Драббл: "О времяпровождении". Юмор, PG.

[Romina]

Название: О времяпровождении
Автор: Romina
Жанр: юмор
Рейтинг: РG
Пейринг: намек на Айзен/Кира
Дисклеймер: и не предлагайте.
Комментарий: По информации из датабука, переведенной  orocchan ( здесь) и Айзен, и Кира преподают в Институте развития духовной силы.
А любимым занятием Хинамори, как мы предположили в ходе обсуждения, может быть подглядываниеь за Айзеном-тайчо в дУше



- Айзен-тайчо! Хинамори!
В пятом отряде, казалось, все вымерли - что, впрочем, было не удивительно при такой-то жаре. Кира обошел здание офиса и наконец увидел Хинамори - она стояла возле какого-то сарая, и, поднявшись на носочки, заглядывала в маленькое окошко.
- Привет, Момо!
Реакция оказалась неожиданной - Хинамори шарахнулась в сторону, как ошпаренная, и испуганно уставилась на него.
- Это не то, что ты подумал, - выпалила она, моментально краснея.
- Я не подумал, - честно ответил Кира. - Я искал Айзена-тайчо.
Хинамори метнула полный паники взгляд на окошко и смутилась еще больше.
- Он... эээ.. занят.
Кира, наконец, увидел табличку на двери и почувствовал, что тоже начинает краснеть. На табличке значилось: "Мужская душевая".
- А-а, понятно. Тогда возьми ты, ладно? - он протянул Хинамори толстую пачку документов. - Это не очень срочно.
Момо быстро закивала:
- Хорошо-хорошо. Я сама его жду, чтобы... эээ... вот, тоже отдать, - она помахала перед носом Киры каким-то листком. - Я вообще-то ужасно занята, но это срочно, и вот...
- Хочешь, я отдам? - предложил он. - Все равно я увижу Айзена-тайчо в институте, у нас занятие через полчаса. Я и сюда зашел по дороге, чтоб эту кипу с собой не таскать.
Хинамори с сожалением взглянула на дверь и кивнула:
- Ладно, отдай. Только не забудь!
- Не забуду, - Кира аккуратно вложил листок в папку с учебными материалами. - Пока, Момо!
- Счастливо, Изуру, - Хинамори вздохнула и поплелась в офис, незаметно оглядываясь - удостовериться, что он тоже уходит.
Кира усмехнулся. Он еще не сошел с ума, чтобы подглядывать за Айзеном-тайчо в душе на виду у всего отряда. Тем более, сегодня так жарко, у них практика на полигоне...
А преподавательская душевая как раз рассчитана на двух человек.

---

драбблы про Гина

[ROksi_]

Автор: ROksi_
Жанр: юмор
От автора: по объему они скорее напоминают анекдоты.
Первые три написаны, когда я пыталась придумать идею фанфа для A-Lika

читать

1.
-Да не я это, не я!..
Гин, сидя на крыше одной из башен дворца в Уэко Мундо, по очереди отпихивал лестницы, по которым пытались забраться арранкары.
-Не я!! – вновь заорал он, - Почему, как только что-то случается, сразу вспоминают обо мне? Что за дискриминация?! – спросил он, отталкивая очередную лестницу.
Арранкары полетели вниз с веселыми криками матерного содержания.
-Нет, это даже возмутительно! Ну, с чего вы взяли, что это я посоветовал Айзену ввести дресс код?

2.
- Кира.
- М-мм…
- Кира.
- М-ммм…
- Кир, а, Кир…
- Ну-у…
- Кира!!
Лейтенант открыл глаза и тут же окончательно проснулся от удивления.
- Ичимару-тайчо, что вы делаете в моей комнате?
- Ну, вот, я так и думал, что у тебя тоже бессонница…

3.
-Ичимару-сан.
-Да, Улькиорра-ку-ун.
Арранкар поморщился.
-Вы что-нибудь знаете о рисунке на спинке трона владыки?
-Женщина, такая… - Гин обвел в воздухе руками, показывая, какая.
-Да.
-Нет, откуда?
-И о том, почему вдруг хогиоку выдал вместо очередного арранкара клон Куросаки Ичиго, который вместе с Гриммиджо, разнес половину дворца, вы конечно тоже не знаете?
-И как ты только догадался?
Улькиорра стоял и смотрел на улыбку Гина, его сознание было не в силах осмыслить такую наглость, но несчастного арранкара ждало еще одно потрясение.
-А к чему все эти вопросы, Улькиорра-кун, или ты со мной заигрываешь? М-мм?

4. (нашла на одном форуме фразу(к сожалению не помню у кого ее взяла ), переделала ее под любимое аниме, и вот что получилось)
Кира молится (каким богам может молиться Кира? С таким капитаном, как у него, нужно молиться всем подряд, авось хоть кто-нибудь услышит):
Господи, молю, дай мне: Мудрости, чтобы понимать Гина , Любви, чтобы прощать его и Терпения к его настроениям. Силы же, заметь, не прошу, Господи, а то прибью его на хрен.

---

фанфик - "Фотография"

[ROksi_]

Название: Фотография
Автор: ROksi_
Бета:A-Lika
Пейринг: Бьякуя\Ренджи
Жанр: ангст, наверное
Дисклеймер: герои не мои

читать фанфик

Кучики сидел, прислонившись спиной к двери, и грелся в лучах заходящего солнца. Его пальцы слепо гладили фотографию, а глаза в это время наблюдали за разгорающимся закатом.
Все оттенки красного сплелись в небе, медленно переходя из одного в другой и постепенно угасая.
Солнце уже не жарило немилосердно, как днем, а просто ласкало кожу, как ластится пушистый котенок, прижимаясь теплым боком к руке.
Сидеть здесь было хорошо, можно было хоть на время расслабиться и забыть о дневных заботах.
Правда, как раз такие моменты выбирала коварная память, чтобы подсунуть самые мучительные воспоминания, а сегодня он сам подыграл ей, взяв в руки старую фотографию.
Бьякуя вспомнил, как это было…

-Тайчо, а пойдемте, сфотографируемся…
Абараи замер от собственной наглости, но все равно упрямо продолжал ждать ответа. Видимо это было для него важно.
Кучики смерил его холодным взглядом, отмечая про себя яркий румянец, который практически сравнял цвет щек с волосами, и лихорадочный блеск глаз.
Когда напряжение стало почти невыносимым, Кучики кивнул, даря свое согласие на столь возмутительное действие.
Вздохнув с облегчением (все-таки с капитаном нелегко иметь дело в плане развлечений) Ренджи сделал приглашающий жест в сторону фотосалона.
-А у вас есть деньги, Абараи-фукутайчо?
Лейтенант что-то такое пробормотал про то, что деньги-то есть, но для того, чтобы их сэкономить… и еще что-то про «нахлебника», дурацкие веера и шляпы.
Бьякуе стало приятно оттого, что Абараи так о нем заботится, но он по привычке скрыл эмоции за маской холодности.
Фотосалон встретил их прохладой кондиционера и сладкими до приторности улыбками. Улыбались все: запечатленные на фотографиях люди (снимки были развешены по всему холлу), служащая, поспешившая встретить новых клиентов, фотограф. Последний все время что-то подстраивал то у себя в фотокамере, то в освещении.
Кучики встал на указанное ему место, рядом разместился Ренджи.
Бьякуя наблюдал за ним краешком глаза.
Лейтенант был серьезен и, кажется, смог в этом побить рекорд своего капитана. Он постарался оказаться на максимально возможно близком расстоянии, но все, на что у него хватило решимости, это встать плечом к плечу капитана, да и то при этом даже их одежда не соприкасалась.
Может, со стороны Ренджи и выглядел спокойным и собранным, но Бьякуя, хорошо успевший изучить лейтенанта, видел, как побелел у него кончик носа, как чуть подергиваются нервно пальцы и, как расширены зрачки.
Абараи явно еле держал себя в руках.
Неужели для него это так важно?..
Фотограф наконец закончил все свои приготовления, и Бьякуя, не давая себе задуматься ни на миг, обвил рукой плечи лейтенанта.
Вспышка.
На фотографии так и запечатлелось – Кучики, обнимающий его за плечи, и Ренджи, повернувший голову в сторону капитана и взирающий на него с бескрайним удивлением…
Самая лучшая их фотография… Может, потому что она единственная…

Закат уже догорал в небе и Кучики оторвал от него глаза и перевел взгляд на фотографию. Он нежно провел по ней рукой…
Если бы тогда он знал, что когда-нибудь не останется ничего – только эта фотография будет хранить черты Ренджи… Если бы знал…
Но тогда еще все было впереди: и неуверенность первых поцелуев, и жаркие ночи.
Да, у них было много ночей… И в то же время так мало…
Сколько бы их ни было – это все равно мало для шинигами, которому предстоит вечность в одиночестве.
Пальцы скользят по фотографии…
Ренджи погиб так нелепо. Подумать только - он выжил в той войне с Айзеном, но был убит на обычном патрулировании.
У Бьякуи уже давно появилась седина в волосах, но первая прядка седых волос в челке, пропускаемой через кенсейкан, образовалась тогда, после того, как он узнал…
В те дни, о которых так не хочется вспоминать…
Лучше помнить о том, как Ренджи любил положить голову к нему на колени, как сам Бьякуя, держа в одной руке бумаги, над которыми решил поработать дома, другой рукой перебирал его волосы, пока любовник не начинал издавать что-то, напоминающее кошачье мурлыканье…
Или как Ренджи, приходя на службу, плотно закрывал за собой двери и шел к столу капитана, перегибался через него и одаривал Кучики долгим мучительно сладким поцелуем…
Да, лучше помнить об этом и, смотря на такое удивленное лицо Ренджи на фотографии, улыбаться.

---

Фанфик: "О пользе традиций". Стеб, флафф, PWP. NC-17.

[Romina]

Название: О пользе традиций
Авторы:  Romina,  Mister_Key,  NoFace
Жанр: стеб, флафф, pwp
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Гин/Бьякуя/Ренджи, упоминаются другие
Дисклеймер: персонажи принадлежат Кубо Тайту
Комментарий: Сиквел к фику О неуставных отношениях
Предупреждение: возможно, ООС


- Тай-чо! Кучики-тайчо, с вами все в порядке?...
Гин в растерянности смотрел на капитана, не представляя, что ему теперь делать. Чего он совсем не ожидал, так это того, что надменный и хладнокровный аристократ банально хлопнется в обморок из-за такого пустяка, как его собственный лейтенант в его собственной постели. Пусть даже обнаруженный весьма неожиданно. Усугублялась ситуация еще и тем, что Кучики категорически отказывался приходить в себя уже почти пять минут…
Неизвестно, как долго Ичимару-фукутайчо размышлял бы о причудах сейрейтейской аристократии, если бы решение проблемы не пришло с совершенно неожиданной стороны. Вернее сказать, оно даже не пришло, а с грохотом ввалилось в комнату, приняв облик пьяного в три свиньи Абарая Ренджи.

***

В последние несколько часов Ренджи переполняли противоречивые чувства и немалое количество саке. И если выпивка не вызывала в нем недоумения, то с чувствами дело обстояло не так просто.
С одной стороны, Абарай-тайчо был ужасно горд и доволен своей новой должностью, поскольку наконец-то пусть не превзошел, но формально догнал Кучики Бьякую в плане карьерного роста. С другой стороны, именно из-за этого назначения Ренджи теперь не мог проводить в обществе вышеупомянутого Бьякуи большую часть времени. С третьей и самой неприятной стороны, место Ренджи теперь занял никто иной, как Ичимару-будь-он-неладен-Гин, который произнес сегодня на суде поразившую всех речь. Выступление Гина Абарай не слышал, – заседание было закрытым, – но слухи о нем, а также цитируемые на память отрывки из конспекта Кьераку давали основание серьезно волноваться за душевный покой Кучики-тайчо.
Дело в том, что у Ренджи была страшная тайна, а именно – давняя, глубокая и безнадежная любовь к своему теперь уже бывшему капитану. Правда, тайну это чувство представляло главным образом для Бьякуи – остальной Сейрейтей давно был в курсе, но Ренджи-то об этом не знал, и продолжал упорно страдать в одиночестве.
Все это, вместе взятое, а также переполнявшее Ренджи саке, привело к тому, что в половине третьего ночи новоявленный капитан третьего отряда ввалился в особняк Кучики. Пришел он, разумеется, не просто так: врожденная вежливость не позволила бы Ренджи беспокоить Бьякую без повода. Поэтому повод у него был, причем самый что ни на есть официальный – он очень кстати вспомнил, что до сих пор не получил копию приказа о своем назначении. Голос разума поначалу робко заикнулся, что заявляться в дом Кучики в такое время, пусть даже по столь важному вопросу, чревато Сенбонзакурой, но Абарай этот аргумент решительно отмел. В конце концов, быть капитаном отряда без приказа – пусть даже в третьем часу ночи – это, согласитесь, нонсенс.

