Бьякуя Соуджунович меняет профессию

[Рин Лока]

название: Бьякуя Соуджунович меняет профессию
автор: Айрин Лока
жанр: махровый и беспощадный стеб
пейринг, персонажи: Весь Готей-13
рейтинг: G
примечание: автор позволил себе поиздеваться над бличемюзиклами и бессмертным творением Гайдая, скрестив их в одно целое

@темы: Стеб, Клипы, G, Сейрейтей

---

Блич 352 сравнения

[Наччан]

Встречайте Грязные сапоги Джекки и всегда чистые белые брюки Ичиго)
*всё загружено на Дайри, превью*

31 кадр

была бы и рада этот кадр сделать во весь рост, как в манге, но склеить его - для меня невозможно ._.

@темы: Коллажи

---

[lukshik]

Название: Слабость
Автор: lukshik
Бета: нет
Жанр: AU, Драма, Гет, POV, Вампиры
Персонажи: Рукия, Ичиго
Рейтинг: PG-13
Размер: драббл
Размещение: где угодно
Предупреждение: Смерть персонажа, OOC
Дискламер: Блич принадлежит Кубо Тайто
Лежу на кровати и думаю о тебе. Оказывается, это так просто, влюбиться.
- Я люблю тебя, - хм, легко говорить такие слова в пустоту. Но когда смотрю в твои глаза, они застревают в горле и говорить о чем-то совершенно не хочется, только ощущать. Твой запах, опьяняющий и дурманящий, заставляющий все забыть кроме тебя, твои легкие прикосновения и поцелуи, что украдкой даришь мне. Совсем еще ребенок, по крайней мере, для меня, но от этого еще желанней. Твои фиалковые глаза, волосы цвета безлунной ночи, белоснежная кожа, хрупкая фигурка, изгибы которой заставляют сходить меня с ума. Как же я хочу тебя.
Дверь распахивается, пропуская хозяйку комнаты внутрь, чей силуэт освещается светом от свеч, зажженных в холе. Ты всматриваешься в темную комнату, освещенную лишь этой тусклой луной, так и не решаясь войти и закрыть дверь. Я медленно встаю и подхожу к тебе.
-Как ты сюда попал? – слетает с твоих уст
-Хочу тебе кое-что сказать, - одной рукой прижимаю ее к себе, а второй закрываю дверь. Мне не нужны посторонние, только не сейчас.
-Если брат узнает, то…
Договорить она не успевает, мои губы накрывают ее. Совсем недолго, но и этого хватает, что ее протесты исчерпали себя.
-Тебе идет это платье, - шепчу на ушко, прикусывая мочку уха. Левой рукой поглаживаю ее по спине, пропуская черный бархат ткани через пальцы, заставляя девушку расслабиться.
-Так нельзя, - так же тихо говорит она, но глаза прикрыты от удовольствия
-Приличные леди не ведут себя так, но нам же все равно, - усмехаюсь я, неся ее на кровать и нависая сверху. Целую ее губы, но более грубо и страстно. – Теперь ты только моя.
Мне уже мало поцелуев, хочется ее всю, без остатка. Стягиваю с плеч платье, оголяя шею.
-Нет, - срывается с ее губ. – Я так не могу, - и упирается маленькими ладошками в мою грудь.
Передо мной лежит напуганная девушка. В глазах страх и сомнения, к губам прилила кровь, а на щеках легкий румянец. Волосы разметались по одеялу, вырисовывая узор, и лишь одна прядь, что вечно спадала на лицо, так и не покинула своего места. Ее тело подрагивает от страха и возбуждения. Но это не главное. Мой взгляд прикован к голубой жилке, что пульсирует у нее на шеи и манит меня.
-Ичиго, - шепчет Рукия, смотря мне в глаза, затуманенные жаждой крови. Я склоняюсь и целую ее. Как тогда, когда я был еще человеком. – Я же сказала, что нет,- пытается она сопротивляться.
-Прости, ты моя единственная слабость.
Ее лицо искажает гримаса боли, когда я зажимаю ее запястья и запрокидываю руки над головой, всем телом наваливаясь на нее.
-Не надо, - из ее глаз текут слезы, что мерцают при лунном свете, словно осколки льда. Завораживающе.
-Я люблю тебя, - наконец-то срывается с моих губ эти слова, что терзали мою душу на протяжении стольких лет.
Мои клыки вонзаются в белоснежную кожу, разрывая и окрашивая в красный цвет. Неповторимый вкус и запах крови обжигает меня, разливаясь по телу и даря тепло, заставляя трепетать. И, кажется, что мертвое сердце снова начало биться, даря мне жизнь.
-До последней капли, - шепчу я, но Рукия уже не слышит меня, навсегда отдавшись во власть Морфея.
Я отстраняюсь от нее и смотрю на свое творение. Такая хрупкая, такая маленькая. Кажется, что еще миг и глаза фиалкового цвета снова откроются, светясь жизнью. В их уголках до сих пор поблескивают слезы. На щеках больше нет румянца, а губы немного приоткрыты. Я наклонился и поцеловал ее.
-Тебе определенно идет черный цвет, но никак не красный, - шепчу в самые губы девушки. Приподнимаюсь и иду к окну, бросив на прощание
-Я люблю тебя, Кучики Рукия. И да, ты моя слабость, но дети ночи не имеют права на такие вещи.
В комнату врывается холодный ветер, теребя занавески. Луна одиноко освещает кровать, на которой лежит девушка. Совсем еще юная, такая красивая. Только, на черном бархате платья уже нарисованы узоры смерти, что красной струйкой крови тянуться от раны на шеи.

@темы: Ичиго, Рукия, АУ, Гет, PG13, Драма, Фанфики

---

[Диспойна]

Название: пока без названия
Автор: Эль-фирЭ
Бета: Microsoft Office Word 2007, а я хочу живую бету
Рейтинг: PG
Персонажи: Ичиго, Тенса Зангетсу, Хичиго.
Жанр: чуточку флаффа, кусочек ангста, капелька воображариума и еще что-то трудноопределимое
Дисклеймер: Персонажи принадлежат Кубо Тайто, идея и исполнение - мне, а сам фик от и до -  maskarad pluton.
Предупреждение: возможен ООС.
Размер: 2822 слова
Размещение: я живу напротив кладбища, возьмешь без разрешения - будешь жить напротив меня.
От автора: Это не Мэри Сью, я просто подумала, если шинигами провожают души людей в Общество душ, то кто тогда провожает их самих?
Саммари: Айзена замочили быстро и безболезненно. Почти - Иноэ, уничтожив хоугиоку, потеряла свои способности.


Каждый раз Ичиго пытался найти грань двух снов, остановится на ней, не давая себе соскользнуть в вязкую тишину кошмара. И каждый раз заново проживал один и тот же сон. Декорации к спектаклю одного зрителя менялись с каждым разом, но сюжет – нет.
Он шел по городу. Не Каракуре, не своему внутреннему миру, просто ночной город, без единого человека, помимо него. Переходил дороги, не останавливаясь на светофоре, сворачивал в проулки, пересекал пустые площади, поднимался по лестницам. Потому как если идти по прямой, она нагонит его быстрее и коснется.
Если ускорить шаг, побежать – она мгновенно на него набросится, вынет теплую душу шинигами и оставит пустую человеческую оболочку.
Если обернуться и посмотреть в глаза, как советуют многие умники – останется рядом с ней навечно.
Последние сны она так близко, что ерошит теплым дыханием рыжие волосы, легко прикасается кончиками пальцев к длинным, отросшим до середины спины солнечно-рыжим прядям, будто оттягивая момент, когда запустит в волосы руку, а Ичиго кажется, что они оба стоят на месте. Только девушка терпеливо ждет своего часа - когда он сделает фатальную ошибку, а сам парень просто бежит, не отдаляясь и на сантиметр.
Кто она? Обычная человеческая девчонка.
Однажды поход в торговый центр сыграл с Ичиго злую шутку, что впору было заподозрить воздействие какого-либо кидо, чем поверить в выверты подсознания. Его второе «я» – наглое, белобрысое и с большими острыми зубами – за последние полтора месяца присмирело и не лезло под руку. Словно чувствуя, что сейчас Ичиго только и надо, что выместить на ком-то свою злость, ярость на свою беспомощность, свою почти ненависть. Поразительная осмотрительность для инстинкта уничтожения одного временного шинигами.
Так вот, это случилось полтора месяца назад. Ичиго краем глаза заприметил что-то ярко-белое на фоне серой людской массы, и, отвлекшись от разговора с сестрами, полуобернулся. В метрах пяти от него стояла девушка, гомонящий людской поток огибал ее, как река выдающийся из воды камень, попеременно толкая, дергая за руки, юбку и идя дальше. В ней не было ничего примечательного – пышнее летнее платьице кипенно белого цвета, длинные черные волосы, заплетенные в две тонкие косички, переброшеные вперед, на грудь, а лицо обращено вниз, словно девушка что-то уронила.
Ичиго замер. Сейчас заставить себя отвести от нее взгляд, было физически невозможно. Дыхание сбилось, будто на грудь положили тяжелый пресс, температура крови упала до нуля, иначе как объяснить то, что парень не мог и пальцем пошевелить. От ужаса. Совершенно обыкновенная японская девушка вызывала в нем такой подспудный, почти звериный страх, что о сопротивлении не могло идти и речи. Она сейчас может делать все, что хочет – Ичиго просто не сумеет воспротивиться.
И тут она подняла голову. Парень видел все настолько четко, будто стоял на расстоянии вытянутой руки. Плавная линия подбородка, острый, немного вздернутый носик, и глаза,… которые Ичиго успел не увидеть. Еще из детского отрезка жизни фраза, что нельзя смотреть собакам и нехорошим людям в глаза, неожиданно выдернула из ступора и он, быстро опустил взгляд на пол. На фоне громкой ритмичной музыки центра, разговоров одновременной тысячи людей, шелест белого платья казался единственно чуждым звуком.
Четыре метра. Она шла вперед, к Ичиго, а пристальный, чуточку насмешливый взгляд скользил по телу парня. Куросаки чувствовал его почти кожей.
Три метра. Сначала по встрепанным волосам и лицу, затем ниже, будто ей всерьез интересен сложный готический рисунок на майке, затем чуть в бок, явно заприметив на руках натертые мозоли после вчерашней тренировки с мечом…
Два метра.
И тут Ичиго понимает, что она смотрит ему за спину,… где стоят его сестры?! «Не гляди в глаза, не гляди» - шепчет инстинкт самосохранения, и парень его в кои-то веки слышит, только отступает назад и чуть в сторону, собой заслоняя девочек. Она разглядывает его еще пару секунд и уходит, не задев даже краешком юбки. Отступает, чтобы возвращаться во снах почти раз в неделю, будто к старому знакомому.
- Ичи-нии, ты какой-то бледный… Тебе нехорошо?


***
- У Короля снова кошмары, - грустным тоном сообщил Пустой, пристраиваясь на парапете рядом с занпакто. – Это не нормально! Я – его самый страшный кошмар, а он меня игнорирует, - блондин чертовски зол и обижен до глубины всей своей нежной, ранимой души, словно ребенок, у которого забрали игрушку. Изящную фарфоровую куколку в черной униформе с длинными огненными волосами, нежно золотистого цвета кожей и ниточками на руках – личная марионетка или персональный кукловод? Это как глянуть.
- Я уже не раз говорил тебе, кошмары – самые полезные сны. – Зангетсу вздохнул и принялся объяснять. - Ночные кошмары создают в подсознании необходимые нервные связи, которые позволяли человеку в реальной жизни точно и эффективно, почти автоматически действовать в момент высшей опасности…
- Но, Зангетсу-сан, эта девка в белых шмотках доканает нашего Короля, а он принадлежит мне! – рассерженной коброй прошипел Хичиго, но потом вспомнил, что Ичиго здесь нет, и играть для единственно важного зрителя нужда отпала, потому ерошит белые пряди волос и кулаком подпирает подбородок. Злиться впустую, без вектора не так интересно, как на одного конкретного рыжего идиота, и Широсаки с ностальгией вздыхает по славным дням с хорошим мордобоем. Всем наваляли: и шинигами, и арранкарам, и даже – о, ужас! – самому Зан-сану, а сколько мелкой дряни перебили, не считая ту мутировавшую бабочку с манией величия – не счесть.
-…
Хичиго снова бросил сердитый взгляд на занпакто и замер, как сова, застигнутая врасплох ярким светом. Широко распахнув желтые глаза, он неверяще смотрел в лицо напарника. Оно было белее мела, а обычно спокойные светло-синие глаза мальчишки стали почти черными, словно отражая буйство риатсу в его душе.
- Повтори, - тихим голосом потребовал меч.
- Какая-то человеческая девка в белом платье с черными патлами. – Неверно истолковав замешательство меча, Хичиго начал быстро оправдываться, а то когда Тенса достанет меч и отрубит ему что-то за покусительство на их общего хозяина, он это сделать не успеет. - Я знаю, что ты запретил заглядывать в его сны, но вчера она приснилась и мне.
Меч хранил мрачное молчание, больше подошедшее старику Зангетсу, чем эмоциональному подростку, в которого тот превращался после перехода в бан-кай.
- Зан-сан? – Хичиго вздернул белую бровь и подался вперед, пытаясь заглянуть в лицо отвернувшегося от него мальчишки, но тот резко поднялся и, не оборачиваясь, приказал:
- Немедленно спать. Ичиго завтра рано вставать на занятия, а у нас с тобой будет очень продуктивная тренировка.
- Но… - Хичиго вопросительно поднял вторую бровь, однако Тенса уже ушел.

