Название: Свидание
Автор: Crazy Phoenix
Фандом: Bleach
Персонажи: Ишшин Куросаки как главное действующее лицо. Упоминаются Масаки, Урахара, Ичиго, Карин и Юзу.
Жанр: Агнст, похоже
Размер: драббл
Дисклеймер: все права принадлежат Тайто Кубо. Персонажи используют мой мозг для своего развлечения.
От автора: Нравится мне Ишшин. О нём известно не слишком много, вот и захотелось раскрыть характер. Возможен ООС - тут уж извините, я его именно таким себе и представляю =)
читать дальшеОн впервые за шесть лет нарушил им же самим установленное правило.
Сигаретный дым лёгкой струйкой поднимается в небо, туда, где догорает алое закатное зарево. Сегодня безветренно - настолько безветренно, что ветки деревьев онемело застыли, отбрасывая густые тени на каменные дорожки кладбища.
Горький дым дерёт горло, но статный красивый мужчина не обращает на это никакого внимания, продолжая периодически затягиваться и отпускать на волю сизый дым. Горький осадок сейчас является штрихом, дополняющим тяжкие мысли. От него становится легче. А может, он просто хочет в это верить.
Нагретый за день мрамор надгробной плиты принял ласковое прикосновение руки. Белые лилии лежат на постаменте - он никогда не приходит к жене без этих цветов, в аромате которых он чует печаль и тоску. Своих самых верных спутников.
- Масаки, я пришёл попрощаться. - взгляд вверх и вдаль, в завтрашний день, от которого зависит так много. Он собран, он спокоен, он готов ко всему. Он готов сражаться и умереть, если понадобится.
Лёгкая мечтательная улыбка трогает мужественное лицо.
-Может, мы с тобой завтра встретимся... Ты будешь рада мне, Масаки?
Это его боль, застарелая уже, затаённая за привычными ежедневными улыбками и ужимками. Девочки - это его жизнь, они не должны плакать и страдать оттого, что их матери больше нет с ними. Он поклялся себе, что его дочери не будут плакать. Даже если ему придётся стать семейным клоуном. Это лучше, чем смотреть в заплаканные глаза Юзу и резко вздёрнутый кверху нос Карин, изо всех сил пытающейся не разреветься. Он и так виноват перед ними. Он не сумел спасти их мать...
Он знал больше, чем знали девочки. И даже больше, чем знал Ичиго, винивший себя в смерти мамы. Он не был виноват. Единственный, кого можно было винить - это он, Куросаки Ишшин. Если бы не он...
Если бы не он, улыбчивая добрая девушка с потрясающей копной отливающих солнцем волос не стала бы его женой. Она бы вышла замуж за кого-то ещё, родила бы других детей и сейчас была бы жива. Но своим появлением здесь, в Генсее, он уничтожил её жизнь. Хотя меньше всего хотел причинить ей боль.
Он любил эту женщину. Полюбил с первого взгляда, утонул в глазах, был околдован рыжим пламенем волос. Он был безмерно счастлив, когда она выбрала его. Впереди маячила долгая счастливая жизнь простого человека, и события прошлой жизни - командование отрядом в Сейрейтее, потеря сил шинигами, тоска и боль после этого - перестали для него существовать. Он нашёл свой смысл в жизни с этой женщиной. И ничего не хотел менять.
Но жизнь, что называется, внесла свои коррективы. Сила, которую он потерял, по-видимому, оставалась при нём. Она нашла другой выход, подпитывая окружающих его людей - и, в первую очередь, Масаки. В тот день, когда она впервые увидела призрака, он перепугался ещё более, нежели она сама. В тот же вечер, сославшись на срочные дела в больнице, он посетил магазинчик Урахары.
Киске привычно махал зелёным веером у лица, глаза внимательно смотрели из-под края нелепой полосатой шляпы.
-Куросаки-сан, Ваша сила оказывает влияние на близких вам людей. Я не могу объяснить, почему при этом её никак нельзя обнаружить. Но то, что это именно ваше влияние - это факт.
-И что мне делать? - вопрос был скорее риторическим, вырвался сам собой.
-Попробуйте объяснить своей жене всё как есть. Не особенно вдаваясь в детали, естественно, - веер замер на мгновение, Киске стал серьёзен. - И просто живите, Куросаки-сан. А я постараюсь изучить этот неожиданный феномен. С вашего позволения, конечно.
Ишшин успокоился. Киске, конечно, человек с тройным дном, но слово своё держать умел, и отказываться от его помощи было просто глупо.
Впрочем, на этом сюрпризы судьбы не закончились.
Когда на свет появился Ичиго, даже Ишшин почувствовал невероятную по силе, до боли знакомую реацу, бившую ключом в его ребёнке. Взяв на руки крохотный кулёк и вглядываясь в детское личико, Ишшин придумал имя сыну. Он не питал иллюзий насчёт того, что у малыша будет спокойная жизнь.
- Киске, ты должен что-то сделать. Даже я чувствую эту реацу, понимаешь? Для пустых же он просто лакомое блюдо! Я не могу его защитить. Я не могу защитить своего сына! - молодой (молодой ли?) папаша был взволнован до крайности. Докуренные до фильтра сигареты одна за другой отправлялись в урну.