***

Ренджи распахнул дверь в спальню Бьякуи, намереваясь решительно потребовать вожделенный документ, и замер на пороге. Картину, открывшуюся его глазам, не посмело бы нарисовать даже самое пьяное воображение.
Кучики-тайчо в распахнутой юкате и с разметавшимися по подушке волосами лежал на кровати, а над ним, нагло касаясь ладонью тонкого лица, склонился полураздетый Ичимару Гин.
Несколько секунд Ренджи стоял, хватая ртом воздух. Наконец, вернув потерянный дар речи, рванулся вперед.
- Ты! Что ты… как ты посмел!... Что ты сделал?... – заорал он, выворачивая Ичимару запястье.
- Минет, – раздраженно ответил Гин, высвобождая руку. – А он что, всегда на него так реагирует?
Абарай снова застыл в шоке. Услышанное решительно не укладывалось в голове. Он, Ренджи, вот уже полдня как капитан, еще с утра – преданный лейтенант Бьякуи, и даже уже с банкаем, ни разу не посмел и прикоснуться к Кучики. А мерзавец и дважды предатель Ичимару, едва надев лейтенантский шеврон, сделал такое, о чем Ренджи и помыслить боялся…
Воображение немедленно нарисовало кощунственную картину, а вмиг проснувшаяся ревность подсказала, что Гин, конечно же, на этом не остановился…
Не успев додумать эту жуткую мысль, Ренджи схватил Гина за горло, опрокинул на пол и прошипел:
- Врешь! Говори, что еще ты с ним сделал!...
Ичимару открыл было рот для еще одного язвительного комментария, но вовремя передумал. В конце концов, вот уже полдня как капитан, да еще и бывший лейтенант, и даже уже с банкаем, Ренджи и вправду мог его придушить, невзирая на решение суда. Вздохнув, Гин по возможности спокойно ответил:
- Ничего. Сам подумай, что я мог с ним сделать?
Ренджи задумался и разжал пальцы. Освободившийся Гин тут же вновь почувствовал непреодолимую тягу к издевательствам:
- Ну, разве что привязать к кровати и изнасиловать…
К несчастью для себя, именно в этот момент Бьякуя очнулся и замер, не веря собственным ушам.
Ренджи вспыхнул, но потом взглянул на постель тайчо - место поистине сакральное и нередко являвшееся ему в разнузданных фантазиях, и покачал головой:
- Не-а. Тут привязывать не к чему.
- Резонно, - одобрительно кивнул Гин, оценивший прагматизм новоявленного тайчо. Полузадушенный вздох обсуждаемой жертвы насилия он предпочел проигнорировать до лучших времен.
- Может, просто руки связать, - продолжал задумчиво Абарай, чье воображение уже махнуло на все рукой и охотно показывало что угодно, в том числе и выдержки из конспекта Кьераку-тайчо.
- Не шибко поможет, – с высоты посмертного опыта возразил Гин. – Все равно будет отбиваться.
- Так за спиной связать, - воодушевился Ренджи. Бьякуя обреченно закатил закрытые глаза, всей душой надеясь, что в сердце бывшего лейтенанта осталась хоть кроха порядочности. Или уважения. Или страха... да чего угодно, лишь бы оба мерзавца замолчали и исчезли, оставив ему шанс счесть дикий разговор частью давешнего ночного кошмара. Он лежал, крепко зажмурившись, и с нарастающей паникой слушал жуткие планы сошедших с ума шинигами.
- Ему же лежать неудобно будет, - захихикал Гин, которому разговор определенно начинал нравиться. Абараи был идиотом, безусловно, но идиотом, подающим надежды - в том числе и на то, что наутро Кучики побежит убивать его, а не Ичимару. - Руки занемеют.
- Значит, на живот перевернуть, - нашелся Ренджи. - Или на четвереньки поставить…
Перед внутренним взором ошеломленного Бьякуи мелькнула чудовищная картина: он сам, со связанными за спиной руками, на коленях, под жадными взглядами двух пар глаз. Вероятно, охватившее его лейтенантов безумие было заразным, потому что ничем иным привлекательность возникшего образа Бьякуя объяснить не мог. Он и пошевелиться-то не осмеливался, опасаясь привлечь к себе внимание, и потому упорно продолжал имитировать кому и судорожно пытался придумать, как выйти из ситуации с достоинством.
- Саааа, - протянул Ичимару, с удовольствием слушая участившееся дыхание из разворошенной постели. - И кто бы мог подумать, что лейтенант Кучики-доно - такая... многообещающая должность?
- Полегче, - злобно ответил Абарай, и для вескости погрозил Ичимару кулаком. - Чуешь, чем пахнет?
- Саке, - честно ответил Гин, принюхался, скривил нос и продолжил, - и потом. На вашем месте, Абарай-тайчо, я бы помылся. Аристократы - они нежные.
Бьякуя подавил желание облизать губы. Или провести языком по потной шее Ренджи, обвести полосы на плечах. «Точно какой-то незнакомый вирус, скорее всего, Ичимару, подлец, притащил из Уэко Мундо».
- Сам проверял? - съязвил Абарай и осекся. Проверял. Сволочь Гин; отставать от него не хотелось хотя бы из соображений престижа. - А вот я сейчас тоже проверю!
- Пальцами или ртом? ― невинно осведомился Гин. ― А в некоторых местах… ниже пояса… отлично работает сочетание того и другого, только пальцами сначала надо очень-очень нежно…
На этих словах Бьякуя не выдержал и снова благоразумно улегся в обморок. Сознание, впрочем, вернулось к нему отвратительно быстро.
- ...шутишь, - донесся до Кучики недоверчивый комментарий Абарая. - Так живой человек извернуться не может.
- Кака-ая наивность, - послышалось в ответ. - На живых я не проверял, но Улькиорра еще и не так заворачивался. Если постараться...
- Да уж, вы там, я смотрю, старались, - язвительно прокомментировал Абарай. - Кое-кто так до перерождения докатился. Кстати, - неожиданная смена темы заставила Бьякую вздрогнуть, - это правда, что аристократы не целуются?
Кучики замер.
- А ты проверь, - дружески посоветовал Ичимару. - Заодно разбудишь, не хуже нашатыря.
Угловатая тень наклонилась, закрывая Бьякуе и без того ограниченный обзор, наглая ладонь коснулась щеки, пальцы обвели ухо с маленькой мочкой и запутались в волосах на затылке.
- В отключке, - уверенно ошибся Абарай, - блин. И как прикажешь его трахать?
Ичимару раздраженно вздохнул и принялся объяснять.
- Абараай-кун, ну что ты как маленький. Чему тебя в академии учили? После занятий? Поскольку капитан в обмороке, поцелуи и прочие мелкие радости вроде нежного покусывания, засосов на шее или вылизывания капитанского тела, начиная с пальцев ног, да, да, вот эти белые пальчики – особенно тщательно, потом свод стопы, пятки, потом идешь выше, мммм… внутренняя сторона колена, ― Гин облизнулся, Бьякуя инстинктивно поджал пальцы. ― Потом по бедру… но я отвлекся. Все это бессмысленно, потому что клиент в отключке, ― неуместное слово на секунду выбросило Ренджи из счастливого транса, он нахмурился, но хриплый голос подлеца Ичимару уже рисовал гораздо более захватывающие картины. ― Так что сразу переходим к тяжелой артиллерии. Ренджи, просто стащи с него одеяло, подними юкату, раздвинь ему ноги и заглатывай член… надеюсь, тебе не надо объяснять, как это делается… и нежно – не забудь, нежно, осторожно, по одному… засовывай пальцы в задницу. Сначала не забудь облизать. Ну, и задницу тоже. Обильно. Чтобы капало. Да ну ты сам все понимаешь. Палец суешь сначала один, потом…
Подробности, излагаемые тягучим голосом, достигали слуха Бьякуи, ничуть не теряя своей образности, так что очень скоро от тщательно лелеемого хладнокровия остались лишь жалкие осколки.
― А потом мы кладем его на бок и в дело вступаю я. Точнее, вхожу. Мееедленно. Ты продолжаешь работать языком, это у тебя хорошо получается, он к этому моменту наверняка очнется и, разумеется, не откажется вернуть любезность, и мы слаженно, дружной командой шестого отряда…
- Втроем? - пораженно шептал Абараи. Бьякую трясло мелкой дрожью. Больше всего он сейчас сожалел о том, что организм шинигами не рассчитан на третий обморок подряд. Отчего-то подумалось, что Айзен, отправившись на перерождение, отделался непозволительно легко.
- А что такого? - непринужденно осведомился Ичимару. - Не вижу технических препятствий.
Бьякуя тоже не видел, к собственному сожалению и ужасу. Картина, рисовавшаяся его внутреннему взору, причудливо сочетала постель, растянутые губы и фантастические узоры, украшавшие кожу Абараи. Ками милосердные. Жар, охвативший тело, пылал на щеках и заставлял жадно прислушиваться к приглушенным голосам, без зазрения совести обсуждавшим пугающие и совершенно фантастические перспективы.
- Н-не верится, - тихо признался Ренджи. - Ну откуда ему знать, как, ээээ...
- Абарай, - ласково сообщил Гин, - этот процесс имеет множество названий. Оральный секс. Минет. Отсос. Языковая практика. Уж поверь, если человек способен разговаривать, то и в рот взять способен тоже. Хотя некоторый опыт, конечно, нужен. Я бы не отказался поделиться собственным.
Ренджи тихо зарычал. Кучики чувствовал его взгляд на своих губах: так нищий смотрит на румяную лепешку.
- Ты в курсе, - вкрадчиво осведомился Ичимару, - что у твоего, то есть у моего капитана в библиотеке есть книга, за которую Кьераку-тайчо любимое кимоно и последнюю бутылку отдаст?
Бьякуя в очередной раз поразился осведомленности Ичимару. Книга и вправду существовала: увесистый талмуд любовных наставлений, существовавший в единственном экземпляре и призванный служить высокой цели повышения рождаемости в благородных кланах.
- Думаешь, он ее читал? - вполголоса усомнился Ренджи, усаживаясь на постель и осторожно забираясь в вырез юкаты, нагло нащупывая соски. Это стало последней каплей: Кучики прокусил губу, мучительно кончая и страстно надеясь на то, что выпитое сделало его экс-подчиненного еще более невнимательным, чем обычно.
Гин захихикал.
- Еще бы, - отсмеявшись, ответил он. - С теоретической подготовкой у некоторых намного лучше, чем с притворством. Акан-на, капитан Кучики. Как это нехорошо, кончать молчком и в одиночку. Мы бы тоже не отказались поучаствовать, а, Абараи-кун?
Бьякуя лежал, крепко зажмурившись, и думал, во-первых, о том, какое же хамло этот Ичимару, неспособный вежливо не заметить чужой слабости, во-вторых, о том, что нормальному подчиненному и в голову бы не пришло превращать ночь своего капитана в эротический кошмар, но обоих его лейтенантов, что бывшего, что нынешнего, нормальными никак не назовешь, а в-третьих - и эта мысль вызывала тихую панику - о том, что половину любовных наставлений из семейного талмуда он, похоже, забыл, а вторую половину так и не удосужился прочесть.
Не говоря уже о том, что ни одно из них не пытался применить на практике - никогда не мог понять, зачем. Бьякуя мысленно выругался - ну почему жизнь никак не научит его, что мудрые предки все знают лучше, и ничего не делают просто так?
Но долго размышлять о своих ошибках было некогда. Сейчас следовало, вспомнив о хладнокровии и достоинстве, любым способом повернуть ситуацию так, чтобы избежать страшного позора - раскрытия того факта, что он, Кучики Бьякуя, капитан отряда и глава благородного клана, не знает семейную камасутру.
Бьякуя вздохнул и открыл глаза.
- Не сомневаюсь, - холодно подтвердил он. - Абарай-тайчо, окажите любезность: подберите слюни и пойдите умойтесь. Прополощите рот. Ичимару-фукутайчо, я готов простить вашу несдержанность... при условии, что в следующий раз вы найдете в себе силы проявить ее с моего согласия.
- Задокументированного официальным порядком? - отозвалась белобрысая ехидна, вынудив Кучики вздрогнуть и похолодеть. - Собрание отряда, тройной свиток с записью предложения, - блаженно перечислил Ичимару, - разрешение канцелярии, объявление решения по ротам... я ничего не упустил?
- Визу Ямамото ты упустил, - проворчал вернувшийся Абарай. С волос у него капало, а в глазах поселилась нехорошая решимость. - И торжественное оглашение со скалы Сокиоку. Повод того стоит.
- Это лишнее, - сдержанно заметил Кучики. - О том, откуда вам, Ичимару-фукутайчо, известны подробности о моих семейных реликвиях, мы поговорим утром.
Нестандартная ситуация и решений требует нестандартных, а неприкрытое изумление, отразившееся на лицах непрошеных гостей, было весьма приятным. Хвататься за Сенбонзакуру и активировать банкай, защищая невинность, показалось Бьякуе поступком демонстративным, смешным и предсказуемым.
Нужно ни в коем случае не дать повода считать себя некомпетентным, - решил Кучики, притягивая к себе онемевшего Абараи. И есть ли возможность лучше показать глубину теоретической подготовки, чем ее практическое применение? О том, что именно и как он будет применять, Бьякуя старался не думать, решив положиться на обрывочные знания и унаследованные инстинкты предков, изучавших семейный талмуд, как он надеялся, куда прилежнее.
"Бутерброд" оказался вкусен. Кучики пришлось даже закусить многострадальную губу, чтобы не издавать недостойных звуков; Абарай стонал, не стесняясь. Гину стонать было некогда и нечем, слишком много приходилось делать одновременно: втягивать, тщательно обрабатывая языком, скользкий, упругий, потемневший от прилива крови член, и пытаться расслабиться. Последнее давалось не так легко: месяц воздержания во время суда и возмутительное невнимание со стороны Айзена, стоившее владыке жизни, сделали свое дело. Впрочем, результат вполне стоил усилий Ичимару. Эти идиоты действительно считали, что управляют происходящим? Ха. И еще раз ха. Хорошо, что темнота скрадывала выражение его лица, не то любовничкам пришлось бы удивиться.
Долго Абарай не продержался. Заухал по-обезьяньи, прогибаясь в пояснице и вколачивая член в глотку Гину, в который раз схватил его за волосы и кончил, хрипло взвыв. Гин вдумчиво облизался и, наконец, смог подумать и о себе, тем более что тело требовало, и весьма настырно, забыть обо всякой малозначащей чуши и отдаться на волю ровных сильных толчков, которыми Кучики вколачивал его в постель. Что он с нескрываемым удовольствием и сделал, уткнувшись лицом в потное полосатое бедро Абараи и предоставив благородному Кучики заботиться об остальном...



Окончание в комментариях.

---

ИчиХичи-Аватарки

[just mockingbird]

Пять штук. будете использовать на дайрях-пишите в каментах плз*_*Я сама етот пэйринг люблю.






ПЦ:На арт не претендую, только попрошу прощения у авторов за изврат над оным)

@музыка: dancing with domz

---

Мечтая о других небесах. Часть 2

[Tariona]

Фандом: Bleach
Автор: sublimeparadigm
Перевод: tariona
Бета: VeterV
Пэйринг: Ичиго/Ишида
Рейтинг: от PG-13 до NC-17
Саммари: После трёх лет за границей, Ишида, пойманный между снами о смерти и памятью о поцелуе, возвращается, чтобы переписать свою историю. У Ичиго же совершенно другие планы.
Комментарии автора: Я всегда стараюсь придерживаться канона, и этот фик не исключение. Хотя конечно, есть некоторые отличия. Этот фик о событиях примерно три года спустя после первой арки, и основное различие заключается в том, как Ишида получил назад свою силу. К сожалению, 95 процентов фика было написано до выхода 226 главы, и подогнать рассказ под новые события означало полностью разрушить концепцию истории. Да и к тому же, я взяла и так сликом много, делая мальчиков голубее, чем само небо, так что ещё немного изменений - ничего страшного.
Примечания: AU
Разрешение на перевод: получено
Оригинал: http://sublimeparadigm.livejournal.com/113369.html
Арт: semecucumber
Дисклэймер: Блич принадлежит Кубо Тайто, фик - автору.
Начало здесь: pay.diary.ru/~toshokan/?comments&postid=337...

Мечтая о других небесах. Часть 2

Мечтая о других небесах
*роман в пяти частях*

Часть 2. Достичь манящей звезды

Знаешь ли ты, что в этот самый момент окружён вечностью?
К. Кастанеда, "Учения Дона Хуана"

Впервые встретив призрака – душу, он решил, что это ангел.
Она не шла, а плыла над землёй, окруженная белым, неземным свечением, из-за которого маленький Ичиго подумал, что она нереальна, или, по крайней мере, то, чего не могут видеть остальные. И почему-то он знал с самого начала, что больше никто видит этих призраков.
На Новый год они были в храме. Он не помнил, сколько ему было лет, но Карин и Юзу еще не было с ними, или может они были только в животе матери. Он держал мать за руку, но она отняла её, чтобы помолиться, и тогда он посмотрел вверх, где и увидел ангела.
Эту молодую женщину он запомнил, в отличие от всего другого. Он помнит её глаза, напоминающие темные озера, они так выделялись на бледном, сияющем лице, что мурашки бежали по телу. Она смотрела на него, а он на неё, боясь пошевелиться. Наконец его мать закончила молитву, взяла его за руку, выводя из храма. И только отвернувшись он выдохнул, но ничего не рассказал о женщине, понимая, что он не должен был её видеть.
А она преследовала его. Следила за ним весь оставшийся день на расстоянии, наблюдая за ним из-за деревьев большими чёрными глазами. Прошла за ним в дом, паря в проходе пока он ужинал, и чуть не подавился рисом, когда отец прошел сквозь неё. Мать забеспокоилась, но он ответил, что всё в порядке.
Может, если её игнорировать, она уйдёт, решил он. Пытался забыть о ней, убеждая себя, что призрака не существует. Ангел оказался вежливым, её не было рядом, когда мать мыла его, и он думал, что, может быть, она ушла. Но после того как мать уложила его в постель, спела мягким и таким дорогим голосом колыбельную, поцеловала, выключила свет, оставив только маленький ночник, призрак появился снова.
- Ты мой ангел-хранитель? – тихо спросил Ичиго через несколько минут, опасаясь, что громкий голос её напугает. Призрак сидел на подоконнике в слабом свете луны, делающем его совсем нереальным, почти бестелесным. Повернувшись к нему, она заговорила голосом, от которого волосы встали дыбом.
- Я не знаю, что я такое. Я даже не знала, что я существую, пока ты не увидел меня.
- Что ты имеешь в виду? – пропищал Ичиго, испугавшись еще сильнее.
- Я думала, что перестала существовать. Я думала, что исчезла после того, как он убил меня. Никто теперь меня не видит. Ни папа, ни дедушка, ни сестра. Никто. Но ты видишь, значит, возможно, я существую.
Ичиго застыл от страха. Кое-как он сумел выдавить:
- Т-ты была у-убита?
- Он убил меня. Разбудил посреди ночи и прижал подушку к лицу. Когда я проснулась, никто уже не видел меня.
- Но зачем? Кто убил тебя? – Ичиго поднялся на постели, любопытство немного притупило страх.
- Он не хотел меня отпускать. Я любила его, но собиралась выйти замуж за другого по решению отца, которому я не могла противиться. Но он не смог вынести, что я буду с другим, и поэтому убил.
Любопытство снова сменилось страхом, и Ичиго лёг в постель, укутываясь одеялом, будто оно могло оградить его от злого духа, который, как он думал, был перед ним. Он смотрел в её большие глаза, сердце яростно бухало в груди. Было слишком страшно что-то сказать.
Он почти закричал, когда она приблизилась к кровати, но когда села на край, стало видно ее лицо, доброе и нежное, даже если точных черт Ичиго не мог сейчас припомнить.
- Спасибо, что увидел меня. Извини, если напугала. Я просто хотела рассказать кому-нибудь мою историю. Спасибо. – Когда она протянула к нему руки, он зажмурился, чувствуя лишь лёгкое дуновение возле щеки, а, открыв глаза, увидел, что никого рядом уже нет.

