Покуда живешь, поневоле в бессмертие веришь. А жизнь оборвется - и мир не заметит потери.
Название: Стальная сакура
Автор: Nett-NPL
Бета: SRL
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Бьякуя/Хисана
Статус: в процессе...
Краткое содержание: Очередные фантазии на тему их знакомства и дальнейшего развития отношений
Дисклеймер: на персонажей автор данного фика не претендует
Размещение: Только с моего разрешения!
Предупреждение:
1 - Автор: "Размазанных по тарелочке соплей на данный пейринг было уже воз и маленькая тележка. "(с)
2 - От меня (ибо я с трудом смогла выбить это у автора): возможен ООС, но я считаю, что канон соблюден. Не советую читать тем, кто верит в горячую, нежную и светлую душу Бьякуи под ледяной маской.
3 – С последующими главами рейтинг скорее всего будет расти, но если появятся желающие, могу отдельным постом выкладывать «отцензуренные» версии.
4 – Автор интернетом не владеет, тапки с готовностью ловлю я.
Глава 1. Брешь.
Они возвращались с задания уставшие, вымотанные, голодные. Песок вперемежку с гравием неприятно хрустел под ногами, полуденное солнце нещадно палило с небесных высот, заставляя волосы липнуть к влажному от пота лицу.
Погоня за парой пустых началась еще на рассвете и привела их к небольшому разлому в пространстве, незначительному, но неприятному, на грязной пустоши далеко за западным лесом. Именно отсюда в последнюю пару месяцев прорывалась в Общество Душ всякая мерзость из Уэко Мундо. Такое случалось не часто, но считалось рядовым случаем, поэтому капитан Кучики взял с собой всего пару офицеров, как оказалось зря.
Изрядно намучавшись с пустыми, которые на сильные всплески их реяцу полезли в проход как крысы, почуявшие сладковатый душок тлеющей падали, и заделав прорыв, они возвращались в Сейрейтеи.
Сейчас их путь пролегал сквозь дальние районы Руконгая, здесь было еще более мерзко, нежели у разлома. К стенам жались грязные существа, еще сохранившие подобие людей, он чувствовал на себе их взгляды, одни испуганные, другие настороженные, в некоторых сквозила прикрытая ненависть, в паре проскользнуло благоговение.
Кучики крепче сжал тонкие губы, превращая их в отталкивающую линию, изломанную отвращением. Скоро закончится эта пытка? Здесь даже воздух был испорченным, грязным, липнущим подобно серой пыли к прожженной солнцем коже. Пальцы на рукояти Сенбонзакуры сжались, он не понимал, зачем подобным отбросам существовать, тем более защищать их. Пожалуй, великодушнее было бы вовсе уничтожить, отправить в очередное перерождение на землю, чтобы не засоряли Общество Душ своей гнилью.
Перед капитаном упал камень и прокатился по земле, шинигами остановился, на мгновение замерли и офицеры за его спиной.
- Кто это сделал? - зло спросил один из них, синхронно двигаясь с напарником в сторону сжавшихся у стены ребятишек, Кучики не поворачивал головы, ему достаточно было наблюдать за всем боковым зрением, тем более, было бы, что разглядывать, как будто он никогда не видел крыс.
Офицеры нависли над вымазанными детьми в обрывках, едва напоминавших остатки одежды. Руки шинигами уже лежали на рукоятях зампакто. Все прекрасно понимали, что последует.
- Они же совсем дети, - голос был тихий, но ровный. Девушка в давно износившемся, застиранном до безцветья юката, едва закрывающем колени рваным подолом, медленно подошла и встала перед застывшими от такой наглости офицерами. Она прижимала к груди охапку из колосьев и листьев папоротника, перемежавшихся с парой полевых цветков и засушенных веточек. Ветер трепал криво обрезанные черные волосы до плеч, мешая увидеть лицо. Младший из съежившихся на земле ребятишек вцепился ей в ногу и заревел, девушка вздрогнула.
- Твои щенки? - прорычал ближайший к ней шинигами, она только покачала головой в ответ, от страха голоса не осталось.
- Тогда убирайся с дороги! - на грубый голос, девушка испуганно сжалась и сделала шаг назад, но не посторонилась.
