enter oblivion
Название: Последняя попытка
Автор: maurice_l
Рейтинг: G
Персонажи: Куротсучи Маюри, Шиба Куукаку, Урахара Киске, Шихоуин Йоруичи
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Кубо Тайто
От автора: По-хорошему, я должна была бы проставить в шапке пейринг. Но, может, там в конце станет ясно, почему не проставила.
читать дальше
Свет погас на двести тридцать седьмой минуте эксперимента. Несколько секунд было темным-темно, а потом взвыл запасной генератор и приборы начали возвращаться к жизни. Пискнул и зашуршал самописцем один, замигал разноцветными лампочками другой. Только вот было уже все равно поздно.
- Ах ты, незадача-то какая! – Протянул Урахара Киске, глядя на ровный ряд нулей, выстроившихся на табло. Нули темнели со всей возможной неотвратимостью. – А ведь закончили уже почти.
Директор постучал ногтем по табло, как будто это могло помочь, и принялся извлекать из аппарата запорченные образцы. В ночной темноте за окном светлели только далекие фонари, и гладкая поверхность стекла отражала не хуже зеркала. А уж перекошенное от злости лицо третьего офицера на ней смотрелось и вовсе как живое. Наткнувшись взглядом на свое отражение, Куротсучи Маюри, наконец, кое-как подавил бешенство. Не стоит при начальстве с таким лицом-то показываться. Будто угадав метаморфозу, Урахара на секунду оторвался от образцов.
- Маюри-сан, а сходи-ка посмотри, что там такое с генератором.
Хотя, как знать, может, и угадывать не понадобилось, - оконное стекло-то обоим видно.
В тесном помещении генераторной пахло озоном и чем-то горелым, а из дальнего шкафа ползла тонкая уже струйка дыма. Ну и, конечно же, ни одного механика поблизости не наблюдалось. И не должно было наблюдаться, по правде говоря. Внеплановый эксперимент проводился субботней ночью, с личного разрешения и по личной же инициативе директора Института. Виноватых и тех, кто за оных бы сошел, было искать бесполезно.
Маюри нашарил выключатель, настежь распахнул шкаф и углубился в его слабо искрящие внутренности. Четыре потраченных на опыт часа плюс два на подготовку образцов в итоге давали шесть, и все шесть пропали впустую. А между тем исследование спокойно можно было провести и завтра днем. Они и подготовились бы лучше, и не было бы случайностей вроде этой. Если бы не небрежность, если бы не вечная спешка директора, все и правда вполне можно было сделать завтра.
Словно в отместку за эту мысль снова побежавший по проводам ток цапнул Куротсучи за палец. Поломка оказалась мелкой, и, раз так, то еще можно было успеть закончить к утру. Вместе с этой мыслью к Маюри вернулась было часть хорошего настроения, но настроение это вдребезги разлетелось, стоило ему только выйти в коридор. В пустом здании сложно было не почувствовать. Да что там, ее и в полном-то здании вряд ли удастся не заметить.
Шихоуин Йоруичи с ногами забралась на широкий подоконник, и радостный ее смех звенел по всей лаборатории. Громкий, неуместный, ненужный. Урахара, держа в руке забытую колбу, о чем-то весело с ней переговаривался, пока не услышал за спиной шагов ассистента. Но даже и тогда не стал намного серьезнее. Улыбка пряталась в уголках губ, а в глазах плясал озорной огонек.
Все давно примеченные недостатки директора в этот момент в полный рост предстали перед третьим офицером, - только благодаря огромному таланту сходящая с рук беспечность, скрывающее острый ум легкомыслие. В присутствии Йоруичи они всегда становились особенно заметны. Однако же директор не был бы директором, если бы позволял этим недостаткам иметь над собой какую-то власть. Поставив колбу на стол, Урахара поднялся:
- Ну что ж, будем продолжать. Сегодня надо сделать.
