Произошла окончательная победа сил добра над силами разума (с)
Название: Битва за рассвет
Фандом: Bleach
Автор: Pixie.
Бета: маленький грустный тролль
Рейтинг: PG-13
Пейринги и герои: Бьякуя/Ренджи, филлерные Сенбонзакура/Забимару, Ичиго/Рукия, пробегают также и другие персонажи
Жанр: General/Drama и чуть-чуть Romance
Диклаймер: Все принадлежит Кубо Тайту-сама, потому упаси меня ками на что-то или кого-то претендовать
Саммари: За совершенный в порыве эмоций поступок Ренджи платит слишком высокую цену. Сумеет ли Бьякуя помочь ему, будучи скованным вечными цепями - долгом перед кланом и отрядом? Кучики вынужден надеяться на помощь Куросаки Ичиго, но, как только предоставляется возможность, ищет способы вытащить Ренджи из хитроумной ловушки, сотворенной Айзеном и его Восьмым Эспадой.
Комментарии: 1. AU. Прежде всего, по отношению к арке про Уэко Мундо.
2. Внешность и характеры Сенбонзакуры и Забимару соответствуют таковым в филлерах про восстание занпакто. Соответственно, события филлеров про занпакто учитываются))
3. Предупреждение: присутствуют намеки на жестокость, однако смотрим на рейтинг и не пугаемся))
4. В разговорной речи персонажей я оставила слова "тайчо", "фукутайчо" и еще пару японизмов. Авторские тараканы для этого фика, за коих прошу прощения.
Благодарности: моей замечательной бете за неоценимую помощь в работе над фиком, любимому Изиту за терпение, сюжетные перипетии и обоснуи, дорогой Чероки Иче за помощь и поддержку.
Размещение: без разрешения нельзя!
Размер: миди
Статус: Не закончен
Главы 1 и 2.
Глава 3.
Примечание к четвертой главе: образ Сенбонзакуры, ухаживающего за вишнями, подсмотрен у уважаемой cavo и проиллюстрирован =4ертёнок=
Глава 4.Глава 4. Закатный мир
- Умер? - тихо повторила Рукия и добавила уже громче: - Почему же вы хотите предложить нам этот способ, если даже у вас ничего не вышло? И, Унохана-тайчо, простите, но у вас ведь это должно получиться лучше.
- Дело не во мне, Кучики-сан, - покачала головой капитан четвертого отряда. - Попасть во внутренний мир - это лишь малая часть дела. Нужно убедить человека вернуться, а это куда сложнее. К сожалению, мы не были столь близки с тем шинигами, и потому моих усилий не хватило. Но для Абарая-сана это единственная, хотя, я не буду скрывать, призрачная возможность обрести нормальную жизнь снова.
- Мы готовы! - Ичиго вскочил на ноги, явно собравшись действовать немедленно, не теряя ни минуты.
Бьякуя попытался осадить его взглядом, но не преуспел в этом, потому что рыжий мальчишка смотрел в рот Унохане, видимо, ожидая указаний.
- Наберитесь терпения, Куросаки-сан, - мягко проговорила та. - Вообще-то я предполагала, что откликнется Кучики-тайчо.
- Бьякуя?
- Нии-сама?
Кучики вздохнул, чуть нахмурился, не желая показывать своего волнения.
- Вы считаете меня подходящим вариантом для осуществления на практике... хм... этого странного метода, о котором вы почти ничего толком не сказали?
- Да, Кучики-тайчо, - просто ответила Рецу. - Попасть во внутренний мир другого шинигами можно только из собственного внутреннего мира с помощью воплощения своего занпакто. Именно духовный клинок должен открыть эти врата. Такое под силу лишь шинигами, обладающему банкаем, то есть крепкой духовной связью со своим мечом. Кроме того, подобные действия забирают много рейацу. К сожалению, Кучики Рукия-сан не подходит по обоим требованиям. Куросаки-сан плохо умеет контролировать рейацу, а в его внутреннем мире, насколько я знаю, все не так уж гладко, потому подобный вариант подвергает опасности и Куросаки-сана, и Абарая-сана. Я думала о друзьях вашего лейтенанта, Кучики-тайчо, но, увы, подходящих кандидатур среди них нет. У вас ведь неплохие отношения с Абараем-саном? Он очень уважает вас, это все знают.
- Наши отношения всегда лежали в рамках устава, не более того, - холодно проговорил Бьякуя, не понимая природы столь внимательного взгляда Уноханы.
- Я не имела в виду иного, Кучики-тайчо, - успокаивающе сказала та, увидев, что в глазах капитана шестого отряда сверкнула сталь. - Но вы самый близкий Абараю-сану человек из тех, кто реально способен ему помочь. Остальные капитаны для него чужие. Я не прошу вас давать ответ сейчас, понимаю, вам нужно подумать. Время у нас есть.
Она встала, собираясь уйти, но Бьякуя на миг прикрыл глаза и быстро произнес:
- Я не хочу терять времени. Я согласен.
* * *
Серое небо хмурилось низкими предгрозовыми тучами. Ветер настороженно крался меж голых деревьев, тревожа темные ветки холодным дыханием. Сад во внутреннем мире Бьякуи в последние годы был не самым уютным местом, но у Сенбонзакуры, конечно, не было иного выхода, кроме как мириться с постоянным холодом, мелким дождем и редкими зелеными листочками на деревьях, которые, впрочем, чаще всего быстро облетали от пронизывающего ветра.
Занпакто прошел по тропинке к озеру, окружающему понурившийся сад со всех сторон. Темная вода простиралась куда хватало глаз, до самого горизонта. Что там, за линией, разделяющей небо и водную гладь, Сенбонзакура не знал, да и не хотел думать об этом. Его мир был здесь, на небольшом островке, а об озере дух меча знал только то, что оно пресное - он часто утолял жажду вкусной ледяной водой.
Сейчас во внутреннем мире Хозяина было особенно неуютно, и Сенбонзакура волновался. Конечно, здесь не царило то пугающее опустошение, как после смерти госпожи Хисаны, когда ураганные ветра с градом и снегом клонили к земле стонущие деревья, но дожди шли все чаще, а небо давно не меняло свой цвет с серого на лазурный. Тогда, пятьдесят лет назад, дух меча тщетно пытался спрятаться от бушующей непогоды, но часто просто сжимался в комочек возле большого дерева и дрожал от холода совсем как какой-нибудь руконгайский мальчишка, грея замерзшие руки дыханием. Но хуже было ощущать эмоции Бьякуи, чувствовать их, как свои. Занпакто никогда не хотел больше испытать такого горя, что довелось пережить Хозяину в ту далекую весну.
Так и теперь у Сенбонзакуры был повод для беспокойства. Он не успел даже толком порадоваться тому, что у Бьякуи наконец-то появились люди, рядом с которыми он словно оживал, пусть это было заметно только во внутреннем мире. Расходились тучи, открывая краешек синего неба, просилась ближе к редкому лучику солнца молодая трава, появлялась завязь на деревьях, а позже и редкие плоды - в саду росли не только сакуры, но и обычные вишни, и сливы, и персики. Сенбонзакура снимал маску, подставлял лицо ласковому ветру и шел поливать деревья нагревшейся от солнца озерной водой.
Лейтенант Абарай, наверное, и не замечал, как спокойно его капитану рядом с ним. Впрочем, рыжий успел не так уж плохо узнать своего командира, но почему-то словно боялся использовать эти знания. А ведь именно после того, как Ренджи ужинал в поместье, сон Бьякуи был особенно крепким и глубоким, без тревожащих душу видений.
И вот, когда Сенбонзакура уже решил, что может позволить себе не так сильно волноваться за Хозяина, случилось такое... Занпакто сначала даже разозлился на Абарая за то, что тот заставил Бьякую так переживать, но потом, глядя на застывшее лицо Ренджи, проникся настоящим сочувствием к лейтенанту. А меч Абарая? Как должен чувствовать себя занпакто, с чьим Хозяином случилось такое? Потеряли ли они связь с внешним миром? Конечно, Забимару было двое, но они все равно должны были ощущать себя очень одинокими. Впрочем, ответы на эти вопросы Сенбонзакура мог получить в ближайшее время - Бьякуя как раз внимательно слушал объяснения капитана Уноханы, и сам занпакто тоже запоминал главное из сказанного, потому что открыть проход во внутренний мир Ренджи предстояло именно ему.
Кучики казался спокойным, но налетающие то и дело порывы сильного ветра подсказывали Сенбонзакуре, что Хозяин нервничает. Еще бы! Трудно было придумать более удачный способ смутить Бьякую. Проникновение в чужое личное пространство Кучики считал недопустимой вольностью, и так же рьяно он оберегал и себя, поэтому дух меча мог только удивляться тому, что Хозяин согласился на этот странный метод.
Бьякуя снял с пояса занпакто, взял его в правую руку за рукоять, а на противоположный конец ножен Унохана положила безвольные пальцы Абарая, заставив того немного сжать их, чтобы кисть не соскальзывала на простыни. Затем Рецу принесла Забимару и вложила его рукоять в ладонь Ренджи. Бьякуя, соответственно, ухватился за конец ножен.
- Сможете сами попасть в свой внутренний мир, Кучики-тайчо? - на всякий случай уточнила Унохана, и Сенбонзакура хмыкнул: глупый вопрос! Бьякуя был того же мнения, потому как он холодно кивнул и закрыл глаза. Ичиго и Рукия наблюдали за происходящим из противоположного угла палаты, куда их загнали предупреждающие взгляды обоих капитанов, красноречиво приказавшие - сидеть тихо и не лезть с вопросами.
Занпакто чувствовал напряжение Хозяина - тому предстояло оказаться беспомощным на то время, пока он будет находиться во внутренних мирах. Приходилось надеяться на капитана Унохану, но Бьякуя не любил рассчитывать на кого-то, кроме себя. Он даже лейтенанту стал по-настоящему доверять спину в бою совсем недавно, хотя Ренджи не один раз доказывал, что сделает все, чтобы защитить капитана, и никогда не подведет, если только его рука будет способна держать меч.
- Удачи, Кучики-тайчо, - проговорила Рецу.
Кучики появился рядом с Сенбонзакурой через несколько мгновений. Нахмурился, увидев темное небо и почти голые ветки деревьев. Он нечасто появлялся здесь и теперь, кажется, был немного удивлен.
- Ты знаешь, что делать? - спросил Бьякуя.
- Не уверен, - признался дух меча, - но я попробую.
Он повернулся лицом к озеру. Шагнул вперед - вода с радостью обхватила холодными пальцами сапоги и поножи. Сенбонзакура закрыл глаза, "слушая" рейацу. Она разлилась вокруг - знакомая до последнего глотка, ведь весь этот мир был соткан из духовной силы Кучики и его меча, но сейчас искать нужно было не ее. Где-то рядом есть внутренний мир Ренджи, ощущаемый через гладкую поверхность ножен Забимару. Мечу Абарая предстояло стать тропинкой, по которой Сенбонзакура и Бьякуя смогли бы пройти прямо в душу лейтенанта.
Ветер дергал длинные волосы, щекотал шею. Сенбонзакура даже хотел снять маску, чтобы лучше чувствовать только что ухваченную ниточку чужой рейацу. Тонкую, легкую, как будто из старого, давно выцветшего кимоно. Стоит ухватить слишком резко, и она тут же порвется. Но занпакто был предельно осторожен, как в сложной битве, когда успех зависит лишь от умения мастера меча. Сенбонзакура был нетерпелив и вспыльчив, но, когда дело было серьезным, мог послушно ждать и добиваться цели с невиданным упорством.
Удача улыбнулась ему не слишком скоро, он уже едва стоял на ногах от такого количества высвобожденной рейацу, но тут все же ощутил это - чужой внутренний мир. Словно огромное пульсирующее сердце где-то совсем рядом, нужно только пройти несколько шагов, протянуть руку и мысленно попросить войти, показав, что твои намерения мирные.
Сначала долгое время ничего не происходило. Бьякуя терпеливо наблюдал за стоящим ровно Сенбонзакурой, стараясь унять так некстати всколыхнувшуюся тревогу, и каждая его эмоция, как в зеркале, отражалась во внутреннем мире. Нельзя было входить в чужую душу издерганным, с лежащим на сердце тяжелым беспокойством.
