Название: Пять революций
Авторы: Амариллис и Льот Ион
Основные персонажи: Ичимару Гин, Кира Изуру, Хисаги Шухей, Ильфорте Гранц.
Прочие персонажи: Айзен, Хирако, Хаёри, Нелл, Кайен, Укитаке, Кёраку, Нанао, Нему, Унохана, Халибель, Старк, Барган, Лилинет, Заэль, Бьякуя, Йоручи, Урахара, Кария, Гриммджо, Омаэда, Улькиорра, Рангику, Сой Фонг, Финдор, Вандервайз, Ниоттора, Тесла, Тоширо, Исанэ, Мурамаса, Амагай, Кифуне, Тоусен, Икакку, Ичиносе, Ханатаро, Сасакибе, Кэйго, Сентаро, Абирама и т.д. Некоторые из них просто упоминаются, некоторые принимают весьма активное участие в сюжете.
Размер: пока около 1 млн. зн.
Статус: в процессе
Рейтинг: от G до NC-21 в разных частях.
Предупреждение: много слешных сцен по сомнительному согласию
Дисклеймер1 (общий): Все персонажи - Кубо Тайто, мы лишь присоседились. Но мир - наш
Дисклеймер2 (персонажный): из всех персонажей от авторского произвола более всего пострадали:
- Ильфорте Гранц, читать дальшекоторый, фактически, вышел почти оригинальным персонажем (учитывая его суммарные 5 минут в Бличе и место одного из четверых глав.героев у нас - странно, если было бы иначе
)
- Айзен Соуске. читать дальшеМы пытались сделать его похожим на канонического, но "наш" Айзен на порядки более невезуч (и только задумает захватить мир, как бац - мир захватили уже без него, причем те, о чьем факте существования он даже и не подозревал), что не в лучшую сторону сказалось на его характере. Нет, мир он, конечно, в итоге захватил (ну как же, Айзен и не захватит мир
- это тогда вообще уже не Айзен), но в целом он более мелочен и менее гениален, чем Бличевский.
- Хисаги Шухей, читать дальше который получился гораздо жестче и маньячнее, чем в оригинале
Дисклеймер3: часть персонажей погибает за время действия фика читать дальше, в основном - все те же, кто погиб и в Бличе. Хотя часть погибших в Бличе у нас вполне себе выжила. Из погибших у нас, но выживших в Бличе: Нелл, Омаэда, Айзен. Но зато погибших в Бличе, но выживших у нас - гораздо больше
Жанр: АУ, сюжетка, слеш
Пояснение про степень АУшности: читать дальшедействие происходит в альтернативном мире - там нет шинигами, пустых, загробного мира и прочего. Но зато есть люди с кидо-способностями, обладающие повышенным уровнем реяцу, пришельцы-жуки и длящаяся почти четверть тысячелетия война с жуками. В этом, другом мире, некоторые персонажи Блич оказываются на достаточно нетипичных для себя местах, но для многих - и другой мир не помеха, чтобы вляпаться в ту же самую карму, что и в самом Бличе Так, например, Гин - так же тайчо в армии, сражающейся против жуков. Кира, как ни странно, все так же его фукутайчо Вот только в этой армии у каждого капитана отнюдь не один лейтенант - и Кира не первый фукутайчо Гина - это место уже прочно занято другим последнюю сотню лет. Да и начальником у Гина - генерал Барган-сама. Да и вообще в этой армии все сильно не так... (но ничего - после второй революции у них будет другая армия, а после третьей - еще более другая, уже больше похожая на Готей-13 )
Например, тот же Урахара тоже возглавляет научно-исследовательский отдел, правда, подчиняется напрямую Йоручи... Кёраку и Укитаке все так же закадычные друзья... Кайен все так же погиб вместе с женой еще черти когда... Правда, Омаэда у нас тайчо, Старк - как раз захватил власть на Земле накануне прихода Айзена, Унохана проводит переговоры с Нанао...
Да и вообще противоборствующих сторон отнюдь не две (люди и жуки), а целых семь, которые то заключают договоры друг с другом, то подгаживают друг другу, то вообще пытаются провести геноцид проигравшей стороны. И многие из тех, что в Бличе были по одну сторону баррикад, у нас частенько оказываются по разные... Но где бы они ни оказались, Укитаке все равно остается добрым, Улькиорра - исполнительным, Кария - маньяком, Гин - ехидной, Старк - ленивым, Бьякуя - гордым, Мурамаса - коварным...
И да, хотя сражения с жуками тоже происходят в основном с помощью холодного оружия (т.е. тех же катан), но это никакие не занпакто, а обычные мечи. Почему бы с жуками не сражаться автоматами, огнеметами, лазерами - где-то в глубине текста обоснуй есть.
Но - да, АУ-шка - это таки АУшка И хотя характеры персонажей близки к своим Бличесвкий оригиналам, но в этом мире у них своя, во многом другая история, с ними происходят иные события, иногда меняют их... Наш Кира - сильнее, Шухей - маньячнее, а Гин... а Гин просто дорвался до места глав.гера - и этим все сказано
Часть 1
Персонажи: Гин, Кира, Шухей
Размер: 20 тыс. знак. (3 тыс. слов)
Рейтинг: PG
читать дальше
Кира наконец-то выбирается из-под придавившей его туши. И почему ему всегда так "везет"? Он уверен, ни с кем из отряда ничто подобное не могло произойти в принципе. Это только он может ухитриться в последний момент кончиком катаны достать нападающего жука, но не успеть увернуться от падающего на него тела. Пришлось рыть подкоп.
Отряхиваясь от земли, Кира озирается, и внутри у него все обрывается. Команды нет. Жуков, правда, уже тоже. Капитан как раз добивает последнюю парочку и сам падает замертво. Вокруг одни тела - человеческие вперемешку с жучиными.
Поскальзываясь и спотыкаясь, Кира ползет к капитану, проверяет пульс - живой, но в глубокой отключке. С одной стороны, это даже хорошо. Можно, более не кроясь и не тратя зря времени, остальных проверить за пару секунд с помощью кидо-зрения. Первое впечатление оказалось верным - живых на поляне всего двое. Только он сам и едва дышащий Ичимару-тайчо. Мамммочки... Никто ж не поверит, что его случайно жуком придавило. В дезертирстве обвинят. А если и Ичимару-сан не выживет, то в отряд лучше не возвращаться. Но ведь найдут, все равно найдут. В подполье обратного хода ему уже давно нет, а сам от прицельного поиска он не спрячется. И почему он такой неудачник? Наверняка и команда погибла только потому, что в ней был Кира. Он своим невезением кого угодно в могилу сведет.