***

Когда ему было пятнадцать, весь мир был отражением всех тех вещей, которыми он не мог обладать, среди которых на первом плане стоял Куросаки Ичиго.
Ишида считает, что в мире есть два типа людей – те, кто видят, и те, кто виден. Есть те, кто находится в свете рампы, и те, чьи глаза следят за ней, ведь если не будет последних, кто увидит играющего свою жизнь на сцене?
Люди вокруг Куросаки Ичиго всегда будут теми, кто видят.
Ишида тоже из таких людей. Один раз, когда ему было 15, он понял, что хочет быть единственным. Хочет, чтобы Ичиго исполнял свою пьесу только для него, и чтобы он был единственным, кто смотрел бы на него в толпе слепых, которые только слышат, но не видят, не могут оценить актёра во всём блеске. Хотел, чтобы Ичиго видел только его. Хотел научить его не смотреть ни на кого больше, хотел вырвать глаза, чтобы убедиться, что они всегда направлены на него.
Потребовались месяцы, чтобы Ичиго заметил его.
Ишиде он понравился с первого взгляда не только из-за духовной силы или ярких оранжевых волос. Ичиго не был завораживающе привлекательным, он был красив, конечно, но не бросался в глаза. У него не было магнетизма человека, который притягивает внимание шутками и флиртом. У него не было особенных талантов, он не был слишком умён. За исключением волос и духовной силы, Куросаки Ичиго был абсолютно нормальным среднестатистическим подростком.
Но, несмотря на это, люди замечали его, наблюдали за ним, запоминали имя, даже если он не старался запомнить их. Его брови были постоянно нахмурены, часто на лице были синяки, а уголки губ неизменно опущены вниз, что делало его похожим на замкнутого хулигана. Но люди интересовались им, он им нравился всем, несмотря на их пол и ориентацию.
Чад и Орихиме, если бы Ичиго попросил, отдали бы за него правую руку. Возможно это из-за их духовной силы, но Ишида знал, что это влияние Ичиго. Они втроем сидели в центре первого ряда, наблюдая за представлением его жизни, или скорее были рабочим персоналом, обеспечивающим идеальное исполнение. Каждый из них любил Ичиго по-своему. Чад - с уважением, доверием, по-дружески. Орихиме испытывала что-то похожее, но основанное на сердечной привязанности, окрашенное беспокойством и интимностью. Ишида рад бы был сказать, что чувствует то же, что и Чад, но, к сожалению, как он понял, его отношение скорее напоминало Орихиме.
Он начал видеть сны с Ичиго.
В его снах, всегда казалось, что Ичиго смотрит не на него, а сквозь. Как будто он смотрел прямо на Ишиду, но взгляд фокусировался на чем-то за ним. И это расстраивало Ишиду больше, чем, если бы он вообще не смотрел на него.
В этих снах он часто касался Ишиды. И всегда это происходило в не предназначенных для этого местах, например, в кафетерии на ланче, когда рядом полно других студентов, или на площадке возле его дома, когда вокруг снуют соседи, а отец и мать смотрят в окно. Ичиго был там, его глаза смотрели за Ишиду, а руки путешествовали по одежде, и хотя Ишида был полностью одет, слишком одет, было ощущение, что руки прикасаются к обнаженной коже, посылая электрические разряды или ледяные уколы, оставляя за собой гусиную кожу.
Ишида хотел проснуться, но его тело будто горело. Он провел своими руками вдоль тела, пытаясь повторить движения, но ничего не получилось, он ничего не почувствовал, будто был глух к любым прикосновениям после испытанного с Ичиго, хотя и просто во сне.
В первую ночь в Обществе Душ Ишида впервые заметил, что Ичиго разглядывает его, слабенькая лампа освещала комнату, где все они пытались поспать. Ичиго наверняка не знал, что Ишида ещё не спит и наблюдает за ним (впрочем, как и всегда) через полуопущенные ресницы. Ишида лежал застыв, боясь выдать себя даже дыханием, и Ичиго смотрел на него несколько минут со смешанным выражением смущения и чего-то непонятного.
Второй раз был уже после побега Айзена и спасения Рукии. Ичиго поправлялся от ран благодаря лечащим способностям Орихиме и первым, на ком он остановил взгляд, когда пришёл в себя, был Ишида. Это можно было бы посчитать случайностью, но он не отрывал его ни на секунду, даже когда разговаривал с остальными. Его глаза смотрели в глаза Ишиды, и сердце квинси билось где-то в горле.
Взгляды продолжались, и каждый раз смущения было всё меньше, и каждый раз Ишида отвечал с большей уверенностью. Появилась слабая надежда, что возможно и он сможет достичь чего-то нового - новой жизни в образе красивого юноши. Может быть, он тоже сможет стать участником пьесы, а не просто зрителем.
Но одна ночь изменила всё. Надежда рухнула в смертельной битве с Пустым, и была заклеймена зловещим отражением лунного света в очках Рюукена.
Оглядываясь назад, понимал, это было лёгкое решение, даже если тогда оно казалось трудным. Он знал, что сразу примет условия отца – согласится на что-то знакомое было проще, чем рассматривать возможный отказ Ичиго, или того хуже, его пропавший интерес.
В тот день, когда Ичиго попросил квинси прийти на крышу в перерыве между уроками, смущение исчезло из его взгляда, сменившись беспокойством и чем-то еще, чего Ишида не мог понять до того момента, когда их губы встретились – любовь, взаимно нежная и пугающе реальная. Возможно, она и сделала его выбор труднее, но он знал, что не сможет вернуться. Уже тогда Ишида знал что не передумает, ведь не имело значения, насколько важен для него Ичиго, была задета гордость квинси, которая требовала выбрать путь без Ичиго. В конце концов, он квинси, и это было тем, что еще у него оставалось, по его юному мнению это был единственный правильный выбор, хоть и грозивший разбитым сердцем.

***

Желание.
Он видел его в глазах, в том, как он смотрел на него. Ичиго никогда не умел скрывать свои эмоции, и со временем ничего не изменилось. Ишида сначала решил, что ему показалось, но не было никакой ошибки. Он подумал, что может, это просто симпатия, но нет, в глазах Ичиго было именно желание. Он узнал его особенный оттенок потому, что видел раньше много раз, в зеркале, глядя на собственные губы и вспоминая. Вспоминая его. Желание, память и что-то ещё, что-то, чему он не мог дать определение или попросту не хотел.
Ишида не мог сконцентрироваться. Он должен был понять, как ему сделать то, что должен, ведь было так много концов, которые надо связать вместе, так много опасностей, но мысли об Ичиго не давали об этом думать. Он хотел проверить пару мест, где возможно находился портал, но оказался в двух кварталах от нужного места возле ворот старой школы. Их школы. Было темно и поздно, но внутри здания горел свет. Он остановился и смотрел на школу несколько минут, не понимая зачем. Память и желание увели его в сторону. Он возвращался домой в растерянности, думая об Ичиго, о его значении для него, и о том, что он делает – нарушает уговор с Рюукеном.
Договор. Он уже не лежит грузом на плечах как раньше, и Ишида даже не уверен, почему. Может потому что он сильнее, и что Рюукен все равно ничего не сможет сделать, чтобы остановить его от нарушения договора. Чёрт, он уже нарушил его - просто встретив Ичиго. Удивляло лишь отсутствие чувства вины. Он не сдержал слова, и понял, что с самого начала не планировал не делать этого. Да, точно, он всегда хотел снова увидеть Ичиго.
Он зашёл в свою маленькую квартиру, открыл окна, за день в комнате стало душно и жарко. Прохладный ветерок обдувал его лицо, он посмотрел вниз на улицу, где бродячая собака рылась в мусоре. Сердито вздохнув, он повернулся и пошёл в постель.
Он нравился Ичиго. Тот до сих пор любил, с пылом, который лишал мужества. Он до сих пор был таким же дерзким, самоуверенным и невероятно искренним, очаровательным и соблазнительным, как Ишида его и помнил. И всё ещё сходил по нему с ума, и даже не надо отрицать, как Ишида рад этому. Только удивляет, откуда взялись эти ощущения влюблённой школьницы – легкомысленное чувство волнения где-то в желудке, глупая улыбка, которую прячешь в подушке. Он хотел почувствовать стыд, хотел рассердиться на свою глупость, но просто не смог стереть эту проклятую улыбку со своего лица.
Ичиго стал ещё раздражающе привлекательнее, чем когда-либо. Идеально гладкая золотистая кожа, широкий и мускулистый торс, заставляющий Ишиду кусать губы и стонать, просто представляя, как он выглядит без рубашки. Большие честные глаза, милая морщинка между бровей, которая никогда не исчезает полностью, розовые губы, вкус которых Ишида помнит до сих пор. И - боже всемогущий – талия… Ичиго носил узкие брюки, которые были и благословением, и проклятьем. Каждый раз, когда он поднимал руки, Ишида видел полоску голой кожи живота, узкие бёдра, и ниже - длинные, крепкие ноги.
Рука Ишиды скользнула в брюки, пальцы легко коснулись возбужденного члена. В нетерпении он скинул брюки вместе с бельём и стянул рубашку. Не включая свет, он сейчас сидел на кровати, в темноте, обнажённый и возбуждённый. И думал об Ичиго.
Руки Ичиго, большие и сильные, наверняка огрубевшие от меча. И Ишида представил, как они изучают его тело, медленно, нежно, но уверенно лаская кожу. Он дрожал от возбуждения – целый день рядом с Ичиго и состязание в силе вымотали его – напряженные нервы требовали физического удовольствия. Он дрожал, хотя было жарко, когда его руки – руки Ичиго – путешествовали по телу, дразнящее останавливаясь на сосках, вниз по бокам, чертя круги по коже. Ишида приподнялся, когда руки забрались под бёдра, вверх-вниз, а затем вокруг, пока не добрались до внутренней стороны, а дальше осталось только одно место, где их ещё не было.
Бедра слегка касались члена и слегка влажного отверстия головки, пальцы, дразня, играли яичками, а потом слегка сжали их, другая рука обхватила член. Медленно, осторожными движениями двигаясь вниз и назад, задевая пару раз о живот. Палец оказался между ягодиц, медленно лаская маленькое отверстие, растягивая его.
Ишида застонал, громко и низко. Спина вспотела, и простыня неприятно липла к телу, но он не мог этого исправить, обе руки были заняты. Мысль о том, что это руки Ичиго заставила его застонать снова, сбиваясь, когда кончик пальца проник внутрь. Он задышал глубже, успокаиваясь, сильнее обхватив член, и приподнял бёдра.
Палец полностью скользнул внутрь, и он кончил сразу же, выдохнув: "Ичиго", представляя за сомкнутыми веками чужие сжатые на члене пальцы и жестокий палец внутри, и лицо Ичиго, изменившееся от наслаждения, глаза невидяще смотрели вниз, на него, губы дрожали, когда Ичиго наклонился для поцелуя. Ишида почувствовал собственное семя на животе, когда выгнулся с тихим стоном.
Пришлось приложить немного усилий, чтобы снова открыть глаза, он устал и не хотел возвращаться в реальность, лишённую Ичиго. Наконец, открыв глаза, опустил руки. Сокрушительными волнами вернулись смущение и неуверенность.
Он хотел Ичиго. Ичиго хотел его. Всё это должно быть так просто. Должно быть, но не получается, и даже обещание Рюукену здесь больше ни при чём. Все из-за того, зачем он вернулся. Из-за того, что он должен совершить. Он должен отступиться от друзей, отказаться от эмоций и довести дело до конца, который, скорее всего, грозит ему смертью.
Раньше он был уверен, что выдержит. Он мог бы, но если Ичиго осмелится на что-нибудь, его воля не выдержит, и он уступит за один удар сердца.

***

В центре священного круга сиял прозрачной голубой водой круглый пруд. Я шагнул на край, и знал, что ширина пруда около 5 футов. Вокруг росли неизвестные растения, я всегда представлял, что такая буйная зелень должна расти в тропических лесах. Стояла тёмная ночь, но земля под ногами была ещё тёплой, не остывшей после дневного солнца. Я ступил в пруд и шёл, пока тёплая вода не достигла груди, и хотя мои ноги уже не чувствовали дна, тело больше не погружалось.
Стоя между густых ветвей с листьями размером с колесо мотоцикла, я следил за статуей из тёмного камня. Она изображала человека, скорее всего мужчину, была почти необработана и напоминала изображения древних богов. Я не видел её полностью, листья закрывали обзор, но чем дольше я смотрел, тем сильнее расплывалась ее форма.
- Видишь ли ты лицо правосудия? – старый и скрипучий голос, произнесший это, не удивил меня. Повернув голову, я увидел старуху, сидевшую среди зелени, она казалось такой же неотъемлемой частью этого места, как и растения.
Я снова посмотрел на статую, но так и не смог разглядеть лица. То, что я принял за изгиб горла оказалось огромным чёрно-зелёным листом в виде звезды, который и загораживал вид. Потом я заметил на плече фигуры птицу вроде ястреба или совы, каменные глаза которой смотрели прямо на меня с серьёзным, но необъяснимо теплым выражением, что наполнило моё сердце спокойствием.
- Кто из них олицетворяет правосудие? – повернулся спросить я, но старуха уже исчезла.

Обычно я не обращаю внимания на такие сны. Но в этот раз был безумно рад, что обошлось без бойни и ужасов. Проснувшись, специально записал его со всеми подробностями. Почему-то он казался мне важным, будто я стою на грани какого-то открытия, которое пока скрывалось широкими листьями или выражалось во взгляде птицы. Перечитывая описание сна позже, я посмеялся над его нелепостью, но странное чувство, вызванное тем, что не смог вспомнить других снов, приснившихся той ночью, заставило сохранить все в памяти.
Позже я понял, что необъяснимая и загадочная аура статуи напомнила мне об Ичиго.
Хотя последние дни все напоминало мне о нём.
Я ни на шаг не приблизился к исполнению плана, но пока причин для беспокойства не было. Не было причин и для спешки, ведь чем больше времени я проводил с друзьями, тем больше было возможностей добыть информацию, которая могла бы пригодиться. И я проводил с ними необыкновенно много времени.
Они приняли меня в свою жизнь, будто это было обычным явлением, и я не мог противиться, мне нравилось быть с ними. Было какое-то странное чувство гармонии между нами. За прошедшие годы поведением Чад стал ещё больше напоминать Будду, его спокойствие и рассудительность наполняли квартиру ощущением покоя. Иноуэ (или Орихиме, как она настаивала теперь ее называть) не давала скучать, оживлённая и счастливая, всё ещё обладающая воображением, которому позавидует любой художник-сюрреалист. Она больше не мечтала об Ичиго, что пошло ей только на пользу, теперь её жизнерадостное настроение больше не сменялось вдруг приступами грусти.
И, конечно, Ичиго. Он изменился больше всех. На лице появились лёгкие следы грусти, его отношение к окружающему миру было окрашено цинизмом, что меня немного смущало. Не то чтобы он изменился полностью, он все также был полон энергии, как раньше обижался на всё подряд и мило сердился, скрывая искреннюю доброту, которая притягивала людей. Изменения становились заметнее в моменты молчания – отстранённый взгляд, когда он закуривал сигарету, приглушённая, нежная печаль, проскальзывающая в его взгляде, когда он смотрел на меня.
Моя жизнь стала похожа на сон наяву. Днём я забывал обо всех снах, боли, цели. Привязанность Ичиго пьянила меня, если не сказать больше. Было видно, что он сходит по мне с ума, чёрт его знает почему, но от каждого его прикосновения или касания рукой – случайно или нарочно, наклоняясь как можно ближе, когда мы делаем домашнее задание, толчки и удары, которые обычно, но далеко не всегда, были шутливыми – все внутри меня переворачивалось от волнения.
Спорили мы намного меньше, чем в школьные годы, скорее всего, это из-за того, что оба повзрослели. Мы болтали, смеялись, у нас даже появилась пара собственных, понятных только нам, шуток. Половину занятий мы посещали вместе с ним, вместе обедали, вместе ходили в библиотеку, и я каждый вечер всё с большим удовольствием проводил в квартире, которую он делил с Чадом и Орихиме, и каждый вечер я проводил с ними допоздна.
Но по возвращению в мою квартирку болезненное чувство одиночество снова возвращалось, хотелось заползти в кровать и спрятаться под одеялом. Я не мог отрицать – привязанность к Ичиго становилась все сильнее, каждый миг без него превращал мир вокруг в серую пустоту, которая поглощала меня.
Хватит отталкивать друзей. Хватит твердить о том, что никто не нужен, что живёшь только для одной цели – осуществить план. Единственной причиной, по которой я все еще следовал ему, были те ужасные сны, до сих пор беспокоившие меня почти каждую ночь, и воспоминания, что будто соль сыпались на раненое сердце. Даже обворожительная улыбка и наполненный желанием взгляд Ичиго не смогли бы избавить меня от них.
Я знал только один способ сделать это.

Продолжение в комментах

---

Драббл

[Neshinigami]

Название: Мелкие проблемы
Автор: Neshinigami

Рейтинг: PG, полагаю... но, в целом, крайне целомудренный текст
Герои: Ичиго, Зангетсу, Хичиго
Жанр: помогите определиться (должен был быть юмор, но шалость не удалась)
Дисклеймер: не мое, но полапать хочется
Примечание: время действия - начало второй арки
Предупреждение: возможен ООС
PS Автор просит прощения за обращение к таким мелким и пошлым темам. Если кому-то это кажется оскорбительным, то... хм, ну, даже не знаю. Может, этот кто-то слишком чувствителен?


