Не верь, не бойся, не проси. Приди, возьми и унеси//Когнитивный лиссонанс
Сразу предупреждаю: он, зараза, огромный. Но я буду искренне благодарна каждому, кто сие одолеет.))
Название: «Круги на воде»
Бета: *Oxocanta*, Silent Guest
Личный ангел с кожистыми крылышками, незаменимая сволочь и мое все: ria
Часть четвертая
Жанр: вот ей-богу… любовный роман. И не говорите, что не предупреждала.)))
Пейринги: Хисаги-Ичимару, немного Ренджи/Бьякуя.
Рейтинг: НЦ-17.
Варнинги: самый главный был уже: любовный роман.)) А так – ненормативной лексики чуть-чуть.
Дисклеймер: привычно не претендую.
Авторские комментарии: постельные сцены писались отдельно, вставлены были в текст «по многочисленным просьбам», поэтому, в общем-то, к тексту этому отношения имеют немного, смело можно и пропускать.))
читать дальшеХисаги просмотрел последний документ, метнул его в огромную кучу бумаг и облегченно растекся по стулу. Несмотря на помощь старших офицеров, и капитанская и лейтенантская работа висела на нем. Порой просто в силу компетенции, а обучать других ему было некогда. Замкнутый, порочный круг.
Точнее, не так все и безвыходно, однако Шухей уверен был, что командование примет меры только если он согласится занять должность капитана. А Хисаги не хотел. Претила ему мысль о месте Тоусена. Не потому, что надеялся на его возвращение. Этого как раз совсем не хотелось: не мог Хисаги представить себе, что снова работает с ним. Даже если выяснилось бы, что Тоусен не предатель и исполнял приказ Совета. В общем-то да, личный бред, но имеет он право хоть на такой? И, для разнообразия, имеющий весьма опосредованное отношение к Ичимару Гину.
Лейтенант мрачно усмехнулся. Если бы сам не был свидетелем всеобщего помешательства, не поверил бы. Нашли рокового красавца. Но теперь из-за этой скользкой мрази он ни Киру не мог попросить разгрести хоть часть его дел, ни Абарая. От Мацумото в подобных вопросах сроду толку не было. Иба просто покрутил пальцем у виска, не проняла его даже слезная мольба во имя дружбы Комамуры с Тоусеном. С Мадараме было просто замечательно глушить сакэ, но в бумажных делах толку еще меньше, чем от Рангику. Юмичика… Шухей вздохнул. С Аясегавой все было ясно и так.
И очень хотелось бы обнаглеть настолько, чтобы во всех проблемах обвинить именно бывшего капитана третьего отряда. Удобно. И можно безнаказанно порычать на тему, с каким удовольствием он при встрече набил бы Ичимару морду. Ладно, он, по крайней мере, не влюблен ни в кого, а это уже внушает некоторую уверенность в завтрашнем дне.
Хисаги с зубовным скрежетом выпрямился. Впрочем, Абараю он завидовал. А, еще точнее, он завидовал Кучики. Потому что у того был любящий и заботливый Абарай, не просто терпевший встречи раз в неделю, а радующийся им. Хотя, вполне возможно, для Кучики и это уже высшая форма доверия.
Из-за тонких седзи донесся громагласный вопль. Хисаги улыбнулся: легок на помине. Хотя, факт появления Абарая средь бела дня в офисе девятого отряда был странным… Физиономия Ренджи – тоже. Растерянно-обиженный вид не шел лейтенанту совершенно. Впрочем, смешно было в любом случае.
- Да не давись ты. – великодушно буркнул Абарай, разваливаясь на стуле возле окна. – Мои проблемы – это еще не повод надо мной не ржать.
- А что случилось-то? – поинтересовался Хисаги, прикидывая, что разумнее предложить Ренджи, чай или сакэ.
- У меня эта… как ее… - Абарай сделал движение, словно за чем-то в карман полез, но передумал. – Диллема, вот.
Шухей непроизвольно прыснул. Ренджи и умные слова смотрелись вместе забавно. Дураком Абарай не был, скорее, наоборот, но его коньком было облечение дельных мыслей в разговорно-матерную форму, а никак не в академическую.
- И где ты ее подцепил? – Шухей остановился на компромиссном пиве и вытащил из ящика стола пару бутылок.
- У меня в окружении, кроме тебя, одна только зараза. – вздохнул Ренджи, поблагодарив кивком, и откупорил пиво о подоконник.
- Неизлечимая во всех смыслах. – подхватил Хисаги.
- А ты молча завидуй. – огрызнулся Абарай.
- Да я и так уж… Что не поделили?
- Я его понять не могу. – уныло признался Ренджи, выбулькивая сразу половину бутылки.
- Открытие. – серьезно кивнул Шухей. – А ничего, что это общая проблема всего Сейрейтея?
- Я его не в этом понять не могу. – упрямо замотал алыми космами Абарай. – Он слишком разделяет работу и личную жизнь. Неделю назад оставил меня без премии и доппайка за … нет, я не воспроизведу текст, ты уж прости.
- Это когда тебя холлоу чуть не сожрал? – уточнил Хисаги, почесав шрамы на щеке.
- Угу.
- Правильно, вообще-то. – заметил Хисаги, перебрасывая Абараю вторую бутылку. – Моим за такое куда сильнее влетает.
- Да, но… у себя… - Ренджи смутился. – кормит, как ни в чем не бывало. А когда из-за его же приказа у меня не хватило денег на парадную форму, подарил полный комплект… Ну что лыбишься-то?
- Ты сам разрешил. – На взгляд Хисаги, Кучики-тайчо ненавязчиво, исподволь, но развлекался, доводя своего лейтенанта. Не злобно, а из любопытства, понаблюдать за реакциями Абарая. На месте Ренджи Хисаги воспринимал бы это как хороший признак: капитан начинает интересоваться чем-то, кроме запятых в параграфах устава. – Но в чем проблема? Как начальник он, несомненно, обязан был тебя наказать, поскольку… ну расп…ство, это было, Абарай, ты сам прекрасно знаешь. А как… - Шухей замолчал, критически оглядывая широкоплечую фигуру лейтенанта шестого отряда, опирающегося локтем на стену и хлещущего пиво. Менос, а кем его считает Кучики?! – Да тоже как начальник, не может не понимать, что истощенный и оборванный лейтенант – это урон его же аристократическому гонору и престижу отряда. А ваши отношения позволяют ему поддерживать тебя, не нарушая, в общем-то, его же собственных распоряжений.
Челюсть Абарая с треском рухнула вниз.
- Ты это сам придумал? – захлопал он глазами.
- Разумеется. Но, согласись, рассуждения очень даже в стиле твоего капитана.
- Слишком даже. – проворчал Ренджи, отпаиваясь пивом.
- Хотя, не исключено, что аристократический гонор здесь не причем, а он просто не против о тебе позаботиться. – подумав, предположил Хисаги.
Абарай жалко улыбнулся.
- Гаже всего вот это твое «не исключено». Хисаги… могу откровенно?
- Как знаешь. – лейтенант дернул плечом. – Но трепаться не стану, понятно, думаю.
- Кучики-тайчо… - Абарай жестом попросил еще пива. – Он очень нежен, когда мы вместе. Настолько, что меня порой тянет в зеркало посмотреть, моя ли морда там будет.
- Боишься, не о тебе думает?
- Конечно. – вздохнул Ренджи. – Понимаешь, ладно бы я думал, что он жену свою вспоминает. Это такое дело… - он тоскливо уставился за окно, потом встряхнулся. – Но жену ли, Шухей?
Та-ак, еще одного не к ночи вспомнил! Хисаги мысленно застонал. Нет, определенно, Ичимару заслуживает мучительной смерти уже за его, Шухея, моральные терзания. Надо будет подать Укитаке-тайчо мысль основать что-нибудь вроде центра психологической помощи, в которую Абарая как-то упорно сплавлял Куросаки. Чтобы все стадо невменяемых кретинов шло жаловаться тем, кому за это платят, и оставило Хисаги, наедине с его собственными воспоминаниями.
- Ренджи. – медленно начал Хисаги. – А тебе не приходило в голову, что никого он себе не представляет? И нежен он с тобой именно. Вот уж вопрос, чем заслужил, но Кучики всегда был с тараканами.
- Приходило. Но как поверишь в такое, когда он отчужденный, слова не скажет, пока вопрос не задашь?
- А ты и задай. – посоветовал Хисаги, прикидывая, сколько сейчас времени и когда Кьораку-тайчо приведет своих новобранцев. Лейтенант обещал прихватить их вместе со своими на тренировку на грунт. – Не убьет же он тебя. Если же ответ слышать не хочешь, то не ной, а пользуйся. Кучики Бьякуя, да еще нежный… Абарай, ты сам себе не противен?
Ответить Ренджи помешал предупреждающий всплеск рейацу. Кьораку-тайчо, наконец-то. Капитан восьмого отряда был как обычно спокоен и насмешлив. Чутко повел носом на запах пива, оценил небольшую выставку пустой посуды у ног Абарая и вопросительно посмотрел на Хисаги. Тот усмехнулся.
- И что мне за это будет, Кьораку-тайчо?
- Еще такой молодой, а уже такой наглый. – восхитился Кьораку, приветствуя Ренджи кивком и улыбкой. – А если «спасибо» пообещаю?
- Годится. – Хисаги вытащил еще несколько бутылок, тут же исчезнувших в многочисленных складках невероятного плаща капитана.
- Тебе бы, Хисаги-фукутайчо, в пору уже торговлю контрабандой открывать. От желающих отбоя не было бы.
- А чем я потом от Ямамото-сетайчо отбиваться буду? – осведомился Шухей. – Привели ребят?
- Да, шестеро, как и обещал. Не хотите тоже проветриться, Абарай-фукутайчо? – внезапно обратился Кьораку к заслушавшемуся Ренджи.
- А по поводу? – Абарай вопросительно посмотрел на Хисаги.
- Молодняк на грунт вывожу. – пояснил Шухей. Идея Кьораку была неплоха. Понурый и блеклый Абарай являлся зрелищем не для слабонервных.
Ренджи осклабился.
- Ну погонять салаг – это завсегда. Ты прямо сейчас собираешься?
- Я – да, а ты в самоволку?
- Кучики-тайчо меня отпустил до вечера. – отмахнулся Абарай, тщательно делая перед посторонним вид, что плевать он хотел на своего капитана. Кьораку покосился на Абарая и едва заметно покачал головой.
- Это правда? – Хисаги строго посмотрел на приятеля.
- За кого ты меня принимаешь?! – взвился Абарай. – Приперся бы я к тебе в противном случае.
- Верю на слово. – кивнул Шухей. Затем повернулся к привычно улыбающемуся из-под шляпы Кьораку. – Постараюсь вернуть всех в целости и сохранности.
Абарай вдруг посмотрел на него, словно вспомнив что-то, и едва слышно фыркнул. Хисаги настороженно покосился. Если Ренджи выскреб из памяти ту их, еще в Академии, битву с холлоу, то… зря он это сделал. Потому что Хисаги вспоминать этот случай не любил. А теперь вдвойне: из-за Айзена с Ичимару. Ичимару…
Шухей попрощался с Кьораку и мысленно усмехнулся. Тогда еще лейтенант пятого отряда смотрел на них, неопытных курсантов, с таким снисхождением, что Хисаги почти пообещал себе стать старшим офицером и… сотворить с Гином что-нибудь нехорошее. Почти. Потому что следующие пару недель его беспокоило больше, не потеряет ли он глаз. И… и… ладно.
- Идем, что ли. – толчок локтем под ребра вывел его из задумчивости.
Перед офисом растерянно топтались вперемешку молодые шинигами восьмого и девятого отрядов. В глазах все еще уверенность, что они одной левой сделают и Меноса и Айзена, а какой-то Хисаги Шухей им и вовсе не указ. Очевидно, Абарай тоже это углядел, потому что напутственную речь взял на себя. А Хисаги осталось только стоять рядом с умным видом и стараться не расхохотаться. Отборная матерщина пополам с несвежими анекдотами и парочкой явно заранее заготовленных страшилок стирала заносчивость с юных лиц как по команде. Шухей тоже справился бы, но… не так эффектно. Интересно, в шестом все по струнке ходят потому, что капитана боятся или с лейтенантом переобщались?
- Не подействует ведь. – шепнул он Абараю, пока они шагали в воротам.
- Но и не повредит. – хмыкнул Ренджи. – Очень надеюсь, что серьезные твари нам сегодня не попадутся.
- Не ты один. – Хисаги протянул дежурному необходимые документы. Сегодня, почему-то, это бы не капитан, а один из третих офицеров Укитаке Джуширо. Опять капитан плохо себя чувствует? – Вроде и понимаешь, что без нормальных тренировок ничему они не научатся, а так хочется без эксцессов.
Не иначе, его желание услышали, только в Уэко Мундо, мрачно думал Хисаги, разглядывая высокую фигуру в белом, чем-то похожем на хаори плаще. Им удалось отыскать и уничтожить трех довольно слабых, почти еще новорожденных, холлоу, когда в конце длинной аллеи нарисовалось вот это. Более чем подходящее под Абараевское определение серьезной твари.
- Назад. – коротко скомандовал Хисаги сунувшемуся вперед юнцу.
Сбоку разьяренно зашипел Ренджи, сдергивая с пояса Забимару.
- С-сука. – выплюнул лейтенант шестого, бросаясь вперед и на ходу высвобождая занпакто.
- Бля, придурок, что ты творишь! – беспомощно выкрикнул Хисаги, разрываясь между необходимостью задержать дебила и ответственностью за подчиненных.
Абарай не слышал. Перед ним был личный враг, которому нужно было перегрызть глотку. Хисаги со злостью врезал кулаком по стволу дерева. Никто не гарантировал, что это не ловушка. Их и так два приличных бойца из двух десятков, а один Шухей никого не защитит и подавно. Снова, Менос их всех подери!
Робкая надежда, что Ичимару не примет вызов, сдохла под звон скрестившихся клинков. Кто-то за спиной полушепотом задавал удивленные вопросы, кто-то еще отвечал, ошибаясь абсолютно во всем. А Хисаги прикрыл глаза, отправляя в Готей просьбу о помощи. Лично капитану шестого отряда Кучики Бьякуе. Теперь оставалось надеяться, что ему передадут, что следом за Гином не появится еще что-нибудь похуже, а Ренджи хотя бы продержится. Потому что пытаться помочь ему сейчас Хисаги не имел права.
Резкий рывок за полу косодэ заставил Шухея круто развернуться, почти сшибая с ног побледневшего паренька.
- Что еще?! – рявкнул он и осекся, проследив взглядом за дрожащей рукой.
Холлоу был огромен. И то, что Хисаги до последнего не ощутил его присутствия, слишком много говорило о его происхождении. Ичимару, чтобы ему не переродиться, или случайность? Додумывал лейтенант уже в прыжке, занося занпакто и матеря Абарая. Холлоу словно не видел Хисаги, сосредоточившись на вразнобой бросившихся на него новичков. Это хорошо, что не испугались, но лучше бы их здесь не было.
Несколько атак Хисаги удалось отбить, отшвырнуть от лап черной твари большеглазую девчонку и пару ребят, но следующую он пропустил и отлетел, ударившись о фонарный столб, едва не ломая спину. Громкий крик смешался с пятнами крови на асфальте. Шухей стиснул зубы и кинулся снова, зная уже, что не успеет, но его опередили. Пятеро шинигами, тринадцатый и четвертый отряд. Не то, чтобы очень, но с их помощью разрубить проклятую маску Хисаги удалось. Преодолевая желание рухнуть в траву, он вскочил на толстый сук, выглядывая, Менос их, соперников.
Банкай не использовал ни один из них. Ренджи вряд ли рискнул, а Ичимару что, не счел нужным? Хисаги наблюдал за вихрем рейацу, стараясь вычленить отдельные движения. Абарай держался, но надолго ли его хватит? Словно в ответ мелькнула молния по кривой летящего Забимару. Хисаги рванулся в шунпо, но мимо него мелькнула тень и удлинившееся лезвие Шинсо ударилось о клинок Сенбонзакуры.
И Хисаги все же грохнулся на газон.
Секунду холодные глаза Кучики изучали расплывшееся в очень странной улыбке лицо Ичимару, а потом оба исчезли.
Минутой позже к Хисаги подполз Абарай в исполосованном косодэ, шеврон держался на двух нитках, угрожая вот-вот оторваться.
- Он его убьет. – мрачно выговорил Ренджи.
- Кто кого? – устало спросил Хисаги, отмахиваясь от подбежавшего медика. Ругаться на Абарая было лень. Повезет – Кучики все равно с него шкуру спустит.
- Кучики-тайчо Ичимару.
