и снова Ичимару тайчо...

[dolldreamer]

Вот. это уже цветной вариант. акварель.

[ ]

а еще Урахара в лаборатории института.

[]

@музыка: Evanescense

---

[ROksi_]

вот, нарисовала картинку.

Пока не красила, потому как кажется, что что-то не так.

Если кто подскажет, что не так - исправлю и начну красить.







Окончательный вариант

запись создана: 07.07.2007 в 23:14

---

[осенний ветер.]

Стихи перенесены в отведенный для них тред.

 .Осенний ветер. получает moderatorial + за нарушение правил сообщества.



Модератор.

@темы: Юмор

---

[Катана сан]

Драбблы.



Для <Evelyn Prechan>

Ренджи/Ичиго 387 слов.

А получились скорее пред -бьякурены…*разводит лапками*

1. »И все-таки это безнадежно... Что?»

2. Не разочароваться бы.



-И все таки, это безнадежно…Что? -Ренджи обернулся на шум за спиной. Малышка Уруру смотрела на него широко раскрытыми глазами, прижав кулачки к груди; и медленно, удушливо краснела. Рядом с ней валялась упавшая метла.

-Ну что еще…-Ренджи начал подниматься с колен, и Уруру, пропищав «Простите, что помешала» улетучилась со скоростью, близкой к световой.

-Ты не отвлекайся! -окликнул его Ичиго. -Попытка не пытка, хоть с пятого раза то получится. Давай еще раз, по другому.

-Ох-хх…-Ренджи снова бухнулся на колени, откашлялся и начал заново: -Кучики –тайчо, я вас люблю! Ваши глаза освещают мой тернистый путь …

-Стоп, стоп! -Ичиго потряс головой. -Ты хоть соображаешь, что несешь? Стоит значит, твой капитан где-нибудь на горе, и светит глазищами, как маяк?!

-Это аллегория. -буркнул Ренджи. -И вообще, твое дело просто спокойно выслушать, а не критиковать!

-Хотел бы я посмотреть на того, кто такое спокойно сможет выслушать! -фыркнул Ичиго.- Еще раз, по-другому.

-Ваш образ с первой встречи не покидает мое сердце…

-Ага, он свил там гнездо и высиживает яйца. -буркнул Ичиго в сторону.

Ренджи явственно скрипнул зубами, но продолжал гнуть свою линию.

-Нет ни минуты, когда я не думаю о вас…

-Особенно когда сижу в нужнике и…-договорить Ичиго не удалось. Ренджи вскочил на ноги и врезал ему по челюсти.

-Гад ты, Куросаки! Я тебя как человека попросил помочь, а ты!

-Сам дурак! -огрызнулся Ичиго. -Ты же Бьякуе собираешься признаваться в любви, а не Рукии! Ты сам то как думаешь, он поймет, если ты к нему с таким обращением подкатишься?!

Ренджи вздохнул.

-Кучики -тайчо любит поэзию…-уныло сказал он.

-Твои стихи к нему я выслушивать не буду. -мрачно предупредил Куросаки. -Я нервный. И вообще, где ты таких фраз нахватался?

-Из книжки Рукии. -стыдливо признался Абараи.

Ичиго закатил глаза.

-Ну, теперь все ясно. Значит, так. О книжках этих забудь. Сделаешь так. Как решишься наконец признаться, подходишь к нему, берешь за руки- Ичиго взял Ренджи за запястья, -и целуешь. -и он чмокнул Абараи в губы, привстав на цыпочки. -Понял?

-А за руки то зачем? -пробормотал Ренджи в замешательстве.

-А чтоб он сразу за меч не схватился и в капусту тебя не покрошил от шока. -доходчиво пояснил Ичиго.

-Это, да, он может…-со вздохом кивнул Ренджи. Рассеяно взял мальчишку за руки, сам поцеловал. -Значит, за руки и в губы, говоришь….

Ичиго покраснел, а Ренджи отстраненно подумал, что правильно признаться Кучики -тайчо в любви оказалось ой как сложным делом. Не разочароваться бы…



Конец.

Для Mister_Key

Бьякурен,

1.»Это отвратительно».

2. и Забимару уснул, свернувшись.

300 слов.



"Это отвратительно. -Бьякуя неодобрительно поджал губы, глядя на спящего лейтенанта. Тот свернулся под дырявым одеялом жалобным комочком, и мирно посапывал, прижавшись к большой белой обезьяне. Делить постель с занпакто само по себе явление странное, но если занпакто еще и такой…гм…формы!

Обезьяна тем временем открыла один глаз, и недовольно оглядела Бьякую с ног до головы.

-Сам бы попробовал нормально поспать при таких сквозняках! А ему еще завтра работать. -проворчал бабуин, правильно истолковав выражение лица Кучики.

-А к хозяину обратится? -хмуро поинтересовался Бьякуя.

Забимару фыркнул.

-Да у него снега зимой не допросишься. Экономный, гад…»Незачем включать обогреватель и переводить электричество, пока на улице нет снега!»-очень похоже передразнил он голос Урахары.

Бьякуя чуть приподнял брови. Урахара не произвел на него впечатления такого уж скупердяя, но вполне возможно, что к капитанам и лейтенантам он относился по-разному? Он нахмурился.

Надо будет с ним серьезно поговорить на эту тему -он же отвечает за своих подчиненных, и не может позволить доводить их до того, чтобы они спали с обезьянами!

В своем праведном возмущении Бьякуя несколько подзабыл, что подобная форма занпакто вряд ли есть еще у кого-то. К тому же, Ренджи во сне зашмыгал носом, и в Кучики пробудилось чувство вины. Он еще раз оглядел композицию из Ренджи, Забимару и дырявого одеяльца; подумал о том, что занпакто, в конце концов, сущность тоже духовная -много ли от него тепла? -и принялся решительно снимать одежду.

Забимару понял его без слов -встал и отошел в сторонку. Бьякуя нырнул на его место, и Ренджи немедленно обхватил его руками и ногами, счастливо засопел в макушку и показал за спиной Бьякуи большой палец своему занпкто.



Бабуин оскалил зубы в улыбке –это была его идея -взять Бьякую «на жалость».Очень уж ему надоели ежедневные монологи Ренджи о безответной любви к своему тайчо.

-Ох уж эти люди. -пробормотал занпакто, глядя на парочку под дырявым одеяльцем. -Вечно им какие-то причины нужны. Давно бы так ...-и Забимару уснул, свернувшись.





Для Folie

Зангетсу-Ичиго (плюс получился еще намек на Ишиина и квинсявского папу)

1. «Ты представляешь, как это выглядело со стороны»

2 «.Опять я во всем виноват»

383 слова.



-Ты представляешь, как это выглядело со стороны? -Зангетсу сидел напротив Урахары, и мягкими движениями взбалтывал чай в пиале. -Нахожусь я в глубокой медитации, размышляю о высоком и уже вот-вот готов постичь смысл жизни и тайну происхождения всего сущего, как раз -сваливается мне на голову это рыжее недоразумение с немеряной рейяцу…

Урахара криво усмехнулся. Он вполне представлял -в конце концов, он ведь и сам видел мальчишку сразу после пробуждения силы. И вид у него, надо сказать, был преглупый.

-Я как-то не рассчитывал, что среди множества вариантов он попадет на одну духовную волну с тобой. -признался он.

-Да уж, могу представить, на что ты рассчитывал. -Зангетсу нехорошо улыбнулся. –Хотел сам учить мальчишку использовать силу…а заодно и направлять, куда нужно тебе?

Урахара недовольно поджал губы -его собеседник попал в самую точку.

-К чему теперь обсуждать несостоявшееся? -примирительно сказал он.- Лучше расскажи, как тебе с ним?

Он перевел взгляд на Ичиго, который сладко посапывал, устроив голову на коленях Зангетсу. В этот день он гонял его по полигону не один, а вместе с Урахарой, так что не было удивительно, что после тренировки Куросаки почти мгновенно отрубился.

-Как? -Зангетсу задумчиво провел костяшками пальцев по виску мальчика. –Не плохо. У него есть потенциал. И намного больший, чем ты думаешь.

-Об этом я догадывался, но спрашивал -не об этом. -Урахара быстро облизнул пересохшие губы, не отрывая взгляда от длинных пальцев, мягко поглаживавших рыжие волосы на мальчишеском виске.

Зангетсу поднял взгляд от рыжей головы на своих коленях, в упор взглянул на торговца. В темных глазах на секунду полыхнули -и спрятались назад в глубину желтые искры.

-Ну, ты можешь смотреть…но не трогать. -насмешка в низком голосе густо мешалась с угрозой. –Он еще не готов к полному спектру отношений. Но скоро он начнет понимать…А я…не намерен делиться.

-Ты всегда бы собственником. -скорбно буркнул Урахара.

Зангетсу чуть приподнял бровь.

-А ты всегда хватал больше, чем мог унести -и чем это обычно заканчивалось? И предупреди свою хвостатую подружку -следующая попытка соблазнить Ичиго для нее плохо кончится. Мое терпение не беспредельно.

-Можно подумать, она меня послушает…-Урахара фыркнул.

-Если ты действительно захочешь- послушает. -Зангетсу неожиданно нахмурился. -Кстати, чего ты такого наплел Ишшину о методиках Квинси, что он среди ночи побежал «спасать жизнь» этому малахольному Рюукену и уже вторые сутки не показывается дома?

Урахара поперхнулся воздухом и закашлялся. -Ну вот, отдышавшись, еле выговорил он -опять я во всем виноват...





Конец.

Для Big bro

Ичиго/Юмичика

842 слова.



Если бы капитан 11 отряда знал, что Ичиго так просто заманить в ловушку, он не стал бы бегать за ним по всему Сэйритею. Зараки, конечно, был на редкость прямолинейным типом, но даже он был не прочь упростить себе жизнь.

-Так, говоришь, на такое он купится?- переспросил он Сой Фонг.

Та замучено кивнула. С тех пор, как Ичиго снова появился в Сэйритее, жить там стало практически не возможно -в любое время суток в любой дом мог ворваться Зараки Кенпаи с воплем «Ичиго здесь не пробегал!?»



Таким манером Зараки уже навестил пол -Готея, в том числе и лабораторию Маюри, женскую душевую и личный кабинет се-тайчо. Последней каплей стало его появление на территории 4 отряда в момент какой -то сложной операции, которую проводила лично Унохана.

Обыно невозмутимая Рецу от этого вышла из себя на столько, что в первое же мгновение скормила Кенпачи своему занпакто, после чего направилась к Ямамото и решительно потребовала принять хоть какие-то меры- или за последствия она не отвечает.

Струхнувший главнокомандующий срочно собрал совет капитанов, на котором и было решено положить конец этой ситуации. Проблема заключалась в том, что способ для этого был только один -удовлетворит энтузиазм Зараки, то есть, дать ему подраться с Ичиго.

Что было весьма проблематично -совсем уж отсутствием инстинкта самосохранения мальчик не страдал, да и бегал быстро. (Во всяком случае, отловить его даже совместными усилиями Сой Фон и Йоруичи не удалось).

Идею высказал капитан Маюри.

-А чего мы, собственно, за ним бегаем? -брюзгливо поинтересовался он. –Никогда мы его так не поймаем, только дураками себя выставим.

-Если уже не…-тихо прорычал Комамура. -Вы что-то можете предложить, Маюри -тайчо?

-Не мог бы -молчал бы в тряпочку. -спесиво ответил Маюри. -Предлагаю поймать мальчишку на живца. -он с удовольствием оглядел непонимающие лица, и пояснил: -Он же у нас герой, так? Значит, наверняка полезет спасать очередную жертву. Тут то мы его и… -он сделал хищное движение пальцами.

-Предлагаете снова устроить фарс с казнью Рукии Кучики? -вяло поинтересовался Кьераку. -Так тут и Куросаки не понадобится…-он кивнул на Кучики Бьякую. Маюри тоже посмотрел на него и сглотнул -очень уж неприятным взглядом сверлил его капитан шестого отряда.

-А в этом что-то есть…-задумчиво сказала Унохана. Бьякуя молча развернулся к ней, и она примиряющее подняла ладонь. -Я не имею в виду идею с казнью, конечно…тем более, и сам Маюри- доно вряд ли это имел в виду. Но мальчик действительно…отзывчивый. Если, допустим, на какую-нибудь девушку нападут хулиганы -он наверняка кинется ее спасать.

Капитаны задумчиво переглянулись.

-И где мы возьмем такую девушку? -мрачно поинтересовался Хитсугайя. -Куросаки, конечно, умом не блещет, но даже он поймет, что в случае встречи хулиганов с Рукией Кучики спасать надо прежде всего хулиганов. То же самое относится и к остальным нашим …девушкам.

-Тоширо -кун прав. -вздохнул Укитаке. -Может, привлечь кого-нибудь из младшего офицерского состава или учениц академии?

-Не советую. -Кьераку потянулся. -Это очень плохая идея, Джу -тян.

-Почему это? -удивился Укитаке.

-А ты представь, какие потом про это пойдут слухи! Капитаны не могут отловить одного подростка!

-Ну, проблему длинных языков всегда можно решить. -Сой Фон усмехнулась.

-Давайте не будем усложнять ситуацию…-вздохнула Унохана. -Почему бы не попросить о помощи одного из офицеров 11 отряда -Айясегаву Юмичику? В темноте он вполне сойдет за девушку, если переоденется и прикроет лицо.

-По вашему, это и называется -не усложнять…?-после всеобщей долгой паузы скептически поинтересовался Кьераку.



-Отпусти меня, негодяй!

Возвращающийся из казарм 6 отряда в дом Кучики Ичиго насторожился и прибавил шагу. Чем быстрее он шел, тем четче слышал какую-то возню и сдавленные звуки. Наконец, почти добежав до поворота, он увидел, в чем дело-какой-то волосатый и бородатый толстяк (на самом деле это был замаскированный Сой Фонговский лейтенант Омаэда) тащил за руку отчаянно сопротивлявшуюсюю девушку.

-Что здесь происходит? -мрачно поинтересовался он, кладя руку на рукоять своего меча. -Эй, толстый, отпусти ее!

Толстяк взглянул на Ичиго, как-то странно ойкнул, и быстрой рысью скрылся в темноте переулка.

-С вами все в порядке? -грубовато спросил Куросаки, подходя к осевшей на землю девушке и протягивая руку. Та посмотрел на него снизу вверх и взмахнула длинными ресницами. При лунном свете ее лицо было трудно хорошо разглядеть, тем более, нижняя половина была прикрыта вуалью, но глаза у незнакомки были большие и красивые -это Ичиго еще успел заметить.

-О, мой герой! -девица ухватилась за протянутую руку, прытко вскочила на ноги, и бросилась опешившему пареньку на шею. -Проси чего хочешь, о спаситель!

-Э-эээ…-протянул оторопевший Ичиго, безуспешно пытаясь отодрать от себя девицу.

-Правда, у меня почти ничего нет, но может, мое тело будет достаточной платой?

-Чего?!

Девица тем временем содрала с лица вуаль и впилась в губы Ичиго вампирским поцелуем. Тот застыл соляным столбом, отчаянно краснея.

-Вот ты где, Куросаки! -радостно проревел выруливший из-за угла Зарки. -Соблазнять моего офицера?! Не прощу! Если ты хочешь благосклонности Юмичики, сразись со мной за него!

-Ик? Юмич -ик -а?! -пискнул Ичиго, еле успевая подставить свой меч под удар Зараки, и завертел головой. Девица куда то делась -словно ее и не было. -Какого хрена?!

Над Сэйритеем встал столб голубой реяцу.



Юмичика тем временем сбрасывал женскую одежду на руки поджидавшему его за углом Икаку.

-Все получилось. Капитан счастлив. -жизнерадостно прощебетал он. -Видел? Ну вот, а ты боялся…



Конец.



Для Мари Асакура



Ичиго\Хичиго

1. Бывают разные степени ненависти...

2. ...день начинался, как всегда, весело.

775 слов.



Бывают разные виды ненависти.

От дающей силы жить до заставляющей идти на смерть, от ненависти, которая сродни любви-до ненависти, которая мешает дышать.

Как раз такую ненависть Ичиго испытывал к клубнике.

Она мешала ему дышать -при чем буквально.

Ирония судьбы заключалась в том, что у мальчика по имени «Ичиго» была аллергия на клубнику, и одной ягодки было достаточно, чтобы он потерял сознание.

Так что клубнику он не ел уже давно,(одного раза в 7-летнем возрасте ему хватило) пока Орихиме не угостила его сосисками.

Как и остальные, Ичиго решил, что сосиски политы кетчупом, и, как и всем остальным, ему почему-то не пришло в голову вспомнить про оригинальные вкусовые пристрастия Орихиме -тян.

И если Садо, Ишида и Рукия отделались всего лишь вкусовым шоком-то Ичиго рухнул как подкошенный, когда политая густым клубничным джемом сосиска провалилась в его желудок.



После краткой суматохи Чад отнес Ичиго к Урахаре.

Торговца это отнюдь не обрадовало.

-У меня, в конце концов, не больница, а тихий и мирный магазин. -со вздохом сказал он. -Почему со всеми мелкими проблемами вы бежите сюда?!

-Ну..мы…-Чад замялся.

-Урахара сан, помогите ему!!! -Орихиме повисла на шее торговца, обильно поливая его слезами. -Я не хочу, чтобы Куросаки кун у –у -умеееррр!!!!

-Вряд ли ему так повезет…-но попытка пошутить оказалась явно не к месту -Орихиме взвыла с удвоенной силой. Ее объятия постепенно переходили в удушающий захват, и Кискэ сдался.

-Ладно, ладно, я посмотрю, что можно сделать…



Ичиго тем временем пришел в себя в своем внутреннем мире, который встретил его ехидной улыбкой и знакомым скрежещущим голосом:

-Что, опять тебе надрали задницу?

-О-ооо, иди ты…-Ичиго схватился одной рукой за живот, другой зажал рот. -Меня сейчас стошнииит….

-Эй, только не на меня! -Хичиго в непритворном испуге отскочил на несколько шагов, и уже с безопасного расстояния поинтересовался: Ты что, залетел, что ли?

Ичиго ,которому титаническим усилием удалось подавить спазм, чуть не начал снова блевать.

-Сдурел совсем? -отдышавшись, поинтересовался он. -Или с девчонкой меня перепутал? Может, тебе очки нужны?! О-ооххх…-он снова согнулся пополам.

-Похоже, тебе действительно худо, если ты всерьез купился на такую идиотскую шутку. -Хичиго подошел поближе, ухватил Ичиго за шиворот, резко заставил выпрямится, и запустил руку ему за пояс. Ичиго не успел возмутится, только вытаращил глаза и сдавленно охнул, когда Хичиго прохладными пальцами слегка погладил его сведенный судорогой живот; а потом впился в кожу так, словно собирался выдрать внутренности.

Ичиго взвыл -не столько от боли, сколько от неожиданности.

В следующее мгновение Хичиго отошел в сторону, брезгливо отряхивая ладонь, а Ичиго осел на ровную стеклянную поверхность. В ушах у него слегка звенело, зато желудок перестал бунтовать.

-Что это было? -сипло спросил Ичиго.

-Ничего особенного. -Хичиго хмыкнул. -Просто глупо бы было, если бы ту сдох от …эээ…действительно, что это было?!

-Сосиска с клубничным джемом от Орихиме тян.

Хичиго долго смотрел на него со странным выражением лица, потом тяжело вздохнул.

Ичиго нахмурился.

-Чего? -подозрительно спросил он. Хичиго хмыкнул.

-Да ничего. Только, с такими друзьями тебе и враги без надобности.

Ичиго насупился -возразить было, по большому счету, и нечего.

-Ну, спасибо. -хмуро ответил он. -А теперь…я пошел?

Он встал, потоптался на месте, сильно зажмурил глаза. Открыл.

Хичиго все так же стоял напротив, скрестив руки на груди и смотрел на него с нескрываемым любопытством. Ичиго снова зажмурился, сжал кулаки и потряс головой.

-Я пошелпошелпошел…-забормотал он.

Постояв и побормоча так где-то с минуту, он снова открыл глаза.

Хичиго теперь не стоял, а сидел, поджав по-турецки ноги и подперев щеку кулаком, а любопытство на него лице сменилось на усмешку.

Терпение Ичиго лопнуло.