Кира затравленно оглядывается и слышит приближающийся звук - типичный похрустывающий шорох. Жуки-падальщики. И как раз со стороны отряда. Теперь туда уже не отступишь. Вернее, сам бы Кира успел, но не с раненым капитаном на руках. А бросить его Кира не может. Пусть Ичимару-сан и его враг, хотя сам и не догадывается об этом (и если узнает, Кира - не жилец), но оставить капитана на съедение жукам-падальщикам Кира не может, физически не может. Не умеет. Так и не научился, хотя сенсей Кария-сан и старался вдолбить в нерадивого ученика, что по отношению к врагам не бывает ни жалости, ни сочувствия, ни благородства. Увидел, что противник упал? Добей в спину. Но Кира - плохой ученик, безнадежный. И хотя боится Ичимару-сана до спазмов в животе, ни добивать, ни оставлять на съедение жукам не хочет. И не будет.
Да только толку с этого? Ведь назад к отряду ему уже не пробиться. А с другой стороны лишь жучьи норы. Жучьи норы... Кира задумывается. Солдату-новичку вроде него там и четверти часа не выжить. Но тайчо без сознания, и пока все так и остается, Кира без опаски может использовать кидо и избегать встречи с жуками хоть неделю... Ну, на счет недели - это, он, наверное, загнул, но несколько дней - точно сможет.
А когда Ичимару-сан очнется... вот тогда пусть сам спасает себя и своего рядового Киру Изуру. Он же еще из старой армии, кидо может использовать без опаски. Да и, небось, владеет им куда получше Киры.
Теперь это уже почти похоже на план, хотя и с множеством пробелов - например, как он собирается объяснять очнувшемуся тайчо, каким чудом он без кидо не попался жукам в первой же норе? Но об этом можно подумать и позже, а то падальщики совсем уже близко.
На выходе из шунпо Шухей спотыкается и падает, успев выставить руки перед собой. Жучиный труп под ним неприятно хлюпает, и Шухей с омерзением отдергивает руки, по локоть заляпанные зеленоватой жижей. Только вчера форму постирал, с раздражением думает он, пытаясь оттереть жижу краем косоде, поднимает голову, да так и замирает, стоя на одном колене у развороченной туши жука.
До самого пригорка поляна усеяна телами, как жучьими, так и человечьими. Повсюду белеют кости - падальщики здесь уже побывали.
Вот, значит, куда вы запропастились, ребята. А отряд уже полдня стоит на ушах, не зная, что делать, куда бежать - капитана-то нет, капитан на миссию ушел. Оставив Шухея за главного. Сказал, обернется быстро, чтоб успеть к обеду.
Не к тому обеду они успели, однако.
Пошатываясь, Шухей поднимается на ноги и ковыляет к ближайшему скелету. У скелета нет ноги и обеих рук, а валяющийся неподалеку череп сверлит лейтенанта пустыми глазницами и скалится, будто насмехаясь. Что, Хисаги-сан? Пропустил все веселье?
Боже, почему я не пошел вместо него, с отчаянием думает Шухей, запрокидывает голову и кричит во всю мощь своих легких, срывая горло - от злости, от бессилия, от невозможности что-либо изменить.
Подсчитать число павших непросто, останки слишком далеки от цельности, да и смысла особого нет - Шухей и так знает, что на миссию ушло две подгруппы по десятку человек. Девятнадцать и капитан, поправляет он сам себя. Но, тем не менее, упрямо обходит поляну по периметру и, уже пересчитав всех «по головам», осознает, что тел - восемнадцать. Тут же судорожно бросается пересчитывать.
Восемнадцать.
Результатов генетической экспертизы ждать пару дней, и Шухей решает не слишком себя обнадеживать - в конце концов, мало ли куда могли деться два трупа. Вместо этого он носится по отряду, исполняя обязанности капитана, загружает себя так, чтоб к вечеру было не встать, и старается лишний раз не заходить в пустой кабинет.
Мысль о том, что однажды ему придется этот кабинет занять, пугает Шухея до дрожи.
Последнее, что помнит Гин – предсмертный скрип жука, перерезанного пополам, и мысль, что этот - последний. Совсем-совсем.
А потом – темнота.
Сейчас тоже темнота, но уже гораздо более осмысленная. Можно проанализировать ситуацию, а потом начать разрабатывать план действий. Только вот для анализа надо бы информацию… а с этим сейчас туговато.
Гин на пробу открывает глаза – все так же темно. И тихо. И... опасно. Опасность он чует нутром, для этого не нужны ни глаза, ни уши.
А потом он осознает, что лежит у кого-то на коленях.
Усилием воли Гин приказывает себе не паниковать. Кто бы это ни был, опасностью от него не пахнет. Руки мягкие, теплые. Дыхание напряженное, но ровное... чего-то ждет? Что-то планирует? Какая роль в его планах отведена Гину? Приманки? Отвлекающего фактора?
Черт! Нужно больше информации!
Ну что ж, думает Гин, если информация не идет к тебе… надо идти и добывать ее самому. Причем быстро. И наверняка. И по возможности не производя лишнего шума…
Он резко приподнимается, выбрасывая вперед руки, нащупывает чьи-то волосы - ага, это голова - и, притянув незнакомца к себе, прижимается к его губам своими.
Незнакомец, верно, заорал бы, но сложно орать, когда тебя целуют, не так ли?
Гин прижмуривает глаза, не разрывая поцелуя, и хладнокровно сканирует входящий инфопоток, накрывающий его волнами.
Волна первая, пространственно-временная - мы в жучьих норах, неглубоко, но дальше, чем обычно ходят экспедиционные группы, со времени окончательного разгрома команды прошло около двух часов.
Волна вторая, ситуационная – капитан серьезно ранен, в сознание не приходил, мои силы на исходе, от погони удалось оторваться, но вряд ли надолго, сейчас еще посидеть, переждать, перевести дух и поползти дальше…
Какой еще капитан, мельком озадачивается Гин. Еще один? Он-то, Гин, уже в сознании...
Волна третья, эмоциональная – ааааааа! Он проснулся-проснулся-проснулся!
Он меня целует!
Ааааааааааааа!
Гин от неожиданности подается назад, тут же машинально зажимая парнишке рот, чтоб ментальный вопль не вырвался наружу. Вот это посыл! Кто ж знал, что мальчик такой... нервный.
И неожиданно сильный. С такой ментальной отдачей... Гин не додумывает мысль, сейчас некогда, но берет на заметку.
Мальчик выдыхает ему в ладонь и неуклюже пытается отстраниться. Ну, что ж… Гин на свой страх и риск отнимает руку. Другая – на рукояти катаны. Он не может допустить, чтобы безрассудство парня погубило их обоих.
Тот факт, что безрассудство того же парня двумя часами ранее спасло им обоим жизнь, Гина почему-то не смущает. А ведь это был совершенно безрассудный поступок – уходить в норы с безжизненным телом капитана на плече, не имея в голове ни четкого плана, ни способностей, с которыми в этих норах можно было бы выжить...
Стоп. А они же выжили?
Гин морщится, пытаясь сконцентрироваться. Так. Надо просканировать местность, иначе хозяева нор могут застать их врасплох, и тогда шансы на выживание, и без того мизерные, сократятся до минимума… боже, как же раскалывается голова.
