Источник светлого и позитивного идиотизма. Склероз на ножках. Вечный генератор идей.
Название: Fallen into memories
Фандом: Bleach
Автор: Tinuviel-f
Бета: AnImEsHkA_OkAnA
Пейринг: Рукия/Ичиго, Ичиго/Зангецу, Кьёраку/Укитаке, Хицугая/Рукия
Жанр: драма, приключения
Рейтинг: PG-13
Статус: в процессе.
Саммари: Бой за Каракуру окончен несколько дней назад. Ичиго удалось победить Айзена и тем самым спасти Сообщество Душ и Дворец Короля. Но может ли что-то спасти самого Ичиго?
Дисклеймер: всё - Кубо Тайто, кроме описанных здесь событий.
Глава 1. Тот, кто победил Бога
Глава 1. Тот, кто победил Бога.
- Нии-сама… - дрожащим голоском беспомощно выдохнула Рукия. На большее у неё не хватило сил: исчезнувший, было, страх вновь захватил девушку, измотанная дежурством у постели безжизненного рыжего паренька, Рукия уже не могла никак сопротивляться брату.
- Таков приказ Главнокомандующего, - холодно процедил Бьякуя, закрывая глаза.
В ту же секунду сёдзе раздвинули, и они с треском въехали в стены, вылетев из колеи. Из проёма подобно вспышке взрыва полыхнула знакомая реяцу, её волны снесли бумажные фонарики, подвешенные под потолком, и любого более слабого шинигами должно быть впечатать в пол от давления такой мощи. Кучики безошибочно угадал своего лейтенанта, отметив попутно, что от злости духовная сила Абараи возросла, как никогда прежде: как будто несколько дней назад фукутайчо не дрался насмерть в Уэко Мундо и его, едва живого, не вытащили оттуда спасательные отряды.
В помещении, помимо их с сестрой, было четверо шинигами, но только один из них мог испускать столько ярости и отвращения. Пережитые эмоции окрасили духовную силу Абараи в чёрный и кроваво-красный тона, которые в воображении Бьякуи постоянно смешивались, переливались один в другой, оставляя кошмарные разводы. Несомненно, второй офицер шестого отряда слышал всё, что только что произнёс командир.
– Неподчинение приказу карается в соответствии с законами военного времени, Абараи-фукутайчо, - бунтарский дух красноволосого забияки такое внушение не остудит, но требуется соблюсти все правила, и Бьякуя был обязан предупредить своего офицера.
- Плевать на законы! – выдохнул Ренджи, наступая, и потянул из изрядно потрёпанных ножен Забимару. – Это несправедливо! Не будь Ичиго, мы бы ни за что не победили Айзена!
- Ты недооцениваешь силу капитанов Готей 13, - холодно произнёс Кучики, так и не соизволив взглянуть на него. К чему это, если все присутствующие на стороне лейтенанта? - И переоцениваешь силы риоки.
- За всё то, что Ичиго сделал для нас, для всего Сообщества душ, - реяцу (Абараи совсем забыл о самоконтроле) била во все стороны. Катана со свистом рассекла воздух и указала остриём в грудь капитану, лезвие её звенело от напряжения и желания разрубить ткань хаори, косоде, добраться до тела и пронзить холодное, бесчувственное сердце! После недавних, страшных боёв в Уэко, Ренджи не мог использовать и шикай, но чувствовал, что ему хватит простого клинка. Бьякуя, равнодушный мерзавец, пожалел бы хоть сестру! - Ему такое…
Красноволосого парня бесило спокойствие Кучики, безразличие к чувствам Рукии и угрозе собственной жизни. Тот опять возомнил себя превыше всех остальных, считая, что может обращаться с другими, как с падалью! Ярость, застилавшая шинигами глаза, грозила перерасти в настоящую ненависть и во много раз приумножила реяцу лейтенанта, но так же сильно ударила его ранам. Перевязь на торсе Абараи пропиталась кровью, тёмные багровые пятна появились и на бинтах, обматывавших руку; мышцы вдруг резко ослабели, зампакто превратился в невыносимую тяжесть, однако Ренджи, дрожа всем телом, ещё держался.
- Хватит, Нахлебник, - на рукоять Забимару мягко легла чужая ладонь, вынуждая остановиться, но стоило Абараи попробовать вырваться, как пальцы цепко ухватили и задержали его руку. – Следи за словами, - с нажимом добавил Урахара и потянул парня в другую часть комнаты, чтобы не допустить открытого конфликта.
- Таков приказ Ямамото-сетайчо. Если вы не сможете его выполнить, это сделаю я, - повторил аристократ, в конце концов, обведя всех присутствующих, как им показалось, равнодушным взглядом. Полуобернувшись к своему подчинённому, мужчина соизволил нахмурить тонкие брови. – Вопрос о вашем наказании, фукутайчо, будет решён по возвращении в Сейрейтей.
Урахара не рискнул отпустить Ренджи. Пока капитан шестого отряда присутствовал в комнате, Абараи кипел таким гневом, что мог не оставить камня на камне, кинувшись на командира - это торговец определил по тому, как тяжело ему было удерживать руку шинигами, сжимавшую катану. Мёртвая хватка… да, если бы сейчас здесь был бой, то до последнего вздоха. Ещё не успели погаснуть яркие отсветы от Врат, через которые Кучики вернулся в Сейрейтей, как вслед ему понеслась отборная руконгайская ругань. Киске отступил, но только он сел на подушку возле низенького столика, как лейтенант неожиданно испустил низкий, почти животный рык. Катана как будто разрезала на две части невидимого противника, вымещая накопившуюся злобу. Ренджи ударил, что было сил… Стены магазинчика от разрушения спасли заклинания, которые Урахара давным-давно наложил на своё жильё и место работы, однако часть выпущенной реяцу устремилась во двор, где в щепки разнесла забор и какое-то дряхлое строение на другой стороне улицы.
Маленькая прядка соломенного цвета волос медленно опустилась на рукав торговца, и в комнате воцарилась практически полная тишина, прерывавшаяся только тяжёлым дыханием вспылившего шинигами. Фукутайчо, опустив меч, страшно сгорбился, хрипло втягивая в себя воздух. Осознание того, что он натворил, запоздало, но заставило кровь похолодеть в венах. Рукия, Иноуэ, квинси и Садо-сан… не говоря уже об Урахара-сане и Йоруичи-саме… как низко упал в их глазах Ренджи, раз не смог совладать с собственными нервами?!
