bullets are the beauty of the blistering sky
Возобновляю давно начатую AU. Эта глава была написана год назад, но сюда не выкладывалась. Шестая глава появится на этой неделе.
Название: Bleach Pirates
Автор: Cristofory
Бета: Kage Tsukiyama
Жанр: AU, приключения, местами тренажер для мозга, а также немного юмора
Рейтинг: PG
Дисклэймер: герои Кубо-сенсея
Размещение: с этой шапкой
Размер: макси
Варнинг: ООС злобен, коварен и может вылезти где угодно, даже там, где его нет.
От автора: жажда приключений, загадок, тайных знаний и новых впечатлений знакома многим. И наш герой - не исключение! Но ему повезло, ведь действие поисходит во времена флибустьеров...
Глава 1, Глава 2, Глава 3, Глава 4, пиратский арт)
Глава 5, в которой счет идет на секунды и всё происходит закономерно.
– Да отцепись ты! – рявкнул Абарай Ренджи, прервав раздраженные возгласы Ичиго, который наступал на него со шваброй в руках. Обстановка в кают-компании накалялась. – Я уже тысячу раз тебе повторял: как только капитан…
– Только и слышно от тебя: капитан, капитан, капитан… – раздосадовано воздел глаза к потолку Куросаки. Абарай, вспыхнув до корней волос, вырвал из рук юнги лохматое орудие труда и швырнул в угол. Но Ичи не унимался.
– Ты же штурман? Штурман, его правая рука. Ну и какого тогда…
– Успокойся, Ичиго, – вздохнула сидевшая за столом Рукия, подперев подбородок ладонями. – В любом случае, пока брат не решит объявить, куда мы плывем, никто ничего не узнает. И прекрати терроризировать Ренджи.
– Но это же просто свинство с его стороны – так долго держать команду в неведении! Если так будет продолжаться, то… – вновь завёл было шарманку нетерпеливый юнга, но схлопотал от «непосредственного начальника» крепкий подзатыльник.
– Вот из-за таких, как ты, и случаются бунты, – раздражённо бросил Абарай. – Займись делом!
– Что ты сейчас ска… – взвился Куросаки, но его праведный гнев прервал окрик Рукии:
– Замолчите оба, никаких больше сил нет это слушать!
Парни, нахмурившись, замолчали и отвернулись друг от друга. Ичиго вернулся к заброшенной швабре, а Ренджи подошёл к столу, на котором была разложена видавшая виды карта. Рукия безмолвно созерцала её, но было видно, что взгляд лишь бесцельно скользит по морской глади да пятнам островов, а мысли блуждают в иных измерениях. Зангецу всё это время лежал под столом, с философским видом положив голову на лапы.
Примерно такую же картину можно было наблюдать после обеда в кают-компании «Хисаны» вот уже в течение трех недель после того, как корабль покинул негостеприимный испанский порт. Несмотря на столь длительный срок, конечный пункт их путешествия или же, по крайней мере, очередное звено капитан Кучики всё еще держал в тайне. В общем говоря, команде было не привыкать к подобному. Матросы прекрасно знали привычку капитана сообщать о дальнейших действиях лишь тогда, когда весь план сложится у него в голове с кристальной ясностью. А до той поры они знали лишь общий курс, хотя пунктом назначения мог стать любой городок, любой остров на их пути. Нынешний замысел как нельзя более располагал к глубоким расчетам. И всё же никогда прежде ожидание так не затягивалось. Вот почему Ренджи, поначалу попросту игнорировавший возмущенные упреки Ичиго, в последнее время начал нервничать и срываться. Что уж говорить о самом юнге, которому по природе своей было необходимо быть в курсе всего и желательно в самой гуще событий. Минувшие же три недели обернулись форменным крушением всех его представлений об удалой пиратской жизни. Ни одного захудалого шторма, ни одного испанского корабля, тишь да гладь, аж противно… Так и не скажешь, что они живут в неспокойную эпоху. Да ещё и непонятно, сколько все это будет продолжаться!
Надо отдать должное Ичиго: все эти мысли он держал преимущественно при себе. Он прекрасно осознавал, что у других хватает своих, зачастую намного более серьезных проблем. С товарищами детства, как выяснилось, тоже не было желания откровенничать, а почему, Куросаки и сам не знал ответа. Хотя в одном случае знал. Исида, ничуть не утративший колкости своей речи, вообще не располагал ни к чему, кроме хорошей взбучки. Но порядок на корабле и устав прежде всего. На фоне всего этого Ичиго неожиданно быстро и основательно сдружился с Рукией и Ренджи, хотя устанавливались отношения с «непосредственным начальником» довольно своеобразно. Не раз приходилось младшей Кучики прерывать крепким словцом не в меру разошедшихся в споре штурмана и юнгу. И зачастую именно потому, что при новых друзьях Ичиго не отказывал себе в удовольствии высказывать всё, что приходило в голову. В том числе и недовольство однообразным укладом, приевшимся уже во вторую неделю.
– А ты что думал, – ехидно отвечал на это Абарай, – в море всё как в сказочках на ночь: каждый день совершаешь подвиги? Э-э, нет, приятель. В морском деле, как и в любом другом, рутина и скука неизбежны.
– Ну, разумеется… Особенно если с завидной регулярностью прикидываться ветошью, – соглашался Ичиго, после чего спасался от абараевских тумаков на ближайшей мачте. Намёк на якобы нерешительность, выливающуюся в нежелание поговорить с капитаном, раздражал штурмана до чрезвычайности. Возможно, нечто подобное действительно имело место, но глубокий самоанализ никогда не был сильной стороной Абарая Ренджи. Зато его сильной стороной было нежно лелеемое в глубине души стремление превзойти своего капитана. В чем именно превзойти, каковы критерии превосходства – это уже вопрос десятый, и иметь на него ответ было, в общем-то, не обязательно. Ренджи и не имел. Ему вполне хватало мощного эмоционального заряда, который толкал его день за днем развивать ловкость, выносливость и оттачивать мастерство фехтования в поединках со всяким, кто имел на это время и желание. И в этом смысле в лице Куросаки Ичиго он обрел идеального противника.
Желания сражаться у Ичиго всегда было предостаточно, и тренировкам он посвящал все свободное время. Хотя последнего, стараниями боцмана Хицугаи, у него было не так уж много. Требовательный боцман, судя по всему, задался целью за короткий срок преподать новым матросам полный курс молодого морского волка. Последствия «обучения» явственно ощущались в стонущих под вечер мышцах, а спина, весь день тягавшая канаты и скобы, требовала жесткого футона вместо гамака. В этом Ичиго ей, впрочем, не отказывал, на скорую руку переоборудовав спальное место. В вопросах комфорта он вообще никаких изысков не придерживался. Кардинально иное мнение имел Исида, который к данному вопросу подошел творчески. Надо сказать, подобным образом он подходил ко всем вопросам, касающимся кройки и шитья. Масштабы деяний в данном случае значения не имели. Впервые увидев, как Исида с полнейшим комфортом расположился на ками знает чем перекроенном и хитроумно растянутом гамаке, Ичиго ощутил легкий укол зависти. Однако попросить Урюю сотворить и ему что-нибудь подобное попросту не пришло ему в голову. А если и пришло на мгновение, то он тут же отогнал эту мысль как недостойную: не хватало ещё перед «заклятым другом» унижаться! В любом случае, к утру Куросаки просыпался вполне бодрым и отдохнувшим, а большего ему и не нужно было.
Регулярные поединки Ичиго и Ренджи были ещё одной причиной постоянно вспыхивающих между ними ссор. Дело в том, что юнга побеждал чуть реже, чем всегда. И Ренджи это по понятным причинам не нравилось, если не сказать больше. Да и тот бой в лавке Абарай все ещё помнил очень хорошо. Раздражение усугублялось тем, что штурман никак не мог понять, в чем же здесь дело. На его взгляд, в технике Куросаки перед ним преимуществ не имел, что было, в общем, недалеко от истины. В своем физическом превосходстве Ренджи тем более не сомневался. Хотя и тут Ичиго однажды преподнес ему сюрприз. Это произошло, когда в один из вечеров матросы собрались на состязание в борьбе на руках. Ренджи, признанный чемпион в этой области, на редкость самодовольно взглянул на Ичиго. Тот без слов понял вызов и загорелся, хотя и не совсем по той причине, на которую рассчитывал Абарай. Руки сцепились. Ичи без труда догадался, что шансов на победу практически нет, так что и участие не имело особого смысла. Однако мелькнула интересная идея, и он решил её проверить. Главное – сконцентрироваться и ждать. За мгновение до того, как Ренджи начнет давить, он расслабит мышцы и окажется беспомощен, и если этот крошечный момент уловить… Ичиго максимально отключился от внешнего мира, сосредоточившись. Раз, два, три… Сейчас! И он со всей дури припечатал руку штурмана к столу. А тот сидел и растерянно хлопал глазами, не понимая, как его могли опередить. Ведь он тоже прямо сейчас собирался… Но крохотная доля секунды сыграла свою роль, оставшись незаметной для всех, кроме того человека, который сумел поймать её и использовать.