***
Первым делом, оказавшись во внешнем мире, занпакто открыл окно – дышать в комнате Ичиго было решительно нечем. Сам шинигами беспокойно спал, обхватив руками скрученное в ком легкое покрывало, и тяжело дышал, как после долгого бега.
Зангетсу приблизился к нему и осторожно опустился на самый краешек кровати. Положил узкую ладонь на лоб хозяина и нежно провел рукой по лицу: вдоль носа, будто паутинку снимая, затем очертил пальцами четкую линию подбородка, едва-едва коснулся бледной щеки и положил руку на грудь парня:
- Проснись, Ичиго – тихим шепотом, чтобы ни разбудить кого-нибудь еще.
Рыжий завозился, будто устраиваясь удобнее, и свернулся на кровати компактным клубком, неосознанно вцепившись рукой в плащ Зангетсу, однако дрожать не перестал. На лбу парня выступили капельки испарины, а руки крепко сжались в кулаки, … плотная черная ткань затрещала.
- Ичиго, - пригладив спутанные рыжие волосы, снова позвал хозяина меч.
Парень что-то пробормотал и Тенса, слегка улыбнувшись, коснулся его руки, которой Ичиго в него вцепился. Уже через десяток секунд Куросаки, отчаянно зевая, медленно приподнялся на локтях и сонно разлепил один глаз:
- Мммм… Зангетсу? – парень тут же оглянулся,… но ощущение присутствия той девчонки истаяло вместе со сном, как туман поутру, и парень малость успокоился. Кое-как расправив одеяло, он вопросительно посмотрел на занпакто.
Прочесть на его лице что-либо всегда представлялось Ичиго чем-то из ряда вон выходящим, совершенно невозможным, только если тот сам не пожелает открыть свои истинные эмоции и вот сейчас… меч был встревожен?
- Что-то случ…
- Ичиго, у тебя действительно кошмары, я не ошибаюсь? – мальчишка предельно внимательно смотрел в глаза своего шинигами. В ярком лунном свете они казались ему почти черными, чужими, но это только иллюзия. Взойдет солнце и темнота отступит, … и ОНА тоже. Если его догадка о личности девушки верна, Зангетсу об этом позаботится – просто не сможет иначе.
Ичиго неуверенно кивнул, с опаской глядя на своего напарника. Если занпакто хотел поговорить с хозяином – просто затягивал того в свой внутренний мир и беседовал. Зачем он беспокоится о каких-то снах, ведь все люди видят кошмары…
Зангетсу смял в кулаке белую майку хозяина и негромким голосом пообещал:
- Она больше не придет, Ичиго.
Рыжий распахнул глаза, чувствуя, как внезапно пересыхает в горле:
- Как ты… откуда ты узнал?
Тихо фыркнув над шинигами, который пробормотал что-то извиняющееся, когда понял, кому это сказал, занпакто поднялся с кровати и шагнул к окну. Кажется, ему нужно на север, квартала два точно.
- Ичиго, ты веришь мне? – мальчишка обернулся к своему хозяину. Меч вообще редко что спрашивал напрямую. Он предпочитал размышлениями подвести шинигами к цели, заставлял думать и находить ответ самому, ограничивался ненавязчивыми советами. Но сейчас был не тот случай. Дождавшись уверенного кивка, попросил:
– Тогда ложись спать и не ничего бойся.
Пока Ичиго укладывался, Зангетсу подошел к столу. Его внимание привлекла небольшая картинка в рамочке. На ней был изображен какой-то молодой парень с огромными белоснежными крыльями и большим сияющим мечом, но как Тенса, ни силился, вспомнить, что это за вид живых существ не мог: «Не человек точно, ни шинигами, ни из арранкар – лицо без маски, хм…». Может, Ичиго знает?
- Кто это? – невозмутимо спросил мальчишка, повернув картинку к хозяину. Тот как-то странно глянул на свой занпакто и бережно вытащил ее из чужих рук. Объяснять дихотомию добра и зла, концепцию ангелов и демонов он не собирался, потому как не чувствовал, что серьезно понимает в теме. Зангетсу же, всегда такой… обстоятельный, с него станется устроить допрос с пристрастием. Но и промолчать нельзя – Ичиго стремился знать о мече гораздо больше, а потому жизненно важно поддержать разговор. У Куросаки вырвалось первое же попавшееся в голову обтекаемое определение:
- Оберег.
Тенса хитро прищурился и чуть наклонил голову, к плечу. Для Ичиго это был очень лаконичный ответ, странно.
- Ты в него веришь? - с ехидцей спросил меч.
Ичиго неопределенно пожал плечами. После того как он узнал о всяких там Пустых, Богах смерти, в непогрешимых и всесильных парней верилось уже не так сильно.
- Если не веришь, он тебе никогда не поможет, - веско сказал Зангетсу, и направился было вновь к окну, но его остановили. Ичиго крепко держал его за рукав, рыжая челка скрывала глаза, а небольшой прямоугольник оберега больно впился углами в руку, его сжимавшую, но парень не обращал на это внимания.
- Зангетсу, мог бы ты… - запинаясь, начал Ичиго, еще сильнее сжав в кулаке плотную ткань. – Ты бы мог… немного…
- Что, Ичиго? – меч замер на месте. И куда он смотрел раньше? Если бы двойник не сказал о кошмарах, он так и дальше считал их мелочью из-за сладкого на ночь или неудобной позы для сна, но это.… Почему у хозяина такой голос, с хрипотцой? Так не должно быть, не должно!
-… побыть здесь, пока я не усну? – выдохнул рыжий и поднял ожидающий взгляд на Тенсу, чьи губы почти без участия ошеломленного разума, произнесли:
- Конечно.

Без слов Ичиго подвинулся на кровати, маленькой даже для одного человека, освобождая место для Зангетсу. Тот скинул сапоги и лег на самый краешек, не сводя с парня внимательного взгляда. Позволил обнять себя и сам чуть повернул голову в сторону, чтобы рыжему было удобно уткнуться носом в его шею. Запах апельсин и меда, ярко-рыжие волосы, прямолинейный и смелый…
Его тщательно оберегаемая гордость.
Его смысл жизни.
Его хозяин.
«Я ей не позволю» - с мрачной решимостью размышлял меч, пока Ичиго не расслабился, погрузившись в спокойный сон.
«Так уже было, и однажды она приняла условия сделки. Кто сказал, что в одну реку нельзя войти дважды?»

***
В этот раз они встретились в залитой лунным светом детской площадке, тихой и полной некого умиротворения, состояния «и пусть весь мир подождет».
Как в противовес бескрайнему полю брани, усеянного телами, обломками орудий убийства и обожравшихся падали стервятников те безмерные почти десять тысяч лет назад. Тогда его хозяин пал из-за подлого удара в спину на чужой войне и к убитому горем другу подошла неземной красоты девушка в богатом белом кимоно с черными, как ночь, косами. Она не обещала, не давала гарантий, но сказала: «Он уже в мире духов, человек. Однако… согласись, и ты сможешь оберегать его вечно. Взамен возьму лишь с тебя одно желание. Равноценный обмен, не находишь?»
Пристальный взгляд зеленых глаз даже она не могла выдержать долго, а потому набросила на плечи темноволосого мальчишки знамя его господина – алая луна на черном фоне полотнища, что ранее заботливо укрывало чужое тело. Затем девушка подняла из лужи вязкой бордовой крови меч. Приставила его к груди паренька, примериваясь, и вопросительно изогнула брови, ощущая, как даже у нее просыпается невольное уважение к подобной преданности. "Это, без сомнения, достойно награды", - мысль мелькнула и пропала, оставив лишь желание завершить на сегодня сбор душ и вернуться во Дворец.
Слегка изогнутый клинок с тремя хищными зазубринами ближе к кончику, с прямоугольной гардой и длинной тонкой цепью на рукояти – великолепно сбалансированный меч. Идеальное орудие убийства с практической и эстетической стороны. Черная вороненая сталь, матово блеснула в лучах умирающего солнца, когда мальчиш… нет, молодой мужчина решительно кивнул, а клинок вонзился ему прямо в сердце.
Зангетсу помнил об этом как вчера, будто и не было этих тысячелетий.
Когда он выбрал свой путь
Когда он стал частью чужой души
Когда из человека он переродился в занпакто.

И вот она снова здесь. Вместо кимоно – коротенькое летнее платьице, лицо безмятежно, а луна ласкает своим светом тонкую, фарфоровой белизны кожу. Глаза прикрыты, будто девушка наслаждается, впитывает всем телом каждую секунду, проведенную под небом реального мира.
Она – это начало новой жизни и ее конец.
Она – та, кто провожает души шинигами на перерождение, подобно им самим, провожающим человеческие души в мир иной.
И даже если неведомым образом тысячи тысяч шинигами умрут мгновенно в разных частях мира, Время, галантно склонившись в поклоне, пропустит черноволосую девушку вперед, признавая ее право посетить каждого из них, если такова ее воля.
Она – Собирательница душ, и этим все сказано. Ее Право забрать жизнь или переродить ее в нечто новое не требует доказательств.
Шинигами над шинигами.

Зангетсу медленно опускается на одно колено и в приветствии склоняет голову.
Ждет.
Нет нужды просить, угрожать и умолять – это бессмысленно, да он бы и не посмел прерывать её думы.
- Сколько раз мы с ним шли рука об руку, а он заметил меня только недавно, представляешь? Твой хозяин очень беспечный мальчик, – улыбается, а в тихом нежном голосе звучит искреннее любопытство.
Но выдержка меча дает маленькую трещину, и он рискует сказать:
- Еще не время, госпожа, - и тут же сжимает зубы, потому как волшебство ночи оказывается разрушено одной неосторожной фразой. Девушка гневно хмурится и веско говорит:
- Я решаю, КОГДА время, маленький занпакто.
Зангетсу поднимается и смотрит на нее сверху вниз. Он не отдаст Ичиго, слишком великую цену ему пришлось заплатить тогда и он сделает все возможное, чтобы… Глубокий вздох, воспоминание в медовом запахе и смущенной улыбке, восстановление контроля. Он справится.
- Мой хозяин будет осмотрительнее, госпожа, - руки по привычке засунуты в карманы плаща, но почтительный кивок смягчает невольную резкость.
Она тянется к мальчишке и запускает руку в темные волнистые пряди. Гладит его по голове, будто успокаивая, пропускает сквозь пальцы волосы и отпускает их на свободу уже полностью седым. Предупреждающий отблеск сдерживаемой власти над всем сущим.
- Ему же лучше, он все равно попадет ко мне. Когда угасают такие сильные души, я прихожу за ними лично, – мягко, будто уговаривая, говорит девушка и проводит по его голове второй раз, начисто убирая седину.
- Он бог смерти, тот, кто властен над ней и повелевает множеством духов…
- Не дерзи! – она поднялась на ноги, заглядывая в чужие, полные воли темно-синие глаза.
Ох, Творец, совсем как тогда.… И почему так непослушны дети Твои?
- … но, как и многие тысячелетий назад, от самой первой смерти в этом мире, мы все в вашей власти, госпожа, – в голосе Зангетсу слышится сталь, он понимает, то не удержался, и страх за хозяина перевесил разумные доводы. – Но не сегодня, не завтра и не через сотню лет!
Девушка по-птичьи склоняет голову на плечо и смотрит на этого мальчишку. Сильный, красивый, гордый… преданный даже спустя столько сотен лет. Не ошиблась, она действительно в них не ошиблась, так что Король, проигравший их небольшое пари, теперь должен ей новое развлечение.
- Верно, не время, - она кивает, откидывает косички назад и огибает застывшего на месте занпакто. – Так что я, пожалуй, пойду - работа, знаешь ли. До следующей встречи, маленький упрямец.
Он смотрит богине вслед и, словно очнувшись, окликает:
- Так ты мне скажешь? Ты бы не пришла просто так, почему не год назад и не через пять лет, а сейчас?
Девушка останавливается и тяжело вздыхает. Ну, она же пообещала ему награду, а ее слова со временем не теряют веса. Так пусть этот рыжий мальчик будет в двух мирах одновременно и дальше:
- У него меланома, ранняя стадия. Пока еще можно вылечить – отвечает она и спокойно идет дальше.
Он успевает только выдохнуть: «Спасибо», однако, на детской площадке уже никого нет.

***

Когда Зангетсу возвращается к Ичиго, тот уже спит. Старый меч чувствует себя безумно уставшим от этого разговора, от только тени мысли, что он мог бы потерять. Темноволосый мальчишка приближается к кровати и смотрит на хозяина. Тот спит спокойно, а на губах играет легкая улыбка.
«Когда угасают такие сильные души, я прихожу за ними лично».
Тенса сдержанно улыбается, кончиками пальцев обводит эту невольную улыбку хозяина и шепчет еле слышно:
- Мое Солнце не погаснет никогда.

@темы: Ичиго, Хичиго, Флафф, Каракура, Занпакто, PG, Фанфики

---

[Лейтенатор]

Название: Фиалки
Автор: Лейтенатор
Персонажи: Ичиго, Рукия
Фандом: Блич
Жанр: драма, романс
Рейтинг: PG
Предупреждение: размещение только с разрешения автора
Дисклеймер: герои принадлежат Кубo
Примечание: Написано для  Буква А. по заявке "ИчиРук с ночью и запахом фиалок".
Таймлайн - после каракурской битвы, потеря сил Ичиго



Он сидит на скамейке в парке и неловко вертит в руках букет. Проходящие мимо девушки окидывают его оценивающим взглядом: может, подруга не пришла на встречу, и можно улыбнуться парню пошире, чтобы он перестал грустить?
Впрочем, они все продолжают идти дальше. Уже поздно, пора домой.
Уже слишком поздно.
Ичиго не смотрит на них. Он глядит на маленький букет фиалок густого, красивого цвета.
Она любит всё маленькое и красивое. Какие-то смешные игрушки и брелки на мобильный — вся та мишура, которой любят обвешивать себя девчонки.
Она сама маленькая и красивая. Кажется, что ее так легко подхватить на руки, поднять в воздух и прижать к груди крепко-крепко. Кажется, что она ничего не весит.
- А потом заболел учитель математики и нас всех распустили по домам. Я пошатался по городу, но погода вчера была какая-то... В общем, я пошел в кино и...

Она ничего не весит. Потому что ее нет.
Рукия сидит на противоположном конце скамейки и комкает в пальцах ткань формы. Ну что он, как мальчишка какой, сидит тут и рассказывает ей какую-то чушь. Ей, которую он даже не видит. Не слышит, не чувствует. Которой больше нет.
Он похудел. Совсем ничего не ест, дурак.
- А сегодня в столовой был какой-то жуткий салат, представляешь, Кейго даже говорил, что видел в нем многоножку, но ты же знаешь Кейго...
И рубашка у него мятая какая-то. Вот дурак. Дурак, дурак, почему ты не идешь домой, почему сидишь здесь...
- И я опять решил прогулять, и добрел до того магазинчика, помнишь, на углу, там еще старый автосалон закрытый. И вот...
Он сжимает в пальцах букет, прикусывает губу и на секунду зажмуривается. Потом вскакивает на ноги так резко, что Рукия вздрагивает.
Он делает шаг в ее сторону, и она инстинктивно отшатывается и зажимает рот рукой, хотя он, конечно, не может ничего увидеть или услышать.
Ичиго медлит мгновение, а потом осторожно кладет букет на скамейку — точно на то место, где сидит она.
Разворачивается быстро и идет прочь.
Рукия закрывает лицо ладонями, когда цветы проходят сквозь ее колени.
Букет с глухим звуком падает на деревянное сидение.
На скамейке никого нет.

@темы: Ичиго, Рукия, Драбблы, Драма, PG, Романс, Фанфики

---

[Диспойна]

Название: О давних обещаниях
Автор: Эль-фирЭ
Бета: Microsoft Office Word 2007
Рейтинг: PG
Персонажи: Ичиго, Тенса Зангетсу, Хичиго, Энгетсу, и тд.
Жанр: чуточку флаффа, капелька воображариума и еще что-то трудноопределимое
Дисклеймер: Персонажи принадлежат Кубо Тайто, идея и исполнение - мне, а сам фик от и до -  Tinuviel-f
Предупреждение: возможен ООС.
Размер: 2954 слов
Размещение: я живу напротив кладбища, возьмешь без разрешения - будешь жить напротив меня.
От автора: мое видение занпакто, плюс был завершен полтора месяца назад, потому могут встретиться расхождения. Считайте, это АУ.



