Cracks

[усаги]

Несколько крэков по Бличу ^_^



Название: Ичиго vs Моск

Автор: усаги и Maeve-sama





Название: SW

Автор: усаги





Название: Nuts

Автор: усаги

@темы: Коллажи, Юмор

---

Издевательство над Ульки-Чан.

[Nyship]

Пять проявлений моего садизма.



1) Убрал маску, перевернул рот. Теперь есть лыбочка







2) Ангел и глазки как у Л из Death Note.







3) Гихихи. Не, ну какой лапа! Ведь может же, если хочет!







4) Ну, это неприкрытый садизм...







5) Подготовили веники, и убивать аффтара... Каюсь. Я злой. И отшень не люблю емобоев.









УльКЕ-Чан, Йа ваша навеки!!

Вопрос: Кому какой нравицца?

1. Первый, простой бишоунен		15	(25.42%)
2. Второй круче, нимб ему идет		3	(5.08%)
3. А-ах, третий кавайй!		33	(55.93%)
4. За красивые глаза		4	(6.78%)
5. СкалиЦЦа, но не щуриЦЦа		4	(6.78%)
Всего:		59

@темы: Фанарт

---

[Рангику Ичимару]

С кем по вашему останется Рангику, если Гина казнят?

Вопрос: С кем же? (не забываем мотивировать свой выбор в комментариях)

1. Шухей		21	(17.36%)
2. Хитсугайя ( взрослый Хитсугайя,естественно)		61	(50.41%)
3. Ренджи		1	(0.83%)
4. Кира		9	(7.44%)
5. Кьораку		9	(7.44%)
6. Ваш вариант (в комменты)		20	(16.53%)
Всего:		121

@темы: Опросы

---

Зарисовочка.

[Anele]

Это писалось перед НГ, просто так, в качестве... рождественского подарка героям "Кругов". Конечно, нормального ХЭ не получилось и тут, но для этих персонажей - это сказка. Да, чуть не забыла, выложить ее меня заставили шантажом и угрозами... обещала упомянуть.



Название: Снежная сказка.

Автор: Anele

Пейринг: Ичимару и Хисаги.

Рейтинг: никакого.

Жанр: сказка.

Варнинг: сказка.

Дисклеймер: отрекаюсь.



- Снег. – Задумчиво проговорил Хисаги, уткнувшись щекой в холодное стекло. Ичимару с головой зарылся в бумаги, изучая подробности двух или трех подозрительных договоров, отвлекать его, было бесполезно, но сидеть молча тоже надоело. Не возвращаться же в Сейрейтей только из-за того, что у Гина очередная афера горит.



- Серьезно? – Ичимару сложил распечатки аккуратной стопкой и выбрался из-за стола. Красные глаза сверкнули настораживающим лукавством. – Действительно. Не хотите погулять, Хисаги-фукутайчо?



- И помешать тебе опять во что-нибудь влипнуть? – Шухей выгнул бровь. – Как можно.



- Легко и просто. Не ворчи. – Ичимару легко нагнулся и поцеловал его. – Одевайся. Ты ведь еще не гулял под снегом в мире живых?



- Зато не раз шастал по Руконгаю в патруле. – Усмехнулся Шухей, слезая с подоконника. – Полагаешь, есть разница?



- Ага. – Ичимару улыбнулся от шкафа. – В составе компании. Лови. – В Хисаги полетела теплая куртка. У гигая был режим автоподогрева, но со стороны парень в футболке сейчас, наверное, смотрелся бы странно. Поэтому Хисаги, криво усмехаясь, натянул куртку и последовал за Ичимару на улицу.



Снег падал мохнатыми хлопьями, вспыхивая в свете фонарей. Ичимару поднял лицо, привычно щурясь, когда снежинки попадали в глаза, и тихо засмеялся. Хисаги удивленно наблюдал за ним, не понимая, что нашло на бывшего капитана. Смех не был нервным, наоборот, Гин, казалось, искренне радовался. Гин?



- В Руконгае. – медленно заговорил Ичимару, поймав ладонью несколько ажурных кристалликов. – Когда удавалось поесть и завернуться во что-нибудь теплое, я всегда ждал, когда пойдет снег. Он скрывал грязь, и мне казалось тогда, что на чистом белом листе можно написать все, что мне захочется, и это обязательно сбудется. Не срабатывало. – Закончил он после паузы, повернувшись к притихшему Хисаги. – Со временем понял, что все придется делать самому. Но снег все равно люблю. Пойдем?



- Далеко? – Хисаги помотал головой, отгоняя видение маленького Ичимару, закутанного в старый плащ. Глядя на Гина и предположить-то сложно было, что он был когда-то ребенком.



- Вдоль по улице, Хисаги-фукутайчо. – усмехнулся Ичимару. – Куда же еще?



На этот раз не было никаких закоулков, Ичимару привел его в парк. Люди оглядывались на странного мужчину в длинном пальто, восторженно снимающего снежинки с коры деревьев. Поэтому Гин, ухватив Хисаги за рукав, утягивал его дальше, туда, где не было никого, только ряды черных стволов и серебром отливающий снег.



Черная форма шинигами, белая хаори, серебристые волосы.



Шухей снова мотнул волосами. Лезут же сравнения.



В спину вдруг ударило что-то. Не больно, но чувствительно. Хисаги резко обернулся и увидел хохочущего Ичимару, почти слепившего уже следующий снежок.



- Совсем рехнулся, Ичимару-тайчо? – прокричал он, едва увернувшись и спрятавшись за деревом.



- У тебя такое серьезное лицо, что я не смог удержаться. – Незаметно нарисовавшись рядом, покаялся Гин. – Простишь?



- Сегодня на тебя невозможно сердиться. – Улыбнулся Хисаги, смахивая снежинки с ресниц Ичимару.



- Это все снег. – Совершенно серьезно кивнул бывший капитан, нагибаясь и набирая пригоршню. – Смотри.



Тонкие пальцы мелькали, разминая холодную массу. Не успел Хисаги опомниться, как ладонь Ичимару раскрылась, подбрасывая вверх... маленькую белую бабочку. Шухей ошеломленно следил за ней, пока окончательно не перестал различать среди пушистых искрящихся хлопьев.



- Ч-что это было? – заикаясь, спросил он Ичимару.



- Бабочка. – Ухмыльнулся Гин. – Ты же видел. Ловкость рук и… вот. Теперь она полетит куда-нибудь наверх, за пределы Сейрейтея и Уэко Мундо, чтобы передать кому-нибудь там, что двум шинигами здесь, в мире живых, совсем не помешает немножко счастья.



- Ты же не веришь в волшебство. – Помолчав, негромко сказал Шухей.



- Не верю. – Согласился Ичимару, мокрой ладонью обнимая Хисаги за шею. – Но я верю в свои способности. Неужели их не хватит на пусть короткую, но сказку?

---

Маленькая зарисовка

[zerinten]

Название: Зарисовка

Автор: Zerinten

E-mail: [email protected]

Жанр: Humor

Рейтинг: PG

Размер: драббл

Направленность: псевдослэш

Персонажи: Кучики Бьякуя, Абараи Ренджи

Саммари: просто зарисовка. Пока - только одна.

Дисклэймер: все права принадлежат мангаке и создателям аниме. Фантазия моя, согласна ^^



Подарок Регане. Просто так, чтобы порадовать

Зарисовка

У Ренджи нещадно болела задница.



- Чертов Кучики! - пробормотал себе под нос лейтенант шестого отряда. Он шел по дороге, хромая и стараясь делать как можно меньше резких движений.



- Чертов Кучики! - снова выругался Ренджи. - Что он, Менос его побери, о себе возомнил?!.



Трудно поверить, но ему было даже больнее, чем после второй драки с Ичиго. Той, где Куросаки его основательно потрепал. Хотя, может, просто прошло уже много времени и ощущения подзабылись. Но сейчас... Сейчас все было просто ужасно. Каждый шаг отдавался в пострадавшей части тела, заставляя жмуриться не только от боли, но и от уязвленной гордости.



Боль продолжала усиливаться. Ренджи приглушенно застонал, мимоходом подумав, что все равно ни за что не пойдет в четвертый отряд, к Унохане-тайчо. Еще чего не хватало! Задница болела уже так, что Ренджи свернул с дороги и попытался примоститься на травке у обочины. Устроившись на боку, Абараи еще раз нелестно выразился в адрес своего капитана и, осторожно заведя руку за спину, потер больное место.



Надо же было такому случиться, что на тренировке с Кучики Бьякуей, когда Ренджи учился управлять Бан Каем, лейтенант шестого отряда, уворачиваясь от лезвий Сенбонзакуры, потерял равновесие. И споткнулся о собственный Бан Кай. И с размаху сел на него задом, сильно приложившись мягким местом и копчиком об острую кость.



- Чертов Кучики! - жалея себя, в очередной раз пробормотал Ренджи и задремал, пригревшись на солнышке.

---

Запоздалое поздравление на день рождения Бьякуи :)

[Eide]

Название: Подарок любимому тайчо

Авторы: Eide & Mister_Key

Рейтинг: PG

Пейринг: Бьякуя/Ренджи

Саммари: То, что можно было бы увидеть вечером 31 января в Сейрейтее, если бы знать, где смотреть

Дисклеймер: все не наше, денег не надо, работаем ради удовольствия героев.





Хотя дни рождения капитанов Готей не были официально признанными праздниками, отмечали их с размахом. Пусть в уставе о подобном времяпровождении отряда не было написано ни строчки, пусть некоторые из капитанов не знали дат собственных юбилеев или знали их весьма условно - полусемейность праздника сглаживала неловкости, заставляла вспомнить о том, что и недосягаемости могут быть присущи человеческие черты.



А если праздник случался зимой, как день рождения капитана шестого отряда, то сами ками велели разбавить холод зимы весельем праздника.



Отмечать принялись, разумеется, с утра. Капитан, занятый приемом в имении, передал дела по отряду своему лейтенанту и праздновать не мешал.



Пил весь отряд, кроме, разумеется, Ренджи. К великому разочарованию последнего, во вверенной ему боевой единице должен был оставаться хотя бы один условно вменяемый боец. Однако недовольство Абараи поутихло к вечеру, когда Рикичи, по доброте душевной, притащил ему целый ящик сакэ, вероятно, в качестве компенсации. Ренджи наградил парня лучезарной улыбкой и отправил отдыхать. А сам, чутко прислушиваясь к звукам за дверью капитанского кабинета (впрочем, похвальная осторожность притуплялась с каждым глотком), устроил себе небольшой пикничок. А что?! Он тоже имеет право выпить за здоровье тайчо!



К моменту, когда измученный семейным торжеством Бьякуя материализовался в утешительно спокойном кабинете, Ренджи достиг полнейшего благодушия, и шелеста отодвигаемых фусума, разумеется, не услышал, так что явление капитана стало для него неожиданностью полной и не слишком оптимистичной, говоря о перспективах вечера.

Можно было ожидать холодного разноса, наказания или просто ледяного незамечания, бывшего наиболее неприятным приемом из арсенала капитана, но Бьякуя отреагировал неожиданно мягко: окинул живописную картину, состоящую из замершего посреди помещения лейтенанта и горы бутылок, задумчивым взглядом, и поинтересовался:



- Пьешь за меня, Ренджи?



Ренджи несколько ошалело кивнул. Возможно, выпитое играло с ним дурную шутку, приписывая капитану поразительную мягкость обращения. Пусть любой нормальный человек услышал бы в прозвучавшем вопросе лишь отзвук понимания - для Кучики и это было больше, чем возможно, в особенности если учесть возмутительную трезвость именинника.



А, где наша не пропадала, - решился Ренджи. Пить в одну глотку в присутствии виновника торжества было бы по меньшей мере странно.



- А вы, Кучики-тайчо? - предложил он, намереваясь воспользоваться неожиданной покладистостью начальства. Начальство, разумеется, покачало головой. Похоже, Бьякуя решил, что попустительство разгульному поведению лейтенанта более чем достаточно, и что сам он не намерен вести себя подобным образом.



- Я воздержусь, - подтверждая догадки рыжего, сообщил Кучики. - Кто-то должен сохранять ясность ума.



- А у меня он ясный, - возразил Ренджи, борясь с предательской икотой, - и сакэ еще есть, я для вас специально припрятал...



Бьякуя предсказуемо поморщился.



- Спасибо, - церемонно поблагодарил. - Я ценю твою заботу, но оставь выпивку себе, завтра самому понадобится.



- Завтра, - весело ухмыльнулся рыжий, уловив шутку в стиле Бьякуи: если не знать, где ее искать, то впору поверить в ее принципиальную невозможность, - мне потребуются те пилюли от четвертого отряда. Тайчо, вы расслабляетесь хотя бы иногда?



С точки зрения Бьякуи способы расслабления Ренджи не отличались особым разнообразием или смыслом. Тот весьма успешно расслаблялся время от времени и с утра заявлялся на службу с тоской во взоре и бледным до зелени лицом.



- Зачем? - удивленно приподнял бровь капитан. - Это не приносит никакой пользы.



- А удовольствие? - парировал Ренджи. - Вы хоть знаете, что это такое?



Бьякуя дернул уголком рта на неслыханную дерзость, но списал ее на нетрезвое состояние подчиненного.



- Естественно. Но удовольствия в твоем понимании лишают бдительности. - Не говоря уже о облике, достойном воина шинигами.



- А на кой она вам сейчас-то, - расслабленно отозвался Абараи, видимо, не заметив тени недовольства на лице капитана, - и дежурим не мы, и вообще. Один раз в году можно.



Кучики вздохнул - видимо, в данный момент лейтенант не воспринимал доводы разума.



- Я предпочитаю другие способы расслабления. Если ты в состоянии, могу тебе показать.

Ренджи даже протрезвел немного, представив, какие способы капитан считает для себя возможными.



- Ката отплясать? - жалобно спросил. - Тайчо, даже вы не можете быть таким жестоким.

Бьякуя покачал головой. Пребывание в 11-м отряде все еще сказывалось на его лейтенанте.



- Можно предаться медитации. Заняться чтением. Не обязательно драться или пить.



Ренджи тяжело вздохнул. Капитанские представления о развлечениях были несколько экстремальны.



- Может быть, вас устроит прогулка? - предложил в качестве компромисса. - Любование луной и все такое...



Взгляд Бьякуи был оценивающим. Так Унохана-тайчо осматривала особенно интересные случаи заболеваний.



- Тебе хватит пить, - прозвучал вердикт. - Поднимайся, проветришься по дороге, и расскажешь заодно, что вы мне подарили. Я еще не открывал пакета.



- А в чем тогда интерес? - осведомился рыжий, следуя за Бьякуей, неторопливо шествовавшим по дорожке к дому и любовавшимся луной. Кучики поразительно хорошо умел портить себе жизнь.



- Я не очень люблю сюрпризы, - после паузы констатировал аристократ. - Предпочитаю подготовиться заранее, тем более, что подарки отряда всегда непредсказуемы.



- Парни старались, - чуточку обидевшись за подчиненных, ответил Ренджи, - выбирали с душой. Вам очень тяжело подарки делать, вы в курсе?



Бьякуя на миг оторвал взгляд от холодного светила, взглянул на лейтенанта искоса, улыбнулся сумрачному выражению его лица.



- Я ценю их старания, - Кучики кивнул серьезно. Он действительно ценил. Подарок состоит не столь из вещи, которую дарят, но скорее из чувств, которые в него вкладывают. - Так что же они выбрали?



- Нэцкэ, - ответил Ренджи неохотно. - Как утверждал торговец, если не врал, конечно, эта нэцкэ очень древняя. И на вас похожа немного.



Капитан остановился, удивленный. Подарки, настолько личные, ему остерегались дарить.

- Похожа на меня? - Спросил недоверчиво. - Нэцкэ? О... Надо же. В прошлый раз был зонт, если хорошо помню.



- В прошлый раз выбирал другой парень, - отозвался Ренджи, ежась от холода и предвкушения. И прикусил губу, поняв, что выдал себя.



Бьякуя окинул его недоверчивым взглядом.

- Ты выбрал нэцке. - Он и не знал, что парень разбирается в тонкостях старинных традиций. Разве что... - Тебе кто-то посоветовал?



Абараи возблагодарил ночь за темноту.

- Нет, - выдавил. - Она просто показалась мне похожей... выражением лица, что ли. Впечатлением.



- Хм. - Бьякуе захотелось увидеть эту нэцкэ. Чтобы понять, какое впечатление производит на окружающих. - Я польщен, что ты так вдумчиво подошел к выбору.



Ренджи что-то бормотнул о случайной удаче, и не солгал. В этом году Кучики Бьякуя должен был получить очередной формальный подарок - кто-то предлагал веер, - но Ренджи споткнулся взглядом об изящную фигурку снежного барса, неуловимо похожую на тайчо.



Показались ворота имения. Бьякуя, не медля, прошел к себе в кабинет, приказав Ренджи следовать за ним. Подошел к аккуратному, со старанием обернутому дорогой бумагой свертку, осторожно развернул и застыл, невольно подтвердив слова Ренджи.



Снежный барс замер сидя, наклонив голову набок, с отстраненной задумчивостью глядя вдаль. От фигурки веяло одиночеством и неприступностью.



- О... - Бьякуя, едва касаясь, провел пальцами по голове барса. - Значит, меня видят именно таким...



- Ну... - неловко подтвердил Ренджи, - в общем, да. К нему нет пары, я надеюсь, вы это не примете за дурное предзнаменование, тайчо.



Бьякуя медленно качнул головой, не убирая пальцев с гладкой поверхности фигурки.

- Нет. Он привык. Ему подходит. Спасибо, Ренджи. Я не ожидал.



Рыжий едва не взвыл от того, как белые пальцы поверх гладкой агатовой поверхности сами походили как камень.

- Привык так, и теперь нравится? - безнадежно спросил. Иногда казалось, что в Бьякуе не осталось ничего живого.



Бьякуя поднял фигурку, поднес к глазам, поворачивая. Под определенным ракурсом барс казался печальным и разочарованным.

- Возможно, не так, как он показывает, - проговорил задумчиво. - Но с привычками трудно расставаться.



- Вот как? - поинтересовался Ренджи, злясь сам не зная, на что. - В особенности - с дурными, тайчо.



- Все мы - лишь набор привычек. – Заметил Бьякуя негромко, поставив фигурку на стол рядом со стопкой бумаг. Повернул барса мордой к окну. - От базовых до приобретенных. Иди спать, Ренджи.



Если так рассуждать, то несложно сохранять мрачное выражение лица, - фыркнул лейтенант про себя.

- Не будет наглостью спросить, в котором часу вы впервые закричали? - спросил негромко.



Бьякуя, наконец, оторвал взгляд от фигурки.



- В полдвенадцатого ночи, как мне сообщили. - Взглянул на часы на стене. - Через пять минут.



Рыжий отклеился от седзи, которые подпирал, и подошел поближе.

- Я останусь, - улыбнулся почти-нахально, и глазами тоже. - И даже постараюсь не мешать вам вспоминать прошедший год и подводить итоги. Вы ведь этим будете заняты?



Бьякуя окинул Абараи взглядом, сощурился, но не стал спорить – Ренджи обладал незадокументированной и неосознаваемой способностью приносить с собой праздник, шумный и радостный. Кликнул слугу, приказал принести чая со сладостями, сел за стол и жестом пригласил лейтенанта присоединиться.

- Ты живешь, как живется, Ренджи? Не задумываешься, не анализируешь прошедшее, свои поступки?



- Ну, знаете ли, - возмутился Абараи полушутливо, - так живут только святые. Но когда все нормально - нет, не анализирую. Зачем?



Слабо улыбнувшись, Бьякуя покачал головой. Его лейтенант был таким... непосредственным.

- Ты живешь эмоциями, Ренджи. Я же - разумом. Что заставило тебя остаться? - спросил внезапно.



Рыжий отвел взгляд.

- Это опасный вопрос.



Бьякуя жестом отослал слугу, доставившего поднос с пирожными и чаем и, склонив голову к плечу, взглянул на лейтенанта.

- Ты меня боишься, Ренджи? Сегодня странная ночь, так что каковой бы ни была причина, - вероятнее всего, жалость или сочувствие, подумал про себя, - я не буду гневаться.



- Не в этом дело, - ответил Абараи, чуточку уязвленный подобным объяснением. - Но вы не справитесь с ответом.



Бьякуя приподнял бровь с иронией.

- По-твоему, я чувствителен и раним, как Укитаке-тайчо?



- Хуже, - храбро подтвердил Ренджи; выпитое довело его до состояния, когда любое море кажется мелким, - у него хрупко только тело.



Значит, все же жалость. Бьякуя задумчиво опустил взгляд на нэцкэ. Барс отвернулся, явно не проявляя к беседе интереса.

- Я сильнее тебя, Ренджи. И сильнее большинства в Сейрейтее. Не стоит заблуждаться на мой счет.



- Хорошо, - кивнул рыжий, поднялся гибко, перетек поближе, взглянул на часы - до мига рождения Бьякуи оставалось несколько секунд, и бледное лицо оказалось так близко... вздохнул, решаясь, и прижал губы к твердому рту. К черту, - мелькнуло. - Умирать, так хоть попробовав. А губы у Кучики были твердыми, горячими, и невообразимыми на вкус.



Бьякуя вздрогнул, широко раскрыв глаза, неспособный отреагировать адекватно. Этот наглец посмел... но сегодняшний день еще не кончился. И пусть через пять секунд собственная пылкость покажется достойной сожаления, - пусть.



Рыжие пряди скользили между пальцами, двое целовались в тихой комнате, яростно и голодно. Бьякуя открылся, захватывая губы лейтенанта, не закрывая глаз и не давая отстраниться. Будто решимость проверял.



Решимости у Ренджи было более чем достаточно. Лейтенант вцепился в гладкие тяжелые волосы и отмер от первоначального шока. Копилось давно, и сейчас Ренджи проще было убить, чем оторвать от сладкой добычи.



Бьякуя чувствовал себя, как человек, оказавшийся в центре пламени и не ощутивший боли. Прикрыв глаза, сжал плечи парня и притянул его через стол ближе к себе, позволяя и себе, и ему так сумасшедше закончить странный вечер...