– Постой-ка! – прозвучал возмущенный возглас Абарая, но что тут скажешь: после драки кулаками не машут. Пообещав сопернику дать возможность взять реванш вскоре после ближайшего парада планет, Ичиго благоразумно уклонился от следующего матча и предложил заменить его фехтованием. На том и порешили.
После этого случая Ренджи, за неимением лучшего, объяснял свои постоянные поражения быстротой действий Ичиго. Хотя даже так он не мог понять, каким образом Куросаки умудряется точно отражать удары со спины. А такие удары не были редкостью. Между собой друзья договорились о полном пренебрежении правилами честного боя, поскольку от их грядущих противников ждать подобной щепетильности не приходилось. Понимая это, Ичиго положил все силы на то, чтобы накрепко впечатанная в сознание фраза Урахары: «Едва лишь ты решил нанести удар – ты уже нанес его,» - превратилась из абстрактного знания в прямое руководство к действию. Он оттачивал способность улавливать намерения раз за разом, от поединка к поединку, уделяя этому едва ли не больше внимания, чем скорости и технике вместе взятым. Однажды, в очередной раз потерпев поражение, Ренджи разозлился не на шутку и потребовал у Ичиго раскрыть свой секрет. Куросаки попытался ему объяснить, в чем тут дело. Штурман послушал немного, покивал с интересом, но на этом всё и закончилось. Дружески потрепав Ичи по плечу, он посоветовал ему меньше сочинять, крепче стоять ногами на палубе и вообще пойти и заняться чем-нибудь полезным. А про себя решил, что ему просто нужно ещё усерднее тренироваться. Что ж, Ичиго подобные намерения всецело разделял. Согласие было достигнуто, и дружба выдержала эту первую крохотную проверку. А сколько их ещё будет, таких проверок…
Рукия первой прервала молчание, повисшее в кают-компании.
– Брат всегда знает, что делать. Так что ждите, – заявила она, оторвав подбородок от ладоней.
– Знает он, как же… – едва слышно пробурчал Ичиго, молниеносно заканчивая смертельно надоевшую уборку и отправляясь в подшкиперскую. Вернувшись через несколько минут, он присоединился к Ренджи, который разглядывал карту столь тщательно, будто надеялся обнаружить в ней что-нибудь новое.
– Итак, плывем мы вот к этому архипелагу… – задумчиво протянул Абарай, ткнув пальцем в небольшую группу островов.
– Да, но совершенно не факт, что мы там задержимся, – возразил Ичиго. – По мне, так проще обогнуть его с востока и плыть вот сюда, – и он указал на Сан-Бразо, крупную испанскую колонию, находившуюся ещё южнее и контролировавшую другую многочисленную группу островов, по большей части необитаемых.
– Про твою логику мне уже давно всё стало ясно, – отмахнулся Ренджи. – Хирако не был идиотом, чтобы спрятать свои богатства под самым носом испанцев.
– Как раз это и есть отличное место! Никто и не подумает там искать. И потом… Примерно в этих краях его и поймали.
– Но он же мог спрятать клад намного раньше, дубина!
– Что это наш штурман разволновался?!
– Вы опять?! – внезапно разозлилась Рукия.
– Всё-всё, удаляюсь! – взмахнул руками Ичиго. – Ренджи, я тебе уже, наверное, в сотый раз говорю: предложи Бьякуе показать нам карту Хирако. Я бы и сам предложил, но моей спине не хочется лишний раз нагибаться к ведру… Идем, Зангецу!
Пес довольно тявкнул и устремился на палубу вслед за своим хозяином.
– Может, и в самом деле… – отстраненно пробормотал Ренджи, глядя ему в след, хотя по его лицу было видно, что эта мысль по прежнему не кажется ему привлекательной. Рукия с тревогой взглянула на него, но сказать ничего не успела, поскольку в ту же секунду на палубе раздался резкий крик вахтенного: «Свистать всех наверх!» Ичиго, в свою очередь услыхав крик и не зная, в чем дело, на всякий случай запер Зангецу в лазарете под присмотром Иноуэ. Или Иноуэ под присмотром Зангецу, уж как получится…
Когда команда в полной боевой готовности оказалась на палубе, капитан уже стоял у борта и пристально глядел в подзорную трубу.
– Кто? – отрывисто спросил Укитаке.
– Зараки, – коротко ответил Бьякуя, складывая трубу. Среди матросов пронесся шепот. – Всем приготовиться.
– Возможно, нам ещё удастся оторваться, – задумчиво произнес Кьёраку, ни единой интонацией не выдавая своего напряжения.
– Попробуем, но шансов практически нет, – четко оценил ситуацию Кучики и приказал рулевому Хисаги править к протяженной гряде скал, видневшихся вдалеке. В любое другое время они предпочли бы обогнуть это опасное место, но у капитана уже сложился некий план. Какой – покажет время.
Ичиго чуть язык не прикусил от неожиданности, услышав имя пирата столь же известного, сколь и кровожадного. Про Зараки Кенпачи ходили тысячи историй, изобилующих самыми невероятными подробностями. Но всех их объединяла общая суть. И сутью этой была безудержная, не знавшая утоления жажда боя. Именно она, а вовсе не погоня за богатством, не стремление к славе и не суровая необходимость скрываться от правосудия, раз за разом толкала Кенпачи на путь морского разбоя. Этот человек не ведал жалости ни к врагам, ни к соратникам, ни к себе самому. Ровно так же не знал он страха и осторожности. Поэтому чем сильнее и отчаяннее был пират, тем больше шансов у него было выжить под командованием Зараки. Подобной крепостью отличались лишь единицы, которые и составляли неизменный костяк его команды. Остальные редко переживали свое первое плавание. И оттого ничуть не реже, чем в море, Зараки можно было увидеть в одном из портовых кабаков, где он и его приспешники в хмельном дурмане набирали себе в экипаж новых безумцев, не страшившихся бессмысленной и бесславной смерти.
Корабль Кенпачи был быстроходен, и не удивительно, что капитан Кучики не лелеял надежды отделаться простым испугом. Предчувствие опасности ощутимо сгустилось над палубой «Хисаны». Почти все взгляды были напряженно направлены на медленно, но неумолимо настигавшее их вражеское судно. Но Ичиго, в отличие от большинства своих соратников, смотрел вперед, на надвигающиеся скалы. Юнга силился понять замысел Бьякуи.
Сгущались тучи, и море становилось всё более неспокойным. Разошедшиеся волны лизали каменные глыбы, возвышавшиеся практически неприступной крепостью. В сплошной стене Ичиго видел лишь один проход, уходящий вглубь скалы и пронизывающий гряду насквозь. На протяжении десятков метров перед этим ущельем то тут, то там возвышались над поверхностью моря острые скалистые выступы, свидетельствовавшие о подводной преграде и грозящие гибелью всякому неумелому мореплавателю. Но что толку от этого ущелья, ведь Кенпачи так или иначе нагонит их, и битва неминуема. Если только их раньше не швырнем о скалу, или они не сядут на мель… Ну, конечно! Вот оно! Куросаки на мгновение обернулся, оценивая вражеское судно, которое уже приблизилось достаточно сильно. Так и есть. Осадка корабля Кенпачи значительно превосходит их осадку, и если у «Хисаны» ещё оставалась возможность проскочить, то для противников это был заведомо закрытый путь. Тогда «Хисане» удастся проплыть гряду насквозь и улизнуть, пока преследователи будут огибать скалы. Просто и гениально. И лишь один шанс из тысячи, что им удастся всё это провернуть. Но избавление от погони того стоило. Лишь бы успеть…
Теперь уже весь экипаж напряженно вглядывался в скалистые стены. Ичиго казалось, что он физически ощущает каждую секунду. Если они не успеют, то окажутся на расстоянии пушечного выстрела и придется отстреливаться. Хотя в этом отношении они противникам не уступали. Канонир Кира славился умением наносить каждым выпущенным ядром столь сильный урон, будто оно было по крайней мере в два раза тяжелее своего истинного веса. Ущелье приближалось. Бьякуя, стоя на носу, непрерывно отдавал приказы, исполнявшиеся матросами безукоризненно. Требовалась практически ювелирная точность, чтобы обойти рифы, и сейчас от каждого действия зависели их жизни. Ичиго кинул быстрый взгляд назад, на вражеское судно, которое уже подошло на расстояние выстрела. Корабль Зараки совершал разворот. Странно… У Ичиго мелькнула какая-то мысль и исчезла, оставив тревожное чувство. Он мучительно старался ухватить её, но тщетно. Зачем им разворачиваться? Стрелять бесполезно, ведь достать «Хисану» прямым выстрелом мешали вздымающиеся из-под воды скалы. Между тем опасное место было почти пройдено, и «Хисана» начала медленно вплывать в ущелье. Тут в голове Ичиго молнией мелькнула догадка, и он совершенно ясно осознал, что сейчас произойдет. Он бросился на нос, а парой секунд позже вслед ему раздался троекратный треск выстрела. Ядра попали в нависший над палубой выступ, и массивная глыба, отколовшись, обрушилась вниз. Ичиго ураганом налетел на Бьякую, в последнюю секунду сметая его из-под рухнувшей громады. Они тяжело упали на палубу, прикрывая головы руками от осколков. Ичиго краем сознания ощутил в едва зажившем плече боль, которая вырвала из горла стон. Но это не важно, как там остальные?!