- После использования этой техники, ты потеряешь всю силу шинигами. Пора прощаться, Ичиго...
Рыжий во все глаза смотрел на свой меч, который начал медленно отдаляться. Что, вот так все и закончится? Он должен выбрать между ним и остальными? Смешно, это просто смешно!
Осознав в некоторой мере слова Зангетсу, Ичиго как током прошибло, и мозги заработали с ранее невообразимой для рыжего шинигами скоростью. Одно дело жертвовать собой, другое – остальными людьми, даже если второе предупреждалось первым, выбирать он не любил. Но в этот раз ему понадобилось рекордно короткое количество времени для получения ответа
- Э-нет, Зангетсу, так не пойдет – Ичиго решительно отмел сомнения, но колкая игла где-то в сердце, что появилась после невольных слез его занпакто, ледяной занозой напоминала о себе.
- Ичиго, тебе ведь нужно победить, а я… - начал было сбитый с толку меч, но его схватили за руку и крепко обняли.
-Я и победю! Побеждю... короче, смогу победить Айзена, если ты мне поможешь. – Парень уверенно глядел в разноцветные глаза своего занпакто, которые по степенно приобретали форму круга.
-Ичиго, что ты задумал? – мысли меча бешено крутились вокруг его шинигами, с молниеносной скоростью просчитывая варианты, но подходящих было мало.
-У меня есть план,- оптимистично заявил о.и. шинигами и на этой фразе Зангетсу малость завис. В его понимании стратегия и Ичиго – были не сочетаемы и вот теперь… «Наверно все-таки перестарался, да по голове приложил» - шепнул Хичиго, но Тенса решился уточнить:
- И какой же? – спросил он, даже не пытаясь освободиться. Мышцы немного ныли после драки, но ток риатсу его шинигами унимал усталость. Густая, как медовая патока, теплая, как нагретый солнцем камень, сам Ичиго наверно воспринимает её просто как данность, да и различать умеет только по шкале «чувствую -не чувствую». А ведь…
«Зангетсу-сан, не отвлекайтесь на созерцание нашим хозяином. Мордобой же впереди…» - постарался сдержать смешок Хичиго и тут же огреб по рогам мысленный подзатыльник от Зангетсу и уничтожающий взгляд от Тенсы.
- Нам нужно его измотать, ни за что не поверю, будто Урахара не оставил еще парочку козырей в рукавах.
«Он учится полагаться на силу других. Не просто сражаться и добивать врага вместе, а действительно уступить другому своего противника.» - Зангетсу сдержанно улыбнулся. В это время Широгетсу внимательно смотрел на хозяина, который, предоставив меч своим мыслям, кончиками пальцев гладил белый рог на маске. Водил вверх-вниз, слегка царапая его ногтями, будто заточку проверял, потом опустил руку ниже и ладонью провел по границе белой кости и светлых волос. И как эта маска не спадает у него с головы?

- Хорошо, - занпакто неохотно выцарапался на свободу и повернулся к Ичиго спиной. Хотя, что уж.… Теперь поздно пытаться скрыть свои истинные эмоции и постоянно беспокойство за этого балбеса, поэтому он полуобернулся и сказал:
- Ты помнишь, как мы сражались против Мурамасы? Не ТЫ, а МЫ, - Зангетсу цепко смотрел в глаза своего хозяина, пока тот не кивнул. – И теперь мы поступим также. Максимально соберись, Ичиго, шутки закончились.

***
Сказать, что Ичиго пострадал – значит, ничего не сказать. Урахара почти опоздал, но рыжий шинигами постарался на славу и кидо, тихой мышкой затаившееся внутри Владыки сработало как швейцарского производства часы.
Орихиме ничем не могла ему помочь – раны зарастали, но в сознание Ичиго не приходил, поэтому какое-то усталое празднование окончания войны было еще больше омрачено.
Нужно было просто ждать.

***

Последнее, что он помнил – это черные ленты, мгновенно обвивающие его противника после особенно сильной Гетсуги, а потом Ичиго увидел свои безмятежный внутренний мир. И Пустого, что склонился над распростертым на зеркале шинигами и осторожно тыкал его кончиком меча.
- Ох, - рыжий потер лоб и сел, отталкивая от живота острое лезвие. – Белобрысый, ты…?
- Король, - Хичиго клыкасто улыбнулся, закидывая меч за спину - оклематься не успел, а уже на драку нарываешься, да, Твое суицидальное Высочество?
- Погоди-ка, - шинигами, попытался поднялся на ноги, но его вернули в прежнее положение. – Эй, в чем дело?
- Лежать, молчать и поправляться. – Усевшись по-турецки, проскрежетал Пустой, с силой удерживая Ичиго на зеркале - а не то я тебя опять вырублю – будешь снова сутками лежать тихо и мирно. Во избежание.
- Мне нужно к Зангетсу, я хочу поговорить с ним, пусти – начал вырываться Куросаки, но ослабленного после ран шинигами было легко удерживать. К тому же эластичные бинты туго обвивали торс и левую руку, мешая двигаться нормально.
Пустой убрал руки и весело фыркнул, наблюдая как Ичиго вдруг вспомнил с кем препирается и осторожно потянулся к лежащему рядом клинку.
- А нету Зангетсу. – будничным тоном объявил блондин.
Ичиго, уже почти коснувшийся рукояти, замер. Медленно, не веря в услышанное, оглянулся назад, и впился взглядом в Хичиго, выискивая малейшие признаки очередного тупого прикола. И не находил. Он не наблюдал в себе раньше такой проницательности, но шестое-десятое чувство подсказало, что Пустой не врет. И тщательно сдерживая подкатывающую панику, Ичиго тихо переспросил:
- Как это?
- Вот так, - Хичиго безразлично пожал плечами, положил меч на колени и стал водить кончиками пальцев по мечу: вдоль длинной, но удобной рукояти, неравномерно обмотанной бинтами; зеркальной гладкости и остроты лезвия, формой больше напоминающего тесак…
- Но я же не использовал ту технику, так почему?! – Широсаки слегка поморщился от истеричного вопля его, все-таки вскочившего на ноги, отражения.
Эхо пошло гулять между небоскребов, и это обиженное «Почему?» раздавалось во всех сторон.
- Эх, он меня поймет, ведь я даже вел себя как примерный Пустой, - пробурчал себе под нос Хичиго и рявкнул на вздрогнувшего шинигами, - А НУ ЛЕГ БЫСТРО!
Но Ичиго ничего не желал слушать. Прямо сейчас, ему почему-то было невероятно важно увидеть его меч. Неважно, в какой он форме – то ли строгий молчаливый мужчина, то ли худенький эмоциональный подросток… с хорошо поставленным ударом. Ему просто нужно было убедиться, что с его Зангетсу все в порядке, что он ни на грамм не пострадал.
Пара шагов, меч за спиной делается неожиданно тяжелым, а в приближающемся к лицу зеркале Ичиго видит свое удивленное лицо. Глухой стук падения и по внутреннему миру разносится тяжкий вздох, перерастающий в тихий рык:
- Ну вот, - Хичиго подходит и недовольно ворчит, переворачивая бессознательного парня на спину. Точь-в-точь как Ичиго задумчиво чешет затылок, ероша художественный беспорядок на голове и снова садится рядом с тельцем своего хозяина. - Доволен? А мне потом объясняй, откуда у тебя неучтенный синяк на пол морды, которого до ухода занпакто еще не было…

***
Каждый раз, когда он приходит в это место, точнее, во время самого перехода, острыми иголочками царапает кожу подспудный страх.
Не вернуться.
Заблудиться.
Больше никогда не увидеть хозяина.
Но секундная слабость испаряется, прогоняемая стальной выдержкой меча и влажным хлюпаньем грязи под ногами. Присесть на почти мгновенно выросший, как гриб после дождя, плоский белый камень и стащить сапоги – тоже часть привычного ритуала. Во внутреннем мире Ичиго – стерильно чистые зеркала и малейшая частичка грязи на обуви может испортить совершенную гладкость стекла. Черные сапоги подросток поставил на камень, и аккуратно свернул длинный плащ – здесь всегда лето и находиться в нем больше десяти минут – почти физически невозможно.
Судя по ветвистым лианам, которые туго переплетаются с воздушными корнями тысячелетних деревьев, ярким цветам невероятных размеров - сейчас он находится в южной части этого мира. Если такое понятие можно применить к месту, что не имеет ни конца, ни края.
Где-то в самой глубине души занпакто ощущает искорки восхищения чужим мастерством и белую зависть. Его шинигами научится совершенствовать свой внутренний мир не просто не скоро, а невообразимо не скоро. С такими-то способностями к концентрации как у Ичиго, ожидать от него подобного… чересчур оптимистично.
Почва под ногами не просто земля. Полянка с камнем, на которой он появился, поросла на свету короткой густой травкой, но здесь, в полумраке среди деревьев к босым ногам нежным шелком ластилась земля. Нет, не так, не земля, а Земля. Та, что дает жизнь. Та, что воплощается в роскошный чернозем. Живая грязь, из которой прорастает Сила.
В мельчайшей травинке, в капельке на лепестке цветка, в самой глубине глаз, идущего навстречу мужчины была искра, что дает всему живому силу расти.
Уж таков он – Король Земли.

***
Сторонний наблюдатель мог дать светловолосому мужчине, что ровным шагом приближался к гостю, не более двадцати пяти лет. Совсем еще молодой парень, но уж кому как не Тенсе знать, что именно сейчас хозяин леса опаснее всех живых и мертвых на свете.
Потому как находился в бан-кае.
Потому что твердым шагом шел выполнять свой долг. Отцовский.
А именно - намеревался вправлять мозги единственному сыну.
Обнажать меч здесь Зангетсу никогда не рисковал, но все когда-то происходит в первые, а он не хотел оставлять своего хозяина без оружия под рукой, если заботливый папаша окончит профилактику зверским умерщвлением. Он, конечно, потом залечит раны, и может, по доброте душевной уймет боль, но…
Они остановились друг напротив друга, примерно, на расстоянии десяти шагов, и Тенса не знал куда бежать и что делать, потому как нервный тик у Энгетсу он видел всего раз в жизни. И ничем хорошим это не окончилось. Конечно, тогда вмешалась его мать, но сейчас она была на перерождении, а сам Зангетсу – еще не пробудил всей своей силы, чтобы сражаться на равных.
- Рад приветствовать тебя в моих владениях, Король, которому подвластны Небеса. – Невозмутимо начал старший занпакто и едва заметным движением головы наметил кивок. Но на последнем слове выдержка, как согнутая до предела сталь, дала трещину и опасно сузившиеся светло-карие глаза Энгетсу ясно дали понять, что сейчас начнется буря.
- Ах, ты, малолетний гаденыш, - стремительно приближаясь, зашипел он не хуже гремучей змеи. – Опять решил поиграть в героя?
От заслуженного подзатыльника Зангетсу уклоняться не стал, только немного втянул голову в плечи и исподлобья глянул на родителя.
- Ну, ничего, папочка тебе покажет и небо в алмазах и фамильную Гетсугу, которую ты, шпендель, преподнес на тарелочке своему шинигами. – Энгетсу деловито хрустнул костяшками пальцев и вытащил из-за спины двуручный тесак.
И пошло-поехало…

***
Иногда Зангетсу вдавался в размышления: как сильно перенимают привычки, черты характера меч и его хозяин? Просто с момента их предыдущей встречи, его отец разительно поменялся.
Хотя и отцом-то он был несколько условно. Их, занпакто силы такого уровня, как Рюджин Джакка, Энгетсу, Зангетсу и десятка других, что сейчас находились на перерождении, (а, следовательно, имени еще не имели), было очень не много. И как-то так получилось, что шинигами, которые становились их хозяевами, оказывались близкими родственниками. Энгетсу был старше его на почти десяток перерождений, и в бан-кае, когда они оба выглядели моложе себя настоящих, это было особенно заметно.
Между уровнями их сил, когда Зангетсу не может использовать больше десятой части своей истинной мощи, была примерно такая же разница как между обычным человеком и шинигами.
Гигантская.
Непреодолимая.
Сейчас, после многочасового измывательства над темноволосым пареньком, которое папаня считал всего лишь легкой разминкой, все, что мог Зангетсу – это дышать. Ну и еще не выпускать из рук меч.
- Эх, что-то ты сегодня не в форме, Гетсу. – Отец прислонил оружие к какому-то камню и присел рядом с ним.
- Вообще-то я… просто увидеться зашел. – Подросток собрал остатки сил и сел на траве. Даже невероятно уставший, он хотел увидеть его – Сердце леса. С высокого холма, где они сидели, открывался отличный вид на бескрайний, как море зелени, город, что лежал в самой середине леса. С юга его постройки цвели диковинными пестрыми цветами, с севера – впивались в крепостные стены колкими иголочками пушистые ели и сосны, с востока и запада могучие секвойи и еще целая вереница плодовых деревьев, названия которых он не знал. Сам Город утопал в зелени, дышал Жизнью, и его крепкий фундамент только слегка-слегка поддавался вездесущим корням.
Прекрасные причудливой фреской и в своем стремлении к небу стройные башни, богато изукрашенные лепниной и жимолостью невысокие здания, амфитеатры, любовно увитые виноградными лозами, площади, из-под тяжелых плит которых настойчиво пробивается молодая травка…
- Многие здания еще разрушены, - заметил Зангетсу, вопросительно глядя на отца.
- Да, - медленно кивнул он, - мы восстанавливались долгие двадцать лет и еще не закончили… Все-таки Финальная Гетсуга – просто чудовищной силы удар по нам обоим, даже сейчас, Ишшин не оправился и на треть. – Занпакто глубоко выдохнул, словно отгораживаясь от отголоска былой боли и прикрыл глаза. - А потом я чувствую её снова, эту сжигающую сами души риатсу и невозможно не узнать твою силу.
- Я всего лишь хотел защитить его. Не больше, но и не меньше, - тихо, но упрямо повторяет подросток. Сейчас Энгетсу успокоился и с ним можно говорить почти нормально, но Тенса кожей ощущает боль, которую едва не причинил еще одному дорогому себе человеку. Эта техника была известна ему всегда, но раньше Зангетсу не приходилось применять её на практике.
- Я просто не хочу, что бы ты ощущал подобное, - в голосе меча вновь слышится отзвук стали.
- Знаю.
- Это будет тяжело даже для тебя, Король Небес.
- Я знаю.
- Но ты ведь поступишь так еще раз, и еще столько раз сколько потребуется, лишь бы укрыть того мальчишку от пристального внимания смерти.
- Он – мой хозяин, - подросток склоняет голову еще ниже. Здесь и сейчас можно не одевать маску всезнающего и мудрого старого меча. Здесь и сейчас он может на пару минут показать слабость. Довериться.
Светловолосый мужчина тяжело вздыхает и заключает в объятья своего глупого сына.
Который как-то неожиданно повзрослел.

***

- Это ты куда намылился, я тебя спрашиваю? – с ехидцей громко спросил Энгетсу, с огромным удовольствием наблюдая, как замирает на месте парнишка, будто пойманный на горячем. Потом он медленно поворачивается и вопросительно смотрит на отца:
- Ну, это… мне пора… Ичиго там… лежит вообще-то… немного в несознанке, - попытался объяснить Тенса, а потом опомнился, - а с чего это я должен отчитываться? Я возвращаюсь домой, к своему шинигами.
- Да кто же спорит-то, - тепло улыбается мужчина и встает в земли, стряхивая травинки с одежды и коротких волос, - но без гостинцев я тебя не отпущу. Уж больно худосочные у тебя парни, что один, что второй. Дунул-плюнул, они и спеклись.