Празднуя день рождения годом спустя, Кучики-тайчо не задал сакраментального вопроса о содержимом коробки. На этот раз он знал наверняка

---

Вопрос к знатокам

[буджум]

На харде отыскалась вот такая картинка:




Люди дорогие, очень прошу, подскажите:

- кто автор

- есть ли у него еще работы в таком стиле

- и где можно их посмотреть

---

Скриншоты из 62 серии

[Rikami Shim]

Если что то не так пишите...



http://diary.ru/~ludi-v-belom/?comm...postid=22962639

---

Ещё один челлендж.

[Bad]

Тут поступило предложение...

Короче, объявляю челлендж.



Придумаем баннер и девиз каждому отряду. Ну и Эспаде и КуросакиКо до кучи.



Соответственно, баннер стандартных размеров(не больше 400х200) -- какая-либо картинка(или её отсутствие) с девизом отряда на ней.



Сроку(учтём прошедший Аниматрикс и сжалимся друг над другом) -- десять дней. Выкладываем в следующее воскресенье(11.02.07) с 12 часов дня.



Желающие, ежели таковые найдутся, пожалуйста, отметьтесь в комментах.

запись создана: 01.02.2007 в 10:56

@темы: Челлендж

---

Ведь сегодня 31 января!!!

[Abarai-fukutaicho]

Уважаемые модераторы и участники сообщества, мы будем сегодня тайчо поздравлять? Могу и я, мне не страшно)



*невероятно волнуясь* Кучики-тайчо... Позвольте поздравить Вас с Днём Рождения...



Дальше не могу, мысли путаются, да ни одну и нельзя высказать... Если бы он знал, какое для меня счастье - быть его лейтенантом...



Достойного арта не успел найти, извините. Только стих, да и то не мой.



Один стоял я у пруда,

Любуясь отраженьем

В зеркале его

Луны, — и тут увидел лик её —

На рукаве...





Можно удалять за наглость))

@темы: Матчасть

---

Гоблиничаю

[Uk@R]

Решила воткнуть в комп микрофон от караоке...
Меня предупреждали, что качество будет, мягко говоря, не сильно хорошее, но я не отступилась от задуманной идеи!
В общем, поиздевалась я немножко над кусочком из 1ого мюзикла



За голос сразу сумимасен, уж какой есть за текст - туда же

@музыка: Buck-Tick - Diabolo ~Lucifer~ (Death Note Tribute)

@настроение: BOHAHAHAHAHA !!!

@темы: Стеб, Клипы

---

Вопрос!!!

[Kitsune sunny]

Люди. У меня очень и очень важный вопрос. Данную картинку я нашла на этом(или не на этом?) сообществе. Меня (и ещё парочку людей) интересует вот что:



Кто это стоит между Бьякуей и Гином?



Очень интересно узнать ваше мнение. Тем более, может кто-то знаком с автором картинки

Вопрос: Кто это стоит между Кучики и Гином?

1. Ичиго		15	(8.77%)
2. Кира		121	(70.76%)
3. Урахара		21	(12.28%)
4. Уль		8	(4.68%)
5. другой ответ (в комменты!)		6	(3.51%)
Всего:		171

@темы: Опросы, Фанарт

---

ANIMATRIX A5

[worldcosplay]

Здравствуйте, уважаемые!



Вот здесь



http://www.diary.ru/~worldcosplay/?...postid=22746879



мы собрали большой каталог отчетов и фотографий о недавно состявшемся фестивале ANIMATRIX A5

---

Love Party! Москва. 11-ое февраля. клуб "Город"

[AniParty_Project]

Приближается самый романтичный и желанный прадник для всех влюбленных - День Святого Валентина.

Вы хотите поздравить свою вторую половинку? Не можете выбрать момент для признания в любви? Боитесь заговорить?

Команда AniParty Project при содействии компании МС Ent представляют возможность осуществить все тайные желания вашего сердца.



Love Party

Музыка сердец!







Главный зал:



- hono & Kintaro

- Ame & Ryo

- Yuki & Tamik

- Романтическое шоу "В поисках любви"

- Игровое шоу "Сладкая парочка"

- Romantic Cosplay

- Тематические конкурсы и призы

- Дебютантки аниме-сцены



Ведущие: Mirasol & Draggs Connor



Малый зал:



- Интимный чилаут со свечами

- Новая версия караоке для парочек

- Puyo Puyo - игра для двоих

- Relax-сеты от резидентов AniParty Project



Музыка - DJ`s: 4Styler, Cloud, Kintaro, Ayla.

Видео - VJ Kuroneko



- Ангел любви доставит ваши валентинки точно по адресу

- Каждому гостю журнал "АнимеГид" в подарок!

- Всем парочкам - сувениры



На мероприятии будет работать магазин аниме-товаров АнимеФан



11-ое февраля. клуб "Город" с 16.00 до 23.00

Адрес: м. Курская / м. Красные Ворота, ул. Старая Басманная, д.20/13

Карта проезда до клуба.



Стоимость входа:

С флаером - 300 рублей.

Без - 350 рублей.

Дополнительно можно приобрести проход в вип-зону за 200 рублей.



Скачать флаер можно с сайта AniParty Project или получить в магазине МС на "горбушке".

---

Фанфик.

[Anele]

Сразу предупреждаю: он, зараза, огромный. Но я буду искренне благодарна каждому, кто сие одолеет.))



Название: «Круги на воде»

Бета: *Oxocanta*, Silent Guest

Личный ангел с кожистыми крылышками, незаменимая сволочь и мое все: ria



Часть пятая.



Жанр: по-прежнему любовный роман. Даже в еще большей степени.

Пейринги: Хисаги-Ичимару, немного Ренджи/Бьякуя.

Рейтинг: НЦ-17

Варнинги: без изменений.

Дисклеймер: забирайте, демоны.

Авторские комментарии: постельные сцены писались отдельно, вставлены были в текст «по многочисленным просьбам», поэтому, в общем-то, к тексту этому отношения имеют немного, смело можно и пропускать.))



Хисаги недовольно открыл глаза и тут же чуть не подпрыгнул на кровати: возле окна палаты, задумчиво всматриваясь в ему только ведомые дали, стоял Кучики Бьякуя.



- Я разбудил вас, Хисаги-фукутайчо? Прошу прощения, но Унохана-тайчо позволила мне войти. – негромко извинился Кучики, заметив его движение.



Шухей только откашлялся, не зная, как реагировать на этот визит. Никаких идей по поводу целей Бьякуи в голове не провернулось. Не дождавшись ответа, Кучики повернулся к Хисаги с чем-то, едва напоминающем улыбку, на тонких губах.



- Удивлены? Понимаю. Однако, уверен, эти новости вы предпочтете услышать от меня, а не от официального представителя Совета.



- Кучики-тайчо… - выдохнул наконец Хисаги. – прошу прощения, я… наверное, действие заклинаний еще не прошло…



- Ничего. Вы, главное, запомните, что я вам скажу сейчас, осознать сможете и позже. – Бьякуя подошел ближе, а Хисаги, залюбовавшись точеным лицом аристократа, в который раз подумал, что, кроме внешности, привлекало к нему столько лет Ичимару? – Помните наш с вами разговор после вашего возвращения из мира живых?



- Д-да, разумеется, - Хисаги уселся повыше. Бок обожгло болью, но лейтенант постарался не обращать внимания. Пройдет.



- Также, полагаю, для вас не секрет, что ваши встречи с Ичимару Гином контролировались Готеем.



- Не инспирировались хоть? – мрачно усмехнулся Хисаги, впервые высказывая давнее свое опасение.



- Нет. – Кучики улыбнулся уже явственнее. – Если вас контролировать еще представлялось бы возможным, то экс-капитана Ичимару... вряд ли.



Хисаги присмотрелся к капитану шестого отряда. Невозмутим, кто бы сомневался, но что чувствует-то? Раз наблюдали, то знать были должны, до чего они с Гином докатились? Не может же быть, что Кучики так быстро стало все равно.



- До недавнего времени. – продолжил тем временем Бьякуя, выбив из гудящей головы Хисаги остатки мыслей. – Выяснить, что сподвигло его на этот шаг, не удалось, но Ичимару Гин согласился оставаться в мире живых под… зашитой тринадцати отрядов, в обмен на сотрудничество по некоторым вопросам.



- Вы этого добились?! – вырвалось у окончательно одуревшего Шухея.



- Не я. – хмыкнул Кучики. – Но это уже не имеет значения. Главное, что ответственным за… адекватное и лояльное поведение Ичимару назначили вас, Хисаги-фукутайчо.



- Что, прямо в такой формулировке? – умирающе ляпнул Шухей, забыв, с кем разговаривает.



Но Бьякуя лишь приподнял бровь и то, скорее иронично, чем осуждающе.



- К сожалению, да, Хисаги-фукутайчо. Разумеется, все понимают, что предугадать действия экс-капитана вы сможете… не всегда, но…



Хисаги умоляющим взглядом попросил его заткнуться. Определенно, он предпочитал отмороженного и маловменяемого Кучики. Слишком уж изощренными были его издевки, под стать самому Ичимару… и разберись уже, кто у кого учился.



- Мне теперь поселиться на грунте? – вздохнул Шухей, с силой потерев взмокший лоб.



- А вы что-то имеете против? – это был первый намек на то, что Кучики знает.



Хисаги встретил немигающий взгляд серых глаз Неприязни в них не было, грусть если только.



- Что он мог задумать, Кучики-тайчо? – почти шепотом выговорил лейтенант.



Тот опустил на миг ресницы, губы дрогнули и сжались еще сильнее. Потом, опираясь ладонью на спинку кровати, Бьякуя склонился над Шухеем, его пальцы коснулись свежей повязки на шее.



- Не обольщайся. – еле слышно посоветовал он. – Может быть он и… но не обольщайся лучше.



И, прежде чем Хисаги успел что-то понять, выпрямился, поправил сбившийся конец неизменного шарфа и холодно улыбнулся.



- Я понял вас, Кучики-тайчо. – коротко кивнул Хисаги. – И как только Унохана-сан позволит мне вернуться к исполнению моих обязанностей, прибуду к командованию для получения новых инструкций.



- Это все, что я хотел от вас услышать. – удовлетворенно кивнул Кучики. – Выздоравливайте Хисаги-фукутайчо и будьте осторожнее впредь.



Бьякуя ушел, а Шухей растянулся на жестком матрасе, заложил руки за голову и уставился в потолок. Услышать подобное от Кучики как идею – было еще ничего, но быть поставленным перед фактом ее осуществления, да еще на таких условиях… Вот зачем он увернулся все же от холлоу этого, а? Перевоплотился бы сейчас где-нибудь вдалеке от политических игр.



Увидеть Ичимару хотелось. Не так остро, как в первые дни по возвращении, но слишком сильно, чтобы попытаться опротестовать решение Совета. Хисаги скучал по их противостоянию, по насмешливо-мурлыкающим интонациям бывшего капитана, по близости с ним. Знал, что никогда Ичимару в этом не признается, но зачем было скрывать от себя? Незаметно как-то затянуло. Хисаги и понять не успел когда. Но уже во время того поцелуя в переулке Шухею было ясно, что он не откажет Гину. И вовсе не из-за пресловутой всеядности, о которой сплетничали уже не первый десяток лет. Такую репутацию ему создал во многом… как на грунте это называется?.. имидж, а не реальные похождения. Так что, наверное, постоянный риск от пребывания рядом с этой непредсказуемой сволочью и увеличившееся количество отчетов, не слишком высокая плата за возможность быть рядом?



Рана снова заныла. Хисаги стиснул зубы и выругался. У нынешних его мучений был один плюс: не успели истекающего кровью лейтенанта притащить в Сого Кьюуго Цуме Шо, как в девятом появилась толпа помощников, горящих желанием разгрести документы, провести занятия с новичками и, кажется, даже перекрасить стены. Знал бы – давно уже подставился. Хисаги криво усмехнулся. Впрочем, раз уж повесили ему на шею Ичимару, то это лишь справедливо: при всей работоспособности Шухея столько ему не разгрести. Или пусть обращаются к Айзену, а тот скрещивает Хисаги с холлоу, глядишь, дополнительные щупальца отрастут.



Шуточка в стиле Абарая. А все от нетерпения. Кучики, все же, зараза – сообщить такое, когда Шухей со спины на живот с трудом переворачивается. Пусть на шинигами все зарастает быстро, но не настолько же. И кто еще дал бы ему письменную гарантию, что Ичимару не выкинет ничего, не дожидаясь вступления договора в силу.



%%%



Выпустили Шухея из больницы через несколько дней, рано утром. Уноханы-тайчо на месте не было, а к Исанэ удалось подлизаться. Поскольку чувствовал себя Хисаги очень даже неплохо, Котетсу-фукутайчо сопротивлялась недолго, попросила только поберечься, сколько получится. Вот эта оговорка всех шинигами неизменно радовала, даже вошла уже в анекдоты. Еще одним нечаянным подарком оказалось то, что все необходимые приказы, распоряжения, кем-то разработанные планы и прочие официальные свитки какая-то добрая душа принесла в офис. Свалили, правда, в кресло, но это уже такие мелочи по сравнению с личным визитом пред очи вышестоящих лиц.



Имя благодетеля вычислить оказалось несложно: среди свитков быстро отыскался листок бумаги с несколькими словами, набросанными безупречным почерком Кучики-тайчо: «Можете даже не читать». Доставку такого компромата Бьякуя мог доверить только одному лицу… набить бы его перед отправкой на грунт, чтобы не мусорило на чужой территории, ну да Менос с ним. Все равно не перевоспитается.



Совету капитана шестого отряда Хисаги внял, но документы на всякий случай разложил красиво, даже уголки немного потрепал, словно разворачивал. В процессе этого варварства, Шухей несколько раз ловил себя на рвущемся наружу нервном смехе. Последний раз такой мандраж у него был… когда? Перед приемом в Академию еще, наверное. После второго провала, когда он снова подал заявление уже из оголтелого упрямства. Может быть, предложить все же Укитаке-тайчо завести службу психологической помощи? Теперь, кажется, она понадобится и Хисаги.



Глупо-то как. Он усмехнулся, выудил из-под стола складное зеркальце, забытое, видимо, Рангику. Раскрыл его, внимательно обозрел собственную физиономию, ничего нового не увидел, взьерошил зачем-то и без того торчащие в разные стороны волосы и сунул зеркало за ленту оби. Надо будет зайти, отдать Мацумото. Или лучше не стоит? У этой женщины кошачье чутье, под стать имени занпакто, Хисаги же никому и ничего не хотел обьяснять.



Теперь он начинал понимать состояние Кучики-тайчо до начала их с Абараем… ну да, уже вполне отношений. Только Хисаги все-таки может себе позволить хоть обнять Ичимару, вся двойственность положения, препятствующая этому, для него вполне преодолима. А у Кучики воспитание и Менос знает, что еще. Хисаги сомневался, серьезно сомневался, что проблема была только в очередном столкновении желаний и долга, что-то еще глубоко межличностное там влезло. Однако, если даже Шухею не по себе от происходящего, то каково было Кучики?



Но Кучики-тайчо нашел спасение в своем лейтенанте, а ему, Хисаги Шухею, искать убежища разве что в Ичимару Гине… от самого Ичимару Гина. Оригинальное решение. Но может оказаться действенным.



Сопроводительные бумаги он тоже сунул за пояс. А то Урахара душу вытрясет ехидством, прежде чем гигай выдаст. Он и так вытрясет, но хоть послать можно будет с большим основанием. Возле ворот его отловила Мацумото. Лейтенант сама только что вернулась с грунта, из большой сумки через плечо торчали разноцветные пакеты.



- Не зайдешь сегодня? – спросила она, проведя ладонью по руке Хисаги до шеврона.



- Нет, извини, задание. – он указал на тугой сверток и, одновременно, вспомнил про зеркальце. – Держи, твое.



Женщина удивленно протянула руку, сунула зеркало в карман косодэ.



- Спасибо…. Шухей, у тебя все в порядке? – Встревоженный взгляд Мацумото остановился на бумагах. – Это… то, что я думаю?



- А что ты думаешь? – насторожился Хисаги.



- Тоширо так уверен, что я близко к делам не подойду, пока они на меня с воплями не набросятся. – усмехнулась Рангику. – И все документы оставляет у себя на столе. Я видела приказ насчет Гина, Шухей.



Лейтенант девятого отвел взгляд. Раз видела, что тут возразить? Да и зачем? Мацумото не будет желать Ичимару зла.



- Тебе из-за этого назначения так плохо? -помолчав, уточнила она.



- А мне плохо? – спросил Хисаги, оттягивая необходимость отвечать.



- Да уж не сказала бы, что слишком хорошо. Хотя, может быть, ты просто нервничаешь. Для тебя примерно равноценно. – Она помедлила, теребя ремень сумки. - Думаю, отказаться все же можно. Не разжалуют же тебя. А капитаном ты сам становиться не желаешь.



- Я не хочу отказываться, Рангику. – вздохнул Хисаги. Нарвался. И ведь лгать ей не сможет. – Если вдуматься, лучше меня кандидатуры действительно не найти.



- А если не вдумываться? – парировала Рангику. – Шухей, ты всегда был благоразумным.



- Именно поэтому я согласился. – слабо улыбнулся он. О каком благоразумии уже может идти речь?! – Ичимару Гин может принести Сейрейтею ощутимую пользу…



- Шухей. – оборвала его Мацумото. – Мне очень хочется попросить тебя посмотреть мне в глаза и повторить, что ты стараешься лишь во благо Сейрейтея.



- Не стоит. – негромко обронил Хисаги.



- Вот и мне так кажется. – кивнула женщина. Она попыталась улыбнуться, но боли скрыть не смогла. – Надеюсь, хоть ты знаешь, что делаешь.



- Более-менее представляю. – попробовал пошутить Хисаги. – В любом случае, это приказ, Рангику. И никуда тут не денешься. Я могу подать прошение, но рассмотрено оно будет даже не завтра. Значит, сегодня я все равно должен быть там.



- Где там, Шухей? – тут же спросила Мацумото. Хисаги ухмыльнулся. Хищная кошка! Даже облизывается так же.



- А это государственная тайна. – он развел руками, невольно подражая Ичимару, и понял, что Рангику тоже узнала этот жест.



- Хотела бы я знать, кому из вас Кучики-тайчо сделал этот подарок.. – прошептала она, отводя медовый локон с лица.



- Почему Кучики? – неловко, чтобы не молчать, спросил Хисаги.



- Ты приказ сам-то открывал хоть? – нахмурилась женщина. – Он выступил поручителем Ичимару. Вместе с Укитаке-тайчо, конечно, однако от того чего-то иного сложно ждать. А Кучики-тайчо никогда не страдал тягой к благотворительности.



- На него Абарай дурно влияет. – отшутился Хисаги.



- Ну пусть так. – вздохнула Мацумото, покорно опуская голову. – Ладно, мальчики, вы заварили, вы и расхлебывайте. А я пойду покупки разбирать. – она широко улыбнулась, вызывающе повела плечом и влажно поцеловала Хисаги в щеку. – Удачи, Хисаги-фукутайчо. Увидишь Йоруичи, передавай ей привет.



Дежурил сегодня Куротсучи-тайчо, поэтому задушевных разговоров напоследок удалось избежать. Если Хисаги и интересовал капитана двенадцатого, то лишь как материал для очередного эксперимента. Что совсем уж не занимало самого Хисаги. Получив требуемую печать и вкрадчивый намек, что у него гигаи куда лучше, чем у бывшего начальника, Шухей наконец-то покинул стены Сейрейтея.



От Урахары пришлось выслушать куда больше, как и предполагалось, но полученный гигай того стоил. Изделия очередного опального капитана… а тенденция настораживала, как не смотри… ощущались почти как вторая кожа. Хуже, чем собственная шкура, но не сравнить с теми манекенами, которыми приходилось довольствоваться, когда Шухей только стал лейтенантом.



Подергав несколько раз за сомнительные застежки легкой куртки, Хисаги вышел во двор и спросил у мрачно вазюкающего метлой в пыли Джинты, где сейчас может находиться Ичимару. Тот буркнул что-то и ткнул пальцем в здание, торчащее над крышей ближайшего дома. Шухей хотел было отвесить ему подзатыльник, потом решил, что в этом заведении всегда найдется желающий для подобного деяния и философски дернул плечом.



- Хисаги-фукутайчо. – послышался снизу виноватый голосок. Уруру смотрела на него огромными несчастными глазами. – Ичимару Гин там живет, это правда, только он к реке пошел сейчас. Он заходил и хозяину сказал, вот. – она сбилась совсем на писк и покраснела.



Хисаги с улыбкой поблагодарил девочку. К реке так к реке. Не найдет – подождет возле указанного дома. Работа, в конце концов, такая. Отмахав вдоль отмели километра полтора, Хисаги разглядел наконец требуемый обьект. Ичимару сидел на траве, подобрав ноги к груди, и смотрел на ленивую рябь воды.



- Ичимару – тайчо. – негромко позвал Хисаги, с удивлением наблюдая, как напрягаются плечи Гина, тот замирает на несколько секунд, а потом оборачивается. Резко, так, что серебристая челка взлетела и перепутанными прядями рассыпалась по лбу. Секунду Ичимару почти с ужасом смотрел на него, но тут же по губам расплылась привычная улыбка. Точнее, наиболее гадкий ее вариант.



- Хисаги-фукутайчо. – со своим невообразимым акцентом пропел бывший капитан, жестом приглашая Шухея присесть рядом. – Не ожидал увидеть вас так скоро.



- Вот как? – нахмурился Хисаги, опускаясь на траву в тени Ичимару, чтобы солнце не напекало затылок. - Разве Кучики ничего тебе не сообщил? – Это было не просто не похоже на Бьякую, это… да проще было поверить в наступивший конец света.



- О-о, Кучики-тайчо рассказал мне даже слишком многое. – Ичимару запрокинул голову, разглядывая едва заметные силуэты птиц. – А вот сказать, кого назначат основным тюремщиком для опального Ичимару Гина – забыл. Или не захотел. На что поставите, Хисаги-фукутайчо?



Шухей согнул ногу, прижался щекой к колену и закрыл глаза. Сюрприз решили сделать, Кучики-тайчо? И зачем вам это было нужно? В чем цель?



- Я просил не называть меня Хисаги-фукутайчо. – процедил он наконец, все еще не глядя на Ичимару.



- Вот, видимо, и Кучики-тайчо надеялся на это. – как-то очень радостно подхватил Гин.



Хисаги открыл глаза.



- Поясни. – потребовал он.