-Почему я еще здесь?! -завопил он.

-Когда старик говорил, что ты- это нечто, он вряд ли имел в виду, что ты безнадежно тупой? -вопросом на вопрос ответил Хичиго.- Ты не можешь вернуться, потому что твое физическое тело валяется без сознания. И пока тебе там не промоют желудок и не сделают пару уколов- придется тебе побыть здесь…Понял, нет?

-Понял…-пристыжено пробормотал Ичиго. -И долго?

-А не знаю. -Хичиго шутовски развел руками. -Зато у меня есть куча идей -чем развлечь твое величество…

Ичиго подозрительно посмотрел на Хичиго. Тот облизнулся плотоядно, пытаясь зачем-то принять невинный вид….



…-Ичиго, ты очнулся! –от радостного вопля Орихиме прямо в ухо Ичиго чуть не отключился снова. -Прости меня, пожалуйста -ааа!!!!

-Да ничего. -пробормотал Ичиго. -Долго я в отключке был?

-Почти сутки. -проинформировал его стоящий рядом Урахара. -Уже утро, Куросаки-кун. Я говорил Орихиме- тян, что с тобой все будет в порядке, но она и слышать не хотела о том, чтобы уйти.

-Спасибо вам, Урахара -сан! -Орихиме уставилась на торговца сияющим взглядом. -Как мне вас отблагодарить?

-Приготовь ему бенто. -посоветовал Ичиго, медленно поднимаясь. У него вроде ничего не болело; только саднили -зацелованные -губы…

-Хорошая идея! Урахара -сан, вы любите огурцы?

Урахара растерянно кивнул.

-Отлично, тогда я приготовлю вам огурцы с медом!

Ичиго покосился на заметно позеленевшего Урахару и ухмыльнулся. День начинался, как всегда, весело.



Конец.

---

Фотографии

[Sinitari]

11 Отряд.

11 Отряд.



Делалось подарком для  Kagami-san

12 Отряд.

12 Отряд.





Делалось подарком для  Aone

@темы: Фанарт

---

фанарт

[Ryou]

Рессуррсьон Гриммджо.[чиби вариант]

Автор: Ran [рисунок и тени], dihjan [покраска]



Читавшие последние главы Блича уже наверняка видели ресс Гриммджо. Собственно, он - только в чиби-варианте - под катом)

Для остальных рисунок содержит жуткие спойлеры х)

смотрим.

ссылка на DeviantArt

@темы: Фанарт

---

Фанфик )))

[Charoite]

Я тормоз и ленивец, потому что этот фанфик должен был быть написан еще на Блич-фест, который проходил весной... Но обстоятельства складывались не в мою пользу. А лучше ведь поздно, чем никогда, правда?

Фик написан по заказу  Aone, надеюсь, и она, и организаторы феста простят меня за подобную задержку. Я больше не буду, честно-честно!



Название: Ничто не предвещало

Автор: Хо-ри

Рейтинг: G

Персонажи: Кёраку, Укитакэ, Ямамото, оригинальный персонаж

Жанр: Э... ме... опять какой-то экшн

Краткое содержание: Страшнее мамы зверя нет

Дисклеймер: ничего моего, кроме фантазий

Ничто не предвещало

Ничто не предвещало, что сегодняшний день может стать каким-то особенным. Также не было ни малейшего повода считать, что он будет беспокойным.

Укитакэ, как обычно перед занятиями, пил теплый чай и листал конспекты у себя в комнате. Через полчаса семинар у Ямамото, А любимых учеников сэнсэй гонял нещадно. Укитакэ приходилось учиться за двоих, чтобы в нужных момент еще и Кёраку подсказать. У друга всегда с практикой было лучше, чем с теорией. Причем, не только в учёбе. Заставить его вызубрить материал к зачету – да проще сразу повеситься. Разве что взять «на слабо» - тогда, он, может быть, и возьмется за ум. Этим частенько пользовался сэнсэй, прекрасно знавший, на что способен каждый из его учеников. Кераку только делал вид, что не поддаётся, но в какой-то момент ему даже сопротивляться становилось лениво. А лень в его случае, несомненно, была двигателем прогресса.

Укитакэ перелистнул страницу конспекта, и вдруг почувствовал знакомую рейяцу за дверью. А вот и он – легок на помине.

Кераку ворвался без стука, запыхавшийся, бледный и весьма потрепанный. Повернув ключ в замке два раза, он несколько раз дернул за ручку и, только убедившись, что комната надежно заперта, рухнул на футон и застонал:

- Мам-м-ма...

Нечто такое было в его тоне, что заставило Укитакэ встревожиться не на шутку.

- Эй, ты чего? Влетел, словно за тобой мчится стая голодных холлоу...Неужто девчонки опять сговорились и решили навешать тебе тумаков за все хорошее?

Кёраку энергично замотал головой. Внятно говорить он был явно не в состоянии, поэтому выдавал лишь междометия, ничего толком не объясняющие и вносящие еще больший сумбур.

- Всё! Приехали! Хана...

- Тебя что, отчисляют из Академии? – ужаснулся Укитакэ.

- Хуже, гораздо хуже!

По мрачной физиономии было очевидно, что Кёраку не шутит. Укитакэ схватил его за грудки и встряхнул несколько раз, приводя в чувство.

- Да расскажи ты наконец, что случилось?

- Я же говорю, мама приехала.

- Чья мама? – не понял Укитакэ.

- Моя мама. – Голос Кёраку стал совершенно похоронным, - ты понимаешь, что это значит?

- Напоминаю, что я знаком с твоими родственниками только понаслышке. Если верить твоим рассказам, то великий род Кёраку - это такие монстры, что Менос Гранде просто отдыхает. Твоя матушка что, и правда способна привести ужас весь Сейрейтей?

- Угу, где-то так, - печально подтвердил Кёраку. Понимаешь, кто-то настучал ей, что я тут учусь через пень-колоду. А семейка изначально была против, чтобы я шел в шинигами. Понимаешь, что сейчас начнется?

Укитакэ пожал плечами.

- По-моему, ты разводишь панику на пустом месте. Ну что она может сделать? Утащить тебя за шкирку из Академии и посадить под домашний арест? Не бойся. Если Ямамото встанет на твою сторону...

- Вот именно – «если».

Кёраку вздохнул. Он хотел пояснить свои сомнения, но тут в дверь весьма настойчиво постучали.

- А-а-а-а, это она! Джу-тян, спрячь меня! – взвыл Кёраку и обреченно полез под матрас.

- Идиот, ну куда тебя понесло? Давай в шкаф! Быстро!

Лихорадочные перемещения по комнате заняли мгновение – кое-кто наконец, вспомнил, что шунпо может пригодиться не только в бою или на зачёте.

Укитакэ открыл дверь, пропуская в комнату высокую женщину в традиционных одеждах. Ее волосы были стянуты на затылке в тугой узел, губы чуть презрительно поджаты, а в глазах словно застыли два осколка льда. При этом черты лица оставались мягкими и даже красивыми. Она была необычайно похожа на Кёраку. Или, вернее, Кёраку на неё. В общем, никаких сомнений в родстве этих двоих не возникало. Но какая рейяцу!

Укитакэ захотелось отступить на пару шагов назад. А ещё лучше – занять место в шкафу по соседству с другом.

- Укитакэ Джуширо? – грозно вопросила гостья.

- Д-да, это я...

- Мой визит, наверное, кажется Вам неожиданным. Я разыскиваю своего сына Шунсуя. Мне сообщили, что в это время суток он обычно Вас навещает.

Укитакэ развел руками.

- Простите Кёраку-сан, ничем не могу Вам помочь. Видите, его тут нет.

Женщина подозрительно обвела взглядом комнату, но настаивать не стала, только возвысила голос:

- Жаль. Очень жаль. Передайте этому негодяю, что его ожидает очень серьезный разговор, избежать которого не удастся!



Когда дверь за госпожой Кёраку захлопнулась, Укитакэ понял, что у него дрожат колени.

- Вылезай немедленно! – он стукнул кулаком по дверце шкафа и присел на кровать, пытаясь отдышаться.

Виновник не замедлил появиться.

- Ага, теперь ты видишь?

- Ну и рейяцу у твоей матушки! Не вдохнуть – не выдохнуть. Если бы она была шинигами...

- Только при ней не вздумай болтать об этом – перебил Кёраку, - вообще-то у неё есть банкай.

- Ух ты... – только и смог вымолвить Укитакэ. Да, с такой женщиной лучше не связываться. Это ж капитанский уровень!

- О да, у меня хорошая наследственность. – В голосе Кёраку явно не слышалось радости и привычной беспечности

- Ох... так, ты на занятия-то пойдешь?

- Еще чего! Там-то она меня и словит – как пить дать.

- Значит, так и будешь прятаться, пока она не уедет?

- Ага.

- А если она вообще не уедет?

Кёраку поперхнулся.

- Ты чего такое говоришь, Джу-тян! Не пугай меня... Этого просто не может быть.

Он попытался придать себе уверенный вид, но получилось совершенно неубедительно.

- Ладно, тогда сиди здесь, никому не открывай. Если что, удирай через окно. А я попробую переговорить с сэнсэем.

Укитакэ ободряюще махнул рукой и, подхватив учебники, пошагал в сторону учебных корпусов.

Кёраку обреченно завернулся в одеяло.

- Поговорит он с сэнсэем, как же... Не поможет тут сэнсэй. Кто угодно, только не он...



Подозрения оправдались – войдя в аудиторию, Укитакэ с удивлением обнаружил свою недавнюю гостью. Причем, ни где-нибудь, а за кафедрой – рядом с Ямамото.

- Студент Укитакэ, Вы опоздали, - строго сказала она.

- Прошу простить меня... – Укитакэ запнулся, не зная, как назвать собеседницу.

- Займите свое место, и начнем. Сегодня я заменяю Ямамото-сэнсэя. Он доверил мне принять зачёт, а потом объяснить новый материал.

Студенты недоуменно переглянулись, зашушукались. А Ямамото лишь ухмыльнулся в бороду. Ничего, дескать, вам полезно. И вышел за дверь, оставляя всю группу на растерзание новоиспеченной преподавательнице.

Этот урок Укитакэ усвоил из рук вон плохо. Сложно не отвлекаться, когда мысли мечутся в беспорядке. Зачёт он позорно завалил – никак не мог избавиться от давления рейяцу Кёраку-сан. Каждый раз, как он ловил на себе ее пристальный взгляд, сердце начинало бешено колотиться.

Укитакэ уже десяток раз посочувствовал другу. Шутка ли - провести столько лет в одном доме с этой мегерой. Неудивительно, что, став постарше, сынок словно с цепи сорвался. Эх, знала бы она, чего Шунсуй вытворяет... Впрочем, нет. Этого лучше не знать ни одной матери...



- Занятие окончено, все могут быть свободны. А Вы, Джуширо, задержитесь пожалуйста.

Даже гром среди ясного неба не мог бы произвести большего эффекта. Укитакэ с мрачной решимостью в глазах подошел к кафедре, ожидая расспросов и угроз. Он вознамерился отпираться до последнего. Однако, госпожа Кёраку не спешила. Она тщательно и методично принялась разбирать ошибки в зачётной работе Укитакэ, и только когда он с третьего раза не понял элементарной задачи, возмутилась:

- Да не волнуйтесь Вы так, юноша. Это вредно для здоровья. Конечно, мы ценим Ваше беспокойство, но поймите – сейчас лично от Вас ничего не зависит. Решать будут другие.

Эти слова страшно задели Укитакэ. От него потребовали невозможного – бездействия.

- И кто же будет решать?

- Я, разумеется. – Ответила госпожа Кёраку, не меняя тона, - а Вы лучше не встревайте во внутренние дела чужого клана – целее будете.

Укитакэ чувствовал увеличивающееся давление рейяцу, тяжелое, гнетущее, мешающее сделать вдох...но страх куда-то испарился. На его место пришел гнев и уверенность в собственной правоте.

- А, может, стоит спросить Шунсуя, чего он сам хочет?

- Он редко желает того, что требуют интересы клана. Шунсуй еще слишком юн и глуп, но со временем это пройдёт...

- А Вам не кажется, что у него может быть свой путь?

- Мне кажется, что вы слишком много себе позволяете, Укитакэ Джуширо!

И в тот же миг - словно каменная плита навалилась сверху: все слова застряли в горле, воздух, со свистом покинул лёгкие. В аудитории потемнело, как перед грозой. Укитакэ, падая, успел услышать только громкий возглас:

- Мама! Не смей!

Он улыбнулся, поняв, что Кераку, несмотря ни на что, пришел к нему на помощь, подумал, что напрасно – потому что мать только этого и добивалась... а потом все закружилось, и мир померк, рассыпаясь на части.





Очнуться в собственной постели хорошо – сразу понимаешь, что все невзгоды позади. Потому что ты дома. И голова почти не болит. А самый лучший друг держит тебя за руку и с тревогой заглядывает в глаза.

- Джу-тян! Эй, Джу-тян, как себя чувствуешь?

И хочется сказать, что все нормально. Но не выходит. Получается только улыбнуться в ответ. И нахмуриться, заметив на лице друга след от оплеухи.

- У мамы рука тяжелая, - Кёраку потирает скулу, - уж приложила, так приложила – от души.

Он смеется. И ясно, что самое страшное уже позади. Он никуда не уйдет, всегда будет рядом... Как сейчас.

Получается приподняться на локте, но сильные руки тут же укладывают обратно на подушки.

- Куда собрался? Лежи! Зря я что ли тебе больничный на ближайшие две недели выбивал?

- Не нужно было... – собственный голос кажется совсем чужим.

- Нужно-нужно.



Нет ничего страшнее в мире, чем заботящийся Кёраку. Теперь с постели встать не позволит ближайшие три дня, будет из столовой еду приносить и чуть ли не с ложечки кормить – с него станется.

Правда именно сейчас подобные перспективы не вызывают у Укитакэ неприятия. Даже наоборот.

- А как же твоя...

- Мама? Завтра уезжает... Да не подпрыгивай ты так, честное слово, я не вру. Мы кое-что обсудили. Сначала повздорили, а потом все-таки договорились.

Кёраку ухмыляется, как довольный кот у миски со сметаной.

- Знаешь, Джу-тян, а ты все-таки был прав... Ну на счет того, что надо было сразу все рассказать Яма-джи. А я –то дурак, тебя не слушал...

- Дура-а-ак... И чего только выпендривался?



Разумеется, у Кёраку и на это был заготовлен ответ. Он даже открыл рот, чтобы его озвучить, но снова так некстати в дверь постучали. И это был гость не из тех, кого можно не пустить.

- Сэнсэй...

Укитакэ опять попытался встать и тут же получил легкий подзатыльник от друга.

- Лежи, тебе говорят. Тоже мне, больной.

- Госпожа Юкари просила передать, что сожалеет. Вижу, ей и правда есть, за что себя укорять, - Ямамото сочувственно покачал головой.

- Госпожа Юкари?

- Это маму так зовут, - пояснил Кёраку.

- А... – Укитакэ выглядел растерянным. Ему хотелось спросить, а чего же она сама не пришла, но вопрос был явно неуместен.

Кёраку почуял его сомнения и принялся активно делать знаки бровями, дескать, молчи, потом все объясню.

- Я рад, что ты не держишь на нее зла, Джуширо, - опять заговорил Ямамото, - это очень великодушно.

После слов сэнсэя последние остатки обиды улетучились. В конце концов, они оба желали добра Кёраку, просто каждый по-своему.

- Ладно, отдыхайте. И, кстати, тот урок... пожалуй, я его зачту. Но только тебе, Джуширо. А ты, Шунсуй, чтобы завтра в десять утра был на пересдаче, и не вздумай прогулять.

Кёраку только вздохнул.

- Ха-ай, сэнсэй.

Он проводил Ямамото взглядом, а когда снова повернулся к Укитакэ, его глаза светились от радости.

- Вот видишь, все уладилось. В ближайшие двести лет можем не волноваться...

- Только завтра с тебя старик на зачете три шкуры спустит...

- Да ладно! По сравнению со всем прочим... Прорвемся!

- Слушай, ты, помнится, что-то хотел сказать... ну, перед тем, как сэнсэй вошел... Почему ты думал, что он не примет нашу сторону?

- Ну... э... понимаешь, - Кёраку замялся, - короче, моя матушка давняя знакомая Яма-джи. Очень давняя. Они дружат с юности. Ну это только так говорят, что дружат, а на самом деле... Ты б знал, какие страсти у нас в клане творились. Говорят, отец ходил сэнсэю морду бить. Только не вышло ничего из этой затеи, а дома ему еще и мама банкаем добавила. Жаль, я не видел – маленький был...

- Ну и дела! – поразился Укитакэ, - а дед-то, оказывается, еще о-го-го! Слушай, а ты точно уверен, что он не имеет отношения к твоему появлению на свет?

- Тьфу на тебя, - беспечно отмахнулся Кёраку, - будь это правдой, я бы на зачётах так не парился...

- А по-моему, Яма-джи и так к тебе слишком снисходителен...

- Да брось, Джу-тян, он же надо мной издевается!

- Так, Шунсуй, сейчас издеваться буду я. А ну-ка быстро взял конспект – и заниматься. Да, и только попробуй удрать и оставить больного...

- Жестокий ты, неласковый, - Кёраку обиженно надулся, нарочито медленно подошел к столу, сгреб конспект и забрался с ногами на футон.

- Вот сейчас засну прямо тут, будешь знать.

- Может, мне тебе ещё вслух почитать?

- А, кстати, хорошая идея! – Кёраку с готовностью всучил конспект Укитакэ и приготовился внимать. Разумеется, в этом был тонкий рассчёт – он умудрился заснуть где-то на пятой странице, свернувшись калачиком в ногах у Укитакэ. Причем, с такой блаженной рожей, что сердиться на него было совершенно невозможно.

Укитакэ со вздохом спрятал конспект под подушку. Несомненно, этот тип завтра завалит зачёт. Будет потом ходить и жаловаться, что всю ночь не сомкнул глаз, ухаживая за больным... Может, ему это даже сойдет с рук, и Яма-джи назначит новую пересдачу.

- Нет, всё-таки сэнсэй слишком добр, - пробормотал Укитакэ, засыпая, - я бы, пожалуй, уже убил.

Он не слышал, как Кёраку сдавленно хмыкнул чего-то нечленораздельное. Потом открыл один глаз, прислушался к ровному дыханию друга, и осторожно изъял конспект.

- Смех-смехом, но мне ведь теперь придется прилежно учиться! Это... как его... положение обязывает... – посетовал притворщик и, перевернув страницу, сосредоточенно углубился в чтение.

---

Фанф - Общество трезвости Сейрейтея

[ROksi_]

Название: Общество трезвости Сейрейтея

Автор: ROksi

Бета: нет(о чем очень жалею)

Жанр: стеб





- Зангетсу, выходи! Выходи кому говорю!!

Ичиго Стоял в своем внутреннем мире и покачивался, как на сильном ветру.

-Это.. выходи, а то пойду искать.. найду х-хуже будет!!!

Ичиго икнул и заорал еще громче:

-Зангетсу!!! Ты где? Мне с тобой поговорить надо!

-Ты пьян.- Раздался сзади спокойный голос, но в нем явственно слышалось отвращение.

-Зан..Заннгесу..цу, то есть Зангетсу. Какой имя у тебя тяжелое … никак не выго-выговаривается .. – Ичиго с риском упасть обернулся к своему занпакто.- Вот ты меня уважаешь??..

-Кто тебя напоил?- голос меча похолодел еще на пару десятков градусов.

-Я сам пил..

-И с кем?

-Ну, там был Ренжи, Рангику-сан, Шухей-й, и этот… Кьераку, вот.

Зангетсу еще раз окинул взглядом покачивающуюся тушку, в которой еще с утра можно было признать хозяина, а теперь она слабо тянула даже на частичную разумность.

- О, наше величество, изволило напиться.- прервал перечисления Ичиго ехидный голос.

Ичиго моргнул. С трудом сосредотачивая взгляд на новом персонаже.

- Э-э, с тобой я тоже хотел поговорить..- выдал он наконец, признав в странной белой роже свою личную шизофрению.

Зангетсу вновь постарался привлечь внимание Ичиго, но тот замахал на него руками:

- Кыш-кыш. Ты со мной не хотел говорить.. это.. не уважаешь ты меня, вот.