- И что? – а вот от напитка, восполняющего рейацу, Шухей отказываться не стал. Хотя, сакэ бы сейчас. Литров так…
- Он этого себе не простит. – Ренджи прихлебывал такое же пойло, морщась, пока строгий невысокий шинигами бинтовал ему плечо и живот.
- Абарай… об этом раньше нужно было думать. – А Ичимару не изменился. Разве что, силу скрывать перестал. Но если Хисаги не потерял еще способность соображать, Бьякуя не слабее.
- Как он вообще здесь оказался? – Ренджи в отчаянии стиснул кулаки, словно не слыша приятеля.
- По моей просьбе. – помолчав, признался Хисаги. И едва успел подставить руку под кулак Абарая. – Слушай, недоносок, ты хоть понимаешь вообще, что натворил?! – он ткнул Абарая носом в землю, не обращая внимания на возмущение лекаря. – Один холлоу на одного лейтенанта – это пустяки, но если при этом лейтенант не вынужден прикрывать кучу малолеток. И молись – Шухей нагнулся к самому уху барахтающегося Ренджи, шепча еле слышно. – Чтобы никто не узнал, что первым на Ичимару напал ты. Судить тебя будут вряд ли, но тебе хватит приговора твоего командира.
Абарай с хрипом дернулся, но затих. Хисаги, покачнувшись, поднялся и отряхнул хакама. Судя по волнам рейацу, битва шла совсем недалеко и с минимальным использованием силы. Шухей покачал головой. Может быть, и убьет, но, кажется, здорово не хочет этого делать. Неплохо вы устроились, Ичимару… и как вас теперь называть?
Рядом выпрямился Ренджи. Не почувствовать того же, что и Хисаги, он не мог. На покрытом кровью лице отразилась почти детская обида. Еще помедлив, он испарился. Хисаги, вновь выматерившись, - следом. Видимо, поторопился он с выводами: кончик Сенбонзакуры поблескивал возле шеи Ичимару, а рукоять Шинсо сжимали пальцы левой руки Бьякуи. Абарай материализовался между капитанами, едва сам не нанизавшись на занпакто Кучики.
- Нет, Бьякуя. – выкрикнул он, сам вряд ли заметив, что прилюдно называет своего капитана по имени. – Не надо.
Алые глаза Ичимару изумленно распахнулись, губы неслышно повторили имя Кучики, после чего бывший капитан, нехорошо прищурившись, уставился в спину Абараю. Хисаги на всякий случай скользнул поближе и положил руку на гарду меча.
Кучики так же недоуменно смотрел на лейтенанта, потом моргнул, опуская глаза и холодно улыбнулся.
- Спасибо, Абараи-фукутайчо. – проговорил он. Бросил Гину меч и зашагал прочь. Без шунпо, не торопясь даже особо. Ренджи, хмуро зыркнув на Ичимару, пошел следом.
Ичимару проводил их взглядом, осмотрел распоротую полу плаща, сокрушенно качая головой. Хисаги, скривив рот в ухмылке, наблюдал за представлением.
- Вам смешно, Хисаги-фукутайчо. – огорченно протянул Гин. – А мне вон одежду испортили.
- Осторожнее нужно было с ней обращаться. – заметил Хисаги, не приближаясь. – Это вы натравили на нас холлоу, Ичимару-тайчо?
- Для вас я все еще капитан? – Гин метнул на него быстрый взгляд и усмехнулся.
- Надо же вас как-то называть. А так хотя бы привычнее. – Хисаги равнодушно пожал плечами. Что-то вроде Ичимару-сан у него с Гином не ассоциировалось, а обращаться просто по имени было как-то чересчур. – Но на вопрос вы не ответили.
- Не я, Хисаги-фукутайчо. У меня, собственно, совершенно свои дела были. Кто же знал, что вы щенков тут выгуливать станете.
Ичимару казался искренне расстроенным и… яростно-веселым. Видимо, совершенно правильно истолковал выходку Абарая и теперь думал, как окончательно не потерять лицо.
- Когда-то вы таких четырех щенков спасли. – с неожиданной грустью вырвалось у Хисаги.
Ичимару непонимающе наморщил лоб, потом широко улыбнулся.
- Ах вот вы о чем. Пытаетесь к совести воззвать, Хисаги-фукутайчо?
- Не думаю, что имеет смысл обращаться к тому, чего не существует. – огрызнулся Шухей, рискнув присесть под соседним деревом. Ичимару неприкрыто ослабел после схватки с Кучики. Конечно, менее опасным он от этого не становится, но… а почему ослабел, кстати?
Хисаги присмотрелся к Ичимару получше. Вид у него был, конечно… не блестящий, но Сенбонзакура не Фуджикуджаку. Значит, с самого начала был не на пике формы? Чем же развлекаются трое отступников в свободное от вредительства время?
- Мне ее теперь и по статусу не полагается. – захихикал Гин, не спеша подниматься. По примеру Шухея он прислонился спиной к шероховатой коре и лукаво поглядывал на лейтенанта. – Вас присмотреть за военным преступником оставили?
Хисаги очень хотелось ответить да, но он не стал. Опустил глаза, разглядывая букашку, упорно пытающуюся влезть на тонкую былинку, и покачал головой.
- Кучики-тайчо… отпустил вас, если вы об этом.
- Это я уже понял и оценил… невероятное душевное благородство уважаемого Кучики-доно. – яд, сочившийся с языка Ичимару, отдавал неприкрытой горечью. Хисаги промолчал. Добивать бывшего капитана он не хотел. Недостойное, наверное, чувство, но ему было почти жаль Гина. Не выглядел он победителем… ни по каким критериям. – Вы-то что здесь делаете, Хисаги-фукутайчо?
- Представления не имею. – честно выпалил Хисаги. – Вы… неважно себя чувствуете, мне показалось. Видимо, хотел спросить, не нужна ли помощь.- Он усмехнулся и пожал плечами.
Ичимару посмотрел на него, как на идиота. Да Шухей им себя и ощущал.
- В ваших же интересах не спрашивать. – заметил Ичимару почти серьезно. – Неудачный обьект для… милосердия вы выбрали, Хисаги-фукутайчо.
- Откуда такое самоуничижение, Ичимару-тайчо? – Шухею было действительно интересно. Недостатком самоиронии Ичимару не страдал никогда, но сейчас она казалось нарочитой. Специально давит на жалость, поняв, что Хисаги не испытывает ненависти, только лишь спокойное любопытство?
- Это не самоуничижение, Хисаги-фукутайчо. – Гин рассмеялся и помотал головой. –Я крайне мало к кому в Сейрейтее испытываю личные претензии. А к вам – и подавно никаких. Так что, это всего лишь добрый совет. Тут не осталось уже шинигами, кроме нас с вами, Хисаги-фукутайчо. Поэтому, не пора ли и вам возвращаться? Чтобы вопросов не возникло?
С вопросами командования Хисаги разберется, это не так сложно, ему нечего скрывать, а вот что делать с собственными его вопросами к этой непостижимой сволочи, закутанной в белый плащ? Никаких личных счетов, да, Ичимару-тайчо? Только приказы Айзена-тайчо и личная любовь к опасным интригам? Ни дня без развлечений? Хисаги поймал себя на мысли, что почти восхищается Ичимару. За его способность хоть вид делать, что важно лишь сиюминутное.
- Вы правы, Ичимару-тайчо. – услышал Хисаги свой голос. – Не смею вам больше мешать. – Он резким движением поднялся, поморщился от боли в позвоночнике: все же, неплохо его приложил этот холлоу. – Удачи пожелать не могу, но и проклятиями сыпать не буду.
- Уже немало, Хисаги-фукутайчо. – вздохнул Ичимару. – Не спросите, как там ваш бывший капитан поживает?
- А это не мое дело. – Шухею удалось сказать эти слова едва не беззаботно. – То, что может пригодиться Сейрейтею, вы все равно не расскажете. Личные же ваши проблемы… уже только ваши.
- Жестко, Хисаги-фукутайчо. – с уважением кивнул Гин. Он так и не попытался встать. Крепко его уделало. И, если холлоу привел не он, может быть, монстр явился за ним? – А вот я вам удачи пожелаю, не убудет.
Ни о чем спрашивать его и не стали: помощь подоспела вовремя, все новобранцы остались живы, а раны заживут. Как Бьякуя отмазывал Абарая, выяснить было не у кого, потому что вопрос правильно не задашь. Хисаги решил пристать к самому Ренджи, если существует еще хоть малейший шанс увидеть его живым. Все же, Кучики был очень зол. И не на Ичимару.
А пока неплохо бы дойти до казарм восьмого отряда и разобраться с Кьораку. Винить тот вряд ли будет в чем-то, но получилось неудачно. И, главное, такое неприятное совпадение с той древней историей, которая сегодня Шухею во всех местах аукается. Особенно хреново, что вернулся такой же, казалось бы, прочно забытый, интерес к Ичимару. Ничего, на фоне беспробудного пьянства хоть одна головоломка уже выглядит подарком.
***
Даже после возвращения в казармы Кучики и не подумал приглушать рейацу. Сидевший в соседней комнате Абарай терпел, стиснув зубы, но думать, каково приходится младшему составу, было страшновато. Но лучше пусть сами кровью из носа двор зальют, чем тоже самое с ними сотворит капитан. И куда более радикально.
Поэтому в офис Ренджи никого не пускал, трагичным шепотом рассказывая каждому желающему новую байку, а самых сообразительных отправлял к Хисаги. Сам же в это время мучительно соображал, есть ли у него какое личное имущество и кому его лучше будет завещать. И как веселее: оставить пять бутылок заначки кому-нибудь одному, чтобы подрались, или вообще вылакать, пока не поздно.
Даже во время того их боя, из-за Рукии, Бьякуя не был разъярен настолько. И, что совсем уж хреново, на сей раз виноват именно Абарай. Нет, если бы пришлось снова выбирать, он все равно бросился бы на эту мерзкую тварь, но…
Ренджи вздохнул и покопался в ящике стола. Там было пусто. За корзиной для бумаг нашлись какие-то остатки на донышке, но безнадежно уже испорченные. Такое он пил только в туманные руконгайские годы, когда желание нажраться было сильнее страха отравиться.
Бьякуя едва успел его спасти, это был факт, о котором Абараю забыть не дадут. Не Кучики, так Хисаги. Но из-за чего Кучики-тайчо был в такой ярости, Ренджи так и не понял. Потому что его заставили оторваться от дел ради спасения лейтенанта? Вряд ли. Все-таки, защита подчиненных входила в перечень обязанностей капитана. Ренджи оказался слабее Ичимару? Это было и без того ясно, смысл нервничать лишний раз? Или именно потому, что ясно было, а Ренджи все равно полез? А еще был вариант, что из-за Абарая Кучики вынужден был драться с Ичимару…
Абарай пристальнее присмотрелся к мутной жидкости в бутылке. Не так и давно она стоит… Выпить он не успел. Бьякуя вышел из кабинета, почти сметая все вокруг потоком рейацу, мельком глянул на прячущего выпивку за спиной Ренджи, взглядом заставил испариться нарисовавшегося было у входа третьего офицера и, глядя прямо перед собой, приказал Абараю-фукутайчо через полчаса явиться в родовое имение Кучики.
Когда исчез и след рейацу капитана, Абарай вздохнул поглубже и отправил дрянное сакэ в помойку. Подыхать по-пьяни как-то слишком уж пошло. В офис опять проник нос третьего офицера, затем появился и он целиком.
- Ну что, Абарай, не дашь примерить шеврон? – скорее сочувственно, чем издевательски хмыкнул он.
- Пошел на хуй. – дружески посоветовал Ренджи, обдумывая судьбу парадной формы и двух праздничных кимоно.
- Знаешь, так он не бесился даже когда мы всем отрядом напились на его день рождения.
- Это ж каждый год бывает. Привык. – философски изрек Абарай.
- Но в тот раз принесло почти в полном составе еще одиннадцатый, капитана Кьораку и так, по-мелочи, у кого в горле пересохло.
Видно, еще до выпуска Абарая из Академии было. Кучики уже назначили тогда капитаном? А хрен его знает, неважно. Чтобы склероз был самой большой проблемой Ренджи.
- Тебе надо-то чего? – вздохнув, спросил лейтенант.
- Да вот интересно, кто и за какое место Кучики укусил.
- Очень интересно? – нехорошо осклабился Абарай, выпрямляясь.
Третий офицер отступил на шаг, уже подозрительно присматриваясь к Ренджи.
- Да это… ты того, Абарай… ладно… ну натворил ты чего, так убивать же не будет тебя капитан… это же того… не по закону.
Абарай приподнялся со стула. Офицера смыло. Ренджи мысленно сплюнул и удовлетворенно кивнул. Не то, чтобы победа, а уверенности придало. Теперь можно и к Бьякуе… прощаться, скорее всего.
Кучики ждал Абарая в кабинете и что-то, по обыкновению, писал. Лейтенант подошел к нему, остановился в полушаге и молча смотрел на склонившуюся над свитком черноволосую голову. Хотелось опуститься рядом на колени, прижаться губами к теплому виску, но это право он уже утратил, покусившись на Ичимару. Пусть тот был последней тварью, но дорогой Бьякуе тварью. Ренджи в запале этого не учел.
- Кучики-тайчо, я… - Абарай осекся. Извиняться было бессмысленно, это даже до него дошло. И вообще-то говорить что-либо не стоило, но молчание капитана угнетало и доводило почти до слез.
Бьякуя поднял глаза на виноватую физиономию Абарая. На красивом лице не было и тени эмоций. Ренджи попытался робко улыбнуться и тут же отлетел к стене от прицельного, сконцентрированного удара рейацу. Упасть ему не дал сам Кучики, впечатавший кулак в забинтованный живот Абарая. Ренджи всхлипнул от боли и растерянно уставился на побледневшего больше обычного капитана.
- Тай-чо. – почти обиженно выдохнул он.
От воздействия рейацу Бьякуи какой-то сосуд у Ренджи все-таки лопнул, по губам стекла тонкая струйка крови. Бьякуя стер ее пальцами, размазывая по щеке Абарая. В серых глазах было что-то такое… незнакомое совсем и от этого пугающее вдвойне.
- Какой же ты идиот, Ренджи. – прошептал Кучики. – Ками-сама, какой беспросветный кретин.
- Кучики-тайчо, я вам как лучше хотел. – осмелился Абарай, ребром ладони стирая продолжающую струиться кровь.
- Рен… джи. – со смесью смеха и плача в голосе выдохнул Бьякуя, прижимаясь к губам Абарая, целуя, слизывая алые капли с кожи, зарываясь ладонями в растрепавшуюся гриву волос.
Ренджи окончательно растерялся. Даже забывал отвечать на поцелуи. Только вцепился с силой в плечи Бьякуи, чтобы хоть так поверить в реальность того, что творилось.
- Кучики-тайчо… вы… вы не сердитесь? – недоверчиво выговорил он, когда Бьякуя прекратил целовать и просто обнял, всем телом вжимая в стену.
- Ренджи… Ты выбрал самое неподходящее слово из всех возможных. – где-то за ухом хмыкнул Бьякуя. Потом отстранился, посмотрел на Абарая. Губы кривила отчаянная какая-то улыбка. – Ты хоть понимаешь, что едва не произошло?
- Вы могли убить Ичимару-тайчо. Простите. – Ренджи отвел глаза.
- Абарай, ты притворяешься? – помолчав, едва слышно спросил Кучики. – То, что я мог убить его, это нормально. Хуже, что Ичимару Гин мог убить тебя… - Бьякуя осекся, но не так, словно от волнения голос пропал, а будто бы подходящего ругательства не нашел.
Лейтенант вздрогнул и уставился на Бьякую. Слова были понятны, а вот смысл ускользал. Кучики беспокоится о нем? Жизнь Абарая ему дороже жизни Ичимару?! Ренджи так мечтал это услышать, что сейчас просто не поверил.
- Кучики-тайчо… - Ренджи снова хлюпнул, подбирая проклятую кровищу. Бьякуя покачал головой, достал белоснежный платок и протянул его Абараю. Тот послушно утер нос, изображая неловкую улыбку. – Кучики-тайчо, а вам не все равно, да?
- Кто же мне компенсирует лейтенанта с банкаем. – мрачно усмехнулся Кучики. – Хотя, похоже, Абараи-фукутайчо, следующие пару месяцев вам опять сидеть без премии и на урезанном пайке. Хисаги будет молчать и новобранцы ничего не поняли. Но видели они достаточно, чтобы факт нарушения не удалось скрыть даже мне.
- А вы пытались?! – восхитился Ренджи.
Бьякуя одарил его ледяным взглядом и отошел к оставленной на столике писанине.