- Не понимаешь? – Ичимару нагнулся к нему, провел пальцами по шрамам. – А я было уже привык к твоей сообразительности. Чем можно привязать Ичимару Гина к этому… - он сглотнул. – месту?



- Его желанием жить. – предположил Хисаги, перехватывая руку Ичимару.



- Верно, да. И это желание настолько сильно, что в какой-то момент может… не совпасть с устремлениями Сейрейтея. Что тогда сделает Ичимару Гин?



- Уйдет. Не считаясь со средствами. – дернул плечом Хисаги.



Ичимару выпрямился, не отнимая руки у Шухея и довольно улыбнулся.



- А говоришь, не понимаешь.



- Не понимаю. – подтвердил Хисаги. – Ты хочешь сказать, что мое присутствие может чем-то тебе помешать?



В алых глазах сверкнула ненависть. Так отчетливо, что лейтенант едва не вылетел из гигая. Но Ичимару тут же опустил ресницы и усмехнулся почти печально.



- Шухей… ты представить себе не можешь, как мне льстит, когда меня в лицо называют последней мразью, но хоть изредка воздерживайся, очень тебя прошу.



- Я скорее имел ввиду, что предпочитаю принимать тебя таким, каков уж ты есть. Вместе со всем… набором привычек. – заметил Хисаги. – Ни лучше, ни хуже.



- Но себя ты не включаешь в этот… набор? – Ичимару подвинулся ближе. Хисаги откинулся назад, кое-как сохраняя расстояние. Тяжело так: хотеть опрокинуть на спину, забыться в ядовито-сладком поцелуе, а быть вынужденным вести этот вот разговор. Необходимый, наверное. Неприятный только.



- Главное, что меня в него включил Кучики-тайчо. Ошибся? – Замечательно. Вот сейчас они договорятся. До всего сразу. Ичимару, ну где твой знаменитый инстинкт самосохранения?



- Настолько нет, что мне безумно хочется тебя убить. – прошептал Гин, подушечкой большого пальца лаская скулу Хисаги.– Чтобы не оказаться неспособным на это в самый неподходящий момент.



- Что же мешает? – криво усмехнулся Хисаги.



- Ты и мешаешь. – Ичимару обхватил Шухея рукой за шею, осторожно, в полкасания, пробуя губами его губы.



Лейтенант словно этого и ждал только, подхватил Ичимару за талию, вместе с ним упал на песок.



- Вас ничем не смутить, Хисаги-фукутайчо? – хихикнул Ичимару, когда Хисаги оторвался от его рта, чтобы вздохнуть.



- Я на тебе не жениться хочу, а трахнуть собираюсь. Так что, плевать.



- Совсем на все? Даже на то, что место людное? – продолжал смеяться Гин.



- Вообще – да, но ты прав, пойдем. – Хисаги вскочил, стер зеленый сок с локтя.



Ичимару медленно поднялся, тщательно отряхнул светлые брюки. Нарочно? И зачем? Местные штаны – не хакама, ничего не скрывают, так кого он хочет наказать-то?



- Пижон. – фыркнул Хисаги, когда Ичимару принялся внимательно изучать рукав рубашки.



- Каждый одевается, как ему удобнее. – улыбнулся Гин, бросив на Шухея хитрый взгляд.



- Я заметил. – кивнул Хисаги. – Но не всегда удобное оказывается практичным.



- И полезным, да? - Ичимару приобнял Хисаги за плечи и подтолкнул легонько к дороге. – Ты, как обычно, прав, Хисаги-фукутайчо… И все же, почему тебя до сих пор не повысили?



- Меня устраивает. – коротко отозвался Шухей. Он с удовольствием подхватил бы легкий, необязательный треп, предложенный Гином, но не мог. Трясло. Пока не видел – терпел как-то, даже казалось, что и в норме все, а теперь – не мог.



- Но тебе все равно приходится выполнять обязанности капитана, почему бы не приобрести и привилегии?



- Думаешь, мне кто-то позволит тогда находиться здесь? – Хисаги старался не смотреть на Ичимару. Разглядывал вывески над магазинчиками, кадки с цветами, отвечал на заинтересованные улыбки девушек, принимающих его пристальные взгляды на свой счет. Что угодно. Только не видеть тонкого, насмешливого лица со всепонимающей улыбкой.



- Это основная причина?



- Какая тебе разница, Ичимару? – почти зло бросил Хисаги. Известие о том, что Гин и не прекращал считать его пешкой в своей игре, воспринялось на диво легко. Наверное, потому, что ждал подобного. А смирить безудержное, с каждым шагом возрастающее, возбуждение – не получалось. – Или нужен лишний повод со мной расправиться?



Гин весело рассмеялся



- Что, Шухей, так вставило?



Лейтенант по старой привычке многочисленных дружеских попоек едва не сострил похабно, потом решил, что не стоит, и смущенно улыбнулся.



- Наверное. Как мальчишка себя веду, да?



- Ага. – Ичимару обогнал Хисаги и, остановившись перед ним, аккуратно приподнял лицо Хисаги за подбородок. – Но мне это нравится, Шухей. Так меня уже давно никто не хотел



- Не издевался бы. – выдохнул Хисаги со слабой улыбкой.



- Даже мысли не мелькнуло. – Ичимару опять посерьезнел. Хисаги в данный момент гормоны не позволяли разбираться в происходящем, поэтому он несколько раз глубоко вздохнул, мужественно посмотрел в прищуренные алые глаза и произнес:



- Слушай, Ичимару-тайчо, можно я сначала верну способность думать в верхнюю часть туловища, а потом мы уже с тобой будем развлекаться интеллектуально?



Гин поперхнулся смехом и, закашлявшись, закивал. Хисаги стиснул зубы. Менос, почему даже столь незамысловатое деяние, как секс, у них не способно… просто случиться?! Неужели так сложно позволить друг другу не изощряться в словесности, хоть несколько часов не обвинять и не подозревать? И лучше бы он дождался Ичимару в магазинчике Урахары. Оттуда до нынешнего жилища Гина совсем недалеко, не пришлось бы петлять по улицам в возбужденном ошалении.



- Неправильно, да, Хисаги-фукутайчо? – негромко спросил Ичимару, когда за последующие десять минут ходьбы Шухей не произнес ни слова.



Хисаги искоса глянул на него.



- Ты это чувствуешь или твоя работа?



Ичимару усмехнулся и посмотрел куда-то вверх.



- Я верю, что слухи обо мне по Сейрейтею ходят интересные, но чего никогда не умел, так это изощренными методами в себя влюблять.



- Значит, чувствуешь. – угрюмо подытожил Хисаги. И, пожалуй, так было намного хуже, чем если бы Гин извращался в способах психологического воздействия.



Эта квартира Ичимару была намного просторнее и уютнее предыдущей сьемной дыры. Хисаги напомнил себе, что неплохо бы выяснить, какими трудами он все же добывает деньги, но напомнил ненавязчиво, с пометкой «вот к слову придется». Появившаяся на улице неловкость никуда не делась. Обострилась только в четырех стенах. Лейтенант прислонился спиной к входной двери, глубоко вздохнул и закрыл глаза. Желание не притупилось, даже усилилось. И в смеси с болезненным этим недоумением давало эффект очень любопытный. Хисаги засмеялся бы, если б слезы не наворачивались.



Теплая ладонь осторожно прижалась к его щеке.



- Шухей. – шепнул Ичимару. – Так уж сложилось на данный момент, что физическая близость – то немногое, что у нас с тобой хорошо получается вместе. Немногое, но не самое худшее. Зачем же себе отказывать и в этой приятной малости?



Хисаги удивленно посмотрел на Ичимару. Удивленно, потому что не ожидал услышать в голосе бывшего капитана такой отчаянной нежности, горькой, но настоящей. Уж адресованной именно себе – точно не ожидал. По лицу Ичимару, однако, ничего этого определить было нельзя. Привычная кривая улыбка и бездна самоиронии за полуопущенными ресницами. И чему верить? Как достало!



Шухей намотал на пальцы воротник рубашки Гина и дернул к себе, ловя поцелуй. Ичимару прав: хоть так. Это намного лучше, чем ничего. Так хоть представить себе можно… Хисаги оборвал непрошенную мысль и с треском рванул тонкую ткань с плеч Ичимару.



%%%

Пальцы Ичимару описывали круги на спине Хисаги, едва касаясь, подразнивая, заставляя лейтенанта периодически всхлипывать в простыню.



- Неж-жный. – протянул Ичимару, щекоча дыханием шею Хисаги, - красивый фукутайчо. – Язык плавно обрисовывал контур уха, зубы осторожно прикусывали кожу под волосами.



Хисаги с трудом уже мог даже стонать. Такие невинные, необязательные словно, ласки измотали его то нарастающим, то спадающим возбуждением. Шепот Ичимару, бормочущего все, что на ум придет, почти огнем обжигал сознание. Шухей согнул ногу с колене, давая доступ, почти умоляя, но Гин игнорировал просьбы, не опускаясь ниже судорожно напряженного живота Хисаги, обводя ногтями линии пресса. Ичимару наслаждался игрой с телом любовника, властью над эмоциями Хисаги. Шухей позволял ему, сам сходил с ума. Не оставалось сил терпеть, но и останавливаться было немыслимо. Он только притягивал к себе Ичимару, жадно целовал, обнимая ладонями его голову и падал обратно, отдаваясь рукам беловолосого мучителя.



Нарезвившись, Ичимару легонько провел рукой по набухшему члену Хисаги, сжал у основания, вынуждая Шухея почти с криком выгнуться. От слишком долгого ожидания стало больно. Почти нестерпимо. И так же невыносимо хорошо. Но кончить Ичимару ему не позволил, остужая плоть легкими касаниями языка.



- Возьми, а? – едва выдохнул Хисаги, немигающим взглядом уставившись на завешенное серебристыми прядями лицо Ичимару. – Не меня, так хоть в рот толком.



- Шухей, почему ты постоянно торопишься? – промурлыкал Гин, вытягиваясь вдоль тела Хисаги, упираясь подбородком в его плечо. – что за дурацкая привычка отказывать в удовольствии и себе и окружающим?



- Скотина. – глухо и бессильно застонал Хисаги, вызвав у Ичимару приступ беззаботного смеха, который оборвался так же внезапно, как начался.



Гин подмял Шухея под себя, накрывая ладонью его пах.



- Если бы ты знал, как это – любить тебя, ты бы меня не останавливал. – почти жестко выговорил он, впиваясь в пересохшие от частых поцелуев губы.



Хисаги, растерявшийся от неожиданного признания, почти не отвечал, изредка ловя языком язык Ичимару. Он понимал, что бывший капитан, очевидно, вполне удовлетворен их… отношениями, но настолько, чтобы счастьем было уже ласкать его, Хисаги…



- Ты засни еще. – проворчал Ичимару, уже насмешливо глядя из-под лохматой челки. – Не понимаешь и не надо. Не для того сказано было. Перевернись лучше на живот.



Хисаги набрал воздуха, собираясь возразить, но возникшая перед глазами картинка смела все мысли о сопротивлении. Он ткнулся лбом в согнутую руку и зажал зубами угол подушки, пока Ичимару ласкал губами, языком, пальцами, проникая глубже, вынуждая сжимать мышцы и с шипением задыхаться от молнией пронизывающих тело ощущений.



- Тесный, горячий. – шептал Ичимару, грудью прижимаясь к спине Хисаги, запуская свободную руку в его темные волосы..



- П-прекрати. – процедил Хисаги, насаживаясь на гибкие пальцы Ичимару, чтобы не упустить ничего.



- Смущает? – хохотнул Гин, проводя языком между лопаток, легонько подул, охлаждая влажное местечко.



- Если бы. – огрызнулся Хисаги, зная, что Ичимару опять засмеется.



- Так это правильно, что заводит, Хисаги-фукутайчо.- впрямь разулыбался Гин, добавляя ко второму пальцу третий, ласково поглаживая напрягшиеся плечи лейтенанта. – Не больно, Шухей?



- Заткнись. – почти рявкнул Хисаги, вжимаясь в матрас, слизывая с лопнувшей губы капли крови. Поговорить ему больше негде?!



Ичимару вытащил пальцы, набрал смазки, снова ввел, не обращая внимания на безадресные, едва слышные ругательства любовника. Шухей едва сдерживался уже. Прикосновение простыни к члену раздражало, хотелось приподняться, обхватить его рукой и завопить от долгожданного облегчения. Но Ичимару пресекал все попытки и развлекался дальше, горящими глазами наблюдая за извивающимся в его руках лейтенатом.



А потом вошел без предупреждения, тут же закусив губу и стараясь отдышаться от ударившей в голову волны. Хисаги почти насквозь прогрыз подушку, сдерживая крик, стискивая мышцы так, чтобы полнее ощутить в себе Ичимару, подаваясь к нему, прижимаясь, стремясь почувствовать, как подхватывают сильные, сейчас такие нежные руки, расслабиться, поверить…и тут же задохнуться в оргазме, вцепившись в запястье Ичимару.



Гин рухнул сверху всего лишь секунду спустя, уткнулся лицом в затылок Шухея, потерся щекой о перепутанные волосы.



- Что же ты так хорош-то, шинигами? – усмехнулся Ичимару, с трудом выговаривая слова.



- Сам такой. – хмыкнул Хисаги.



%%%



- Хотел бы услышать твой отчет Совету о проделанной работе. – мечтательно промурлыкал Ичимару, когда Хисаги устроился уже поудобнее в его обьятиях и собрался заснуть.



Реплика Гина вырвала его из полудремотного состояния и Шухей недовольно поморщился. Ну ладно, не хватает совести не будить, так хоть сказал бы что хорошее.



- У меня сегодня ознакомительный визит. – буркнул Хисаги. – Обрадовать тебя своим появлением, попытаться оценить степень твоей… удовлетворенности положением.



- И что ты на эту тему думаешь?



- А что я могу думать, если и так ясно, что тебе просто прикрытие нужно. – хмыкнул Хисаги. – Хочешь, прямо спрошу, для чего. Но, предполагаю, придется догадываться самостоятельно.



- Это не от тебя тайна. – вздохнул Ичимару.



Хисаги приподнялся на локте, вглядываясь в профиль бывшего капитана. Тот несколько секунд терпел, потом повернул голову и улыбнулся.



- Ну вот так, Хисаги-фукутайчо.



- Считаешь, в твоих силах справиться с ним? – осведомился лейтенант скептически.



- Не-э. Знаю, что не смогу. Пока. Но я терпелив, Шухей. Не беспокойся за меня. – Ичимару поднял руку, скользнул пальцами по лицу Хисаги. Шухей прихватил их губами и улыбнулся. – Еще поэтому предпочел бы, чтобы тебя здесь не было. – вдруг зло признался Гин.



Хисаги сощурил глаза.



- Но я хотя бы представляю, чего ожидать. Любой другой шинигами был бы практически беспомощен.



- Представляешь? – Ичимару приподнял бровь и усмехнулся. – Ну да, можно и так назвать. А любой другой шинигами меня не интересует, Хисаги-фукутайчо.



- Зато меня - очень даже. – парировал лейтенант. – Для меня тринадцать отрядов – не просто цифра.



- Вымолвить не могу, как за тебя рад. – фыркнул Ичимару, потянувшись за халатом, небрежно перекинутым через спинку кресла. – Я в душ, ты мне составишь компанию?



Хисаги, не сводя с Гина удивленного взгляда, кивнул и выпутался из скомканного одеяла. Чем обидеть-то успел? Напоминанием, что это для него, Шухея, Готей все еще дом? Ну, извините, своими же стараниями! Никто их с Айзеном и Тоусеном за хаори не тянул. Хисаги скрипнул зубами, вспоминая собственный шок от предательства своего капитана.



Но разозлиться на Ичимару это не помогло. Потому что, кто бы там не был виноват, легче Гину, судя по всему, не становилось. Тут Хисаги его понимал. И не только тут. Вообще понимал, даже если не одобрял. Как Ичимару понимал его самого. Еще бы это понимание позволяло найти общий язык в других вопросах.



Хисаги упрямо мотнул головой и прошлепал босыми ногами в ванную комнату. Ичимару приоткрыл дверцу душевой кабинки, наблюдая за топчущимся у входа Хисаги.



- Ну что, неплохой способ убежать от проблем, Шухей? – улыбка острой вспышкой перечеркнула лицо Ичимару.



Лейтенант подошел ближе, с удовольствием разглядывая стройное тело под струями воды.



- Пожалуй, - задумчиво кивнул он.



№№№



В последующие три недели Хисаги проводил на грунте почти все время. Добровольно-принудительные помощники, образовавшиеся после встречи с холлоу, разбежались еще не все, и Хисаги бессовестно этим пользовался. Ичимару… внешне он всегда был рад видеть Шухея. А что уж копошилось под шапкой серебристых волос, лейтенант даже не пытался предположить. Он вообще теперь старался ни о чем не думать. Или хоть ни о чем важном. А важных тем у него последнее время было две: Сейрейтей и Гин. Страшно тянуло похерить обе, но не получалось. Если бы все сложности состояли в том, что он дурел, едва Ичимару оказывался в пределах досягаемости, можно было бы что-то сделать. Хуже было, что постоянно возникал вопрос: а что дальше? И гнать его в шею становилось все труднее.



Завернувшись в Гинов халат, Хисаги прошел в столовую, забрался на подоконник и с любопытством наблюдал, как Ичимару заваривает чай. Обстановка в квартире была иноземной, непривычной, но понять Ичимару Хисаги, как обычно, мог: забыть Готей, превратить его в страшный сон, чтобы точно не захотеть увидеть снова.



Включив электрический чайник, Ичимару повернулся к Шухею и привычно засмеялся.



- Как вам так удается, Хисаги-фукутайчо? Чтобы вы не надели, с вас это хочется немедленно снять.



- Это не во мне, это в тебе проблема. – улыбнулся лейтенант. – Кстати, спросить хотел, я своим присутствием твоим делам не помешаю?



- Тебя это беспокоит? – ехидно осклабился Ичимару.



- Иначе не спрашивал бы. Я серьезно, Ичимару-тайчо. Почти не разбираюсь в особенностях жизни на грунте, но… Скажем так, я никогда не впарю Совету отчет с формулировкой: был вынужден подождать в кафе, поскольку мешал обьекту заключать сомнительную сделку.



- А я примерно такие порой и предоставлял. – мечтательно зажмурился Гин.



- Вот поэтому у меня теперь и не выйдет. – парировал Хисаги, принимая от Ичимару чашку.



- Слушай, Хисаги-фукутайчо… - вдруг осторожно начал Гин, тут же заставив Шухея насторожиться. – Я вот тоже все спросить хотел. Какое.. мм, время ты должен здесь проводить?



- Произвольное. Главное, чтобы ты не знал, когда я появлюсь, а когда исчезну. И, разумеется, если ты предупредишь меня о какой-либо встрече, я обязан буду на ней присутствовать. Иначе оторвут мне что-нибудь нелишнее.



- Меньше общайся с Абараем. – поморщился Ичимару.



- Но точнее не скажешь. Ты можешь гарантировать, что и за мной не ведется наблюдение?



- Сейчас нет. – помотал головой Ичимару. Если бы Хисаги не следил, то едва заметного напряжения в голосе и не заметил бы.



- Рейацу? – тут же уточнил он.



- Догадался. – с удовольствием констатировал Гин, откинувшись на спинку стула и беспечно улыбаясь.



- Немудрено было. Можно вопрос?



- Конечно.



- Ее стабильность можно восстановить?



- Да, разумеется. Отчасти для этого мне и необходимы, как ты их называешь, сомнительные сделки. И твое при них присутствие мне совершенно не помешает, если тебе хватит ума вылезти из гигая. Я, знаешь ли, тоже не хочу усложнять тебе задачу. – Ичимару улыбнулся. Получилось слишком искренне.



Хисаги прижался виском к стеклу и закрыл глаза. Этот разговор тоже шел неправильно. Вроде бы, и привычная перепалка, а не так что-то. Не в радость, как бы извращенно это не звучало. Не было желания препираться, хотелось…



Размышления Хисаги прервал несмелый стук в дверь.



- Я никого не жду. – заметил Ичимару, отставляя чашку.



- Но я не думаю, что к вам в гости пожаловал Айзен-тайчо. – фыркнул Хисаги. Без особой уверенности на всякий случай. Все же, к визитам, требующим такого о себе предупреждения, шинигами в мире живых не привыкли. Он пытался уловить наличие рейацу, но то ли ее весьма неплохо скрывали, то ли гигай барахлил, а, возможно, и скрывать было нечего.



На лестнице обнаружился лейтенант Кира Изуру, без гигая. Видимо, общение с Ичимару даром не проходило, потому что смех Шухей сдержал с огромным трудом. И очень пожалел, что здесь нет сейчас Мацумото. Она картину оценила бы непременно.



Хисаги не представлял, о чем думал Кира, направляясь сюда, но вид постоянного собутыльника в откровенно неформальном наряде, все мысли из него выбил точно. Огромные голубые глаза стали еще больше. Лейтенант отшатнулся к стене, накрыв ладонью рукоять Вабискэ. Взгляд метался с кусающего губы Хисаги на менее подверженного условностям и потому покатывающегося Ичимару. Хотя Шухей не отказался бы, чтобы бывший капитан хоть изобразил раскаяние. Не за эту сцену, конечно, а за все остальное, в чем перед Кирой был виноват.



- Ну здравствуйте, Кира-фукутайчо. – выговорил наконец Ичимару, дружелюбно глядя на распластавшегося по обоям Изуру. – Чаю?



Кира с всхлипом втянул в себя воздух. Хисаги нахмурился. Ситуация была забавна, издевательство Ичимару над растерянным лейтенантом – вряд ли.



- Что же вы, Кира-фукутайчо? – продолжал тем временем Гин, старательно закрывая дверь на все замки. – Даже на приветствие не отвечаете. И что это за внешний вид? Вы действительно полагаете, что привествовать своего капитана следует открытым ртом и выпученными глазами? Кира-фукутайчо, сколько лет с вами вожусь, а умнее вы не становитесь. Это специально? Хотите проверить терпение Ичимару Гина? Поверьте, на вас его хватит. Даже на это жалкое выражение лица, с которым вы похожи больше на плаксивую девчонку, чем на шинигами. Всегда недоумевал, что именно вам досталась такая мощная рейацу. Сколько вас помню, вашему поведению больше соотвествовало бы с набеленным лицом сидеть на великосветских приемах…



Это было последним словом, на которое хватило выдержки у двух лейтенантов. Кира с жгучей ненавистью посмотрел на Ичимару и исчез в шунпо. Хисаги рванулся было за ним, потом вспомнил про гигай и лишь холодно произнес:



- Обьяснись



- Вы считаете, я обязан это сделать, Хисаги-фукутайчо? – голос Гина звучал устало и надтреснуто. Он вернулся на свое место и залпом допил остывший чай. – Вы лучше выяснили бы, откуда ваш приятель узнал этот адрес.



