Автор: >Hime<.
Жанр: ангст, романтика (и, если угодно, претензии на философское размышление).
Рейтинг: NC-15 (думаю, что до энцешочки вряд ли дойду, но на всякий случай).
Персонажи: Гриммджо, Нериэлл, Ичиго, Орихиме, Урахара и др.
Пейринг: Гриммджо/Нериэлл.
Содержание: Гриммджо Джагерджак ненавидел детей…
Предупреждения: ООС Гриммджо (на всякий случай^^)
Размер: миди.
Статус: в процессе.
Сроки написания: 1/IV 2011 - ...
Дисклеймер: Кубо Тайто, а я издеваюсь.
Фэндом: Bleach.
Глава 2
Глава 2.
Он сделал единственно правильную на тот момент вещь. Непослушными руками сдернул с кровати клетчатый плед и, не глядя, накинул его на дрожащую девушку. А потом опрометью бросился в коридор, к телефону, по дороге понимая, что совершенно не помнит номера Урахары. Зло чертыхнувшись, он уже хотел хорошенько приложить ни в чем неповинный аппарат о стену, но его прервала трель звонка.
До Гриммджо не сразу дошло, что звонили в дверь. Когда же он осознал это и открыл ее, на пороге, невозмутимый и привычно собранный, стоял Урахара. В левой руке его покачивался небольшой чемоданчик. Махнув правой рукой хозяину квартиры, безрезультатно пытавшемуся как-то описать произошедшее, торговец уверенно проследовал в комнату.
Гриммджо, как был, так и сел на пол в коридоре, обессилено сползая вниз по стене. Прижался пульсирующим затылком к шершавой поверхности обоев. И дал волю воспоминаниям… И сквозь них, как через туман, доносился глухой приятный голос Урахары:
- Яре-яре, Нэлл-сан, что у вас тут приключилось?
FB
- Я рад, что ты согласился пойти со мной, Гриммджо. Мне нравятся такие личности, как ты.
Голос Айзена был приятным и бархатистым, совсем как мурлыканье удовлетворенной кошки. Но Гриммджо не верил ему ни на йоту. Да, этот странный шинигами дал ему силу и, кажется, действительно собирался отвести туда, где много подобных ему, только что прошедшему процесс эволюции до высшей точки. Но если Айзен лишь голосом своим напоминал кошку, то Гриммджо был ей до мозга костей, несмотря на непривычное человекоподобное обличье. А кошки, как никто другой, чувствуют фальшь, злобу, зависть, тайные мысли. Злобы и зависти в этом полубоге не было. Тайные мысли так и остались тайными – кошачья интуиция не смогла пробиться сквозь миллионы барьеров, поставленных над ними. А вот фальшь буквально рекой лилась, сочилась в каждом слове, в каждом звуке и взгляде.
Гриммджо лишь неопределенно кивнул и последовал за ним дальше, туда, где на вечно темном горизонте светился странным манящим светом купол недавно сотворенного дворца Лас Ночес.
Прошло несколько дней. Гриммджо осматривался на новом месте со всей тщательностью и внимательностью. И чем дольше он находился здесь, тем больше становилось его недоумение. Все разношерстные обитатели дворца Айзена пребывали в преступной беспечности. Они сражались друг с другом за место в какой-то Эспаде, без умолку болтали о номерах и прочей ерунде, грызлись между собой по поводу и без, будто бы угроза исчезновения висела над ними и по сей день. Они совсем забыли, что дарованное им новая ипостась незыблема и не требует поддержки извне. И никто не видел и не слышал того, что видел и слышал Гриммджо. Айзен был для них всем, высшим существом, непоколебимым идеалом. Гриммджо сразу понял это, и потому ни разу не заикнулся о своих догадках. Да и не с кем ему было поделиться думами – его сторонились. Даже самые отчаянные забияки предпочитали не замечать его, молчаливого и свирепого в своем гордом одиночестве.
Так продолжалось с неделю.
В один из дней Гриммджо сидел на улице, подперев спиной холодный мрамор стены и напряженно размышляя о своем новом положении. Глаза его были закрыты, лишь слух и осязание оставались на страже спокойствия.