Вечер в кои веки был спокойным и безмятежным. Карин убежала играть в футбол, папаша тоже куда-то слинял, да и Кон, вроде, умотал. Ни один из чертовых шинигами не запрыгивал в окно, не свисал с потолка, не посылал загадочных писем и не вызывал для сверхважных дел. Даже Пустые притихли в своем измерении, и оставили людей в покое на один-единственный вечер.
Но Ичиго все равно запер дверь в ванную. Он знал, что у Пустых, шинигами и его родственников есть одна общая черта: врываться в самые неподходящие моменты. И, вжимаясь в стену затылком и лопатками, Ичиго никак не мог отвлечься от этой мысли. Хорошо, хотя бы Рукия… Но думать о Рукии сейчас было нечестно, о Пустых – противно, так что в его голове причудливо мешались картинки из журналов и воспоминания о том, как Матсумото Рангику выглядит в школьной форме.
И, конечно, его не могли не прервать в самый неподходящий момент. Каким-то чудом Ичиго почувствовал, что не один, и успел выдернуть руку из штанов ровно за секунду до появления незваного гостя.
Зангетсу материализовался посреди маленькой ванной нелепым черным пятном. Загадочный ветер развевал его плащ, придавая ичиговскому занпакто неуместно романтичный вид. В ванной это смотрелось не так круто, как во внутреннем мире или на улице Сейрейтей.
- Почему ты медлишь, Ичиго? – спросил Зангетсу.
- Э?
- Пустой недалеко. Чего ты ждешь?
- А… ты об этом, - успокоился Ичиго. И тут же вскинулся, - Пустой? Где?!
Выскочил из ванной, грохнув дверью о стену. Надо же было оставить шинигамскую бляху в комнате, наверняка уже давно мигает, предупреждая о появлении врагов. Ичиго рванул было в спальню, но жесткая ладонь неожиданно сжала его запястье, дернула назад.
- Почему ты не почувствовал его появления? Что смущает твой дух, Ичиго?
На данный момент его смущал Зангетсу с неуместными вопросами. А также тот факт, что вышеупомянутый Зангетсу схватил именно ту руку, которой Ичиго только что…
- Эй, старик, отпусти, мне надо сражаться!
- Нет смысла спешить, Ичиго, - холодно вымолвил занпакто, не ослабляя хватки, и где-то внутри кольнуло ледяное лезвие: опоздал? Снова – старательная, вопреки боли, улыбка Иноуэ? Он снова не успел защитить их?
- Этот Пустой, он…
- Уже уничтожен, Ичиго.
Значит, это был не айзенов выкормыш. Обычным Пустым лучше сейчас не соваться в Каракуру, при таком-то количестве шинигами в городе.
- Ладно, понял. Отпусти.
- Нет.
- Какого черта?!
- Ответь на вопрос, Ичиго.
- Какой еще вопрос?!
- Почему ты не почувствовал Пустого? – терпеливо повторил Зангетсу.
- Откуда я знаю? Не почувствовал – и все тут.
- С тобой что-то происходит, Ичиго.
Конечно, происходит. Тот, что засел внутри, становится сильнее, и порой можно ощутить его нетерпение, его ярость. Порой кажется, что эта тварь вот-вот вырвется наружу.
Конечно, происходит. Иноуэ и Чад ранены, неизвестные твари пришли в город, и если бы не парень-в-шляпе с Йоруичи-сан, то все закончилось бы гораздо хуже.
Конечно, происходит. Айзен не тратит времени даром, и странные Пустые тому доказательство. Каким будет следующий шаг обитателей Уэко Мундо?
Конечно, происходит. В Сейрейтей тоже знают об этом, и потому прислали своих бойцов, хороших, сильных, даже если некоторые из них и придурки, вроде Ренджи. Главное, что вернулась Рукия. Отвесила крепкий пинок, заставила посмотреть наконец в глаза Иноуэ, и внутри что-то отпустило, стало легче дышать.
Многое происходит. Но что толку говорить об этом?
- Я знаю все твои страхи, Ичиго, - медленно произнес Зангетсу. – Они не имеют значения. Я знаю все твои сомнения. Ты способен справиться с ними. Но есть что-то, чего я не знаю. Иногда твой дух слабеет, и способность чувствовать рейятсу резко падает, словно ты занят поединком. Но это не поединок, и погода меняется слишком быстро, чтобы я мог понять твои чувства. Что происходит с тобой, что происходило сейчас?
- Э-э, - протянул Ичиго, начиная понимать. Он почувствовал, что краснеет, даже уши горели от смущения.
- Гормоны и все такое, - наконец пробормотал он себе под нос. Вряд ли это тянуло на ответ, но пусть его сожрет Пустой, если он расскажет своему занпакто, чем занимался в ванной.
Зангетсу наконец отпустил его руку, посмотрел с тяжелым недоумением. Похоже, он ничего не понял. Вряд ли он когда-нибудь был пятнадцатилетним парнем.
- Иногда… - выдавил из себя Ичиго. Вздохнул и продолжил, - иногда людям моего возраста требуется… уединение. Чтобы решить мелкие проблемы.
Это звучало неплохо. Не слишком определенно, зато прилично. И, вроде бы, подействовало: Зангетсу еле заметно кивнул, потом зачем-то склонился к нему… И совершенно неожиданно они оказались во внутреннем мире.
Зангетсу стоял на той же самой железной штуковине, что и во время их первой встречи, привычно смотрел сверху вниз. За его спиной неторопливо проплывали странных (а то и неприличных) очертаний облака.
«Интересно, старик их не заметил или просто не врубился, на что они похожи? – подумал Ичиго. – Нет, гораздо интереснее: неужели ВСЕ, что я делаю, будет отражаться здесь?»
- Решай свои проблемы, - велел Зангетсу. – Избавься от того, что мешает. Скоро тебе будут нужны все твои силы, Ичиго.
- Да мне ничего… - начал было парень, следя за тем, как облака меняют вид, постепенно теряя определенность очертаний. Потом спохватился, - Здесь?!
- Если тебе нужно уединение, это подходящее место, Ичиго.
- Вообще-то я здесь не один!
- Я – твой занпакто, - напомнил Зангетсу. Как будто, это что-то меняло. Во-первых, ни настроения, ни желания уже не было. Во-вторых, в этом пустом, холодном месте, под внимательным взглядом Зангетсу подобными вещами мог бы заниматься только извращенец, а таковым Ичиго себя не считал. В-третьих, он не успел подготовиться к переходу во внутренний мир, неожиданно оставленное тело наверняка грохнулось на пол и получило в лучшем случае синяк.
- Мне нужно обратно, - хмуро сказал он. Облака уже приняли нормальный вид, и только одно, подозрительно напоминающее женскую грудь, упорно не меняло формы.
Вместо ответа Зангетсу посмотрел ему за спину, и Ичиго сам не понял, как сумел одновременно отпрыгнуть в сторону и развернуться, нашаривая на поясе отсутствующий меч.
- Ха-ха, давно не виделись! – противным голосом пропела белесая тварь и победно усмехнулась.
- Что тебе нужно?
- Не бойся, обижать не буду. Разве что чуть-чуть, - двойник ухмыльнулся еще шире, наткнулся взглядом на предательское облако и на секунду замер. А потом громко расхохотался.
- Ой, не могу… Мальчик-то растет. Ладно, ладно, не красней, какие твои годы! Эй, совсем не обязательно на меня кидаться, ты можешь найти кого-нибудь посимпатичнее. Что, совсем невтерпеж? Не-ет, разбирайтесь без меня, не хочу быть третьим лишним.
Пока Ичиго решал, убить этого гада сейчас же или просто сбежать отсюда, гад успел перепрыгнуть на соседнее здание, откуда пожелал всяческих успехов и исчез, похабно подмигнув на прощанье.
- Я – твой занпакто, Ичиго, - повторил Зангетсу с таким видом, будто никто их не прерывал.
Было в выражении его лица что-то странное, непривычное, будто он ждал чего-то от Ичиго, и не надеялся дождаться. Тишина становилась тягостной, давила на плечи, мешала дышать.
- Мне пора домой! – буркнул Ичиго. – Я вообще не понял, зачем ты меня сюда притащил. Стоило волноваться по мелочам. Когда надо будет сражаться, я буду сражаться, и в этот раз уж точно не облажаюсь!
- Ты… хочешь победить?
- Что за тупой вопрос! Ты уже когда-то спрашивал, Зангетсу! Конечно, я хочу победить, а ты как думал!
- Значит, мы победим.
На секунду перед глазами потемнело, как всегда при возвращении в реальный мир, но Ичиго был почти уверен, что ему не почудилось: Зангетсу улыбался. Едва заметно, криво – но улыбался. Интересно, с чего это он?

- Никакого взаимопонимания, - с притворным сочувствием вздохнул Хичиго. – Мальчик так переживает, а ты даже не понял, почему.
- Не имеет значения, - отозвался Зангетсу. – В самом главном он верен себе, значит, справится и с остальным.
- И все-таки грустно видеть, как вы далеки друг от друга… Даже я понимаю его лучше, тебе не кажется?
Зангетсу посмотрел на небо. Оно было таким же голубым, как всегда. Облака оставались белыми, а дома – высокими.
- Я так не думаю, - задумчиво вымолвил он. – Возможно, то, что нас объединяет…
- Кстати, я стал еще сильнее. У тебя совсем нет времени, старик, - Хичиго нетерпеливо оскалился, теряя интерес к разговору.
Черное пятно метнулось навстречу белому, чтобы, мгновение спустя, цвета смешались в яростном противостоянии. Двое, что являются частями единого целого, не могут сражаться по-настоящему, исход всегда известен заранее. Но это не причина для того, чтобы сдаваться. Впрочем, Зангетсу никогда не умел сдаваться.

@настроение: к критике отношусь адекватно

---

Небольшой фанфик - Клад

[ROksi_]

Название: Клад
Автор: ROksi_
Бета: нет
Жанр: стеб
Дисклеймер: издеваюсь над чужими героями

читать фанфик

-Шестьдесят восемь, шестьдесят девять… ну, что еще?
Гриммиджо плюхнулся на песок Уэко Мундо.
-Дальше не пойду.
Вечно полуприкрытые глаза распахнулись, что бы рассмотреть излишне смелого арранкара. Гин хмыкнул, и его улыбка стала еще шире:
-Не пойде-ешь?
Гриммиджо поежился, остальные арранкары отступили на шаг назад, и только Улькиорра остался на месте, хотя и у него внутри что-то ёкнуло в ответ на этот вкрадчивый тон.
-Не пойду, - упрямства задиристому арранкару было не занимать.
Гин подошел к нему вплотную.
-То-очно? - и уловив в мычании Гриммиджо что-то похожее на согласие, Ичимару весело пожал плечами.
-Вот я похож на Тоусена?
Арранкары помотали головами. Двух более непохожих существ было трудно отыскать.
-Непохож? Правильно. Он тебе «по справедливости» одну руку отрубил, а я не такой справедливый – могу повыдергивать все выступающие конечности.
После нескольких часов блужданий по пустыне Гин был немного разозлен и уже не ограничивался своими обычными намеками.
Гриммиджо встал и отряхнул с белой формы налипший песок.
-Все равно я не понимаю, что мы тут ищем… - пробормотал он себе под нос.
Гин обернулся:
-А я не сказал разве?
Арранкары помотали головами.
-Хм… Ну надо же! – развернулся и побрел дальше, считая шаги.
Этот диалог повторялся уже раз пять, и арранкары отчаялись выяснить, что поиски чего ведет Гин.
-Э…э-э, так что мы ищем? – осмелился спросить Гриммиджо и тут же уточнил, - вы нам еще не говорили.
-Клад.
-??
Каждый из арранкаров мог сейчас послужить отличнейшей натурой для картины «Безмерное удивление».
Ичимару обернулся:
-О, какие вы скучные! Неужели в вас совсем нет духа авантюризма? Исчезнувшие цивилизации… сокровища…
-Но Уэко Мундо - это мир пустых! Какие тут могут быть исчезнувшие цивилизации? – осторожно спросил Улькиорра.
Встряхнув волосами, Гин раздраженно посмотрел на того, кто явно хотел испортить ему развлечение, но арранкар не обратив на его взгляд внимания, упрямо продолжил:
-И клад вы никакой не найдете – пустым не нужны материальные ценности…
-Спо-орим?
Улькиорра посмотрел на него долгим взглядом.
-Спорим.
-О, Улькиорра-кун, кто бы мог подумать, что ты такой азартный. Может я ошибался насчет тебя и в другом?.. На что бы поспорить? – Гин на миг задумался, - знаю, если мы найдем какую-нибудь ценность, причем нужную даже арранкарам, то ты целую ночь будешь в полном моем распоряжении… Ну как, подходит?
Улькиорра согласно кивнул, хотя его грызли дурные предчувствия.
-А если проспорите вы?
-Ну, тогда я буду в полном твоем распоряжении… Тебе понра-авится…
Мда, разница не большая… Предчувствия начали оправдываться.
-О, кстати, Улькиорра-кун, если в Уэко Мундо нет никаких сокровищ, то откуда взялась эта карта?
Улькиорра второй раз за столь короткий срок был повергнут в шок, что являлось его личным рекордом со дня создания.
-А можно мне посмотреть?
Гин с пакостной улыбочкой протянул ему карту.
-Я ее нашел пару дней назад у себя в комнате. После того как Айзен впал в свою депрессию, во дворце стало просто невозможно находиться, а тут хоть какое-то развлечение….
Улькиорра внимательно изучил карту. В конце концов, от нее, как оказалось, зависела и его судьба, что-то его в ней настораживало.
-Мне кажется это ваш почерк, - наконец заключил он, - только неровный какой-то…
Гин вырвал лист из его рук и еще раз его осмотрел.
-И, правда – мой, - он немного подумал, - ну, значит, это я что-то спрятал. Разве вам не интересно узнать что, м-мм? Мне вот очень интересно.
Улькиорра посмотрел на него своим фирменным взглядом.
-А вы разве этого не помните, Ичимару-САМА.
Гин еще раз взглянул на листок:
-Судя по тому, какой у меня тут подчерк в тот момент я уже был не в том состоянии, после которого остаются связные воспоминания.
Гриммиджо заржал, а Гин постарался припомнить, когда ему в последний раз случилось так напиться:
-Наверное… да, наверное, на том празднике, который мы устроили в честь того, что рыжий риока наконец-то увел свое грудастое сокровище из Уэко Мундо… После этого, на следующий день, Айзен впал в свою депрессию и больше мы точно ничего не праздновали, а в одиночестве я точно так напиться бы не смог…
Улькиорра пожал плечами, выражая сомнения в излишней скромности бывшего капитана.
-Осталось немного, вот сморите - десять шагов в ту сторону и в глубину… хм… три метра, - Гин посмотрел на собравшихся и пояснил, - видимо в тот день меня сильно тянуло к земле…
Арранкары вздохнули, но теперь хотя бы стало понятно, зачем они понадобились Ичимару – сегодня его явно не настолько тянуло к земле, что бы самостоятельно копать яму глубиной в три метра. Указания на карте были весьма приблизительными, и несчастным жертвы гиновых затей пришлось выкопать не менее дюжины ям, пока, в конце концов, в последней из них не была обнаружена шкатулка, открыв которую кладоискатели увидели лежащий там хогиоку.
Наступило нехорошее молчание, уголок рта Гина чуть дернулся.
-Ну, теперь хотя бы понятно, почему у Айзена депрессия…

---

Уважаемые ценнители Блич!

[Bleachmania]

Мне кажется, я прочитала уже все фанфикшины на русском языке. Посему очень прошу вас, если знаете, ссылки на фанфики на английском языке. В крайнем случае, на немецком. Буду очень прознательна..

---

Косплейчег

[Таки]

Фотошопил фотку знакомого под Ишиду) Имхо похож вышел!)
Без дивайсов


С дивайсами

---

Минифик.

[Nemhain]

НАЗВАНИЕ: Та глупость.
АВТОР: Хельга (ulfhedhnar, Мирослав)
ПЕЙРИНГ:Айзен Соуске/Хинамори Момо, Ичимару Гин/Матсумото Рангику, Айзен Соуске/Ичимару Гин
СЛОВО: беспамятство
РЕЙТИНГ: PG-13
ЖАНР: свод missing scene и виньеток, легкое ангстование, грустный романс
БЕТА: отсутствует
ОТ АВТОРА: автора унесло в философствование относительно чувств...  Ren aka Schre просила драббл, потому с словом, но получилось нечто большее.

Та глупость.

Всё равно гореть, так пусть не за ложь навета.
Я признаюсь сама в том грехе, что стократ страшнее.
Я любила того, кто проклят именем света,
Ученица того, чье имя помнить не смеют! (с) Ниенна, "Ведьма"

Айзен относился к себе очень критически. Ведь лучше недооценить, чем переоценить. Даже себя. Даже в такой ерунде, как привлекательность.
Он считал, что его нельзя любить. Не за что. Даже за манеры и ум, не говоря уж о красоте, которой, по его мнению, он не обладал. Он не до конца понимал природу такого чувства, как любовь – полноценная, которую испытывает женщина к мужчине или наоборот. Он не раз сталкивался с одержимостью, взаимовыгодным партнерством, чистой похотью, воодушевленной пикировкой… Но не с этим чувством.
В любом случае, он считал, что его образ в целом не может вызвать именно этого чувства, а в частностях и подавно. Чтобы построить такой «монумент» нужно восхищаться и симпатизировать каждому составляющему личности. Айзен считал, что им можно увлечься, его можно хотеть, ему можно поклоняться, но любить его – невозможно. Положа руку на сердце, он признавал: он сам себя не любил в том смысле, который вкладывал в это слово.
Но Хинамори поражала его каждый раз. Она ни слова не говорила о том, что чувствует к нему, но ему хватало и её взглядов, завороженных движений, поспешных ломаных фраз. Она смотрела на него, как на божество, радовалась, когда он улыбался, пусть даже не ей, восхищалась и его успехами, и его неудачами, поддерживала, как могла, в любых ситуациях. Не было слова, жеста, чувства тайчо, которые были бы встречены Момо неприязненно. Даже когда её не было рядом, Айзен чувствовал себя так, точно на него надели теплый плащ её добрых мыслей о нём. Она беспокоилась только о своём тайчо и его благополучии, полностью забывая о себе.
Соуске не понимал, как такое возможно. Он не делал ничего, чтобы заслужить такое отношение. Конечно, он с самой первой их встречи кидал зерна привязанности в её душу, надеясь воспитать одержимость и обожание, но и не подозревал, что получит это… Любовь.
Когда у одержимого отбирают его идол, он с удовольствием схватится за другой, лишь бы не менять сложившегося положения вещей; когда у обожателя отбирают предмет обожания, он в состоянии найти ещё один, или сделаться обожаемым самому. Конечно, сперва наступит жестокое разочарование, обида, ненависть, но если рядом есть те, кто готов помочь – всё это пройдёт.
А любовь?
Что станет с женщиной, которая любит, когда тот, кого она любит, предаст все представления о себе, предаст всё, чем он был до этого, предаст и любящую, и каждого из Готея 13?..
Айзен считал, что его фукутайчо умрёт в жестоких тисках страдания. Он собирался дать ей хоть немного сострадания.

