чистота и диктатура
Писалось на сообщество по нноитесле:
Название: Грея дыханьем его ледяные руки...
Автор: Тень от Половины Пятого
Бета: Я сам по себе мальчик. Свой собственный. (с)
Фандом: Блич
Жанр: миди-ангст
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Нноитора, Тесла, Неллиэл и ее фракция, Заэль-Аполло
Дисклеймер: во всем виноват Кубо Тайто
Перепост: с разрешения автора
Предупреждение: возможен некоторый ООС и частичный отход от канона
Содержание: Женщина не должна стоять выше мужчины по силе. Но она стоит. И за это Нноитора Джируга ненавидит Неллиэл Ту Одершванк. Только как доказать, что ты сильнее, если с тобой не желают сражаться?
читать дальшеНочью в пустыне холодно. Иногда слишком даже для того, чтобы думать. Но если сражаться – ничего, вытерпеть можно. И Нноитора сражался. Но не чтобы спастись от холода.
Всю свою жизнь Джируга дрался лишь по одной причине, желал лишь одного – стать сильнее. Какими средствами – не важно.
Если находилась причина для драки – он пользовался любой, даже самой пустячной.
Если Айзен-сама приказывал отыскать новых Васто Лордов, Джируга вырезал всю колонию пустых.
- Да какого черта! – смеялся он своим скрипучим как несмазанная дверь смехом в лицо Неллиэл Ту Одершванк. – Васто Лордов так просто не убьешь. Понятно, что их здесь и быть не может. А эти пустые – просто слабаки. Туда им и дорога.
Мощнейшее за всю историю Эспады, практически непробиваемое иеро и невероятная живучесть делали Джиругу опаснейшим противником. И, возможно, поэтому, а, может, из-за неуправляемой жестокости и грубости, никто из арранкаров особенно не стремился к Октаве во фраксьоны. Да и на кой черт нужна эта фракция? Кучка слабосилков, которые только и умеют, что смотреть в рот господину, как банда Гриммджо, или бегать «запасом на черный день» для какого-нибудь чокнутого, типа Заэля-Аполло Гранца. Нноитора привык быть один и не слишком сильно переживал по этому поводу.
А еще богомола бесила Неллиэл. Терцера Эспада была как гвоздь в нноиторином сапоге. Джиругу в ней бесило все – от зеленых русалочьих волос до больших сисек, от тонкого голоска и любви к книгам до идиотского Резурексьона и придурочных фраксьонов Пеше и Дондочакки. Бесило чувство жалости, мешающейся с презрением во взгляде Ту Одершванк, который она иногда, словно делая одолжение, бросала на Нноитору. А главное – Неллиэл в Эспаде стояла выше, неизмеримо выше его, Восьмерки. И это сводило с ума.
- Баба не должна быть выше мужчины по силе! – часто говорил Нноитора Заэлю-Аполло. Заэль слушал, молча кивал и чирикал что-то там в своем блокноте. Младший Гранц уже побывал в Эспаде, успел вылететь, а фраксьоном, как его брат Ильфорте, становиться не пожелал. Гораздо больше его занимали исследования, так что он неделями не вылезал из своей лаборатории и снова попасть в Эспаду, кажется, не слишком-то и стремился.
Между тем ситуация становилась все напряженнее. Джируга бесился, Ту Одершванк с каждым днем смотрела все презрительнее. Взрыв должен был последовать, и он последовал.
***
Этот адьюкас был неимоверно огромен – Нноиторе еще не приходилось видеть таких. Октава наткнулся на него, когда возвращался в Лас Ночес с очередного рейда по Уэко Мундо. Как всегда в одиночестве. Точнее, не наткнулся – пустой накинулся первым. Обостренное чувство рейацу и молниеносная реакция позволили избежать первого удара. Нноитора увернулся, и огромный кулак адьюкаса вздыбил кучу песка и пыли на том месте, где только что стоял богомол. Лезвие Санта-Терезы сияющим серпом мелькнуло в воздухе, оставив на спине пустого глубокую рану. Адьюкас зашатался и рухнул на колени. Нноитора усмехнулся (куда этому ничтожеству до него, Октавы Эспады) и, вскинув оружие на плечо, отвернулся, брезгливо поморщившись. Зря.