Бьякуя поднялся первым. Он коротко кинул взгляд на учиненные разрушения и стремительно протянул Ичиго руку. Поднимаясь, Куросаки успел заметить мелькнувшее в стальных глазах смятение и что-то ещё, от чего солнечное сплетение болезненно сжалось. Но не было времени размышлять о природе этого чувства. С трудом удерживаясь на ногах, юнга в свою очередь оценил обстановку. Палуба была пробита, хотя днище, по всей видимости, осталось целым, поскольку корабль не кренился. Каким-то чудом все остались в живых. Но время было безвозвратно упущено. Корабль Кенпачи уже наполовину перевалил через подводную гряду и, как и следовало ожидать, застрял там. Теперь их левый борт был в нескольких метрах от кормы «Хисаны». Жадные до сражений пираты были готовы пожертвовать кораблем, лишь бы добраться наконец до противника. Видя, как один за другим они перелетают на корму на вантах, Ичиго обнажил катану. Легкой победы не ждите…
Зараки Кенпачи удовлетворенно созерцал дело пушек своих, готовясь перебраться на вражеский корабль и с головой окунуться в гущу боя, где он только и мог ощутить полноту жизни. Хотя один его глаз был скрыт повязкой, но второму не нужна была и подзорная труба. Зараки разглядел копну рыжих волос, метнувшуюся за мгновение до того, как он отдал приказ выстрелить. Такое чутье не могло не привлечь его внимания. Сейчас обладатель огненной шевелюры самозабвенно схлестнулся в поединке с правой рукой Зараки, Мадараме Иккаку. Что ж, возможно, на сей раз удастся хоть немного развлечься…
Ичиго достался непростой противник. Этот лысый парень мастерски орудовал копьем. Более того, копье оказалось раскладным. Такой сюрприз едва не стоил Ичиго жизни, но удалось избежать жестких звеньев, грозивших обернуться вокруг шеи удушающей петлей. Хорошее начало, ничего не скажешь…
– Эй, малявка, разве так держат оружие? – крикнул ему лысый, нанося очередной удар, метивший точно в голову.
– Дожили, – ухмыльнулся юнга, парируя нападение. – Меня поучает тот, кто сам держит копье словно профессиональный мойщик полов…
– Скотина, – оскалился Иккаку и вновь замахнулся, но тут копье поймали сзади и резко дернули.
– Яре-яре, какая встреча, – буквально пропел Ренджи, рывком сбрасывая с острия катаны намотанную на нее цепь.
– Сожри тебя морской дьявол, – с нескрываемой радостью крикнул Мадараме, моментально переключившись на штурмана. Очевидно, эти двое были старыми знакомыми. Ичиго тяжело выдохнул, досадуя в мыслях на Ренджи, потому что преимущество уже начало смещаться на его сторону. И тут он почувствовал всем своим существом, так, что завибрировала каждая косточка. Мощное, сметающее всё на своем пути намерение. Страшное намерение. Жажда убийства. Ичиго едва успел развернуться и подставить меч, как на него обрушился сокрушительный удар. Единственный глаз того, кто его нанес, светился безумной яростью и восторгом ничуть не меньше, чем глаза Куросаки светились ужасом. Мышцы на руках начали мелко дрожать, сопротивляясь огромному давлению, и оскал на искаженном лице Зараки стал ещё шире. Действительно что-то интересненькое, любой другой на месте этого парня уже сдох бы… Но надолго ли его хватит?
Каким-то чудом Ичиго вывернулся из-под нависшей над ним фигуры, отпрыгивая в сторону лишь затем, чтобы встретить новый удар. И ещё, и ещё. Умудряясь не пропускать их, Куросаки смог улучить момент и полоснуть Кенпачи по бедру. Но Зараки даже не поморщился.
– Эй, парень, хватит вертеться! – всего-то и бросил он и атаковал с удвоенной яростью.
Ичиго, пораженный увиденным, предпринял новую попытку. Прыжок, атака, и вот уже запястье врага обагрилось кровью, но тот и не подумал переложить меч, с ходу отвечая серией атак. Лезвия Ичиго сумел избежать, но мощный удар под дых отшвырнул его на несколько метров. Палуба встретила моряка глухим стуком. Скорее подняться, скорее же! А Кенпачи уже вновь атакует, да так, словно до этого у него была легкая разминка. Град ударов стал невероятно частым. Ещё, и ещё, и ещё, ками, да как это возможно!! У Ичиго теперь не хватало сил и времени даже на замах, оставалось лишь подставлять меч под атаки теснившего его пиратского вожака.
– Я сказал, хватит вертеться!! – и новый мощный удар вновь поверг Куросаки на доски палубы. – Ч-черт… – из горла вырвался лишь хрип, дыхание перехватило. Солоноватый привкус крови… Собрав остатки воли и встав на ноги, юнга собрался отскочить подальше, но внезапно ощутил за спиной преграду. Мачта. Глядя прямо перед собой, Ичиго без единой мысли в голове видел Зараки, словно выросшего перед ним из самой преисподней. И, на автомате поднимая катану, ясно чувствовал, что ровно через секунду он не сможет отразить этот удар. И что это – конец.
В этот момент чья-то фигура молниеносно появилась из-за мачты, и Ичиго увидел, как Бьякуя на полном ходу оттолкнул Кенпачи тяжелым ударом сапога в грудь, на мгновение опередив острие, почти поразившее горло. Тот отшатнулся и с секундным непониманием взглянул на неожиданную помеху в лице капитана «Хисаны». Внезапно лицо Зараки исказилось гримасой ещё более безумного восторга, если только такое вообще было возможно. Что за отличный день! Кучики Бьякуя… Тот неуловимый выскочка-аристократ, с кем он уже давно мечтает скрестить клинки!
«А с этим? – Зараки мельком взглянул на Ичиго. – А дьявол с ним, коль уж случай плывет в руки. Если не помрет – сразимся ещё. А помрет… Тогда и драться со мной не достоин.»
Разрешив для себя возникшую дилемму, Кенпачи незамедлительно вступил в бой с Бьякуей.
Ичиго величайшим усилием воли вышел из оцепенения, отлепился от мачты и подавил растерянность, поглотившую его от всего произошедшего. Потом будешь сопли распускать, сражайся! Краем глаза Куросаки заметил, как Ренджи, теснимый сразу двумя противниками, шаг за шагом отступал к борту. Грязно играете, господа… Заметил он кое-что ещё интересное, а именно копну розоватых волос, мелькнувшую недалеко за грудой ящиков. Что это за девчонка с ними? Ладно, позже. Он махом подскочил к Ренджи и атаковал Иккаку, оставляя на Абарая второго, не в меру расфуфыренного пирата.
– Как, ты ещё жив?! – с округлившимися от удивления глазами воскликнул Мадараме, обороняясь и одновременно шаря взглядом вокруг.
– Что, за капитана испугался? – оскалился Ичиго и, улучив момент, ловко подсек противника, отчего тот потерял равновесие и свалился за борт. Через полминуты туда же отправился соперник Ренджи. Перекинувшись взглядом, юнга и штурман оглянулись. Победа медленно, но верно клонилась на их сторону. Часть неприятелей уже вышвырнули с корабля, и теперь лишь от них зависело, сумеют ли они добраться вплавь до своего корабля. Но окончательный исход битвы ещё не был определен.
– Тебе пора отдохнуть, Зараки, – небрежно бросил Бьякуя, нанося пиратскому главарю очередное ранение.
– Захлопнись и дерись, Кучики!
– Если уйдешь сам, мы дадим тебе возможность забрать раненых.
– Плевал я! – прорычал Кенпачи, наступая.
– Надо вывести его из игры! – отчаянно прошептал Ичиго.
– И не думай, – сурово ответил Ренджи. – Это битва капитана.
– Ты сдурел?! Он же непробиваем, как скала. Посмотри, сколько ран, и всё нипочем. Он будет драться, пока не умрет, а там и подкрепление подоспеет. Думай!
– Павлинчи-ик, как ты мог проиграть! – раздался у них за спиной тоненький голосок.
Обернувшись, как по команде, штурман и юнга увидели розововолосую девчонку, перегнувшуюся через борт и дразнящую вояк, которых они двумя минутами раньше туда отправили.
– Кажется, я придумал, – ухмыльнулся Ичиго.
– Что? – не въехал с ходу Ренджи, на секунду отвлекшись на очередного пирата, рискнувшего напасть на них. Безуспешно: стрела Исида с мачты настигла его прежде, чем он успел замахнуться.
– Она с ними. И существует лишь одна причина, по которой этот зверь в повязке мог позволить держать ребенка у себя на корабле. Давай, отвлеки её.
– Черт бы тебя взял, – огрызнулся Ренджи и отбежал в сторону. – Эй, малявка!