***

Мужчина слегка подтянулся, доставая особенно спелый нектарин и совершенно спокойным тоном, будто справляясь о погоде, спросил:
-А что там с твоим хозяином? У меня тут уже можно сезон тропических ливней открывать...
- Стабильно.
- Стабильно хорошо или стабильно плохо? - дотошно уточняет занпакто, выращивая рядом с ними небольшие кустики клубники.
Зангетсу отводит глаза в сторону, стараясь спрятать от проницательного мужчины свой обеспокоенный взгляд.
- Оставил с ним близнеца, как Ичиго придет в себя... Думаю, скоро.
- Ясно, - мужчина легко проводит рукой по его темным волосам и только вздыхает, когда Тенса раздраженно отмахивается. «На ежика похож: заворачивается в иголки и смотрит хмуро. Выздоравливай-ка побыстрее, Ичиго, мне все это очень не нравится ...»
Ароматные груши, спелые яблоки, сочные персики и еще много вкусностей, что не помещались в руках, Энгетсу завязал кулем в просторный черный плащ и торжественно вручил сыну. Тенса с тоской думал, что теперь точно его не отстирает от пыльцы, а просить Ичиго немного впасть в уныние и думать не стоит.
- А обнять папочку на прощанье? – придурковато улыбаясь во все тридцать два обиженно спросил Энгетсу.
- Старик, отвали, - процедил подросток и отвесил заботливому родителю свой коронный, нокаутирующий промеж глаз.
Зажимая пальцами кровоточащий нос, молодой мужчина тихо смеялся и смотрел, как фигура его сына медленно теряет очертания. Улыбка сползла с лица, когда он почувствовал присутствие своего шинигами на центральной площади и в пару мерцающих шагов направился туда.
Ишшин – вполне обычное для японца имя.
Его шинигами – их было много, но он помнит каждого и каждую.
Тот, ради защиты которого он сжег себя чуть больше двадцати лет назад – уже чуть более точно обрисовывает портрет его теперешнего хозяина...
А еще Энгетсу знает, как обрадуется любым новостям о сыне Ишшин, хотя и не спросит напрямую. Только обнимет крепко, до хруста в костях своего далеко не худенького занпакто после двадцатилетней разлуки… и получит в лоб, от возмущенного притязаниями Энгетсу:
- Я тебе девица что ли, тискать он меня начал, - нехотя отпихиваясь от сильных объятий громкого хохочущего шинигами. – Отвали, старик!


***
В этот раз Ичиго пришел в себя от осторожных прикосновений к лицу, волосам и ароматного запаха фруктов. Потянулся сонно, глубже зарываясь в подушку и не сразу понял, почему она неожиданно вздрогнула и попыталась уползти с кровати. Но подобные фокусы с парнем не проходят — Ичиго мертвой хваткой вцепился в добычу и... вспомнил, где находится. Резко подняв голову, он стукнулся обо что-то твердое и услышал сдавленное ругательство. Тенса, на чьи теплые колени рыжий пытался во сне заползти целиком, потирал подбородок и негодующе посмотрел на Ичиго.
Но тому было немного пофиг - Куросаки сейчас ощущал себя абсолютно счастливым. Все нормально, они трое в порядке и теперь он может с чистой совестью попытаться вернуться в тело. Ичиго уткнулся парнишке носом ему куда-то ниже шеи, вдохнул сладкий запах яблок, которыми пропитался плащ, осторожно обнял и радостно выдохнул:
- Ты вернулся, Зангетсу, - пробормотал парень, еще сильнее сжимая занпакто.
- Тенса Зангетсу, Ичиго… - очередной раз поправил меч.
Занпакто бросил вопросительный взгляд на показавшегося Пустого, но тот цапнул пару крупных фруктов, закатил глаза и быстро смылся подальше от этих телячьих нежностей. Подросток сдержанно улыбнулся и провел по отросшим до плеч солнечно-рыжим волосам Ичиго, успокаивая:
- Как ты себя чувствуешь, Ичиго?
- Нормально. Почти ничего не болит, - бодро отрапортовал о.и. шинигами
- Хорошо. – Меч облегченно прикрыл глаза, ощущая, как отпускает свои цепкие лапки беспокойство. - Ичиго, тебе пора возвращаться. Снаружи прошло больше шести месяцев, а ты… - объятья стали крепче, но Зангетсу и не думал отцеплять от себя хозяина – страх еще жив, а его шинигами так долго не приходил в себя.
- Шесть месяцев ждали и еще немного подождут, - с неожиданной твердостью в голосе перебил его Ичиго.
- Ты можешь прийти сюда в любой момент, когда захочешь, ведь это твой внутренний мир, - попытался образумить он хозяина, но тот лишь хмыкнул и взял в руки лежащую рядом спелую грушу.
- Я хочу попросить тебя кое о чем, и только потом уйду.
- Да? – подросток удивленно вскинул брови – раньше его просили только о силе, интересно…
- Расскажи мне о себе, Зангетсу. Я хочу выполнить обещание и узнать о тебе хоть чуть-чуть больше имени.
Занпакто молча смотрел на хозяина, который в предвкушении рассказа устраивался на плоском зеркале по удобнее: подгреб к себе поближе пару яблок, апельсины, и изобразил предельно внимательный взгляд.
- Что ты хочешь знать, Ичиго? – Меч мысленно выстраивал речь, удаляя из нее небольшие нюансы, от которых Ичиго вновь мог грохнуться в обморок еще на пару месяцев.
- Все. Все, что ты посчитаешь нужным мне сказать, Зангетсу.

@темы: Ичиго, Хичиго, Флафф, PG13, Приключения, Занпакто, Фанфики

---

Энциклопедия Шинигами

[~Хару-Ичиго~]

Господамы, а нет ли где такого места, чтобы там были все Голдены и Арранкарские Энциклопедии с первой и до бесконечности? Вот именно все по порядку, чтобы не вылавливать на ютубе огрызки?

Заранее спасибо.

@темы: Вопросы, Ссылки

---

[lukshik]

Название: Я не жалею об этом
Автор: lukshik
Бета: нет
Жанр: Гет, POV
Персонажи: Пустой Ичиго, Рукия, Ичиго
Рейтинг: R
Размер: драббл
Размещение: где угодно
Предупреждение: Смерть персонажа, OOC
Дискламер: Блич принадлежит Кубо Тайто

Я повернулся на другой бок. Моя жена недовольно поморщилась, но так и не открыла глаза. Я притянул ее к себе, уткнувшись носом в ее темную макушку.
Прошло уже семь лет, а она не изменилась. Хотя, для шинигами время течет по-другому, впрочем, как и для меня. Сегодня годовщина его смерти, смерти Куросаки Ичиго. Тогда, во время боя с Айзеном, ценой победы стала его жизнь. И тот день встает перед глазами, навивая непрошеные воспоминания.

Когда я очнулся, то не понимал, где нахожусь. Вокруг суетились шинигами, а меня накрывал купол желтого света. Сила Иноэ Орихиме, кажется, так звали эту рыжую девчонку. Сейчас она смотрит на меня, а во взгляде такая печаль. Рядом сидит его маленькая шинигами, именно его. Слишком сильно Ичиго любил ее, хотя и скрывал это.
-Рукия, - прохрипел я, и из моих легких вырвался глухой стон.
-Ничего не говори, у тебя серьезные раны, не шевелись, - ее голос дрожал.
Я лишь кивнул и опять провалился в темноту.

-Ичиго,- услышал я голос жены, что вывел меня из воспоминаний. – Ты о чем задумался? Я зову тебя, а ты не слышишь.
-Прости
-Сегодня день, когда ты победил Айзена
-Я знаю. Лучше поспи, пока это возможно.
Рукия улыбнулась и прижалась ко мне.
Сегодня день, когда умер Куросаки Ичиго, мой единственный настоящий друг, соперник и враг. Сегодня день, когда родился я. Точнее, завладел его телом. Ведь я пустой, что лишь исполнил последнюю волю Короля, чтоб Кучики Рукия больше не страдала. Он так ее любил, но не решился признаться, а я сделал это. Все, что чувствовал Ичиго, ощущал и я. Я часть его души, пусть и не лучшая, но часть. Я тоже люблю эту маленькую шинигами. Сначала было тяжело изображать из себя Куросаки, но потом привык. Даже мою рейацу не отличить от его. Никто и не заметил, только Рукия немного насторожилась сначала, но успокоилась со временем. Мои чувства к ней не поддельные, они такие же, как у Ичиго, они его.
-Пап, пап, вставай! – кричали, ворвавшиеся в комнату дети.
-Дайте ему немного поспать, хотя бы в выходной, - говорит Рукия, а сама уже выталкивает меня из кровати.
-Тогда ты, мам.
-Нет, я спать хочу. Ичиго, иди, приготовь завтрак,- улыбаясь, говорит моя жена, стащив с меня одеяло.
-Ладно, - отвечаю я. – Дети, марш на кухню.
Я пошел в ванную комнату. Умывшись, я посмотрел на свое отражение. Передо мной стоит молодой человек, с рыжими волосами и карими глазами. Ничего не обычного и примечательного, на мой взгляд. Только иногда зрачки становятся полностью черные, и голос отдает металлическими нотками. Но это лишь тогда, когда я сражаюсь, и никто не видит. Спасибо, Куросаки Ичиго. Спасибо, за твои чувства и эмоции, за мою новую жизнь. Теперь я временно исполняющий обязанности шинигами, женат на Кучики Рукии, у нас двое детей: мальчик и девочка, обоим по пять лет. У меня чокнутый отец и милые младшие сестры. Я забрал твою жизнь и мечту, Ичиго. Я не жалею об этом.

[J]lukshik.beon.ru/ [/J]

@темы: Ичиго, Рукия, Хичиго, Гет, Драбблы, R, Фанфики

---

[печеня]

найдено на тумблере, автора не знаю

@темы: Рукия, Фанарт

---

[Eneada]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[lerrein]

[56] Bleach
[06] Code Geass
[17] Galism ~Love Supreme Sisters~
[07] Tonari no Totoro
[08] Kingdom Hearts
[11] Mawaru Penguindrum
[12] Reborn!
[07] Sky Doll
[23] Sumomomo Momomo
[05] Umineko no Naku Koro ni
[05] Vocaloid
[43] misc (Last Exile, Otome Youkai Zakuro, Fairy Tail, X/1999, Liar Game, etc)
TOTAL [200]

@темы: Аватары

---

фанарт

[Viviena]

Давно сюда не вешала ничего. Вот вчера сообразилось =)

Ичигрим

@темы: Ичиго, Фанарт, Гриммджо

---

[северный ветер~]

Колоринг Рукии.

скорее из разряда "все побежали, и я побежал" (с)

DA

Rukia by ~NorthDream on deviantART

@темы: Рукия, Фанарт

---

Блич 351 сравнения

[Наччан]

I'm not kidding ._.

Всего 8

Рирука. Просто перерисуй коробку.







попытка совместить кадр из одной главы с кадром из другой.


В серии релиз был показан не так, зато позу из манги пихнули во флэшбэк ._.

@темы: Коллажи

---

25 аватар.

[I-shka]

Посмотреть и забрать.

@темы: Аватары

---

[Я Фосса]

Название: Призрак будущего
Автор: bezjalosny_fossy
Бета: маленький грустный тролль, благодарность гинолис за первичную вычитку
Пейринг | Персонажи: Ичимару Гин/Мацумото Рангику, мельком часть Готея
Жанр: драма, ангст, приключения
Рейтинг: PG-13 максимум, но думаю G
Дисклеймер: все права на персонажей и вселенную принадлежат Кубо Тайто
Саммари: на земле бушует Мировая Война, Сообщество Душ находится на грани кризиса, Ичимару Гин, Мацумото Рангику и другие офицеры во главе небольших групп ищут Пустых и погребают души в осажденном городе, над которым разверзлась гарганта. Что произойдет с героями в хаосе войны? И кто этот странный незнакомец, ставший новым напарником Мацумото?
Авторские примечания: Фанфик был написан на Апрельский Фестиваль для сообщества Bleach Festival, где занял третье место

Не страшно познать печаль –
Ужасно знать,
что вы не можете вернуться к счастью,
которое было возможно.
Кубо Тайто

- Унохана-тайчо, - Котецу Исане склонилась в поклоне. Под глазами девушки пролегли тени, а голос слегка дрожал. – Весь отряд привлечен к работе. Я послала запрос со-тайчо, чтобы из других отрядов нам прислали всех, кто обладает целительскими навыками.
- Хорошо, Исане, молодец, - рассеянно-ласково улыбнулась капитан Унохана Рецу, – иди.
За дверью кабинета стоял непрерывный гул голосов, то и дело раздавался топот, когда по коридорам Сого Кьюго Цуме Шо пробегали санитары с новой партией раненых.
В Мире Живых шла война.
В такие времена было особенно много работы. Души поступали непрерывным потоком, и отряды дежурили посменно то в Руконгае, то на грунте.
Конечно, на Земле всегда где-то воевали, но в этот раз масштабы конфликта ужасали. Бомбы засыпали города. Шли на дно корабли и подводные лодки. Армии теряли людей тысячами. Таких протяженных линий фронтов Унохана-тайчо не видела за многие сотни лет своей посмертной жизни.
Мировая война.
Шинигами выматывались. Не хватало людей. То и дело возникала путаница с приказами. Обстановка в Готее балансировала на грани хаоса. Двенадцатый отряд не выходил из лабораторий сутками, пытаясь изобрести средства связи надежнее и быстрее адских бабочек, новые стимуляторы, лекарства и техники исцеления.
Потому что у войны был ещё один побочный эффект: отчаяние, ненависть и страх порождали тысячи Пустых. Люди теряли надежду, веру, а затем и человечность. Они бежали, предавали, пытали, насиловали и били в спину. А после смерти превращались в голодных чудовищ. И хватали всех, кто оказался поблизости. Даже с учетом того, что один офицер Готея мог справиться с добрым десятком новоиспеченных душ-минус, шинигами несли потери.
Впервые за много лет четвертый отряд дежурил на грунте вместе с остальными, а старшие чины отправлялись в Мир Живых без ограничения реяцу: на руинах горящих городов, среди грохота артиллерии разрушения, создаваемые духовной силой, уже никто не замечал. Риск был оправдан – помимо Пустых-новичков, энергия погибших людей привлекала всё больше матёрых тварей из Уэко Мундо к границам Генсея.
В том числе и тех, кто был не против поживиться и собратьями. Тех, кто делал это не раз.
Адьюкасов и кое-кого похуже.