- Блаженная, что ж она творит... - ветер донес до капитана обрывок шепотка с другой стороны улицы.
Он с раздражением поймал себя на том, что разглядывает тонкие руки, судорожно сжимающие этот странный букет. Неприсущая руконгайцам бледность и изящность пальцев, чистые ногти без черной гнили вокруг, прямая спина, слегка опущенные худые плечи, сотрясаемые плохо сдерживаемым страхом, и покорная безысходность в больших глазах необычайного фиалкового цвета. Оказывается и среди помоев иногда вырастают цветы, правда чахлые, но трогательные в своей хрупкой уязвимости.
- Я сказал, с дороги! - офицер бьет ее наотмашь, девушка падает в пыль, папоротник и колосья разлетаются причудливым веером, почему-то у Кучики перехватывает дыхание.
- Достаточно, - его голос пронзает зависшую тишину холодным клинком. - Оставьте их.
Шинигами замирают, ошарашено взирая на своего капитана, потом быстро кланяются, исполняя приказ, и возвращаются на свое место за его спиной. Еще пару секунд Кучики смотрит в полные удивления и непонимания аметистовые глаза приподнявшейся на локте девушки. С трудом заставляя себя оторваться от созерцания черных шелковых прядей волос на ее лице и соблазнительного изгиба тонкой ключицы в разрезе рваного юката, он резко отворачивается и уверенным шагом уходит дальше по улице, ругая себя за глупую мягкотелость и несдержанность, пусть, даже если это заметил только он сам. Надо возвращаться в Сейрейтеи и как можно скорее избавиться от руконгайского пыльного осадка и странного, мешающего дыханию кома в горле.
* * *
Сегодня отчет дался сложнее, чем обычно, об инциденте в Руконгае Кучики упоминать не стал, но он так и крутился перед глазами, а хуже всего было неприятное чувство, разливающееся от груди до самых кончиков пальцев, заставляя кисточку в руках дрожать. Это был целый букет ощущений: предвкушение, электрическими разрядами проникающее в каждую клетку, разочарование, будто отвернувшись на пару секунд, пропустил, как расцветает первый цветок сакуры, безысходность, приковывающая к месту, и многие другие едва заметные оттенки эмоций, смешавшихся в причудливый узор калейдоскопа и мешающих сосредоточиться на работе.
Ему едва стоило отвлечься и погрузиться в свои мысли, как в сознание всплывало испуганное личико руконгайской девчонки. Это начинало уже порядком раздражать. Отодвинув с трудом законченный отчет и проигнорировав успевший остыть чай на самом краю стола, капитан поднялся с места, что заставило настороженно встрепенуться клюющего носом лейтенанта.
- Закончишь с бумагами и можешь быть свободен, - мимолетная радость на лице подчиненного сменилась неподдельной грустью при воспоминании о ровной стопочке документов, забивавших нижний ящик стола.
- Так точно, капитан, - ответил оправляющийся от недавнишнего ранения шинигами с меньшим рвением, чем нужно было бы, но Кучики, собственно как и всегда, пропустил эту мелочь мимо ушей.
Сейчас главу благородного клана волновали совсем иные вещи, нежели мелкие рабочие моменты. Он быстро шел по направлению к поместью, как будто внутри него можно было спрятаться от преследующих образов и мыслей, от самого себя.
У каждого человека со временем появляется набор определенных мест, при одном воспоминании о которых в сознании сразу вспыхивает острая ассоциация.
Для Кучики дом всегда был оплотом спокойствия и тишины. Там он мог расслабиться, сменить пыльную форму шинигами на традиционный семейный наряд, остаться в одиночестве, часами предаваться ханами, лениво листать старые пыльные книги, медленно брести по коридорам, разглядывая изящную роспись на стенах, и никто, абсолютно никто и ничто не могло нарушить его покой и небрежную расслабленность.
В своем поместье капитан шестого отряда чувствовал себя, по крайней мере, божеством местного значения, и относились к нему соответственно, выполняя все до последнего каприза, исчезая из помещений, как только его нога переступала порог, боясь взглянуть в глаза и тихо произнося только две фразы: «Как вам будет угодно, господин» и «Прошу меня извинить, господин». Последнюю, кстати, произносили, уткнувшись лбом в пол, и ее Кучики слышал крайне редко в последнее время, ибо выдрессированные слуги делали все практически идеально и незаметно, так что иногда у главы клана появлялось ощущение, будто дом пустует, а идеальный порядок поддерживается сам собой.