Глаза Зангетсу за стеклами очков сузились и блеснули сталью .

Хичиго хитро улыбнулся:

- Могу поспорить, - протянул он,- наш король спит в той же комнате, где пил.. и остальные тоже там..

Зангетсу кивнул и исчез.

Впрочем Ичего этого не заметил, у него были другие проблемы, их он в этот момент и обсуждал.. сам с собой.

-Разве он был раньше не один? А теперь 2, нет 3 штуки, нет …э-э? Неужели они еще и плодятся у меня здесь.. с такой скоростью и прямо наглазах … Скоро шагу в своем внутреннем мире ступить некуда будет ступить…Эй, стойте, дайте посчитать сколько вас!..

Хичиго широко открыл глаза, как Бьякуя на банкай.

-Ты это мне?

-Вам,- кивнул Ичиго. Он пошатываясь двинулся к Хичиго. Дойдя, схватил и повалил.

-Хоть одного поймал.- Довольно промычал Ичиго, удобно устроившись на пустом.

-Эй, что с тобой? – Хичиго взглянул в такие близкие сейчас глаза, от его «короля» пахло саке.

Ичиго приблизил губы к лицу своего визави и выдохнул:

- Я давно хотел тебя от…

И уснул.

Упал на пустого и уснул. Хичиго заверещал. ТАК его еще никогда не обламывали!!

-Что «от..»? Что «от..»?- Он начал трясти Ичиго, впрочем это не помогло - парень спал, как младенец,- Ну, вот. Как всегда на самом интересном месте. Что за жизнь..

-Скорей всего это не то о чем ты подумал..- раздался спокойный голос Зангетсу.

-О, ты уже вернулся,- вайзард выбрался из под Ичиго. –И что же это по-твоему?

- Врятли что-нибудь романтическое,- улыбнулся краешком губ Зангетсу,- скорей всего, что-то типа «отблагодарить» или скорее «отругать», или…

-Я понял, - фыркнул Хичиго,- ты просто завидуешь..



Ичиго проснулся.

Зверски болела голова .

Он застонал.

У стены кто-то шевельнулся.

Ичиго медленно перевел туда взгляд…

У стены в рядочек сидели все вчерашние собутыльники… трезвые как стеклышко, только немного нервные, как отметил просебя Ичиго.

-Ребята,- прохрипел он из последних сил,- выпить ничего не осталось?

Ребята синхронно попытались вжаться в стену.

Ичиго решил, что он видимо не до конца проснулся или ребята его не так поняли.

В дверях показался Кира, только что вернувшийся с грунта и в силу этого не принимавший во вчерашней попойке участия.

Ичиго рискнул попробовать еще раз:

- Может есть чего выпить-то?- со вселенской тоской в голосе спросил он.

Кира удивленно моргнул. На столе стояло еще пара бутылок, одну из которых он и попытался передать Ичиго. Но тут заорал Абараи:

-Нет, ему не наливать! Он когда выпьет.. – Ренджи постарался пригладить все еще стоявшие дыбом волосы, Хисаги икнул, а Рангику всхлипнула.

Ичиго хлопнул глазами.

-Я?

Кьераку нервно сглотнул:

-Да.. вчера ночью, ты проснувшись настоятельно просил…- он вздрогнул,- больше никогда тебе не наливать..

-Я?!! – еще больше удивился Ичиго.

-Да, -закивал капитан,- и знаешь после сегодняшней ночи я, пожалуй, тоже брошу пить(то-то Нанао-чан обрадуется).

Все вчерашние собутыльники дружно кивнули.

-Думаю мы образуем общество трезвости Сейрейтея.- добавила дрожащим голосом Рангику.

-Ты вчера очень советовал,- подтвердил Абараи.

Ичиго переводил взгляд с одного на другого.

-Ребята, вы шутите?..

Он кряхтя поднялся и попытался самостоятельно дотянуться до бутылки.

Кьераку все-таки был капитаном, его шунпо было великолепно – Ичиго крепко скрутили.

-Извини, Куросаки,- но отстраивать один район легче, чем весь Сейрейтей.

-Один район?

Из своего положения, Ичиго смог выглянуть в открытую дверь. Вдаль уходили руины..

-???

-Просто мы не сразу согласились вступить в твое общество, - в ответ на полный ужаса взгляд, дипломатично пояснил Кьераку, даже не думая слезать с Ичиго.

Куросаки постарался вспомнить, что было вчера…

По мере прояснения памяти становилось ясно, что виновников может быть только двое. Но судя по целям, которые ставил пред собой неизвестный шутник..- единственным подозреваемым становился Зангетсу.

Ичиго застонал, перспектива любого праздника таяла, впереди ему уже сейчас виделись только тренировки, спасения мира и снова тренировки…



Внутренний мир встретил его горячим ветром. Сушняк усилился. Ветер усилился. Ичиго застонал, да взаимосвязь его самочувствия и внутреннего мира была налицо. Утешало только, что от горячего ветра мучался сейчас не только он. С другой стороны у остальных обитателей его внутреннего мира не было сушняка. У-у-у!

На чем-то высоком как всегда торчал Зангетсу. «Как ворона» - ехидно подумал Ичиго.

-Зангетсу, что ты вчера натворил? – парню очень хотелось надеяться, что его выводы оказались неправильными.

-Улучшил моральный облик шинигами.

Челюсть Ичиго плавно спланировала вниз. Последняя надежда, что все это нелепая случайность рассыпалась в прах.

-Так это был действительно ты?

Зангетсу хмыкнул. Ичиго пожалел, что в его внутреннем мире так пусто и нет даже камня, чтобы запустить в ухмыляющуюся физиономию.

-А ты помнишь, что пришел сюда вчера пьяный, выяснял у меня уважаю ли я тебя?- Ичиго покраснел, меч коварно продолжил, - а потом уснул..- Зангетсу выдержал паузу,- на Хичиго.

Челюсть Ичиго вторично поздоровалась с полом.

Из-за его спины выглянул пустой и, мерзко хихикнув, сказал:

-Перед тем как вырубиться, ты сказал, что давно хотел меня от… Так что «от..», Ичиго?

Лицо Куросаки пошло пятнами.

-Отбанкаить, придурок!!

-Я же говорил тебе, что это будет что-то совсем не романтическое,- рассмеялся Зангетсу.

Ичиго рассвирепел и метнул в Зангетсу, единственное, что было под рукой – Хичиго.







и напоследок.. Слишком мало что бы выкладывать в отдельный пост - пусть идет как бонус



Меч.



После того как однажды во внутреннем мире Зангетсу весьма недвусмысленно погладил его по заднице, Ичего стал носить меч на поясе.

Ну и что, что теперь о пути его следования можно было узнать по неслабой такой борозде, которую Зангетсу неизменно пропахивал что в мягком грунте, что в асфальте..

Зато так было как-то спокойнее…

---

Фик: Из мести и благодарности. Стеб, РG.

[Romina]

Название: Из мести и благодарности

Автор: Romina

Жанр: стеб, мини

Рейтинг: РG

Пейринг: 8+13, Айзен/Гин

Дисклеймер: и не предлагайте.

Содержание: Истинные мотивы некоторых поступков.

Предупреждение: бред, ООС.





Шансов у них нет, это Укитаке понимал еще до начала схватки. Но лишь увидев сотайчо в полной боевой готовности, он в полной мере осознал то, что им не выжить. Как и то, что отправляться на тот свет – точнее, с того света – ему сейчас совершенно не хочется. Несправедливо, обидно, а что особенно противно – страшно до чертиков… Он с тоской взглянул на Кьераку. Вот ведь как получилось – именно Шунсуй всю жизнь был причиной их общих неприятностей, а окончательно они вляпались из-за него, Укитаке.

- Разговор окончен! – в очередной раз проревел Ямамото.

- Джуширо. Джу-тяяяян…

Что-то пошло не так. Его звали по имени и почему-то трясли за плечо. Укитаке завертел головой, пытаясь понять, что произошло, и… проснулся.



- Очнулся?...

- Угу.

- Опять, да? – Кьераку сочувственно покачал головой. – Вот урод.

В последнее время кошмары снились им обоим с завидной регулярностью, не позволявшей усомниться, кто именно приложил к этому свою не по возрасту цепкую руку.

- Не то слово, - он закрыл глаза, стараясь выровнять дыхание.

- Злопамятный, гад. Столько лет прошло, а все никак не успокоится.

- Думаешь, он все же… из-за этого? – Укитаке с любопытством приоткрыл один глаз.

В темноте раздалось возмущенное фырканье.

- А то! Не из-за казни же. Там ведь сразу понятно было, что дело нечисто. Не-е-ет, это он нам до сих пор забыть не может… кстати, а чего мы тогда натворили, что он нас так достал?

- Он выяснил, для каких таких тренировок мы регулярно занимаем спортзал.

Шунсуй довольно улыбнулся.

- А-а, точно. Ну, оно того стоило, правда? Да и отомстили мы основательно – до сих пор видно.

- Серьезно?!...

- Ага. Я специально сходил и посмотрел. – Действительно, на задней стене академии шинигами до сих пор красовалась неподвластная ни краске, ни заклинаниям надпись «Ямамото – козел». – А все Айзен, будь он проклят. Такой повод дал…

Укитаке на секунду задумался.

- Да нет. Это как раз хорошо, что старик хоть немного пар выпустил.

- Думаешь? Хм…. А пожалуй, ты прав. Пройди еще тысяча лет – он бы нас действительно убил, а так, по сути, бессонницей отделались. – Кьераку привычным движением притянул его поближе: надежное средство от плохих снов было давно известно им обоим. – Похоже, нам с тобой Айзена благодарить впору…



***



В Уэко Мундо вторую неделю стояла гробовая тишина. Владыка ходил мрачный, как туча, арранкары при его появлении всеми силами старались слиться с окружающей средой, а Канаме и Ичимару практически не вылезали из своих комнат.

Все началось с того, что в день своего рождения Айзен обнаружил на пороге странное послание. Поначалу он принял это за выходку Гина и весь день доставал его расспросами. Результат оказался весьма неожиданным. Вечером тот захлопнул перед его носом дверь спальни со словами, что если Айзен не в состоянии отличить оригинальные и умные розыгрыши бывшего лейтенанта от туповатых шуточек своих полупустых поклонников, то он, Гин, надеется, что и во всем остальном владыка особой разницы не заметит.

Озадаченный Айзен устроил допрос с пристрастием арранкарам, заподозрив, что произошедшее – попытка признания в любви от особо эмоционального экземпляра. Арранкары таращили честные глаза и клялись, что владыку любят безмерно, но ничего не писали, простите, Айзен-сама.

Подозревать в авторстве Тоусена было по меньшей мере глупо.

Айзен сидел на троне в пустом зале – подчиненные старались лишний раз не показываться ему на глаза, и в сотый раз пытался разгадать смысл загадочного послания.

На небольшом листке глянцевой бумаги было изображено странное существо с козлиными рогами, со всех сторон окруженное пламенем. А на обороте, безо всякой подписи, были аккуратно выведены несколько слов:

«Спасибо за своевременное вмешательство».





Конец.

@темы: Юмор

---

фанарт от новичка

[dolldreamer]

Очень рада, что нашла это сообщество.

вот, привношу свой вклад в обще дело.



Ичимару-тайчо

[]

---

Можно к вам?

[ROksi_]

Драббл

Название: Эксперимент.

Автор: ROksi

Бета: нет

Жанр: стеб

Предупреждения: Это одно из первых творений , так что не бейте больно и долго... и ногами







Эксперимент.



Квинси пришел в себя.

В душу сразу же закрались подозрения, быстро переросшие в уверенность, едва он увидел сидящего в кресле Маюри.

Капитан нехорошо улыбнулся.

- Нему, дура, запиши. Эксперимент: «Влияние первого сексуального опыта на способности квинси».

-Э-э? – Исида с вполне определенным интересом посмотрел на Нему. Может все не так плохо?..

- Нему, запиши – «Влияние первого гомосексуального опыта…» - Дальнейшее квинси не слышал. Не найдя в помещении ни одного мужчины, кроме Маюри, Исида спикировал в спасительный обморок.

---

Люблю дождь

[Lady Capricorn]

Название: спасибо

Автор: скромно, но я

Жанр: романтика, чуть-чуть драмы

Рейтинг: никакого

Пейринг: ГинИзуру

Краткое содержание: небольшая миссия с капитаном, лейтенантом, новенькими в отряде и кучей Пустых



- Везет тебе! Всегда мечтал пойти на патрулирование под дождем, да еще и с Ичимару Гином… ха-ха-ха – Рэнджи смеялся уже минут десять и не мог успокоиться.

Надо же было такому случиться, что осенью, когда начались проливные дожди, самому изворотливому капитану Готэя 13 пришлось идти в патруль. Единственное, что смог себе придумать капитан, чтобы развлечься (или, как шептались некоторые злопыхатели, просто самому вместо пустых не переубивать своих подчиненных) Гин тащил с собой Киру, хотя лейтенант вполне мог остаться в казармах.

- Ты уж там проследи, чтобы Гин на пустых отыгрывался, а не на новобранцах! – оторвался Шухей от бутылки с сакэ.

Кира тоскливо смотрел на своих друзей. Он не хотел идти в этот патруль, и дело было далеко не в дожде, который, казалось, хотел затопить весь Сэйретей. Он знал, что новобранцев, которых брал с собой капитан, придется защищать ему и далеко не от холлоу. А от капитана. И все шутки, розыгрыши и пинки достанутся ему. Хотелось напиться и пьяным завалиться к Гину, но надеется на то, что капитан 3 отряда посадит его в карцер за нарушение дисциплины и срыва работы, не было. Это будет лишь еще один повод для издевок со стороны Гина.

- Да ладно тебе, в такую погоду не один пустой не появится. Просто промокнете и все. Ну, чихнут твои новобранцы пару раз, может, Гин заболеет, будешь за ним ухаживать, лечить, грелки под ноги подпихивать… ай-ай-ай, меня нельзя бить, остановите его – Юмичика со смехом прятался за Рангику от рассерженного Киры. Лейтенант 3 отряда махнул рукой на него.

- Ладно, пойду я. Надо морально подготовить отряд к патрулю.

- Валяй, мы будем ждать тебя! – Иккаку откупоривал новую бутылку.



Кира вышел на улицу. Холодные струи дождя были повсюду. Лейтенант быстро побежал в сторону казарм, чтобы не промокнуть окончательно. Низ хакама намок, штаны противно липли к коленам. Когда он прибежал к месту построения, оказалось, что все уже там, а Гин проводит перекличку.

- А, вот и лейтенант решил почтить нас своим присутствием, - повернул он в его сторону улыбающееся лицо Гин. – Теперь, я думаю, мы можем отправиться, не правда ли, лейтенант Кира.

- Прошу прощения за опоздание, капитан, - Кира склонился в поклоне. Капли дождя попали на шею, от чего Изуру чуть не вздрогнул.

- Тогда чего мы ждем? Пустые ждать не будут. – Гин величественно возглавил колону. Кира занял свое традиционное место позади капитана со стороны правого плеча.

Всего их было шестеро, он, капитан и четверо новобранцев. Их имен Кира не помнил, но надеялся вспомнить по пути. Все они недавно пришли в отряд, все им было в новинку: и строгий, насмешливый капитан, и лейтенант, и вообще весь Готэй 13 по сути…

Сегодня они должны были патрулировать 60-й район Руконгая, это была местность с причудливо перепутанным ландшафтом: песок перемешивался с травой, лес с небольшими горами. Достаточно трудный участок, не надо было тащить сюда новобранцев. Но, видимо у капитана было совсем плохое настроение, и он решил отыграться на всех сразу: на себе, на Кире, на бестолковых новичках, которые ничего не умели, но требовалось от них многое. Кира тяжело вздохнул и привычным движением поправил катану и постарался не отставать от капитана, а еще следить за новобранцами, чтобы по дороге ничего с ними не случилось, и самое главное, чтобы по дороге не потерялись.



«Да ладно тебе, в такую погоду не один пустой не появится. Просто промокнете и все». Эту фразу Абарая Кира вспоминал почему-то каждую минуту. Она не давала сосредоточиться на сражении, мешала думать.



Пустые напали почти под конец их патрулирования, когда промокшие и замершие синигами уже собирались возвращаться. При чем их было много: пятеро здоровых, откормленных пустых. Новички, при виде их, были несколько… обескураженны. Но, с другой стороны, чего им было бояться, когда рядом с ними были лейтенант и капитан? Бояться было действительно нечего, пока не появились еще пятеро холлоу. Откуда они взялись и в таком количестве, было непонятно.

- Похоже, их призывают, кто-то нашел что-то типа приманки, - сказал Ичимару, оказавшийся рядом с Кирой. – Боюсь, это не последние, как бы Меноса сюда не принесло бы. Следи за новичками и уводи их постепенно. Если Менос появится, нам не справиться, и … вызывай подкрепление. – Это был ответ на появление еще 3 пустых.

Так, это было скверно, думал про себя Кира. Двоих они убили, но оставалось еще одиннадцать. Надо действительно уводить новичков, но оставлять капитана тоже нельзя, на случай появления Меноса.



«Да ладно тебе, в такую погоду не один пустой не появится. Просто промокнете и все». Кира отвлекся, непростительная ошибка во время сражения. Перед ним и четырьмя новичками выросло три холлоу. Новобранцы остановились. Даже Кира удивился. Это были здоровые твари, со множеством конечностей. Но звать на помощь было некого. Главной задачей было – увести новеньких.



Но новобранцы решили, что лейтенант сам не справится. Они напали на одного их пустых, пытаясь прорваться сквозь ударную волну его щупальцев. Кира бросился за ними. Одного он с трудом спас от двух щупальцев других пустых, но тут Изуру похолодел: одного из синигами схватил монстр, и поднял над землей. Заклинанием Кира ударил по пустому, удар вышел сильным, щупальце разжалось. Синигами упал на землю, благо от дождя она была мягкой и падение смягчилось. Двое синигами подхватили товарища под руки и потянули назад, к Кире. Лейтенант встал в боевую стойку, готовый сражаться. Этого не избежать. Теперь жизнь бойцов отряда зависела от него.

За спиной Кира чувствовал новобранцев. Сдавленно вскрикнула девушка, которая держала под руку раненного. Кира на миг обернулся – за ними стояли еще двое пустых. Слишком много, зло думал Кира. Я не могу сражаться с пустыми и следить за новенькими. А надо еще следить за тем, чтобы не проворонить появление Меноса… проклятие «Да ладно тебе, в такую погоду не один пустой не появится. Просто промокнете и все». Помощь Кира вызвать до сих пор не смог, не хватало времени…

Пустые напали. Кира мог сражаться с тремя, используя меч и кидо. Он бил по пустым Вабискэ, утяжеляя их. Новичкам пришлось вступить в бой.



Если бы Кира видел, что Гин уже справился со своими пустыми и просто наблюдал за попытками своего лейтенанта контролировать ситуацию со всех сторон, то, наверное, он бы возненавидел бы его. Для капитана же это было своего рода развлечением: заставить своего лейтенанта поволноваться, побегать. Но Гин был уверен, что может контролировать ситуацию. Хотя что-то беспокоило и его, какая-то мысль не давала ему покоя.



Кира пропустил удар. Щупальце отбросило его. Кира, оглушенный болью, не смог сгруппироваться и спиной врезался в дерево, потом, поломав половину веток, мешком свалился на землю. Перед глазами прыгали круги, он пытался нащупать меч. Перед ним уже выросли две огромные фигуры.

Раздался крик. Кричала девушка. Кира с трудом сфокусировал взгляд. Она стояла одна среди пустых. Двое из новичков были мертвы, третий синигами пытался уползти от холлоу. «Как быстро» - устало подумал Кира. Пальцы нащупали рукоять Вабискэ. Щупальца уже тянулись к нему, но тут перед ними выросла фигура Гина, который заклинаниями отсек щупальца. Потом, использую шунпо, возник перед раненным синигами и девушкой. Потом все трое исчезли, для того чтобы оказаться рядом с Кирой.

- Позаботься о них, Изуру, - бросил Гин. Сам он оказался снова между пустыми.

Кира поднялся на ноги. Его шатало, а на правую ногу нельзя было ступить, ее сразу пронзала острая боль.



