фик, гинзуру, бьякугин

[Eishi]

Название: Холоднее снега
Бета: hamzee
Жанр: романс, агнст
Пейринг: гинзуру, бьякугин
Рейтинг: R
Краткое содержание: Гин бежит от того, что напоминает ему о прошлом. Вот только куда его это приведет?
Дисклеймер: персонажи не мои... эх, а жаль((
От автора: фик написан в подарок для Black kitten.

“А ведь скоро зима...”
Эта мысль закралась в голову Киры незаметно. Наверное, если бы не сегодняшняя странная просьба капитана, он, по горло занятый делами отряда, вообще бы об этом не задумался, но сейчас, сидя на крыше офиса третьего отряда в одном юката, Кира вдруг осознал, что еще неделю назад во время ночного обхода воздух не казался обросшим мелкими иголочками холода и не царапал легкие при каждом глубоком вдохе. Тишина баюкала спящий Сейретей в своей колыбели, и Изуру, затаив дыхание, смотрел на последние гаснущие огни.
- Наверное, все же не стоило тащить тебя с собой в такой час, - произнес обманчиво мягкий голос возле его уха. Чужое дыхание обожгло щеку лейтенанта, заставив того слегка вздрогнуть.
- Нет, нет, все в порядке, тайчо, - принялся заверять его Кира, для пущей убедительности мотая головой. - Мне все равно не спалось.
Ичимару усмехнулся и укоризненно поцокал языком.
- Нехорошо лгать капитану, Изуру.
Кира замер, как кролик перед удавом, боясь даже пошевелиться. Когда в голосе Ичимару проскальзывали такие нотки, ему почему-то сразу вспоминалось, какое острое лезвие у Шинсо и с какой легкостью оно пронзает чужую плоть – зрелище, которым можно было любоваться бесконечно и столь же бесконечно ему ужасаться.
- Я… простите, тайчо…я, правда…
- Ты дрожишь, Изуру, - тонкие, но сильные руки обхватили его сзади поперек груди и притянули к себе. - Иди ко мне, я тебя согрею.

Когда Ичимару объявился на пороге комнаты лейтенанта, он выглядел так, словно и не собирался спать. Кира, мгновенно проснувшийся от звука отодвигаемых сёдзи, машинально потянулся к мечу, но уже через миг расслаблено опустил руку, разглядев слабо белеющее в темноте хаори. Судя по всему, капитан был в добродушном расположении духа, что в последнее время случалось все реже и реже, поэтому Кира не стал задавать лишних вопросов, а просто поднялся и последовал за ним, когда тот тихо произнес:
- Пойдем со мной, Изуру.
Бессонница была для Ичимару нередкой гостьей, и, похоже, сегодня она снова нанесла ему визит. Обычно в таких случаях он сидел в офисе до утра, пытаясь избавиться от нее, загрузив себя работой. После таких ночей Кира находил все документы разобранными, заполненными и подписанными, а это значило, что ему было позволено наслаждаться неожиданным выходным. Впору радоваться, но Кира только вздыхал, строго-настрого наказывал всему отряду быть тише воды, ниже травы, и проводил этот день возле комнаты капитана, зорко следя, чтобы никто не побеспокоил его сон. И даже приглашение на вечеринку в казармы 11-го отряда не могло заставить его покинуть свой пост. Ренджи и Шухей недоуменно пожимали плечами, слыша очередной отказ, а Юмичика только снисходительно улыбался.
В этот раз документов не было, поэтому гонимый бессонницей Ичимару вытащил своего лейтенанта из постели, чтобы тот составил ему компанию на крыше их офиса. Гин не любил скучать, а Кира всегда развлекал его. Хотя бы тем, как сидел: подтянув колени к подбородку, на почтительном от него расстоянии, как и положено по уставу, и пытался сделать вид, что совсем не замерз в одном тонком юката. Глядя на него, Ичимару в очередной раз не удержался от соблазна наплевать на устав и прижать его хрупкую, напряженную спину к груди, усадив Киру между своих согнутых коленей.
- Ты такой забавный, Изуру, - он скользнул языком по его уху, сжимая объятья все крепче, пока Кира не взмолился:
- Т… тай…чо, вы… меня раздавите…
- Прости, прости, немного увлекся, - без малейшего намека на раскаяние, насмешливо пробормотал Ичимару. Капитан снова улыбался, и Кире стало жаль, что он не может это увидеть. Капитан улыбался всем, но только Кира умел различать оттенки его улыбки: презрение, насмешка, усталость, удивление… Даже нежность. Она показывалась редко, по ночам, когда никто не мог видеть или слышать, как Изуру тихо постанывал, плавясь в руках своего капитана. Так нечасто, что каждый день он боялся забыть прикосновения, от которых захлебывался хлеставшими через край эмоциями.