Он резко открыл глаза и мгновенно подобрал уже начавшее отвыкать от неожиданностей тело. Причиной тому стала гробовая тишина, пришедшая на смену оживленной болтовне. Арранкары всех мастей затихли и заметно жались друг к другу, будто бы искали укромное местечко. Гриммджо окинул двор цепким взором и сразу все понял…
В самой середине стоял высокий черноволосый Эспада – это Гриммджо понял по его особой одежде. Оглядывая всех находившихся вокруг кровожадным ищущим взглядом, он неторопливо двинулся вперед. Гнетущая тишина подчеркивалась его неторопливыми, нарочито шаркающими шагами. Небрежно покачивая рукоятью огромного топора, перекинутого через плечо, он остановился, наконец, напротив Гриммджо, который единственный из всех не проявлял никаких признаков страха или же любопытства.
- Эй, ты! – Эспада навис над ним, загораживая свет искусственного солнца. – Подойди-ка…
Он не договорил. Лениво приоткрыв один глаз, Гриммджо протянул:
- Подвинься.
Черноволосый от неожиданности не сразу нашелся, что ответить. А когда нашелся, его снова перебили. Все тем же неторопливым спокойным голосом Гриммджо пояснил:
- Чуть вправо – солнце загораживаешь… - и снова закрыл глаза.
Тишина перешла в разряд гробовой. Лишь яростное клокочущее дыхание Эспады нарушало ее. Злобно выругавшись, он в мгновение ока перехватил рукоять своего оружия и уже был готов перерубить наглец напополам, как вдруг всех накрыло гнетущей волной ужасающе мощной реяцу. Невозмутимый Гриммджо даже раскрыл глаза, да так и замер, непонимающе глядя перед собой.
Она стояла спиной к нему – стройная и гибкая, спокойно удерживая всю сокрушительную силу удара черноволосого тонким мечом, лежащим в одной руке. Сила, исходившая от нее, была такова, что дышать можно было лишь с превеликим трудом. Реяцу, дикая и кровожадная, совсем не подходящая такому хрупкому существу, плавала в воздухе и имела ощутимый запах застоявшейся крови.
Гриммджо нервно сглотнул, пытаясь прийти в себя. Это невозможно, просто невозможно. Такая сила и… Принадлежит женщине? Где-то в глубине души зашевелился неосознанный страх. Ни за какие милости Айзена не стал бы Гриммджо драться с ней – демоном в человеческом образе. Он не боялся никого и ничего, но эта нежданная защитница внушила ему самый настоящий животный страх – слепой и необузданный.
Легко отбросив громадное орудие Эспады в сторону, она убрала меч в ножны. Гриммджо весь напрягся, ожидая новой атаки, но черноволосый, бешено сверкая единственным глазом, застыл на месте.
- Черт побери, Нэлл, что за дерьмо? Что ты шляешься за мной по пятам? Мне что, уже нельзя развлечься?
- Это не развлечение, Нойтора. Это даже не честная драка. Ты просто решил в очередной раз устроить кровавое побоище, не больше.
- Да! И что с того? – он улыбнулся, криво и отвратительно, и сделал осторожный шаг вперед. Но звонкий голос девушки опередил его:
- Стой. Больше ни шагу вперед. Я не позволю тебе…
- До чего же ты докатилась, Нэриэлл! Готова защищать все отбросы, что попадаются на твоем пути!
Но она не обратила внимание на оскорбления. И на этот раз в ее голосе можно было различить скрытую угрозу.
- Я сказала, Нойтора – больше ни шагу вперед.
По всей видимости, черноволосый был сегодня непривычно терпим. Потому что, обведя презрительным взглядом притихший двор, поспешил покинуть его, сорвавшись в сонидо. Лишь бросил напоследок короткое: ”Отбросы!”
Девушка, вздохнув, повернулась к Гриммджо.
- Будь в следующий раз осторожнее. Здесь действительно надо выживать…
И неторопливо направилась куда-то прочь со двора.
Гриммджо долго сидел как громом пораженный. Он уже отошел от того впечатления, что произвела на него ее сила. Теперь пришел черед ее голоса – заботливого, неожиданно мягкого. И глаз – грустных, задумчивых, неимоверно глубоких и ужасно красивых.
Она удалялась, шаг за шагом уходя из его жизни. Так же неотвратимо и непредсказуемо, как появилась. На гибкой спине, не закрытой форменной белой одеждой Эспады, чернела цифра 3.