- Непременно. – кивнул Хисаги. – Ичимару… унижать было зачем?



- Зато теперь он меня на дух не переносит, Хисаги-фукутайчо. Может быть, действительно, возьмет себя в руки, а то смотреть больно. – Ичимару нашарил на столе пачку Шухеевых сигарет, вытряхнул одну и закурил. Но после первой затяжки скривился и протянул сигарету Хисаги.



Тот недоуменно взял ее, но тут же затушил между пальцами.



- Он тебя все так же любит, Ичимару. Только теперь это тяжелее стало во много раз.



- И хорошо. – Гин поднял голову и широко улыбнулся. – Станет совсем невмоготу - постарается забыть.



- А если не сможет? – Хисаги подавил желание сжать изо всех сил виски. Голова раскалывалась. Не болела, а с ума он сходил, не в состоянии разорваться.



- Значит не сможет. – Взгляд Ичимару был невинен и прозрачен. – Я не нянька ему, Шухей.



- Ич-чимару… - задохнулся Хисаги. – Ты сделал из нормального парня… Менос знает что ты из него сделал, как и Айзен из Хинамори! Думаешь, я не помню, какими они были в Академии?!



- Уверен, что помнишь, Хисаги-фукутайчо. Не сомневаюсь в этом. И что меняет данный факт? Сейчас Кира таков, каким позволил себя сделать. И ему же, в первую очередь, от этого плохо. Я пытаюсь исправить собственное деяние.Что тебе не нравится?



- Методы, Ичимару! – Шухей попробовал было опять присесть на подоконник, подскочил. – Зачем, просто зачем, так явно демонстрировать, что ты всегда его лишь использовал?



- Хисаги-фукутайчо. – заулыбался вдруг Ичимару. – А ты точно за Киру беспокоишься?



Лейтенант осекся на полуслове, непонимающе уставившись на Ичимару. Потом сообразил, губы сами раздвинулись в нехорошем оскале.



- А ведь мне и в голову не пришло. – насмешливо признался он. – Спасибо за дельную мысль.



В глазах Гина промелькнуло что-то, весьма похожее на страх. Но, скорее всего, Хисаги померещилось. Не с чего.



- Я помню твои слова о том, что любого можно заставить сделать даже то, что совершенно несвойственно ему, Ичимару. – продолжил Шухей.



- Ты это к чему? – сухо спросил бывший капитан.



- Да все о Кире. Ты смешал его гордость с пылью и получил от этого удовольствие. Так, Ичимару? Не лги, что это был приказ Айзена. Любой лейтенант сильно зависит от своего капитана, Кира все равно молился бы на тебя. Особенно после того представления на тренировке. – Хисаги невольно дотронулся до правой щеки. – Мне ведь тоже в голову не приходило усомниться в действиях Тоусена, хотя мне он весь мир не заменял.



- Радуйся тогда, что к Тоусену попал, Хисаги-фукутайчо. – ласково промурлыкал Ичимару. – Иначе, неизвестно еще, кто бы тут сегодня таращился на меня полными слез глазами.



- Да прекрати, Ичимару. Если бы неизвестно было, я бы в девятом и не оказался. – Хисаги хотелось умолять Ичимару заткнуться, чтобы не зайти еще дальше, но не мог остановиться и сам. – Выбрал того, кто эмоционально неустойчивее, да? И еще говоришь, что влюблять не хотел. Не предполагал, что так получится?



- Ну, видимо, не настолько дальновиден, как вы, Хисаги-фукутайчо. – хмыкнул Ичимару. – Я все понять не могу, ты добиваешься чего? Хочешь мне обьяснить, что я за дрянь? Спасибо, не стоит, я прекрасно это сознаю и сам. Или все же обеспокоился, что с тобой я трахался ради низменных целей? Если так, то я рановато признал наличие у тебя мозгов. Комплимент был явно незаслуженным.

---

Фанфик.

[Anele]

Сразу предупреждаю: он, зараза, огромный. Но я буду искренне благодарна каждому, кто сие одолеет.))



Название: «Круги на воде»

Бета: *Oxocanta*, Silent Guest

Личный ангел с кожистыми крылышками, незаменимая сволочь и мое все: ria



Часть четвертая



Жанр: вот ей-богу… любовный роман. И не говорите, что не предупреждала.)))

Пейринги: Хисаги-Ичимару, немного Ренджи/Бьякуя.

Рейтинг: НЦ-17.

Варнинги: самый главный был уже: любовный роман.)) А так – ненормативной лексики чуть-чуть.

Дисклеймер: привычно не претендую.

Авторские комментарии: постельные сцены писались отдельно, вставлены были в текст «по многочисленным просьбам», поэтому, в общем-то, к тексту этому отношения имеют немного, смело можно и пропускать.))





Хисаги просмотрел последний документ, метнул его в огромную кучу бумаг и облегченно растекся по стулу. Несмотря на помощь старших офицеров, и капитанская и лейтенантская работа висела на нем. Порой просто в силу компетенции, а обучать других ему было некогда. Замкнутый, порочный круг.



Точнее, не так все и безвыходно, однако Шухей уверен был, что командование примет меры только если он согласится занять должность капитана. А Хисаги не хотел. Претила ему мысль о месте Тоусена. Не потому, что надеялся на его возвращение. Этого как раз совсем не хотелось: не мог Хисаги представить себе, что снова работает с ним. Даже если выяснилось бы, что Тоусен не предатель и исполнял приказ Совета. В общем-то да, личный бред, но имеет он право хоть на такой? И, для разнообразия, имеющий весьма опосредованное отношение к Ичимару Гину.



Лейтенант мрачно усмехнулся. Если бы сам не был свидетелем всеобщего помешательства, не поверил бы. Нашли рокового красавца. Но теперь из-за этой скользкой мрази он ни Киру не мог попросить разгрести хоть часть его дел, ни Абарая. От Мацумото в подобных вопросах сроду толку не было. Иба просто покрутил пальцем у виска, не проняла его даже слезная мольба во имя дружбы Комамуры с Тоусеном. С Мадараме было просто замечательно глушить сакэ, но в бумажных делах толку еще меньше, чем от Рангику. Юмичика… Шухей вздохнул. С Аясегавой все было ясно и так.



И очень хотелось бы обнаглеть настолько, чтобы во всех проблемах обвинить именно бывшего капитана третьего отряда. Удобно. И можно безнаказанно порычать на тему, с каким удовольствием он при встрече набил бы Ичимару морду. Ладно, он, по крайней мере, не влюблен ни в кого, а это уже внушает некоторую уверенность в завтрашнем дне.



Хисаги с зубовным скрежетом выпрямился. Впрочем, Абараю он завидовал. А, еще точнее, он завидовал Кучики. Потому что у того был любящий и заботливый Абарай, не просто терпевший встречи раз в неделю, а радующийся им. Хотя, вполне возможно, для Кучики и это уже высшая форма доверия.



Из-за тонких седзи донесся громагласный вопль. Хисаги улыбнулся: легок на помине. Хотя, факт появления Абарая средь бела дня в офисе девятого отряда был странным… Физиономия Ренджи – тоже. Растерянно-обиженный вид не шел лейтенанту совершенно. Впрочем, смешно было в любом случае.



- Да не давись ты. – великодушно буркнул Абарай, разваливаясь на стуле возле окна. – Мои проблемы – это еще не повод надо мной не ржать.



- А что случилось-то? – поинтересовался Хисаги, прикидывая, что разумнее предложить Ренджи, чай или сакэ.



- У меня эта… как ее… - Абарай сделал движение, словно за чем-то в карман полез, но передумал. – Диллема, вот.



Шухей непроизвольно прыснул. Ренджи и умные слова смотрелись вместе забавно. Дураком Абарай не был, скорее, наоборот, но его коньком было облечение дельных мыслей в разговорно-матерную форму, а никак не в академическую.



- И где ты ее подцепил? – Шухей остановился на компромиссном пиве и вытащил из ящика стола пару бутылок.



- У меня в окружении, кроме тебя, одна только зараза. – вздохнул Ренджи, поблагодарив кивком, и откупорил пиво о подоконник.



- Неизлечимая во всех смыслах. – подхватил Хисаги.



- А ты молча завидуй. – огрызнулся Абарай.



- Да я и так уж… Что не поделили?



- Я его понять не могу. – уныло признался Ренджи, выбулькивая сразу половину бутылки.



- Открытие. – серьезно кивнул Шухей. – А ничего, что это общая проблема всего Сейрейтея?



- Я его не в этом понять не могу. – упрямо замотал алыми космами Абарай. – Он слишком разделяет работу и личную жизнь. Неделю назад оставил меня без премии и доппайка за … нет, я не воспроизведу текст, ты уж прости.



- Это когда тебя холлоу чуть не сожрал? – уточнил Хисаги, почесав шрамы на щеке.



- Угу.



- Правильно, вообще-то. – заметил Хисаги, перебрасывая Абараю вторую бутылку. – Моим за такое куда сильнее влетает.



- Да, но… у себя… - Ренджи смутился. – кормит, как ни в чем не бывало. А когда из-за его же приказа у меня не хватило денег на парадную форму, подарил полный комплект… Ну что лыбишься-то?



- Ты сам разрешил. – На взгляд Хисаги, Кучики-тайчо ненавязчиво, исподволь, но развлекался, доводя своего лейтенанта. Не злобно, а из любопытства, понаблюдать за реакциями Абарая. На месте Ренджи Хисаги воспринимал бы это как хороший признак: капитан начинает интересоваться чем-то, кроме запятых в параграфах устава. – Но в чем проблема? Как начальник он, несомненно, обязан был тебя наказать, поскольку… ну расп…ство, это было, Абарай, ты сам прекрасно знаешь. А как… - Шухей замолчал, критически оглядывая широкоплечую фигуру лейтенанта шестого отряда, опирающегося локтем на стену и хлещущего пиво. Менос, а кем его считает Кучики?! – Да тоже как начальник, не может не понимать, что истощенный и оборванный лейтенант – это урон его же аристократическому гонору и престижу отряда. А ваши отношения позволяют ему поддерживать тебя, не нарушая, в общем-то, его же собственных распоряжений.



Челюсть Абарая с треском рухнула вниз.



- Ты это сам придумал? – захлопал он глазами.



- Разумеется. Но, согласись, рассуждения очень даже в стиле твоего капитана.



- Слишком даже. – проворчал Ренджи, отпаиваясь пивом.



- Хотя, не исключено, что аристократический гонор здесь не причем, а он просто не против о тебе позаботиться. – подумав, предположил Хисаги.



Абарай жалко улыбнулся.



- Гаже всего вот это твое «не исключено». Хисаги… могу откровенно?



- Как знаешь. – лейтенант дернул плечом. – Но трепаться не стану, понятно, думаю.



- Кучики-тайчо… - Абарай жестом попросил еще пива. – Он очень нежен, когда мы вместе. Настолько, что меня порой тянет в зеркало посмотреть, моя ли морда там будет.



- Боишься, не о тебе думает?



- Конечно. – вздохнул Ренджи. – Понимаешь, ладно бы я думал, что он жену свою вспоминает. Это такое дело… - он тоскливо уставился за окно, потом встряхнулся. – Но жену ли, Шухей?



Та-ак, еще одного не к ночи вспомнил! Хисаги мысленно застонал. Нет, определенно, Ичимару заслуживает мучительной смерти уже за его, Шухея, моральные терзания. Надо будет подать Укитаке-тайчо мысль основать что-нибудь вроде центра психологической помощи, в которую Абарая как-то упорно сплавлял Куросаки. Чтобы все стадо невменяемых кретинов шло жаловаться тем, кому за это платят, и оставило Хисаги, наедине с его собственными воспоминаниями.



- Ренджи. – медленно начал Хисаги. – А тебе не приходило в голову, что никого он себе не представляет? И нежен он с тобой именно. Вот уж вопрос, чем заслужил, но Кучики всегда был с тараканами.



- Приходило. Но как поверишь в такое, когда он отчужденный, слова не скажет, пока вопрос не задашь?



- А ты и задай. – посоветовал Хисаги, прикидывая, сколько сейчас времени и когда Кьораку-тайчо приведет своих новобранцев. Лейтенант обещал прихватить их вместе со своими на тренировку на грунт. – Не убьет же он тебя. Если же ответ слышать не хочешь, то не ной, а пользуйся. Кучики Бьякуя, да еще нежный… Абарай, ты сам себе не противен?



Ответить Ренджи помешал предупреждающий всплеск рейацу. Кьораку-тайчо, наконец-то. Капитан восьмого отряда был как обычно спокоен и насмешлив. Чутко повел носом на запах пива, оценил небольшую выставку пустой посуды у ног Абарая и вопросительно посмотрел на Хисаги. Тот усмехнулся.



- И что мне за это будет, Кьораку-тайчо?



- Еще такой молодой, а уже такой наглый. – восхитился Кьораку, приветствуя Ренджи кивком и улыбкой. – А если «спасибо» пообещаю?



- Годится. – Хисаги вытащил еще несколько бутылок, тут же исчезнувших в многочисленных складках невероятного плаща капитана.



- Тебе бы, Хисаги-фукутайчо, в пору уже торговлю контрабандой открывать. От желающих отбоя не было бы.



- А чем я потом от Ямамото-сетайчо отбиваться буду? – осведомился Шухей. – Привели ребят?



- Да, шестеро, как и обещал. Не хотите тоже проветриться, Абарай-фукутайчо? – внезапно обратился Кьораку к заслушавшемуся Ренджи.



- А по поводу? – Абарай вопросительно посмотрел на Хисаги.



- Молодняк на грунт вывожу. – пояснил Шухей. Идея Кьораку была неплоха. Понурый и блеклый Абарай являлся зрелищем не для слабонервных.



Ренджи осклабился.



- Ну погонять салаг – это завсегда. Ты прямо сейчас собираешься?



- Я – да, а ты в самоволку?



- Кучики-тайчо меня отпустил до вечера. – отмахнулся Абарай, тщательно делая перед посторонним вид, что плевать он хотел на своего капитана. Кьораку покосился на Абарая и едва заметно покачал головой.



- Это правда? – Хисаги строго посмотрел на приятеля.



- За кого ты меня принимаешь?! – взвился Абарай. – Приперся бы я к тебе в противном случае.



- Верю на слово. – кивнул Шухей. Затем повернулся к привычно улыбающемуся из-под шляпы Кьораку. – Постараюсь вернуть всех в целости и сохранности.



Абарай вдруг посмотрел на него, словно вспомнив что-то, и едва слышно фыркнул. Хисаги настороженно покосился. Если Ренджи выскреб из памяти ту их, еще в Академии, битву с холлоу, то… зря он это сделал. Потому что Хисаги вспоминать этот случай не любил. А теперь вдвойне: из-за Айзена с Ичимару. Ичимару…



Шухей попрощался с Кьораку и мысленно усмехнулся. Тогда еще лейтенант пятого отряда смотрел на них, неопытных курсантов, с таким снисхождением, что Хисаги почти пообещал себе стать старшим офицером и… сотворить с Гином что-нибудь нехорошее. Почти. Потому что следующие пару недель его беспокоило больше, не потеряет ли он глаз. И… и… ладно.



- Идем, что ли. – толчок локтем под ребра вывел его из задумчивости.



Перед офисом растерянно топтались вперемешку молодые шинигами восьмого и девятого отрядов. В глазах все еще уверенность, что они одной левой сделают и Меноса и Айзена, а какой-то Хисаги Шухей им и вовсе не указ. Очевидно, Абарай тоже это углядел, потому что напутственную речь взял на себя. А Хисаги осталось только стоять рядом с умным видом и стараться не расхохотаться. Отборная матерщина пополам с несвежими анекдотами и парочкой явно заранее заготовленных страшилок стирала заносчивость с юных лиц как по команде. Шухей тоже справился бы, но… не так эффектно. Интересно, в шестом все по струнке ходят потому, что капитана боятся или с лейтенантом переобщались?



- Не подействует ведь. – шепнул он Абараю, пока они шагали в воротам.



- Но и не повредит. – хмыкнул Ренджи. – Очень надеюсь, что серьезные твари нам сегодня не попадутся.



- Не ты один. – Хисаги протянул дежурному необходимые документы. Сегодня, почему-то, это бы не капитан, а один из третих офицеров Укитаке Джуширо. Опять капитан плохо себя чувствует? – Вроде и понимаешь, что без нормальных тренировок ничему они не научатся, а так хочется без эксцессов.



Не иначе, его желание услышали, только в Уэко Мундо, мрачно думал Хисаги, разглядывая высокую фигуру в белом, чем-то похожем на хаори плаще. Им удалось отыскать и уничтожить трех довольно слабых, почти еще новорожденных, холлоу, когда в конце длинной аллеи нарисовалось вот это. Более чем подходящее под Абараевское определение серьезной твари.



- Назад. – коротко скомандовал Хисаги сунувшемуся вперед юнцу.



Сбоку разьяренно зашипел Ренджи, сдергивая с пояса Забимару.



- С-сука. – выплюнул лейтенант шестого, бросаясь вперед и на ходу высвобождая занпакто.



- Бля, придурок, что ты творишь! – беспомощно выкрикнул Хисаги, разрываясь между необходимостью задержать дебила и ответственностью за подчиненных.



Абарай не слышал. Перед ним был личный враг, которому нужно было перегрызть глотку. Хисаги со злостью врезал кулаком по стволу дерева. Никто не гарантировал, что это не ловушка. Их и так два приличных бойца из двух десятков, а один Шухей никого не защитит и подавно. Снова, Менос их всех подери!



Робкая надежда, что Ичимару не примет вызов, сдохла под звон скрестившихся клинков. Кто-то за спиной полушепотом задавал удивленные вопросы, кто-то еще отвечал, ошибаясь абсолютно во всем. А Хисаги прикрыл глаза, отправляя в Готей просьбу о помощи. Лично капитану шестого отряда Кучики Бьякуе. Теперь оставалось надеяться, что ему передадут, что следом за Гином не появится еще что-нибудь похуже, а Ренджи хотя бы продержится. Потому что пытаться помочь ему сейчас Хисаги не имел права.



Резкий рывок за полу косодэ заставил Шухея круто развернуться, почти сшибая с ног побледневшего паренька.



- Что еще?! – рявкнул он и осекся, проследив взглядом за дрожащей рукой.



Холлоу был огромен. И то, что Хисаги до последнего не ощутил его присутствия, слишком много говорило о его происхождении. Ичимару, чтобы ему не переродиться, или случайность? Додумывал лейтенант уже в прыжке, занося занпакто и матеря Абарая. Холлоу словно не видел Хисаги, сосредоточившись на вразнобой бросившихся на него новичков. Это хорошо, что не испугались, но лучше бы их здесь не было.



Несколько атак Хисаги удалось отбить, отшвырнуть от лап черной твари большеглазую девчонку и пару ребят, но следующую он пропустил и отлетел, ударившись о фонарный столб, едва не ломая спину. Громкий крик смешался с пятнами крови на асфальте. Шухей стиснул зубы и кинулся снова, зная уже, что не успеет, но его опередили. Пятеро шинигами, тринадцатый и четвертый отряд. Не то, чтобы очень, но с их помощью разрубить проклятую маску Хисаги удалось. Преодолевая желание рухнуть в траву, он вскочил на толстый сук, выглядывая, Менос их, соперников.



Банкай не использовал ни один из них. Ренджи вряд ли рискнул, а Ичимару что, не счел нужным? Хисаги наблюдал за вихрем рейацу, стараясь вычленить отдельные движения. Абарай держался, но надолго ли его хватит? Словно в ответ мелькнула молния по кривой летящего Забимару. Хисаги рванулся в шунпо, но мимо него мелькнула тень и удлинившееся лезвие Шинсо ударилось о клинок Сенбонзакуры.



И Хисаги все же грохнулся на газон.



Секунду холодные глаза Кучики изучали расплывшееся в очень странной улыбке лицо Ичимару, а потом оба исчезли.



Минутой позже к Хисаги подполз Абарай в исполосованном косодэ, шеврон держался на двух нитках, угрожая вот-вот оторваться.



- Он его убьет. – мрачно выговорил Ренджи.



- Кто кого? – устало спросил Хисаги, отмахиваясь от подбежавшего медика. Ругаться на Абарая было лень. Повезет – Кучики все равно с него шкуру спустит.



- Кучики-тайчо Ичимару.



- И что? – а вот от напитка, восполняющего рейацу, Шухей отказываться не стал. Хотя, сакэ бы сейчас. Литров так…



- Он этого себе не простит. – Ренджи прихлебывал такое же пойло, морщась, пока строгий невысокий шинигами бинтовал ему плечо и живот.



- Абарай… об этом раньше нужно было думать. – А Ичимару не изменился. Разве что, силу скрывать перестал. Но если Хисаги не потерял еще способность соображать, Бьякуя не слабее.



- Как он вообще здесь оказался? – Ренджи в отчаянии стиснул кулаки, словно не слыша приятеля.



- По моей просьбе. – помолчав, признался Хисаги. И едва успел подставить руку под кулак Абарая. – Слушай, недоносок, ты хоть понимаешь вообще, что натворил?! – он ткнул Абарая носом в землю, не обращая внимания на возмущение лекаря. – Один холлоу на одного лейтенанта – это пустяки, но если при этом лейтенант не вынужден прикрывать кучу малолеток. И молись – Шухей нагнулся к самому уху барахтающегося Ренджи, шепча еле слышно. – Чтобы никто не узнал, что первым на Ичимару напал ты. Судить тебя будут вряд ли, но тебе хватит приговора твоего командира.



Абарай с хрипом дернулся, но затих. Хисаги, покачнувшись, поднялся и отряхнул хакама. Судя по волнам рейацу, битва шла совсем недалеко и с минимальным использованием силы. Шухей покачал головой. Может быть, и убьет, но, кажется, здорово не хочет этого делать. Неплохо вы устроились, Ичимару… и как вас теперь называть?