- Не твое дело, что я пытался. Но к сведению прими… В личное дело заносить не буду, оно и так уже в папке не умещается. Хотя, там и половины нарушений не перечислено.
Ренджи мысленно выругался. Вот о чем он постоянно забывал, так это что Кучики-тайчо, внешне никогда отрядом не интересуясь, был в курсе всех событий. Абарай схватился за голову и уткнулся лбом в стену так, чтобы длинные пряди волос закрывали лицо. И узнать хочется до полусмерти, что же Кучики известно про его выходки и стыдно… тоже до полусмерти. Бьякуя, поставив печать и подпись под каким-то документом, обернулся к ссутулившемуся Абараю.
- Ренджи? – недоумевающе позвал он. Ответом было только невнятное «да ладно вам, Кучики-тайчо». Кучики снова подошел к нему и откинул назад огненные космы, пропуская их между пальцами. – Ре-енджи. – уже утвердительно, с ласковой насмешкой, повторил он, притягивая голову лейтенанта к своему плечу.
%%%
На улице было жарко и сухо, в животе – пусто. Хисаги медленно шел по тротуару, привычно вглядываясь в окружающих. Гигай сильно ограничивал способности, поэтому приходилось пользоваться стандартным набором чувств. Тоже неплохая тренировка, никогда не знаешь, где и что пригодится. Рейацу лейтенантского уровня порой очень сильно расслабляла и внушала ложную уверенность… а так же вынуждала постоянно хотеть жрать.
Хисаги поморщился. О завтраке он успел уже благополучно забыть, а до обеда вернуться в магазин Урахары он не успеет. Выпросить сьестное у смешной маленькой Уруру будет несложно, она почему-то питала к Хисаги странную слабость, но до этого радостного момента еще нужно дожить, а желудок уже сводило.
- Кака-ая встреча, Хисаги-фукутайчо. – знакомый насмешливый голос с тягучим акцентом отвлек от мыслей о еде.
Лейтенант резко обернулся, машинально потянувшись к бедру. Все их встречи с Ичимару заканчивались мирно, однако он не обольщался.
- Споко-ойнее, Хисаги-фукутайчо. – укоризненно промурлыкал Ичимару, подхватывая его под руку. – Здесь не Сейрейтей, ваши действия могут быть неверно истолкованы.
- Чтобы меня это еще беспокоило. – буркнул Шухей, забыв совершенно, в каком тоне он обычно выдерживал беседы с бывшим капитаном.
- Не сомневаюсь в этом, Хисаги-фукутайчо. – Ичимару потянул его вбок от людского потока. – Но, полагаю, лишние неприятности вам тоже совершенно ни к чему.
- Чего не скажешь о вас, Ичимару… тайчо. – Хисаги отцепил его пальцы от своего локтя. – Представления не имею, что у вас могут быть за дела в Каракуре. – он выразительным взглядом окинул темно-серый, щеголеватый костюм Ичимару, - но мне на глаза попадаться зачем?
Ичимару расплылся в особенно язвительной улыбке. Разница в росте у них была совсем небольшая, но Хисаги показалось вдруг, что Ичимару смотрит на него сверху вниз, почти как на неразумное дитя.
- Понимаю, что я лично не представляю для вас никакой угрозы. – терпеливо вздохнул Шухей, уговаривая себя не раздражаться. – Но я и не себя имел ввиду.
- Мне очень лестна подобная забота о моих интересах, Хисаги-фукутайчо. – почти тепло улыбнулся Ичимару. – Однако, смею вас уверить, о себе я способен позаботиться и сам.
- В таком случае, что вам от меня нужно? – Хисаги вспоминал их общение не без удовольствия, но повышенный интерес Ичимару к нему начинал уже настораживать.
- Зачем так грубо, Хисаги-фукутайчо? – Ичимару сделал вид, что обиделся. – Может быть, я просто хотел вас увидеть.
Шухей в ответ ослепительно и донельзя доверчиво улыбнулся. Ичимару пару секунд откровенно им полюбовался и удовлетворенно кивнул.
- Не верите. – констатировал он.
- Вас это удивляет? – Хисаги приподнял бровь, но эффектность жеста была смазана невысокой женщиной с двумя подпрыгивающими на ходу ребятишками, почти сбившими обоих шинигами с ног
Ичимару недовольно наморщил нос.
- Что меня удивляет, так это, как люди… он оборвал фразу и снова улыбнулся. – Хисаги-фукутайчо, а не зайти ли нам с вами куда-нибудь перекусить?
Хисаги искренне понадеялся, что Ичимару не слышит урчания в его животе. Волшебное слово «перекусить» вернуло лейтенанту едва терпимое чувство голода.
- К сожалению, в комплекте с гигаем не идут деньги. – как можно небрежнее обронил Хисаги, но такая незамысловатая бравада Гина обмануть не могла.
- Ничего, к моему прикладывались. И смею вас уверить, обед для голодного лейтенанта меня не разорит. – Ичимару вдруг прямо посмотрел на Хисаги, алые глаза были совершенно серьезны. Шухею показалось даже на миг, что его ответ действительно важен бывшему капитану. Что же эта сволочь задумала?
- Хорошо, я согласен. – ответил Хисаги. Он не хотел себе лгать, принять предложение Ичимару его вынудило в первую очередь желание набить желудок. Хотя, его все сильнее влекло к Ичимару любопытство. Слишком непоследовательны были поступки Гина для приспешника Айзена-тайчо.
За прошедший со времени идиотского боя, затеянного Абараем, год, Хисаги встречался с Ичимару раз семь или восемь. Словно бы случайно, во время плановых и внезапных вылазок на грунт, в гигае и без. Как-то раз Ичимару даже помог Шухею в битве с несколькими сразу холлоу. Причем, помог так, что у Хисаги опять мелькнула мысль: за Ичимару твари были посланы. Вопросов возникало все больше. Ичимару и не против был их обсудить. Бывшему капитану, казалось, нравилось беседовать с Хисаги. И тон, несмотря на постоянное противостояние, он выдерживал дружеский, едва не доверительный. Хисаги это не обманывало, разумеется, но общаться так становилось куда приятнее. Даже неважно было, что в результате ни один из них не узнавал ничего нового. Процесс опасно захватывал.
Видимо, в этом кафе Ичимару был не первый раз, потому что, не оглядываясь по сторонам, направился к столику в глубине зала. Тут же рядом материализовалась молоденькая официантка. Их тоже шунпо обучают, что ли? Вмешиваться в процесс выбора блюд Хисаги не стал, рассудив, что не его это дело, раз не он оплачивает, но обрадовался, когда Ичимару заказал большую порцию риса с курицей. Себе Ичимару взял только сакэ.
- Ну, рассказывайте, Хисаги-фукутайчо, что произошло в Сейрейтее со времени нашего последнего разговора. – жизнерадостно попросил Ичимару, когда официантка унеслась на кухню.
- Я отвратительный рассказчик, Ичимару-тайчо, поэтому с бОльшим удовольствием послушаю вас. – усмехнулся Хисаги. – Как себя чувствует господин Айзен Соуске?
- А я представления не имею, Хисаги-фукутайчо. – абсолютно в тон отозвался Ичимару и весело рассмеялся, глядя на вытянувшееся лицо Шухея. – Да-а, все именно так увлекательно. А вы со мной разговаривать не хотели.
Тратить силы на равнодушие Хисаги даже не стал. Слишком уж занятными были новости. И если Ичимару действительно что-то не поделил с Айзеном, то становится понятным, зачем ему понадобился Хисаги - один из немногих шинигами, кто готов был и к диалогу, а не только к драке насмерть. И прояснялась забавная коллизия со скачкообразной рейацу Ичимару: не иначе Айзен-тайчо подгадил строптивому подельнику.
- И давно вы… в ссоре? – осведомился Шухей.
- Вы прирожденный дипломат, Хисаги-фукутайчо. – улыбка Гина уже освещала весь полутемный угол. – Достаточно времени, чтобы все осмыслить и подумать, что Сейрейтей всегда был не худшим вариантом. Не слишком привлекательным, конечно, однако, заслуживающим внимания.
Он замолчал, давая Хисаги возможность переварить услышанное, а официантке – расставить на столике заказанное.
- Вы что, вернуться решили? – Шухей недоверчиво уставился на безмятежно улыбавшегося Ичимару.
- Я пока еще ничего не решил. – напомнил Гин, снова делая микроскопический глоток. Алые глаза насмешливо поблескивали из-под белых ресниц.
- Да вас еще у ворот убьют. – выпалил Хисаги и осекся. Ичимару это заметил и согласно закивал.
Однажды он уже предал, так что, заложить Айзена ему вряд ли что помешает. Ну, не совесть - точно, а информация в обмен на неприкосновенность – честная цена. Заплатит ли ее Готей… Хисаги мысленно пробежал по именам. Слишком много личного переплелось с политикой, чтобы однозначно решить. Что, например, делать, если негромкое, равнодушное «нет» скажет Кучики Бьякуя? И поможет ли такое трусливое великодушие стереть боль из глаз Киры Изуру? А что важнее для тебя, Хисаги Шухей, если в твоих аргументах не прозвучало и тени заботы об интересах Сейрейтея, одно лишь беспокойство за конкретных шинигами?
- Сложно, Хисаги-фукутайчо? – понимающе усмехнулся Ичимару. – Да и мне нелегко, если вас это утешит.
- Что именно? – нахмурился Шухей. Есть уже не хотелось, причины, по которой он согласился на приглашение бывшего капитана, не существовало больше, стало быть, так чего он сидит здесь и смотрит на этого ухмыляющегося гада?
- Да все нелегко. Жизнь вообще тяжелая штука. – отшутился Гин, опять пригубив сакэ. – Наелись? Немного же вам надо последнее время.
Намек был ясен. Хисаги широко улыбнулся. Ичимару совершенно необязательно знать нынешний потенциал его рейацу, обойдется. Если Шухею очень захочется похвастаться, вызовет на тренировочный бой Абарая.
- Не хочу вас задерживать. – произнес Хисаги вслух.
Теперь была очередь Ичимару развешивать в воздухе понимающие улыбки. Ничего не мешало Гину оплатить заказ и оставить Хисаги спокойно доедать. Но Шухей не собирался отпускать Ичимару, даже не попытавшись выяснить, куда тот направится. И Гин это понимал. Почему не уходил, не вынуждал Хисаги бросаться следом? Неинтересно так, наверное, было.
- Я не тороплюсь. Считайте, что у меня отпуск.
Отпуск? Ах да, об этой реалии мира живых Шухей слышал. Плановая ежегодная увольнительная. Забавная традиция. Иногда жаль, что шинигами не могут себе позволить такую роскошь. Хотя, он не жаловался. Постоянная, изматывающая работа была лучшим лекарством от всего, кроме усталости. Из всех, кого предательство троицы капитанов задело лично, повезло лишь Кучики. Да и то, что значит – повезло?
- Задумались не сдать ли меня с потрохами уже сейчас, Хисаги-фукутайчо? – вкрадчивый голос Ичимару оборвал его мысли.
- Именно сдавать вас надо было раньше, Ичимару-тайчо. – отозвался Хисаги. – Командование о вашем… решении, я извещу, раз вы настолько этого хотите, но не больше.
Гин довольно рассмеялся, опять лизнул-глотнул сакэ. Его не смущал тот факт, что их пара привлекает любопытные взгляды окружающих. Высокий мужчина в элегантном, дорогом, наверное, костюме, и лохматый парень в футболке с исчерченным шрамами лицом. Почему-то гигай всегда точно повторял истинный облик. Иногда это было неудобно. Привыкший к невидимости среди живых шинигами чувствовал себя при большом скоплении народа неуютно. Не исключено, что именно на это Ичимару и рассчитывал. Такие легкие, словно и случайные выпады были вполне в его духе.
- С вами стало интересно беседовать, Хисаги-фукутайчо. – протянул Ичимару.
- Не припоминаю, чтобы в Сейрейтее вы хоть раз пытались это сделать.
- Да, было как-то недосуг, вы правы. – Ичимару окинул его быстрым взглядом и почти сомкнул привычно веки. Тонкие пальцы с холеными ногтями осторожно поглаживали стеклянный ободок рюмки. – По-дурацки все вышло. – Вдруг вздохнул он, и Хисаги послышалась едва сдерживаемая тоска.
- Полагаете, меня удастся разжалобить? – на всякий случай спросил он.
- Хисаги-фукутайчо… - в напевном голосе Ичимару прорвалось раздражение. – Вы настолько уверены, что даже мерзкой твари Ичимару Гину не может один единственный раз захотеться просто поговорить по душам?
- Всем может. – спокойно отозвался Хисаги. – Другой вопрос, с какой целью.
Ичимару, сдаваясь, развел руками. Вид у него был привычно дурашливый, как будто все вокруг бывшего капитана лишь забавляло. Еще недавно Хисаги так и думал, наверное…
- А что сейчас могло бы заставить вас поверить мне, Хисаги-фукутайчо? – с внезапным интересом спросил Ичимару, поднося рюмку к губам.
- В чем? – уточнил Шухей. Он поймал себя на мысли, что бесконечное смакование Гином крошечной порции спиртного действует ему на нервы. И совершенно необьяснимо почему.
- Не знаю. Абстрактно. – Все с ним ясно: нашел занятную игрушку, теперь развлекается. А вот это не злило, хотя должно было бы.
- Неподходящая тема для абстракций. Если вы сейчас скажете, что не откажетесь от сашими из лосося, у меня не будет ни малейшего повода подозревать вас во лжи. А вот в желание посвятить себя процветанию Сейрейтея - уж простите. – Шухей все же дожевал оставшееся на тарелке. – Не поверю.
Ичимару снова залился почти беззвучным смехом.
- Тоусен вас недооценивал. – отсмеявшись, выговорил он.
Хисаги закрыл глаза. Вроде бы, уже отболеть должно, а вот случается. Трудно все еще. Ну что ж, лишнее напоминание, что с Ичимару нельзя расслабляться.
- Не вижу ни малейшего повода для лести. – наконец сказал он.
- Это не лесть, Хисаги-фукутайчо. Вы же не знаете, что ваш капитан о вас говорил, не так ли?
- Я тоже могу рассказать о нем что-нибудь. Это же не значит, что мнение будет обьективным. С другой стороны, от Киры Изуру до сих пор не услышишь и слова дурного в ваш адрес.
Хисаги сам не знал, чего собирался добиться этим замечанием, поэтому неуверенность в привычной усмешке Ичимару его удивила.
- Кира Изуру выбрал не тот обьект для поклонения. Ваше дело, верить или нет, но я не пытался его приручить. Наоборот, его… привязанность мешала мне… до последнего момента. Потом оказалась полезной, не спорю, но влюблять его я не хотел.
- Зачем вы мне это говорите? – негромко спросил Хисаги. – Я, кажется, недвусмысленно давал понять, что ваша личная жизнь меня не интересует.
- Я помню, Хисаги-фукутайчо. – ухмылка Гина стала прежней, а вот сакэ он допил одним глотком, к немалому облегчению Шухея. – Опасно увидеть в противнике живое существо, тут вы абсолютно правы.
Он подозвал официантку и попросил принести счет. Шухей мало понимал в местных денежных эквивалентах, поэтому не прислушивался даже. Если Гин может заплатить, пусть заплатит. Порция риса с курицей не разорительна и в Сейрейтее. Но вот что будет дальше? Они выйдут из кафе и? В гигае невозможно использовать шунпо. Конечно, шинигами все равно перемещались быстрее обычных людей, но Гину это не поможет. Как он собирается отделаться от Шухея? Или не будет делать этого вовсе, «рассекретив» какое-нибудь необязательное жилище, вроде номера в отеле?
Хисаги сам от себя скрывал, но его эта игра тоже увлекла, и всерьез. Конечно, равным соперником Ичимару он не был, поэтому мог только обороняться, но даже в этом добиться успеха было бы… приятно? Не совсем точное определение, но пойдет. Какой еще определенности он хотел с Гином?
На улице Ичимару остановился и, засунув руки в карманы брюк, с наслаждением вдохнул вечерний воздух. Хисаги с равнодушно-невинным выражением лица прислонился к фонарному столбу и ожидал окончания пантомимы. То, что происходило сейчас, никакой смысловой нагрузки не несло. Оба развлекались. Если Ичимару действительно захочет исчезнуть незамеченным, он это сделает, Шухей был уверен. Понадобится – так и размазав по асфальту самого Хисаги. Если самому Хисаги станет необходимо выследить Ичимару, он это тоже сделает. Пусть его при этом по асфальту и размажут. Так что, пока можно было расслабиться.
- Прогуляемся, Хисаги-фукутайчо? – Добродушно предложил Ичимару, поманив его за собой.
