Универсальный катализатор безобразий
Название: Там, где сердце...
Фандом: Bleach
Автор: Рыжая Шельма.
Персонажиг: Гриммджо, Ичиго
Права: на героев у Кубо
Рейтинг: G, наверное
Размер: драббл
Предупреждение: ООС, типа пост канон, выкладываю на свой страх и риск, если совсем чушь - пинайте)
читать дальше
Песок едва слышно похрустывает под мягкими лапами, не обжигая и не нарушая сосредоточенности. Пыль взвивается в воздух, послушная воле легкого ветерка, который берется здесь неизвестно откуда. Но законы природы никогда не интересовали адьюкаса по имени Гриммджо, равно как и остальные высокие материи. Азарт охоты был утолен, на время, и сейчас он просто бесцельно брел по Хуэко Мундо, шаг за шагом, вздох за вздохом проживая свою вечность… Голод на время притупился, также как и страх, им вызванный, и только там, где сердце, привычно разевала пасть пус-то-та.
-Гриммджо! Гриммджо! Стой, придурок! – Голос, звавший его по имени, вдруг как-то странно хрюкнул и захрипел, пальцы свело судорогой и, открыв глаза, арранкар увидел, что вжимает рыжего шинигами в кровать, стиснув руки на его горле. От неожиданности пальцы разжались, и Ичиго перекатился в сторону, подальше от остолбеневшего бывшего Шестого.
-Прости…
-Ты стонал во сне, и я хотел разбудить тебя. – Ичиго хмурился и потирал горло рукой, но, очевидно, уже не сердился. Но и подходить ближе не спешил, зная взрывной характер своего соседа по комнате. Который сейчас смотрел вперед расширенными невидящими глазами, комкая в пальцах край одеяла. Уже почти забытый старый страх накрывал с головой, под аккомпанемент мягкого поскрипывания песка, до сих пор звенящего в ушах. Не боящийся боли, не боящийся смерти арранкар смертельно боялся забыть… Дернувшись всем телом и наскоро накинув на себя одежду, Гриммджо выпрыгнул в окно, так ничего и не объяснив молча проводившему его взглядом Куросаки.
Песок на узкой полоске пляжа ничем не напоминал пустыни Хуэко Мундо, но почему-то здесь было спокойнее. Легкий прибой бил о берег, а ветер перебирал синие пряди встрепанных волос, чуть охлаждая кожу и снимая испарину. Ичиго осторожно сел рядом с полулежащим арранкаром. Потянулись минуты тишины, не напрягающей или давящей, а своей, одной на двоих, какая она бывает только у по-настоящему близких людей. Или не совсем людей. Заходящее солнце щедро золотило рыжие волосы, и Гриммджо невольно залюбовался этой огненной игрой.
-Я ждал тебя весь день, а когда ты так и не вернулся, решил прийти сюда. Не для того, чтобы спрашивать тебя о чем-то, а для того, чтобы выслушать. Если ты хочешь…
Челюсть сводит, как от оскомины, но в карих глазах нет жалости или сочувствия. И это успокаивает.
***
Песок поскрипывает под мягкими лапами, скользящими по нему с привычной легкостью. Природный, еще с мира живых, охотничий азарт многократно усиливается страхом. Самым страшным страхом – забыть себя. Никто не знает, почему некоторые души превращаются в Пустых. А может, это я не знаю. Говорят, что это происходит из-за ярости, злости, обиды или гнева, оставшихся еще из жизни. А иногда, какие-то незавершенные дела или привязанности держат душу и не дают ей уйти на перерождение. Что-то умирает внутри, раздираемое страстями, и на его месте образуется пропасть. Тогда-то и может появиться Пустой. Я не помню, что случилось со мной, кем я был, что делал, и что терзало меня. Помню только боль, только жар, плавящий, выжигающий что-то важное там, где сердце. И голод, оставленный пустотой, неутолимый, страшный, сводящий с ума и заставляющий охотиться не только на человеческие души, но и на своих собратьев. Тщетная, безнадежная попытка насытить бездну. Я мало что помнил из своей жизни, наверно поэтому отчаянно цеплялся за уцелевшие воспоминания, ведь без них меня бы не стало.