Передышка – это когда твою группу посылают не в район боев или в полевой госпиталь, где выносят мертвецов пачками, а куда-то ещё, где поток временно пошел на спад. Перепроверять и искать неотправленные души и новорожденных Пустых.
В этом городе странное небо. Оно кажется холодным, несмотря на август. Реки текут по его улицам, а дома похожи на угрюмый конвой, сопровождающий случайных прохожих к местам их заключения.
Кто сказал, что война – это жар боя?
Здесь война – это голод, страх и бесконечное, давящее тревожное ожидание. Два миллиона жителей дают тысячи мертвецов.
У командира третьего отделения десятого отряда Мацумото Рангику нет гигая, и поэтому звуки, запахи и краски окружающего мира для неё почти неразличимы.
Зато она видит и чувствует иное.
Тяжелый черно-серебряный туман ползет по улицам, затекает во дворы-колодцы, перемешивается с водой в канале. От него веет тяжелой обреченностью: такая за многие годы пропитывает стены больницы в отделении онкологии. Туман закрывает свет неяркого солнца и мешает приборам двенадцатого отряда фиксировать духовную силу Пустых. Поэтому приходится искать практически вручную.
Из-за ползучей густой черноты трудно дышать, но Мацумото упрямо идет вперед, снова и снова повторяя формулу поискового кидо. Даже здесь, на грунте помехи от тумана сильны, и в голове стоит тошнотворная муть. Сегодня пелена невысока: всего по пояс, и можно хоть что-то увидеть.
Если только что-то не прячется под серебристо-черной массой.
В темном проёме арки мелькает знакомая светловолосая фигура. Сердце делает радостный кульбит. Гин? Неужели? Она знает, что он тоже в городе. Но почему здесь? Так далеко от его сектора?
Женщина бежит вслед за Ичимару. Но за аркой – только очередной двор-колодец с потемневшими от сырости глухими стенами и лоскутом холодного голубого неба, немного похожего на глаза Гина.
И ни следа реяцу.
Показалось?
Над городом темнеет рваное пятно гарганты.


Все её действия после патруля механичны. Прийти, поесть, помыться, упасть спать. Как командир отделения, Мацумото почти всё время находится в Мире Живых, отлучаясь только пару раз в неделю. Нельзя расслабляться. Нельзя подавать плохого примера. Не сейчас.
В первые месяцы она устраивала посиделки с сакэ. Потом поняла, что спивается.
Все окна выбиты, но ветер Мира Живых не тревожит тех, кто уже умер. Футон под щекой пахнет сыростью, как и весь город. За окном снова густой туман, полный стонов и смутных голосов.
Ичимару Гин, ты давно уже большой человек, лейтенант пятого отряда. Сколько мы не виделись? Сколько не говорили по-человечески? Месяц? Нет, больше уже. Почти два месяца ничего, кроме: «Здравствуйте, Мацумото-сан». И покровительственной улыбки капитана Айзена где-то поблизости.
Тошно. Раздражает. Вечера становятся всё тяжелее. Всё чаще она пытается наполнить их делами, людьми, праздниками, дежурствами.
Но рано или поздно Рангику остается одна, и тихонько из углов пустой комнаты на нее ползут тоска и одиночество. Потому что у нее всё есть, кроме самого важного.
«Ведь если мужика в дом – так вот он, пожалуйста. Но ведь я тебя знаю: ты хочешь, чего здесь нет», - всплыло в голове.
Мацумото горько усмехнулась, глядя в потолок, отгоняя прочь тяжелые мысли.
Не впервой. Прорвемся.
«Всё будет хорошо».


- Со-тайчо-доно, - запыхавшийся курьер из разведотряда Секретной службы материализовался перед Главнокомандующим. – Мы установили причину утечки реяцу в Уэко Мундо в квадрате L-42.
- Васто Лорд, - утвердительно сказал Ямамото.
- Так точно, - склонил голову вестник, – основная характеристика – отчаяние.
Со-тайчо жестом отпустил курьера, прикрыл глаза и глубоко задумался.


Из окна полуподвального помещения раздавались тихие женские всхлипы, словно у хозяйки голоса не осталось сил плакать.
Душа мужчины средних лет сидела и курила самокрутку на пороге парадной. Покойный поднял глаза на Рангику и слабо усмехнулся.
- Так и знал, что табаку увижу только когда преставлюсь. – Он затушил окурок о ступеньку. – Ты, красавица, чьих будешь?
- Я за вами, – ласково улыбнулась женщина-шинигами.
- А чего не с косой? – рассмеялся человек. При этом его обветренное лицо расчертилось множеством лукавых морщинок.
- Ну, могу и заплести! – в тон ему ответила Мацумото.
Душа-плюс бросил последний взгляд на окно и шагнул навстречу своей рыжеволосой Смерти, рассыпаясь на серебряные искры под рукоятью занпакто.
- Хороший дядька, - сказали за спиной.
Рангику обернулась на голос. В десятке шагов от нее стоял молодой человек в форме проводника душ. Парень показался Мацумото смутно знакомым.
- Да, - согласно покивала женщина, убирая меч в ножны. – Все бы так уходили. Не работа была бы, а именины сердца.
Незнакомец фыркнул и тряхнул головой.
- Хоть что-то хорошее в этой мясорубке, - он изучал собеседницу внимательным взглядом веселых глаз. Он был довольно высок, довольно светловолос, довольно симпатичен. Иными словами, у него была совершенно непримечательная внешность – таких людей запоминают не в лицо, а скорее по реяцу. Реяцу же ничего определённого не говорила.
- А ты тут откуда? – слегка нахмурилась Мацумото, перебирая в памяти знакомых. - Вроде, не из моих?
На секунду ей показалось, что парень удивился вопросу. Его брови поползли вверх, он открыл, было, рот…
Вдруг по шинигами ударила волна отрицательной реяцу. Рангику метнулась в сторону в шунпо, на ходу оценивая обстановку. Место, на котором она только что стояла, превратилось в большую вмятину, усыпанную обломками кирпичей.
Пустой оказался крупным. Из тех, что пришли из Уэко в поисках легкой добычи: жирная гусеница в костяной маске, двигавшаяся с невероятной для такой туши скоростью.
Пепел Хайнеко взвился смерчем. Тварь заёрзала на месте, пытаясь увернуться от режущего потока, и её маска взорвалась, раскалываясь пополам от удара второго шинигами.
- И как он подобрался-то только? – Рангику вытирала испачканное лицо извлеченным из рукава платком.
- Туман, - процедил её новый знакомый, убирая в ножны занпакто. – Ты и меня так не заметила, пока я не заговорил.
Он протянул женщине руку, помогая выбраться на чистое место.
- Я, собственно, за тем и пришел. Мой участок начинается через дорогу. То есть через реку, – парень махнул рукой в ту сторону. – Я хотел предложить патрулировать вместе. Так обнаружить реяцу проще будет, и друг друга прикроем.
Мацумото согласилась почти без раздумий. Это не противоречило приказу, а ей, чего греха таить, совсем не хотелось ходить одной в этом жутком полумертвом городе. Она не могла отделаться от ощущения, что из бормочущей туманной пелены за ней кто-то следит.
«Да и просто устала быть одна», - внезапно поняла женщина, глядя на уверенную походку нового напарника.


Утренний официальный визит Ичимару её не удивил. Скорее, Рангику мучилась вопросом, почему он не появился сразу по прибытии. Координация действий во вверенном им районе была необходима.
Проще говоря, ей просто было легче от того, что он рядом.
- Ичимару-фукутайчо, – вежливый поклон.
- Мацумото-сан, – не менее вежливый ответ, голова чуть к плечу и неизменная улыбка. – Не соизволите ли прогуляться, обстановку обсудить?
Женщина ещё раз склонила голову в знак согласия, а в её глазах засияла предательская шальная радость.
Стоять на небе странно с непривычки. Сердце то и дело норовит ухнуть вниз, куда-то в пятки. Всё время кажется, что вот-вот упадешь, провалишься вниз, до самой земли.
Но у этих двоих всё иначе. Стоять на небе для них – рутинное дело.
- Здравствуй, Рангику, - его голос был мягким, почти нежным. От этих интонаций в сердце его спутницы разлилось тепло, и на душе у нее стало легко, как в мирные дни.
Он помнил, скучал. Просто так вышло, что они не смогли увидеться раньше.
Так хочется взять его за руку, обнять, прижаться всем телом и целовать куда придется, смеясь от облегчения.
«Нельзя, - это слово сковало ей руки и заставило всё внутри болезненно сжаться. - Не над крышами, не на глазах у всех».
- Как ты там? – тихо выдохнула она.
- Нам весело, но мы не плачем, - ирония лилась через край, а прищуренные глаза Гина изучали горизонт. Похоже, он давно забыл, что значит нормально высыпаться. Рангику смотрела, как ветер теребит серебряные волосы, и завидовала этому ветру.
- Что думаешь? – Ичимару кивнул на пятно чернильной тьмы в прозрачном утреннем небе. Неровные края гарганты напоминали зубы. В неё неторопливо заползал злополучный туман. «Глотка» ела.
- Нас берут измором, - коротко ответила Мацумото и посмотрела в том же направлении из-под руки, почти ослепшая от невозможно-яркой голубизны. – Но пока, вроде, наступило затишье. Стараюсь менять ребят как можно чаще. За сутки в сообществе они хоть немного отходят. Если б не его реяцу, - она скривилась, - вообще проблем бы не было и…
- Ой ли? – резко бросил Гин, нехорошо улыбнувшись. – А тебе не кажется, дорогая Рангику, что ты врешь не тому шинигами?
Женщина вздрогнула и растеряно замолкла.
- Люди измотаны, - продолжил лейтенант Ичимару, - и не только слабые. Ты сама выглядишь так, словно… - он сделал паузу, как будто подбирая слова, - жизнь была к тебе немилосердна. А эти твои «ребята», - кривая улыбка стала ещё шире, - неужели никто не пытался «не вернуться» с отдыха? О-о! Я удивлен, – в голос Гина просочилась лошадиная доза яда.
Рангику поджала губы.
Двое «заболевших», ещё трое «раненых» якобы в патруле, ещё один пострадавший при «неудачном» применении кидо. Больше половины её отделения.
- Нехорошо-о, Мацумото-сан, - укоризненно покачал головой Гин, приторно-ласково растягивая слова. – Ещё немного, и они тебе на голову сядут. Собери-ка своих в местном штабе, часиков в… восемнадцать ноль-ноль.
Он, наконец, взглянул на Рангику, и она почувствовала, как холодеет. Из-под темных ресниц лейтенанта пятого отряда на нее смотрели ледяные бирюзовые глаза.

Завтра ты станешь змеем…


Только после того, как дежурство кончилось, и они распрощались, Мацумото поняла, что опять забыла спросить имя напарника.
«Я становлюсь рассеянной. Совсем никуда не годится».
Она покачала головой и коснулась пальцами лба, пытаясь разгладить морщинку между бровями. Слова Ичимару неприятной занозой засели у нее в груди.
Так мало слов. И все по делу. Плавные, холодные интонации. Так Гин разговаривает с чужими. Или теперь уже не только? Или я – чужая?
Смешно даже. Он говорил о смерти и стратегии, а она больше всего переживает, что стала некрасивой. Мацумото достала из походной сумки зеркальце, взглянула и едва не отбросила его в сторону. На гладкой поверхности стекла раскинулась паутина трещин.
Плохая примета.
Зеркало было последним, в Сейрейтей она попадет только через два дня. А в доме ни одного целого стекла.
Неужели она и правда стареет? Рангику сжала руки в кулаки, разжала и снова потянулась за зеркалом.
Кусочки отражений смотрели на первую красавицу Сейрейтея уставшими глазами. Кожа женщины приобрела землистый оттенок, и даже косметика, тщательно накладываемая каждый раз, не спасала положение.
Мацумото закрыла глаза, пытаясь сдержать слёзы. Неудивительно, что он был так холоден.
Рангику бросила взгляд в окно и уперлась глазами в стену дома напротив. Красные кирпичи в ране сколотой штукатурки были похожи на засохшую кровь.


Плакали дети. Они заходились в рыданиях, истошно кричали и разбегались от незнакомых людей в черном, прячась за обломками стен и остатками мебели. Маленькие мальчики и девочки – лет трех-пяти от силы – не понимали, что с ними произошло.
Рангику с её новым напарником отправляли ритуал Погребения Душ. Похоже, группу детского сада не успели эвакуировать. Воспитателей нигде не было видно. Возможно, они выжили.
Крики затихли, когда последний ребенок с цепью на груди превратился в поток серебристого света, направляемый адской бабочкой. Мацумото убрала Хайнеко в ножны. Руки тряслись от усталости. Она присела на обломок перекрытия и прикрыла рукой глаза.
Её спутник сел рядом.
- Убила бы кого-нибудь за три дня мирной жизни, - пробормотала Рангику, сжимая пальцами виски.
И почувствовала на плече тепло ладони.


Когда утихает эхо очередной бомбежки, мертвые бродят по улицам среди живых. А вернее: мертвецов на улицах гораздо больше, словно после гибели они пытаются снова начать мирную жизнь. Можно идти и тыкать прохожих рукоятью занпакто в лоб.
Её напарник так и делает. В его движениях есть какая-то невыносимая деловитость. А Рангику поначалу неловко. Она останавливает, пытается разговаривать.
Кто-то спорит, кто-то убегает, кто кричит.
А они всё идут и идут.
В конце концов, она тоже понимает, что рукоятью в лоб – гораздо проще.


На краю котлована деловито урчал бульдозер. Ичимару с подругой детства наблюдали, как очередная группа людей вытаскивает из автомобиля труп пожилой женщины в темном платке и бросает его под отвал машины.
Рангику поёжилась и отвернулась.
- Пойдем отсюда, - попросила она. – Незачем это смотреть.
- Да ты смотри, смотри, Ран-тян, - Гин толкнул её под руку и указал в сторону могильника. – Это весьма поучительное зрелище.
Бульдозер подцепил тело покойной на щит, разорвав ей кожу, и столкнул в яму.
- У них просто нет сил хоронить мертвецов, - тихо возразила Мацумото, снова закрывая глаза.
«У нас тоже скоро не будет», - подумала она и испугалась этой мысли.
- Я запросил подкрепление, чтобы закрыть эту дыру, - голос Ичимару звучал прямо над ухом. – Но что-то сдается мне, что наши доблестные штабные капитаны не соизволят откликнуться на наши нижайшие просьбы. Они слишком дорожат своими теплыми кроватями в столице. И чересчур прикипели душой к своим раскидистым сакурам.
Рангику вскинула настороженный взгляд на человека, которого знала с детства.
- Что ты задумал, Гин? – спросила она, внимательно изучая его лицо.
Оно было непроницаемо.
- Посмотрим, - ответил Ичимару, - война план покажет.
Он развернулся и пошел прочь.
- Нет, стой! Расскажи!
«Если он опять придумал какую-то глупость…»
Она схватила его за руку, пытаясь остановить.
Его ладонь была холодной, чуть липкой от пота.
Совершенной чужой.
Рангику разжала пальцы. Она смотрела на свою руку, не в силах поверить своим ощущениям. Ей было нехорошо. Рыжие волосы взметнулись как отражение пламени, когда женщина ушла в шунпо. Ей хотелось бежать прочь, без оглядки.
Гин остановился и посмотрел ей вслед с ласковой отеческой улыбкой.
Вдруг его брови изогнулись в гримасе удивления. Впрочем, слишком наигранной, чтобы хоть сколько-нибудь походить на правду.
- А ты что здесь делаешь? – насмешливо спросил Ичимару, глядя в провал подворотни.
У обшарпанной стены, привалившись плечом к серому камню, стоял напарник Рангику. Взгляды мужчин встретились, и несколько секунд они изучали друг друга.
По губам молодого шинигами разлилась змеиная усмешка, как зеркало отразившая выражение лица Гина.
Лейтенант пятого отряда склонил голову набок.
Новый знакомый Мацумото сделал то же самое.
Улыбка сползла с лица Ичимару.
- Тебе нечего тут делать, - холодно промурлыкал он, - она моя.
Светловолосый шинигами высокомерно вздернул подбородок и спрятал руки в рукава шихакушо, не спуская глаз с Гина.
Тот лениво фыркнул и исчез в шунпо.
Оставшийся молодой человек запрокинул голову и посмотрел в лазурное небо.
Туман продолжал свой извилистый путь к вратам в Мир Пустых.