Наконец, как только Кучики сумел успокоиться и прогнать ненужные сейчас мрачные мысли и сомнения, готовясь принять все, что ни ждало бы его впереди, серое небо над озером вдруг начало размываться, словно кто-то вылил воду на акварельный рисунок, и превратилось в белесую туманную дымку, за которой явно что-то было.
- Думаю, нам нужно туда, - повернулся к Бьякуе занпакто. - Я чувствую там чужую рейацу.
Кучики молча пошел вперед и только на миг опустил веки, проходя сквозь плотный туман. Он тоже чувствовал духовную силу, но это была не совсем рейацу Ренджи, хотя и очень похожая на нее. Бьякуя поскорее открыл глаза.
* * *
Туман еще холодил спину, когда Сенбонзакура все-таки не удержал изумленного вздоха. Получилось!
Они стояли у подножия исполинского дерева, уходящего высоко в серое небо - так, что верхушки было не разглядеть. Ствол был оплетен зелеными лианами с поникшими листьями. Каждая ветка была такой огромной, что больше напоминала дорогу, выложенную деревом, по которой свободно могло пройти несколько человек. У основания этого гиганта, который, видимо, и был главной частью внутреннего мира Ренджи, сидели оба Забимару и что-то плели из сухой травы, растущей рядом, и тонких лиан. Увидев вышедших из тумана гостей, занпакто встали. Дождались, пока Бьякуя и Сенбонзакура подойдут ближе, и тогда женщина спросила резко:
- Зачем вы пришли? - никакого удивления от того, что во внутренний мир их Хозяина сумели войти чужие. Словно прочитав мысли Кучики, она добавила: - Ваша рейацу не враждебна, поэтому мы пропустили вас.
- Я хочу увидеть Ренджи, - ответил Бьякуя просто.
Женщина и ребенок горько усмехнулись.
- Мы бы тоже хотели увидеть его, - сказала Забимару.
- Что? - переспросил Кучики, похолодев. Сердце замерло, подпрыгнуло и тут же застучало снова, правда, слишком часто, почти больно. - Ренджи здесь нет?
Видимо, эмоции в расширившихся глазах было нетрудно прочитать, потому что женщина удивленно взглянула на капитана.
- Нет, он тут, - объяснила она. - Просто не подпускает нас к себе. Точнее, мы не можем подойти к нему.
Бьякуя поднял брови, пытаясь скрыть облегчение за удивлением.
- Ясно, - отозвался он. - Тогда я тем более хочу увидеть его.
- Ренджи почти на самом верху, - мрачно объяснил Змейка. - Вы не пропустите эту ветку - она гнилая, без листьев и вот-вот может упасть.
- Жди меня здесь, - сказал Бьякуя воплощению своего меча. Поднял голову, оценивая, насколько высоко ему предстоит забраться, и ступил на первый широкий выступ на коре. Из таких выступов складывалась уходящая в небо лестница.
Сенбонзакура кивнул. Он стоял ровно, не шевелясь, но лишь до тех пор, пока Кучики не скрылся среди зеленой листвы. Нетерпеливый занпакто совершенно не умел ждать в подобных ситуациях, но пока все же пытался сохранить хотя бы подобие спокойствия, помня, где находится. Однако через некоторое время Забимару спокойно сказала:
- У него ничего не получится.
А вот этого Сенбонзакура не собирался терпеть, словно ждал повода для того, чтобы вспылить.
- С чего ты взяла? - взвился он. - Мой Хозяин знает, что делает!
- Тут не поле битвы и не офис отряда, - пожала плечами женщина. - Я не верю, что Кучики-тайчо удастся хоть что-то. Не понимаю, зачем вы вообще пришли.
- Точно-точно, - вяло подтвердил Змейка.
Безразличие в голове Забимару должно было насторожить занпакто - ведь это же меч Абарая, один из самых живых, ярких, задиристых! - но он был слишком увлечен собственным гневом, чтобы обращать на такие мелочи внимание.
- Мой Хозяин хотел помочь вам, - высокомерно процедил Сенбонзакура, стараясь повторить интонации Бьякуи, когда тот ставил на место какого-нибудь зарвавшегося члена клана или шинигами. - Но если наша помощь не нужна, то вы видите нас в последний раз.
- Я просто трепещу от страха, сейчас аж расплачусь, - равнодушно бросила Забимару и отвернулась от гостя.
Тот с огромным трудом заставил себя промолчать и не броситься вперед, хотя внутри весь кипел от гнева. Да как они, занпакто какого-то лейтенанта, который никогда и близко к Бьякуе не сможет подойти, смеют вести себя так вызывающе?! Плюют на то, что к ним пришли на помощь! Хозяин весь извелся за эти дни, искал способ помочь, а здесь, оказывается, их никто не ждал!
Раздражение рвалось наружу, и Сенбонзакура принялся нарезать круги вокруг исполинского дерева, каждый раз проходя мимо хмурых Забимару и упорно не замечая их недовольных взглядов. Наконец, Змейка не выдержал, когда нервный гость едва не наступил на их творение из сухой травы.
- Не мельтеши перед глазами, а? - сердито буркнул он. - Стой спокойно, раз пришел.
Тот опешил от такой невообразимой наглости и первые пару секунд даже не нашелся, что ответить. Драгоценное время было потеряно, потому что Забимару добавила:
- И приглуши рейацу.
Этого Сенбонзакура вытерпеть не мог.
- Я ненавижу ждать! - вспыхнул он. - И не смейте ничего говорить о моей рейацу!
Гнев накатил душной горячей волной, и на этот раз дух меча не хотел сопротивляться ему. Усталость и гнетущая атмосфера, царящие везде, где бы ни находился Сенбонзакура, взяли свое. В голове было одно желание - разрушить, уничтожить, разрубить звенящим от ярости клинком все вокруг! Чтобы не было больше ненавистного ожидания и раздражающих оскорблений! И тогда все закончится, наконец - ведь этот узел можно разрезать только сталью.
Он выхватил меч.
- Цве...
И остановился на полпути, лезвие лишь начало наливаться розовым светом - руку, занесенную для первого удара, удержали не чужие пальцы. Она замерла сама, наткнувшись на взгляд Забимару.
- Ну, - хрипло, равнодушно проговорила женщина, не отводя глаз, - чего ждешь?
Краска бросилась Сенбонзакуре в лицо, и он бессознательно обрадовался тому, что маска скрыла запылавшие щеки. Опустил меч, стараясь не показать, как дрожат руки. Что он едва не наделал? Щадить себя было не в привычках капитанского занпакто. Разрушить чужой внутренний мир, поднять руку на тех, кто даже не притронулся к оружию, кто пережил столько горя - что может быть омерзительнее? Что скажет Бьякуя, когда узнает? Забимару должны сказать ему, а если нет - Сенбонзакура скажет сам.
Он не знал, как быть теперь. Только вернул меч в ножны и быстро отошел к дереву, чувствуя, что противен сам себе. А ведь безразличный взгляд Забимару почти пугал - они были совсем не похожи на тот занпакто, который при каждом удобном случае оказывался рядом с Сенбонзакурой, задирался, шутил, помогал. Они даже ссорились, получая удовольствие от перепалки. Что же с ними случилось? От безысходности дух меча уткнулся лбом в шершавую кору и застыл. Шевелиться было стыдно. Сначала он слышал только шелест травы и ожидал, что вот-вот появится Бьякуя, который не мог не почувствовать всплеск рейацу своего занпакто. Но Хозяина не было, а потом он услышал, как Змейка зовет его:
- Иди сюда!
Сенбонзакура медленно подошел к Забимару, не представляя, чего ожидать от них.
- Хочешь заняться чем-то? - спросила женщина. - Тогда помоги нам с одеялом для Ренджи, - она указала на частично сплетенное из травы покрывало. - Здесь с каждым днем становится все холоднее.
- Я не знаю, как, - глухо проговорил гость.
- Мы покажем, - пожала плечами Забимару. - Садись. Да ближе садись, я не кусаюсь.
Сенбонзакура пропустил колкость мимо ушей, он поймал себя на том, что ищет в голосе женщины интонации той, прежней Забимару, и, кажется, успешно. Возможно, еще не все потеряно?
Работа у них спорилась, он послушно следовал указаниям, но все еще чувствовал себя очень неловко и старался искупить вину за опасную несдержанность старательностью. Забимару странно переглядывались, а потом вдруг обменялись робкими улыбками, словно удивившись, что позволили себе такое проявление эмоций. Но Сенбонзакура не видел этого и задал мучающий всех в Сейрейтее вопрос:
- Что у вас все-таки случилось?
И тут же почувствовал, как оба - и женщина, и ребенок - ощетинились рейацу.
- Тебе со всеми подробностями или так, в двух словах? - резко бросила Забимару, и занпакто капитана Кучики снова увидел этот взгляд, так похожий на безжизненный взгляд Ренджи.
Сенбонзакура смутился. Он понятия не имел, что нужно говорить, но догадался, что влез не в свое дело. Бестактности дух меча терпеть не мог, но сам сейчас повел себя именно так. Черт, почему с этим общением так все сложно, и он, один из самых сильных занпакто, все время умудряется наломать дров на этой нелегкой стезе?
- Не нужны мне никакие подробности, - сердито бросил он и отвернулся.
А через несколько мгновений был вынужден повернуться обратно, потому что услышал тихий смех - смеялась Забимару, хрипло, с облегчением и небольшой ноткой горечи. Змейка смотрел на нее с удивлением и радостью и скалил зубы в добродушной усмешке.
Женщина провела ладонью по лицу, как будто хотела убедиться в том, что ее улыбка - не иллюзия, и глубоко вздохнула. Словно после долгого заточения в душной комнате она вышла на свежий воздух - пьянящий, кружащий голову.
- Вот уж никогда не думала, что направленный на меня меч сотворит такое, - с изумлением проговорила она.
Сенбонзакура отвернулся, хотя сквозь маску разглядеть его лицо было невозможно.
- Мы живы, Змей, - тихо добавила женщина. - Черт возьми, мы все-таки живы, и нам придется поверить в это.
Оставшееся время прошло почти в полной тишине, но это молчание не было гнетущим. Сенбонзакура хотел извиниться, но так и не сумел подобрать слов. А когда решился, то Забимару не дала ему ничего сказать и лишь покачала головой.
- Ты пришел, - просто сказала она. - Остальное - уже мелочи.
Тот хотел возразить, что он едва не превратил это место в щепки и осколки, но женщина уже перевела разговор на какую-то другую тему, и перебивать ее Сенбонзакура не стал.
* * *
Ту самую гнилую ветку, о которой говорил Змей, Бьякуя нашел быстро. Она действительно выделялась среди прочих темным цветом древесины и засохшими листьями, безжизненно свисающими с веток. Остальное дерево тоже выглядело не лучшим образом. Оно умирало. Пока очень медленно, но следы увядания уже были заметны. Кучики словно наяву видел, как замедляется движение соков в древесине, как слабеют корни и опадают листья. Но эта ветвь выглядела совсем засохшей, так что Бьякуя ступил на нее с осторожностью, о которой, впрочем, тут же забыл - рядом слабо ощущалась рейацу Ренджи. Кучики быстро пошел вперед, не обращая внимания на то и дело хлещущие по плечам и лицу тонкие ветки. Солнце во внутреннем мире Абарая клонилось к закату, и это капитану почему-то очень не понравилось.
Вокруг чувствовались отголоски какого-то заклинания, вроде кеккая, но Бьякуя смог свободно пройти сквозь довольно плотный барьер из духовных частиц. Видимо, это была та защита, которая не позволяла Забимару подойти к Абараю. Но зачем она вообще нужна? Кучики успел даже немного пожалеть о том, что не спросил ничего у занпакто лейтенанта, а сразу пошел сюда, но тут занавес из темных увядших лиан был отодвинут в сторону, Бьякуя поскорее шагнул вперед и остановился, споткнувшись на деревянном выступе. Чуть не упал, но даже не заметил этого, удержался на ногах благодаря отработанным инстинктам.
- Ренджи...
