Фанфик )))

[toshokan]

Я тормоз и ленивец, потому что этот фанфик должен был быть написан еще на Блич-фест, который проходил весной... Но обстоятельства складывались не в мою пользу. А лучше ведь поздно, чем никогда, правда?

Фик написан по заказу  Aone, надеюсь, и она, и организаторы феста простят меня за подобную задержку. Я больше не буду, честно-честно!



Название: Ничто не предвещало

Автор: Хо-ри

Рейтинг: G

Персонажи: Кёраку, Укитакэ, Ямамото, оригинальный персонаж

Жанр: Э... ме... опять какой-то экшн

Краткое содержание: Страшнее мамы зверя нет

Дисклеймер: ничего моего, кроме фантазий

Ничто не предвещало

Ничто не предвещало, что сегодняшний день может стать каким-то особенным. Также не было ни малейшего повода считать, что он будет беспокойным.

Укитакэ, как обычно перед занятиями, пил теплый чай и листал конспекты у себя в комнате. Через полчаса семинар у Ямамото, А любимых учеников сэнсэй гонял нещадно. Укитакэ приходилось учиться за двоих, чтобы в нужных момент еще и Кёраку подсказать. У друга всегда с практикой было лучше, чем с теорией. Причем, не только в учёбе. Заставить его вызубрить материал к зачету – да проще сразу повеситься. Разве что взять «на слабо» - тогда, он, может быть, и возьмется за ум. Этим частенько пользовался сэнсэй, прекрасно знавший, на что способен каждый из его учеников. Кераку только делал вид, что не поддаётся, но в какой-то момент ему даже сопротивляться становилось лениво. А лень в его случае, несомненно, была двигателем прогресса.

Укитакэ перелистнул страницу конспекта, и вдруг почувствовал знакомую рейяцу за дверью. А вот и он – легок на помине.

Кераку ворвался без стука, запыхавшийся, бледный и весьма потрепанный. Повернув ключ в замке два раза, он несколько раз дернул за ручку и, только убедившись, что комната надежно заперта, рухнул на футон и застонал:

- Мам-м-ма...

Нечто такое было в его тоне, что заставило Укитакэ встревожиться не на шутку.

- Эй, ты чего? Влетел, словно за тобой мчится стая голодных холлоу...Неужто девчонки опять сговорились и решили навешать тебе тумаков за все хорошее?

Кёраку энергично замотал головой. Внятно говорить он был явно не в состоянии, поэтому выдавал лишь междометия, ничего толком не объясняющие и вносящие еще больший сумбур.

- Всё! Приехали! Хана...

- Тебя что, отчисляют из Академии? – ужаснулся Укитакэ.

- Хуже, гораздо хуже!

По мрачной физиономии было очевидно, что Кёраку не шутит. Укитакэ схватил его за грудки и встряхнул несколько раз, приводя в чувство.

- Да расскажи ты наконец, что случилось?

- Я же говорю, мама приехала.

- Чья мама? – не понял Укитакэ.

- Моя мама. – Голос Кёраку стал совершенно похоронным, - ты понимаешь, что это значит?

- Напоминаю, что я знаком с твоими родственниками только понаслышке. Если верить твоим рассказам, то великий род Кёраку - это такие монстры, что Менос Гранде просто отдыхает. Твоя матушка что, и правда способна привести ужас весь Сейрейтей?

- Угу, где-то так, - печально подтвердил Кёраку. Понимаешь, кто-то настучал ей, что я тут учусь через пень-колоду. А семейка изначально была против, чтобы я шел в шинигами. Понимаешь, что сейчас начнется?

Укитакэ пожал плечами.

- По-моему, ты разводишь панику на пустом месте. Ну что она может сделать? Утащить тебя за шкирку из Академии и посадить под домашний арест? Не бойся. Если Ямамото встанет на твою сторону...

- Вот именно – «если».

Кёраку вздохнул. Он хотел пояснить свои сомнения, но тут в дверь весьма настойчиво постучали.

- А-а-а-а, это она! Джу-тян, спрячь меня! – взвыл Кёраку и обреченно полез под матрас.

- Идиот, ну куда тебя понесло? Давай в шкаф! Быстро!

