"Притяжение", глава 12.

[toshokan]

Название: «Притяжение»
Автор:  gaarik
Бета: бечено совместными усилиями мозга и совести аффтора
Персонажи: Персонажи: Улькиорра, Орихиме, Гриммджоу, Гин, Айзен, + упоминаются Ичиго, Исида, Рукия, Заэль, Ноитора, Урахара, Йоруичи
Пейринг: Улькиорра/Орихиме (основной), намёк на Гримм/Химе
Жанр: romance, ангст, хентай, AU
Рейтинг: R доо, я наконец доползла до рейтинга)
Фендом: Bleach
Дисклеймер: от прав отказываюсь
Статус: закончен даже не верится
Примечание: возможен некоторый ООС, но я старалась не отходить
Действие происходит после ухода Ичиго из Хуэко Мундо, последние события в манге не учитываются.
Размещение: без моего разрешения нельзя!

Часть Первая.

Ссылки на главы лежат тут

Часть Вторая.

Глава 8.
Глава 9.
Глава 10.
Глава 11.

Холод подбирался ближе, щекочущей струйкой стекая по спине и увлекая за собой волны мурашек. Иноэ невольно поёжилась – тут было не так уж и приятно находиться. И как он столько времени провёл здесь, где повсюду мёрзлая тьма, и негде даже согреться? Но Улькиорра, по-видимому, не спешил менять позу, всё так же сидя на каменном полу и прижимая её к себе. Он дышал почти неслышно, но ровно, положив голову ей на плечо и уткнувшись носом в шею. Её сердце билось размеренно, и он чувствовал это биение кожей; оно успокаивало его мечущиеся мысли. Не хотелось ни двигаться, ни, тем более, куда-то идти, только сидеть вот так, обнимая друг друга.
- Я… боялась, что больше никогда тебя не увижу, – прошептала она, словно боясь, что своими словами могла разрушить настоящее. Как если бы до сих пор не поверила, что этот кошмар наконец кончился и они снова вместе.
- Я… тоже, – еле слышно отозвался арранкар, медленно выдыхая ей в плечо. Пожалуй, это был первый и последний раз, когда он признался в том, что боится, не только себе. Если бы он действительно потерял её… это было бы куда страшнее. И сейчас он просто сидел, обнимая её, наслаждаясь их близостью. Вдыхая едва уловимый запах её тела и волос, дыша им, чувствовал – ещё немного – и он больше не сможет сдерживать переполняющие его, рвущиеся наружу, запертые доселе эмоции. Это было так… непривычно. Но почему-то правильно. Знать, что ты кому-то нужен, а этот кто-то нужен тебе, необходим, как воздух, и что вы рядом друг с другом… Удивительное, ни с чем не сравнимое чувство! Если бы его сейчас спросили, что важно, он бы, не задумываясь, ответил – быть с тем, кого любишь. Всегда, даже если любовь безответна. Любить и быть любимым – то самое, ради чего стоит жить. Не ради чьих-то сомнительных целей, нет. Только для близкого человека. И ведь он любит, он действительно любит её! Это самое ценное, что есть у человека, раз она способна победить всё, даже Смерть. И то, что он, потеряв, обрёл её вновь – ещё одно тому подтверждение.
К чёрту всё, что было раньше – его бессмысленное существование, слепую верность Айзену – оказавшиеся лишь шелухой, ненужным никому мусором. Лопнули удерживающие куклу ниточки, но, даже будучи сломанным, он не сдался. Он поставил на кон свои чувства и честь и держался. Не ради себя… Ради неё – женщины, сумевший пробудить в нём то, что давно омертвело. Он выбрал, сохранил веру в себя, пережил изгнание… И, оглядываясь назад, понял – это было единственно правильное решение. Теперь это только его путь, и он намерен пройти его только рядом с ней.

* * *
- Ну, и долго вы ещё обниматься будете? – раздался откуда-то сбоку недовольный голос. Вздрогнув, Иноэ оглянулась. В углублении «окна», распушив шерсть, сидела чёрная кошка. Кончики её усов чуть подрагивали, а золотисто-зелёные глаза смотрели на арранкара внимательно и изучающе. – Я уже себе чуть хвост не отморозила.
- Ой, простите, Йоруичи-сан! – Спохватилась девушка, пытаясь скрыть смущение – всё-таки она видела их. – Мы…
- Да ладно, не бери в голову, я всё понимаю, – подмигнула та. Затем, спрыгнув на пол, коротко взглянула на арранкара в упор. – Вы закончили? Тогда вперёд. – И, хмыкнув, добавила, – пообниматься и дома успеете. – С этими словами Йоруичи растворилась во тьме прохода.
Вздохнув, Орихиме нехотя встала. Улькиорра поднялся следом, и она отчётливо увидела, насколько он похудел. Смятая от долгого сидения ткань оттопырилась, обнажая грудь. И… Заподозрив неладное, девушка резко дёрнула молнию вниз. На бледной, высвеченной луной коже, там, где раньше был номер, темнел широкий рубец. Спрашивать было бессмысленно. Замешкавшись, Иноэ потянулась было к заколкам, но Улькиорра жестом остановил её.
- Подожди. Это… – он запнулся, не зная, как выразить словами свои мысли. Отсекать прошлое, даже ставшее ненужным, оказалось не так-то просто. Спустя несколько минут молчаливой борьбы с самим собой Шиффер тихо выдохнул:
- Хорошо. Только… не всё.
Орихиме сосредоточенно кивнула.
Раскинувшийся вокруг мгновением позже щит озарил всё мягким, золотистым светом, и это успокаивало. Посмотрев вниз, арранкар увидел, как сходит слоями багровый ожог и, как только рубец исчез, коротко сказал, не позволяя проступить номеру:
- Хватит.
Так, Айзен…-сама? Я больше не подчиняюсь Вам. И это моё собственное решение.
Когда последние отсветы техники растворились в воздухе, Улькиорра почувствовал, что вместе с ними окончательно освободился от удерживающих его здесь оков. Нет больше номера, как нет Кватра Эспада. Есть только он, Улькиорра Шиффер, арранкар, отказавшийся от смерти во имя жизни.
- Идём, – произнёс он, протягивая Орихиме руку.