Рядом выпрямился Ренджи. Не почувствовать того же, что и Хисаги, он не мог. На покрытом кровью лице отразилась почти детская обида. Еще помедлив, он испарился. Хисаги, вновь выматерившись, - следом. Видимо, поторопился он с выводами: кончик Сенбонзакуры поблескивал возле шеи Ичимару, а рукоять Шинсо сжимали пальцы левой руки Бьякуи. Абарай материализовался между капитанами, едва сам не нанизавшись на занпакто Кучики.



- Нет, Бьякуя. – выкрикнул он, сам вряд ли заметив, что прилюдно называет своего капитана по имени. – Не надо.



Алые глаза Ичимару изумленно распахнулись, губы неслышно повторили имя Кучики, после чего бывший капитан, нехорошо прищурившись, уставился в спину Абараю. Хисаги на всякий случай скользнул поближе и положил руку на гарду меча.



Кучики так же недоуменно смотрел на лейтенанта, потом моргнул, опуская глаза и холодно улыбнулся.



- Спасибо, Абараи-фукутайчо. – проговорил он. Бросил Гину меч и зашагал прочь. Без шунпо, не торопясь даже особо. Ренджи, хмуро зыркнув на Ичимару, пошел следом.



Ичимару проводил их взглядом, осмотрел распоротую полу плаща, сокрушенно качая головой. Хисаги, скривив рот в ухмылке, наблюдал за представлением.



- Вам смешно, Хисаги-фукутайчо. – огорченно протянул Гин. – А мне вон одежду испортили.



- Осторожнее нужно было с ней обращаться. – заметил Хисаги, не приближаясь. – Это вы натравили на нас холлоу, Ичимару-тайчо?



- Для вас я все еще капитан? – Гин метнул на него быстрый взгляд и усмехнулся.



- Надо же вас как-то называть. А так хотя бы привычнее. – Хисаги равнодушно пожал плечами. Что-то вроде Ичимару-сан у него с Гином не ассоциировалось, а обращаться просто по имени было как-то чересчур. – Но на вопрос вы не ответили.



- Не я, Хисаги-фукутайчо. У меня, собственно, совершенно свои дела были. Кто же знал, что вы щенков тут выгуливать станете.



Ичимару казался искренне расстроенным и… яростно-веселым. Видимо, совершенно правильно истолковал выходку Абарая и теперь думал, как окончательно не потерять лицо.



- Когда-то вы таких четырех щенков спасли. – с неожиданной грустью вырвалось у Хисаги.



Ичимару непонимающе наморщил лоб, потом широко улыбнулся.



- Ах вот вы о чем. Пытаетесь к совести воззвать, Хисаги-фукутайчо?



- Не думаю, что имеет смысл обращаться к тому, чего не существует. – огрызнулся Шухей, рискнув присесть под соседним деревом. Ичимару неприкрыто ослабел после схватки с Кучики. Конечно, менее опасным он от этого не становится, но… а почему ослабел, кстати?



Хисаги присмотрелся к Ичимару получше. Вид у него был, конечно… не блестящий, но Сенбонзакура не Фуджикуджаку. Значит, с самого начала был не на пике формы? Чем же развлекаются трое отступников в свободное от вредительства время?



- Мне ее теперь и по статусу не полагается. – захихикал Гин, не спеша подниматься. По примеру Шухея он прислонился спиной к шероховатой коре и лукаво поглядывал на лейтенанта. – Вас присмотреть за военным преступником оставили?



Хисаги очень хотелось ответить да, но он не стал. Опустил глаза, разглядывая букашку, упорно пытающуюся влезть на тонкую былинку, и покачал головой.



- Кучики-тайчо… отпустил вас, если вы об этом.



- Это я уже понял и оценил… невероятное душевное благородство уважаемого Кучики-доно. – яд, сочившийся с языка Ичимару, отдавал неприкрытой горечью. Хисаги промолчал. Добивать бывшего капитана он не хотел. Недостойное, наверное, чувство, но ему было почти жаль Гина. Не выглядел он победителем… ни по каким критериям. – Вы-то что здесь делаете, Хисаги-фукутайчо?



- Представления не имею. – честно выпалил Хисаги. – Вы… неважно себя чувствуете, мне показалось. Видимо, хотел спросить, не нужна ли помощь.- Он усмехнулся и пожал плечами.



Ичимару посмотрел на него, как на идиота. Да Шухей им себя и ощущал.



- В ваших же интересах не спрашивать. – заметил Ичимару почти серьезно. – Неудачный обьект для… милосердия вы выбрали, Хисаги-фукутайчо.



- Откуда такое самоуничижение, Ичимару-тайчо? – Шухею было действительно интересно. Недостатком самоиронии Ичимару не страдал никогда, но сейчас она казалось нарочитой. Специально давит на жалость, поняв, что Хисаги не испытывает ненависти, только лишь спокойное любопытство?



- Это не самоуничижение, Хисаги-фукутайчо. – Гин рассмеялся и помотал головой. –Я крайне мало к кому в Сейрейтее испытываю личные претензии. А к вам – и подавно никаких. Так что, это всего лишь добрый совет. Тут не осталось уже шинигами, кроме нас с вами, Хисаги-фукутайчо. Поэтому, не пора ли и вам возвращаться? Чтобы вопросов не возникло?



С вопросами командования Хисаги разберется, это не так сложно, ему нечего скрывать, а вот что делать с собственными его вопросами к этой непостижимой сволочи, закутанной в белый плащ? Никаких личных счетов, да, Ичимару-тайчо? Только приказы Айзена-тайчо и личная любовь к опасным интригам? Ни дня без развлечений? Хисаги поймал себя на мысли, что почти восхищается Ичимару. За его способность хоть вид делать, что важно лишь сиюминутное.



- Вы правы, Ичимару-тайчо. – услышал Хисаги свой голос. – Не смею вам больше мешать. – Он резким движением поднялся, поморщился от боли в позвоночнике: все же, неплохо его приложил этот холлоу. – Удачи пожелать не могу, но и проклятиями сыпать не буду.



- Уже немало, Хисаги-фукутайчо. – вздохнул Ичимару. – Не спросите, как там ваш бывший капитан поживает?



- А это не мое дело. – Шухею удалось сказать эти слова едва не беззаботно. – То, что может пригодиться Сейрейтею, вы все равно не расскажете. Личные же ваши проблемы… уже только ваши.



- Жестко, Хисаги-фукутайчо. – с уважением кивнул Гин. Он так и не попытался встать. Крепко его уделало. И, если холлоу привел не он, может быть, монстр явился за ним? – А вот я вам удачи пожелаю, не убудет.



Ни о чем спрашивать его и не стали: помощь подоспела вовремя, все новобранцы остались живы, а раны заживут. Как Бьякуя отмазывал Абарая, выяснить было не у кого, потому что вопрос правильно не задашь. Хисаги решил пристать к самому Ренджи, если существует еще хоть малейший шанс увидеть его живым. Все же, Кучики был очень зол. И не на Ичимару.



А пока неплохо бы дойти до казарм восьмого отряда и разобраться с Кьораку. Винить тот вряд ли будет в чем-то, но получилось неудачно. И, главное, такое неприятное совпадение с той древней историей, которая сегодня Шухею во всех местах аукается. Особенно хреново, что вернулся такой же, казалось бы, прочно забытый, интерес к Ичимару. Ничего, на фоне беспробудного пьянства хоть одна головоломка уже выглядит подарком.



***



Даже после возвращения в казармы Кучики и не подумал приглушать рейацу. Сидевший в соседней комнате Абарай терпел, стиснув зубы, но думать, каково приходится младшему составу, было страшновато. Но лучше пусть сами кровью из носа двор зальют, чем тоже самое с ними сотворит капитан. И куда более радикально.



Поэтому в офис Ренджи никого не пускал, трагичным шепотом рассказывая каждому желающему новую байку, а самых сообразительных отправлял к Хисаги. Сам же в это время мучительно соображал, есть ли у него какое личное имущество и кому его лучше будет завещать. И как веселее: оставить пять бутылок заначки кому-нибудь одному, чтобы подрались, или вообще вылакать, пока не поздно.



Даже во время того их боя, из-за Рукии, Бьякуя не был разъярен настолько. И, что совсем уж хреново, на сей раз виноват именно Абарай. Нет, если бы пришлось снова выбирать, он все равно бросился бы на эту мерзкую тварь, но…



Ренджи вздохнул и покопался в ящике стола. Там было пусто. За корзиной для бумаг нашлись какие-то остатки на донышке, но безнадежно уже испорченные. Такое он пил только в туманные руконгайские годы, когда желание нажраться было сильнее страха отравиться.



Бьякуя едва успел его спасти, это был факт, о котором Абараю забыть не дадут. Не Кучики, так Хисаги. Но из-за чего Кучики-тайчо был в такой ярости, Ренджи так и не понял. Потому что его заставили оторваться от дел ради спасения лейтенанта? Вряд ли. Все-таки, защита подчиненных входила в перечень обязанностей капитана. Ренджи оказался слабее Ичимару? Это было и без того ясно, смысл нервничать лишний раз? Или именно потому, что ясно было, а Ренджи все равно полез? А еще был вариант, что из-за Абарая Кучики вынужден был драться с Ичимару…



Абарай пристальнее присмотрелся к мутной жидкости в бутылке. Не так и давно она стоит… Выпить он не успел. Бьякуя вышел из кабинета, почти сметая все вокруг потоком рейацу, мельком глянул на прячущего выпивку за спиной Ренджи, взглядом заставил испариться нарисовавшегося было у входа третьего офицера и, глядя прямо перед собой, приказал Абараю-фукутайчо через полчаса явиться в родовое имение Кучики.



Когда исчез и след рейацу капитана, Абарай вздохнул поглубже и отправил дрянное сакэ в помойку. Подыхать по-пьяни как-то слишком уж пошло. В офис опять проник нос третьего офицера, затем появился и он целиком.



- Ну что, Абарай, не дашь примерить шеврон? – скорее сочувственно, чем издевательски хмыкнул он.



- Пошел на хуй. – дружески посоветовал Ренджи, обдумывая судьбу парадной формы и двух праздничных кимоно.



- Знаешь, так он не бесился даже когда мы всем отрядом напились на его день рождения.



- Это ж каждый год бывает. Привык. – философски изрек Абарай.



- Но в тот раз принесло почти в полном составе еще одиннадцатый, капитана Кьораку и так, по-мелочи, у кого в горле пересохло.



Видно, еще до выпуска Абарая из Академии было. Кучики уже назначили тогда капитаном? А хрен его знает, неважно. Чтобы склероз был самой большой проблемой Ренджи.



- Тебе надо-то чего? – вздохнув, спросил лейтенант.



- Да вот интересно, кто и за какое место Кучики укусил.



- Очень интересно? – нехорошо осклабился Абарай, выпрямляясь.



Третий офицер отступил на шаг, уже подозрительно присматриваясь к Ренджи.



- Да это… ты того, Абарай… ладно… ну натворил ты чего, так убивать же не будет тебя капитан… это же того… не по закону.



Абарай приподнялся со стула. Офицера смыло. Ренджи мысленно сплюнул и удовлетворенно кивнул. Не то, чтобы победа, а уверенности придало. Теперь можно и к Бьякуе… прощаться, скорее всего.



Кучики ждал Абарая в кабинете и что-то, по обыкновению, писал. Лейтенант подошел к нему, остановился в полушаге и молча смотрел на склонившуюся над свитком черноволосую голову. Хотелось опуститься рядом на колени, прижаться губами к теплому виску, но это право он уже утратил, покусившись на Ичимару. Пусть тот был последней тварью, но дорогой Бьякуе тварью. Ренджи в запале этого не учел.



- Кучики-тайчо, я… - Абарай осекся. Извиняться было бессмысленно, это даже до него дошло. И вообще-то говорить что-либо не стоило, но молчание капитана угнетало и доводило почти до слез.



Бьякуя поднял глаза на виноватую физиономию Абарая. На красивом лице не было и тени эмоций. Ренджи попытался робко улыбнуться и тут же отлетел к стене от прицельного, сконцентрированного удара рейацу. Упасть ему не дал сам Кучики, впечатавший кулак в забинтованный живот Абарая. Ренджи всхлипнул от боли и растерянно уставился на побледневшего больше обычного капитана.



- Тай-чо. – почти обиженно выдохнул он.



От воздействия рейацу Бьякуи какой-то сосуд у Ренджи все-таки лопнул, по губам стекла тонкая струйка крови. Бьякуя стер ее пальцами, размазывая по щеке Абарая. В серых глазах было что-то такое… незнакомое совсем и от этого пугающее вдвойне.



- Какой же ты идиот, Ренджи. – прошептал Кучики. – Ками-сама, какой беспросветный кретин.



- Кучики-тайчо, я вам как лучше хотел. – осмелился Абарай, ребром ладони стирая продолжающую струиться кровь.



- Рен… джи. – со смесью смеха и плача в голосе выдохнул Бьякуя, прижимаясь к губам Абарая, целуя, слизывая алые капли с кожи, зарываясь ладонями в растрепавшуюся гриву волос.



Ренджи окончательно растерялся. Даже забывал отвечать на поцелуи. Только вцепился с силой в плечи Бьякуи, чтобы хоть так поверить в реальность того, что творилось.



- Кучики-тайчо… вы… вы не сердитесь? – недоверчиво выговорил он, когда Бьякуя прекратил целовать и просто обнял, всем телом вжимая в стену.



- Ренджи… Ты выбрал самое неподходящее слово из всех возможных. – где-то за ухом хмыкнул Бьякуя. Потом отстранился, посмотрел на Абарая. Губы кривила отчаянная какая-то улыбка. – Ты хоть понимаешь, что едва не произошло?



- Вы могли убить Ичимару-тайчо. Простите. – Ренджи отвел глаза.



- Абарай, ты притворяешься? – помолчав, едва слышно спросил Кучики. – То, что я мог убить его, это нормально. Хуже, что Ичимару Гин мог убить тебя… - Бьякуя осекся, но не так, словно от волнения голос пропал, а будто бы подходящего ругательства не нашел.



Лейтенант вздрогнул и уставился на Бьякую. Слова были понятны, а вот смысл ускользал. Кучики беспокоится о нем? Жизнь Абарая ему дороже жизни Ичимару?! Ренджи так мечтал это услышать, что сейчас просто не поверил.



- Кучики-тайчо… - Ренджи снова хлюпнул, подбирая проклятую кровищу. Бьякуя покачал головой, достал белоснежный платок и протянул его Абараю. Тот послушно утер нос, изображая неловкую улыбку. – Кучики-тайчо, а вам не все равно, да?



- Кто же мне компенсирует лейтенанта с банкаем. – мрачно усмехнулся Кучики. – Хотя, похоже, Абараи-фукутайчо, следующие пару месяцев вам опять сидеть без премии и на урезанном пайке. Хисаги будет молчать и новобранцы ничего не поняли. Но видели они достаточно, чтобы факт нарушения не удалось скрыть даже мне.



- А вы пытались?! – восхитился Ренджи.



Бьякуя одарил его ледяным взглядом и отошел к оставленной на столике писанине.



- Не твое дело, что я пытался. Но к сведению прими… В личное дело заносить не буду, оно и так уже в папке не умещается. Хотя, там и половины нарушений не перечислено.



Ренджи мысленно выругался. Вот о чем он постоянно забывал, так это что Кучики-тайчо, внешне никогда отрядом не интересуясь, был в курсе всех событий. Абарай схватился за голову и уткнулся лбом в стену так, чтобы длинные пряди волос закрывали лицо. И узнать хочется до полусмерти, что же Кучики известно про его выходки и стыдно… тоже до полусмерти. Бьякуя, поставив печать и подпись под каким-то документом, обернулся к ссутулившемуся Абараю.



- Ренджи? – недоумевающе позвал он. Ответом было только невнятное «да ладно вам, Кучики-тайчо». Кучики снова подошел к нему и откинул назад огненные космы, пропуская их между пальцами. – Ре-енджи. – уже утвердительно, с ласковой насмешкой, повторил он, притягивая голову лейтенанта к своему плечу.



%%%



На улице было жарко и сухо, в животе – пусто. Хисаги медленно шел по тротуару, привычно вглядываясь в окружающих. Гигай сильно ограничивал способности, поэтому приходилось пользоваться стандартным набором чувств. Тоже неплохая тренировка, никогда не знаешь, где и что пригодится. Рейацу лейтенантского уровня порой очень сильно расслабляла и внушала ложную уверенность… а так же вынуждала постоянно хотеть жрать.



Хисаги поморщился. О завтраке он успел уже благополучно забыть, а до обеда вернуться в магазин Урахары он не успеет. Выпросить сьестное у смешной маленькой Уруру будет несложно, она почему-то питала к Хисаги странную слабость, но до этого радостного момента еще нужно дожить, а желудок уже сводило.



- Кака-ая встреча, Хисаги-фукутайчо. – знакомый насмешливый голос с тягучим акцентом отвлек от мыслей о еде.



Лейтенант резко обернулся, машинально потянувшись к бедру. Все их встречи с Ичимару заканчивались мирно, однако он не обольщался.



- Споко-ойнее, Хисаги-фукутайчо. – укоризненно промурлыкал Ичимару, подхватывая его под руку. – Здесь не Сейрейтей, ваши действия могут быть неверно истолкованы.



- Чтобы меня это еще беспокоило. – буркнул Шухей, забыв совершенно, в каком тоне он обычно выдерживал беседы с бывшим капитаном.



- Не сомневаюсь в этом, Хисаги-фукутайчо. – Ичимару потянул его вбок от людского потока. – Но, полагаю, лишние неприятности вам тоже совершенно ни к чему.



- Чего не скажешь о вас, Ичимару… тайчо. – Хисаги отцепил его пальцы от своего локтя. – Представления не имею, что у вас могут быть за дела в Каракуре. – он выразительным взглядом окинул темно-серый, щеголеватый костюм Ичимару, - но мне на глаза попадаться зачем?



Ичимару расплылся в особенно язвительной улыбке. Разница в росте у них была совсем небольшая, но Хисаги показалось вдруг, что Ичимару смотрит на него сверху вниз, почти как на неразумное дитя.



- Понимаю, что я лично не представляю для вас никакой угрозы. – терпеливо вздохнул Шухей, уговаривая себя не раздражаться. – Но я и не себя имел ввиду.



- Мне очень лестна подобная забота о моих интересах, Хисаги-фукутайчо. – почти тепло улыбнулся Ичимару. – Однако, смею вас уверить, о себе я способен позаботиться и сам.



- В таком случае, что вам от меня нужно? – Хисаги вспоминал их общение не без удовольствия, но повышенный интерес Ичимару к нему начинал уже настораживать.



- Зачем так грубо, Хисаги-фукутайчо? – Ичимару сделал вид, что обиделся. – Может быть, я просто хотел вас увидеть.



Шухей в ответ ослепительно и донельзя доверчиво улыбнулся. Ичимару пару секунд откровенно им полюбовался и удовлетворенно кивнул.



- Не верите. – констатировал он.



- Вас это удивляет? – Хисаги приподнял бровь, но эффектность жеста была смазана невысокой женщиной с двумя подпрыгивающими на ходу ребятишками, почти сбившими обоих шинигами с ног



Ичимару недовольно наморщил нос.



- Что меня удивляет, так это, как люди… он оборвал фразу и снова улыбнулся. – Хисаги-фукутайчо, а не зайти ли нам с вами куда-нибудь перекусить?



Хисаги искренне понадеялся, что Ичимару не слышит урчания в его животе. Волшебное слово «перекусить» вернуло лейтенанту едва терпимое чувство голода.



- К сожалению, в комплекте с гигаем не идут деньги. – как можно небрежнее обронил Хисаги, но такая незамысловатая бравада Гина обмануть не могла.



- Ничего, к моему прикладывались. И смею вас уверить, обед для голодного лейтенанта меня не разорит. – Ичимару вдруг прямо посмотрел на Хисаги, алые глаза были совершенно серьезны. Шухею показалось даже на миг, что его ответ действительно важен бывшему капитану. Что же эта сволочь задумала?



- Хорошо, я согласен. – ответил Хисаги. Он не хотел себе лгать, принять предложение Ичимару его вынудило в первую очередь желание набить желудок. Хотя, его все сильнее влекло к Ичимару любопытство. Слишком непоследовательны были поступки Гина для приспешника Айзена-тайчо.



За прошедший со времени идиотского боя, затеянного Абараем, год, Хисаги встречался с Ичимару раз семь или восемь. Словно бы случайно, во время плановых и внезапных вылазок на грунт, в гигае и без. Как-то раз Ичимару даже помог Шухею в битве с несколькими сразу холлоу. Причем, помог так, что у Хисаги опять мелькнула мысль: за Ичимару твари были посланы. Вопросов возникало все больше. Ичимару и не против был их обсудить. Бывшему капитану, казалось, нравилось беседовать с Хисаги. И тон, несмотря на постоянное противостояние, он выдерживал дружеский, едва не доверительный. Хисаги это не обманывало, разумеется, но общаться так становилось куда приятнее. Даже неважно было, что в результате ни один из них не узнавал ничего нового. Процесс опасно захватывал.



Видимо, в этом кафе Ичимару был не первый раз, потому что, не оглядываясь по сторонам, направился к столику в глубине зала. Тут же рядом материализовалась молоденькая официантка. Их тоже шунпо обучают, что ли? Вмешиваться в процесс выбора блюд Хисаги не стал, рассудив, что не его это дело, раз не он оплачивает, но обрадовался, когда Ичимару заказал большую порцию риса с курицей. Себе Ичимару взял только сакэ.



- Ну, рассказывайте, Хисаги-фукутайчо, что произошло в Сейрейтее со времени нашего последнего разговора. – жизнерадостно попросил Ичимару, когда официантка унеслась на кухню.



- Я отвратительный рассказчик, Ичимару-тайчо, поэтому с бОльшим удовольствием послушаю вас. – усмехнулся Хисаги. – Как себя чувствует господин Айзен Соуске?



- А я представления не имею, Хисаги-фукутайчо. – абсолютно в тон отозвался Ичимару и весело рассмеялся, глядя на вытянувшееся лицо Шухея. – Да-а, все именно так увлекательно. А вы со мной разговаривать не хотели.



Тратить силы на равнодушие Хисаги даже не стал. Слишком уж занятными были новости. И если Ичимару действительно что-то не поделил с Айзеном, то становится понятным, зачем ему понадобился Хисаги - один из немногих шинигами, кто готов был и к диалогу, а не только к драке насмерть. И прояснялась забавная коллизия со скачкообразной рейацу Ичимару: не иначе Айзен-тайчо подгадил строптивому подельнику.



