Saien

[Haruno]

Извиняюсь, тема уже где-то точно поднималась, но найти так и не смогла - слишком страниц много. Где можно скачать мюзикл по бличу, который Saien? А то в связи с тем что появились русские к нему субтитры ( ), хочется пересмотреть, уже вникая в любимые моменты, а единственный торрент, на котором нашла - полудохлый)

---

РенИчи, драббл

[Eishi]

название: Ну и кто здесь самый рыжий?
жанр: юмор
пейринг: РенИчи
рейтинг: PG-13, наверное
дисклеймер: все не мое
от автора: в подарок для Erring

Ну и кто здесь самый рыжий?

- Ну ты и придурок, Ичиго.
- Чего?!!!
Куросаки аж поперхнулся.
После изматывающей тренировки в подвале магазинчика Урахары, оборудованного под скалистую пустошь, было так приятно расслабиться в горячем источнике, который они с Ренджи случайно обнаружили среди раздробленных Забимару валунов. Вода смыла пыль и пот, и даже усталость, казалось, отступила, растворившись в ней. Малышка Уруру, приставленная к ним в качестве способной оказать первую медицинскую помощь (то бишь облить кипятком за милую душу, чтоб сразу проснулось желание тренироваться дальше), по просьбе Ичиго притащила им из холодильника наверху пару пакетов сока, один из которых Куросаки как раз и опустошал, когда Ренджи втемяшилось в голову поделиться с другом своими догадками на тему его умственных способностей.
- Я говорю, придурок ты, что выбрасываешь столько рейацу разом, - со знанием дела продолжил Абарай, напрочь игнорируя то, что Ичиго ожесточенно колотит себя по груди, пытаясь прокашляться. - Ну ладно, если сразу противника вынесешь, а если нет? На долгий бой тебя просто не хватит.
- Кто бы говорил-то! - наконец, придя в себя, парировал Куросаки, - Не ты ли кидаешься в драку с криками “Щас порублю”? В этом, что ли твоя тактика?
Ренджи покраснел так, будто увидел Кучики-тайчо без хакама, но признавать поражение так просто не собирался. В самом деле, еще не хватало, чтобы какой-то зарвавшийся подросток возомнил о себе невесть что. И вообще, у Ренджи даже волосы рыжее, чем у Ичиго, вот! Может, еще длину банкая измерим?
- Зато у меня опыта больше, - нашелся Абарай. Гордо скрещенные на груди руки, по его мнению, должны были придать этим словам большую значимость, но Ичиго в ответ лишь разразился оскорбительным хохотом.
- Опыта? - Он хлопнул по воде ладонью так, что с обрызганного и донельзя гордого собой Ренджи всю его самовлюбленность как смыло. - Какого опыта-то? Сто пятьдесят лет размахивания занпакто и криков о том, какой крутой ты скоро станешь?
- Сто пятьдесят два, - возмущенно фыркнул Абарай.
- Ха! Еще лучше! С тебя уже песок сыпется.
Нет, ну это уже было вопиющей наглостью. Ренджи, подняв тучу брызг, с рыком кинулся душить Ичиго. Тот попытался отскочить, но из-за сопротивления воды лишь неуклюже замахал руками и в итоге шлепнулся на спину, утянув за собой на дно и Абарая. Вынырнули они оба одновременно: Ренджи – отплевываясь и матерясь, а Ичиго – фыркая и отряхиваясь, совсем как рыжий кот, которого без спросу окунули в ванну.
- Идиота кусок, - уже не злясь, буркнул Абарай, выжимая намокшие и сразу потяжелевшие волосы.
Ичиго не выглядел раскаивающимся. Наоборот, он широко ухмылялся, не обращая внимания на стекающую с волос воду. От его тела шел горячий пар, а по плечам и рукам катились крупные, собирающиеся в ручьи капли. Глубокий порез на груди, который он получил сегодня от Забимару, затягивался прямо на глазах: лечебные мази Уруру делали свое дело, да и у самого Куросаки способность к восстановлению была поистине потрясающей.
- В следующий раз, если не сможешь увернуться, я вдолблю тебя в эти камни, - пообещал ему Ренджи, - Так что шевелись быстрей, понял?
- А то! - ухмылка Ичиго стала шире. Самоуверенности ему тоже было не занимать. - Только с чего ты взял, что я тебе позволю?
Настала очередь Абарая ухмыляться. Выжав волосы, он наскоро сплел их в тугую косу и закинул ее за спину.
- С того, что тебя легко застать врасплох.
- Чего? С какого перепугу-то? - не понял Куросаки.
В следующий миг, доказывая свою правоту, Ренджи схватил его за руку и, дернув на себя, быстро поцеловал.
- Придурок! - Ичиго машинально заехал Абараю кулаком в живот, хотя тот все еще крепко держал его затылок.
- Зато я доказал, что тебя легко застать врасплох, - отшатнувшись и кашляя, выдавил Ренджи. - Ни хрена ж у тебя удар-то… Полегче нельзя было?
Ичиго тем временем выбрался из воды и явно намеревался поквитаться с приятелем.
- Скажи спасибо, что отделался только этим, красноголовый! Хватит там рассиживаться. Иди сюда, в честном бою я надеру тебе задницу!
Игнорируя угрозу, Ренджи расслаблено откинул голову, привалившись к уходящим под воду камням и глумливо ухмыляясь.
- Ты штаны-то надень, а то еще неизвестно кто кому задницу надерет.

---

[shell_done]

Драббл № 1
Автор: Evelyn Prechan
Слово: кровь
Рейтинг: PG
Персонажи: Ренджи, Бьякуя
Дисклеймер: не мое, только взяли поиздеваться

Ренджи первый раз видел кровь Кучики-тайчо. До этого дня он даже не верил, что Кучики-тайчо в бою может проиграть. Нет, не так. Он даже не допускал мысли о том, что Кучики-тайчо мог даже отвлечься, потерять контроль, позволить кому-то быть быстрее, лучше. И сейчас, когда перед Ренджи на футоне с закрытыми глазами лежал его капитан, Ренджи все еще не мог поверить в то, что он ранен. Казалось, он просто спит. Даже грудь не колышется от дыхания, только чуть трепещут тонкие крылья точеного носа, тень от длинных ресниц покойно лежит на щеках. И только присмотревшись можно увидеть следы крови на шее.
Ренджи услышал звук раздвигаемых седзи за спиной, но не обернулся. Но это оказалась вовсе не Унохана-тайчо и даже не кто-то из четвертого отряда. Рядом с Ренджи на татами присел Кира.
- Черт, даже не верится… - нервный смешок. Ренджи прикладывает палец к губам. Кира продолжает шепотом, - Кучики-тайчо… Это просто невероятно. Все так встревожены. Этот парень, Зависимый, оказался гораздо круче, чем мы думали.
Ренджи молчит. Он просто не хочет сейчас отвечать что-то на это. Он очень устал. Кира видимо, этого не замечает.
- По одиннадцатому отряду гуляет байка - по-моему, ее пустил Юмичика – о том, что теперь все знают, что Кучики-тайчо – это шинигами, а не какой-нибудь там… демон, - Ренджи недоуменно смотрит на Киру. – А то, кто знает… на него посмотришь – и кажется, что у него вместо крови – вода…
Ренджи изо всех сил сжимает кулаки, чтобы не врезать ненароком Кире. Дурак Кира.
Ренджи знал, что Кучики-тайчо ничем не отличается ни от Киры, ни от любого другого шинигами. Потому что вчера, когда он схватил Кучики-тайчо за запястье, он почувствовал неровный, ускользающий пульс, и когда губы Ренджи скользнули по его шее, они чувствовали под тонкой кожей ток горячей, разбуженной крови.

Драббл № 2
Автор: Evelyn Prechan
Слово: картина
Рейтинг: G
Персонажи: Бьякуя
Дисклеймер: не мое, только взяли поиздеваться

По поместью Кучики гуляет свежий ветер. Он проникает в жилые комнаты, раскидывает непрочитанные письма в кабинете Кучики-сама, но полную свободу обретает в саду. Наверное, он скучает по лепесткам сакуры. В саду чисто. Сакура отцвела несколько дней назад.
Бьякуя сидит в кабинете, не видя, не слыша, не ощущая. Ему абсолютно все равно, что его письма лежат на полу, что их надо поднять, прочитать и ответить. Вряд ли он даже заметил их. Куда бы он не смотрел, что бы он не делал, пред его взором стоит одно – бледное лицо Хисаны, ее мимолетная улыбка и закрытые глаза. Ее рука в его руке. Ее голос – «Спасибо, Бьякуя». Шелест лепестков в саду.
Все же он отвечает на письма. Водя кистью по белым свиткам, оточенными, безупречными движениями, он пишет сухие слова благодарности, ответы на не менее сухие письма с соболезнованиями. Учитель говорил Бьякуе, что заниматься каллиграфией можно только в минуты полного духовного очищения. Сейчас Бьякуя полностью чист, как ваза, из которой вылили воду, выбросили цветы и поставили в тигаидана. И так же пуст.
Ветер не заглянул только в одну комнату – туда, где стоит семейный алтарь. Там, где вместе с портретами членов клана Кучики стоит портрет Хисаны. Перед ним – курильница с благовониями. Хисана смотрит ласково и пронзительно. Слуги боятся этой комнаты, и даже рады, что Бьякуя-сама запретил подходить к ней. Прошлую ночь он провел здесь и вышел совсем одуревший от терпкого духа благовоний.
Вечером она приходит к Бьякуе. Он ждал этого и томился в ожидании. Она садится рядом с его футоном и ласково проводит рукой по его волосам. Бьякуя шепчет: «Не уходи» и тянет руку к подолу ее белого кимоно. Рука ничего не нащупывает, но взгляд Хисаны становится укоризненным. «Я хочу, чтобы ты жил», – говорит она едва слышно и Бьякуе хочет сказать ей: не будь так жестока! Я не могу так жить.
Бьякуя закрывает глаза, а когда открывает, то за окном уже ночь. Он вспоминает, как несколько дней назад он точно так же посмотрел в окно, когда смог, наконец, оторвать свой взгляд от лица Хисаны. За окном было розовое буйство, которое выглядело до того совершенно, что казалось чьим-то творением. Бьякуе хотелось, чтобы это была картина в раме: тогда он бы снял ее и уничтожил. Природа была слишком беспечна, Бьякуе хотелось ее приструнить.
Бьякуя слышит, как раздвигаются седзи, и видит слугу со светильником. В тусклом свете видно только его испуганные глаза. Бьякуя поднимает руку и жестом подзывает его к себе.
- Оставь его здесь, - приказывает он. – И закройте все окна в доме.
Его голос странно тверд для человека, почти сошедшего с ума.

Драббл № 3
Автор: Evelyn Prechan
Слово: смерти моей хочешь?!
Рейтинг: G
Персонажи: Рукия, Ренджи, Бьякуя
Дисклеймер: не мое, только взяли поиздеваться

- Ренджи, ну пожалуйста, ну попросиии, - ной Рукии действовал на нервы.
- Смерти моей хочешь?! Нет, не буду! Почему бы тебе самой не пойти, а? Все же я не состою с Кучики-тайчо в родстве,- рявкнул Ренджи.
Он был рассержен, черт возьми. Проклятая Рукия! Они сидели в сейретейской роще, куда она утащила его якобы для небольшого пикника. Сейчас перед ним на куске отличной ткани лежало бенто. Из-под приоткрытой крышечки застенчиво выглядывали норимаки… Норимаки! Ренджи застонал.
- Ренджи, все что нужно – это всего лишь попросить разрешения брата на мою отправку на грунт. Я все-таки не самый неопытный офицер у себя в отряде, но он все еще не хочет в это поверить. Ты поручишься за мою безопасность…
Ренджи взвесил все за и против, и, в конце концов, решил, что бенто все же стоит того. И в самом деле, грозный и неприступный Кучики-тайчо такой же, как и все остальные. И ничто человеческое ему не чуждо. Может быть, он разжалобится?
- Можно подумать, ты раньше так рвалась на грунт. Откуда ты знаешь, что этот рыжий урод Куросаки будет тебе рад? Он такое хамло, опять сделает морду кирпичом и скажет: «Как мне надоело, что в моем шкафу живет шинигами»,- Ренджи засмеялся, радуясь, что ему удалось поддеть Рукию.
- Кто бы говорил! – закричала Рукия, и спустя мгновение Ренджи ощутил, что в голове у него зазвенело. Рука у Рукии была тяжелая. А такой тон у нее был всегда, когда говорили о любимой ею манге, ее художественных опытах и кролике Чаппи. Это было очень страшно.
- Ну что, ты согласен? – Рукия испытующе смотрела на Ренджи, который потирал затылок.
- Да, - нехотя пробурчал он, но тут же глаза его загорелись.- А теперь мне можно есть?
- О Боже… Придурок…

Самым простым было найти Кучики-тайчо - он находился в своем кабинете. Ренджи раздвинул фусума и попытался побороть то чувство, которое всегда возникало у него в кабинете капитана – чувство тог, будто он в чем-то провинился. Кучики-тайчо заметил его появление, но от бумаг не оторвался. Кисточка все так же ровно скользила по бумаге.
- У тебя ко мне какое-то дело, Ренджи? – тихо спросил капитан. Ренджи сглотнул.
- Понимаете, Кучики-тайчо. Тут такое дело… В общем, Рукия очень хочет пойти вместе со своим отрядом на грунт, на то задание. Вот. А вы…В общем, она думает, что вы ей не разрешите… И ходит, убивается прямо… и я подумал: она такой хороший офицер, почему бы ей не побывать на операции? А то она сидит в Сейрейтее и скучает, а остальные отдуваются…
- Что она тебе пообещала, Ренджи? – неожиданно спросил Бьякуя, поднимая глаза от свитка.
Ренджи, набравший воздуха для очередной тирады, шумно выдохнул.
- Как что? Я… - пытался оправдаться Ренджи, но не мог честно смотреть в глаза Кучики-тайчо и признался:
- Норимаки.
- Норимаки? – Кучики-тайчо был явно удивлен. И Ренджи, осмелившийся поднять глаза, мог поклясться, что видел, как в этот момент в глазах Кучики-тайчо промелькнула… усмешка.
Пока Ренджи, обалдев от неожиданности, разглядывал свого капитана, Кучики-тайчо овладел собой.
- Ну что ж, Ренджи. Я, пожалуй, могу разрешить Рукии вылазку на грунт, но при одном условии: ты будешь с ней рядом все это время. Ты ведь тоже идешь с ними?
Ренджи радостно кивнул и вскочил, уже собираясь уходить, как Кучики-тайчо остановил его.
- И еще, Ренджи…
- Да, Кучики-тайчо? – Ренджи сама услужливость.
- А что за это будет мне?


Драббл № 4
Автор: Evelyn Prechan
Слово: стиль
Рейтинг: PG
Пейринг: Бьякуя/Ичиго
Дисклеймер: не мое, только взяли поиздеваться

У Бьякуи были некоторые соображения на этот счет.
«Какой интересный стиль боя», - думал он, стоя в сейрейтейской роще со своим зампакто наперевес. «Нарушает абсолютно все каноны и при этом – удивительная маневренность. Чувствуется рука Урахары Киске».
Бьякуя закрыл глаза и представил себе Куросаки – так, как он выглядел во время их битвы. Гибкое молодое тело, сильные удары зампакто - в этом действительно было больше силы, чем выучки. Не открывая глаз, Бьякуя провел круг по воздуху, пытаясь воссоздать движения Куросаки.
«Он еще не знает свойств своего зампакто – отсюда столько силы впустую. Его атаки… похожи на таран – бьет одним ударом. Ему приходится надеяться на удачу. Но какой потенциал!» - Бьякуя умел ценить кадры.
Он еще раз повел зампакто, потом сделал выпад вперед и – услышал судорожный вздох. Открыв глаза, он увидел Куросаки, который стоял неподалеку. И наблюдал. Насмешливо.
- Хочешь передрать мой стиль боя? – голос Куросаки был непозволительно наглым. – Ничего не выйдет. Урахара сказал, что у меня он зависит от свойств реяцу.
Бьякуя поморщился. Он давно уже отвык от подобного невежества. То, что сказал Куросаки, было известно каждому шинигами в Сейрейтее и даже ученикам Академии.
- Но ты ужасно сильный, Бьякуя, - продолжил Куросаки. В его устах это должно было звучать как комплимент, но Бьякуе это воспринял как еще одну наглую выходку. Вкупе с тем, что он фамильярно назвал его по имени. Бьякуе захотелось его проучить.
- Пока ты являешься временным шинигами,- Бьякуя начал подходить к Куросаки, - Ты обязан называть меня Кучики-тайчо, - он подошел почти вплотную, - по имени меня называют только члены моей семьи.
Бьякуя не знал, как он поставит мальчишку на место – решение было спонтанным. Бьякуя не любил вторжения в личное пространство и нарушение субординации, поэтому он решил подойти к Куросаки вплотную. Чертов Куросаки отступал назад и, в конце концов, прижался к дереву, а Бьякуя навис над ним.
- Рукия, - сказал Куросаки, яростно глядя ему в глаза. – Разве она… называет ТЕБЯ по имени?
Бьякуя внимательно смотрел на Куросаки. Тот с трудом выравнивал дыхание, а его сердце, как чувствовал Бьякуя, билось в ускоренном темпе.
- Чтобы называть меня на ТЫ, - Бьякуя наклонился к лицу Куросаки, - ты недостаточно силен, - последние слова он прошептал в полуоткрытые губы Куросаки. И Ичиго вдруг прижался своими губами к губам Бьякуи. Потом схватил его за голову и углубил поцелуй.
Целовался он неумело и яростно; Бьякуя по-настоящему наслаждался. Он действительно не планировал ничего подобного, забавно, что мальчишка немного не так истолковал его действия. Впрочем, он узнал нечто новое.
- Ты чист, - сказал Бьякуя, когда Ичиго оторвался от него. – У тебя еще не было ни женщин, ни мужчин, - Куросаки смотрел на него, не понимая, к чему он клонит. – Поэтому твоя реяцу настолько мощная. Но это ненадолго.
Секунду Куросаки ошарашено смотрел на него, а потом его лицо приняло привычное яростное выражение.
- И даже думать забудь о Рукии, - отрезал Бьякуя. – Она из рода Кучики, и, кроме того – шинигами.
Повернувшись, он услышал, как Куросаки заорал: «Мне плевать, что ты об этом думаешь, чертов капитан! Я стану сильнее тебя, и все будет по-моему!» Но его мысли были уже не об этом, он шел по направлению к Сейрейтею, и ветер развевал его шарф.

запись создана: 21.06.2007 в 19:03

---

Фанфик: "О неуставных отношениях". Стеб, мини, РG-13.

[Romina]

Название: О неуставных отношениях
Автор: Romina
Жанр: стеб, мини
Рейтинг: РG-13
Пейринг: Айзен/Гин, Гин/Бьякуя
Дисклеймер: и не предлагайте.


- Суд удаляется на совещание, - за неимением молотка, Ямамото-сетайчо стукнул по полу посохом.
По залу пронесся вздох облегчения. Капитаны отрядов поспешно удалились в соседнюю комнату, стараясь не встречаться друг с другом взглядами.