* * *
Они шли обратно, взявшись за руки и сплетя пальцы. Йоруичи больше не петляла впереди, выискивая верный путь – Шиффер мог открыть Гарганту в любом месте, но предпочёл сделать это на более-менее ровной площадке, поэтому они выбрались из развалин на ближайшие дюны. Пока они шли, никто не произнёс ни слова – казалось, Улькиорра впитывает в себя, стараясь запомнить до мелочей, родной ему мир.
Неподалёку что-то тускло блеснуло. Замедлив шаг, Иноэ присмотрелась – на соседнем бархане росли, утопая в песке, кварцевые деревца.
- А как они живут здесь, без воды и света? Наверное, им очень трудно, раз они такие маленькие и слабые.
- Нет. – Внезапно ответил арранкар. – Это лишь верхушки деревьев. Глубоко внизу, под толщей песка, их стволы поистине огромны.
- А что там, под нами?
- Лес Меносов.
- Аааа… – протянула Орихиме, невольно поёжившись при упоминании этих гигантских Холлоу – она отчётливо помнила, что было, когда Исида вызвал приманкой Пустых, чтобы посоревноваться с Ичиго, кто больше тварей завалит. – Понятно. – И, чуть помедлив, попросила: - Подождите пожалуйста, я сейчас… – с этими словами девушка направилась к одиноко стоящему кустику.
- Мне будет их не хватать, – грустно вздохнула она, глядя, как переливаются лунные блики на гладкой коре.
- Возьми с собой, – отозвался неслышно подошедший сзади Улькиорра.
- Они… такие хрупкие. Даже не скажешь, что настоящие деревья. – Затем, осторожно отломив веточку, достала из кармана платок и завернула в него – для пущей сохранности. Протянула получившийся свёрток арранкару.
- Возьми ты…
Он поднял бровь.
- Зачем?
- Я думаю, у тебя лучше получится, – запинаясь, тихо ответила Орихиме. Шиффер не ответил, но веточку взял.

…Они уходили из Хуэко Мундо, оставляя позади бескрайние дюны и кварцевые деревья, чтобы открыть жизнь заново. И себя – друг для друга.

* * *
Урахара только хмыкнул, когда чёрный зев Гарганты распахнулся в аккурат перед его магазином – он с нетерпением ждал этого, хоть и не знал заранее, где арранкар откроет проход. Первой на землю спрыгнула чёрная кошка; за ней, держась за руки, последовали сами «виновники» ночной суматохи. Потянувшись, она рысцой подбежала к торговцу и уселась рядом, принюхиваясь и втягивая в себя привычный запах Каракуры.
- Вы долго, – негромко шепнул Урахара, так, чтобы его слова были услышаны Йоруичи.
- Ты же знаешь нынешнюю молодёжь, – мурлыкнула она, вылизывая взъерошенную после пробежки шерсть. Но ответить Киске не успел.
- Оу, с возвращением, Иноэ-сан! И …?
- Улькиорра Шиффер, – мрачно отозвалась фигура в белом.
- Улькиорра-сан! – Пропел шляпник, неустанно помахивая веером, – очень рад видеть Вас. Снова.
- Не обращай внимания, – шепнула Орихиме на ухо Улькиорре, – он всегда такой.
- Ано-са, ано-са! О чём это вы там шепчитесь, а? – Складывалось впечатление, что он прямо-таки сияет от радости от того, что к нему в магазин добровольно явился Кватра Эспада, хоть и бывший. Хотя вряд ли бы это привело в восторг кого-то ещё, кроме него и Иноэ. Естественное любопытство к арранкарам у учёного никто не отнимал. – Знаете поговорку – «больше двух – говорят вслух»?
Улькиорра поджал губы – этот человек начинал раздражать его своей наигранностью и мельтешением. Тот же, словно заподозрив что-то неладное, неожиданно прекратил паясничать и, поклонившись, произнёс:
- Прошу Вас зайти ко мне в магазин. Есть несколько вещей, которые нам следует обсудить.
Сказав так, он отодвинул сёдзе, чуть не наступив при этом на околачивающегося с другой стороны Джинту.
- О, Джинта, а что это ты здесь делаешь? Знаешь ведь, что подслушивать нехорошо.
Мальчишка и ухом не повёл, а вместо этого, окинув арранкара подозрительным взглядом, заявил:
- А это ещё кто? Ещё один нахлебник?
Иноэ с трудом подавила желание улыбнуться, чувствуя, что Улькиорра этого не оценит.
- Нет, это наш гость.
- А, так и знал. Значит нахлебник, – безаппеляционно подытожил тот. Киске вздохнул.
- Это не нахлебник, – терпеливо объяснил он. И, взяв мальчика за плечи и разворачивая его вглубь дома, легонько подтолкнул в спину – чтобы не мешкался на пороге, тихо добавив: – Во всяком случае, не наш. – И, уже громче: – Идёмте.
Оглянувшись на Улькиорру, Орихиме робко потянула его за собой, увлекая в тёплую темноту помещения.