Лихорадочные перемещения по комнате заняли мгновение – кое-кто наконец, вспомнил, что шунпо может пригодиться не только в бою или на зачёте.

Укитакэ открыл дверь, пропуская в комнату высокую женщину в традиционных одеждах. Ее волосы были стянуты на затылке в тугой узел, губы чуть презрительно поджаты, а в глазах словно застыли два осколка льда. При этом черты лица оставались мягкими и даже красивыми. Она была необычайно похожа на Кёраку. Или, вернее, Кёраку на неё. В общем, никаких сомнений в родстве этих двоих не возникало. Но какая рейяцу!

Укитакэ захотелось отступить на пару шагов назад. А ещё лучше – занять место в шкафу по соседству с другом.

- Укитакэ Джуширо? – грозно вопросила гостья.

- Д-да, это я...

- Мой визит, наверное, кажется Вам неожиданным. Я разыскиваю своего сына Шунсуя. Мне сообщили, что в это время суток он обычно Вас навещает.

Укитакэ развел руками.

- Простите Кёраку-сан, ничем не могу Вам помочь. Видите, его тут нет.

Женщина подозрительно обвела взглядом комнату, но настаивать не стала, только возвысила голос:

- Жаль. Очень жаль. Передайте этому негодяю, что его ожидает очень серьезный разговор, избежать которого не удастся!



Когда дверь за госпожой Кёраку захлопнулась, Укитакэ понял, что у него дрожат колени.

- Вылезай немедленно! – он стукнул кулаком по дверце шкафа и присел на кровать, пытаясь отдышаться.

Виновник не замедлил появиться.

- Ага, теперь ты видишь?

- Ну и рейяцу у твоей матушки! Не вдохнуть – не выдохнуть. Если бы она была шинигами...

- Только при ней не вздумай болтать об этом – перебил Кёраку, - вообще-то у неё есть банкай.

- Ух ты... – только и смог вымолвить Укитакэ. Да, с такой женщиной лучше не связываться. Это ж капитанский уровень!

- О да, у меня хорошая наследственность. – В голосе Кёраку явно не слышалось радости и привычной беспечности

- Ох... так, ты на занятия-то пойдешь?

- Еще чего! Там-то она меня и словит – как пить дать.

- Значит, так и будешь прятаться, пока она не уедет?

- Ага.

- А если она вообще не уедет?

Кёраку поперхнулся.

- Ты чего такое говоришь, Джу-тян! Не пугай меня... Этого просто не может быть.

Он попытался придать себе уверенный вид, но получилось совершенно неубедительно.

- Ладно, тогда сиди здесь, никому не открывай. Если что, удирай через окно. А я попробую переговорить с сэнсэем.

Укитакэ ободряюще махнул рукой и, подхватив учебники, пошагал в сторону учебных корпусов.

Кёраку обреченно завернулся в одеяло.

- Поговорит он с сэнсэем, как же... Не поможет тут сэнсэй. Кто угодно, только не он...



Подозрения оправдались – войдя в аудиторию, Укитакэ с удивлением обнаружил свою недавнюю гостью. Причем, ни где-нибудь, а за кафедрой – рядом с Ямамото.

- Студент Укитакэ, Вы опоздали, - строго сказала она.

- Прошу простить меня... – Укитакэ запнулся, не зная, как назвать собеседницу.

- Займите свое место, и начнем. Сегодня я заменяю Ямамото-сэнсэя. Он доверил мне принять зачёт, а потом объяснить новый материал.

Студенты недоуменно переглянулись, зашушукались. А Ямамото лишь ухмыльнулся в бороду. Ничего, дескать, вам полезно. И вышел за дверь, оставляя всю группу на растерзание новоиспеченной преподавательнице.

Этот урок Укитакэ усвоил из рук вон плохо. Сложно не отвлекаться, когда мысли мечутся в беспорядке. Зачёт он позорно завалил – никак не мог избавиться от давления рейяцу Кёраку-сан. Каждый раз, как он ловил на себе ее пристальный взгляд, сердце начинало бешено колотиться.