***
Все началось месяц назад, когда подготовка к войне с была прервана неожиданным появлением Ичимару Гина. Экс-капитан возник перед воротами Сейрейтея, держа на плече труп Айзена, а в руках – его занпакто, и изъявил желание сдаться на милость правосудия.
Несколько дней ушли на экспертизу, показавшую, что и меч, и труп – не иллюзия. Отряд, посланный в Уэко Мундо, обнаружил брошенный дворец, очень злых арранкаров, горящих желанием убить дважды предателя Ичимару максимально мучительным способом, и тело самоубившегося от такой несправедливости Тоусена.
Еще через две недели началось судебное разбирательство по делу Гина – функции суда, за неимением Совета сорока шести и желающих в него вступить, выполняло собрание капитанов. На последнем заседании, как обычно, слово предоставили подсудимому…

***
Об истинных мотивах своих поступков – а именно, о том, что ему стало скучно в Уэко Мундо и он в полной мере оценил перспективу провести остаток дней в другом измерении в обществе Айзена и Тоусена, Гин, разумеется, умолчал. Вместо этого он с трагическим видом поведал суду о гипнозе, запугивании и сексуальных домогательствах, начавшихся еще в бытность его лейтенантом пятого отряда. После двух часов подробного описания форм и методов домогательств суд в почти полном составе сидел, залившись краской по уши, и уставившись в пол. Исключение составлял Зараки, уснувший от скуки, поскольку в рассказе Ичимару никого не убили, и Кьераку, который с интересом слушал выступление подсудимого и старательно конспектировал…

- Какие будут мнения по поводу… хм… услышанного? – сосредоточенно теребя бороду, поинтересовался Ямамото.
- Это ложь, - мрачно заявила Сой Фон. – Я ему не верю. Такого просто не может быть.
- Вовсе нет, - оторвавшись от конспекта, авторитетно возразил Кьераку. - Некоторые вещи из рассказа Ичимару, действительно, трудноосуществимы, но технически возможны.
Большинство судей с трудом подавили смех, а Сой Фон покраснела еще больше и закусила губу.
- Он действительно никого не убил, - неохотно признал Комамура. – Но ранил Кучики-тайчо, и это не должно остаться безнаказанным.
- Ранение было тяжелым, но не угрожало жизни при своевременном оказании медицинской помощи, - задумчиво произнесла Унохана. – К тому же, нужно принять во внимание, что он и в самом деле мог находиться под гипнозом. Айзен был способен на многое…
- О да, - с явным уважением подтвердил Кьераку, перечитывавший конспект…
Совещание категорически не клеилось, и через полтора мучительных часа предложение Укитаке – разрешить обвиняемому вернуться на службу с понижением в звании до лейтенанта – было встречено всеобщим одобрением. Недовольным остался только Хицугая, который обрел-таки потерянный от смущения дар речи и потребовал запретить Ичимару занимать капитанскую должность в ближайшие сто лет.
- Решение принято, - объявил Ямамото. – Идемте. Нужно огласить вердикт.
Судьи заспешили было к выходу, но внезапно всех остановил голос молчавшего до сих пор Зараки:
- А чей он лейтенант-то будет?...
Капитаны застыли на месте. Действительно, от радости, что приговор вынесен, об этом они как-то забыли.
Первое предложение внес самодовольно улыбнувшийся Маюри:
- В тринадцатом отряде до сих пор нет лейтенанта.
- Ни в коем случае! За Ичимару необходим постоянный контроль, по крайней мере, первое время, а здоровье Укитаке-тайчо этого не позволит, – возмутился Кьераку. – В третьем и пятом отрядах нет капитанов, и если повысить их лейтенантов…
Судьи тихо фыркнули: после выступления Гина нежелание Шунсуя видеть его слишком близко к Укитаке никого не удивляло.
Ямамото покачал головой:
- Боюсь, что ни Кира, ни Хинамори не готовы занять этот пост.
Кьераку прикусил язык, дабы коллеги не вспомнили, кто в последние годы выполняет большую часть капитанских обязанностей в его собственном отряде.
Комамура, с трудом сдерживая смех, предложил:
- Мы еще до появления Ичимару приняли решение сделать капитаном Хисаги Шухея. Ему потребуется лейтенант, а поскольку он неоднократно доказывал, что глубоко предан Сейрейтею…
- Никто не сомневается ни в преданности, ни в способностях Хисаги-фукутайчо, - возразил Кучики, - но у него не слишком большой опыт руководящей работы. А за Ичимару, как верно заметил Кьераку-тайчо, нужно присматривать.
- Думаю, проблемы с капитаном в пятом отряде не будет, - подала голос Унохана. - На очереди рассмотрение ходатайства о возвращении в Сейрейтей Урахары Киске, и, учитывая его многолетнюю помощь... Мы, конечно, запретим ему занятие научной деятельностью, успокойтесь, Куроцучи-тайчо, но руководить отрядом он сможет. А насчет третьего – мы ведь еще на прошлом собрании решили, что его возглавит Абарай Ренджи.
В комнате повисла гробовая тишина. Все смотрели на Унохану со смесью ужаса и восхищения.
Предыдущее собрание проходило на следующий день после окончания экспертизы, показавшей, что Айзен действительно мертв. Официального праздника объявлено не было, однако наутро капитаны находились в таком состоянии, что решения, принятые на этом совещании, равно как и его повестка, представляли для всех тайну, покрытую мраком – точнее, похмельным бредом.
Первым пришел в себя Кьераку. Показав Унохане большой палец, он произнес:
- Молодец, Рецу! – и почти благоговейно добавил. – Вот что значит – медицинский спирт…

***
Этой ночью Кучики-тайчо долго ворочался с боку на бок, мучаясь бессонницей. Во-первых, ему не давала покоя мысль о том, что теперь его лейтенантом стал Ичимару Гин. Во-вторых, неожиданностью стал столь подлый удар в спину – точнее, сбоку – от Уноханы. А в-третьих, Бьякуя, как выяснилось, тоже совершенно не помнил предыдущего собрания…
Он лежал и в сотый раз прокручивал в голове разговор с Гином.

- Я хочу, чтобы вы запомнили, Ичимару-фукутайчо, - ледяным тоном произнес Бьякуя. – Решение суда не означает, что о совершенных вами поступках забыто. Я предупреждаю, что буду контролировать все ваши действия, и потребую безукоризненного выполнения обязанностей лейтенанта и абсолютной преданности Сообществу Душ. При малейшем сомнении в этом я немедленно обращусь к собранию капитанов с требованием пересмотреть вердикт. Вам это понятно?
Гин почтительно склонил голову:
- Более чем, Кучики-та-айчо.
Бьякуя вспомнил, о чем еще собирался сказать, и внезапно смутился. Чувствуя, что начинает краснеть, и изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал ровно, он продолжил:
- Я же гарантирую вам корректное поведение со своей стороны и то, что никогда не попытаюсь вывести отношения с вами за рамки служебных.
Ичимару широко улыбнулся:
- Я уверен, что получу огромное удовольствие от работы с вами, Кучики-та-айчо…

Остаток дня Бьякуе не давал покоя многообещающий взгляд его новоявленного лейтенанта...
Пришедший, наконец, сон был беспокойным. Ему снилась Хинамори, которая обратилась в суд, требуя, чтобы Айзен-тайчо на ней женился, поскольку домогаться ее он отказался. Но Айзен снова умер, и поэтому, заявил Ичимару Гин, жениться придется Бьякуе. Он гордо ответил, что уже женат на Хисане, и ушел домой, но дома вместо нее почему-то оказался Ренжди, и Бьякуя решил, что Ренджи все равно лучше, чем Хинамори, ведь она наверняка не умеет пить медицинский спирт. А потом Абарай затащил его в спальню, повалил на постель и принялся вытворять совершенно потрясающие вещи, и последнее, о чем успел подумать капитан – как хорошо, что он все же отказался жениться на Момо…
Бьякуя проснулся, тяжело дыша. Голова шла кругом, перед глазами плясали цветные искры, сердце стучало, как бешенное, и лишь через полминуты он понял, что, действительно, находится в постели не один. Он осторожно протянул руку в поисках Сенбонзакуры, и едва не выругался, не обнаружив ее на месте. Выбора не оставалось. Бьякуя резко откинул одеяло – в конце концов, шинигами его уровня способен справиться с врагом даже без меча – и удивленно застыл, встретившись глазами с Ичимару Гином.
- Т-ты… э… вы... какого… - от изумления Кучики не мог сформулировать вопрос.
- Тайчо не понра-авилось? – участливо поинтересовался Гин, довольно облизнувшись. – Мне попытаться еще раз?
Бьякуя растерянно моргнул, и, наконец, понял, о чем примерно он хотел спросить:
- Но как же … ты же говорил … ну, там… про домогательства?
Гин задумался на секунду, и расплылся в радостной улыбке:
- Ах, да! Говорил. Но я, кажется, забыл сказать, кто кого домогался…


Конец.

---

Баннер-челлендж "Невероятные пары".

[Shindoku]

Замучена остатками совести. Простите за опоздание

---

баннер-челлендж "Невероятные пары". dihjan.

[dihjan]

я банально забыл о челлендже ^^
мои работы.

смотреть

---

Баннер-челлендж "Невероятные пары"

[Neitent]

Я - склеротик. Сделала и забыла. Гомен

---

бьякуган-челлендж

[Tarsius Sapiens]

Простите придурка за опоздание - я был уверен, что 26 сегодня.

---

баннер-челлендж "Невероятные пары". Катана сан.

[Катана сан]

Собирались же 26 июдя выкладывать,нё?И хде? и нет,я не буду укорять,что всеобщие моски сьел гп....не буду....
Мои работы:

---

[Valemora]

Я уже наверняка надоела, но...
Автор: Valemora.
Рейтинг: R/NC-17.
Пейринг: Ренджи/Ичиго.
Варнинг: много рыжего, берегите зрение!
Жанр: PWP.
Краткое содержание: Можно, я у тебя поживу?
Дисклеймер: Кубо имеет всех.

Подарок для ~Solinary~.

-Йо, Ичиго.
Ичиго оторвался от домашнего задания по алгебре и поднял голову.
-Чего тебе? – спросил он, хмуря брови. – И вообще, что у вас всех за привычка – в окно шастать? Дверь на что?
-Так круче, придурок, - пояснил Ренджи как нечто само собой разумеющееся и, спрыгнув с подоконника, плюхнулся на кровать. – Слышь, я тут подумал…
-Рад за тебя, - проворчал Ичиго.
-…можно, я у тебя поживу?
Ичиго поперхнулся от неожиданности и закашлялся.
-Ещё чего! – наконец сумел выдавить он. – И вообще, где тебя прятать – в шкафу, что ли? Так ты там не поместишься!..
-Я и говорю: придурок! – заявил Ренджи. – Зафиг мне прятаться? Наплети что-нибудь отцу…
-А как же Урахара? – прервал его Ичиго и ухмыльнулся. – Он не расстроится, что его драгоценный нахлебник решил сменить место жительства?
-Да пошёл он, - буркнул Ренджи, внезапно скуксившись и даже не реагируя на подначку.
«У-у-у, всё серьёзно», - подумал Ичиго, глядя на шинигами, который с мрачным видом ковырял ногтем рукоять Забимару.
Вздохнул.
-Хорошо, я спрошу.
Он знал, что пожалеет об этом.
***
Пожалеть пришлось очень скоро. Во-первых, поселили Ренджи, естественно, к нему в комнату – и там сразу стало невыносимо тесно, шумно, громко, грязно и ярко. Цветастые рубашки, кошмарные пояса, дурацкие висюльки на шее, драные джинсы с непотребными цветными надписями и, словно бы этого было мало, ещё и дикий алый ананасоподобный хайр.
А Ичиго, наивный, когда-то считал, что это у него волосы привлекают внимание …
Во-вторых, Ренджи вечно где-нибудь шлялся, зачастую заявляясь посреди ночи, влезая в окно и непременно наступая при этом на Ичиго – наверняка специально! А когда не шлялся, было ещё хуже, потому что он постоянно ныл, как ему скучно и какой Ичиго придурок и ботаник, что сидит над уроками целыми днями. Врезать ему хотелось порой невыносимо… ну, Ичиго и не выносил. Они дрались, и Ренджи переставало быть скучно, а в комнате становилось ещё более шумно, громко и грязно.
А самое ужасное было то, что этот придурок храпел. Храпел на весь дом – громогласно, заливисто, выводя невообразимые рулады и никак не реагируя ни на тычки, ни на свист, ни на попытки «перевернуть на бочок». Кончилось тем, что Рукия просто-напросто начала на ночь ставить кеккай на их комнату, и все вздохнули спокойно.
Кроме Ичиго.
Он честно выдержал четыре ночи подряд. А на пятую, устав от бесплодных попыток спрятать голову под подушкой или заткнуть уши ватой, поднялся и, кипя от злости, усиленной недосыпом, отвесил Ренджи пинка.
Надо отдать должное реакции Абараи: он машинально взвился на ноги, в боевую стойку, а глаза разлепил только после этого.
-Сдурел? – рявкнул он, хватая Ичиго за воротник майки.
-Я спать хочу! – прорычал тот в ответ.
-Но я-то тут при чём?!
-Ты храпишь!
-А ты не слушай!
-Я не могу!
-А я виноват?!
Ичиго сузил глаза и поднял подбородок, мрачно глядя на Ренджи:
-А раз не виноват, возвращайся к Урахаре – ему всё по барабану!
-Я не могу!
-А я виноват?!
-Не передразнивай меня!
-А почему бы и нет?
Тяжело дыша, они яростно сверлили друг друга взглядом; Ренджи по-прежнему сжимал майку Куросаки, а лбы почти соприкасались, словно бы эти двое готовы были в любую секунду начать бодаться.
-Кретин! – прорычал Ренджи.
-Фрик! – не остался в долгу Ичиго.
-Сопляк!
-Слабак!
-Заткнись!
-Заткни, если сможешь!
-Что, думаешь, не смогу?
-Ты? Ха! Кишка тонка!
Глаза Ренджи опасно сузились:
-Сам напросился!
-Пф, подум…м-м-мфп!.. – договорить ему не дали. Ренджи просто дёрнул его за ворот майки, обхватил свободной рукой и заткнул грубоватым, но эффективным для такой цели поцелуем. Ичиго дёрнулся, вырвался из цепких рук, отшатнулся. Посмотрел дико, коснулся губ недоверчивым жестом.
-Это… зачем? – выдохнул он.
Ренджи самодовольно ухмыльнулся:
-Ну, ты ж сказал: «заткни!» – я и заткнул!
-Но не так же!..
-Что, не понравилось?
Лицо Ичиго залила краска.
-Идиот!
Ренджи посмотрел на него внимательно. Весело хмыкнул:
-Ты не сказал «нет».
И, шагнув вперёд, прижал Ичиго к стенке и поцеловал ещё раз – просто чтобы подразнить, ничего больше.
Ренджи не ожидал, что ему это, чёрт побери, понравится. Не ожидал он и того, что Ичиго, чуть помедлив, ответит на поцелуй – неумело, но зато с энтузиазмом. И меньше всего он ожидал, что чужая рука сдёрнет резинку с его косы, расплетёт её и зароется в волосы, сжимая их собственническим жестом.
А ещё он не ожидал…
-Мне пятнадцать, придурок, - густо багровея, огрызнулся Ичиго. – У меня и должно стоять на всё, что движется.
-А мне сто пятьдесят, - хохотнул Ренджи. – Разница – всего в один ноль, а ноль ничего не значит!
-Мда, по тебе и видно, - хмыкнул Ичиго.
-Ой, заткнись, – и снова заткнул сам, не дожидаясь возражений. Которых, впрочем, и не было.
-Ре-е-енджи-и-и… - простонал Ичиго, когда тот начал вылизывать его шею. – Вообще-то, я не гей…
-Это хорошо, - Ренджи легонько прихватил его за шею зубами и быстро отпустил. – Я тоже. – И, лизнув ему ключицу, фыркнул с деланной брезгливостью: - Не хватало ещё с педиками всякими сосаться…
Ичиго сдавленно хрюкнул – и затрясся от беззвучного смеха, обняв Ренджи за шею и практически на нём повиснув:
-Ой, дура-а-ак… - только и смог простонать он.
«Дурак или нет, это ещё спорно, а про эту ерунду «гей-не гей» ты забыл», - довольно ухмыльнулся про себя Ренджи.
Не станешь же читать ему лекцию про то, что шинигами высоких рангов выбирают партнёров скорее по рейяцу, нежели полу – и кто ж виноват, что в высшем командном составе есть только две женщины-капитана и шесть лейтенантов, из которых реально доступными были разве что Мацумото, Исане да, может быть, Нанао. Капитаны спят с другими капитанами – или, на худой конец, с лейтенантами. Исключения были настолько редки, что о них мало кто помнил.
И, пока Ичи смеялся, Ренджи наглейшим образом запустил ему руки под майку, задирая её; провёл ладонями по рельефным мышцам пресса; услышав резкий вздох, ухмыльнулся и прикусил сосок, дразняще коснулся кончиком языка…
-Ре-ах!-енджи!..
Стащить свою и чужую майку оказалось делом одной секунды – и Ренджи тут же бухнулся перед Ичиго на колени. Нагло зыркнул снизу вверх в ответ на ошарашенный взгляд:
-Есть возражения? – ухмыльнулся во все тридцать два зуба. – Так и думал.
И, сграбастав Ичи за задницу, лизнул его живот – длинным, смакующим движением по диагонали, начав от выступающей косточки таза и закончив где-то под рёбрами, слушая тихий стон Ичиго, который закусил собственную ладонь, чтобы заглушить звук. А потом лизнул ещё раз, ещё медленнее – уже начав с другого угла, нарисовав таким образом на животе букву икс.
И удивлённо замер, когда ему на голову легла рука, настойчиво пригибая вниз.
-Ренджи, - это звучало как приказ.
Ослушаться в голову как-то не пришло; Ренджи стянул вниз боксёры, облизал губы – и взял в рот, сразу так глубоко, как только мог. Ичиго издал полузадушенный всхлип, вцепился в длинные волосы, словно утопающий – а Ренджи медленно выпустил член изо рта, покружил языком вокруг головки – и вобрал его снова, повинуясь настойчивому давлению руки.
-Да-а… - простонал Ичиго, чувствуя, как губы и язык Ренджи скользят по его члену всё быстрее, ускоряя и без того близкую разрядку, и неосознанно толкаясь бёдрами навстречу. Впрочем, чужие руки на ягодицах не давали двигаться чересчур активно…
…Ичиго обмяк и бессильно сполз по стене, прямо в лапы торжествующе ухмыляющегося Ренджи. А тот подхватил разомлевшего Куросаки и, без особых церемоний, бросил на кровать, навалился сверху, плотоядно облизнулся...
Ичиго тут же пришёл в себя и начал отбиваться; кое-как Ренджи в итоге удалось скрутить его, но о сексе в таких условиях можно было забыть.
-Даже не думай, Абараи, - яростно сверкнул глазами Ичиго. – Я свою задницу тебе подставлять не собираюсь!
-За свою честь боишься, что ли? – хохотнул тот.
-А если бы и так! Пусти!
-Ещё чего… - Ренджи лизнул его щёку.
-Я сказал, пусти! – внезапно в карих глазах полыхнули жёлтые искры – и в следующий миг навалилась рейяцу, на таком расстоянии невероятно мощная, сдавившая грудь, заморозив кровь в жилах, остановив сердце…
Ренджи задохнулся, чувствуя, как подгибаются локти, обмяк безвольно, отчаянным усилием удерживая остатки сознания… Но, кажется, на миг он всё же отключился – потому что когда открыл глаза, Ичиго уже нависал над ним с обеспокоенно-растерянным и виноватым выражением лица.
-Эй, ты как? – на удивление мягко спросил он.
Ренджи с усилием моргнул и поморщился:
-Менос побери, Ичиго, откуда у тебя столько силы?!
Тот замялся:
-Я… это…
-Ладно, проехали, - Ренджи вздохнул и устало потёр лоб. Голова ныла.
-Прости, - запоздало извинился Ичиго.
-Забей, - он повернул голову и уставился на стену.
Внезапно Ичиго нервно хихикнул:
-Вот тебе и первый сексуальный опыт…
-Да уж, - фыркнул Ренджи.
Посмотрели друг на друга. Заржали. Неловкость улетучилась в мгновение ока.
-Всё у меня не как у людей… - отсмеявшись, пробормотал Ичиго.
-Ага. Даже не как у шинигами, - подхватил Ренджи. Потянулся, заложил руки за голову. – Знаешь, а на кровати гораздо удобнее, чем на футоне.
-Ну, спи тут, - пожал плечами Ичиго. Он всё ещё чувствовал себя виноватым за ту вспышку рейяцу, и уж в такой-то малости мог уступить.
Ренджи посмотрел на него:
-Это… ммм… нормально? – неловко выразился он.
Ичиго хмыкнул:
-Ну, если ты попытаешься изнасиловать меня, пока я сплю…
-Ха. Уж не сомневайся, если я начну тебя насиловать, ты проснёшься.
-Придурок.
-Девственник.
Они повернулись друг к другу спинами, натянули одеяло, каждый пытаясь незаметно урвать себе большую половину. Помолчали.
-Спокойной ночи, Ренджи.
-Спокойной ночи, Ичиго.
***
-Нии-тян! Ренджи-сан! Завтракать!
Юзу повторила это дважды, но никто так и не откликнулся.
-Я позову, - вспомнив про не снятый кеккай, Рукия встала из-за стола и поднялась наверх. Открыла дверь комнаты. Хмыкнула. Закрыла и спустилась вниз:
-Они ещё спят. Может, не будем их будить?
Юзу пожала плечами:
-Ну ладно, я потом разогрею…
…Солнечный лучик прокрался в комнату и с любопытством выглянул из-за занавески. Ренджи тихо похрапывал, прижавшись грудью к спине Ичиго, а тот, в свою очередь, сонно посвистывал носом, собственническим жестом сграбастав перекинутую через него руку Ренджи и прижимая её к груди наподобие плюшевого медвежонка. Оба чему-то улыбались во сне. Алые волосы растеклись по подушке непослушными ручейками, и на их фоне рыжие смотрелись ещё более нахально и ярко. Немного позавидовав такому цвету, лучик ещё немножко попрыгал по комнате, полюбовался на роскошные татуировки, прихотливыми узорами покрывающие смуглое тело, а потом, чтобы никого не разбудить, спрятался за тучку.