Он улыбался ей в тот вечер. Мягко, возможно, чуть дольше и чаще, чем обычно. Она была счастлива, и её беспокойство улеглось практически мгновенно.
Она так беззащитна, когда спит. Подними руку и нанеси удар – никто не узнает…
Айзен считал, что сумеет сделать это, когда возникнет необходимость. Но неприятно кольнуло внутри, противно заныло: она сможет выжить без тебя, она – ненужная жертва, она единственный человек, который любит тебя полностью и без оглядки. Пусть…
Соуске очень не любил ошибаться. Значит, письмо всё-таки понадобится.
Чужой план, чужие мысли, чужие слова. Необходимость пустить всё на самотёк. Но откуда Гин знал?..

« - А что ты сделаешь со своей малышкой? – Гин ухмылялся.
- Убью.
- Зачем?
- Она не сможет жить без меня.
- Самоуверенно, - улыбка широкая и отчего-то довольная. - А сможешь?
- Смогу.
- Ох, Айзен-сама… Напиши письмо… Попроси уничтожить убийцу. И все сделают без тебя.
- Не к чему. Я сам.
- Возможно, - Гин имел привилегию сомневаться, - возможно.
- А ты?
- Я?
- Рангику.
- Уйду, - кажется, Гин удивлен.
- И всё?
- Она привыкла.
- Но на этот раз ты не вернёшься.
- Ну что ж… - и отчего-то кажется, что Ичимару знает чуть больше, чем говорит».

- Рангику? – шепот и тот тянется.
- Аа? – она уже почти уснула в теплых объятиях.
- Повтори, пожалуйста, ту глупость.
Она удивлена: сколько было смеха тогда, в первый раз, когда она произнесла… Он не любил этих слов; она говорила их всего лишь пару раз в жизни.
Сон встрепенулся и исчез. Рангику приподнялась и развернулась лицом к Гину. Он смотрел на неё мягко, без своего извечного прищура, а красный цвет глаз казался цветом крови. Она обожала смотреть в его глаза, а он позволял это слишком редко. Конечно, даже в этом его взгляде есть какое-то лукавство. Что-то произойдёт. Но…
У него безумно мягкая кожа, тонкая кость и изящное тело. Никогда и не скажешь, что этот мужчина настолько силен. Она нежно обняла его, приблизила свои губы к самому его уху и шепнула серьёзно:
- Я люблю тебя.
Он опять смеется. Тихо и по-доброму. Так, наверное, Ичимару Гин смеется лишь над ней.

Гин недоволен и не считает нужным это скрывать. Пожалуй, не стоило всё же мстить за излишнюю чуткость…
- Почему именно Хитсугая Тоширо?
- А почему нет?
- Сомнительно, чтобы друг детства смог всерьез поднять на неё руку.
- Это не тот ответ. Почему нет?
- Ты знаешь.
- Не смог нанести удар, Гин?
- Я напомню: этим похвалялся ты, - выпад пропущен. Счет: поровну.
- То есть не смог?
Смешок в ответ. Он зол.
- И не сможешь.
- Смерть против смерти, Соуске. Кто знает, кто знает.
Едкое замечание в окружении 46ти трупов. Не будь они шинигами, уже вовсю разлагались бы. Трупным ядом уже можно было бы отравить половину Готея и не мучаться.
- Кажется… - начал Гин.
- Не кажется. Я убью её.
- Сможешь?
- Смогу.
Ичимару Гин смеется. Он не верит.

В Las Noches, наконец, появилась жизнь…
А в Сейрейтее она продолжается.
- Владыка, - этот голос всегда издевается над величественным званием. Что-либо отвечать не стоит. – Ты не смог.
- Не так важно. Она разочаровалась во мне. Надеюсь, Унохана-тайчо не даст нашей малышке сгинуть в тоске, а там найдётся другой «единственный и неповторимый»…
Иногда Айзен-сама меняет своё мнение. В конце концов, в таких мелочах Владыке это позволено.
Ичимару Гин только смеется.

Хинамори Момо любит своего тайчо. Любит до безумия. Любит любого: плохого или хорошего, неважно, но главное – живого! Любит больше жизни. И даже когда он ошибается, приказывая умереть, она любит его. Она любит своего тайчо слишком сильно, чтобы повиноваться его последнему приказу.
Она знает, что должна спасти своего тайчо от чужой клеветы и обмана, развеять иллюзию, окружившую его. И она сделает это.
Её истина проста: Хинамори Момо любит Айзена Соуске. Любит до – беспамятства.

---

Вот это чудо представляют котенком?:)*наглая просьба*

[Muraki Kazutaka-aka-Seisirou Sakurazukamori]

Grimmjow, хорошая пара для Ичи. Если есть арт в его холлу-форме, покажите
И честно говоря хочется почитать фик про эту пару. Что-нибудь новое. NC -17.Можно аюшку.(наглеет и краснеет)

Оригинал рисунка: http://skrhdid.deviantart.com/art/Grimmjow-for-tehryu-54905171

@темы: Мысли вслух

---

[ROksi_]

На дневнике у меня еще три не крашенных рисунка. Мне очень нужна критика, а то некоторые ошибки можно исправить, только на контуре, а после покраски с ними можно только смириться

---

Здравствуйте))

[Кышь]

Название:Бильярд
Автор :Кышь
Рейтинг:R (а можжет и NC, но кажется я не дотянула 0.0)
Жанр: романс
Пейринг Ренджи/Бьякуя
Отказ: не мое.

Предупреждение:
1. не бечено!
2. бред
3. смотрела всего полторы серии, канона не знай, савсем не знай!Только по фикам)
4. ООС
5. Эти двое так извращались над моим мозгом, что теперь я извратилась над ними))

Посвящается: Rominе которая и познакомила меня с этой парочкой, заразив Бличем)))
СПАСИБО, солнц)

Посвящается: моему брату, который на день рождения сводил меня, в первый раз в жизни в бильярдную. А у меня в голове эти двое скакали. Но одну партию я все же выиграла!
Спасибо тебе братик, надеюсь, ты никогда не прочитаешь то, что пишет твоя сестра!!

Автор садится и начинает ждать тапочки)))

Шарики. Полосатые и однотонные. Сталкиваются с резким «щелк». И разлетаются по разным траекториям. Как люди. Краткое прикосновение, а больно.

Кий бьет, судьба позволяет встретиться шарикам, чтобы потом расстаться. Или попасть в очередную лузу.

Да ты философ, Абараи-фукутайчо.

Ренджи набрел на это место месяц назад. На маленькую бильярдную с двумя столами, с вытертым сукном. И постоянно пропадал тут по ночам, потому что рассчитывая траектории движения шаров, легче думалось о капитане.

Не так как в Сейретее. Увидел – и сердце заходится.

Страсть - поймать, схватить, вдавить в любую поверхность. И оттрахать так, чтобы капитан стонал и выгибался, как блудливая кошка.

Нежность – снять с него этот кенсейкан и зарыться носом в волосы.
Гордость – за этого …этого… гордость.

Восторженность, страх, ярость.
Мой капитан. И всегда, последней волной, вбирающей все – любовь. Просто сидеть рядом, чувствовать его присутствие. Не нужно слов. Не нужно.
Главное, чтобы он был рядом.
Был. Существовал. Жил.

Как меня заносит.

Ренджи встряхнул головой, выгоняя отвлекающие мысли, собираясь сосредоточиться на игре. Но мысли возвращались. Вместе с нежностью и желанием.

Печальный и гордый взгляд серых глаз.

Белизна кенсейкана и капитанского хаори.

Чернота, да нет же! Тьма, тьма волос и ресниц с лиловым отблеском зарниц…

Холодный изгиб тонких губ, который так хочется согреть своими.

Кучики-тайчо… Бьякуя.

- Вы что-то сказали?

- А? Я? Нет-нет… ничего…

Следи за языком, поэт гребаный!

Ренджи наклонился над столом и, вытянувшись во весь свой немаленький рост, забил шар в лузу. Кривовато усмехнулся и отправился выцеливать новую траекторию.

А все это дурак Ичиго! Я же хотел признаться! Потому что капитан на меня смотрел. И как смотрел! А этот придурок! Какой момент испортил! Теперь я капитана долго не увижу…

Хех. Выиграл. Нужно будет на день рождения Рукии эту бильярдную снять.

Мысль, засевшая в голове продвигалась к своему осуществлению. Сначала Ренджи уламывал владельца бильярдной Химуэ-сан, в результате чего доведенный старичок вручил Ренджи ключ и сообщил, что варвары могу делать там все что угодно.

Рукия и Ичиго согласились сразу, но больше желающих не нашлось. И поэтому, после официального празднования (с друзьями), неразлучная троица побрела в бильярдную.

Включив свет и наклонившись, чтобы достать кий, Ренджи ощутил присутствие очень знакомой рейацу.

- Кучики-тайчо! – он выпрямился, как сжатая пружина.

- Добрый вечер. С днем рождения, Рукия. – Кучики подошел к сестре… и поцеловал ее в щеку. Пользуясь временным столбняком окружающих, он поинтересовался в пространство: – Что вы собирались делать?

- Шары загонять, Кучики-тайчо! – бодро отрапортовал Ренджи, только через секунду сообразив, как это прозвучало. - .. в лузы. В бильярд играть! – и уже от безысходности – Вы с нами будете?

- Да.

Наблюдая за каждым движением Бьякуи, за тем, как он управляется с кием, как забивает шары, как наклоняется, Ренджи сходил с ума. От желания подойти сзади, когда он вот так наклоняется, и прижаться прошептать в ухо «Бьякуя…». И больше ничего, только его имя.

Абараи Ренжди сходил с ума. Вместо шаров, бегающих по вытертому сукну, совсем другие картины плясали перед его глазами. И он мечтал стереть с лица своего капитана эту странную усмешку.

Но азарт взял свое, и количество сыгранных партий начало переваливать за десяток. Он даже почти не услышал прощающихся Ичиго и Рукию, и только хлопок закрывающейся двери его немного отрезвил. Потому что в серых глазах напротив он видел огонь.

Азарт? Или…

Капитан играл с ним, усмехаясь, дразня и уходя от прикосновений. И неожиданно оказавшись совсем близко, Ренджи понял, что Кучики-тайчо перестал от него убегать.

Что он смотрит на своего лейтената серьезно, без улыбки, прямо и открыто. И то, что в его глазах читается – темный огонь желания.

Ренджи наклонил голову и поцеловал в губы своего капитана. Не опуская взгляд. Нежно, медленно.

- Я люблю тебя, Бьякуя.

Распахнутые озера глаз и еще один поцелуй. Сильнее, непреклоннее, жестче. Руки скользят по волосам, легко и быстро снимая кенсейкан с головы.

Если очень долго и упорно рассматривать ваше украшение, можно догадаться, как его расстегивать.

Это оправдание так и остается невысказанным, потому что Бьякуя прижимается к нему и смотрит бешенным пьяным взглядом. От которого сносит крышу.

Ренджи подхватывает своего капитана и опрокидывает его на стол, разгоняя руками мешающиеся шарики. И пытается сдержаться, просто вылизывая его шею. Но нетерпеливые руки рывком распахивающие его одежду так, что кое-где она рвется, прекращают все попытки быть вежливым.

Еще один выдох

-Бьякуя..

И лейтенант начинает выпутывать из одежды своего капитана. Скользит губами по шее, вцепляется зубами в плечо, прикусывает по очереди соски: левый, дорожка из поцелуев, правый… спускается вниз по животу и мягко вылизывает. Потом берет в рот и скользит губами: вверх-вниз, вверх-вниз, слушая стоны. А пальцы, нетерпеливые пальцы уже внутри Бьякуи, в том же ритме, растягивая…

Капитан, выгибаясь, вцепляется в волосы Ренджи, ловя ускользающее тепло. И не стесняясь, стонет, почти кричит.

Ренджи отрывается, нависает и смотрит в затуманенные страстью глаза:
- Можно? – хриплым голосом
Ресницы опускаются и Бьякуя, холодный сейретейский истукан Бьякуя шепчет:
- Возьми…

Открывает глаза и взгляд, как Сенбондзакура до самого нутра:

- Возьми, Ренджи…

И его лейтенант больше не сдерживается. Он входит, медленно, до конца, шипя сквозь зубы. А потом полностью теряет самоконтроль..

Ренджи вталкивается в податливое тело, что движется ему навстречу, резко, быстро, почти теряя сознание от того факта, что это Бьякуя. Что это его капитан так стонет, вцепляется в его плечи ногтями и шепчет:
- Еще… еще…

Чуть меняет угол, подхватывая своего капитана под бедра. И чувствует, как Кучики зажимается так, что невозможно удержаться.

На всю комнату:

-Реенджи – глухой, горловой стон.

И секундой позже:

- Бьякуя!

Абараи опускается на своего капитана, прижимая всем телом к столу, и целует раскрытые губы. Несколько минут в старой бильярдной стоит тишина, прерываемая неровным дыханием двух шинигами.
Наконец, Бьякуя недовольно шевелится под своим лейтенантом.

- Я.. что-то не так? Больно?

- Все в порядке, Ренджи.- Легкий поцелуй в губы успокаивает лучше, чем теплый тон.

Капитан, его капитан садится, чуть морщась, стягивает с себя остатки одежды, и проделывает ту же операцию с одеждой Абараи. Откидывает мешающие волосы назад, и притягивает лейтенанта к себе.

-Продолжим?

- Продолжим. – в голосе Ренджи слышны мурлыкающие нотки, но это только до тех пор, пока его Бьякуя не достает кий.

Глядя в ошарашенные глаза своего лейтенанта, Кучики-тайчо шепчет:

- Ты последние два месяца возбуждал во мне нездоровые фантазии, любимый. По поводу того, что же ты мне хотел тогда сказать. Не плохо бы расплатиться.

Потрясение сменяется диким счастьем « Он меня тоже… Он назвал…» И это сумасшедшее счастье заставляет пошутить:
-Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя кием, Бьякуя? Или так как сейчас, Кучики-тайчо?

Серые глаза темнеют, кий ложится на стол.
- У нас вся ночь впереди, Абараи-фукутайчо… Мы все успеем.

---

драббл

[gdgdminnie]

Автор: Yuujirou
Бета: таковой нету, если кто-нибудь захочет - буду рад.
Рейтинг: G
Пейринг/персонажи: Гин, Изуру
Дисклеймер: Герои не мои, не претендую.

Изуру не чувствовал себя одиноким.

У него было множество друзей, в любой момент способных его поддержать. У него было место - должность лейтенанта его вполне устраивала. У него была квартира и еда - казалось бы, что еще нужно шинигами в жизни.

Он больше ни в чем не нуждался.

Совсем ни в чем.

Просто иногда...

...Просто иногда он приходил к своему капитану, а тот всегда предлагал ему чай. И они сидели до темноты, а иногда и до рассвета, пили чай и разговаривали, а чаще молчали, и Кира упивался пониманием Ичимару, а Гин жалел лейтенанта, подпуская его к себе все ближе и ближе.

Их молчание никогда не становилось напряженным, возможно - из-за улыбки капитана, возможно - из-за доверия лейтенанта.

Изуру не смущался под пристальным взглядом прищуренных глаз, он раскрывался ему навстречу, как раскрывается цветок, тянущийся к солнцу. А капитан не иссушивал его, он просто являлся необходимым для жизни ресурсом.

Через некоторое время Кира настолько привык к этим их "посиделкам", что уже не представлял жизни без них. Странно, но ему не приходило в голову, что однажды он не получит поддержки со стороны капитана, и тот попросту выставит его за дверь.

Несмотря на отношения Гина с другими шинигами, Изуру воспринимал его по-своему, приняв свое "особое положение" как должное. И никогда не задавался вопросом, почему он так к нему относится. И никогда не задумывался, чем это может кончиться. И, разумеется, никогда не думал, что это может кончиться - плохо.

---

драбблы

[ROksi_]

Название: Шарф
Автор: ROksi_
Бета: нет
Пейринг: Бьякуя\Гин

первый

Когда Кучики-тайчо выходил с собрания капитанов, чья-то рука схватила его шарф.
Легко так схватила, двумя пальцами, сделать шаг и шарф легко выскользнет из руки наглеца, но Бьякуя остановился и, не оборачиваясь, произнес:
-Ичимару….
-Узна~али, Кучики-тайчо?..
Только не оборачиваться, потому что стоит увидеть эту улыбку и…
Что он сделает в этот момент, Кучики не знал. Вариантов была масса и ни один он не находил разумным.
Поэтому Бьякуя просто ждал, пока Гин выпустит из рук кончик шарфа. Ждал и, закрыв глаза, считал секунды. С каждым собранием их число становилось все больше…
Кучики с ужасом думал, что когда-нибудь Гин его не отпустит.