Все так же полулежа у паренька на коленях, он прикрывает глаза, переключаясь в режим кидо-зрения. Миг – и глухая чернота окружающего мира перетекает в привычную серую гамму с резко очерченными силуэтами, чуть подсвеченными - теплокровные красным, жуки желто-зеленым. Что-то желто-зеленое копошится на периферии, Гин прикидывает – метров двести. Время есть.
Себя Гин видит будто со стороны и чуть сверху; рядом видит парнишку – тот сидит, ссутулившись и опустив голову. Кажется, это тот самый новичок, навязанный ему в последний момент; имени его Гин не помнит. Дохленький какой-то, как же он тащил своего капитана по всем этим туннелям… а ведь тащил же, да. Причем дотащил в целости и сохранности – голова не считается, голова случилась раньше – до таких уровней, куда и спецотряды былой армии забирались редко.
Гин пытается присмотреться, приблизить лицо парнишки, но силуэты плывут перед глазами, размываются, к горлу подступает тошнота, а голову снова простреливает болью. Кажется, у него сотрясение, если не хуже.
- Не двигайтесь, Ичимару-тайчо, - шепчет парнишка дрожащим голосом. – Вы… вы сильно ударились головой. Вам нельзя вставать…
- К черту, - шипит Гин и все равно пытается встать, приподнимаясь на руках. Им нужно отсюда выбираться, и поскорее. Самим. Искать их никто не будет, даже если недосчитаются.
Встать ему хоть и с трудом, но удается, сперва перекатом на колени, затем, медленно, опираясь на стену и парнишку-новичка - на ноги. Так. Идти можно. Теперь бы еще сообразить, куда.
Новичок уже тихонько всхлипывает, и Гин раздраженно дергает плечом. Только зареванного ребенка ему под рукой и не хватало.
- Пойдешь за мной, след в след. Не отставай. И ради бога, перестань ныть!
Новичок послушно шмыгает носом и нащупывает рукой полу Гинового хаори. Ну… пускай, так хотя бы меньше вероятность, что потеряется по дороге. Гин глубоко вздыхает, пытаясь успокоиться и снова сосредоточиться на сканировании.
О мальчике он подумает позже.
За очередным поворотом в дальнем конце коридора виднеется широкий светлеющий проем, и Гин мысленно скрещивает пальцы. Только не, только не, только не…
Все-таки кладка.
За проемом коридор расширяется в некое подобие пещеры, затянутой паутиной по стенкам и потолку. По нитям паутины с неравномерной периодичностью сполохами пробегают светящиеся разряды, создавая в пещере колеблющийся полумрак. На полу, вплоть до противоположной стены – песчаные выемки, в каждой из которых, любовно укутанные все той же паутиной, лежат неровными рядами кожистые яйца, каждое – размером с парнишку, а то и больше. Каждое мелко пульсирует в свой собственный такт, и в пещере стоит постоянный гул – едва ощутимый, на грани слышимости, но очень неприятный.
Новичка за его спиной снова начинает бить мелкой дрожью.
Гин хмурится.
Пройти – можно. В стремительном, бесшумном шунпо, едва касаясь песчаных горок, чтоб ничего не осыпалось, не потревожило дремлющие зародыши. А может, уже и не зародыши – в ближней левой кладке, например, поверхность яиц уже не бледно-желтая с зеленоватыми прожилками, а вполне себе насыщенного буроватого цвета. Значит, скоро ждать прибавления в семействе. А «скоро» в таких делах – очень растяжимое понятие, от «часов через пять» до «в следующую секунду».
Если подсохшая бурая кожица все-таки лопнет, выпуская на волю в потоках хлынувшей слизи новорожденного жучонка, надо резать на месте, иначе перебудит всех. А если еще и взрослые сбегутся... Нет, лучше не рисковать. Лучше быстро и тихо.
Гин-то сможет. Вопрос в том, как поведет себя новичок.
Вопрос снимается, когда Гин оглядывается. Новичок сидит на полу, уставившись большими глазами на открывшееся в проеме зрелище, и беззвучно скулит, покачиваясь взад-вперед.
И даже пощечину ведь не отвесишь, с досадой думает Гин. От настоящей капитанской пощечины этот парень свалится и больше не встанет, и тащить дальше его придется на собственных закорках. А руки ему нужны для другого... Ксо, что же придумать!
Вдохновение снисходит на него неожиданно, как вдохновению и положено.
Новичок больше не орет, когда его целуют. Новичок просто смотрит на капитана своими огромными голубыми глазищами, и не сопротивляется, и даже… даже пытается отвечать? Неожиданно, думает Гин. А еще он думает, что мальчик вроде ожил, и пора двигаться, но не может заставить себя оторваться - губы у мальчика мягкие, и отвечает тот на поцелуй неумело, но старательно и искренне, и да, Гин уже сто лет никого не целовал. С Шухеем нежничать некогда, да лейтенант и не настаивает – им обоим вполне хватает быстрых перепихов за десять минут до построения.
И правда пора идти, с сожалением думает Гин, но делает мысленную пометку - повторить.
- Раз, два, три – отомри, - шепчет он парнишке на ухо, улыбаясь.
Парнишка все так же смотрит на него, не двигаясь, и Гин уже решает, что не помогло, когда новичок наконец разлепляет губы.
- Тайчо…
- М?
- Тайчо, это был два.
Гин непонимающе смотрит на него.
- Ну, второй поцелуй. А чтоб отмереть, надо три.
Господи боже мой! У него и чувство юмора прорезалось! Вот ведь воистину, разбудил себе на голову спящую красавицу...
- Три будет, когда выберемся отсюда. Пусть это будет тебе стимулом дожить.
Новичок кивает, и Гину кажется, что в голубых глазах мелькает… нет, наверно, кажется. Улыбаться в такой ситуации умеет только Ичимару Гин.
Хотя, может, Ичимару Гин немного недооценивает заразительность своей улыбки.
- Идем, красавица. И постарайся больше не засыпать.
Они добираются уже до серединных туннелей, когда пол неожиданно уходит у Гина из-под ног. Он чертыхается и летит вниз. Идиот! Так сосредоточиться на сканировании коридоров, что не заметить элементарной подпольной ловушки! И поделом тебе. Жучьи норы дураков не прощают.
Рывок за руку оказывается полным сюрпризом. Нет, Гин не забыл, что балластом тащит за собой новичка, но вот что тот успеет перехватить руку и удержать сорвавшегося капитана - не ожидал. Прямо-таки день открытий. Приятных. Но Ичимару Гин крайне не любит ошибаться в своих подчиненных, даже если это и спасает ему жизнь. Недооценил мальчишку, нехорошо. Значит, и в предыдущий раз ему не показалось. И это не просто случайное слепое везение. Так не бывает. Не подряд. Ни на что не годный новичок-неудачник совершенно случайно в течение пары часов успешно прячется в жучьих норах с раненым тайчо на руках? И совершенно случайно только что демонстрирует скорость реакции не хуже, чем у самого Гина? Так Гин в это и поверил. Не дождетесь.