- П-простите меня, - выдавил красноволосый парень, боясь обернуться, так страшно было увидеть на лицах друзей ужас, вызванный его сумасшедшим поступком, который никак нельзя оправдать. Абараи бросало то в жар, то в холод: по спине бежали мурашки, а лицо лейтенанта горело от стыда, и он поспешил забиться в самый дальний угол, подальше от Куросаки и Рукии, чтобы остальным было меньше его видно.
Какой же идиот… даже хуже, кретин безмозглый! Решил, что сможет остановить Бьякую, понёсся в атаку, сломя голову, а потом едва своих товарищей не поубивал! Что бы сказал Ичиго, увидев произошедшее? Обругал самыми последними словами, приложил несколько раз своим тесаком и был бы совершенно прав!
- Яре-яре… - пробормотал Киске, удивлённо рассматривая отрезанные волосы. – Я же вроде не хотел делать стрижку? – бывший капитан старался вести себя, как обычно, язвить и немного подшучивать, но, натолкнувшись на тяжёлый взгляд подруги, примолк.
- Молодец, Ренджи! Всех поддержал в трудную минуту! – лейтенант шестого постарался вжаться в стену, только скрыться от справедливых упрёков и обвинений ему всё равно было негде. – Когда дорастёшь до Ичиго, чтобы восстать против правил Сообщества душ, тогда и иди, а пока сиди и не мешай! – золотистые глаза разозлённой Йоруичи метали молнии в провинившегося офицера, заставляя Абараи виновато склонять голову всё ниже и ниже.
Она хотела ещё сказать, чтобы Нахлебник посмотрел, что сделала с Рукией его выходка, однако всё же промолчала. Незачем усложнять и без того напряжённую обстановку, да и фукутайчо не такой уж дурак, сам сообразил, что натворил.
Младшая Кучики, смиренно сидевшая рядом с Орихиме у оранжевого кеккая, ничего не сказала: девушка не могла повернуться к друзьям и произнести хотя бы слово, потому что к горлу большим удушающим комком подступили рыдания. Чтобы не заплакать, Рукия стискивала кулаки – так, что ногти впивались в ладонь, и боль тела отвлекала от душевных страданий.
Почему всё случилось именно так, за что? Почему Ичиго такой безжизненный? Ведь он же победил, всё должно быть хорошо, такое всегда происходило в книгах, значит, должно было произойти и в жизни! Но из-за чего этот идиот кажется ей мёртвым? И почему из Сейрейтея отдали такой страшный приказ, а не предложили помощь?! А если Куросаки действительно умрёт?.. Как же Рукия тогда будет без него?!
Маленькая шинигами тихо всхлипнула, не удержавшись, и, как ей показалось, совсем неслышно.
- Всё в порядке, Орихиме, - улыбаться через подступающие слёзы оказалось невероятно тяжело и больно. Однако увидев огромные испуганные глаза Иноуэ, вспомнив, как плакала прошлой ночью одноклассница Ичиго, Кучики поняла – она не может показать, что сдалась.
- А.. да, - поспешно бросила подруга и отвернулась, чтобы снова сосредоточиться на эллипсе, обращающем время.
Богиня шунпо, восседавшая по-турецки возле футона, вздохнула и покачала головой. Йоруичи с заметным беспокойством тоже смотрела на яркий барьер, под которым лежал Куросаки… то есть всего лишь его тело. С окончания битвы в небе над Каракурой, где Готею силами риоки удалось одолеть Айзена, этот рыжий балбес ни разу не приходил в сознание. Три дня паренёк был в беспамятстве… хотя Шихоуин и Урахара затруднялись определить, в каком же состоянии пребывал парень. Иноуэ несколько часов подряд пыталась вылечить его, но её техники – единственные, которыми располагали сейчас шинигами - оказались бесполезны. На теле подростка при осмотре Киске не обнаружил ни единой раны, синяка или царапины, и им пришлось исключить физические повреждения из списка возможных причин.
С каждым часом аристократка всё сильнее кошачьим чутьём ощущала: было что-то другое, неизвестное или непонятное им, что держало парня и не давало ему возможности вернуться в реальность. Если сам Ямамото-сетайчо настолько обеспокоился, что отдал подобный приказ, значит, у него были ещё куда более серьёзные опасения. Неужели бессознательное состояние того, кто одолел Бога, может обернуться для всех шинигами большими проблемами?
- Возможно… - прокашлявшись, неловко начал последний квинси и нервно поправил очки. - Его душа находится сейчас в Сообществе душ или Уэко Мундо, а из-за временных барьеров между ними, мы не можем до неё достучаться.
- Или во Дворце Короля, что равновероятно, - фыркнула Шихоуин и встала, чтобы размять ноги. - Ты забываешь, квинси, что рядом с тобой и лежит его душа. Вопрос в том, где его сознание. На него у нас нет ответа и, что ещё хуже, мы даже не знаем, где искать подсказку.
Урахара, осмотрев разбитые двери, скрылся во внутренних помещениях магазина, а Йоруичи прислонилась к стене, откуда было удобнее наблюдать за всей комнатой. С этой позиции можно под иным углом посмотреть на бесчувственного Куросаки… жаль, что нельзя проделать то же самое со всеми фактами, которые требовали объяснения. Чем дольше она думала над произошедшим, тем большие сомнения одолевали её, и больше допущений приходилось делать, чтобы прийти к мало-мальски разумным выводам.
Могло ли всё быть связано с его внутренним Пустым? Да, очевидно, это единственное подходящее объяснение. Ичиго не видел шикая Айзена, и беглый капитан не мог воздействовать на ту часть Куросаки, что была шинигами. Но вот Пустой… То, что в критические моменты давало парню невообразимую силу и не позволяло некоторым из Готея считать рыжего настоящим шинигами, в этой борьбе могло обернуться против него. Капитаны так и не смогли выяснить, насколько Айзен мог контролировать Пустых, и Йоруичи приходилось допускать, что у него был какой-то способ заставить внутреннего Холлоу Куросаки выступить против хозяина. Киске сам признавал, что не знает всех возможностей своего Хогиоку, а раз его творение до сих пор не было уничтожено, Соуске и после смерти мог влиять на Пустых. И возможно… очень возможно, что в бою в собственном сознании риока проиграл или проигрывает. Шихоуин меньше всего хотела об этом думать, но приходилось – и, увы, всё чаще.
- О, Чад, проходи, - опомнилась она и немного отодвинулась, чтобы дать парню пройти. Ясутора принёс из кухни кофе и расставил на столике чашки, но, кроме него, никто не захотел подкрепить силы горячим напитком. Вскоре, немного поколебавшись, к нему присоединился квинси; у брюнета заметно подрагивали руки, и когда на белоснежной рубашке Урью расплылось коричневое пятно, он поставил чашку обратно на стол.