Боль врезалась в висок, как таран, ослепительным белым светом вспыхнув перед глазами. Пальцы судорожно сжались на ставшей вдруг отчего-то ужасно тяжелой Санта-Терезе. На мгновение время вокруг словно замерло. И в его вязкой духоте стремительно приближался летящий прямо ему в голову сгусток разрушительной энергии – серо. Последнее, что увидел Октава перед тем, как без сознания повалиться на песок, были зеленые русалочьи волосы Неллиэл, развевающиеся на ветру. Потом темнота.
Он очнулся от холода и боли в левом виске. Дрожащей рукой потрогал слипшиеся от крови волосы – наказание за излишнюю самоуверенность. Его чертово хваленое иеро пробил обычный пустой. Ну хорошо, пусть не обычный, пусть адьюкас, но гадко от этого было не меньше. А хуже всего то, что…
- Очнулся? – Неллиэл Ту Одершванк сидела на камне недалеко от того места, где лежал Нноитора. С книгой в руках, невозмутимая и спокойная, как всегда.
«Как рыба», - подумал Октава.
А вслух спросил:
- Почему?
Терцера Эспада оторвала внимательный взгляд от книжки и посмотрела на неловко вывернувшегося в попытке встать Джиругу.
- Что «почему»?
- Почему ты меня спасла? – кивок на валяющегося рядом дохлого адьюкаса.
Богомолу, наконец, удалось принять вертикальное положение. Рыбий взгляд Неллиэл встретился со злым взглядом Октавы Эспады. Терцера захлопнула книгу, встала, повернулась к Нноиторе спиной и лишь тогда ответила:
- Потому что ты слабее меня.
Лучше бы этот адьюкас его убил.
Песок сыпался сквозь пальцы тонкой серой струйкой. Голова все еще болела, но Джируга не обращал на боль внимания. Трудно помнить о такой ране, когда нанесена другая, во сто крат глубже и больнее – ранена была его гордость, а таких ран богомол не прощал никому.
Из раздумий его выдернула чужая рейацу – рядом кто-то был. И Нноитора догадывался, кто.
- Эй, ты. Выходи, давай, - в голосе Джируги сквозило неприкрытое презрение. Опять этот чертов арранкар мешается под ногами.
Первый раз он увидел его в коридоре Лас Ночес. Быстро прошел мимо, проигнорировав пристальный, полный неприкрытого восхищения взгляд. И с тех самых пор постоянно на этот взгляд натыкался. Иногда Нноиторе казалось, что арранкар его преследует. Это бесило, раздражало, злило и… это нравилось. Нравилось, с каким обожанием смотрят на него эти глаза. Золотистого цвета. Не желтые ледышки, как у Зоммари Леру или Заэля-Аполло. А теплые, чуть темнее песочного цвета волос. Нноитора знал, почему ему так нравился этот взгляд. На него смотрели с презрением, жалостью, ненавистью, злостью, снисхождением. Но так, как этот арранкар, не смотрел никто. Так как он – с восторгом.
- Сюда иди, - в голосе Джируги зазвучали металлические нотки. Напускное, конечно. Драться сейчас ему не хотелось. Да и убить этого щенка можно было одним плевком – высокий, худой, хоть и с крепкими на вид мускулами. Да ведь не в мускулах дело. Нноитора по рейацу чуял – с Эспадой этот арранкаришка и рядом не валялся.
- Нноитора-сама… - голос оказался тихий, твердый, может, только немного напуганный. Но каким-то десятым чувством Октава понял, это не страх силы, это страх от благоговения. Арранкар неприкрыто восхищался им, и это было приятно.
- Чего тебе?
- У в-вас кровь, Нноитора-сама, - затянутая в перчатку рука коснулась виска. Единственный глаз Нноиторы сузился до щелочки.
- Я позволял тебе себя трогать?
- Простите, Нноитора-сама, - рука поспешно отдернулась.
- Я позволял убирать руку?