Апдейт: трахвел к вышеозначенному драбблу, для U.G.L.Y.
Ичиго/Ренджи, НЦ-17, ПВП, квази-флафф...

Спать вместе оказалось неожиданно уютно, а главное, Ренджи при этом начинал храпеть гораздо тише, а то и вовсе умолкал… Посему футон был свёрнут и закинут в шкаф, а рокубантай-фукутайчо окончательно переехал в кровать Ичиго. Правда, всё было исключительно невинно – если не считать того, что по утрам они неизменно просыпались чуть ли не в объятьях друг друга, даже если засыпали на разных сторонах кровати. Оба сваливали всё на холод от сквозняка, гуляющего по комнате, - окно приходилось держать открытым всю ночь, иначе к утру становилось невероятно душно. Или на чересчур узкую для двоих кровать. Или на привычку обоих ворочаться во сне. Или ещё на сотню различных причин, придумывая каждый раз всё новые…
А потом Ренджи проснулся среди ночи оттого, что кто-то его щекотал. Открыв глаза, он увидел, что Ичиго задумчиво водит пальцем по его татуировкам на руке.
-Ты чего? – сонно спросил Ренджи.
Ичиго отозвался не сразу:
-Зачем ты их делаешь?
-Придурок, - Ренджи зевнул. – Каждая новая татуировка – это какое-то достижение. Эти, на руках, например, я сделал, когда достиг шикая… На шее – когда закончил академию…
-А эти? – палец Ичиго очертил странные угловатые фигуры на груди – медленно, сосредоточенно.
Ренджи облизнул пересохшие губы:
-Эти – когда ушёл из одиннадцатого и стал лейтенантом, - прозвучало как-то хрипло.
-А, ясно, - татуировка была длинной, и Ичиго явно вознамерился проследить её всю. Ренджи судорожно сглотнул, почувствовав, что у него постепенно встаёт.
-Эй, Ичиго…
Вместо ответа тот потянул с него одеяло, открывая живот. Пробежался по косым линиям на боках кончиками пальцев:
-А это в честь чего?
-Ичиго, мать твою!.. - Ренджи дёрнулся. – Это банкай!..
И, прорычав это, ухватил его за плечи, чтобы заставить нагнуться ниже – но Ичиго уже и сам наклонялся, размыкая губы для поцелуя, а карие глаза нехорошо блестели...
Рванувшись навстречу друг другу, они чуть не столкнулись зубами; Ичиго нетерпеливо сдёрнул резинку с косы, растрепал алые волосы – а Ренджи бесцеремонно запустил язык ему в рот… но в следующий момент оказался выпихнут обратно, и уже Ичиго взял инициативу в поцелуе. Ренджи хмыкнул, но прерывать нахала не стал, отпустил плечи и скользнул ладонями по спине… Стянул мешающуюся майку, провёл большим пальцем по тёмно-рыжей «блядской дорожке», ухмыльнулся плотоядно:
-Что, передумал?
И получил в ответ ещё более наглую ухмылку:
-Не надейся, Абараи. Я сверху.
-Ч-чего?.. – опешил Ренджи.
Не давая ему времени опомниться, Ичиго навалился на него, оседлал бёдра, лизнул шею, жарко дыша, пробежался языком по чёрным извилистым тропинкам татуировок…
Когда пальцы, наконец, сомкнулись на его члене, Ренджи хрипло застонал, выгибаясь, и решил, что, в принципе, против такого распределения ролей особо не возражает.
…-Куросаки, твою мать!.. – дёрнувшись, взвыл он некоторое время спустя. – Кто ж сразу-то!..
-Из… ви… ни… - выдохнул Ичиго, зажмурившись. Закусил губу. – Я… о, чёрт!.. Так… тесно… чёрт, Ренджи!.. – он снова двинул бёдрами, и Ренджи сдавленно зашипел сквозь зубы. – Не… могу…
…И вот тут-то Ренджи по-настоящему понял, что это такое – когда тебя имеют. Алые волосы расплескались по подушкам, кровать жалобно скрипела, пока Ичиго размашистыми движениями вколачивал его в матрац, рыча что-то бессмысленное, а Ренджи, вскрикивая и задыхаясь, выгибался под ним, комкал простыни и отчаянно матерился в ответ…
-Бля, Ичиго! – рявкнул он, когда в первый раз приложился головой о спинку кровати. – Не так силь… - бум! -…но, я ж баш… - бум! - …ку расши… - бум! – бу!..А-а, ч-чёрт!.. – и, снова выругавшись, подался всем телом навстречу, насадился ещё глубже, пытаясь хоть как-то избежать ритмичных ударов о деревянную спинку.
Ичиго задохнулся, широко раскрыв глаза, всхлипнул полузадушенно, толкнулся ещё сильнее… Ренджи снова подмахнул ему, сам выгнулся со стоном, отчаянно хватая воздух, затем ещё и ещё… Но всё равно не смог избежать пары ударов – пока Ичиго, хрипло застонав, не обмяк, содрогаясь… бессильно уткнулся лбом в плечо, задыхаясь и бормоча что-то неразборчивое, где Ренджи смог различить только собственное имя.
-Чёртовы девственники, - сквозь зубы прошипел Ренджи, потянувшись к собственному члену.
Ему потребовалось всего несколько быстрых движений; он вцепился свободной рукой в предплечье Ичиго – сильно, до синяков – и кончил с хриплым вскриком. Отдышался, ухмыльнулся широко, сыто и нагло:
-Эй, Ичиго… Для первого раза – не так уж и плохо.
-Пошёл ты, - беззлобно огрызнулся тот, перевернулся на спину и мечтательно уставился в потолок.
Ренджи переполз через него, не заботясь, давит ли на что-то жизненно важное или нет, слез с кровати, поморщившись от боли в заднице, прошлёпал босыми ногами по полу и достал из шкафа полотенце. Ичиго исподтишка любовался его обнажённым телом – и внезапно покраснел, неловко отведя взгляд, когда заметил на внутренней стороне бёдер следы собственной спермы.
-Я в душ, - заявил Ренджи, выведя его из замешательства, – и выскользнул за дверь.
Ичиго запоздало приподнялся, открыл рот, чтобы окликнуть – но потом махнул рукой. Если голый Ренджи наткнётся в коридоре на Юзу, то Ичиго первый же ему и вправит мозги. А если на Карин или Рукию… тогда бедняге не позавидуешь.
Он хотел было дождаться Ренджи и пойти в душ после него – но по телу распространилась такая сладкая истома, и глаза закрывались сами собой…
Когда Ренджи вернулся, на ходу вытирая волосы полотенцем, Ичиго уже спал, раскинувшись на кровати и безмятежно улыбаясь во сне. Ренджи усмехнулся, глядя на него, сел на кровать, заплёл всё ещё влажную косу и улёгся рядом, аккуратно подвинув Ичиго. Тот, не просыпаясь, глубоко вздохнул, повернулся к нему, закинул по-хозяйски ногу на бедро. Ренджи хмыкнул, обнял его в ответ и натянул одеяло повыше, укрыв их обоих до самого подбородка.
Как-никак, из окна и в самом деле жутко сквозило.


Апдейт намбер два: сиквел к трахвелу к ПВП!
Ренджи/Ичиго (наконец-то! Рен-Рен, сделай его по-взрослому! ). НЦ-17, PWP, вроде, романс…

Пробуждение было… неловким. Ичиго, отчаянно краснея и не зная, куда девать взгляд, пробормотал что-то про школу и начал поспешно одеваться, продолжая упорно избегать встречаться с Ренджи глазами. Тот немного посозерцал эту картину, задумчиво подпирая щёку рукой – а затем хмыкнул, встал с кровати и подошёл к напрягшемуся в ожидании Ичиго.
-Эй, Ичиго.
Тот наконец-то посмотрел на него – неуверенно и на удивление робко. Ренджи широко ухмыльнулся и взъерошил ему и без того торчащие в разные стороны рыжие волосы:
-Не парься, - будничным тоном закончил Ренджи и, зевнув, повернулся и снова улёгся, закутался в одеяло и закрыл глаза.
Ичиго постоял на месте, озадаченно моргая; затем облегчённо улыбнулся и, подхватив школьную сумку, вышел из комнаты, сопровождаемый постепенно нарастающим похрапыванием Ренджи, который умел засыпать в буквальном смысле моментально.
Когда Ичиго вернулся из школы, Ренджи дома не было. На столе лежала наспех накарябанная хираганой записка: «Вызвали в СС. Вернусь поздно. Будь другом, оставь пожрать». Ичиго хмыкнул над сим незатейливым опусом, но «пожрать» всё же принёс и оставил в комнате – разумеется, только потому, что иначе Ренджи перебудил бы ночью весь дом, шаря в поисках еды.
Заявился Ренджи только где-то в час ночи; влез в окно, привычно наступив на Ичиго и получив в ответ привычную порцию оскорблений, и, узрев вожделенную еду, жадно накинулся на неё.
-Кумпфики-мпфаймфчо – смпфофомпф! – пожаловался он с набитым ртом.
Ичиго лишь изогнул бровь – и, проглотив, Ренджи повторил:
-Кучики-тайчо – сволочь. Обнаружил, что я что-то напутал в отчёте за прошлый месяц, и вызвал для высочайшего разноса. Будто эти отчёты, кроме него и Изуру, кто-то читает… - продолжая бурчать, он с остервенением вгрызся в ни в чём не повинный онигири.
Быстро прикончив запасы, он сладко потянулся, хрустнув суставами, и начал раздеваться.
-Что за день такой… - мрачно проворчал он, стягивая косоде. – Ночью поимел один, днём – второй… Требую сатисфакции!..
-Какие умные слова знаешь, надо же… - начал было Ичиго – и осёкся. – Э-э… в каком это смысле? – с подозрением спросил он.
-А в самом прямом, - жизнерадостно отозвался Ренджи и дёрнул завязки хакама. – У меня из-за тебя до сих пор задница болит, между прочим. Энтузиазма в тебе хоть отбавляй, а теория явно хромает. Вот сейчас и будем это исправлять.
Он внезапно повернулся и вышел из комнаты. Ичиго проводил его озадаченным взглядом – и задумался. Собственную задницу было жалко, это верно… но, с другой стороны, вчера он и впрямь… перестарался. К тому же, теория и в самом деле не помешала бы… Но собственную задницу было ну очень жалко.
Душевные метания были прерваны появлением Ренджи. Он запер дверь, повернулся к Ичиго и продемонстрировал баночку с кремом, который позаимствовал из ванной.
-Урок первый, Куросаки. Пожалуй, самый важный. Смазка, - ухмыльнулся он как-то очень многообещающе.
И вот тут Ичиго стало по-настоящему страшно. Но признаться в этом Ренджи… да никогда в жизни!..
А тот, всё ещё ухмыляясь, стянул с него одеяло:
-Не дрейфь, Ичи, - хохотнул он.
Ичиго возмущённо вскинулся:
-Да иди ты в жо…! – и осёкся, сообразив, что сказал.
Ренджи с готовностью кивнул:
-Именно это я и собираюсь сделать!
Дальнейшие возражения Ичиго были умело заткнуты уже привычным способом и постепенно затихли сами собой.
…В принципе, быть снизу имело свои плюсы, думал Ичиго, хрипло постанывая и выгибаясь под умелыми прикосновениями горячих губ и бесстыжих пальцев… По лбу, щекоча, сползала капля пота; он стёр её быстрым движением чуть трясущейся ладони, тяжело сглотнул – и напрягся, когда Ренджи, взяв его за бёдра, заставил согнуть ноги в коленях… Но тот лишь лизнул чувствительную внутреннюю сторону бедра, легонько прикусил нежную кожу – и вновь вернулся к изучению живота, намеренно обходя вниманием самую того жаждущую часть тела Ичиго.
-Ренджи… твою мать, давай уже!.. – прорычал Ичиго – и закусил губу, еле сдерживая громкий стон.
-Ничего, потерпишь, - хрипло отозвался тот.
Ичиго вскрикнул от неожиданности, когда Ренджи чувствительно прихватил его зубами за шею… но быстро отпустил и всосал место укуса, оставляя яркую отметину. Ичиго сдавленно зарычал – и, увлёкшись происходящим, как и хотел Ренджи, пропустил момент, охнув лишь тогда, когда щедро смазанный палец уже оказался внутри него; запоздало сжался…
-Урок второй. Подготовка, - Ренджи ухмыльнулся и нахально лизнул его в нос.
Ичиго оторопел от неожиданности – и постепенно расслабился, поняв, что ощущения не слишком приятные – но, в любом случае, не болезненные. Ренджи двинул пальцем раз, другой… и внезапно задел внутри что-то… что-то… Ичиго дёрнулся, со всхлипом втягивая воздух – и коротко вскрикнул, когда Ренджи снова коснулся той точки, что вызывала волны удовольствия, пробегающие по позвоночнику и заставляющие вздрагивать и выгибаться, насаживаясь сильнее…
Когда пальцев внутри оказалось уже два, стало неприятнее – но Ренджи двигал ими осторожно, а удовольствие было гораздо сильнее… Ичиго судорожно ухватил алые волосы, щекочущие грудь, потянул, впился в губы требовательным поцелуем – и за этим занятием как-то совершенно не заметил, что пальцев стало уже три…
Ренджи отстранился, подхватил его ноги, закинул себе на плечи… Ичиго снова напрягся – и, склонившись вперёд, Ренджи проворчал:
-Чёртовы девственники… - вскрик боли потонул в поцелуе.
Ичиго глубоко дышал сквозь стиснутые зубы, пока Ренджи медленно входил в него всё глубже и глубже:
-Твою мать, а он у тебя здоровый…
Ренджи самодовольно ухмыльнулся:
-Завидуешь?
-Идиот, это не так уж и круто!.. Даже нао-ох, чёрт, больно!-оборот!..
Когда тот, наконец, замер, Ичиго хрипло пробормотал, стараясь не морщиться:
-Что-то я не чую особого кайфа…
-Да? – хмыкнул Ренджи – и, выйдя почти до конца, перехватил ноги поудобнее. – А если так?.. – и резко двинул бёдрами, входя под другим углом.
-А-а-ах!.. – Ичиго задохнулся собственным криком, судорожно вцепился в простыню… – Т-так, пожалуй, лучше… - кое-как выдавил он, отдышавшись.
Ренджи широко ухмыльнулся:
-Отлично.
…Он трахал Ичиго резко и сильно, но всё же старался немного сдерживаться – не хватало ещё, чтобы после первого раза рыжий не смог нормально сидеть. Хотя, судя по стонам и вскрикам, по силе, с которой побелевшие от напряжения пальцы комкали безвинные простыни, по тому, как охотно тот подавался навстречу, ему в любом случае нравилось… Почувствовав близкую разрядку, Ренджи задвигал рукой ещё быстрее – и, почувствовав, как Ичиго напрягся, и струя тёплой спермы ударилась в ладонь, позволил и себе раствориться в удовольствии.
-Ох… Чёрт… Это… Да… - невнятно выдохнул Ичиго, приходя в себя. – Эй, слезь с меня, бабуин недоделанный.
-Ещё чего, - хмыкнул Ренджи и лизнул его в шею.
-Тебе что, мало? – Ичиго уставился на него с подозрением.
Тот фыркнул:
-Куросаки, я хочу тебя трахнуть уже почти две недели. Все эти две недели я с тобой сплю в одной кровати – и за это время получил только удар рейяцу, больную задницу и шишку на башке. Ты и правда думаешь, что один раз меня удовлетворит?.. – он плотоядно облизнулся. – Я буду трахать тебя до тех пор, пока у меня стоит. А когда у меня перестанет стоять, я буду дрочить до тех пор, пока у меня не встанет… и тогда я трахну тебя ещё раз! Усёк?
Ичиго изумлённо моргнул в ответ на эту тираду. И даже не стал возмущаться – просто вцепился изо всех сил в спинку кровати, когда Ренджи вновь на него накинулся, на этот раз без лишних прелюдий, благо, подготовлен Ичиго был лучше некуда. И стонал даже громче, нежели в прошлый раз, всхлипывал судорожно, рычал что-то неразборчивое… кажется, даже умудрился укусить Ренджи, судя по роскошной отметине на плече – правда, когда успел это сделать, вспомнить так и не смог…
А Ренджи сдержал своё обещание – и, после короткой передышки, взял его ещё раз. Он подумал было на этот раз поставить Ичиго в коленно-локтевую… но наблюдать за выражением лица было особым, ни с чем не сравнимым кайфом – и посему уже в третий раз Ичиго поимел возможность лицезреть потолок собственной комнаты… хотя, на самом деле, это было последнее, что его интересовало в тот момент.
И на этот раз Ренджи кончил первым – а отдышавшись, лениво ухмыльнулся, лизнул Ичиго в живот – и, почувствовав уже уверенную руку, зарывшуюся в волосы и направляющую вниз, взял в рот, сначала только головку, а потом – повинуясь молчаливым указаниям – и полностью, скользя языком по пульсирующей вене и слушая хриплое дыхание Ичиго. И, когда тот толкнулся бёдрами навстречу, едва успел отстраниться, чтобы не поперхнуться – а потому не смог проглотить всё до конца, и сперма потекла из уголка рта.
Он сглотнул, поднял голову, сыто облизнулся – и встретился взглядом с Ичиго. Тот, глядя на него и медленно, но верно заливаясь краской, простонал:
-Чёрт, у тебя вид совершенно блядский…
Ренджи медленно и демонстративно вытер ладонью подбородок – а затем столь же неторопливо обтёр руку о уже совершенно непотребную простынь, про себя подумав, что надо будет запастись презервативами – иначе постельное бельё придётся менять каждый день:
-И это мне говорит человек, которого только что поимели. Три раза.
Ичиго задохнулся:
-Ах, ты… - и выпалил: - В следующий раз я сверху!..
Ренджи ухмыльнулся:
-Кинем монетку?
И Ичиго не смог не ухмыльнуться в ответ:
-Боюсь, монеток при себе не будет. Лучше на камень-ножницы-бумага.
-Договорились, - фыркнул Ренджи и поднялся. – Вставай, пошли в душ…
-Вместе? – на всякий случай уточнил Ичиго.
-Обещаю не приставать, - гоготнул тот. – Ну, если только совсем немного.
-Придурок, - Ичиго, закатив глаза, вздохнул и встал с кровати. Чуть поморщился, переступив с ноги на ногу, но, заметив вмиг ставший обеспокоенным взгляд Ренджи, махнул рукой и улыбнулся. – Бери полотенце и пошли.
Ренджи направился к шкафу, когда его остановил голос Ичиго:
-Да, кстати… Можешь и приставать, я не обижусь.
Он обернулся – но Ичиго уже скрылся за дверью.
-Вот тебе и чёртов девственник… - не без восхищения пробормотал Ренджи – и, схватив полотенце, рванул следом.

У меня на дневнике лежат ещё несколько ПВПшек (Ичиго/Хичиго/Бьякуя, Гриммджо/Улькиорра, Ичиго в холлоу-форме/Гриммджо в холлоу-форме, Гриммджо/Ичиго, Ичиго/Гриммджо в холлоу-форме). Если кому-то интересно... ...добро пожаловать.

