жанр: юмор, романс
пейринг: Кёраку/Унохана
рейтинг: G
отказ от прав: герои не мои))
от автора: в подарок для Пенелопочки
читать дальше
Как и везде, в Академии шинигами были свои легенды, и когда речь заходила о них, Кёраку Шунсуя всегда вспоминали первым. Старшие пугали им первокурсниц, словно вездесущим проклятием, а первокурсникам говорили, что если они задумают устроить вечеринку, то лучшего кандидата, чем он, на роль главного гостя не сыскать. Но куда же без студенческих баек? Не проходило и полугода, как каждый из новичков так или иначе сталкивался с Шунсуем и на личном опыте имел возможность убедиться, что в жизни “проклятие Академии” оказывалось не таким уж и страшным. Немножко небритым, нагловатым и приставучим, это, конечно, да, но до образа ходячего кошмара ему было далеко, хотя некоторые преподаватели с этим, пожалуй, и не согласились бы.
Кёраку умел смеяться громко и искренне, не заботясь о том, где находится. Не бросал в беде друзей и при случае даже мог схлопотать за них лишний нагоняй, а потом просто разводить руками в кабинете директора, что, мол, вот так жизнь сложилась, что ж теперь делать. В его голове всегда находилось место для ветров удовольствий, в комнате студенческого общежития, которую он делил с Укитаке Джууширо, место для гостей и вечеринок, а сам Шунсуй был всеяден и всепьющ. А что вы хотели? Ведь такие люди и становятся легендами.
- Вижу, ты бодр и полон сил, - с легкой иронией отметила Унохана. Она стояла в коридоре у окна, глядя на то, как Кёраку, держась за стену для поддержания вертикального положения, сосредоточенно двигался к ней.
- Рецу, ты мое спасение, мой луч надежды в царстве тяжелого похмелья…
- Ладно, ладно, я поняла, - не скрывая улыбки, отмахнулась та. - Кажется, ты никогда не научишься прислушиваться к чужим советам. Сколько на этот раз?
Шунсуй подобрался и сделал вдохновенное лицо, словно при воспоминании о геройских подвигах.
- Совсем немного. Я и оглянуться не успел, как ящик уже кончился…
- Ну-ну.
- Честно! Их было всего два. Два ящика сакэ. Рецу, ты же мне веришь, правда?
Унохана задумчиво перевела взгляд на потолок.
- Ладно, три, - с видом раскаявшегося грешника признался Кёраку, - Три ящика. Четвертый мы выпили уже на спор…
- О, какие неожиданные детали.
- Рецу, ты должна меня спасти! - Шунсуй рухнул на колени, вцепившись в пояс подруги и явно не собираясь отпускать ее, пока не добьется своего. - Это чертово похмелье меня убивает. Ааа, моя голова… - Он уткнулся носом в живот Уноханы. Большой ребенок, ну что с такого взять?
- Может, просто отлежишься? - сжалилась Рецу, машинально почесав Кёраку за ухом, словно мохнатого пса. - В конце концов, пропускать лекции тебе не впервой.
- Я не могу, - страдальчески пробубнил Шунсуй ей в пояс, - Сегодня же День Больших Свиданий.
- Разве он был не на прошлой неделе?
- Это была репетиция. А сегодня мне надо быть во всеоружии, чтобы закадрить какую-нибудь симпатичную девчонку. Реееецууууу! Твои пилюли творят чудеса. Ну дай мне одну, ну пожаааааалуйста. Я же знаю, что ты их делаешь специально для меня, от похмелья. Моя богиня милосердия, мой нежный ангел, протяни же руку помощи исстрадавшемуся!
- Не увлекайся сравнениями, а то я и вправду поверю, что ты это всерьез, - охладила Унохана его пыл. - Ладно, так уж и быть.
Она вытащила из кармана крохотную деревянную коробочку и протянула ее Кёраку.
- Ты мое благословение, Рецу!
Шунсуй схватил коробочку и, вытряхнув из нее пару красных таблеток, закинул их в рот.
- Когда подействуют?
- Уже, - достав из другого кармана изящное женское зеркальце, Унохана помахала им перед Кёраку. Тот выглядел гораздо лучше, чем еще пару минут назад: круги под глазами и краснота исчезли, кожа утратила болезненную бледность, общая помятость лица тоже пропала.
- Вот это да! Рецу, ты творишь чудеса!
Чмокнув подругу в щеку, ободренный своим воскрешением Шунсуй рванул на подвиги. Унохане осталось только вздохнуть и махнуть ему вслед.
День пролетел незаметно, но, как выяснилось позднее, не для всех.