Пальцы арранкара непроизвольно сжались в замешательстве. Лезвие Санта-Терезы провело сияющую черту между ними, упершись в горло светловолосому арранкару.
- Что тебе нужно, шмакодявка?
- Нноитора-сама… Я…
- Какого черта ты таскаешься за мной, как сучий хвост?
Судорожно дернулся кадык. Тонкой струйкой кровь пробежала вниз по шее за воротник кителя.
Он не сразу услышал слова. Точнее, услышал, но не сразу понял их смысл. Толи слишком сильно приложил его по голове тот адьюкас. Толи просто не ожидал, что кто-то когда-нибудь может сказать ему подобное.
- Позвольте мне остаться с вами. Нноитора-сама…
И он позволил.
***
Ночью в пустыне мерзко. Ветер вздымает песок, напихивает его за шиворот, в сапоги, в рот, за маску. Нноитора чертыхался, вытряхивал из повязки песок, сам того не замечая, стучал зубами, но упорно не желал возвращаться в Лас Ночес. В Лас Ночес Неллиэл Ту Одершванк. А сейчас она других эмоций, кроме желания удавить, у Октавы не вызывала.
«- Ты ведешь себя как ребенок. Я не признаю тебя как воина. И поэтому я не желаю драться с тобой.
- Я тебя ненавижу!!!
- Ненависть не причина для драки».
Чертова сучка! Да как она смеет?!
На плечи лег плащ. Нноитора вздрогнул – он даже не почувствовал (настолько привычной стала рейацу), как фраксьон подошел сзади, укрыл господина плащом, сел у ног.
«Как собака», - пронеслось в голове у Джируги. Только релиз Теслы, так звали фраксьона, не пёс. А здоровенный сильный кабан. Его силу Октава уже успел проверить – остался доволен.
Один за другим, Тесла потянул за пальцы, стягивая перчатки. Взял в ладони ледяные руки господина, подул, пытаясь согреть дыханием. Нноитора смотрел с удивлением, чувствуя, как тепло постепенно возвращается в онемевшие руки. Он не знал, что думать. Он не знал, как поступить. Отшвырнуть прочь, как надоевшую собачонку? Или все же потрепать эту собачонку за ухом? Никто и никогда не делал для Джируги того, что делал для него Тесла. И Нноитора злился, не зная, что в ответ должен делать он.
Молчать дольше уже не было сил. Джируга выдернул руки и, зло глянув на замершего фраксьона, тихо произнес, распахивая полы плаща:
- Сюда иди. Холодно.
Вдвоем действительно стало теплее. И в эту, и во все следующие ночи.
***
- Он снова тебя бил? – Неллиэл двумя пальцами повернула лицо Теслы к свету. – Он вообще соображает, что делает?!
Фраксьон дернул головой, вырываясь. Молча смерил Терцеру неприязненным взглядом.
- Ты как себя ведешь с Неллиэл-сама?! – Дондочакка своей здоровенной рукой схватил Теслу за плечо, намереваясь хорошенько встряхнуть. Ладонь Теслы сжалась на рукояти Верруги. Ни Терцера, ни ее фракция еще не видели релиза фраксьона Октавы, но Неллиэл заведомо была уверена, что без труда справится с ним, как справлялась с самим Джиругой. А Пеше и Дондочакка полностью доверялись своей госпоже и готовы были защищать ее ценой своей жизни, только Неллиэл вряд ли бы такое позволила.
- Оставь его, Дондочакка, - Ту Одершванк положила маленькую ладошку поверх огромной руки своего фраксьона. – Ни к чему уподобляться животным.
И помолчав немного, добавила, каждым словом глубже и глубже вгоняя гвоздь в голову Теслы:
- Когда-то мы были людьми. Но потом стали пустыми, превратились в животных. Сейчас мы арранкары, мы выше их. Потому что мы снова обрели разум. А разумные существа не станут без причины поднимать руку на тех, кто слабее.
Тесла боготворил Нноитору. Но и у него тоже была гордость. Восхищаться господином и служить ему она не мешала. А вот выслушивать нотации от Ту Одершванк – еще как. Гордость. Коварное и одновременно чистое чувство.