- Йоруичи-сан, - после короткого молчания Ишида снова заговорил, как будто собираясь сказать последнее слово перед казнью. - У нас есть хоть какая-то возможность избежать выполнения этого приказа?
Урью отчётливо почувствовал, как вздрогнули его друзья, и виновато потупился. Всё-таки это он озвучил мысли каждого из них, которых подростки боялись больше всего, и, сдерживаемая злость остальных, могла вылиться на него. Однако квинси опасался зря: на него не обратили внимания; сидевшая рядом Кучики с нетерпением и плохо скрываемым страхом смотрела на бывшего капитана. От слов аристократки зависело слишком многое: не просто их дружба и отношения с Ичиго, но и само будущее… её любимого идиота.
Йоруичи не успела ответить – вернувшийся торговец, зевнув, обычным жестом почесал подбородок, громко стуча гэта по полу, подошёл к ней и уселся рядом. Его действия «команду поддержки Куросаки Ичиго» ужасно бесили, и напряжение как будто конденсировалось вокруг Урахары, чтобы в следующий момент исчезнуть и уступить место новой волне. Как он мог вести себя так, словно ничего не происходило?! Ишиде приходилось едва ли не хуже всего: квинси вроде бы считал себя разумным и уравновешенным человеком, но и ему не удавалось спокойно взглянуть на Киске. Откуда столько уверенности? Или бывший капитан шинигами знал больше, чем говорил им?! Может быть, увещевания Урахары и могли подействовать на Кучики-сан или Абараи-сана, но только не на Урью! Как рыжий может быть в «относительном порядке» (по словам того же Киске!), если Ишида не мог почувствовать и капли его реяцу?! И это Куросаки, из которого духовная сила лилась непрекращающимся ключом! За последние дни квинси особенно захотелось иметь такое же терпение и невозмутимость, как и у Чада. Тот просто сидел в углу и ещё ни разу ни на что не жаловался.
- Ничего, если я отвечу? Теоретически, - протянул Урахара и сделал театральную паузу. - Почти для всех нас он не является обязательным. Я и Йоруичи-сан спокойно можем игнорировать подобные приказы Готей 13, а вы трое и вовсе не подчиняетесь Ямамото-сетайчо. Но вот Рукия-доно и лейтенант Абараи – другое дело. Для них неисполнение приказа может закончиться очень серьёзным наказанием, начиная от понижения в должности и заканчивая смертной казнью, в зависимости от последствий, - бывший тайчо двенадцатого отряда начал задумчиво постукивать своим веером по колену. – Даже если опустить эту часть, кто из вас сможет со спокойной душой сделать это с ним?
Злость перелилась через край, и Рукия вскинула голову, чтобы высказать всё в лицо этому мерзавцу, но осёклась. Изобретатель, на несколько секунд позабывший надеть привычную «маску» всемогущего и всезнающего хитреца, с лёгкой грустью смотрел на безжизненного шинигами, скрытого за кеккаем. Эта картинка поражала куда больше, чем приход нии-сама и приказ из Сейрейтея, и Кучики почувствовала, как её сердце захватывает отчаяние. Всё слишком походило на прощание, как будто и сам Урахара прощался с Куросаки, признавая их беспомощность.
Стоило же девушке моргнуть, как всё встало на свои места. Ужасно хотелось, чтобы увиденное было простым обманом! Усталость и напряжение брали своё, Кучики иногда видела то, что хотела, а не реальность. Они победили, но почему-то радости от победы не чувствовалось. Цена, которую должны были заплатить шинигами, не могла сравниться с возможной потерей от их поражения, и все знали, что чем-то и кем-то обязательно придётся пожертвовать. Девушка тоже понимала, и ей казалось, что она к этому готова, но боги войны потребовали за триумф то, с чем нельзя было расстаться.
- Яре-яре, вот видите. Кстати, не стоит забывать о словах Кучики-тайчо, - смиренно продолжил Киске. - Удержать Бьякую-куна нам не удастся. Даже если я допущу такую возможность – а я её допускаю – так или иначе приказ Главнокомандующего всё равно будет исполнен. Ишида-сан, практически у нас нет иного выбора.
- Но ведь должен быть! – выкрикнула Рукия, вскочив со своего места. – Должен! Он был, когда меня хотели казнить и все отправились меня спасать! Он был, когда мы сражались с Зависимыми, а затем и с Эспадой в Уэко Мундо! Почему… - губы шинигами задрожали, девушка, словно исчерпав весь прилив сил, рухнула на пол. На глаза наворачивались слёзы, и так хотелось, наконец, заплакать, избавиться от тяжкого груза на сердце! - Почему нет выбора сейчас? – тихо прошептала она, обхватив себя руками за плечи.
Ответом на её отчаянный вопрос стало слабое гудение кеккая. Орихиме закусила губу, прикладывая последние усилия, но, несмотря на все её старания, защитный исцеляющий барьер испарился, и Иноуэ почувствовала, как по щеке потекли слёзы. Всё без толку … Улькиорра-сан был прав, говоря: «От тебя нет никакой пользы, женщина». Когда её похитили, Куросаки-кун, не задумываясь, бросился на помощь, но Орихиме ничем не могла ему помочь. Девушка всегда знала, что была в их команде самой слабой, сейчас именно от её способностей зависело всё, а она… она…
- Простите, - всхлипнула Иноуэ и, закрыв лицо ладонями, заревела. Урью немного помялся, не зная, что ему делать, однако всё же собрался с духом и, отведя одноклассницу в сторону, начал говорить ей что-то успокаивающее.
- Это не твоя вина, Орихиме, - заметила Йоруичи, сочувствующе улыбаясь. – При любом раскладе я боюсь, итог был бы точно таким же. Айзен хорошо подготовился и знал, что большей опасности следует ждать именно от Ичиго. Нам следовало просчитать такой вариант.
- Нам же не приказано его уничтожить, - прервал подругу торговец. – Вы сможете общаться с ним…
- Но не так, как прежде, - решительно сказал Ишида, сверкнув глазами. Вид девчоночьих слёз оказал на квинси сокрушительное воздействие, заставил понять, что в отсутствие Ичиго ему придётся взять на себя роль главного связующего звена в их маленькой компании. – И по отношению к Куросаки это нечестно – лишать его части жизни, воспоминаний - того, что он пережил.
