Драбблы

[toshokan]

Название: написано на Колд по заявке Улькиорра | Айзен. Открыть врата Ада. "Я никогда не любил воскресать, но иначе не мог".
Автор:  serranef
Жанр: дарк, драма
Дисклеймер: да Кубо его знает
Варнинг: псевдорелигиозные выкладки ничего общего с настоящей религией и мифологией не имеют, это всё авторский произвол

Псевдорелигиозный недообоснуй

Он опустился на пол возле очередной двери. Тело бывшего капитана предательски дрожало, а свежие раны щедро одаривали пол каплями крови. Айзен не понимал, что происходит, а это порождало давно забытое чувство – страх. Его убежище – Лас Ночес… он не узнавал его. Силился понять, что же произошло здесь, пока длилась битва над Каракурой, но уставший от сражения разум отказывался воспринимать реальность. А реальностью был дворец, горящий чёрно-зелёными всполохами реяцу. Стены, потолки, пол - холодный зелёный огонь с чёрными искрами покрывал весь Лас Ночес, создавая на белых поверхностях причудливые картины. Айзен понимающе и болезненно улыбнулся.
- Улькиорра…, - отчётливо произнёс он.
Реяцу среагировало на имя, вспыхивая с новой силой. Оно сорвалось со стен и потолка, обволакивая Владыку… нет, бывшего Владыку Лас Ночеса. Духовная сила сковала Айзена, позволяя лишь дышать.

Бывший капитан пятого отряда, один из сильнейших шинигами Общества Душ и предатель Готея 13 Айзен Соуске устало закрыл глаза, сдавшись окружившему его холоду. Час назад, в небе над Каракурой, Соуске не мог и предположить, что Хогиоку столь быстро исчерпает свой потенциал. И погаснет, вобрав в себя последние силы Владыки. Он благодарил Бога за то, что в тот момент Кьёка Суйгецу не предал его. Как забавно плетёт Веретено Судьбы – он благодарил того, в кого не верил.

Иллюзии позволили выжить. И отступить. В тот момент он надеялся, что в белокаменном дворце залечат его раны, но сейчас… не мог сдержать усмешки над самим собой. Нет, Айзен Соуске, не залечат. По венам разлился холод чужой духовной силы, едва знакомой духовной силы. В глазах резко потемнело. Шинигами понял, что за его спиной кто-то стоял, но обернуться не смог – ему этого никто не позволил.
- Улькиорра… я лишь хочу знать, что происходит.
Ему не ответили, только тонкие чёрные пальцы коснулись висков бывшего Владыки, прокалывая их резкой болью. Айзен сдержал крик, проваливаясь в бессознательное.

Он открыл глаза. Медленно провёл ладонью по мраморному полу, на котором лежал. Не сон, не один из тех кошмаров, что врывались в ночи Айзена. К сожалению для него, контур реяцу Улькиорры тоже был реален.
Терраса Лас Ночес горела призрачным чёрно-зелёным пламенем, как и весь дворец. Прекрасное до ужаса зрелище. Эстет внутри бывшего Владыки истерически рассмеялся. Умом Айзен понимал, что такого количества реяцу просто не может существовать, но слабое «Рассей, Кьёка Суйгецу» не помогло. Жаль. Его занпакто в банкае могло рассеивать чужие иллюзии. Либо банкая не вышло, либо это не иллюзия. Либо оба предположения верны.
Айзен заставил себя перевернуться на бок и приподняться. Карие глаза встретились с холодом зелёных. Соуске зло скинул с себя пропитавшийся кровью плащ и встал, но завладевшая пространством реяцу тут же заставила его вновь опуститься на колени, теперь уже на красно-белое одеяние.