Девчушка обернулась на звук голоса, и в этот момент Ичиго схватил её.
– Пусти!! – взвизгнула юная пиратка, отчаянно барахтаясь и норовя вцепиться Ичиго в палец.
– А ну замолчи, – приказал Куросаки с определенным расчетом, не ослабляя хватку и двинувшись в сторону сражающихся предводителей.
– Еще чего! Кен-тяяяян!!!
Зараки, резко отскочив от Бьякуи, обернулся. Схватка приостановилась.
– Ячиру! – рыкнул он так, что девчонка вмиг утихла и замерла в руках Ичиго. А тот, не теряя времени, крикнул:
– Если уберешься сию секунду и дашь нам время уплыть, мы оставим её в живых. Мы посадим её в лодку, и ты заберешь её, едва мы отплывем.
Зараки молчал несколько секунд. Но выбора у него не оставалось. «Слабаки!» – читалось в его глазах, пока он обводил взглядом своих поверженных подчиненных.
– Всё же надо было убить тебя, – наконец ответил он Ичиго и, сплюнув, вложил катану в ножны. – Хорошо. Но я найду тебя, где бы ты ни был, запомни! – оскалился он напоследок.
Через полчаса на борту «Хисаны» не осталось ни одного пирата, кроме Ячиру и «павлинчика», которому Кенпачи приказал выползти из воды и остаться с ней. А через несколько часов «Хисана» смогла отплыть, оставив этих двоих в лодке. Зараки не смог бы преследовать их при всём желании, ведь его корабль всё ещё был на мели. Унохана, Орихиме, Исане и другие трудились в поте лица, перевязывая раненых. И благодарили небо за то, что никто из команды не был убит. Имея превосходство в численности, пираты всё же значительно уступали экипажу «Хисаны» в мастерстве, а самый тяжелый удар в лице Зараки целиком приняли на себя юнга и капитан.
Ичиго, в одиночестве сидя на корме, смотрел вдаль на горизонт и ощущал тепло, разлившееся по телу после того, как Иноуэ обработала все его царапины и ушибы. Серьезно ранен он, к счастью, не был. Была даже какая-то ирония в том, что до сих пор самое тяжелое ранение он получил от абсолютно равного себе противника в лице незнакомого испанца, а не от явно превосходящих его по силе. Зангенцу лежал рядом и время от времени тихонько поскуливал. Ему, к счастью, никого не пришлось защищать, до лазарета пираты просто не успели добраться.
Перед глазами крутились картины минувшего боя, непрерывно сменяя одна другую. А в особенности две из них. Первая – это глаза Бьякуи, наполненные смятением. Вторая – готовый убить его Зараки, и последующее появление капитана. От обоих воспоминаний одно и то же чувство. Ичиго не мог, как ни старался, подобрать ему слово и ощущал лишь, как что-то болезненно сжимается в солнечном сплетении. Тяжело. Никак не удавалось упорядочить вихрь мыслей. Что-то общее есть между ним и Бьякуей, и он почувствовал это тогда. Что-то ответило внутри на мелькнувшую в его взгляде растерянность, словно это был резонанс. Уловить бы это… Но тщетно. А Кенпачи… Ведь ещё полсекунды, и… Нет, мощный инстинкт выживания просто не давал ему думать дальше. Голова словно налилась чугуном. Внезапно чья-то рука легла на плечо.
– Ты как? – негромко спросила Рукия, садясь на колени рядом.
– Я чуть не умер, – без обиняков ответил Куросаки. – Как, по-твоему, я должен себя чувствовать?
– Радоваться, что жив, надо полагать.
– Если бы всё было так просто… – вздохнул Ичиго. Было ещё что-то, с чем он не мог справиться.
– Во многом благодаря тебе мы ушли оттуда, – произнесла Рукия, немного помолчав. – Это главное. А к остальному ты привыкнешь.
Да черта с два он привыкнет! Себя обманывать бесполезно.
– Бьякуя спас меня… – отрешенно сказал юнга, в очередной раз констатируя произошедшее.
– Послушай, но перед этим ты спас его.
– Да, Рукия, но… – начал было Ичиго и осекся. Ну конечно, что за идиот. Вот что за чувство мелькнуло тогда в глазах Бьякуи, а теперь мучает и его. Чувство, что всё решила секунда. И теперь он обязан всем на свете другому человеку. А самое главное, что он, привыкший брать на себя ответственность за всех, сам не смог ничего сделать. Ничего… И вместо того, чтоб радоваться спасению, он ощущает лишь свою беспомощность. Как такой, как он, вообще может кого-то защитить?! Как же тяжело… Ичиго прикрыл глаза. Зангецу, умнейшее животное, тявкнул, поднялся и убежал. Рукия, удивленно посмотрев ему вслед и неуверенно взглянув на Ичиго, тоже встала и ушла.
Ичиго незаметно вздохнул. Что ж, сейчас впору вспомнить ещё одну вещь, которой научил Урахара. Перед внутренним взором на мгновение мелькнуло воспоминание.
«Ты должен уметь преобразовывать источник своей слабости в источник силы. А этот источник всегда внутри тебя, завязанный на твои чувства. Слабость, обида, вина, страх… Ты можешь логически переубеждать себя или пытаться игнорировать их, но это бесполезно, Ичиго. Чувства всегда пробуждаются раньше, чем включается ум, потому что это намного более древний механизм. Нужно не опережать или подавлять всякий раз, нужно единожды стереть и заменить новым. Мысль исправляется мыслью, чувство исправляется другим чувством. Запомни. Ты должен выявить чувство, усилить до невозможности, вырвать и сознательно заложить противоположное. Просто и эффективно, лет через сто освоишь…»
Улыбка тронула губы Ичиго помимо его воли. Чтоб Урахара да не бросил ободряющее словцо, ну как можно… Ладно, мы как-нибудь без сотни лет обойдемся. Вперед. Иначе не удастся спокойно жить, сражаться и защищать. Всё как ты учил, Урахара-сенсей. Ичиго ещё раз прокрутил в голове все события и сосредоточился на вернувшемся мерзком жгуче-тянущем ощущении. «Самоуверенный слабак», – внезапно с болью подумал он, отчего внутри что-то отозвалось, сжалось до невозможности. «Слабак!!!» Ах ты ж… Мысленно Ичиго запустил руку внутрь и медленно, но до конца выдрал с корнем из себя эту жгучую боль, как если бы вытащил железный прут, пронзающий его насквозь. И так же мысленно отшвырнул в кипучую пену кильватера. Тони. Растворяйся. Навсегда. Вздох облегчения, как будто он только что избавился от огромной тяжести, сам вырвался из груди.
Так, а что взамен... Да. То, что сказала Рукия. Новое чувство
«Я жив. Это самое главное.
Я просто счастлив оттого, что я жив. У меня есть на это силы.
У меня всегда есть силы жить и защищать.
И то, что есть, кому защитить меня, – это тоже великая сила. Наша сила.
Так и должно быть».
Мощная волна тепла внезапно заполнила Ичиго изнутри, смывая остатки тревоги. Жизнь за жизнь. Никто никому ничего не должен. И одновременно оба стали сильнее от этого. Есть на кого положиться, и в этом тоже сила каждого из них. Так и должно быть.
Ичиго сидел и слушал нарастающее спокойствие и уверенность. Вспомнил ещё раз свою схватку с Кенпачи. Ещё бы полсекунды, и… Но теперь нет тоски, нет ощущения беспомощности, только радость. Остался жив, чтобы двигаться дальше. Значит, правильно всё сделал. Он будто так и слышал благосклонный голос Урахары: «Хреновастенько, конечно, Куросаки-сан, но для первого раза сойдет…» Ха, то ли ещё будет, сенсей!
«А всё-таки он талантлив», – подумал Урахара где-то далеко, прикрыв полями шляпы улыбающиеся глаза. Способный применить знания в жизни всегда талантлив.
Внезапно Ичиго ощутил, что ему некуда девать невесть откуда взявшуюся энергию. Он рывком поднялся, не успев ничего осмыслить, и ноги сами понесли куда-то. Как выяснилось, к капитанской каюте. Едва лишь он оказался перед дверью, как она распахнулась, и на пороге возник Бьякуя. Случайность? От неожиданности они замерли, уставившись друг другу в глаза.
Бывает так, что чувствуешь другого как самого себя, и не нужно ни одного слова. Если совсем недавно вы чувствовали одно и то же, то теперь изменения, пережитые одним, могут отразиться и в другом. Это две грани одного процесса.
Та же боль и тяжесть.
И так же она растворяется, исчезает.
Та же волна тепла.
И то же ощущение правильности и опоры.
Спокойствие и уверенность.
Почему это происходит – непонятно. Но одно бесспорно: так и должно быть.
Бьякуя, словно очнувшись в некоем удивлении, взглянул на юнгу более пристально.
– Я подумал, Куросаки Ичиго, что стоит кое-что показать тебе, – и он, развернувшись обратно в каюту, приглашающее повел рукой. – Иди за мной.