Изредка его навещали родственники, или по какой-то причине благородное общество выбирало его дом для проведения собраний или высоких приемов, выказывая таким образом свое почтение великому роду Кучики и хозяину дома в частности.
На сегодня, к счастью, ничего намечено не было, он и так чувствовал себя слишком измотанным и выдохшимся. Пустые, разлом, отчеты, тренировки, пыльный осадок Руконгая, душный воздух кабинета, ровные стопки входящих документов, приказы, опять отчеты, дрожащая в руке кисть и…. Кучики почувствовал, что раздражение начинает перерастать в злость, в которую так ни кстати вплетались обжигающие нити возбуждения.
Да, что же с ним такое?! Почему перед глазами до сих пор встает образ хрупкой испуганной оборванки: ее большие глаза цвета предрассветного неба, черные шелковый пряди, ласкающие тонкую длинную шею, четкий контур маленьких губ….
Кучики чуть не споткнулся о маленький едва выступающий бордюрчик, скорее символически разделяющий перекрестие улиц, чем несущий какой-то важный физический смысл, и сорвался в шумпо. Спустя пару секунд он уже стоял на пороге своего дома, здесь же его встретил управляющий, склонившись в низком поклоне.
- Добро пожаловать, господин Кучики, чего-нибудь изволите?
- Я устал, - пожалуй слишком резко бросил он. – Меня не беспокоить.
Управляющий так и не разогнул спину и не поднял глаз, пока белоснежное хаори хозяина не скрылось за поворотом темного коридора.
Буквально влетев в свою спальню и рывком задвинув седзи, он довольно неаккуратно расстался с формой, оставив ее валяться кучей на полу, сбросил на столик кейсейкан - фамильный символ дома Кучики, и, накинув спальное юката, ничком повалился на футон. Обычно он никогда не ложился до захода солнца, но сегодня ему хотелось как можно скорее завершить этот безумный день, оставить его далеко за спиной, перечеркнуть легким росчерком пера приближающейся ночи. Сон пришел практически сразу, теплой волной забытья накрыв главу благородного клана, но, к сожалению, не принеся желаемого покоя.
* * *
Он тонул в них, целиком и полностью, без единой попытки вырваться, понимая, что спасения нет. Эти синие бездонные омуты словно околдовали его, сковали движения и мысли. Даже прикасаясь кончиками пальцев к ее атласной коже щек и подбородка, обводя контур нежных губ, он не мог разорвать взгляд, нитью связавший его с воплотившемся из мечты ангелом, будто стоит отвлечься и прекрасное виденье исчезнет, рассыплется прахом, оставив в руках горький пепел. А потом все кончилось, она отвернулась, а он чуть не застонал от разочарования – сладкая пытка прервалась.
Обвеваемые ветром волосы, щекотали худенькие плечи, словно приглашая продолжить их ласку.
Он не верил себе, не верил ей, не верил никому и ничему, что окружало его сейчас, но противиться соблазну не мог. Аккуратно коснулся основания ее шеи, девушка едва вздрогнула и напряглась. Не замечая этого, он скользнул пальцами к ложбинке на горле и проследил направление тонких ключиц, раздвигая грубую ткань юката, обнажая желанную плоть бледных плеч. Пол под ногами качнулся, перед глазами все медленно поплыло, оставляя четким лишь ее силуэт, и он понял – пропал...
Словно умирающий от жажды, приник к ней, крепче сжал в сомкнувшихся объятиях хрупкое горячее тело, чувствовал под руками, как судорожно вздымается ее грудь от частого сбивающегося дыхания.
Кажется, рассудок помутился окончательно, по телу расходились обжигающие волны, в ушах звоном стояло собственное сердцебиение. Он чувствовал свою силу и власть не как глава клана или шинигами, а как мужчина, в чьих руках оказалось самое прекрасное создание, покорное и трогательное.
