Фанфикшн

[toshokan]

Название: Дверь в подвале.
Автор: Anair
Жанр: мини
Персонажи: Ренджи, Бьякуя, Рукия.
Рейтинг: PG
Написано для _Кей_, которая хотела сюр про Ренджи, Бьякую, Рукию. Это не сюр, но да...



C приближением осени особняк Кучики начинал вздыхать. Едва слышно ныли оконные рамы, тихонько поскрипывали половицы, если их ненароком тревожили ноги слуг. Когда в Сейретее собирали созревшие плоды, а ветер изменял направление и порой доносил дым костров из Руконгая, жизнь особняка Кучики замедлялась, окукливалась.
Рукию начали беспокоить сквозняки, они появлялись неизвестно откуда, холодом пробегали по ногам, заставляли седзи негромко хлопать и растворялись в глубине дома. Но их источник она никогда не могла определить, хотя пробовала и затыкать щели под дверьми, и затворять все окна. В один из таких дней, когда ветер, как забытый гость, гулял по дому, а небо темнело и опускалось все ниже, брат и дал ей ключи. Сейчас она сидела на футоне, подобрав ноги под себя, и перебирала связку, задумчиво позвякивая старым металлом. Бьякуя тогда сказал всего несколько слов. Из них Рукия запомнила только, что она «теперь хозяйка»; остальное, незначительное в сравнении с этими словами – вспоминалось как сон.
- Ну же, чего ты боишься? – Ренджи сел к ней ближе и потянулся к ключам. – Бьякуя же твой брат, ничего он тебе не сделает. Когда еще представится случай?
- Ренджи! – Рукия убрала связку с ключами за спину и сердито посмотрела на лейтенанта. – А вот тебя он точно прибьет на месте, если застукает. Да и… - она не стала добавлять, что не знает точно, на что способен ее названный брат.
В особняке Кучики много дверей. И седзи, и обычных березовых дверей без замков, и красивых, из древесины криптомерий, и покрытых лаком, и тяжелых дубовых. Некоторые из них открыты всегда, некоторые отпираются только в особом случае – для каждой двери он свой, а другие всегда заперты и для них нужен определенный ключ. У Рукии он есть, у нее есть все ключи. Мимо одной такой слуги всегда проходят как привидения, словно и не замечая. Но этому Рукия не удивлена; в доме Кучики принято не обращать внимания на все, выходящее за пределы твоих обязанностей. Но Рукия видит ту дверь в подвале. Она из тех, что всегда заперта. И очень незаметна, сокрыта за еще одной дверью. Та, вторая, совсем не интересна, похожа на ведущую в кладовку. Но если откинуть крючок, держащий ее, войти внутрь (и не забыть захватить лампу, иначе рискуешь в темноте свалиться с крутых ступенек и переломать все кости, потому что лететь долго), спуститься по сотне, или больше щербатых ступенек, то увидишь ее, скрывающую что-то, тихую и темную. Иногда Рукии казалось, что из подвала идет сладковатый, но тошнотворный запах. Гнилостный. Однажды, давным-давно, когда Рукия ребенком еще жила в Руконгае, они часто играли с друзьями: собирали кучу опавших осенних листьев, залезали на дерево и прыгали в нее с высоты. Как-то она, смеясь, упала в золотистый ворох и вскрикнула от неожиданности, потому что под тонким слоем сухих оказалась неприятно хлюпнувшая, склизкая масса перепревших листьев. Они потом долго искали ручей, чтобы смыть черную, мерзостную слизь с ее голых рук и ног. И никогда больше не прыгали в стог, пролежавший неделю. Запах гнилых листьев Рукия запомнила навсегда.
Из подвала доносился не он, но смутно схожий. Спрашивать, что за дверью, было бесполезно. Она бы умерла от стыда за свое любопытство, осмелься задать этот вопрос Бьякуе. Взгляд его холодных глаз – такого цвета сейчас становилось небо… нет, она не могла; зато болтать с Ренджи всегда было легко и приятно.
- А если он узнает… - Рукия зябко повела плечами. – Нет, даже и не думай, Ренджи. – Она сделала акцент на последнем «Ренджи».
Если что-то в ней и сводило Ренджи с ума, то это ее голос. Она произносила все слова так, будто они имели подтекст, глуховато, чарующе, с легкими вопросительными интонациями. Словно они в одной постели, и Рукия тихо и восторженно спрашивает: «Ренджи, неужели ты собираешься… Ренджи!»
Она рассказала ему про дверь в подвале и про связку ключей позавчера. И сейчас Ренджи уламывал ее отпереть ту дверь, пока нет Бьякуи, и посмотреть, что за ней. Все, связанное с кланом Кучики, вызывало у него болезненный интерес.
Когда она хотела, Рукия могла быть самим обаянием и простодушием. И она умела задавать вопросы так, чтобы ей не могли не ответить. Рукия приходила на кухню, пока готовили обед, и под кислым запахом приправ и потрескиванием огня расспрашивала кухарок о запертой двери в подвале. Расспрашивала и пожилую женщину, которая прибирала у нее в комнате, и мальчишку, носившего воду ей в ванну.
Но никто не улыбался, глядя в ее огромные искренние глаза, и не спешил ответить. Хозяин спускается туда редко. Всегда один. Рукия и сама однажды наткнулась на него: было уже поздно и она собиралась ложиться, как раз шла в свою комнату, когда увидела белое пятно капитанского хаори напротив первой двери. Бьякуя выглядел ничуть не хуже портретов своих предков – так безразлично стоял у двери, словно приставлен к ней в виде статуи, одним присутствием выполняющей свое предназначение. Рукия не осмелилась пожелать ему спокойной ночи; когда она обернулась, перед тем как окончательно уйти, то брата там уже не было.
Кто мог бывать там, кроме Бьякуи, никто не знал. Конечно, у бывшей хозяйки были ключи (слова «бывшая хозяйка» слуги всегда произносили шепотом). Мальчишка, что носил Рукии воду, видел, как она спускалась в подвал, незадолго до прихода ее последней весны.
Упоминания Хисаны были для Рукии как ножом по сердцу. Она не помнила старшую сестру, но когда смотрела в ее портрет как в зеркало, то понимала, что никогда ей не отделаться от мыслей о ней. В Доме Кучики было слишком много вещей, о которых не принято говорить вслух. От этого многие слова и вопросы она носила в себе злокачественными опухолями, болезненными и беспокойными.
Ренджи, у которого слова не сильно отставали от мыслей, был как бальзам на зудящую рану.