И тут это произошло. Небеса разверзлись. Правда, появился не Менос, нет. Появился еще с десяток пустых.

- Назад, бегите, прячьтесь, - выдавил Кира. Он понимал, что оставить капитана одного нельзя, но и оставлять новичков тоже, это их первый серьезный бой, они не выживут одни.



А Гин был ранен. Правый рукав его косодэ был разорван, белое хаори залито кровью.

Кира оставил девушку и раненного синигами под защитой деревьев, а сам поспешил на помощь капитану.



«Да ладно тебе, в такую погоду не один пустой не появится. Просто промокнете и все». Проклятие!!! Ну почему все так!

Одно из щупалец, страшное, в шипах задело его. Спину будто огнем обожгло. Не удержавшись на ногах, Кира упал на колено. Он задыхался. Рядом оказался Гин, прикрывая его, давая возможность отдышаться.

Их осталось двое, новичков убили… Кира вытер слезы, выступившие на глазах, закусил губу и заставил себя подняться. Пустых осталось всего восемь. Мало для лейтенанта и капитана. Возни на пару минут… «Да ладно тебе, в такую погоду не один пустой не появится. Просто промокнете и все».



И вот ошибку уже совершает Гин. Расслабился, когда увидел, что пустых осталось всего двое, и один из них уже наполовину повержен Кирой. Но тут один из монстров махнул лапой, вся в шишковатых наростах, со страшными когтями… Гин раскрылся, уйти в шунпо он тоже не успевал.

Кира сам не ожидал, что успеет, кидаясь в их сторону. Но успел…



Успел… закрыл капитана своим телом… удар пришелся по нему. Кира не то что на ногах не удержался, он врезался в тушу другого пустого, напоровшись уже там на какой-то шип… перед глазами поплыли красные и черные круги, Кира не замечал, что задыхается. Боли он тоже не чувствовал, только странную слабость во всем теле. Пальцы не держали меч. А потом перед глазами неожиданно выросла земля, мокрая от дождя… Кира судорожно вцепился пальцами в траву, чтобы не упасть еще куда-нибудь. Ему все казалось, что он куда-то летит. «Да ладно тебе, в такую погоду не один пустой не появится. Просто промокнете и все». Кира закрыл глаза. Его окружала пустота, где не было действительно ничего. Только спокойствие, безмятежность. Было ощущение, что он спит, крепко спит.



Очнулся он оттого, что кто-то его встряхивает. Он с трудом открыл глаза. Это не помогло, перед ним была все та же темнота. С ее уютом не хотелось расставаться. Правда, постепенно она стала серой, а потом он увидел перед собой серебристые волосы, глаза с прищуром.

- Изуру, ну ты и напугал меня, - сказал напевно Гин.

- Капитан, я вас подвел… новобранцы… - Кире казалось, что Гин должен услышать и понять его. Но тот лишь опять улыбнулся своей вечной улыбкой. – Ничего страшного, Изуру, все обошлось, сейчас мы тебя отведем в четвертый, сам идти сможешь? – голос нарочито веселый. Слишком веселый.Идти сам? Если бы капитан не держал его за плечи, то он бы и сидеть не смог сам. Во всем теле ощущалась приятная легкость, расслабленность. Кира закрыл глаза, вдыхая аромат какой-то пряности. Его голова лежала на плече у Гина, у шеи этот аромат чувствовался сильнее. Правда, Кира чувствовал его все слабее и слабее.

- Изуру, послушай меня, постарайся мне ответить, если понимаешь. Я не смогу отнести тебя до Сэйретея. Нам придется искать укрытие здесь, ты слышишь меня? – Голос Гина успокаивал, было просто приятно его слушать.

- Вы ранены, капитан? – Кира пытался приподняться.

- Ненормальный, не шевелись. Благодаря тебе всего несколько царапин.

- Тогда почему мы не можем вернуться в Сэйретей?

- Потому что ты идти не можешь, а я не смогу дотащить нас двоих. Некоторое время нам придется побыть здесь. Не бойся, все будет в порядке. – Кира чувствовал биение сердца Гина. Сердце билось сильно, быстрый ритм его убаюкивал, успокаивал. Но, очевидно, капитан был ранен сильнее, чем говорил, иначе ему ничего не стоило бы доставить их двоих до Сэйретея.

Кире казалось, что он проваливается в пустоту, причем падает как-то странно, по спирали. Он вцепился в плечо Гина, со всей силой. Так казалось ему. На самом деле, это было легкое прикосновение, он с трудом сжимал пальцы. Гин взял руку Киры в свою, поднес пальцы к губам и поцеловал, подышал на них, пытаясь согреть. Кира закрыл глаза и отключился.



Дождь не прекращался. Ичимару огляделся в поисках укрытия, хоть какого-нибудь. Слова Киры задели его, что он не мог вернуть их домой, Гин привык полагаться на себя, на свою силу, и знал, что может многое. Но слишком много рейацу уходило на поддержание сил Киры. Слишком много. Вся спина у лейтенанта была разодрана. Шип, на который он напоролся, пронзил легкое, и, судя по тому, что рана не закрывалась, шип содержал какой-то яд. Взгляд Гина наткнулся на небольшую пещеру, до которой, на первый взгляд, было недалеко. Он поднял лейтенанта на руки и направился в сторону пещеры. Идти было тяжело: Кира был легкий, но Гин чувствовал слабость от потери крови, земля скользила под ногами. Когда он дошел до пещеры, то ужасная усталость сковывала его. Но капитан не мог позволить себе отдохнуть. Он внес Киру внутрь, снял капитанское хаори и укрыл им лейтенанта. Гин зябко повел плечами. Было холодно, надо согреться. Вздохнув, он побежал к деревьям, быстро наломал веток. Дождь не прекращался, правда и не усиливался. Небо по-прежнему закрывали тяжелые, давящие тучи. У входа в пещеру, Гин бросил дрова, потом стряхнул с волос капли дождя.

С помощью кидо он разжег небольшой костер. Магический костер горел даже от сырых дров. Гин зачаровано смотрел на огонь, првалившись спиной к камню. Камень был холодный и коже было неприятно, но постепенно тепло его тела согревало камень…. Ужасно тянуло в сон, тепло огня согревало, давало ощущение уюта, дома… Глаза Ичимару закрывались сами собой. Но тут застонал Кира, застонал тихо, будто пытаясь сдержаться, чтобы не потревожить. Гин сразу очнулся. Он подошел к лейтенанту и перевернул на живот, осматривая спину. Кожа была рассечена в нескольких местах, царапины были глубокие, как от ударов хлыстом. Гин осторожно провел пальцами по краям ран, от чего лейтенант дернулся:

- Не надо, - тихо попросил он.

- Изуру, ты очнулся? – Гин говорил тоном, будто бы все было в порядке. Видно то, что он делился своей рейацу, помогало. По крайней мере, вид у Киры был не такой умирающий, как двадцатью минутами раньше.

Кира ничего не ответил. Он закрыл глаза и закусил губу. Гин оторвал рукав от косодэ и перевязал рану, из которой текла кровь на бледную кожу. Лейтенанта надо доставить в четвертый, причем как можно скорее. Дыра в легком – это уже серьезно. К тем более, если бы не лейтенант, то сейчас точно также же пластом лежал бы сам Гин. Капитан наклонился к Изуру, поцеловал в шею и тихо прошептал: «Спасибо». Лейтенант тяжело дышал, он снова провалился забытье. Гин сел на колени рядом с Кирой, положил его голову себе на колени, провел рукой по голове, зарываясь пальцами в волосы. Сердце в груди капитана дернулось, неожиданное и непривычное чувство жалости и отчасти вины, заполнило душу Гина.

Ичимару приподнял Киру и перенес поближе к костру, положил его у стенки пещеры, где было тепло и ветер не мог достать его. Ичимару лег рядом с ним, прижал к себе искалеченное тело лейтенанта, накрыл их хаори. Он пытался согреть Киру, которого начинала бить лихорадка. Он снова окружил его рейацу, восстанавливал потерянную энергию. Затем закрыл глаза и заснул сам.

Гину снился сон: он бежал по лесу. Было холодно, кожу морозил вездесущий туман, который скрывал путь. Гин все бежал и бежал. Впереди маячило что-то темное, Ичимару знал, что это нечто нужно догнать, если он это упустит, то случится ужасное. Гин бежал, спотыкаясь, падая, поднимался и снова бежал. И чувствовал, что слабеет от каждого шага. Гин пытался проснуться, но потом понял, что это не сон, что он действительно бежит… или все-таки сон?

Что-то теплое легло на плечо и перевернуло на спину. Гин с трудом открыл глаза – перед ним расплывалось чье-то знакомое лицо, обрамленное темными волосами. Их нашли… но сколько прошло времени?

- Как вы себя чувствуете, Ичимару-тайчо? – нараспев произнесла Унохана.

Гин хотел ответить, что лучше не бывает, но смог лишь простонать. Все тело болело и слабость была страшной. Гину хотелось, чтобы рука Уноханы согревала его дальше, но капитан четвертого отряда выпрямилась и сделала знак рукой. Ичимару почувствовал, как его поднимают и укладывают на носилки. Потом накрыли теплым одеялом, по телу побежало блаженное тепло. Гин закрыл глаза и заснул. Без снов.



Проснулся Гин оттого, что в глаза бил какой-то свет. Он открыл глаза, огляделся. Он лежал на кровати, в комнате с идеально белыми стенами и потолком. Свет бил из окна, но это был свет луны, бледный, неяркий. Значит выспался, раз его разбудил лунный свет. Ичимару потянулся до хруста, с удовольствием откинувшись на подушку. Потом закрыл крепко глаза, затем резко открыл. Чувствовал он себя хорошо, только правое плечо немного ныло, под бинтами кожа чесалась. Интересно, сколько времени он провел в лазарете? И где Кира?

Гин замер, прислушиваясь. Он старался уловить рейацу лейтенанта, он должен быть где-то рядом. Но ничего не чувствовал.

Дверь в палату тихо скрипнула, тень проскользнула в комнату, тихо подошла к кровати. «Изуру» - хотел позвать Гин, но потом сообразил, что это не мог быть лейтенантом. Кажется, это был один из офицеров четвертого отряда, Ханаторо, если Гин не ошибался.

- Как вы, Ичимару- тайчо? – спросил юноша.

- Хорошо. Где мой лейтенант?

- Он в соседней палате, но к нему пока нельзя. Он…

- Почему нельзя? Даже мне, его тайчо?

Ханаторо вздрогнул. Он боялся капитана третьего отряда. Он собственно зашел сюда, только потому что его оставили дежурить. Все остальные занимались лейтенантом Кирой.

- Он пока без сознания, состояние тяжелое, но стабильное…

- Я не чувствую его рейацу, почему? – голос был требовательный, в интонации сквозило, что капитан все равно получите ответ на свой вопрос, даже если сам Ханаторо не хочет на него отвечать.

- Рейацу Киры-фукутайчо достаточно сильно повреждено, но через несколько недель восстановиться.

- Хорошо, я устал, ты можешь идти. – Гин вытянулся на кровати и закрыл глаза, всем видом показывая, что разговор окончен, и дальнейшее пребывание Ханаторо в палате ему только помешает.

Ханатори поклонился и выскользнул за дверь.

Как только шаги офицера затихли, Гин откинул одеяло и, закутавшись в больничный халат, вышел в коридор. Голова немного кружилась, боль в раненном плече усилилась. Гин сделал несколько шагов, рукой державшись за стену. Его рука наткнулась на ручку двери, ведущей в соседнюю палату. Ичимару приоткрыл дверь и вошел. Осторожно прикрыл дверь за собой. На кровати, окруженной легкой дымкой заклинаний, лежал лейтенант. Его лейтенант. Рядом с кроватью стояла Унохана-тайчо. Гин подошел ближе, приготовившись столкнуться с потоком требований вернуться к себе, не беспокоить раненного… но переупрямить капитана было не так легко.

- Как он? – Гин шепотом спросил у доктора.

- Если он переживет эту ночь, то тогда будет жить, - Унохана был спокойна, как всегда.

Гин дернулся. Он не думал, что все настолько плохо, что Кире не смогут помочь сразу же даже в четвертом отряде.

- Огромная потеря крови, переохлаждение, еще в клыках пустого был яд.

- Когда нас нашли?

- Вас нашли только утром, вы оба были без сознания.

- Я старался его согреть, поддержать, - Гин не заметил, что сказал это вслух.

- Конечно, Ичимару-тайчо, если бы не дали ему часть своей рейацу, то лейтенант бы не дождался бы помощи, - невозмутимый голос начал злить Гина.

- Вы можете сделать что-нибудь? Что-нибудь действительно… - Гин запнулся. С ним это случилось чуть-ли не в первый раз в жизни.

- Мы делаем все возможное, лейтенант Кира молодой, он должен справиться. Если хотите, можете с ним посидеть.

Гин кивнул, присаживаясь на стул рядом с кроватью. Унохана вышла.

Ичимару смотрел на лицо Киры, которое казалось совсем безжизненным. У блондина Киры была светлая кожа, но сейчас его лицо было совсем белым, вокруг глаз залегли глубокий черные тени. Худое лицо осунулось еще больше, нос удлинился. Руки, лежавшие поверх одеяла, сливались с ним. Гин взял правую руку Киры в свои, сжал тонкое запястье. Под кожей бился пульс, но рука была холодной, пальцы повисли без движения. Ичимару поднес руку к своим губам, поцеловал каждый палец. Свободной рукой он провел по лицу Киры, убирая челку, упавшую на щеку.

Гин держал руку Киры у своего лица и смотрел, как приподнимается и опускается грудь при дыхании у раненного лейтенанта.

Ичимару приподнялся, поцеловал Киру в губы и тихо, совсем тихо сказал: «Спасибо, Изуру». Потом он сел обратно, не отпуская руку.

Он нашел то, что искал во сне. И теперь не хотел отпускать, чтобы не искать вновь. Теперь ему казалось, что если он отпустит руку Изуру, то случится что-то страшное.

Время текло не спеша. Ночь сменилась рассветом. Тонкие лучи раскрасили потолок, пол в палате. Подбирались к спящему на стуле беловолосому человеку.

Дверь не слышно открылась. В палату зашла Унохана, тихо ступая. Она подошла к Ичимару, так и заснувшему, держа руку Киры в своей. Унохана подняла руку над головой Гина, улыбка тронула ее губы. Затем она подняла руку над телом лейтенанта третьего отряда. Лицо Киры уже не было такого земленистого цвета, дыхание было более свободным. Капитан улыбнулась, и удалилась также тихо, как и вошла.



Ни она, ни Гин не видели, как затрепетали ресницы раненного, как большим пальцем Изуру погладил по тыльной стороне ладони своего капитана и глубоко вздохнул…«Да ладно тебе, в такую погоду не один пустой не появится. Просто промокнете и все» - ради такого он готов был и промокнуть…

---

Сборный фик, Бьякутаке

[aya_me]

спасибо Kirdan за предложение) и простите, что так сильно задержали)



Название: Пейзаж на фоне лета

Авторы: Kagami-san, Kirdan, NoFace, orocchan, Котя Хелла

Благодарности бетам и узнавать, кто автор какой части, здесь (по желанию: можно поугадывать)

Часть 1.

автор:  Kagami-san

бета:  s_kai

рейтинг: G



Часть 2.

автор:  Kirdan

бета: все сразу))

рейтинг: PG



Часть 3.

автор:  NoFace

бета:  IQ-sublimation *передает цветы и обьятия от автора*

рейтинг: PG-15



Часть 4.

автор:  orocchan

бета:  NoFace

рейтинг: R



Часть 5.

автор:  Котя Хелла

бета:  orocchan,  NoFace

рейтинг: NC-17

Рейтинг: G – NC-17

Пейринг: Укитаке/Бьякуя, 8+13, Йоруичи/Бьякуя, Кёраку/Бьякуя.

Жанр: несовсемАУ романтика, драма, возможен ООС (фик повествует о прошлом героев)

Дисклеймер: КубоТайто владеет всем, в том числе моском авторов.

Объем: 15 000 слов, продолжение в комментах



Пояснения:

О-бон - праздник, во время которого почитают духов предков.

Бон-одори - танец, который танцуют во время О-бон.

Они – демоны в японской мифологии

Ксо! (яп.) – черт!

* строчка из песни Булата Шалыча Окуджавы=)

** дам конфетку тому, кто узнает, откуда потырена эта фраза)) правда, она немного видоизменена автором фика, но не настолько, чтобы нельзя было узнать. (Kirdan)

*** в тексте использованы трехстишия Басе.

Пейзаж на фоне лета

1.

Август накрыл весь мир знойной дымкой. Жара стояла страшная, и полутьма аудиторий не спасала. Кто-то из студентов смеялся, что даже чернила стали жиже, потому что потеют.

Под вечер, когда солнце, подобрав подолы золотых одежд, уходило с небосвода, становилось чуть легче. Заводили свои серенады цикады, и звезды падали, осуществляя чьи-то мечты.

Дотянуть бы до вечера…

Пережить бы очередную лекцию…

– Сегодня праздник О-бон, – преподаватель истории Сейрейтея собрал контрольные работы и оглядел студентов. – Каждый год мы празднуем его – вне зависимости от того, откуда мы пришли.

Кучики Бьякуя почти ничего не слышал из сказанного. Он смотрел в окно на залитый солнцем двор и думал о том, что сегодня вечером на семейном кладбище положит ритуальное угощение и цветы на могилу матушки и выслушает от отца перечисление имен предков до двадцатого колена. Так было уже который год… Одна из традиций дома, которой строго придерживались, менялось только одно – список имен изредка становился все длиннее и длиннее.

– Все свободны! – преподаватель вышел, и студенты зашумели.

Праздника ждали все. Возможность отдохнуть, поесть от пуза и полюбоваться на поминальные огни – вот что давал О-бон…

О-бон. Веселье, а не часовой монолог отца о людях, которых ты никогда не знал, но должен был уважать и чтить.

Кучики вышел из класса и поспешил в поместье, где ждал церемониальный ужин, богатые одежды и строгий отец.

За столом говорили мало и лишь о делах дома. Про учебу отец слышать не желал, считая это неразумной блажью сына.

На кладбище пошли уже почти на закате.



***

Монотонный голос усыплял не хуже жаркого дня. Бьякуе казалось, что он вот-вот заснет под сутры и перечисления имен. Головокружительно пахло сандалом и вянущими прямо на глазах цветами. И лишь спустя час, когда все ритуалы были выполнены, а церемонии выдержаны, отец подошел к нему и сказал:

– Тебя с нами не было, сын.

В доме Кучики не оправдывались, поэтому Бьякуя промолчал.

– Настанет время, когда эти обряды будешь исполнять ты, а мое имя будет в ряду тех, кто ушел. Сын, ты слышишь меня?

– Да, отец.

Тот лишь покачал головой.

– Ты не слышишь меня, - вздохнул. – Иди, – повернулся и направился к поместью.

Бьякуя, словно молнией пораженный, несколько минут простоял, глядя ему в спину, двинулся было следом, но одернул себя и повернул к Академии.



***

Праздник был в самом разгаре. На огромном поле горели костры, вокруг них собирались студенты и преподаватели, пили, ели, рассказывали друг другу страшные истории про привидений, духов и злых демонов.

Один из рассказчиков был особенно эмоционален, размахивая руками, он почти в лицах повествовал про Они, который искал свой дом. Хочешь-не хочешь, а заслушаешься.

– О! Кучики, не ожидал! – одноклассник, случившийся тут же, сунул в руки Бьякуе пиалку с саке. – Скоро пойдем к реке с фонариками. Ты с нами?

Но ответить Бьякуя не успел: его собеседник, услышав громкие крики и смех, рванул к соседнему костру.

– Значит, не с вами, – сделал вывод Бьякуя, попробовал саке, вздохнул, вылил жидкость на землю и отставил пиалку на ближайший стол.

Кучики долго бродил среди людей и костров, думая о долге, отце, семье и будущем. Мысли угнетали и давили, что никак не вязалось с происходящим вокруг. Стоило сбросить всю эту тяжесть, хотя бы на одну ночь.

– Молодой человек, быть может, и вам фонарик? – перед ним оказалась пожилая незнакомая женщина. В руках у нее был небольшой белый фонарик-лодочка – такие в О-бон пускали по воде, и они плыли, указывая путь душам умерших. – Берите, берите. Думаю, у вас есть для кого спустить его на воду.