Название: Bleach Pirates
Автор: Cristofory
Бета: Kage Tsukiyama
Жанр: AU, приключения, местами тренажер для мозга, а также немного юмора
Рейтинг: PG
Дисклэймер: герои Кубо-сенсея
Размещение: с этой шапкой
Размер: макси
Варнинг: ООС злобен, коварен и может вылезти где угодно, даже там, где его нет.
От автора: жажда приключений, загадок, тайных знаний и новых впечатлений знакома многим. И наш герой - не исключение! Но ему повезло, ведь действие поисходит во времена флибустьеров...
Глава 1, Глава 2, Глава 3, Глава 4, пиратский арт)
Глава 5, в которой счет идет на секунды и всё происходит закономерно.
читать дальше
– Сколько это может продолжаться, я тебя спрашиваю?! Сколько? И не смей в очередной раз увиливать!– Да отцепись ты! – рявкнул Абарай Ренджи, прервав раздраженные возгласы Ичиго, который наступал на него со шваброй в руках. Обстановка в кают-компании накалялась. – Я уже тысячу раз тебе повторял: как только капитан…
– Только и слышно от тебя: капитан, капитан, капитан… – раздосадовано воздел глаза к потолку Куросаки. Абарай, вспыхнув до корней волос, вырвал из рук юнги лохматое орудие труда и швырнул в угол. Но Ичи не унимался.
– Ты же штурман? Штурман, его правая рука. Ну и какого тогда…
– Успокойся, Ичиго, – вздохнула сидевшая за столом Рукия, подперев подбородок ладонями. – В любом случае, пока брат не решит объявить, куда мы плывем, никто ничего не узнает. И прекрати терроризировать Ренджи.
– Но это же просто свинство с его стороны – так долго держать команду в неведении! Если так будет продолжаться, то… – вновь завёл было шарманку нетерпеливый юнга, но схлопотал от «непосредственного начальника» крепкий подзатыльник.
– Вот из-за таких, как ты, и случаются бунты, – раздражённо бросил Абарай. – Займись делом!
– Что ты сейчас ска… – взвился Куросаки, но его праведный гнев прервал окрик Рукии:
– Замолчите оба, никаких больше сил нет это слушать!
Парни, нахмурившись, замолчали и отвернулись друг от друга. Ичиго вернулся к заброшенной швабре, а Ренджи подошёл к столу, на котором была разложена видавшая виды карта. Рукия безмолвно созерцала её, но было видно, что взгляд лишь бесцельно скользит по морской глади да пятнам островов, а мысли блуждают в иных измерениях. Зангецу всё это время лежал под столом, с философским видом положив голову на лапы.
Примерно такую же картину можно было наблюдать после обеда в кают-компании «Хисаны» вот уже в течение трех недель после того, как корабль покинул негостеприимный испанский порт. Несмотря на столь длительный срок, конечный пункт их путешествия или же, по крайней мере, очередное звено капитан Кучики всё еще держал в тайне. В общем говоря, команде было не привыкать к подобному. Матросы прекрасно знали привычку капитана сообщать о дальнейших действиях лишь тогда, когда весь план сложится у него в голове с кристальной ясностью. А до той поры они знали лишь общий курс, хотя пунктом назначения мог стать любой городок, любой остров на их пути. Нынешний замысел как нельзя более располагал к глубоким расчетам. И всё же никогда прежде ожидание так не затягивалось. Вот почему Ренджи, поначалу попросту игнорировавший возмущенные упреки Ичиго, в последнее время начал нервничать и срываться. Что уж говорить о самом юнге, которому по природе своей было необходимо быть в курсе всего и желательно в самой гуще событий. Минувшие же три недели обернулись форменным крушением всех его представлений об удалой пиратской жизни. Ни одного захудалого шторма, ни одного испанского корабля, тишь да гладь, аж противно… Так и не скажешь, что они живут в неспокойную эпоху. Да ещё и непонятно, сколько все это будет продолжаться!
Надо отдать должное Ичиго: все эти мысли он держал преимущественно при себе. Он прекрасно осознавал, что у других хватает своих, зачастую намного более серьезных проблем. С товарищами детства, как выяснилось, тоже не было желания откровенничать, а почему, Куросаки и сам не знал ответа. Хотя в одном случае знал. Исида, ничуть не утративший колкости своей речи, вообще не располагал ни к чему, кроме хорошей взбучки. Но порядок на корабле и устав прежде всего. На фоне всего этого Ичиго неожиданно быстро и основательно сдружился с Рукией и Ренджи, хотя устанавливались отношения с «непосредственным начальником» довольно своеобразно. Не раз приходилось младшей Кучики прерывать крепким словцом не в меру разошедшихся в споре штурмана и юнгу. И зачастую именно потому, что при новых друзьях Ичиго не отказывал себе в удовольствии высказывать всё, что приходило в голову. В том числе и недовольство однообразным укладом, приевшимся уже во вторую неделю.
– А ты что думал, – ехидно отвечал на это Абарай, – в море всё как в сказочках на ночь: каждый день совершаешь подвиги? Э-э, нет, приятель. В морском деле, как и в любом другом, рутина и скука неизбежны.
– Ну, разумеется… Особенно если с завидной регулярностью прикидываться ветошью, – соглашался Ичиго, после чего спасался от абараевских тумаков на ближайшей мачте. Намёк на якобы нерешительность, выливающуюся в нежелание поговорить с капитаном, раздражал штурмана до чрезвычайности. Возможно, нечто подобное действительно имело место, но глубокий самоанализ никогда не был сильной стороной Абарая Ренджи. Зато его сильной стороной было нежно лелеемое в глубине души стремление превзойти своего капитана. В чем именно превзойти, каковы критерии превосходства – это уже вопрос десятый, и иметь на него ответ было, в общем-то, не обязательно. Ренджи и не имел. Ему вполне хватало мощного эмоционального заряда, который толкал его день за днем развивать ловкость, выносливость и оттачивать мастерство фехтования в поединках со всяким, кто имел на это время и желание. И в этом смысле в лице Куросаки Ичиго он обрел идеального противника.
Желания сражаться у Ичиго всегда было предостаточно, и тренировкам он посвящал все свободное время. Хотя последнего, стараниями боцмана Хицугаи, у него было не так уж много. Требовательный боцман, судя по всему, задался целью за короткий срок преподать новым матросам полный курс молодого морского волка. Последствия «обучения» явственно ощущались в стонущих под вечер мышцах, а спина, весь день тягавшая канаты и скобы, требовала жесткого футона вместо гамака. В этом Ичиго ей, впрочем, не отказывал, на скорую руку переоборудовав спальное место. В вопросах комфорта он вообще никаких изысков не придерживался. Кардинально иное мнение имел Исида, который к данному вопросу подошел творчески. Надо сказать, подобным образом он подходил ко всем вопросам, касающимся кройки и шитья. Масштабы деяний в данном случае значения не имели. Впервые увидев, как Исида с полнейшим комфортом расположился на ками знает чем перекроенном и хитроумно растянутом гамаке, Ичиго ощутил легкий укол зависти. Однако попросить Урюю сотворить и ему что-нибудь подобное попросту не пришло ему в голову. А если и пришло на мгновение, то он тут же отогнал эту мысль как недостойную: не хватало ещё перед «заклятым другом» унижаться! В любом случае, к утру Куросаки просыпался вполне бодрым и отдохнувшим, а большего ему и не нужно было.
Регулярные поединки Ичиго и Ренджи были ещё одной причиной постоянно вспыхивающих между ними ссор. Дело в том, что юнга побеждал чуть реже, чем всегда. И Ренджи это по понятным причинам не нравилось, если не сказать больше. Да и тот бой в лавке Абарай все ещё помнил очень хорошо. Раздражение усугублялось тем, что штурман никак не мог понять, в чем же здесь дело. На его взгляд, в технике Куросаки перед ним преимуществ не имел, что было, в общем, недалеко от истины. В своем физическом превосходстве Ренджи тем более не сомневался. Хотя и тут Ичиго однажды преподнес ему сюрприз. Это произошло, когда в один из вечеров матросы собрались на состязание в борьбе на руках. Ренджи, признанный чемпион в этой области, на редкость самодовольно взглянул на Ичиго. Тот без слов понял вызов и загорелся, хотя и не совсем по той причине, на которую рассчитывал Абарай. Руки сцепились. Ичи без труда догадался, что шансов на победу практически нет, так что и участие не имело особого смысла. Однако мелькнула интересная идея, и он решил её проверить. Главное – сконцентрироваться и ждать. За мгновение до того, как Ренджи начнет давить, он расслабит мышцы и окажется беспомощен, и если этот крошечный момент уловить… Ичиго максимально отключился от внешнего мира, сосредоточившись. Раз, два, три… Сейчас! И он со всей дури припечатал руку штурмана к столу. А тот сидел и растерянно хлопал глазами, не понимая, как его могли опередить. Ведь он тоже прямо сейчас собирался… Но крохотная доля секунды сыграла свою роль, оставшись незаметной для всех, кроме того человека, который сумел поймать её и использовать.