-Успокойся, Ишшин. Конечно, я помогу твоему ребёнку. Мы ограничим его реацу до приемлемого уровня. Призраков он видеть будет, скорее всего, но хотя бы вот так «фонить», как сейчас, перестанет.
Степень благодарности во взгляде отца не измерить ничем.
-Спасибо, друг.
Зелёный веер привычно порхал у лица скрытного учёного. Ишшин решился задать последний волнующий вопрос.
-Скажи... Если у нас с Масаки ещё будут дети... Они будут такими же?
-Не думаю, что это вероятно, - прямо ответил Урахара. - Думаю, что их реацу может быть слегка повышена - но в пределах нормы. Уверен, этот мальчишка забрал себе всё. Или почти всё.
Ишшин вздыхает облегчённо. Хорошо бы Киске был прав...
И время показало, что учёный не ошибся даже в малом. Девочки родились обычными, Ичиго рос крепким симпатичным малышом, даже Масаки научилась не бояться постоянно попадающихся на глаза призраков. Он жил спокойной жизнью простого человека, старался стать хорошим отцом, чутким мужем, отличным врачом. Он был до неприличия счастлив. К чёрту Сейрейтей, к чёрту силы шинигами - его место здесь, в этой семье, с этими людьми. И самое большое счастье - беситься с детьми, обнимать эту визжащую и брыкающуюся кучу-малу, целовать и щекотать куда придётся... И притворно смущаться перед отчитывающей его Масаки - «Да, дорогая моя, ты права, я действительно большой бестолковый ребёнок...»
...В наступивших сумерках особенно чётко видно, как в урну летит догорающей кометой очередной окурок. Ишшин добирается до самых горьких воспоминаний. К горлу подкатывает тугой комок. Может, хватит на сегодня сигарет?..
Всё рухнуло в один день. Когда на рабочий телефон в клинике позвонили и незнакомый голос попросил мужаться. Масаки, его славная, милая, добрая Масаки пожертвовала собой, чтобы спасти сына. Она видела пустого - не могла не видеть! - и знала, что произойдёт дальше. У неё не было иного шанса спасти сына. А он, бывший капитан отряда, один из лучших шинигами - он не смог спасти её...
Ишшин отлично помнит, как уложил спать заплаканных детей. Малышки, пожалуй, ещё не совсем хорошо понимали смысл слова «смерть». Но Ичиго уже успел с ней близко познакомиться. Уложить его спать было сложнее всего. Ишшин помнит, как сидел на кухне, и на столе стояла нетронутая бутылка сакэ. Помнит, как смотрел в одну точку, и думал, и курил одну за одной, и больше всего хотелось оказаться на месте Масаки. А потом в дверь постучали. Это был Урахара. И было выпито много, и многое выговорено, только боль не стихала, вгрызаясь в мозг заточенными зубами.
И пришлось строить жизнь заново. Он не был хорошим отцом, он и сам понимал это лучше всех окружающих. Слишком много времени проводил в больнице - это позволяло отвлечься. Да и деньги нужны были... Но когда был дома - он смешил девчонок, отвлекал их от горя, как только мог. Он не хотел, чтобы девочки чувствовали себя ущербными. В Юзу он видел отражение своей любимой. А Карин была в него самого, с этим приходилось соглашаться. Девочки были его слабостью.
А Ичиго... Ичиго был его гордостью. Ишшин знал, что однажды сыну придётся познакомиться и с миром шинигами, и с миром пустых. Всё, чего хотелось Куросаки-старшему - успеть подготовить к переменам, натренировать, научить быть самостоятельным, принимать решения и отвечать за них. Но главному их сына научила всё-таки Масаки. Она научила Ичиго любить. И ещё - подниматься после каждого падения, каким бы болезненным оно не было. Приходилось признать, что он сам не смог бы этому научить сына...
Наверное, из-за этого всего и казалось, что Куросаки Ишшин прохладно относится к сыну. Но это было неверно. Он любил Ичиго, волновался за него с тех самых пор, когда у их дома появилась маленькая черноволосая шинигами - и его сын стал тем, кем должен был стать в итоге. Ишшин к тому времени уже мог видеть души - сила восстанавливалась медленно, но всё-таки восстанавливалась, даря горьковатую надежду на полное возвращение. Волновался - и не мог не отпустить. И ждал возвращения с тщательно скрываемыми нетерпением и тревогой.
Мальчик вырос настоящим мужчиной. Ишшин по праву гордился своим сыном. Он тепло улыбается, вспоминая решительный взгляд карих глаз и прямую спину уверенного в своих действиях человека. Когда-нибудь он расскажет сыну всё - и о себе, и о Масаки. Простит ли его Ичиго за то, что он не сумел защитить его мать?
Завтра они будут драться плечом к плечу. Отец и сын. Две непоколебимые силы, которые не умеют отступать.
-Масаки, я сделаю всё, чтобы наш сын остался жив. Обещаю тебе.
Ладонь мягко соскальзывает с остывшего мрамора. Ишшин наклоняется, целует надгробный камень. Густые сумерки скрывают странный блеск в глазах.
-Прости... Мы постараемся сделать так, чтобы ты ждала нас подольше...
Он уходит не оборачиваясь. Последние слова сказаны. В душе - спокойствие, собранность и готовность действовать.
Завтрашний день решит всё.