Преодоление!
Название: Другие встречи
Автор: Риления
Бета: Word
Фэндом: Блич
Персонажи: Гриммджо, Улькиорра
Рейтинг: G
Жанры: символизм, повествование, джен
Предупреждения: возможен ООС, AU в каноне, авторское видение
Размер: 1425 слов
Саммари: встречи Улькиорры и Гриммджо в мире живых
Дисклеймер: отказываюсь от всего, что мне не принадлежит
Размещение: С разрешения автора
Статус: Закончен
От автора: во-первых, оно зудело, потому пришлось. Во-вторых, это можно считать сиквелом к фанфику «Три зарисовки о трех встречах», а можно не считать, кому как нравится.
1
Первое, что видит, очнувшись, Гриммджо, – огромное полотно неба. Без краев и голубое, сочное, яркое до рези в глазах. Непривычное.
Потом Гриммджо моргает пару раз – глаза слезятся от яркости. Небо не исчезает и не меняет цвета на серый. Гриммджо видит, как движутся вдалеке белые мягко очерченные облака. Солнце – нещадно светит так, что приходится пошевелиться и прикрыть глаза ладонью. Гриммджо подглядывает в щели между разведенными пальцами и не верит.
Он в мире живых. Живой. Видит живое светлое небо и пышущее жаром солнце.
Гриммджо закрывает глаза, в конце концов поддавшись усталости, и засыпает.
Второе, что видит Гриммджо, проснувшись вновь и сев, – это свою комнату. По-настоящему. Она в беспорядке: на полу разбросаны подранные джинсы, футболки вперемешку с учебниками и тетрадями, стол завален ворохом бумажек, заставлен баррикадой кружек и тарелок, а в углах мячи, носки и печенье.
Гриммджо оглядывается, словно никогда здесь и не был, будто и не жил здесь с рождения.
Он укладывается обратно на кровать, вытягивается, запоминает. На потолке – ослепительно белом, как его старая не до конца отпавшая маска Пустого, – разливается черным цветом идеально круглое пятно, а рядом с ним – справа – темная, кривоватая шестерка.
И вот этого – Гриммджо не забудет никогда.
Ему двенадцать. У него семья – мама, папа, старая бабушка. Друзья, школа, несколько вызовов к директору и постоянные выговоры. Еще у него непривычные светлые волосы, гладкие щеки – без остатков маски, а глаза такие же голубые. И куча воспоминаний – старых, застывших картинок из Хуэко Мундо и свежих кадров из земного, совершенно обычного детства.
Гриммджо надевает первые подвернувшиеся джинсы и толстовку и выскакивает из комнаты, пробегаясь по всему дому, чтобы вспомнить – он здесь и правда живет, и выходит на улицу. Небо все еще яркое, солнце – теплое. Его зовут друзья, крича громко через дорогу.
2
Когда Гриммджо пятнадцать, он притаскивает домой кота. Белого, пушистого, но бездомного, голодного и опасного. Кот царапается, гордо сверкает глазами и кусается. Гриммджо ухмыляется почти нежно и называет его Пантерой, и ему плевать, что имя все же – девчачье.
Мир живых кажется Гриммджо киселем, болотом и зыбучими песками, страшнее тех, что были в Хуэко Мундо. Гриммджо тонет, вязнет – по щиколотки, колени, глубже и глубже. Ему хочется драться, действовать, чувствовать – сильно, ярко, как в первые дни после пробуждения памяти.
Земной мир – тягучий и вялый, как безжизненное небо над Лас Ночес, сонный.
Гриммджо корчится, дергается туда-сюда, устраивает школьные потасовки, нарывается на драки и наказания, чтобы знать, что он не спит сейчас в душном замке – в старом сером мире.
Он сидит подолгу в комнате – своей комнате – трогает мягкую, ухоженную теперь шерстку Пантеры и шепчет тихо, хрипло «Скрежещи. Скрежещи. Скрежещи». Кот мурлычет – сытый, довольный, согретый, домашний совсем, напрашивается на ласку. Гриммджо отпихивает его устало, несильно и засыпает, подстраивается под этот мир.