- Будь Ичиго на нашем месте, он определённо нашёл бы другой выход, - Ренджи, немного смирившись с неизбежностью, тоже рискнул подать голос из своего угла. Когда рядом не стало Куросаки, буквально заражавшего всех своим бунтовским духом, Абараи сломался, осознавая правоту и сетайчо, и своего капитана, и Урахары. Что бы там ни говорили о его сообразительности, иногда фукутайчо всё понимал слишком хорошо.
- Возможно, для самого Ичиго это лучший выход, - Шихоуин легла на спину и, заложив руки за голову, уставилась в потолок. – Подростки должны ходить в школу и гулять с девчонками, а не носиться между Сообществом душ, Генсеем и Уэко Мундо, спасая мир. Кстати, это и вас касается, Иноуэ, Садо, Ишида. Приключения закончились, нам ничего больше ничего не угрожает, и чем же прикажете заняться Куросаки? – женщина перевернулась на бок и вопросительно взглянула на притихших собеседников. – Он мог настолько привыкнуть к подобной жизни, полной боёв и опасностей, что обычное существование покажется ему смертельно скучным. Приказ нужно выполнить, по крайней мере, ради самого Ичиго.
Конечно, ребят уговорить не удалось. Из всех только Абараи, кажется, более-менее начал склоняться на их сторону, но ни Урахара, ни Йоруичи так и не смогли «заручиться поддержкой большинства». Оставалось лишь надеяться, что Сейрейтей не станет настаивать на срочном выполнении приказа, и у шинигами есть в запасе хотя бы эта ночь.
Магазинчик был погружён в тревожный, чуткий сон, и его обитатели были готовы проснуться от любого подозрительного звука, но под ногой женщины не скрипнула ни одна доска. Уруру и Джинта, набегавшиеся за день и прошлую ночь, уснули рано и не видели пришедшего капитана Кучики; о них можно было не беспокоиться, и Шихоуин осторожно двинулась дальше по коридору. В другой комнате Рукия не рискнула отойти от своего бессознательного друга (только ли друга?): девушка так и уснула, сидя возле его футона и трогательно сжимая ладонь парня. Рядом с ней, привалившись спиной к стене и положив руку на свой зампакто, спал Абараи. Лейтенант шестого отряда, наверное, засыпая, опрокинул возле себя чашку на полке, и давно остывший кофе капал на пол. В звенящей тишине, которая накрыла лавку Урахары, монотонное «кап-кап-кап» превратилось в какое-то подобие метронома, а по громкости звуки от падения маленькой капельки могли посоперничать с ударами колокола. Но, в конце концов, у аристократки был очень острый слух по сравнению с людьми или другими шинигами.
Люди же спали беспокойнее всех. Иноуэ всхлипывала во сне и ворочалась, на лице квинси застыло непонятное выражение – смесь злости, усталости и смирения, Садо… он лежал, отвернувшись от двери, и женщина не стала заходить в комнату, чтобы взглянуть на него.
Убедившись, что все спят, Йоруичи вышла на веранду. Небо над Каракурой в эту ночь было ясное, усыпанное множеством сияющих звёзд. Совсем как тогда, после битвы с предателями… когда бой закончился и те капитаны, что были ранены меньше всех, вернули город из Сообщества душ. Свежий воздух пьянил и дурманил, будто аристократке в её кошачьем обличье преподнесли целый бутылёк валерьянки. Неудивительно, шинигами провела несколько суток в одном помещении, для деятельной натуры страшное наказание – быть стеснённой четырьмя однообразными стенами. Сидевший на ступеньках Урахара немного повернул голову на почти бесшумные шаги и показал на место рядом с собой.
- Научился слышать меня? – усмехнулась Йоруичи, примостившись возле столба.
- Я всегда слышу, как идёт кошка, - лица бывшего капитана не было видно, но Богиня шунпо прекрасно знала, что тот улыбается в ответ, - даже когда она выглядит по-другому, - мужчина повертел в руках свою панамку и отложил её в сторону, к трости. – Они спят?
- Да. Если ты имеешь в виду, можем ли мы приступить, то сейчас самое лучшее время. Хочешь сделать всё сам?
Хоть Урахара и говорил вечером, что никто из них не сможет лишить Куросаки его воспоминаний, оба бывших тайчо знали, что этот приказ Кучики передавал лично им. Бьякуя осознавал, что ни его лейтенант, ни младшая сестра не решатся на такой поступок. Чувство долга перед Сообществом душ и привязанность к рыжему риоке у тех двоих были так сильны, что конфликт между ними мог спровоцировать и, своего рода, предательство. Никто не хотел рисковать после того, как последняя опасность для Готея была уничтожена.
- Ждать до утра может быть опасно, - продолжила Йоруичи, хмурясь. – А если ещё и кто-нибудь проснётся, тогда придётся силой отбивать у них Куросаки. Эта молодёжь не понимает, что делает только хуже, но попробуй им объяснить!.. – женщина тихо вздохнула. – Ты идёшь?
- Позже, - Киске посмотрел на тёмную, неосвещённую улочку и прищурился. - Кажется, у нас гость.
Через пару секунд смутный силуэт отделился от ближайшего дома, постепенно приближаясь. Человек шёл медленно, как будто оттягивал момент, когда нужно будет показаться перед хозяевами, но не скрывался и не таился. Обоим не потребовалось много времени, чтобы узнать подошедшего шинигами – слишком знакомой была его реяцу, несмотря на длительную разлуку.
- Йо, Куросаки-сама, - зрение не обмануло Шихоуин: Киске втянул голову в плечи, как только старшего Куросаки осветил маленький фонарик, подвешенный к углу веранды.– Давненько вы к нам не заглядывали.
- Не было повода, - глухо ответил Ишшин. От лучей фонаря на лице мужчины залегли тени, делавшие его ещё более мрачным; бывший капитан Готея 13 вообще казался призраком былого себя: тёмным, суровым, сдержанным. Резкий порыв ветра, который больше не сдерживал разрушенный лейтенантом шестого отряда забор, налетел на Куросаки и расправил обрывок капитанского хаори за его спиной; скосив на него глаза, шинигами нервно и с силой прижал ткань к плечу. – Как он?
- Без изменений. Его как будто нет в собственном теле шинигами, невозможно почувствовать даже малейшие признаки реяцу, - скорбно признался торговец. – Я посылал запросы тем, кто сейчас в Уэко, и в Сейрейтей, Ичиго нигде нет.
- Значит, он в собственном внутреннем мире, - произнёс Куросаки и закрыл глаза. – Ясно. Этого я и боялся больше всего.