В центральном кресле террасы сидел Куатро Эспада Улькиорра Шиффер. Нет, не так. Неизвестное существо, носившее некогда этот титул и имя. Его шею более не украшала дыра пустого. Айзен знал, что у Куатры существовала сегунда, даже знал её потенциал, поэтому не желал тратить время на бессмысленную демонстрацию последней формы. Так вот ты какой, Улькиорра… или кем ты теперь стал?
- «До тех пор, Улькиорра, Лас Ночес в твоих руках» - так ты сказал, - тихо, но отчётливо проговорил бывший арранкар. – Сколь утончённая форма для фразы «Я оставляю тебя умирать». Ты всегда был умён, Айзен, позволь мне отдать дань твоему уму.
В тишине залы раздались звонкие хлопки. Это существо аплодировало?
- Кем ты стал… Куатро? – Айзен разумно решил оставаться на коленях и больше не сопротивляться – зачем зря терять кровь и силы?
- Неверный вопрос, - Шиффер чуть склонил голову. – Ты, верно, хотел спросить – кем я был изначально? До того момента, как шинигами Айзен Соуске из прихоти сделал меня своим орудием я был потерявшимся в песках Уэко Мундо высшим пустым. Я испытывал Голод. Я был уже давно мёртв. Жаль, что вместе со смертью я потерял память…, - существо умолкло на пару секунд. – Ты веришь в Бога, Айзен Соуске?
- Если он есть, то давно мёртв, - предателю было холодно, дико холодно внутри, а сознание то и дело желало ускользнуть, но Айзен не позволял себе его потерять. Он пристально смотрел на бывшего Эспаду. – Я говорил тебе об этом. Любой, у кого хватит дерзости и ума способен сплетать человеческие судьбы в одно целое. О каком Боге ты говоришь?
Улькиорра прохладно… улыбнулся.
- Значит, ты хотел стать тем, кого по твоему разумению не существует. Если бы я вспомнил раньше, то верно сказал бы тебе, насколько ты ошибаешься, шинигами.
- Бог? – Айзен уже смирился с тем, что не знает, с кем разговаривает, поэтому смог только натянуто улыбнуться. – Разве существуют иные боги, кроме богов смерти?
- Шинигами служат Смерти, только и всего. Вы её слуги, а Смерть – часть перерождения душ. Она служит Жизни. Но кто тогда создал Жизнь – цель перерождения?
- Улькиорра…, - Соуске терял кровь, а вместе с ней – способность связно мыслить. – Кто ты?
- Лишь в одном ты был прав – Бог действительно смертен, если принимает форму смертных. Богу одиноко в своей бессмертной сущности и порой он позволяет себе умирать. Быть всем и ничем одновременно – это так… тяжело, да. И существование пахнет безнадёжностью. В своё время он принимал множество форм, люди называли их божествами, пророками… много кем. Он умирал, возрождался и вновь становился всеобъемлющим великим Разумом. В этом наше с ним проклятье.
Шиффер встал и подошёл к коленопреклоненному Айзену.
- Кто я? – чёрная ладонь легла на лицо Соуске. – Ты ещё не понял, кто я… Признаться, я удивлён. Ты ведь умнее, чем сейчас кажешься, - чёрные крылья Шиффера расправились за спиной. Глаза Айзена расширились от понимания и ужаса. Всё встало на место – и невиданной мощи реяцу и то, что бывший Куатро был жив и уже вовсе не был пустым.