Когда спустя какое-то время Гриммджо таки достиг уровня, достойного Эспады, на первом собрании он жадным взором искал ее – странную девушку с бирюзовыми волосам и красивым задумчивым лицом. Но, увы…
По правую руку от Айзена, вторая от начала стола, сидела какая-то другая женщина. Мрачная, золотоволосая, с наполовину сокрытым лицом.
Других женщин в Эспаде не было
FB
***
Прошла неделя. Части произошедшего потихоньку сложились в одно целое. И хотя Гриммджо небрежно слушал многословные разъяснения Урахары, суть уловил сразу – зеленоволосая мелочь больше не потревожит его покой.
Заключенная в новый гигай, окончательно, как предполагал торговец, пришедшая в стабильная состояние, реяцу Нэриэлл не источала той ужасающей силы, что так хорошо запомнилась Гриммджо. Скорее, она тянулась за девушкой легким шлейфом – эдаким намеком на былую сокрушительную силу.
Сидя напротив нее за круглым столом в домике Урахары, в компании всех остальных подозрительных личностей городка Каракуры, экс-Секста изредка бросал на молчаливую девушку вопросительные взгляды. Нет, конечно же, он не ожидал никаких ответов, но море загадок и воспоминаний не давали ему покоя. Начиная с того, куда она пропала, и кончая тем, что, все-таки, произошло в тот самый день, когда он ломал голову над вполне мирными вопросами бытия, а мелкая бестия резвилась в его комнатушке.
Впрочем, на последний вопрос ответ последовал – от компетентного и осведомленного во всех известных областях жизнедеятельности Урахары. Привычно улыбаясь из-за веерка, белобрысый нес какую-то ерунду о крайне длительных сроках стабилизации, потоках реяцу, благотворном влиянии придуманного его светлым разумом гигая и прочие малопонятные вещи. Еще раз мазнув взглядом по лицу Нэлл, все так же молчавшей над кружкой с чаем, Гриммджо направился к выходу. Попрощавшись с компанией, вышел из дома и растворился в тягучих весенних сумерках.
Так ничего и не поняв из пространного объяснения Урахары, Гриммджо решил, что некоторые вопросы разрешатся со временем. И потому ему остается лишь принять это и продолжать свой путь по намеченному плану. А планов было великое множество – дома поджидали так и не прочитанные книги.
***
Снова он увидел Нэриэлл спустя несколько дней. Раз в неделю, иногда чаще, Гриммджо навещал Урахару и до ломоты в ставшем привычном гигае тренировался в подвале. А под конец тренировки, желая вспомнить, каково же это – быть по-настоящему сильным, - он иногда входил в релиз. Пантера, неистово рыча внутри его сознания, рвала и метала, готовая разгромить любого врага, но таких не наблюдалось, и потому своенравное второе “Я” постепенно замолкало. С необъяснимой тоской Гриммджо был вынужден признать, что потребности в Пантере уже не чувствует. Раньше она была полноправной частью его сознания, а теперь больше походила на старый, утонувший в реке забвения, сон. Но все же призывать ее иногда было необходимо. По крайней мере, если следовать совету того же Урахары.
- Гриммджо-сан, я не могу даже предположить, что случится, если вы долгое время не будете находиться в своем привычном состояние. Конечно, приращение вашей души к гигаю кажется казуистикой, но в этом мире возможно все. Поэтому, если не хотите стать полноценным материалом для моих исследований, выпускайте-ка хоть иногда свое второе “Я”, - добавлял он, пряча подозрительную улыбку.
И Гриммджо следовал совету своего благодетеля. И хотя в Хуэко его не тянуло ни капли, становиться человеком до самого конца он тоже не собирался. Было даже приятно ощущать свою непохожесть на всех остальных.
Но сегодня что-то пошло не так. Едва пробудившись, Пантера сразу же начала требовать драки – она буквально жаждала разрядки. Ухмыльнувшись, Гриммджо уже хотел отказать ей, сославшись на привычное отсутствие достойных противников, как вдруг заметил чью-то фигурку.
Словно шерсть встала на загривке – он увидел сидящую в тени искусственной скалы Нэлл. И хотя она по-прежнему была в гигае – Гриммджо чувствовал это кожей, - пройти мимо он не мог.
Он подошел к ней, отмечая, что девушка сидит с закрытыми глазами. Занпакто, свободный от ножен, но не реализованный, лежал прямо перед ней, будто бы ожидал команды своей хозяйки.