- И давно вы… в ссоре? – осведомился Шухей.



- Вы прирожденный дипломат, Хисаги-фукутайчо. – улыбка Гина уже освещала весь полутемный угол. – Достаточно времени, чтобы все осмыслить и подумать, что Сейрейтей всегда был не худшим вариантом. Не слишком привлекательным, конечно, однако, заслуживающим внимания.



Он замолчал, давая Хисаги возможность переварить услышанное, а официантке – расставить на столике заказанное.



- Вы что, вернуться решили? – Шухей недоверчиво уставился на безмятежно улыбавшегося Ичимару.



- Я пока еще ничего не решил. – напомнил Гин, снова делая микроскопический глоток. Алые глаза насмешливо поблескивали из-под белых ресниц.



- Да вас еще у ворот убьют. – выпалил Хисаги и осекся. Ичимару это заметил и согласно закивал.



Однажды он уже предал, так что, заложить Айзена ему вряд ли что помешает. Ну, не совесть - точно, а информация в обмен на неприкосновенность – честная цена. Заплатит ли ее Готей… Хисаги мысленно пробежал по именам. Слишком много личного переплелось с политикой, чтобы однозначно решить. Что, например, делать, если негромкое, равнодушное «нет» скажет Кучики Бьякуя? И поможет ли такое трусливое великодушие стереть боль из глаз Киры Изуру? А что важнее для тебя, Хисаги Шухей, если в твоих аргументах не прозвучало и тени заботы об интересах Сейрейтея, одно лишь беспокойство за конкретных шинигами?



- Сложно, Хисаги-фукутайчо? – понимающе усмехнулся Ичимару. – Да и мне нелегко, если вас это утешит.



- Что именно? – нахмурился Шухей. Есть уже не хотелось, причины, по которой он согласился на приглашение бывшего капитана, не существовало больше, стало быть, так чего он сидит здесь и смотрит на этого ухмыляющегося гада?



- Да все нелегко. Жизнь вообще тяжелая штука. – отшутился Гин, опять пригубив сакэ. – Наелись? Немного же вам надо последнее время.



Намек был ясен. Хисаги широко улыбнулся. Ичимару совершенно необязательно знать нынешний потенциал его рейацу, обойдется. Если Шухею очень захочется похвастаться, вызовет на тренировочный бой Абарая.



- Не хочу вас задерживать. – произнес Хисаги вслух.



Теперь была очередь Ичимару развешивать в воздухе понимающие улыбки. Ничего не мешало Гину оплатить заказ и оставить Хисаги спокойно доедать. Но Шухей не собирался отпускать Ичимару, даже не попытавшись выяснить, куда тот направится. И Гин это понимал. Почему не уходил, не вынуждал Хисаги бросаться следом? Неинтересно так, наверное, было.



- Я не тороплюсь. Считайте, что у меня отпуск.



Отпуск? Ах да, об этой реалии мира живых Шухей слышал. Плановая ежегодная увольнительная. Забавная традиция. Иногда жаль, что шинигами не могут себе позволить такую роскошь. Хотя, он не жаловался. Постоянная, изматывающая работа была лучшим лекарством от всего, кроме усталости. Из всех, кого предательство троицы капитанов задело лично, повезло лишь Кучики. Да и то, что значит – повезло?



- Задумались не сдать ли меня с потрохами уже сейчас, Хисаги-фукутайчо? – вкрадчивый голос Ичимару оборвал его мысли.



- Именно сдавать вас надо было раньше, Ичимару-тайчо. – отозвался Хисаги. – Командование о вашем… решении, я извещу, раз вы настолько этого хотите, но не больше.



Гин довольно рассмеялся, опять лизнул-глотнул сакэ. Его не смущал тот факт, что их пара привлекает любопытные взгляды окружающих. Высокий мужчина в элегантном, дорогом, наверное, костюме, и лохматый парень в футболке с исчерченным шрамами лицом. Почему-то гигай всегда точно повторял истинный облик. Иногда это было неудобно. Привыкший к невидимости среди живых шинигами чувствовал себя при большом скоплении народа неуютно. Не исключено, что именно на это Ичимару и рассчитывал. Такие легкие, словно и случайные выпады были вполне в его духе.



- С вами стало интересно беседовать, Хисаги-фукутайчо. – протянул Ичимару.



- Не припоминаю, чтобы в Сейрейтее вы хоть раз пытались это сделать.



- Да, было как-то недосуг, вы правы. – Ичимару окинул его быстрым взглядом и почти сомкнул привычно веки. Тонкие пальцы с холеными ногтями осторожно поглаживали стеклянный ободок рюмки. – По-дурацки все вышло. – Вдруг вздохнул он, и Хисаги послышалась едва сдерживаемая тоска.



- Полагаете, меня удастся разжалобить? – на всякий случай спросил он.



- Хисаги-фукутайчо… - в напевном голосе Ичимару прорвалось раздражение. – Вы настолько уверены, что даже мерзкой твари Ичимару Гину не может один единственный раз захотеться просто поговорить по душам?



- Всем может. – спокойно отозвался Хисаги. – Другой вопрос, с какой целью.



Ичимару, сдаваясь, развел руками. Вид у него был привычно дурашливый, как будто все вокруг бывшего капитана лишь забавляло. Еще недавно Хисаги так и думал, наверное…



- А что сейчас могло бы заставить вас поверить мне, Хисаги-фукутайчо? – с внезапным интересом спросил Ичимару, поднося рюмку к губам.



- В чем? – уточнил Шухей. Он поймал себя на мысли, что бесконечное смакование Гином крошечной порции спиртного действует ему на нервы. И совершенно необьяснимо почему.



- Не знаю. Абстрактно. – Все с ним ясно: нашел занятную игрушку, теперь развлекается. А вот это не злило, хотя должно было бы.



- Неподходящая тема для абстракций. Если вы сейчас скажете, что не откажетесь от сашими из лосося, у меня не будет ни малейшего повода подозревать вас во лжи. А вот в желание посвятить себя процветанию Сейрейтея - уж простите. – Шухей все же дожевал оставшееся на тарелке. – Не поверю.



Ичимару снова залился почти беззвучным смехом.



- Тоусен вас недооценивал. – отсмеявшись, выговорил он.



Хисаги закрыл глаза. Вроде бы, уже отболеть должно, а вот случается. Трудно все еще. Ну что ж, лишнее напоминание, что с Ичимару нельзя расслабляться.



- Не вижу ни малейшего повода для лести. – наконец сказал он.



- Это не лесть, Хисаги-фукутайчо. Вы же не знаете, что ваш капитан о вас говорил, не так ли?



- Я тоже могу рассказать о нем что-нибудь. Это же не значит, что мнение будет обьективным. С другой стороны, от Киры Изуру до сих пор не услышишь и слова дурного в ваш адрес.



Хисаги сам не знал, чего собирался добиться этим замечанием, поэтому неуверенность в привычной усмешке Ичимару его удивила.



- Кира Изуру выбрал не тот обьект для поклонения. Ваше дело, верить или нет, но я не пытался его приручить. Наоборот, его… привязанность мешала мне… до последнего момента. Потом оказалась полезной, не спорю, но влюблять его я не хотел.



- Зачем вы мне это говорите? – негромко спросил Хисаги. – Я, кажется, недвусмысленно давал понять, что ваша личная жизнь меня не интересует.



- Я помню, Хисаги-фукутайчо. – ухмылка Гина стала прежней, а вот сакэ он допил одним глотком, к немалому облегчению Шухея. – Опасно увидеть в противнике живое существо, тут вы абсолютно правы.



Он подозвал официантку и попросил принести счет. Шухей мало понимал в местных денежных эквивалентах, поэтому не прислушивался даже. Если Гин может заплатить, пусть заплатит. Порция риса с курицей не разорительна и в Сейрейтее. Но вот что будет дальше? Они выйдут из кафе и? В гигае невозможно использовать шунпо. Конечно, шинигами все равно перемещались быстрее обычных людей, но Гину это не поможет. Как он собирается отделаться от Шухея? Или не будет делать этого вовсе, «рассекретив» какое-нибудь необязательное жилище, вроде номера в отеле?



Хисаги сам от себя скрывал, но его эта игра тоже увлекла, и всерьез. Конечно, равным соперником Ичимару он не был, поэтому мог только обороняться, но даже в этом добиться успеха было бы… приятно? Не совсем точное определение, но пойдет. Какой еще определенности он хотел с Гином?



На улице Ичимару остановился и, засунув руки в карманы брюк, с наслаждением вдохнул вечерний воздух. Хисаги с равнодушно-невинным выражением лица прислонился к фонарному столбу и ожидал окончания пантомимы. То, что происходило сейчас, никакой смысловой нагрузки не несло. Оба развлекались. Если Ичимару действительно захочет исчезнуть незамеченным, он это сделает, Шухей был уверен. Понадобится – так и размазав по асфальту самого Хисаги. Если самому Хисаги станет необходимо выследить Ичимару, он это тоже сделает. Пусть его при этом по асфальту и размажут. Так что, пока можно было расслабиться.



- Прогуляемся, Хисаги-фукутайчо? – Добродушно предложил Ичимару, поманив его за собой.



- Далеко? – поинтересовался Шухей. Это был уже новый пункт в программе. Обычно они прощались с приветливыми волчьими оскалами и пожеланиями счастливо сдохнуть. Ну, разумеется, если понимать подтекст.



- Вдоль по улице. – Ичимару пожал плечами. – Если, конечно, вам еще не надоело мое общество.



Хисаги… не надоело. Наоборот, на фоне равнодушной Мацумото, надломленного Киры, ошалевшего от почти уже, кажется, взаимной, любви Абарая, Ичимару начинал казаться едва не самым вменяемым шинигами на сто миль вокруг. Они, как два бойца, кружили друг вокруг друга, изредка обмениваясь обманными выпадами, но так и не предпринимая серьезной атаки. Хисаги это было и не нужно, а вот мотивов Ичимару он не понимал.



Шухей кивнул и неспешно зашагал справа от Ичимару. Хисаги давно уже подозревал, что в Готее знают об этих «случайных» встречах. Более того, ухитряются каким-то образом использовать в своих интересах. Никакой базы под этим интуитивным знанием не было, но уж больно часто получал лейтенант девятого отряда назначения на грунт, несмотря на повисший у него на горбу отряд. И очень хотелось знать, понимает ли это сам Ичимару.



- Какие тяжкие думы покоя не дают, Хисаги-фукутайчо? – весело окликнул его Ичимару, запанибратски хлопнув по плечу. – Если беспокоитесь, о своей незапятнанной репутации, то напрасно. Были бы у кого-нибудь сомнения в вашей кристальной честности, не наслаждался бы я сейчас нашим общением.



- И вас это совсем не напрягает, как я посмотрю. – Хисаги почесал исполосованную шрамами щеку. Гин казался… веселым. Таким, каким бываешь после двух-трех дней без сна. Воздушно-безбашенным. Что могло его так… взбодрить?



- Пока ничем не угрожает мне – даже радует. Я люблю внимание, Хисаги-фукутайчо. – Блеснули алые глаза, Ичимару рассмеялся. – Так, ну и куда мы с вами забрели?



С немного комичной растерянностью Ичимару оглядел вдруг образовавшийся перед ними тупик и двух полосатых кошек на невысоком заборе. Хисаги понимал не больше, он вообще за дорогой не следил, оказывается.



- Да, непривычно чувствовать себя Зараки-тайчо. – хихикал Ичимару.



Шухей хотел было сказать, что стоит попробовать просто пойти назад, но не стал спешить. Ичимару выбрал новую какую-то роль и сейчас тщательно ее отыгрывал. Для неведомых наблюдателей или для Хисаги лично?



Очевидно, где-то свои реплики Хисаги пропустил, потому что Ичимару замолчал и теперь с любопытством рассматривал Шухея. Стоял не больше чем в полуметре от него и рассматривал. Потом обреченно вздохнул, сделал шаг вперед, чуть нагнулся к Хисаги и накрыл его рот своим. Поцелуй был коротким, таким же изучающим, как все их словесные баталии. Хисаги еще осознавал происходящее, а Ичимару уже отступил на прежние позиции.



- Зачем? – выдохнул Хисаги, встретив неожиданно серьезный взгляд Ичимару.



- От вас же не дождешься, Хисаги-фукутайчо. – Гин усмехнулся с привычной иронией.



Если бы это хоть что-нибудь обьясняло. Хисаги сознательным усилием заставил пальцы сжаться в кулак, а не трогать недоумевающе губы.



- Разумеется, это гнусный вражеский замысел. – без тени насмешки пояснил Ичимару, когда Шухей отвел руку назад, словно в поисках пути для бегства. – Пойдем?



- Вдоль по улице? – на спокойную насмешливость Хисаги еще хватало.



- Сначала – да.

---

Фанфик.

[Anele]

Сразу предупреждаю: он, зараза, огромный. Но я буду искренне благодарна каждому, кто сие одолеет.))



Название: «Круги на воде»

Бета: *Oxocanta*, Silent Guest

Личный ангел с кожистыми крылышками, незаменимая сволочь и мое все: ria



Часть первая.



Жанр: да хз. Ангст, наверное.

Пейринги: Кучики/Ичимару

Рейтинг: R

Варнинги: насилие.

Дисклеймер: отреклась уже давно.

Авторские комментарии: Я знаю, что для Бьякуи это ООС. Но без этого ООС не было бы остального текста, а автор так не согласен.)))





Ярость.



Единственная эмоция из целого калейдоскопа, которую Кучики Бьякуя определял точно. Названия остальным он знал, но поверить, что испытывает, не мог.



Растерянность. Сочувствие. Нежелание убивать. Любопытство.



Само по себе еще ничего, просто непривычно. Примириться никак не удавалось с обьектом этих чувств.



Ичимару Гин. Предатель. Едва не убил Рукию.



Достаточно для медленной, вечной смерти. Кучики Бьякуе достаточно. Уже сполна.



Он так думал и был уверен в этом. Пока не встретил сегодня бывшего капитана в дальнем районе Руконгая.



У стен Готея шел бой с холлоу, непрекращающимся потоком хлынувшими в Сейрейтей. Не Меносы. Пока. А силы тринадцати отрядов истощались и «пока» превращалось в приговор. Рейацу, открывавшая холлоу доступ в этот мир, защитной пленкой обволакивала чудовищ, заставляла болезненно морщиться младших офицеров и стискивать зубы тех, кто помнил.



Кучики вызвался сам. Один из сильнейших. Из немногих, кто избежал ранений. И кто точно не переметнется к врагу. И не пойдет ни на какие поблажки. Никогда.



Если бы Бьякуя помнил как, он рассмеялся бы.



Ичимару ждал.



Азартно, получая то извращенное, непостижимое удовольствие от игры, которое всегда внушало Кучики отвращение.



Но появление Бьякуи с обнаженной Сенбонзакурой в руках застало его врасплох. Капитан понял, что решение было верным. Сейчас только он мог позволить себе сразиться с Гином. Только у него есть шанс. Призрачный. Основанный на болезненно-удивленной улыбке Ичимару, когда Шинсо вонзался в плоть Бьякуи. Там, на Сокиоку.



Кучики долго потом думал, что это от потери крови. И усталости после битвы с Куросаки. Отгонял сожаление от невозможности спросить «почему?». Спокойно – Рукию, едва не с ужасом – его. Отгонял. Смирился. Пока не столкнулся на обезлюдевшей улице.



И не увидел тот же насмешливо-горький изгиб тонких губ. Ичимару не мог не знать, что Бьякуя пришел убить его. Кучики не сомневался, что это трудно, почти невозможно сделать.



А потому необходимо вдвойне.



Не вышло.



Когда захлебнулась атака Гина, когда снегопадом облетели лепестки Сенбонзакуры, улеглась пыль, и Бьякуя увидел тело врага, распростертое на краю глубокой трещины в земле.



Ичимару был жив. Он все так же улыбался, силясь подняться на ноги. Насмешливый взгляд алых глаз резал не хуже занпакто.



- Помогли бы встать по старой дружбе, Кучики-тайчо-о. – проговорил-пропел Гин, сплевывая на землю кровь.



Бьякуя подчинился. Должен был бы добить. Но не смог.



Но только его ладонь коснулась рукава Ичимару, как необьяснимая смесь шунпо и неизвестных Бьякуе заклинаний швырнула их обоих в никуда. Гин вцепился в хаори Кучики, почти повиснув на нем, пачкая белую ткань красными следами.



Их выбросило к спрятанному среди стволов жилищу. Кучики затруднялся дать иное определение этому виду убежища. Внутри было тепло и не было сомнений, что это нора Ичимару.



Ичимару потерял сознание во время перемещения, и попытки Бьякуи привести его в себя пока результатов не давали.



А еще стало ясно, освобождающее ясно, что их сражение – часть плана Ичимару. И нет ни малейшего повода цепляться за свое желание видеть в нем человека. Слабое, подлое желание, заставляющее силой сдирать пальцы с рукояти катаны.



Теперь Ичимару лежал на футоне в затемненном углу, а Кучики сидел в плетеном кресле и листал забытую на подлокотнике книгу. Отвлекало плохо, но это было лучше, чем остаться наедине с собой. Он позволил броне треснуть, он расплатится за это. Но позже.



Он должен понять, чего добивается Гин.



И почему позволил достать себя.



Наверное, Бьякуя задремал. Он пропустил миг, когда мысли смешались с видениями, но голос с насмешливой растяжкой тут же вернул его в реальность:



- Какая честь для меня, Кучики-тайчо.



Ичимару приподнялся на футоне, прижимая к груди руку. Против обыкновения, веки он не опустил, обжигая Бьякую взглядом. Тяжело, прерывисто дышал. И не притворялся. Действительно снял почти всю защиту перед банкаем Кучики.



Но – не сдохнет. Бьякуя слишком этого хотел, чтобы получить.



- Что ты делал в Сейрейтее? – негромко спросил Кучики.



Никогда не приходилось еще держать себя так.



- Работа у меня такая, Кучики-тайчо. – немного удивленно протянул Гин, умудрившись выпрямиться и спиной прислониться к стене. – Сделал шинигами гадость – весь день свободен.



Бьякуя слетел с кресла, на колено упал возле Ичимару, сгреб в горсть ткань кимоно, дернул на себя.



- Чего. Тебе. Нужно. – сквозь зубы выплюнул он. – От меня?



- Мне, Кучики-тайчо? – глумливая усмешка сменилась почти обиженной. – Это вы увязались за мной…



Едва не зарычав, Бьякуя швырнул Ичимару вниз. Так, что тот ударился затылком о соломенный пол. Треснуло полотно оби. Ногти Бьякуи, впившиеся в бледную кожу Ичимару, окрасились красным.



Гин молчал, словно не ожидал иного. Бесцветные волосы редкими прядками засыпали лоб. Кучики рванул за них, поднимая голову Ичимару. Зубами впился в его рот, чтобы не видеть больше этой улыбки.



Солоноватый, металлический привкус крови на языке. Пьянящая отрава. Рядом с Ичимару Гином все извращает свою сущность.



Бьякуя коротко и зло разорвал завязки хакама. Собрал кровь с живота Гина для смазки. Торжествующе улыбнулся, когда Ичимару закусил губу от боли и стиснул пальцы на плече Кучики.



Бьякуя сам едва не шипел от напряжения, доводящего до судорог. Брал Гина, зажмурившись, чтобы ничего не отвлекало от ненависти.



Руки Ичимару, пытающиеся обнять, вырывали из ослепительного мрака. Бьякуя с силой ухватил тонкие запястья, вжал их одно в другое, выворачивая, почти ломая. Запрещая ему и себе.



Оргазма не было. Был шок освобождения, когда смешались гнев и вкус обветренных губ. Бьякуя, едва не теряя сознание, уперся ладонями в подушку, чтобы не упасть, не ткнуться лицом в худое плечо Ичимару. Не сдаться окончательно.



Когда мгла перед глазами рассеялась, Кучики встал и поправил одежду. Гин, разметавшись, лежал и даже не пытался прикрыться. Бьякуя старался не смотреть. Перед ним был враг, но даже он не заслужил такого…



- Вот и ответ на ваш вопрос, Кучики-тайчо. – вдруг проскрипел Ичимару.



Кучики обернулся. Гин натянул разорванные хакама и свернутым оби увлеченно вытирал размазанную по телу кровь. Алая молния блеснула на миг из-под ресниц. Рот кривился от знакомой уже горечи, но в ней не было даже примеси издевки.



Так он… Бьякуя склонил на бок голову. Но после мига растерянности мелькнуло понимание. Не позволившее утихнуть клубящейся в сознании Кучики ярости.



Хороший план. Наверное.



Но эта троица достаточно уже поиграла с гордостью Кучики, чтобы он опять пошел у них на поводу.



Бьякуя готов был поверить, что Ичимару выбрали не случайно. Однако, больше он не верил ни во что.



- Вам не удалось обнаружить брешь в защите Сейрейтея. Вы решили создать ее сами?



Бьякуя сам не понимал, почему голос звучит так… ломко.



Гин поднял голову, расплылся в широкой ухмылке и развел руками. Подтверждая, соглашаясь… Извиняясь? Не-ет.



- И ты считаешь, у тебя получилось?



- Не смею надеяться, Кучики-тайчо-о. – Ичимару почти небрежно промокнул белым полотном локоть.



Глумливая маска. Ничем не худший способ отгородиться от мира, чем отстраненность Кучики. И не менее лживый. И можно его убить.



Только легче не станет.



Кучики стиснул зубы.



- Я приложу все усилия, чтобы мы с тобой не встретились больше.



Глаза Ичимару расширились было, но тут же он, не пробуя даже встать, склонился в шутовском поклоне. Бьякуя исчез еще до того, как Гин выпрямился.





Часть вторая.



Жанр: Тоже, наверное, агнст.

Пейринги: Кучики/Мацумото.

Рейтинг: да никакого. За маразм пока рейтинг не ставят, почему-то.

Варнинги: *смеется* гет.

Дисклеймер: забирайте.

Авторские комментарии: Я знаю, что меня не вылечат.