Теперь Тесла понимал, за что господин так ненавидит Терцера Эспада Неллиэл.
Она превратилась в его худший кошмар. Уязвленное самолюбие – что может быть больнее? Что может ранить глубже, чем: «Ты жалок», сказанное женщиной. Сказанное воину.
В дни стычек с Ту Одершванк Нноитора брал фраксьона и уходил в пустыню.
Он забывал о Неллиэл только будучи с Теслой. Очень смутно теперь, когда фраксьон все время был рядом, понимая, как мог раньше обходиться без него. И дело было даже не в немом теслином обожании (к нему Джируга привык быстро, и оно не вызывало уже особых эмоций). И не в тотальном повиновении и силе. Не в той легкости, с которой фраксьон принимал одинаково и одобрение и (гораздо чаще) побои. Просто они были похожи – Нноитора и его фраксьон. Они оба сражались ради того, чтобы стать сильнее. Нноитора ради себя самого. Тесла – ради Нноиторы.
Они сражались до одури, почти до потери сознания, взметая тучи песка мощными атаками своих занпакто. Это были, пожалуй, единственные битвы в жизни Октавы, когда целью было не желание убить, а сражение ради самого сражения. Тесла был отличным противником. И удовольствие от битвы с ним было тем немногим, что Нноитора иногда себе позволял.
После драки они сидели на песке, облокотившись о камни, завернувшись в один на двоих плащ. С Теслой можно было молчать. Можно было говорить все, что приходило на ум. Можно было, не закончив фразу и запустив пальцы в его мягкие песочные волосы, заставив фраксьона поднять голову, впиться в губы жадным звериным поцелуем.
Тесла нес то, чего Джируга никогда не мог получить в одиночку. Он нес покой.
***
Все произошло словно бы случайно. Случайно оказались в пустынном коридоре Пеше и Дондочакка. Случайно потолки в нем были высокими. Случайно ровно настолько, чтобы позволить Тесле принять релиз. Сорванные маски пылью рассыпались под гигантским копытом. Господин смотрел на то, как корчатся в агонии фраксьоны Ту Одершванк, и улыбался. Тесла любил видеть улыбку господина. И готов был ради нее на все.
Он жертвенности Неллиэл не осталось и следа. Ненависть ли не причина? Гамуза со свистом рассекала воздух, и искры летели светящимися брызгами, когда Санта-Тереза отражала новый неистовый удар.
- Да как ты посмел?! Ты сорвал с них маски! Почему?!
А Нноитора лишь ухмылялся, с легкостью уворачиваясь от града ударов. Ненависть - лучшая приправа к битве, ему ли было этого не знать…
- Медлишь! – крик Неллиэл смешался со свистом ветра. Взметнулся песок, и Гамуза врубилась в тело Джируги, словно сквозь масло пройдя от ключицы до пояса. Чтобы оставить после себя пустоту. Терцера Эспада в замешательстве смотрела туда, где только что стоял Нноитора. Обернуться она уже не успела – удар Санта-Терезы разбил маску-череп Неллиэл, почти раскроив за кампанию и ее собственный. Тело Ту Одершванк мешком упало на песок.
Нноитора присел на корточки, сгреб бесчувственную Терцеру за воротник кителя, приподнимая над землей, и, улыбаясь, спросил:
- Ну, и кто теперь жалок?
Тела Неллиэл и ее фраксьонов ночью были выброшены за пределы Лас Ночес. Нноитора наконец-то избавился от надоедливой сучки. А Заэль-Аполло успешно протестировал свою новую разработку.
Джируга искренне надеялся, что не увидит Ту Одершванк уже никогда. Лишь за одно, пожалуй, он был ей благодарен. Он получил то, что никогда и не надеялся приобрести. То, что даже в голову не могло прийти такому, как он.
- Нноитора-сама, Эспаду просят собраться в Тронном Зале.
- Да, Тесла. Знаю. Иду.
Название: Грея дыханьем его ледяные руки...