За очередным поворотом коридора они натыкаются на что-то паутинное и липкое. Гин тихо чертыхается и отшатывается. Паутинная пробка. Как некстати. Кидо-зрением Гин лихорадочно ищет пути отступления, но понимает, что их нет. Преследующие их жуки-охранники слишком близки, и их слишком много. Он и сам еще недостаточно восстановился после ранения, а на новичка особо рассчитывать не приходится. Сегодняшние приятные сюрпризы, конечно, пришлись очень кстати, но за все предыдущие полгода в отряде мальчишка успел зарекомендовать себя как полнейшее ничтожество, бездарь и неудачник. Удивительно, как вообще до сегодняшнего дня дожил, хотя с учетом последних сюрпризов – возможно, не так уж и удивительно.
Но в любом случае вдвоем сквозь дюжину жуков-охранников им не пробиться. Остается только вперед. А если там жук-глодальщик? Гин подавляет подступающую панику. Такую пробку кидо-зрением не рассмотреть и не понять, то ли это пустая обманка, то ли и правда сидит там жук- глодальщик, в лапах которого будешь умирать очень долго и очень больно - Гин знает, он пробовал.
Новичок паутинную пробку тоже заметил.
- Я т-т-т-туда не п-п-полез-з-зууу...
Ишь, как зубы стучат. Аж приятно послушать. Сразу самому становится не так страшно.
Но интересно, откуда он вообще знает, что это такое. Регулярные рейды в жучиные норы уже лет сто как не проводятся. А на поверхности ни паутинных пробок, ни жуков- глодальщиков нет. И знать о таких глубинных диковинках новичку-малолетке совершенно неоткуда. Но - знает. Гин это чувствует. Мальчишка не просто боится неизвестного, а более-менее представляет, чего именно, и почему тут надо бояться.
- Полезешь как миленький, - недобро ухмыляется Гин. Пусть новичок и не видит выражения его лица, но интонации слышит прекрасно.
Новичок делает попытку убежать - прямо к догоняющим их жукам-охранникам, но Гин рывком его останавливает:
- Кудааа? – и сжимает пальцами его плечо, еще чуть-чуть, и хрустнут тонкие кости ключицы. Но лишние травмы им тут сейчас не нужны. Уже полученных хватает.
Мальчишка тоненько скулит и оседает у его ног. Так-то лучше. Вот только прорубаться сквозь паутинную пробку все равно придется самому.
- Отстанешь - убью! - рычит он на ухо новичку, поудобнее перехватывает меч и как в омут бросается в паутину.
Удар, разворот, шаг, удар... Не обращать внимания на липнущие к лицу и рукам противные тонкие нити. Не думать, что каждую секунду можно наткнуться на жесткую членистую конечность глодальщика. Еще пару шагов...
Пустая, глодальщика нет. Можно выдохнуть и легко, чуть ли не танцуя в серии выпадов и ударов, закончить разрезать паутинную пробку. Дальше - просто продолжение коридора, даже не логово. Повезло. Так, а где мальчишка? Если за ним придется возвращаться - точно убьет. Или бросит, чтобы не лезть снова в паутину - сам скоро подохнет, даже мараться не придется. Но, тихонько подвывая от страха, мальчишка ползет следом. Молодец, новичок, снова удивляешь своего капитана.
Мальчишка, пошатываясь, выползает из паутины и тут же падает у ближайшей стеночки. Его коротко и неудержимо рвет. Гин оседает рядом, обнимает трясущееся тело, успокаивающе гладит по волосам. А пальчики-то дрожат. Стареешь, Ичимару, совсем размяк на поверхности. Подумаешь, одна паутинная пробка. Сколько ты их уже проходил. И ведь все - успешно, кроме одной...
- Умница, Изуру, - шепчет Гин; надо же, даже имя вспомнил - сам от себя не ожидал. - А теперь пошли дальше.
Кира едва успевает поймать снова вырубившегося капитана. Как удачно, что не четвертью часа раньше, а то б не выбрались. Наверное. Кира и сам не знает, что пугает его больше - перспектива снова остаться с жуками один на один, когда жизни обоих полностью зависят от его решений и умений, в которых он ох как не уверен, или необходимость продолжать скрывать от капитана свои кидо-навыки. Это и в обычном бою очень тяжело, а тут, в жучьих норах, почти невыносимо страшно. Слишком жутко добровольно отказываться от возможности использовать кидо-зрение и замечать со всех сторон окружающих тебя жучьих вражин лишь ради того, чтобы тот враг, который рядом, не понял, что ты тоже умеешь видеть.
На следующий день Кира стоит в кабинете у Ичимару-тайчо, и ему чуть ли не страшнее, чем в жучиных норах. Небрежно сидящего на уголке собственного стола капитана он боится до жути. Гораздо больше, чем жуков.
- Кира Изуррру, - Ичимару-сан, словно смакуя, перекатывает на языке его имя, - сколько у вас, оказывается, скрытых талантов.
Кира бледнеет, с трудом справляясь с порывом выскочить из этого страшного кабинета и, не оглядываясь, бежать куда глаза глядят. Но - не поможет. Все равно догонят. Эти - точно догонят.
Стоящий за плечом Ичимару-сана первый фукутайчо Хисаги Шухей смотрит на него хмуро и неодобрительно, с едва скрываемым презрением. Но Шухей-сан всегда на него так смотрит. Как и почти все в отряде.
- За проявленный героизм и... - Гин едва уловимо недовольно морщится, но договаривает, - за спасение собственного тайчо вы повышаетесь до младшего фукутайчо моего отряда.
Кире становится еще страшнее. Ну почему это происходит с ним? За что? Он не справится. Не сможет. Ну что стоило Ичимару-сану просто забыть о произошедшем?
- Я... недостоин... но... спасибо... но я не справлюсь... но эта такая честь.. и доверие... но я... не... - лепечет Кира, бледнея, краснея и чувствуя себя совершенно ужасно.
Шухей кривится и сплевывает на пол, за что тут же получает тычок под ребра от капитана.
- Не в моем кабинете, Хисаги.
Ичимару-сан сверлит Шухея недобрым взглядом, тот нервно сглатывает, и Кира понимает, что только его присутствие спасает первого лейтенанта от немедленного вытирания собственного плевка. И хорошо еще если не физиономией в пол.
Кире страшно, до чертиков страшно. И на краю сознания предательски мелькает трусливая мыслишка, что лучше бы его вчера съели жуки.
Оглавление:
Часть 01 Часть 02 Часть 03 Часть 04 Часть 05 Часть 06 Часть 07 Часть 08 Часть 09 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16 Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20
Часть 21 Часть 22 Часть 23 Часть 24 Часть 25 Часть 26 Часть 27 Часть 28
Авторы: Амариллис и Льот Ион
Основные персонажи: Ичимару Гин, Кира Изуру, Хисаги Шухей, Ильфорте Гранц.
