Фанфик, AU

[toshokan]

Название: Без названия
Автор: Ugarnaya_uno
Пейринг: Гриммджо/Ичиго
Рейтинг: R
Жанр: Ангст, дэтфик
Размер: Драббл
Отказ от прав: Просто шалю, как всегда=))
Размещение: Нет, не разрешаю=)
Спасибо: Кубо-сама за его чудную траву, панамке-сан и миледи  _belko за поддержку=)
Предупреждения: AU полное, смерть персонажей

Они впервые встретились, когда выпал снег. Крупный, тяжелый, он накрыл город холодным ослепительно белым покрывалом. Красиво, но вместе с тем зловеще и пугающе.
Они не смотрели на снег. Они не чувствовали боли в немеющих от холода пальцах, сжимающих рукояти пистолетов. Они просто не отрывали друг от друга взглядов. Светящийся веселой злостью синий и хмурый карий.
Два взгляда, словно лезвия столкнувшихся клинков. Столкнувшихся насмерть… и направленные друг на друга стволы пистолетов…
Опасно. Волнующе. Смертельно.
- Так-так, что у нас здесь, - почти мурлычет обладатель синих глаз, даже не думая опускать свою любимую «беретту». – Молоденький, хорошенький… рыженький… мррр…
- Ты кто такой, мать твою? – почти рычит Куросаки, взбешенный тоном синеглазого.
- Твой конкурент, малыш, еще не понял? – ухмыляется тот. – Так понимаю, мы с тобой на одну добычу охотимся.
- Даже не думай, она моя!
- А это мы еще посмотрим, малыш, - скалится синеглазый и нападает.
Нападает решительно, почти безумно, откидывая «ствол» в сторону.
Ичиго не успевает проследить движение и падает лицом в снег от сильного удара в челюсть. Пистолет летит на заснеженный асфальт, Куросаки встречает новый выпад.
Больно, хлестко, жестко. Во рту появляется соленый привкус крови.
А удары следуют один за другим. Лицо, почки, печень, живот…
- Слабак, - ухмыляется синеглазый, глядя на плюющегося кровью Куросаки, – слабак и юнец. Не переходи дорогу, малыш, иначе умрешь.
- Мы… еще… не закончили, - выдавливает Ичиго, пытаясь подняться, встать на ноги, но удар поддых укладывает его обратно на землю.
- Закончили, - ставит точку его противник, усмехаясь. – Скажи спасибо, что оставляю в живых. И кстати, запомни мое имя – Гриммджо Джаггерджак. И постарайся в следующий раз не попадаться мне на глаза - убью.
Давясь бессильной злостью и кровью, Ичиго смотрит, как он уходит. Уходит за добычей, которую должен был поймать он, а не этот синеглазый ублюдок.
Ненавижу, думает Ичиго, ненавижу…

Он ищет. Как одержимый.
Уязвленное самолюбие, горечь поражения подхлестывают желание найти и уничтожить.
И Куросаки находит, приходит, несмотря сделанное Гриммджо этой зимой предупреждение. Приходит, чтобы убить, но…
- И старайся следующий раз не попадаться мне на глаза – убью.
Не убил. Не покалечил. Даже не ударил.
А просто довольно ухмыльнулся, словно ждал, схватил, нагнул и…
Без разговоров, без спроса, без стеснений.
И Куросаки почему-то даже не сопротивлялся. Совсем не сопротивлялся.
Весна, маленькая комната мотеля, одуряющий аромат цветущей вишни. И похоти.
Жесткие ладони на бедрах, горячие губы на шее. Бесстыдные стоны, жаркий шепот.
Все так сладко, восхитительно развратно. И сильно. Сильно и слишком хорошо…
Ненавижу, снова думает Куросаки сквозь набегающую волну оргазма, ненавижу…

Лето. Жаркое и душное.
Невыносимое пекло. Когда мучает жажда, когда не можешь напиться, когда хочется больше и больше. Как можно больше.
Они не пересекаются на охоте. Они сталкиваются только в маленькой комнате мотеля. И только для того, чтобы играть в другую, не менее опасную и волнующую игру.
Она увлекает, затягивает обоих, она вызывает привыкание.
Она делает их слабыми. Нерешительными.
Они знают это. Как знают и то, что это не продлиться вечно.
Лето, пролетающая вслед за ним осень.
Мелкие капли дождя за окном привычного, ставшего почти своим номера.
Ненависть напополам с похотью, что они делят на двоих.
Попытка убежать от неизбежного. Неминуемого.
Это не может длиться вечно…

Снег. Тяжелые хлопья снега, устилающие серый асфальт.
Они впервые встретились прошлой зимой. Тогда шел такой же снег, и сжимающие пистолеты пальцы мерзли, чуть подрагивая на спусковом крючке.
Тогда никто не выстрелил. Не было причин и смысла. Все разрешилось быстро.
Короткая схватка, сделанное предупреждение, злость и ненависть, всколыхнувшие в груди что-то другое. Непривычное и незнакомое.
Маленькая комната мотеля. Знакомая. Почти своя.
И пекло похоти на двоих.
Так просто.
Тогда было просто. Сейчас – слишком сложно. Здесь, на охоте - сложно…
- С дороги, Куросаки, - ухмыляется Гриммджо, наставляя на него ствол «беретты».
- Нет, - выдыхает Ичиго вместе с облачком пара, поднимая свой пистолет.
- Напрашиваешься.
- Ты тоже.
Ненависть.
Тяжелый, ослепительно белый снег.
Слабость и нерешительность. Всего на несколько секунд.
Белая луна, задумчиво и лениво наблюдающая за стоящими друг напротив друга соперниками.
Раздавшиеся в тишине ночного города два выстрела.
Два алых пятна на белоснежном покрывале. Два неподвижных тела друг напротив друга.
Вечность, бросившая на них снисходительный взгляд.
Какие глупцы.
Ничто не может длиться вечно, думает она, поворачиваясь к ним спиной.