Возле небольшого, все еще зеленого, но редкого кустарника с мелкими, уже опадающими белыми цветами сидел мальчик лет десяти. Кучики вначале хотел удивиться и потребовать объяснений, где его лейтенант, а потом понял... Алые, собранные в хвост волосы, не такие длинные, как у взрослого Абарая, но уже яркие и непослушные. Разбитые коленки, рваное косодэ явно с чужого плеча, истрепанные короткие хакама. Маленький руконгайский беспризорник. Этих брошенных, потерявшихся или просто одиноких детей было много, особенно в последних районах. Юные проныры были нахальны и бесстрашны, им ничего не стоило нахамить даже патрулю шинигами, если тот пытался забрать у детей украденные еду и одежду. Кучики не понимал, почему молчит этот ребенок, маленький Абарай, который и в детстве должен был быть таким же отважным. Он уже понял, что говорить придется с мальчишкой, и был не слишком удивлен. Видимо, травма была такой сильной, что Ренджи закрылся даже от самого себя, и, желая оградиться от боли, вернулся в детство, чтобы забыть о ней. Нужно сказать Абараю, что все уже закончилось, что он в безопасности и никто больше не сделает ему ничего плохого. И тогда Ренджи вернется, он не сможет не поверить капитану шинигами.
А потом мальчик поднял голову, и Бьякуя отшатнулся - этот пустой взгляд он уже видел у взрослого лейтенанта, во внешнем мире. Ребенок не шевелился, словно не замечал подошедшего совсем близко мужчину. Кучики подавился вздохом и смог только прошептать снова:
- Ренджи...
Он, капитан Готея, глава едва ли не сильнейшего из кланов, пребывал в полнейшей растерянности. Бьякуя надеялся, что, найдя лейтенанта во внутреннем мире, сумеет убедить его вернуться. В конце концов, Абарай послушал бы командира. Они оба были воинами, и капитан почти не сомневался, что сумел бы вселить лейтенанту уверенность. Но здесь Кучики был совершенно беспомощен, он не знал, что делать. Что говорить? Как? О чем? Он не мог ни приказать, ни воззвать к необходимости, долгу или чести, ни пригрозить наказанием. Он не мог даже сказать о том, что Ренджи нужен не только друзьям, но и своему капитану. Все эти привычные способы его, Кучики, как воина и человека наделенного властью, были бесполезны. Он сам был бесполезен, потому что не умел действовать иначе, и оттого стоял, потерянный, со сбившимся дыханием, и не мог вымолвить ни слова.
Бьякуя подумал, что, будь на его месте Ренджи, тот непременно нашел бы нужные слова, прислушался бы к своему мудрому сердцу и нашел ответ. Обнял? Сказал какие-то утешающие фразы, которые у уверенно улыбающегося Абарая всегда получались так хорошо, что ему хотелось верить? Но Бьякуя - не Ренджи, он не умеет такого. Возможно, когда-то давно, когда рядом была Хисана, Кучики еще помнил что-то из этой нелегкой науки - доверять и уметь добиваться доверия другого, однако слишком много воды утекло с тех пор.
Так Бьякуя и простоял возле съежившегося рыжеволосого ребенка - молча, силясь сказать хоть что-то, но не сумел выдавить из себя ни звука. Даже почувствовав всплеск духовной силы Сенбонзакуры, не сдвинулся с места. Только когда понял, что пора возвращаться, дабы не тратить слишком много рейацу, сказал негромко:
- Я приду завтра.
Кучики не бросают дел, едва начав, какими бы безнадежными те ни казались. Сенбонзакура попытался что-то сообщить, когда Бьякуя спустился к подножью дерева. Но он проигнорировал дух своего меча так же, как и вопросительные взгляды Забимару и Рукии с Ичиго. Все, что он объяснил им:
- Это будет сложнее, чем я думал. Мне потребуется время.
* * *
На следующий день Сенбонзакура в качестве извинения за вчерашнее принес в узелке мелких вишен и несколько больших спелых персиков. Бьякуя удивленно посмотрел на него, заметив, что тот идет не с пустыми руками, но ничего не сказал. Дух меча послушался совета Забимару и не сообщил Хозяину о случившемся.
"Твое желание сказать правду, конечно, похвально, но зачем тебе нагружать Кучики-тайчо еще и этим? - объяснила женщина. - Ничего страшного ведь не произошло".
Сенбонзакура так и не спросил о том, что Бьякуя увидел вчера, но звенящее в каждом его слове и ощущаемое в каждом жесте волнение говорили сами за себя. Капитанскому занпакто тоже не нравилось это клонящееся к горизонту солнце во внутреннем мире Ренджи. Закат в душе шинигами мог означать только одно - жизнь Ренджи угасает, а значит, действовать нужно быстро.
Забимару удивленно смотрели на гостя, развязавшего узелок.
- А разве сакура дает плоды? - изумленно почесал в затылке Змейка. - И разве на сакуре могут расти персики?
- Дубина! - отвесила ему подзатыльник женщина. - Почему ты думаешь, что у Кучики-тайчо во внутреннем мире растут только сакуры?
Мальчишка скривился и показал ей язык. Сенбонзакура смотрел на обоих по очереди и, кажется, не мог взять в толк - когда они успели снова стать такими же шумными, как раньше. Забимару вполне могла понять его, ведь она и сама не догадывалась, почему появление капитана шестого отряда и его занпакто так повлияло на них. Видимо, они со Змейкой попросту не верили в то, что хоть кто-то сможет пробиться к Ренджи. Сами Забимару, в отличие от своего Хозяина, продолжали видеть все, что происходило во внешнем мире, но эти события не находили никакого отклика в их сердцах. Сломанное деревце нельзя вернуть к жизни, и попытки Уноханы, Ичиго, Рукии и других достучаться до Ренджи казались Забимару бессмысленными. Помощь пришла слишком поздно.
Но Сенбонзакура и капитан Кучики... У них был реальный шанс, правда, Забимару заставляла себя не думать, не допускать глупой надежды. Хотя сейчас, даже на второй день, это уже было трудно. Да и можно ли оставаться спокойным рядом с тем, чья рейацу звенит, словно молодой, познавший еще совсем мало битв клинок? Откуда в душе безупречного, замкнутого, холодного капитана мог появиться такой занпакто? Впрочем, это было неважно. Сенбонзакура неловко разворачивал узелок, а Забимару никак не могла избавиться от желания взять его за руку, стянуть перчатку и почувствовать чужое, но такое нужное сейчас тепло. Она всегда была неравнодушна к этому духу меча, но считала свою симпатию отголосками чувств Ренджи к Кучики, чем-то вроде резонанса, передавшегося от Хозяина к занпакто. Неужели это не так?
Сенбонзакура чувствовал себя неуютно. Змейка уже вовсю уминал фрукты, сплевывая косточки в траву, но вот женщина внимательно смотрела на гостя, и ее взгляд почему-то смущал. Оба Забимару относились к Сенбонзакуре лучше, чем прочие воплощения мечей, которым даровал свободу Мурамаса. После произошедшего в двенадцатом отряде, они не слишком долго обижались, и вскоре снова начали общаться, хотя Сенбонзакура до сих пор не мог понять, отчего занпакто лейтенанта так взъелся на него тогда. Благодаря веселым, никогда не унывающим Забимару, он не чувствовал себя одиноким, и после возвращения во внутренний мир Бьякуи бережно хранил воспоминания о тех днях, что провел вместе с ними. Это и есть привязанность? То, что Хозяин сначала чувствовал к Ренджи, то, что потом превратилось в нечто большее? Дух меча нервно сглотнул. Бред. Занпакто, конечно, не простое оружие, но приписывать ему такие чувства...
Размышлять и дальше Сенбонзакуре не дали. Забимару вдруг нахмурилась и спросила серьезно:
- Ты действительно хочешь знать, что произошло в Уэко Мундо?
- Эй... - попробовал возразить Змейка, но женщина осадила его несильным тумаком.
- Я... - капитанский занпакто растерялся. - Я хочу понять, но...
- Когда твой Хозяин испытывает боль, ты ведь тоже чувствуешь ее почти как свою, так ведь? - Забимару прервала его сомнения, заглянув в глаза.
- Да.
- А теперь представь, что эта боль постоянна, и причина ее – ты. Что Хозяин защищает тебя, а ты можешь только сидеть и наблюдать.
Слушать скупой рассказ оказалось слишком тяжело. Сенбонзакура был уверен, что, окажись он на месте Забимару, не сумел бы продержаться так долго. В конце концов, он был один. Как же они вытерпели столько и нашли силы принять их с Бьякуей помощь?
Когда женщина замолчала, он тоже замер, не зная, как быть теперь. Нужно ответить, помочь, разделить чужое горе. Если бы еще знать, как именно это сделать. Может быть, для начала показать, что он все понимает и не отвернется, несмотря на только что услышанное. Он дотронулся до руки Забимару, тут же смутился и быстро проговорил, запинаясь:
- Все это уже закончилось. Нужно... нужно превратить это в прошлое, - утешать Сенбонзакура не умел, да и не знал, нужно ли это неуклюжее утешение другому мечу.
- Мне бы так хотелось верить вам, Сен, - ответила ему она. - Тебе и Кучики-тайчо.
Капитанский занпакто не давал никаких обещаний - слишком дорого заветы и клятвы обходились Хозяину - но надеялся, что женщина поймет его и без слов. Они с Кучики никуда не уйдут, пока не вернут все на круги своя.
Сенбонзакура знал также, что скажет Бьякуе только сухие факты. Об Айзене и его отвратительном желании отрезать кусок от души и "пересадить" ее другому существу, не заботясь о том, что оперирует он не мясом. О сопротивлении Абарая, которое закончилось тем, что они видят теперь. Остальное Хозяин поймет сам.
* * *
Маленький Ренджи сидел на том же месте, где Бьякуя оставил его. Детская фигурка почти терялась в окружающей ее увядшей зелени. На этот раз Кучики подошел уже решительно, по-капитански, сел рядышком на теплое, нагретое закатным солнцем дерево. Мальчик сжался, но не сдвинулся с места, продолжая смотреть в никуда. Нужно было что-то говорить, и вот тут у Бьякуи начинались трудности. Вызвать ребенка на контакт можно было, только общаясь с ним, это Кучики прекрасно понимал.
- Наши... Наши занпакто, кажется, нашли общий язык, - сказал Бьякуя то, что изумило его сегодня. - Я думаю, это хороший знак, Ренджи.
Подбирать слова оказалось сложно, Кучики и сам слышал сильное напряжение, звенящее в собственном голосе - какое уж тут доверие со стороны Абарая! Но слишком Бьякуя привык к официальному общению. Если и показывать эмоции, то лишь очевидные - недовольство, неодобрение, даже гнев, но не это - привязанность, которую необходимо скрывать ото всех. Интересно, как быстро по Готею поползут слухи о том, что капитан Кучики проводит у постели своего лейтенанта по нескольку часов? Нужно поговорить с капитаном Уноханой, чтобы та помогла оградить руководство шестого отряда от раздражающих сплетен.
Прикасаться к маленькому Ренджи Бьякуя тоже не мог. Во-первых, Кучики слишком ценил личное пространство другого человека, а во-вторых, знал - он не настолько близок Абараю для того, чтобы сделать такое. Конечно, они стали больше общаться после несостоявшейся казни Рукии, и порой во взгляде лейтенанта Бьякуя ловил искреннее восхищение. Почему-то не только во время тренировочных боев, когда он показывал Ренджи часть своего мастерства, но и в поместье, когда он в простой юката говорил с лейтенантом о каких-то незначительных вещах. Впрочем, и самому капитану не чужды были восхищение и гордость за лейтенанта, чьи успехи как шинигами были очевидны. А честность, открытость и смелость были у Ренджи всегда. Поэтому с ним тоже следовало быть открытым, только так возможно добиться его доверия снова.
- Я не знаю, что должен говорить, Ренджи, - признался Бьякуя. - Поэтому, боюсь, мне придется выбрать самый очевидный способ, - он вздохнул, - рассказывать о том, что покажется мне... важным. К примеру, меня беспокоит внимание Куросаки к Рукии. Они слишком много времени проводят вместе и, мне кажется, кроме помощи тебе есть и другая причина. Полагаю, ты одобрил бы такой выбор Рукии, однако я не могу так легко смириться с ним. Скорее всего, мне нужно время...
Каждое новое предложение давалось Кучики все легче, он слишком давно ни с кем не разговаривал так открыто. И, хотя ребенок по-прежнему молчал, Бьякуе хотелось верить, что его слышат, и молчание это вскоре изменится. Пускай не сразу, но капитан умел ждать.