второй

Бьякуя оказался в мире живых почти случайно, просто представилась возможность проверить, чем занимается его лейтенант.
Закончив с этой проблемой, Кучики уже собирался возвращаться в Сейрейтей, когда чья-то рука схватила его сзади за кончик шарфа.
Бьякуя замер. Не может быть…
-Ичимару… - голос звучал едва слышно и был хриплым от нахлынувших эмоций.
Молчание…
Правильно. Гин сейчас должен быть в Уэко Мундо.
Медленно-медленно Кучики обернулся.
Шарф, по-прежнему зажатый в чужой руке, соскользнул с плеча.
И все-таки это был Ичимару. Его, несмотря на то, что времени с последней встречи прошло не так уж и много, было нелегко узнать – может быть потому, то Гин не улыбался…
Ичимару поднес кончик шарфа к губам. Смотря прямо в глаза Кучики, он поцеловал шелковую ткань.
-Гин…
Слабая неуверенная улыбка коснулась губ бывшего капитана третьего отряда, кончик шарфа выскользнул из его рук.

---

ваш зампакто

[Happy man]

Вы никогда не задумывались над вопросом: «А как бы выглядело воплощение моего зампакто?» Я задумалась…и вот что получилось:
Красивый(как он сам утверждает «самый красивый») молодой человек с бритой головой. На левой щеке тату «69» и над бровями и выше. Носит прямоугольные очки, а на лбу белую бандану. Одет в чёрный плащ и белый шарфик. Ооочень любит сакэ и другие градусные напитки. Часто болеет и жрёт пачками «аспирин». Неравнодушен к кавайным зайчикам и бубенчикам. Плохая память на имена. Лентяй, спит исключительно на работе.
В школе не любил географию. Не любит 15-ти летних девочек с большими сиськами.
Команда вызова – ОТЪЯОЙ,…!(имя пока не придумала). Форма меча? Эээ…по команде можно догадаться. Зато враги умрут приятной смертью…
Теперь ваша очередь…

@музыка: beat crusaders tonight tonight tonight

@настроение: happy

---

Не в челлендж.

[Tarsius Sapiens]

Название: нет.
Автор: ДжимЪ
Бета: Shindoku
Жанр: ангст. или романс. или не знаю.
Рейтинг: G
Варнинги: АУ, ОМП, ОЖП.
Дисклэймер: не претендую.

В капитана были влюблены все девушки в отряде, и Рику не была исключением. Она влюбилась на традиционном смотре выпускников. Тогда Рику заняла второе место на турнире по кидо, и заняла бы первое, если бы не этот...ладно, неважно, так вот, она заняла второе место, и когда ее награждали капитан неожиданно посмотрел ей прямо в глаза и улыбнулся. Едва заметно. И тут же снова сжал губы, а Рику потом никто не верил – чтобы вот этот и вдруг улыбнулся, да тебе, да кааак же – но все-таки ей не показалось, хотя она стояла на площадке, а капитан сидел в ложе и солнце било Рику в глаза.
Отчего ей не верили, Рику поняла еще в первый месяц службы. Под взглядом капитана, кажется, замирал по стойке смирно ветер. А лицо его чаще всего выражало...ну, Рику была влюблена, так что по ее мнению, выражало оно затаенную боль. Невлюбленные именовали это выражение «уксусу хватил».
Именовали, впрочем, нечасто. Несмотря на чрезмерную иногда строгость и подчеркнутое избегание неуставных – то есть, буквально: любых, не предписанных уставом - отношений, капитаном он был ответственным и справедливым.
Самым популярным слухом о капитане было то, что в него, помимо всех девушек отряда, влюблен лейтенант – грубовато-веселый, по-своему обаятельный парень из невесть какого района Руконгая. Временами из какой-нибудь щели прорастал еще и слух о взаимности, но быстро увядал – даже для слуха он был слишком фантастичен.

- Это позор для тринадцати отрядов!
Обычно тихий, голос капитана эхом отдавался от стен зала - из-за сильнейшего ливня собраться пришлось здесь, а не на плацу.
-Девятый офицер Кавамура Ода – выйти из строя!
Рику зажмурилась. Она ни в чем не провинилась, десятый офицер Таданори Рику, она понимает, что капитан абсолютно прав, но ей все равно страшно.
- В военное время я приказал бы Вам сделать сэпукку перед всем отрядом. А будь у Вас хоть капля чести – Вы бы и без приказа покончили с собой. Бросить в бою новобранцев...Вы не шинигами, вы предатель!
Последнее слово вспыхивает белым и падает в шум дождя. Рику открывает глаза и видит капитана с бледным от гнева, неожиданно молодым лицом, и угрюмого Кавамуру, с которого лейтенант срывает нашивки – треск рвущейся ткани звучит угрожающе.
Во время учений на грунте на группу, которую вел Кавамура, напал невесть откуда взявшийся арранкар. Кавамура обратился в бегство, оставив ребят, едва умеющих драться, на растерзание озлобленной твари, и не вмешайся капитан – все кончилось бы очень и очень страшно, Рику не хочет думать, как именно. Но капитан вмешался, и новобранцы - Рику навещала их в лазарете – с восторгом и ужасом описывали схватку.
- Предатель... – скривившись, неожиданно произносит Кавамура. – Капитан, Вы что – слов страшнее не знаете? Не знаете, ага? – он лениво поднимает голову и, сощурясь, глядит на капитана, на лице которого медленно проступает изумленное омерзение.
Рику видит, что капитан стиснул рукоять меча, но Кавамура не видит. Он вздрагивает, отдергивает взгляд и сжимается – неизвестно, чего он хотел добиться, но теперь боится по-настоящему. Шум дождя становится оглушительным – кажется, что ни у кого в зале даже сердце не бьется.
- Вы правы – не знаю. Но Вам это не поможет. – отзывается наконец капитан, и Рику понимает, что со слов Кавамуры прошло меньше мгновения. – В карцер его!
Двое в форме второго отряда словно из ниоткуда возникли рядом с осужденным и замкнули на его руках кандалы.

- А, Таданори-кун! Падайте, офицер. – Лейтенант изобразил поклон и отодвинулся, освобождая для Рику место на ступеньке. Рику села, с опаской косясь на нескладную фигуру лейтенанта.
- Мразь этот Кавамура! – лейтенант хлопнул себя по колену и обернулся к Рику. - Верно?
- Верно... – Рику поерзала. – Мацугаэ-сан, я...Я хотела Вас спросить...
- Что такое?
- Господин капитан, он...Он всегда таким был? Ну...замкнутым, холодным...
Мацугаэ помолчал. Кажется, он прикидывал, что и как стоит рассказывать Рику. Неважно..пусть хоть что-нибудь расскажет.
- Все то время, что я его знаю – да. Лет сто уже минимум.
- А...а отчего? То есть, с ним...что-то случилось?
- Понятия не имею. – Мацугаэ пошарил за пазухой и хмыкнул. – Рику, ты...Вы не курите, офицер Таданори? Сигареты кончились.
- Н-нет...
Сумерки сгущались, становилось прохладно. Рику поежилась.
- Еще что-то спросишь...те, Таданори-кун? – Мацугаэ хрустнул пальцами. – Если ты по поводу моего пресловутого с капитаном романа – то ей-богу, я тебя считал умнее...
- Нет! – Рику покраснела. – Я про другое...Мацугаэ, скажи...те, это правда, что предыдущий капитан до войны...
Рику почувствовала, как Мацугаэ напрягся. Сердце Рику забилось с огромной скоростью.
- ...что капитан Кира...любил его...и что предыдущий капитан был предателем и капитан Кира убил его?
Мацугаэ развернулся к Рику всем телом и оперся рукой о крыльцо.
- Ай, Рику...сплетни – они сплетни и есть. – Непринужденность ему не удалась, отрешенно подумала Рику, и сам он это понимает. – Любил, убил...романтический триллер, черт-те что!
Рику кивнула и подтянула колени к подбородку.

---

по мотивам

[*Oxocanta*]

продолжение к фику  Eswet

Небольшая лекция

Автор: Viorteya tor Deriul
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор

Из магазинчика Ичиго ушел в крайне растрепанных чувствах. Шарахнулся в ужасе от Ренджи, энергично орудовавшего метлой во дворе – спрашивать его о подробностях интимной жизни шинигами на грунте не хотелось совершенно – и поплелся домой.
Постепенно юноша начал отходить от потрясений насыщенного событиями утра и начал смотреть на слишком далеко зашедшую тренировку и последовавшую за ней лекцию совсем уж в мрачных тонах. Гормоны успокоились, а вот жгучий стыд за собственное поведение остался.
Какого меноса он так легко повелся и согласился быть снизу?! Тем более что Ренджи, по словам Урахары, не впервой. И вообще, у Абараи таки гигай, а у Ичиго – тело, родное и единственное, одно на всю жизнь, и портить его он не собирается. Даже ради удовольствия повторить утренние кувыркания. Тем более что «по-настоящему» должно было быть больно.
Вобщем, с досадой признался себе подросток, в каком-то смысле шляпа-тапки появился не так уж не вовремя.
Жаль только, больше ничего не будет. Ренджи точно одними пальцами не ограничится, так что придется терпеть до собственной смерти. Тогда уж телу точно ничего не будет угрожать ввиду его отсутствия. А духовной силы у Ичиго всегда было до хрена.
Так рассуждая, Ичиго не спеша добрался до дома и на полном автомате запрыгнул в открытое окно своей комнаты.
Бардак, ожидавший его там, был вполне закономерным, учитывая, что Кон оставался в доме без присмотра. А то, с каким невинным и одновременно раздраженным видом душа плюс сидела на кровати, засунув одну руку под матрац, говорило само за себя. Видимо, он был так занят, что только в последний момент заметил приближение Ичиго и не успел спрятать зачитанные журналы. И вообще, судя по общей растрепанности Кона, тому только что не дали закончить дружеское общение со своей правой рукой.
То есть не со своей, а с рукой самого Ичиго!
Впрочем, сегодня недошинигами почти не возмущал тот факт, что ему придется разбираться с перевозбужденным телом. Он даже забыл скривиться от того, что его тушку заставляют дрочить на фотки каких-то грудастых теток, раз уж Кона это возбуждает…
Все это было сущей ерундой в сравнении с накрывшим Ичиго озарением.
- Тело, значит, беречь! – прошипел подросток, влезая в родные шестьдесят кило мяса и костей. Разумеется, все ожидаемые эффекты присутствовали. Кон успел нажраться чего-то до отвала, зато тщательно помыл тушку – Ичиго не хотел знать, в чем предварительно душа успела вывозиться. Он выдернул из-под матраса руку с зажатым в ней журналом, мельком глянул на разворот - оттуда ему в лицо бросились огромные силиконовые чудовища, способные посрамить гордость самой Мацумото – и брезгливо отшвырнул брошюрку.
- Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не смел мастурбировать в моем теле?! – рявкнул он на Кона.
- То есть, ты предлагаешь мне делать это в теле плюшевой игрушки?! Может, еще попросишь Исиду пришить мне плюшевый член?! И не швыряй мои вещи! – львенок шустро рванул к журнальчику и прижал его к плюшевой груди. – Чего ты вообще так взъелся? Можно подумать, это тебе, а не мне весь кайф обломали!
Ичиго резко покраснел и поперхнулся возмущенным ответом.
-Ой, Ичи, да ты покраснел!!! – Кон чуть не подпрыгнул до потолка, обнаружив нетипичную реакцию юноши. – Неужто, сестренка тебя отшила, когда ты начал к ней приставать?
- Кон, заткнись, пожалуйста, – неестественно спокойно попросил Ичиго. – Это не Рукия.
- Ты посмел изменять Рукии с какой-то посторонней девицей?! Да как ты мог?! О нет!!! Только не говори, что ты приставал к Орихиме-тян!!! Мое сердце не вынесет…
- КОН!!! ЗАТКНИСЬ!!! – Ичиго с удовольствием припечатал мягкую игрушку ногой к полу. Помогло. Но слабо.
Уши продолжали гореть от стыда за утреннее происшествие, но уже совсем по другой причине.
Тело, значит, беречь надо. Анатомия с физиологией, значит. Мышечное кольцо и всякие посторонние… предметы. В данный момент Ичиго испытывал острую потребность испортить один конкретный гигай именно таким образом. В качестве «любых посторонних предметов» на ум приходили веер, панамка и гэта, и разозленный подросток не видел причин, по которым ему бы не использовать их все сразу.
- Ичиго, не делай такое кровожадное лицо! Ты меня пугаешь! – верещал Кон жалобно, пытаясь выкарабкаться из под придавившей его конечности. Ичиго его не слышал. Воспоминания о стыде и унижении, пока он прикрывался куском одежки, а наглый торговец наслаждался ситуацией, хихикая под прикрытием веера, жгли поруганную гордость и требовали отмщения. Да и чувство глубокой неудовлетворенности как духовного тела (спасибо Ренджи), так и физического (спасибо Кон) не способствовало успокоению.
Так что Кону оставалось только изумленно пялиться вслед неизвестно куда умчавшемуся хозяину.

- Ты мне наврал!!! Я требую удовлетворения!
- О? – Урахара с неподдельным удивлением воззрился на ворвавшегося в магазинчик Ичиго. Задумчиво обмахнулся веером. – Опуская твое последнее требование, хотя не то чтобы я был польщен им, в чем и когда я тебе наврал?
- Не прикидывайся, что не понимаешь! Утром с Ренджи я был без гигая! А ты сказал, что я испорчу себе…
Урахара поспешно прикрыл лицо веером и опустил голову. Ему даже пришлось закусить себе губу, чтоб не расхохотаться.
- Вообще-то, Куросаки-кун, у тебя, пока ты жив, нет гигая. Пока ты жив, у тебя есть только это тело. И все, что я сказал тебе на счет его использования – истинная правда. - Торговец подошел к подростку и успокаивающе похлопал его по плечу. – Не моя вина, если ты забыл, что находишься вне физического тела.
- Зачем вообще надо было лезть! Это – моя личная жизнь. И я сам решаю, с кем мне спать! – возмущенно выпалил Ичиго, скидывая с плеча руку торговца. – Нафиг было все портить?!
- Ну,… чтобы позаботиться о твоей нравственности в ситуации, когда ты оказался не в состоянии принимать взвешенные решения? – предположил Урахара с проникновенным видом. Ичиго опешил.
- Да какое тебе дело до моей нравственности? И вообще, ты что, следили за нами?!
- Вообще-то то, что творилось с твоей рейяцу, можно было почувствовать, обладая даже минимальными способностями, - неожиданно Урахара перешел на серьезный тон. – Обычно перед тем, как заняться личной жизнью, будь то секс или выяснения отношений, воспитанные шинигами ставят кеккай. Вот так.
Ичиго дернулся от неожиданности, когда обнаружил, что их накрыло заклинанием.
- Какого черта? Зачем это?!
Урахара легонько стукнул юношу веером по носу.
- Ну, так твои вопли не переполошат весь магазин. Ты всерьез думаешь, что им интересно нас слушать?
- Ой! – уже в который раз за день Ичиго залился краской. И разозлился еще больше. – Все равно ты влез не в свое дело, помешл мне и наврал! То есть, ввел в заблуждение!
- И ты явился ко мне требовать удовлетворения. – Урахара как-то странно хмыкнул.
- Да. Но… - Ичиго резко осекся, почувствовав, что ляпнул что-то не то. Что именно «не то» сообразить он уже не успел, как и начать отбиваться. А спустя несколько секунд замученные за день душа и тело шустро капитулировали двумя голосами против одного в ужасе онемевшего разума.
И только оказавшись без штанов, лежащим на животе, на футоне, Ичиго наконец-то возмущенно завопил:
- Но сейчас-то я в своем теле!!! Отпусти меня немедленно!
- Ичи – шустрые руки стянули футболку. – Ты так и не запомнил, - влажный язык коснулся основания шеи – что я тебе говорил, - колено по-хозяйски раздвинуло ноги пошире. – Упомянутые изменения наступают - теплые губы прижались к самому уху – если практиковать такие отношения постоянно.

@темы: Фанфики

---

на Минифест-гороскоп

[just mockingbird]

Название:Над астрологами не издеваются. Над гороскопами не стебутся.
Автор: Nekohime a.k.a. Haineko
Бета(ы)- Angel
Жанр:Romance,Slash...немножко стёба...ну совсем чуть- чуть!Почти и нет его)
Категория/Рейтинг: R. С натяжкой.
Пары/Персонажи: - Ичиго\Хичиго, упоминается Ичиго\Ишида
Статус: - Закончено...минут двадцать назад.
Предупреждение: -Бред в четырёх частях.Ну о-очень странный Хичиго, ну о-очень вредный Ичиго, и даже, наверное, персонажи ООСны...мне так кажется...
Писалось на Минифест-гороскоп, писалось в последние минуты, на глючном ворде, трижды его лагало и последний кусок не сохранялся, но я его переписывала...
Содержание: - День рождения Ичиго. Ну, с него всё начиналось.
Дисклеймер: - Кубо имеет всех,и мой моск не исключение. Гороскоп принадлежит мэйл.ру
От автора: - Автор очень просит его не бить, и не игнорить...по тому что он очень старался...и по тому что такой рейтинг пытается написать первый раз...