Она пахла свежестью утренней росы, кожа ее имела сладковатый привкус, ее пальцы в его волосах опьяняли. Как можно противостоять нахлынувшему желанию, если воля уже сломлена, если руки дрожат от предвкушения, если по телу проходит сводящая с ума судорога, если ее губы беззвучно умоляют не останавливаться, если...
Он резко сел на футоне, тяжело дыша, словно после нескольких часов тяжелой тренировки, болезненно отдаваясь в ушах глухими ударами, бешено колотилось сердце, ткань липла к мокрому телу. За окном давно уже стояла ночная тьма, разрезаемая тонкими лучами фонарей из сада.
На негнущихся ногах он подошел к стоящему на резном столике кувшину и, игнорируя хрустальный стакан, припал к его горлышку. Холодная вода обожгла гортань, он жадно пил ее, пока на губах не осталась последняя капля.
Все тело горело и истекало, вдоль позвоночника все еще проходила мучительная дрожь возбуждения. Сон, это был только сон. Руконгайская девчонка, он всегда мог абстрагироваться от своих эмоций и чувств, не говоря уже об идеальном контроле своего тела, а она за пару минут случайной встречи уничтожила с таким трудом возведенную стену хладнокровия.
Он справится с этим, не смотря на то, сколько времени ему понадобиться. Минутная слабость не может сломить того, кого уже при жизни вписали в историю Общества Душ. Это не может продолжаться долго, какое счастье, что прелестный раздражитель остался далеко за пределами Сейрейтея. Пьянящий образ угаснет через день, через неделю отдельные черты потеряют четкость, а через месяц он даже не вспомнит цвета волшебных глаз. Все очень просто, и если вдумываться глубже, он немного благодарен судьбе за эту встречу, она подсказала ему, где в его ледяной обороне слабое место, и он всеми усилиями заделает его, сделает свою душу неуязвимой.
* * *
А где-то за высокой белой стеной из гасящего реяцу камня на краю Руконгая в жалкой продуваемой лачуге сидела хрупкая девушка. Крохотную комнатку едва освещала самодельная лучинка, она с любовью собирала новую икебану, которую, как и каждое утро уже много лет подряд, отнесет в соседний богатый район, пробираясь задними дворами и узкими переулками, чтобы не попасться на глаза тамошним жителям. Она постучит в черную дверь изысканного магазина, чтобы мрачная хозяйка, встретив ее сжатыми от отвращения губами, купила за жалкие гроши изящное творение грязной оборванки. И девушка не узнает, что за стеклянной витриной, выходящей на шумную улицу, стоит уже целая выставка ее работ, каждая из которых продается по баснословной цене в лучшие дома странного, не похожего ни на рай, ни на ад, загробного мира.
Автор: Nett-NPL
Бета: SRL
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Бьякуя/Хисана
Статус: в процессе...
Краткое содержание: Очередные фантазии на тему их знакомства и дальнейшего развития отношений
Дисклеймер: на персонажей автор данного фика не претендует
Размещение: Только с моего разрешения!
Предупреждение:
1 - Автор: "Размазанных по тарелочке соплей на данный пейринг было уже воз и маленькая тележка. "(с)
2 - От меня (ибо я с трудом смогла выбить это у автора): возможен ООС, но я считаю, что канон соблюден. Не советую читать тем, кто верит в горячую, нежную и светлую душу Бьякуи под ледяной маской.
3 – С последующими главами рейтинг скорее всего будет расти, но если появятся желающие, могу отдельным постом выкладывать «отцензуренные» версии.
4 – Автор интернетом не владеет, тапки с готовностью ловлю я.
Глава 1. Брешь.
Они возвращались с задания уставшие, вымотанные, голодные. Песок вперемежку с гравием неприятно хрустел под ногами, полуденное солнце нещадно палило с небесных высот, заставляя волосы липнуть к влажному от пота лицу.
Погоня за парой пустых началась еще на рассвете и привела их к небольшому разлому в пространстве, незначительному, но неприятному, на грязной пустоши далеко за западным лесом. Именно отсюда в последнюю пару месяцев прорывалась в Общество Душ всякая мерзость из Уэко Мундо. Такое случалось не часто, но считалось рядовым случаем, поэтому капитан Кучики взял с собой всего пару офицеров, как оказалось зря.