Урахара привёл их в небольшую комнату, где успели собраться все обитатели магазина, и торговец представил их по очереди. Улькиорра слушал вполуха, изредка кивая – скорее всего, он видел их первый и последний раз в жизни, поэтому особо вникать в подробности не следовало. Мальчишка оказался Джинтой, высокий бородач – Тессаем, а полусонная девочка в пижаме – Уруру. Йоруичи, как и самого торговца, он знал ещё со времён первой вылазки в Генсей. Ведь именно тогда… А, впрочем, сейчас это несущественно. Гораздо важнее другое.

…После достаточно долгой беседы касательно сложившейся ситуации Шиффер наконец понял, что Урахара помогает им совершенно бескорыстно. Ну, или почти, но детали его не интересовали, а Иноэ уверила, что разберётся во всём сама.
- Итаак, осталось только подобрать нашему гостю подходящий гигай, а то, боюсь, затеряться в толпе будет не так просто, – пропел Урахара, подводя итог их беседе и делая вид, что не замечает прожигающего взгляда Улькиорры. После чего поднялся и направился из комнаты, остановив дёрнувшуюся было за ними Орихиме предупреждающим жестом. Шиффер понял намёк, вставая и выходя следом за Киске в коридор.

- Почему? – Спросил арранкар, пока торговец хлопотал вокруг него, быстрыми и меткими нажатиями на какие-то точки на гигае помогая снизить дискомфорт. Тот понял сразу.
- Потому что Вы теперь друг Иноэ-сан.
Улькиорра поморщился. «Друг». Ему было незнакомо это слово, оно царапало давно забытым и горьким, оставляло мутный осадок разочарования.
- Когда друзья предают, они становятся врагами.
Урахара коротко взглянул на него. Ответил негромко:
- Настоящие друзья не предают. Что бы не случилось, они не бросят. Никогда.
- Как Куросаки? – усмехнулся Шиффер.
- Да. Как Куросаки.
Повисло долгое молчание, которое, как это ни странно, нарушил арранкар.
- Почему Вы помогаете врагу? – Повторил он, смотря на шинигами в упор. К чести шляпника, он спокойно встретил этот взгляд.
- Потому что я хочу, чтобы Иноэ-сан была счастлива. Мы все этого хотим, пусть некоторые и не показывают это так явно, как, возможно, могли бы. А с Вами… она действительно счастлива. – Он качнул головой, давая понять, что ещё не закончил, – присмотритесь – и увидите. Тогда… после того, как она вернулась домой, всё это время… она медленно таяла, угасала с каждым днём. Но сейчас она прямо-таки светится счастьем. Я благодарен Вам за то, что Вы смогли вернуть ей волю к жизни.
«Сиять от радости». Нет, пока он ещё не мог понять этого. Но чувствовал, что торговец сказал чистую правду, т.к. его слова словно бы задели в нём какую-то внутреннюю струну, так и оставив её вибрировать внутри от недавних слов и того, что он при этом почувствовал. Пожалуй, он впервые позволил кому-либо помочь себе, как бы дико в его понимании это не звучало.
- Вот как.

Когда они вернулись, все уже разошлись по своим комнатам, только Иноэ ещё пила остывший чай, тихо переговариваясь о чём-то с Йоруичи. Впрочем, стоило им войти, как обе резко замолчали. Улькиорра был без своей «куртки», и в глаза сразу бросилось отсутствие дыры в горле. Приглушённый свет мягко обтекал его фигуру, размывая линии тела и оставляя ощущение нереальности. Не было больше маски с рогом, цвет кожи заметно отличался в сторону человеческого – уже не такой, как раньше, скорее просто очень бледный, без этой неестественно-болезненной белизны. Исчезли полоски на щеках, как и следы ожога на груди. Было так непривычно видеть его таким, другим. Поймав себя на том, что так беззастенчиво разглядывает обнажённого по пояс Улькиорру, Орихиме чуть не задохнулась от смущения. Урахара стоял поодаль, явно восхищаясь проделанной работой.
- Да, кстати, пока не забыл… Улькиорра-сан, Вам следует иногда выходить из гигая, иначе он может начать срастаться с душой, и отделить одно от другого потом будет весьма проблематично.
- Понятно.
- Поэтому… – он пошарил по карманам, но, не обнаружив там искомого, вздохнул: – Похоже, я оставил его на складе. Пойдёмте-ка, – и, для пущей наглядности поманив их пальцем, исчез в коридоре.
- Я подумал, что вам потребуется кое-что, чтобы отделить душу от тела, – донёсся из-за полуоткрытой двери голос Киске. Зайдя в небольшую, заставленную стеллажами с громоздящимися на полках ящиками комнату-склад, Иноэ с арранкаром увидели с энтузиазмом роющегося в коробках в самом дальнем углу торговца. – Гиконган.
Спустя пару минут оттуда раздался радостный вопль, и, покрытый пылью и паутиной, Урахара спешно выбрался из устроенного им же бардака, бережно прижимая к груди маленькую коробочку. Подойдя к ним, он с видом фокусника извлёк из неё нечто размером с карандаш, только потолще и с утиной головой на конце. Йоруичи фыркнула.
- Что это?
- Вам не нравится? Нуу, если поискать, то, возможно, я смогу найти с Зайцем Чаппи. Хотя их, кажется, уже разобрали – очень популярная нынче модель… – и шляпник снова нырнул под стеллаж. Улькиорра медленно выдохнул, чувствуя, как рядом трясётся от с трудом сдерживаемого смеха Орихиме – верить этому чудаку с каждой секундой хотелось всё меньше.
- В этом нет необходимости, – сообщил он ровным голосом, от которого у любого бы уже мурашки по спине пошли.
- Что ж, как знаете, Улькиорра-сан, – тотчас отозвался блондин, раскрывая веер. – Вам решать.
- Верно. – И арранкар, повернувшись к Орихиме, произнёс: – Идём.
- Да… Ой, Урахара-сан, спасибо Вам за всё огромное, но мы, наверное, пойдём – уже очень поздно, да и…
Тот улыбнулся.
- Не за что, Иноэ-сан, для Вас – всё что угодно. И… давайте, я вас хоть провожу, – но, наткнувшись на предостерегающий взгляд Шиффера, поспешно закончил, – до крыльца.
- Идём, – повторил Улькиорра, подталкивая Иноэ к выходу и принимая от Киске протянутый им свёрток с одеждой – ему не терпелось поскорее избавиться от навязчивого присутствия чересчур утомляющего его человека.