запись создана: 18.06.2007 в 14:55

---

фанфик - Сон

[ROksi_]

Название : Сон
Автор : ROksi_
Бета: нет
Жанр: стеб
Пейринг: Ичиго/Хичиго(совсем чуть-чуть)

читать

Так, что тут у нас?
Перед нами знойная пустыня. Почти голая, почти безжизненная. Но в ней встречаются…
Гм, понесло, так понесло… Ичиго постарался собрать мысли в кучку. Кучка получилась не особо большая, а если из нее выкинуть еще и все мысли, которые даже не хотят притвориться  умными… Тоска.
Пустыня… Даже сомневаться не приходиться.
Ночь… Тут тоже сомнений нет. Тем более, что он засыпал уже во втором часу…
Стоп! Засыпал! Точно!
Следовательно, заснув, попасть он мог только в свой внутренний мир.
Ичиго еще раз сверился с глазами – пустыня. Ой, как все запущено!
Что-то здесь не так! Да уж, гениальный вывод.
Если это все-таки его внутренний мир то, где Зангетсу и это… этот пустой.
Пустого Куросаки заметил в непосредственной близости от себя. Тот восторженно пялился по сторонам и вел себя непривычно тихо, может, поэтому до поры до времени и сливался с ландшафтом.
Хичиго был настолько занят осмотром местности, что не видел ничего вокруг, чем Ичиго и воспользовался.
-Ай!
Любование природой для пустого оборвалось весьма плачевно – получил по уху.
-Ичиго! Тебя в детстве не учили, что нападать на людей нехорошо?
Куросаки хмыкнул.
-Так то на людей. И вообще, куда ты дел Зангетсу?
Пустой посмотрел на него, как на придурка, и поспешил отодвинуться.
- Ты держишь его в руках.. – осторожно начал он, а потом взглянул на свои руки и неуверенно добавил, -и я тоже держу…
- Что ты сделал с моим внутренним миром?
Хичиго сделал еще два шага назад, к виднеющемуся на горизонте белому зданию.
-Ничего. Что я могу с ним сделать? Я там живу, в отличие от некоторых…
Ичиго еще раз сверился с тем, что говорили ему глаза - ночь, пустыня…
- Тогда где небоскребы? Облака?
Пустой издевательски расхохотался.
-А почему ты решил, что они здесь должны быть?
Ичиго еще больше (хотя куда больше-то?) нахмурил брови.
-Я заснул и оказался здесь, - начал рассуждать он.
Хичиго почувствовал потерянную было уверенность.
-Ха, а тебе не пришло в голову, что ты просто спишь?
-Сплю? – как ни странно эта мысль Ичиго обошла, но, теперь повертев ее так и эдак, он все-таки нашел в ней один изъян и мрачно поинтересовался:
-А что тогда ТЫ здесь делаешь?
Куросаки очень не хотелось верить, что теперь надоедливый пустой стал ему еще и сниться.
- Какой ты забывчивый, Куросаки-кун. – Хичиго просто исходил ядом.- Ты сам обещал взять меня в свой сон, если я помогу тебе в твоей маленькой проблеме.
Ичиго покраснел, вспомнив ЧТО за проблему ему помог решить пустой.
Да, крыть было нечем…
Тут снова подал голос Хичиго:
-Мне кажется или это место похоже на Уэко Мундо?
Куросаки вздрогнул.
- Откуда мне знать, я никогда не был в Уэко Мундо. – тут его осенило. – Я никогда не был в Уэко Мундо и , следовательно, оно не может мне сниться. Значит это твой сон!
Пустой нахмурился.
-Ты забываешь, что, и я его никогда не видел!
Переговоры зашли в тупик.
-Может это твое представление об Уэко Мундо?
-Делать мне больше нечего, как только это место себе представлять! – оскорбился Ичиго, - Может твое?
-Пусть будет наше… – пошел на компромисс пустой.
Но Куросаки уже был очень зол!
Сон! Сны должны быть приятными. А это что? Кто может встретится в этой пустыне?
Ичиго поежился, сообразив, что встретится в ней, скорей всего, может Айзен, меносы… Дальше развивать эту мысль не хотелось.
- Все равно, ты – пустой, а Уэко Мундо - мир пустых…
- О, да ты расист, Ичиго.
Куросаки что-то проворчал себе под нос, а потом все же уточнил:
-Ты уверен, что это сон?
-А где еще мы могли оказаться вместе, кроме конечно твоего вывернутого через… не будем уточнять что, внутреннего мирка?
Глаза Ичиго зажглись холодным светом.
-Повтори, что ты сейчас сказал? – процедил он сквозь зубы.
Видимо у Хичиго в эту минуту отказали все инстинкты, потому что он повторил, а Куросаки, недолго думая , активировал банкай и ударил…
-Гм. Нехорошо получилось.
Пустой поднялся с песка и начал отряхиваться.
-Да уж. Чего ты на меня всегда сразу с мечом… Я тебя сегодня трогал?
-Да, я не об этом. – Ичиго отмахнулся от своего визави, как от надоедливой мухи. – Вот с башней нехорошо вышло.
Ичиго смотрел себе под ноги на расщелину, которая только что появилась в окружающем ландшафте. Не говоря уже о том, что на другом ее конце рухнула башня того странного белого.. наверное, все таки дворца.
Хичиго оглянулся.
-А это? Чего ты волнуешься. Это всего лишь твой сон. Ну, упала и упала. Ты только посмотри, какое облако пыли поднялось! Красота! – пустой пригляделся повнимательней, - А вот и аборигены повыскакивали!
Ичиго теперь тоже различил у дворца несколько фигур, которых с каждой минутой становилось все больше и больше.
-А они нам ничего не сделают? – проявил он похвальную осторожность, но Хичиго только махнул рукой:
- Это же твой сон. – Он хищно улыбнулся.- Ну, может мы продолжим, если уже начали такое веселье?..
Они посмотрели друг на друга, кивнули и направились к дворцу.

-Смори, Ичиго. Оказывается, я и сквозь стены здесь могу легко проходить!
Куросаки мельком взглянул в сторону своего пустого.
-Только вот в стене остаются дыры. Может закончишь развлекаться и поможешь мне?
Помощь действительно требовалась. Ичиго стоял на лестнице, снизу перли пустые. Он едва успевал отбиваться от них мечом.
Куросаки не был провидцем, но сейчас ясно видел свое будущее… на утро у него будет болеть ВСЕ.
Сон – это отдых. Должен быть…
Но только, если вы не в компании со своим личным пустым!
Начать с того, что Хичиго бесил, оказывается, не только самого Куросаки, но и всех своих собратьев, поблизости от которых уму сегодня удалось оказаться. Только вот, нападали они почему-то преимущественно на Ичиго. Ну и где, спрашивается справедливость?!!
Не успели они подойти к свеже-разрушенной башне, как белобрысый поспешил поприветствовать всех собравшихся:
- Йо! Как тут пройти в тронный зал?
Надо сказать, что после этого озверели все присутствующие: и пустые, и Ичиго.
Он даже забыл о встречающих, и принялся бурно выяснять отношения с Хичиго, а когда вспомнил, было уже поздно – большая часть их уже полегла жертвой его «серьезного разговора» с белобрысым.
Кстати, только ненормальной прыгучести последнего можно вменить в вину, что, за какие-то жалкие пару минут, они разрушили полдворца.
Но живых и относительно невредимых из «встречающей делегации» оставалось все-таки очень много и «сновидцам» пришлось отступить в очередную башню.


-Да ладно, тебе, зануда. Сам ничего не умеешь… Даже девушку поцеловать не можешь.
Ичиго покраснел, как помидор.
-Если бы ты не лез мне под руку со своими замечаниями…
-Ха, чего ж ты потом сам попросил научить тебя целоваться… А это твое «ты не окажешь мне услугу?». Ха! Подумать только «услугу»! Интересно, что ты скажешь, когда будешь просить себя тр…
Покраснеть больше Ичиго просто бы не удалось без того, чтобы в голове не начали лопаться сосуды, но возмущение искало выхода, и он завопил:
-Да это было только один раз!!!
Хичиго осклабился.
-Особенно умиляет твое «только». Жалеешь, что так мало?...
Все. В Уэко Мундо стало еще на одну башню меньше, погибли также последние остатки делегации пустых, которые с маниакальной настойчивостью пытались добраться до нарушителей спокойствия.
Ичиго потерянно озирал разрушения, которые только что произвел. На плечо ему легла рука.
-Может поищем тронный зал? Там наверняка собрались все главные шишки.
Ичиго сбросил руку.
-Я иду домой.
- Да ладно тебе. Разве не весело? Знал бы ты какая скука в этом твоем внутреннем мире..
Беседуя, они по рассеянности прошли через несколько стен, добавив тем самым разрушений и вломились в тронный зал.
Хичиго запрыгал вокруг, пытаясь сразу осмотреть все.
Не обращая внимания на присутствующих тут же хозяев, пустой поинтересовался:
-Мрачновато, ты не находишь? Наверное, этим они хотели добиться величественности. Ты как считаешь, преуспели?
Ичиго что-то сказал себе под нос, пустой покивал в ответ:
-Вот-вот и я так думаю, только не в таких выражениях…
Ичиго снова что-то буркнул.
-А так ты это обо мне? Гм, обидно… А дворец тебе значит нравится?
Терпение Куросаки кончилось. Он изловчился, и все таки смог схватить пустого за руку.
-Пойдем.
Хичиго дернулся, но вырваться не удавалось. Тогда он погладил большим пальцем ладонь своего пленителя … едва-едва, но Ичиго отпрыгнул, как ошпаренный, и снова схватился за меч.
-У-у, Ичиго, как ты разошелся.. Решил разобрать дворец по камушку?
Хичиго пробежал через зал и уселся на каменный трон.
-Ичиго, а ты не хочешь посидеть на троне?
Обрывок цепи на Зангетсу угрожающе звякнул.
-Ну, чего ты? Только представь – сесть на трон, почувствовать себя богом, а? Неужели не хочешь стать богом, Ичиго?
-Я что псих?
У, присутствующего здесь же, Айзена дернулся глаз. Где-то сзади подавился смехом Ичимару.
Ичиго направился к трону, намереваясь сдернуть от туда белобрысого, но был утащен наверх.
-Ну, как?
Строго говоря, сидел Ичиго не на троне, а на коленях у своего пустого. Это и только это спасло дворец от окончательного разрушения.
В голове Куросаки блеснула идея, и он тут же приступил к ее выполнению.
Для начала, Ичиго обернулся и, обхватив покрепче жертву, впился Хичиго в губы.
В зале наступила мертвая тишина.
Офигевшего и непривычно послушного пустого Ичего просто вывел из зала за руку.
Пройдя пару метров по пустыне с раскиданными в художественном беспорядке частями того, что раньше, несомненно, было дворцом.
Если бы Ичиго не считал все это сном, он бы уже сгорел от стыда.
-Эй, а как нам отсюда выбраться?
Хичиго подумал.
-Это твой сон… Может, ты просто попытаешься очень захотеть проснуться?
Ичиго с досады чуть не плюнул. Все так просто! Они могли убраться из этой пустыни уже давно!
-Что же ты молчал?!!
Хичиго ухмыльнулся:
-А ты не спрашивал!
Ичиго очень захотел проснуться. Главным образом, для того, чтобы, открыв глаза, не увидеть в пределах прямой видимости свою белобрысую копию.
Он, наверное, даже в зеркало не сможет без содрогания смотреть несколько дней.
Как только это желание окончательно оформилось, двое возмутителей спокойствия исчезли из Уэко Мундо.

Айзен, тихо напевая что-то себе под нос, протирал трон белой тряпочкой. Глаз уже почти перестал дергаться. Сейчас ему очень захотелось надеть очки… желательно черные, как у Тоусена. Об этом стоило подумать…
Ичимару с интересом наблюдал за действиями владыки, наконец, его заметили:
-Ну что? – у бывшего капитана даже не хватило сил придать лицу то ласково-доброе выражение, которое он носил все время пока жил в Уэко Мундо.
-Они ушли.
-Ушли, - Айзен, наконец, опустился на свой трон,- Но кто это был? И почему они выглядели как две полупрозрачные фигуры? Все разрушения вполне материальны… Почему тогда никто из нас так и не смог причинить им никакого вреда?
Он вздохнул.
-Тот с черными глазами, называл другого Ичиго? Так звали…
-Риоку, Айзен-сама.
Владыка потерянно улыбнулся.
-Да, да, конечно. - Айзен выпрямился. - Я почти уверен, что это был не он. Что этот мальчишка не обладает ТАКОЙ силой, - он на миг задумался и добавил, - но проверить стоит. Может нам послать…
-Улькиорру, -Гин всегда был готов насолить своему «любимому» арранкару.
Айзен усмехнулся.
-Хорошо, Улькиорру. Заодно мы сможем увидеть все, что произойдет в мире живых. Но ему, наверное, понадобится спутник, вдруг… вдруг это все таки был …
Владыка мотнул головой, отгоняя пугающую мысль. Он собрался уходить (дел-то ведь так внезапно прибавилось. Одно восстановление дворца чего стоит…), но замер на пороге и чуть помедлив, обернулся:
-А ты сам видел, как они ушли?
Ичимару кивнул.
-И они при этом ничего не говорили?
Гин напрягся.
-А вы точно хотите узнать это?
-Да.
-Ну, тот, что с белыми волосами спросил «Может нам приходить сюда тренироваться?»

---

Драббл

[Eswet]

Будни третьего отряда, G, юмор. Тапки принимаются.

Годовой отчет

Кира Изуру был доволен собой. Вчера вечером он закончил годовой отчет. Все остальные лейтенанты, небось, сидят сегодня, словно прикованные к рабочему месту, и лихорадочно дописывают, проверяют, пересчитывают... ну, исключая Кусаджику, конечно, за нее старается Аясегава. А он, Кира, всегда подходил к делу ответственно, за отчет взялся заранее, делал его не торопясь, почти месяц, и вот сегодня может наслаждаться заслуженной свободой. А завтра рано утром, выспавшийся и свежий на зависть прочим, он понесет пухлую папку на Центральный пост...
Но именно ответственность – а может, и гордость – заставила Киру заглянуть в отчет еще раз. Перелистать, полюбоваться каллиграфией, проверить, все ли странички пронумерованы.
Не торопясь, он развязал шнурки папки, распахнул ее... и окаменел.
Первых листов отчета не было. Совсем не было. Нумерация начиналась с шести. Пропал любовно расписанный титульный лист, аккуратные таблицы и списки... они пропали! Как менос языком слизнул.
Трясущимися руками Кира вытряхнул отчет из папки, пролистал его в безумной надежде, что это капитан в ночи полюбопытствовал почитать труды лейтенанта и отправил начальные листы в самый конец или в середину стопки. Но нет, их не было и там.
Беглый осмотр кабинета ничего не дал. Более тщательный, с выдвиганием всех ящиков и заглядыванием под татами, - тоже.
Следующим осмысленным действием было спросить у капитана Ичимару, не трогал ли он отчет. Но Ичимару еще на рассвете отбыл на грунт, а искать его там было выше кириных сил и полномочий. Поскольку капитан мог возвратиться через час, а мог и через неделю, это как повезет с миссией, - Кира решил попытаться исправить ситуацию. Ну что он, пять листов до вечера не восстановит?
Титульный лист он решил оставить «на сладкое». Что там нужно написать, он знал назубок, каллиграфия его не пугала. Но вот следующие четыре – это были сводные таблицы трат отряда, данные о потерях и новобранцах, описание движения в чинах... словом, в кратком виде все то, что пространно расшифровывалось на прочих страницах отчета.
Кира знал: если он сейчас попытается выудить эти сведения из текста отчета, он потонет в бесконечных цифрах и именах. Случись ему, подобно тому же Хисаги, сочинять документ за одну ночь, он бы, конечно, знал все данные наизусть. Но Кира писал отчет три с лишним недели, и, разумеется, в голове у него все спуталось.
Выход был прост. Свои квартальные таблицы Кира вчера одолжил Мацумото: та в очередной раз забыла, как считать данные, и пользовалась материалами Киры как шпаргалкой. Так что оставалось добежать до десятого отряда, отобрать таблицы у Мацумото и сосчитать все по новой. Времени в обрез, но ничего нереального.
Шунпо из казарм третьего в казармы десятого отряда заняло у Киры восемь с половиной секунд. Очень хороший результат, и лейтенант мог бы погордиться собой еще и за это, но отчет затмевал все.
- Мацумото-сан! – влетел он в кабинет и чуть не упал, споткнувшись о стопку бумаг. Бумаги были повсюду: в папках, перевязанные ленточками, в свитках и россыпью, они покрывали пол ровным слоем. Среди этого моря документов высился стол, а над столом маячили две удивленные физиономии, одна в рамке рыжих локонов, другая – под копной белоснежных волос.
- П-простите, Хицугая-тайчо, - сконфузился Кира.
- Мацумото занята, - неприветливо буркнул юный капитан. – У нее годовой отчет.
Рангику скорчила недовольную рожицу, но послушно уткнулась в писанину.
- Так точно, Хицугая-тайчо, у меня тоже отчет, - отрапортовал Кира. – Мацумото-сан, вы не могли бы мне отдать те вчерашние бумаги? Срочно нужны.
На сей раз на лице Рангику появилось выражение крайней растерянности.
- А... Кира-кун, ты знаешь, они... где-то тут, - она обвела рукой этак с полкабинета справа от себя.
Видимо, Кира зримо позеленел, потому что Хицугая раздраженно фыркнул:
- Мацумото! Ты еще и чужие бумаги теряешь вдобавок к своим? Давай ищи!
Сколько они – сначала вдвоем, а потом и втроем, потому что младший из капитанов счел необходимым ускорить процесс, - искали несчастные таблицы, Кира не знал. Но когда, прижимая их, найденные под диваном, к сердцу, он пулей вылетел с территории десятого отряда, солнце уже покинуло зенит, и в тени домов даже можно было худо-бедно укрываться от палящих лучей.
Этим Кира и занялся. Нога за ногу, читая документы, он брел по улице, стараясь не покидать благословенной тени, и тут...
...на него обрушился водопад. Ледяной водопад.
На самом деле объем водопада составлял всего полведра, но Кире хватило с лихвой. Едва успев отдышаться, он бросил единственный взгляд на свои таблицы, и улицу огласил ВОПЛЬ.
На намокшей бумаге расплывалась тушь. Где сильно, где не очень... и некоторые места уже сложно было различить...
С крыши, откуда низверглась вода, спрыгнули капитан и лейтенант восьмого отряда. Капитан был очень мокр и, судя по всему, сильно похмелен, а у лейтенанта в руках красноречиво погромыхивало пустое ведро.
- Исэ-са-а-а-ан... – простонал Кира; слов у него не осталось, во всяком случае, цензурных, а выражаться неприлично при женщинах и старших по званию он физически не мог.
- Ох, - сказала Исэ потрясенно, моментально угадав, что за документами потрясает онемевший Кира. – Но это же не чистовик, нет?..
Кира помотал головой, говорить он все еще был не в состоянии.
Нанао выхватила из-под мышки свою книгу, как занпакто, раскрыла ее где-то в первой четверти и выпалила скороговоркой какое-то заклинание, поводя в воздухе сжатым кулаком.
Высохло все: одежда, волосы, причем и у капитана Кёраку заодно. Бумаги тоже высохли.
- Время назад поворачивать не умею, прости, пожалуйста, Кира-кун, - раскаяние в голосе Исэ было, несомненно, искренним, но кое-какие строки таблиц погибли безвозвратно. Поэтому Кира промычал что-то вроде «не стоит беспокойства» и кинулся домой бегом, опасаясь, что коварная судьба подставит ему ножку еще раз.
Пообедать он уже не успевал. Ну и ладно.
Разложив перед собой уцелевшие листы квартальных таблиц, собственные заметки, оставшиеся от написания отчета, и чистую бумагу, Кира приступил к делу. Он считал, пересчитывал, сверялся с самим отчетом, заносил данные в таблицы, составлял списки и так увлекся, что пропустил и время ужина. Когда в кабинете потемнело, отвлекся лишь на то, чтобы зажечь лампы, и продолжил работу.
Солнце выплыло из-за крыш в тот самый момент, когда Кира удовлетворенно выдохнул, прищурился на влажно блестящие строки нового титульного листа и от души потянулся...
Грохнуло, прошелестело, раздался детский писк и счастливый смех. Что-то ярко-розовое пронеслось перед носом Киры, от окна к двери.
- Привет, Челка! Догоняй, Маки-Маки!
Следом за этим мимо ошалевшего Киры точно так же, из окна в дверь, промчался Арамаки из одиннадцатого отряда. Он ужасно запыхался, но прекратить погоню, видимо, не смел.
Кира проводил резвящуюся Ячиру стеклянным от изумления взглядом. Посмотрел перед собой. И в глазах у него потемнело.
Проносясь через кабинет, Ячиру ненароком опрокинула письменный прибор. И теперь свеженькие, тщательно восстановленные листы отчета украсились потеками туши и пятнами красной пасты. Не очень сильно, но вполне достаточно, чтобы нужно было переписать все заново.
В этот момент запасы стойкости перед ударами судьбы в душе Киры иссякли. Он уронил голову на скрещенные прямо поверх непросохшей туши руки и тихо заплакал. Даже скорее завыл, без слов оплакивая свой отчет и свою репутацию аккуратного и пунктуального лейтенанта.
- Э? Изуру, что стряслось? Кто-то умер? – на пороге кабинета, в золотистом нимбе восхода, стоял капитан Ичимару и крайне удивленно глядел на своего лейтенанта.
Верный долгу службы, Кира собирался вежливо ответить, что нет, никто не умер, но горло перехватил спазм, поэтому лейтенант ограничился отрицательным «ы-ы-ы-ы-ы...».
- Хм. Тогда что же? Готэй распускают? Нет? В Обществе Душ закончилось все сакэ? Снова нет... Ты потерял годовой отчет? Ну конечно, нет... что?! ДА?!!
Кира впервые в жизни видел Ичимару Гина с широко открытыми глазами.
- Нннне потерял... – всхлипывая и отчаянно пытаясь подавить икоту, выдавил несчастный лейтенант наконец. – Первые листы... пропали... я их восстановил... а она!..
- Ну-ка покажи, - капитан стремительно шагнул к столу, нагнулся над испорченными страницами. – Нда... не очень-то товарный вид. Ну что ж, можно и так сдать, все равно никто же их не читает, отчеты эти...
От потрясения Кира вообще забыл дышать, отчаянным взором уперевшись в капитана.
- Как... как... как это никто не читает?!
- Да так, - Ичимару плюхнулся на пол, отложил занпакто, принялся доставать из рукавов какие-то свертки и конверты – видимо, то, за чем ходил на грунт. – Ну кому они нужны-то? Их поднимают, только если у отряда финансовые неурядицы, но с тобой-то нам это не грозит, а? Я еще в пятом отряде как-то тоже отчет потерял... весь. Ну сдал через полгода, никто не почесался.
- П-п-полгода?..
- Ты заикаться только не начни, - обеспокоился Ичимару, - бедняга, эк тебя расколбасило... – он выхватил из рукава еще какие-то листки, покосился на них и явно собирался отбросить как ненужные, но вдруг рука его замерла в воздухе.
- Э. Стоп. А вот это... – он легко вскочил, подошел к столу, развернул листки, сличая их с погибшими страницами отчета.
- Э-э-э-э... Изуру, а это я, наверно, на миссию убегал и впопыхах прихватил бумагу для заметок. Вот... не пригодилось.
И на стол легли пять листов отчета. Немного мятые, но чистые, без помарок, капель туши и посторонних пометок.
- Т-т-тайчо! Да как же! – от пережитых испытаний Кира перешел на фальцет и телеграфный стиль. – Для заметок! Отчет!..
- Ну извини. Уж вот как получилось, - Ичимару казался виноватым, но примерно такими выглядят коты, застуканные хозяйками за долизыванием крынки сливок.
...- М-м-м... тайчо.
- А?
- Вы... м-м-м... э-э-э... не могли бы проводить меня на Центральный пост?..
- Чего?!
- Понимаете, тайчо, - Кира немного успокоился, разгладил драгоценные листы, увязал отчет в папку, а папку – в кусок белой ткани и теперь переминался с ноги на ногу с видом полнейшей, небесной невинности. – С этим отчетом в моих руках вчера столько всего случилось... так я боюсь, как бы у меня его, ну не знаю, менос не украл, пока я сдавать его понесу. Пожалуйста, сходите со мной до Центрального, тайчо. Ну пожалуйста...
Ичимару, не спавший сутки, душераздирающе зевнул – но лейтенант все так же смотрел на него отчаянными глазами.
- Дай сюда. Я сам отнесу, - с тяжким вздохом сказал Ичимару наконец. Почти выхватил белый сверток из рук Киры и унесся в шунпо.
Кира, который тоже бодрствовал около суток, чему-то улыбнулся – и через пять минут уже блаженно спал в своей постели.
В конце концов, даже Ичимару должен иногда расплачиваться за дурацкие шуточки, верно? Ну хоть немножко...