Сегодня на полу рядом с футоном Рангику лежали сверток и записка.
«Меня отправили в Сообщество на сутки. Жаль, что не смогу сегодня составить тебе компанию. До завтра. Береги себя».
И подпись.
В свертке лежала сушеная хурма.
Губы женщины сами сложились в улыбку.


В тумане раздавались голоса, сумрачным эхом отражаясь от стен и мостовой. Рангику прислушалась: она прекрасно знала, что туману верить нельзя. Пальцы сами сложились в заученную последовательность, а губы зашептали формулу бакудо.
Вспышка и хрустальный звон.
Две души шли по улице сквозь призрачную пелену.
Тот, что постарше был невысоким и коренастым, в выцветшей гимнастерке и стоптанных сапогах. Он спотыкался и подволакивал ногу, словно был пьян или ранен. Другой был худым, почти тощим человечком с мелкими чертами лица, на котором выделялся только солидного размера нос. Младший из мужчин поддерживал друга, помогая тому идти. Шинигами изрядно удивилась – район боев был далеко. Неужели они прошли всю дорогу до города?
Коренастый остановился и грузно осел на землю. Его товарищ засуетился:
- Ну, ты чего? Ну эта… смотри, мы почти пришли. Ну же, давай, братишка, ещё немного осталось…
Старший замотал головой. Осторожно приблизившись, Мацумото разглядела, что кожа духа была красной, как от ожога, а глаза всё время слезились.
- Не надо нам туда, – сорванным голосом просипел он. – Чую. Нехорошее это место.
- Да ты что? – оторопел молодой. – Нам же приказ был.
Он попытался поднять друга на ноги, но тот был явно слишком тяжелым.
Рангику подошла к ним вплотную и как можно мягче спросила:
- Куда вы идете?
Две пары настороженных глаз впились в её фигуру. Страх, подозрение, смутная надежда.
Коренастый молча ткнул пальцем в темное пятно над крышами домов.
Сердце женщины пропустило удар. Пару секунд она не могла подобрать слов. Они добровольно шли в пасть Пустому.
- Вам туда не надо, - наконец сумела произнести она максимально будничным тоном.
Здоровяк радостно осклабился.
- Ну вот, говорил же! А ты «Приказ! Приказ!».
Его друг с подозрением рассматривал Мацумото. Его глаза бегали, не остановившись ни на секунду.
- Чет не нравится она мне, - выпалил он. – Она, поди, контра фашистская. Пошли, а?
Он дернул товарища за одежду.
- Да не, ты что, - тот восхищенно смотрел на Рангику, - гляди, какая хорошая, ангел, наверно.
Женщина положила руку на ножны занпакто, чтобы вытащить из-за пояса меч, не обнажая лезвия. Она уже привыкла, что местные души боятся вида клинка.
- Эй, она нас зарежет! – со всей мощи легких крикнул молодой, в последний раз дернул друга за собой, не справился и сорвался в бега, за доли секунды исчезнув в тумане.
Рукоять занпакто коснулась лба оставшейся души. У Рангику не было времени ждать, пока тот передумает.


Когда они увиделись вновь, Мацумото кокетливо улыбнулась при встрече, но тут же одернула себя и напустила деловой вид. Кажется, она стала слишком приветливой с этим посторонним парнем.
«Что я творю? Всё неправильно. Неправильно».
- Пойдем, покажу тебе кое-что, - сказал он и стал подниматься в небо, словно по лестнице. Рангику невольно усмехнулась, вспомнив старую похабную шутку, и последовала за напарником.
С высоты птичьего полёта широкие проспекты и маленькие улочки просматривались весьма неплохо. Офицер Мацумото внимательно оглядела окрестности. В сгустках темной и светлой реяцу брели души.
- Раньше они просто повторяли свои старые маршруты, - прокомментировал мужчина. – А теперь…
- Они идут вслед за туманом, - продолжила его мысль Рангику, вглядываясь в серебристо-черный поток. – Значит, это не единичный случай…
- Именно, - кивнул её партнер, - мои люди докладывают то же самое.
Он немного помедлил и добавил:
- Ты не слышишь, как кто-то зовет нас?
- Нет, - мгновенно напряглась его спутница. – А ты?
Шинигами отрицательно покачал головой, не сводя глаз с идущих.


Этот вечер был хуже всех. Футон впивался в спину, как будто она спала в Железной Деве. Словно даже собственная постель ополчилась на нее.
«Неправильно. Неправильно. Неправильно. Неправильно!»
Мацумото тихо взвыла и села.
Что же это творится? Столько лет ждать, надеяться, жить от встречи до встречи…
И ничего.
Когда он рядом – ничего. Ни радости, ни безопасности, ни простого кусочка тепла. Холодный чужой человек.
Неужели всё кончилось?
Как он сказал однажды? «Разница между капризом и «вечной любовью» в том, что каприз длится немного дольше»?
А теперь она радуется этому мальчишке больше, чем самому дорогому мужчине.
Гадкое чувство вины было похоже на крысу, притаившуюся за картонной коробкой. Рангику почувствовала жгучий приступ удушья. Ей захотелось умыться ледяной водой. Но и воды в проклятом доме не было.
«Неправильно. Нельзя сдаваться».
Слова стали мантрой, аффирмацией, меносовым кидо.
Она поговорит с Гином. Она помешает ему совершить очередную глупость во славу никому не нужного блага. Когда наступит время, она не даст ему уйти. Даже если… Даже если это будет стоить ей жизни.

Завтра тебе суждено стать змеей.
И раз ты начнешь пожирать людей,
Ты будешь кричать мне о любви своей
Тем ртом, что съел других.
И я гадаю: смогу ли я сказать,
Что люблю тебя так же, как сегодня?


Со-тайчо наблюдал за собранием капитанов. Не хватало двоих: Зараки и Айзена, которых генерал направил на передовую в наиболее крупные точки прорыва Пустых.
Голосование по вопросу о гарганте в секторе L-42 было почти единодушным. Восемь против четырёх. Командующий Готей-13 сделал глубокий вдох и изрек:
- В бой не вступать. В случае обострения ситуации – немедленная эвакуация. – Ямамото обвел присутствующих тяжелым взглядом из-под лохматых бровей. – Все свободны.


Капитан Укитаке вышел из зала собраний мрачнее тучи. Всю дорогу до казарм тринадцатого отряда он молчал, пока Киораку, вызвавшийся проводить друга, наконец, не спросил:
- Все-таки думаешь, нам надо атаковать этого паразита?
- Не знаю, - выдохнул Джууширо. – Он поедает душ чуть ли не больше, чем все мелкие Пустые вместе взятые. Ведь осмелел настолько, что не закрывает гарганту, несмотря на присутствие наших людей в городе.
- Ты же сам понимаешь, - тихим голосом, каким успокаивают больных и маленьких детей, ответил его друг, - положим на него половину офицеров и захлебнемся в мертвецах в других местах. И тогда Уэко само к нам придет. Вопрос цифр и реяцу.
Морщины на лбу Укитаке стали ещё глубже. Он покачал головой, хлопнул товарища по плечу и скрылся за воротами казармы.


Адская бабочка приземлилась на плечо Рангику. Через две минуты командир отделения была на месте встречи.
- Атаки не будет, - голос Гина прозвучал глухо. – Со-тайчо не дал добро.
Офицер Мацумото опустила голову.
- Ясно, - сказала она.
- Объективно, - продолжил Ичимару, - протяженность фронтов настолько широка, что у нас просто не хватит людей. И дело тут, в этом городе – гиблое. Как только тварь захочет прогуляться по Генсею, нам останется только эвакуироваться. Если успеем.
Рангику стиснула зубы, стараясь затолкать поглубже боль, что стремительно разлилась за грудиной.
Гин говорил правду. И эту правду она ненавидела.
- Ну нет, - твердо сказала она, нахмурив брови, - ещё рано впадать в отчаяние.
- Отчаяние? – переспросил Ичимару. По коже Мацумото прошел нехороший холодок. Лицо лейтенанта напоминало скалящуюся маску:
- Отчаяние – это моя специализация, Ран-тян, - неестественно рассмеялся он.
И сорвался в шунпо.
- Стой!! – крикнула Рангику. – Ты с ума сошел!
Женщина бросилась следом. Впереди мелькало темное пятно шихакушо. Ичимару направлялся к гарганте над городом.
Под ногами мелькали крыши, улицы, каналы и мосты. Расстояние между бегущими медленно сокращалось. Так быстро Мацумото не бегала никогда.
Ещё немного. Надо просто догнать, остановить, поцеловать.
И сказать, что никогда его не отпустит.
Вдруг её правая рука отдалась резкой болью, словно попала в тиски, и что-то дернуло женщину назад с такой силой, что Рангику не удержала равновесие и упала на спину, на одну из крыш.
Вместо камня лопатки ударились о чьё-то тело. Женщина попыталась встать, но сильная рука немедленно обхватила её поперек груди, не давая подняться.
- Пусти! – заорала Мацумото, и попыталась вырваться, лихорадочно ища глазами Гина. Фигура в черном кимоно мелькнула далеко впереди. Женщина совершила ещё рывок. – Пусти, мать твою!!
- Не пущу, - прохрипели над ухом, и Рангику узнала своего давешнего спутника.
- Отпусти, дурак! – она напрягла все силы, чтобы разорвать кольцо держащих рук. – Он же погибнет! Ги-и-ин!!
«Если он умрет – ничто уже не важно».
Ни война, ни город, ни мертвецы эти треклятые, ни чертова работа! Всю жизнь, всю свою жизнь она ждала его, искала его, жила его взглядами и словами. Если он умрет – умрет и она. Вся жизнь, все прожитые годы потеряют смысл.
Мацумото билась, царапалась, кусалась, пытаясь отбросить незваного тюремщика, что держал её мертвой хваткой.
Гин скрылся в провале гарганты.
В глазах женщины потемнело от злости, и она изо всех сил ударила по бывшему напарнику реяцу, пытаясь оглушить, отбросить, выжечь, наконец, того, кто отобрал у нее последнюю надежду на счастье.
И тут её накрыло ответной волной духовной силы. Мощной. Прозрачно-колючей и ясной до рези в глазах. Она обрушилась на Рангику, пронзая насквозь от макушки до пят, как ледяной отрезвляющий душ. Серебряная реяцу стирала тошнотворную пелену, повисшую перед глазами Мацумото, всё её тело горело так, словно с него смывали кожу.
- Думай! – раздалось у нее над ухом. – Головой думай, Ран-тян! Разве я идиот?
Она закричала, как кричат только в момент рождения, когда её духовная сила поддалась напору.
- Думай!!
В глазах потемнело, остались только боль в сердце, слёзы, текущие по щекам, его руки, впившиеся в нее, и... поцелуи? Он целовал её волосы, шею, плечи. Он был теплый.
Рангику попыталась запрокинуть голову и увидеть его лицо. Он позволил, всё ещё крепко держа её за запястье. Глаза Мацумото расширились от шока. Она ощутимо вздрогнула, посмотрела на гарганту, потом снова на мужчину.
Её спутник улыбался знакомой улыбкой и щурил бирюзовые глаза в нескольких сантиметрах от её носа. Свободной рукой Рангику дотронулась до его щеки, пробежала пальцами по бровям, словно она была слепой. Впрочем, глазам она уже не верила.
Его реяцу, его тепло, его запах.
- Гин.
Звать его по имени после таких отчаянных криков казалось постыдным.
Она плакала, пряча лицо у него на груди, а он гладил её по волосам и что-то говорил.
- Как же так вышло? - женщина не знала, кого она спрашивает: себя, мужчину, что обнимал её, или это прозрачное голубое небо у них над головой.
- Он ищет наши слабости: долг, любовь, ненависть. Всё, за что только можно зацепиться, чтобы затянуть к себе.
Мацумото хлюпала носом, упираясь лбом в его ключицу. А Гин вдыхал запах её волос и думал: сколько же пройдет времени, прежде чем он действительно превратится в того Ичимару, что исчез в прожорливой пасти гарганты.

@темы: Ангст, Рангику, Гет, Приключения, Драма, Гин, PG, G, Фанфики

---

[_Ayame_]

таблица

@темы: Аватары

---

Осторожно, оно яойное!

[ДайСё]

Название: о побочных действиях азартных игр, или «вопиющий разврат в третьем отряде»
Автор: ДайСё
Бета: самобеттинг
Жанр: юморостеб, ПВП
Персонажи: Гин, Кира, Рангику (в основном за кадром)
Рейтинг: R
Размер: драббл
Размещение: только с предоставлением ссылки на куда утырили
Предупреждение: гомосексуальные отношения главгероев, ООС, Кира-очень-любимый-ученик-Ичимару-тайчо. Извращенное чувство юмора авторов. Кира Изуру тоже имеет чувство юмора. Наша первая попытка написать НЦу, не увенчавшаяся полным успехом.
Дискламер: Блич принадлежит Кубо Тайто, оставшееся неизвестным желание – Кире Изуру, алкоголь в десятом отряда – come from Урахара, аптека на Сибирском тракте любезно предоставила сырье. Трава - и та на земле выросла.