С Ичимару всегда было так – через край. Слишком быстро, слишком бурно, слишком… мало. Кира хотел ночи – Гин давал часы, Кира хотел пламени, а получал лишь короткие вспышки, после которых оставался в постели один, опустошенный, с ноющим в груди чувством потери.
Ичимару уходил, пропадал на недели, появляясь только на капитанских собраниях, а потом ни с того, ни с сего объявлялся снова – довольный и ехидный, как разоривший курятник лис. И Кире не оставалось ничего другого, как молча терпеть все это, поскольку кто он такой, чтобы говорить своему капитану, куда ходить и что делать? Тот не стерпит указок от лейтенанта, это точно, и даже поднявшийся Вабиске не спасет своего хозяина от гнева Шинсо.
Кира вздохнул.
- Изуру?
- Тайчо… можно вас спросить?
- Ну спрашивай, - милостиво разрешил тот, запуская руки под юкату лейтенанта. Сегодня он явно был в настроении, и на секунду Кира даже задумался, а не стоит ли ему наплевать на свои волнения и просто наслаждаться моментом. Но после непродолжительной внутренней борьбы беспокойство все же взяло верх, и он решился задать вопрос.
- Что-то случилось, Ичимару-тайчо?
- Хм? С чего ты взял?
- Последние недели вы сами не свои. Мне кажется, вас что-то беспокоит… Я… Я заметил, вы всегда становитесь таким, когда близится зима… Может, в этом году даже выпадет снег… - Кира запнулся, пытаясь подобрать слова, но не найдя нужных, просто поймал узкую ладонь капитана у себя на животе и сильно сжал.
“Снег… Проницательный мальчик. Даже слишком.”
“Как же хочется увидеть его лицо…Но повернуться… нельзя.”
- Ты продрог, - слова упали на плечо Изуру тяжелыми ледышками. - Пора возвращаться, иначе ты простудишься. Не думай, что мне нужен больной лейтенант.
Со стороны это могло показаться заботой, но лишь со стороны. Кира не верил собственным ушам – Ичимару сбежал от ответа? Не соврал, как он делал обычно, не стал изворачиваться, а просто сбежал?
- Но тайчо…
Последнее он сказал зря. Кира понял это уже через секунду, когда Ичимару резко схватил его за подбородок, впившись в кожу жесткими пальцами, и развернул лицом к себе. В шее что-то противно хрустнуло, мышцы протестующее заныли, но он уже не мог пошевелиться, как бы того ни желал. Потому что всего в паре миллиметров от глаз Киры были глаза его капитана: открытые, темно-красные, пугающие до дрожи в коленях.
- Изуру, - В голосе Ичимару не осталось ни капли насмешки, только злость и ярость. Только поднявшаяся на дыбы, раздувшая капюшон кобра, глядящая на Киру его глазами. - Замолчи. Или я убью тебя.
Он не был ласков со своим лейтенантом. Нисколько не заботясь о том, больно ему или нет, Ичимару грубо швырнул его на пол, едва они снова оказались в комнате Киры.
- Т…тайчо? - Голос Изуру дрожал и звенел, как колыхаемые ветерком испуганные колокольчики.
- Я, кажется, приказал тебе замолчать. Или ты забыл?
Кира зажмурился, ожидая удара, но его не последовало. Ичимару умел причинять боль, не касаясь даже пальцем, и, похоже, сегодня он намеревался сделать именно это. Что-то в их разговоре задело его настолько, что Кира чувствовал – сейчас можно забыть о той редкой нежности, которая иногда появлялась в улыбке капитана, когда они делили ночь на двоих.
В слабом свете луны из окна казалось, что жестокая усмешка перечеркивает лицо Гина уродливым шрамом, и прежде, чем он наклонился к лейтенанту, срывая юката, Изуру успел подумать, что он это заслужил. И злость, и грубость – все, что выплескивалось из Ичимару сейчас, вся бушующая рейацу, что вдавливала его в пол, грозя переломать ребра. Он сам был во всем виноват. Не стоило спрашивать, не стоило настаивать. Так что теперь терпи, приказал себе Кира.
И он покорно терпел. Истерзанные до крови губы, заломленные руки, давление чужой силы, укусы и следы ногтей на спине – все, что капитан Ичимару пожелал с ним сделать. А также то, что после он ушел, не сказав ни слова и даже не бросив на него лишний взгляд. Если от этого ему стало легче, Кира готов был стерпеть это и даже больше.