@темы: Джен, Кира, Юмор, Гин, Фанфики, Сейрейтей

---

драббл, Кёраку/Унохана

[Eishi]

название: О бескорыстной помощи
жанр: юмор, романс
пейринг: Кёраку/Унохана
рейтинг: G
отказ от прав: герои не мои))
от автора: в подарок для Пенелопочки

Как и везде, в Академии шинигами были свои легенды, и когда речь заходила о них, Кёраку Шунсуя всегда вспоминали первым. Старшие пугали им первокурсниц, словно вездесущим проклятием, а первокурсникам говорили, что если они задумают устроить вечеринку, то лучшего кандидата, чем он, на роль главного гостя не сыскать. Но куда же без студенческих баек? Не проходило и полугода, как каждый из новичков так или иначе сталкивался с Шунсуем и на личном опыте имел возможность убедиться, что в жизни “проклятие Академии” оказывалось не таким уж и страшным. Немножко небритым, нагловатым и приставучим, это, конечно, да, но до образа ходячего кошмара ему было далеко, хотя некоторые преподаватели с этим, пожалуй, и не согласились бы.
Кёраку умел смеяться громко и искренне, не заботясь о том, где находится. Не бросал в беде друзей и при случае даже мог схлопотать за них лишний нагоняй, а потом просто разводить руками в кабинете директора, что, мол, вот так жизнь сложилась, что ж теперь делать. В его голове всегда находилось место для ветров удовольствий, в комнате студенческого общежития, которую он делил с Укитаке Джууширо, место для гостей и вечеринок, а сам Шунсуй был всеяден и всепьющ. А что вы хотели? Ведь такие люди и становятся легендами.
- Вижу, ты бодр и полон сил, - с легкой иронией отметила Унохана. Она стояла в коридоре у окна, глядя на то, как Кёраку, держась за стену для поддержания вертикального положения, сосредоточенно двигался к ней.
- Рецу, ты мое спасение, мой луч надежды в царстве тяжелого похмелья…
- Ладно, ладно, я поняла, - не скрывая улыбки, отмахнулась та. - Кажется, ты никогда не научишься прислушиваться к чужим советам. Сколько на этот раз?
Шунсуй подобрался и сделал вдохновенное лицо, словно при воспоминании о геройских подвигах.
- Совсем немного. Я и оглянуться не успел, как ящик уже кончился…
- Ну-ну.
- Честно! Их было всего два. Два ящика сакэ. Рецу, ты же мне веришь, правда?
Унохана задумчиво перевела взгляд на потолок.
- Ладно, три, - с видом раскаявшегося грешника признался Кёраку, - Три ящика. Четвертый мы выпили уже на спор…
- О, какие неожиданные детали.
- Рецу, ты должна меня спасти! - Шунсуй рухнул на колени, вцепившись в пояс подруги и явно не собираясь отпускать ее, пока не добьется своего. - Это чертово похмелье меня убивает. Ааа, моя голова… - Он уткнулся носом в живот Уноханы. Большой ребенок, ну что с такого взять?
- Может, просто отлежишься? - сжалилась Рецу, машинально почесав Кёраку за ухом, словно мохнатого пса. - В конце концов, пропускать лекции тебе не впервой.
- Я не могу, - страдальчески пробубнил Шунсуй ей в пояс, - Сегодня же День Больших Свиданий.
- Разве он был не на прошлой неделе?
- Это была репетиция. А сегодня мне надо быть во всеоружии, чтобы закадрить какую-нибудь симпатичную девчонку. Реееецууууу! Твои пилюли творят чудеса. Ну дай мне одну, ну пожаааааалуйста. Я же знаю, что ты их делаешь специально для меня, от похмелья. Моя богиня милосердия, мой нежный ангел, протяни же руку помощи исстрадавшемуся!
- Не увлекайся сравнениями, а то я и вправду поверю, что ты это всерьез, - охладила Унохана его пыл. - Ладно, так уж и быть.
Она вытащила из кармана крохотную деревянную коробочку и протянула ее Кёраку.
- Ты мое благословение, Рецу!
Шунсуй схватил коробочку и, вытряхнув из нее пару красных таблеток, закинул их в рот.
- Когда подействуют?
- Уже, - достав из другого кармана изящное женское зеркальце, Унохана помахала им перед Кёраку. Тот выглядел гораздо лучше, чем еще пару минут назад: круги под глазами и краснота исчезли, кожа утратила болезненную бледность, общая помятость лица тоже пропала.
- Вот это да! Рецу, ты творишь чудеса!
Чмокнув подругу в щеку, ободренный своим воскрешением Шунсуй рванул на подвиги. Унохане осталось только вздохнуть и махнуть ему вслед.
День пролетел незаметно, но, как выяснилось позднее, не для всех.
После лекций Рецу вышла из аудитории последней, потому что задержалась, чтобы обсудить с преподавателем кое-какие вопросы по недавнему заданию. Едва она свернула за угол, как чья-то крепкая рука схватила ее за рукав и втащила в ближайший кабинет. Унохана только испуганно ойкнула, но тут же успокоилась, узнав нападавшего.
- Как прошел День Больших Свиданий? - участливо осведомилась она, с интересом изучая замотанное какой-то тряпкой лицо Кёраку.
- Отвратительно, - скорбным голосом возвестил Шунсуй. - Я теряю свою репутацию… Рецу, скажи мне, только честно: я… ну… симпатичный?
Унохана закашлялась, пытаясь скрыть приступ смеха.
- Ты-то?
- Ну… ага.
- И это спрашивает гроза всех девушек Академии?
- Рецу!
- Хорошо, хорошо, извини, я не удержалась. А с чего вдруг такие вопросы?
- С того, - Шунсуй плюхнулся на стоявший рядом стул, - что стоило мне сегодня подойти к кому-нибудь, как они сначала странно на меня смотрели, а потом, хихикая, совали в руку монеты.
- Так неплохо же. Дополнительный заработок.
- Рецу!
- Извини, я опять не удержалась, - Унохана хихикнула в кулачок.
- Вот, - всплеснул руками Кёраку, - И ты туда же. Все смеются. Еще давай мне монетку сунь, как шуту на ярмарке. Все, ухожу в затворники. О, судьба, как ты жестока ко мне!
Не переставая улыбаться, Унохана опустила руку в карман.
- Монетку я тебе, конечно, не дам, потому что не за что особо, но вот это тебе поможет, - Она протянула Шунсую свое зеркальце. - Снимай уже эту тряпичную маску.
Со вздохом обреченного на вечные муки Кёраку принялся разматывать ткань и, когда, наконец, закончил, взял в руки зеркальце.
- Таааааак… И что это? - медленно покрываясь розовыми пятнами, осведомился он.
На его лбу, пылая алыми иероглифами, горела надпись “голодаю третий день… подайте, кто сколько может.”
- Рецууууу…
- Это чтоб тебе не повадно было в следующий раз злоупотреблять выпивкой, - назидательно сообщила та. - А что касается твоего вопроса, то ты симпатичный. Только балбес тот еще.
Шунсуй, не выдержав, расхохотался.
- Боги, Рецу, ты страшная женщина.
- Зато это обеспечит твой вечерний визит ко мне в комнату, потому что противоядие есть только там, - с невинным видом улыбнулась Унохана.
- С удовольствием, - одобрил идею Шунсуй, - А сейчас можем пойти куда-нибудь и потратить честно заработанные мной сегодня деньги. Я знаю одну отличную таверну в Руконгае! Тебе там точно понравится!

@темы: Драбблы, Кераку

---

Конец Уэко. драббл.

[Катана сан]

Автор-Катана сан.
Бета-helen267.
Крэк-драббл на 162 слова.

И грянула великая битва.
Шинигами атаковали, но как-то странно. В основном они не позволяли приближаться нападающим к Куросаки, который, не обращая внимания на безжалостно рвущий плащ свирепый ветер, что-то бормотал под нос, поводя руками. Его буйная шевелюра в свете зарева казалась не только длиннее, но и отливала алым.
- Убей его наконец, Гин. - приказал Айзен.
- Да, Владыка.
Гин шагнул вперед, но внезапно остановился, напрягшись. По его телу прошла дрожь, и он развернулся обратно.
- Ты куда? - несколько растерянно спросил Айзен.
- Закапываться. - ответил Гин мрачно. - И тебе советую: похоже, он все же обрел память о перерождениях.
Айзен вскинул бровь в немом вопросе, посмотрел на удаляющегося с метеоритной скоростью Гина, потом перевел взгляд на фигуру Куросаки. Ветер донес до него произносимые им слова:
-…во славу твою, я предаю себя тьме. Пусть те безумцы, что противостоят нам, будут уничтожены нашей с тобой единой силой…
Айзен еще успел удивиться этой абракадабре, когда над истерзанной землей Уэко встало зарево Гига Слэйва.

---

"Противоядие"

[Anele]

Автор:Я
Бета: если позволит - признаюсь.
Жанр: романс, кажется.
Пейринг: Хисаги/Кира.
Рейтинг: даже не R.
Варнинги: повышенная любовь автора к Шухею.
Дисклеймер:да кто позволит не отречься?
От автора: чем больше это вычитывалось, тем страшнее казались баги. Я честно старалась их все переловить, но не знаю, что из этого вышло.