Автор: Тень от Половины Пятого
Бета: Я сам по себе мальчик. Свой собственный. (с)
Фандом: Блич
Жанр: миди-ангст
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Нноитора, Тесла, Неллиэл и ее фракция, Заэль-Аполло
Дисклеймер: во всем виноват Кубо Тайто
Перепост: с разрешения автора
Предупреждение: возможен некоторый ООС и частичный отход от канона
Содержание: Женщина не должна стоять выше мужчины по силе. Но она стоит. И за это Нноитора Джируга ненавидит Неллиэл Ту Одершванк. Только как доказать, что ты сильнее, если с тобой не желают сражаться?
читать дальшеНочью в пустыне холодно. Иногда слишком даже для того, чтобы думать. Но если сражаться – ничего, вытерпеть можно. И Нноитора сражался. Но не чтобы спастись от холода.
Всю свою жизнь Джируга дрался лишь по одной причине, желал лишь одного – стать сильнее. Какими средствами – не важно.
Если находилась причина для драки – он пользовался любой, даже самой пустячной.
Если Айзен-сама приказывал отыскать новых Васто Лордов, Джируга вырезал всю колонию пустых.
- Да какого черта! – смеялся он своим скрипучим как несмазанная дверь смехом в лицо Неллиэл Ту Одершванк. – Васто Лордов так просто не убьешь. Понятно, что их здесь и быть не может. А эти пустые – просто слабаки. Туда им и дорога.
Мощнейшее за всю историю Эспады, практически непробиваемое иеро и невероятная живучесть делали Джиругу опаснейшим противником. И, возможно, поэтому, а, может, из-за неуправляемой жестокости и грубости, никто из арранкаров особенно не стремился к Октаве во фраксьоны. Да и на кой черт нужна эта фракция? Кучка слабосилков, которые только и умеют, что смотреть в рот господину, как банда Гриммджо, или бегать «запасом на черный день» для какого-нибудь чокнутого, типа Заэля-Аполло Гранца. Нноитора привык быть один и не слишком сильно переживал по этому поводу.
А еще богомола бесила Неллиэл. Терцера Эспада была как гвоздь в нноиторином сапоге. Джиругу в ней бесило все – от зеленых русалочьих волос до больших сисек, от тонкого голоска и любви к книгам до идиотского Резурексьона и придурочных фраксьонов Пеше и Дондочакки. Бесило чувство жалости, мешающейся с презрением во взгляде Ту Одершванк, который она иногда, словно делая одолжение, бросала на Нноитору. А главное – Неллиэл в Эспаде стояла выше, неизмеримо выше его, Восьмерки. И это сводило с ума.
- Баба не должна быть выше мужчины по силе! – часто говорил Нноитора Заэлю-Аполло. Заэль слушал, молча кивал и чирикал что-то там в своем блокноте. Младший Гранц уже побывал в Эспаде, успел вылететь, а фраксьоном, как его брат Ильфорте, становиться не пожелал. Гораздо больше его занимали исследования, так что он неделями не вылезал из своей лаборатории и снова попасть в Эспаду, кажется, не слишком-то и стремился.
Между тем ситуация становилась все напряженнее. Джируга бесился, Ту Одершванк с каждым днем смотрела все презрительнее. Взрыв должен был последовать, и он последовал.
***
Этот адьюкас был неимоверно огромен – Нноиторе еще не приходилось видеть таких. Октава наткнулся на него, когда возвращался в Лас Ночес с очередного рейда по Уэко Мундо. Как всегда в одиночестве. Точнее, не наткнулся – пустой накинулся первым. Обостренное чувство рейацу и молниеносная реакция позволили избежать первого удара. Нноитора увернулся, и огромный кулак адьюкаса вздыбил кучу песка и пыли на том месте, где только что стоял богомол. Лезвие Санта-Терезы сияющим серпом мелькнуло в воздухе, оставив на спине пустого глубокую рану. Адьюкас зашатался и рухнул на колени. Нноитора усмехнулся (куда этому ничтожеству до него, Октавы Эспады) и, вскинув оружие на плечо, отвернулся, брезгливо поморщившись. Зря.
