[toshokan]

Название: Шантаж
Автор: Лейтенатор
Пейринг: Гин\Изуру
Фандом: Блич
Жанр: романс, юмор
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: размещение только с разрешения автора
Дисклеймер: герои принадлежат Кубo
Примечание: Написано в подарок для  Koganeiro

Прим. По легенде, лисицы-оборотни кицунэ могут перекидываться в человека и жить с любимым долгие годы, ничем не выдавая свою тайну. Но если их увидят в истинной лисьей форме, они покидают возлюбленного навсегда.
Чем старше кицунэ, тем больше у нее хвостов; у самых старых их 9.


— Мой капитан — лисичка! — Гин подскакивает, как ужаленный, и чудом не падает со стула.
— … лиииисиииичкааааа! — громкое эхо гулко раздается в казармах, а спустя пару мгновений врывается прямо в кабинет Ичимару.
— Моооой капитааан — лииисииичкааа! — звонко вопит Кира и заливается счастливым пьяным смехом.
— Да что ты говоришь, Изуру? Так уж и лисичка?
Несколько скользящих шагов — и Гин оказывается лицом к лицу с лейтенантом. Кира широко и заговорщицки улыбается, тычет пальцем в грудь капитана и кивает.
— А чем докажешь?
— Я всё видел, — важно говорит Изуру и поднимает палец вверх для солидности, чтобы сразу стало ясно: всё — это очень, очень значительный довод. Кира пытается нахмуриться повнушительней, но не выдерживает, прыскает и снова хохочет. Гин улыбается чересчур широкой улыбкой и мягко увлекает лейтенента за собой, усаживает на стол и упирается руками по обе стороны от хихикающего тела, отрезая пути к отступлению.
— А поподробней, Изуру? Что же такое интересное ты разглядел?
Кира наклоняется к уху капитана, округляет глаза и, прикрывая рот ладонью, изрекает:
— Хвост! И... и ушки! — в шевелюру Гина зарываются тонкие пальцы и ерошат волосы. — На макушке!
— Ну нааадо жее, Изурууу. Какой ты у меня наблюдательный, — тянет Гин противным тоном, который давно заставил бы лейтенанта нервно заикаться — конечно, будь тот трезв. — И что же, зрелище настолько поразило твое воображение, что ты решил немедленно напиться, дабы избавиться от этой страааашной моральной травмы?
На слове «страшный» Гин делает зверскую гримасу, и Кира вновь покатывается со смеху, едва не падая со стола. Он хватается за отвороты капитанского хаори, чтобы удержать равновесие, и доверительно шепчет сквозь смех:
— Мне понравилось... правда! Такой пушистый... красивый... — в переполненных счастьем глазах загораются искры. — И теперь! Теперь я буду вас... — Изуру выдерживает драматическую паузу и шепчет, — Шантажировать!
— Ой, надо же! — Гин пытается всплеснуть руками в изумлении, но прочно вцепившийся в хаори лейтенант значительно ограничивает свободу движений. — И как же ты будешь шантажировать меня, позволь узнать?
— Нуу... - многозначительно тянет Кира и чешет в затылке. — Я еще не придумал.
— Ах, какая досада! Ну что за упущение, Изуру! Давай срочно придумаем, чем меня можно запугать!
— Как чем? — удивляется лейтенант. — Ну, все же узнают, что вы лисичка, и... — дальше мысль работать отказывается.
— Ииии? Засмеют? Испугаются? Посадят в клетку в зоопарк?
— Да! То есть... Да! Они... они... они сделают с вами что-нибудь ужасное! — сбивчиво уверяет Кира и для пущей наглядности делает очень, очень ужасное лицо. Гин всерьез пугается за сохранность лицевых мышц лейтенанта, но продолжает увлекательную беседу.
— И что же нам теперь делать, Изуру?
— Вы должны мне что-нибудь отдать! Или заплатить! Чтобы я никому-никому не рассказал!
— Ах, какой из тебя прекрасный шантажист растет, Изуру! Какой талааантлииивый! И что же тебе отдать? Хурму? Без неё я, конечно, вскоре зачахну и умру, но, раз ты просишь...
— Нет-нет, хурму не надо! — в голосе Киры явственно слышится паника. — Что-нибудь другое давайте.
— Другое... хм... что же тебе отдать? Ум? Честь? Совесть? Ум, я боюсь, у меня чересчур специфический, Изуру — в твоей светлой голове он не приживется. Совесть... Ах, это, к сожалению, мне тебе уже не отдать — истлела, знаешь ли, по давности лет за ненадобностью. Честь? Хм... Изуру, неужели ты покусился на мою честь? — в притворном ужасе восклицает Ичимару.
— Я?! Да я! Да никогда! То есть...
— Тооо ееесть?
— Я... — Изуру внезапно замолкает и становится сосредоточенно-серьезным. Он молчит пару минут, а затем тихим и на удивление трезвым голосом продолжает. — Я хотел попросить вас, тайчо... Поцелуйте меня?
— Это вопрос, Изуру? Не могу разобрать твою интонацию, знаешь ли.
— Это... просьба. Это просьба. Шантаж, — поясняет Кира, поднимая глаза на своего капитана. Смотрит в упор, не мигая, и Гину ничего не остается, кроме как улыбнуться, притянуть его к себе и поцеловать — долго, сладко, глубоко. Когда он отстраняется, Изуру крепко зажмуривает глаза и потрясенно выдыхает.
— Голова кружится, — виновато поясняет он.
— Конечно, кружится: увидеть на ночь глядя лисичку, — сочувственно успокаивает Гин. — А напился-то ты зачем, любознательный мой?
Изуру мгновенно мрачнеет.
— Ну, как... говорят... — Кира судорожно всхлипывает.
— Что говорят? — ласково продолжает Гин и гладит его по непутевой голове.
— Говорят, если кто-то полюбит кицунэ и увидит в истинной форме, то он больше никогда... никогда... — Изуру шмыгает носом и утыкается в плечо капитана.
— Глупый Изуру. Лисицы покидают только тех, кто стремится сам раскрыть их секрет. Если увидел кицунэ случайно — это не считается.
— Правда? — Изуру вскидывает голову и смотрит в глаза по-детски доверчиво. — Но я же видел! Ушки и семь хвостов!
— Семь?! Нет уж, я не такой старый! — возмущению нет предела. — Ну-ка, расскажи мне, когда ты начал пить сегодня вечером?
— По правде сказать... мы начали днем...после тренировки... — виновато тянет Изуру.
— Вот видишь! У тебя двоится в глазах! Троится! И вообще, ты был пьян и тебе примерещилось. Понял, Изуру? Тебе всё приснилось.
— И это тоже? — тихо спрашивает Кира, прикасаясь пальцами к губам.
— Нуу, не знаю, — в голос капитана вновь возвращается ехидство. — Можешь спросить это у меня завтра. Обещаю, — Ичимару доверительно наклоняется к краснеющему лейтенанту. — Я тебе охотно расскажу.