И забывает, что на потолке – чернеют изгибами цифры шесть его воспоминания.
А потом он встречает Улькиорру. Неизменившегося ни капли.
Он сидит в парке на качелях – мелкий совсем, ребенок, на вид ему лет десять.
Гриммджо замирает на мгновение в неверии, срывается с места и несется к детской площадке, останавливается перед Улькиоррой, вцепляясь пальцами в цепи.
Все же этот Улькиорра другой – глаза его темные, черные, не такие выразительные, и весь он какой-то иной. Не та линия плеч, не тот оттенок кожи. Изменения неуловимы, но их так много, что это остро режет по восприятию, и Гриммджо разочарованно выдыхает сквозь зубы.
Этот Улькиорра вздрагивает, смотрит испуганно, вскакивает с качелей и убегает, пока Гриммджо отвлекается на ощущения.
Гриммджо не смотрит мальчишке вслед, он разворачивается и уходит с площадки.
Позже он покупает кожаную куртку, красит волосы в привычный голубой и ухмыляется отражению в зеркале. И на мгновение ему кажется, что он видит пески Хуэко Мундо в стеклянной глади.
3В девятнадцать Гриммджо живет один в съемной квартире.
И зимой он встречает Улькиорру во второй раз.
Он идет мимо парка, мимо катка, где куча народа, и цепляется взглядом за тонкий профиль, темные волосы и сунутые в карманы руки.
Гриммджо не тянет в этот раз, сразу идет прямиком к Улькиорре, хватает того за руку, тащит с катка к лавочкам, спотыкаясь, но не выпуская.
Небо голубое – выпивает Гриммджо, вытягивает из него все, путает, смеется над ним хриплым, треснувшим голосом серых песков. А солнце яркое – выжигает и плавит. Гриммджо не привык, так и не привык быть живым. Он цепляется за воспоминания, тянется к ним, вырисовывая на спине тонкую шестерку, а на руке ломаную линию несуществующего шрама.
Улькиорра нужен ему. Как опора, как стержень, как что-то знакомое. Константа – несгибаемая и невозмутимая.
Улькиорра за спиной вскрикивает, возмущается и пытается выпутаться из хватки. Но Гриммджо держит крепко, тащит за собой, словно на буксире. Толкает на лавку, вцепляется в тонкие плечи, нависает. И целует – яростно, почти зло, глубоко и сильно.
А потом отстраняется, вглядывается в темные глаза и отшатывается в ужасе, страхе и отчаянии. Улькиорра – смотрит на него испуганно, непонимающе, неверяще. Не узнавая. Не он – понимает Гриммджо.
Гриммджо бежит – от площадки, от катка, от поцелуя этого глупого. От Улькиорры – ненастоящего. Пока не перехватывает дыхание. Останавливается у какого-то супермаркета, пытаясь отдышаться. И видит – Улькиорру. Настоящего, того самого – с зелеными-зелеными глазами. Правильного.
Улькиорра заходит в магазин вместе с темноволосой женщиной. Мамой – отмечает Гриммджо.
Гриммджо стоит, не смея пойти следом. Дожидается, пока Улькиорра выйдет на улицу, провожает его взглядом. Улькиорра вместе с мамой скрывается вскоре за поворотом. И только тогда Гриммджо идет домой.
По пути он вдруг понимает – этот Улькиорра не прячет ладони в карманах, а держит за руку мать.
4В двадцать Гриммджо перестает пытаться найти Улькиорру.
Но тот находит его сам.
Гриммджо работает психологом – он сам не знает, почему. Наверное, он надеется спрятать свои неправильные воспоминания среди чужих психозов. Или найти что-то похожее.
Улькиорра приходит к нему на прием. Точнее, это Гриммджо приходит к нему.