- Эй, ты, - грубо окликнул парень Нэлл, подходя вплотную. – Не хочешь подраться?
Медленно, будто сбрасывая с себя оковы сна, она открыла глаза. Гриммджо встал так, что не загораживал собой свет рукотворного солнца, но прикрыться рукой девушка не спешила. В ее отстраненном взгляде не промелькнула и тени удивления. Молча покачав головой, она просто опустила лицо вниз, показывая тем самым конец беседы.
Бешенство, подстегиваемое неистовой пантерой, закипело внутри Сексты. Да что она о себе возомнила, черт побери? Откуда столько самоуверенности, непростительного, граничащего с наглостью, спокойствия? Никто еще не поступал так с ним – Королем хищников!
Рыкнув, Гриммджо рванул из ножен радостно взвывшую в его сознании Пантеру.
- А я – хочу! – хрипло выкрикнул он, занося меч над беззащитной головой девушки.
Он ожидал чего угодно – мощного, как атомный взрыв, выброса реяцу, мгновенной реакции ее занпакто, удара, серо – да всего, что только может сделать ради своей защиты экс-Эспада. Но Нэриэлл даже не дернулась с места – так же нарочито медленно подняла свое красивое лицо и открыла глаза, глядя прямо в бушующие жаждой крови сверкающие глаза Гриммджо.
Он остановился, будто бы с размаху ткнулся в невидимую стену. Пронзительная бирюза поглотила все его бешенство, а скрывавшиеся под ее мягким покровом остро отточенные копья той самой силы мгновенно дали о себе знать. Гриммджо словно наяву представил, как девушка воплощает релиз, как ее невыносимая реяцу душит его, не давая свободно вздохнуть, как он пытается защититься от нее, но все тщетно…
Судорожно выдохнув, он невероятным усилием воли прогнал страшное видение и снова посмотрел на Нэлл. Она сидела, безмятежно закрыв глаза, и лишь странная улыбка блуждала на ее пухлых губах.
- Кааак? – выдохнул Гриммджо, отступая на шаг назад.
Она снова улыбнулась и посмотрела на него. Но на этот раз самым обычным взглядом.
- Я же ясно дала понять, что не настроена драться. В этом нет абсолютно никакого смысла, по крайней мере, для меня.
- Но… - признаться, Гриммджо опешил, услышав столь банальное объяснение – это больше смахивало на женский каприз. – Эволюция… Мы должны, мы обязаны сражаться, дабы оставаться на достигнутом уровне.
- Эволюция… - отстраненно прошептала девушка, и взгляд подернулся странной дымкой. – У каждого своя дорога, знаешь ли…
Больше он ее не тревожил, как бы яростно не требовала своенравная Пантера схватки.
***
Прошло еще какое-то время. Каракуру со всех сторон обступили грозовые облака – дожди шли днями напролет.
Гриммджо сидел дома, не горя ни малейшим желанием вылезать из теплого уюта квартиры в промозглую слякоть. Казалось, что лето позабыло дорожку в этот мир…
Наслаждаясь покоем, парень читал и думал, думал и читал, изредка пересиливая свою патологическую нелюбовь к дождю и навещая подвал Урахары.
Сегодняшний день не грозил блеснуть чем-то из ряда вон выходящим. Гриммджо лениво провалялся на диване до самого вечера. Лишь когда за окном сгустились подсвеченные далекими отблесками молнии сумерки, он соизволил подняться и пойти на кухню – удовлетворить не на шутку разыгравшийся аппетит.
Часы мерно тикали, вводя парня в какой-то медитативный и совершенно несвойственный ему транс. Чай стыл в кружке, по стеклу били, точно крупнокалиберные пули, капли дождя, гнулись над промокшей землей гибкие ветви деревьев.
Из этого оцепенения Гриммджо вывел тихий, на грани слуха, стук во входную дверь. Озадаченно думая, кого же черти носят в такую нелетную погоду по гостям, он неохотно прошел в коридор.
Глянул в глазок, чертыхаясь и изучая абсолютно пустую лестничную площадку. Либо пришедший слишком маленького роста, либо просто отошел в сторону. Недовольно фыркнув, Гриммджо повернул пару ручек – спрашивать, кто пожаловал, он и не думал, несмотря на все убеждения Куросаки. Упрямо считая, что бояться ему некого, парень самоуверенно пренебрегал банальными правилами личной безопасности.