Возвращение Кучики Бьякуи в Готей разговоров вызвало немало. Обиняками. Шепотки по углам. Не подозревали ни в чем, нет. На то он и Кучики Бьякуя. Но недоумевали. Капитан вернулся весь в крови, но не в своей. Заявил, что Ичимару он упустил, но таким тоном, что упреки застряли у всех в глотках. А на следующее внеочередное собрание, сославшись на болезнь, отправил Абарая. Первый раз за все время.



Отряды дружно переглянулись и затаились. На всякий случай. Потому что довести до такого Кучики могло только бессилие. Что же могло стать его причиной – страшно было и думать.



Меньше чем через неделю Кучики вернулся к работе, как ни в чем не бывало. На пересуды не реагировал, четко выполнял свои обязанности. Только стал еще более нелюдимым. Если это определение, конечно, возможно применить к и без того непомерно гордому главе древнего клана.



Его лейтенант вообще перестал в офисе без крайней нужды появляться, тихонько жалуясь близким друзьям на отмороженного капитана. По его мнению, заколдовал кто-то начальство. На прямые и скептические вопросы некоторых трезвомыслящих о доказательствах Ренджи молча тыкал пальцем в сторону казарм шестого отряда и строил выразительные рожи.



Разумеется, загадочным поведение Кучики было только для младшего командного состава и дальше по нисходящей. Остальным все, что смог, он рассказал почти сразу. О чем-то умолчал. Но для безопасности Сейрейтея эти сведения никакой угрозы не предоставляли. А прочее никого не касалось.



Никого. Какое сладкое и неточное слово. Сколько не старался Бьякуя забыть, не получалось. Ночи напролет он просиживал на веранде поместья Кучики, застывшим взглядом уставившись в небо. И не видел ничего. Не думал даже.



Иногда чувствовал только, как сжимается что-то внутри от ужаса. Панического страха перед пустотой, на которую его обрекла встреча с Гином. Ненависть к бывшему капитану помогала оставаться собой. И, одновременно, уничтожала.



Кучики не занимало уже, чья это игра. Они с Ичимару сделали все, чтобы получить свое и не остаться пешками. Похоже, однако, что переиграли сами себя. Или Бьякуя ошибся в трактовке мотивов Гина. Тоже может быть. С каждым годом он ошибался все чаще. А последствия становились все фатальнее.



Нередко Бьякуя ловил себя на желании подойти к бывшему лейтенанту Ичимару или к Мацумото Рангику. Но Кучики не представлял, что он может им сказать. Только выставит себя на посмешище. Если судить по тому, как часто устраивались последние месяцы лейтенантские пьянки, он будет разобран по косточкам. Поделом.



Если целью Ичимару было довести Бьякую до полной потери ориентации в окружающем мире, он мог собой гордиться. С каждой бессонной ночью, с каждым днем в жутком напряжении, Кучики все ближе подходил к той черте, когда и шинигами мог сойти с ума. Он скрывал, как умел, но уже приходилось ловить удивленные, почти сочувствующие взгляды Абарая Ренджи. А если этот обратил внимание…



Однако, что еще мог сделать Кучики Бьякуя, кроме как гордо, из последних сил, вскидывать голову?



Пока к нему в кабинет, спотыкаясь, не вошел Кира Изуру. Привести лейтенанта к Бьякуе могло только одно. Кучики обреченно вздохнул, но прогонять его не стал. Даже предложил чаю и с пониманием принял отказ.



Стать капитаном осиротевшего отряда Изуру не случилось. Это решение было общим: хорошего командира из фанатично преданного Ичимару лейтенанта не выйдет. Вряд ли он сбежит с поля боя, едва его только поманит Гин… но проверять не хотелось никому.



- Вы… видели его? – спросил Кира, не глядя на Бьякую.



- Ты же знаешь. – Кучики равнодушно пожал плечами и пригубил ароматный желтый чай. По крайней мере, он помнил, что у напитка должен быть аромат.



- Я… да. – лейтенант кивнул. – Скажите, Кучики-тайчо, вы… о чем вы разговаривали с ним?



- Кира-фукутайчо, как вы представляете себе мою встречу с вашим бывшим капитаном? – Бьякуя насмешливо выгнул бровь. – Не знаю, что и почему вы для себя решили, но нам было не до бесед.



Это была не ложь. Бьякуя едва не улыбнулся. Оказывается, так легко не договаривать. Ни слова неправды, а результат прямо противоположен тому, которого он достиг бы, признавшись.



- Простите, Кучики-тайчо. – Кира бросил на капитана быстрый взгляд и тут же снова опустил глаза. Хорошо ему: челка закрывает почти все лицо. Кенсейкан такой роскоши не позволяет. – Я подумал, что вы точно должны были поговорить с Ичимару-тай… с Ичимару Гином.



- Я? – Кучики не пришлось изображать изумление, слова Киры Изуру действительно искренне его удивили. – Откуда такая информация, Кира-фукутайчо?



- Ну как же. – лейтенант слабо, растерянно как-то улыбнулся. Кучики показалось на миг, что Кира не столько спокоен, сколько… слишком далеко от Сейрейтея для проявления эмоций. – Я же знаю, что он и вы… Что вы для него всегда были… Он же хотел…- Кира запнулся.– Только это вы для него… А он для вас нет, так, Кучики-тайчо?



- Я не понимаю, о чем вы говорите.. – медленно выговорил Бьякуя, опуская чашку на поднос. Чтобы не сжать ее слишком сильно между пальцами.



Кира внимательно посмотрел на него, словно не узнавая. В синих глазах было столько боли, что Кучики едва не посочувствовал брошенному лейтенанту.



- Действительно не понимаете? – Кира провел ладонью по лбу, словно стирая что-то, нахмурился. – Простите тогда, Кучики-тайчо. Мне казалось… - Он поднялся и отвесил низкий поклон. – Я… зря побеспокоил вас.



- Может быть, вам обратиться к Унохане-сан? – помолчав, произнес Кучики.



- Я не сошел с ума, Кучики-тайчо. – на осунувшемся лице Киры Изуру сверкнула улыбка. – Всего лишь… ошибся. Просто… всем все равно. И Мацумото тоже, она лишь смеется. Я думал… Но… Еще раз приношу свои извинения за причиненное беспокойство. – Новый поклон. Длинная светлая прядь едва не коснулась татами.



Не дожидаясь реакции Бьякуи, Кира быстро покинул кабинет, за фусума едва не сбив с ног Абарая. Тот долго матерился ему вслед, пока Бьякуя резко не приказал ему замолчать и убираться. Можно до завтра. От такой неслыханной щедрости начальства Ренджи забыл даже обидеться. Только красные патлы мелькнули за оградой.



Бьякуя невольно улыбнулся. Иногда ему казалось, что не будь Абарая, стало бы совсем плохо. Шумный наглец напоминал капитану, что жизнь не только череда препятствий и разочарований. Пусть к жизни главы рода Кучики это и не относится.



Когда радостные вопли лейтенанта затихли, Кучики задвинул поплотнее седзи и рухнул ничком на татами. Слова Киры… Интересно, мальчик хоть понял, что он сказал? Нет, не так. Он поймет когда-нибудь, как прозвучало сказанное им для Кучики Бьякуи? Вряд ли.



И слава Ками-сама.



Бьякуя потерся щекой о поверхность циновки. Насколько счастлив он был бы получить известие, что Ичимару наконец-то сдох. А вместо этого – такие вот новости.



Капитану плакать уже хотелось от иронии. Не хватало. Вот именно этого и не хватало.



Ичимару не мог не притворяться. Не мог. Не имел права. Но иначе Кира не сгорал бы от ревности настолько явно, что даже Бьякуя, которому хватало своих проблем, понял. И понял верно.



Он, капитан Кучики Бьякуя. Лейтенант Кира Изуру. Лейтенант Мацумото Рангику.



Не многовато ли, Ичимару-тайчо? Хотя вы уже не тайчо.



И что? В этом случае, в самый раз?



Бьякуя обмакнул кончики пальцев в остывший чай, смочил сухие, воспаленные глаза. Потом кое-как поднялся, цепляясь ножнами Сенбонзакуры за все выступы, вышел из кабинета. Был почти вечер. Он имел право позволить себе уйти. У него вообще было много прав. Ему же всегда казалось, что безопаснее замечать лишь обязанности.



В поместье, которое никогда не было домом, застыла тишина. Слуги слишком хорошо знали своего господина, чтобы дожидаться его возвращения. Ужин он приказал оставлять где-нибудь в пределах досягаемости. Шинигами пища нужна только для поддержания рейацу. А, значит, какая разница, какова она на вкус?



Кучики побросал в себя рис с кусочками рыбы, запил остывшим сакэ.



Сакэ.



Все равно, Кира-фукутайчо? И поэтому увидеть вечером Мацумото трезвой не удается даже ее капитану?



Бьякуя усмехнулся в полутьму, разрываемую бледным светом одинокого светильника. Неправда, что выпивка помогает забыться. Сколько бы ты не пил, твоя боль остается. Зато можно забыть и себя тоже. Пусть до пробуждения, которое неминуемо наступит. Но это уже немало.



Кучики попытался вспомнить, где хранится его одежда. Он уже много лет не надевал ничего, кроме формы, но выбросить-то не могли. Некому.



Найти, однако, не удалось. Ничего, кроме теплого плаща с меховой окантовкой. Тогда Бьякуя сбросил хаори, оставшись в черном форменном кимоно, и выпутал из волос кенсейкан. Без этих привычных отличительных знаков его статуса было неуютно. Но Кучики лишь упрямо тряхнул головой. Маски больше не помогали. Даже у холлоу за ними прячется живое.



Пусть искалеченное.



Завернувшись в тяжелую ткань плаща, Бьякуя вышел на веранду. Темнело быстро. Но даже если его увидят. У него действительно было много прав.



Где именно на территории десятого отряда располагается жилище Рангику, Бьякуя не знал. Но распознать ее рейацу было несложно. Хитсугая, кстати, отсутствовал. Кучики порадовался. Потому что если всех остальных здесь он мог позволить себе послать к Меносам, то капитана – нет.



И слишком часто сегодня он задумывается о границах дозволенного. Ищет оправдание? И чему? Обжигающему кошмару, который преследует его не первый месяц или сегодняшней вылазке? Зная себя, Бьякуя поставил бы на второе.



***



Сегодня Мацумото никого к себе не звала. И лишь отчасти из-за разноса с занесением, который устроил ей с утра Тоширо. Нет, он Хитсугая-тайчо, разумеется, но странно было бы такого мальца называть официально даже мысленно.



Всего лишь надоело. Не процесс нажирона, а душевный настрой его участников. Шухей, пытаясь держаться, был мрачен и молчалив даже перед тем, как сползти под стол. А Кира… Кира повадился бормотать ей в плечо какую-то чушь о Гине и Кучики-тайчо. Первый раз это было забавно, даже если правда. Рангику слишком давно привыкла, что это в ее жизни есть Ичимару, а в его жизни Мацумото Рангику давно уже не было. Но нытье повторялось изо дня в день каждый вечер с того прорыва холлоу. Не помогали ни просьбы, ни угрозы, ни литр ледяной воды за пазуху. Слишком утомительно. Проще напиваться в одиночестве и не прикрывать бытовой алкоголизм высокопарными речами о совместных страданиях.



Но как-то оно плохо получалось пока. Вот уже второй час Рангику сидела перед бутылкой сакэ и, подперев щеку ладонью, всматривалась в мутноватую глубину. Мысли скользили по поверхности сознания, ни за что специально не цепляясь. Все уже было передумано не раз. Обсосано каждое «а если бы», высказаны все возможные «эх, надо было!».



Предательство Гина не удивило ее. Очередная игра с самыми интересными игрушками – людьми, только уже по-крупному, с высочайшими ставками. Очень во вкусе Ичимару. Тогда почему же так плохо?!



Едва слышимый стук отвлек ее от спонтанного почти сметания бутылки со стола. Привычка уже, хоть одну за вечер они так разбивали. И кто это может быть? Кира наплевал на просьбу не появляться хоть пару дней? Нет, рейацу тщательно скрыта, Кира это делать не стал бы. Все и так знали, куда и зачем ходит Изуру.



Мацумото решительно распахнула дверь и замерла, сначала не узнав посетителя. Длинные черные волосы закрывали худое, бледное лицо почти до подбородка. Лишь когда он поднял голову, она едва сдержала вскрик, поняв, что видит Кучики Бьякую.



- К-капитан… - пробормотала женщина, отступая на шаг. – Ч-чем обязана…



- Я могу войти? – негромко перебил он.



- Д-да, разумеется. - Рангику попыталась краем глаза осмотреть комнату на предмет бардака, но не сумела, поэтому просто дала ему пройти. Если уж у Кучики появилось к ней дело, вряд ли его будет волновать беспорядок.



Бьякуя подошел к столу, отодвинул табурет, взглядом попросил разрешения присесть и с кривой улыбкой посмотрел на гордо возвышающуюся бутыль.



- Сейчас уберу. – Рангику метнулась вперед, но пальцы Бьякуи перехватили ее руку, заставляя лейтенанта остановиться.



- Не надо, Мацумото-фукутайчо. Лучше принесите еще стакан. – поймав ее ошалевший взгляд, Кучики почти зло усмехнулся. – Я прошу Вас, Мацумото-фукутайчо.



Автоматически она повиновалась. Разлила выпивку, уселась напротив, плотно обхватив дрожащими пальцами хрупкое стекло. Видеть капитана шестого отряда без привычного шарфа и дурацкой конструкции на голове, было дико. Все же, в его облике эти детали смотрелись… уместно.



Бьякуя поднес стакан к губам, осторожно отпил, поморщился. Рангику мысленно фыркнула. Кто же сомневался бы, что Кучики-тайчо привык к более качественным напиткам. Только эта бутылка покупалась именно чтобы отрубиться побыстрее.



- Расскажите мне об Ичимару. – вдруг приказал Кучики. Потом опустил голову и тихо поправился: - Пожалуйста.



- Про Гина? – Мацумото растерянно уставилась на Бьякую. – А что вы хотели бы о нем узнать?



Кучики раздраженно дернул плечом.



- Представления не имею. Я… оказывается, мне ничего не известно о нем.



- Как и всем нам. – Мацумото решилась все же отхлебнуть и мысленно с Кучики-тайчо согласилось: дрянная водка. Но в перспективе напиться в компании Бьякуи было что-то… что-то очень в духе Ичимару.



- Вы же, кажется, вместе росли. – в холодном голосе Кучики промелькнуло что-то вроде удивления.



- Это мало что меняет, Кучики-тайчо. – Рангику грустно улыбнулась. – Разве Гин похож на того, кто много о себе говорит? Вам лучше бы расспросить Киру-фукутайчо. Все же, они немало времени вместе проработали.



- Нет, спасибо. Не думаю, что это хорошая идея. – Бьякуя глотнул еще, уже смелее.



- Поступок Ичимару очень плохо повлиял на Киру. – словно извиняясь за товарища, выговорила женщина.



- На кого-то он повлиял иначе? – взгляд серых, острых, как сталь занпакто, глаз обжег Рангику. Откуда столько лихорадочного блеска? Он нездоров? Шинигами с силой капитана?! Неужто Абараю с Кирой не мерещится и что-то тут неладно?



- Кира… неравнодушен к Ичимару. – осторожно начала Рангику, внимательно следя за Кучики, но тот оставался невозмутимым.



- Да, я в курсе. – а вот это было уже откровенной насмешкой. – И поэтому он переносит свои… чувства на окружающих?



То, что Изуру оказался достаточно безрассуден, чтобы пойти со своей навязчивой идеей к Кучики Бьякуе, стало для Рангику новостью, причем неожиданной. Но вот факт, что сам Кучики пришел к ней обсудить эту идею, не влезал уже никуда. И слишком о многом говорил… наверное.



Рангику ополовинила стакан для храбрости и спросила:



- А он… неправ, Кучики-тайчо?



Бьякуя сделал движение, словно собирался залпом допить сакэ, но передумал.



- Я не знаю. – глухо признался он. – Я потому и рассчитывал, что вы… Что я смогу понять что-то.



Мацумото спрятала улыбку. Только Кучики Бьякуя способен верить, что благодаря собранной информации он сможет осмыслить свои чувства. Или… или ему просто поговорить не с кем, вот и придумал? Она внимательнее присмотрелась к сидящему перед ней мужчине. Даже сейчас он выглядел самоуверенно и отрешенно. В общем-то, мало кто в Готее сомневался уже, что это самоконтроль, а не склад характера, но как помочь такому?



- Гин… любит смущать. – заговорила Мацумото, подбирая слова. – Ему нравится, когда ты не можешь разобраться, ненавидишь или обожаешь его. Он даже действует всегда так, что невозможно оценивать. Никогда не понимала, специально это или иначе не получается. Гин любит экспериментировать, в том числе, над собой. Это… это злит и привлекает одновременно. Вряд ли он неспособен привязаться, он даже заботится о тех, кого считает близкими, пусть и по-своему очень. Но любить Гина и не сойти с ума от внутреннего разлада – почти невозможно.



- Вы же как-то справляетесь, - заметил он, внимательно глядя на Рангику. Она только сейчас поняла, что он так и не снял теплый плащ. Плечи Кучики вздрагивали, словно от озноба. Как же он себя довел так? И куда смотрит Абарай? Ну, боится он капитана, хоть Унохане сообщил бы.



- Я привыкла, - Рангику развела руками.- И потом, сомневаюсь, что моя любовь имеет что-то общее с той, которая так мучает… Киру. Он предан Ичимару и хочет его. – Мацумото подождала реакции аристократа на такую откровенность, но Кучики продолжал просто слушать. – Возможно, именно желание он путает с любовью, возможно, действительно испытывает что-то еще. Со стороны почти невозможно разобраться обычно. Но я не посоветовала бы ему проявлять эти чувства при Гине..



- Почему? – жадно оборвал ее Бьякуя, подаваясь вперед. – Если со стороны не видно, то как выяснить?



- А зачем? – ровно выговорила Рангику, впервые глядя Кучики прямо в глаза. – Ничего, кроме мучений это знание все равно не принесет. Разве определенность того стоит?



Губы капитана искривились в болезненной усмешке, напомнившей женщине Гина.



- Порой только она чего-то и стоит.



- Вам так только кажется. – устало вздохнула Рангику, опуская веки. – Потому что других ценностей у вас нет.



- Вы же сами не советуете ими обзаводиться, Мацумото-фукутайчо. – он снова усмехался. Похоже, он с самого начала понимал, что речь идет отнюдь не о Кире.



- Вы плохой выбор делаете, Кучики-тайчо, поэтому и не советую.



- В любом случае, это мой выбор.



- А я разве спорю? – Рангику улыбнулась ему. – Я даже останавливать не собираюсь, ни вас, ни Киру. Я всего лишь предупреждаю. И не из ревности, как вам могло показаться.



- Мне подобное и в голову не пришло. – признался Бьякуя, снова приглядываясь к стакану и окончательно уже его отодвигая. – Но почему Кира? У него же и так должно быть что-то, что удерживало бы его здесь.



- Не поняла, Кучики-тайчо. – нахмурилась женщина. – Вы считаете, что если есть дом, друзья, еще какие-то привязанности, то страсть можно игнорировать? – когда разговор перестал быть абстрактным, Рангику почувствовала неловкость. И даже почти потянулась получше запахнуть косодэ. Все-таки крутить бюстом перед Хисаги или даже Тоширо – немного другое. С ними ее поведение могло сойти за безобидный флирт. Бьякуя вряд ли слова такие знает.



- Но легче, разве нет?



- По-разному бывает, Кучики-тайчо. Рецептов здесь тоже нет. Их невозможно придумать. Каждый выкручивается, как умеет.



- А если не умеет? – Бьякуя посмотрел на нее из-под полуопущенных ресниц. Взгляд показался Рангику грустным и немного лукавым. Ну вот, допилась!



- Либо учится, либо сдается. Кому что ближе по натуре. – Рангику не знала, с какой целью затеял словесную эквилибристику капитан. Ей всего лишь не хотелось, чтобы он или окончательно рехнулся или бросился на поиски Ичимару. Он ведь не сможет плюнуть на Сейрейтей, он погибнет, а в Готее и так слишком большие потери, чтобы допустить подобное. Она потянулась к бутылке.



- Первое. – решительно заявил Кучики, снова обхватывая ладонью ее запястье.



Рангику испугалась. Она и не пробовала никогда увидеть в главе клана Кучики мужчину и не знала, как реагировать на его неожиданную выходку. Можно было, конечно, вырваться, не убьет же, но лейтенант не стала спешить. Без льда в серых глазах Бьякуя казался моложе и привлекательнее, а его тяга к Гину… от кого скрывать, заводила.



Он оказался внимательным любовником. Рангику даже захотелось забыть, что привело Кучики к ней в постель. Порывистое отчаяние сменялось подчеркнутой предупредительностью, он то выполнял ее желания, то мягко, но упорно настаивал на своем… Ей было хорошо. Ради чего Бьякуя не затеял бы это, Мацумото была ему благодарна.



И долго потом притворялась спящей, давая ему возможность уйти без ненужных слов. Но Бьякуя не спешил, и Рангику заснула, положив голову ему на грудь. Перед рассветом стало холодно, она приоткрыла глаза, чтобы отыскать сползшее одеяло, и поняла, что капитана уже рядом нет. Женщина усмехнулась в подушку. Ну что ж, один приятный сон они оба заслужили.



***



Бьякуя вернулся в поместье задолго до восхода солнца. Очаг потух, было холодно. Кучики аккуратно, фиксируя каждое свое движение, зажег огонь в жаровне. Впервые за долгое время хотелось спать.



Он поднес ладони к язычкам пламени, не чувствуя боли. То… совокупление, никак иначе его не назовешь, с Ичимару давило, почти вбивало в землю. После сегодняшней ночи стало легче. То ли нежность к женщине Гина искупила его вину. То ли секс действительно являлся неплохим способом снять напряжение. А, может быть, что-то еще. Кучики не хотел сейчас ничего анализировать. Он слишком хорошо себя знал, чтобы обольщаться. Тяжесть вернется. И надо воспользоваться долгожданной передышкой, чтобы хоть выспаться. Иначе он точно сойдет с ума





Часть третья



Жанр: агнста с флаффом поровну примерно.

Пейринги: Ренджи/Бьякуя.

Рейтинг: R для отмазки.

Варнинги: наверное, никаких, для разнообразия. Ну разве что аж одно матерное слово.

Дисклеймер: не состоял, не привлекался.