Боль врезалась в висок, как таран, ослепительным белым светом вспыхнув перед глазами. Пальцы судорожно сжались на ставшей вдруг отчего-то ужасно тяжелой Санта-Терезе. На мгновение время вокруг словно замерло. И в его вязкой духоте стремительно приближался летящий прямо ему в голову сгусток разрушительной энергии – серо. Последнее, что увидел Октава перед тем, как без сознания повалиться на песок, были зеленые русалочьи волосы Неллиэл, развевающиеся на ветру. Потом темнота.
Он очнулся от холода и боли в левом виске. Дрожащей рукой потрогал слипшиеся от крови волосы – наказание за излишнюю самоуверенность. Его чертово хваленое иеро пробил обычный пустой. Ну хорошо, пусть не обычный, пусть адьюкас, но гадко от этого было не меньше. А хуже всего то, что…
- Очнулся? – Неллиэл Ту Одершванк сидела на камне недалеко от того места, где лежал Нноитора. С книгой в руках, невозмутимая и спокойная, как всегда.
«Как рыба», - подумал Октава.
А вслух спросил:
- Почему?
Терцера Эспада оторвала внимательный взгляд от книжки и посмотрела на неловко вывернувшегося в попытке встать Джиругу.
- Что «почему»?
- Почему ты меня спасла? – кивок на валяющегося рядом дохлого адьюкаса.
Богомолу, наконец, удалось принять вертикальное положение. Рыбий взгляд Неллиэл встретился со злым взглядом Октавы Эспады. Терцера захлопнула книгу, встала, повернулась к Нноиторе спиной и лишь тогда ответила:
- Потому что ты слабее меня.
Лучше бы этот адьюкас его убил.
Песок сыпался сквозь пальцы тонкой серой струйкой. Голова все еще болела, но Джируга не обращал на боль внимания. Трудно помнить о такой ране, когда нанесена другая, во сто крат глубже и больнее – ранена была его гордость, а таких ран богомол не прощал никому.
Из раздумий его выдернула чужая рейацу – рядом кто-то был. И Нноитора догадывался, кто.
- Эй, ты. Выходи, давай, - в голосе Джируги сквозило неприкрытое презрение. Опять этот чертов арранкар мешается под ногами.
Первый раз он увидел его в коридоре Лас Ночес. Быстро прошел мимо, проигнорировав пристальный, полный неприкрытого восхищения взгляд. И с тех самых пор постоянно на этот взгляд натыкался. Иногда Нноиторе казалось, что арранкар его преследует. Это бесило, раздражало, злило и… это нравилось. Нравилось, с каким обожанием смотрят на него эти глаза. Золотистого цвета. Не желтые ледышки, как у Зоммари Леру или Заэля-Аполло. А теплые, чуть темнее песочного цвета волос. Нноитора знал, почему ему так нравился этот взгляд. На него смотрели с презрением, жалостью, ненавистью, злостью, снисхождением. Но так, как этот арранкар, не смотрел никто. Так как он – с восторгом.
- Сюда иди, - в голосе Джируги зазвучали металлические нотки. Напускное, конечно. Драться сейчас ему не хотелось. Да и убить этого щенка можно было одним плевком – высокий, худой, хоть и с крепкими на вид мускулами. Да ведь не в мускулах дело. Нноитора по рейацу чуял – с Эспадой этот арранкаришка и рядом не валялся.
- Нноитора-сама… - голос оказался тихий, твердый, может, только немного напуганный. Но каким-то десятым чувством Октава понял, это не страх силы, это страх от благоговения. Арранкар неприкрыто восхищался им, и это было приятно.
- Чего тебе?
- У в-вас кровь, Нноитора-сама, - затянутая в перчатку рука коснулась виска. Единственный глаз Нноиторы сузился до щелочки.
- Я позволял тебе себя трогать?
- Простите, Нноитора-сама, - рука поспешно отдернулась.
- Я позволял убирать руку?
Пальцы арранкара непроизвольно сжались в замешательстве. Лезвие Санта-Терезы провело сияющую черту между ними, упершись в горло светловолосому арранкару.