Изрядно намучавшись с пустыми, которые на сильные всплески их реяцу полезли в проход как крысы, почуявшие сладковатый душок тлеющей падали, и заделав прорыв, они возвращались в Сейрейтеи.
Сейчас их путь пролегал сквозь дальние районы Руконгая, здесь было еще более мерзко, нежели у разлома. К стенам жались грязные существа, еще сохранившие подобие людей, он чувствовал на себе их взгляды, одни испуганные, другие настороженные, в некоторых сквозила прикрытая ненависть, в паре проскользнуло благоговение.
Кучики крепче сжал тонкие губы, превращая их в отталкивающую линию, изломанную отвращением. Скоро закончится эта пытка? Здесь даже воздух был испорченным, грязным, липнущим подобно серой пыли к прожженной солнцем коже. Пальцы на рукояти Сенбонзакуры сжались, он не понимал, зачем подобным отбросам существовать, тем более защищать их. Пожалуй, великодушнее было бы вовсе уничтожить, отправить в очередное перерождение на землю, чтобы не засоряли Общество Душ своей гнилью.
Перед капитаном упал камень и прокатился по земле, шинигами остановился, на мгновение замерли и офицеры за его спиной.
- Кто это сделал? - зло спросил один из них, синхронно двигаясь с напарником в сторону сжавшихся у стены ребятишек, Кучики не поворачивал головы, ему достаточно было наблюдать за всем боковым зрением, тем более, было бы, что разглядывать, как будто он никогда не видел крыс.
Офицеры нависли над вымазанными детьми в обрывках, едва напоминавших остатки одежды. Руки шинигами уже лежали на рукоятях зампакто. Все прекрасно понимали, что последует.
- Они же совсем дети, - голос был тихий, но ровный. Девушка в давно износившемся, застиранном до безцветья юката, едва закрывающем колени рваным подолом, медленно подошла и встала перед застывшими от такой наглости офицерами. Она прижимала к груди охапку из колосьев и листьев папоротника, перемежавшихся с парой полевых цветков и засушенных веточек. Ветер трепал криво обрезанные черные волосы до плеч, мешая увидеть лицо. Младший из съежившихся на земле ребятишек вцепился ей в ногу и заревел, девушка вздрогнула.
- Твои щенки? - прорычал ближайший к ней шинигами, она только покачала головой в ответ, от страха голоса не осталось.
- Тогда убирайся с дороги! - на грубый голос, девушка испуганно сжалась и сделала шаг назад, но не посторонилась.
- Блаженная, что ж она творит... - ветер донес до капитана обрывок шепотка с другой стороны улицы.
Он с раздражением поймал себя на том, что разглядывает тонкие руки, судорожно сжимающие этот странный букет. Неприсущая руконгайцам бледность и изящность пальцев, чистые ногти без черной гнили вокруг, прямая спина, слегка опущенные худые плечи, сотрясаемые плохо сдерживаемым страхом, и покорная безысходность в больших глазах необычайного фиалкового цвета. Оказывается и среди помоев иногда вырастают цветы, правда чахлые, но трогательные в своей хрупкой уязвимости.
- Я сказал, с дороги! - офицер бьет ее наотмашь, девушка падает в пыль, папоротник и колосья разлетаются причудливым веером, почему-то у Кучики перехватывает дыхание.
- Достаточно, - его голос пронзает зависшую тишину холодным клинком. - Оставьте их.
Шинигами замирают, ошарашено взирая на своего капитана, потом быстро кланяются, исполняя приказ, и возвращаются на свое место за его спиной. Еще пару секунд Кучики смотрит в полные удивления и непонимания аметистовые глаза приподнявшейся на локте девушки. С трудом заставляя себя оторваться от созерцания черных шелковых прядей волос на ее лице и соблазнительного изгиба тонкой ключицы в разрезе рваного юката, он резко отворачивается и уверенным шагом уходит дальше по улице, ругая себя за глупую мягкотелость и несдержанность, пусть, даже если это заметил только он сам. Надо возвращаться в Сейрейтеи и как можно скорее избавиться от руконгайского пыльного осадка и странного, мешающего дыханию кома в горле.