Третий зевок Абарай уже не сдержал. Полчаса он выслушивал жалобы Хисаги на окончательно свихнувшегося Киру. В суть жалоб Ренджи не вникал: в окне дома напротив раздевалась хорошенькая девушка, но бубнеж над ухом очень мешал уделять зрелищу должное внимание.



- Ну да, я понял, Изуру ревнует своего бывшего капитана к моему. – монотонно повторял Ренджи время от времени фразы Шухея, чтобы не обидеть друга. Но в этот момент видение нагнулось, очевидно, чтобы разуться, и у Абарая наступило секундное просветление: - К КОМУ Изуру ревнует Гина?!



- Бля, я тебе уже битый час толкую! – разозлился Шухей. – А тебе только бы на баб пялиться. – Он с силой пнул Абарая в бок, сталкивая того с крыши.



Если бы шинигами был в гигае, его точно пришлось бы менять, а так только приземлился на асфальт, показал Хисаги кулак и пригрозил чем-то страшным, Шухей не расслышал. Лейтенант девятого отряда лишь усмехнулся. Ренджи нужно было или принимать, какой уж получился, или убивать. Но с этим не спешил даже сноб Кучики, так что, самому Хисаги было и вовсе не с руки.



Шухей растянулся на прогретой солнцем черепице и наблюдал лениво, как Абарай снова забирается наверх и устраивается рядом.



- Так чего там про Изуру? – хмуро буркнул рыжий.



- Он пятый месяц всех достает. Как тебя-то миновало?



- А я с ним общался что ли? – Абарай уставился в небо и загрустил. – Я это… капитан у меня неприкаянный, смотреть страшно. Стараюсь одного не оставлять.



- И он терпит? – ухмыльнулся Хисаги.



- Я ж молча. – Ренджи так нежно улыбнулся, что второй шинигами закашлялся. Что-то расхотелось ему теории Киры в этом обществе выкладывать. – Слушай. – Абарай перевернулся на живот, положил голову на согнутые руки и задумчиво уставился на Шухея. – У Кучики-тайчо крыша поехала как раз после того, как в Сейрейтей Ичимару приперся… Ну чего ржешь?!



- После, говоришь?



- До такой степени – да. Так он просто отмороженный был, а теперь… - Абарай вздрогнул. – Его словно жрет изнутри что-то. Последние дни полегче вроде как, но все равно жутко. И началось вот именно тогда.



- Ну ты и сам суеверничал за пивом, что заколдовали. – небрежное пожатие плеч не получилось: Ичимару был слишком тесно связан с другим бывшим капитаном Готея. Хисаги не был Кирой, но и болваном бесчувственным – тоже.



- Было дело. – согласно кивнул Ренджи. – Но тогда я не слышал еще твоей версии.



- Не моей, а Киры. – уточнил Шухей на всякий случай. Нрав у Абарая был под стать внешности.



- Да хер с ней, поделите как-нибудь без меня. Ты рассказывай. – Ренджи благосклонно кивнул.



- Изуру кажется, что у Гина еще до… ну ты понял… на Кучики твоего… в общем…



- Встало, угу. – нетерпеливо закончил Абарай.- Дальше давай. Я вестников не бью.



- Да, собственно, из внятного это все. – Шухей потер лоб. – Остальное уже Мацумото выудила из ведра соплей. Кира думает, что не дрались они там… хрен его знает где. Или не только дрались. А Ичимару – это такая тварь… Хуже той дряни, которую вчера Куросаки впаривали на дискотеке. Привыкание обеспечено после одной… как ее?



- Дозы. – подсказал Абарай, размышляя, каковы шансы у лейтенанта уцелеть против капитана. Его же собственный жизненный опыт доказывал, что мало.



- Вот-вот. Но это разве что тебя может беспокоить, а Киру напрягает, что Гин вообще стал заморачиваться с твоим Кучики.



- Меня это, знаешь ли, тоже тешит мало. – проворчал Ренджи. – Так это получается, он без Ичимару с ума сходит?!



- Только теперь получается? – Хисаги воззрился на товарища. Ну пределы бестолковости быть должны?



- Только теперь озвучивается. – вздохнул Абарай тоскливо. – Никогда бы не подумал, что Кучики-тайчо на это способен.



- С ума сойти или по Ичимару?



- Один хрен. – отмахнулся Ренджи, утыкаясь носом в рукав и загрустив. Даже если Кира прав и Гин неравнодушен к Бьякуе, ничего, кроме полной ерунды не выходит. При самом сказочно-позитивном раскладе: Ичимару признает свою вину, кается и никому непонятным чудом держит слово, Абарая начинало тошнить, а в любой хоть относительно реальной ситуации становилось безумно жаль капитана. – Знаешь, вернусь-ка я в Сейрейтеи. – помолчав, решил он.



- Полагаешь, поможет? – Хисаги Абараю даже немного завидовал. Парню было о ком заботиться. Пусть обьект и огрызается на все, что не являлось его прямым приказом, Ренджи есть о ком заботиться.



Абарай пожал плечами. Он знал, что нет, но так будет спокойнее.



%%%



За те дни, которые Ренджи провел на грунте, Кучики-тайчо, не изменился. Спасибо, не похудел хоть еще больше. Абарай и так постоянно таскал командиру сладости, собирая их по всему Сейрейтею, но при мощи рейацу Бьякуи, на фоне его… хмм, проблем, этого отчаянно не хватало. Вся энергия, которую давала пища, сгорала за считанные часы. Абарай старался взять на себя большую часть обязанностей своего капитана, но получалось редко: если Бьякуя замечал, то, не комментируя, выпроваживал лейтенанта на уборку территории. На весь день и в любую погоду. Ренджи стоически махал метлой, не обращая внимания на подколы офицеров, но при любом удобном случае снова заныкивал часть документов.



Взгляды, которыми обменивались шинигами шестого отряда, точнее всего характеризовались коротким: Абарай влюбился. Никто вслух этого не произносил, но в воздухе витало, а нюх у Ренджи был неплохой, руконгайской еще закалки. Реагировать лейтенант и не собирался, но сам, заглядывая в окно кабинета с улицы, задумывался, а не правда ли это? Оказывается, даже Кучики способен если не на любовь, то хоть на страсть, а он, Абарай, чем хуже? Тем более, Бьякуя не Ичимару. Тоже, конечно, отморозок и себе на уме, но… Короче, не Ичимару! Не умел Ренджи раскладывать свои ощущения на составляющие. Чувствует – и все, а уж что чувствует, да еще и почему – это вон к Изуру. Всему Готею о своей ревности разболтал, идиот!



Это он Кире и высказал на следующей пьянке. Пили у Шухея, потому что Хитсугайе надоело, что из его казарм делают притон, а в девятом… а в девятом не было уже никого, кто мог бы одернуть Хисаги.



- Дурак ты, Абарай. – хмыкнул Изуру. – Я никому, кроме Шухея и Рангику не говорил ничего, а ты орешь у открытого окна.



Ренджи мрачно зыркнул вниз, но двор был пуст. Да и… он все время что-нибудь орет, кто же прислушиваться будет?



- А капитану моему ты что ляпнул? – мстительно припомнил Ренджи.



- Когда? – смутился Кира, прячась в тени загадочно посмеивающейся Мацумото.



- Это еще и не раз было?!



- Я… - Изуру отвел взгляд. – А что тебе Кучики-тайчо сказал?



Абарай выразительно покрутил пальцем у виска.



- Ничего, разумеется. Иначе или не спрашивал бы или бил.



- Тебе бы все бить! – фыркнул Кира, все так же не поднимая глаз. – Я… я…



- Он Кучики тоже самое, что и нам сказал. – встряла Рангику, со вздохом всовывая в руки Изуру стакан. – И убери руку от занпакто, Абарай. Не тебе его судить.



- Я не его. Я сэпукку делать собрался. – пробурчал Ренджи, усаживаясь на пол под подоконником и хватаясь за голову. – Кира, ты совсем рехнулся? Я уж молчу о том, где у всех твой заеб, но кому ты его понес?! На что рассчитывал? На пару лепестков, чтобы не мучаться больше?



- А если и так?! – Изуру залпом выпил сакэ и закашлялся. – Абарай, тебе зарплату урезали, рабочий день удлинили? Ну и чего тогда пристаешь? Ничего твоему Кучики от моего визита не сделалось. Как был каменный насквозь, так и есть. Всем тяжело, но ни со мной, ни с Хисаги, ни с Хинамори не носится никто.



Ренджи с Мацумото возмущенно переглянулись, Хисаги мрачно усмехнулся, но возражать Кире никто из них не стал. И так все ясно. А если дальше в том же духе пойдет, то все самые серьезные проблемы Сейрейтея окажутся замешанными на чьих-то лично-постельных неурядицах.



- Сумасшедший дом, мать вашу. – простонал Ренджи, выражая всеобщее мнение. – пойду я лучше… к капитану. Он хоть глупости не говорит… а только делает.



- Конфет отсыпать? – почти серьезно спросил Шухей, потряхивая в воздухе бумажным пакетом.



- Давай. – решился Ренджи, подумав. – Если что – Рикичи отдам. Прикроет меня, когда ночью с дежурства слиняю.



- Ты серьезно считаешь, что твои сладости ему помогут? – спросила вдруг Мацумото, разглядывая перелив солнечных бликов в гранях стакана.



- Они мне помогают. – буркнул Абарай, набивая карманы. – Потому что вообще ничего не делать – еще хуже.



- Я не говорю, ничего не делать. – женщина лениво потянулась и щелкнула по носу Хисаги, уставившегося ей в вырез. – Может быть только, сделать что-то другое? Ладно, не обращай внимания. Считай, выпила лишнего. – Рангику улыбнулась Ренджи и ткнула Шухея локтем в бок. Для профилактики.



Абарай с сомнением на нее посмотрел и пошел к выходу. От дверей обернулся, глянул на Киру, почти прикусившего горлышко бутылки, на Мацумото и Шухея, вяло разыгрывающих спектакль «он ко мне пристает», подумал о Момо, которая вообще на людях появляться перестала. Сделать что-то другое? Что? И почему этот совет она дает именно ему?



Отмахнуться от вопроса не получилось. Абарай обдумывал его всю дорогу до родных казарм. Если уж честно, Мацумото попала в больное: Ренджи тоже давно хотел решиться на большее. Возможно, поэтому именно ему Рангику все это сказала? Ни ей, ни троим лейтенантам, оставшимся «сиротами» такая помощь не светит. Неоткуда.



Капитана не было в офисе. Ренджи, прищурившись, посмотрел на солнце и понял, что быть и не должно. И ведь ни слова упрека за то, что лейтенант в светлое время суток от работы отлынивает. Абарай вздохнул и провел пальцами по стопкам бумаг. Кучики уже до такой степени все равно?



Хотя бы Рукия с грунта вернулась, отвлекла брата. Или все равно не осмелится… мешать? Кучики действительно добился полного одиночества. И это при существовании тех, кому он небезразличен. Просто все боятся. И даже он, Ренджи, рискнувший бросить вызов заведомо сильнейшему капитану, только конфетами кормит. Правильно над ним весь отряд ржет. Бьякуе, несомненно, нужна забота, но более действенная.



Абарай стукнул кулаком по столу, в последний момент спас пачку приказов от сползания на пол и направился в поместье Кучики. В худшем случае – выставят. Не впервой, переживет. Нуон очень на это надеялся.



Охрана на воротах встретила лейтенанта почти радушно. Выражение их физиономий без труда расшифровывалось как «прибыл мальчик для битья, сегодня нас пронесло». Разочаровывать скучающих стражей Ренджи не стал. Если глава рода считает необходимым держать их в таком страхе, то… да и правильно считает, в общем-то. Меньше будут в карты на посту резаться.



Старый слуга проводил Абарая в кабинет господина. Значит, капитан не против его визита. Уже обнадеживало. Мог бы и выпроводить без обьяснений. Хорошо бы только, не задание нашлось какое. Второй раз Ренджи не факт, что мужества соберет достаточно.



Бьякуя, все еще в хаори, сидел за столом и что-то быстро писал. Ренджи подошел поближе, полюбовался ровными столбиками иероглифов. Он сам до сих пор карябал что-то, как холлоу щупальцем. Первые месяцы службы капитан пытался еще как-то с ним бороться, переписывать заставлял доклады, потом махнул рукой. Разве что, безупречно вежливо, просил прочитать особо заковыристые места.



- У тебя какое-то дело ко мне, Ренджи? -не оборачиваясь, спросил Кучики.



- Да н-нет. – Абарай смущенно улыбнулся. – я это… вам же, наверное, плохо постоянно одному тут сидеть?



Бьякуя отодвинул подальше чернильницу, аккуратно собрал и вытер все принадлежности для письма.



- Если бы меня не устраивала моя жизнь, я бы изменил ее и без твоих советов, Абарай.



- Да ладно! – вырвалось у Ренджи. – Вы же… вы подыхать будете, ни помощи не попросите, ни сами для себя не сделаете ничего.



Кучики развернулся на татами, изумленно глядя на зажимающего рот ладонью лейтенанта.



- И какую же помощь ты сможешь мне предложить, Абарай?



Насмешливо-снисходительное ударение на «ты» и «мне», взбесило Ренджи. То, что он пока еще слабее капитана, то, что нет у него ни образования, ни воспитания аристократического, еще не значит, что его можно считать последней швалью!



Глаза Бьякуи стали еще больше. Ренджи с предсмертным ужасом понял, что это все тоже выложил вслух. Он отшатнулся к стене, ударился спиной в книжный шкаф и замер, услышав, как опасно заскрипело его содержимое.



- Тебе не кажется, что если бы я был такого о тебе мнения, ты не стал бы моим лейтенантом?



Холодный голос отрезвил, заставил взять себя в руки и выпрямиться. Отступать еще было куда, но очень не хотелось.



- А кто вас знает, Кучики-тайчо? Вы ни слова без умысла не скажете. Даже приказы наградные так формулируете, что мы потом всем отрядом головы ломаем, это предписание премию дать или в башне Раскаяния замуровать. Вам же хреново сейчас, это не только я замечаю, а все равно ведете себя, словно… словно…



- Ну, договаривай, Ренджи. – Бьякуя поднялся на ноги и подошел к лейтенанту, с интересом его разглядывая. Будто бы впервые видел. – Как я себя веду? Как скотина и хам? Или как последний идиот? Впрочем, одно другого не исключает, тут я с тобой совершенно согласен. Но все же, я не слышу твоей версии.



Вблизи было видно, что скулы капитана лихорадочно порозовели, губы пересохли, нижняя треснула в уголке. Смотрел он на Ренджи… странно он смотрел. С вызовом, с мучительным ожиданием. С болью. Он что, действительно хочет услышать от Абарая все, что сам же перечислил?! Зачем? Да что эта красноглазая мразь с его капитаном сотворила?!



- Словно вы умереть хотите. – пробормотал Ренджи, не в силах отвести взгляда. – Только я вам не позволю. – Сам плохо понимая, что делает, Абарай притянул к себе Бьякую за длинный конец шарфа и осторожно поцеловал.



Тело под слоем одежды было горячим. Наверное, от болезни, но Ренджи это вскружило голову. Как и пряный, сладковатый, запах кожи. Следующий поцелуй был смелее, глубже, но все еще с оглядкой на реакцию капитана. На реакцию, которой не было. Потому что Кучики зажмурился так, словно Ренджи мучил, а не целовал его. Но не успел Абарай убрать руки, как Бьякуя сам прижался к нему, обнимая за шею, не позволяя задавать вопросы.



Надо было остановиться, выяснить все же, что заставляет Бьякую так себя вести, но Абарай не смог. Правы были все шутники шестого отряда, влип лейтенант. Влип так, что оторваться от неожиданно настойчивого Бьякуи было и подумать страшно. Он потянул капитана вниз и прижал к татами, яростно раздирая узлы и завязки. Кучики не сопротивлялся, но и не помогал, стискивал только пальцы на косоде Ренджи.



Абарай не знал, чего он хочет добиться. Вряд ли Бьякуе так просто помочь, но… но пусть поймет, что он не один. Как иначе донести эту простую истину до замершего в его обьятиях капитана, Ренджи не знал. Не умел, поэтому и ласкал сухую, раскаленную кожу, остужая ее касаниями ладоней и языка.



Бьякуе нравилось, видимо. Да откровенно нравилось, не станет он притворяться. И Ренджи нравилось. Никогда бы не подумал, что случится такое, но он терял рассудок от худого, выгибающегося в его руках тела. Рассудок… В Сейрейтее у всех с ним отчаянно плохо последние годы. Если и Абараю суждено рехнуться, то он предпочтет такой способ.



- Возьми меня, Ренджи. – прошептал Бьякуя, когда тот забрался под хакама.



Лейтенант вскинул растерянные глаза, почти ударившись о неумолимый взгляд Кучики. И снова этот нехороший, никакого отношения к происходящему между ними не имеющий, азарт, и стиснутые до желваков на скулах зубы.



- Кучики-тайчо… - пробормотал Ренджи, не зная даже, что сказать.



- Я прошу, Ренджи. Сейчас. Сразу.



- Кучики-тайчо, - Абарай ошалело уставился на него. – З-зачем сразу?



- Абарай. – Бьякуя привстал, ухватил лейтенанта за волосы у затылка. – Первый раз… прошу… пожалуйста. Что тебе мешает?



- Не люблю я причинять боль. – Ренджи сглотнул. – А вам еще и не хочу.



- Я прошу. – Губы капитана скользили по губам Ренджи, дыхание опьяняло.. – Мне надо, Абарай. Какое тебе дело до моей боли?



- Да я это… я… в общем… кажется, люблю я вас. - едва слышно выговорил Ренджи, опустив глаза.



Кучики вздрогнул, задохнулся с хрипом, уставился на лейтенанта, не видя его.



- Вы простите, что я сказал вам. – продолжил, почти оправдываясь Абарай. – Не надо было, но… Вы же Менос знает о чем просите. За что вы так себя хоть?



Бьякуя вдруг тихо засмеялся. Пугающе, с надрывом, спрятав лицо в рукаве формы Ренджи. Очень скоро страшный смех сменился всхлипами, но когда Кучики поднял голову, глаза были сухими.



- Ренджи… Ты же ничего не знаешь обо мне. Почему ты думаешь, что…



- Я ничего не думаю. – оборвал его Абарай. – Вы сами мне говорили как-то, что я не умею. Но если вы решили за что-то себя наказать с моей помощью, то не выйдет.



- Любишь. – повторил Кучики со странной улыбкой. Тонкие пальцы на миг дотронулись до щеки Ренджи. – Что ж, люби. Может быть, правда… - Он не договорил. Ренджи подождал продолжения, но его не было, поэтому он склонился к своему капитану.

---

и снова драббл

[rijii_ej]

Автор: Рыжий еж

Фэндом: Bleach

Рейтинг: PG-13

Пейринг: Ичиго/Ишида

Жанр: романтика.

Название: Зеленый чай и сигаретный дым



Нереально вкусный зеленый чай с жасмином и причудливый серебристый дым.

- Ты так любишь чай?

- Да… - тихий смешок, - и так люблю сигареты…

- Ты – эстет, квинси, – усмешка

- Ты думаешь? – хитрая улыбка в ответ

Уже 4 часа ночи. Сонливость и леность расплылись по квартирке, как сигаретный дым. И сидеть, завернувшись в одно одеяло, тепло.

Целовать его, чувствовать терпкий привкус чая и сигарет на его обветренных губах, перебирать длинные пряди челки, чувствовать худые руки, обвивающие шею…

- Ты похож на сон.

- Правда? – снова усмешка, полуприкрытые синие глаза

- Именно так…

- Забавно… А так?

Он прижимается ко мне, проводит пальцами вдоль позвоночника, прикасается губами к щеке, чуть царапая

- Еще больше, - прижимаю его к себе так крепко, что кажется, сейчас хрустнут тонкие кости, - почему у тебя всегда обветренные губы?

Целую его шею, скольжу руками по спине, чувствуя выступающие позвонки. Его дыхание учащается, он запрокидывает голову, закусывает губу.

- И все же?

- Глупый вопрос, - он тихо смеется и смотрит мне в глаза

- Почему?

- Ты и сам знаешь, - он отклоняется назад и забавно морщит нос

- Хочу услышать от тебя, - я тоже хитрю

- Потому что ты – Ичиго, постоянно лезешь ко мне целоваться на крыше… - он смеется

- Хочешь, я подарю тебе гигиеническую помаду, - смеюсь в месте с ним.

- Нет… - он кладет голову мне на плечо, - лучше новую пачку чая

- Зеленый с жасмином?

- Ты угадал… - он снова прижимается ко мне

- Неужели, ты любишь меня только за халявный чай? – снова целую его шею

- Не только, - он шумно и часто дышит, выгибаясь, подставляясь

- Я рад…

Продолжать разговор не хочется, есть более интересные занятия.

- Я люблю тебя просто так. Просто за то, что ты есть – неожиданно серьезно отвечает он.

- Спасибо, - я не знаю, как точно нужно среагировать, но жутко боюсь разрушить это хрупкое очарование, - я тоже просто люблю тебя, Урюу.

Становится тихо, он тянется к сигарете, щелкает зажигалкой.

И снова терпко-сладкий зеленый чай с жасмином, и причудливые узоры сизого дыма. Смотрю на его тонкие пальцы, сжимающие сигарету. И все кажется таким логичным и уютным, что…

- Я счастлив

Он смотрит на меня тепло и влюблено.

- Я тоже

И я уверен, что он не врет.

---

Забавные кадры

[Rikami Shim]

Маньячное лицо у Киры





еще...далее...

пьянка удалась





Повязывание Кенпачи





Гандзю и Ичиго запугали бедного Ханотару

@темы: Матчасть, Юмор

---

Юмичика, как официальное сексуальное меньшинство Сейретея

[Jasherk]

Послушайте, а давайте путем народного голосования выберем для него идеальную пару. А то все остальные упорно маскируются под натуралов, пропадет парень



Художник - chibikitsune с deviantart.com

Вопрос: Идеальный мужчина для Юмичики?

1. Хисаги Шухей		64	(28.44%)
2. Мадараме Икаку		94	(41.78%)
3. Зараки Кенпачи		49	(21.78%)
4. Абараи Ренджи		5	(2.22%)
5. Гандзю ^_^		8	(3.56%)
6. другой мужчина (расшифровать в комментариях)		5	(2.22%)
Всего:		225

@темы: Опросы