- Что тебе нужно, шмакодявка?
- Нноитора-сама… Я…
- Какого черта ты таскаешься за мной, как сучий хвост?
Судорожно дернулся кадык. Тонкой струйкой кровь пробежала вниз по шее за воротник кителя.
Он не сразу услышал слова. Точнее, услышал, но не сразу понял их смысл. Толи слишком сильно приложил его по голове тот адьюкас. Толи просто не ожидал, что кто-то когда-нибудь может сказать ему подобное.
- Позвольте мне остаться с вами. Нноитора-сама…
И он позволил.
***
Ночью в пустыне мерзко. Ветер вздымает песок, напихивает его за шиворот, в сапоги, в рот, за маску. Нноитора чертыхался, вытряхивал из повязки песок, сам того не замечая, стучал зубами, но упорно не желал возвращаться в Лас Ночес. В Лас Ночес Неллиэл Ту Одершванк. А сейчас она других эмоций, кроме желания удавить, у Октавы не вызывала.
«- Ты ведешь себя как ребенок. Я не признаю тебя как воина. И поэтому я не желаю драться с тобой.
- Я тебя ненавижу!!!
- Ненависть не причина для драки».
Чертова сучка! Да как она смеет?!
На плечи лег плащ. Нноитора вздрогнул – он даже не почувствовал (настолько привычной стала рейацу), как фраксьон подошел сзади, укрыл господина плащом, сел у ног.
«Как собака», - пронеслось в голове у Джируги. Только релиз Теслы, так звали фраксьона, не пёс. А здоровенный сильный кабан. Его силу Октава уже успел проверить – остался доволен.
Один за другим, Тесла потянул за пальцы, стягивая перчатки. Взял в ладони ледяные руки господина, подул, пытаясь согреть дыханием. Нноитора смотрел с удивлением, чувствуя, как тепло постепенно возвращается в онемевшие руки. Он не знал, что думать. Он не знал, как поступить. Отшвырнуть прочь, как надоевшую собачонку? Или все же потрепать эту собачонку за ухом? Никто и никогда не делал для Джируги того, что делал для него Тесла. И Нноитора злился, не зная, что в ответ должен делать он.
Молчать дольше уже не было сил. Джируга выдернул руки и, зло глянув на замершего фраксьона, тихо произнес, распахивая полы плаща:
- Сюда иди. Холодно.
Вдвоем действительно стало теплее. И в эту, и во все следующие ночи.
***
- Он снова тебя бил? – Неллиэл двумя пальцами повернула лицо Теслы к свету. – Он вообще соображает, что делает?!
Фраксьон дернул головой, вырываясь. Молча смерил Терцеру неприязненным взглядом.
- Ты как себя ведешь с Неллиэл-сама?! – Дондочакка своей здоровенной рукой схватил Теслу за плечо, намереваясь хорошенько встряхнуть. Ладонь Теслы сжалась на рукояти Верруги. Ни Терцера, ни ее фракция еще не видели релиза фраксьона Октавы, но Неллиэл заведомо была уверена, что без труда справится с ним, как справлялась с самим Джиругой. А Пеше и Дондочакка полностью доверялись своей госпоже и готовы были защищать ее ценой своей жизни, только Неллиэл вряд ли бы такое позволила.
- Оставь его, Дондочакка, - Ту Одершванк положила маленькую ладошку поверх огромной руки своего фраксьона. – Ни к чему уподобляться животным.
И помолчав немного, добавила, каждым словом глубже и глубже вгоняя гвоздь в голову Теслы:
- Когда-то мы были людьми. Но потом стали пустыми, превратились в животных. Сейчас мы арранкары, мы выше их. Потому что мы снова обрели разум. А разумные существа не станут без причины поднимать руку на тех, кто слабее.
Тесла боготворил Нноитору. Но и у него тоже была гордость. Восхищаться господином и служить ему она не мешала. А вот выслушивать нотации от Ту Одершванк – еще как. Гордость. Коварное и одновременно чистое чувство.
Теперь Тесла понимал, за что господин так ненавидит Терцера Эспада Неллиэл.