* * *
Сегодня отчет дался сложнее, чем обычно, об инциденте в Руконгае Кучики упоминать не стал, но он так и крутился перед глазами, а хуже всего было неприятное чувство, разливающееся от груди до самых кончиков пальцев, заставляя кисточку в руках дрожать. Это был целый букет ощущений: предвкушение, электрическими разрядами проникающее в каждую клетку, разочарование, будто отвернувшись на пару секунд, пропустил, как расцветает первый цветок сакуры, безысходность, приковывающая к месту, и многие другие едва заметные оттенки эмоций, смешавшихся в причудливый узор калейдоскопа и мешающих сосредоточиться на работе.
Ему едва стоило отвлечься и погрузиться в свои мысли, как в сознание всплывало испуганное личико руконгайской девчонки. Это начинало уже порядком раздражать. Отодвинув с трудом законченный отчет и проигнорировав успевший остыть чай на самом краю стола, капитан поднялся с места, что заставило настороженно встрепенуться клюющего носом лейтенанта.
- Закончишь с бумагами и можешь быть свободен, - мимолетная радость на лице подчиненного сменилась неподдельной грустью при воспоминании о ровной стопочке документов, забивавших нижний ящик стола.
- Так точно, капитан, - ответил оправляющийся от недавнишнего ранения шинигами с меньшим рвением, чем нужно было бы, но Кучики, собственно как и всегда, пропустил эту мелочь мимо ушей.
Сейчас главу благородного клана волновали совсем иные вещи, нежели мелкие рабочие моменты. Он быстро шел по направлению к поместью, как будто внутри него можно было спрятаться от преследующих образов и мыслей, от самого себя.
У каждого человека со временем появляется набор определенных мест, при одном воспоминании о которых в сознании сразу вспыхивает острая ассоциация.
Для Кучики дом всегда был оплотом спокойствия и тишины. Там он мог расслабиться, сменить пыльную форму шинигами на традиционный семейный наряд, остаться в одиночестве, часами предаваться ханами, лениво листать старые пыльные книги, медленно брести по коридорам, разглядывая изящную роспись на стенах, и никто, абсолютно никто и ничто не могло нарушить его покой и небрежную расслабленность.
В своем поместье капитан шестого отряда чувствовал себя, по крайней мере, божеством местного значения, и относились к нему соответственно, выполняя все до последнего каприза, исчезая из помещений, как только его нога переступала порог, боясь взглянуть в глаза и тихо произнося только две фразы: «Как вам будет угодно, господин» и «Прошу меня извинить, господин». Последнюю, кстати, произносили, уткнувшись лбом в пол, и ее Кучики слышал крайне редко в последнее время, ибо выдрессированные слуги делали все практически идеально и незаметно, так что иногда у главы клана появлялось ощущение, будто дом пустует, а идеальный порядок поддерживается сам собой.
Изредка его навещали родственники, или по какой-то причине благородное общество выбирало его дом для проведения собраний или высоких приемов, выказывая таким образом свое почтение великому роду Кучики и хозяину дома в частности.
На сегодня, к счастью, ничего намечено не было, он и так чувствовал себя слишком измотанным и выдохшимся. Пустые, разлом, отчеты, тренировки, пыльный осадок Руконгая, душный воздух кабинета, ровные стопки входящих документов, приказы, опять отчеты, дрожащая в руке кисть и…. Кучики почувствовал, что раздражение начинает перерастать в злость, в которую так ни кстати вплетались обжигающие нити возбуждения.
Да, что же с ним такое?! Почему перед глазами до сих пор встает образ хрупкой испуганной оборванки: ее большие глаза цвета предрассветного неба, черные шелковый пряди, ласкающие тонкую длинную шею, четкий контур маленьких губ….
Кучики чуть не споткнулся о маленький едва выступающий бордюрчик, скорее символически разделяющий перекрестие улиц, чем несущий какой-то важный физический смысл, и сорвался в шумпо. Спустя пару секунд он уже стоял на пороге своего дома, здесь же его встретил управляющий, склонившись в низком поклоне.
- Добро пожаловать, господин Кучики, чего-нибудь изволите?