– Постой-ка! – прозвучал возмущенный возглас Абарая, но что тут скажешь: после драки кулаками не машут. Пообещав сопернику дать возможность взять реванш вскоре после ближайшего парада планет, Ичиго благоразумно уклонился от следующего матча и предложил заменить его фехтованием. На том и порешили.
После этого случая Ренджи, за неимением лучшего, объяснял свои постоянные поражения быстротой действий Ичиго. Хотя даже так он не мог понять, каким образом Куросаки умудряется точно отражать удары со спины. А такие удары не были редкостью. Между собой друзья договорились о полном пренебрежении правилами честного боя, поскольку от их грядущих противников ждать подобной щепетильности не приходилось. Понимая это, Ичиго положил все силы на то, чтобы накрепко впечатанная в сознание фраза Урахары: «Едва лишь ты решил нанести удар – ты уже нанес его,» - превратилась из абстрактного знания в прямое руководство к действию. Он оттачивал способность улавливать намерения раз за разом, от поединка к поединку, уделяя этому едва ли не больше внимания, чем скорости и технике вместе взятым. Однажды, в очередной раз потерпев поражение, Ренджи разозлился не на шутку и потребовал у Ичиго раскрыть свой секрет. Куросаки попытался ему объяснить, в чем тут дело. Штурман послушал немного, покивал с интересом, но на этом всё и закончилось. Дружески потрепав Ичи по плечу, он посоветовал ему меньше сочинять, крепче стоять ногами на палубе и вообще пойти и заняться чем-нибудь полезным. А про себя решил, что ему просто нужно ещё усерднее тренироваться. Что ж, Ичиго подобные намерения всецело разделял. Согласие было достигнуто, и дружба выдержала эту первую крохотную проверку. А сколько их ещё будет, таких проверок…
Рукия первой прервала молчание, повисшее в кают-компании.
– Брат всегда знает, что делать. Так что ждите, – заявила она, оторвав подбородок от ладоней.
– Знает он, как же… – едва слышно пробурчал Ичиго, молниеносно заканчивая смертельно надоевшую уборку и отправляясь в подшкиперскую. Вернувшись через несколько минут, он присоединился к Ренджи, который разглядывал карту столь тщательно, будто надеялся обнаружить в ней что-нибудь новое.
– Итак, плывем мы вот к этому архипелагу… – задумчиво протянул Абарай, ткнув пальцем в небольшую группу островов.
– Да, но совершенно не факт, что мы там задержимся, – возразил Ичиго. – По мне, так проще обогнуть его с востока и плыть вот сюда, – и он указал на Сан-Бразо, крупную испанскую колонию, находившуюся ещё южнее и контролировавшую другую многочисленную группу островов, по большей части необитаемых.
– Про твою логику мне уже давно всё стало ясно, – отмахнулся Ренджи. – Хирако не был идиотом, чтобы спрятать свои богатства под самым носом испанцев.
– Как раз это и есть отличное место! Никто и не подумает там искать. И потом… Примерно в этих краях его и поймали.
– Но он же мог спрятать клад намного раньше, дубина!
– Что это наш штурман разволновался?!
– Вы опять?! – внезапно разозлилась Рукия.
– Всё-всё, удаляюсь! – взмахнул руками Ичиго. – Ренджи, я тебе уже, наверное, в сотый раз говорю: предложи Бьякуе показать нам карту Хирако. Я бы и сам предложил, но моей спине не хочется лишний раз нагибаться к ведру… Идем, Зангецу!
Пес довольно тявкнул и устремился на палубу вслед за своим хозяином.
– Может, и в самом деле… – отстраненно пробормотал Ренджи, глядя ему в след, хотя по его лицу было видно, что эта мысль по прежнему не кажется ему привлекательной. Рукия с тревогой взглянула на него, но сказать ничего не успела, поскольку в ту же секунду на палубе раздался резкий крик вахтенного: «Свистать всех наверх!» Ичиго, в свою очередь услыхав крик и не зная, в чем дело, на всякий случай запер Зангецу в лазарете под присмотром Иноуэ. Или Иноуэ под присмотром Зангецу, уж как получится…
Когда команда в полной боевой готовности оказалась на палубе, капитан уже стоял у борта и пристально глядел в подзорную трубу.
– Кто? – отрывисто спросил Укитаке.
– Зараки, – коротко ответил Бьякуя, складывая трубу. Среди матросов пронесся шепот. – Всем приготовиться.
– Возможно, нам ещё удастся оторваться, – задумчиво произнес Кьёраку, ни единой интонацией не выдавая своего напряжения.
– Попробуем, но шансов практически нет, – четко оценил ситуацию Кучики и приказал рулевому Хисаги править к протяженной гряде скал, видневшихся вдалеке. В любое другое время они предпочли бы обогнуть это опасное место, но у капитана уже сложился некий план. Какой – покажет время.
Ичиго чуть язык не прикусил от неожиданности, услышав имя пирата столь же известного, сколь и кровожадного. Про Зараки Кенпачи ходили тысячи историй, изобилующих самыми невероятными подробностями. Но всех их объединяла общая суть. И сутью этой была безудержная, не знавшая утоления жажда боя. Именно она, а вовсе не погоня за богатством, не стремление к славе и не суровая необходимость скрываться от правосудия, раз за разом толкала Кенпачи на путь морского разбоя. Этот человек не ведал жалости ни к врагам, ни к соратникам, ни к себе самому. Ровно так же не знал он страха и осторожности. Поэтому чем сильнее и отчаяннее был пират, тем больше шансов у него было выжить под командованием Зараки. Подобной крепостью отличались лишь единицы, которые и составляли неизменный костяк его команды. Остальные редко переживали свое первое плавание. И оттого ничуть не реже, чем в море, Зараки можно было увидеть в одном из портовых кабаков, где он и его приспешники в хмельном дурмане набирали себе в экипаж новых безумцев, не страшившихся бессмысленной и бесславной смерти.
Корабль Кенпачи был быстроходен, и не удивительно, что капитан Кучики не лелеял надежды отделаться простым испугом. Предчувствие опасности ощутимо сгустилось над палубой «Хисаны». Почти все взгляды были напряженно направлены на медленно, но неумолимо настигавшее их вражеское судно. Но Ичиго, в отличие от большинства своих соратников, смотрел вперед, на надвигающиеся скалы. Юнга силился понять замысел Бьякуи.
Сгущались тучи, и море становилось всё более неспокойным. Разошедшиеся волны лизали каменные глыбы, возвышавшиеся практически неприступной крепостью. В сплошной стене Ичиго видел лишь один проход, уходящий вглубь скалы и пронизывающий гряду насквозь. На протяжении десятков метров перед этим ущельем то тут, то там возвышались над поверхностью моря острые скалистые выступы, свидетельствовавшие о подводной преграде и грозящие гибелью всякому неумелому мореплавателю. Но что толку от этого ущелья, ведь Кенпачи так или иначе нагонит их, и битва неминуема. Если только их раньше не швырнем о скалу, или они не сядут на мель… Ну, конечно! Вот оно! Куросаки на мгновение обернулся, оценивая вражеское судно, которое уже приблизилось достаточно сильно. Так и есть. Осадка корабля Кенпачи значительно превосходит их осадку, и если у «Хисаны» ещё оставалась возможность проскочить, то для противников это был заведомо закрытый путь. Тогда «Хисане» удастся проплыть гряду насквозь и улизнуть, пока преследователи будут огибать скалы. Просто и гениально. И лишь один шанс из тысячи, что им удастся всё это провернуть. Но избавление от погони того стоило. Лишь бы успеть…
Теперь уже весь экипаж напряженно вглядывался в скалистые стены. Ичиго казалось, что он физически ощущает каждую секунду. Если они не успеют, то окажутся на расстоянии пушечного выстрела и придется отстреливаться. Хотя в этом отношении они противникам не уступали. Канонир Кира славился умением наносить каждым выпущенным ядром столь сильный урон, будто оно было по крайней мере в два раза тяжелее своего истинного веса. Ущелье приближалось. Бьякуя, стоя на носу, непрерывно отдавал приказы, исполнявшиеся матросами безукоризненно. Требовалась практически ювелирная точность, чтобы обойти рифы, и сейчас от каждого действия зависели их жизни. Ичиго кинул быстрый взгляд назад, на вражеское судно, которое уже подошло на расстояние выстрела. Корабль Зараки совершал разворот. Странно… У Ичиго мелькнула какая-то мысль и исчезла, оставив тревожное чувство. Он мучительно старался ухватить её, но тщетно. Зачем им разворачиваться? Стрелять бесполезно, ведь достать «Хисану» прямым выстрелом мешали вздымающиеся из-под воды скалы. Между тем опасное место было почти пройдено, и «Хисана» начала медленно вплывать в ущелье. Тут в голове Ичиго молнией мелькнула догадка, и он совершенно ясно осознал, что сейчас произойдет. Он бросился на нос, а парой секунд позже вслед ему раздался троекратный треск выстрела. Ядра попали в нависший над палубой выступ, и массивная глыба, отколовшись, обрушилась вниз. Ичиго ураганом налетел на Бьякую, в последнюю секунду сметая его из-под рухнувшей громады. Они тяжело упали на палубу, прикрывая головы руками от осколков. Ичиго краем сознания ощутил в едва зажившем плече боль, которая вырвала из горла стон. Но это не важно, как там остальные?!