Йоруичи, по-видимому, ожидавшая, что к этому времени они как раз закончат, разочарованно вздохнула. Впрочем, уныние ее длилось недолго. Заставив Урахару пообещать, что завтра он точно-точно будет свободен, она спрыгнула на пол и, легким движением взъерошив директору волосы, унеслась прочь. Наглая, себялюбивая, как и положено кошке.
Урахара пару секунд смотрел ей вслед, а потом снова повернулся к аппарату. Опыт был сложный, и даже от двух исследователей их ранга требовал немалого внимания. Маюри тоже проследил взглядом за принцессой дома Шихоуин, - у него на то были свои причины. Но сейчас ему предстоял эксперимент, а значит, все остальные мысли могли подождать.
В день назначения нового лейтенанта двенадцатого отряда стояла небывалая даже для Сейретея жара. Но этим можно было смутить разве что выпускников академии, - впрочем, их присутствия на церемонии и не требовалось. Зато было кому еще раз обсудить исчезновение лейтенанта бывшего. Кто-то списывал его на внезапное нападение пустых, кто-то, из числа особых романтиков, - на интрижку в мире живых. Интрижку, на деле оказавшуюся чем-то большим. Правды не знал никто. Капитан Урахара был так же улыбчив, как и обычно, будущий лейтенант Куротсучи – едва ли чуть больше, чем обычно.
Впрочем, пару раз он все же улыбнулся. Первый, - когда, выпростав руку из косоде, снял первую печать своего меча на глазах у Совета. Эта улыбка длилась ровно до того момента, как меч коснулся предплечия второго претендента на чин лейтенанта, - и чуть дольше. Совет внушительно покивал головами, оценивая поединок, и вынес и без того очевидное решение. Когда оглашали приказ, новоявленный лейтенант не улыбался, - он с самого начала просчитал исход. Совет покивал головами еще раз, зрители выразили свое одобрение, солнце снова выглянуло из-за Башни Раскаяния, и церемония подошла к концу.
Второй раз Маюри улыбнулся перед тем, как Шиба Куукаку ответила согласием на его предложение полюбоваться водопадом. Водопад находился в тем более приятной по такой погоде тени каштанов и, безусловно, был одним из тех немногих мест, куда пристойно было пригласить наследницу одного из пяти Домов Сейретея.
Хотя на деле это была лишь дань официозу, необходимый жест вежливости, - Куукаку легко могла отказать и более изысканному предложению. А могла согласиться и на куда менее утонченное, - и некому уже было удержать ее от этого. Лимит ее дочернего почтения исчерпал без желания заключенный первый брак, а смерть мужа в амбициозном поединке за должность развязала руки. Куукаку могла показаться такой же вздорной, как Йоруичи, но это была вздорность женщины, а не девчонки. А новый заместитель директора Института Разработок достаточно изучил принцессу Шихоуин, чтобы заключить, что, кроме знатного происхождения, от обычного человека та отличалась разве что этой вздорностью.
Но именно потому, что пригласить Куукаку решился бы не каждый, она знала цену чужой храбрости. А любопытство оказалось свойственно не только кошкам, - офицеров в Готее было не так уж много, а в этом ей и раньше виделось что-то интересное. Уже начинало вечереть, когда Куукаку в сопровождении слуг вышла за кованые ворота своего дома. Закатное солнце ярко вспыхнуло в золотых нитях, которыми было расшито кимоно хозяйки, а потом та махнула рукой сопровождающим и исчезла, чтобы почти вовремя появиться у ведущей к водопаду аллеи.
Листья каштанов шелестели под легким ветром, солнце медленно подкатывалось к горизонту, а лейтенант Куротсучи ходил из стороны в сторону по ажурному мостику через ручей. Выражение на лице лейтенанта было смурным, руки сцеплены за спиной, а едва обретенный шеврон по зрелому размышлению оставлен дома. Впрочем, завидев Куукаку, Куротсучи все же улыбнулся в третий и последний раз за тот день. Улыбка вышла кривоватой, и нетерпение в ней отчетливо преобладало над радостью, но все же это была улыбка. Куукаку поклонилась, извиняясь за опоздание, Куротсучи поклонился в ответ, в знак приветствия, и они пошли вниз по аллее.
