Идея челленджа принадлежит NoFace, и состоит эта идея в том, чтобы написать драббл/фик/повесть/нужное подчеркнуть о любом пейринге из шинигами и арранкаров.
Собственно, с сегодняшнего вечера авторы, подписавшиеся на челлендж, будут выкладывать фики
Вот здесь можно
Название: Опыты
Автор: orocchan
Бета: Котя Хелла
Рейтинг: R
Пара: Айзен/Заэль
Жанр: юмор, хотя и черный
Дисклеймер: Блич мне не принадлежит, вы не думайте)))
читать дальше…А на вопрос «почему» он просто сказал: «Ты мне нравишься».
Белый палец медленно сполз по груди, замер на солнечном сплетении и пополз по рельефным мышцам вниз до пупка. Остановился. Потом также изучающе-неторопливо сполз дальше.
У них нет дыры, и маски тоже нет. Любопытные создания, шинигами.
Он наклонился, розовые волосы мазнули по груди, и сомкнул губы на соске, тронул нежную кожу кончиком языка. С наслаждением обсосал и отпустил игрушку.
Айзен зарылся пальцами в его волосы и повелительно потянул вниз. Заэль ткнулся носом и губами под ребра. Отпихнул пяткой одеяло, и оно мягко скользнуло с края кровати на пол.
Пустые всегда голодны. Такова их сущность. Оказалось, что голод можно утолить и так.
Оказалось, что есть и другой голод.
…День не задался с самого начала. Новый модифицированный фраксьон, на создание которого ушла не одна неделя, и которого Заэль не просто напичкал всевозможными лекарствами, но и ухитрился придать вкус клубники, - вот этот единственный в своем роде экземпляр зацепился за стол и лопнул, как шарик.
За тот самый стол, где стояли пробирки c образцами крови Эспады.
В образовавшемся болоте плавали накарябанные ночью (вслепую и спросонья) гениальные расчеты по созданию клона Айзена-сама – на двадцати листах мелким почерком (написанные кровью другого фраксьона – с банановым вкусом). Заэлю было лень искать карандаш.
Ни расчеты, ни образцы, ни фраксьон восстановлению не подлежали. И даже винить было некого. Заэль Аполло Гранц был в ярости. Он сидел в любимом кресле, потягивая ядовито-розовый (и вообще ядовитый) коктейль через соломинку. Прищурившись, наблюдал, как его слуги чистят стол и стены, ползают по полу, убирая осколки стекла, и смешно сталкиваются лбами.
В этот момент в апартаментах Октавы появился Улькиорра.
Его появление никогда не было добрым предзнаменованием. Чаще всего, оно означало, что Айзену-сама что-то надо от Заэля. Чаще всего, Айзен-сама требовал от Заэля объяснений, почему в армии резко сократилась численность арранкаров. А ведь даже не задобрить владыку опытным образцом с клубничным вкусом… Криворукий шинигами все побери!!!
Заэль Аполло яростно смял соломинку, поднялся, разгладив складки платья, и последовал за невозмутимым Улькиоррой.
- Пойдем, - Айзен шагнул с трона в шумпо и остановился рядом с обмершим от ужаса арранкаром. Куда?! Но ноги сами развернули его и потащили за владыкой. Улькиорра мрачно – даже завистливо – глянул вслед и остался в тронном зале.
Они спустились в подземелье.
Если бы Айзен-сама любил фильмы про вампиров и прочую нечисть, то подземелье Лас Ночес можно было превратить в чарующее место. Длинные коридоры – облагородить бесконечными резкими поворотами, стены – украсить старой кирпичной кладкой и паутиной. Посадить в нишах полуобглоданные трупы пустых, разлить по полу что-нибудь вонючее, а в камерах поставить ржавые решетки и ввинтить цепи. Но подобная эстетика была чужда владыке (а Заэлю нравилась).
Они шли по стерильно чистому прямому коридору, освещенному яркими лампами. Дверей в камерах не было. Заключенные арранкары резались в карты, которые поспешно прятали при появлении создателя, при этом пустые принимали вид скорбящий и покаянный. Айзен улыбался.
Только у последней камеры были двери. Ходили слухи, что оттуда никто никогда не выходил. Ученый заволновался:
- Я признаю, что виноват, что не спросил разрешения, когда пустил на опыты полдюжины нумерос, но я делал так и раньше, так почему именно сейчас?!
Айзен положил руку на спину Заэля чуть пониже лопаток, подтолкнул и вошел в камеру вместе с ним. Дверь глухо захлопнулась.
- Ты мне нравишься.
Они стояли в потайном коридоре, который вел в спальню владыки…
Он вытер рот и улыбнулся своему создателю.
Владыка, как все шинигами, оказался вкусным.
Пустой сглотнул и провел кончиком языка по ровному ряду зубов.
Но торжествовать ему не дали. Еще одна неприятность возникла на пороге спальни.
- Извиняюсь, - сказал Тосен, - что прерываю ваш отдых, Айзен-сама, - в голосе прозвучал скрытый приказ для арранкара выметаться из постели.
Завести во врагах Тосена Канаме – такого никому не пожелаешь. Впрочем, был вариант похуже. В комнату мог зайти Ичимару Гин.
Айзен положил ладонь на затылок Заэля, не давая тому уйти.
- Ты же ничего не имеешь против моих экспериментов с арранкарами, Канаме? – улыбнулся владыка.
- С вашего позволения, эти эксперименты направлены на что конкретно?
- Ты ждешь от меня объяснений?
- Нет, Айзен-сама, - темнокожий шинигами выпрямился, обиженно выпятив нижнюю губу. – Ваши арранкары, и вы вправе… проводить на них всякие… опыты.
- Я рад, что ты тоже так считаешь, - откликнулся владыка. – Заэль тоже любит… экспериментировать, и думаю, мы с ним встречаемся не в последний раз, чтобы разделить нашу общую страсть… к науке.
У Тосена дернулась бровь. Но послание дошло – Гранца не трогать, собственность владыки.
- Я зайду попозже, - с этими словами он выскочил из спальни, чуть громче чем надо хлопнув дверьми.
- Айзен-сама? – Заэль довольно вытянулся рядом. – А можно мне для опытов…
- Ты отвлекаешься, - и, перевернув его на живот, Айзен-сама употребил Заэля в научных целях, известных ему одному.
Хромая и сквозь зубы матеря создателя, Заэль шел обратно в апартаменты. Весь оставшийся день он валялся, никого не принимая, сославшись на ужасную мигрень, и потягивал регенерирующий коктейль из фраксьонов.
Понравился он ему, видите ли. Да в Сейрейтее Заэль видал такое «понравился»! Сначала он думал пойти пожаловаться кому-нибудь на владыку, но рассудил, что лучше о таком не болтать. Могут пойти слухи, слухи могут дойти до Ичимару Гина – и тогда можно смело паковаться и бодренько бежать куда глаза глядят.
Заэль закусил губу. Какая же вы сволочь, владыка! Так отплатить за несчастную дюжину пущенных на опыты арранкаров.
Но ничего не поделаешь. Ученый закинул ногу на ногу, удобнее устроился на кушетке и приготовился наслаждаться своей участью.