Голод заставляет идти вперед, если ты не хочешь исчезнуть. А я не хотел. И шел, рвал, поедал… Считается, что у Гиллианов нет личности. Это не совсем так. Если один из слившихся нескольких сотен Пустых был намного сильнее – его сознание может остаться. А я был сильнее. Всегда. Сотни душ растворились в моей, потеряли свою индивидуальность и личности, наполняя меня своей силой, вливаясь в мою пустоту. Только голод и боль никуда не ушли, и я продолжал охотиться, поглощать таких же, как я, повинуясь своим инстинктам. Чтобы идти вперед и однажды стать адьюкасом. Только здесь и была спрятана главная ловушка, мой самый главный страх. Не быть съеденным, нет, это слишком просто. Это почти не больно. Больше всего на свете адьюкасы боятся регрессии, боятся потерять себя, навсегда. Если не поедать души других Пустых, то они снова станут Гиллианами, а их личность исчезнет. И мы охотимся, потому что только так можем избежать этого. Бесконечный бег, наперегонки с самим собой.
Все поглощенные мною Пустые оставались во мне, частичками чужого сознания, чужих душ. Их были тысячи, кто-то сильнее, кто-то слабее, но все они теперь часть меня. Их эволюция закончилась, чтобы моя продолжалась. И я забрался на самый верх. Только это не важно. Потому что больше ничего нет, некуда идти. Все кончилось, а боль и голод остались, как и прежде. Потому что до сих пор давит пустота, там, где сердце, отчаянно боящееся забыть – кто я. Не знаю, понимаешь ли ты меня, человек-шинигами…
Он говорил медленно, иногда надолго умолкая, смотря невидящим взглядом за горизонт, вспоминая что-то важное, а может, просто собираясь с мыслями. Ичиго ни разу не перебил его, не поторопил, понимая как важно то, что сейчас происходит. В одну из пауз он подвинулся ближе, и арранкар откинулся спиной ему на колени, закинув руку за голову. Теперь его лицо было видно в профиль, с той стороны, где не было маски. Майка, беззастенчиво позаимствованная из гардероба Куросаки, скрывала дыру Пустого, и можно было на мгновение даже забыть о том, кем он является. Хотя для рыжего шинигами это и так давно уже не имело значения. Пустой, арранкар, бывший враг. Просто Гриммджо…
-Ты сам только что ответил на свой вопрос. Я был человеком, стал шинигами. В моем внутреннем мире идет дождь, и живут дух моего меча и ненормальный Пустой, пытающийся завладеть моим телом. Я боюсь, что однажды, ему это удастся, если я потеряю контроль. Тогда я исчезну, а он останется…
-Мы отличная пара… - Синие глаза поблескивают нехорошими искрами, но это не пугает. Страху здесь уже не место, и он отступает, вместе с отчаянием и голодом, способными опустошить даже самую сильную душу.
Солнце почти скрылось за горизонтом, но кошачьи глаза видят и в темноте. Рядом тепло чужого тела, под спиной – надежная опора и можно впервые прекратить стремительный бег, чтобы на секунду довериться неловким рукам, мягко перебирающим непослушные пряди. И не бояться забыть, потому что есть кому помнить.
Понять, кто ты есть – очень важно. Но, иногда это отходит на второй план, когда находятся те, кто просто принимают тебя, таким как есть, не вдаваясь в подробности. Как, например, этот рыжий мальчишка, с удивительно теплыми глазами, унимающими боль и заполняющими пустоту - там, где сердце...
Фандом: Bleach
Автор: Рыжая Шельма.