- Далеко? – поинтересовался Шухей. Это был уже новый пункт в программе. Обычно они прощались с приветливыми волчьими оскалами и пожеланиями счастливо сдохнуть. Ну, разумеется, если понимать подтекст.
- Вдоль по улице. – Ичимару пожал плечами. – Если, конечно, вам еще не надоело мое общество.
Хисаги… не надоело. Наоборот, на фоне равнодушной Мацумото, надломленного Киры, ошалевшего от почти уже, кажется, взаимной, любви Абарая, Ичимару начинал казаться едва не самым вменяемым шинигами на сто миль вокруг. Они, как два бойца, кружили друг вокруг друга, изредка обмениваясь обманными выпадами, но так и не предпринимая серьезной атаки. Хисаги это было и не нужно, а вот мотивов Ичимару он не понимал.
Шухей кивнул и неспешно зашагал справа от Ичимару. Хисаги давно уже подозревал, что в Готее знают об этих «случайных» встречах. Более того, ухитряются каким-то образом использовать в своих интересах. Никакой базы под этим интуитивным знанием не было, но уж больно часто получал лейтенант девятого отряда назначения на грунт, несмотря на повисший у него на горбу отряд. И очень хотелось знать, понимает ли это сам Ичимару.
- Какие тяжкие думы покоя не дают, Хисаги-фукутайчо? – весело окликнул его Ичимару, запанибратски хлопнув по плечу. – Если беспокоитесь, о своей незапятнанной репутации, то напрасно. Были бы у кого-нибудь сомнения в вашей кристальной честности, не наслаждался бы я сейчас нашим общением.
- И вас это совсем не напрягает, как я посмотрю. – Хисаги почесал исполосованную шрамами щеку. Гин казался… веселым. Таким, каким бываешь после двух-трех дней без сна. Воздушно-безбашенным. Что могло его так… взбодрить?
- Пока ничем не угрожает мне – даже радует. Я люблю внимание, Хисаги-фукутайчо. – Блеснули алые глаза, Ичимару рассмеялся. – Так, ну и куда мы с вами забрели?
С немного комичной растерянностью Ичимару оглядел вдруг образовавшийся перед ними тупик и двух полосатых кошек на невысоком заборе. Хисаги понимал не больше, он вообще за дорогой не следил, оказывается.
- Да, непривычно чувствовать себя Зараки-тайчо. – хихикал Ичимару.
Шухей хотел было сказать, что стоит попробовать просто пойти назад, но не стал спешить. Ичимару выбрал новую какую-то роль и сейчас тщательно ее отыгрывал. Для неведомых наблюдателей или для Хисаги лично?
Очевидно, где-то свои реплики Хисаги пропустил, потому что Ичимару замолчал и теперь с любопытством рассматривал Шухея. Стоял не больше чем в полуметре от него и рассматривал. Потом обреченно вздохнул, сделал шаг вперед, чуть нагнулся к Хисаги и накрыл его рот своим. Поцелуй был коротким, таким же изучающим, как все их словесные баталии. Хисаги еще осознавал происходящее, а Ичимару уже отступил на прежние позиции.
- Зачем? – выдохнул Хисаги, встретив неожиданно серьезный взгляд Ичимару.
- От вас же не дождешься, Хисаги-фукутайчо. – Гин усмехнулся с привычной иронией.
Если бы это хоть что-нибудь обьясняло. Хисаги сознательным усилием заставил пальцы сжаться в кулак, а не трогать недоумевающе губы.
- Разумеется, это гнусный вражеский замысел. – без тени насмешки пояснил Ичимару, когда Шухей отвел руку назад, словно в поисках пути для бегства. – Пойдем?
- Вдоль по улице? – на спокойную насмешливость Хисаги еще хватало.
- Сначала – да.
Название: «Круги на воде»
Бета: *Oxocanta*, Silent Guest
Личный ангел с кожистыми крылышками, незаменимая сволочь и мое все: ria
Часть четвертая
Жанр: вот ей-богу… любовный роман. И не говорите, что не предупреждала.)))
Пейринги: Хисаги-Ичимару, немного Ренджи/Бьякуя.
Рейтинг: НЦ-17.
Варнинги: самый главный был уже: любовный роман.)) А так – ненормативной лексики чуть-чуть.
Дисклеймер: привычно не претендую.
Авторские комментарии: постельные сцены писались отдельно, вставлены были в текст «по многочисленным просьбам», поэтому, в общем-то, к тексту этому отношения имеют немного, смело можно и пропускать.))
читать дальшеХисаги просмотрел последний документ, метнул его в огромную кучу бумаг и облегченно растекся по стулу. Несмотря на помощь старших офицеров, и капитанская и лейтенантская работа висела на нем. Порой просто в силу компетенции, а обучать других ему было некогда. Замкнутый, порочный круг.
Точнее, не так все и безвыходно, однако Шухей уверен был, что командование примет меры только если он согласится занять должность капитана. А Хисаги не хотел. Претила ему мысль о месте Тоусена. Не потому, что надеялся на его возвращение. Этого как раз совсем не хотелось: не мог Хисаги представить себе, что снова работает с ним. Даже если выяснилось бы, что Тоусен не предатель и исполнял приказ Совета. В общем-то да, личный бред, но имеет он право хоть на такой? И, для разнообразия, имеющий весьма опосредованное отношение к Ичимару Гину.
Лейтенант мрачно усмехнулся. Если бы сам не был свидетелем всеобщего помешательства, не поверил бы. Нашли рокового красавца. Но теперь из-за этой скользкой мрази он ни Киру не мог попросить разгрести хоть часть его дел, ни Абарая. От Мацумото в подобных вопросах сроду толку не было. Иба просто покрутил пальцем у виска, не проняла его даже слезная мольба во имя дружбы Комамуры с Тоусеном. С Мадараме было просто замечательно глушить сакэ, но в бумажных делах толку еще меньше, чем от Рангику. Юмичика… Шухей вздохнул. С Аясегавой все было ясно и так.
И очень хотелось бы обнаглеть настолько, чтобы во всех проблемах обвинить именно бывшего капитана третьего отряда. Удобно. И можно безнаказанно порычать на тему, с каким удовольствием он при встрече набил бы Ичимару морду. Ладно, он, по крайней мере, не влюблен ни в кого, а это уже внушает некоторую уверенность в завтрашнем дне.
Хисаги с зубовным скрежетом выпрямился. Впрочем, Абараю он завидовал. А, еще точнее, он завидовал Кучики. Потому что у того был любящий и заботливый Абарай, не просто терпевший встречи раз в неделю, а радующийся им. Хотя, вполне возможно, для Кучики и это уже высшая форма доверия.
Из-за тонких седзи донесся громагласный вопль. Хисаги улыбнулся: легок на помине. Хотя, факт появления Абарая средь бела дня в офисе девятого отряда был странным… Физиономия Ренджи – тоже. Растерянно-обиженный вид не шел лейтенанту совершенно. Впрочем, смешно было в любом случае.
- Да не давись ты. – великодушно буркнул Абарай, разваливаясь на стуле возле окна. – Мои проблемы – это еще не повод надо мной не ржать.
- А что случилось-то? – поинтересовался Хисаги, прикидывая, что разумнее предложить Ренджи, чай или сакэ.
- У меня эта… как ее… - Абарай сделал движение, словно за чем-то в карман полез, но передумал. – Диллема, вот.
Шухей непроизвольно прыснул. Ренджи и умные слова смотрелись вместе забавно. Дураком Абарай не был, скорее, наоборот, но его коньком было облечение дельных мыслей в разговорно-матерную форму, а никак не в академическую.
- И где ты ее подцепил? – Шухей остановился на компромиссном пиве и вытащил из ящика стола пару бутылок.
- У меня в окружении, кроме тебя, одна только зараза. – вздохнул Ренджи, поблагодарив кивком, и откупорил пиво о подоконник.
- Неизлечимая во всех смыслах. – подхватил Хисаги.
- А ты молча завидуй. – огрызнулся Абарай.
- Да я и так уж… Что не поделили?
- Я его понять не могу. – уныло признался Ренджи, выбулькивая сразу половину бутылки.
- Открытие. – серьезно кивнул Шухей. – А ничего, что это общая проблема всего Сейрейтея?
- Я его не в этом понять не могу. – упрямо замотал алыми космами Абарай. – Он слишком разделяет работу и личную жизнь. Неделю назад оставил меня без премии и доппайка за … нет, я не воспроизведу текст, ты уж прости.
- Это когда тебя холлоу чуть не сожрал? – уточнил Хисаги, почесав шрамы на щеке.
- Угу.
- Правильно, вообще-то. – заметил Хисаги, перебрасывая Абараю вторую бутылку. – Моим за такое куда сильнее влетает.
- Да, но… у себя… - Ренджи смутился. – кормит, как ни в чем не бывало. А когда из-за его же приказа у меня не хватило денег на парадную форму, подарил полный комплект… Ну что лыбишься-то?
- Ты сам разрешил. – На взгляд Хисаги, Кучики-тайчо ненавязчиво, исподволь, но развлекался, доводя своего лейтенанта. Не злобно, а из любопытства, понаблюдать за реакциями Абарая. На месте Ренджи Хисаги воспринимал бы это как хороший признак: капитан начинает интересоваться чем-то, кроме запятых в параграфах устава. – Но в чем проблема? Как начальник он, несомненно, обязан был тебя наказать, поскольку… ну расп…ство, это было, Абарай, ты сам прекрасно знаешь. А как… - Шухей замолчал, критически оглядывая широкоплечую фигуру лейтенанта шестого отряда, опирающегося локтем на стену и хлещущего пиво. Менос, а кем его считает Кучики?! – Да тоже как начальник, не может не понимать, что истощенный и оборванный лейтенант – это урон его же аристократическому гонору и престижу отряда. А ваши отношения позволяют ему поддерживать тебя, не нарушая, в общем-то, его же собственных распоряжений.
Челюсть Абарая с треском рухнула вниз.
- Ты это сам придумал? – захлопал он глазами.
- Разумеется. Но, согласись, рассуждения очень даже в стиле твоего капитана.
- Слишком даже. – проворчал Ренджи, отпаиваясь пивом.
- Хотя, не исключено, что аристократический гонор здесь не причем, а он просто не против о тебе позаботиться. – подумав, предположил Хисаги.
Абарай жалко улыбнулся.
- Гаже всего вот это твое «не исключено». Хисаги… могу откровенно?
- Как знаешь. – лейтенант дернул плечом. – Но трепаться не стану, понятно, думаю.
- Кучики-тайчо… - Абарай жестом попросил еще пива. – Он очень нежен, когда мы вместе. Настолько, что меня порой тянет в зеркало посмотреть, моя ли морда там будет.
- Боишься, не о тебе думает?
- Конечно. – вздохнул Ренджи. – Понимаешь, ладно бы я думал, что он жену свою вспоминает. Это такое дело… - он тоскливо уставился за окно, потом встряхнулся. – Но жену ли, Шухей?
Та-ак, еще одного не к ночи вспомнил! Хисаги мысленно застонал. Нет, определенно, Ичимару заслуживает мучительной смерти уже за его, Шухея, моральные терзания. Надо будет подать Укитаке-тайчо мысль основать что-нибудь вроде центра психологической помощи, в которую Абарая как-то упорно сплавлял Куросаки. Чтобы все стадо невменяемых кретинов шло жаловаться тем, кому за это платят, и оставило Хисаги, наедине с его собственными воспоминаниями.
- Ренджи. – медленно начал Хисаги. – А тебе не приходило в голову, что никого он себе не представляет? И нежен он с тобой именно. Вот уж вопрос, чем заслужил, но Кучики всегда был с тараканами.
- Приходило. Но как поверишь в такое, когда он отчужденный, слова не скажет, пока вопрос не задашь?
- А ты и задай. – посоветовал Хисаги, прикидывая, сколько сейчас времени и когда Кьораку-тайчо приведет своих новобранцев. Лейтенант обещал прихватить их вместе со своими на тренировку на грунт. – Не убьет же он тебя. Если же ответ слышать не хочешь, то не ной, а пользуйся. Кучики Бьякуя, да еще нежный… Абарай, ты сам себе не противен?
Ответить Ренджи помешал предупреждающий всплеск рейацу. Кьораку-тайчо, наконец-то. Капитан восьмого отряда был как обычно спокоен и насмешлив. Чутко повел носом на запах пива, оценил небольшую выставку пустой посуды у ног Абарая и вопросительно посмотрел на Хисаги. Тот усмехнулся.
- И что мне за это будет, Кьораку-тайчо?
- Еще такой молодой, а уже такой наглый. – восхитился Кьораку, приветствуя Ренджи кивком и улыбкой. – А если «спасибо» пообещаю?
- Годится. – Хисаги вытащил еще несколько бутылок, тут же исчезнувших в многочисленных складках невероятного плаща капитана.
- Тебе бы, Хисаги-фукутайчо, в пору уже торговлю контрабандой открывать. От желающих отбоя не было бы.
- А чем я потом от Ямамото-сетайчо отбиваться буду? – осведомился Шухей. – Привели ребят?
- Да, шестеро, как и обещал. Не хотите тоже проветриться, Абарай-фукутайчо? – внезапно обратился Кьораку к заслушавшемуся Ренджи.
- А по поводу? – Абарай вопросительно посмотрел на Хисаги.
- Молодняк на грунт вывожу. – пояснил Шухей. Идея Кьораку была неплоха. Понурый и блеклый Абарай являлся зрелищем не для слабонервных.
Ренджи осклабился.
- Ну погонять салаг – это завсегда. Ты прямо сейчас собираешься?
- Я – да, а ты в самоволку?
- Кучики-тайчо меня отпустил до вечера. – отмахнулся Абарай, тщательно делая перед посторонним вид, что плевать он хотел на своего капитана. Кьораку покосился на Абарая и едва заметно покачал головой.
- Это правда? – Хисаги строго посмотрел на приятеля.
- За кого ты меня принимаешь?! – взвился Абарай. – Приперся бы я к тебе в противном случае.
- Верю на слово. – кивнул Шухей. Затем повернулся к привычно улыбающемуся из-под шляпы Кьораку. – Постараюсь вернуть всех в целости и сохранности.
Абарай вдруг посмотрел на него, словно вспомнив что-то, и едва слышно фыркнул. Хисаги настороженно покосился. Если Ренджи выскреб из памяти ту их, еще в Академии, битву с холлоу, то… зря он это сделал. Потому что Хисаги вспоминать этот случай не любил. А теперь вдвойне: из-за Айзена с Ичимару. Ичимару…
Шухей попрощался с Кьораку и мысленно усмехнулся. Тогда еще лейтенант пятого отряда смотрел на них, неопытных курсантов, с таким снисхождением, что Хисаги почти пообещал себе стать старшим офицером и… сотворить с Гином что-нибудь нехорошее. Почти. Потому что следующие пару недель его беспокоило больше, не потеряет ли он глаз. И… и… ладно.
- Идем, что ли. – толчок локтем под ребра вывел его из задумчивости.
Перед офисом растерянно топтались вперемешку молодые шинигами восьмого и девятого отрядов. В глазах все еще уверенность, что они одной левой сделают и Меноса и Айзена, а какой-то Хисаги Шухей им и вовсе не указ. Очевидно, Абарай тоже это углядел, потому что напутственную речь взял на себя. А Хисаги осталось только стоять рядом с умным видом и стараться не расхохотаться. Отборная матерщина пополам с несвежими анекдотами и парочкой явно заранее заготовленных страшилок стирала заносчивость с юных лиц как по команде. Шухей тоже справился бы, но… не так эффектно. Интересно, в шестом все по струнке ходят потому, что капитана боятся или с лейтенантом переобщались?
- Не подействует ведь. – шепнул он Абараю, пока они шагали в воротам.
- Но и не повредит. – хмыкнул Ренджи. – Очень надеюсь, что серьезные твари нам сегодня не попадутся.
- Не ты один. – Хисаги протянул дежурному необходимые документы. Сегодня, почему-то, это бы не капитан, а один из третих офицеров Укитаке Джуширо. Опять капитан плохо себя чувствует? – Вроде и понимаешь, что без нормальных тренировок ничему они не научатся, а так хочется без эксцессов.
Не иначе, его желание услышали, только в Уэко Мундо, мрачно думал Хисаги, разглядывая высокую фигуру в белом, чем-то похожем на хаори плаще. Им удалось отыскать и уничтожить трех довольно слабых, почти еще новорожденных, холлоу, когда в конце длинной аллеи нарисовалось вот это. Более чем подходящее под Абараевское определение серьезной твари.
- Назад. – коротко скомандовал Хисаги сунувшемуся вперед юнцу.
Сбоку разьяренно зашипел Ренджи, сдергивая с пояса Забимару.
- С-сука. – выплюнул лейтенант шестого, бросаясь вперед и на ходу высвобождая занпакто.