Фонарик был чисто белым, без единого пятна, свеча горела ровным пламенем и пускала загадочные тени по круглым бумажным бокам.

– Есть для кого… – повторил Бьякуя. – Есть… матушка, – и он повернулся к реке, откуда слышались шум и песни.

Он нес фонарик бережно, боясь, что свеча погаснет – словно в этом крошечном огоньке сейчас был весь смысл его жизни.

Найти удобный спуск к воде, где бы не было людей, оказалось очень сложно. Пришлось идти достаточно долго, а потом спускаться по крутому откосу.

Здесь река была спокойна. Десятки фонарей уже плыли вниз по течению, соперничая по красоте со звездным небом.

Присев у самой воды, Кучики задумался о том, что он помнил о матушке. Ее добрую улыбку и взгляд. Ее руки. Ее тихие колыбельные песни… черные волосы и темно-синие глаза.

– Мама… – тихо произнес он и спустил кораблик на воду. Волны подхватили легкое суденышко и повлекли за другими.

– Завораживающая огненная дорога, – тихо сказал кто-то. Бьякуя резко оглянулся и увидел мужчину, задумчиво глядящего вслед фонарику. – Доброй ночи. Не ожидал, что кто-то тоже будет искать одиночества в такое время. Хотя мне всегда было странно, что этот праздник привлекает столько людей. Казалось бы, смерть – это что-то почти интимное… – вздохнул и пожал плечами. – О, а я тебя знаю. Кучики-кун?

– Укитаке-сан… - да, они были знакомы, и по приемам в доме отца, куда иногда приглашались все аристократические кланы, и по Академии, куда Укитаке Джуширо, капитан 13 отряда, иногда заходил.

– Давай без формальностей, – махнул рукой тот. – Сегодня дивная ночь… Мы отдали дань нашему прошлому, теперь пора идти в будущее.

Укитаке легко взобрался по крутому невысокому склону над берегом и, улыбнувшись, подал руку Бьякуе.

– Идем, слышишь, бьют в барабаны. Сейчас начнут танцевать бон-одори. Не хотелось бы пропустить такое зрелище.

2.

Весна налетела на город пёстрой тучей. Вспыхнули зеленью серые ветви дерев и кустарника, на черепичные крыши Сейрейтея ками-сама пролили странциановые потоки солнца. Они стекали по водостокам, прыгали по тротуарной плитке, ныряли в водоёмы, встречающиеся на пути.

Атмосфера в Академии потеплела. Лица студентов приобрели более живое и бодрое выражение. Занятия становились всё шумнее, спарринги – всё яростнее, а отметки в журналах стремительно деградировали.

Преподаватель целительства, Унохана-сенсей, всё чаще устало потирала глаза кончиками пальцев, испещрённых пятнами от медикаментов. Студенты невероятно её утомляли. Быть может, потому, что она привыкла иметь дело с нездоровыми и, как следствие, – тихими людьми. А тут... Первый год преподавания, старший курс, весна... Да ещё и работы по ночам прибавилось: последние дежурства проходили не слишком гладко. Всё это затягивало Рецу в яростный круговорот, и она, словно под действием некой центробежной силы, постоянно стремилась вырваться из него. Но не тут-то было. Сложившаяся за много лет обучения команда учителей и учеников приближалась к финальному рубежу своего сотрудничества – выпускным экзаменам. Рецу обречённо уронила голову на руки: ками-сама, и как всё это будет выглядеть?.. Перед ней на столе высилась стопка работ по причине и карме. Ни одной отличной. Женщина тяжело вздохнула.

– Яре-яре! Что за ахи-вздохи? Кто заставил нашу красавицу грустиииить?

– Шунсуй, не стоило так внезапно выскакивать! Видишь, теперь ещё ты её напугал!

– Ааай, Джу-тяян! Наша Рецу – смелая девочка! Очень-очень. И она совсем ничего не боится.

– Даже свирепых шестикурсников?!

– Да! Ты представляешь? А ведь их даже я боюсь!

Унохана не выдержала и прыснула в ладони.

– Что за манера врываться, мальчики? – голос её хранил остатки недовольства, но глаза и губы уже готовы были рассмеяться. – А если бы я переодевалась?

– Яре-яре, Рецу-тян! – Шунсуй удобно устроился на дзабутоне, снимая шляпу и извлекая из неё пригоршню черешни. – В учительской?

Женщина тихо, но задорно рассмеялась:

– Подловил! Шунсуй, у тебя опять синяки под глазами! Снова бессонница?

– Да не то чтобы, – Кёраку сосредоточенно гонял во рту ягоду.

– У тебя такой вид, как будто ты ночами не спишь, а пашешь! Что, я права? Ну что ты, что ты... – она принялась хлопать по спине подавившегося товарища.

– Спасибо, Рецу-тян, – сипло выдохнул тот.

– Не за что! Все симптомы налицо: усталый, отёкший вид, синяки под глазами, сбивающееся дыхание... Ох уж мне эти ночные дежурства! – всплеснула руками Рецу, явно чувствуя себя в родной стихии, – Значит так: либо ты начинаешь себя беречь, либо я подаю сотайчо прошение на твоё обследование. Найти мы, может, ничего и не найдём, но ты хотя бы отдохнёшь.

С лица Кёраку моментально схлынули все краски, а голос обрёл неожиданную бодрость.

– Нет, Рецу-тян, уверяю тебя! Ты ошибаешься! – пальцы попавшего под раздачу Шунсуя нервно теребили черешневые веточки, – Джу-тяяян! Ну скажи ей...

Капитан восьмого отряда поднял на друга просящий взгляд.

– Ммм, Рецу, работы проверяешь? – на лице Джуширо заиграла ностальгическая улыбка. – Помню, когда ещё жива была покойная Кацумото-сенсей, и мы ломали головы над поляризацией эфирных тел.

– Ох, Джуширо, положи, не береди душу! – Рецу махнула рукой. Этот жест выходил у неё плавным, как и всё, что она делала, почти балетным. – Кажется, мне никогда не удастся что-либо вложить в их пустые головы.

Она облокотилась о подоконник. Окна учительской выходили во двор, где постоянно шли тренировки, отрабатывались связки и спарринги. Рецу не уставала удивляться, кому в голову пришла наиглупейшая мысль оборудовать под учительскую именно эту комнату – всегда шумную, полнящуюся криками разгорячённых юнцов и строгих наставников. Правда, сейчас было время обеда, поэтому двор стоял тих и безлюден. Это даже создавало некоторое чувство дискомфорта, природу которого, впрочем, Рецу всё равно не осознавала.

– Брось, – Укитаке опустил ладонь на плечо подруги. – И мы сыпались на целительстве. Шунсуй, вон, сдал с четвёртого раза!

– Хорошо если... – донёсся с пола скромный шунсуев глас.

– Но этот пример не достоин! – взвилась Унохана. – Нельзя равняться на худших!

– Аааай, Рецу-тяяяяян, – Шунсуй надвинул шляпу на лицо. – За что ты так со мной? Почему женщины так меня не любяааат?! Джууу-тян, что за несправедливость?!

Унохана всплеснула руками:

– Прости, Шунсуй! Я не хотела тебя обидеть, – она присела на корточки перед дзабутоном, пытаясь сдвинуть шляпу, чему настойчиво не давал свершиться Шунсуй. – Прости, дорогой! Ляпнула не подумав.

Край шляпы сполз, открывая сухой, но очень несчастный глаз.

– Правда.

– Честное слово!

– Ну хорошо... – шляпа вернулась на голову.

– Но ведь ты и впрямь не силён в целительстве...

– Ааа! Рецу-тян! Подлая обманщица! – Шунсуй, убитый горем, силился натянуть шляпу обратно на глаза, но получалось у него это плохо, ибо с другой стороны в неё намертво вцепилась Унохана.

– Пусти...

– Но Шу..

– Ааа! Я тебеневерю!

– Да что ты как ребё...

– Ты слова не держиииишь...

– Прекратисе...

– Жестокая женщинааа... – и всё в том же духе.

Укитаке со сладкой смесью умиления и ностальгии наблюдал за развернувшейся дзабутоновой баталией. Уже на протяжении многих сотен лет его забавляло, как Рецу ведётся на концерты Кёраку. Будучи студентами, они могли часами выяснять отношения подобным образом, пока Шунсую не надоедало и он не решал, наконец, прекратить. Несмотря на всю свою эксцентричность, Шунсуй был джентльменом и всегда уступал даме. Даже когда, утомлённая долгими препирательствами, она сама соглашалась на компромиссы. Тогда Кёраку быстро терял к игре интерес и отдавал Рецу последнюю сливу, уступал место в первом ряду и так далее в зависимости от предмета раздора.

Привычка абстрагироваться от их воплей и апелляций стала для Джуширо незаменимой: находясь рядом с ними в такие моменты, он, всё же, желал сохранять работоспособность.

Стопочка работ выглядела внушительно. Исчирканные красными чернилами листы невольно цепляли глаз.

Поддавшись ностальгическим веяниям, Джуширо неторопливо начал перебирать листки. Схематичный контур духовной оболочки, совпадающий с границами видимого тела, распирался изнутри условными стрелочками-рейацу. Чертежи сменяли один другой, исправления Уноханы становились всё тактичнее: как и следовало ожидать, в начале проверки у неё было больше терпения. Хотя не исключено, что это бросалось в глаза только близкому другу: вряд ли кто-то ещё был способен уловить перепады настроения в записях и пометках спокойной как вода Рецу.

– Рецу! Рецу, послушай...

– Ааа...

– Да подо...

Джуширо тяжко вздохнул: у него не было шансов.

– Нууу...

– Ладно-ладно, хорошо. Ты – один из величайших целителей современности! Только перестань, пожалуйста, нервничать. Тебе вредно...

Растрёпанная покрасневшая Рецу поднялась с пола.

Шунсуй улыбался как Чеширский Кот:

– Ну что ж, теперь, как полноправный обладатель этого титула, я, будучи настоящим мужчиной, по праву отдаю его тебе! – он отсалютовал изрядно пожульканной шляпой.

Рецу фыркнула, расплетая безнадёжно испорченную причёску, и достала из навесного шкафчика гребень.

– Рецу, скажи, а эта работа тебя чем не устроила? – Джуширо ткнул стилосом в листочек.

– Ах, эта, – женщина сноровисто заплетала под подбородком косу – её личное изобретение. Уж слишком в студенческие годы тяготило неудобство самой себя заплетать, когда сзади ничего не видно, и помочь некому: лучшие друзья – одни мальчишки.

– Перспективный мальчик, – Унохана нацепила заколку. – Недостаточное рвение к предмету, но задатки, определённо, есть.

– Так в чём же проблема? Поставь ребёнку автомат! – поднял брови Укитаке.

Румяная от возни Рецу после этих слов вспыхнула маковым цветом.

– Како... Да поч... Да ты что! – она выхватила из рук друга несчастную работу, кладя её на место и подравнивая стопку, – Вся аура перепутана, коэффициент сужения эфирного тела в гигае посчитан неверно... какой тут автомат! В лоб бы ему, да статус не тот.

– То есть? – Укитаке с интересом взглянул на ворчащую подругу.

– Отпрыск великого клана. Весь поток на него дышать боится, – женщина вздохнула. – Несчастный ребёнок.

– Почему это?! – возмущённо вопросил не согласный с таким утверждением Шунсуй.

– Потому что общаться с элитой всегда утомительно. Мало кто этим озадачится.

– Да лааадно преувеличивать! – махнул широкой лапой искушённый в данном деле Кёраку.

– Шунсуй, Джуширо – это совсем другое, – отчеканила два последних слова Рецу.

– Ну и чем...

– Шунсуй, этот мальчик – Кучики.

– Оооо... – понимающе переглянулись Кёраку с Укитаке.

Клан Кучики по педантичности, претенциозности и верности традициям оставлял все прочие далеко позади.

– Отпрыск Даичи-доно, – Кёраку задумчиво и как-то невесело улыбнулся. Он вообще, был склонен к внезапным переходам от дурашливости к серьёзности. – Н-да, своеобразный, должно быть, юноша.

– Есть такое, – Унохана покачала головой. – Но зато лучший на потоке.

– Положение обязывает. Но вот зато ли?

– Шунсуй, перестань! – отмахнулась Рецу. – Нам с тобой рассуждать о традициях дома Кучики и их методах воспитания, всё равно что толочь воду в ступе.

– Рецу, – ожил задумавшийся Джуширо, – ты сказала, у него есть потенциал?

– Да, и причём весьма неплохой, – кивнула целительница.

– И он метит в Готей?

– Я полагаю, – повела плечами женщина. – А куда ещё? В Онмицукидо его не пустят: по статусу не положено. А для Королевской Гвардии он чересчур молод.

– Есть ещё кидошники.

– Кучики в корпусе Кидо? – она саркастически фыркнула. – Не смеши, Джуширо! Да его отец скорее позволит сыну торговать пирожками в Руконгае, чем заниматься «недостойным» делом. Помни, для костяка нашего консервативного общества кидо до сих пор остаётся демонической магией. Альтернативной силой. Исключение составляют пожалуй лишь сотайчо да Центр 46.

– Забавно, – Кёраку поднялся с дзабутона. – Но ведь на службе в Готее ему так и так придётся использовать кидо.

– Это же не основной вид боя. Ведущий, всё-таки, – занджицу, – Рецу прижимала стопку работ к груди, позвякивая ключами. – Идёмте, мальчики. Обед скоро закончится.

Она неспешно направилась к выходу.

– Кстати, Джуширо! Как твои лёгкие? Смотрю, кашля почти нет. Аллергия не мучает? Весна как-никак.

– Спасибо, Рецу, я в полном порядке, – улыбнулся Укитаке, откидывая с лица седую прядь.

– Ну и слава ками-сама.

Они вышли из учительской, продолжая переговариваться. Шунсуй, в основном, успокаивал Унохану, пытаясь объяснить, что студенты – хорошие, просто она «не умеет их готовить» Спустившись по лестнице, друзья распрощались. Укитаке с Кёраку намеревались продолжить свой обед в приглянувшейся забегаловке, а Рецу бежала на занятия.

Всю дорогу Укитаке что-то тщательно обдумывал. Кёраку было не привыкать к подобным приступам молчаливости друга, поэтому он тихо намыкивал себе под нос романс былой юности, прикидывая, стоит ли сегодня ввечеру уединиться с бутылочкой саке или просмотреть накопившуюся документацию?

– Послушай, Шунсуй, – неожиданно начал Укитаке, прервав соло друга на верхней ноте. – Ведь в клане Кучики уже очень давно не было шинигами с рейацу достойной Готея?

– Да, немало веков прошло с их последнего лейтенантства, – кивнул Шунсуй. – Не знаю, были ли у них в роду капитаны – не поручусь. История великих кланов меня всегда мало интересовала, ты же знаешь. Но я помню ещё отец Даичи-сана – Кацу-доно – очень болезненно воспринимал отсутствие их представителя в Готее. Всё-таки, это главный военный институт Сейрейтея. Хотя великие кланы никогда не считали военщину подходящим делом для своих отпрысков, оставлять её без контроля им крайне невыгодно.

– Стало быть, не менее трёх поколений...

– С учётом продолжительности жизни нашей аристократии – весьма и весьма длительный период, – прищёлкнул языком Шунсуй.

Джуширо потёр подбородок: закон распределения духовной силы ещё никто не отменял. Великие кланы не зря числились на особом счету: долгие периоды силового затишья чередовались у их представителей со вспышками впечатляющей силы. Правило компенсации.

– Значит, потенциал и впрямь должен быть хорош, – в глазах Укитаке появился интерес.

Оставшуюся часть пути они вспоминали курс лекций по ментальным сопротивлениям, и к теме клана Кучики больше не возвращались.



***

Укитаке чувствовал себя на редкость бодрым и свежим. Весна не принесла с собой ни привычной аллергии, ни сезонного обострения. И хотя разум всё ещё ждал подвоха, в глубине души уже разлилось приятное тепло пульсирующей в каждой клеточке жизни. Отряд вернулся с дежурства уставший, но удовлетворённый: атака холлоу на Кобе была успешно отбита, так что Джуширо с нескрываемым удовольствием утвердил парочку орденов и увольнительных. Ребята постарались на славу.

Жара стояла несусветная. Гусеницы на табличках прыскали зеленоватой слизью, испуская чудовищное амбре. Сделать что-то с данными элементами декора не представлялось возможным, так что доблестные готеевцы то и дело оказывались оплёваны. Впрочем, это было не так уж и важно. Тёплый ветер быстро иссушал досадное недоразумение и уносил прочь саму память о нём, забивая ноздри ароматами свежей травы, смолянистых почек и распускающейся сакуры. Она ещё не набрала цвет, но нежно-розовые бутоны уже приоткрылись навстречу приближающемуся лету.

То и дело прикладываясь к пиале с чаем, Джуширо жмурился под лучами и безуспешно пытался сконцентрироваться на отчёте, который лейтенант принес на подпись. Он как раз сфокусировал соловеющий взгляд на второй строчке, как в сёдзи робко постучали.

– Джуширо, это Рецу.

– Да, Рецу-тян, входи, – Укитаке не без удовольствия отложил бумаги, поднимаясь навстречу подруге.

– Джу-тян, спасай! – Укитаке насторожился: Рецу звала его Джу-тяном только в самых крайних случаях, то бишь – когда ей что-то очень сильно было надо.

– Что случилось?

– Это всё двенадцатый, – обычно уравновешенная Унохана почти шипела, – Этот ненормальный, асоциальный тип! Урахара, чтоб ему провалиться!!

– Тише-тише, Рецу. Успокойся. Выпей чайку, – он потянулся к чайнику.

– Нет, Джуу-тян, мне некогда, – щёки целительницы раскраснелись, глаза сверкали, – Понимаешь, они что-то продали офицеру третьего. Какую-то чушь для... – она сбилась, – для увеличения мощи рейацу. А ты же знаешь как это важно: соблюсти баланс! В конце концов, нам не зря дана от рождения именно такая рейацу, какая есть. Увеличивать её нужно только постепенно! Никак иначе. Духовная оболочка должна успеть перестроиться... А эти... – женщина с силой выдохнула, – У меня там шинигами изнутри разрывает, Джу-тян. Нет времени на объяснения. А в Академии экзамен через полчаса. Умоляю, Джуширо, проведи за меня! – Рецу сложила ладони лодочкой, – Пусть общаются, что угодно делают, главное – не давай им пособия и лекции. Пожалуйста, Джу-тян, замени!

– Всё, Рецу, иди быстрее, – он легонько подтолкнул подругу под локоть, – И, да, конечно, я тебя заменю.

Не попрощавшись и не поблагодарив, Унохана сорвалась с места в потрясающем шунпо. Через пару секунд её рейацу затерялась вдали.

Джуширо вздохнул и позвонил в колокольчик.

– Передайте Сатори-фукутайчо, чтобы приходил за отчётами завтра, – младший офицер с поклоном удалился.

Безлюдная школа всегда немного пугала Укитаке. Она напоминала ему старый склеп: холодный и оторванный от жизни. По пути его немного смущала перспектива именно такого зрелища. Двумя шагами шунпо он добрался до главных ворот и улыбнулся увиденному. Он в корне ошибся: школа была полна народу. Всюду сновали красные и синие хакама, взволнованные лица вчерашних учеников. Джуширо знал: некоторые из них сегодня не пройдут экзамен. Они останутся учиться дальше и поначалу будут дико комплексовать из-за своей «неполноценности».

«Глупенькие! Не понимают, что им представляется лишний шанс поучиться у величайших мастеров современности укрощать самих себя, достигать гармонии с собой, в себе. Не понимают, что здесь гораздо проще расположить к себе Внутреннего Друга».

В своё время они с Шунсуем выбрали такой путь добровольно и учились в Академии даже не на год, а на два дольше прочих. Впрочем, у них был несколько иной случай: их сенсеем был Ямамото-сотайчо. Однако...мальчики могли выпуститься вместе со всеми, он бы не сказал ни слова против. Но Джуширо чувствовал: он ещё недостаточно знает о Согьё но Котовари, ещё есть что изучить о своей внутренней силе. И он остался. А Шунсуй, понятное дело, не мог бросить друга одного.