Вернувшись в свой внутренний мир, капитан услышал объяснения Сенбонзакуры о случившемся в Уэко Мундо. Ярость была первым и самым сильным чувством, охватившим князя. Этот предатель, Соске, презрел не только законы Сейрейтея, но и человеческие законы. Мало того - он снова нацелил свои цепкие пальцы на близкого Бьякуе человека! Сначала Айзен использовал Рукию, а теперь и Ренджи! Небо над садом разрезали молнии, но дождь во внутреннем мире так и не пошел. А капитан как никогда желал оказаться под стенами Лас Ночес, выпустить на свободу свой меч и показать самозваному владыке, что бывает с теми, кто посягает на гордость Кучики.
* * *
Ичиго чувствовал себя крайне неуютно. Многие в Сейрейтее считали, что нахальный мальчишка, осмеливающийся дерзить даже командующему Ямамото, не может испытывать неловкости. Как же они ошибались!
Жаркий летний день подходил к концу, в тяжелом душном воздухе уже можно было поймать намеки на долгожданную прохладу. Куросаки надеялся, что сегодня они с Рукией отвезут Ренджи к реке в первом районе Руконгая и можно будет исполнить давнюю мечту - искупаться! При мысли о чистой прохладной воде Ичиго радостно предвкушал длинные заплывы, пока мышцы не заноют от усталости. Куросаки уже пытался намочить ноги в пруду поместья Кучики, за что получил холодный выговор от хозяина особняка и синяк на боку от Рукии. Тоже мне, какие правильные! В такую жару только и сидеть в воде, оставив одну лишь макушку на поверхности.
И надо же было такому случиться, что именно сегодня, когда вожделенная речка была так близка, Рукию срочно направили заканчивать какие-то бумаги! Ичиго сразу сник, потом решил взять с собой кого-нибудь из тех, кто не занят в отряде, но тут в госпиталь пришел Бьякуя, чтоб его... послали на собрание к Ямамото. Нет, Куросаки хорошо относился к старшему Кучики, но не в этот день. Бьякуя вызвался сопровождать Ичиго на прогулке с Ренджи. Куросаки не сомневался, что без Рукии Бьякуя не доверит ему своего лейтенанта. А уж если бы Кучики узнал, что Ичиго хотел взять к реке Иккаку... В общем, с аристократа сталось бы вообще запретить временному шинигами приближаться к Абараю.
Вот и пришлось Ичиго молча терпеть этот... конвой. А как еще назвать такую прогулку? Куросаки молча катил кресло по аллее маленького сада, окружающего Сого Кьюго Цуме Шо, а за ним, шагах в трех позади, плыл (иначе Ичиго не мог сказать) Бьякуя. Ни о каком Руконгае, а уж тем более о водоеме и речи не шло. Блин, проехать несколько кругов вокруг госпиталя и вернуться в палату - разве это прогулка? Ренджи вон какой бледный! Ему и солнце, и свежий воздух нужны, неужто Бьякуя не понимает?
Временный шинигами тихо вздохнул. Взгляд Кучики обдавал спину холодом, словно Куросаки ненароком прислонился к ящику с мороженым. Разговаривать аристократ явно был не намерен. Конвой, как есть конвой! Черт! Ичиго уважал Бьякую, видел, что тот заботится о сестре, но все больше приходил к выводу, что с ним куда интереснее драться, нежели находиться рядом в мирное время. Во время битвы Бьякуя проявлял эмоции, а тут... И как только он разговаривает с Ренджи во внутреннем мире? Что он вообще там видит? Кучики упорно молчал, ни словом не обмолвившись на эту тему, а ведь он уже столько дней провел там, с Ренджи - уже третья неделя пошла. Конспиратор! Ичиго подозревал, что даже если Кучики потребуется помощь, он все равно промолчит.
От гнетущей тишины у Куросаки начали гореть уши и щеки, ему не нравилось вот так идти, словно набрав в рот воды, но Бьякуя шествовал позади, как ни в чем ни бывало! Ичиго уже решил наплевать на смущение и начать разговаривать с Абараем, как они делали это с Рукией, когда на него налетел Иккаку.
- Ну! - Мадараме хлопнул временного шинигами по плечу. - Мы идем, или как? Юмичика с нами, кстати. Присмотрит за Ренджи, пока мы будем соревноваться, кто быстрее переплывет реку! Хорошо я придумал, а? Спорим, я буду первым?
- Э-э-э, понимаешь, - Ичиго побоялся оглянуться на Бьякую, который, без сомнения, все слышал. - Сегодня не получится.
- Как это не получится? - недовольно спросил Иккаку. - Я уже настроился на то, чтобы хорошенько освежиться в речке!
- Куросаки Ичиго, как это понимать? - голос Кучики казался бесстрастным, но мальчишка знал, что это иллюзия.
- Мы хотели пойти к реке, - кисло объяснил он. Мадараме, только сейчас заметивший капитана шестого отряда, кажется, начал что-то понимать.
- Без моего лейтенанта - сколько угодно, - педантично уточнил Бьякуя.
- Да ладно, Унохана-тайчо нам разрешила! - насупился Куросаки.
- Ренджи - не ее подчиненный, - чуть повысил голос Кучики.
- Ренджи - ее пациент, а это... более высокий приоритет, вот! - припечатал разозлившийся Ичиго. Надо же было испортить такой хороший день!
- Мне кажется, я ясно выразился, - уже не скрывал раздражения капитан. – Как я вижу, мое появление было весьма своевременным.
- Бьякуя, ну будь ты человеком! - попытался снова Куросаки. - Ренджи почти месяц света нормального не видит!
- Хватит, - устало оборвал его тот. - Вернись в палату, оставь Ренджи и иди, куда пожелаешь.
Разве мог Бьякуя объяснить рыжему дураку, что он волнуется за лейтенанта? Что не доверяет он Мадараме. Ведь Ренджи сейчас не ребенок даже, за ним нужно присматривать, а не плавать наперегонки, бросив его неизвестно где!
Кажется, Куросаки что-то понял - кивнул и развернул кресло.
- Йо! - Кенпачи появился словно из воздуха. Ичиго только успел отпрыгнуть в сторону, когда Зараки сделал один широкий шаг к Ренджи. Подошел совсем близко, посмотрел на бледное застывшее лицо лейтенанта шестого отряда, чуть скривился и несильно ткнул его в плечо.
- Ша, Абарай! Хватит уже сиднем сидеть да в палате валяться! Если так дело пойдет и дальше, тебя даже салаги обставлять во всех битвах будут, а занпакто твой, того и гляди, заржавеет! Слушай, что тебе бывший капитан говорит, - он легонько потряс Ренджи и нахмурился, когда увидел, что голова лейтенанта безвольно болтается из стороны в сторону.
- Зараки-тайчо, ваши действия не принесут Абараю-фукутайчо абсолютно никакой пользы, - процедил сквозь зубы Бьякуя. Ичиго и Иккаку отступили на шаг - на них будто кидо полыхнуло, - а, скорее всего, только добавят работы Унохане-тайчо.
Кенпачи ухмыльнулся и обратился к Куросаки и Мадараме:
- Вишь, Кучики-то переживает.
Бьякуя нахмурился и шагнул вперед.
- Они будут драться? - восхищенным шепотом спросил Иккаку.
- Не думаю, - еще тише ответил Ичиго. - При Ренджи нельзя показывать никакой агрессии, меч можно обнажать только при крайней необходимости.
Но Зараки, кажется, был не настроен на битву. Он удовлетворенно как-то хмыкнул и поправил руку Ренджи, чтобы она не затекла.
- Брось, Кучики-тайчо, - этот опасный оскал, видимо, символизировал желание примириться. - Я Ренджи плохого не хочу, ты знаешь. Он же у меня одним из лучших ребят был. Он сначала никак не мог понять, за что Айзен, змеюка эта ублюдочная, выпер его из своего отряда. Думал, что недостаточно хорошим офицером был, идиот. А потом понял, что Соске услугу ему оказал, и быть в одиннадцатом Абараю Ренджи - это то, что доктор прописал. И ребят он сколько раз прикрывал. Бывало, что и собой. Не обижайся, Кучики-тайчо. Я знаю, что он теперь твой лейтенант и привязан...
- Зараки-тайчо...
- Да ладно тебе, - отмахнулся от сердитого взгляда Кенпачи. - Я видел вас с ним в сражении этой весной. Ну, когда из-за проделок Айзена в Руконгай меносы поперли, помнишь? Это было мощно! Лет через пятьдесят вас двоих никто не победит, точно говорю. Боевая единица, чтоб ее! Никогда не понимал, нафига нужны битвы не в одиночку, но на вас было любо-дорого смотреть, - ухмылка стала почти человеческой.
- Я не совсем понимаю, к чему вы клоните, - вскинул брови Бьякуя.
Зараки оглядел Ренджи и покачал головой.
- Вытащи его оттуда, что тут непонятного? - прорычал беззлобно капитан одиннадцатого и бросил, обращаясь к Мадараме: - Пошли.
- А... - попробовал было возразить тот, но Кенпачи просто взял его за шкирку.
Зараки уже отошел на некоторое расстояние, но потом обернулся к Ичиго.
- А ты, когда станешь нормальным шинигами, просись к нам в одиннадцатый, понял? И вообще заходи к нам, проведем хорошую тренировку, разомнемся.
Куросаки мог лишь кивать поубедительнее.
А Бьякуя только глаза прикрыл на миг. Злость на бесцеремонность Зараки ушла, хотя капитан одиннадцатого все же вел себя чересчур нахально. Но он желал Ренджи добра, этого Кучики не мог не признать. И ударило что-то в сердце, когда Кенпачи упомянул ту битву с меносами. Именно тогда Бьякуя окончательно поверил, что может доверить спину Абараю. Лейтенант как будто чувствовал каждое движение командира еще до того, как тот совершал его. Да и сам капитан мог читать намерения Ренджи, даже не оборачиваясь к нему. Их рейацу словно слились в одну, и она была способна разнести на клочки среднего Пустого. Позже, когда бой закончился, Бьякуя еще долго чувствовал, как щекочут кожу мурашки и как остывают на ней отголоски духовной силы лейтенанта. Это почти смущало, а Абарай и вовсе стушевался, почему-то боялся поднять на капитана глаза, но стоило тому отвернуться, смотрел украдкой, будто ожидал выговора. Кучики не понимал такого странного поведения Ренджи, который после удачной битвы становился более шумным и деятельным, чем обычно. Но в глубине души был рад тому, что теперь может сражаться с кем-то плечом к плечу, не опасаясь, что другой человек рядом будет помехой, а то и обузой. Идти в бой и сражаться вместе... Звучало непривычно, но привлекательно, и Бьякуя мимолетно пожалел о том, что капитан и лейтенант не так уж часто попадают в одну миссию или патруль.
Кучики приложил пальцы к вискам. Он очень уставал в последнее время. Пребывание в чужом внутреннем мире отнимало много рейацу, а короткий сон, видимо, не мог восполнить ее до конца. Однако не прийти к маленькому Абараю Бьякуя просто не мог и потому, игнорируя встревоженные взгляды Сенбонзакуры, каждый день садился рядом с ребенком и говорил.
Наградой ему стала вчерашняя реакция Ренджи. Первая за все время. Он вдруг повернул к Кучики голову и спросил:
- Почему ты приходишь?
От неожиданности Бьякуя замер, невысказанные слова застряли в горле.
В глазах Абарая не было узнавания. Он не помнил своего капитана, но обратил внимание на находящегося рядом человека! Это первый настоящий успех! Вот только... Что ответить? Правду, Бьякуя, только правду, не прикрываясь ничем.
- Я прихожу к тебе, Ренджи, - серьезно сказал он.
Ребенок как-то недоверчиво мотнул головой и снова отвернулся, но, уходя от Абарая в тот день, Кучики заметил первую ожившую веточку с новыми, еще маленькими пока светло-зелеными листочками.
Фандом: Bleach
Автор: Pixie.