Улькиорре пятнадцать. У него хорошие оценки в школе, тонкие запястья и зеленющие глаза – яркие. Еще он живет теперь в сиротском приюте, а не в маленькой квартирке вместе с мамой. Мама его – умерла.
Гриммджо заходит в комнату тихо, немного опасливо, боясь посмотреть на Улькиорру прямо. А потом решается, проходит к стулу, усаживается напротив подростка, устроившегося в углу кровати. Смотрит на него, молча, отмечает все детали – царапины тонкие на ладонях и щеке, глаза – чуть темнее, чем были в их общей прошлой жизни, синяки на сгибах локтей. И говорит, сам удивляясь своему голосу:
- Привет, Улькиорра.
Улькиорра не отвечает, не оборачивается и не обращает на него внимания, кажется, ни капли.
Больше в этот день Гриммджо не произносит ни слова, только смотрит внимательно и уходит тихо, прикрыв за собой дверь.
Гриммджо приходит к Улькиорре каждый день. Говорит с ним, задает вопросы, тянется к нему, дотрагивается осторожно, гладит мягко по волосам, рукам, спине – затаивая дыхание от нетерпения и предвкушения. Вот сейчас, – думает он, – вот сейчас Улькиорра очнется, вскинет на него взгляд – холодный и безучастный и ударит – больно и четко.
Но Улькиорра ничего не делает. Молчит, покорно лежит под руками, двигается, направляемый Гриммджо, но не смотрит прямо. Устало прикрывает глаза и лежит неподвижно, когда Гриммджо разочарованно отходит от него.
Гриммджо приносит Улькиорре фотографию его мамы, втискивает деревянную рамку в тонкие руки. Улькиорра послушно держит фото и не реагирует, Гриммджо присаживается рядом на кровать, перебирает темные прядки, говорит, говорит, говорит. И в какой-то момент ему кажется, что Улькиорра плачет, он видит дорожки слез, словно прочерченные зеленые линии, проводит пальцами по улькиорриным щекам, и наваждение рассеивается.
Улькиорра отодвигается от него, не выпуская рамку с фотографией из пальцев.
Наступает лето, небо смеется громче, а Гриммджо кажется, что он все же спит где-то в Лас Ночес. Или даже умирает. И этот мир ему только грезится. Вместе с небом, солнцем и Улькиоррой.
Он приходит к нему все так же – каждый день, затаивает дыхание, надеясь на пробуждение. Садится на пол у кровати Улькиорры и говорит – уже по привычке. Держа чужую тонкую ладонь, утыкается в нее лбом. И сходит с ума.
Улькиорра молчит, а Гриммджо не умоляет его говорить и не просит. Он, как верный пес, только сидит у его постели и с каждым днем сам молчит все больше.
Гриммджо боится, что Улькиорра умирает, потому что их посиделки похожи на прощание с тяжело и безнадежно больным.
Гриммджо стискивает его ладонь сильнее с каждым разом, так, что остаются синяки.
Весь сентябрь они молчат.
И Гриммджо не выдерживает, спрашивает тихим, хриплым, словно смех неба, шепотом:
- Эй, Улькиорра, ты жив?
Улькиорра ожидаемо молчит, но Гриммджо поднимается с пола, нависает над ним, встряхивает:
- Скажи мне! Только это. Можешь больше ничего не говорить. Можешь даже этого не говорить. Кивни просто.
Улькиорра молчит, покорно болтаясь в его руках.
- Эй, Улькиорра. Хмурая мышь.
Улькиорра молчит. Тянется руками к Гриммджо, цепляется за плечи и шепчет на ухо – ломким голосом:
- Мусор.
Улькиорра отталкивает его – совсем как раньше, трет запястья, худой, тонкий, слабый мальчишка – без капли реяцу. Смотрит устало, но прямо, глаза – зеленющие, яркие, и Гриммджо уходит, молча. Рамка с треснувшим стеклом остается лежать на подушке.
А Гриммджо не теряет Улькиорру уже никогда.