- Ну, что ты думаешь? – Спросил Урахара, наблюдая, как его «ночные гости» исчезали в предрассветной дымке.
- Что настоящая любовь не знает преград, – мурлыкнула лежащая на его плечах кошка, потираясь носом о шею торговца.

* * *
Скрипуче щёлкнул замок, когда Иноэ, вынув ключ, открыла дверь, пропуская арранкара вперёд. От магазина шли молча, каждый не проронил ни слова, думая о чём-то своём, оказавшемся общим. Мечта на двоих и одинаковые мысли… И лишь когда они вошли в тёплый полумрак прихожей, Иноэ тихо прошептала:
- Мы дома.
Улькиорра не ответил, только обнял её сзади, давая ей откинуться себе на грудь, чувствуя, как стучит, постепенно выравниваясь, её сердце, и как его новое сердце вторит ему удар в удар. Орихиме слабо вздрогнула, почувствовав его руки на своей талии – ей до сих пор не верилось, что она смогла и сделала это. Всё это время она не позволяла себе расслабиться, и только теперь, прийдя домой, поняла, насколько устала. Едва хватало сил, чтобы стоять на ногах. Сковавшее нервное напряжение, благодаря которому она держалась всю ночь, наконец отпустило, отдаваясь в теле крупной дрожью.
- Ты дрожишь. Тебе холодно?
Она слабо кивнула, чувствуя, что у неё уже подкашиваются ноги, а разум отказывается работать, буквально требуя отдыха. Похоже, он понял, что с ней творится, потому что, подхватив на руки, стал подниматься по лестнице. Когда через несколько минут Шиффер вошёл в комнату, Орихиме уже крепко спала, обхватив его руками за шею. Оглядевшись по сторонам и увидев у стены кровать, он подошёл к ней и бережно опустил спящую Иноэ на неё, предварительно сдёрнув покрывало. Затем, немного подумав, лёг рядом, накрыв их обоих. Девушка тотчас свернулась калачиком, прижимаясь спиной к его груди, а Улькиорра приобнял её левой рукой, прижимая к себе. Уже почти рассвело, и сквозь лёгкие шторы в комнату начали просачиваться первые розоватые лучи, но он только сейчас начал осознавать, что тоже чертовски устал. Арранкар наблюдал, как по потолку медленно переползают отблески встающего солнца, пока его веки окончательно не налились тяжестью и он не погрузился в глубокий сон.

… Гриммджоу невольно поёжился от скользнувшего по коже прохладного ветра, глядя на разгорающийся над городом рассвет. Сегодня ночью Орихиме так и не поднялась на крышу…