оно хотело стать НЦой, но не доросло

Новая неделя для Киры началась с того, что вокруг него стал как-то подозрительно виться Ичимару-тайчо. Нет, он не подлизывался, и это было замечательно: Кира очень хорошо знал, чем кончаются капитанские попытки подлизаться. Просьбой срочно сделать годовой отчёт, отпустить капитана на недельку собирать хурму, заменить капитана на миссии, потому что у него семинар по оригами (и такое было!), или на собрании («А где Ичимару?» - «Я за него» - «Ну, кицунэр-ро!»)… Короче, от такого лучше сразу отказываться. Хотя последняя авантюра была практически приятной.
А вот что планируется, если капитан вокруг ходит с многозначительной лыбой и на тебя посматривает не то с предвкушением, не то… нет, капитан не может смущаться, это почудилось! – Кира не знал. Точнее, знал, что ничего хорошего, но статистику по возможностям ещё не собрал и формулы ещё не вывел.
Сначала Гин просто кружил поблизости, мечтательно улыбаясь. Потом начал подходить и с интересом заглядывать через плечо, когда Кира делал отчёты. Нет, это-то было нормально, но вот выражение лица…
Поэтому Кира начал подозревать капитана в каких-то нехороших планах. А когда понял, что ему в этих планах явно отведено не последнее место – запаниковал. Он несколько дней вздрагивал от любого подозрительного движения, и уже весь отряд заметил, что лейтенант какой-то дёрганый в последнее время.
А потом на тренировке, когда Кира старательно отрабатывал бакудо, пытаясь не думать о коварных планах капитана, кто-то подошёл сзади и медленно положил руки ему на плечи. Тогда у Киры в первый раз получилось выпустить два разных кидо с двух разных рук, причем с локтей – ладонями-то достать не успевал.
- Ыть! – сказал Гин и медленно-пафосно осел на землю.
Что подумал Кира, осталось неизвестным, но сказал он вполне цензурное «Ой!». И, присев рядом с капитаном, осторожно пощупал пульс.
Гин пожалел, что он не целитель и управлять своим организмом не может. А то можно было бы отключиться, и ему бы тогда искусственное дыхание делали… Пришлось обойтись обмороком и повышенной бледностью организма. А вот будет знать, как родному капитану молнией под дых бить!
Кира с облегчением выдохнул и провёл рукой над грудью капитана. Пальцы целителя чуть замерцали зелёным светом.
- А что это там командование делает? – услышал он краем уха тихий вопрос какого-то новичка. Отвечал ему кто-то из офицеров, явно уже проникнувшийся духом отряда Ичимару:
- А это Кира-фукутайчо Ичимару-тайчо прибил. А сейчас, видимо, вскрытие проводит, он же из четвёртого.
- Так может, надо подойти и посмотреть? И э-э-э… что-то сделать? – новичок явно был в замешательстве: в Академии всё-таки не учили, что делать, если у тебя на глазах начальство друг друга режет.
- Ну подойди, - пожал плечами офицер. – Только поосторожнее, а то вдруг тайчо ещё не до конца вскрыли.
«И ведь поверил, - грустно подумал Кира, заращивая ожог от Соокацуй. – Страшные о нас легенды, видно ходят».
Он закончил лечение, провёл на всякий случай краткую диагностику и потряс Гина за плечо:
- Тайчо, вставать пора.
«Я труп» - подумал Гин.
- Тайчо, трупы не думают.
«Изуру читает мысли!» - восхитился Гин.
- Тайчо, вы не были ранены настолько серьёзно, чтобы потерять сознание. Поэтому вы притворяетесь, а следовательно, очень хотите, чтобы я считал вас умирающим. Не буду.
«Меносов целитель» - грустно вздохнул Гин и осторожно приподнялся.
- Изуру, молнией в пузо – это негуманно!
- А подходить сзади к тренирующемуся кидошнику – неосмотрительно, - парировал Кира. – Пойдёмте в здание командования, тайчо. Я же вижу, что вы чего-то от меня хотите.
- А почему Ичимару-тайчо на своих ногах идёт? – шёпотом переспросил новичок. – Раз его вскрыли.
- Эти кицуне ещё и не то могут, - меланхолично ответил офицер. – Вот Киру-фукутайчо мне жаль, раз тайчо его уводит за собой, значит, что-то нехорошее делать будет.
- А что? – с испуганными глазами переспросил новичок. Офицер пожал плечами.
- Или да посмотри. Если вернёшься – расскажешь.
- Я лучше сам додумаю, - быстро ответил новичок.

В кабинете Кира глубоко вдохнул, припёр Гина к воображаемой стенке – к настоящей не положено по субординации – и спросил:
- Тайчо, я всё знаю. Выкладывайте.
- Слушаюсь, Изуру, - немного удивлённо ответил Гин и выложил из рукава бумажного журавлика. Жёлтенького, маленького и немножко нестандартной конструкции.
- Да я не об этом, тайчо, - растерянно поправил Кира: жёлтенький журавлик как-то выбил его из колеи.
- Там больше ничего нет! – запротестовал Гин. И быстро запихал журавлика на место.
- Я вам зачем-то нужен, тайчо, - мрачно сказал Кира. – Вы постоянно следуете за мной.
- Изуру, ну ты же мой фукутайчо! – очень пафосно воскликнул Гин. – Я по долгу службы нахожусь рядом с тобой и забочусь о тебе! А у тебя, по-моему, паранойя.
- За последнее время степень вашей заботы возросла до совершенно неприличных пределов, - парировал Кира.
- А это мне постоянно замечания делают, - выкрутился Гин. – Мол, я тебя мучаю, служебным положением злоупотребляю, не забочусь как следует… вот я и решил!
- Помучить? – обречённо спросил Кира.
- Позаботиться!
- Тайчо, если я не буду знать, что вы от меня хотите, я не смогу это исполнить.
- Сможешь, Изуру! Я надеюсь на твои телепатические способности! – и Гин начал сверлить Киру прищуром, явно старательно о чём-то думая.
- Ваши отчёты на вашем столе, - ответил Кира. – Срочные – сверху.
- Не то.
- Вашу хурму вы съели вчера. А приказа собрать новую не поступало.
- Да ладно, Изуру, хурму я сам сожрал, - развеселился Гин. – И собрал.
- Тайчо! – Кира собрал всю свою решимость. – Если вы не скажете, чего вы от меня хотите, я вас собственноручно…
- Замучаешь?! – восхитился Гин.
- Можно и так сказать, - поспешно согласился Кира.
- Тогда точно не скажу, - решил Гин. – Мне уже интересно.
- Не думаю, что вам понравится весь вечер делать отчёты.
- Это несправедливо! – возмутился Гин.
- А я не Канаме-тайчо.
«Весь в меня», - восхищённо подумал Гин.
- Ну ладно, Изуру. Я расскажу.
Кира незаметно вздохнул с облегчением и приготовился к неизбежному.
- Видишь ли, мы тут с Ран-чан поспорили… Опускать пьяные подробности?
- Как пожелаете, тайчо.
- В общем, я должен тебя поцеловать. У неё на глазах. А ты не должен вырываться и орать «Помогите, насилуют!»
«Ик!» - подумал Кира, садясь на что-то. Оказалось, на диван.
- В общем, ты понимаешь, почему мне было та-ак неудобно просить тебя об этом, - закончил Гин.
- Тайчо, смущение вам не идёт. Да и удаётся оно у вас не очень, - ошалело ответил Кира.
- Ну что, Изуру? Поможешь своему тайчо в такой сложной ситуации?
- Я…
- Давай, ты тогда до вечера подумаешь. Видишь, какой я добрый и гуманный, аж самому не по себе. Или даже до утра.
- Лучше до вечера, - Кира поспешно замотал головой.
- А что так? – с интересом переспросил Гин.
- А не скажу! – Кира покраснел.
- Но мне же интересно!
- Вот тогда – точно не скажу!
- Яре-яре, не думал, что у моего Изуру такое буйное воображение… Ладно, тогда оставляю тебя до вечера. Думать!

Целый день Кира бродил по отряду в глубокой задумчивости. В принципе, с крушением собственной репутации он бы смирился. Да, в сущности, даже крушения и не было – все бы решили, что Ичимару-тайчо его заставил, и скорее жалели бы. Да и через собственные нормы поведения, в принципе, ради долга лейтенанта переступить можно… Кире не нравилась другая мысль, назойливо стучащая где-то в глубине сознания: а как это – целоваться с тайчо? С Ичимару-тайчо… Кира поспешно оборвал мысль на середине.
Он скитался по отряду в гордом одиночестве до самого вечера. Один раз настолько ушёл в себя, что наткнулся лбом на дерево. Потряс головой. Поднял руку, чтобы потереть висок – прямо в ладонь упала хурма. Кира поднял глаза – на ветках качалось ещё много плодов и один Ичимару Гин. Он непонятным образом, не открывая глаз, подмигнул Кире. Тот понадеялся, что почудилось, и в прострации побрёл дальше. Уже тогда лейтенант понял, каким будет его решение… и что капитан тоже это понял.
- А почему Кира-фукутайчо дерево бодает? – тихо спросил новичок.
- Самоубиться хочет, наверное, - ответил задумчиво офицер. – С ним небось Ичимару-тайчо что-то нехорошее будет ночью делать, раз днём звал, а Кира-фукутайчо от него вроде как в порядке вышел.
- А почему ночью?
- Так днём у него и так дел за глаза хватает. А ночь – время свободы.

Утром Кира шёл к капитану со спокойным отчаянием камикадзе.
А капитан сидел у себя в кабинете, болтал ногами и складывал кувшинку из какого-то клочка бумаги. «Как будто ничего и не было…» Гин улыбался и махал ногой в такт чему-то неслышимому.
- Ну что, Изуру?
- Я согласен, тайчо, - мрачно сказал Кира. – Но… я научился от вас плохому, тайчо… не за так.
- А за что? – заинтересовался Гин.
- Не знаю ещё, - вздохнул Кира. – Наверное, за желание. Я не буду желать чего-то, что может повредить вашу репутацию, нарушить боеспособность отряда, помешать вам выполнять обязанности капитана…
- Менос с тобой, Изуру, желай чего хочешь! – великодушно согласился заинтригованный Гин. – Безо всяких ограничений!
- Ну как хотите, тайчо, - пожал плечами Кира. – А-а… где мы должны это делать?
- Может, потренируемся прямо тут?
- Тайчо!!
- Да понял, понял. Ладно, я тоже люблю импровизацию. Ты пока иди, работай. Я тебя выдерну из-под твоих бумажек, когда придёт время.
Всё утро Кира дёргался из-за этого «когда придёт время» - слишком уж загадочно прозвучало. Между отчётами №324 и №324/а ему пришла в голову страшная мысль.
А что, если никакого пари не было? А просто капитану захотелось его соблазнить. Легко. Для Ичимару Гина обмануть – это весело. Это же просто… Кира вздрогнул. Наверняка так оно и есть. «Ну ничего, Ичимару-тайчо. Я найду способ получить удовольствие… а потом и отомстить вам».

Через три листа бумаги в кабинет ворвался Гин и действительно практически выдернул (за шиворот) Киру из-за стола. И поволок его куда-то, на бегу говоря, что нашёл какое-то место, где Мацумото обязательно пройдёт, и причём скоро, они уже выходят.
«Ещё и «они»… - тоскливо билась мысль в голове у Киры. – Ох, на весь Готей… Хотя весь Готей уже и так считает, что меня тайчо принуждает ко всякому… Ладно, они просто получат подтверждение слухам… А мне вполне можно будет делать невозмутимое лицо и всё отрицать, и так поймут, как захотят…»
- Вот тут, - Гин, не сумев (или не захотев) с разгону вовремя затормозить, легонько шмякнул Киру о стенку. – Гомен-гомен! Я нечаянно!
«Да мне как-то всё равно» - отстранённо подумал Кира, отлепляясь от стенки.
- Ну что, Изуру, скоро они подойдут. Занимаем боевые позиции! – и Гин прижал Киру обратно к стене, придерживая на всякий случай его руки и фиксируя за горло. Кира резко покраснел – не столько из-за положения, в котором оказался, сколько из-за того, что в его готовящемся к грядущему сознании слова «боевые позиции» ассоциировались исключительно с Камасутрой.
Через пару секунд оказалось, что Гин очень хорошо целуется. И, самое страшное, - что Кире это нравится! «Тайчо меня совсем развратил», - грустно подумал лейтенант.
А Гин, хотя и оценил все преимущества занимаемой позиции – красивость со стороны и лейтенант в полной власти – понял и её единственный, но очень весомый недостаток: не было видно реакции мимопроходящих. Поэтому он слегка отстранился и прошептал:
- Изуру, докладывай.
- Докладываю, тайчо: вы хорошо целуетесь.
- Обстановку докладывай! – чуть не взвыл Гин. – Мне же интересно!
- Всё спокойно, признаков прорыва пустых не наблюдается, мирных жителей в округе не замечено.
- А кого замечено?
- Никого не замечено, тайчо, - вздохнул Кира. – Пуст переулок, а мы с вами целуемся, как два идиота… простите, тайчо.
«Оскорбление начальства словом… хотя он, если честно, заслужил!» - Кира уже уверился в мысли, что никакого пари и не было.
- Да разве идиоты так целуются? – возмутился Гин. И попытался доказать противоположную точку зрения, когда Кира приметил чью-то реяцу за поворотом. И зашептал:
- Тайчо, объект приближается с двумя сопровождающими. Они на расстоянии удара кидо. Прикажете убрать?
- Изуру, ты перечитал гайдзинских боевиков, - мурлыкнул Гин.
«Эм… да. Перестарался».
- А теперь, Изуру, создаём декорации!

Рангику как раз выворачивала из-за угла, болтая о чём-то с Ренджи и Шухеем, когда её взгляду предстала странная картина.
Капитан третьего отряда прижимал к стене какого-то здания своего лейтенанта, предварительно явно вывернув запястья и чуть ли не связав, и самозабвенно целовал. Кира не трепыхался – видимо, не надеялся на успех.
- Ик! – выразился ошалелый Ренджи.
- Кира… трижды менос! – согласился Шухей.
«Кира не менос, это Ичимару – кицунеро. Трижды», - мрачно подумала Рангику и скомандовала:
- Проходим мимо, делаем вид, что не заметили!
Изумлённые шинигами послушались.
«Ну, Гин! Ну ты у меня ещё получишь! Сломаешь же мальчика… он тебе так предан, а ты! Всё издеваешься, кицунеро!»
После той пьянки и образцово-показательного похмелья Рангику совершенно забыла о злосчастном пари…

Вечером Гин задумчиво дочитывал какую-то гайдзинскую книжку (а конкретно – детективный боевик. Надо же знать, почему его Изуру вдруг съехал на такой тип мышления?). Он уже подумывал лечь спать, когда сёдзи чуть скрипнули, и на пороге кабинета возник Кира.
- Можно, тайчо?
- Конечно, заходи, - заулыбался Гин.
Кира прошёл в комнату, присел на диван рядом с Гином.
- Тайчо. За сегодняшний день шестеро человек меня многословно жалели по поводу того, что вы меня мучаете, принуждаете к неподобающему, отдаёте мне неприличные приказы и прочими способами издеваетесь. Тайчо. Я не хочу, чтобы всё это оставалось только слухами.
- Это твоё желание, Изуру? – в растерянности спросил Гин. «Са~… растёт мальчик… скоро меня переиграет… даже так…»
- Нет, тайчо, - Кира улыбнулся самыми уголками губ. – Это моя просьба. Я желание на потом оставлю, если вы не возражаете.
- Изуру, но я не могу тебя мучить, - оправившийся от изумления Гин развёл руками. – У меня нету оборудования. Плёточки там, ошейника, наручников, даже скальпеля завалящего спереть в четвертом – и то не догадался!… А почему ты такой малиновый?
- Я же вам, тайчо, говорил, что у меня богатое воображение, - проворчал Кира. – И вообще.
- Так о чём я? А, нету у меня оборудования. Может, я тебя просто отлюблю по обоюдному согласию?
- Тайчо! Это… с тайчо… оно уже само по себе извращение – с тайчо!!
- Так ты же сам сказал – мучить, - хмыкнул Гин. – Вот я и буду… подо все перечисленные тобой слухи, кстати, попадает.
Он задумчиво кружил по комнате вокруг неподвижного Киры, со стороны напоминая не голодную акулу.
- Не получится мучить, тайчо, - почти прошептал Кира, опустив голову.
- Ты будешь отбиваться всеми конечностями? – с интересом спросил Гин.
- Нет, тайчо, - Кира поднял глаза. – Я… не буду против.
Он покраснел ещё сильнее и упрямо продолжил:
- Хотя это всё равно будет безумным извращением – как вы выразились, отлюбить тайчо!
- Потрахаться или переспать я могу с кем угодно, - пожал плечами Гин. – А тебя – не менее чем отлюбить. Цени, Изуру!
Кира неожиданно вытянул руку и поймал неосторожно подошедшего Гина за рукав.
- Согласен, тайчо. Я тоже не хочу… меньшего.