Автор: Риления
Бета: Word
Фэндом: Блич
Персонажи: Гриммджо, Улькиорра
Рейтинг: G
Жанры: символизм, повествование, джен
Предупреждения: возможен ООС, AU в каноне, авторское видение
Размер: 1425 слов
Саммари: встречи Улькиорры и Гриммджо в мире живых
Дисклеймер: отказываюсь от всего, что мне не принадлежит
Размещение: С разрешения автора
Статус: Закончен
От автора: во-первых, оно зудело, потому пришлось. Во-вторых, это можно считать сиквелом к фанфику «Три зарисовки о трех встречах», а можно не считать, кому как нравится.
1
Первое, что видит, очнувшись, Гриммджо, – огромное полотно неба. Без краев и голубое, сочное, яркое до рези в глазах. Непривычное.
Потом Гриммджо моргает пару раз – глаза слезятся от яркости. Небо не исчезает и не меняет цвета на серый. Гриммджо видит, как движутся вдалеке белые мягко очерченные облака. Солнце – нещадно светит так, что приходится пошевелиться и прикрыть глаза ладонью. Гриммджо подглядывает в щели между разведенными пальцами и не верит.
Он в мире живых. Живой. Видит живое светлое небо и пышущее жаром солнце.
Гриммджо закрывает глаза, в конце концов поддавшись усталости, и засыпает.
Второе, что видит Гриммджо, проснувшись вновь и сев, – это свою комнату. По-настоящему. Она в беспорядке: на полу разбросаны подранные джинсы, футболки вперемешку с учебниками и тетрадями, стол завален ворохом бумажек, заставлен баррикадой кружек и тарелок, а в углах мячи, носки и печенье.
Гриммджо оглядывается, словно никогда здесь и не был, будто и не жил здесь с рождения.
Он укладывается обратно на кровать, вытягивается, запоминает. На потолке – ослепительно белом, как его старая не до конца отпавшая маска Пустого, – разливается черным цветом идеально круглое пятно, а рядом с ним – справа – темная, кривоватая шестерка.
И вот этого – Гриммджо не забудет никогда.
Ему двенадцать. У него семья – мама, папа, старая бабушка. Друзья, школа, несколько вызовов к директору и постоянные выговоры. Еще у него непривычные светлые волосы, гладкие щеки – без остатков маски, а глаза такие же голубые. И куча воспоминаний – старых, застывших картинок из Хуэко Мундо и свежих кадров из земного, совершенно обычного детства.
Гриммджо надевает первые подвернувшиеся джинсы и толстовку и выскакивает из комнаты, пробегаясь по всему дому, чтобы вспомнить – он здесь и правда живет, и выходит на улицу. Небо все еще яркое, солнце – теплое. Его зовут друзья, крича громко через дорогу.
2
Когда Гриммджо пятнадцать, он притаскивает домой кота. Белого, пушистого, но бездомного, голодного и опасного. Кот царапается, гордо сверкает глазами и кусается. Гриммджо ухмыляется почти нежно и называет его Пантерой, и ему плевать, что имя все же – девчачье.
Мир живых кажется Гриммджо киселем, болотом и зыбучими песками, страшнее тех, что были в Хуэко Мундо. Гриммджо тонет, вязнет – по щиколотки, колени, глубже и глубже. Ему хочется драться, действовать, чувствовать – сильно, ярко, как в первые дни после пробуждения памяти.
Земной мир – тягучий и вялый, как безжизненное небо над Лас Ночес, сонный.
Гриммджо корчится, дергается туда-сюда, устраивает школьные потасовки, нарывается на драки и наказания, чтобы знать, что он не спит сейчас в душном замке – в старом сером мире.
Он сидит подолгу в комнате – своей комнате – трогает мягкую, ухоженную теперь шерстку Пантеры и шепчет тихо, хрипло «Скрежещи. Скрежещи. Скрежещи». Кот мурлычет – сытый, довольный, согретый, домашний совсем, напрашивается на ласку. Гриммджо отпихивает его устало, несильно и засыпает, подстраивается под этот мир.