* * *
Всё было ново и непривычно. Настолько, что первое время Улькиорра чувствовал себя если не слабым, то неуверенным точно. Впервые в жизни он в чём-то уступал людям. Даже не просто в чём-то, а во многом. Это раздражало. Он не знал элементарных вещей, и Орихиме приходилось буквально учить его всему. Так, он совершенно спокойно мог перейти дорогу на красный свет – только потому, что не понимал, по какой причине должен стоять рядом с остальными, рядом с людьми. Быть с ней не приравнивалось им к обязанности соблюдать человеческие законы – Шиффер по-прежнему считал людей мусором, и только немногие смогли изменить это мнение в лучшую сторону, прежде всего Орихиме. Она стала его солнцем, тем светом, который освещал и согревал. Поэтому, если кто-то посторонний обращал на неё внимание, он – подумать только! – начинал ревновать. «Это только моя женщина», – как-то сказал арранкар какому-то парню на просьбу подсказать, который час, пока они, взявшись за руки, прогуливались по набережной. Девушка рассмеялась, а тот воззрился на них с плохо скрываемым изумлением. Да и сколько их было, подобных случаев, когда от чьих-то случайных взглядов слабо кололо где-то внутри. Наверное, он самую малость, но всё же приблизился к людям.
Очень быстро выяснилось, что следовать, если не всем, то хотя бы некоторым законам Генсея всё-таки придётся. Некоторые из них были забавны, другие – абсурдны, но многие заметно упрощали жизнь. Благодаря Орихиме, которая всегда была рядом, мягко направляя и поддерживая, он потихоньку начал осваиваться в этом, заменившем ему дом мире, заново открывая его для себя, для них.
У всего есть обратная сторона, и здесь она отображалась со всей яркостью, на какую только способно всё живое. Её мир пестрел красками, порой настолько насыщенными, что резало глаза. После мрачной монохромности Хуэко Мундо буйство цвета едва ли не ослепляло, настолько непривычно-огромным оказалось всё многообразие оттенков, будь то россыпь цветов на лужайке в парке, сочная зелень листвы, или светящиеся неоном, надолго отпечатывающиеся на сетчатке глаз вывески магазинов.
Так, он узнал, что очень многое может быть гораздо более хрупким, нежели кварцевые деревья, как, например, начинающие распускаться бутоны цветков и ломкие перья папоротников. Что тончайшие, переливающиеся всеми цветами радуги и словно присыпанные сверху золотой пудрой крылья бабочек очень легко смять, а это очень плохо – ведь тогда они уже не смогут летать и погибнут. Отнять чужую жизнь проще простого, только заменить уже невозможно. Незнание никогда не освобождает от ответственности. Хрупкость тоже оказалась разной. Стеклянные вазочки, стоило задеть их неловким движением, падали и разбивались, хотя были сделаны из материала, намного более крепкого, чем невесомые крылья насекомых. Увядшие цветы ссыпались и опадали, оставляя на месте чашечки коробочку с семенами, или же просто – стебелёк. И в то же время, некоторые, уже засохшие травы были куда прочнее ещё живых, и использовались для плетения. Парадокс. Но для того, чтобы всё живое могло нормально существовать, были нужны свет и тепло, коими солнце щедро делилось. Иногда даже слишком, и от этого начинала болеть голова. Постепенно, с каждым днём Улькиорра открывал для себя что-то новое, сильнее убеждаясь в том, что всё в жизни познаётся в сравнении.
А ведь он раньше и не знал, что можно проводить время так – лёжать на траве, раскинув руки, среди поникающих метёлок злаков, и совершенно ни о чём не думать, кроме того, что Иноэ находится рядом с ним. Просто наблюдать, как разгорается над головой закат, окрашивая огненно-алым редкие клочки облаков, или угадывая их очертания. А можно смотреть на неё, внимательно и долго, пока её щёки не вспыхнут румянцем, и Орихиме смущённо не отведёт взгляд. И тогда, резко перекатившись на бок, застать врасплох, поймав ртом удивлённый выдох. Целуя сладкие губы и чувствуя, как её руки обвивают его за шею, знать, что эта застенчивая улыбка предназначена только ему. Ни на кого больше она не смотрела так, как на него. Гулять – долго-долго, допоздна, ощущая тепло её ладони в своей, пока не стемнеет и на небе не зажгутся первые звёзды, а на улицах, перемигиваясь оранжевыми светлячками – просыпающиеся от дневного сна фонари. Чуть склонив голову, слушать её голос и радостный смех, чувствовать едва заметную дрожь от внезапно налетевшего ветра, когда она прижималась к нему, ища защиты, и слышать шёпот, проникающий глубоко в душу: «Я тебя люблю». Или зайти в магазин, и, купив мороженое, сесть где-нибудь на лавочке, делясь им друг с другом… И сделать ещё сотню глупостей, лишь бы видеть её улыбку и полные невыразимого счастья глаза, когда она смотрит на него. Только на него одного. Как тот шарик синего стекла, куда Орихиме поместила принесённую с собой веточку. Правда, здесь, то ли под воздействием воздуха, то ли от ещё чего-то, она не сохранилась и рассыпалась. Подумав, девушка принесла этот шарик, наполненный синей водой, и пересыпала в него кварцевую пыль. Улькиорра не возражал, если ей так хотелось оставить что-то на память, уже позже заметив интересную деталь – когда он был напряжён – кварц кружился внутри, но, стоило ему успокоиться, как пылинки начинали оседать на дно, как если бы между ним и этой пылью была связь. Хотя, оно и неудивительно – ведь они родом из одного мира.

Повезло, что их возвращение пришлось на конец учебного года, когда до каникул оставалось всего ничего и её друзья были слишком заняты учёбой, благо учителя не скупились на домашние задания и зачёты следовали один за другим. Они обрадовались уже тому, что Орихиме снова стала сама собой. Но всё когда-нибудь кончается, и девушка с опаской ждала того момента, когда всплывёт новость об арранкаре. Как бы не глушил Шиффер свою реяцу, постоянно это продолжаться не могло. Иноэ была уверена, что все примут её выбор в штыки, и дрожала при одной мысли о том, что мог сказать Ичиго, узнай он ситуацию. Но, как всегда и бывает, всё выяснилось случайно. Ну, или почти. К тому же явно не без помощи Урахары.