~~~~~~~~~~~

“Чертов мальчишка! Но он… прав. Снег… его не было столько лет, но… похоже, он вернется в этом году…”
Казармы третьего отряда остались далеко позади, как и высокие Восточные ворота вместе с их стражем Дзиданбу, который проводил уходящего Гина почтительно гудящим “Возвращайтесь, Ичимару-тайчо.” В любое другое время великан не избежал бы какой-нибудь очередной колкости в стиле главной гадюки Сейретей, но сегодня Ичимару был слишком взбешен, а в таком состоянии любая задержка на месте могла стоить кому-нибудь жизни. Шинсо, чуя настрой хозяина, начал чуть дрожать в предвкушении, так что Гин был вынужден остановиться, чтобы унять меч. Свежие трупы определенно привлекут к себе лишнее внимание, а этого ему сейчас меньше всего хотелось. Половина капитанов и так смотрит на него, как на бомбу замедленного действия. Особенно этот мелкий вундеркинд.
Впрочем, к таким взглядам Ичимару давно привык. Они сопровождали его всегда, а вот взгляд восхищения, хоть и с опаской… Так на него смотрел только его лейтенант.
//Убить. Пронзить насквозь. Убить…//
- Шшш, мой хороший. Еще не время, еще рано, - Гин ласково погладил рукоять меча, словно загривок дикого зверя.
//Дай мне ее,// - свистящим шепотом отозвался в глубине него Шинсо. - //Смерть. Я хочу ее, дай!//
- Нет. Я сказал – не сегодня.
Хозяин приказал – меч подчинился. Давным-давно в безжалостной схватке коварства Ичимару доказал свое превосходство, заставив огромную белую змею покорно сложить кольца у его ног и признать в нем победителя.
Да что же сегодня за день такой? Все, кому не лень, вдруг решили, что имеют право говорить ему – капитану третьего отряда, Ичимару Гину – что для него, по их мнению, лучше. Как будто кто-то им это позволил! Даже его меч, который никогда за все прошедшие столетия не осмелился оспорить волю хозяина, вел себя не как обычно.
“Может, в этом году даже выпадет снег…”
Черт бы побрал этого мальчишку с его догадками! Кто его вообще за язык тянул?
Ичимару ненавидел снег. Этой ненависти была уже не одна сотня лет, но с каждым годом она не утихала, а наоборот гнездилась в нем, пуская корни все глубже и глубже. Проклятая белизна преследовала Гина везде, начиная с того, что любой взгляд в зеркало наводил на мысли о ней: бледная кожа и платиновые волосы словно кричали ему “Белый! Белый! Посмотри на себя!”
Снег напоминал Гину об одиночестве, которое неотступно следовало за ним по пятам с самого его рождения. Его жизнь до смерти была такой же короткой и странной, как его имя, и он немногое помнил о тех временах. Но единственное, что никогда не сотрется из его памяти, это воспоминания о том, как холод и снег сопровождали его в Общество Душ.
Родители не могли прокормить себя и ребенка, поэтому оставили его одного в зимнем лесу, надеясь, что смерть сына не будет мучительной. Убить его своими собственными руками они не осмелились, и за эту трусость Ичимару тоже их ненавидел.
“Засыпай, Гин,” - тихим, плачущим голосом прошептала мать, в последний раз кладя руку на его холодные белые волосы, припорошенные снегом. - “Когда ты проснешься, уже будет тепло.”
Ложь во спасение. Да… Наверное, поэтому практически всю свою загробную жизнь Ичимару лгал на каждом шагу. Спасаясь от истины, оправдываясь перед самим собой, он коверкал правду с каким-то извращенным наслаждением, словно так надеялся сбежать от того леденящего чувства, которое неизменно возвращалось к нему вместе с сезоном холодов.
Снег кружился в воздухе мягкими пушистыми хлопьями, когда маленький Гин закрыл глаза в последний раз, сжавшись в комочек под ветвями старой сосны, и никого не было рядом, чтобы смахнуть с его уже мертвого тельца белый покров…
Снег падал неслышно и укоряюще, когда Гин ушел, оставив спящую Рангику в заброшенном доме на краю руконгайской деревни…
В конце концов, это был его выбор. Он слишком привык быть один и просто не знал, что делать с теми редкими люди, которые появлялись в его жизни с желанием остаться рядом. И Рангику, и Изуру… Они принимали его таким, каков он был: жестоким, эгоистичным, высмеивающим всех и вся, нахальным, лживым, способным убить одним лишь словом. Таким был Ичимару Гин, которого знал весь Сейретей, но эти двое видели в нем еще и кое-что другое.
Мацумото – заботу и понимание, которые Гин выражал пусть неумело, но искренне. А Кира… Ичимару не знал, что видел в нем его лейтенант, да тот и сам, пожалуй, не смог бы сказать, но порой, слушая его тихие шаги за своей спиной, Гину казалось, что от его запястья к руке Киры тянется тонкая, незримая паутинка рейацу. Невесомая, но крепкая. Ичимару не верил в привязанности, а потому обычно нервно встряхивал кистью, пытаясь избавиться от кажущегося “поводка”. Побег всегда был его спасением, вот только Изуру оказался первым, от кого сбежать не получалось.