Едва ворота Академии захлопнулись за спиной, капитана как в море с головой окунуло в водоворот самых разнообразных рейацу. Их колебания разнились настолько сильно, что чувствительный Джуширо ощутил лёгкую мигрень. Силы сопротивления духовных оболочек повергали в тихий ужас: эти дети ещё очень слабо себе представляли истинное значение слова «гармония».

Стараясь, по возможности, притупить чувствительность, Укитаке, как каравелла среди рыбацких лодок, проплывал мимо возбуждённых юных мордашек.

– Но случись чего, ты же дашь мне списать, нэ, Ран-тяяян?

– Ууу! Вот так ты всегда! Сам не учишь...

– Зато потом, если сдадим, сможем отправиться в Руконгай ловить рыбу. А так меня отсюда не выыыыпустят. Аканна-а, Ран-тяяян, ты будешь виновата...

У колонны тихо препирались фигуристая, пышногрудая девушка и щупленький, эксцентричного вида мальчуган. Он был существенно ниже своей подружки, но явно выносливее. Укитаке поразила пугающая белизна волос, так что он даже почувствовал к тощему пострелёнку некоторую симпатию. Хотя и не склонен был оценивать людей по внешности.

«Но почему? Неужели тоже...» – Укитаке продолжал размышлять о мальчишке, голос которого, глумливый, растягивающий гласные, продолжал за спиной спорить со звонким девичьим.

Но скоро их шутливое препирательство потонуло во всеобщем гаме, и Джуширо отвлёкся.

Дверь в учительскую была распахнута настежь. Там судорожно что-то переписывали, ставили печати, устраняли появившиеся в последний момент накладки с аудиториями... в общем, царила стандартная предэкзаменационная суета.

– Кичиро-сан! – Джуширо от дверей окликнул светловолосого преподавателя кидо. С Атобе Кичиро они учились когда-то на одном потоке. Как раз он принадлежал к первой волне выпуска, и за счёт этого до сих пор позиционировал Джуширо с Шунсуем на ступень ниже себя. Шунсуй посмеивался, Джуширо улыбался. Какая, в конце концов, разница, если все довольны имеющимися должностями?

– А, Джу-тян! – Укитаке невольно поморщился про себя: так его называли только Рецу и Шунсуй, – Какими ветрами к нам?

Кичиро в развевающемся хаори напоминал белую летучую мышь: даже лицо его было вытянутым и заострённым, а глаза слегка вылезали из орбит.

– Да вот...

– Извини, старик, – прервал робкую попытку сокурсника Кичиро, – Все в мыле как кони, напортачили снова с расписанием. Ну что с этими диспетчерами будешь делать?! Сплошные пятипоточники, даже взять нечего, – Атобе снисходительно рассмеялся, – Лишний раз убеждаюсь: коэффициент умственного развития обратно пропорционален номеру выпускного потока!

– Кичиро, дело есть...

– Какое дело, старик? Нет никаких дел! – он яростно взмахнул обеими руками сразу, словно имитируя взлёт, – Никаких, кроме служения на благо нашего славного Общества. Обеспечение его светлыми умами есть наша первейшая задача! А мы этим умам уже экзамен на четверть часа задержали, потому что эти пятипоточники.... Сейширо! Что ты копируешь! Отойди от аппарата, ксо!

От воплей однокурсника у Джуширо слегка звенело в ушах. Да и выслушивать очередную сентенцию об уровнях выпускных потоков не хотелось. Укитаке отпустил часть рейацу, опрокидывая её на собеседника. Полулысая голова немедленно повернулась в сторону возмутителя спокойствия.

– Кичиро, я по замене. У Рецу форс-мажор, она попросила заменить её на экзамене.

– Смеёшься что ли? – Кичиро несколько раз хихикнул, – Да вы же с разных...

– Атобе-сан, мы с Уноханой-тайчо уже обо всём договорились. Не хотелось бы решать этот вопрос через непосредственное командование Готея... – Джуширо отчаянно блефовал: конечно, он не стал бы беспокоить сотайчо из-за такого пустяка как выпускной экзамен. Но ведь Кичиро об этом не знал.

– Эммм... – Атобе снова несколько раз хлопнул полами-крыльями, – Ну, раз договорились... Ами, перепиши экзаменационную регистрацию на Укитаке Джуширо!

Ами, симпатичная молодая шинигамочка в фиолетовой форме, быстро справилась с бумажками и даже объяснила новоявленному преподавателю, как пройти в экзаменационный класс. Хотя Джуширо и так прекрасно знал географию альма матер, наблюдать подобную заботу о себе было чрезвычайно приятно.

Едва не насвистывая, подобно Шунсую, от бьющего через край позитива, он без особых приключений добрался до нужного класса. Единственное, что удивило по пути, была странная парочка выпускников. Первый – невероятно высокий – носил, несмотря на жару, толстые кожаные перчатки, и, что поразило капитана больше всего, голова студента – вместе с лицом – была закутана плотным белым полотнищем. Гигант вёл за руку темнокожего друга, ступающего так медленно и осторожно, что поневоле возникала мысль: а видит ли он, вообще, куда идёт?

У аудитории никого не было, что само по себе удивляло: ведь Кичиро ясно сказал – экзамен уже 15 минут как должен идти. Несчастные дети должны были уже все известись под дверями кабинета.

«Ксо, они же просто не знают, куда идти! Со всеми этими перестановками...»

Заглянув внутрь класса и никого там не обнаружив, Джуширо уже собрался спуститься на первый этаж, провести разъяснительные работы с толпой, но неожиданно притормозил.

Он ошибся, сказав, что коридор был пуст. Кроме джусанбантай-тайчо там был ещё один человек. Человек этот сидел на подоконнике и, согнувшись в три погибели, вдумчиво грыз стилос. Джуширо убрал рейацу. Практически совсем, оставив самую малость лишь для того, чтобы ненароком не напугать мальчика своим присутствием. Юнец был худ, нескладен, под натянувшимся косодэ просматривались широкие локтевые суставы и худые ручонки. Единственное, что было в нём внешне примечательного – это волосы: длинные до плеч, чёрные и блестящие, словно за ними регулярно и очень тщательно ухаживали. Всё это богатство рассыпалось по плечам, делая мальчишескую фигурку ещё более эклектичной.

Неудивительно, что Укитаке не заметил его раньше: со стороны коридора парня загораживала колонна.

Улыбнувшись, Джуширо мысленно добавил мальчику три балла за удачный выбор наблюдательного пункта – ты видишь всех, никто не видит тебя – и отнял два за невнимательность к зоне повышенной активности – не заметил его, Укитаке, приближения.

Всё ещё улыбаясь про себя, Джуширо начал медленно, шаг за шагом подходить, ожидая реакции со стороны испытуемого. Но видимо, записи и мыслительный процесс так поглотили студента, что весь остальной мир для него перестал существовать. Джуширо это немного огорчило, но он быстро реабилитировал парня, записав в достоинства способность к глубокой концентрации. Два балла.

Они стояли почти вплотную, и теперь Укитаке недоумевал как мальчик, даже не ощущая рейацу, может не видеть тени!

Но юноша всё также грыз палочку, постукивая ногтями свободной руки по поверхности листа. У него были широкие суставы на фалангах и кожа словно вся равномерно стёрта. Даже лицо шелушилось. У Джуширо внутри потеплело:

«Шунпо. Трение о вторичную атмосферу. Старательный парень».

Несмотря на потёртость, лицо у мальчишки было выдающееся: тёмные, тонкие брови практически идеальной формы. Прямой нос, удлиненный разрез глаз, так что их на лице казалось немного больше, чем нужно. И чуть более полные для мужских губы. Возможно поэтому он их так отчаянно поджимал, сплющивал почти в полоску, так что нижняя часть лица всё время находилась в напряжении, а по углам рта уже проглядывали полукружья морщин.

И все же, Джуширо чувствовал, что сейчас мальчик и на десятую долю не так напряжён, как обычно: более расслабленные мышцы, разгильдяйская поза «каралькой», и наконец – стилос во рту! Который как-то совершенно не вязался с общим обликом, но от этого смотрелся ещё более забавно: это позволяло увидеть в зажатом, напряжённом человеке мальчишку соответствующих лет. Укитаке приятно грели душу такие вещи.

Взгляд неожиданно упал в лист, лежащий на коленях юнца, и капитан тринадцатого испугался, что сейчас не удержит рейацу. В руках у парня была та самая работа по ментальному сопротивлению, так приглянувшаяся Джуширо несколько недель назад. Видимо, крутящаяся на двух должностях, как волчок, Унохана не нашла времени объяснить ребятам их ошибки и недочёты в работах. И теперь несчастный ребёнок был вынужден своим умом доходить до вещей, в правильности которых даже не был уверен. Помянув умеренно недобрым словом школьную подружку, Джуширо углубился в повторное изучение работы. Он присел рядом с мальчиком на подоконник, не вызвав никакой реакции со стороны. Махнув рукой, Укитаке забегал глазами по листку. Пару ошибок паренёк уже нашёл и исправил. Например, пресловутую последовательность тел, азы менталики, незнание которых так задело когда-то Унохану.

«Выучил. Молодец».

А вот с коэффициентом сужения студент сладить никак не мог. И Джуширо даже видел почему: его подводило даже не незнание правила и формул, а элементарная ошибка в расчётах, с поразительным упорством повторяющаяся снова и снова. Но ученик не отступался. За что удостоился по капитанской шкале ещё пяти баллов – Джуширо ценил упорных людей. Он мог бы так ещё долго сидеть, наблюдая за продвижением процесса. Но видимо, над этой задачкой мальчик страдал уже не первую неделю, а пора было начинать экзамен.

Легко вздохнув, капитан выпустил часть рейацу и почти физически ощутил, как напрягся человек рядом. Он распрямился так резко, что Укитаке невольно придержал раскрытой ладонью его спину. Поза не сменилась, только строгие сливовые глаза скосились на Джуширо.

– Молодой человек, – спокойно начал джусанбантай-тайчо, – Если вы будете так дёргаться, то в один прекрасный день непременно что-нибудь себе сломаете. И Унохана-тайчо наглядно объяснит вам всё то, что вы сдаёте сегодня теоретически.

В глазах юноши не отражалось ничего. Он как будто смотрел сквозь Джуширо, и капитан усмехнулся этой наивной детской уловке. Легко вытянув из худых пальцев обгрызенный стилос, Укитаке нарисовал чертёж.

– Если не получается абстрактно, переходите к конкретике, – он протянул палочку хозяину и слез с подоконника. Юноша всё также продолжал сверлить капитана взглядом, держа стилос за один конец. Джуширо нимало не смутило такое поведение. Он немало повидал в жизни подобных взглядов и даже хуже: аристократия – отнюдь не самая дружелюбная среда. Так что сейчас подобная атака со стороны подростка лишь забавляла его. Хоть этот подросток и принадлежал к одному из великих кланов.

– Где, кстати, твои однокурсники?

Мальчишка не ответил. Укитаке поискал по Академии подходящие рейацу и нашёл в соседнем коридоре.

– Мм, недалеко. Надо позвать. Экзамен и так безбожно задержали.

– Я могу сам.

«Смотрите-ка, мы изволили заговорить!»

Голос у парня был низкий и какой-то...безапелляционный. Так что Джуширо на мгновение стало грустно. Он развернулся.

– Ты и сможешь.

– Без подсказок.

– Учись учиться, мальчик.

Юнец нахмурил брови.

– Я могу понять это сам. Предмет простой.

«Вот упёртый! Весь в папочку».

– Послушай, мальчик, я не думаю, что среди всех наук, которые ты изучаешь здесь сейчас и будешь изучать когда-либо в будущем, найдётся какая-либо сложнее и утонченнее целительства. Целители – люди к которым мы приходим, когда свои руки опускаются. Они достают людей с того света, ничего не прося взамен. Это одно из самых главных подразделений Готея – оно сохраняет нам бойцов. И нет ничего важнее вовремя пришедшего опытного целителя. Он сродни богу в критический момент. Все мы, рано или поздно, это понимаем.

Джуширо сам не понял, что подвигло его на эту грандиозную сентенцию. Мальчик с подоконника смотрел на него хмуро.

«Себе на уме. Интересный тип... чрезвычайно. И рейацу... интересная»

Действительно, глядя на юнца, Джуширо не понимал: как такую мощную рейацу сдерживает сравнительно тонкая духовная оболочка?

«Он может до совершенства довести своё искусство шунпо. Никакая Йоруичи-тян ему в подмётки не годится. И банкая достигнет. Абсолютно точно. Главное – старался бы...»

Аудитория потихоньку заполнялась шушукающимися студентами. Краем глаза Укитаке уловил и худосочного мальчугана с рыжей пышногрудой подружкой, и странного типа с замотанной головой, и его, теперь уже совершенно ясно, слепого друга.

Джуширо проводил перекличку, а думал о своём. О том, что давно он не испытывал такого интереса по отношению к кому-либо, что древние рода, оказывается, не до конца выродились, а также почему-то о лице юного Кучики, увлечённого работой. У кого-то будет возможность наблюдать это лицо в подобном состоянии регулярно: мальчик наверняка пробьётся в лейтенанты, и тогда отчётов ему не миновать.

«Жаль, в тринадцатом лейтенантский пост занят...» - с тоской подумал Укитаке, и тут же одёрнул себя, мысленно стукнув за крамольную мысль. В конце концов, у него прекрасный лейтенант. И неважно, что тайчо не видит в нём перспектив... это ещё не значит, что их действительно нет.

- Канаме Тосен!

Слепой студент поднял руку. Джуширо автоматически делал пометки в журнале

- Каоджи Сайонджи!

Рука.

«У него красивые руки. Просто по-мужски красивые. Он наверняка прекрасно смотрится с мечом. В битве вся его неуклюжесть и внешняя угловатость сходит на нет, и гарда органично продолжает кисть».

- Комамура Сайджин!

Человек в тряпице. Дюжий человек. Наверняка, хороший будет воин. В нём нет громоздкости, лишь уверенная, бескомпромиссная сила.

«Такая же, как взгляд у этого юнца: тяжёлый, свинцовый. Жалящий, как пуля, тех, кто к подобному обращению не привык».

Он, должно быть, слегка замялся над этим именем. Словно удивившись неожиданному перемещению своих мыслей на бумагу.

- Кучики Бьякуя.

Острая, тонкая длань, рукав сполз почти до плеча, так что он спешит её опустить. И взгляд всё тот же.

«Волчонок».

Но видно, всё равно видно и никак не исчезает из памяти сеточка серых вен на обветренной, стёртой коже. Худая, но жёсткая рука. Рука бойца, живое продолжение клинка. Плоть и кровь точного расчёта и наработанной силы. Джуширо испытывал что-то очень похожее на восторг. Он давно не видел в Готее таких потрясающе перспективных экземпляров. Такого потенциала.

Экзамен идёт. В дальнем конце класса о чём-то переговариваются Ичимару и Мацумото. Должно быть, мальчику так и не удалось до конца уломать свою упрямую подружку. По рядам то и дело прибегает лёгкий шепоток, словно дух накопленных за всё время обучения знаний.

Лестничная аудитория даёт возможность Укитаке почувствовать себя гладиатором в Колизее. Он один перед десятками глаз. Масштаб поменьше, но суть всё та же. И он должен выиграть битву со львом. Только вот Джуширо никак не может понять: по какую сторону арены находится его лев...

Все четыре часа он сидит неподвижно, подперев подбородок руками, и смотрит на склонённую в немом усердии голову. Третий ряд. Первое место справа, если смотреть с кафедры.

Периодически он встречается взглядом с тёмными глазами. Выражение в них всегда разное, но какое именно – Джуширо не понять.

Экзамен закончился. Листки сданы. С прибаутками и охами толпа выпускников покидает душную аудиторию, прощаясь с «сенсеем». Бьякуя выходит одним из последних, наградив Укитаке напоследок взглядом исподлобья, каким смотрят пятилетние дети на чужого взрослого. Джуширо чуть было не рассмеялся в голос, но вовремя сдержался, боясь оскорбить молодого аристократа. Мальчика утомила их визуальная дуэль. Что ж, его можно понять. Но он заинтересовался – и это самое главное. Юнцу было непонятно, что так зацепило в нём капитана Готея, пусть даже подобное внимание и не было пределом его мечтаний, но интерес, определённо, пробудился. Иначе зачем бы этот упрямый тип пошёл на контакт?

Он умеет открываться. Джуширо помнил очень хорошо, как сжимала его пальцы ладошка подростка, завороженно глядящего на действо бон-одори. Сколько же понадобится времени и сил, чтобы разбудить в угрюмом студенте то чудесное создание...

Джуширо знал: они абсолютно точно ещё пересекутся с Кучики Бьякуей в Готее. И сильно подозревал, что на капитанском собрании.



***

Дождь лил не переставая уже на протяжении недели. Укитаке заходился в приступах безудержного кашля, кутался в плед и сутками не выходил из дома. Шунсуй заходил каждый день – чаще, чем на дежурство – с неизменным пузырём саке и какой-нибудь закуской, в зависимости от настроения.

Такие периоды повергали Джуширо в приступы жестокой апатии. Раньше он депрессировал, что не может поддержать отряд на дежурствах и миссиях, а вынужден пролёживать, как бревно, дома сутки напролёт, сдавшись на милость разгулявшейся хвори. Но со временем привык, смирился и стал воспринимать вынужденные выходные спокойно. Как сказал великий: «Если ты не можешь изменить ситуацию – постарайся расслабиться и получить удовольствие». И Джуширо поневоле строго следовал этому принципу.

Они с Кёраку как раз сидели за очередной порцией горячительного, когда в комнату вбежал третий офицер, разбрызгивая капли дождя, крови и грязи. В распахнутые сёдзи врывались потоки холодного ветра с дождём. Они рвали покрывало и резали струями теплоту лиц.

Из беспорядочного речитатива своего подчинённого Укитаке, подскочивший на футоне, как отпущенная пружина, понял только слово «беда».

В дальнейшем жители близлежащих домов, если бы им пришло в голову выглянуть в окно, могли бы наблюдать неописуемой яркости картину: Джуширо в гэта и юката шунпировал по лужам под дождём в сторону госпиталя, всего на пол-корпуса обходя Шунсуя без привычной шляпы, в одних хакама, но зато с пледом, который он то и дело норовил забросить на бегущего впереди товарища.

Укитаке-тайчо никогда не испытывал особенной нежности к своему лейтенанту. Нет, он, конечно, уважал фукутайчо за работоспособность, усидчивость, надёжность и прочие деловые качества, но не видел главного – потенциала бойца. Макото был канцелярист в чистом виде. Среди бумаг и чернил он чувствовал себя как рыба в воде. Пожалуй, никогда документация тринадцатого отряда не содержалась в таком безупречном порядке, как в период лейтенантства Сатори Макото. Это приводило в восторг всё руководство, исключая ближайшее – капитана. Фукутайчо был Джуширо неинтересен. Проведя с ним, пробы ради, пару спаррингов, Укитаке безбожно загрустил: мальчик не был бойцом. Из него мог бы получиться неплохой кидошник, но упрямый фукутайчо придерживался консерваторской точки зрения и магию не жаловал.

Что бы ни говорили на тему спаррингов, тренироваться с неизвестным противником всегда интересно и познавательно, даже если он слабее тебя. Интересно просто потому, что двух одинаковых рейацу на свете не существует, а хочется испытать все. Конечно, есть порог силы, превышая который, рейацу становится нечувствительна к прочим волнам и забивает поединок исключительно мощью. Как Ямамото-сотайчо. Джуширо пугала сама возможность такого исхода: всё же он был боец по натуре, и перспектива прекращения движения была для него сродни смерти. А куда двигаться, если ты достиг силы абсолютной в понимании большинства?

Это Укитаке очень остро чувствовал рядом со своим лейтенантом: Макото по сравнению с ним был совершеннейший младенец, непонятно, и чему только в школе учили? Да ещё и боялся атаковать. Говоря проще, периодически Укитаке становилось страшно: в мирное время с таким «бумажным» лейтенантом ещё можно было прожить, но что делать, если вдруг – военное положение? Ему ведь даже командование доверять – заведомо провально. Поэтому, когда в начале сезона дождей Джуширо принесли приказ от Ямамото по назначению Сатори «исполняющим обязанности капитана до окончания болезни последнего», он не поленился и доплёлся до дома сенсея в надежде отговорить старого дурака. Но ичибантай-тайчо стоял стеной, и Укитаке ушёл, унося на душе здоровенный валуй и предчувствуя плачевный финал. Оптимист-Шунсуй советовал «не грузить мозги» и «верить в парня». Но Джуширо никогда не верил сказкам.