Бьякуя поднялся первым. Он коротко кинул взгляд на учиненные разрушения и стремительно протянул Ичиго руку. Поднимаясь, Куросаки успел заметить мелькнувшее в стальных глазах смятение и что-то ещё, от чего солнечное сплетение болезненно сжалось. Но не было времени размышлять о природе этого чувства. С трудом удерживаясь на ногах, юнга в свою очередь оценил обстановку. Палуба была пробита, хотя днище, по всей видимости, осталось целым, поскольку корабль не кренился. Каким-то чудом все остались в живых. Но время было безвозвратно упущено. Корабль Кенпачи уже наполовину перевалил через подводную гряду и, как и следовало ожидать, застрял там. Теперь их левый борт был в нескольких метрах от кормы «Хисаны». Жадные до сражений пираты были готовы пожертвовать кораблем, лишь бы добраться наконец до противника. Видя, как один за другим они перелетают на корму на вантах, Ичиго обнажил катану. Легкой победы не ждите…
Зараки Кенпачи удовлетворенно созерцал дело пушек своих, готовясь перебраться на вражеский корабль и с головой окунуться в гущу боя, где он только и мог ощутить полноту жизни. Хотя один его глаз был скрыт повязкой, но второму не нужна была и подзорная труба. Зараки разглядел копну рыжих волос, метнувшуюся за мгновение до того, как он отдал приказ выстрелить. Такое чутье не могло не привлечь его внимания. Сейчас обладатель огненной шевелюры самозабвенно схлестнулся в поединке с правой рукой Зараки, Мадараме Иккаку. Что ж, возможно, на сей раз удастся хоть немного развлечься…
Ичиго достался непростой противник. Этот лысый парень мастерски орудовал копьем. Более того, копье оказалось раскладным. Такой сюрприз едва не стоил Ичиго жизни, но удалось избежать жестких звеньев, грозивших обернуться вокруг шеи удушающей петлей. Хорошее начало, ничего не скажешь…
– Эй, малявка, разве так держат оружие? – крикнул ему лысый, нанося очередной удар, метивший точно в голову.
– Дожили, – ухмыльнулся юнга, парируя нападение. – Меня поучает тот, кто сам держит копье словно профессиональный мойщик полов…
– Скотина, – оскалился Иккаку и вновь замахнулся, но тут копье поймали сзади и резко дернули.
– Яре-яре, какая встреча, – буквально пропел Ренджи, рывком сбрасывая с острия катаны намотанную на нее цепь.
– Сожри тебя морской дьявол, – с нескрываемой радостью крикнул Мадараме, моментально переключившись на штурмана. Очевидно, эти двое были старыми знакомыми. Ичиго тяжело выдохнул, досадуя в мыслях на Ренджи, потому что преимущество уже начало смещаться на его сторону. И тут он почувствовал всем своим существом, так, что завибрировала каждая косточка. Мощное, сметающее всё на своем пути намерение. Страшное намерение. Жажда убийства. Ичиго едва успел развернуться и подставить меч, как на него обрушился сокрушительный удар. Единственный глаз того, кто его нанес, светился безумной яростью и восторгом ничуть не меньше, чем глаза Куросаки светились ужасом. Мышцы на руках начали мелко дрожать, сопротивляясь огромному давлению, и оскал на искаженном лице Зараки стал ещё шире. Действительно что-то интересненькое, любой другой на месте этого парня уже сдох бы… Но надолго ли его хватит?
Каким-то чудом Ичиго вывернулся из-под нависшей над ним фигуры, отпрыгивая в сторону лишь затем, чтобы встретить новый удар. И ещё, и ещё. Умудряясь не пропускать их, Куросаки смог улучить момент и полоснуть Кенпачи по бедру. Но Зараки даже не поморщился.
– Эй, парень, хватит вертеться! – всего-то и бросил он и атаковал с удвоенной яростью.
Ичиго, пораженный увиденным, предпринял новую попытку. Прыжок, атака, и вот уже запястье врага обагрилось кровью, но тот и не подумал переложить меч, с ходу отвечая серией атак. Лезвия Ичиго сумел избежать, но мощный удар под дых отшвырнул его на несколько метров. Палуба встретила моряка глухим стуком. Скорее подняться, скорее же! А Кенпачи уже вновь атакует, да так, словно до этого у него была легкая разминка. Град ударов стал невероятно частым. Ещё, и ещё, и ещё, ками, да как это возможно!! У Ичиго теперь не хватало сил и времени даже на замах, оставалось лишь подставлять меч под атаки теснившего его пиратского вожака.
– Я сказал, хватит вертеться!! – и новый мощный удар вновь поверг Куросаки на доски палубы. – Ч-черт… – из горла вырвался лишь хрип, дыхание перехватило. Солоноватый привкус крови… Собрав остатки воли и встав на ноги, юнга собрался отскочить подальше, но внезапно ощутил за спиной преграду. Мачта. Глядя прямо перед собой, Ичиго без единой мысли в голове видел Зараки, словно выросшего перед ним из самой преисподней. И, на автомате поднимая катану, ясно чувствовал, что ровно через секунду он не сможет отразить этот удар. И что это – конец.
В этот момент чья-то фигура молниеносно появилась из-за мачты, и Ичиго увидел, как Бьякуя на полном ходу оттолкнул Кенпачи тяжелым ударом сапога в грудь, на мгновение опередив острие, почти поразившее горло. Тот отшатнулся и с секундным непониманием взглянул на неожиданную помеху в лице капитана «Хисаны». Внезапно лицо Зараки исказилось гримасой ещё более безумного восторга, если только такое вообще было возможно. Что за отличный день! Кучики Бьякуя… Тот неуловимый выскочка-аристократ, с кем он уже давно мечтает скрестить клинки!
«А с этим? – Зараки мельком взглянул на Ичиго. – А дьявол с ним, коль уж случай плывет в руки. Если не помрет – сразимся ещё. А помрет… Тогда и драться со мной не достоин.»
Разрешив для себя возникшую дилемму, Кенпачи незамедлительно вступил в бой с Бьякуей.
Ичиго величайшим усилием воли вышел из оцепенения, отлепился от мачты и подавил растерянность, поглотившую его от всего произошедшего. Потом будешь сопли распускать, сражайся! Краем глаза Куросаки заметил, как Ренджи, теснимый сразу двумя противниками, шаг за шагом отступал к борту. Грязно играете, господа… Заметил он кое-что ещё интересное, а именно копну розоватых волос, мелькнувшую недалеко за грудой ящиков. Что это за девчонка с ними? Ладно, позже. Он махом подскочил к Ренджи и атаковал Иккаку, оставляя на Абарая второго, не в меру расфуфыренного пирата.
– Как, ты ещё жив?! – с округлившимися от удивления глазами воскликнул Мадараме, обороняясь и одновременно шаря взглядом вокруг.
– Что, за капитана испугался? – оскалился Ичиго и, улучив момент, ловко подсек противника, отчего тот потерял равновесие и свалился за борт. Через полминуты туда же отправился соперник Ренджи. Перекинувшись взглядом, юнга и штурман оглянулись. Победа медленно, но верно клонилась на их сторону. Часть неприятелей уже вышвырнули с корабля, и теперь лишь от них зависело, сумеют ли они добраться вплавь до своего корабля. Но окончательный исход битвы ещё не был определен.
– Тебе пора отдохнуть, Зараки, – небрежно бросил Бьякуя, нанося пиратскому главарю очередное ранение.
– Захлопнись и дерись, Кучики!
– Если уйдешь сам, мы дадим тебе возможность забрать раненых.
– Плевал я! – прорычал Кенпачи, наступая.
– Надо вывести его из игры! – отчаянно прошептал Ичиго.
– И не думай, – сурово ответил Ренджи. – Это битва капитана.
– Ты сдурел?! Он же непробиваем, как скала. Посмотри, сколько ран, и всё нипочем. Он будет драться, пока не умрет, а там и подкрепление подоспеет. Думай!
– Павлинчи-ик, как ты мог проиграть! – раздался у них за спиной тоненький голосок.
Обернувшись, как по команде, штурман и юнга увидели розововолосую девчонку, перегнувшуюся через борт и дразнящую вояк, которых они двумя минутами раньше туда отправили.
– Кажется, я придумал, – ухмыльнулся Ичиго.
– Что? – не въехал с ходу Ренджи, на секунду отвлекшись на очередного пирата, рискнувшего напасть на них. Безуспешно: стрела Исида с мачты настигла его прежде, чем он успел замахнуться.
– Она с ними. И существует лишь одна причина, по которой этот зверь в повязке мог позволить держать ребенка у себя на корабле. Давай, отвлеки её.
– Черт бы тебя взял, – огрызнулся Ренджи и отбежал в сторону. – Эй, малявка!
Девчушка обернулась на звук голоса, и в этот момент Ичиго схватил её.