А рассмотреть случившееся после он просто не успел – лишь заметил, что кто-то прошмыгнул в квартиру, прижимаясь лбом к его плечу. Вздрогнув, как никогда ощущая свою беспомощность, Гриммджо опустил глаза и…
Такого он не ожидал. Даже в самой невероятной мысли не представилась бы ему подобная картина.
Мокрая и дрожащая, беспомощная и растерявшая всю свою былую невозмутимость, Нэриэлл Ту Одершванк в исступлении прижималась к нему, будто бы искала защиты от чего-то невообразимо грозного и страшного. Тонкие руки обвивали его плечи, от насквозь мокрых волос на груди Сексты расплылось холодящее кожу темное пятно, прерывистое дыхание Нэлл не на шутку пугало его, но оттолкнуть девушку он не осмеливался. Враз обостренными чувствами он осязал бьющуюся в ее сознании невыносимую боль, и, как все кошки, инстинктивно сделал то, что могло бы притупить эти неприятные ощущения.
Подхватив легкое тело Нэлл, он начал ходить по коридору, слегка покачивая ее, терпеливо дожидаясь, пока утихнет болезненная дрожь, а судорожно сомкнувшиеся на его рубашке пальцы хотя бы самую малость ослабят хватку. Когда же дыхание девушки стало привычно ровным, он отнес ее на кухню, усаживая на небольшой угловой диванчик. Устроившись рядом, легонько дотронулся до ее плеча.
- Эй… С вами все в порядке? – он так и не понял, что заставило его обратиться к Нэлл как к старшей по званию. Возможно, не переплавленное до конца мировоззрение арранкара – ведь когда-то Нэлл стояла куда как на более высокой ступени мира Хуэко Мундо, нежели он сам.
- Гриммджо… сан… - слабо прошептала девушка, приходя в себя и заливаясь краской. Вздрогнув, она попыталась отодвинуться как можно дальше, и продолжила лепетать невнятные извинения.
- Прошу, простите меня, я не хотела, поверьте, не хотела беспокоить вас!
Что-то внутри Гриммджо перевернулось от этого испуганного голоса, от вида дрожащих бледных губ, неловко разбросанных по худеньким плечам мокрых волос. Его самого резанула вновь всколыхнувшаяся внутри Нэлл боль – остро, безжалостно, по самому сердцу. Передернув плечами, он встал и вышел, чтобы после вернуться с сухой рубашкой. Положив одежду перед все еще дрожащей девушкой, чувствуя, как тяжело дается ему этот жест заботы, проговорил, в замешательстве скользя взглядом по стройным, обтянутым мокрой джинсой, ногам:
- Ванная направо по коридору, можете переодеться и повесить свои вещи на сушилку.
И, резко отвернувшись и подойдя к кухонному столу, с необъяснимым раздражением хлопнул крышкой заварочного чайника.
Позже, уже сидя за столом и отогреваясь чаем, Нэлл смогла внятно поблагодарить своего “спасителя”. Неловко теребя длинные рукава выданной рубашки, одергивая и без того закрывавший колени подол, она снова заставила Гриммджо вздрогнуть от неприкрытых ощущений чужой боли.
Он внимательно изучал ее взглядом, не обращая внимания на полыхающий на ее щеках пламень румянца, и наконец-то повторил самый главный вопрос:
- Что случилось, Нэриэлл? Почему вы… пришли ко мне?
Она вздрогнула, опуская глаза. Нервно сжав пальцы на ручке кружки, бросила на него мимолетный беспомощный взгляд, краснея еще сильнее, еще отчаяннее.
- Пожалуйста, извините меня, Гриммджо-сан… Все же, я помешала вам, но я не могла не прийти! Поймите… Меня тянуло к вам так, что не было сил сдерживаться!
Вздернув тонкую бровь, Гриммджо предпочел воздержаться от преждевременных вопросов, следуя обычаям мира людей и уступая даме место. Заметив, что он не перебивает ее, Нэлл поторопилась закончить свое объяснение.
- Моя голова, - обреченно прошептала она, обхватывая затылок руками. – Постоянно болит голова – беспощадно, так, что хочется просто разбить ее об стену. Ничего не помогает, совершенно ничего! Только… - она осеклась, смущаясь под его пристальным взглядом. – Только рядом с вами боли ушли… Не знаю, как это объяснить… Но если бы не вы, я никогда не смогла бы вернуться в эту форму, - и она окинула себя изучающим взором.