Часть 1.

Куросаки Ичиго не очень любил свой день рождения. Нет, конечно же всё: шум, подарки, веселье и улыбки близких ему людей это замечательно, неповторимо, великолепно, но... но только не в канун праздника.
За сутки до его дня рождения, Ичи доводили до состояния крайнего бешенства. Ну, может, любому это могло показаться глупым, вот только Куросаки было отнюдь не до смеха! Когда к тебе по тридцать раз на дню заглядывают сёстры, придурок-отец с хитренькой улыбкой, которой позавидовал бы даже экс-капитан третьего отряда, и никак
не дают дочитать заключительную главу последней книги из школьной программы, которую взялся добивать именно сегодня... это не просто злит, это именно бесит.
А в этом году ещё и "обязанности шинигами"... Ичиго глубоко вздохнул, и резко захлопнул книгу. Не смотря на позднее время, за стенкой всё ещё шуршали, хихикали и переговаривались.
"Если так пойдёт и дальше, я, наверное, завтра буду спать до полудня..."- мстительно подумал Куросаки, представив сестёр и отца, которые встанут в семь утра и из принципа не будут его будить, пока он сам не встанет.
Медленно поднявшись с кровати, чтобы расстелить её, Ичиго тут же скривился.
- Ещё этому придурку газету надо принести. А то ведь на мозги капать будет...
Спуститься вниз, взять газету со стола, и вернуться. Что может быть проще? В любой день недели, в любой час из двадцати четырёх существующих, Ичиго мог сделать это совершенно беспрепятственно. Но только не сегодня. Стоило ему закрыть дверь в свою комнату, как в соседней всё стихло, и повисла напряжённая тишина. Его шаги отдавались по коридору громким стуком. В конце концов, исполняющий обязанности шинигами не выдержал.
- Юзу...Карин...- с угрозой протянул он, и в комнате что-то охнуло, грохнуло и взвизгнуло. Ичиго толкнул дверь, шум усилился и внезапно стих. Глазам старшего брата открылась милейшая картина - две спящие девушки, чуть посапывающие во сне.
Куросаки саркастически усмехнулся. Ага, как же. Спят они. Но дверь закрыл - не дай бог на шум ещё и отец семейства примчится со своими извращенными замашками. Тогда уж он точно не выспится.
Газета лежала на столе. Немного помятая, ну да ЕМУ это по сути не важно. Быстро подхватив цель своей ночной вылазки на кухню под мышку, Ичиго на цыпочках стал пробираться мимо комнат. На этот раз, шумели в два раза тише.
"Ну хоть заснуть есть шанс... И как они сами ещё не вырубились? Готовят там что-то так, будто завтра их день рождения, а не мой..."
Открытое окно тихонько скрипнуло, сдвинутое порывом сквозного ветра из-за приоткрытой двери. Ичиго плюхнулся на кровать,и зажав в руке газетку, расслабился, как его учил Урахара.
"Для того чтобы попасть во внутренний мир, тебе нужно расслабиться не физически. Тебе нужно ослабить контроль". - Так он сказал. Сначала получалось не очень. То есть, вообще не получалось. Потом стало появляться ощущение падения в никуда, но всякий раз, когда оно появлялось, Куросаки пугался и обрывал его. А сейчас же это было доведено до совершенства. Всего одна секунда падения, лёгкое головокружение, и тут же - бесконечные ряды однообразных домов. Хичиго ждал его. Ичиго обращался к нему не иначе как "пустой" и "придурок", но в мыслях уже давно дал ему это имя.
- Йо, Ичиго!- металлический голос, словно обработанная на компьютере пародия на его собственный.
Может, это смешно. Но Хичиго потребовал... нет, он попросил, просто попросил, что само по себе странно, приносить ему изредка газеты мира живых. Несмотря на то, что это была только просьба, а Ичиго ничего не обещал, но когда он забывался и не отдавал ему свежий выпуск местной Каракурской газетёнки, Хичиго ужасно злился и всю ночь исполняющему обязанности шинигами снились отвратительные кошмары о мирах, в которых он никогда не был. Именно поэтому, Куросаки попросил Урахару рассказать, как он может попасть в свой внутренний мир, помимо избиения себя до полусмерти. Тот удивился, но пояснил ему свою теорию.
Хичиго буквально вырвал из рук Ичи сложенную пополам бумагу, и посмотрел на число.
- Шестое июля, так?- Хичиго бросил взгляд на Ичиго, ожидающего, когда его Альтер-эго одобрит и отпустит восвояси.
- Ну да. А причём тут это?- чуть удивлённо спросил Куросаки.
- Причём? Ты даже этого не знаешь? Ты даже не знаешь, что будет завтра? - в словах пустого вдруг скользнула какая-то детская обида, и он разочарованно уставился на Ичиго.
- Завтра...- исполняющий обязанности шинигами призадумался, и ответил - Завтра мой день рождения...если ты про это.
- Твой...- Хичиго скривился, на его лице застыла какая то ещё не известная Ичи гримаса, но разобрать её до конца он уже не успел - его просто вышвырнуло из внутреннего мира.
"Странный тип" - про себя пробормотал он, ошарашенный неожиданным поведением пустого. Можно было, конечно, ещё подумать на эту тему, может он бы даже догадался, но уставшее тело требовало своего, и Куросаки провалился в сонливую дремоту,сменившуюся после беспокойным подростковым сном.

В это время Хичиго внутри его души буйствовал.
В исступлении, он кричал, обращаясь к Зангетсу:
- Ты слышал это?! Нет, ты слышал?! Ему абсолютно на нас наплевать! Ну ладно, в том, что мы тут скучаем, он не виноват. Ну ладно, в том, что мы тут оказались - тоже. Но уж не помнить про мой и твой день рождения, думать только о себе!! Как будто нас и нет вовсе!- разбивал он попадавшиеся под руку окна. Уж их-то тут было предостаточно. Зангетсу молчал.
- И ты туда же...- зло фыркнул пустой, и чуть успокоившись, взялся за полученный из мира живых трофей.
Статьи про участившиеся случаи нападения на горожан серийного маньяка, о том, как поезд сошёл с рельс, и как взорвался склад хим. сырья... а в конце - гороскоп. Хичиго любую информацию впитывал как губка. После - обдумывал и пережёвывал её в своей голове до тех пор, пока не получал очередную порцию. Иногда Ичиго приносил книги, но Хичи они не очень интересовали, не смотря на то, что он их читал с не меньшей жадностью. Новости! Новости, о происходящем вокруг души, в которой он обитал, это и только это его интересовало.
Добравшись до последней колонки с гороскопом, он увидел большую, отличную от других зодиакальных знаков статью.Раньше были и другие, про близнецов, тельца, рыб. А сейчас - это. Про НЕГО. И про него.
"Раки стараются не демонстрировать окружающим свой истинный характер, предпочитая изображать человека спокойного и уравновешенного, однако, обмануть им мало кого удается: переживания Рака слишком сильны, чтобы их можно было спрятать даже под самым толстым панцирем".
Хичиго хохотнул. Уж кто-кто, а он знает Ичиго наизусть! Он его, хи-хи, изнутри просвечивает...
"Раки не особенно импульсивны, но им свойственны резкие перемены настроения. Человек, родившийся под этим знаком, может обидеться или разозлиться без всякой видимой причины, а затем успокоиться и как будто забыть о произошедшем".
Взгляд пустого замер на слове "человек". Но, чёрт возьми, к нему это тоже относится!!!
То был раздел "психологический портрет". Далее следовала статейка "сексуальность знака", и по мере её прочтения, рот Хичи всё шире растягивался в не обещающей ничего хорошего усмешке.




Часть 2.


Ичиго сладко потянулся и посмотрел на часы. Вопреки его вчерашним прогнозам, проснулся он далеко не в полдень - стрелки будильника показывали десять часов утра, и на кухне, внизу, кто-то уже гремел посудой и заливисто смеялся.
Впрочем, не достаточно громко, чтобы это могло стать причиной его пробуждения.
Ичиго встал и заметил на дальнем конце стола плоский свёрток. Прочитал открытку рядом с ним. Ну конечно, Юзу не могла не поздравить его первой. Карин наверное подарит что то во время завтрака, а отец кинется на него и скажет что: "Лучший подарок - это внимание!" - и вообще ничего не подарит. А если подарит, то какую-нибудь фигню. Но настроения этот факт ему ни чуть не испортил, Куросаки всё равно был рад сегодняшнему дню.
На кухне его поприветствовал жаркими объятиями отец, как собственно и прогнозировалось. Карин подарила футбольный мяч с автографом какого-то знаменитого футболиста, и Ичи вспомнил, как давно уже не играл в футбол. Зато он с точностью мог вспомнить, сколько пустых прикончил на прошлой неделе. Странная закономерность. Торт был вкусный. Хотя невкусных тортов Ичиго у своей сестры не пробовал. Но ведь училась же она когда-то готовить?.. Утреннее чаепитие затянулось до часа дня, и примерно в это же время раздался звонок в дверь. На пороге стояли ребята - раскрасневшаяся Орихиме, улыбающиесяЧад(!) с Рукией и смутившийся квинси на заднем плане.
- Я... - начала Иноуэ, - То есть мы... в общем, с днём рож... - закончить ей не дал отец семейства Куросаки, который только завидев размеры Орихиме, оттолкнул сына в сторону и улыбаясь, затараторил:
- Ичиго, ну что же ты не пропустишь таких дорогих гостей внутрь?- на эту фразу Ичи цинично подумал, что он их, собственно, не приглашал.- Проходите, проходите... садитесь, да, сюда, нет, вы.. как вас бишь зовут? А, тебя я знаю,
Рукия-тян! Давно тебя не было видно, нашла жильё? - когда Ишшин увидел скромного квинси, Куросаки заметил напряжение, возникшее между ними. Однако, задуматься над этим ему не дала Орихиме, во второй раз начавшая свою празднично-торжественную речь.
- Куросаки-кун! Мы... - она, видимо, взялась говорить от лица всех, - мы поздравляем тебя с днём твоего рождения, и желаем тебе здоровья, счастья и... любви. - Добавила она, покраснев.
Потом были улыбки, море смеха - и про подарки он забыл очень быстро. Потом Ишшин достал спиртное, и даже сопротивляющаяся Иноуэ и благоразумный квинси не отказались от выпивки. Где-то в районе часа ночи, Ичиго, проводив немного захмелевших гостей, пошатываясь, поднимался по лестнице. И тут промахнулся мимо ступеньки. Ударился головой об неё же. И потерял сознание.
На самом деле, далеко не каждый раз он попадал в свой внутренний мир, теряя сознание. И сегодня ему очень-очень хотелось, чтобы этого не случилось. Хотя бы в честь дня рождения. Только видимо, никого, кроме него это не интересовало, потому что уже спустя секунду он обрёл возможность созерцать свой унылый перевёрнутый мир. И его двоих обитателей.
Пустой повернул голову в его сторону, смерив ленивым взглядом:
- Газету принёс?
- Нет.
- Книжку?
- Нет.
- Подрался?
- Нет.
- Заснул?
- Нет.
- А нафиг ты сюда припёрся?
- С лестницы...упал...- нахмурившись, ответил ему Ичи. - И вообще, это что, допрос?!
- Ты пьян.
- А тебе откуда знать?!
- Куросаки Ичиго просто так с лестниц не падают. Логика, - нахально ухмыльнувшись, пустой поднял вверх указательный палец.- И не напиваются в хлам... - чуть тише добавил он.- Без повода, по крайней мере.
- Тоже мне, знаток... - фыркнул Ичи, но шутку оценил.
- А то... Я, как никак, ЖИВУ в твоей душе... я ПОМНЮ про твой день рождения...
- Ой-ой, какие мы благородные... души прекрасные порывы и всё такое? А где же подарок?
Золотистые зрачки яростно сверкнули:
-Я тебя ещё не убил, хотя мог бы - ты сейчас совершенно не в состоянии мне сопротивляться.
- О, спасибо, какое великодушие... я сейчас должен захлебнуться соплями умиления? - Ичиго сам не понимал, куда его несло помутившееся сознание, и зачем он так разговаривал с... частью себя, по сути - то...
Пустой посерьёзнел, и заглянул прямо в глаза своего носителя.
- А ты...- протянул он, вставая и проводя бледной рукой по щеке оторопевшего Куросаки, - ты, что мне подаришь?
- А повод? - хмыкнул Ичиго, отталкивая руку и вопросительно изогнув бровь.
- Повод? - переспросил металлический голос, и за тем - истерично рассмеялся. Так смеются только психи. Но кто гарантирует душевное равновесие в такой обстановке?- А у меня тоже, между прочим, сегодня день рождения! Мог бы и догадаться... И я, в отличие от тебя, не получил ничего! - всё больше распаляясь, закричал пустой. - Ни подарков, ни поцелуев девчонок, ни даже подтверждения, что я кому то нужен... НИЧЕГО! Даже простого поздравления от тебя! Я, знаешь ли, не виноват, что тут оказался! Ты мне, может, тоже не нравишься!! А ты пользуешься моей силой, в то время как я тихо схожу с ума тут - если всё ещё не сошёл!
- Хичи... - пораженно пробормотал Ичиго, но осёкся. Не хватало только того, чтобы пустой понял, что он ему имя дал! - Придурок!- тоже закричал он.- Откуда мне знать, что тебе это всё нужно?! Ты же просто пустой! Ты не человек!
- Ха! Не человек! Так у тебя отношение ко всему, что тебя окружает, измеряется только в том, принадлежит он к виду хомо сапиенс или нет?!Я - тоже живой!! Я - тоже душа, часть тебя! Ну да... - горько усмехнулся пустой, - тебе то что... нужна только сила... ты даже имени мне не дал... - Ичиго был так увлечён спором, что не заметил, как давно грани его мира начали расплываться - мгновение, и они исчезли совсем.
Куросаки очнулся на лестнице, и никто не приводил его в чувство - сёстры и отец легли спать ещё раньше, и, видимо, так устали от приготовлений, что не проснулись даже, когда он с грохотом стукнулся головой о ступеньки. С минуту он, офигевая,пялился на пространство перед собой, собирая всё ещё одурманенные парами алкоголя мысли в единое целое. Он нужен Хичиго. Он-ему-нужен. Не его тело. Он. Его поздравление, его внимание...
"Бред, ей богу!"- фыркнул Ичиго, и, спотыкаясь, добрался до своей комнаты.
Распахнутое окно привычно скрипнуло. Он повалился на кровать, и мгновенно заснул...


Часть 3.

Голова болела...
Нет, не так. Голова разрывалась на сотни и тысячи кусочков, отдаваясь ноющей болью в каждой своей клеточке.
Металлический голос, раздавшийся откуда-то из глубин сознания, язвительно заметил:
"Пить надо меньше!"
- Иди ты... - проворчал Ичиго, даже не обратив внимания на сам факт того, что общается с Хичиго не находясь во внутреннем мире, и придерживая голову, направился к ванной.
Единственное, что могло его сейчас спасти от адской головной боли - так это душ. Душ однако Куросаки устраивать себе не стал - просто отвернул кран с холодной водой до отказа, и засунул свою вихрастую голову под ледяную струю. Полегчало, хоть и не сильно.
- Даже и проклинать некого... - пробормотал подросток, усаживаясь на край кровати, и стирая рукой с лица щекочущие кожу холодные капли. - Сам виноват...
Вчерашнее буйство, однако, не принесло ожидаемого забвения - как назло, Ичиго помнил всё произошедшее вчера. И пусть чуть-чуть смазанные, но воспоминания присутствовали. Помнил он то, как споткнулся, и даже то, что ему говорило его Альтер-эго. Пусть отдельными фразами, но общий смысл он более чем уловил.
И это заставляло задуматься. Во всяком случае, взгляд, и прикосновения пустого вчера... почему-то заставляли краснеть.
"Ками-сама, да мало ли что в голову взбредёт этому ненормальному?! Почему в его действиях должен быть смысл? Он ведь даже не чело..."
"Я ведь тоже живой!!! Я - часть тебя, твоей души!"
- Нет, ей богу, прямо хоть головой о стену бейся... - фыркнул Куросаки. - "И надо явно завязывать с разговорами с самим собой. Так недолго и с ума сойти".
Ичиго окинул рассеянным взглядом свой письменный стол, в поисках "последней книги, заданной по школьной программе", и тут же вспомнил, что добил её на кануне... гм... праздника. За то на столе лежала другая книга - подарок его сестрёнки - "Гадания, гороскопы, предсказания." Год назад бы он эту книгу и в руки то не взял, даже если сестра подарила. Но теперь..."Если существуют шинигами, то почему не поверить в астрологические предсказания?"
Ичиго с любопытством начал листать книгу, пока не остановился на его же знаке зодиака.
"Люди, родившиеся под этим знаком, отличаются особенной чувствительностью даже вскользь произнесенное недоброе слово способно повергнуть их в депрессию;"- прочитал он первую строчку, и задумался - насколько это применимо к нему? Пожалуй, что вполне применимо - если вспомнить его состояние, когда он проиграл Улькиорре, или даже не Улькиорре, а тому громиле, Ямми, кажется? Тогда он просто убивался... и было из-за чего. А к Хичиго это применимо? Тоже вполне.
Ичиго продолжил читать, и всё больше удивлялся схожести себя со своим пустым.
"Рак обладает благородством и бескорыстием, но проявляет эти качества чрезвычайно редко, поэтому многим кажется самовлюбленным эгоистом". - О, вот уж это-то стоит потом проверить на практике! Ичиго про себя отметил наведаться во внутренний мир и проверить насколько его Альтер-эго обладает этими чувствами...
"Стоп, а как я проверять то собрался?" - задумался Ичи, оторвавшись от чтения. - "Он же пустой, какие тут "души благородные порывы?"
Внезапно, сознание нарисовало картинку - белое лезвие Зангетсу, прошедшее сквозь него, и внезапно становящееся чёрным. Когда Хичи к нему прикоснулся, белая кожа стала вполне человеческой, а рукав - почернел. Он даже над этим не задумался! Воистину, внутри него живёт целый кладезь загадок, а он его игнорирует... самого себя игнорирует, получается?.. Ну-ну... Мысли роями носились в его рыжеволосой голове, одна сменяла другую, иногда даже не успевая оформиться как следует.
- Я тебя обязательно навещу... - едва слышно прошептал подросток, задумчиво разглядывая пейзаж за окном.