– Пусти!! – взвизгнула юная пиратка, отчаянно барахтаясь и норовя вцепиться Ичиго в палец.
– А ну замолчи, – приказал Куросаки с определенным расчетом, не ослабляя хватку и двинувшись в сторону сражающихся предводителей.
– Еще чего! Кен-тяяяян!!!
Зараки, резко отскочив от Бьякуи, обернулся. Схватка приостановилась.
– Ячиру! – рыкнул он так, что девчонка вмиг утихла и замерла в руках Ичиго. А тот, не теряя времени, крикнул:
– Если уберешься сию секунду и дашь нам время уплыть, мы оставим её в живых. Мы посадим её в лодку, и ты заберешь её, едва мы отплывем.
Зараки молчал несколько секунд. Но выбора у него не оставалось. «Слабаки!» – читалось в его глазах, пока он обводил взглядом своих поверженных подчиненных.
– Всё же надо было убить тебя, – наконец ответил он Ичиго и, сплюнув, вложил катану в ножны. – Хорошо. Но я найду тебя, где бы ты ни был, запомни! – оскалился он напоследок.
Через полчаса на борту «Хисаны» не осталось ни одного пирата, кроме Ячиру и «павлинчика», которому Кенпачи приказал выползти из воды и остаться с ней. А через несколько часов «Хисана» смогла отплыть, оставив этих двоих в лодке. Зараки не смог бы преследовать их при всём желании, ведь его корабль всё ещё был на мели. Унохана, Орихиме, Исане и другие трудились в поте лица, перевязывая раненых. И благодарили небо за то, что никто из команды не был убит. Имея превосходство в численности, пираты всё же значительно уступали экипажу «Хисаны» в мастерстве, а самый тяжелый удар в лице Зараки целиком приняли на себя юнга и капитан.
Ичиго, в одиночестве сидя на корме, смотрел вдаль на горизонт и ощущал тепло, разлившееся по телу после того, как Иноуэ обработала все его царапины и ушибы. Серьезно ранен он, к счастью, не был. Была даже какая-то ирония в том, что до сих пор самое тяжелое ранение он получил от абсолютно равного себе противника в лице незнакомого испанца, а не от явно превосходящих его по силе. Зангенцу лежал рядом и время от времени тихонько поскуливал. Ему, к счастью, никого не пришлось защищать, до лазарета пираты просто не успели добраться.
Перед глазами крутились картины минувшего боя, непрерывно сменяя одна другую. А в особенности две из них. Первая – это глаза Бьякуи, наполненные смятением. Вторая – готовый убить его Зараки, и последующее появление капитана. От обоих воспоминаний одно и то же чувство. Ичиго не мог, как ни старался, подобрать ему слово и ощущал лишь, как что-то болезненно сжимается в солнечном сплетении. Тяжело. Никак не удавалось упорядочить вихрь мыслей. Что-то общее есть между ним и Бьякуей, и он почувствовал это тогда. Что-то ответило внутри на мелькнувшую в его взгляде растерянность, словно это был резонанс. Уловить бы это… Но тщетно. А Кенпачи… Ведь ещё полсекунды, и… Нет, мощный инстинкт выживания просто не давал ему думать дальше. Голова словно налилась чугуном. Внезапно чья-то рука легла на плечо.
– Ты как? – негромко спросила Рукия, садясь на колени рядом.
– Я чуть не умер, – без обиняков ответил Куросаки. – Как, по-твоему, я должен себя чувствовать?
– Радоваться, что жив, надо полагать.
– Если бы всё было так просто… – вздохнул Ичиго. Было ещё что-то, с чем он не мог справиться.
– Во многом благодаря тебе мы ушли оттуда, – произнесла Рукия, немного помолчав. – Это главное. А к остальному ты привыкнешь.
Да черта с два он привыкнет! Себя обманывать бесполезно.
– Бьякуя спас меня… – отрешенно сказал юнга, в очередной раз констатируя произошедшее.
– Послушай, но перед этим ты спас его.
– Да, Рукия, но… – начал было Ичиго и осекся. Ну конечно, что за идиот. Вот что за чувство мелькнуло тогда в глазах Бьякуи, а теперь мучает и его. Чувство, что всё решила секунда. И теперь он обязан всем на свете другому человеку. А самое главное, что он, привыкший брать на себя ответственность за всех, сам не смог ничего сделать. Ничего… И вместо того, чтоб радоваться спасению, он ощущает лишь свою беспомощность. Как такой, как он, вообще может кого-то защитить?! Как же тяжело… Ичиго прикрыл глаза. Зангецу, умнейшее животное, тявкнул, поднялся и убежал. Рукия, удивленно посмотрев ему вслед и неуверенно взглянув на Ичиго, тоже встала и ушла.
Ичиго незаметно вздохнул. Что ж, сейчас впору вспомнить ещё одну вещь, которой научил Урахара. Перед внутренним взором на мгновение мелькнуло воспоминание.
«Ты должен уметь преобразовывать источник своей слабости в источник силы. А этот источник всегда внутри тебя, завязанный на твои чувства. Слабость, обида, вина, страх… Ты можешь логически переубеждать себя или пытаться игнорировать их, но это бесполезно, Ичиго. Чувства всегда пробуждаются раньше, чем включается ум, потому что это намного более древний механизм. Нужно не опережать или подавлять всякий раз, нужно единожды стереть и заменить новым. Мысль исправляется мыслью, чувство исправляется другим чувством. Запомни. Ты должен выявить чувство, усилить до невозможности, вырвать и сознательно заложить противоположное. Просто и эффективно, лет через сто освоишь…»
Улыбка тронула губы Ичиго помимо его воли. Чтоб Урахара да не бросил ободряющее словцо, ну как можно… Ладно, мы как-нибудь без сотни лет обойдемся. Вперед. Иначе не удастся спокойно жить, сражаться и защищать. Всё как ты учил, Урахара-сенсей. Ичиго ещё раз прокрутил в голове все события и сосредоточился на вернувшемся мерзком жгуче-тянущем ощущении. «Самоуверенный слабак», – внезапно с болью подумал он, отчего внутри что-то отозвалось, сжалось до невозможности. «Слабак!!!» Ах ты ж… Мысленно Ичиго запустил руку внутрь и медленно, но до конца выдрал с корнем из себя эту жгучую боль, как если бы вытащил железный прут, пронзающий его насквозь. И так же мысленно отшвырнул в кипучую пену кильватера. Тони. Растворяйся. Навсегда. Вздох облегчения, как будто он только что избавился от огромной тяжести, сам вырвался из груди.
Так, а что взамен... Да. То, что сказала Рукия. Новое чувство
«Я жив. Это самое главное.
Я просто счастлив оттого, что я жив. У меня есть на это силы.
У меня всегда есть силы жить и защищать.
И то, что есть, кому защитить меня, – это тоже великая сила. Наша сила.
Так и должно быть».
Мощная волна тепла внезапно заполнила Ичиго изнутри, смывая остатки тревоги. Жизнь за жизнь. Никто никому ничего не должен. И одновременно оба стали сильнее от этого. Есть на кого положиться, и в этом тоже сила каждого из них. Так и должно быть.
Ичиго сидел и слушал нарастающее спокойствие и уверенность. Вспомнил ещё раз свою схватку с Кенпачи. Ещё бы полсекунды, и… Но теперь нет тоски, нет ощущения беспомощности, только радость. Остался жив, чтобы двигаться дальше. Значит, правильно всё сделал. Он будто так и слышал благосклонный голос Урахары: «Хреновастенько, конечно, Куросаки-сан, но для первого раза сойдет…» Ха, то ли ещё будет, сенсей!
«А всё-таки он талантлив», – подумал Урахара где-то далеко, прикрыв полями шляпы улыбающиеся глаза. Способный применить знания в жизни всегда талантлив.
Внезапно Ичиго ощутил, что ему некуда девать невесть откуда взявшуюся энергию. Он рывком поднялся, не успев ничего осмыслить, и ноги сами понесли куда-то. Как выяснилось, к капитанской каюте. Едва лишь он оказался перед дверью, как она распахнулась, и на пороге возник Бьякуя. Случайность? От неожиданности они замерли, уставившись друг другу в глаза.
Бывает так, что чувствуешь другого как самого себя, и не нужно ни одного слова. Если совсем недавно вы чувствовали одно и то же, то теперь изменения, пережитые одним, могут отразиться и в другом. Это две грани одного процесса.
Та же боль и тяжесть.
И так же она растворяется, исчезает.
Та же волна тепла.
И то же ощущение правильности и опоры.
Спокойствие и уверенность.
Почему это происходит – непонятно. Но одно бесспорно: так и должно быть.
Бьякуя, словно очнувшись в некоем удивлении, взглянул на юнгу более пристально.
– Я подумал, Куросаки Ичиго, что стоит кое-что показать тебе, – и он, развернувшись обратно в каюту, приглашающее повел рукой. – Иди за мной.
@темы: Ичиго, АУ, Приключения, PG, Фанфики
-
-
29.02.2012 в 21:27-
-
01.03.2012 в 10:22-
-
01.03.2012 в 15:28