Гриммджо, немного сбитый с толку услышанным, непроизвольно проследил за ее взглядом. Скользнув по перепуганному и смущенному личику, выцепил кусочек шеи, белевший в обрамлении клетчатой ткани рубашки. А потом еще ниже, отмечая, что даже чересчур объемная одежда не скрадывает великолепной фигуры Нэлл, не в силах спрятать грациозное гибкое тело экс-Эспады. Одернув расшалившееся воображение, он снова прислушался к ее голосу – все еще неуверенному, но приятному и мелодичному.
- Урахара-сан говорит, что вы непонятным образом действуете на мою реяцу, низводите на нет все завихрения и резкие перепады, обусловленные полученной еще много лет назад травмой головы. Но когда вас долго нет рядом, все возвращается на прежний уровень… Я изо всех сил пыталась утихомирить боль, боясь тревожить вас, но не смогла… - она виновато опустила голову, беспомощно сводя плечи.
- Я бы никогда не потревожила вас, честное слово, если бы не…
- Я все понял, можете не рассказывать дальше, - сухо прервал ее Гриммджо, сглатывая и невольно перенося на себя все пережитую Нэлл боль. – Сейчас все в порядке?
Ее глаза просияли и девушка в первые за все время улыбнулась. Беззащитно и радостно, словно ребенок.
- Да, сейчас все просто замечательно! Спасибо вам огромное, Гриммджо-сан!
- Не стоит, - снова перебил он ее, подливая свежие порции чая. – Мне отчасти даже приятно, что от меня есть хоть какой-то толк…
Но после разговор не задался. Решительно не представляя, о чем можно говорить с девушкой, Гриммджо вскоре уткнулся в начатую утром книгу, а Нэлл, боясь его потревожить, переместилась на тот самый маленький диванчик и предалась каким-то размышлениям.
На краткий миг Гриммджо показалось, что восстала из прошлого былая привычная атмосфера – его поиски смысла новой жизни и ненавязчивая компания скромной девчушки. Улыбнувшись собственной неожиданной мягкости, парень поспешил скрыться от самого себя за страницами, полными самых неожиданных вопросов и решений…
Когда дождь за окном перестал нагло биться в заплаканное стекло, когда Гриммджо окончательно выбился из сил, пробуя на вкус гранит рассуждений какого-то философа, он вспомнил, что находился в квартире не один. Найдя взглядом свою нежданную гостью, он уже хотел спросить, не желает ли она добавки чая, но слова так и замерли на его губах.
Нэлл спала, свернувшись крошечным калачиком и спрятав ладошки под щеку. Высохшие волосы закрывали ее лицо почти полностью, лишь точеный подбородок и нижняя губа вырывались из густой шелковистой массы цвета морской волны. Изредка по хрупкому телу пробегала дрожь, и тогда девушка чуть хмурилась – Гриммджо видел, как недовольно сжимаются ее пухлые губки.
Часы показывали половину третьего ночи – он не заметил, как пролетело время. Бесшумно ступая, он прошел в ванную комнату. Одежда на сушилке все еще была пропитана холодной влагой. Будить девушку просто не было смысла.
Вздохнув, будто бы отчаявшись на какой-то недозволенный поступок, Гриммджо осторожно взял ее на руки и понес в свою комнату. Положил на кровать, боясь разбудить неловким движением, накрыл теплым пледом и какое-то время стоял, вглядываясь в каждую черточку лица спящей.
Она словно бы раскрыла перед ним всю свою душу. Точнее, перестала прятать ее за ограждениями и печатями, растеряв во сне все необоснованные страхи. И Гриммджо буквально пожирал ее глазами, и впервые в жизни думал о том, что есть в женщинах что-то, без чего жизнь мужчины не имеет смысла.
Но мозг снова грозил запутаться в неожиданных и отчасти пугающих размышлениях. Сон навалился неожиданно, тихонько подкравшись к сонно хлопающему глазами Гриммджо в полумраке комнаты. Решив подумать обо всем завтра, он осторожно лег на кровать, отодвинувшись от спящей девушки на максимально возможное расстояние. Правда, еще пару минут он все же ворочался, чувствуя непривычно меньшую площадь, доступную для сна, но затем уснул, провалившись в объятия безмятежной дремы.
Предыдущая глава