После лекций Рецу вышла из аудитории последней, потому что задержалась, чтобы обсудить с преподавателем кое-какие вопросы по недавнему заданию. Едва она свернула за угол, как чья-то крепкая рука схватила ее за рукав и втащила в ближайший кабинет. Унохана только испуганно ойкнула, но тут же успокоилась, узнав нападавшего.
- Как прошел День Больших Свиданий? - участливо осведомилась она, с интересом изучая замотанное какой-то тряпкой лицо Кёраку.
- Отвратительно, - скорбным голосом возвестил Шунсуй. - Я теряю свою репутацию… Рецу, скажи мне, только честно: я… ну… симпатичный?
Унохана закашлялась, пытаясь скрыть приступ смеха.
- Ты-то?
- Ну… ага.
- И это спрашивает гроза всех девушек Академии?
- Рецу!
- Хорошо, хорошо, извини, я не удержалась. А с чего вдруг такие вопросы?
- С того, - Шунсуй плюхнулся на стоявший рядом стул, - что стоило мне сегодня подойти к кому-нибудь, как они сначала странно на меня смотрели, а потом, хихикая, совали в руку монеты.
- Так неплохо же. Дополнительный заработок.
- Рецу!
- Извини, я опять не удержалась, - Унохана хихикнула в кулачок.
- Вот, - всплеснул руками Кёраку, - И ты туда же. Все смеются. Еще давай мне монетку сунь, как шуту на ярмарке. Все, ухожу в затворники. О, судьба, как ты жестока ко мне!
Не переставая улыбаться, Унохана опустила руку в карман.
- Монетку я тебе, конечно, не дам, потому что не за что особо, но вот это тебе поможет, - Она протянула Шунсую свое зеркальце. - Снимай уже эту тряпичную маску.
Со вздохом обреченного на вечные муки Кёраку принялся разматывать ткань и, когда, наконец, закончил, взял в руки зеркальце.
- Таааааак… И что это? - медленно покрываясь розовыми пятнами, осведомился он.
На его лбу, пылая алыми иероглифами, горела надпись “голодаю третий день… подайте, кто сколько может.”
- Рецууууу…
- Это чтоб тебе не повадно было в следующий раз злоупотреблять выпивкой, - назидательно сообщила та. - А что касается твоего вопроса, то ты симпатичный. Только балбес тот еще.
Шунсуй, не выдержав, расхохотался.
- Боги, Рецу, ты страшная женщина.
- Зато это обеспечит твой вечерний визит ко мне в комнату, потому что противоядие есть только там, - с невинным видом улыбнулась Унохана.
- С удовольствием, - одобрил идею Шунсуй, - А сейчас можем пойти куда-нибудь и потратить честно заработанные мной сегодня деньги. Я знаю одну отличную таверну в Руконгае! Тебе там точно понравится!
Кёраку умел смеяться громко и искренне, не заботясь о том, где находится. Не бросал в беде друзей и при случае даже мог схлопотать за них лишний нагоняй, а потом просто разводить руками в кабинете директора, что, мол, вот так жизнь сложилась, что ж теперь делать. В его голове всегда находилось место для ветров удовольствий, в комнате студенческого общежития, которую он делил с Укитаке Джууширо, место для гостей и вечеринок, а сам Шунсуй был всеяден и всепьющ. А что вы хотели? Ведь такие люди и становятся легендами.
- Вижу, ты бодр и полон сил, - с легкой иронией отметила Унохана. Она стояла в коридоре у окна, глядя на то, как Кёраку, держась за стену для поддержания вертикального положения, сосредоточенно двигался к ней.
- Рецу, ты мое спасение, мой луч надежды в царстве тяжелого похмелья…
- Ладно, ладно, я поняла, - не скрывая улыбки, отмахнулась та. - Кажется, ты никогда не научишься прислушиваться к чужим советам. Сколько на этот раз?
Шунсуй подобрался и сделал вдохновенное лицо, словно при воспоминании о геройских подвигах.
- Совсем немного. Я и оглянуться не успел, как ящик уже кончился…
- Ну-ну.
- Честно! Их было всего два. Два ящика сакэ. Рецу, ты же мне веришь, правда?
Унохана задумчиво перевела взгляд на потолок.
- Ладно, три, - с видом раскаявшегося грешника признался Кёраку, - Три ящика. Четвертый мы выпили уже на спор…
- О, какие неожиданные детали.
- Рецу, ты должна меня спасти! - Шунсуй рухнул на колени, вцепившись в пояс подруги и явно не собираясь отпускать ее, пока не добьется своего. - Это чертово похмелье меня убивает. Ааа, моя голова… - Он уткнулся носом в живот Уноханы. Большой ребенок, ну что с такого взять?