- Да откуда? Он с утра уехал, даже два раза напомнил мне, про что надо не забыть в его отсутствие, - нетерпение неприкрыто сквозило в голосе Ренджи. – Брось, Рукия, или ты совсем стала Кучики? Пофигизм, конечно, ваша основная черта…
- Ренджи! – Про себя Рукия едва не захихикала, представив, как Абараи говорит то же самое в присутствие своего капитана.
- Что Ренджи? Скажи лучше: «Пошли быстрее в подвал, пока Бьякуя не вернулся».
Рукия вскочила на ноги, стиснула кулаки и, аж вздрагивая от злости, закричала:
- Ренджи!!! Ты меня достал!
Она схватила лейтенанта за шкирку и чуть ли не силком выволокла из комнаты.
- Постой, Рукия, куда ты меня тащишь? Бьякуя еще не вернулся, ты не можешь отдать меня ему прямо…
- Тихо.
- Что?... – Ренджи непонимающе уставился на Рукию.
- Если мы идем в подвал, совсем не обязательно ставить в известность весь дом.
По лицу Ренджи расплылась широкая улыбка, больше похожая на звериный оскал.

Они как воры прокрались к нужному коридору и с облегчением вздохнули, когда спрятались за первой дверью. Рукия держалась за спину Ренджи все бесчисленные ступеньки вниз. Когда наконец они спустились, то даже не смогли переглянуться, такая густая темнота была там. Без слов Рукия достала связку, никто не увидел, как оба вздрогнули от преступного позвякивания ключей. Замочную скважину пришлось нащупывать вслепую, Рукия чаще натыкалась на руки Ренджи; пальцы у него были холодные. Наконец она нашла. Щелчок замка - и дверь открылась.

Внутри было светло. И первое, что они увидели, это Бьякую, стоящего в окружении банок с чем-то темным. Банки эти в бесчисленном множестве теснились на стеллажах вдоль комнаты, на столе и даже на полу.
Рукия с Ренджи застыли от ужаса. Взгляд у Бьякуи сверкал.

- Тааак… - сказал капитан. – Ренджи.
Слово «Ренджи» старший Кучики тоже произносил с подтекстом, но он всегда казался самому Ренджи не таким приятным, как у Рукии.
Абараи отпрянул. Если бы не Рукия, державшаяся за его руку, возможно, он кинулся бы наутек. Настолько зловещий вид был у Бьякуи.
- Нии-сама… - пролепетала Рукия.
Губы у Бьякуи были испачканы красным. Присмотревшись, Рукия с Ренджи синхронно ахнули: в руках Бьякуя держал чашку с ложкой, внутри явно было содержимое банок, что он и ел в тот момент, когда к нему незванно вторглись.
- Кто вам разрешил заходить в мою кладовую с вареньем? – строго спросил Бьякуя.
Рукия и Ренджи даже не знали, что ответить. Последний, видимо, ошалел настолько, что осмелился приблизиться к Бьякуе и заглянуть в банку.
- Малиновое? – все, что нашелся ответить Ренджи.
- Сакуровое, - строго сказал Бьякуя, отодвигая банку подальше от своего лейтенанта.
Ренджи заворожено смотрел на полную пиалу душистого сладкого варенья. Глаза у него были голодные. Явно машинально он потянул к нему руку, и тут же получил от Бьякуи деревянной ложкой по пальцам.
- Капитан! – Ренджи обиженно пососал костяшки пальцев. – Вы что, нам варенья жалеете?
Бьякуя невозмутимо пододвинул к себе початую банку:
- Почему, Рукию я угощу, она же – Кучики.
Вид у Ренджи был убитый.
Бьякуя посмотрел на него, и, поджав губы, добавил:
- Хорошо. Рукия, если хочешь, ты можешь угостить лейтенанта Абараи.
- Спасибо, капитан! – Ренджи просиял и потянулся с пустой чашкой к Бьякуе, уже накладывавшему Рукии варенья.
Следующие несколько минут в тускло освещенной подвальной комнате было очень тихо. Только раздавалось негромкое почмокивание и стук ложек о дно пиал.
- Вкуусно, - протянула Рукия.
Ренджи разглядывал комнату с довольным видом.
- Капитан, а вон на той полке, это не сливовое вино?
- Даже и не думай, Ренджи!


Конец.