В тот день их отпустили пораньше, и Иноэ, попрощавшись, хотела ускользнуть домой незаметно, но не тут-то было. Не успела она выйти за территорию школы, как её окликнули.
- Эй!
Внутренне сжавшись, девушка повернулась и увидела догоняющего её Ичиго.
- К-куросаки-кун?
- Подожди, Иноэ, – запыхавшийся Ичиго выглядел сильно смущённым. – Я… я хотел спросить, у тебя всё в порядке?
- Да, у меня всё хорошо, – запинаясь и краснея, ответила Иноэ – больше всего она боялась, что Ичиго начнёт расспрашивать её о том, почему она после уроков чуть ли не бегом бежит домой.
- А-аа, хорошо. Я рад за тебя, – серьёзно проговорил Куросаки. – Кстати… сегодня нас пригласил Урахара. Сказал, нужно обсудить что-то важное, и попросил, чтобы ты непременно пришла. Эээ… приходи, в общем! – выпалил вконец смешавшийся парень.
Орихиме похолодела. Неужели?.. Но всё же заставила себя собраться с духом и сказать, стараясь, чтобы не дрожал голос:
- Ой, спасибо за… напоминание, Куросаки-кун, я обязательно приду!
- А… Ну… это… Тогда до вечера, – неловко попрощался Ичиго, и, развернувшись, пошёл назад, к ждавшим его Исиде и Чаду.

… Вечер прошёл на редкость весело – торговец так и сыпал шуточками, и беседа текла легко и непринуждённо, но Ичиго не мог отделаться от ощущения, что он чего-то недоговаривает. Киске собрал всех – кроме самого Куросаки, там были ещё и Исида с Чадом, Рукия и даже неожиданно для всех присутствующих завалившийся к ним в разгар чаепития Гриммджоу. Сам же хозяин магазина нет-нет – да и поглядывал в окно, словно ожидая ещё кого-то. Орихиме тихонько сидела в уголке с Рукией, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, и потягивала вкусный, ароматный чай, пока арранкар с Ичиго яростно о чём-то спорили, с каждой секундой всё громче и громче. Идиллия закончилась резко, словно кто-то щёлкнул выключателем. Все, за исключением Урахары, напряглись, и Джаггерджек, внезапно умолкнув, принюхался. По спине поползли мурашки – что-то назревало в воздухе, повисая в комнате тягучим, пугающим ожиданием. Что-то, слишком похожее на отсветы затухающей реяцу. Пытаясь хоть как-то разрядить натянувшееся вокруг молчание, девушка глянула на часы и, увидев, что время перевалило далеко за полночь, неуверенно произнесла:
- Ой, уже так поздно… Я, пожалуй, пойду домой…
Все дружно вздрогнули, скидывая опутавшее наваждение. Нет, ну не могло же это быть правдой, в самом деле? Так, показалось…
Орихиме поднялась, и, ещё раз поблагодарив торговца за чай, вышла в коридор. Её не покидало смутное предчувствие.
Первым очнулся Исида.
- И, правда, что-то мы засиделись. – Отозвался он, кидая на Ичиго красноречивые взгляды. Доходило медленно.
- Эээ… Иноэ! – Наконец, поняв намёк, позвал шинигами.
- Да? – Орихиме уже отодвинула сёдзе, собираясь спуститься во двор, но так и застыла, в шоке от открывшейся картины. Улькиорра с невозмутимым видом стоял возле крыльца, небрежно стряхивая с одежды пыль, а у его ног, стремительно распадаясь на частицы, лежал Пустой.
- Хочешь, я провожу тебя до дома? – выпалил сзади Ичиго, ещё не успев увидеть Шиффера.
- Даже не думай, мусор.
Рыжий чуть не подпрыгнул от неожиданности. Этот голос… Не может быть!
Девушка испуганно ойкнула, переводя взгляд с одного на другого – ей казалось, что ещё немного – и они сцепятся, однако Улькиорра был нарочито спокоен, чего нельзя было сказать об Ичиго, у которого всё, что он чувствовал, отражалось на лице. В это время за дверью послышался шорох, и из-за полуоткрытых створок сёдзе высунулся Джаггерджек.
- Куросаки, где тебя черти но… -сят… – закончил он внезапно севшим голосом, увидев Улькиорру. С минуту все трое, за исключением Иноэ, молча пялились друг на друга. При этом у зверя было такое лицо, словно он увидел привидение; Ичиго выглядел не лучше. В голове у Сексты стремительно проносились и исчезали мысли. Нет, он, конечно, ожидал чего-то подобного, но вот чтобы так сразу, с места в карьер?! Не зря же уже давно чуял отголоски знакомой и ненавистной реяцу, но верить не хотелось до последнего. И, похоже, зря. Хотя то, что Орихиме перестала бывать на крыше, уже послужило первым сигналом. Вот ведь чёрт – теперь-то ему точно ничего не светит. Наконец, справившись с обуревавшими его мыслями, Гриммджоу шагнул вперёд, гаркнув на весь двор:
- Твою мать, Шиффер, какого хера ты здесь делаешь?!
- То же самое хотел узнать у тебя, – последовал незамедлительный ответ.
Вот как, значит… Джаггерджек усмехнулся – оказывается, у каждого из них есть свои скелеты в шкафу. Ичиго же так и стоял, вытаращив глаза на подошедшую к арранкару и стоящую рядом с к ним Орихиме. Девушка же была готова провалиться сквозь землю.
- Так-так, вижу, что теперь все в сборе, – раздалось сзади. – Раз так, то прошу вас обратно. Нам нужно о многом поговорить.
- Да уж, будь добр, просвети нас, – выдавил обрётший дар речи Ичиго. – Что он тут делает?
- Да, чёрт возьми, как ты тут оказался? – подхватил Гриммджоу.
Улькиорра дёрнул плечом, показывая, что отвечать не намерен.
- Улькиорра-сан здесь по своей воле. А за то, что он теперь с Иноэ-сан, мы все должны сказать ему огромное спасибо.
- Что?!
- Как?! – Одновременно выкрикнули оба недо-врага.
- Боже, сколько от вас шума. От обоих, – послышалось снизу, и в падающей на улицу полоске света появилась кошка.
- Йоруичи-сан! Вы… знали?!
- Разумеется, знали, – лениво отозвалась она, вылизывая шерсть. – Так что быстро в дом! – И, одарив их предостерегающим взглядом, добавила: – Всему своё время.
Ичиго невольно вздохнул. Вроде смотришь – кошка как кошка, но не слушаться почему-то не хотелось. Бросив последний взгляд на робко переминающуюся с ноги на ногу девушку, Куросаки, скомкав прощание и пожав плечами, нырнул обратно в дом. Задержавшийся на мгновение Джаггерджек последовал за Ичиго. А Орихиме… Пусть уходят. Он ещё успеет поговорить с ней без свидетелей. Иноэ медленно выдохнула, продолжая цепляться за рукав арранкара и не веря, что то, чего она так боялась, наконец прошло. Хотя, на самом деле всё только начиналось – ещё предстояло вынести эти взгляды, и объяснять, почему… Но думать об этом сейчас не хотелось совершенно.
- Ну что ж… – нарушил торговец наступившее затишье, – Иноэ-сан, я рад, что Вы зашли к нам, но, увы – меня ждут дела, а Вас, – он не договорил, едва заметно кивнув в сторону Шиффера, – тоже ждут.
- Да, Урахара-сан… Простите, если что…
- О, что Вы, что Вы! Ничего страшного, – махнул рукой тот. – Мне не привыкать. Ещё раз спасибо, что пришли. – И торговец, поклонившись, оставил их одних.
- А ты боялась.
- Я боялась за тебя… – выдохнула Иноэ в плечо подошедшему арранкару. Бояться… за него? Улькиорра отстранённо подумал, что, наверное, сейчас был наиболее близок к тому, чтобы улыбнуться.
- Помнишь, что я говорил?
- Что?
- Что рядом со мной тебе нечего бояться.
- Ты не говорил.
Шиффер прикинул что-то в памяти – вполне возможно, что это были его, ранее не озвученные, мысли.
- Тогда, я скажу это сейчас. Потому что ты только моя, Орихиме. Только…
- …твоя… – отозвалась она шёпотом.