Бета: маленький грустный тролль
Рейтинг: PG-13
Пейринги и герои: Бьякуя/Ренджи, филлерные Сенбонзакура/Забимару, Ичиго/Рукия, пробегают также и другие персонажи
Жанр: General/Drama и чуть-чуть Romance
Диклаймер: Все принадлежит Кубо Тайту-сама, потому упаси меня ками на что-то или кого-то претендовать
Саммари: За совершенный в порыве эмоций поступок Ренджи платит слишком высокую цену. Сумеет ли Бьякуя помочь ему, будучи скованным вечными цепями - долгом перед кланом и отрядом? Кучики вынужден надеяться на помощь Куросаки Ичиго, но, как только предоставляется возможность, ищет способы вытащить Ренджи из хитроумной ловушки, сотворенной Айзеном и его Восьмым Эспадой.
Комментарии: 1. AU. Прежде всего, по отношению к арке про Уэко Мундо.
2. Внешность и характеры Сенбонзакуры и Забимару соответствуют таковым в филлерах про восстание занпакто. Соответственно, события филлеров про занпакто учитываются))
3. Предупреждение: присутствуют намеки на жестокость, однако смотрим на рейтинг и не пугаемся))
4. В разговорной речи персонажей я оставила слова "тайчо", "фукутайчо" и еще пару японизмов. Авторские тараканы для этого фика, за коих прошу прощения.
Благодарности: моей замечательной бете за неоценимую помощь в работе над фиком, любимому Изиту за терпение, сюжетные перипетии и обоснуи, дорогой Чероки Иче за помощь и поддержку.
Размещение: без разрешения нельзя!
Размер: миди
Статус: Не закончен
Главы 1 и 2.
Глава 3.
Примечание к четвертой главе: образ Сенбонзакуры, ухаживающего за вишнями, подсмотрен у уважаемой cavo и проиллюстрирован =4ертёнок=
Глава 4.Глава 4. Закатный мир
- Умер? - тихо повторила Рукия и добавила уже громче: - Почему же вы хотите предложить нам этот способ, если даже у вас ничего не вышло? И, Унохана-тайчо, простите, но у вас ведь это должно получиться лучше.
- Дело не во мне, Кучики-сан, - покачала головой капитан четвертого отряда. - Попасть во внутренний мир - это лишь малая часть дела. Нужно убедить человека вернуться, а это куда сложнее. К сожалению, мы не были столь близки с тем шинигами, и потому моих усилий не хватило. Но для Абарая-сана это единственная, хотя, я не буду скрывать, призрачная возможность обрести нормальную жизнь снова.
- Мы готовы! - Ичиго вскочил на ноги, явно собравшись действовать немедленно, не теряя ни минуты.
Бьякуя попытался осадить его взглядом, но не преуспел в этом, потому что рыжий мальчишка смотрел в рот Унохане, видимо, ожидая указаний.
- Наберитесь терпения, Куросаки-сан, - мягко проговорила та. - Вообще-то я предполагала, что откликнется Кучики-тайчо.
- Бьякуя?
- Нии-сама?
Кучики вздохнул, чуть нахмурился, не желая показывать своего волнения.
- Вы считаете меня подходящим вариантом для осуществления на практике... хм... этого странного метода, о котором вы почти ничего толком не сказали?
- Да, Кучики-тайчо, - просто ответила Рецу. - Попасть во внутренний мир другого шинигами можно только из собственного внутреннего мира с помощью воплощения своего занпакто. Именно духовный клинок должен открыть эти врата. Такое под силу лишь шинигами, обладающему банкаем, то есть крепкой духовной связью со своим мечом. Кроме того, подобные действия забирают много рейацу. К сожалению, Кучики Рукия-сан не подходит по обоим требованиям. Куросаки-сан плохо умеет контролировать рейацу, а в его внутреннем мире, насколько я знаю, все не так уж гладко, потому подобный вариант подвергает опасности и Куросаки-сана, и Абарая-сана. Я думала о друзьях вашего лейтенанта, Кучики-тайчо, но, увы, подходящих кандидатур среди них нет. У вас ведь неплохие отношения с Абараем-саном? Он очень уважает вас, это все знают.
- Наши отношения всегда лежали в рамках устава, не более того, - холодно проговорил Бьякуя, не понимая природы столь внимательного взгляда Уноханы.
- Я не имела в виду иного, Кучики-тайчо, - успокаивающе сказала та, увидев, что в глазах капитана шестого отряда сверкнула сталь. - Но вы самый близкий Абараю-сану человек из тех, кто реально способен ему помочь. Остальные капитаны для него чужие. Я не прошу вас давать ответ сейчас, понимаю, вам нужно подумать. Время у нас есть.
Она встала, собираясь уйти, но Бьякуя на миг прикрыл глаза и быстро произнес:
- Я не хочу терять времени. Я согласен.
* * *
Серое небо хмурилось низкими предгрозовыми тучами. Ветер настороженно крался меж голых деревьев, тревожа темные ветки холодным дыханием. Сад во внутреннем мире Бьякуи в последние годы был не самым уютным местом, но у Сенбонзакуры, конечно, не было иного выхода, кроме как мириться с постоянным холодом, мелким дождем и редкими зелеными листочками на деревьях, которые, впрочем, чаще всего быстро облетали от пронизывающего ветра.
Занпакто прошел по тропинке к озеру, окружающему понурившийся сад со всех сторон. Темная вода простиралась куда хватало глаз, до самого горизонта. Что там, за линией, разделяющей небо и водную гладь, Сенбонзакура не знал, да и не хотел думать об этом. Его мир был здесь, на небольшом островке, а об озере дух меча знал только то, что оно пресное - он часто утолял жажду вкусной ледяной водой.
Сейчас во внутреннем мире Хозяина было особенно неуютно, и Сенбонзакура волновался. Конечно, здесь не царило то пугающее опустошение, как после смерти госпожи Хисаны, когда ураганные ветра с градом и снегом клонили к земле стонущие деревья, но дожди шли все чаще, а небо давно не меняло свой цвет с серого на лазурный. Тогда, пятьдесят лет назад, дух меча тщетно пытался спрятаться от бушующей непогоды, но часто просто сжимался в комочек возле большого дерева и дрожал от холода совсем как какой-нибудь руконгайский мальчишка, грея замерзшие руки дыханием. Но хуже было ощущать эмоции Бьякуи, чувствовать их, как свои. Занпакто никогда не хотел больше испытать такого горя, что довелось пережить Хозяину в ту далекую весну.
Так и теперь у Сенбонзакуры был повод для беспокойства. Он не успел даже толком порадоваться тому, что у Бьякуи наконец-то появились люди, рядом с которыми он словно оживал, пусть это было заметно только во внутреннем мире. Расходились тучи, открывая краешек синего неба, просилась ближе к редкому лучику солнца молодая трава, появлялась завязь на деревьях, а позже и редкие плоды - в саду росли не только сакуры, но и обычные вишни, и сливы, и персики. Сенбонзакура снимал маску, подставлял лицо ласковому ветру и шел поливать деревья нагревшейся от солнца озерной водой.
Лейтенант Абарай, наверное, и не замечал, как спокойно его капитану рядом с ним. Впрочем, рыжий успел не так уж плохо узнать своего командира, но почему-то словно боялся использовать эти знания. А ведь именно после того, как Ренджи ужинал в поместье, сон Бьякуи был особенно крепким и глубоким, без тревожащих душу видений.
И вот, когда Сенбонзакура уже решил, что может позволить себе не так сильно волноваться за Хозяина, случилось такое... Занпакто сначала даже разозлился на Абарая за то, что тот заставил Бьякую так переживать, но потом, глядя на застывшее лицо Ренджи, проникся настоящим сочувствием к лейтенанту. А меч Абарая? Как должен чувствовать себя занпакто, с чьим Хозяином случилось такое? Потеряли ли они связь с внешним миром? Конечно, Забимару было двое, но они все равно должны были ощущать себя очень одинокими. Впрочем, ответы на эти вопросы Сенбонзакура мог получить в ближайшее время - Бьякуя как раз внимательно слушал объяснения капитана Уноханы, и сам занпакто тоже запоминал главное из сказанного, потому что открыть проход во внутренний мир Ренджи предстояло именно ему.
Кучики казался спокойным, но налетающие то и дело порывы сильного ветра подсказывали Сенбонзакуре, что Хозяин нервничает. Еще бы! Трудно было придумать более удачный способ смутить Бьякую. Проникновение в чужое личное пространство Кучики считал недопустимой вольностью, и так же рьяно он оберегал и себя, поэтому дух меча мог только удивляться тому, что Хозяин согласился на этот странный метод.
Бьякуя снял с пояса занпакто, взял его в правую руку за рукоять, а на противоположный конец ножен Унохана положила безвольные пальцы Абарая, заставив того немного сжать их, чтобы кисть не соскальзывала на простыни. Затем Рецу принесла Забимару и вложила его рукоять в ладонь Ренджи. Бьякуя, соответственно, ухватился за конец ножен.
- Сможете сами попасть в свой внутренний мир, Кучики-тайчо? - на всякий случай уточнила Унохана, и Сенбонзакура хмыкнул: глупый вопрос! Бьякуя был того же мнения, потому как он холодно кивнул и закрыл глаза. Ичиго и Рукия наблюдали за происходящим из противоположного угла палаты, куда их загнали предупреждающие взгляды обоих капитанов, красноречиво приказавшие - сидеть тихо и не лезть с вопросами.
Занпакто чувствовал напряжение Хозяина - тому предстояло оказаться беспомощным на то время, пока он будет находиться во внутренних мирах. Приходилось надеяться на капитана Унохану, но Бьякуя не любил рассчитывать на кого-то, кроме себя. Он даже лейтенанту стал по-настоящему доверять спину в бою совсем недавно, хотя Ренджи не один раз доказывал, что сделает все, чтобы защитить капитана, и никогда не подведет, если только его рука будет способна держать меч.
- Удачи, Кучики-тайчо, - проговорила Рецу.
Кучики появился рядом с Сенбонзакурой через несколько мгновений. Нахмурился, увидев темное небо и почти голые ветки деревьев. Он нечасто появлялся здесь и теперь, кажется, был немного удивлен.
- Ты знаешь, что делать? - спросил Бьякуя.
- Не уверен, - признался дух меча, - но я попробую.
Он повернулся лицом к озеру. Шагнул вперед - вода с радостью обхватила холодными пальцами сапоги и поножи. Сенбонзакура закрыл глаза, "слушая" рейацу. Она разлилась вокруг - знакомая до последнего глотка, ведь весь этот мир был соткан из духовной силы Кучики и его меча, но сейчас искать нужно было не ее. Где-то рядом есть внутренний мир Ренджи, ощущаемый через гладкую поверхность ножен Забимару. Мечу Абарая предстояло стать тропинкой, по которой Сенбонзакура и Бьякуя смогли бы пройти прямо в душу лейтенанта.
Ветер дергал длинные волосы, щекотал шею. Сенбонзакура даже хотел снять маску, чтобы лучше чувствовать только что ухваченную ниточку чужой рейацу. Тонкую, легкую, как будто из старого, давно выцветшего кимоно. Стоит ухватить слишком резко, и она тут же порвется. Но занпакто был предельно осторожен, как в сложной битве, когда успех зависит лишь от умения мастера меча. Сенбонзакура был нетерпелив и вспыльчив, но, когда дело было серьезным, мог послушно ждать и добиваться цели с невиданным упорством.
Удача улыбнулась ему не слишком скоро, он уже едва стоял на ногах от такого количества высвобожденной рейацу, но тут все же ощутил это - чужой внутренний мир. Словно огромное пульсирующее сердце где-то совсем рядом, нужно только пройти несколько шагов, протянуть руку и мысленно попросить войти, показав, что твои намерения мирные.
Сначала долгое время ничего не происходило. Бьякуя терпеливо наблюдал за стоящим ровно Сенбонзакурой, стараясь унять так некстати всколыхнувшуюся тревогу, и каждая его эмоция, как в зеркале, отражалась во внутреннем мире. Нельзя было входить в чужую душу издерганным, с лежащим на сердце тяжелым беспокойством.
Наконец, как только Кучики сумел успокоиться и прогнать ненужные сейчас мрачные мысли и сомнения, готовясь принять все, что ни ждало бы его впереди, серое небо над озером вдруг начало размываться, словно кто-то вылил воду на акварельный рисунок, и превратилось в белесую туманную дымку, за которой явно что-то было.
- Думаю, нам нужно туда, - повернулся к Бьякуе занпакто. - Я чувствую там чужую рейацу.