- От Ямамото-сетайчо поступил приказ…
- Я в курсе. Если стереть все воспоминания с того момента, как Ичиго встретился с Рукией, это поможет запечатать его силу шинигами вместе с Пустым и вернуть моего сына. Хотел бы я знать, почему остальные вайзарды чувствуют себя прекрасно, а он нет, ведь ранены были все… - мужчина наклонил голову и после внутреннего колебания поинтересовался: - Когда ты собираешься начинать?
- Я хотел бы приступить в самое ближайшее время… с вашего разрешения, Куросаки-сама, - разговор трёх бывших тайчо в ночной тиши уснувшего города разносился далеко, и им приходилось понижать голос, чтобы случайно не разбудить подростков. – Мы и так прождали слишком долго, опасно долго. Если всё происходит так, как я полагаю, сейчас любая минута может оказаться критической. Сила его внутреннего Пустого постоянно росла, а Ичиго был ослаблен боем с Айзеном и мог не справиться со своей, так скажем, проблемой.
Урахара потянулся за тростью, чтобы встать, но Ишшин жестом остановил его и, поднявшись по ступенькам, и замер в дверях магазина.
- Ичиго мой сын. Если вы оба не против, я это сделаю сам, - не терпящим пререканий тоном сказал он и, не дожидаясь ответа, скрылся в комнатах.
- Нужно было сказать, что стирание памяти всё равно не стопроцентная защита от опасности, - заметила Шихоуин, когда шинигами, не посмевшие возразить, вновь остались вдвоём. – Хотя… он и так всё сам знает, - она давно привыкла видеть страдания, потери, смерть, однако, участь, которая могла ожидать рыжего риоку, намного хуже. Возможно, Ичиго Куросаки уже проиграл бой и через каких-нибудь несколько минут он станет Пустым, а тогда никакие заклинания не помогут, и им останется только его прикончить. Но так же может быть, что шинигами, выполнив указание из Сейрейтея, совершат ошибку и лишат Ичиго возможности вести ту жизнь, которая ему нравится; потеряют друга и верного, преданного соратника.
Что этот парень для Сообщества душ? Лишь камень, кирпичик в стене, никак не в основании… пусть у него огромная реяцу и столь же огромный потенциал, рядовой шинигами не стоит того, чтобы рисковать. Им, прошедшим через уроки Академии и службу в отрядах, видевшим битвы, войны, когда лишь редкий выживал, это было понятнее всего – та истина, за которой и кроется жизнь… смысл существования защитников, шинигами. Подвергать опасности множество душ ради одной, пусть у неё и есть великие заслуги, - слишком глупо и опрометчиво.
- Я буду скучать по нему, пожалуй, - чуточку грустно прошептал Урахара, глядя на луну. – И, готов поспорить, ты тоже. Ками-сама, я так говорю, будто мы его убивать будем, тебе не кажется?
- Всем его будет не хватать, даже Бья-чану, что бы он там ни говорил. Многим уже не обойтись без этого раздражающего фактора, и легко мы его не позабудем. Сейрейтей за сотни лет закостенел, как древний старик. Появление Ичиго заставило всех наконец-то ожить, - Йоруичи помолчала немного и улыбнулась. – Впрочем, это же не конец его пути? После смерти Куросаки определённо ждёт Академия шинигами и должность капитана одного из отрядов…
- Ты забываешь о Пустом, Йоруичи-сан, - поправил её торговец. – Если за годы плена в его душе ничего не изменится, они никогда не пустят вайзарда в Сообщество душ.
- Это ты забываешь, о ком говоришь. Если бы не приказ Главнокомандующего, я уверена, день-два, и Куросаки вернулся бы… даже более сильным, чем прежде.
Аристократка замолчала, когда блики лунного света, игравшие на крышах домов, исчезли. Каракура погрузилась в темноту, луну от взора двух бывших капитанов закрыла неизвестно откуда появившаяся тучка. Интересно, ночное светило тоже не хотело смотреть, как исчезает шинигами.
Глава 2. Время огонька.
Глава 3. Тройственность.
Глава 4. Остывшие чувства и Глава 3.5. Лёд снова в огне
Хронологически действие Главы 3.5 идут после Главы 3, но по смыслу она располагается так, как расположена - в Главе4
Фандом: Bleach
Автор: Tinuviel-f
Бета: AnImEsHkA_OkAnA
Пейринг: Рукия/Ичиго, Ичиго/Зангецу, Кьёраку/Укитаке, Хицугая/Рукия
Жанр: драма, приключения
Рейтинг: PG-13
Статус: в процессе.
Саммари: Бой за Каракуру окончен несколько дней назад. Ичиго удалось победить Айзена и тем самым спасти Сообщество Душ и Дворец Короля. Но может ли что-то спасти самого Ичиго?
Дисклеймер: всё - Кубо Тайто, кроме описанных здесь событий.
Глава 1. Тот, кто победил Бога
Глава 1. Тот, кто победил Бога.
- Нии-сама… - дрожащим голоском беспомощно выдохнула Рукия. На большее у неё не хватило сил: исчезнувший, было, страх вновь захватил девушку, измотанная дежурством у постели безжизненного рыжего паренька, Рукия уже не могла никак сопротивляться брату.
- Таков приказ Главнокомандующего, - холодно процедил Бьякуя, закрывая глаза.
В ту же секунду сёдзе раздвинули, и они с треском въехали в стены, вылетев из колеи. Из проёма подобно вспышке взрыва полыхнула знакомая реяцу, её волны снесли бумажные фонарики, подвешенные под потолком, и любого более слабого шинигами должно быть впечатать в пол от давления такой мощи. Кучики безошибочно угадал своего лейтенанта, отметив попутно, что от злости духовная сила Абараи возросла, как никогда прежде: как будто несколько дней назад фукутайчо не дрался насмерть в Уэко Мундо и его, едва живого, не вытащили оттуда спасательные отряды.
В помещении, помимо их с сестрой, было четверо шинигами, но только один из них мог испускать столько ярости и отвращения. Пережитые эмоции окрасили духовную силу Абараи в чёрный и кроваво-красный тона, которые в воображении Бьякуи постоянно смешивались, переливались один в другой, оставляя кошмарные разводы. Несомненно, второй офицер шестого отряда слышал всё, что только что произнёс командир.
– Неподчинение приказу карается в соответствии с законами военного времени, Абараи-фукутайчо, - бунтарский дух красноволосого забияки такое внушение не остудит, но требуется соблюсти все правила, и Бьякуя был обязан предупредить своего офицера.
- Плевать на законы! – выдохнул Ренджи, наступая, и потянул из изрядно потрёпанных ножен Забимару. – Это несправедливо! Не будь Ичиго, мы бы ни за что не победили Айзена!