- Бля, придурок, что ты творишь! – беспомощно выкрикнул Хисаги, разрываясь между необходимостью задержать дебила и ответственностью за подчиненных.
Абарай не слышал. Перед ним был личный враг, которому нужно было перегрызть глотку. Хисаги со злостью врезал кулаком по стволу дерева. Никто не гарантировал, что это не ловушка. Их и так два приличных бойца из двух десятков, а один Шухей никого не защитит и подавно. Снова, Менос их всех подери!
Робкая надежда, что Ичимару не примет вызов, сдохла под звон скрестившихся клинков. Кто-то за спиной полушепотом задавал удивленные вопросы, кто-то еще отвечал, ошибаясь абсолютно во всем. А Хисаги прикрыл глаза, отправляя в Готей просьбу о помощи. Лично капитану шестого отряда Кучики Бьякуе. Теперь оставалось надеяться, что ему передадут, что следом за Гином не появится еще что-нибудь похуже, а Ренджи хотя бы продержится. Потому что пытаться помочь ему сейчас Хисаги не имел права.
Резкий рывок за полу косодэ заставил Шухея круто развернуться, почти сшибая с ног побледневшего паренька.
- Что еще?! – рявкнул он и осекся, проследив взглядом за дрожащей рукой.
Холлоу был огромен. И то, что Хисаги до последнего не ощутил его присутствия, слишком много говорило о его происхождении. Ичимару, чтобы ему не переродиться, или случайность? Додумывал лейтенант уже в прыжке, занося занпакто и матеря Абарая. Холлоу словно не видел Хисаги, сосредоточившись на вразнобой бросившихся на него новичков. Это хорошо, что не испугались, но лучше бы их здесь не было.
Несколько атак Хисаги удалось отбить, отшвырнуть от лап черной твари большеглазую девчонку и пару ребят, но следующую он пропустил и отлетел, ударившись о фонарный столб, едва не ломая спину. Громкий крик смешался с пятнами крови на асфальте. Шухей стиснул зубы и кинулся снова, зная уже, что не успеет, но его опередили. Пятеро шинигами, тринадцатый и четвертый отряд. Не то, чтобы очень, но с их помощью разрубить проклятую маску Хисаги удалось. Преодолевая желание рухнуть в траву, он вскочил на толстый сук, выглядывая, Менос их, соперников.
Банкай не использовал ни один из них. Ренджи вряд ли рискнул, а Ичимару что, не счел нужным? Хисаги наблюдал за вихрем рейацу, стараясь вычленить отдельные движения. Абарай держался, но надолго ли его хватит? Словно в ответ мелькнула молния по кривой летящего Забимару. Хисаги рванулся в шунпо, но мимо него мелькнула тень и удлинившееся лезвие Шинсо ударилось о клинок Сенбонзакуры.
И Хисаги все же грохнулся на газон.
Секунду холодные глаза Кучики изучали расплывшееся в очень странной улыбке лицо Ичимару, а потом оба исчезли.
Минутой позже к Хисаги подполз Абарай в исполосованном косодэ, шеврон держался на двух нитках, угрожая вот-вот оторваться.
- Он его убьет. – мрачно выговорил Ренджи.
- Кто кого? – устало спросил Хисаги, отмахиваясь от подбежавшего медика. Ругаться на Абарая было лень. Повезет – Кучики все равно с него шкуру спустит.
- Кучики-тайчо Ичимару.
- И что? – а вот от напитка, восполняющего рейацу, Шухей отказываться не стал. Хотя, сакэ бы сейчас. Литров так…
- Он этого себе не простит. – Ренджи прихлебывал такое же пойло, морщась, пока строгий невысокий шинигами бинтовал ему плечо и живот.
- Абарай… об этом раньше нужно было думать. – А Ичимару не изменился. Разве что, силу скрывать перестал. Но если Хисаги не потерял еще способность соображать, Бьякуя не слабее.
- Как он вообще здесь оказался? – Ренджи в отчаянии стиснул кулаки, словно не слыша приятеля.
- По моей просьбе. – помолчав, признался Хисаги. И едва успел подставить руку под кулак Абарая. – Слушай, недоносок, ты хоть понимаешь вообще, что натворил?! – он ткнул Абарая носом в землю, не обращая внимания на возмущение лекаря. – Один холлоу на одного лейтенанта – это пустяки, но если при этом лейтенант не вынужден прикрывать кучу малолеток. И молись – Шухей нагнулся к самому уху барахтающегося Ренджи, шепча еле слышно. – Чтобы никто не узнал, что первым на Ичимару напал ты. Судить тебя будут вряд ли, но тебе хватит приговора твоего командира.
Абарай с хрипом дернулся, но затих. Хисаги, покачнувшись, поднялся и отряхнул хакама. Судя по волнам рейацу, битва шла совсем недалеко и с минимальным использованием силы. Шухей покачал головой. Может быть, и убьет, но, кажется, здорово не хочет этого делать. Неплохо вы устроились, Ичимару… и как вас теперь называть?
Рядом выпрямился Ренджи. Не почувствовать того же, что и Хисаги, он не мог. На покрытом кровью лице отразилась почти детская обида. Еще помедлив, он испарился. Хисаги, вновь выматерившись, - следом. Видимо, поторопился он с выводами: кончик Сенбонзакуры поблескивал возле шеи Ичимару, а рукоять Шинсо сжимали пальцы левой руки Бьякуи. Абарай материализовался между капитанами, едва сам не нанизавшись на занпакто Кучики.
- Нет, Бьякуя. – выкрикнул он, сам вряд ли заметив, что прилюдно называет своего капитана по имени. – Не надо.
Алые глаза Ичимару изумленно распахнулись, губы неслышно повторили имя Кучики, после чего бывший капитан, нехорошо прищурившись, уставился в спину Абараю. Хисаги на всякий случай скользнул поближе и положил руку на гарду меча.
Кучики так же недоуменно смотрел на лейтенанта, потом моргнул, опуская глаза и холодно улыбнулся.
- Спасибо, Абараи-фукутайчо. – проговорил он. Бросил Гину меч и зашагал прочь. Без шунпо, не торопясь даже особо. Ренджи, хмуро зыркнув на Ичимару, пошел следом.
Ичимару проводил их взглядом, осмотрел распоротую полу плаща, сокрушенно качая головой. Хисаги, скривив рот в ухмылке, наблюдал за представлением.
- Вам смешно, Хисаги-фукутайчо. – огорченно протянул Гин. – А мне вон одежду испортили.
- Осторожнее нужно было с ней обращаться. – заметил Хисаги, не приближаясь. – Это вы натравили на нас холлоу, Ичимару-тайчо?
- Для вас я все еще капитан? – Гин метнул на него быстрый взгляд и усмехнулся.
- Надо же вас как-то называть. А так хотя бы привычнее. – Хисаги равнодушно пожал плечами. Что-то вроде Ичимару-сан у него с Гином не ассоциировалось, а обращаться просто по имени было как-то чересчур. – Но на вопрос вы не ответили.
- Не я, Хисаги-фукутайчо. У меня, собственно, совершенно свои дела были. Кто же знал, что вы щенков тут выгуливать станете.
Ичимару казался искренне расстроенным и… яростно-веселым. Видимо, совершенно правильно истолковал выходку Абарая и теперь думал, как окончательно не потерять лицо.
- Когда-то вы таких четырех щенков спасли. – с неожиданной грустью вырвалось у Хисаги.
Ичимару непонимающе наморщил лоб, потом широко улыбнулся.
- Ах вот вы о чем. Пытаетесь к совести воззвать, Хисаги-фукутайчо?
- Не думаю, что имеет смысл обращаться к тому, чего не существует. – огрызнулся Шухей, рискнув присесть под соседним деревом. Ичимару неприкрыто ослабел после схватки с Кучики. Конечно, менее опасным он от этого не становится, но… а почему ослабел, кстати?
Хисаги присмотрелся к Ичимару получше. Вид у него был, конечно… не блестящий, но Сенбонзакура не Фуджикуджаку. Значит, с самого начала был не на пике формы? Чем же развлекаются трое отступников в свободное от вредительства время?
- Мне ее теперь и по статусу не полагается. – захихикал Гин, не спеша подниматься. По примеру Шухея он прислонился спиной к шероховатой коре и лукаво поглядывал на лейтенанта. – Вас присмотреть за военным преступником оставили?
Хисаги очень хотелось ответить да, но он не стал. Опустил глаза, разглядывая букашку, упорно пытающуюся влезть на тонкую былинку, и покачал головой.
- Кучики-тайчо… отпустил вас, если вы об этом.
- Это я уже понял и оценил… невероятное душевное благородство уважаемого Кучики-доно. – яд, сочившийся с языка Ичимару, отдавал неприкрытой горечью. Хисаги промолчал. Добивать бывшего капитана он не хотел. Недостойное, наверное, чувство, но ему было почти жаль Гина. Не выглядел он победителем… ни по каким критериям. – Вы-то что здесь делаете, Хисаги-фукутайчо?
- Представления не имею. – честно выпалил Хисаги. – Вы… неважно себя чувствуете, мне показалось. Видимо, хотел спросить, не нужна ли помощь.- Он усмехнулся и пожал плечами.
Ичимару посмотрел на него, как на идиота. Да Шухей им себя и ощущал.
- В ваших же интересах не спрашивать. – заметил Ичимару почти серьезно. – Неудачный обьект для… милосердия вы выбрали, Хисаги-фукутайчо.
- Откуда такое самоуничижение, Ичимару-тайчо? – Шухею было действительно интересно. Недостатком самоиронии Ичимару не страдал никогда, но сейчас она казалось нарочитой. Специально давит на жалость, поняв, что Хисаги не испытывает ненависти, только лишь спокойное любопытство?
- Это не самоуничижение, Хисаги-фукутайчо. – Гин рассмеялся и помотал головой. –Я крайне мало к кому в Сейрейтее испытываю личные претензии. А к вам – и подавно никаких. Так что, это всего лишь добрый совет. Тут не осталось уже шинигами, кроме нас с вами, Хисаги-фукутайчо. Поэтому, не пора ли и вам возвращаться? Чтобы вопросов не возникло?
С вопросами командования Хисаги разберется, это не так сложно, ему нечего скрывать, а вот что делать с собственными его вопросами к этой непостижимой сволочи, закутанной в белый плащ? Никаких личных счетов, да, Ичимару-тайчо? Только приказы Айзена-тайчо и личная любовь к опасным интригам? Ни дня без развлечений? Хисаги поймал себя на мысли, что почти восхищается Ичимару. За его способность хоть вид делать, что важно лишь сиюминутное.
- Вы правы, Ичимару-тайчо. – услышал Хисаги свой голос. – Не смею вам больше мешать. – Он резким движением поднялся, поморщился от боли в позвоночнике: все же, неплохо его приложил этот холлоу. – Удачи пожелать не могу, но и проклятиями сыпать не буду.
- Уже немало, Хисаги-фукутайчо. – вздохнул Ичимару. – Не спросите, как там ваш бывший капитан поживает?
- А это не мое дело. – Шухею удалось сказать эти слова едва не беззаботно. – То, что может пригодиться Сейрейтею, вы все равно не расскажете. Личные же ваши проблемы… уже только ваши.
- Жестко, Хисаги-фукутайчо. – с уважением кивнул Гин. Он так и не попытался встать. Крепко его уделало. И, если холлоу привел не он, может быть, монстр явился за ним? – А вот я вам удачи пожелаю, не убудет.
Ни о чем спрашивать его и не стали: помощь подоспела вовремя, все новобранцы остались живы, а раны заживут. Как Бьякуя отмазывал Абарая, выяснить было не у кого, потому что вопрос правильно не задашь. Хисаги решил пристать к самому Ренджи, если существует еще хоть малейший шанс увидеть его живым. Все же, Кучики был очень зол. И не на Ичимару.
А пока неплохо бы дойти до казарм восьмого отряда и разобраться с Кьораку. Винить тот вряд ли будет в чем-то, но получилось неудачно. И, главное, такое неприятное совпадение с той древней историей, которая сегодня Шухею во всех местах аукается. Особенно хреново, что вернулся такой же, казалось бы, прочно забытый, интерес к Ичимару. Ничего, на фоне беспробудного пьянства хоть одна головоломка уже выглядит подарком.
***
Даже после возвращения в казармы Кучики и не подумал приглушать рейацу. Сидевший в соседней комнате Абарай терпел, стиснув зубы, но думать, каково приходится младшему составу, было страшновато. Но лучше пусть сами кровью из носа двор зальют, чем тоже самое с ними сотворит капитан. И куда более радикально.
Поэтому в офис Ренджи никого не пускал, трагичным шепотом рассказывая каждому желающему новую байку, а самых сообразительных отправлял к Хисаги. Сам же в это время мучительно соображал, есть ли у него какое личное имущество и кому его лучше будет завещать. И как веселее: оставить пять бутылок заначки кому-нибудь одному, чтобы подрались, или вообще вылакать, пока не поздно.
Даже во время того их боя, из-за Рукии, Бьякуя не был разъярен настолько. И, что совсем уж хреново, на сей раз виноват именно Абарай. Нет, если бы пришлось снова выбирать, он все равно бросился бы на эту мерзкую тварь, но…
Ренджи вздохнул и покопался в ящике стола. Там было пусто. За корзиной для бумаг нашлись какие-то остатки на донышке, но безнадежно уже испорченные. Такое он пил только в туманные руконгайские годы, когда желание нажраться было сильнее страха отравиться.
Бьякуя едва успел его спасти, это был факт, о котором Абараю забыть не дадут. Не Кучики, так Хисаги. Но из-за чего Кучики-тайчо был в такой ярости, Ренджи так и не понял. Потому что его заставили оторваться от дел ради спасения лейтенанта? Вряд ли. Все-таки, защита подчиненных входила в перечень обязанностей капитана. Ренджи оказался слабее Ичимару? Это было и без того ясно, смысл нервничать лишний раз? Или именно потому, что ясно было, а Ренджи все равно полез? А еще был вариант, что из-за Абарая Кучики вынужден был драться с Ичимару…
Абарай пристальнее присмотрелся к мутной жидкости в бутылке. Не так и давно она стоит… Выпить он не успел. Бьякуя вышел из кабинета, почти сметая все вокруг потоком рейацу, мельком глянул на прячущего выпивку за спиной Ренджи, взглядом заставил испариться нарисовавшегося было у входа третьего офицера и, глядя прямо перед собой, приказал Абараю-фукутайчо через полчаса явиться в родовое имение Кучики.
Когда исчез и след рейацу капитана, Абарай вздохнул поглубже и отправил дрянное сакэ в помойку. Подыхать по-пьяни как-то слишком уж пошло. В офис опять проник нос третьего офицера, затем появился и он целиком.
- Ну что, Абарай, не дашь примерить шеврон? – скорее сочувственно, чем издевательски хмыкнул он.
- Пошел на хуй. – дружески посоветовал Ренджи, обдумывая судьбу парадной формы и двух праздничных кимоно.
- Знаешь, так он не бесился даже когда мы всем отрядом напились на его день рождения.
- Это ж каждый год бывает. Привык. – философски изрек Абарай.
- Но в тот раз принесло почти в полном составе еще одиннадцатый, капитана Кьораку и так, по-мелочи, у кого в горле пересохло.
Видно, еще до выпуска Абарая из Академии было. Кучики уже назначили тогда капитаном? А хрен его знает, неважно. Чтобы склероз был самой большой проблемой Ренджи.
- Тебе надо-то чего? – вздохнув, спросил лейтенант.
- Да вот интересно, кто и за какое место Кучики укусил.
- Очень интересно? – нехорошо осклабился Абарай, выпрямляясь.
Третий офицер отступил на шаг, уже подозрительно присматриваясь к Ренджи.
- Да это… ты того, Абарай… ладно… ну натворил ты чего, так убивать же не будет тебя капитан… это же того… не по закону.
Абарай приподнялся со стула. Офицера смыло. Ренджи мысленно сплюнул и удовлетворенно кивнул. Не то, чтобы победа, а уверенности придало. Теперь можно и к Бьякуе… прощаться, скорее всего.
Кучики ждал Абарая в кабинете и что-то, по обыкновению, писал. Лейтенант подошел к нему, остановился в полушаге и молча смотрел на склонившуюся над свитком черноволосую голову. Хотелось опуститься рядом на колени, прижаться губами к теплому виску, но это право он уже утратил, покусившись на Ичимару. Пусть тот был последней тварью, но дорогой Бьякуе тварью. Ренджи в запале этого не учел.
- Кучики-тайчо, я… - Абарай осекся. Извиняться было бессмысленно, это даже до него дошло. И вообще-то говорить что-либо не стоило, но молчание капитана угнетало и доводило почти до слез.