- Может, просто отлежишься? - сжалилась Рецу, машинально почесав Кёраку за ухом, словно мохнатого пса. - В конце концов, пропускать лекции тебе не впервой.
- Я не могу, - страдальчески пробубнил Шунсуй ей в пояс, - Сегодня же День Больших Свиданий.
- Разве он был не на прошлой неделе?
- Это была репетиция. А сегодня мне надо быть во всеоружии, чтобы закадрить какую-нибудь симпатичную девчонку. Реееецууууу! Твои пилюли творят чудеса. Ну дай мне одну, ну пожаааааалуйста. Я же знаю, что ты их делаешь специально для меня, от похмелья. Моя богиня милосердия, мой нежный ангел, протяни же руку помощи исстрадавшемуся!
- Не увлекайся сравнениями, а то я и вправду поверю, что ты это всерьез, - охладила Унохана его пыл. - Ладно, так уж и быть.
Она вытащила из кармана крохотную деревянную коробочку и протянула ее Кёраку.
- Ты мое благословение, Рецу!
Шунсуй схватил коробочку и, вытряхнув из нее пару красных таблеток, закинул их в рот.
- Когда подействуют?
- Уже, - достав из другого кармана изящное женское зеркальце, Унохана помахала им перед Кёраку. Тот выглядел гораздо лучше, чем еще пару минут назад: круги под глазами и краснота исчезли, кожа утратила болезненную бледность, общая помятость лица тоже пропала.
- Вот это да! Рецу, ты творишь чудеса!
Чмокнув подругу в щеку, ободренный своим воскрешением Шунсуй рванул на подвиги. Унохане осталось только вздохнуть и махнуть ему вслед.
День пролетел незаметно, но, как выяснилось позднее, не для всех.
После лекций Рецу вышла из аудитории последней, потому что задержалась, чтобы обсудить с преподавателем кое-какие вопросы по недавнему заданию. Едва она свернула за угол, как чья-то крепкая рука схватила ее за рукав и втащила в ближайший кабинет. Унохана только испуганно ойкнула, но тут же успокоилась, узнав нападавшего.
- Как прошел День Больших Свиданий? - участливо осведомилась она, с интересом изучая замотанное какой-то тряпкой лицо Кёраку.
- Отвратительно, - скорбным голосом возвестил Шунсуй. - Я теряю свою репутацию… Рецу, скажи мне, только честно: я… ну… симпатичный?
Унохана закашлялась, пытаясь скрыть приступ смеха.
- Ты-то?
- Ну… ага.
- И это спрашивает гроза всех девушек Академии?
- Рецу!
- Хорошо, хорошо, извини, я не удержалась. А с чего вдруг такие вопросы?
- С того, - Шунсуй плюхнулся на стоявший рядом стул, - что стоило мне сегодня подойти к кому-нибудь, как они сначала странно на меня смотрели, а потом, хихикая, совали в руку монеты.
- Так неплохо же. Дополнительный заработок.
- Рецу!
- Извини, я опять не удержалась, - Унохана хихикнула в кулачок.
- Вот, - всплеснул руками Кёраку, - И ты туда же. Все смеются. Еще давай мне монетку сунь, как шуту на ярмарке. Все, ухожу в затворники. О, судьба, как ты жестока ко мне!
Не переставая улыбаться, Унохана опустила руку в карман.
- Монетку я тебе, конечно, не дам, потому что не за что особо, но вот это тебе поможет, - Она протянула Шунсую свое зеркальце. - Снимай уже эту тряпичную маску.
Со вздохом обреченного на вечные муки Кёраку принялся разматывать ткань и, когда, наконец, закончил, взял в руки зеркальце.
- Таааааак… И что это? - медленно покрываясь розовыми пятнами, осведомился он.
На его лбу, пылая алыми иероглифами, горела надпись “голодаю третий день… подайте, кто сколько может.”
- Рецууууу…
- Это чтоб тебе не повадно было в следующий раз злоупотреблять выпивкой, - назидательно сообщила та. - А что касается твоего вопроса, то ты симпатичный. Только балбес тот еще.
Шунсуй, не выдержав, расхохотался.
- Боги, Рецу, ты страшная женщина.
- Зато это обеспечит твой вечерний визит ко мне в комнату, потому что противоядие есть только там, - с невинным видом улыбнулась Унохана.
- С удовольствием, - одобрил идею Шунсуй, - А сейчас можем пойти куда-нибудь и потратить честно заработанные мной сегодня деньги. Я знаю одну отличную таверну в Руконгае! Тебе там точно понравится!