Она превратилась в его худший кошмар. Уязвленное самолюбие – что может быть больнее? Что может ранить глубже, чем: «Ты жалок», сказанное женщиной. Сказанное воину.
В дни стычек с Ту Одершванк Нноитора брал фраксьона и уходил в пустыню.
Он забывал о Неллиэл только будучи с Теслой. Очень смутно теперь, когда фраксьон все время был рядом, понимая, как мог раньше обходиться без него. И дело было даже не в немом теслином обожании (к нему Джируга привык быстро, и оно не вызывало уже особых эмоций). И не в тотальном повиновении и силе. Не в той легкости, с которой фраксьон принимал одинаково и одобрение и (гораздо чаще) побои. Просто они были похожи – Нноитора и его фраксьон. Они оба сражались ради того, чтобы стать сильнее. Нноитора ради себя самого. Тесла – ради Нноиторы.
Они сражались до одури, почти до потери сознания, взметая тучи песка мощными атаками своих занпакто. Это были, пожалуй, единственные битвы в жизни Октавы, когда целью было не желание убить, а сражение ради самого сражения. Тесла был отличным противником. И удовольствие от битвы с ним было тем немногим, что Нноитора иногда себе позволял.
После драки они сидели на песке, облокотившись о камни, завернувшись в один на двоих плащ. С Теслой можно было молчать. Можно было говорить все, что приходило на ум. Можно было, не закончив фразу и запустив пальцы в его мягкие песочные волосы, заставив фраксьона поднять голову, впиться в губы жадным звериным поцелуем.
Тесла нес то, чего Джируга никогда не мог получить в одиночку. Он нес покой.
***
Все произошло словно бы случайно. Случайно оказались в пустынном коридоре Пеше и Дондочакка. Случайно потолки в нем были высокими. Случайно ровно настолько, чтобы позволить Тесле принять релиз. Сорванные маски пылью рассыпались под гигантским копытом. Господин смотрел на то, как корчатся в агонии фраксьоны Ту Одершванк, и улыбался. Тесла любил видеть улыбку господина. И готов был ради нее на все.
Он жертвенности Неллиэл не осталось и следа. Ненависть ли не причина? Гамуза со свистом рассекала воздух, и искры летели светящимися брызгами, когда Санта-Тереза отражала новый неистовый удар.
- Да как ты посмел?! Ты сорвал с них маски! Почему?!
А Нноитора лишь ухмылялся, с легкостью уворачиваясь от града ударов. Ненависть - лучшая приправа к битве, ему ли было этого не знать…
- Медлишь! – крик Неллиэл смешался со свистом ветра. Взметнулся песок, и Гамуза врубилась в тело Джируги, словно сквозь масло пройдя от ключицы до пояса. Чтобы оставить после себя пустоту. Терцера Эспада в замешательстве смотрела туда, где только что стоял Нноитора. Обернуться она уже не успела – удар Санта-Терезы разбил маску-череп Неллиэл, почти раскроив за кампанию и ее собственный. Тело Ту Одершванк мешком упало на песок.
Нноитора присел на корточки, сгреб бесчувственную Терцеру за воротник кителя, приподнимая над землей, и, улыбаясь, спросил:
- Ну, и кто теперь жалок?
Тела Неллиэл и ее фраксьонов ночью были выброшены за пределы Лас Ночес. Нноитора наконец-то избавился от надоедливой сучки. А Заэль-Аполло успешно протестировал свою новую разработку.
Джируга искренне надеялся, что не увидит Ту Одершванк уже никогда. Лишь за одно, пожалуй, он был ей благодарен. Он получил то, что никогда и не надеялся приобрести. То, что даже в голову не могло прийти такому, как он.
- Нноитора-сама, Эспаду просят собраться в Тронном Зале.
- Да, Тесла. Знаю. Иду.
@темы: Уэко Мундо, Ангст, PG13, Арранкары, Фанфики
-
-
10.09.2010 в 20:43-
-
10.09.2010 в 22:13-
-
12.09.2010 в 17:24Автор очень рад.))))))))
-
-
12.09.2010 в 21:46