Бьякуя поднял глаза на виноватую физиономию Абарая. На красивом лице не было и тени эмоций. Ренджи попытался робко улыбнуться и тут же отлетел к стене от прицельного, сконцентрированного удара рейацу. Упасть ему не дал сам Кучики, впечатавший кулак в забинтованный живот Абарая. Ренджи всхлипнул от боли и растерянно уставился на побледневшего больше обычного капитана.
- Тай-чо. – почти обиженно выдохнул он.
От воздействия рейацу Бьякуи какой-то сосуд у Ренджи все-таки лопнул, по губам стекла тонкая струйка крови. Бьякуя стер ее пальцами, размазывая по щеке Абарая. В серых глазах было что-то такое… незнакомое совсем и от этого пугающее вдвойне.
- Какой же ты идиот, Ренджи. – прошептал Кучики. – Ками-сама, какой беспросветный кретин.
- Кучики-тайчо, я вам как лучше хотел. – осмелился Абарай, ребром ладони стирая продолжающую струиться кровь.
- Рен… джи. – со смесью смеха и плача в голосе выдохнул Бьякуя, прижимаясь к губам Абарая, целуя, слизывая алые капли с кожи, зарываясь ладонями в растрепавшуюся гриву волос.
Ренджи окончательно растерялся. Даже забывал отвечать на поцелуи. Только вцепился с силой в плечи Бьякуи, чтобы хоть так поверить в реальность того, что творилось.
- Кучики-тайчо… вы… вы не сердитесь? – недоверчиво выговорил он, когда Бьякуя прекратил целовать и просто обнял, всем телом вжимая в стену.
- Ренджи… Ты выбрал самое неподходящее слово из всех возможных. – где-то за ухом хмыкнул Бьякуя. Потом отстранился, посмотрел на Абарая. Губы кривила отчаянная какая-то улыбка. – Ты хоть понимаешь, что едва не произошло?
- Вы могли убить Ичимару-тайчо. Простите. – Ренджи отвел глаза.
- Абарай, ты притворяешься? – помолчав, едва слышно спросил Кучики. – То, что я мог убить его, это нормально. Хуже, что Ичимару Гин мог убить тебя… - Бьякуя осекся, но не так, словно от волнения голос пропал, а будто бы подходящего ругательства не нашел.
Лейтенант вздрогнул и уставился на Бьякую. Слова были понятны, а вот смысл ускользал. Кучики беспокоится о нем? Жизнь Абарая ему дороже жизни Ичимару?! Ренджи так мечтал это услышать, что сейчас просто не поверил.
- Кучики-тайчо… - Ренджи снова хлюпнул, подбирая проклятую кровищу. Бьякуя покачал головой, достал белоснежный платок и протянул его Абараю. Тот послушно утер нос, изображая неловкую улыбку. – Кучики-тайчо, а вам не все равно, да?
- Кто же мне компенсирует лейтенанта с банкаем. – мрачно усмехнулся Кучики. – Хотя, похоже, Абараи-фукутайчо, следующие пару месяцев вам опять сидеть без премии и на урезанном пайке. Хисаги будет молчать и новобранцы ничего не поняли. Но видели они достаточно, чтобы факт нарушения не удалось скрыть даже мне.
- А вы пытались?! – восхитился Ренджи.
Бьякуя одарил его ледяным взглядом и отошел к оставленной на столике писанине.
- Не твое дело, что я пытался. Но к сведению прими… В личное дело заносить не буду, оно и так уже в папке не умещается. Хотя, там и половины нарушений не перечислено.
Ренджи мысленно выругался. Вот о чем он постоянно забывал, так это что Кучики-тайчо, внешне никогда отрядом не интересуясь, был в курсе всех событий. Абарай схватился за голову и уткнулся лбом в стену так, чтобы длинные пряди волос закрывали лицо. И узнать хочется до полусмерти, что же Кучики известно про его выходки и стыдно… тоже до полусмерти. Бьякуя, поставив печать и подпись под каким-то документом, обернулся к ссутулившемуся Абараю.
- Ренджи? – недоумевающе позвал он. Ответом было только невнятное «да ладно вам, Кучики-тайчо». Кучики снова подошел к нему и откинул назад огненные космы, пропуская их между пальцами. – Ре-енджи. – уже утвердительно, с ласковой насмешкой, повторил он, притягивая голову лейтенанта к своему плечу.
%%%
На улице было жарко и сухо, в животе – пусто. Хисаги медленно шел по тротуару, привычно вглядываясь в окружающих. Гигай сильно ограничивал способности, поэтому приходилось пользоваться стандартным набором чувств. Тоже неплохая тренировка, никогда не знаешь, где и что пригодится. Рейацу лейтенантского уровня порой очень сильно расслабляла и внушала ложную уверенность… а так же вынуждала постоянно хотеть жрать.
Хисаги поморщился. О завтраке он успел уже благополучно забыть, а до обеда вернуться в магазин Урахары он не успеет. Выпросить сьестное у смешной маленькой Уруру будет несложно, она почему-то питала к Хисаги странную слабость, но до этого радостного момента еще нужно дожить, а желудок уже сводило.
- Кака-ая встреча, Хисаги-фукутайчо. – знакомый насмешливый голос с тягучим акцентом отвлек от мыслей о еде.
Лейтенант резко обернулся, машинально потянувшись к бедру. Все их встречи с Ичимару заканчивались мирно, однако он не обольщался.
- Споко-ойнее, Хисаги-фукутайчо. – укоризненно промурлыкал Ичимару, подхватывая его под руку. – Здесь не Сейрейтей, ваши действия могут быть неверно истолкованы.
- Чтобы меня это еще беспокоило. – буркнул Шухей, забыв совершенно, в каком тоне он обычно выдерживал беседы с бывшим капитаном.
- Не сомневаюсь в этом, Хисаги-фукутайчо. – Ичимару потянул его вбок от людского потока. – Но, полагаю, лишние неприятности вам тоже совершенно ни к чему.
- Чего не скажешь о вас, Ичимару… тайчо. – Хисаги отцепил его пальцы от своего локтя. – Представления не имею, что у вас могут быть за дела в Каракуре. – он выразительным взглядом окинул темно-серый, щеголеватый костюм Ичимару, - но мне на глаза попадаться зачем?
Ичимару расплылся в особенно язвительной улыбке. Разница в росте у них была совсем небольшая, но Хисаги показалось вдруг, что Ичимару смотрит на него сверху вниз, почти как на неразумное дитя.
- Понимаю, что я лично не представляю для вас никакой угрозы. – терпеливо вздохнул Шухей, уговаривая себя не раздражаться. – Но я и не себя имел ввиду.
- Мне очень лестна подобная забота о моих интересах, Хисаги-фукутайчо. – почти тепло улыбнулся Ичимару. – Однако, смею вас уверить, о себе я способен позаботиться и сам.
- В таком случае, что вам от меня нужно? – Хисаги вспоминал их общение не без удовольствия, но повышенный интерес Ичимару к нему начинал уже настораживать.
- Зачем так грубо, Хисаги-фукутайчо? – Ичимару сделал вид, что обиделся. – Может быть, я просто хотел вас увидеть.
Шухей в ответ ослепительно и донельзя доверчиво улыбнулся. Ичимару пару секунд откровенно им полюбовался и удовлетворенно кивнул.
- Не верите. – констатировал он.
- Вас это удивляет? – Хисаги приподнял бровь, но эффектность жеста была смазана невысокой женщиной с двумя подпрыгивающими на ходу ребятишками, почти сбившими обоих шинигами с ног
Ичимару недовольно наморщил нос.
- Что меня удивляет, так это, как люди… он оборвал фразу и снова улыбнулся. – Хисаги-фукутайчо, а не зайти ли нам с вами куда-нибудь перекусить?
Хисаги искренне понадеялся, что Ичимару не слышит урчания в его животе. Волшебное слово «перекусить» вернуло лейтенанту едва терпимое чувство голода.
- К сожалению, в комплекте с гигаем не идут деньги. – как можно небрежнее обронил Хисаги, но такая незамысловатая бравада Гина обмануть не могла.
- Ничего, к моему прикладывались. И смею вас уверить, обед для голодного лейтенанта меня не разорит. – Ичимару вдруг прямо посмотрел на Хисаги, алые глаза были совершенно серьезны. Шухею показалось даже на миг, что его ответ действительно важен бывшему капитану. Что же эта сволочь задумала?
- Хорошо, я согласен. – ответил Хисаги. Он не хотел себе лгать, принять предложение Ичимару его вынудило в первую очередь желание набить желудок. Хотя, его все сильнее влекло к Ичимару любопытство. Слишком непоследовательны были поступки Гина для приспешника Айзена-тайчо.
За прошедший со времени идиотского боя, затеянного Абараем, год, Хисаги встречался с Ичимару раз семь или восемь. Словно бы случайно, во время плановых и внезапных вылазок на грунт, в гигае и без. Как-то раз Ичимару даже помог Шухею в битве с несколькими сразу холлоу. Причем, помог так, что у Хисаги опять мелькнула мысль: за Ичимару твари были посланы. Вопросов возникало все больше. Ичимару и не против был их обсудить. Бывшему капитану, казалось, нравилось беседовать с Хисаги. И тон, несмотря на постоянное противостояние, он выдерживал дружеский, едва не доверительный. Хисаги это не обманывало, разумеется, но общаться так становилось куда приятнее. Даже неважно было, что в результате ни один из них не узнавал ничего нового. Процесс опасно захватывал.
Видимо, в этом кафе Ичимару был не первый раз, потому что, не оглядываясь по сторонам, направился к столику в глубине зала. Тут же рядом материализовалась молоденькая официантка. Их тоже шунпо обучают, что ли? Вмешиваться в процесс выбора блюд Хисаги не стал, рассудив, что не его это дело, раз не он оплачивает, но обрадовался, когда Ичимару заказал большую порцию риса с курицей. Себе Ичимару взял только сакэ.
- Ну, рассказывайте, Хисаги-фукутайчо, что произошло в Сейрейтее со времени нашего последнего разговора. – жизнерадостно попросил Ичимару, когда официантка унеслась на кухню.
- Я отвратительный рассказчик, Ичимару-тайчо, поэтому с бОльшим удовольствием послушаю вас. – усмехнулся Хисаги. – Как себя чувствует господин Айзен Соуске?
- А я представления не имею, Хисаги-фукутайчо. – абсолютно в тон отозвался Ичимару и весело рассмеялся, глядя на вытянувшееся лицо Шухея. – Да-а, все именно так увлекательно. А вы со мной разговаривать не хотели.
Тратить силы на равнодушие Хисаги даже не стал. Слишком уж занятными были новости. И если Ичимару действительно что-то не поделил с Айзеном, то становится понятным, зачем ему понадобился Хисаги - один из немногих шинигами, кто готов был и к диалогу, а не только к драке насмерть. И прояснялась забавная коллизия со скачкообразной рейацу Ичимару: не иначе Айзен-тайчо подгадил строптивому подельнику.
- И давно вы… в ссоре? – осведомился Шухей.
- Вы прирожденный дипломат, Хисаги-фукутайчо. – улыбка Гина уже освещала весь полутемный угол. – Достаточно времени, чтобы все осмыслить и подумать, что Сейрейтей всегда был не худшим вариантом. Не слишком привлекательным, конечно, однако, заслуживающим внимания.
Он замолчал, давая Хисаги возможность переварить услышанное, а официантке – расставить на столике заказанное.
- Вы что, вернуться решили? – Шухей недоверчиво уставился на безмятежно улыбавшегося Ичимару.
- Я пока еще ничего не решил. – напомнил Гин, снова делая микроскопический глоток. Алые глаза насмешливо поблескивали из-под белых ресниц.
- Да вас еще у ворот убьют. – выпалил Хисаги и осекся. Ичимару это заметил и согласно закивал.
Однажды он уже предал, так что, заложить Айзена ему вряд ли что помешает. Ну, не совесть - точно, а информация в обмен на неприкосновенность – честная цена. Заплатит ли ее Готей… Хисаги мысленно пробежал по именам. Слишком много личного переплелось с политикой, чтобы однозначно решить. Что, например, делать, если негромкое, равнодушное «нет» скажет Кучики Бьякуя? И поможет ли такое трусливое великодушие стереть боль из глаз Киры Изуру? А что важнее для тебя, Хисаги Шухей, если в твоих аргументах не прозвучало и тени заботы об интересах Сейрейтея, одно лишь беспокойство за конкретных шинигами?
- Сложно, Хисаги-фукутайчо? – понимающе усмехнулся Ичимару. – Да и мне нелегко, если вас это утешит.
- Что именно? – нахмурился Шухей. Есть уже не хотелось, причины, по которой он согласился на приглашение бывшего капитана, не существовало больше, стало быть, так чего он сидит здесь и смотрит на этого ухмыляющегося гада?
- Да все нелегко. Жизнь вообще тяжелая штука. – отшутился Гин, опять пригубив сакэ. – Наелись? Немного же вам надо последнее время.
Намек был ясен. Хисаги широко улыбнулся. Ичимару совершенно необязательно знать нынешний потенциал его рейацу, обойдется. Если Шухею очень захочется похвастаться, вызовет на тренировочный бой Абарая.
- Не хочу вас задерживать. – произнес Хисаги вслух.
Теперь была очередь Ичимару развешивать в воздухе понимающие улыбки. Ничего не мешало Гину оплатить заказ и оставить Хисаги спокойно доедать. Но Шухей не собирался отпускать Ичимару, даже не попытавшись выяснить, куда тот направится. И Гин это понимал. Почему не уходил, не вынуждал Хисаги бросаться следом? Неинтересно так, наверное, было.
- Я не тороплюсь. Считайте, что у меня отпуск.
Отпуск? Ах да, об этой реалии мира живых Шухей слышал. Плановая ежегодная увольнительная. Забавная традиция. Иногда жаль, что шинигами не могут себе позволить такую роскошь. Хотя, он не жаловался. Постоянная, изматывающая работа была лучшим лекарством от всего, кроме усталости. Из всех, кого предательство троицы капитанов задело лично, повезло лишь Кучики. Да и то, что значит – повезло?
- Задумались не сдать ли меня с потрохами уже сейчас, Хисаги-фукутайчо? – вкрадчивый голос Ичимару оборвал его мысли.
- Именно сдавать вас надо было раньше, Ичимару-тайчо. – отозвался Хисаги. – Командование о вашем… решении, я извещу, раз вы настолько этого хотите, но не больше.
Гин довольно рассмеялся, опять лизнул-глотнул сакэ. Его не смущал тот факт, что их пара привлекает любопытные взгляды окружающих. Высокий мужчина в элегантном, дорогом, наверное, костюме, и лохматый парень в футболке с исчерченным шрамами лицом. Почему-то гигай всегда точно повторял истинный облик. Иногда это было неудобно. Привыкший к невидимости среди живых шинигами чувствовал себя при большом скоплении народа неуютно. Не исключено, что именно на это Ичимару и рассчитывал. Такие легкие, словно и случайные выпады были вполне в его духе.
- С вами стало интересно беседовать, Хисаги-фукутайчо. – протянул Ичимару.
- Не припоминаю, чтобы в Сейрейтее вы хоть раз пытались это сделать.
- Да, было как-то недосуг, вы правы. – Ичимару окинул его быстрым взглядом и почти сомкнул привычно веки. Тонкие пальцы с холеными ногтями осторожно поглаживали стеклянный ободок рюмки. – По-дурацки все вышло. – Вдруг вздохнул он, и Хисаги послышалась едва сдерживаемая тоска.
- Полагаете, меня удастся разжалобить? – на всякий случай спросил он.
- Хисаги-фукутайчо… - в напевном голосе Ичимару прорвалось раздражение. – Вы настолько уверены, что даже мерзкой твари Ичимару Гину не может один единственный раз захотеться просто поговорить по душам?
- Всем может. – спокойно отозвался Хисаги. – Другой вопрос, с какой целью.
Ичимару, сдаваясь, развел руками. Вид у него был привычно дурашливый, как будто все вокруг бывшего капитана лишь забавляло. Еще недавно Хисаги так и думал, наверное…
- А что сейчас могло бы заставить вас поверить мне, Хисаги-фукутайчо? – с внезапным интересом спросил Ичимару, поднося рюмку к губам.
- В чем? – уточнил Шухей. Он поймал себя на мысли, что бесконечное смакование Гином крошечной порции спиртного действует ему на нервы. И совершенно необьяснимо почему.
- Не знаю. Абстрактно. – Все с ним ясно: нашел занятную игрушку, теперь развлекается. А вот это не злило, хотя должно было бы.