Укитакэ уже десяток раз посочувствовал другу. Шутка ли - провести столько лет в одном доме с этой мегерой. Неудивительно, что, став постарше, сынок словно с цепи сорвался. Эх, знала бы она, чего Шунсуй вытворяет... Впрочем, нет. Этого лучше не знать ни одной матери...



- Занятие окончено, все могут быть свободны. А Вы, Джуширо, задержитесь пожалуйста.

Даже гром среди ясного неба не мог бы произвести большего эффекта. Укитакэ с мрачной решимостью в глазах подошел к кафедре, ожидая расспросов и угроз. Он вознамерился отпираться до последнего. Однако, госпожа Кёраку не спешила. Она тщательно и методично принялась разбирать ошибки в зачётной работе Укитакэ, и только когда он с третьего раза не понял элементарной задачи, возмутилась:

- Да не волнуйтесь Вы так, юноша. Это вредно для здоровья. Конечно, мы ценим Ваше беспокойство, но поймите – сейчас лично от Вас ничего не зависит. Решать будут другие.

Эти слова страшно задели Укитакэ. От него потребовали невозможного – бездействия.

- И кто же будет решать?

- Я, разумеется. – Ответила госпожа Кёраку, не меняя тона, - а Вы лучше не встревайте во внутренние дела чужого клана – целее будете.

Укитакэ чувствовал увеличивающееся давление рейяцу, тяжелое, гнетущее, мешающее сделать вдох...но страх куда-то испарился. На его место пришел гнев и уверенность в собственной правоте.

- А, может, стоит спросить Шунсуя, чего он сам хочет?

- Он редко желает того, что требуют интересы клана. Шунсуй еще слишком юн и глуп, но со временем это пройдёт...

- А Вам не кажется, что у него может быть свой путь?

- Мне кажется, что вы слишком много себе позволяете, Укитакэ Джуширо!

И в тот же миг - словно каменная плита навалилась сверху: все слова застряли в горле, воздух, со свистом покинул лёгкие. В аудитории потемнело, как перед грозой. Укитакэ, падая, успел услышать только громкий возглас:

- Мама! Не смей!

Он улыбнулся, поняв, что Кераку, несмотря ни на что, пришел к нему на помощь, подумал, что напрасно – потому что мать только этого и добивалась... а потом все закружилось, и мир померк, рассыпаясь на части.





Очнуться в собственной постели хорошо – сразу понимаешь, что все невзгоды позади. Потому что ты дома. И голова почти не болит. А самый лучший друг держит тебя за руку и с тревогой заглядывает в глаза.

- Джу-тян! Эй, Джу-тян, как себя чувствуешь?

И хочется сказать, что все нормально. Но не выходит. Получается только улыбнуться в ответ. И нахмуриться, заметив на лице друга след от оплеухи.

- У мамы рука тяжелая, - Кёраку потирает скулу, - уж приложила, так приложила – от души.

Он смеется. И ясно, что самое страшное уже позади. Он никуда не уйдет, всегда будет рядом... Как сейчас.

Получается приподняться на локте, но сильные руки тут же укладывают обратно на подушки.

- Куда собрался? Лежи! Зря я что ли тебе больничный на ближайшие две недели выбивал?

- Не нужно было... – собственный голос кажется совсем чужим.

- Нужно-нужно.



Нет ничего страшнее в мире, чем заботящийся Кёраку. Теперь с постели встать не позволит ближайшие три дня, будет из столовой еду приносить и чуть ли не с ложечки кормить – с него станется.

Правда именно сейчас подобные перспективы не вызывают у Укитакэ неприятия. Даже наоборот.

- А как же твоя...

- Мама? Завтра уезжает... Да не подпрыгивай ты так, честное слово, я не вру. Мы кое-что обсудили. Сначала повздорили, а потом все-таки договорились.

Кёраку ухмыляется, как довольный кот у миски со сметаной.

- Знаешь, Джу-тян, а ты все-таки был прав... Ну на счет того, что надо было сразу все рассказать Яма-джи. А я –то дурак, тебя не слушал...

- Дура-а-ак... И чего только выпендривался?



Разумеется, у Кёраку и на это был заготовлен ответ. Он даже открыл рот, чтобы его озвучить, но снова так некстати в дверь постучали. И это был гость не из тех, кого можно не пустить.