Женщин в Сейретее было едва ли намного больше, чем офицеров, но вовсе не так уж и мало. Среди них были и такие, как лейтенант Унохана, с тихой ее мудростью и неземным спокойствием, и такие, как Сой Фонг, – дикие и преданные. Были среди них и такие, кто и слова бы не смел сказать поперек. Но, как бы ни радовала Маюри мысль о чужой безотказности, все это было не то. И ничто из этого не вызывало такого раздражающего неспокойствия.
- … в погожий летний день. – Последние слова стихотворения утонули в тихом журчании струй. Водопад и вправду был очень красив, - сочная зелень окружала его, а из воды выступала диковинного красного цвета горная порода. Казалось бы, такая обстановка как ничто другое должна была способствовать непринужденной беседе, но на деле получалось по-другому.
– Судя по всему, тут крайне высокое содержание гидроксидов железа. – Куда как с большим вдохновением, чем до этого, заметил вдруг Маюри и прищурился на породу. – Хотя, может, это и хлорид калия.
Куукаку усмехнулась и еще раз присмотрелась к своему спутнику. Куротсучи был невысок, сух, и разговор очевидно не доставлял ему удовольствия. Но он был вовсе недурен собой. А еще у него были красивые руки и что-то такое в манере себя держать. Куукаку тряхнула головой и зябким жестом обхватила себя за предплечья, - хотя на самом деле ничуть не мерзла.
- И в самом деле, а расскажите-ка мне, чем вы сейчас занимаетесь в Институте. Если это, конечно, не очень секретно. – Лукаво улыбнулась она.
Маюри взглядом проследил за ее жестом и за тем, как натянулось в новой позе небрежно запахнутое на груди кимоно. А потом начал рассказывать.
Рассказывал Куротсучи хорошо, хотя и излишне путано, - из-за большого количества специальных слов, которые он то ли не успевал, то ли не считал нужным заменять. Но, главное, теперь в его голосе появилось выражение, которого так не хватало при чтении стихов. Однако, раскрывая лейтенанта двенадцатого отряда, разговор о любимом деле ничуть не украшал его. Маюри ловил проступавшее выражение быстро, но Куукаку была куда внимательнее, чем могла показаться. И она видела, как в особенно увлекательные моменты рассказа ползли вверх уголки губ лейтенанта, и, напротив, мертвели глаза.
- Хотя, на самом деле, все это методы директора Урахары, если бы этот вопрос стоял передо мной, я бы действовал немного иначе.
Пальцы Маюри замерли над рукоятью меча, а растянувшая рот ухмылка была полна почти что экстатического счастья. Секунду спустя он стер ее, спрятал без остатка, но было уже поздно. Куукаку опустила руки и обвела взглядом сгустившиеся под каштанами тени.
- Спасибо за прогулку, Маюри-сан. Темнеет.
Куротсучи без труда оторвался от созерцания водопада и кивнул. Темные волосы упали ему на глаза, а сами глаза, редкого желтого цвета, на секунду сузились от досады. Но чем бы ни было то, что Маюри пока что так тщательно скрывал, дураком оно его не делало.
А вот разочарование получилось вопреки предположениям слабым.
- Конечно. Я вас провожу.
Автор: maurice_l
Рейтинг: G
Персонажи: Куротсучи Маюри, Шиба Куукаку, Урахара Киске, Шихоуин Йоруичи
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Кубо Тайто
От автора: По-хорошему, я должна была бы проставить в шапке пейринг. Но, может, там в конце станет ясно, почему не проставила.
читать дальше
Свет погас на двести тридцать седьмой минуте эксперимента. Несколько секунд было темным-темно, а потом взвыл запасной генератор и приборы начали возвращаться к жизни. Пискнул и зашуршал самописцем один, замигал разноцветными лампочками другой. Только вот было уже все равно поздно.