- Неподходящая тема для абстракций. Если вы сейчас скажете, что не откажетесь от сашими из лосося, у меня не будет ни малейшего повода подозревать вас во лжи. А вот в желание посвятить себя процветанию Сейрейтея - уж простите. – Шухей все же дожевал оставшееся на тарелке. – Не поверю.
Ичимару снова залился почти беззвучным смехом.
- Тоусен вас недооценивал. – отсмеявшись, выговорил он.
Хисаги закрыл глаза. Вроде бы, уже отболеть должно, а вот случается. Трудно все еще. Ну что ж, лишнее напоминание, что с Ичимару нельзя расслабляться.
- Не вижу ни малейшего повода для лести. – наконец сказал он.
- Это не лесть, Хисаги-фукутайчо. Вы же не знаете, что ваш капитан о вас говорил, не так ли?
- Я тоже могу рассказать о нем что-нибудь. Это же не значит, что мнение будет обьективным. С другой стороны, от Киры Изуру до сих пор не услышишь и слова дурного в ваш адрес.
Хисаги сам не знал, чего собирался добиться этим замечанием, поэтому неуверенность в привычной усмешке Ичимару его удивила.
- Кира Изуру выбрал не тот обьект для поклонения. Ваше дело, верить или нет, но я не пытался его приручить. Наоборот, его… привязанность мешала мне… до последнего момента. Потом оказалась полезной, не спорю, но влюблять его я не хотел.
- Зачем вы мне это говорите? – негромко спросил Хисаги. – Я, кажется, недвусмысленно давал понять, что ваша личная жизнь меня не интересует.
- Я помню, Хисаги-фукутайчо. – ухмылка Гина стала прежней, а вот сакэ он допил одним глотком, к немалому облегчению Шухея. – Опасно увидеть в противнике живое существо, тут вы абсолютно правы.
Он подозвал официантку и попросил принести счет. Шухей мало понимал в местных денежных эквивалентах, поэтому не прислушивался даже. Если Гин может заплатить, пусть заплатит. Порция риса с курицей не разорительна и в Сейрейтее. Но вот что будет дальше? Они выйдут из кафе и? В гигае невозможно использовать шунпо. Конечно, шинигами все равно перемещались быстрее обычных людей, но Гину это не поможет. Как он собирается отделаться от Шухея? Или не будет делать этого вовсе, «рассекретив» какое-нибудь необязательное жилище, вроде номера в отеле?
Хисаги сам от себя скрывал, но его эта игра тоже увлекла, и всерьез. Конечно, равным соперником Ичимару он не был, поэтому мог только обороняться, но даже в этом добиться успеха было бы… приятно? Не совсем точное определение, но пойдет. Какой еще определенности он хотел с Гином?
На улице Ичимару остановился и, засунув руки в карманы брюк, с наслаждением вдохнул вечерний воздух. Хисаги с равнодушно-невинным выражением лица прислонился к фонарному столбу и ожидал окончания пантомимы. То, что происходило сейчас, никакой смысловой нагрузки не несло. Оба развлекались. Если Ичимару действительно захочет исчезнуть незамеченным, он это сделает, Шухей был уверен. Понадобится – так и размазав по асфальту самого Хисаги. Если самому Хисаги станет необходимо выследить Ичимару, он это тоже сделает. Пусть его при этом по асфальту и размажут. Так что, пока можно было расслабиться.
- Прогуляемся, Хисаги-фукутайчо? – Добродушно предложил Ичимару, поманив его за собой.
- Далеко? – поинтересовался Шухей. Это был уже новый пункт в программе. Обычно они прощались с приветливыми волчьими оскалами и пожеланиями счастливо сдохнуть. Ну, разумеется, если понимать подтекст.
- Вдоль по улице. – Ичимару пожал плечами. – Если, конечно, вам еще не надоело мое общество.
Хисаги… не надоело. Наоборот, на фоне равнодушной Мацумото, надломленного Киры, ошалевшего от почти уже, кажется, взаимной, любви Абарая, Ичимару начинал казаться едва не самым вменяемым шинигами на сто миль вокруг. Они, как два бойца, кружили друг вокруг друга, изредка обмениваясь обманными выпадами, но так и не предпринимая серьезной атаки. Хисаги это было и не нужно, а вот мотивов Ичимару он не понимал.
Шухей кивнул и неспешно зашагал справа от Ичимару. Хисаги давно уже подозревал, что в Готее знают об этих «случайных» встречах. Более того, ухитряются каким-то образом использовать в своих интересах. Никакой базы под этим интуитивным знанием не было, но уж больно часто получал лейтенант девятого отряда назначения на грунт, несмотря на повисший у него на горбу отряд. И очень хотелось знать, понимает ли это сам Ичимару.
- Какие тяжкие думы покоя не дают, Хисаги-фукутайчо? – весело окликнул его Ичимару, запанибратски хлопнув по плечу. – Если беспокоитесь, о своей незапятнанной репутации, то напрасно. Были бы у кого-нибудь сомнения в вашей кристальной честности, не наслаждался бы я сейчас нашим общением.
- И вас это совсем не напрягает, как я посмотрю. – Хисаги почесал исполосованную шрамами щеку. Гин казался… веселым. Таким, каким бываешь после двух-трех дней без сна. Воздушно-безбашенным. Что могло его так… взбодрить?
- Пока ничем не угрожает мне – даже радует. Я люблю внимание, Хисаги-фукутайчо. – Блеснули алые глаза, Ичимару рассмеялся. – Так, ну и куда мы с вами забрели?
С немного комичной растерянностью Ичимару оглядел вдруг образовавшийся перед ними тупик и двух полосатых кошек на невысоком заборе. Хисаги понимал не больше, он вообще за дорогой не следил, оказывается.
- Да, непривычно чувствовать себя Зараки-тайчо. – хихикал Ичимару.
Шухей хотел было сказать, что стоит попробовать просто пойти назад, но не стал спешить. Ичимару выбрал новую какую-то роль и сейчас тщательно ее отыгрывал. Для неведомых наблюдателей или для Хисаги лично?
Очевидно, где-то свои реплики Хисаги пропустил, потому что Ичимару замолчал и теперь с любопытством рассматривал Шухея. Стоял не больше чем в полуметре от него и рассматривал. Потом обреченно вздохнул, сделал шаг вперед, чуть нагнулся к Хисаги и накрыл его рот своим. Поцелуй был коротким, таким же изучающим, как все их словесные баталии. Хисаги еще осознавал происходящее, а Ичимару уже отступил на прежние позиции.
- Зачем? – выдохнул Хисаги, встретив неожиданно серьезный взгляд Ичимару.
- От вас же не дождешься, Хисаги-фукутайчо. – Гин усмехнулся с привычной иронией.
Если бы это хоть что-нибудь обьясняло. Хисаги сознательным усилием заставил пальцы сжаться в кулак, а не трогать недоумевающе губы.
- Разумеется, это гнусный вражеский замысел. – без тени насмешки пояснил Ичимару, когда Шухей отвел руку назад, словно в поисках пути для бегства. – Пойдем?
- Вдоль по улице? – на спокойную насмешливость Хисаги еще хватало.
- Сначала – да.
-
-
29.01.2007 в 00:29- Вы с мужчиной-то спали когда-нибудь, Хисаги-фукутайчо? – негромко спросил Ичимару, касаясь губами полураскрытого рта лейтенанта.
- Снизу – нет. – признался Шухей, выгибаясь вслед за ускользающими ладонями Гина. – Это неважно.
- Да что вы говорите, Хисаги-фукутайчо? – насмешливо протянул Ичимару, ероша короткие волосы Хисаги. – И что же мне делать с вами?
Горячее дыхание бывшего капитана обжигало висок Шухея, он еле сдерживал стон, не в силах выносить бездействие Ичимару.
- Не издеваться - никак, да?! – сквозь зубы процедил Хисаги, метнув на задумчивого Ичимару убийственный взгляд.
- Ну а чего вы хотели? – Гин вздохнул. Его длинные пальцы скользнули по шее Хисаги, к затылку, приподняли голову. Губы кривила привычная усмешка, но смотрел он на Шухея неожиданно серьезно. Хотя Хисаги и не понимал, что отражается в прищуренных алых глазах.
Гин склонился ниже, медленно целуя, прикусывая влажные, припухшие от первой, жесткой атаки губы. Шухей тут же потянулся обнять, но Ичимару не позволил, осторожно вывернулся из рук лейтенанта, спустился ниже по обнаженной груди Хисаги, касаясь языком затвердевших от прохладного воздуха сосков, рельефа напрягшегося живота. Неожиданно ласковые руки Ичимару раздвинули бедра Хисаги, скользнули, надавливая, слегка царапая тонкую кожу. Шухей стиснул зубы и уронил голову набок, ткнувшись щекой в одеяло. Наружу рвался полувздох-полурычание, он не знал, что задумал Гин, и впервые за последнее время знать не стремился. И так… покажут.
Место пальцев занял рот, жаркий, умелый, обволакивающий болезненно-чувствительную плоть. Хисаги сгреб простыню, зажал ее в кулаке, почти разрывая плотную ткань. Еще пара таких секунд и он не выдержит, он… так давно… Гин не позволил, легким поцелуем коснулся подрагивающего члена, прикусил основание. Подушечка большого пальца осторожно коснулась крепко стиснутых мышц вокруг отверстия, надавила, разминая, поглаживая.
Хисаги приоткрыл глаза, натыкаясь на горящий и… нежный взгляд Ичимару. Гин улыбнулся и едва слышно выдохнул его имя. Хисаги криво усмехнулся и вскрикнул от неожиданности, когда в него проник острый кончик языка.
- Ич-чимару. – прохрипел Шухей, пытаясь вырваться, но Гин держал крепко, с силой прижимая лейтенанта к матрасу лежащей поперек живота рукой.
- Только не ври, что тебе не нравится. – донесся до Хисаги язвительный шепот. Шухей рассмеялся бы, не шарахни его резкой молнией непонятное удовольствие. Он с всхлипом втянул воздух, подаваясь ближе к ласкающим губам.
Свободная ладонь Ичимару накрыла его пах, погладила, уверенно обхватила разрывающуюся уже от прилива крови плоть. Но стоило только Хисаги сильнее двинуться в надежде на разрядку, как рука тут же исчезла, переместилась на бедро, внутреннюю сторону колена, осторожно погладила старый шрам на лодыжке.
- Хоть кончить дай. – нечленораздельно почти взмолился Хисаги.
- Обязательно, Хисаги-фукутайчо. – Гин приподнялся, аккуратно облизнул губы. – Потом – обязательно.
Тонкий палец Ичимару осторожно проник в тело Хисаги, изучая, исследуя, в поисках чувствительных точек. Лейтенант невольно стиснул мышцы, зубы сверкнули в оскале от неожиданно сладкого, щекочуще болезненного ощущения, затопившего нижнюю часть тела.
- С-садист. – шипел он, изгибаясь, пытаясь за плечо притянуть Ичимару к себе ближе.
От второго пальца стало больно. Хисаги старался не поморщиться, но Ичимару оказался внимательнее.
- А вы говорите - неважно, Хисаги-фукутайчо. – улыбнулся он, снова обнимая губами головку.
Все эти ласки вместе оказались едва выносимы. С почти беззвучным хрипом Шухей заглатывал воздух, широко распахнутые глаза уже не видели почти ничего, ногти впились в прядь серебристых волос Ичимару, чтобы не вздумал прекращать. Туман волнами гуляющего по позвоночнику удовольствия не прошел и когда Ичимару навис над ним, щекоча подбородок растрепанной челкой, когда подхватил за бедра и медленно стал входить, продвигаясь по миллиметру.
- Ты так до завтра будешь? – с закрытыми глазами процедил Хисаги, одной рукой хватаясь за спинку кровати, чтобы не мешать Ичимару.
- А вы куда-то торопитесь? – Гин поднял голову от его груди, потянулся вперед, поцеловал. Шухей с готовностью ответил, притягивая к себе Ичимару за поясницу так, что тот, зашипев, вьехал до конца и замер.
Хисаги тоже. Осознавая, привыкая. Алые глаза Ичимару насмешливо сверкнули совсем близко от его. Гин осторожно погладил Хисаги по лбу, отодвигая влажные волосы, языком провел по тонким полоскам шрамов, по губам.
- Довольны, Хисаги-фукутайчо? – промурлыкал он.
- Прекрати так называть меня. – вырвалось у Шухея. Он провел ладонью по напряженным мускулам на бедре Ичимару, по ребрам, руке до плеча, удивляясь и наслаждаясь странно шелковистой для мужчины кожей, остановился на выступающей скуле. – Ичимару-тайчо, Менос тебя... Давай уже.
Ичимару усмехнулся, перехватил поудобнее его ногу и начал движение. Хисаги откинулся назад. Боль мешалась со странным, тягучим наслаждением от того, что именно с ним происходит, от того, кто сейчас с ним. Что можно обхватить Ичимару за шею, прижаться виском, ощущать запах, вкус его тела, пульсирующие, все менее размеренные движение внутри.
Улыбка исчезла с лица Ичимару, черты стали резче, ноздри широко раздувались, сердце под ласкающей рукой Хисаги колотилось все быстрее. И Гин сам подстраивался под этот ритм, железной хваткой впившись в плечо Шухея. Хисаги не видел уже ничего, в висках колотилась кровь, перед глазами плыло, светлые пряди волос Ичимару растворялись в солнечном свете, залившем комнату.
Гин вдруг резко прижал его к себе, впился в губы, почти кусая, а потом упал сверху, вдавливая в матрас. На мгновение. Хисаги и понять ничего еще не успел, когда Ичимару обвил пальцами его член. Пара движений и Хисаги выгнулся, не сдержав вскрика, не сводя глаз с пытливо всматривающегося в его лицо Ичимару. И расслабленно-бессильно наблюдал, как Ичимару слизывает мутновато-белые капли спермы с его тела.
- Шухей. – позвал Гин, укладываясь рядом.
- М-м? – отозвался Хисаги, с трудом поворачиваясь к нему. Надо же, по имени. Снизошел… Сволочь все-таки.
Но Ичимару лишь улыбнулся.
%%%
Хисаги не мог придумать более пошлого занятия, чем курить в постели, но, тем не менее, с наслаждением затягивался уже второй сигаретой. Дурное влияние регулярного общения с Гином: раньше такой потребности не возникало. Лохматая голова Ичимару приподнялась с соседней подушки, на узком лице расплылась довольная улыбка.
- Тоусен недооценивал вас, Хисаги-фукутайчо. – привычно заметил он.
Шухей раздавил окурок в блюдце на тумбочке, перекатился на бок и прижался к тонким губам. Не то, чтобы это было необходимо для ответа. Просто хотелось.
- Я не спал с ним. – сообщил Хисаги, завершая поцелуй.
- А я-то уж было подумал, что общая у наших лейтенантов болезнь – быть влюбленными в капитанов. – беззаботно рассмеялся Гин.
Шухей обнял его одной рукой за плечи, привлекая к себе. Тоже просто так.
- Если ты о Ренджи, то он не дал убить тебя. – напомнил Хисаги. Можно было сколько угодно рассуждать, что Кучики не стал бы. Когда это по нему понять получалось, обычная у него на лице отмороженность или уже переходящая в холодное бешенство? Абарай утверждал, что отличает, но Абараю и есть, с чем сравнивать.
- Какое благородство. – язвительно промурлыкал Ичимару.
- Ты меня для этих разговоров в постель тащишь постоянно? – поинтересовался Хисаги.
Черты Ичимару тут же утратили глумливость. Он навалился на грудь Хисаги, из-под век вспыхивало трепещущее пламя.
- Твоя уверенность хороша в борьбе с наваждениями, Шухей. – выдохнул Ичимару. Горячие губы мимолетно коснулись ключицы.
- Ну хоть на что-то сгодился. – пробормотал лейтенант, гадая, как бы истолковать это заявление Ичимару. Он с ним совсем уже утонул в шарадах, скоро на плацу будет дополнительный смысл искать.
Но было так хорошо. Хисаги и не догадывался раньше, что с бывшим капитаном будет настолько хорошо. Спокойно и… уютно-тревожаще. Понимай, как знаешь. И не мешало четкое осознание того, что зачем-то он Ичимару нужен. Уже настолько, что словесных калейдоскопов перестало хватать, понадобились иные, более сильные средства. Но пока Ичимару был рядом, Хисаги плевать хотел, зачем нужен: как лекарство от ледяной неотразимости капитана шестого отряда или порука на будущее.
- Я сегодня возвращаюсь в Сейрейтей. Мой лимит на использование гигая исчерпан.– помолчав, добавил Хисаги.
Ичимару криво усмехнулся, опустил голову, скрывая лицо за серебристой челкой, и дернул плечом.
- И что вы хотели бы услышать на это, Хисаги-фукутайчо? – по обыкновению растягивая слова, спросил он.