И забывает, что на потолке – чернеют изгибами цифры шесть его воспоминания.
А потом он встречает Улькиорру. Неизменившегося ни капли.
Он сидит в парке на качелях – мелкий совсем, ребенок, на вид ему лет десять.
Гриммджо замирает на мгновение в неверии, срывается с места и несется к детской площадке, останавливается перед Улькиоррой, вцепляясь пальцами в цепи.
Все же этот Улькиорра другой – глаза его темные, черные, не такие выразительные, и весь он какой-то иной. Не та линия плеч, не тот оттенок кожи. Изменения неуловимы, но их так много, что это остро режет по восприятию, и Гриммджо разочарованно выдыхает сквозь зубы.
Этот Улькиорра вздрагивает, смотрит испуганно, вскакивает с качелей и убегает, пока Гриммджо отвлекается на ощущения.
Гриммджо не смотрит мальчишке вслед, он разворачивается и уходит с площадки.
Позже он покупает кожаную куртку, красит волосы в привычный голубой и ухмыляется отражению в зеркале. И на мгновение ему кажется, что он видит пески Хуэко Мундо в стеклянной глади.
3В девятнадцать Гриммджо живет один в съемной квартире.
И зимой он встречает Улькиорру во второй раз.
Он идет мимо парка, мимо катка, где куча народа, и цепляется взглядом за тонкий профиль, темные волосы и сунутые в карманы руки.
Гриммджо не тянет в этот раз, сразу идет прямиком к Улькиорре, хватает того за руку, тащит с катка к лавочкам, спотыкаясь, но не выпуская.
Небо голубое – выпивает Гриммджо, вытягивает из него все, путает, смеется над ним хриплым, треснувшим голосом серых песков. А солнце яркое – выжигает и плавит. Гриммджо не привык, так и не привык быть живым. Он цепляется за воспоминания, тянется к ним, вырисовывая на спине тонкую шестерку, а на руке ломаную линию несуществующего шрама.
Улькиорра нужен ему. Как опора, как стержень, как что-то знакомое. Константа – несгибаемая и невозмутимая.
Улькиорра за спиной вскрикивает, возмущается и пытается выпутаться из хватки. Но Гриммджо держит крепко, тащит за собой, словно на буксире. Толкает на лавку, вцепляется в тонкие плечи, нависает. И целует – яростно, почти зло, глубоко и сильно.
А потом отстраняется, вглядывается в темные глаза и отшатывается в ужасе, страхе и отчаянии. Улькиорра – смотрит на него испуганно, непонимающе, неверяще. Не узнавая. Не он – понимает Гриммджо.
Гриммджо бежит – от площадки, от катка, от поцелуя этого глупого. От Улькиорры – ненастоящего. Пока не перехватывает дыхание. Останавливается у какого-то супермаркета, пытаясь отдышаться. И видит – Улькиорру. Настоящего, того самого – с зелеными-зелеными глазами. Правильного.
Улькиорра заходит в магазин вместе с темноволосой женщиной. Мамой – отмечает Гриммджо.
Гриммджо стоит, не смея пойти следом. Дожидается, пока Улькиорра выйдет на улицу, провожает его взглядом. Улькиорра вместе с мамой скрывается вскоре за поворотом. И только тогда Гриммджо идет домой.
По пути он вдруг понимает – этот Улькиорра не прячет ладони в карманах, а держит за руку мать.
4В двадцать Гриммджо перестает пытаться найти Улькиорру.
Но тот находит его сам.
Гриммджо работает психологом – он сам не знает, почему. Наверное, он надеется спрятать свои неправильные воспоминания среди чужих психозов. Или найти что-то похожее.
Улькиорра приходит к нему на прием. Точнее, это Гриммджо приходит к нему.
Улькиорре пятнадцать. У него хорошие оценки в школе, тонкие запястья и зеленющие глаза – яркие. Еще он живет теперь в сиротском приюте, а не в маленькой квартирке вместе с мамой. Мама его – умерла.