- Ты недооцениваешь силу капитанов Готей 13, - холодно произнёс Кучики, так и не соизволив взглянуть на него. К чему это, если все присутствующие на стороне лейтенанта? - И переоцениваешь силы риоки.
- За всё то, что Ичиго сделал для нас, для всего Сообщества душ, - реяцу (Абараи совсем забыл о самоконтроле) била во все стороны. Катана со свистом рассекла воздух и указала остриём в грудь капитану, лезвие её звенело от напряжения и желания разрубить ткань хаори, косоде, добраться до тела и пронзить холодное, бесчувственное сердце! После недавних, страшных боёв в Уэко, Ренджи не мог использовать и шикай, но чувствовал, что ему хватит простого клинка. Бьякуя, равнодушный мерзавец, пожалел бы хоть сестру! - Ему такое…
Красноволосого парня бесило спокойствие Кучики, безразличие к чувствам Рукии и угрозе собственной жизни. Тот опять возомнил себя превыше всех остальных, считая, что может обращаться с другими, как с падалью! Ярость, застилавшая шинигами глаза, грозила перерасти в настоящую ненависть и во много раз приумножила реяцу лейтенанта, но так же сильно ударила его ранам. Перевязь на торсе Абараи пропиталась кровью, тёмные багровые пятна появились и на бинтах, обматывавших руку; мышцы вдруг резко ослабели, зампакто превратился в невыносимую тяжесть, однако Ренджи, дрожа всем телом, ещё держался.
- Хватит, Нахлебник, - на рукоять Забимару мягко легла чужая ладонь, вынуждая остановиться, но стоило Абараи попробовать вырваться, как пальцы цепко ухватили и задержали его руку. – Следи за словами, - с нажимом добавил Урахара и потянул парня в другую часть комнаты, чтобы не допустить открытого конфликта.
- Таков приказ Ямамото-сетайчо. Если вы не сможете его выполнить, это сделаю я, - повторил аристократ, в конце концов, обведя всех присутствующих, как им показалось, равнодушным взглядом. Полуобернувшись к своему подчинённому, мужчина соизволил нахмурить тонкие брови. – Вопрос о вашем наказании, фукутайчо, будет решён по возвращении в Сейрейтей.
Урахара не рискнул отпустить Ренджи. Пока капитан шестого отряда присутствовал в комнате, Абараи кипел таким гневом, что мог не оставить камня на камне, кинувшись на командира - это торговец определил по тому, как тяжело ему было удерживать руку шинигами, сжимавшую катану. Мёртвая хватка… да, если бы сейчас здесь был бой, то до последнего вздоха. Ещё не успели погаснуть яркие отсветы от Врат, через которые Кучики вернулся в Сейрейтей, как вслед ему понеслась отборная руконгайская ругань. Киске отступил, но только он сел на подушку возле низенького столика, как лейтенант неожиданно испустил низкий, почти животный рык. Катана как будто разрезала на две части невидимого противника, вымещая накопившуюся злобу. Ренджи ударил, что было сил… Стены магазинчика от разрушения спасли заклинания, которые Урахара давным-давно наложил на своё жильё и место работы, однако часть выпущенной реяцу устремилась во двор, где в щепки разнесла забор и какое-то дряхлое строение на другой стороне улицы.
Маленькая прядка соломенного цвета волос медленно опустилась на рукав торговца, и в комнате воцарилась практически полная тишина, прерывавшаяся только тяжёлым дыханием вспылившего шинигами. Фукутайчо, опустив меч, страшно сгорбился, хрипло втягивая в себя воздух. Осознание того, что он натворил, запоздало, но заставило кровь похолодеть в венах. Рукия, Иноуэ, квинси и Садо-сан… не говоря уже об Урахара-сане и Йоруичи-саме… как низко упал в их глазах Ренджи, раз не смог совладать с собственными нервами?!
- П-простите меня, - выдавил красноволосый парень, боясь обернуться, так страшно было увидеть на лицах друзей ужас, вызванный его сумасшедшим поступком, который никак нельзя оправдать. Абараи бросало то в жар, то в холод: по спине бежали мурашки, а лицо лейтенанта горело от стыда, и он поспешил забиться в самый дальний угол, подальше от Куросаки и Рукии, чтобы остальным было меньше его видно.
Какой же идиот… даже хуже, кретин безмозглый! Решил, что сможет остановить Бьякую, понёсся в атаку, сломя голову, а потом едва своих товарищей не поубивал! Что бы сказал Ичиго, увидев произошедшее? Обругал самыми последними словами, приложил несколько раз своим тесаком и был бы совершенно прав!
- Яре-яре… - пробормотал Киске, удивлённо рассматривая отрезанные волосы. – Я же вроде не хотел делать стрижку? – бывший капитан старался вести себя, как обычно, язвить и немного подшучивать, но, натолкнувшись на тяжёлый взгляд подруги, примолк.
- Молодец, Ренджи! Всех поддержал в трудную минуту! – лейтенант шестого постарался вжаться в стену, только скрыться от справедливых упрёков и обвинений ему всё равно было негде. – Когда дорастёшь до Ичиго, чтобы восстать против правил Сообщества душ, тогда и иди, а пока сиди и не мешай! – золотистые глаза разозлённой Йоруичи метали молнии в провинившегося офицера, заставляя Абараи виновато склонять голову всё ниже и ниже.
Она хотела ещё сказать, чтобы Нахлебник посмотрел, что сделала с Рукией его выходка, однако всё же промолчала. Незачем усложнять и без того напряжённую обстановку, да и фукутайчо не такой уж дурак, сам сообразил, что натворил.
Младшая Кучики, смиренно сидевшая рядом с Орихиме у оранжевого кеккая, ничего не сказала: девушка не могла повернуться к друзьям и произнести хотя бы слово, потому что к горлу большим удушающим комком подступили рыдания. Чтобы не заплакать, Рукия стискивала кулаки – так, что ногти впивались в ладонь, и боль тела отвлекала от душевных страданий.
Почему всё случилось именно так, за что? Почему Ичиго такой безжизненный? Ведь он же победил, всё должно быть хорошо, такое всегда происходило в книгах, значит, должно было произойти и в жизни! Но из-за чего этот идиот кажется ей мёртвым? И почему из Сейрейтея отдали такой страшный приказ, а не предложили помощь?! А если Куросаки действительно умрёт?.. Как же Рукия тогда будет без него?!
Маленькая шинигами тихо всхлипнула, не удержавшись, и, как ей показалось, совсем неслышно.