- Ах ты, незадача-то какая! – Протянул Урахара Киске, глядя на ровный ряд нулей, выстроившихся на табло. Нули темнели со всей возможной неотвратимостью. – А ведь закончили уже почти.
Директор постучал ногтем по табло, как будто это могло помочь, и принялся извлекать из аппарата запорченные образцы. В ночной темноте за окном светлели только далекие фонари, и гладкая поверхность стекла отражала не хуже зеркала. А уж перекошенное от злости лицо третьего офицера на ней смотрелось и вовсе как живое. Наткнувшись взглядом на свое отражение, Куротсучи Маюри, наконец, кое-как подавил бешенство. Не стоит при начальстве с таким лицом-то показываться. Будто угадав метаморфозу, Урахара на секунду оторвался от образцов.
- Маюри-сан, а сходи-ка посмотри, что там такое с генератором.
Хотя, как знать, может, и угадывать не понадобилось, - оконное стекло-то обоим видно.
В тесном помещении генераторной пахло озоном и чем-то горелым, а из дальнего шкафа ползла тонкая уже струйка дыма. Ну и, конечно же, ни одного механика поблизости не наблюдалось. И не должно было наблюдаться, по правде говоря. Внеплановый эксперимент проводился субботней ночью, с личного разрешения и по личной же инициативе директора Института. Виноватых и тех, кто за оных бы сошел, было искать бесполезно.
Маюри нашарил выключатель, настежь распахнул шкаф и углубился в его слабо искрящие внутренности. Четыре потраченных на опыт часа плюс два на подготовку образцов в итоге давали шесть, и все шесть пропали впустую. А между тем исследование спокойно можно было провести и завтра днем. Они и подготовились бы лучше, и не было бы случайностей вроде этой. Если бы не небрежность, если бы не вечная спешка директора, все и правда вполне можно было сделать завтра.
Словно в отместку за эту мысль снова побежавший по проводам ток цапнул Куротсучи за палец. Поломка оказалась мелкой, и, раз так, то еще можно было успеть закончить к утру. Вместе с этой мыслью к Маюри вернулась было часть хорошего настроения, но настроение это вдребезги разлетелось, стоило ему только выйти в коридор. В пустом здании сложно было не почувствовать. Да что там, ее и в полном-то здании вряд ли удастся не заметить.
Шихоуин Йоруичи с ногами забралась на широкий подоконник, и радостный ее смех звенел по всей лаборатории. Громкий, неуместный, ненужный. Урахара, держа в руке забытую колбу, о чем-то весело с ней переговаривался, пока не услышал за спиной шагов ассистента. Но даже и тогда не стал намного серьезнее. Улыбка пряталась в уголках губ, а в глазах плясал озорной огонек.
Все давно примеченные недостатки директора в этот момент в полный рост предстали перед третьим офицером, - только благодаря огромному таланту сходящая с рук беспечность, скрывающее острый ум легкомыслие. В присутствии Йоруичи они всегда становились особенно заметны. Однако же директор не был бы директором, если бы позволял этим недостаткам иметь над собой какую-то власть. Поставив колбу на стол, Урахара поднялся:
- Ну что ж, будем продолжать. Сегодня надо сделать.
Йоруичи, по-видимому, ожидавшая, что к этому времени они как раз закончат, разочарованно вздохнула. Впрочем, уныние ее длилось недолго. Заставив Урахару пообещать, что завтра он точно-точно будет свободен, она спрыгнула на пол и, легким движением взъерошив директору волосы, унеслась прочь. Наглая, себялюбивая, как и положено кошке.
Урахара пару секунд смотрел ей вслед, а потом снова повернулся к аппарату. Опыт был сложный, и даже от двух исследователей их ранга требовал немалого внимания. Маюри тоже проследил взглядом за принцессой дома Шихоуин, - у него на то были свои причины. Но сейчас ему предстоял эксперимент, а значит, все остальные мысли могли подождать.