1.
Кира проснулся от головной боли. Пульсирующей, почти разрывающей виски. Если верить ощущениям, причиной было не только похмелье, но и рукоять Вабискэ, почему-то оказавшаяся на подушке. Тихо выругавшись, лейтенант вытащил из-под щеки занпакто и попытался найти позу, в которой хоть как-то можно будет жить. Снова заснуть он уже и не мечтал.
Единственным средством, помогающим погрузиться пусть в тяжелый, но сон, была выпивка. И чем дешевле и больше – тем лучше и быстрее срабатывало. Утренняя расплата каждый раз заставляла Киру давать себе обещание завязать, взять себя в руки, искать другие способы борьбы с реальностью, но, чем ближе был вечер, тем отчетливее шинигами понимал, что его ждет очередная бессонная ночь в офисе. Наедине с бумагами, мыслями и призраками. И тогда он несся туда, где можно напиться до отключки и не знать даже, кто сжалился над ним и принес обратно в казармы.
Осторожное перемещение по футону позволило занять такое положение, что голова лишь тупо ныла, не взрываясь ежесекундно тысячами ярких молний. До того момента, когда он вынужден будет встать и заняться делами, оставалось не меньше двух часов, поэтому можно было еще полежать, разглядывая темноту, адскими бабочками кружащуюся перед глазами. Кира зажмурился. Стало немножко легче.
В такие минуты он очень отчетливо понимал, что долго так жить не сможет. Шинигами практически бессмертны, это верно, однако постоянные пьянки точно ни к чему хорошему не приведут. Пусть не отразятся на его здоровье, но на боеспособности отряда – обязательно. Это капитана – боялись, а его, Киру…
Он неловко дернулся и тут же сунул в рот угол одеяла, чтобы не взвыть от боли. Из глаз посыпались искры. И в четвертый не пойдешь: образцовый офицер Кира Изуру просит у Котетсу-сан лекарство от похмелья. Лучший способ растерять остатки авторитета. Но… но как же быть, когда лучше эти муки, чем…
Кира натянул одеяло на голову и заскулил тихонечко. Ичимару-тайчо… капитан… почему? Зачем? За что? Лучше бы вы потратили две секунды на команду Шинсо и избавили вашего лейтенанта от необходимости существовать вот так. Без вас. И не пришлось бы сейчас цепляться за кажущийся уже таким эфемерным долг, чтобы не поддаться желанию сдохнуть. Не нужно было бы вздрагивать и заставлять себя не ускорять шаг каждый раз, когда слышишь смех за спиной. Ведь так непросто убедить себя в том, что никто не винит его, Киру, за происходившее в те дни. И за слепое вам повиновение, Ичимару-тайчо.
Душевная боль привычно вытеснила телесную. Кира всхлипнул, свернулся тесным клубочком, обхватил себя руками и замер в холодной черноте собственных мыслей. Где-то глубоко он понимал, что так неправильно. Что раз уж он, осуществив замысел капитана, оказался тому не нужен, но так и не покончил с собой, то надо как-то собраться с духом и продолжать жить. Каким образом это возможно осуществить, лейтенант даже предположить не мог. Да и не осмеливался. Потому что страх предать по-прежнему был сильнее всего остального. Даже страха раствориться в собственном горе куда больше, чем раньше тонул в насмешливых глазах Ичимару-тайчо.
Стоило только потерять над собой контроль, позволить разлиться по телу жгучему яду воспоминаний, как время до подъема полетело. И Кира, привычно закусив губу, поднялся, умылся, натянул форму, повязал шеврон и тщательно расчесал волосы. Безупречный вид безупречного шинигами. А ведь еще недавно такая репутация у него и была.
Все собутыльники, которых он не решался назвать друзьями, твердили ему, что ничего и не изменилось. Все по-прежнему уважают Киру Изуру и, в не меньшей степени, сочувствуют ему. Поверить было заманчиво. Но поверить значит расслабиться, а тогда уже ничего не спасет.
Народа в офисе пока было немного. Только несколько шинигами топтались у входа, и третий офицер со странным выражением на лице стоял возле капитанского стола. Вежливо поздоровавшись, Кира занял свое место и вопросительно посмотрел на заместителя. Но тот лишь жестом показал, что подождет.
Кира удивился, но спорить ему совершенно не хотелось. Не с тем обоюдоострым шипастым клинком, который ввинчивался ему в правый висок и выходил где-то над левым ухом. Хвала Ками-сама, дело у солдат было пустяковым. Необходимо было только поставить печать на бланке расчета зарплаты за месяц с учетом времени, проведенного в госпитале. Кланяясь и бормоча слова благодарности, шинигами гуськом покинули офис, а лейтенант, преодолевая желание схватиться за голову, повернулся к третьему офицеру.
- Что случилось, - спросил Кира.
- Кира-фукутайчо. – несмело начал тот, пододвигая к начальнику стопку отчетов. – С этими документами вы уже закончили?
Кира нахмурился и быстро просмотрел верхние страницы. Совместные задания на грунте с восьмым отрядом. За последние дни через его руки прошло огромное количество бумаг, большую часть он пролистывал почти автоматически, реагируя на какие-то ключевые привычные фразы. Но не скажешь такое вслух. На полях встретилась забавная ремарка, сделанная рукой Кьораку-тайчо. У Киры отлегло от сердца: это замечание он помнил и даже улыбнулся, представляя, как влетело капитану от его «Нанао-тян».
- Да, еще вчера, – почти обрадовано заявил он. – А почему вы спрашиваете?
- Там есть неточности, Кира-фукутайчо. – едва слышно признался офицер, даже побледнев. – Я… и моя же печать требуется, вы знаете, поэтому я прочитал.
Лейтенант мысленно досчитал до десяти и глубоко вздохнул. Случись подобное в шестом, седьмом или, например, девятом отряде, все закончилось бы парой шуток и намеком на всем известные «непреодолимые обстоятельства». Кира… для того он и был Кирой, чтобы не допускать таких промахов. Это знали все шинигами отряда, поэтому и выглядел сейчас третий офицер перепуганным и несчастным. Если Кира-фукутайчо не сможет впредь работать на прежнем уровне, то часть забот невольно ляжет на его плечи. Кира стиснул зубы. Распустились. Привыкли пользоваться тем, что ради Ичимару-тайчо лейтенант был готов луну веревочкой привязать к воротам, не то, что годовой отчет за ночь написать.
Подавив желание устроить скандал с занесением и угрозой разжалования в седьмые офицеры двенадцатого отряда, Кира лучезарно улыбнулся.
- Спасибо за проявленную бдительность. Я обязательно учту ваши заслуги при составлении ведомости на выдачу квартальной премии.
Заместитель едва не отшатнулся и посмотрел на лейтенанта с явной обидой.
- Вы совсем довели себя, Кира-фукутайчо. – по-прежнему негромко заметил он. Хотел еще что-то добавить, но передумал. – Я могу идти, Кира-фукутайчо?
- Да, разумеется, – почти пробормотал Кира, ошеломленный неприятной справедливостью упрека. – Только… простите меня, пожалуйста, я не должен был…
- Измываться вы так над собой не должны, Кира-фукутайчо. – прервал его офицер с непривычной заботой и симпатией в голосе. – Виновных в Сейрейтеи уже нет. Вам бы это запомнить.
Кира опустил глаза. И только услышал тихий шелест седзи, свидетельствующий о том, что он остался один в кабинете. Удостоверившись в этом, лейтенант прикусил губу и упал на татами.
Виноватых нет. Он готов был в это поверить, даже твердил, как мантру, перед сном несколько недель подряд, но не мог. Для большей части шинигами была одна история: предательство трех капитанов Готея. Она включала в себя все события тех странных дней. А для Киры… для Киры было его собственное поведение в это время. Его неспособность и нежелание противиться капитану. Его горе от того, что Ичимару-тайчо ушел. Равнодушие капитана… ну зачем от себя-то скрывать. Сам факт предательства причинял куда меньше боли, чем нынешнее, гложущее одиночество.
Привычки к самодисциплине едва хватило только на то, чтобы признать: дальше так невозможно. И надо или тоже дезертировать, искать дорогу в Уэко Мундо или что-то решать. Можно, например, в одиночестве броситься на десяток холлоу сразу и молиться, чтобы никто не пришел на помощь. А еще можно попробовать научиться жить одному. Свыкнуться с тем, что Ичимару-тайчо рядом больше не будет. Никогда Кира не услышит его тихий смех, мягкий, вкрадчивый голос. Об остальном лучше и не думать. Иначе он взвоет в голос, а в офисе тонкие стены.
Но… как научиться? Кира не представлял, с чего можно и нужно начинать. Да, сейчас он встанет, исправит свои собственные ошибки, проверит остальные документы, подготовит новые. А дальше? Кто подскажет ему, как быть дальше? Кира умел трезво оценивать свои возможности. С этой проблемой ему не справиться самостоятельно.
На помощь Момо рассчитывать не стоило. По сравнению с ней Кира не просто не страдал из-за своего капитана, он уже забыл и вычеркнул того из памяти. Если Кира любил Ичимару-тайчо и был готов ради него на все, то Хинамори Айзена-тайчо обожествляла. Она придумала себе образ, подменила им реального Айзена Соуске и никого не желала слушать.
Абараи Ренджи? Да, он хороший друг, но вряд ли сумеет понять, что сводит с ума Киру. Его капитан остался верен закону до конца, пусть и выяснилось, что он совершил ошибку. А то, что Кучики-тайчо едва не убил своего лейтенанта, Ренджи давно уже ему простил. Такая мелочь по сравнению с тем, что капитан рядом, видит в тебе наконец-то, если не равного, то достойного. И Кира не иронизировал. Он был согласен с такой формулировкой. Действительно важно, что получилось в итоге, а не что к этому привело.
Кира вздохнул и вернулся в сидячее положение. Список ошибок, найденных третьим офицером, лежал поверх стопки бумаг. Ненавязчивым укором лейтенанту и за неожиданную невнимательность и за недостаток адекватности в общении с подчиненными. Вздохнув еще раз, Кира взял палочку для письма, обмакнул ее в чернила и углубился в расчеты.
А вечером он опять обнаружил себя на пути в казармы десятого отряда. Но испугаться собственной слабохарактерности Кира не успел: вспомнил, что хотел найти кого-нибудь, у кого можно попросить совета. Хотя, теперь закрались сомнения, можно ли обнаружить способного дать дельный совет шинигами на попойке, где «ужраться вдрызг» было единственной и нескрываемой целью всех присутствующих? Впрочем, силой тоже никто никого не поил, уйти он сможет в любой момент. Сможет, ведь правда?
Стоявшая у входа Мацумото, в роли хозяйки вечеринки, звонко чмокнула его в щеку и сунула в руки теплую бутылку. Кира машинально отхлебнул, поморщился, но сплевывать не стал. С одного глотка ничего не сделается, пусть сопротивляемость алкоголю у него очень низкая. В отличие от…
Взгляд Киры остановился на шевроне с эмблемой девятого отряда. Самого Хисаги почти не было видно за пышной прической незнакомой девушки, уютно устроившейся на плече лейтенанта. Киру словно по темечку шарахнуло. Ну конечно! Почему же он сразу не подумал о Хисаги-фукутайчо? Не считая Хинамори, только он мог понять Киру.
Или не мог? Кира осторожно протиснулся мимо группки изрядно поддатых шинигами из седьмого и одиннадцатого отрядов, оживленно спорящих о преимуществах огненных и водных занпакто, и остановился возле столика, заставленного напитками и остатками какой-то закуски. Хисаги сидел на диване, одной рукой обнимая подружку, а второй крепко сжимая горлышко бутылки. Словно ощутив присутствие Киры, он вскинул на него мрачный взгляд. Кира едва не отшатнулся: из-за освещения или чего-то еще ему показалось, что Хисаги смотрит почти… почти призывно. Да нет же, быть такого не может. Скорее всего, думал, чем потом займется со своей девушкой, а Кира уловил отголосок этой мысли.
И нельзя сказать, что эта мысль показалась Кире неприятной. Но до сих пор ему не приходило в голову, что горе можно не только заливать сакэ, а еще и прятать за маревом плотских наслаждений. Хотя, в том, что не приходило, ничего удивительного не было. Странно скорее, что сейчас пришло, при виде тонких пальцев девушки, скользнувших за отворот форменного косодэ Хисаги.
Сглотнув, Кира попытался отвести глаза. Подсматривать точно было неприлично. Но не похоже, чтобы Хисаги это беспокоило. Кира снова уставился на него, пораженный: а лейтенанта девятого отряда вообще-то волнует общество хорошенькой девушки, или для него секс действительно уже только способ забыться?
На этот раз сделать вид, что всего лишь задумчиво смотрит по сторонам, Кире не удалось. Хисаги, прошептав что-то на ушко девушке, коснулся губами ее губ и легко поднялся на ноги.
- Какие-то проблемы, Кира-кун? – спросил он, подходя к не успевшему отреагировать и ускользнуть шинигами.
- Н-нет. С чего вы взяли, Хисаги-сан? – заикаясь, отозвался Кира. Ну не признаваться же, что взбрело ему в голову при виде старшего товарища.
- Да ты больше минуты смотрел на меня, словно первый раз видишь, – уголок рта Хисаги тронул намек на улыбку. – Или таким откровением стало, что меня интересуют женщины?
Кира тут же опустил ресницы, чувствуя, как обжигает щеки алый румянец. Он понимал, что Хисаги всего лишь хотел поддразнить, но…
- Я поговорить хотел, Хисаги-сан. – выпалил он, чтобы только изменить тему.
- Вот как? – в голосе лейтенанта послышалось удивление. – Ну что ж, давай поговорим. Только не здесь, – он оглянулся на громко хохочущую парочку из восьмого и поморщился. – А то я и себя едва слышу.
- А… - Кира мельком глянул на оставленную Хисаги девушку и снова покраснел.
- Не твоя забота, Кира-кун, – прозвучало жестко. На вкус Киры – даже слишком. Но возражать он не стал. Еще не хватало, лезть в чужую личную жизнь.
Они устроились на крыше запертого склада на окраине Сейрейтеи. Хисаги потянулся, разминая затекшие мышцы, и почти улегся на прохладную черепицу. Кира, который не забыл еще, какая чувственность ему померещилась во взгляде Хисаги, опять смутился. Но лейтенант девятого, кажется, этого не заметил.
- Так что случилось, Кира-кун?
- Хисаги-сан, я…- начал Кира, но его тут же перебили.
- Мы же с тобой договаривались на просто «семпай». Не помнишь? – Хисаги невесело усмехнулся.
Кира не помнил. Он вообще мало, что помнил из того вечера у Мацумото. Но верил Хисаги. И признавал его правоту. Так легче было общаться, сокращалось количество условностей, которые иначе было бы необходимо соблюдать при разговоре.
- Хорошо, – медленно кивнул Кира. – Я согласен… семпай.
- Тогда слушаю тебя.
Сколько бы не выпил Хисаги до появления Киры, заметно это не было. Лейтенант был собран и серьезен, каким его все и привыкли видеть обычно. Киру он слушал молча и внимательно, лишь изредка на его лице мелькала едва заметная, понимающая улыбка.
- А сегодня еще и нахамил собственному офицеру, – закончил Кира с грустной иронией. – Извинился, разумеется, но от этого ненамного легче.
- Хреново. – Подытожил Хисаги, согнув правую ногу в колене и опершись на нее локтем. Кира внимательно всмотрелся в его лицо в поисках насмешки, но старший шинигами и не думал смеяться. – Ты думаешь, я смогу предложить тебе рецепт лекарства?
Кира болезненно сморщился от столь точной формулировки, но отрицать не стал. Именно за этим он и пришел. В надежде на четкую инструкцию и был с Хисаги почти откровенен.
- Вряд ли я помогу тебе, Кира, – помолчав, проговорил Хисаги.
Кира вскинул голову, уставившись на лейтенанта, одновременно, изумленно и разочаровано. Тот бросил на Киру странный взгляд, усмехнулся и запустил пальцы в короткие волосы. То ли по привычке, то ли от неловкости. А она возникла. Кира это почувствовал.
- Не захочешь… семпай? – тихо спросил Кира.
- Причем тут это, – отмахнулся Хисаги. – Я, в отличие от тебя, влюблен в своего капитана не был.
Кира задохнулся. Остолбенел. Потерял способность и думать и говорить. Сидел, стиснув зубы, склонив голову так, что челка почти касалась крыши.
- Ты думал, это для всех тайна? – негромко поинтересовался Хисаги. Кире послышались виноватые нотки в его голосе.
- Не предполагал, что меня обсуждает весь Готей. – с горечью отозвался Кира.
- Знает только Мацумото. От нее узнал я. Тогда еще… - Хисаги запнулся, но Кира понял, какой день он имеет ввиду. - Склонности к сплетням за мной до сих пор замечено не было.
- Зачем тогда мне говорите… говоришь сейчас об этом… семпай?
- Ты просишь о помощи, Кира. Хочешь понять, как примириться с поступком своего капитана и научиться жить без него. Я… мне тоже пришлось этому учиться. – Хисаги запрокинул голову, вглядываясь в почти идеально круглый лунный диск. – Но, повторю, мой способ тебе не подойдет.
- Ты имеешь ввиду свой… роман? – осторожно уточнил Кира. Хисаги как-то так отнесся к его беде, что первый шок прошел, не оставив желания тут же убежать.
Лейтенант девятого вдруг фыркнул и спрятал лицо в сгибе локтя.
- Кира… фукутайчо. – выдавил он через некоторое время. – Роман – это у Абараи с его капитаном, а у меня…
Кира открыл рот. Самокритичное откровение Хисаги он почти не расслышал, а вот… Абараи Ренджи и Кучики Бьякуя?! Кажется, эти имена вырвались у Киры вслух, громко и с возмущением. Хисаги покосился на него с хорошо знакомой мрачноватой иронией.
- А вот это уж точно обсуждает весь Готей. – хмыкнул старший шинигами.
- Мне было как-то недосуг… - пробормотал Кира. Абараи Ренджи и Кучики Бьякуя. Лейтенант и капитан. Тоже. Теперь Кира припоминал, каким счастливым казался Ренджи последние недели, с какой нежностью он рассказывал об очередном зверском приказе Кучики-тайчо. Даже Кучики, отмороженный аристократ Кучики… А он, Кира…
Лейтенант распрямил спину с мрачной решимостью.
- Но почему ты считаешь, что я не смогу отвлечься точно также, Хисаги-семпай?
Даже в темноте было заметно, как вспыхнули глаза Хисаги. Будь кто другой на его месте, Кира поклялся бы, что шинигами сейчас засмеется.
- Кира, зачем ты бросаешься в крайности? – наконец осведомился Хисаги. – То говоришь, что хочешь снова научиться жить, то выбираешь самый короткий путь к потере себя.
- Тогда скажи, чем этот путь помогает тебе, а я уже решу, так ли он губителен для меня. – Кира сам не мог понять, почему упрямится. Но ему все покоя не давала вызывающе-сексуальная уверенность, сквозившая в общении Хисаги с той девушкой. И не с ней одной: с кем только Кира не видел старшего товарища. И не только с девушками. Возможно, Хисаги не отдавал себе отчета в том, как его поведение выглядит со стороны, но Киру оно раздражало. А какая тут связь с темой их разговора – Кира определять не хотел.
Хисаги грустно посмотрел на него.

Прошу прощения за большую часть текста именно в комментариях: глюки дневников не позволили запихнуть больше в тело поста.)

---

Фанфик. Улькиорра. Хичиго.

[LazyRay]

Название: ЧУЖОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ
Автор: LazyRay
Бета: пожелала остаться неизвестной
Рейтинг: PG-13 (дальше поцелуев дело не зайдет)
Герои: Хичиго, Улькиорра, Зангецу, Ичиго (не совсем пейринги)
Жанр: ангст с романсом пополам, немного AU – так как конец противостояния с Айзеном неизвестен
Диклеймер: не мое, не наше
Краткое содержание: Происходит после событий в драббле «Туман» (читать, в общем, не обязательно). Хичиго скучает, и думает, что последний арранкар Айзена будет ему хорошим развлечением... наивный холлоу!
Предупреждение: Я очень сомневаюсь, что во внутренний мир Ичиго можно затащить кого-то постороннего, но для пользы сюжета решила пренебречь этим: для Ичиго нет ничего невозможного, так зачем еще объяснять технические подробности?
Спойлеры для тех, кто не читает мангу.

ЧУЖОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ

- Одним больше, одним меньше...
жалко тебе что ли, босс?

ПРОЛОГ

А в одно прекрасное утро Урухара Кисуке не нашел своего подопытного мышонка в своей прекрасной лаборатории, из которой тот, слишком измотанный опытами, просто не мог сбежать сам. Но кто бы захотел помогать арранкару сбежать... кто вообще знал, что этот самый арранкар еще жив? Кроме Йоруичи – никто, но Урухара еще не совсем сошел с ума, чтобы подозревать свою женщину. 

ПРОЛОГ – II

- Уэко Мундо перевернули вверх тормашками, Лас Ночес с землей сровняли, - жаловался Хичиго, глядя в темный экран выключенного телевизора, - такой красивый был дворец!
Зангецу притворялся глухим, что у него получалось плохо, так как Лас Ночес ему тоже нравился.
- Арранкаров перебили...
- Не всех, - не выдержал Зангецу, - половина просто исчезла. Вместе с Айзеном.
- Подкинули труп Ичимару, - подхватил Хичиго, - и тупые шинигами второй раз купились на фальшивку!
Ему было скучно. Он был зол. Общество Зангецу давно перестало удовлетворять его и давать надежду на общение.
Зангецу же размышлял, стоит ли говорить Хичиго, что в этой вселенной еще остались арранкары Айзена. Точнее, остался. Всего один. Не пожалеть бы потом! Он протянул руку с пультом и включил телевизор.
- Есть тут одно место... – начал он.
Хичиго прилип к экрану, где за густой пеленой тумана показалось знакомое лицо...


* * *

Хичиго смотрел на свою будущую добычу.
Маленький арранкар, шатаясь, плелся неведомо куда. Он был ранен, и кровь ярко алела в окружающем царстве белизны и тумана. Он явно держался из последних сил, и Хичиго не знал, как долго Улькиорра блуждает тут и как долго еще протянет. Он не собирался тянуть до этого момента. Жаль, он не узнал раньше. Возможно, тогда наблюдение было не таким пристальным. Сейчас, на последних стадиях эксперимента, за его добычей следили постоянно, надо полагать. Хичиго плевать хотел на приборы, их он мог бы обмануть, но Урахара Кисуке... Хичиго ненавидел его всем своим существом (за свое появление за свет и за то, что он сделал с этим идиотом Ичиго заодно – подселить пустого в душу мальчишке!), и столь же сильно боялся. И, тем не менее, он собирался совершить безумство в стиле своего альтер эго, своего бесценного царя, Куросаки Ичиго. А потом, если придется, спрятаться за его широкой спиной. Неприятно нуждаться в помощи Ичиго, но что поделаешь. Его добыча стоит того. Может, даже большего.
Но, кажется, дольше ждать нельзя. Ночь на дворе, скорее всего, Урахара спит. Не будет же он круглосуточно пялиться на своего подопытного? Но даже если и будет, ждать больше нельзя: арранкар остановился и, кажется, сейчас упадет.
Пора!
Черно-белый вихрь подхватил падающего арранкара, не дав ему даже коснуться земли, и умчал, разрывая сети оград. Все-таки хорошо быть пустым Куросаки Ичиго: для тебя не существует ничего невозможного! Теперь дело за малым: уломать самого Куросаки Ичиго. А вот это задача гораздо сложнее...
Зангецу чуть не шлепнулся со своего шеста, на котором медитировал (скорее всего, подглядывал за своим драгоценным Ичиго), когда увидел, что притащил Хичиго. Старый меч, вероятно, и не подозревал, что во внутренний мир можно затащить нечто чужое. Но Хичиго только пожал плечами. Он готов был драться хоть с Зангецу, хоть с самим Ичиго за полумертвого арранкара в своих руках!
- Ты хоть знаешь, кого ты притащил??? – Хичиго впервые видел Зангецу в таком гневе.
Конечно, он знал. Он сражался с этим арранкаром, в конце концов! Но сейчас ему было все равно. Он опустил свою ношу на синий вывернутый пол-стенку и присел рядышком, осторожно устроил лохматую голову арранкара на своих коленях, стараясь не тревожить маску. «Мое!» - ревниво подумал он, убирая спутанную челку с бледного лба. «Только мое!»


* * *

Кажется, он лежал. Холодно больше не было. Уже неплохо.
- И зачем ты притащил сюда... это?
Он больше не один? Это хорошо, но пауза перед определением очень красноречиво говорила об отношении говорящего к... «этому». Улькиорра не привык, чтобы о нем так отзывались. Придется открыть глаза, чтобы объяснить невежам, с кем они имеют дело.
Улькиорра открыл глаза, увидел облака, плывущие совсем рядом (вертикально как-то плывущие, что за бред?) – и вспомнил. Туман. Здесь не было тумана. Значит ли это, что он все-таки куда-то вышел? Насколько он припоминал, силы ему отказали, и он почти сдался. Он сдался и все же...
Он поднял глаза на мрачного типа в багровом развевающемся плаще. Это существо перед ним не было арранкаром. Что ж, по крайней мере, оно не было шинигами. Но... человеком оно тоже не было. Чем бы оно ни было, оно разглядывало его с явным неодобрением. Словно... мусор. Улькиорра попытался сесть... и решил, что доказывать этому существу, кто из них мусор, он будет позже. Много-много позже.
- Очнулся, - сказало это существо недовольно.
Улькиорра открыл рот, чтобы сказать... но смог только вздохнуть.
- Не смотри на меня так. Это не я притащил тебя сюда, - существо в плаще развернулось и ушло, нет, уплыло по воздуху прочь.
- Живой? – спросил голос сверху.
Улькиорра поднял глаза выше, еще выше, для чего ему пришлось задрать голову, лежащую... на чьих-то коленях? Сверху вниз ему ухмылялось лицо, которое могло бы принадлежать недоброй памяти Куросаки Ичиго, если бы тот внезапно выцвел до негатива. Пустой. Пустой в душе вайзарда. Пустой Куросаки.
Вопрос: что здесь делает пустой? Или что здесь делает сам Улькиорра?
- Прости, - сказал ухмыляющийся негатив Куросаки. – Мне пришлось тебя выкрасть. Кажется, они собирались уморить тебя до смерти.