Персонажиг: Гриммджо, Ичиго
Права: на героев у Кубо
Рейтинг: G, наверное
Размер: драббл
Предупреждение: ООС, типа пост канон, выкладываю на свой страх и риск, если совсем чушь - пинайте)
читать дальше
Песок едва слышно похрустывает под мягкими лапами, не обжигая и не нарушая сосредоточенности. Пыль взвивается в воздух, послушная воле легкого ветерка, который берется здесь неизвестно откуда. Но законы природы никогда не интересовали адьюкаса по имени Гриммджо, равно как и остальные высокие материи. Азарт охоты был утолен, на время, и сейчас он просто бесцельно брел по Хуэко Мундо, шаг за шагом, вздох за вздохом проживая свою вечность… Голод на время притупился, также как и страх, им вызванный, и только там, где сердце, привычно разевала пасть пус-то-та.
-Гриммджо! Гриммджо! Стой, придурок! – Голос, звавший его по имени, вдруг как-то странно хрюкнул и захрипел, пальцы свело судорогой и, открыв глаза, арранкар увидел, что вжимает рыжего шинигами в кровать, стиснув руки на его горле. От неожиданности пальцы разжались, и Ичиго перекатился в сторону, подальше от остолбеневшего бывшего Шестого.
-Прости…
-Ты стонал во сне, и я хотел разбудить тебя. – Ичиго хмурился и потирал горло рукой, но, очевидно, уже не сердился. Но и подходить ближе не спешил, зная взрывной характер своего соседа по комнате. Который сейчас смотрел вперед расширенными невидящими глазами, комкая в пальцах край одеяла. Уже почти забытый старый страх накрывал с головой, под аккомпанемент мягкого поскрипывания песка, до сих пор звенящего в ушах. Не боящийся боли, не боящийся смерти арранкар смертельно боялся забыть… Дернувшись всем телом и наскоро накинув на себя одежду, Гриммджо выпрыгнул в окно, так ничего и не объяснив молча проводившему его взглядом Куросаки.
Песок на узкой полоске пляжа ничем не напоминал пустыни Хуэко Мундо, но почему-то здесь было спокойнее. Легкий прибой бил о берег, а ветер перебирал синие пряди встрепанных волос, чуть охлаждая кожу и снимая испарину. Ичиго осторожно сел рядом с полулежащим арранкаром. Потянулись минуты тишины, не напрягающей или давящей, а своей, одной на двоих, какая она бывает только у по-настоящему близких людей. Или не совсем людей. Заходящее солнце щедро золотило рыжие волосы, и Гриммджо невольно залюбовался этой огненной игрой.
-Я ждал тебя весь день, а когда ты так и не вернулся, решил прийти сюда. Не для того, чтобы спрашивать тебя о чем-то, а для того, чтобы выслушать. Если ты хочешь…
Челюсть сводит, как от оскомины, но в карих глазах нет жалости или сочувствия. И это успокаивает.
***
Песок поскрипывает под мягкими лапами, скользящими по нему с привычной легкостью. Природный, еще с мира живых, охотничий азарт многократно усиливается страхом. Самым страшным страхом – забыть себя. Никто не знает, почему некоторые души превращаются в Пустых. А может, это я не знаю. Говорят, что это происходит из-за ярости, злости, обиды или гнева, оставшихся еще из жизни. А иногда, какие-то незавершенные дела или привязанности держат душу и не дают ей уйти на перерождение. Что-то умирает внутри, раздираемое страстями, и на его месте образуется пропасть. Тогда-то и может появиться Пустой. Я не помню, что случилось со мной, кем я был, что делал, и что терзало меня. Помню только боль, только жар, плавящий, выжигающий что-то важное там, где сердце. И голод, оставленный пустотой, неутолимый, страшный, сводящий с ума и заставляющий охотиться не только на человеческие души, но и на своих собратьев. Тщетная, безнадежная попытка насытить бездну. Я мало что помнил из своей жизни, наверно поэтому отчаянно цеплялся за уцелевшие воспоминания, ведь без них меня бы не стало.