В день назначения нового лейтенанта двенадцатого отряда стояла небывалая даже для Сейретея жара. Но этим можно было смутить разве что выпускников академии, - впрочем, их присутствия на церемонии и не требовалось. Зато было кому еще раз обсудить исчезновение лейтенанта бывшего. Кто-то списывал его на внезапное нападение пустых, кто-то, из числа особых романтиков, - на интрижку в мире живых. Интрижку, на деле оказавшуюся чем-то большим. Правды не знал никто. Капитан Урахара был так же улыбчив, как и обычно, будущий лейтенант Куротсучи – едва ли чуть больше, чем обычно.
Впрочем, пару раз он все же улыбнулся. Первый, - когда, выпростав руку из косоде, снял первую печать своего меча на глазах у Совета. Эта улыбка длилась ровно до того момента, как меч коснулся предплечия второго претендента на чин лейтенанта, - и чуть дольше. Совет внушительно покивал головами, оценивая поединок, и вынес и без того очевидное решение. Когда оглашали приказ, новоявленный лейтенант не улыбался, - он с самого начала просчитал исход. Совет покивал головами еще раз, зрители выразили свое одобрение, солнце снова выглянуло из-за Башни Раскаяния, и церемония подошла к концу.
Второй раз Маюри улыбнулся перед тем, как Шиба Куукаку ответила согласием на его предложение полюбоваться водопадом. Водопад находился в тем более приятной по такой погоде тени каштанов и, безусловно, был одним из тех немногих мест, куда пристойно было пригласить наследницу одного из пяти Домов Сейретея.
Хотя на деле это была лишь дань официозу, необходимый жест вежливости, - Куукаку легко могла отказать и более изысканному предложению. А могла согласиться и на куда менее утонченное, - и некому уже было удержать ее от этого. Лимит ее дочернего почтения исчерпал без желания заключенный первый брак, а смерть мужа в амбициозном поединке за должность развязала руки. Куукаку могла показаться такой же вздорной, как Йоруичи, но это была вздорность женщины, а не девчонки. А новый заместитель директора Института Разработок достаточно изучил принцессу Шихоуин, чтобы заключить, что, кроме знатного происхождения, от обычного человека та отличалась разве что этой вздорностью.
Но именно потому, что пригласить Куукаку решился бы не каждый, она знала цену чужой храбрости. А любопытство оказалось свойственно не только кошкам, - офицеров в Готее было не так уж много, а в этом ей и раньше виделось что-то интересное. Уже начинало вечереть, когда Куукаку в сопровождении слуг вышла за кованые ворота своего дома. Закатное солнце ярко вспыхнуло в золотых нитях, которыми было расшито кимоно хозяйки, а потом та махнула рукой сопровождающим и исчезла, чтобы почти вовремя появиться у ведущей к водопаду аллеи.
Листья каштанов шелестели под легким ветром, солнце медленно подкатывалось к горизонту, а лейтенант Куротсучи ходил из стороны в сторону по ажурному мостику через ручей. Выражение на лице лейтенанта было смурным, руки сцеплены за спиной, а едва обретенный шеврон по зрелому размышлению оставлен дома. Впрочем, завидев Куукаку, Куротсучи все же улыбнулся в третий и последний раз за тот день. Улыбка вышла кривоватой, и нетерпение в ней отчетливо преобладало над радостью, но все же это была улыбка. Куукаку поклонилась, извиняясь за опоздание, Куротсучи поклонился в ответ, в знак приветствия, и они пошли вниз по аллее.
Женщин в Сейретее было едва ли намного больше, чем офицеров, но вовсе не так уж и мало. Среди них были и такие, как лейтенант Унохана, с тихой ее мудростью и неземным спокойствием, и такие, как Сой Фонг, – дикие и преданные. Были среди них и такие, кто и слова бы не смел сказать поперек. Но, как бы ни радовала Маюри мысль о чужой безотказности, все это было не то. И ничто из этого не вызывало такого раздражающего неспокойствия.