- Я устал, - пожалуй слишком резко бросил он. – Меня не беспокоить.
Управляющий так и не разогнул спину и не поднял глаз, пока белоснежное хаори хозяина не скрылось за поворотом темного коридора.
Буквально влетев в свою спальню и рывком задвинув седзи, он довольно неаккуратно расстался с формой, оставив ее валяться кучей на полу, сбросил на столик кейсейкан - фамильный символ дома Кучики, и, накинув спальное юката, ничком повалился на футон. Обычно он никогда не ложился до захода солнца, но сегодня ему хотелось как можно скорее завершить этот безумный день, оставить его далеко за спиной, перечеркнуть легким росчерком пера приближающейся ночи. Сон пришел практически сразу, теплой волной забытья накрыв главу благородного клана, но, к сожалению, не принеся желаемого покоя.
* * *
Он тонул в них, целиком и полностью, без единой попытки вырваться, понимая, что спасения нет. Эти синие бездонные омуты словно околдовали его, сковали движения и мысли. Даже прикасаясь кончиками пальцев к ее атласной коже щек и подбородка, обводя контур нежных губ, он не мог разорвать взгляд, нитью связавший его с воплотившемся из мечты ангелом, будто стоит отвлечься и прекрасное виденье исчезнет, рассыплется прахом, оставив в руках горький пепел. А потом все кончилось, она отвернулась, а он чуть не застонал от разочарования – сладкая пытка прервалась.
Обвеваемые ветром волосы, щекотали худенькие плечи, словно приглашая продолжить их ласку.
Он не верил себе, не верил ей, не верил никому и ничему, что окружало его сейчас, но противиться соблазну не мог. Аккуратно коснулся основания ее шеи, девушка едва вздрогнула и напряглась. Не замечая этого, он скользнул пальцами к ложбинке на горле и проследил направление тонких ключиц, раздвигая грубую ткань юката, обнажая желанную плоть бледных плеч. Пол под ногами качнулся, перед глазами все медленно поплыло, оставляя четким лишь ее силуэт, и он понял – пропал...
Словно умирающий от жажды, приник к ней, крепче сжал в сомкнувшихся объятиях хрупкое горячее тело, чувствовал под руками, как судорожно вздымается ее грудь от частого сбивающегося дыхания.
Кажется, рассудок помутился окончательно, по телу расходились обжигающие волны, в ушах звоном стояло собственное сердцебиение. Он чувствовал свою силу и власть не как глава клана или шинигами, а как мужчина, в чьих руках оказалось самое прекрасное создание, покорное и трогательное.
Она пахла свежестью утренней росы, кожа ее имела сладковатый привкус, ее пальцы в его волосах опьяняли. Как можно противостоять нахлынувшему желанию, если воля уже сломлена, если руки дрожат от предвкушения, если по телу проходит сводящая с ума судорога, если ее губы беззвучно умоляют не останавливаться, если...
Он резко сел на футоне, тяжело дыша, словно после нескольких часов тяжелой тренировки, болезненно отдаваясь в ушах глухими ударами, бешено колотилось сердце, ткань липла к мокрому телу. За окном давно уже стояла ночная тьма, разрезаемая тонкими лучами фонарей из сада.
На негнущихся ногах он подошел к стоящему на резном столике кувшину и, игнорируя хрустальный стакан, припал к его горлышку. Холодная вода обожгла гортань, он жадно пил ее, пока на губах не осталась последняя капля.
Все тело горело и истекало, вдоль позвоночника все еще проходила мучительная дрожь возбуждения. Сон, это был только сон. Руконгайская девчонка, он всегда мог абстрагироваться от своих эмоций и чувств, не говоря уже об идеальном контроле своего тела, а она за пару минут случайной встречи уничтожила с таким трудом возведенную стену хладнокровия.
Он справится с этим, не смотря на то, сколько времени ему понадобиться. Минутная слабость не может сломить того, кого уже при жизни вписали в историю Общества Душ. Это не может продолжаться долго, какое счастье, что прелестный раздражитель остался далеко за пределами Сейрейтея. Пьянящий образ угаснет через день, через неделю отдельные черты потеряют четкость, а через месяц он даже не вспомнит цвета волшебных глаз. Все очень просто, и если вдумываться глубже, он немного благодарен судьбе за эту встречу, она подсказала ему, где в его ледяной обороне слабое место, и он всеми усилиями заделает его, сделает свою душу неуязвимой.