Прочие персонажи: Айзен, Хирако, Хаёри, Нелл, Кайен, Укитаке, Кёраку, Нанао, Нему, Унохана, Халибель, Старк, Барган, Лилинет, Заэль, Бьякуя, Йоручи, Урахара, Кария, Гриммджо, Омаэда, Улькиорра, Рангику, Сой Фонг, Финдор, Вандервайз, Ниоттора, Тесла, Тоширо, Исанэ, Мурамаса, Амагай, Кифуне, Тоусен, Икакку, Ичиносе, Ханатаро, Сасакибе, Кэйго, Сентаро, Абирама и т.д. Некоторые из них просто упоминаются, некоторые принимают весьма активное участие в сюжете.
Размер: пока около 1 млн. зн.
Статус: в процессе
Рейтинг: от G до NC-21 в разных частях.
Предупреждение: много слешных сцен по сомнительному согласию
Дисклеймер1 (общий): Все персонажи - Кубо Тайто, мы лишь присоседились. Но мир - наш
Дисклеймер2 (персонажный): из всех персонажей от авторского произвола более всего пострадали:
- Ильфорте Гранц, читать дальшекоторый, фактически, вышел почти оригинальным персонажем (учитывая его суммарные 5 минут в Бличе и место одного из четверых глав.героев у нас - странно, если было бы иначе
)- Айзен Соуске. читать дальшеМы пытались сделать его похожим на канонического, но "наш" Айзен на порядки более невезуч (и только задумает захватить мир, как бац - мир захватили уже без него, причем те, о чьем факте существования он даже и не подозревал), что не в лучшую сторону сказалось на его характере. Нет, мир он, конечно, в итоге захватил (ну как же, Айзен и не захватит мир
- это тогда вообще уже не Айзен), но в целом он более мелочен и менее гениален, чем Бличевский.- Хисаги Шухей, читать дальше который получился гораздо жестче и маньячнее, чем в оригинале
Дисклеймер3: часть персонажей погибает за время действия фика читать дальше, в основном - все те же, кто погиб и в Бличе. Хотя часть погибших в Бличе у нас вполне себе выжила. Из погибших у нас, но выживших в Бличе: Нелл, Омаэда, Айзен. Но зато погибших в Бличе, но выживших у нас - гораздо больше
Жанр: АУ, сюжетка, слеш
Пояснение про степень АУшности: читать дальшедействие происходит в альтернативном мире - там нет шинигами, пустых, загробного мира и прочего. Но зато есть люди с кидо-способностями, обладающие повышенным уровнем реяцу, пришельцы-жуки и длящаяся почти четверть тысячелетия война с жуками. В этом, другом мире, некоторые персонажи Блич оказываются на достаточно нетипичных для себя местах, но для многих - и другой мир не помеха, чтобы вляпаться в ту же самую карму, что и в самом Бличе
Так, например, Гин - так же тайчо в армии, сражающейся против жуков. Кира, как ни странно, все так же его фукутайчо Вот только в этой армии у каждого капитана отнюдь не один лейтенант - и Кира не первый фукутайчо Гина - это место уже прочно занято другим последнюю сотню лет. Да и начальником у Гина - генерал Барган-сама. Да и вообще в этой армии все сильно не так... (но ничего - после второй революции у них будет другая армия, а после третьей - еще более другая, уже больше похожая на Готей-13 )Например, тот же Урахара тоже возглавляет научно-исследовательский отдел, правда, подчиняется напрямую Йоручи... Кёраку и Укитаке все так же закадычные друзья... Кайен все так же погиб вместе с женой еще черти когда... Правда, Омаэда у нас тайчо, Старк - как раз захватил власть на Земле накануне прихода Айзена, Унохана проводит переговоры с Нанао...
Да и вообще противоборствующих сторон отнюдь не две (люди и жуки), а целых семь, которые то заключают договоры друг с другом, то подгаживают друг другу, то вообще пытаются провести геноцид проигравшей стороны. И многие из тех, что в Бличе были по одну сторону баррикад, у нас частенько оказываются по разные... Но где бы они ни оказались, Укитаке все равно остается добрым, Улькиорра - исполнительным, Кария - маньяком, Гин - ехидной, Старк - ленивым, Бьякуя - гордым, Мурамаса - коварным...
И да, хотя сражения с жуками тоже происходят в основном с помощью холодного оружия (т.е. тех же катан), но это никакие не занпакто, а обычные мечи. Почему бы с жуками не сражаться автоматами, огнеметами, лазерами - где-то в глубине текста обоснуй есть.
Но - да, АУ-шка - это таки АУшка
И хотя характеры персонажей близки к своим Бличесвкий оригиналам, но в этом мире у них своя, во многом другая история, с ними происходят иные события, иногда меняют их... Наш Кира - сильнее, Шухей - маньячнее, а Гин... а Гин просто дорвался до места глав.гера - и этим все сказано Часть 1
Персонажи: Гин, Кира, Шухей
Размер: 20 тыс. знак. (3 тыс. слов)
Рейтинг: PG
читать дальше
Кира наконец-то выбирается из-под придавившей его туши. И почему ему всегда так "везет"? Он уверен, ни с кем из отряда ничто подобное не могло произойти в принципе. Это только он может ухитриться в последний момент кончиком катаны достать нападающего жука, но не успеть увернуться от падающего на него тела. Пришлось рыть подкоп.
Отряхиваясь от земли, Кира озирается, и внутри у него все обрывается. Команды нет. Жуков, правда, уже тоже. Капитан как раз добивает последнюю парочку и сам падает замертво. Вокруг одни тела - человеческие вперемешку с жучиными.
Поскальзываясь и спотыкаясь, Кира ползет к капитану, проверяет пульс - живой, но в глубокой отключке. С одной стороны, это даже хорошо. Можно, более не кроясь и не тратя зря времени, остальных проверить за пару секунд с помощью кидо-зрения. Первое впечатление оказалось верным - живых на поляне всего двое. Только он сам и едва дышащий Ичимару-тайчо. Мамммочки... Никто ж не поверит, что его случайно жуком придавило. В дезертирстве обвинят. А если и Ичимару-сан не выживет, то в отряд лучше не возвращаться. Но ведь найдут, все равно найдут. В подполье обратного хода ему уже давно нет, а сам от прицельного поиска он не спрячется. И почему он такой неудачник? Наверняка и команда погибла только потому, что в ней был Кира. Он своим невезением кого угодно в могилу сведет.
Кира затравленно оглядывается и слышит приближающийся звук - типичный похрустывающий шорох. Жуки-падальщики. И как раз со стороны отряда. Теперь туда уже не отступишь. Вернее, сам бы Кира успел, но не с раненым капитаном на руках. А бросить его Кира не может. Пусть Ичимару-сан и его враг, хотя сам и не догадывается об этом (и если узнает, Кира - не жилец), но оставить капитана на съедение жукам-падальщикам Кира не может, физически не может. Не умеет. Так и не научился, хотя сенсей Кария-сан и старался вдолбить в нерадивого ученика, что по отношению к врагам не бывает ни жалости, ни сочувствия, ни благородства. Увидел, что противник упал? Добей в спину. Но Кира - плохой ученик, безнадежный. И хотя боится Ичимару-сана до спазмов в животе, ни добивать, ни оставлять на съедение жукам не хочет. И не будет.