Хичиго зевнул и растянул губы в привычной нахальной улыбке. Зевнул он просто так. Для творческого разнообразия. Он же никогда не спал, снов не видел. А если видел-то не свои, а сны Ичиго. Иногда он и сам мог в них влезать, корректируя по собственному желанию, иногда смотрел их - как в кинотеатре.
Они были бредовые, яркие и чёрно-белые, абстрактные, неправильные, глупые, редко, но бывали и эротического характера. Один раз Ичиго вообще снилось, как его (во всех подробностях) отымел какой-то синеглазый очкарик. Хичиго даже чувствовал боль и унижение Куросаки, наслаждался ими. Поставил себе на заметку как-нибудь повторить это с ним, а потом убить. Кровожадные желания, но что ещё ждать от пустого, создания, разочаровавшегося во всём светлом, хорошем, во всём что даёт надежду? Тем более надо же проверить на практике то, что было написано в той статье...
Как по заказу, прямо перед ним явился Ичиго.
- Йо, Король! - глумливо улыбаясь протянул пустой. - Что на этот раз? Снова с лестницы навернулся? - скрежещущий, электронный смех разнёсся по всему внутреннему миру.
- Иди ты!.. - Ичиго начинал злиться против своей воли.
- Куда? - иронично вопросил пустой.
- Никуда. Лучше расскажи мне... - рыжий запнулся, задумавшись.
- Что тебе рассказать? Неужто про жизнь мою нелёгкую пришёл послушать?
- Нужен ты мне...
- А не нужен, так иди вон!
- Это МОЙ внутренний мир. И не тебе меня отсюда выгонять!..
- Ты спросить хотел. Кажется.
- Да.
- Ну так спрашивай, мне уже и самому любопытно, что же Лошадка знает, чего не знает Король? - скривился пустой.
- Что ты чувствуешь.
- Нани?! В смысле?!
- Что ты чувствуешь, находясь здесь. И вообще, что можешь чувствовать, а что нет,- Ичиго нахмурился.
- С чего это тебя на исследования потянуло... - рассеяно пробормотал Хичиго. - И какое тебе де..
- Раз спрашиваю, значит есть дело! Хватит увиливать от ответа!
- Ты ещё ножкой топни, как человеческий ребёнок... Я не увиливаю! Только...
Лицо Пустого снова исказила неприятная усмешка, глаза восстановили свой естественный хитровато-злобный прищур.
- Что - только? - настороженно пробормотал рыжий, заметив перемену.
- Только вот что мне за это будет, если я тебе расскажу? Я даже показать могу... хочешь? Тебе всего-то надо предложить что-либо взамен... моей услуге. Если тебе действительно так жизненно важно знать, ты согласишься, а если нет - ты просто капризный ребёнок, который не знает что ему нуж...
- Провоцировать меня - пустая трата времени!
- Но ты уже поддался на провокацию, когда повысил голос!! - рассмеялся пустой. - Что ты можешь предложить мне взамен?
Ичиго молчал. Он настороженно наблюдал за своим Альтер-эго, не понимая, чего тот добивается. Прекрасно же знает, что последнее, что он станет делать - предлагать свою жизнь взамен за простое любопыство - это же совершенно очевидно. Так чего он хочет?
- Хорошо, тогда я буду говорить что мне нужно, а ты будешь говорить "да" или "нет".
Ичиго осторожно кивнул.
-Твоё тело.
-Нет.
-Кто бы сомневался! Ну всего на один ваш, человеческий, день! Я обещаю никого не убивать... хотя бы... ну же! Не такая уж и плохая сделка!
- НЕТ.
- Ладно, понял, понял, не дурак - дурак бы не понял... М-м... тогда.. тебя во внутренний мир, на один день, в моё распоряжение?
- И ты меня не убьёшь, не захватишь контроль над моим телом, и не причинишь никому вреда? -недоверчиво спросил Куросаки.
- Ну разве что морального - своим присутствием - тебе...
- Хорошо.
- По рукам? - чуть удивлённо пробормотал пустой.
- Угу. Когда ты мне сможешь показать...или рассказать, что ты там собирался?
Хичиго серьёзно посмотрел на своего Короля:
- А тебе так важно?
- Не так сильно, как ты думаешь, но одним днём из своей жизни я пожертвовать могу.
- Диссертацию, что ли, писать собрался...
- Кончай трепаться попусту!!! У нас договор...
- Ладно... - пожал плечами Пустой. - Мне и самому любопытно - ты сойдёшь с ума в первые двадцать секунд, или подольше продержишься?
- Что?!.. - нахмурился Ичиго, но было поздно.
Хичиго в доли секунды оказался около парня и судорожно схватил его руку.
В глазах у подростка потемнело, и какой-то вязкий и чёрный водоворот затянул его сознание. Его собственные фразы, голос Зангетсу, крик пустого, проносились мимо Ичи с ужасающей скоростью прокручиваясь в голове.
Пробуждение.
Голод, отчаяние, злость, неприязнь, дрожь. Ожидание, лихорадка, снова голод, невыносимый, вездесущий, поглощающий. Жажда смерти, опять отчаяние, битое стекло.
Ичиго изнутри видел пустого - один, на краю пропасти, ноги свешены вниз... И крик, бьющий по ушам, рвущий само сознание.
Его эмоции затопили душу, казалось на свои уже не осталось места, он захлебывался ими и даже не сопротивлялся. Только из последних сил потянулся к миражу - кричащему пустому. Он напоминал ребёнка, который отчаялся, впал в безграничное уныние, и хотелось обнять его, приободрить, сказать что-то вроде: "Всё не так уж плохо". Постепенно, это слабое ощущение сочувствия к Хичиго повернуло нечто в этом чёрном водовороте образов, и Ичи на мгновение заполнили совсем другие мысли: радость, когда он, Ичиго приходит, наслаждение сражением, даже какая-то насмешливая нежность и мучительное ожидание его повторного появления.
- Хватит! - испуганный крик откуда-то наружи. Кажется, крик Хичиго. Он никогда не слышал, чтобы его пустой был так испуган.-Перестань! Всё, довольно!!!
Что-то ударило его по затылку, и судорожно стиснуло грудь...

Часть 4.

Ичиго открыл глаза. Первым, что он увидел, благодаря этому незамысловатому действию - была крайне обеспокоенная физиономия Пустого. Оказалось, что сам Куросаки давно уже валяется ничком, а Хичи пытается привести его в чувство весьма странным способом. Судя по ноющей боли в только отошедшей от утреннего похмелья голове, способ был далеко не самый гуманный.
- Хичиго... мать твою... что... что ты делал!.. - прокряхтел Ичиго, одной рукой держась за голову, а другой опираясь на окно под собой.
Пустой не реагировал. Он смотрел на подростка так, будто тот сказал что отдаёт ему своё тело навсегда. Чёрные зрачки заполнили почти всю область золотистой радужки, а брови упрямо ползли вверх, игнорируя всяческие законы о пределах их подвижности.
- Что... что ты только что сказал? Ты к кому обращался только что?
- Как к кому?! Ну не к Зангетсу же? Или ты видишь здесь кого-то ещё, кроме него... - Ичиго кивнул в сторону шпиля, - и нас с тобой?!
- Повтори, как ты меня назвал.
- Что? Нет, у тебя же нет имени.
- Ты меня назвал. Ты дал мне имя.
- Не было такого!!! Хватит чушь пороть! Поколотил меня, чуть не убил, а теперь ещё и издеваешься!
- Нет, ты назвал меня! Я всё слышал!!!..
- Ну и ладно, ну и гордись... как я хоть назвал? - ухмыльнулся Ичиго.
- Придурком был, придурком и остался! - фыркнул пустой. - Откуда мне знать, КАК ты меня назвал? Это же ТЫ назвал.
- Но ты должен был слышать.
- Я не разобрал как конкретно!
- Так с чего ты взял что это было имя?!
- Инстинкт.
- Да иди ты...
- Куда?
-Нарываешься? - зашипел Ичиго, собрав в охапку ткань на груди пустого, и притянув его к себе так, чтобы он смотрел ему прямо в глаза.
- А что, если и так? - ухмыльнулся Хичи, одной рукой оперевшись на стекло, а ладонью другой проводя по шее Куросаки.
Ичиго вздрогнул. Потом залился краской и сразу же вскочил на ноги, оттолкнув пустого. Тот засмеялся.
- Ты меня за кого принимаешь?! - рыкнул Ичиго. - Я нормальной ориентации!!
-М-м? А бывает не нормальная? - в словах Альтер-эго звучало такое искреннее недоумение, что Ичиго ещё больше смутился. - К тому же тебе довольно часто снятся подобные сны... Иногда даже с моим участием... ты этого боишься или желаешь? И что это такое вообще?
Куросаки продолжал заливаться краской.
- Ты!!!..
- И это больно или приятно? По стонам так сразу и не поймёшь... - Хичиго вздохнул. - Везёт вам, людям, у вас есть не только желания, но даже возможность их исполнить... Эй, ты чего!! - пустой вздрогнул, когда в самый разгар его речи, Ичи кинулся на него, метая взглядом громы и молнии в своего альтер-эго.
-Да что ты знаешь о моих желаниях!!! Я никогда не буду делать ЭТО с тобой!
-М-м... о желаниях знаю, предположим, не всё - но многое... Твои сны я хочешь - не хочешь, вижу все... да, и тот что с очкариком тоже.. Даже помню, что ты кричал. В отличии от тебя, я не спал, и запомнил всё ну о-очень отчётливо... - Хичиго глумливо улыбался, с удовольствием глядя на результат своих трудов. Ичиго был готов его убить. Всё лучше чем игнор, нэ? - Впрочем... - протянул пустой, забираясь рукой под футболку своего хозяина, - ты это со мной сделаешь, так или иначе...- пользуясь тем, что Куросаки опешил от такой наглости, Хичиго чуть подался вперёд и поцеловал его.
Это было... настолько приятно, что закружилась голова. Длилось не больше пары мгновений, после чего Хичиго продолжил, шепнув ему в самое ухо:
- И ты сам придёшь... потому, что у нас с тобой договор... за своё любопытство тоже надо платить, бака...
В следующую секунду пустой его оттолкнул и Ичи вылетел из своего мира.

Куросаки матерился. Долго, многословно, и даже по-своему красиво. Благо, причины предоставляли возможность ругаться если не в два раза громче, то как минимум - гораздо более изощрённо.
Причина первая.
Этот придурок видит все его сны!!! Не удивительно, что он сделал такие выводы о его ориентации, хотя наверное даже не имел понятия что такое "секс".
Причина вторая.
Он назвал таки его по имени. Вот от этого, от ЭТОГО-то надо было биться головой о стену в первую очередь! И предупреждал же его Урахара, чтобы ни в коем случае не давал своему пустому имя, предупреждал о возникновении опасной для него связи, но не сказал ведь, белобрысый ублюдок, в чём заключается опасность-то, чтоб ему кенсейкан заколкой обозвать, и Бьякуя рядом оказался!!
Причина третья.
Не смотря ни на что, Ичиго понимал, что во внутренний мир он вернётся. И дело было вовсе не в обещании Хичиго, не в договоре, нет! Дело было отчасти в поцелуе, после которого Ичи осознал своё влечение, отчасти - в сладкой тяжести, которая разлилась в паху от прикосновений альтер-эго.
И зачем он его выкинул из его же мира? Хотел, чтобы он ещё немного помучился, поубивался, зная прекрасно, что опять придёт, что вернётся?
"Сволочь ты всё-таки, Хичиго!" - усмехнулся Куросаки. Очень хотелось верить, что слова до пустого дошли.
Взгляд исполняющего обязанности шинигами упал на книжку в фиолетовом переплёте - та самая, с астрогороскопами и прочей ересью. Вот она, причина всех его сегодняшних бедствий! Чёрт дёрнул его проверить эмоциональный диапазон своего внутреннего сожителя!!!
В голову закралась интересная идея - прибыть во внутренний мир раньше, чем его ожидают, и посмотреть на физиономию Хичиго. Впрочем, пустой теперь врят ли удивится, в последнее время он и так зачастил к нему в гости...
Улыбнувшись своим мысля, Ичиго всё-таки закрыл глаза и расслабился, позволяя себе упасть в темноту. Очнувшись, он увидел уже ставший привычным за последнее время пейзаж.


Пустой сидит на окне одного из тысячи неправильных домов, неправильного мира... Куросаки подходит к нему, запускает руку в белобрысую шевелюру так, что Хичи чуть не мурлычет. Ишида этого однозначно не простит.
- Пришёл-таки?
- Надо же мне... запоздало поздравить тебя с днём рождения, нэ? - смутившись бормочет Ичиго.
Пустой тянет Ичи на себя, тот расслабляется и не пытается освободиться из цепких объятий, сбившееся дыхание щекочет ключицу. "Мой, мой, только мой!" - шепчет Хичиго, руки бессовестно блуждают во всех направлениях, изучая такое желанное тело, поглаживая, сжимая, заставляя Куросаки выгибаться и судорожно кусать губы.
Он не хочет, как в том сне, как в многих, даже не хочет причинять боль, это странно, это настораживает, он замирает, смотрит в карие глаза - такие похожие на его собственные и непохожие одновременно. Не решается, почему-то не решается, хотя столько раз рисовал себе эту картину - куда как более жестоко, развратно, но сейчас так не хочется.
Путаясь в ворохе одежды - синие джинсы спутались с его собственной белой формой шинигами, находит его руку - сравнивает кожу, целует, проводит языком по костяшкам пальцев, чувствует как он притягивает его левой рукой, целует: долго, томно, невыносимо развратно и совсем не грубо.
Коснуться рукой самого того жаждущего места, поймать губами его сладкий вздох, улыбку, бессвязный шёпот. Сначала больно так, что хочется вцепиться зубами в то, что ближе всего- оказывается чужое плечо. Ичиго дрожит, пустой гладит его по спине, шепчет что-то успокаивающе-нежное, совершенно ему не характерное, а сам про себя повторяет: "Мой, только мой, никому не отдам, никто не посмеет забрать!"
Хичиго начинает трясти от шока и удовлетворения, и не прижать к себе Ичи невозможно: широкой грудью к гладкой спине, чувствуя как с криком из его губ вырывается его собственное имя, и на этот раз он слышит его совершенно отчётливо.
"Хичиго!"- пустой закрывает глаза, ложиться рядом, и шепчет: "Я запомню..."

Ичи проснулся от того, что кто-то ненавязчиво поглаживал его по волосам. Ощущение было наиприятнейшее.
- Проснулся?- тихо спросил голос. Он как то разом растерял свой металлический акцент.
- Угу.
- Тебя предупредили?
- О чём?- Ичиго открыл глаза и сел на колени, пристально вглядываясь в глаза пустого.
- Ну... О имени. О том, что мы теперь связаны.
- Говорили...только не сказали, какого рода связь.
- Такого. Раньше, если бы ты погиб, с тобой умер бы и я. Теперь, если я погибну - тебя тоже не станет, - нехотя пояснил Хичиго.
- А как ты можешь тут погибнуть?!
- Ну, от скуки например...
- О, смерть от этого тебе теперь точно не грозит.
Хичиго довольно кивнул и улыбнулся.
"Увлечься впервые встреченным человеком Рак, пожалуй, не сможет, но, почувствовав внимание к себе, тает, как шоколад на солнце" - Хичиго не знал имени составителя этого гороскопа, но был ему безмерно благодарен.


З.Ы.:23:59. Я успела)))
З.Ы.Ы.:Я собиралась писать Бьякурен,но их и так много. т.к. ДР Хичиго неизвестен, я додумала что он всегда был частичкой души Ичи,его просто пробудили Урахара. Следовательно,ДР у него в тот же день. Да./me ещё раз просит прощения

@настроение: страфно!