Гриммджо заходит в комнату тихо, немного опасливо, боясь посмотреть на Улькиорру прямо. А потом решается, проходит к стулу, усаживается напротив подростка, устроившегося в углу кровати. Смотрит на него, молча, отмечает все детали – царапины тонкие на ладонях и щеке, глаза – чуть темнее, чем были в их общей прошлой жизни, синяки на сгибах локтей. И говорит, сам удивляясь своему голосу:
- Привет, Улькиорра.
Улькиорра не отвечает, не оборачивается и не обращает на него внимания, кажется, ни капли.
Больше в этот день Гриммджо не произносит ни слова, только смотрит внимательно и уходит тихо, прикрыв за собой дверь.
Гриммджо приходит к Улькиорре каждый день. Говорит с ним, задает вопросы, тянется к нему, дотрагивается осторожно, гладит мягко по волосам, рукам, спине – затаивая дыхание от нетерпения и предвкушения. Вот сейчас, – думает он, – вот сейчас Улькиорра очнется, вскинет на него взгляд – холодный и безучастный и ударит – больно и четко.
Но Улькиорра ничего не делает. Молчит, покорно лежит под руками, двигается, направляемый Гриммджо, но не смотрит прямо. Устало прикрывает глаза и лежит неподвижно, когда Гриммджо разочарованно отходит от него.
Гриммджо приносит Улькиорре фотографию его мамы, втискивает деревянную рамку в тонкие руки. Улькиорра послушно держит фото и не реагирует, Гриммджо присаживается рядом на кровать, перебирает темные прядки, говорит, говорит, говорит. И в какой-то момент ему кажется, что Улькиорра плачет, он видит дорожки слез, словно прочерченные зеленые линии, проводит пальцами по улькиорриным щекам, и наваждение рассеивается.
Улькиорра отодвигается от него, не выпуская рамку с фотографией из пальцев.
Наступает лето, небо смеется громче, а Гриммджо кажется, что он все же спит где-то в Лас Ночес. Или даже умирает. И этот мир ему только грезится. Вместе с небом, солнцем и Улькиоррой.
Он приходит к нему все так же – каждый день, затаивает дыхание, надеясь на пробуждение. Садится на пол у кровати Улькиорры и говорит – уже по привычке. Держа чужую тонкую ладонь, утыкается в нее лбом. И сходит с ума.
Улькиорра молчит, а Гриммджо не умоляет его говорить и не просит. Он, как верный пес, только сидит у его постели и с каждым днем сам молчит все больше.
Гриммджо боится, что Улькиорра умирает, потому что их посиделки похожи на прощание с тяжело и безнадежно больным.
Гриммджо стискивает его ладонь сильнее с каждым разом, так, что остаются синяки.
Весь сентябрь они молчат.
И Гриммджо не выдерживает, спрашивает тихим, хриплым, словно смех неба, шепотом:
- Эй, Улькиорра, ты жив?
Улькиорра ожидаемо молчит, но Гриммджо поднимается с пола, нависает над ним, встряхивает:
- Скажи мне! Только это. Можешь больше ничего не говорить. Можешь даже этого не говорить. Кивни просто.
Улькиорра молчит, покорно болтаясь в его руках.
- Эй, Улькиорра. Хмурая мышь.
Улькиорра молчит. Тянется руками к Гриммджо, цепляется за плечи и шепчет на ухо – ломким голосом:
- Мусор.
Улькиорра отталкивает его – совсем как раньше, трет запястья, худой, тонкий, слабый мальчишка – без капли реяцу. Смотрит устало, но прямо, глаза – зеленющие, яркие, и Гриммджо уходит, молча. Рамка с треснувшим стеклом остается лежать на подушке.
А Гриммджо не теряет Улькиорру уже никогда.
@темы: Ангст, Улькиорра, Джен, Драбблы, Драма, Гриммджо, G, Фанфики
-
-
14.03.2013 в 20:35-
-
15.03.2013 в 14:45