- Изуру, а ты хоть знаешь, как это в теории? – поинтересовался Гин.
- Знаю, - неуверенно сказал Кира. – Я читал… и смотрел… и вообще.
- Так вот почему тебя не было на вечернем построении! – догадался Гин.
- Тайчо! Когда его проводите вы, я имею полное право вам не мешать!
- Изуру, да я же не против! А вот на тренировке тебе бы стоило получше прятаться, а то ты на этом дереве аж светился. Какой-то квартал красных фонарей из отряда устроил.
- Почему – красных? – вырвалось у Киры.
- А цветом напоминал, пока читал! – заулыбался Гин.
- Тайчо!!
- А с практикой у тебя как, Изуру? А то у меня не особенно, я на тебя надеялся…
- Ик…
- Шучу.
- Тайчо… правдивы слухи. Мучаете вы меня! Кошмарно!
- Ладно. Щас проверим, как у тебя с теорией.
- Только учтите, тайчо, я не так хорошо изгибаюсь, как это может показаться. И стоять на голове у меня не очень получается.
- Изуру, неужели ты представлял себя только в пассивной роли?
- Тайчо!!! Иначе – это будет вопиющим нарушением субординации!
- Ладно-ладно, понял-понял. Кстати, а почему ты не пьяный?
- Тайчо?
- Мне казалось, что трезвому тебе что-то подобное покажется у-ужас каким неприличным, - Гин ехидно улыбнулся и погладил Киру по щекею
- Тайчо. Вам будет сильно неприятно, если я скажу, что вы мне не только по пьяни нравитесь?
- А?.. Нет, Изуру. Не очень.
- Тайчо, а зачем вы меня за рукав дёргаете?
- Это мягкий намёк. Чтобы перестал цепляться за своё косоде, как я – за хурму.
- А я и не цепляюсь. Оно само не отдирается. Может, вы дёргаете некачественно?
Хрусть!
Гин с одобрением уставился на рукав косоде, обвисший у него в руках.
- Так лучше, Изуру?
- Эм… не совсем, тайчо… А вы что, сами не собираетесь раздеваться?
- Нет, конечно, - Гин полюбовался на выражение лица Киры. – Я жду, когда ты разденешь меня. Но вообще-то могу и так…
Он решительно взялся за ворот Кириного косоде.
- Не надо, тайчо. Давайте я вас…
Кира коснулся капитанского хаори, потянул вниз. Ткань с лёгким шелестом соскользнула на пол.
- Да, Изуру. У тебя хорошо получается.
Кира ненароком коснулся плеча Гина, отдёрнул руку, покраснев.
- Правильно, когда раздеваешь, надо гладить. Меня надо гладить, я тогда буду мурчать.
- Тогда я вас буду гладить как большого пушистого кота. И ничего не получится.
- Получится-получится, Изуру. Я тебе потом покажу, как надо гладить, а пока… мррр, вот видишь, уже получается!
Гин выдрал лейтенанта из остатков одежды, осмотрел композицию и задумчиво пихнул его на диван. Кира ойкнул и сел: руки на коленях, равнение на капитана, взгляд преданно-невинный. «По-моему, мой Изуру издевается!» - подумал Гин.
- Как интересно. А такой позы я не знаю. Как это называется, «я весь ваш, тайчо»?
- Нет, тайчо. Это поза «какие будут приказания, тайчо?» А «я весь ваш, тайчо» - это не так.
Кира небрежно потянулся, лёг на диван вполоборота…
- Изуру, где ты научился таким развратным позам?
- Ой. А она развратная, тайчо?
- Да, Изуру. Очень. – Гин облизнулся для пущей убедительности.
- Тогда я лучше…
- И нет, Изуру, раз улёгся, значит, улёгся! – Гин быстренько придавил лейтенанта во избежание сбежания и тоже залез на диван, зафиксировал ногой ситуацию и начал ее развивать в свою пользу. Точнее, в свое удовольствие.
- Тайчо, а зачем вы меня гладите… э-э-э, как бы это выразиться…
- В разных местах?
- Да, тайчо! И разными частями тела!
- А чтобы тебе было хорошо!
- Тогда я тоже буду. Можно?
- Нужно!
- Тогда я пошёл за утюгом.
- Лежать! Сразу не принёс – сам виноват.
«А против самой идеи утюга тайчо, значит, не протестует, - подумал Кира. – Надо запомнить».
- Тайчо… А что вы там делаете?
- Выцеловываю у тебя на животе символ отряда. Ой, лепесточек криво получился!
- Зараза вы, тайчо!.. Простите… Но в своих словах не раскаиваюсь.
- Так я же не спорю, Изуру. Ещё какая зараза! Так вот, сейчас я тебе покажу, как надо гладить. Вот так. И вот так. И вот тут. И вот там…
- А посередине?! – Кира аж прогнулся от вопиющего невнимания.
- А не всё сразу. Я же зараза, нэ?
- Так точно, тайчо. Редкостная!!
- Тогда вообще не буду гладить.
- Нет уж, тайчо. Если вы не будете меня гладить, я буду вас целовать. Это единственное, что мне остаётся.
- Тогда точно не буду!
Кира задумчиво поднял руки и с очень серьёзным лицом взял Гина за уши. И притянул к себе.
- А то неудобно, - пояснил он. «Ну и кто тут, спрашивается, зараза? – подумал Гин. – Как я могу сосредоточиться на процессе, когда он постоянно меня смешит?!»
Целовался Кира хорошо. Старательно и с огоньком. Правда, уши не отпускал… но это уже мелочи.
- А что дальше, я не помню, - улыбнулся Кира, отстав наконец от губ и ушей Гина. – Вы, тайчо, подождите, я сейчас шпаргалку достану.
И потянулся к столу с бумагами. Гин перехватил лейтенанта на полпути, притиснул к дивану.
- Никуда не денешься, Изуру! И вообще, это была твоя идея!
- Э-э-э…
- Не верю, чтобы такой отличник, как ты, не зазубрил всё наизусть!
- Ну ладно, тайчо… Тогда я вас ещё поцелую. На всякий случай.
Гин перекрестил запястья Киры над головой, прихлопнул подушкой и бакудо.
- Чур, на уши не покушаться!
- Слушаюсь, тайчо. Тогда вы откройте глаза. Я хочу смотреть вам в глаза, когда вы меня целуете.
- А если я буду тебя целовать не в губы? – заинтересовался Гин. – Ты же так не изогнёшься!
- Это куда?
Гин подозрительно посмотрел на подушку на руках Киры. Та успокаивающе колыхнулась. «Не боись, - читалось в её движении, - прикрою». Гин открыл глаза и показал, куда. А потом еще показал… и еще, потому что сам процесс ему понравился. Кира только ахал сдавленно… наверное, его Гиновы глаза впечатлили.
- М-м-м, тайчо… а со стороны выглядит, как будто вы колбасу едите…
- Ик, Изуру!! Откушу же нафиг!
- Вам вкусно, тайчо?
- Тьфу! Так, пора переходить к чему-то более существенному, а то я тебе точно что-нибудь отгрызу. Причём по твоей же вине.
- Тогда развяжите, тайчо. А то мне неудобно.
- А в прошлый раз, когда тебе было неудобно, ты мне чуть уши не оторвал! Не-не-не, лежи смирно. Потом, может быть, и развяжу. За хорошее поведение. Хотя… ладно. Сделаю вид, что я не извращенец. Пока.
Гин снял бакудо, мимоходом погладил подушку. Подушка замурчала.
- Изуру, передай мне во-он ту баночку.
- Слушась, тайчо. Эту?
- Нет, Изуру, это клей. Я не думаю, что ты хочешь оказаться связанным со мной навечно именно в такой позиции.
- Ик. Вот эту?
- Нет, Изуру, это хурмовое варенье. Оно сладкое, у тебя от него что-то слипнется.
- Если вы его так примените – да, тайчо. Может быть, вот эту?
- Эту, угадал.
- Тайчо. Там на крышке написано «Финалгон». Вы уверены, что это – оно? Я вот сильно сомневаюсь.
- Аканна~, и правда, ошибся!
- Ох, тайчо… вот это? Кстати, это не баночка, это вообще тюбик!
- Да! Теперь – точно она… то есть он! А теперь расслабься, Изуру, я тебя… – и Гин улыбнулся еще шире.
Кира сам не знал, почему у него еще оставались силы на размышления, хоть и относящиеся к делу. Всё оказалось совсем не так, как Кира себе представлял. Похоже, он неосознанно и сам подвергался влиянию слухов, гуляющих по отряду, предполагая, что Ичимару-тайчо несколько более… жестокий человек… шинигами… кицуне… да какая, к меносам, разница? Главное, что капитану это, похоже, нравилось… Угадывать настроение начальства Кира Изуру научился давно и бесповоротно. Да и ему самому тоже раньше никогда не было так хорошо. Ну, разве что когда в Академии получалось наконец сложное кидо… нет, все же не то. Совсем не похоже.
Хотя что-то все же было не правильно… Кира с грехом пополам покопался в мыслях и выудил-таки беспокоящий фактор:
- Тайчо… а почему мне не больно?
- А надо? Аканна~, Изуру – мазохист.
- Но я читал, что в самом начале всегда больно… а уже потом – хорошо… а мне уже сейчас хорошо… напрочь… я что-то неправильно делаю?
- Ну ты, положим, сейчас мало что делаешь… ах!… да, продолжай-продолжай, Изуру. Вот теперь ты точно всё правильно делаешь.
- Так всё-таки, почему мне так хорошо, тайчо?
- А, я об этом позаботился! Я в аптеке купил специальную смазку – с обезболивающим эффектом. Самую сильнодействующую! Знаешь, там так много было разного-интересного, я аж запутался, пришлось просить консультации у мастера своего дела.
- Тайчо, вы что, так прямо и спросили?! Бедная девочка…
- О, я же имел в виду аптечное дело! И уверен, меня все поняли правильно. Я хотел ещё анальгин купить – за название. Но оказалось, его нельзя мазать, не подействует. Надо колоть в попу, а я же не садист! И почему тогда его так назвали? Ах, гайдзины, ну, затейники! Уже и специальные обезболивающие изобрели. Ничего, меня этим самым способом ты и так получишь, просто попозже…
- Тайчо. А почему вы его заранее купили? Это был ваш хитрый план?
- Ну что ты, Изуру, за кого ты меня принимаешь? Ты продолжай, продолжай. Ну как же в нашем обществе, где на десяток доблестных воинов – одна женщина, и та с шикаем, - без аптечки на такой случай? А вдруг встретишь несчастную жертву обстоятельств. Или сам захочешь послужить обстоятельством.
- Ясно, тайчо. Так вот почему ощущения такие… странные.
- М-м-м?
- Хорошо-то хорошо, да не оттого, что вы меня э-э… любите, а от того, что вы руками делаете… и губами… но не тем, чем надо! А того, что надо, я вообще не чувствую!
- Эм… это как – не чувствуешь? Вот я все чувствую! И то, что я чувствую – целиком одобряю.
- Никак, тайчо. Ощущения, как будто вы просто водите мои бёдра туда-сюда. С достаточно узкой амплитудой. И сами тоже движетесь.
- Ну упс… Ничего, Изуру, мы что-нибудь придумаем. Может, тогда ты меня?
- Тайчо!! Не по субординации!
- Ты мне ещё Устав тут процитируй. Прямо в процессе. Ладно, тогда попробую применить реяцу.
- Ик!! Тайчо… а оно… не взорвётся?!
- Не знаю, я не пробовал. Но ты же потом пришьёшь?
- Я-то пришью… а вот как мы его оттуда достанем?
- М-м-м… щипчиками?
- Так у меня нету…
- Сходим в четвёртый. Так и так, Унохана-тайчо, извините, я частично застрял в Изуру, вытащите, пожалуйста, а то мне без этой части меня грустно и одиноко…
- Тайчо!!!
- Ладно, я осторожненько. По чуть-чуть. Хм, интересно, а можно ли этой частью тела выпустить кидо? Если реяцу вложить можно, то…
- У вас не получится жест активации, тайчо.
- Получится! Правда, сугубо неприличный… ладно, не буду проверять. Пока. Ну как теперь ощущения?
- Да, тайчо… так лучше… намного… А вы – зараза! Сразу бы так, и без этих аптечных …безобразий!
- Аааах!.. Изуру, не дёргайся так активно, а то мы…
Бумс.
- Ой…
- …свалимся с дивана. Кажется, предупреждение запоздало.
- Тайчо, нам… не отвлекайте меня! Нам нужно назад, мы тут простудимся!
- Менос тебе, Изуру. Сам не отвлекай. А то у меня контроль реяцу скачет от твоих предложений. Вот не удержу – и будет тебе клизма… напрочь.
- Слушаюсь, тайчо…

А уже потом, когда всё закончилось, а баночка, хм, обезболивающего отправилась в личную аптечку лейтенанта («А то знаю я вас, тайчо, снова забудете, а мне отдуваться!»), Кира неожиданно ойкнул и резко покраснел.
- Чего, Изуру? Осознал, что соблазнил тайчо? – ехидно поинтересовался Гин. – Немножко поздновато спохватился. Чуть-чуть.
- Да нет, тайчо… я же кеккай не поставил!!! И кстати, это не я вас соблазнил! Вы сами… соблазнились.
- Ну и что? Никто же не зашёл.
- Но мы же реяцу применяли! С нестандартной формой импульса…
- Ну и что? Скажешь завтра, что экспериментировал с кидо. Главное, покраснеть не забудь.
- Ну… с другой стороны, они и так всё додумают… Тогда, тайчо, можно я вас обниму и засну?
- Нужно, Изуру. Но мне кажется, что для этого стоит всё же вернуться на диван.

@темы: ПВП, Стеб, Кира, Юмор, Гин, R, Слэш, Фанфики, Сейрейтей

---

[S O N I C]

Cпойлерная картинка в отношении 474-ой главы манги:


(c) Hatifnatten

@темы: Укитаке, Юмор

---

Блич 350 сравнения

[Наччан]

Загружено на дайри, превью.

24 штуки

@темы: Коллажи