Кучики молча пошел вперед и только на миг опустил веки, проходя сквозь плотный туман. Он тоже чувствовал духовную силу, но это была не совсем рейацу Ренджи, хотя и очень похожая на нее. Бьякуя поскорее открыл глаза.
* * *
Туман еще холодил спину, когда Сенбонзакура все-таки не удержал изумленного вздоха. Получилось!
Они стояли у подножия исполинского дерева, уходящего высоко в серое небо - так, что верхушки было не разглядеть. Ствол был оплетен зелеными лианами с поникшими листьями. Каждая ветка была такой огромной, что больше напоминала дорогу, выложенную деревом, по которой свободно могло пройти несколько человек. У основания этого гиганта, который, видимо, и был главной частью внутреннего мира Ренджи, сидели оба Забимару и что-то плели из сухой травы, растущей рядом, и тонких лиан. Увидев вышедших из тумана гостей, занпакто встали. Дождались, пока Бьякуя и Сенбонзакура подойдут ближе, и тогда женщина спросила резко:
- Зачем вы пришли? - никакого удивления от того, что во внутренний мир их Хозяина сумели войти чужие. Словно прочитав мысли Кучики, она добавила: - Ваша рейацу не враждебна, поэтому мы пропустили вас.
- Я хочу увидеть Ренджи, - ответил Бьякуя просто.
Женщина и ребенок горько усмехнулись.
- Мы бы тоже хотели увидеть его, - сказала Забимару.
- Что? - переспросил Кучики, похолодев. Сердце замерло, подпрыгнуло и тут же застучало снова, правда, слишком часто, почти больно. - Ренджи здесь нет?
Видимо, эмоции в расширившихся глазах было нетрудно прочитать, потому что женщина удивленно взглянула на капитана.
- Нет, он тут, - объяснила она. - Просто не подпускает нас к себе. Точнее, мы не можем подойти к нему.
Бьякуя поднял брови, пытаясь скрыть облегчение за удивлением.
- Ясно, - отозвался он. - Тогда я тем более хочу увидеть его.
- Ренджи почти на самом верху, - мрачно объяснил Змейка. - Вы не пропустите эту ветку - она гнилая, без листьев и вот-вот может упасть.
- Жди меня здесь, - сказал Бьякуя воплощению своего меча. Поднял голову, оценивая, насколько высоко ему предстоит забраться, и ступил на первый широкий выступ на коре. Из таких выступов складывалась уходящая в небо лестница.
Сенбонзакура кивнул. Он стоял ровно, не шевелясь, но лишь до тех пор, пока Кучики не скрылся среди зеленой листвы. Нетерпеливый занпакто совершенно не умел ждать в подобных ситуациях, но пока все же пытался сохранить хотя бы подобие спокойствия, помня, где находится. Однако через некоторое время Забимару спокойно сказала:
- У него ничего не получится.
А вот этого Сенбонзакура не собирался терпеть, словно ждал повода для того, чтобы вспылить.
- С чего ты взяла? - взвился он. - Мой Хозяин знает, что делает!
- Тут не поле битвы и не офис отряда, - пожала плечами женщина. - Я не верю, что Кучики-тайчо удастся хоть что-то. Не понимаю, зачем вы вообще пришли.
- Точно-точно, - вяло подтвердил Змейка.
Безразличие в голове Забимару должно было насторожить занпакто - ведь это же меч Абарая, один из самых живых, ярких, задиристых! - но он был слишком увлечен собственным гневом, чтобы обращать на такие мелочи внимание.
- Мой Хозяин хотел помочь вам, - высокомерно процедил Сенбонзакура, стараясь повторить интонации Бьякуи, когда тот ставил на место какого-нибудь зарвавшегося члена клана или шинигами. - Но если наша помощь не нужна, то вы видите нас в последний раз.
- Я просто трепещу от страха, сейчас аж расплачусь, - равнодушно бросила Забимару и отвернулась от гостя.
Тот с огромным трудом заставил себя промолчать и не броситься вперед, хотя внутри весь кипел от гнева. Да как они, занпакто какого-то лейтенанта, который никогда и близко к Бьякуе не сможет подойти, смеют вести себя так вызывающе?! Плюют на то, что к ним пришли на помощь! Хозяин весь извелся за эти дни, искал способ помочь, а здесь, оказывается, их никто не ждал!
Раздражение рвалось наружу, и Сенбонзакура принялся нарезать круги вокруг исполинского дерева, каждый раз проходя мимо хмурых Забимару и упорно не замечая их недовольных взглядов. Наконец, Змейка не выдержал, когда нервный гость едва не наступил на их творение из сухой травы.
- Не мельтеши перед глазами, а? - сердито буркнул он. - Стой спокойно, раз пришел.
Тот опешил от такой невообразимой наглости и первые пару секунд даже не нашелся, что ответить. Драгоценное время было потеряно, потому что Забимару добавила:
- И приглуши рейацу.
Этого Сенбонзакура вытерпеть не мог.
- Я ненавижу ждать! - вспыхнул он. - И не смейте ничего говорить о моей рейацу!
Гнев накатил душной горячей волной, и на этот раз дух меча не хотел сопротивляться ему. Усталость и гнетущая атмосфера, царящие везде, где бы ни находился Сенбонзакура, взяли свое. В голове было одно желание - разрушить, уничтожить, разрубить звенящим от ярости клинком все вокруг! Чтобы не было больше ненавистного ожидания и раздражающих оскорблений! И тогда все закончится, наконец - ведь этот узел можно разрезать только сталью.
Он выхватил меч.
- Цве...
И остановился на полпути, лезвие лишь начало наливаться розовым светом - руку, занесенную для первого удара, удержали не чужие пальцы. Она замерла сама, наткнувшись на взгляд Забимару.
- Ну, - хрипло, равнодушно проговорила женщина, не отводя глаз, - чего ждешь?
Краска бросилась Сенбонзакуре в лицо, и он бессознательно обрадовался тому, что маска скрыла запылавшие щеки. Опустил меч, стараясь не показать, как дрожат руки. Что он едва не наделал? Щадить себя было не в привычках капитанского занпакто. Разрушить чужой внутренний мир, поднять руку на тех, кто даже не притронулся к оружию, кто пережил столько горя - что может быть омерзительнее? Что скажет Бьякуя, когда узнает? Забимару должны сказать ему, а если нет - Сенбонзакура скажет сам.
Он не знал, как быть теперь. Только вернул меч в ножны и быстро отошел к дереву, чувствуя, что противен сам себе. А ведь безразличный взгляд Забимару почти пугал - они были совсем не похожи на тот занпакто, который при каждом удобном случае оказывался рядом с Сенбонзакурой, задирался, шутил, помогал. Они даже ссорились, получая удовольствие от перепалки. Что же с ними случилось? От безысходности дух меча уткнулся лбом в шершавую кору и застыл. Шевелиться было стыдно. Сначала он слышал только шелест травы и ожидал, что вот-вот появится Бьякуя, который не мог не почувствовать всплеск рейацу своего занпакто. Но Хозяина не было, а потом он услышал, как Змейка зовет его:
- Иди сюда!
Сенбонзакура медленно подошел к Забимару, не представляя, чего ожидать от них.
- Хочешь заняться чем-то? - спросила женщина. - Тогда помоги нам с одеялом для Ренджи, - она указала на частично сплетенное из травы покрывало. - Здесь с каждым днем становится все холоднее.
- Я не знаю, как, - глухо проговорил гость.
- Мы покажем, - пожала плечами Забимару. - Садись. Да ближе садись, я не кусаюсь.
Сенбонзакура пропустил колкость мимо ушей, он поймал себя на том, что ищет в голосе женщины интонации той, прежней Забимару, и, кажется, успешно. Возможно, еще не все потеряно?
Работа у них спорилась, он послушно следовал указаниям, но все еще чувствовал себя очень неловко и старался искупить вину за опасную несдержанность старательностью. Забимару странно переглядывались, а потом вдруг обменялись робкими улыбками, словно удивившись, что позволили себе такое проявление эмоций. Но Сенбонзакура не видел этого и задал мучающий всех в Сейрейтее вопрос:
- Что у вас все-таки случилось?
И тут же почувствовал, как оба - и женщина, и ребенок - ощетинились рейацу.
- Тебе со всеми подробностями или так, в двух словах? - резко бросила Забимару, и занпакто капитана Кучики снова увидел этот взгляд, так похожий на безжизненный взгляд Ренджи.
Сенбонзакура смутился. Он понятия не имел, что нужно говорить, но догадался, что влез не в свое дело. Бестактности дух меча терпеть не мог, но сам сейчас повел себя именно так. Черт, почему с этим общением так все сложно, и он, один из самых сильных занпакто, все время умудряется наломать дров на этой нелегкой стезе?
- Не нужны мне никакие подробности, - сердито бросил он и отвернулся.
А через несколько мгновений был вынужден повернуться обратно, потому что услышал тихий смех - смеялась Забимару, хрипло, с облегчением и небольшой ноткой горечи. Змейка смотрел на нее с удивлением и радостью и скалил зубы в добродушной усмешке.
Женщина провела ладонью по лицу, как будто хотела убедиться в том, что ее улыбка - не иллюзия, и глубоко вздохнула. Словно после долгого заточения в душной комнате она вышла на свежий воздух - пьянящий, кружащий голову.
- Вот уж никогда не думала, что направленный на меня меч сотворит такое, - с изумлением проговорила она.
Сенбонзакура отвернулся, хотя сквозь маску разглядеть его лицо было невозможно.
- Мы живы, Змей, - тихо добавила женщина. - Черт возьми, мы все-таки живы, и нам придется поверить в это.
Оставшееся время прошло почти в полной тишине, но это молчание не было гнетущим. Сенбонзакура хотел извиниться, но так и не сумел подобрать слов. А когда решился, то Забимару не дала ему ничего сказать и лишь покачала головой.
- Ты пришел, - просто сказала она. - Остальное - уже мелочи.
Тот хотел возразить, что он едва не превратил это место в щепки и осколки, но женщина уже перевела разговор на какую-то другую тему, и перебивать ее Сенбонзакура не стал.
* * *
Ту самую гнилую ветку, о которой говорил Змей, Бьякуя нашел быстро. Она действительно выделялась среди прочих темным цветом древесины и засохшими листьями, безжизненно свисающими с веток. Остальное дерево тоже выглядело не лучшим образом. Оно умирало. Пока очень медленно, но следы увядания уже были заметны. Кучики словно наяву видел, как замедляется движение соков в древесине, как слабеют корни и опадают листья. Но эта ветвь выглядела совсем засохшей, так что Бьякуя ступил на нее с осторожностью, о которой, впрочем, тут же забыл - рядом слабо ощущалась рейацу Ренджи. Кучики быстро пошел вперед, не обращая внимания на то и дело хлещущие по плечам и лицу тонкие ветки. Солнце во внутреннем мире Абарая клонилось к закату, и это капитану почему-то очень не понравилось.
Вокруг чувствовались отголоски какого-то заклинания, вроде кеккая, но Бьякуя смог свободно пройти сквозь довольно плотный барьер из духовных частиц. Видимо, это была та защита, которая не позволяла Забимару подойти к Абараю. Но зачем она вообще нужна? Кучики успел даже немного пожалеть о том, что не спросил ничего у занпакто лейтенанта, а сразу пошел сюда, но тут занавес из темных увядших лиан был отодвинут в сторону, Бьякуя поскорее шагнул вперед и остановился, споткнувшись на деревянном выступе. Чуть не упал, но даже не заметил этого, удержался на ногах благодаря отработанным инстинктам.
- Ренджи...
Возле небольшого, все еще зеленого, но редкого кустарника с мелкими, уже опадающими белыми цветами сидел мальчик лет десяти. Кучики вначале хотел удивиться и потребовать объяснений, где его лейтенант, а потом понял... Алые, собранные в хвост волосы, не такие длинные, как у взрослого Абарая, но уже яркие и непослушные. Разбитые коленки, рваное косодэ явно с чужого плеча, истрепанные короткие хакама. Маленький руконгайский беспризорник. Этих брошенных, потерявшихся или просто одиноких детей было много, особенно в последних районах. Юные проныры были нахальны и бесстрашны, им ничего не стоило нахамить даже патрулю шинигами, если тот пытался забрать у детей украденные еду и одежду. Кучики не понимал, почему молчит этот ребенок, маленький Абарай, который и в детстве должен был быть таким же отважным. Он уже понял, что говорить придется с мальчишкой, и был не слишком удивлен. Видимо, травма была такой сильной, что Ренджи закрылся даже от самого себя, и, желая оградиться от боли, вернулся в детство, чтобы забыть о ней. Нужно сказать Абараю, что все уже закончилось, что он в безопасности и никто больше не сделает ему ничего плохого. И тогда Ренджи вернется, он не сможет не поверить капитану шинигами.