Хоть и уже окончательно стемнело, идти сразу домой не хотелось, и они, сделав порядочный крюк, вышли к набережной. Луна в эту ночь светила особенно ярко, и даже редкие клочья облаков не скрывали её очертания, отчего просвечивающееся белое сияние казалось призрачным. Наверное, она напомнила арранкару его мир, потому что за всё то время, что они гуляли вдоль набережной, он не произнёс ни слова. По воде, от середины реки и до самого берега, бежала, переливаясь на волнах, серебристая дорожка. В кронах росших аллеей деревьев шелестела листва, а у самой воды, едва не задевая её крыльями, реяли бражники и охотящиеся на них летучие мыши. Так, глядя на реку, они простояли довольно долго, и поднявшийся ветер уже согнал разбросанные облака в одно целое, затянувшее небо полотно. Серая, подсвеченная снизу тёмным золотом фонарей дымка нависла низко над городом, скрывая собой луну и звёзды, и грозя пролиться на землю скорым дождём. Пора было возвращаться.
Они были уже недалеко, когда первые, упавшие сверху капли дали понять, что добежать до дома им не суждено. Потому что спустя всего минуту с неба обрушился сплошной поток воды. Ничего не оставалось, кроме как попытаться переждать ливень под спасительной крышей, но, как назло, поблизости не наблюдалось ни одного навеса, под которым можно было бы укрыться. Дождь был тёплый, и Орихиме неожиданно рассмеялась. Улькиорра недоумённо покосился на неё – они промокли до нитки, что в этом смешного? Но Иноэ продолжала смеяться, а затем, взяв его за рукав, потянула за собой, на середину улицы. И там, полностью отдавшись во власть тёплых, упругих струй воды и раскинув в стороны руки, закружилась, пританцовывая по лужам.
- Зачем ты делаешь это?
- Просто так… Потому что хочется.
Улькиорра стоял возле неё, обдумывая её слова. Похоже, что ему ещё нескоро удастся понять поступки людей. Догадка пришла неожиданно. Ему не требовалось понимать – нужно было просто принять её такой, какая она есть, не ища причины. Улькиорра резко шагнул вперёд, прервав её танец и, притянув к себе за талию, поцеловал. В ту же секунду ощутив, как легко она отозвалась на его порыв, как будто давно этого ждала. Возможно… Но мысль исчезла, не успев толком сформироваться, потому что то, как Иноэ откликнулась на его объятие, говорило само за себя. И какой-то момент понял, что нежные, робкие по-началу поцелуи стали глубже и… требовательнее? То, как она прижималась к нему, как отвечала… Биение её сердца напротив своего, их учащённое, рваное дыхание… Капли дождя на её коже, которые так и хотелось слизнуть, что он, собственно, и сделал, получив в награду тихий всхлип…
Не просто так.
До дома добирались короткими перебежками – потому что буквально не хватало сил оторваться друг от друга, даже чтобы за один раз преодолеть оставшееся расстояние. Стоило Иноэ закрыть входную дверь, как арранкар, подхватив её на руки, отнёс наверх, в комнату, и только там позволил ей встать на ноги. Только для того, чтобы, прижав её к стене, полностью завладеть её ртом, ловя губами каждый выдох и стон, пока она дрожащими, непослушными пальцами расстёгивала его рубашку. Улькиорра чувствовал эту дрожь всем телом – сейчас и после, когда, приподняв её за бёдра и давая обхватить себя ногами, срывал с неё блузку, целуя шею, грудь, ключицы… Перенеся её на кровать и снимая с них оставшуюся одежду, нависал над ней, потираясь всем телом и слизывая редкие уже капельки воды. Целуя жадно, нетерпеливо, и в то же время – мягко и нежно, стараясь почувствовать каждый изгиб, каждую впадинку… Запомнить, для себя. Провести дыханием по обнажённой коже, чувствуя её тело своим, пьянея от её тепла, почти безумея от произносимого ею своего имени. Казалось, ему не хватало собственной кожи, и он тёрся об неё, едва ли не с отчаянием – животом, грудью, всем телом. Вжимая в кровать, лаская выгибающуюся в его руках девушку, чувствовал – жарко. Помнил – губами по шее, до ключицы и ниже, провести языком, чуть прикусить. Знал – не остановиться, и хотел – большего. Хотел – её.