* * *

Ичиго не знал, что делать. С одной стороны, хороший арранкар – мертвый арранкар, это безусловно! С другой... беззастенчивость Урахары покоробила даже его, тоже когда-то подопытного кролика. Но Урахара помог ему, когда Ичиго пришел, и предупредил, что это смертельно опасно. Нет, у него нет претензий к Урахаре. И все же... Он покосился на арранкара. Тот ответил ему пустым холодным взглядом. Ичиго поежился. Смотреть на Улькиорру, молча стоящего рядом с Хичиго, было дико. Мало того, что эта бледная тварь выкрадена из рук Урахары, мало того, что теперь «это» живет в его душе (боги, еще и это! будто там мало было народа!), так еще и любоваться на то, как Хичиго смотрит на арранкара...
Ичиго передернуло. Он понятия не имел о физиологии и анатомии арранкаров, но Улькиорра смахивал на мужчину. Знать, что твое второе Я, пусть темное или пустое или какое угодно, интересуется мужчинами, было тревожно! В конце концов, Хичиго часть Ичиго. Значит ли это...
- Аааа! – завопил Ичиго в конце концов. – Ну почему ты не мог выкрасть какую-нибудь девчонку в маске! Почему именно он!
Хичиго набычился и почти ринулся на Куросаки, но бледная рука, на миг коснувшаяся его груди, удержала его. Улькиорра уставился на Ичиго.
- Это все, что тебя волнует? – с любопытством спросил он.
До Ичиго наконец-то дошло, что он только что ляпнул. Он вспыхнул, смутился и, как следствие, взбесился и начал орать на Хичиго.
- Все из-за тебя! Сидишь тут, как сыч, и тащишь всякий... всякое!..


* * *

- Да ты совсем спятил? – орал Куросаки. – Тащишь в мою собственную душу всякий мусор! Псих белобрысый!
Улькиорра поморщился: его опять назвали... нехорошим словом, но «белобрысый псих» шагнул вперед, загораживая его. Улькиорра удивился: его еще никогда никто не защищал. Необходимости не было. Даже сейчас он, скорее всего, был сильнее. Но ввязываться в драку с человеком (шинигами и вайзардом), во внутреннем мире которого находишься... кто знает, чем это могло кончиться даже в случае победы? Если умрет Куросаки... его пустой, скорее всего, тоже умрет... и что тогда будет с Улькиоррой во внутреннем мире мертвого человека? Скорее всего, он тоже перестанет существовать вместе с этим самым миром. Не лучшая перспектива. Так что он молчал, стоя позади пустого, который тоже теперь орал на Куросаки.
- Да? – не остался в накладе Хичиго, сжал кулаки. – А кто виноват, что мне некуда привести дружка, кроме этой дыры?
Дружка? Улькиорра не знал, что они с Хичиго уже настолько близки. Он посмотрел на готовых сцепиться «близнецов» и отодвинулся в сторону. Зангецу хмуро смотрел на Ичиго.
- Детский сад! – пробормотал он.
- Дружок? – Задохнулся Ичиго. – Вот уж не знал, что ты извращенец!
- Сам-то хорош! – Хичиго чуть ли не язык показывал. – А кто на Исиду заглядывается?
- Кто? Я?
- Ну не я же!
- Да уж! Ты у нас только по своим дырявым родичам убиваешься! Нет, но притащить «это» сюда!..
Улькиорра не знал, что и сказать. Нет спору, внутренний мир Куросаки был очень интересным. Как и его отношения с его... составляющими. К которым, как Улькиорра внезапно осознал, он теперь тоже относится - раз уж он не знает, как отсюда вырваться...
«Айзен-сама, - подумал Улькиорра с вновь нахлынувшей тоской, - на кого же вы меня покинули...»
Разговор перешел на личности... Улькиорра поймал на себе изучающий взгляд Зангецу и невольно поежился. Это существо он не понимал и опасался, оно будило в нем тревогу. Занпакто? Какой к черту занпакто! У Улькиорры был свой меч, поэтому с авторитетом пользователя можно было заявить, что за этими очками и расплывающимся плащом скрывается нечто поопаснее любого меча. Поопаснее самого Улькиорры. Уж этот тип не позволит и пальцем коснуться Куросаки...
Однако он позволил пустому принести сюда, в мир Куросаки, похищенного арранкара... Непонятно.
- Я согласен, что мне здесь не место.
Спорящие мгновенно умолкли и уставились на него с одинаковыми ошарашенными лицами. Через секунду Куросаки подозрительно нахмурился, а пустой обиженно надулся. Детский сад! Спасибо, что спас... но быть чужой игрушкой арранкар не собирался.
- Черта с два я позволю арранкару разгуливать без присмотра! – рявкнул Куросаки.
Не удалось, а жаль.
- Тогда почему бы тебе не убить меня? – предложил Улькиорра.
Пустой взвился было, но предостерегающий взмах руки заставил его замолчать. Послушный... очень удобно, когда в тебя влюблены. Но сейчас он должен чего-то добиться от Куросаки Ичиго, а этого красивыми глазками не одурачишь. Или... Улькиорра шагнул ближе.
- Или что ты еще собирался предложить? – вот так, еще ближе. – Что ты хочешь со мной сделать?
Реакция была. Куросаки вспыхнул и оттолкнул от себя арранкара, да так, что тот отлетел на несколько метров. Ах, жаль. Зато теперь ясно, что здесь Куросаки сильнее его. Он правильно поступил, не затеяв сражения.
- Я подумаю! – бросил Куросаки и исчез.
Ушел в реальный мир, надо полагать. Улькиорра задумчиво коснулся лица. И почему они так упорно бьют его по этой щеке? Никто еще не осмеливался ударить его. Кроме Куросаки и его чокнутой девчонки.
Он почувствовал на себе взгляд пустого и неслышно вздохнул. Этот тоже сильнее его. Глупо будет ссориться, когда от чувств этого пустого зависит его жизнь (чувства у пустого? - странный какой-то пустой). Улькиорра сделал вид понесчастней и взглянул вверх искоса. Любимая уловка – взгляд из-под ресниц – сработала и на этот раз. Пустой заворчал что-то под нос, но все же подошел к нему и протянул руку: поднять на ноги.
Зангецу фыркнул и, развернувшись, удалился. Правильно, его драгоценному Куросаки ничего пока не угрожает, а мы сами разберемся.


* * *

Ичиго сам знал, что ведет себя странно. Но что он мог поделать? Одно дело знать, что в тебе сидит пустой, который может пожрать самого Ичиго и вырваться на свободу, дайте ему только волю, и совсем другое знать, что он носит в себе... это. Он не знал, как это вообще возможно – принести в чужую душу арранкара, словно к себе домой, но предпочитал не заморачиваться. Если он чему-то и научился за последнее время, так это ничему не удивляться. Мало ли что он считает невозможным!
Однако это не решало вопрос. Что бы там не воображала себе его пустая половина, держать в душе еще и арранкара он не собирался! Но как его оттуда вытащить, Ичиго не знал. Хичиго тоже. Или он так говорил. Если даже и был способ избавиться от лишнего жильца, для Улькиорры это могло кончиться только поимкой и гибелью, а значит, Хичиго будет молчать. Даже Ичиго понимал это. Он надеялся только на то, что эти двое будут вести себя прилично. Чего ему не надо, так это двух пустых придурков, занимающихся... этим... в его внутреннем мире. Спасибо, нет! Конечно, Зангецу можно верить. Он, правда, позеленел, когда Ичиго попросил присмотреть за ними, но согласился. Наверное, тоже не больно-то желал лицезреть подобное.
И все же Ичиго не мог понять своего близнеца. Угораздило ж его выбрать... такое! Улькиорру понять было легко: любой предпочел бы что угодно тому существованию, что он вел раньше в тумане. Хичиго рассказал ему, когда они вдоволь наорали друг на друга и даже поваляли немного и помяли бока.
Но что же теперь делать?
Ичиго не знал. А потому шарахался от Иноуе, не желая допустить даже возможности случайной ее встречи с арранкаром, если тот вдруг вырвется на свободу.
От Исиды он тоже шарахался. Нет, он не интересуется мужчинами! Он натурал! А Хичиго – это его полная противоположность! Но все же... На всякий случай.
Ичиго вел себя странно и знал это. Но что он мог поделать?


* * *

Улькиорра покосился на Хичиго, неслышно пришедшего и примостившегося рядом. Он не знал, что делать. Он был в этом мире чужаком. Конечно, нет спору, по сравнению с туманной лабораторией (и его по-прежнему охватывала ярость при одной мысли об этом) здесь было чудесно. И даже если Хичиго (сам или с помощью Зангецу) легко мог принудить его к чему угодно – его не трогали. Он мог спокойно поправляться (за счет энергии любезного врага своего Куросаки). Он мог свободно разгуливать по синим небоскребам (не то чтобы тут было на что любоваться...). Он мог беспрепятственно бездельничать и скучать. Мог рискнуть и сразиться с Хичиго – на мечах, безо всяких рейацу. Одно слово – курорт! (Когда не было дождя, но с этим уже ничего не поделаешь).
И единственное, что доставляло реальное неудобство - Хичиго. Его взгляды. Его недвусмысленно выраженные желания. Хичиго ждал, не торопил его. В самом деле, как можно было сбежать отсюда? И куда? И к кому?
Конечно, Улькиорре рассказали о конце Уэко Мундо. О гибели арранкаров. Об исчезновении Айзена и части Эспады. Об Ичимару Гине. Идти было действительно некуда. Даже если Айзен-сама добился своего – он исчез, и Улькиорра сомневался, что его господин вернется за ним. Хорошо, если вспомнит и пожмет плечами в секундном сожалении. Улькиорра не обольщался по поводу своей значимости и ценности для Айзена-сама.
Хичиго положил руку на его плечо. Улькиорра не стал сбрасывать ее, зачем? Можно с тем же успехом начинать платить свои долги. Хичиго удивился, но не растерялся и потянулся к нему.
Целоваться он не умел. Но энтузиазма и желания у него хватало на двоих. И смелости тоже. Уже через несколько секунд он опрокинул Улькиорру на спину.
«Жестковато будет», - подумал арранкар, глядя мимо горящих черно-желтых глаз на вертикально ползущие облака. Он почувствовал губы на своей шее и поднял руку, прикрывая дыру ниже горла.
- Не трогай, - он не мог позволить себе потерять контроль.
Хичиго зарычал и нетерпеливо дернул молнию ниже, но ладонь Улькиорры над дырою сдвигать не стал. Он напоминал Гриммджоу: такой же яростный во всем, но так легко управляемый... где сейчас Гриммджоу?
Хичиго внезапно поднял голову. Улькиорре не требовалось поворачиваться: Зангецу он уже узнавал.
- Чего тебе, старик? – прорычал Хичиго.
Улькиорра начал считать облака.
- Ичиго не будет счастлив.
Вон то облако похоже на ящерицу.
- Да кого это волнует?
А следующее на одного знакомого аджукаса, готового к прыжку. У него была такая маска с шипами вокруг шеи.
- Меня. И я не допущу этого.
«Останавливай. Я не против».
- Да что ты о себе возомнил? – Хичиго вскочил на ноги.
Улькиорра сел и привел в порядок одежду. Покосился на Зангецу. Тот сурово взирал на кипятившегося Хичиго. Улькиорра встал, отряхнулся (как будто в этом была необходимость! – во внутреннем мире Куросаки царила стерильная чистота) и пошел прочь.
Хичиго умолк, глядя ему в след.
- Ты ему не нужен, - заметил Зангецу.
- Да знаю я, - бросил Хичиго; он больше не бесился. – Черт, он словно лед.
- Это к лучшему.
- Да что ты понимаешь!
Зангецу не сразу ответил, а потом Улькиорра ушел от них слишком далеко, чтобы слышать что-то.


* * *

Ичиго плохо помнил психологию, которую их заставляли учить в прошлом году. Но что-то отложилось в его памяти. И если он помнит верно, то Хичиго с его неуемными желаниями можно было назвать подсознанием. А шутить с подсознанием не рекомендовалось. И подавлять желания тоже. Это было как-то связано с сексуальными потребностями. В конце концов, он и Хичиго одно целое. И бунтующее неудовлетворенное подсознание гораздо выкидывать всякие штучки... А Хичиго, насколько мог понять Ичиго, был типичным неудовлетворенным подсознанием с упором на второе прилагательное. Улькиорра позволял прикасаться к себе, но большее Хичи пока не светило. И не будет, пока старик Зангецу держит слово. А может, подсознанием был Зангецу? Все помнит, все знает, все понимает – и молчит.
- Куросаки. Чего ты на меня так уставился? – с подозрением спросил Исида.
Ичиго вспыхнул. Оказывается, он так задумался, что не обращал внимания на окружающих, и сидел и пялился на Исиду. Потому что тот сидит впереди. Или потому что подсознательно хотел бы... Ичиго уставился на губы Исиды и нахмурился. Он же не хотел поцеловать парня?
- Куросаки? – Исида помахал рукой перед его лицом.
Ичиго посмотрел на пальцы перед глазами... вспомнил, как Хичи целовал руку Улькиорры. И застонал, закрыв глаза.
- Тебе плохо? – встревожившись, спросил Исида.
Они были не одни в классе, но остальные были далеко и не услышали бы. Ичиго подался вперед:
- Исида, ты когда-нибудь целовал мужчину?
Исида выпучил свои синие глазки и раскрыл рот. Ичиго начал хихикать. Чертово подсознание! Надо избавиться от этой занозы Улькиорры и побыстрее, иначе Хичиго совсем съедет с катушек! И Ичиго тоже.
- Ты... ты с ума сошел, Куросаки! – завопил Исида, покраснев от злости.
Или не от злости, размышлял Ичиго, легко увернувшись от кулака. У Исиды действительно притягательные губы...
- Куросаки, - спросил вдруг Исида, неожиданно снова спокойный и хмурый. – Что ты опять с собой делаешь?
- Что я делаю? – Ичиго не понимал.
- Твоя рейацу, - тихо сказал Исида. – Она снова меняется.


* * *

- Я видел Ичимару Гина, - сказал Куросаки.
Улькиорра обернулся. Он сидел, по обыкновению своему, на краю перевернутого небоскреба и медитировал на облака. В этом было что-то головокружительно неправильное и увлекательное – в этом вертикальном небе и облаках – как и в самом Куросаки. Кстати, этот мальчик подходит совершенно неслышно. А почувствовать его здесь, где все вокруг Куросаки, нереально. Интересно, а возможно ли разбиться насмерть, упав с края такого небоскреба в испуге от непредвиденного присутствия и голоса за спиной?
- Ты сказал, что он умер.
- Все так думали. Но вчера мне показалось, что я его видел.
- Видел или показалось?
- Видел. – Куросаки сел рядом и задумчиво уставился на облака. – Я пока никому не сказал об этом.
- Почему? – спросил Улькиорра, глядя вниз: оттуда надвигалось длинное тонкое облако, похожее на лиса с тремя хвостами.
- Не знаю.
Ичиго хмурился, но и только. Никаких взрывов, никаких истерик, требований, никаких раздевающих взглядов. С Куросаки даже можно было иметь дело. Жаль только, что невозможно видеть и чувствовать то, что видит и чувствует Куросаки в реальном мире. Но он только гость. Его дело сидеть тихо и надеяться, что его не найдут. Или... что все-таки будут искать?
- Мог ли он искать тебя?
Хватит читать мысли, Куросаки.
- Вряд ли. Я не думаю, что кто-то стал бы рисковать собой, чтобы найти меня. – Улькиорра вспомнил Иноуе и сумасшедшую настойчивость ее друзей, Куросаки в первую очередь. – Тем более что для всех я мертв.
Помолчали.
- Мог бы Ичимару быть настолько неосторожным, чтобы случайно показаться мне на глаза? – спросил Куросаки.
Невероятно. Улькиорра так и сказал.
- Поживем – увидим, - бросил Куросаки, поднимаясь. – Может, его послали ваши.
Нет, Улькиорра не считал, что Ичимару-сама побоялся бы отправиться на поиски, но Ичимару-сама, по своей воли высунувшийся из норы, чтоб искать арранкара, предположительно мертвого, с которым у него в последнее время не ладились отношения? Невероятно. Если только... нет. Айзен-сама, вероятно, уже забыл о нем за своими божественными делами. Куросаки – всего лишь глупый романтичный ребенок, если так думает! И сам Улькиорра не лучше.
Облако, похожее на лиса, доползло вровень с ними и поплыло выше, едва не задев их хвостами.
- Оно похоже на лиса с тремя хвостами, - вдруг брякнул Куросаки, поймал удивленный взгляд Улькиорры, чуть порозовел и ушел, махнув на прощанье.
Надо же.
После ухода Куросаки пришел Хичиго и плюхнулся рядом.
- Ты тоже влюбился в Ичиго? – несчастным тоном спросил он. – Его все хотят.
- Делать мне больше нечего.
А ведь и в самом деле нечего. Улькиорра благоразумно умолчал об этом. Влюбляться в Куросаки он не собирался. Да и не мог.
Хичиго, к счастью, не стал спрашивать о своих шансах. Может, сам понимал и не хотел разочаровываться.
Молчали, смотрели на облака. Где-то недалеко чувствовался Зангецу. Охранял покой Куросаки от посторонней сексуальной активности? Улькиорре было все равно.
Облако в виде лиса расплылось, превратившись в две длинные пушистые колбаски. Хорошо, что здесь не ощущается голод. Никакой.


* * *

- Куросаки-кун!
Ичиго замер. Нет-нет, только не Иноуе! Только не в этом коридоре, где ему некуда бежать! Он обернулся и широко улыбнулся ей, заранее зная, что не обманет ее ни на секунду.
- Я... – девушка неловко мялась, а на глазах показались первые признаки слез. – Я чем-то обидела тебя, Куросаки-кун?
- С-с чего ты взяла? – опешил он.
- Ты избегаешь меня... – ох, она сейчас точно заплачет!
- Ты все не так поняла, Иноуе! – замахал руками Ичиго. – Просто...
А вот это «просто» объяснить было невозможно. Ичиго сник.
- Я... – Иноуе резко отвернулась.
Не раздумывая, Ичиго схватил ее за руку. После Уэко Мундо Иноуе было очень легко расстроить. Обидеть. Она чувствовала себя такой виноватой, несмотря на то, что друзья пытались втолковать ей, что ни в похищении, ни в их последующей вылазке не было ее вины. Не было. Но утаивать от нее секреты и избегать ее было не лучшим способом доказать ей это.
- Иноуе... – Ичиго открыл рот, но что он мог рассказать?
- Я понимаю... – и она вдруг бросилась к нему и расплакалась.
Оторопев, Ичиго неловко обнял ее...