Уместный вопрос. Много чего хотел бы.
- Всего лишь информирую. Ты не посвящал меня в свои планы, поэтому я могу только догадываться, какое в них место отводится мне. Так что, тебе решать, что делать с этим знанием.
Улыбка Ичимару, казалось, наползала уже на уши.
- Циничный фукута-айчо. – протянул он, касаясь пальцами татуировки на скуле Хисаги. – Не стоит так обижаться.
- Это не обида. – Был бы еще сам Шухей так в этом уверен. – Вспомнил всего лишь твои же слова, что не стоит в противнике видеть человека.
- И ты еще утверждаешь, что не обиделся на меня? – Теперь Ичимару улыбался почти нежно. – Но я действительно не представляю, что можно сказать… чтобы точно и ни в чем тебя не подставить, Шухей.
-
-
29.01.2007 в 00:29- И чем я обязан такой заботе?
- А тебе настолько необходима причина, Хисаги-фукутайчо? – Гин усмехнулся и, оттолкнувшись рукой от матраса, уселся, скрестив ноги. – Ты ничем и не попытался навредить мне, даже когда это было в твоих силах и интересах. Устраивает?
- Вполне. – лейтенант кивнул и потянулся за новой сигаретой. Прикурил, задумчиво выпустил в потолок струйку дыма. Как бы эту привычку в Сейрейтей не приволочь. Где он там будет курево добывать? Он представил себе драку с Ренджи из-за последней контрабандной пачки и тихонько хмыкнул. Гин тут же перевел на него внимательный взгляд. – Устраивает… Но когда тебе это мешало?
- Все верно, Хисаги-фукутайчо. Никогда. Но все случается в первый раз, не так ли?
- Не исключаю такой вероятности. – снова кивнул Хисаги, затягиваясь. Дым был белым с сероватым оттенком, как растрепанная шевелюра Ичимару. Ну вот, еще чуть-чуть и он начнет писать стихи… а потом придется врать, что это юношеские опусы.
Ичимару снова подвинулся ближе, осторожно вынул сигарету из пальцев Хисаги, смял и выбросил «бычок».
- Вот, наконец-то, и обозначены пределы твоего доверия, Шухей? – Кажется, Ичимару был серьезен. И ни тени улыбки на лице. Непривычное зрелище. Приятное, пожалуй.
- Теперь я не понимаю, что ты хочешь услышать, Ичимару. Мы оба знаем, что будем по разные стороны, даже если сдержим слово. Лучше сразу… не верить.
- Лучше или проще, Хисаги-фукутайчо? – Ичимару навис над ним, уперевшись кулаками в подушку. – И с каких это пор ты предпочитаешь прятать голову в хакама? Мне все равно, что ты выберешь, Шухей, чью сторону, главное, чтобы она была и твоей стороной тоже. Персонально твоей.
-Хуже всего, Ичимару Гин, что я собирался сказать тебе тоже самое. – Хисаги улыбнулся, тронул полураскрытые губы, словно запоминая. – Но ты так поступишь и без моих советов.
- Так что же тогда, Хисаги-фукутайчо? Откуда этот подростковый фатализм? – Голос Гина вновь обрел вкрадчиво-кошачьи интонации.
- Сдохнешь ведь. – поморщившись, признался Хисаги. – Если будешь старательно не причинять вред мне.
- Это будет настолько печально? – поддразнил Ичимару, наклоняясь ниже.
- Точно могу гарантировать, что не слишком весело.
- Ну разумеется, куда же без профессионального шута Ичимару. Так, Хисаги-фукутайчо?
Шухей только улыбнулся и, все равно к этому и шло, поцеловал первым. У этого раунда сложнопостановочной игры Ичимару другой развязки быть и не могло. Загнал себя в угол, стал выкручиваться подручными средствами. Но Хисаги откровенно предпочитал этот способ альтернативной едкой язвительности.
~ ~ ~
Ичимару все еще улыбался, когда Хисаги придавил его к матрасу всем телом, жадно, настойчиво раздвинул языком губы. Шухей не знал, согласится ли бывший капитан, но собирался этого добиться. Не паритета ради, а хотелось. Чтобы теперь Гин выгибался под ним, шептал что-то, скрипел зубами от все длящегося, невозможного уже наслаждения.
- Позволишь? – спросил Хисаги, скользнув рукой между бедер Ичимару, сам едва не погибая от того, что «может» это сделать.
- Конечно, Хисаги-фукутайчо. – Гин усмехнулся насмешливо и чуть печально. – Почему нет-то?
- Потому что можешь не хотеть. – пожал плечами Шухей, лаская, не отводя внимательного взгляда от полуприкрытых глаз Ичимару.
- Тебя? – Ичимару хохотнул, сорвавшись на короткий стон. – Ну, знаешь…
Хисаги прервал его, снова целуя. Сможет ли Ичимару отдаться так же, как брал? Искренне, выложившись полностью, ни на миг не забывая о любовнике? Сможет ли так себя вести сам Хисаги? Не для того, чтобы померяться опытом, а чтобы Гину было с ним хорошо. Чтобы передать ему силу желания, которое испытывал Шухей. Странного, наверное, неправильного, однако полностью осознанного. Трезвого, если это слово здесь уместно.
Ожиданий Хисаги Ичимару не обманул. Очень скоро Шухей не мог различить, от чего больше кружится голова и ноет в паху: от того, что чувствует он, или от страстного отклика Ичимару на малейшую ласку.
- Н-не могу. – выдавливал Хисаги, с силой двигаясь в гибком, податливом теле, - Ич-чимару, н-не могу больше.
Гин что-то хрипел в ответ, Хисаги не пытался разобрать, он лишь не отводил глаз с лица Ичимару, такого завораживающе красивого сейчас. «Так не бывает», - тенью метнулась мысль, когда Шухею начало казаться, что еще миг и начнется агония. Настоящая, не имеющая ничего общего с таким простым и известным сексуальным удовлетворением. Потому что… потому что таким оно не бывает. Не может быть.
- Шу-ухей. – выдохнул Ичимару, и Хисаги тут же закрыл его рот своим, чтобы не слышать, иначе не выдержит больше и секунды.
И в битве с Меносом не нужно было столько самообладания, как в момент, когда Гин выгнулся, с силой, до крови, закусив губу, чтобы тут же не кончить самому. Едва касаясь губами, Хисаги целовал дрожащее от напряжения тело, продлевая удовольствие Ичимару, и позволил себе разрядку только когда бывший капитан уронил голову на бок и почти перестал дышать.
Хисаги растянулся рядом, бездумно уставившись на влажно поблескивающее плечо Ичимару. Тот, кое-как подтянувшись, переполз повыше на подушку и ослепительно улыбнулся Хисаги.
- А ты нежен был, Хисаги-фукутайчо. – почти удивленно выговорил Гин, откашливаясь.
- Надо было изнасиловать? – Шухей вопросительно приподнял бровь. – Не думаю, что до этого меня смог бы довести даже ты.
- Не скажи. – улыбка Ичимару уже зашкаливала. – Кого угодно можно заставить совершить даже абсолютно несвойственный ему поступок. И никакая честь не поможет.
- Ну допустим. – признал Хисаги. – Но самого-то себя заставлять насиловать – это не перебор?
- Цели разные бывают. – почти пропел Ичимару, переворачиваясь на бок и пытаясь пригладить торчащие во все стороны волосы Хисаги.
- Мне только месть на ум идет. – нахмурился Шухей. – После такого крайне сложно будет жить оставаться, раз несвойственно натуре.
- А разве месть такой неестественный мотив? – лицо Гина опять приняло то выражение, с которым он каждый раз радовался догадливости Хисаги.
- Месть – да. Но способ… Слишком для меня сложно. Мне надо было, чтобы тебе понравилось, больше я ни о чем сейчас думать не хочу.
- И правильно, Шухей. – Ичимару сделал движение, словно собирался притянуть к себе лейтенанта, но передумал и лишь снова взьерошил короткие пряди волос.
-
-
29.01.2007 в 00:30Прощание вышло сумбурным. Вероятность того, что больше они не увидятся, была при каждой встрече, все эти два месяца, но на сей раз она вызывала что-то худшее, нежели насмешливое напускное равнодушие. Хоть внешне это и не проявлялось. Ичимару так и остался валяться на разворошенной постели, пока Хисаги неторопливо натягивал джинсы и футболку. Шухей чувствовал его взгляд, но, скорее, изучающий, чем тоскливый.
- Без гигая бы тебя… - вдруг промурлыкал Ичимару.
Хисаги замер, натягивая носок. Потом медленно сунул ногу в кроссовок и обернулся, глотая смех.
- Устроим. – усмехнулся он. Хотел полушутя, но получилось почти обещанием. Впрочем, Ичимару поймет.
- Не забудь. – кивнул бывший капитан. Хисаги тоже понял.
- А как же. – Шухей затянул ремень, потоптался на месте секунду. – До встречи, Ичимару Гин?
- А как же. – лениво растягивая слова согласился тот.
Хисаги еще мгновение помедлил и вышел из комнаты. Входная дверь была лишь прикрыта, разумеется, шинигами в мире живых не боялся местных преступников. Хотя, мог просто забыть закрыть. Им обоим было несколько не до этого сегодня.
Лейтенант усмехнулся и покачал головой. Кому расскажешь… А кому, впрочем, можно рассказать о таком? Ну хоть точно понятно, кому ни в коем случае нельзя. Список длинноват, правда.
Хисаги быстро сбежал вниз по лестнице. У подьезда поднял голову вверх, в последний раз глядя на окно, за которым была квартира Ичимару. Вряд ли в ближайшие месяцы Шухей выбьет себе командировку на грунт: у Маюри лишнего гигая не допросишься, если только в обход кого-то, а на это открыто командование пойдет вряд ли. Слишком много будет вопросов и возмущения со стороны непосвященных.
Шухей грустно улыбнулся. И это самый вероятный исход. Перестраховка. Правомочная, даже оспорить не получится, но… печально это. Он дошел до конца улицы и обернулся. Он не жалел, это было невозможно. И даже готов был уже допустить, что Ичимару не притворялся… ну, хоть иногда. Однако… Да нет, не могло такого произойти. Не удалось бы Гину перетащить его на свою сторону настолько, чтобы он пошел против Сейрейтея. Пусть и хочется сейчас вернуться отчаянно. Та история с Куросаки, сумасшествие Кучики и Киры стали слишком хорошим лекарством от иллюзий. Наверное.
Хисаги быстро зашагал к дому Урахары. Иначе он сам себя сведет с ума. Самым правильным будет принять напоследок холодный душ, спровоцировать Урахару на издевку, наорать на него с удовольствием и возвращаться домой. Туда, где без всяких «а что если мне» можно будет обдумать все полунамеки Ичимару и решить, как ими распорядиться. Если, конечно, его раньше не арестуют за что-нибудь вроде «неуставных отношений с врагами Сейрейтея». Или «неуставные» сюда не относятся? Ичимару – сволочь, точно же знал, что Хисаги не удастся махнуть рукой и забыть. Впрочем, сам Хисаги тоже это знал. Так что и нечего искать виноватых.
На воротах Готея сегодня дежурил Кучики-тайчо. Хисаги невольно сглотнул, но напомнил себе, что мыслей читать Бьякуя все-таки не умеет, поэтому выпрямился и подошел к столу расписаться в ведомостях.
- Хисаги-фукутайчо, как вам показалось, бывший капитан Урахара доволен своей участью? – вдруг спросил Кучики, принимая от Шухея кисть, чтобы поставить и свою подпись.
Хисаги оторопел. Кучики всегда был психом, но хоть логичным, а это к чему? Бытовой допрос для возвращающихся с грунта на предмет пересмотра давнего дела?
- Мне он не жаловался. – растерянно пробормотал Хисаги. – Вряд ли, конечно, он счастлив, все же, для шинигами это не лучшая жизнь.
- Но и не худшая, если ее альтернативой будет смерть, может быть? – Кучики писал, не глядя на Хисаги. И говорил, словно о предстоящей чайной церемонии.
- Каждому свое. – Шухей пожал плечами. Теперь и Бьякуя затеял какую-то игру?! Тогда только разреветься прилюдно: с него за глаза хватит Ичимару.
- Несомненно. Впрочем, мнением Урахары никто особенно не интересовался. Но он и не пытался изменить свою судьбу. Возможно, ему удалось обнаружить какие-то плюсы в таком существовании. По крайней мере, у него осталось право обратиться за помощью или защитой в Сейрейтей. Не так уж и мало, если смирить гордость.
И это говорит Кучики?! Хисаги хотелось уже вырвать у него из рук бумаги и сбежать. Останавливало только одно: с какой целью начал этот разговор капитан?
- Но такое изгнание сильно ограничивает свободу выбора тому, кто к ней привык. – Осторожно проговорил Шухей, наблюдая, как медленно, нарочито медленно вырисовывает Кучики-тайчо иероглифы своего имени.
- Если именно свобода выбора и завела в тупик, она может не приносить прежнего удовлетворения. Зависит, несомненно, от шинигами. И от того, кто станет курировать… остатки его свободы в мире живых. – Бьякуя отложил кисточку и поднял на Хисаги непроницаемые серые глаза. Что именно хотел Кучики разглядеть на его физиономии, Шухей не знал. Надеялся только, что не слишком уж обалдевше-невменяемый у него вид. – Думаю, что если такой гипотетический шинигами сможет принести Сейрейтею ощутимую пользу, то строгого режима и не будет. Держите ваши бумаги, Хисаги-фукутайчо.
Лейтенант деревянными пальцами сгреб сопроводиловки и, почти скомкав, сунул за оби. Наверное, перед Кучики-тайчо стоило бы держаться поуважительнее, но тот сам виноват, незачем было пичкать Хисаги столь сенсационными… размышлениями.
- У вас остались какие-то вопросы ко мне, Хисаги-фукутайчо? – спросил Кучики, заметив, что Хисаги не уходит.
- Да… Кучики-тайчо, вы не знаете, где может быть сейчас ваш лейтенант?
- Хорошим бы я был командиром, если бы не знал. – на бледных губах мелькнуло что-то очень напоминающее улыбку. – Судя по размеру ящика, с которым Абарай-фукутайчо выбирался из казарм, он все еще у Мацумото-фукутайчо и вряд что-то изменится в ближайшие пару часов. Теперь все, Хисаги-фукутайчо?
Шухей лишь кивнул. Слава Ками-сама, Кучики тут же опустил голову и вернулся к каким-то заляпанным печатями по самые заголовки свиткам. Прохладный ветер за проходной высушил капли пота на висках и освежил немного. Бьякуя не станет начинать разговор ради разговора. Значит, этот вопрос был вынесен уже на обсуждение командования и, возможно, Совета. Как минимум, было первое заседание, и предложение не отвергли…
Кстати, а чье было предложение? Неужели самого Кучики-тайчо?! Да какая теперь уже разница. Хисаги остановился, чувствуя, что не может так просто справиться с нахлынувшим водоворотом эмоций. Всего влияния главы клана Кучики может не хватить, чтобы добиться положительного решения. Особенно, если сам Ичимару решит, что ему не подходит подобный вариант, если… если все его обмолвки о нежелании продолжать работать на Айзена, либо ложь, либо означают только стремление к собственной игре по-крупному.
Хисаги сам не знал, зачем так отчаянно пытается лишить себя надежды. Измена Тоусена касалась его лишь как лейтенанта, было тяжело, но неплохо лечилось регулярными попойками. Ичимару… Хисаги глубоко вздохнул и запрокинул голову, бездумно уставившись на редкие полоски облаков. Неужели так страшно поверить? Даже сейчас, когда от тебя самого уже мало что зависит? А ведь возмутишься, если выяснишь, что он вот так же не верит тебе.
Шухей тихонько рассмеялся. Конечно, кое-кому меньше надо было лгать и изворачиваться в прошлом, но какое это имеет теперь значение? Не захочет Ичимару – его выбор, его право, а из-за собственных страхов отказываться использовать шанс лейтенант не собирается. Куратор… Что ж, этот замысел того стоит. Хотя бы из-за возможности увидеть выражение лица Ичимару, когда Хисаги ему об этом сообщит. А пока можно спокойно пойти к Мацумото, напоить Абарая и вызнать, как он довел Кучики до столь несвойственного ему прояснения сознания.
-
-
30.01.2007 в 14:53Хочу знать,чем кончится....
-
-
30.01.2007 в 15:44-
-
30.01.2007 в 20:05вы так пишете, что еще чуть-чуть - и Ичимару\Хисаги станет моим любимым пейрингом)
-
-
30.01.2007 в 20:38Люблю я их просто обоих... наверное, скрыть очень сложно.)
-
-
30.01.2007 в 21:03интересные они у вас)