Орихиме таяла от его близости, его прикосновения сводили с ума, заставляя её забываться в его объятиях. Хотелось всей кожей ощутить его поцелуи, чувствовать – всем сердцем, знать – любит. Тянуться, и растворяться друг в друге, до конца. Тяжело дыша, она металась по подушке, вцепившись в его плечи, когда Улькиорра, с силой проведя ладонью по её животу, опустил руку ниже, надавливая, нажимая. Вздрогнув, двинулась навстречу, стараясь усилить прикосновение. Это походило на настоящую пытку – настолько мучительным оказалось ожидание.
- Уль-ки-ор-ра… – тихий шёпот перешёл в стон, когда к прохладным, ласкающим пальцам присоединился горячий язык.. Самое настоящее безумие. И даже то, что сейчас горячо упиралось ей в поясницу, уже не пугало, как раньше. Скорее наоборот – хотелось дотронуться, и, прижавшись, ощутить это… в себе. Арранкар охнул, когда её ладонь робко скользнула от его груди к животу. Сдерживаться больше не было никаких сил – он был на пределе. Приподняв её под бёдра, он осторожно, медленно вошёл. Орихиме зажмурилась, но, не стерпев, дёрнулась навстречу. Улькиорра понял, усилил нажим, прорывая преграду, и замер, давая ей привыкнуть к нему внутри себя. Так… горячо и мягко… Рывком оказалось куда легче, и некоторое время Иноэ лежала, собираясь с духом – как бы не хотелось об этом думать, первый раз было немножко страшно. Но ведь она с ним, тогда нечего бояться. Боли не было – только неприятное, как будто зажимающее чувство. Медленно выдохнув, расслабилась, давая понять, что готова. Он толкнулся… и не сумел сдержать хриплого стона, настолько… Вперёд. И медленно, мучительно медленно, назад. И ещё раз, уже резче. Новые ощущения казались чересчур яркими, почти болезненными, но, тем не менее, каждое следующее движение отдавало где-то внутри так, что… Оо, ещё… Сперва он двигался коротко и рвано, и уже после, немного привыкнув, начал толкаться сильнее и глубже, наращивая темп. Только не останавливаться… Эта восхитительная, влажная глубина, двигаться в ней, двигаться, слышать её дыхание и стоны, когда она шептала его имя, чувствовать пульс, толчками отдающий в её теле… О, Ками-сама, это… бесценно! Орихиме потянулась вперёд, скользнула ладонью по бледной щеке, зарывшись пальцами в чёрные пряди. Улькиорра наклонил голову, встретил её на полпути, ответил на поцелуй.
- Скажи, – выдохнула она ему в губы, – что ты чувствуешь?
Арранкар прикрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущением. Дыхания не хватало – он почти вбивался в неё, ещё немного, и… Разрядка обрушилась, оглушая на несколько долгих мгновений, показавшихся вечностью, прошлась по телу крупной дрожью. Облизнув пересохшие губы, Улькиорра прилёг на неё, стараясь отдышаться и чуть подрагивая от затихающих отголосков удовольствия.
- Это… необыкновенно… – Выдохнул, осторожно опускаясь на её горячую, влажную грудь, и прижимаясь к коже губами. Недавняя вспышка вытянула из него все силы. Иноэ улыбнулась, поглаживая его по спине.
- Спасибо. И… мне тяжело.
Арранкар слабо кивнул и подвинулся, укладываясь рядом на бок, обнимая её одной рукой. Орихиме повернулась к нему лицом и прошептала ещё раз:
- Спасибо.
Тонкие губы чуть дрогнули, когда он шепнул в ответ:
- Моя…
Затем перевернулся на спину, давая ей положить голову себе на грудь, и накрыл их одеялом.

Было раннее утро, и солнце совсем недавно появилось из-за горизонта, первыми лучами освещая комнату сквозь шторы. Он был не один. Грело уютное ощущение тепла рядом – вместе, вдвоём. Повернув голову, Улькиорра увидел, что Иноэ лежит на боку, подложив под голову руку, и смотрит на него. В уголке глаза чувствовалось что-то горячее. Потянувшись, девушка легко коснулась губами его щеки, сцеловывая успевшую скатиться вниз капельку.
- Что это?
- Это слёзы.
- Но почему? Мне же не больно.
Орихиме улыбнулась, нежно поглаживая его по груди.
- Это от счастья…

Конец=)