- Всё в порядке, Орихиме, - улыбаться через подступающие слёзы оказалось невероятно тяжело и больно. Однако увидев огромные испуганные глаза Иноуэ, вспомнив, как плакала прошлой ночью одноклассница Ичиго, Кучики поняла – она не может показать, что сдалась.
- А.. да, - поспешно бросила подруга и отвернулась, чтобы снова сосредоточиться на эллипсе, обращающем время.
Богиня шунпо, восседавшая по-турецки возле футона, вздохнула и покачала головой. Йоруичи с заметным беспокойством тоже смотрела на яркий барьер, под которым лежал Куросаки… то есть всего лишь его тело. С окончания битвы в небе над Каракурой, где Готею силами риоки удалось одолеть Айзена, этот рыжий балбес ни разу не приходил в сознание. Три дня паренёк был в беспамятстве… хотя Шихоуин и Урахара затруднялись определить, в каком же состоянии пребывал парень. Иноуэ несколько часов подряд пыталась вылечить его, но её техники – единственные, которыми располагали сейчас шинигами - оказались бесполезны. На теле подростка при осмотре Киске не обнаружил ни единой раны, синяка или царапины, и им пришлось исключить физические повреждения из списка возможных причин.
С каждым часом аристократка всё сильнее кошачьим чутьём ощущала: было что-то другое, неизвестное или непонятное им, что держало парня и не давало ему возможности вернуться в реальность. Если сам Ямамото-сетайчо настолько обеспокоился, что отдал подобный приказ, значит, у него были ещё куда более серьёзные опасения. Неужели бессознательное состояние того, кто одолел Бога, может обернуться для всех шинигами большими проблемами?
- Возможно… - прокашлявшись, неловко начал последний квинси и нервно поправил очки. - Его душа находится сейчас в Сообществе душ или Уэко Мундо, а из-за временных барьеров между ними, мы не можем до неё достучаться.
- Или во Дворце Короля, что равновероятно, - фыркнула Шихоуин и встала, чтобы размять ноги. - Ты забываешь, квинси, что рядом с тобой и лежит его душа. Вопрос в том, где его сознание. На него у нас нет ответа и, что ещё хуже, мы даже не знаем, где искать подсказку.
Урахара, осмотрев разбитые двери, скрылся во внутренних помещениях магазина, а Йоруичи прислонилась к стене, откуда было удобнее наблюдать за всей комнатой. С этой позиции можно под иным углом посмотреть на бесчувственного Куросаки… жаль, что нельзя проделать то же самое со всеми фактами, которые требовали объяснения. Чем дольше она думала над произошедшим, тем большие сомнения одолевали её, и больше допущений приходилось делать, чтобы прийти к мало-мальски разумным выводам.
Могло ли всё быть связано с его внутренним Пустым? Да, очевидно, это единственное подходящее объяснение. Ичиго не видел шикая Айзена, и беглый капитан не мог воздействовать на ту часть Куросаки, что была шинигами. Но вот Пустой… То, что в критические моменты давало парню невообразимую силу и не позволяло некоторым из Готея считать рыжего настоящим шинигами, в этой борьбе могло обернуться против него. Капитаны так и не смогли выяснить, насколько Айзен мог контролировать Пустых, и Йоруичи приходилось допускать, что у него был какой-то способ заставить внутреннего Холлоу Куросаки выступить против хозяина. Киске сам признавал, что не знает всех возможностей своего Хогиоку, а раз его творение до сих пор не было уничтожено, Соуске и после смерти мог влиять на Пустых. И возможно… очень возможно, что в бою в собственном сознании риока проиграл или проигрывает. Шихоуин меньше всего хотела об этом думать, но приходилось – и, увы, всё чаще.
- О, Чад, проходи, - опомнилась она и немного отодвинулась, чтобы дать парню пройти. Ясутора принёс из кухни кофе и расставил на столике чашки, но, кроме него, никто не захотел подкрепить силы горячим напитком. Вскоре, немного поколебавшись, к нему присоединился квинси; у брюнета заметно подрагивали руки, и когда на белоснежной рубашке Урью расплылось коричневое пятно, он поставил чашку обратно на стол.
- Йоруичи-сан, - после короткого молчания Ишида снова заговорил, как будто собираясь сказать последнее слово перед казнью. - У нас есть хоть какая-то возможность избежать выполнения этого приказа?
Урью отчётливо почувствовал, как вздрогнули его друзья, и виновато потупился. Всё-таки это он озвучил мысли каждого из них, которых подростки боялись больше всего, и, сдерживаемая злость остальных, могла вылиться на него. Однако квинси опасался зря: на него не обратили внимания; сидевшая рядом Кучики с нетерпением и плохо скрываемым страхом смотрела на бывшего капитана. От слов аристократки зависело слишком многое: не просто их дружба и отношения с Ичиго, но и само будущее… её любимого идиота.
Йоруичи не успела ответить – вернувшийся торговец, зевнув, обычным жестом почесал подбородок, громко стуча гэта по полу, подошёл к ней и уселся рядом. Его действия «команду поддержки Куросаки Ичиго» ужасно бесили, и напряжение как будто конденсировалось вокруг Урахары, чтобы в следующий момент исчезнуть и уступить место новой волне. Как он мог вести себя так, словно ничего не происходило?! Ишиде приходилось едва ли не хуже всего: квинси вроде бы считал себя разумным и уравновешенным человеком, но и ему не удавалось спокойно взглянуть на Киске. Откуда столько уверенности? Или бывший капитан шинигами знал больше, чем говорил им?! Может быть, увещевания Урахары и могли подействовать на Кучики-сан или Абараи-сана, но только не на Урью! Как рыжий может быть в «относительном порядке» (по словам того же Киске!), если Ишида не мог почувствовать и капли его реяцу?! И это Куросаки, из которого духовная сила лилась непрекращающимся ключом! За последние дни квинси особенно захотелось иметь такое же терпение и невозмутимость, как и у Чада. Тот просто сидел в углу и ещё ни разу ни на что не жаловался.
- Ничего, если я отвечу? Теоретически, - протянул Урахара и сделал театральную паузу. - Почти для всех нас он не является обязательным. Я и Йоруичи-сан спокойно можем игнорировать подобные приказы Готей 13, а вы трое и вовсе не подчиняетесь Ямамото-сетайчо. Но вот Рукия-доно и лейтенант Абараи – другое дело. Для них неисполнение приказа может закончиться очень серьёзным наказанием, начиная от понижения в должности и заканчивая смертной казнью, в зависимости от последствий, - бывший тайчо двенадцатого отряда начал задумчиво постукивать своим веером по колену. – Даже если опустить эту часть, кто из вас сможет со спокойной душой сделать это с ним?