- Вижу, что понял, - кивнул Улькиорра. – Знаешь, почему нам с Богом порой так необходима смерть? Потому что вы, смертные, не умеете отвечать за свою душевную боль. Она передаётся нам. Отчего-то человеческий мир решил, что мы с ним соперники. Чушь. Когда-то мы были единым Целым, что создало мироздание. Нет Бога и Дьявола, есть сущность, разделившая себя на две части, иначе бы круг перерождения не замкнулся. Есть души, чья реяцу разрушительна. Она грязна, она может разрушить целостность Общества Душ. Такие души люди называют грешными, но именно их я должен пропускать через себя, очищая… возвращая на круг Сансары. Ты можешь себе представить боль, которую я испытываю? – Шиффер сильно сжал лицо Айзена, оставляя порезы от ногтей. – Воплощение в человека для меня – это отдых от боли на век. Я никогда не любил воскресать из мёртвых, но иначе не мог. И раз за разом возвращался в Ад, и терпел вашу Боль, преображая души. Как делает это Бог, пытаясь очистить души шинигами, которые должны вновь стать людьми. Мы – едины, просто живём на разных этапах перерождения. Так забавно… я должен был умереть и в эту жизнь, но меня поглотил пустой и я попал в Уэко Мундо. Я должен был умереть там, но меня нашёл ты. И даже не понял, кого сделал своей игрушкой. Теперь ты осознал, сколь ошибался, Айзен Соуске? Теперь ты понял, что такое – быть Богом?
Айзен молчал. Да и что он мог сказать? Соуске понял, насколько сильно он сейчас желает закрыть глаза и просто умереть. В смерти тихо и спокойно…
- Не так быстро, - существо словно прочитало его мысли. – Ты слишком уникален, чтобы бездарно умереть. Ты очень особенный шинигами, всю свою сознательную жизнь желавший стать богом. Обрадуешься ли ты, если я скажу, что это желание было столь велико, что его услышали? Забавно, я вижу на твоём лице лишь страх. Тебе идёт.
Шиффер поднял Айзена, силой реяцу поддерживая того на ногах. Пространство изогнулось, заскулило и за спиной Улькиорры открылись врата Ада. Айзен дёрнулся, но совершенно безуспешно – хвост бывшего арранкара оплёл талию и с силой притянул вплотную к существу так, что даже дыхание стало одно на двоих.
- У меня очень древнее Сознание. И, признаться, я смертельно устал, как может смертельно устать бессмертный Разум. Теперь же мне дали добро на то, чтобы отдать божественную сущность тебе, дожить смертную жизнь и стать наконец простой душой. Я так долго этого ждал…, - Шиффер даже прикрыл глаза от удовольствия – настолько сладка была мысль. – А ты станешь служить человеческому миру, как служил я. Нет власти в божественности, есть только обязанность поддерживать порядок мироздания. А мой Ад – это вечное повторение боли. Вот и всё, что я хотел сказать. Хочешь ли ты что-то сказать?
Врата Ада распахнулись. Айзен обречённо улыбнулся, но заставил себя поднять руку и провести пальцами по щеке бывшего слуги.
- Слова уже не имеют значения, не так ли?
- Да.
- Тогда не тяни… Владыка Ада.
Улькиорра усмехнулся, а через пару ударов сердца всё уже было кончено. За получившим проклятую силу Айзеном захлопнулись адовы врата. Распался на всполохи реяцу демонический облик Улькиорры, превращая его в обычного человека. Подростка. Подростка, который блаженно улыбался. Явившиеся через пару часов капитаны Готея нашли в пустом белокаменном дворце лишь сладко спящего мальчика.
Жизнь продолжалась.