А потом мальчик поднял голову, и Бьякуя отшатнулся - этот пустой взгляд он уже видел у взрослого лейтенанта, во внешнем мире. Ребенок не шевелился, словно не замечал подошедшего совсем близко мужчину. Кучики подавился вздохом и смог только прошептать снова:
- Ренджи...
Он, капитан Готея, глава едва ли не сильнейшего из кланов, пребывал в полнейшей растерянности. Бьякуя надеялся, что, найдя лейтенанта во внутреннем мире, сумеет убедить его вернуться. В конце концов, Абарай послушал бы командира. Они оба были воинами, и капитан почти не сомневался, что сумел бы вселить лейтенанту уверенность. Но здесь Кучики был совершенно беспомощен, он не знал, что делать. Что говорить? Как? О чем? Он не мог ни приказать, ни воззвать к необходимости, долгу или чести, ни пригрозить наказанием. Он не мог даже сказать о том, что Ренджи нужен не только друзьям, но и своему капитану. Все эти привычные способы его, Кучики, как воина и человека наделенного властью, были бесполезны. Он сам был бесполезен, потому что не умел действовать иначе, и оттого стоял, потерянный, со сбившимся дыханием, и не мог вымолвить ни слова.
Бьякуя подумал, что, будь на его месте Ренджи, тот непременно нашел бы нужные слова, прислушался бы к своему мудрому сердцу и нашел ответ. Обнял? Сказал какие-то утешающие фразы, которые у уверенно улыбающегося Абарая всегда получались так хорошо, что ему хотелось верить? Но Бьякуя - не Ренджи, он не умеет такого. Возможно, когда-то давно, когда рядом была Хисана, Кучики еще помнил что-то из этой нелегкой науки - доверять и уметь добиваться доверия другого, однако слишком много воды утекло с тех пор.
Так Бьякуя и простоял возле съежившегося рыжеволосого ребенка - молча, силясь сказать хоть что-то, но не сумел выдавить из себя ни звука. Даже почувствовав всплеск духовной силы Сенбонзакуры, не сдвинулся с места. Только когда понял, что пора возвращаться, дабы не тратить слишком много рейацу, сказал негромко:
- Я приду завтра.
Кучики не бросают дел, едва начав, какими бы безнадежными те ни казались. Сенбонзакура попытался что-то сообщить, когда Бьякуя спустился к подножью дерева. Но он проигнорировал дух своего меча так же, как и вопросительные взгляды Забимару и Рукии с Ичиго. Все, что он объяснил им:
- Это будет сложнее, чем я думал. Мне потребуется время.
* * *
На следующий день Сенбонзакура в качестве извинения за вчерашнее принес в узелке мелких вишен и несколько больших спелых персиков. Бьякуя удивленно посмотрел на него, заметив, что тот идет не с пустыми руками, но ничего не сказал. Дух меча послушался совета Забимару и не сообщил Хозяину о случившемся.
"Твое желание сказать правду, конечно, похвально, но зачем тебе нагружать Кучики-тайчо еще и этим? - объяснила женщина. - Ничего страшного ведь не произошло".
Сенбонзакура так и не спросил о том, что Бьякуя увидел вчера, но звенящее в каждом его слове и ощущаемое в каждом жесте волнение говорили сами за себя. Капитанскому занпакто тоже не нравилось это клонящееся к горизонту солнце во внутреннем мире Ренджи. Закат в душе шинигами мог означать только одно - жизнь Ренджи угасает, а значит, действовать нужно быстро.
Забимару удивленно смотрели на гостя, развязавшего узелок.
- А разве сакура дает плоды? - изумленно почесал в затылке Змейка. - И разве на сакуре могут расти персики?
- Дубина! - отвесила ему подзатыльник женщина. - Почему ты думаешь, что у Кучики-тайчо во внутреннем мире растут только сакуры?
Мальчишка скривился и показал ей язык. Сенбонзакура смотрел на обоих по очереди и, кажется, не мог взять в толк - когда они успели снова стать такими же шумными, как раньше. Забимару вполне могла понять его, ведь она и сама не догадывалась, почему появление капитана шестого отряда и его занпакто так повлияло на них. Видимо, они со Змейкой попросту не верили в то, что хоть кто-то сможет пробиться к Ренджи. Сами Забимару, в отличие от своего Хозяина, продолжали видеть все, что происходило во внешнем мире, но эти события не находили никакого отклика в их сердцах. Сломанное деревце нельзя вернуть к жизни, и попытки Уноханы, Ичиго, Рукии и других достучаться до Ренджи казались Забимару бессмысленными. Помощь пришла слишком поздно.
Но Сенбонзакура и капитан Кучики... У них был реальный шанс, правда, Забимару заставляла себя не думать, не допускать глупой надежды. Хотя сейчас, даже на второй день, это уже было трудно. Да и можно ли оставаться спокойным рядом с тем, чья рейацу звенит, словно молодой, познавший еще совсем мало битв клинок? Откуда в душе безупречного, замкнутого, холодного капитана мог появиться такой занпакто? Впрочем, это было неважно. Сенбонзакура неловко разворачивал узелок, а Забимару никак не могла избавиться от желания взять его за руку, стянуть перчатку и почувствовать чужое, но такое нужное сейчас тепло. Она всегда была неравнодушна к этому духу меча, но считала свою симпатию отголосками чувств Ренджи к Кучики, чем-то вроде резонанса, передавшегося от Хозяина к занпакто. Неужели это не так?
Сенбонзакура чувствовал себя неуютно. Змейка уже вовсю уминал фрукты, сплевывая косточки в траву, но вот женщина внимательно смотрела на гостя, и ее взгляд почему-то смущал. Оба Забимару относились к Сенбонзакуре лучше, чем прочие воплощения мечей, которым даровал свободу Мурамаса. После произошедшего в двенадцатом отряде, они не слишком долго обижались, и вскоре снова начали общаться, хотя Сенбонзакура до сих пор не мог понять, отчего занпакто лейтенанта так взъелся на него тогда. Благодаря веселым, никогда не унывающим Забимару, он не чувствовал себя одиноким, и после возвращения во внутренний мир Бьякуи бережно хранил воспоминания о тех днях, что провел вместе с ними. Это и есть привязанность? То, что Хозяин сначала чувствовал к Ренджи, то, что потом превратилось в нечто большее? Дух меча нервно сглотнул. Бред. Занпакто, конечно, не простое оружие, но приписывать ему такие чувства...
Размышлять и дальше Сенбонзакуре не дали. Забимару вдруг нахмурилась и спросила серьезно:
- Ты действительно хочешь знать, что произошло в Уэко Мундо?
- Эй... - попробовал возразить Змейка, но женщина осадила его несильным тумаком.
- Я... - капитанский занпакто растерялся. - Я хочу понять, но...
- Когда твой Хозяин испытывает боль, ты ведь тоже чувствуешь ее почти как свою, так ведь? - Забимару прервала его сомнения, заглянув в глаза.
- Да.
- А теперь представь, что эта боль постоянна, и причина ее – ты. Что Хозяин защищает тебя, а ты можешь только сидеть и наблюдать.
Слушать скупой рассказ оказалось слишком тяжело. Сенбонзакура был уверен, что, окажись он на месте Забимару, не сумел бы продержаться так долго. В конце концов, он был один. Как же они вытерпели столько и нашли силы принять их с Бьякуей помощь?
Когда женщина замолчала, он тоже замер, не зная, как быть теперь. Нужно ответить, помочь, разделить чужое горе. Если бы еще знать, как именно это сделать. Может быть, для начала показать, что он все понимает и не отвернется, несмотря на только что услышанное. Он дотронулся до руки Забимару, тут же смутился и быстро проговорил, запинаясь:
- Все это уже закончилось. Нужно... нужно превратить это в прошлое, - утешать Сенбонзакура не умел, да и не знал, нужно ли это неуклюжее утешение другому мечу.
- Мне бы так хотелось верить вам, Сен, - ответила ему она. - Тебе и Кучики-тайчо.
Капитанский занпакто не давал никаких обещаний - слишком дорого заветы и клятвы обходились Хозяину - но надеялся, что женщина поймет его и без слов. Они с Кучики никуда не уйдут, пока не вернут все на круги своя.
Сенбонзакура знал также, что скажет Бьякуе только сухие факты. Об Айзене и его отвратительном желании отрезать кусок от души и "пересадить" ее другому существу, не заботясь о том, что оперирует он не мясом. О сопротивлении Абарая, которое закончилось тем, что они видят теперь. Остальное Хозяин поймет сам.
* * *
Маленький Ренджи сидел на том же месте, где Бьякуя оставил его. Детская фигурка почти терялась в окружающей ее увядшей зелени. На этот раз Кучики подошел уже решительно, по-капитански, сел рядышком на теплое, нагретое закатным солнцем дерево. Мальчик сжался, но не сдвинулся с места, продолжая смотреть в никуда. Нужно было что-то говорить, и вот тут у Бьякуи начинались трудности. Вызвать ребенка на контакт можно было, только общаясь с ним, это Кучики прекрасно понимал.
- Наши... Наши занпакто, кажется, нашли общий язык, - сказал Бьякуя то, что изумило его сегодня. - Я думаю, это хороший знак, Ренджи.
Подбирать слова оказалось сложно, Кучики и сам слышал сильное напряжение, звенящее в собственном голосе - какое уж тут доверие со стороны Абарая! Но слишком Бьякуя привык к официальному общению. Если и показывать эмоции, то лишь очевидные - недовольство, неодобрение, даже гнев, но не это - привязанность, которую необходимо скрывать ото всех. Интересно, как быстро по Готею поползут слухи о том, что капитан Кучики проводит у постели своего лейтенанта по нескольку часов? Нужно поговорить с капитаном Уноханой, чтобы та помогла оградить руководство шестого отряда от раздражающих сплетен.
Прикасаться к маленькому Ренджи Бьякуя тоже не мог. Во-первых, Кучики слишком ценил личное пространство другого человека, а во-вторых, знал - он не настолько близок Абараю для того, чтобы сделать такое. Конечно, они стали больше общаться после несостоявшейся казни Рукии, и порой во взгляде лейтенанта Бьякуя ловил искреннее восхищение. Почему-то не только во время тренировочных боев, когда он показывал Ренджи часть своего мастерства, но и в поместье, когда он в простой юката говорил с лейтенантом о каких-то незначительных вещах. Впрочем, и самому капитану не чужды были восхищение и гордость за лейтенанта, чьи успехи как шинигами были очевидны. А честность, открытость и смелость были у Ренджи всегда. Поэтому с ним тоже следовало быть открытым, только так возможно добиться его доверия снова.
- Я не знаю, что должен говорить, Ренджи, - признался Бьякуя. - Поэтому, боюсь, мне придется выбрать самый очевидный способ, - он вздохнул, - рассказывать о том, что покажется мне... важным. К примеру, меня беспокоит внимание Куросаки к Рукии. Они слишком много времени проводят вместе и, мне кажется, кроме помощи тебе есть и другая причина. Полагаю, ты одобрил бы такой выбор Рукии, однако я не могу так легко смириться с ним. Скорее всего, мне нужно время...
Каждое новое предложение давалось Кучики все легче, он слишком давно ни с кем не разговаривал так открыто. И, хотя ребенок по-прежнему молчал, Бьякуе хотелось верить, что его слышат, и молчание это вскоре изменится. Пускай не сразу, но капитан умел ждать.
Вернувшись в свой внутренний мир, капитан услышал объяснения Сенбонзакуры о случившемся в Уэко Мундо. Ярость была первым и самым сильным чувством, охватившим князя. Этот предатель, Соске, презрел не только законы Сейрейтея, но и человеческие законы. Мало того - он снова нацелил свои цепкие пальцы на близкого Бьякуе человека! Сначала Айзен использовал Рукию, а теперь и Ренджи! Небо над садом разрезали молнии, но дождь во внутреннем мире так и не пошел. А капитан как никогда желал оказаться под стенами Лас Ночес, выпустить на свободу свой меч и показать самозваному владыке, что бывает с теми, кто посягает на гордость Кучики.