Поэтому сейчас, стоя у больничной койки над тем, что ещё четверть часа назад было его лейтенантом, Укитаке сдерживался из последних сил, чтобы не начать крушить всё вокруг. Ведь он ЗНАЛ это, знал, но никто не хотел слушать!!! И Ямамото, этот старый хрыч, и Шунсуй, оптимист чёртов... «А был солдат бумажный...»*

«Прости, Макото. Прости меня... это я тебя не уберег... всему виной моё малодушие», - и он мял в руках холодную кисть, заканчивающуюся кровавым месивом. Отряд напоролся на стаю меносов.

Домой Укитаке шёл без Шунсуя. Они всегда очень чутко улавливали настроение друг друга.

Каково же было удивление Джуширо, когда у своей двери он обнаружил Сасакибе.

– Примите мои соболезнования, джусанбантай-тайчо.

– Не стоит, ичибантай-фукутайчо. Я сам целиком и полностью во всём виноват.

- Мне правда очень жаль, Джуширо.

– Прости Чоджиро, я сейчас вряд ли смогу это оценить, - он хотел закрыть сёдзи, но помешала вовремя подставленная рука, – Что-то ещё?

– Да. Ммм...Джуширо... можно мне войти? – вода уже стекала с усов Чоджиро.

– Входи, – Укитаке вздохнул и смирился.

– Друг, мы знакомы много лет, я очень хорошо тебя знаю и... – лейтенант прислонился к стене, – ...и понимаю, в каком ты сейчас состоянии. Это банальное чувство вины, самоедство. Джу, ты не виноват, что Сатори оказался не в состоянии...

– Нет, Чоджиро! Я виноват! – Укитаке нервно бегал по комнате, разбрызгивая потоки воды с волос, – Я знал, понимаешь... знал, что он не сможет! Знал, что это не его... Ками-сама! Надо было давно его в отставку отправить, да жалел. Думал: «молодой, ещё наверстает». Наверстал... – Джуширо устало опустился на футон, обхватив голову ладонями.

– Это моя некомпетентность, Сасакибе. Не больше и не меньше.

Фукутайчо нервно крякнул.

– Джу, неужели ты не понимаешь: приказ о назначении Макото твоим замом был подписан самим Ямамото. Часто он в этой жизни принимал случайные решения? Ну, подумай! Ведь ты же ходил к нему. Ты – любимый ученик, но он отказал тебе. Неужели не понятно почему?

Укитаке машинально поднял голову с колен.

– Он сделал это нарочно... –- голос Джуширо звучал тихо и сипло, – Нарочно... Этот старый интриган знал, что Макото слаб в бою. Конечно, знал! Я ему сотню раз рассказывал, своему сенсею. Сенсею... Ха! Нужен я этому сенсею! Да где гарантия, что завтра он меня так же не уберёт, ублюдок двуличный!

Укитаке подпрыгнул с футона, искря глазами.

– Джу-тян, успокойся – Чоджиро подошёл к другу, положив ладони ему на плечи.

– Пусти меня, ками-сама ради! Если просить об отставке, то когда если не сейчас? – Джуширо рвался из рук со всем доступным остервенением.

– Да он ради твоего же блага, идиот!

– Ради моего блага?! – набрав разгон на замахе, кулак Джуширо впечатался в острую скулу Сасакибе. Укитаке метнулся к двери, но был перехвачен двумя парами рук.

– Шунсуй, держи его!

– Джу-тян, да ты чего?!

– Шунсуй, скотина, отпусти! Отпусти, если ты мне друг!

– Держи его!

Укитаке отбросило от двери с силой средней взрывной волны.

– Успокоился? – мрачный Шунсуй меланхолично потирал кулак. – А теперь чётко, ясно, конспективно – что случилось?

– Это сенсей убил Сатори, – бесцветным голосом выдал Джуширо. Он сидел на полу, потирая ушибленную щёку и глядя в пространство перед собой. – Утвердил его на должность вместо меня, прекрасно зная, что первый же менос его срубит.

– Хм, – Шунсуй присел у сёдзи, за которыми всё так же бесновалась гроза. – Я предполагал что-то в этом духе. Но не думал, что всё будет так трагично. Ведь есть же отставка.

Сасакибе уныло покачал головой:

– Как вы не понимаете: из Готея только один путь. И Макото ушёл именно им. Не суди сотайчо строго, Джуширо, – фукутайчо хрустнул пальцами. – Я знаю, сейчас он кажется тебе вселенским злодеем, но пройдёт немного времени, и ты поймёшь его. Генрюсай-сама вынужден думать не просто о кучке людей. Он ответственен за войско, поддерживающее баланс мироздания. И если в цепи бойцов есть слабое звено, лучше удалить его в относительно мирное время, чем потерять на войне, когда на счету и так будет каждая ампутированная конечность.

Шунсуй презрительно крякнул. Джуширо вздохнул.

– Нет, Чо. Со временем я пойму лишь мотивы, но принципы его мне навряд ли привьются. Я всё ещё слишком ценю человеческую жизнь, чтобы жертвовать ею ради эфемерной великой цели**.

Джуширо поднялся.

– А теперь, господа, если не возражаете, я бы хотел поспать. Если вы ещё помните, мне нездоровится.

– Да без проблем, Джу-тян, – Шунсуй замер у раздвинутых сёдзи. – Яре-яре! А это кто там мокнет?

– Я ещё не закончил, Джуширо. Осталось совсем немного, – Чоджиро протянул ему бланк назначения.

– Что это?

– Это – твой новый лейтенант.

– Я так понимаю, и об этом позаботились заранее? – Джуширо еле удержался, чтобы не смять бумажку в кулаке, – Но если память мне не изменяет, капитан имеет право сам выбирать себе лейтенанта!

– Не кипятись, Укитаке, – Сасакибе опустил руку ему на плечо. – Захочешь – откажешься. Но парень хороший, дай ему хотя бы шанс поработать и поучиться у такого мастера, как ты.

– Чоджиро, когда это со мной проходила грубая лесть? А вдруг вы и меня определили в слабые звенья?

– Джу! Прекрати вести себя как девица, – лейтенант первого начал выходить из себя. – Ты – ученик самого сотайчо. Он любит и ценит тебя. Возможно ни ради кого иного он больше не согласился бы на эту авантюру.

– Ну да, сейчас окажется, что наш ичибантай-тайчо затеял всё это ведомый исключительно нежными чувствами ко мне!

– Да ты...

---

[End Severinovich Malevich]

Название: Три
Автор: Лаэ
Бета: Ворд + Лед
Рейтинг: PG
Пары: Бьякуя/Ренджи, Бьякуя/Хисана, все намеками
Жанр: Честно, не представляю. Скорее всего романс.
Краткое содержание: О нумерологии и влиянии цифр на жизнь шинигами. Мини.
Дисклеймер: Совсем не мое, правду говорю!

Три - число прямо-таки магическое. Кучики Бьякуя долго мог бы повествовать на эту тему любому любопытствующему. Если бы кто посмел спросить.
Три - число не хорошее, а просто замечательное, не так ли? И ни туда, и ни сюда, как раз в меру.
Три раза Кучики Бьякуя искушал судьбу.
Да, это были лишь поиски лекарства от вечного одиночества, спутника любого высокорожденного. Ну и что?
Первый раз, почти еще молодой, он нашел себе любимую жену. На улицах Руконгая, нищую, холодную. Безродную оборванку… Несколько так быстро пролетевших лет прошли в спокойном, как тихая летняя река, счастье. Лучшего для себя глава клана Кучики представить не мог.
Хисана оставила ему привкус забытых чувств, несколько простых обетов и плохо заживший шрам на ледяной корке, окружающей сердце Кучики.
Второй раз он нашел себе на голову любимую сестру. Рукия как две капли воды походила на Хисану и так же отличалась от нее в характере. В принципе, до нормативов клана Кучики ей тоже было как отсюда и до звезд.
Два мира, разных, но совсем даже не полярных, столкнулись... и как-то срослись. По прошествии многих лет Бьякуя смог констратировать, что девочка значит для него больше, чем просто память о жене. Но - полное взаимопонимание, это как-то слишком сложно. Пока что.
Третий раз... Нет, Кучики Бьякуя давно нашел себе кандидата на место чуть-ближе-чем-длина-моего-меча. Но приблизил к себе совсем недавно. Абараи Ренджи. Кто-то говорил о разных мирах?... Все-таки, Кучики Бьякуя судьбу искусил.
Но забыл, что град из благ - это все-таки град.
Одиночество?... Хорошая шутка. Когда тебя ежиминутно теребят, преданно смотрят очень-очень глупыми, преданными и честными глазами и, даже вроде как, что-то требуют, что самое кошмарное, о таком определении своего состояния можно легко и накрепко забыть.
С тоской вспоминая ту легкую и нежную тоску; вечера, наполненные созерцанием чего-угодно-поблизости; тишину, редко прерываемую шорохом слуг. И прочим, и прочим, список можно продолжать.
Сейчас для всего этого... не самое подходящий момент.
У любого пробудит любопытство наглец, посмевший предложить: “Ну-у... Сегодня та-акой день и я тут подумал, что... М-м-м... Вы видели, как я готовлю, Бьякуя-сама?”, умудряясь при этом не краснеть? И изо всех сил изображая, что легкое смущение не заготовленно ранее, как и речь, как и глупый предлог утащить своего капитана из пропахшего пылью здания.
Вполне даже интересно, что можно придумать, что бы заинтересовать такого... аристократа. Вполне.
Кучики Бьякуя заглянул в холодную глубину зеркала. Оттуда на него глянул странный человек, в не менее странной одежде и со взглядом, от которого зеркальная поверхность будто покрывалась местами инеем.
Кучики Бьякуя вышел из комнаты, аккуратно задвинув за собой дверь.
Кенсейкан он забыл в одном из гостевых покоев. Но не искать же сейчас, когда осталось так мало времени?...

---

[Annaig]

Извините, если не совсем кстати я...

но никто не подскажет, где можно раздобыть переводы имиджовок персонажей Блича с японского? а то я только английские вставки понимаю)

не обязательно на русский можно на английском, французском, хоть на украинском...

пожалуйста

---

Подборка драбблов.

[Dean Winchester.]

Автор:  ~Satsuki~

Бета: Ворд у меня бета. Никто не хочет, кстати?

Пейринги: various

Жанр: angst, humour, romance

Рейтинг: PG-13, R

Предупреждения: Драбблы в классическом понимании. т.е каждый ровно по сто слов. Написано по разным заявкам разных людей.

Disclaimer: Кубо Тайт мне за это все еще не платит.

15*100

1. Для  Alarix. Куросаки Ичиго/Кучики Бьякуя. Слово "весна"

Spring in the City

Весна в город приходит, как всегда, неожиданно. Крики мальчишек и девчонок звенят в воздухе тысячью хрустальных нитей, чисто вымытые стекла витрин шлют друг другу смски солнечных зайчиков, а голуби купаются в лужах под ногами. Ичиго уже давно не замечает ничего вокруг. Его весна растаяла в мрачном дыхании Серейтеи. Исполняющий обязанности шинигами – мальчик с огромным мечом и отвратительным характером – отравлен пронзительным, свежим ветром, сдирающим лепестки с сакуры. А Карин Куросаки не понимает, почему на полях школьной тетради ей постоянно хочется рисовать печального молодого мужчину с иссиня-черными волосами и странным украшением на голове. И почему у него безумные глаза её старшего брата.



2. Для  Karyu. Юмичика Аясегава/Зараки Кенпакчи. Слово "нежность"

Хлопай ресницами и взлетай...

Пятый офицер одиннадцатого отряда помешан на красоте. Об этом знает весь Готей 13 и, кажется, даже Руконгай. Но Юмичику Аясегаву такие мелочи не волнуют. Он тщательно красит ресницы привезенной с грунта тушью, он прицепляет к ним разноцветные перья и долго любуется своим отражением в зеркале. Юмичика играет с миром, словно с необычной игрушкой, подаренной на день рождения. Он оставляет то, что ему нравится и безжалостно выбрасывает ненужное. Лишь когда поблизости раздается знакомый перезвон колокольчиков, Юмичика забрасывает в угол свою любимую игрушку. Ему уже не важно, что в скинутом на пол, небрежно смятом кюсоде нет ни грамм ни нежности, ни красоты.



3. Для  Ran. Кучики Бьякуя/Абараи Ренджи. Слово "секс"

Sweet Dreams are Made of This

Прошлое капитана Кучики напоминает пруд, чьи темные воды не сможет потревожить даже брошенный сгоряча камень. Будущее капитана Кучики мертво, безжалостно разрезанное на части лезвиями Сенбонзакуры. В настоящем нет ничего, кроме бесчисленных обещаний кому-то. Обещания наслаиваются друг на друга, как листы тончайшей белой бумаги, склеиваются между собой, отрезая дорогу к солнцу. В прямом клинке взгляда рыжего лейтенанта Бьякуя ищет свое отражение и не находит, ведь вампиры не отражаются в зеркалах. Изысканное тело аристократа требует удовлетворения, но все что может предложить ему Кучики-тайчо – это сражение. Жалкая пародия на секс. Такая же жалкая, как 68 килограмм чистого белого шелка, брошенного на поверженного Ренджи.



4. Для  Ran. Ичимару Гин/Изуру Кира. Слово "документация"

Sometimes I wish I could...

С недавних пор Изуру Кира ненавидит ночь. Днем еще можно отвлечься от ненужных мыслей: тренировки, собрания, документация, забивают свободное время. Все становится совсем плохо, когда лейтенант третьего отряда вытягивается на своем футоне, в который раз пытаясь не думать. Капризный сон бродит, где угодно, только не в маленькой комнате, пропитанной до основания отчаянием и бесплодными надеждами. Кира долго вглядывается в темноту, словно и впрямь верит, что вот-вот неподалеку плеснет серебро волос, что раздастся негромкий, издевательский смех. Ему остается только бессильно сжимать и разжимать кулаки. Ногти оставляют красные полукружия следов на нежной мякоти ладоней. Но в Серетейе омерзительно тихо. Пока еще тихо.



5. Для Aiji. Урахара Киске/Ичиго Куросаки, слово "чай"

А она представила, как вниз летит с моста...

Он стоит на берегу реки и напряженно всматривается в бегущую воду, словно надеется, что случится чудо, и что-то какой-нибудь речной бог возвратит ему его детство. Возвратит ему его маму. Но ничего не происходит, просто сгущаются сумерки, и ветер становится еще холоднее. Видимо, чудеса в этом мире отменили за ненадобностью. Урахара Киске никогда не считал себя сентиментальным. Жестоким и циничным, да, считал. Поэтому он не понимает, откуда в глубине его душе эта странная, необъяснимая нежность к мальчишке с грустными глазами. Откуда желание подойти и загрубевшими от меча кончиками пальцев коснуться коротких рыжих волос.

- Ичиго, замерзнешь. Пойдем, я напою тебя чаем.



6. Для  Mana-aka-Shinya. Кира Изуру/Комамура, слово "тосковать"

Потерянных не ждут.

Свет и тьма разделены узкой полоской заката. Здесь, на Сукиоке, эта граница ощущается особенно остро. Может быть, именно поэтому Кира Изуру так любит приходить сюда. Тяжелый воздух Серейтеи застревает в легких. Кажется, еще немного и задохнешься. Взгляд скользит по поверхности, не цепляясь ни за что конкретно. Какое имеет значение, где именно тосковать. До Уэко Мундо здесь не ближе. Наверное, Кире просто нравится обманывать самого себя. Наверное, Кире просто легче от того, что он не один. Боковое зрение отмечает тяжеловесную фигуру с лисьей мордой и напряженным взглядом. На границе между светом и тьмой так легко потеряться и молчать каждый о своем.



7.Для  Mana-aka-Shinya. Ичимару Гин/Кучики Бьякуя, слово "мечта"

Beautiful Disaster

Желтый круг от свечи. Разбросанные по столу документы. У Кучики Бьякуи поразительно красивые руки. Изящные пальцы с ухоженными ногтями легко порхают над бумагой, выписывая иероглифы. Хрупкие косточки запястий только на первый взгляд кажутся слабыми и беспомощными. Ичимару Гин в который раз очарован и покорен этими четкими, уверенными линиями рук лейтенанта 13 отряда. Он под присягой готов сказать, что движения рук Бьякуи завораживают его гораздо больше, чем гипноз Айзена-тайчо, но кому нужна такая присяга? Ичимару не верит в свои мечты, Ичимару ни во что не верит, поэтому ледяной голос Кучики, который просит его убраться подальше, уже почти не ранит руконгайского мальчишку.



8. Для  [hellcome].Куросаки Ичиго/Абараи Ренджи, слово "банкай"

Game Over

Красные волосы Ренджи, низкий голос и то, что в обычной жизни его занпакто выглядит, как катана, наводят Ичиго на весьма определенные мысли. Он заплетает длинные волосы лейтенанта в косу, он просит Ишиду сшить белый плащ с «вооот такими хлястиками». Потом Ичиго долго уговаривает Ренджи примерить обновку и больше часа тщательно замазывает татуировки Абараи тональным кремом, стащенным у Чизуру, а затем еще и припудривает лицо Ренджи. Решимость во взгляде Ичиго откровенно пугает лейтенанта, он забивается в угол, и обреченно закрыв глаза, бормочет: “Ban-kai”

Куросаки неприкрыто злится, размахивая руками и Зангетсу: “Ренджи, ты, что, совсем тупой? Ну,сколько можно объяснять! Не ban-kai, а shi-ne”



9. Для  Ran. Куросаки Ичиго/Ишида Урюэ, слово "рубашка"

Just look

Каждый раз, когда Ишида снимает очки, то выражение его лица сразу теряет весь свой пафос и занудство. Оно становится таким по детски беспомощным и растерянным, что в глубине души Ичиго даже чувствует тень злорадства. Именно поэтому он так любит снимать с Квинси очки. Еще ему очень нравится расстегивать на Ишиде рубашку. Медленно-медленно освобождать каждую пуговицу из плена петелек и условностей, ловить губами пульс на шее Урюе, слизывать солоноватые капельки пота с бледной груди.

- Куросаки, ты меня уже достал своей тупостью!, - кричит Ишида на перемене. Ичиго отмалчивается, лишь протягивает руку и снимает с него очки на глазах обалдевших одноклассников.



10. Для  [hellcome]. Шухей Хисаги/Куросаки Ичиго, implied Шухей Хисаги/Абараи Ренджи, слово "солнце"

Там есть, конечно, солнце, оранжевое солнце...

Шухей видел этого странного риоку только мельком. Вызывающе-рыжие волосы, упрямо сведенные брови, мощная рейацу. Ничего примечательного. Тем не менее, в последнее время Хисаги начал интересовать юный «помощник шинигами». Скорее всего, потому что в болтовне Ренджи вместо имени «Кучики» все чаще звучит «Куросаки». Иногда даже «Ичиго».Он произносит имя мальчишки с такой нежностью, что Хисаги хочется влепить лейтенанту 6-го оплеуху. Вместо этого он пытается заткнуть Абарая хоть на минуту поцелуем. Стыдливое солнце Сейретея смущенно отворачивается от двух обнаженных мужских тел на футоне. Впрочем, Шухей не обольщается. Он точно знает, что Ренджи может болтать даже, когда его рот чем-нибудь занят. Может и будет.



11) Для  Kirdan/ Кераку Шунсуй/Укитаке Джууширо, слово "тепло"

Sunny

Лихорадка всегда приходит неожиданно. Укитаке чувствует предвестие беды в ледяных иглах на кончиках пальцев, но опять не успевает ничего сказать, захлебываясь кровавым кашлем. Каждый раз он боится, что этот приступ последний. Каждый раз он надеется, что последний.

Кераку приносит с собой в палату тепло весны, запахи ветра и юных цветов, и маленькое зеркальце. «Эй, Джуширо, я принес тебе немного солнца», - громогласно заявляет он, и Унохана улыбается про себя. Солнечные зайчики разбегаются по стенам, прячутся в белых волосах, заставляют чихать и морщиться. «Шунсуй, тебе сегодня уже говорили, что ты сумасшедший?». Кераку вновь угадал. Немного солнца – вот все, что сейчас нужно.