- Сэнсэй...

Укитакэ опять попытался встать и тут же получил легкий подзатыльник от друга.

- Лежи, тебе говорят. Тоже мне, больной.

- Госпожа Юкари просила передать, что сожалеет. Вижу, ей и правда есть, за что себя укорять, - Ямамото сочувственно покачал головой.

- Госпожа Юкари?

- Это маму так зовут, - пояснил Кёраку.

- А... – Укитакэ выглядел растерянным. Ему хотелось спросить, а чего же она сама не пришла, но вопрос был явно неуместен.

Кёраку почуял его сомнения и принялся активно делать знаки бровями, дескать, молчи, потом все объясню.

- Я рад, что ты не держишь на нее зла, Джуширо, - опять заговорил Ямамото, - это очень великодушно.

После слов сэнсэя последние остатки обиды улетучились. В конце концов, они оба желали добра Кёраку, просто каждый по-своему.

- Ладно, отдыхайте. И, кстати, тот урок... пожалуй, я его зачту. Но только тебе, Джуширо. А ты, Шунсуй, чтобы завтра в десять утра был на пересдаче, и не вздумай прогулять.

Кёраку только вздохнул.

- Ха-ай, сэнсэй.

Он проводил Ямамото взглядом, а когда снова повернулся к Укитакэ, его глаза светились от радости.

- Вот видишь, все уладилось. В ближайшие двести лет можем не волноваться...

- Только завтра с тебя старик на зачете три шкуры спустит...

- Да ладно! По сравнению со всем прочим... Прорвемся!

- Слушай, ты, помнится, что-то хотел сказать... ну, перед тем, как сэнсэй вошел... Почему ты думал, что он не примет нашу сторону?

- Ну... э... понимаешь, - Кёраку замялся, - короче, моя матушка давняя знакомая Яма-джи. Очень давняя. Они дружат с юности. Ну это только так говорят, что дружат, а на самом деле... Ты б знал, какие страсти у нас в клане творились. Говорят, отец ходил сэнсэю морду бить. Только не вышло ничего из этой затеи, а дома ему еще и мама банкаем добавила. Жаль, я не видел – маленький был...

- Ну и дела! – поразился Укитакэ, - а дед-то, оказывается, еще о-го-го! Слушай, а ты точно уверен, что он не имеет отношения к твоему появлению на свет?

- Тьфу на тебя, - беспечно отмахнулся Кёраку, - будь это правдой, я бы на зачётах так не парился...

- А по-моему, Яма-джи и так к тебе слишком снисходителен...

- Да брось, Джу-тян, он же надо мной издевается!

- Так, Шунсуй, сейчас издеваться буду я. А ну-ка быстро взял конспект – и заниматься. Да, и только попробуй удрать и оставить больного...

- Жестокий ты, неласковый, - Кёраку обиженно надулся, нарочито медленно подошел к столу, сгреб конспект и забрался с ногами на футон.

- Вот сейчас засну прямо тут, будешь знать.

- Может, мне тебе ещё вслух почитать?

- А, кстати, хорошая идея! – Кёраку с готовностью всучил конспект Укитакэ и приготовился внимать. Разумеется, в этом был тонкий рассчёт – он умудрился заснуть где-то на пятой странице, свернувшись калачиком в ногах у Укитакэ. Причем, с такой блаженной рожей, что сердиться на него было совершенно невозможно.

Укитакэ со вздохом спрятал конспект под подушку. Несомненно, этот тип завтра завалит зачёт. Будет потом ходить и жаловаться, что всю ночь не сомкнул глаз, ухаживая за больным... Может, ему это даже сойдет с рук, и Яма-джи назначит новую пересдачу.

- Нет, всё-таки сэнсэй слишком добр, - пробормотал Укитакэ, засыпая, - я бы, пожалуй, уже убил.

Он не слышал, как Кёраку сдавленно хмыкнул чего-то нечленораздельное. Потом открыл один глаз, прислушался к ровному дыханию друга, и осторожно изъял конспект.

- Смех-смехом, но мне ведь теперь придется прилежно учиться! Это... как его... положение обязывает... – посетовал притворщик и, перевернув страницу, сосредоточенно углубился в чтение.