* * *
Ичиго чувствовал себя крайне неуютно. Многие в Сейрейтее считали, что нахальный мальчишка, осмеливающийся дерзить даже командующему Ямамото, не может испытывать неловкости. Как же они ошибались!
Жаркий летний день подходил к концу, в тяжелом душном воздухе уже можно было поймать намеки на долгожданную прохладу. Куросаки надеялся, что сегодня они с Рукией отвезут Ренджи к реке в первом районе Руконгая и можно будет исполнить давнюю мечту - искупаться! При мысли о чистой прохладной воде Ичиго радостно предвкушал длинные заплывы, пока мышцы не заноют от усталости. Куросаки уже пытался намочить ноги в пруду поместья Кучики, за что получил холодный выговор от хозяина особняка и синяк на боку от Рукии. Тоже мне, какие правильные! В такую жару только и сидеть в воде, оставив одну лишь макушку на поверхности.
И надо же было такому случиться, что именно сегодня, когда вожделенная речка была так близка, Рукию срочно направили заканчивать какие-то бумаги! Ичиго сразу сник, потом решил взять с собой кого-нибудь из тех, кто не занят в отряде, но тут в госпиталь пришел Бьякуя, чтоб его... послали на собрание к Ямамото. Нет, Куросаки хорошо относился к старшему Кучики, но не в этот день. Бьякуя вызвался сопровождать Ичиго на прогулке с Ренджи. Куросаки не сомневался, что без Рукии Бьякуя не доверит ему своего лейтенанта. А уж если бы Кучики узнал, что Ичиго хотел взять к реке Иккаку... В общем, с аристократа сталось бы вообще запретить временному шинигами приближаться к Абараю.
Вот и пришлось Ичиго молча терпеть этот... конвой. А как еще назвать такую прогулку? Куросаки молча катил кресло по аллее маленького сада, окружающего Сого Кьюго Цуме Шо, а за ним, шагах в трех позади, плыл (иначе Ичиго не мог сказать) Бьякуя. Ни о каком Руконгае, а уж тем более о водоеме и речи не шло. Блин, проехать несколько кругов вокруг госпиталя и вернуться в палату - разве это прогулка? Ренджи вон какой бледный! Ему и солнце, и свежий воздух нужны, неужто Бьякуя не понимает?
Временный шинигами тихо вздохнул. Взгляд Кучики обдавал спину холодом, словно Куросаки ненароком прислонился к ящику с мороженым. Разговаривать аристократ явно был не намерен. Конвой, как есть конвой! Черт! Ичиго уважал Бьякую, видел, что тот заботится о сестре, но все больше приходил к выводу, что с ним куда интереснее драться, нежели находиться рядом в мирное время. Во время битвы Бьякуя проявлял эмоции, а тут... И как только он разговаривает с Ренджи во внутреннем мире? Что он вообще там видит? Кучики упорно молчал, ни словом не обмолвившись на эту тему, а ведь он уже столько дней провел там, с Ренджи - уже третья неделя пошла. Конспиратор! Ичиго подозревал, что даже если Кучики потребуется помощь, он все равно промолчит.
От гнетущей тишины у Куросаки начали гореть уши и щеки, ему не нравилось вот так идти, словно набрав в рот воды, но Бьякуя шествовал позади, как ни в чем ни бывало! Ичиго уже решил наплевать на смущение и начать разговаривать с Абараем, как они делали это с Рукией, когда на него налетел Иккаку.
- Ну! - Мадараме хлопнул временного шинигами по плечу. - Мы идем, или как? Юмичика с нами, кстати. Присмотрит за Ренджи, пока мы будем соревноваться, кто быстрее переплывет реку! Хорошо я придумал, а? Спорим, я буду первым?
- Э-э-э, понимаешь, - Ичиго побоялся оглянуться на Бьякую, который, без сомнения, все слышал. - Сегодня не получится.
- Как это не получится? - недовольно спросил Иккаку. - Я уже настроился на то, чтобы хорошенько освежиться в речке!
- Куросаки Ичиго, как это понимать? - голос Кучики казался бесстрастным, но мальчишка знал, что это иллюзия.
- Мы хотели пойти к реке, - кисло объяснил он. Мадараме, только сейчас заметивший капитана шестого отряда, кажется, начал что-то понимать.
- Без моего лейтенанта - сколько угодно, - педантично уточнил Бьякуя.
- Да ладно, Унохана-тайчо нам разрешила! - насупился Куросаки.
- Ренджи - не ее подчиненный, - чуть повысил голос Кучики.
- Ренджи - ее пациент, а это... более высокий приоритет, вот! - припечатал разозлившийся Ичиго. Надо же было испортить такой хороший день!
- Мне кажется, я ясно выразился, - уже не скрывал раздражения капитан. – Как я вижу, мое появление было весьма своевременным.
- Бьякуя, ну будь ты человеком! - попытался снова Куросаки. - Ренджи почти месяц света нормального не видит!
- Хватит, - устало оборвал его тот. - Вернись в палату, оставь Ренджи и иди, куда пожелаешь.
Разве мог Бьякуя объяснить рыжему дураку, что он волнуется за лейтенанта? Что не доверяет он Мадараме. Ведь Ренджи сейчас не ребенок даже, за ним нужно присматривать, а не плавать наперегонки, бросив его неизвестно где!
Кажется, Куросаки что-то понял - кивнул и развернул кресло.
- Йо! - Кенпачи появился словно из воздуха. Ичиго только успел отпрыгнуть в сторону, когда Зараки сделал один широкий шаг к Ренджи. Подошел совсем близко, посмотрел на бледное застывшее лицо лейтенанта шестого отряда, чуть скривился и несильно ткнул его в плечо.
- Ша, Абарай! Хватит уже сиднем сидеть да в палате валяться! Если так дело пойдет и дальше, тебя даже салаги обставлять во всех битвах будут, а занпакто твой, того и гляди, заржавеет! Слушай, что тебе бывший капитан говорит, - он легонько потряс Ренджи и нахмурился, когда увидел, что голова лейтенанта безвольно болтается из стороны в сторону.
- Зараки-тайчо, ваши действия не принесут Абараю-фукутайчо абсолютно никакой пользы, - процедил сквозь зубы Бьякуя. Ичиго и Иккаку отступили на шаг - на них будто кидо полыхнуло, - а, скорее всего, только добавят работы Унохане-тайчо.
Кенпачи ухмыльнулся и обратился к Куросаки и Мадараме:
- Вишь, Кучики-то переживает.
Бьякуя нахмурился и шагнул вперед.
- Они будут драться? - восхищенным шепотом спросил Иккаку.
- Не думаю, - еще тише ответил Ичиго. - При Ренджи нельзя показывать никакой агрессии, меч можно обнажать только при крайней необходимости.
Но Зараки, кажется, был не настроен на битву. Он удовлетворенно как-то хмыкнул и поправил руку Ренджи, чтобы она не затекла.
- Брось, Кучики-тайчо, - этот опасный оскал, видимо, символизировал желание примириться. - Я Ренджи плохого не хочу, ты знаешь. Он же у меня одним из лучших ребят был. Он сначала никак не мог понять, за что Айзен, змеюка эта ублюдочная, выпер его из своего отряда. Думал, что недостаточно хорошим офицером был, идиот. А потом понял, что Соске услугу ему оказал, и быть в одиннадцатом Абараю Ренджи - это то, что доктор прописал. И ребят он сколько раз прикрывал. Бывало, что и собой. Не обижайся, Кучики-тайчо. Я знаю, что он теперь твой лейтенант и привязан...
- Зараки-тайчо...
- Да ладно тебе, - отмахнулся от сердитого взгляда Кенпачи. - Я видел вас с ним в сражении этой весной. Ну, когда из-за проделок Айзена в Руконгай меносы поперли, помнишь? Это было мощно! Лет через пятьдесят вас двоих никто не победит, точно говорю. Боевая единица, чтоб ее! Никогда не понимал, нафига нужны битвы не в одиночку, но на вас было любо-дорого смотреть, - ухмылка стала почти человеческой.
- Я не совсем понимаю, к чему вы клоните, - вскинул брови Бьякуя.
Зараки оглядел Ренджи и покачал головой.
- Вытащи его оттуда, что тут непонятного? - прорычал беззлобно капитан одиннадцатого и бросил, обращаясь к Мадараме: - Пошли.
- А... - попробовал было возразить тот, но Кенпачи просто взял его за шкирку.
Зараки уже отошел на некоторое расстояние, но потом обернулся к Ичиго.
- А ты, когда станешь нормальным шинигами, просись к нам в одиннадцатый, понял? И вообще заходи к нам, проведем хорошую тренировку, разомнемся.
Куросаки мог лишь кивать поубедительнее.
А Бьякуя только глаза прикрыл на миг. Злость на бесцеремонность Зараки ушла, хотя капитан одиннадцатого все же вел себя чересчур нахально. Но он желал Ренджи добра, этого Кучики не мог не признать. И ударило что-то в сердце, когда Кенпачи упомянул ту битву с меносами. Именно тогда Бьякуя окончательно поверил, что может доверить спину Абараю. Лейтенант как будто чувствовал каждое движение командира еще до того, как тот совершал его. Да и сам капитан мог читать намерения Ренджи, даже не оборачиваясь к нему. Их рейацу словно слились в одну, и она была способна разнести на клочки среднего Пустого. Позже, когда бой закончился, Бьякуя еще долго чувствовал, как щекочут кожу мурашки и как остывают на ней отголоски духовной силы лейтенанта. Это почти смущало, а Абарай и вовсе стушевался, почему-то боялся поднять на капитана глаза, но стоило тому отвернуться, смотрел украдкой, будто ожидал выговора. Кучики не понимал такого странного поведения Ренджи, который после удачной битвы становился более шумным и деятельным, чем обычно. Но в глубине души был рад тому, что теперь может сражаться с кем-то плечом к плечу, не опасаясь, что другой человек рядом будет помехой, а то и обузой. Идти в бой и сражаться вместе... Звучало непривычно, но привлекательно, и Бьякуя мимолетно пожалел о том, что капитан и лейтенант не так уж часто попадают в одну миссию или патруль.
Кучики приложил пальцы к вискам. Он очень уставал в последнее время. Пребывание в чужом внутреннем мире отнимало много рейацу, а короткий сон, видимо, не мог восполнить ее до конца. Однако не прийти к маленькому Абараю Бьякуя просто не мог и потому, игнорируя встревоженные взгляды Сенбонзакуры, каждый день садился рядом с ребенком и говорил.
Наградой ему стала вчерашняя реакция Ренджи. Первая за все время. Он вдруг повернул к Кучики голову и спросил:
- Почему ты приходишь?
От неожиданности Бьякуя замер, невысказанные слова застряли в горле.
В глазах Абарая не было узнавания. Он не помнил своего капитана, но обратил внимание на находящегося рядом человека! Это первый настоящий успех! Вот только... Что ответить? Правду, Бьякуя, только правду, не прикрываясь ничем.
- Я прихожу к тебе, Ренджи, - серьезно сказал он.
Ребенок как-то недоверчиво мотнул головой и снова отвернулся, но, уходя от Абарая в тот день, Кучики заметил первую ожившую веточку с новыми, еще маленькими пока светло-зелеными листочками.
@темы: Ренджи, Ичиго, Рукия, Джен, Гет, PG13, Занпакто, Бьякуя, Драма, Романс, Слэш, Фанфики, Сейрейтей
-
-
11.10.2010 в 20:54-
-
11.10.2010 в 21:27-
-
11.10.2010 в 21:37Pixie., я адназначна теперь люблю этот ваш фанф
*ждет хеппи-енда* ^_^
-
-
11.10.2010 в 21:37жду продолжения
-
-
11.10.2010 в 23:35Спасибо большое
Akula1535
Спасибо, что все же вернулись с комментарием)) Ну, еще две главы и эпилог))
-
-
20.10.2010 в 16:31-
-
20.10.2010 в 19:03Я думаю, что скоро. Просто главы большие, а у беты загруз в учебе, к сожалению(( Мы будет очень стараться побыстрее. Всего две главы осталось.