12) Для  Kirdan/ Киске Урахара/Шихоуин Йороучи, слово "поддавки"

Wanna play?

Шихоуин Йороучи – непредсказуема, как любая женщина. Она приходит, когда ей вздумается, уходит, когда пожелает. Она не требует ничего, кроме блюдечка с молоком и неспешных разговоров. Черная кошка Сейретея.

- Эй, Киске, - её голос разносится по всем закоулкам маленького магазина, - сыграем в ма-джонг? На раздевание, - Йороучи лукаво щурится, словно надеется таким простым способом смутить Урахару. Но бывший капитан спокойно расставляет кости для игры.

- Опять твои дурацкие поддавки, да, Киске?, - ворчит она через час -Хорошо. Снимай свою дурацкую шляпу.

Кошке даже блюдце с молоком не очень то нужно. Ей просто необходимо иногда приходить туда, где её понимают.



13)Для  Пенелопочка/ Кераку Шунсуй/Укитаке Джууширо, слово "верность"

Шутник.

Иногда Нанао безумно хочется стукнуть своего капитана. Желательно чем-нибудь тяжелым и по голове. Может быть, тогда он немного будет походить на настоящего офицера Готей-13. Нет, не об этом она мечтала, когда заканчивала Академию лучшей в выпуске. А дурацкую шляпу и розовое хаори надо отправить в мусорку. Но Шунсуй Кераку лишь смеется над своим, таким строгим, лейтенантом и хранит верность дурацким привычкам.

- Совсем ты загонял бедную девочку.

- Джууширо, но Нанао-чан такая милая, когда злится.

Укитаке остается лишь пожать плечами и слабо улыбнуться. Розовое хаори его точно не раздражает, ведь оно очень быстро оказывается где-нибудь в углу, когда они встречаются.



14)Для  Пенелопочка,Хицугайя Тоширо/Кучики Бьякуя, слово "холод"

Frozen.

Хицугайя Тоширо – вундеркинд.Он экстерном закончил Академию, он всегда был первым и лучшим. Кто еще в таком юном возрасте достигал банкая и становился капитаном? У Хицугайи Тоширо осталась только одна непокоренная вершина. Никто в Готее не знает, что болезнь по имени «Бьякуя Кучики» есть не только нахального лейтенанта 6-го отряда. Хицугайя яростно сжимает рукоять своего занпакто и бормочет вслед ругательства, когда мимо проплывает надменный рокубантайтайчо. Он точно знает, что несмотря на Хьеринмару, ему никогда не стать холоднее, чем Бьякуя. Как жаль, что ни рыжий риока, ни Ичимару, так и не смогли убить Кучики. Хицугайе никогда не стать первым в этом бою.



15)Для  .pierrot ? Ичимару Гин/Хисаги Шухей, слово "баланс"

Скажи, зачем?

Когда тебя впечатывают носом в дверь остается только порадоваться, что успел отвернуть в сторону голову, благодаря своей реакции шинигами. Сломанный нос просто прогулкой на грунте не объяснишь. Одним неуловимым жестом он сдергивает с тебя хаккама и на секунду становится так страшно, что ты забываешь, как дышать.

- Я соскучился, Хи~са~ги~сан, - протяжно шепчет Ичимару над ухом. Кто его знает, может и правда, соскучился.

В маленькой гостинице в Каракуре Хисаги Шухей откровенно нарушает все правила Серейтея. Но в ту самую минуту, когда беглый капитан, грубо трахает тебя, прижав к стене, тебе как-то плевать на то, что ты разрушаешь сложившийся баланс сил.

---

Блич-Лотерея

[Ollyy]

Приглашаем принять участие в Лотерейном фесте по миру аниме и манги Bleach.

Каракура до появления Рукии и мир после победы арранкаров, «пропущенные главы» сейретейского арка и история появления вайзардов, покинутый Пустыми Уэко Мундо и «золотые годы» Академии – меняются время и место действия, канон и AU незаметно перетекают друг в друга, лишь герои остаются неизменными.

Блич-Лотерея ждет своих авторов, способных расцветить страницы Сообщества увлекательными сюжетами и достоверными персонажами, рассказать собственную историю и с интересом выслушать чужую.

Двери распахнуты – мы ждем гостей

Наши баннеры

Коды (убрать все *):

[*center][*url=www.diary.ru/~bleachethon/][*img]img407.imageshack.us/img407/803/random03hk8.jpg[/img][/url][/center]



и

[*center][*url=www.diary.ru/~bleachethon/][*img]img140.imageshack.us/img140/6016/random02om3.jp...[/img][/url][/center]

---

[tora]

Название: Нет у него названия...

Автор: я

Бета: Хорошая у меня бета, спасибо, ~Satsuki~

Рейтинг: Низкий

Пара: Икакку/Юмичика

Дисклеймер: Ничего не моё. Я мимо проходил.

Предупреждение: Писалось на одном дыхании. После просмотра серии про битву Икакку с арранкаром и Юмичику, стоящего в стороне и смотрящего на это.

тык

По деревянной крыше со страшной силой колотит ледяной дождь, в комнате холодно и свежо, как в поле после грозы. На пол небрежно сброшено белоснежное, совсем новое шелковое кимоно, растекшееся жидким белым пятном на не слишком чистых досках.

Икакку поднялся с футона, где только что лежал, закинув руки за голову, секунду посмотрел на тонкую, покрывшуюся мурашками трогательную спину, затем тихо и тяжело вздохнул, касаясь кончиками пальцев почти прозрачной кожи.

- Юмичика.

Молодой человек с тонкими, слишком правильными чертами лица и превосходной кожей обнимал свои колени и смотрел в одну точку, неопределенно выбранную в пространстве. Сильная, но нежная рука, удивительно теплая и такая надежная, прошлась по иссиня-черным волосам, коснулась спины, шейного позвонка, изящного изгиба поясницы.

- Юмичика, я причинил боль?

В голосе Икакку звучало неподдельное беспокойство, вероятно, он переживал, или Юмичике просто хотелось распознать в этом голосе тревогу. Ему, испуганному и подавленному тревогой и неизвестностью. Отголоски недавно минувших событий накрывала его с головой, не давая спокойно спать и дышать, и каждую ночь он боялся не проснуться, захлебнувшись, возможно, собственной кровью или задохнувшись криком.

Икакку молча утащил его под одеяло. Юмичика не сопротивлялся. Прикрыл глаза, укладываясь на бок, спиной к Икакку, и тот моментально прижал его к груди. Юмичика смотрел в одну точку, вслушиваясь в дыхание засыпающего рядом с ним человека.

Как объяснить Икакку свой неизвестно откуда взявшийся страх, накатывающий спазмами уже на протяжении нескольких дней, после битвы с Зараки Кенпачи? Как объяснить Икакку, не боясь вызвать его кривую ухмылку, назвать ту причину, ту саму, по которой он так сильно испугался?.. Юмичика зябко повел голыми плечами и поглубже нырнул в теплое одеяло, так что его макушка оказалась под подбородком Мадарамэ.

Нет, он не сможет. По крайней мере не сейчас.

Айясегава Юмичика закрыл глаза и провалился в сон с ощущением сильных пальцев сомкнувшихся на своем животе. Все же, руки Икакку определенно обладали какой-то чудодейственной силой. Во всех смыслах.



Много-много, Юмичика уже не знал сколько, лет спустя, он все же скажет. Не забыв то сонное, прозрачное утро, пальцы Икакку, так осторожно и ласково скользящие по спине. Холод, окутывающий и заглушающий как вата, остывающее сакэ и суши с угрем.

Они сидели на гребне крыше, под палящим солнцем Мира Живых, пахло розмарином и пылью, в кустах стрекотали цикады, воздух дрожал. Икакку посчастливилось и он не погиб в битве с арранкаром, его раны были залечены, только несколько бледных шрамов которым, вероятно не суждено было исчезнуть, расчерчивали смуглую кожу. Их наличие погружало Юмичику в довольно мрачные мысли.

Айясегава очень осторожно коснулся руки Икакку тонкими пальцами, тут же убрал, положив на колено.

- Икакку, я хотел тебе кое что сказать. Ты помнишь…дождливое утро после твоей драки с Кенпачи?.. После твоей первой встречи с ним…

Собеседник повернул лысую голову и посмотрел в фиалковые глаза, прозрачные и чистые как морская лагуна. Юмичика взгляда не отвел, чуть дернулась рука и он все же накрыл ею ладонь Икакку.

…то самое, когда сильный ливень старался пробить крышу, ветер гулял по улице и заглядывал, очень осторожно – в окна. Юмичика знал что Мадарамэ вспомнит, непременно вспомнит, и тогда он расскажет ему про свои кошмары в маленькой холодной комнате, про битву с Зараки, когда уже почти все, когда уже нет сил в теле, только кровь выливается на пыльную землю, а в глазах горечью отражается поражение. И то, как Юмичика плакал потом, пытаясь дотащить его окровавленное, ставшее таким нереально тяжелым, тело до татами, как давился слезами, промывая его рваные раны, и не спал по ночам, вслушиваясь в хриплое дыхание, и поднимал голову когда оно прерывалось или сбивалось, каждый раз готовя себя к худшему.

Как дал себе зарок - больше не проронить ни слезы, не сметь плакать, намереваясь стать сильным, развив в себе хотя бы сотую долю выносливости, которой обладал Икакку.

Постоянно глядя как тот отчаянно рвется в бой, словно кидаясь с головой в холодную воду, у Юмичики начинало под ложечкой, даже сейчас, спустя много лет.

Айясегава точно знал – он переживет шрамы на своем лице и теле. Переживет любое физическое уродство, лишь бы были, были эти руки готовые подхватить в любой момент, готовые поднять меч ровно за секунду до потери, лишь бы эти руки, готовые разорвать чужую плоть за один единственный синий волос, упавший с головы.

Не переживет офицер только потерю Мадарамэ Икакку, и пусть весь Сэйретей горит синим пламенем, Юмичика будет счастлив если, держась за его руки, он пройдет через этот огонь.



Икакку поднял голову и слегка улыбнулся Юмичике. Очень легко, немного несмело, капельку неуверенно. Посмотрел в рассеянные глаза цвета фиалок раним утром, и внезапно тихо засмеялся. Тихо и почти нежно.

- Ммм…надо подумать. Пожалуй помню. А…что?..

- Я просто хотел сказать…что...я еще тогда тебе хотел сказать что, в общем, хорошо что ты не умер. Я испугался.

Из глаз Икакку тут же исчезла вся настороженность, удивление на его лице сменило сначала недоумение, а затем священный трепет, будто бы ему удалость проникнуть за вековую завесу тайн и прикоснуться к запретному.

Откровенность за откровенность, подумал Икакку.

- Юмичика…а я…я…очень испугался когда впервые увидел твою кровь на простынях.

Синеволосый офицер недоуменно посмотрел на Мадарамэ, затем очень густо покраснел и молча отвернулся, перекинув ногу через гребешок черепичной крыши.

Тот замер в немом ужасе.

Краснеющий Юмичика.

@музыка: телевизор

@настроение: сонное

---

[tora]

Аватарки с Юмичикой, поскольку на сообществе с ним много не видела. В силу своей лени сделала простую обработку, не добавляя никаких эффектов. Зато живо так получилось, мне кажется.

Вес - легкие

Размер - 100 на 100 и сюда и на ЖЖ подойдут.

Колличество - шесть штук

Если берете - отмечайтесь.

Все аватарки - share

На очереди Икакку. Если меня лень не погубит окончательно.

тык

1. 2. 3.

4. 5. 6.

@музыка: опенинг угадайте к чему XDD

---

Фик: "Автоответчик Урахары". Стеб, РG.

[Romina]

Название: Автоответчик Урахары

Автор: Romina

Жанр: недостеб и полуйумор

Рейтинг: РG

Пейринг: одни намеки

Содержание: записи на автоответчике.

Дисклеймер: и не предлагайте.





Магазин Урахары, в одной комнате стоит телефон, предназначенный для разговоров с миром живых, в другой – для общения с Сообществом душ (и не только). И у него тоже есть автоответчик.





Понедельник



09.05

Доброе утро, Урахара-сан, это Рангику. Пожалуйста, передайте Хицугае-тайчо, что ему нет необходимости возвращаться раньше времени. Нашему отряду разрешили сдать отчетность на неделю позже, учитывая занятость капитана, и он может вернуться послезавтра, как и планировал. Спасибо.



10.14

Здравствуйте, Урахара-сан. Это Кучики Бьякуя. Я прошу оказать мне услугу.

В прошлый раз моя сестра Рукия принесла из мира живых литературу, называемую, по ее словам, яойной мангой, а также видеозаписи весьма откровенного содержания. Я прошу вас выяснить, кто посоветовал ей приобрести все это.

Если это кто-то из ее знакомых – я разберусь с ними сам. Если же это вы, Урахара-сан, то я настоятельно прошу вас впредь не снабжать мою сестру подобными вещами.



12.25

Это Сой Фон. Мне необходимо поговорить с Йоруичи-сама. Передайте ей это при первой возможности.



14.37

Добрый день, Урахара-сан, это Маюри. Я отправил то оборудование, о котором мы говорили. Очередь за вами – я жду код от сейфа, обнаруженного в вашем бывшем кабинете. Всего доброго.



20.24

Здравствуйте, Урахара-сан. Это Кира Изуру. Мне очень неудобно обращаться к вам с такой просьбой, надеюсь, вы меня извините, мне просто никто больше не сможет помочь. Если… не подумайте, я ни на что такое не намекаю, но если все же получится, что с вами свяжется Ичимару-т… то есть, Ичимару Гин, передайте ему пожалуйста, что я зря не воспринимал всерьез его советы устроить свою личную жизнь, и теперь решил это сделать. Я понимаю, что это глупая просьба, но поверьте, для меня это очень важно.



21.40

Урахара-тай… сан, добрый вечер! Это К..кьераку. Что насчет моего заказа на ви… ик… ски? Если все в про.. порядке, то я буду у вас через два дня, и заодно заберу его.



22.58

Здравствуйте, Урахара-сан. Это Айзен Соуске. Вы обдумали мое предложение? Надеюсь, вы понимаете, что в Сейрейтее вам никогда не предложат такого поста. Быть вторым лицом в мире – не так плохо, поверьте. В качестве бонуса, в благодарность за вашу помощь, я готов даже отдать вам в безраздельное пользование нынешнее второе лицо в Уэко Мундо. Гарантирую – не пожалеете. Я знаю Гина много лет, и некоторые его… хм… таланты поистине впечатляют.

Жду вашего ответа.





Вторник



01.30

Сними т-трубку, Гин. Я... ик… знаю, что ты меня слышишь. Не берешь?.... Ах ты сво… ик… сволочь ты. Ты всегда был сволочью. Отвечай, я ск-казала!... А то я… ой… простите, я, кажется, ош-шиблась номером…



08.35

Это Сой Фон. В чем дело? Я вчера оставляла сообщение для Йоруичи-сама. С ней что-то случилось? Почему она до сих пор не связалась со мной?



11.19

Урахара-сан, это Маюри. Знаете, я всегда ценил ваше чувство юмора, но это уже не смешно. Вы прекрасно знали, что в этом сейфе находится еще один. Я отправил вам опытные образцы, которые вы просили, но учтите – это последняя уступка с моей стороны. Даже если то, что там находится, как вы сказали, очень меня заинтересует – я не позволю больше морочить мне голову! Я требую сообщить мне всю необходимую информацию для того, чтобы получить содержимое тайника.



13.28

Здравствуйте, Урахара-сан, это Кучики Бьякуя. Пожалуйста, забудьте о моей вчерашней просьбе. Я говорил с сестрой – она всего лишь намерена изучать современную культуру мира живых, и именно этим объясняется ее интерес к подобным вещам. Не вижу причин препятствовать ей в сборе материала для самообразования. Прошу прощения за беспокойство.



15.04

Урахара-сан, это Кьераку. Пожалуйста, как только получите это сообщение – уберите со склада мой заказ, или хотя бы позаботьтесь, чтобы на нем не стояло мое имя. Это срочно и крайне важно!



17.51

Добрый вечер, уважаемый Урахара-сан! Это Ичимару Гин. Хотел узнать, что вы думаете о моем предложении. Я в курсе, что Айзен тоже с вами связался, но уверен – наш дорогой владыка ни за что не предложит вам равное партнерство. Более того – в определенных… эээ… аспектах отношений я даже готов уступить вам… хм… лидирующую роль.

Жду ответа, уважаемый Киске-сан.



20.05

Урахара-сан, это Кира Изуру. У меня возникла экстренная ситуация – срочная и крайне важная встреча в мире живых, и мне совершенно необходимо попасть к вам до полуночи. Пожалуйста, помогите – я обещаю взамен сделать для вас все, что будет в моих силах.





Среда



09.50

Это Сой Фон. Послушай меня очень внимательно. Я не знаю, что ты делаешь – отключаешь звонок у телефона или стираешь сообщения, но если до вечера Йоруичи-сама мне не позвонит, я заставлю тебя сожрать весь запас кошачьего корма в твоем чертовом магазине!



11.20

Урахара-сан, это Кьераку. Мне очень жаль, что так случилось. Поверьте, Нанао-тян – чудесная девушка, но очень уж принципиальная. Прошу вас, не сообщайте о произошедшем руководству – я обещаю, что в полном объеме оплачу причиненный ущерб, а также расходы по ремонту складских помещений. Еще раз извиняюсь.



12.05

Урахара-сан? Это… ох... Рангику. Тайчо должен вернуться сегодня, не могли бы вы передать с ним упаковку средства от похмелья? Только, пожалуйста, не говорите ему, что это такое. Ну… или лучше скажите, что это для повышения работоспособности, ладно?...



14.28

Урахара-сан, это Кира. Я хочу еще раз сказать вам спасибо за помощь. Вы не представляете, как много для меня сделали. Мне очень хотелось хоть как-то отблагодарить вас, и я оставил в комнате для гостей, на верхней полке в шкафу, папку, которую случайно прихватил вчера из кабинета Куроцучи-тайчо, когда относил ему бумаги. Не знаю, что в ней, но там стоял гриф «Конфиденциальная информация» – надеюсь, это окажется полезным, и хоть сколько-то компенсирует вам доставленные неудобства.



16.45

Здравствуйте, Урахара-сан. Это снова Кучики Бьякуя. Я хочу сделать заказ на печатную продукцию и видеоматериалы для исследований, проводимых Рукией. Список необходимых изданий и фильмов вам передаст мой лейтенант. Если требуется предоплата – назовите сумму.

Одна просьба – укажите в качестве получателя заказа меня. Почта, адресованная капитанам, не подвергается досмотру, а я, как вы понимаете, должен заботиться о репутации сестры. В случае непредвиденных обстоятельств согласовывать с ней содержание и условия доставки заказа также нет необходимости, все вопросы ко мне. Заранее благодарен.



19.54

Здравствуйте, Урахара-сан. Это Улькиорра, думаю, вы меня помните. Я обращаюсь к вам от лица профсоюза арранкаров, который предлагает вам взаимовыгодное соглашение.

Мы готовы признать вас нашим лидером и оказывать вам всемерную поддержку в реализации любых ваших планов. Взамен мы хотим нормированный рабочий день и гарантию медицинской помощи, включая, при необходимости, трансплантацию органов – в первую очередь, конечностей. Также наше обязательное условие – убрать из Уэко Мундо троих ваших… эээ… бывших коллег. Айзен Соуске и Канаме Тоусен должны быть убиты. Что же касается Ичимару Гина – можете делать с ним все, что угодно, но его следует в обязательном порядке изолировать от приличного общества.

Мы надеемся на плодотворное сотрудничество и ждем вашего ответа.



21.35

Возьми трубку немедленно!! Ублюдок!! Как ты сделал эти фотографии?!!!... Тогда даже фотоаппаратов еще не было!! И как ты сумел обойти охранную систему в моей спальне?! Предупреждаю: если ты оставил себе копии – я тебя на опыты пущу!

И верни материалы с последними результатами исследования – там полгода моей работы! Не знаю, как ты их выкрал, сукин сын, но я уверен, что это твоих рук…



Запись обрывается: конец пленки.





Конец.

@темы: Юмор