Название: Мир Безвременья
Автор:  serranef
Жанр: драма, философия бытия
Дисклеймер: да Кубо его знает
Саммари: 407 глава манги глазами Гина и вольная интерпретация его слов. Опять же, псевдорелигиозные выкладки ничего общего с настоящей религией и мифологией не имеют)

Псевдорелигиозный недообоснуй-2

Мир Безвременья. Он был рождён изначальным Порядком. Он – часть мироздания, отвечающая за баланс между миром живых и мёртвых. Каждая душа – живая или мёртвая - должна существовать в пределах времени и пространства. Так было заведено. Так должно быть.

Мир Безвременья – это пропасть, раскол в ткани Мироздания. Никто и ничто не имеет права находиться там больше, чем это положено для перехода. Только узкий проход, застеленный осевшими духовными частицами неосторожных душ. Они покрыли всё – и поверхность этого мира, и монолитные стены. Покрыли, да, но… материал, который они покрыли, не имеет ничего общего с природой реяцу. Этот мир кажется шинигами знакомым лишь от того, что слои реяцу скрывают истинную сущность этих стен. Раз за разом сущность Котоцу перемешивает эти слои, но они вновь оседают, чтобы сейчас прогнуться под тяжестью тела Айзена, когда его нога ступает в мир Безвременья.
Владыка спокоен. Холоден. Отстранён. Отстранён до такой степени, что кажется, словно все его мысли стали одной большой целью, которая уводит его всё дальше от реальности в глубину подсознания. Гин смотрит на человека, с которым бок-о-бок прожил более ста лет и улыбка сходит с его лица. Он более не видит в Айзене того знакомого человека… нет, всё дело в том, что он более не видит в Айзене человека.
- Всплывают воспоминания из прошлого, не так ли?
- Безусловно, - Гин кивает, пытаясь спрятать страх за улыбкой. Нет, он не боится за свою жизнь, и даже этого мира не боится, но… есть вид страха, который куда сильнее всего вышеперечисленного. Страх потерять что-то привычное и знакомое. Вот он – Айзен. Капитан Айзен. Ты всё ещё называешь его так – дурная привычка, Лис, очень дурная. Нехорошо себя обманывать, акан~на. Иллюзия того, что рядом всё это время с тобой был изученный вдоль и поперёк капитан пятого отряда сейчас рушилась, а мысли об этом заглушались шумом приближающегося существа.
- Котоцу? – полуоборачивается Айзен и замирает. Нет, это не выводит его из внутреннего мира, скорее становится досадной помехой. Взгляд ками приобретает интерес. Что посмело встать у него на пути?
- Оно, оно. Идёмте, капитан Айзен, - Гин всё ещё пытается шутить, но улыбка уже выходит натянутой. Айзен молчит. И смотрит, как несущая смерть субстанция приближается к ним. Гин не понимает. Быть может, Владыка тоже не понимает?
- Капитан Айзен…, может, нам стоит двигаться дальше, что скажете?
Он ничего не скажет, Гин – он снова ушёл в свой мир. Пугающий мир. Что живёт у вас внутри, капитан? Стра~ашно. Оно у вас всегда там жило? Если сейчас посмотреть на вас, то и подойти неловко – а вдруг нечаянно проткнёте занпакто или случайно развеете реяцу? Один вопрос вертится на языке – что же ты сделал с собой, Айзен Соуске...
- Котоцу не принадлежит миру реяцу, вам ли не знать. Оно принадлежит миру первопричины. Это не то, с чем стоит играть, используя реяцу. Вы согласны со мной? Капитан Айзен…
Гин видит, что слова начинают немного раздражать Айзена и замолкает. И правильно – в этот момент таран разлетается от столкновения с аурой силы Айзена. Интерес в глазах Владыки потухает.
- Чего ты боишься, Гин? – с холодной улыбкой спрашивает бывший шинигами. – Нарушить законы мироздания? Они существуют лишь для тех, кто не может жить, не цепляясь за них. Иными словами, в ком нет ни капли самодостаточности и смелости стать выше начертанного кем-то непростительно давно. А теперь идём… к границе дозволенного.

Его силуэт осветился льющимся из открывшихся врат светом. Гин позволил себе нервно улыбнуться, пока капитан не мог этого видеть.
Капитан Айзен уже начал покушаться на привилегии Бога – он только что разрушил одну из составляющих баланса. Понимает ли он, что в игре с Создателем не бывает победителей и проигравших, потому что мир един, и каждое вмешательство в баланс его существования отражается в первую очередь на живущих. Соуске думал, что этим широким жестом он бросает перчатку в сторону небесного дворца, раз позволил себе навести порядок в вотчине Создателя, но… он лишь послал бумеранг в вечную пустоту мира Безвременья и никто не знает, в какой момент его траектория изменится, чтобы ударить в спину хозяина.
Ведь если мир Безвременья – это раскол в мироздании, то посланный в него бумеранг рано или поздно должен попасть в руки Создателя. Несуществующие пальцы несуществующего Бога поймали незримый предмет и края его столь же несуществующих губ тронула улыбка в ту секунду, как Айзен Соуске вышел из Сенкаймона на окраине Каракуры.
Жребий брошен.