Загадай желание.

[toshokan]

Название: Загадай желание
Автор:  Laora
Фандом: Bleach
Персонажи: Мацумото Рангику, Хинамори Момо
Категория: джен
Размер: мини
Рейтинг: G
Жанр: флафф
Предупреждение: возможен ООС
Саммари: Они похоже больше, чем кажется.
От автора: Фанфик написан по заявке Bleach. Мацумото|Хинамори. Прогулка по лесу. Вместе нашептать желание бабочке, севшей на палец и отпустить в небо.

Это был самый обычный лес. Ничего особенного. Никакой опасности, никакой красоты — разве что для того, кто умеет эту самую красоту разглядеть в незначительных на первый взгляд деталях.
Мацумото — умела. Умела и Хинамори, только сейчас ей было не до красоты.
Ей нужно было высказаться.
Мацумото знала это. Мацумото вообще знала больше, чем казалось на первый взгляд, но не видела смысла говорить об этом.
Мацумото молчала.
Говорила Хинамори. Спрашивала, зачем Мацумото предложила ей прогуляться по лесу — неужели для того, чтобы снять напряжение, накопившееся за многие дни нелегкой работы?
Мацумото кивала — дескать, она даже не сомневалась в том, что Хинамори обо всем догадается — и рассматривала кроны деревьев. Сквозь их лиственный узор проглядывали золотые монетки атласного на закате неба; легкие паутинки оседали на черной форме синигами по мере ходьбы, и Мацумото иногда смахивала их растерянными, мимолетными движениями.
Вечер выдался теплым и беззаботным — самое то для небольшой прогулки. Возможно, капитан Хицугая позже устроит нагоняй, напомнив о неразобранных бумагах, но он быстро остынет, если узнает, с кем прогуливалась его лейтенант… А может, наоборот, разозлится? Хотя тогда он «остынет» еще вернее…
— Вы знаете, Мацумото-сан, мне… нравится один… ч-человек.
Мацумото кивнула опять — в такт своим мыслям. Хинамори покраснела:
— Это… так заметно, да? По мне…
— Это всегда заметно, — с легкой грустью сказала Мацумото.
— Но… «нравится» — не то слово, я… я… преклоняюсь перед ним! — продолжила Хинамори.
Мацумото молчала. Да, хороший вечер.
— Мне очень нравится работать под его началом, — Хинамори говорила быстро, давилась словами, будто боялась, что не успеет высказать наболевшее. — Он такой добрый, все понимает, и… и… самый великий из всех синигами, которых я знаю. Он такой… настоящий!
Мацумото молчала.
— Я так люблю, когда он о чем-то рассказывает, — продолжала Хинамори, — все равно, о чем… Я могла бы слушать его часами, даже целыми днями. Я все ради него сделаю, все! Жалко, что он редко говорит помногу… Он в чем-то похож на вас, Мацумото-сан, только более… собранный, что ли. И при этом менее отстраненный… Достаточно ему просто посмотреть в мою сторону — и я чувствую, как ко мне возвращаются силы. Это настоящий дар, у него — настоящий дар, понимаете, Мацумото-сан?
Мацумото посмотрела на Хинамори. По губам лейтенанта десятого отряда скользнула легкая, неуловимая улыбка; Хинамори этого даже не заметила. Она была полностью погружена в собственные мысли и чувства. Может, казалось, что это и не так, но на деле Хинамори совершенно не умела сдерживаться. Еще до того, как стать полноправной синигами, она нуждалась в терпеливом слушателе… которым ее Широ-тян, конечно же, не был. Тем не менее, после разговоров с ним Хинамори всегда становилось легче; а потом — забылось, потускнело, отошло в прошлое, и сам Широ-тян забылся. В жизни Хинамори остался единственный свет… очень добрый, и теплый, и яркий.
Наверное, от этого света глаза Хинамори иногда слезились. По ночам. Лицом — в подушку, и никаких опухших век по утрам. Синигами должен быть собран и сосредоточен, а о какой сосредоточенности может идти речь, если что-то жжет изнутри, как раскаленным металлом — к коже?
И вот теперь, рядом с лейтенантом Мацумото, Хинамори наконец могла подставить свои «ожоги» прохладному ветру; высказать наболевшее.
Мацумото умела слушать. И ждать умела тоже; Мацумото понимала.
У нее все было иначе. Но — похоже.
— Смотри — бабочка, — сказала Мацумото, отвлекая Хинамори, вырывая ее из болезненно-яркого восприятия мира.
— Адская бабочка? — встрепенулась Хинамори. — Что-то срочное?
— Да нет же, — Мацумото готова была рассмеяться, но не стала, щадя самолюбие Хинамори, которому и так изрядно доставалось. — Вот.
На вытянутом указательном пальце руки Мацумото действительно сидела бабочка. Небольшая и не особо яркая, но и не черная; со светлыми, почти солнечными крылышками.
— Хочешь загадать желание? — спросила Мацумото. Она чувствовала себя почти счастливой.
— А можно? — Хинамори притихла. Старалась не дышать; только ресницами хлопала. Не просто красивая — милая; Мацумото могла понять капитана Хицугаю.
— Конечно. Прошепчи свое желание бабочке — и оно сбудется.
— А вы, Мацумото-сан?
Мацумото кивнула:
— И я тоже.
Они шептали тихо-тихо — чтобы не спугнуть бабочку… и не раскрыться друг перед другом.
А потом возвращались назад — молча, улыбаясь и чувствуя себя гораздо лучше, чище, сильнее; будто с глаз спала мутная пелена.
Узнай Мацумото и Хинамори, насколько похожи были их желания — очень удивились бы.

***

«Я хочу, чтобы эта милая девочка была счастлива».
«Я хочу, чтобы Мацумото-сан нашла свое счастье».