Да только толку с этого? Ведь назад к отряду ему уже не пробиться. А с другой стороны лишь жучьи норы. Жучьи норы... Кира задумывается. Солдату-новичку вроде него там и четверти часа не выжить. Но тайчо без сознания, и пока все так и остается, Кира без опаски может использовать кидо и избегать встречи с жуками хоть неделю... Ну, на счет недели - это, он, наверное, загнул, но несколько дней - точно сможет.
А когда Ичимару-сан очнется... вот тогда пусть сам спасает себя и своего рядового Киру Изуру. Он же еще из старой армии, кидо может использовать без опаски. Да и, небось, владеет им куда получше Киры.
Теперь это уже почти похоже на план, хотя и с множеством пробелов - например, как он собирается объяснять очнувшемуся тайчо, каким чудом он без кидо не попался жукам в первой же норе? Но об этом можно подумать и позже, а то падальщики совсем уже близко.
На выходе из шунпо Шухей спотыкается и падает, успев выставить руки перед собой. Жучиный труп под ним неприятно хлюпает, и Шухей с омерзением отдергивает руки, по локоть заляпанные зеленоватой жижей. Только вчера форму постирал, с раздражением думает он, пытаясь оттереть жижу краем косоде, поднимает голову, да так и замирает, стоя на одном колене у развороченной туши жука.
До самого пригорка поляна усеяна телами, как жучьими, так и человечьими. Повсюду белеют кости - падальщики здесь уже побывали.
Вот, значит, куда вы запропастились, ребята. А отряд уже полдня стоит на ушах, не зная, что делать, куда бежать - капитана-то нет, капитан на миссию ушел. Оставив Шухея за главного. Сказал, обернется быстро, чтоб успеть к обеду.
Не к тому обеду они успели, однако.
Пошатываясь, Шухей поднимается на ноги и ковыляет к ближайшему скелету. У скелета нет ноги и обеих рук, а валяющийся неподалеку череп сверлит лейтенанта пустыми глазницами и скалится, будто насмехаясь. Что, Хисаги-сан? Пропустил все веселье?
Боже, почему я не пошел вместо него, с отчаянием думает Шухей, запрокидывает голову и кричит во всю мощь своих легких, срывая горло - от злости, от бессилия, от невозможности что-либо изменить.
Подсчитать число павших непросто, останки слишком далеки от цельности, да и смысла особого нет - Шухей и так знает, что на миссию ушло две подгруппы по десятку человек. Девятнадцать и капитан, поправляет он сам себя. Но, тем не менее, упрямо обходит поляну по периметру и, уже пересчитав всех «по головам», осознает, что тел - восемнадцать. Тут же судорожно бросается пересчитывать.
Восемнадцать.
Результатов генетической экспертизы ждать пару дней, и Шухей решает не слишком себя обнадеживать - в конце концов, мало ли куда могли деться два трупа. Вместо этого он носится по отряду, исполняя обязанности капитана, загружает себя так, чтоб к вечеру было не встать, и старается лишний раз не заходить в пустой кабинет.
Мысль о том, что однажды ему придется этот кабинет занять, пугает Шухея до дрожи.
Последнее, что помнит Гин – предсмертный скрип жука, перерезанного пополам, и мысль, что этот - последний. Совсем-совсем.
А потом – темнота.
Сейчас тоже темнота, но уже гораздо более осмысленная. Можно проанализировать ситуацию, а потом начать разрабатывать план действий. Только вот для анализа надо бы информацию… а с этим сейчас туговато.
Гин на пробу открывает глаза – все так же темно. И тихо. И... опасно. Опасность он чует нутром, для этого не нужны ни глаза, ни уши.
А потом он осознает, что лежит у кого-то на коленях.
Усилием воли Гин приказывает себе не паниковать. Кто бы это ни был, опасностью от него не пахнет. Руки мягкие, теплые. Дыхание напряженное, но ровное... чего-то ждет? Что-то планирует? Какая роль в его планах отведена Гину? Приманки? Отвлекающего фактора?
Черт! Нужно больше информации!
Ну что ж, думает Гин, если информация не идет к тебе… надо идти и добывать ее самому. Причем быстро. И наверняка. И по возможности не производя лишнего шума…
Он резко приподнимается, выбрасывая вперед руки, нащупывает чьи-то волосы - ага, это голова - и, притянув незнакомца к себе, прижимается к его губам своими.
Незнакомец, верно, заорал бы, но сложно орать, когда тебя целуют, не так ли?
Гин прижмуривает глаза, не разрывая поцелуя, и хладнокровно сканирует входящий инфопоток, накрывающий его волнами.
Волна первая, пространственно-временная - мы в жучьих норах, неглубоко, но дальше, чем обычно ходят экспедиционные группы, со времени окончательного разгрома команды прошло около двух часов.
Волна вторая, ситуационная – капитан серьезно ранен, в сознание не приходил, мои силы на исходе, от погони удалось оторваться, но вряд ли надолго, сейчас еще посидеть, переждать, перевести дух и поползти дальше…
Какой еще капитан, мельком озадачивается Гин. Еще один? Он-то, Гин, уже в сознании...
Волна третья, эмоциональная – ааааааа! Он проснулся-проснулся-проснулся!
Он меня целует!
Ааааааааааааа!
Гин от неожиданности подается назад, тут же машинально зажимая парнишке рот, чтоб ментальный вопль не вырвался наружу. Вот это посыл! Кто ж знал, что мальчик такой... нервный.
И неожиданно сильный. С такой ментальной отдачей... Гин не додумывает мысль, сейчас некогда, но берет на заметку.
Мальчик выдыхает ему в ладонь и неуклюже пытается отстраниться. Ну, что ж… Гин на свой страх и риск отнимает руку. Другая – на рукояти катаны. Он не может допустить, чтобы безрассудство парня погубило их обоих.
Тот факт, что безрассудство того же парня двумя часами ранее спасло им обоим жизнь, Гина почему-то не смущает. А ведь это был совершенно безрассудный поступок – уходить в норы с безжизненным телом капитана на плече, не имея в голове ни четкого плана, ни способностей, с которыми в этих норах можно было бы выжить...
Стоп. А они же выжили?
Гин морщится, пытаясь сконцентрироваться. Так. Надо просканировать местность, иначе хозяева нор могут застать их врасплох, и тогда шансы на выживание, и без того мизерные, сократятся до минимума… боже, как же раскалывается голова.