Голод заставляет идти вперед, если ты не хочешь исчезнуть. А я не хотел. И шел, рвал, поедал… Считается, что у Гиллианов нет личности. Это не совсем так. Если один из слившихся нескольких сотен Пустых был намного сильнее – его сознание может остаться. А я был сильнее. Всегда. Сотни душ растворились в моей, потеряли свою индивидуальность и личности, наполняя меня своей силой, вливаясь в мою пустоту. Только голод и боль никуда не ушли, и я продолжал охотиться, поглощать таких же, как я, повинуясь своим инстинктам. Чтобы идти вперед и однажды стать адьюкасом. Только здесь и была спрятана главная ловушка, мой самый главный страх. Не быть съеденным, нет, это слишком просто. Это почти не больно. Больше всего на свете адьюкасы боятся регрессии, боятся потерять себя, навсегда. Если не поедать души других Пустых, то они снова станут Гиллианами, а их личность исчезнет. И мы охотимся, потому что только так можем избежать этого. Бесконечный бег, наперегонки с самим собой.
Все поглощенные мною Пустые оставались во мне, частичками чужого сознания, чужих душ. Их были тысячи, кто-то сильнее, кто-то слабее, но все они теперь часть меня. Их эволюция закончилась, чтобы моя продолжалась. И я забрался на самый верх. Только это не важно. Потому что больше ничего нет, некуда идти. Все кончилось, а боль и голод остались, как и прежде. Потому что до сих пор давит пустота, там, где сердце, отчаянно боящееся забыть – кто я. Не знаю, понимаешь ли ты меня, человек-шинигами…
Он говорил медленно, иногда надолго умолкая, смотря невидящим взглядом за горизонт, вспоминая что-то важное, а может, просто собираясь с мыслями. Ичиго ни разу не перебил его, не поторопил, понимая как важно то, что сейчас происходит. В одну из пауз он подвинулся ближе, и арранкар откинулся спиной ему на колени, закинув руку за голову. Теперь его лицо было видно в профиль, с той стороны, где не было маски. Майка, беззастенчиво позаимствованная из гардероба Куросаки, скрывала дыру Пустого, и можно было на мгновение даже забыть о том, кем он является. Хотя для рыжего шинигами это и так давно уже не имело значения. Пустой, арранкар, бывший враг. Просто Гриммджо…
-Ты сам только что ответил на свой вопрос. Я был человеком, стал шинигами. В моем внутреннем мире идет дождь, и живут дух моего меча и ненормальный Пустой, пытающийся завладеть моим телом. Я боюсь, что однажды, ему это удастся, если я потеряю контроль. Тогда я исчезну, а он останется…
-Мы отличная пара… - Синие глаза поблескивают нехорошими искрами, но это не пугает. Страху здесь уже не место, и он отступает, вместе с отчаянием и голодом, способными опустошить даже самую сильную душу.
Солнце почти скрылось за горизонтом, но кошачьи глаза видят и в темноте. Рядом тепло чужого тела, под спиной – надежная опора и можно впервые прекратить стремительный бег, чтобы на секунду довериться неловким рукам, мягко перебирающим непослушные пряди. И не бояться забыть, потому что есть кому помнить.
Понять, кто ты есть – очень важно. Но, иногда это отходит на второй план, когда находятся те, кто просто принимают тебя, таким как есть, не вдаваясь в подробности. Как, например, этот рыжий мальчишка, с удивительно теплыми глазами, унимающими боль и заполняющими пустоту - там, где сердце...
-
-
18.05.2009 в 22:26-
-
18.05.2009 в 22:30-
-
18.05.2009 в 22:33-
-
18.05.2009 в 22:35-
-
18.05.2009 в 22:36-
-
19.05.2009 в 07:35и, почему то, очень прет от названия...подходит идеально
-
-
19.05.2009 в 07:41-
-
19.05.2009 в 10:08HtonS очень рада, что понравилось)
-
-
19.05.2009 в 10:32-
-
19.05.2009 в 10:41-
-
19.05.2009 в 16:34прочитала и как бы вижу луч солнца из-под серых туч..что-то такое о_О
-
-
28.06.2010 в 00:15Спасибо очень порадовала эта работа.
-
-
28.06.2010 в 00:25Kassielle