* * *

Они сидели на скамейке в парке. Иноуе ела второпях купленное для нее мороженое и внимательно слушала рассказ Ичиго.
- ... и теперь он как-то оказался внутри меня, - договорил Ичиго. – И я не знаю, что мне с ним делать.
«Но что-то делать надо. И побыстрее, - подумал Ичиго, - не то моя темная половина трахнет его. Или наоборот, что еще хуже. Или я Исиду – и это будет конец света!».
Иноуе была в шоке.
- Куросаки-кун, - пролепетала она, - теперь я понимаю...
Ичиго хмурился. Лучше было бы рассказать Рукии, она всегда понимала его, и все знала про Хичиго, но сейчас Рукии не было в Каракуре (ее и в мире живых-то не было), а Иноуе нужно, необходимо было его доверие. Хотя... что она могла предложить.
- Ты не думал пойти к Урахаре-сан? – спросила девушка.
Ичиго поморщился. Он представил, что будет в подобном случае: Хичиго, как минимум, закатит скандал. Да и сдавать арранкара Урахаре не хотелось. Одно дело – победить их в битве, даже убить их в битве, и совсем другое – запереть в лаборатории и изучать, как животное. Арранкары, враги там или нет, все же живые разумные существа. Да и Хичиго опять же... жалко.
Жалеть Улькиорру не получалось. И не потому, что Ичиго так уж его ненавидел. Просто... спокойный и невозмутимый арранкар жалости не вызывал. Скорее раздражение: застрял тут занозой! Жить не дает спокойно.
- Не пойду я к Урахаре.
- Правильно, - сказала вдруг Иноуе, и Куросаки недоуменно воззрился на нее. – Улькиорра... он был даже хороший. Иногда.
Она оживилась.
- Я помню, что не хотела кушать, и он грозился запихать в меня еду насильно! – Орихиме жестикулировала, пытаясь показать, как это выглядело. – Такой бука все время...
Ичиго смотрел на нее выпученными глазами: она смеялась над своими похитителями? Она с улыбкой вспоминала такое? На такое способна только Иноуе!
Она заметила, как он смотрит на нее, и внезапно рассмеялась. Ичиго махнул рукой и же расхохотался.
Иноуе смеялась, пока не уронила нечаянно свое мороженое. Все еще хихикая, Ичиго потащил ее покупать еще одно взамен. Потом они медленно шли домой. Ичиго был рад, что Иноуе не переживает из-за него больше, Иноуе была просто счастлива. Они уже покидали парк, споря, нужно или нет провожать ее до дома, когда откуда-то позади раздался знакомый обоим голос:
- Оя! Как приятно видеть таких веселых молодых людей! – на обочине дорожки, прислонившись к дереву спиной, стоял и улыбался никто иной как Ичимару Гин собственной персоной.


* * *

Они играли в догонялки. Хичиго дурачился, дразнился, если ему удавалось вырваться вперед, прыгал, как кролик, кувыркался в воздухе; и Улькиорра никак не мог понять, стоит ли это усилий, или Хичиго и в самом деле так легко обходит его? Сам он, конечно, молчал, когда приходила его очередь убегать; то резкими неожиданными рывками вырываясь вперед, то уворачиваясь от Хичиго, выскальзывая из его рук, когда тот уже считал его пойманным. Расстроенные вопли пустого заставляли его усмехаться про себя, пока он снова и снова оставлял Хичиго с носом. Но, в конце концов, Хичиго поймал его, настигнув в диком прыжке, и свалил на синюю землю, крепко сжимая в объятьях и пряча смеющееся лицо в шею. И, конечно же, смех быстро утих, сменившись жадными поцелуями, и Улькиорра не знал, стоит ли ему отталкивать Хичиго. Он прижал руку к шее, возможно, собираясь позволить целовать себя. Везде, кроме этого места.
Но Хичиго вдруг замер, лежа на нем, прижав губы к его щеке. Улькиорра ждал, напрягшийся, готовый вскочить в любой момент. Что могло остановить пустого? Приближение Зангецу еще не чувствовалось. Хичиго медленно сполз с него и сел рядом.
- Все время «нет», - сердито сказал он.
Улькиорра тоже сел. Он не знал, чем вызвана перемена настроения Хичиго. Тот повернулся к нему, коснулся его лица, обхватил его в ладони, рассматривая.
- Ты такой же, как он, вечно хмуришься.
Опять про Куросаки. Извечная, излюбленная тема для Хичиго. Улькиорра вздохнул и покачал головой, освобождаясь из слабой хватки.
- Я не отпущу тебя.
Интересный поворот! Можно подумать, Улькиорра собирается сбежать отсюда! Знать бы еще как! Или...
- Что ты знаешь? – он впился взглядом в сумасшедшие черно-желтые глаза Хичиго.
- Ичимару Гин. Он твой любовник?
Улькиорра моргнул. К чему бы?
- И он тоже, - правдиво ответил он.
«Был».
Хичиго ожидаемо взбеленился, вскочил на ноги и умчался прочь, ругаясь на проклятых арранкаров. «Проклятый арранкар» встал и меланхолично пошел следом. С некоторых пор он не выносил одиночества.


* * *

Ичиго не в первый раз видел Уэко Мундо во сне. Кошмары о белом песке, бесконечных коридорах и поджидающих за каждым углом угрожающих тенях все еще беспокоили его. Но он до сих пор никогда еще не видел Уэко Мундо таким, как этой ночью. Он никогда не задумывался, какими одинокими кажутся эти пески, какими тихими – коридоры и залы Лас Ночес, какой красотой они наполнены, и как приятно возвращаться домой после долгого отсутствия. И каким нетерпением полно ожидание увидеть наконец-то своего возлюбленного господина, своего Владыку, своего... Айзена-сама...
Ичиго проснулся в холодном поту. Не надо было быть гением, чтобы понять: этот сон не принадлежал ему. А это, хочешь не хочешь, наводило на неприятные мысли: если Улькиорра находится внутри его головы (или в душе, или во внутреннем мире, без разницы!), значит ли это, что он теперь является частью Ичиго? Раньше это предположение можно было отбросить как чушь, но сейчас... эти сны... Ичиго уж никак не мог вспоминать Уэко Мундо с ностальгией... как и не мог думать об Айзене как о своем... э-э... Ичиго закрыл лицо руками и усилием мысли швырнул себя в мир небоскребов и облаков. Он не знал, как он это делает, просто с какого-то момента у него стало получаться. Зангецу был очень удивлен, когда Ичиго в первый раз свалился буквально ему на голову.
Ему необходимо было поговорить со своим «гостем».
Как обычно, появился около Зангецу, что было очень удачно, так как верный своему обещанию Зангецу всегда был неподалеку от Улькиорры.
Его «гость» нашелся на краю здания, привычно любующийся облаками. Хичиго, конечно, тоже был там. Он лежал, положил голову на колени сидящему Улькиорре и то ли спал, то ли просто наслаждался моментом. Два чертовых пустых в его душе! Ичиго покачал головой. Как ни жаль беспокоить сладкую парочку, придется! Он желал поговорить с Улькиоррой наедине. Все разговоры с Хичиго в последнее время заканчивались воплями и драками. Ичиго не представлял почему, они, кажется, достигли некоторого взаимопонимания у вайзардов... не иначе дурное влияние арранкара! При его приближении Хичиго открыл глаза и сел. Только тогда Улькиорра отвлекся от неба и обернулся, как всегда чуть удивленный. Кажется, он совершенно не ощущал появления Ичиго.
Ичиго махнул рукой в знак приветствия и уставился на Хичиго. Тот ответил ему неприязненным взглядом. Несколько секунд они играли в гляделки, пока у Ичиго не кончилось терпение.
- Мне нужно поговорить с Улькиоррой! – заявил он.
Улькиорра, как всегда, предоставил им самим разбираться, и снова уставился в пропасть.
- Говори, я мешаю что ли? – огрызнулся Хичиго.
Спорить спросонок не хотелось. Ичиго обошел упрямого близнеца и плюхнулся по другую сторону Улькиорры. Тот покосился на него, потом на Хичиго и подался назад. Ичиго хмыкнул. Если они с Хичи начнут драться, он бы тоже не хотел оказаться посередине.
- Я видел сон, - ляпнул он.
Хичиго ухмыльнулся и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но взглянул на белые пальцы, накрывшие его руку, и умолк. Улькиорра чуть кивнул и повернулся к Ичиго, ожидающе глядя на него. Ичиго завистливо поглядел на сцепленные руки своих пустых: ему б научиться так, одним жестом, затыкать Хичи!
- Мне снилось Уэко Мундо, – заколебался, но договорил. – Мне снился мой дом.
Улькиорра, умница, не стал переспрашивать, догадавшись, только чуть шире раскрыл глаза.
- Я вижу твои сны? – спросил Ичиго.
- Я еще не спал здесь, - проговорил Улькиорра.
- Тогда... – нахмурился Ичиго, не понимая, как это возможно, общий сон еще мог как-то объяснить все.
- Ты растворяешь меня в себе, - спокойно ответили ему. – Все мои мысли, вся моя память будут твоими. Вся моя сила тоже.
- Ты будешь частью меня? Так же как...
«Так же как Хичиго?» - хотел спросить Ичиго. И, вероятно, так же будет стремиться взять вверх? Еще чего не хватало! Мало ему Хичиго усмирять, теперь еще и арранкара! Из Эспады!
- Нет, - невозмутимо ответил Улькиорра. – Это односторонний процесс.
Ичиго вздохнул с облегчением. Нет, он вовсе не желал иметь воспоминания о чужой жизни, но лучше это, чем еще один бунтовщик в душе.
- Тупица! – заорал вдруг Хичиго, наклоняясь над ногами Улькиорры к Ичиго и хватая за рубашку. – Ты еще не понял? Ты убиваешь его!
- Я?
- Если б я знал, что так выйдет, не притащил бы его сюда! – вопил Хичиго.
Улькиорра потихоньку вытянул ноги из-под Хичиго и отполз в сторону. Зангецу, нарисовавшийся неподалеку, машинально помог ему подняться. Они молча смотрели на ссорившуюся парочку.


* * *

Ичиго, в конце концов, сбежал в реальность. Он больше не мог выносить вцепившегося в него Хичиго («сделай что-нибудь!»), и не мог смотреть на Улькиорру, невозмутимого, как будто не он сказал, что доживает последние месяцы, а может, и дни. Зангецу ничем не мог помочь, и Ичиго предчувствовал, что ему все-таки придется сделать то, что, как он подозревал, было неизбежно с самого начала. Как он понял, Ичимару Гин так и не догадался, почему все поиски приводят его к Куросаки. Тогда, в парке, Ичимару ничего не успел сказать. Он только чуть встрепенулся, когда Ичиго вместо приветствия (или вместо немедленной атаки) оттеснил Иноуе за спину и спросил, не Улькиорру ли он ищет. Гин даже не успел удивиться, как ему пришлось скрыться. И только он исчез, появился Урахара. Что привело его сюда, Ичиго не знал. Он различал рейяцу гораздо хуже и не мог сказать, кого почуял Урахара: хорошо скрытую рейацу Ичимару или же постепенно изменяющуюся - Ичиго.
Ни тому, ни другому Ичиго не рассказал ничего. Но рано или поздно они догадаются, если уже не поняли. «Ты ничего не хочешь сказать мне, Куросаки-кун?» - Урахара мог даже знать. И тогда они захотят получить своего арранкара. Ичиго только не знал, возможно ли выдернуть из него Улькиорру и не слишком ли уже поздно. И конечно, его не мог не волновать вопрос, а безопасно ли это для него самого?
Возможно, лучше будет удушить арранкара в себе... И свести с ума Хичиго?
Ичиго проклял внезапно проснувшиеся чувства своей второй половинки и с ненавистью уставился на обитую драным дерматином дверь. Если он не ошибался... если не ошибается чужое, впитавшееся в него чутье, за этой дверью его должен ждать Ичимару Гин.
Дверь открылась, не успел он постучать. Ичиго хмуро уставился на своего бывшего противника. Бывшего ли?
Противника ли? Он прекрасно мог прожить и дальше, не зная, не помня чужой памятью, как выглядит Ичимару, когда спит.
- Я хочу, чтобы вы забрали у меня Улькиорру, - мрачно сказал Ичиго. – Пока я не убил его окончательно.
Лицо Ичимару вытянулось.


* * *

- Улькиорра.
Улькиорра чуть наклонил голову на бок: слушаю. Хичиго несколько секунд раскачивался с пятки на носок, глядя на него.
- Улькиорра, - повторил он. – Я так не хотел отпускать тебя.
Он коснулся лица Улькиорры, провел по губам.
- Черт, - сказал он, развернулся и ушел, оставляя недоумевающего арранкара в обществе Зангецу.
Улькиорра вопросительно вскинул бровь. Зангецу опустил взгляд к нему.
- Ичиго собирается вернуть тебя Ичимару. И как всегда, рискует, глупое дитя!
- Вот почему Хичиго расстроен.
Зангецу хмурится совсем как Ичиго, заметил Улькиорра.
- Тебе не страшно? Ты легко можешь умереть.
- Я уже умираю, - заметил Улькиорра. – И я не знаю, не слишком ли поздно разделять нас с Куросаки, и сколько от меня осталось. Но если Ичимару-сама ищет меня...
«Если он ищет меня, то только по приказу Айзена-сама. И значит, я достаточно важен, чтобы меня искать? – губы Улькиорры чуть дрогнули. - Айзен-сама позаботится обо всем».

---

Стих

[Мятный Айко]

Стихи перенесены в отведенный для них тред.
 Isao получает moderatorial + за нарушение правил сообщества.

Модератор.

---

драббл, БьякуИчи

[Eishi]

название: Глаза хищника
жанр: romance
пейринг: Бьякуя/Ичиго
рейтинг: PG-13
дисклеймер: персонажи не мои
от автора: в подарок для Erring

Поразительная, обезоруживающая наглость. Вот что подумал Бьякуя, когда, придя в мир живых за провинившейся сестрой, столкнулся с мальчиком, назвавшим себя Ичиго Куросаки. Он был упрям, наверное, так же, как сам Кучики, и, не зная о его силе, смотрел на капитана без страха.
Бьякуя пожалел его тогда, не став убивать. Так сбрасывают с плеча надоедливую мошку, чтобы она не жужжала возле уха. С Ичиго все оказалось сложнее: он не только не внял предупреждению, но и нашел способ вернуть Кучики должок сторицей. Слишком глупый, слишком упрямый. И слишком сильный, как понял Бьякуя позднее, увидев в глазах мальчишки тьму, которая забирала разум и ломала волю. Она обволакивала Ичиго, укрывая черным саванном, вливая в его меч невиданную мощь; позволяла подниматься вновь и вновь и смеяться в лицо Кучики, словно одержимый бесами.
Мальчик, живущий в двух мирах.
Мальчик, верящий в то, что может сам решать свою судьбу.
Мальчик, хранящий в своей душе бездну ада и черпающий из нее силу, чтобы сражаться за то, чем дорожит.
Бьякуя увидел все это, лишь раз заглянув в его глаза – подернутые сумраком, с горящим в них хищным желтым зрачком, но он никогда не признает, что именно они заставили его проиграть тот бой. В каждой тени Кучики видел насмешливый прищур, чувствовал на себе их взгляд, сидя в одиночестве в семейном саду, и даже тысячи лепестков Сенбонзакуры не могли защитить своего хозяина от изматывающего наваждения.
Бьякуя устало прикрыл глаза рукой.
Как главе клана, Кучики было позволено многое, и чтобы воспользоваться своими привилегиями, он обладал и знанием, и силой. Поэтому открыть Портал прямо в комнате Куросаки не составило для него особого труда.
Почувствовав чужую рейацу, возившийся с будильником Ичиго развернулся рывком, словно спущенная пружина. Напряженно застыл, узнав внезапного гостя. Судя по всему, он собирался спать, и неожиданный визит капитана шестого отряда застал его врасплох.
Бьякуя окинул презрительным взглядом пижамные штаны Куросаки, затем перевел его на машинально сжавшиеся кулаки мальчишки и, наконец, посмотрел тому в глаза. Ичиго был одним из немногих, кто мог не только выдержать взгляд Кучики, но и ответить ему тем же, и то, что по сути это являлось прямым вызовом, его нисколько не смущало.
- Такой же наглый и самоуверенный, - тяжело обронил Бьякуя, ступая на деревянный пол комнаты.
- И это говорит человек, заявившийся ко мне в дом ночью без приглашения? - Видя, что Кучики пришел просто поговорить, Ичиго заметно расслабился и передернул плечами, чтобы снять скопившееся напряжение. Ему казалось, что они выяснили все в битве, признав силу и стойкость друг друга, и потому этот ночной визит вызывал у него не более чем недоумение, чуть подкрашенное смутной настороженностью. Бьякуя никогда не делал ничего без веской на о причины, вот только, как правило, не считал нужным о ней сообщать.
- Пойдем. Мне нужно кое-что тебе сказать.
Ичиго уставился на гостя так, словно впервые его увидел.
- А? Мне вставать завтра рано, так что, может, в другой раз?
- Пойдем.
Взгляд Бьякуи не терпел возражений. Он стоял в проеме Портала, одетый не в форму шинигами, а в удобную домашнюю юкату, и за его спиной виднелся опадающий розовыми лепестками вишневый сад. Против воли Ичиго вдохнул глубже, уловив легкий аромат цветущих деревьев. Такой далекий и такой близкий. И ведь надо всего лишь протянуть руку, сделать шаг.
- А у нас сейчас осень… - с сожалением глянув за окно, пробормотал он совсем невпопад.
Бьякуя не ответил, но все еще ждал, проявляя чудеса терпения. Упрямый мальчишка, как же с ним нелегко…
- Ладно, ладно, - наконец, решил Ичиго, подцепляя пальцем с кровати футболку и на ходу натягивая ее.
В саду Бьякуи цвела сакура, нежная, печальная. Куросаки подумалось, что вся жизнь Кучики связана с этим цветением, даже его занпакто, разлетавшийся тысячами режущих, как крохотные лезвия, лепестков. В их бледно-розовом хороводе таилось его прошлое, настоящее и, возможно, даже будущее.
- Ну, что ты хотел сказать?
Бьякуя шагнул ближе, заставив Ичиго неосознанно попятиться.
- Глаза хищника. Те, что я видел, когда мы сражались. Покажи мне их снова, - потребовал он.
Ичиго открыл было рот, чтобы отшутиться, но встретившись взглядом с Кучики, разом передумал. Он не знал, видел ли это кто-нибудь до него, но сейчас глаза Бьякуи не были теми бездушными ледышками, с которыми встречался каждый, осмелившийся посмотреть на него. В них горела жажда, до конца не осознаваемая даже их обладателем, и Ичиго вдруг осознал, что если не отвернется сейчас же, то уже не может ей противиться. Но вытащить своего Пустого из глубин души, куда он упрятал его с таким трудом, только ради прихоти Бьякуи значило обратить в прах те усилия, что он приложил ради победы в битве за право быть самим собой.
- Я не могу. Это… слишком опасно. Если я расслаблюсь хоть на миг, он…
Рука Бьякуи, поднявшая его лицо за подбородок, не дала ему договорить.
- Боишься потерять себя?
Ичиго упрямо мотнул головой. Что он может знать о нем? О том, что каждый его день – это битва за разум; о том, что, засыпая, он каждый раз боится проснуться уже не тем, кем был. Что он знает о жизни, в которой твой злейший враг живет внутри тебя? Ничего.
- Здесь тебе нечего бояться. Засыпай, - голос Бьякуи звучал странно успокаивающе, почти как тихая колыбельная из далекого детства. Возможно, какое-то заклинание кидо или что-то в этом роде, успел подумать Ичиго, чувствуя, как падает, не в силах держаться на ногах, а чьи-то руки подхватывают его и осторожно укладывают на укрытую лепестками землю. Аромат цветущей вишни укутывал невесомым пледом, заставляя забыть беды и тревоги.
Ичиго тихонько сопел во сне, совсем, как маленький ребенок, сжимая в руке ткань юкаты, словно защитный амулет.
- Спи, мальчик, - Бьякуя положил руку на рыжую макушку, провел по растрепанным как всегда волосам. - Твой Пустой сегодня тебя не тронет.
Пусть он не увидел тех глаз – пугающих и притягательных, но зато, кажется, понял, что вовсе не они были его настоящей целью. Если этот мальчик настолько силен, что смог победить свою тьму, то уже сам по себе он – величайшее сокровище из всех, с которыми Кучики приходилось когда-либо сталкиваться. За возможность скользить ладонью по шее и плечам Ичиго, за тепло его дыхания на своих коленях и легкое касание пальцев во сне, Бьякуя, пожалуй, даже смог бы привыкнуть к его вопиющей наглости и невежеству.
Спи, мальчик, и пусть Пустой, живущий в твоем сердце, тоже уснет. Этой ночью под ветвями цветущей сакуры, ты можешь забыть о своем заклятом враге, потому что отныне есть человек, который будет оберегать твой сон тысячью вишневых лепестков.
Спи, Ичиго, спи…

---

Небольшая гифка

[ROksi_]

Как назвать это безобразие не знаю.
Авторство мое
Хочу напомнить, с гифками я еще не совсем освоилась, не судите строго

---

Просьба....

[opiumcat]

Дамы и господа. А кто может подкинуть пикчу или фотку, где было бы хорошо видно форму Сой Фонг и Аранкаровскую заодно. Зарание буду примного благодарна.