Все так же полулежа у паренька на коленях, он прикрывает глаза, переключаясь в режим кидо-зрения. Миг – и глухая чернота окружающего мира перетекает в привычную серую гамму с резко очерченными силуэтами, чуть подсвеченными - теплокровные красным, жуки желто-зеленым. Что-то желто-зеленое копошится на периферии, Гин прикидывает – метров двести. Время есть.
Себя Гин видит будто со стороны и чуть сверху; рядом видит парнишку – тот сидит, ссутулившись и опустив голову. Кажется, это тот самый новичок, навязанный ему в последний момент; имени его Гин не помнит. Дохленький какой-то, как же он тащил своего капитана по всем этим туннелям… а ведь тащил же, да. Причем дотащил в целости и сохранности – голова не считается, голова случилась раньше – до таких уровней, куда и спецотряды былой армии забирались редко.
Гин пытается присмотреться, приблизить лицо парнишки, но силуэты плывут перед глазами, размываются, к горлу подступает тошнота, а голову снова простреливает болью. Кажется, у него сотрясение, если не хуже.
- Не двигайтесь, Ичимару-тайчо, - шепчет парнишка дрожащим голосом. – Вы… вы сильно ударились головой. Вам нельзя вставать…
- К черту, - шипит Гин и все равно пытается встать, приподнимаясь на руках. Им нужно отсюда выбираться, и поскорее. Самим. Искать их никто не будет, даже если недосчитаются.
Встать ему хоть и с трудом, но удается, сперва перекатом на колени, затем, медленно, опираясь на стену и парнишку-новичка - на ноги. Так. Идти можно. Теперь бы еще сообразить, куда.
Новичок уже тихонько всхлипывает, и Гин раздраженно дергает плечом. Только зареванного ребенка ему под рукой и не хватало.
- Пойдешь за мной, след в след. Не отставай. И ради бога, перестань ныть!
Новичок послушно шмыгает носом и нащупывает рукой полу Гинового хаори. Ну… пускай, так хотя бы меньше вероятность, что потеряется по дороге. Гин глубоко вздыхает, пытаясь успокоиться и снова сосредоточиться на сканировании.
О мальчике он подумает позже.
За очередным поворотом в дальнем конце коридора виднеется широкий светлеющий проем, и Гин мысленно скрещивает пальцы. Только не, только не, только не…
Все-таки кладка.
За проемом коридор расширяется в некое подобие пещеры, затянутой паутиной по стенкам и потолку. По нитям паутины с неравномерной периодичностью сполохами пробегают светящиеся разряды, создавая в пещере колеблющийся полумрак. На полу, вплоть до противоположной стены – песчаные выемки, в каждой из которых, любовно укутанные все той же паутиной, лежат неровными рядами кожистые яйца, каждое – размером с парнишку, а то и больше. Каждое мелко пульсирует в свой собственный такт, и в пещере стоит постоянный гул – едва ощутимый, на грани слышимости, но очень неприятный.
Новичка за его спиной снова начинает бить мелкой дрожью.
Гин хмурится.
Пройти – можно. В стремительном, бесшумном шунпо, едва касаясь песчаных горок, чтоб ничего не осыпалось, не потревожило дремлющие зародыши. А может, уже и не зародыши – в ближней левой кладке, например, поверхность яиц уже не бледно-желтая с зеленоватыми прожилками, а вполне себе насыщенного буроватого цвета. Значит, скоро ждать прибавления в семействе. А «скоро» в таких делах – очень растяжимое понятие, от «часов через пять» до «в следующую секунду».
Если подсохшая бурая кожица все-таки лопнет, выпуская на волю в потоках хлынувшей слизи новорожденного жучонка, надо резать на месте, иначе перебудит всех. А если еще и взрослые сбегутся... Нет, лучше не рисковать. Лучше быстро и тихо.
Гин-то сможет. Вопрос в том, как поведет себя новичок.
Вопрос снимается, когда Гин оглядывается. Новичок сидит на полу, уставившись большими глазами на открывшееся в проеме зрелище, и беззвучно скулит, покачиваясь взад-вперед.
И даже пощечину ведь не отвесишь, с досадой думает Гин. От настоящей капитанской пощечины этот парень свалится и больше не встанет, и тащить дальше его придется на собственных закорках. А руки ему нужны для другого... Ксо, что же придумать!
Вдохновение снисходит на него неожиданно, как вдохновению и положено.
Новичок больше не орет, когда его целуют. Новичок просто смотрит на капитана своими огромными голубыми глазищами, и не сопротивляется, и даже… даже пытается отвечать? Неожиданно, думает Гин. А еще он думает, что мальчик вроде ожил, и пора двигаться, но не может заставить себя оторваться - губы у мальчика мягкие, и отвечает тот на поцелуй неумело, но старательно и искренне, и да, Гин уже сто лет никого не целовал. С Шухеем нежничать некогда, да лейтенант и не настаивает – им обоим вполне хватает быстрых перепихов за десять минут до построения.
И правда пора идти, с сожалением думает Гин, но делает мысленную пометку - повторить.
- Раз, два, три – отомри, - шепчет он парнишке на ухо, улыбаясь.
Парнишка все так же смотрит на него, не двигаясь, и Гин уже решает, что не помогло, когда новичок наконец разлепляет губы.
- Тайчо…
- М?
- Тайчо, это был два.
Гин непонимающе смотрит на него.
- Ну, второй поцелуй. А чтоб отмереть, надо три.
Господи боже мой! У него и чувство юмора прорезалось! Вот ведь воистину, разбудил себе на голову спящую красавицу...
- Три будет, когда выберемся отсюда. Пусть это будет тебе стимулом дожить.
Новичок кивает, и Гину кажется, что в голубых глазах мелькает… нет, наверно, кажется. Улыбаться в такой ситуации умеет только Ичимару Гин.
Хотя, может, Ичимару Гин немного недооценивает заразительность своей улыбки.
- Идем, красавица. И постарайся больше не засыпать.
Они добираются уже до серединных туннелей, когда пол неожиданно уходит у Гина из-под ног. Он чертыхается и летит вниз. Идиот! Так сосредоточиться на сканировании коридоров, что не заметить элементарной подпольной ловушки! И поделом тебе. Жучьи норы дураков не прощают.
Рывок за руку оказывается полным сюрпризом. Нет, Гин не забыл, что балластом тащит за собой новичка, но вот что тот успеет перехватить руку и удержать сорвавшегося капитана - не ожидал. Прямо-таки день открытий. Приятных. Но Ичимару Гин крайне не любит ошибаться в своих подчиненных, даже если это и спасает ему жизнь. Недооценил мальчишку, нехорошо. Значит, и в предыдущий раз ему не показалось. И это не просто случайное слепое везение. Так не бывает. Не подряд. Ни на что не годный новичок-неудачник совершенно случайно в течение пары часов успешно прячется в жучьих норах с раненым тайчо на руках? И совершенно случайно только что демонстрирует скорость реакции не хуже, чем у самого Гина? Так Гин в это и поверил. Не дождетесь.