- … в погожий летний день. – Последние слова стихотворения утонули в тихом журчании струй. Водопад и вправду был очень красив, - сочная зелень окружала его, а из воды выступала диковинного красного цвета горная порода. Казалось бы, такая обстановка как ничто другое должна была способствовать непринужденной беседе, но на деле получалось по-другому.
– Судя по всему, тут крайне высокое содержание гидроксидов железа. – Куда как с большим вдохновением, чем до этого, заметил вдруг Маюри и прищурился на породу. – Хотя, может, это и хлорид калия.
Куукаку усмехнулась и еще раз присмотрелась к своему спутнику. Куротсучи был невысок, сух, и разговор очевидно не доставлял ему удовольствия. Но он был вовсе недурен собой. А еще у него были красивые руки и что-то такое в манере себя держать. Куукаку тряхнула головой и зябким жестом обхватила себя за предплечья, - хотя на самом деле ничуть не мерзла.
- И в самом деле, а расскажите-ка мне, чем вы сейчас занимаетесь в Институте. Если это, конечно, не очень секретно. – Лукаво улыбнулась она.
Маюри взглядом проследил за ее жестом и за тем, как натянулось в новой позе небрежно запахнутое на груди кимоно. А потом начал рассказывать.
Рассказывал Куротсучи хорошо, хотя и излишне путано, - из-за большого количества специальных слов, которые он то ли не успевал, то ли не считал нужным заменять. Но, главное, теперь в его голосе появилось выражение, которого так не хватало при чтении стихов. Однако, раскрывая лейтенанта двенадцатого отряда, разговор о любимом деле ничуть не украшал его. Маюри ловил проступавшее выражение быстро, но Куукаку была куда внимательнее, чем могла показаться. И она видела, как в особенно увлекательные моменты рассказа ползли вверх уголки губ лейтенанта, и, напротив, мертвели глаза.
- Хотя, на самом деле, все это методы директора Урахары, если бы этот вопрос стоял передо мной, я бы действовал немного иначе.
Пальцы Маюри замерли над рукоятью меча, а растянувшая рот ухмылка была полна почти что экстатического счастья. Секунду спустя он стер ее, спрятал без остатка, но было уже поздно. Куукаку опустила руки и обвела взглядом сгустившиеся под каштанами тени.
- Спасибо за прогулку, Маюри-сан. Темнеет.
Куротсучи без труда оторвался от созерцания водопада и кивнул. Темные волосы упали ему на глаза, а сами глаза, редкого желтого цвета, на секунду сузились от досады. Но чем бы ни было то, что Маюри пока что так тщательно скрывал, дураком оно его не делало.
А вот разочарование получилось вопреки предположениям слабым.
- Конечно. Я вас провожу.
-
-
15.01.2008 в 22:52-
-
15.01.2008 в 22:55-
-
15.01.2008 в 23:01-
-
15.01.2008 в 23:02пакетик молочка и занавеска Морские свинки жгут.
-
-
15.01.2008 в 23:06А само-то оно как?-
-
15.01.2008 в 23:09доносит мысль, что маюри - жадный. но всего, чего желает, поиметь не сможет.
-
-
15.01.2008 в 23:10он мне здесь напомнил сомса из первой части саги о форсайтах. только сомс хороший, а маюри не очень.
-
-
15.01.2008 в 23:10М-м-м-м... вполне возможно, что я туплю. Но мне в самом деле показалось, что тут обрыв на интересном месте. Любопытно, чего именно мне не удалось постичь
-
-
15.01.2008 в 23:29а маюри не очень.
lol
На самом деле, я хотела показать, что ему по-любому не судьба была остаться цивилом. Но обычно то, что кто-то хотел показать, - вовсе не обязательно то, что кто-то другой увидел)) Так что я теперь на трактовку богаче. Спасибо
Eswet
Тут еще большой вопрос, не удалось это Вам что-то постичь, или не удалось мне что-то прописать
-
-
16.01.2008 в 07:04милашка =)
-
-
18.01.2008 в 12:39-
-
18.01.2008 в 13:16