Бесцельное шатание по опустевшим улицам Руконгая не принесло облегчения. Наступившие холода загнали жителей в покосившиеся, продуваемые всеми ветрами лачуги, где они пытались хоть как-то согреться: слабым огнем, скудной пищей, теплом своих тел. Ичимару окинул взглядом безлюдную улицу, потер узкие ладони, спрятал их в рукава хаори. Пора возвращаться.
Ему необходимо забыть. И чем скорей, тем лучше.
У Гина был свой источник забвения – холодный, надменный и горделивый, но его совершенства это нисколько не умаляло.
Еще недавно призывно качавшие ветвями, а ныне сбросившие свой невесомый бледно-розовый наряд сакуры сгибались под пронизывающим до костей ветром, словно кланяясь неожиданному гостю, бесшумно перемахнувшим через ограду сада и на миг замершему на месте. Тени скользили между стройными стволами, падали на посыпанную мелким гравием дорожку. Незваный гость качнул головой – его волосы отливали платиной в скупом свете ущербной луны – и шагнул вперед, направляясь к дому.
Бьякуя не услышал стука, но след знакомой рейацу заставил его подняться и подойти к распахнутым в сад сёдзи.
- Добрый вечер, Кучики-тайчо, - насмешливый голос капитана третьего отряда просочился в комнату, словно едкий дымок. - Не спится?
Бьякуя скептически вздернул темную бровь.
- Полагаю, я могу задать тот же вопрос и вам, Ичимару-тайчо.
Гин, не спрашивая разрешения, шагнул из тьмы в полосу света, падающую на пол от светильника, прикрытого с одной стороны от ветра. Его неизменная улыбка, казалось, дробилась в пляске теней на сотни режущих осколков.
- Погодка нынче неважная, - будничным тоном заметил он, кивнув во тьму сада. Бьякуя машинально проследил за его взглядом, но стоило ему отвернуться, как он тут же оказался зажат в цепком кольце чужих рук. Вопреки тому, как, наверное, нужно было поступить, Кучики даже не дернулся. Лишь повел плечом, чуть ослабляя хватку.
- Чаю?
Ичимару мазнул губами за его ухом.
- Может, что-нибудь погорячее?
Бьякуя наклонил голову, словно размышляя. Гин вновь сильнее сжал объятия.
- Может быть, - наконец, меланхолично обронил Кучики. - Нас не должны видеть вместе.
- Неужели? - удивился Ичимару, искусно притворяясь простаком. - А я-то дурак рассказал о том, что иду сюда, всего лишь сотайчо и еще паре десятков офицеров из одиннадцатого. Они поклялись мне не выдавать наш маленький секрет.
Бьякуя раздраженно передернул плечами, заставив Гина довольно ухмыльнуться.
- Шутка, всего лишь шутка, Кучики-тайчо. Мои барьеры – лучшие в Сейретей, вы же знаете, - без тени стеснения добавил он. - Я поставил пару перед тем, как сюда войти. Так спокойней?
Бьякуя не ответил, но и не сопротивлялся, когда Ичимару медленно потянул юката, обнажая мраморно-бледное плечо.

продолжение следует…

Comments

Замечательный фанфик. А когда будет продолжение?
Даешь Гинизуру!

[Eswet]

Интересно

[Катана сан]

Очень интригует начало.Гин шикарный.И Кира очень в характере...

[Eishi]

Sasumi
я постараюсь побыстрей)) честно постараюсь)) *молится, чтобы все получилось*

Eswet
спасибо)) рада, что заинтересовало)


Катана сан
постараюсь, чтобы прода была не менее интригующей)

Sasumi
Нееет, бякугин!

[Ollyy]

Eishi
Ооо, так фик планируется длинный *довольно*

[Eishi]

Black kitten
Нееет, бякугин!
будем давать обоих)) с переменным успехом)

Ollyy
Ооо, так фик планируется длинный *довольно*
не знаю, насколько длинный, но лично у меня в голове узелков на этот фик завязано довольно много. будем потихоньку распутывать)

[Йульки-тян]

*за бьякугин*
Понравилось. Жду продолжения))

[Amari-Sugizo]

Обеими руками за! Т.е. одной за бьякугины, другой за гинзуру.

[Eishi]

Yulia from Murmansk, Amari-Sugizo
рада, что понравилось)) в проде будет оба пейринга))

[Йульки-тян]

Eishi , рада слышать))

[Eishi]

вот здесь продолжение данного фика))

[Йульки-тян]

Eishi ,)))