За очередным поворотом коридора они натыкаются на что-то паутинное и липкое. Гин тихо чертыхается и отшатывается. Паутинная пробка. Как некстати. Кидо-зрением Гин лихорадочно ищет пути отступления, но понимает, что их нет. Преследующие их жуки-охранники слишком близки, и их слишком много. Он и сам еще недостаточно восстановился после ранения, а на новичка особо рассчитывать не приходится. Сегодняшние приятные сюрпризы, конечно, пришлись очень кстати, но за все предыдущие полгода в отряде мальчишка успел зарекомендовать себя как полнейшее ничтожество, бездарь и неудачник. Удивительно, как вообще до сегодняшнего дня дожил, хотя с учетом последних сюрпризов – возможно, не так уж и удивительно.
Но в любом случае вдвоем сквозь дюжину жуков-охранников им не пробиться. Остается только вперед. А если там жук-глодальщик? Гин подавляет подступающую панику. Такую пробку кидо-зрением не рассмотреть и не понять, то ли это пустая обманка, то ли и правда сидит там жук- глодальщик, в лапах которого будешь умирать очень долго и очень больно - Гин знает, он пробовал.
Новичок паутинную пробку тоже заметил.
- Я т-т-т-туда не п-п-полез-з-зууу...
Ишь, как зубы стучат. Аж приятно послушать. Сразу самому становится не так страшно.
Но интересно, откуда он вообще знает, что это такое. Регулярные рейды в жучиные норы уже лет сто как не проводятся. А на поверхности ни паутинных пробок, ни жуков- глодальщиков нет. И знать о таких глубинных диковинках новичку-малолетке совершенно неоткуда. Но - знает. Гин это чувствует. Мальчишка не просто боится неизвестного, а более-менее представляет, чего именно, и почему тут надо бояться.
- Полезешь как миленький, - недобро ухмыляется Гин. Пусть новичок и не видит выражения его лица, но интонации слышит прекрасно.
Новичок делает попытку убежать - прямо к догоняющим их жукам-охранникам, но Гин рывком его останавливает:
- Кудааа? – и сжимает пальцами его плечо, еще чуть-чуть, и хрустнут тонкие кости ключицы. Но лишние травмы им тут сейчас не нужны. Уже полученных хватает.
Мальчишка тоненько скулит и оседает у его ног. Так-то лучше. Вот только прорубаться сквозь паутинную пробку все равно придется самому.
- Отстанешь - убью! - рычит он на ухо новичку, поудобнее перехватывает меч и как в омут бросается в паутину.
Удар, разворот, шаг, удар... Не обращать внимания на липнущие к лицу и рукам противные тонкие нити. Не думать, что каждую секунду можно наткнуться на жесткую членистую конечность глодальщика. Еще пару шагов...
Пустая, глодальщика нет. Можно выдохнуть и легко, чуть ли не танцуя в серии выпадов и ударов, закончить разрезать паутинную пробку. Дальше - просто продолжение коридора, даже не логово. Повезло. Так, а где мальчишка? Если за ним придется возвращаться - точно убьет. Или бросит, чтобы не лезть снова в паутину - сам скоро подохнет, даже мараться не придется. Но, тихонько подвывая от страха, мальчишка ползет следом. Молодец, новичок, снова удивляешь своего капитана.
Мальчишка, пошатываясь, выползает из паутины и тут же падает у ближайшей стеночки. Его коротко и неудержимо рвет. Гин оседает рядом, обнимает трясущееся тело, успокаивающе гладит по волосам. А пальчики-то дрожат. Стареешь, Ичимару, совсем размяк на поверхности. Подумаешь, одна паутинная пробка. Сколько ты их уже проходил. И ведь все - успешно, кроме одной...
- Умница, Изуру, - шепчет Гин; надо же, даже имя вспомнил - сам от себя не ожидал. - А теперь пошли дальше.
Кира едва успевает поймать снова вырубившегося капитана. Как удачно, что не четвертью часа раньше, а то б не выбрались. Наверное. Кира и сам не знает, что пугает его больше - перспектива снова остаться с жуками один на один, когда жизни обоих полностью зависят от его решений и умений, в которых он ох как не уверен, или необходимость продолжать скрывать от капитана свои кидо-навыки. Это и в обычном бою очень тяжело, а тут, в жучьих норах, почти невыносимо страшно. Слишком жутко добровольно отказываться от возможности использовать кидо-зрение и замечать со всех сторон окружающих тебя жучьих вражин лишь ради того, чтобы тот враг, который рядом, не понял, что ты тоже умеешь видеть.
На следующий день Кира стоит в кабинете у Ичимару-тайчо, и ему чуть ли не страшнее, чем в жучиных норах. Небрежно сидящего на уголке собственного стола капитана он боится до жути. Гораздо больше, чем жуков.
- Кира Изуррру, - Ичимару-сан, словно смакуя, перекатывает на языке его имя, - сколько у вас, оказывается, скрытых талантов.
Кира бледнеет, с трудом справляясь с порывом выскочить из этого страшного кабинета и, не оглядываясь, бежать куда глаза глядят. Но - не поможет. Все равно догонят. Эти - точно догонят.
Стоящий за плечом Ичимару-сана первый фукутайчо Хисаги Шухей смотрит на него хмуро и неодобрительно, с едва скрываемым презрением. Но Шухей-сан всегда на него так смотрит. Как и почти все в отряде.
- За проявленный героизм и... - Гин едва уловимо недовольно морщится, но договаривает, - за спасение собственного тайчо вы повышаетесь до младшего фукутайчо моего отряда.
Кире становится еще страшнее. Ну почему это происходит с ним? За что? Он не справится. Не сможет. Ну что стоило Ичимару-сану просто забыть о произошедшем?
- Я... недостоин... но... спасибо... но я не справлюсь... но эта такая честь.. и доверие... но я... не... - лепечет Кира, бледнея, краснея и чувствуя себя совершенно ужасно.
Шухей кривится и сплевывает на пол, за что тут же получает тычок под ребра от капитана.
- Не в моем кабинете, Хисаги.
Ичимару-сан сверлит Шухея недобрым взглядом, тот нервно сглатывает, и Кира понимает, что только его присутствие спасает первого лейтенанта от немедленного вытирания собственного плевка. И хорошо еще если не физиономией в пол.
Кире страшно, до чертиков страшно. И на краю сознания предательски мелькает трусливая мыслишка, что лучше бы его вчера съели жуки.
Оглавление:
Часть 01 Часть 02 Часть 03 Часть 04 Часть 05 Часть 06 Часть 07 Часть 08 Часть 09 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16 Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20
Часть 21 Часть 22 Часть 23 Часть 24 Часть 25 Часть 26 Часть 27 Часть 28
@темы: Хисаги, АУ, Джен, Кира, Приключения, Гин, Слэш, Фанфики
-
-
16.10.2012 в 03:22-
-
16.10.2012 в 03:34Да, две маньячки, знаем
-
-
16.10.2012 в 03:58-
-
18.10.2012 в 00:17Нет