* * *
А где-то за высокой белой стеной из гасящего реяцу камня на краю Руконгая в жалкой продуваемой лачуге сидела хрупкая девушка. Крохотную комнатку едва освещала самодельная лучинка, она с любовью собирала новую икебану, которую, как и каждое утро уже много лет подряд, отнесет в соседний богатый район, пробираясь задними дворами и узкими переулками, чтобы не попасться на глаза тамошним жителям. Она постучит в черную дверь изысканного магазина, чтобы мрачная хозяйка, встретив ее сжатыми от отвращения губами, купила за жалкие гроши изящное творение грязной оборванки. И девушка не узнает, что за стеклянной витриной, выходящей на шумную улицу, стоит уже целая выставка ее работ, каждая из которых продается по баснословной цене в лучшие дома странного, не похожего ни на рай, ни на ад, загробного мира.
-
-
23.12.2009 в 00:23йа шиппер, с предупреждением согласный.
но не верю в Бьякую, которому эмм... эротические сны снятся. ему вообще ничего не снится. кроме кошмаров. имхо))-
-
23.12.2009 в 00:52тапочек бете передам... кст, расшифруйте понятие "подвычитать"
-
-
23.12.2009 в 01:34Задумка очень интерестная. Хотелось бы увидеть продолженеие (чё-то меня на гет потянуло
кст, расшифруйте понятие "подвычитать"
Отбетить хорошенечко ))
-
-
23.12.2009 в 01:52-
-
23.12.2009 в 02:05обоже, первый мой критиканский комментарий
мужик и в африке мужик....
под текстом про Бьякую сие очень пробивает на. сижу и тупо ржу
передайте автору, что некоторые индивидуумы "нижний мозг" таки умудряются контролировать
-
-
23.12.2009 в 03:31Автор,жду проду
-
-
23.12.2009 в 10:40-
-
23.12.2009 в 10:53-
-
23.12.2009 в 20:07-
-
23.12.2009 в 23:53Эллана Найт, спасибо, возможно я смогу выбить у автора, с которым цапнулась сегодня за урезку текста, продолжение, и ваш голос будет стимулом)
crazy belka28, размер там макси, во всяком случае то, что я успела прочитать, пока автор не застукал меня за этим делом и не обозвал "крысой")) а мне скучно было просто так ей систему востанавливать... вот и копалась в документах
vopyaschiysuslik, читать дальше
Скажите, а можно модераторов попросить удалить повторный коммент - глюк моего компа?
-
-
24.12.2009 в 00:06-
-
24.12.2009 в 00:20юката в начале в женском роде, в середине - в среднем. какой правильнее - сама не знаю))
запятые - простите, некогда, сессия))
а знаете, верю. мне с мужчинами везло
, оказываетсяБьякуя, простите, до мозга костей пафосный "буржуй"
vopyaschiysuslik, интересный слой бьякообоснуя!.. имхо, никак он к руконгайцам не относился - он их и не видел, он не простой шинигами, его жизнь слишком ценна, чтобы руконгай патрулировать... а после встречи икс он должен точно знать, что среди них тоже бывают "достойные".
но клан - безнадежно высокомерен, раз женитьба такой позор
-
-
24.12.2009 в 00:26Давайте, юката будет оно!... Хотя лично мне глубо пофиг
-
-
24.12.2009 в 00:35-
-
24.12.2009 в 00:38если от кимоно - то средний
-
-
24.12.2009 в 00:49юката
существительное, средний род, несклоняемое
-
-
24.12.2009 в 00:55-
-
24.12.2009 в 01:00-
-
24.12.2009 в 01:08Злая Лайа
ну вот и славно)))
и я тут тихонечко сижу ибо тоже жду продолжения)))
-
-
24.12.2009 в 01:23-
-
24.12.2009 в 01:26вот это я понимаю))))) сильно))))
с такой совместной правкой я еще не сталкивалась, но возможно это был бы интересный опыт)))
-
-
14.02.2015 в 20:41