Злость перелилась через край, и Рукия вскинула голову, чтобы высказать всё в лицо этому мерзавцу, но осёклась. Изобретатель, на несколько секунд позабывший надеть привычную «маску» всемогущего и всезнающего хитреца, с лёгкой грустью смотрел на безжизненного шинигами, скрытого за кеккаем. Эта картинка поражала куда больше, чем приход нии-сама и приказ из Сейрейтея, и Кучики почувствовала, как её сердце захватывает отчаяние. Всё слишком походило на прощание, как будто и сам Урахара прощался с Куросаки, признавая их беспомощность.
Стоило же девушке моргнуть, как всё встало на свои места. Ужасно хотелось, чтобы увиденное было простым обманом! Усталость и напряжение брали своё, Кучики иногда видела то, что хотела, а не реальность. Они победили, но почему-то радости от победы не чувствовалось. Цена, которую должны были заплатить шинигами, не могла сравниться с возможной потерей от их поражения, и все знали, что чем-то и кем-то обязательно придётся пожертвовать. Девушка тоже понимала, и ей казалось, что она к этому готова, но боги войны потребовали за триумф то, с чем нельзя было расстаться.
- Яре-яре, вот видите. Кстати, не стоит забывать о словах Кучики-тайчо, - смиренно продолжил Киске. - Удержать Бьякую-куна нам не удастся. Даже если я допущу такую возможность – а я её допускаю – так или иначе приказ Главнокомандующего всё равно будет исполнен. Ишида-сан, практически у нас нет иного выбора.
- Но ведь должен быть! – выкрикнула Рукия, вскочив со своего места. – Должен! Он был, когда меня хотели казнить и все отправились меня спасать! Он был, когда мы сражались с Зависимыми, а затем и с Эспадой в Уэко Мундо! Почему… - губы шинигами задрожали, девушка, словно исчерпав весь прилив сил, рухнула на пол. На глаза наворачивались слёзы, и так хотелось, наконец, заплакать, избавиться от тяжкого груза на сердце! - Почему нет выбора сейчас? – тихо прошептала она, обхватив себя руками за плечи.
Ответом на её отчаянный вопрос стало слабое гудение кеккая. Орихиме закусила губу, прикладывая последние усилия, но, несмотря на все её старания, защитный исцеляющий барьер испарился, и Иноуэ почувствовала, как по щеке потекли слёзы. Всё без толку … Улькиорра-сан был прав, говоря: «От тебя нет никакой пользы, женщина». Когда её похитили, Куросаки-кун, не задумываясь, бросился на помощь, но Орихиме ничем не могла ему помочь. Девушка всегда знала, что была в их команде самой слабой, сейчас именно от её способностей зависело всё, а она… она…
- Простите, - всхлипнула Иноуэ и, закрыв лицо ладонями, заревела. Урью немного помялся, не зная, что ему делать, однако всё же собрался с духом и, отведя одноклассницу в сторону, начал говорить ей что-то успокаивающее.
- Это не твоя вина, Орихиме, - заметила Йоруичи, сочувствующе улыбаясь. – При любом раскладе я боюсь, итог был бы точно таким же. Айзен хорошо подготовился и знал, что большей опасности следует ждать именно от Ичиго. Нам следовало просчитать такой вариант.
- Нам же не приказано его уничтожить, - прервал подругу торговец. – Вы сможете общаться с ним…
- Но не так, как прежде, - решительно сказал Ишида, сверкнув глазами. Вид девчоночьих слёз оказал на квинси сокрушительное воздействие, заставил понять, что в отсутствие Ичиго ему придётся взять на себя роль главного связующего звена в их маленькой компании. – И по отношению к Куросаки это нечестно – лишать его части жизни, воспоминаний - того, что он пережил.
- Будь Ичиго на нашем месте, он определённо нашёл бы другой выход, - Ренджи, немного смирившись с неизбежностью, тоже рискнул подать голос из своего угла. Когда рядом не стало Куросаки, буквально заражавшего всех своим бунтовским духом, Абараи сломался, осознавая правоту и сетайчо, и своего капитана, и Урахары. Что бы там ни говорили о его сообразительности, иногда фукутайчо всё понимал слишком хорошо.
- Возможно, для самого Ичиго это лучший выход, - Шихоуин легла на спину и, заложив руки за голову, уставилась в потолок. – Подростки должны ходить в школу и гулять с девчонками, а не носиться между Сообществом душ, Генсеем и Уэко Мундо, спасая мир. Кстати, это и вас касается, Иноуэ, Садо, Ишида. Приключения закончились, нам ничего больше ничего не угрожает, и чем же прикажете заняться Куросаки? – женщина перевернулась на бок и вопросительно взглянула на притихших собеседников. – Он мог настолько привыкнуть к подобной жизни, полной боёв и опасностей, что обычное существование покажется ему смертельно скучным. Приказ нужно выполнить, по крайней мере, ради самого Ичиго.
Конечно, ребят уговорить не удалось. Из всех только Абараи, кажется, более-менее начал склоняться на их сторону, но ни Урахара, ни Йоруичи так и не смогли «заручиться поддержкой большинства». Оставалось лишь надеяться, что Сейрейтей не станет настаивать на срочном выполнении приказа, и у шинигами есть в запасе хотя бы эта ночь.
Магазинчик был погружён в тревожный, чуткий сон, и его обитатели были готовы проснуться от любого подозрительного звука, но под ногой женщины не скрипнула ни одна доска. Уруру и Джинта, набегавшиеся за день и прошлую ночь, уснули рано и не видели пришедшего капитана Кучики; о них можно было не беспокоиться, и Шихоуин осторожно двинулась дальше по коридору. В другой комнате Рукия не рискнула отойти от своего бессознательного друга (только ли друга?): девушка так и уснула, сидя возле его футона и трогательно сжимая ладонь парня. Рядом с ней, привалившись спиной к стене и положив руку на свой зампакто, спал Абараи. Лейтенант шестого отряда, наверное, засыпая, опрокинул возле себя чашку на полке, и давно остывший кофе капал на пол. В звенящей тишине, которая накрыла лавку Урахары, монотонное «кап-кап-кап» превратилось в какое-то подобие метронома, а по громкости звуки от падения маленькой капельки могли посоперничать с ударами колокола. Но, в конце концов, у аристократки был очень острый слух по сравнению с людьми или другими шинигами.
Люди же спали беспокойнее всех. Иноуэ всхлипывала во сне и ворочалась, на лице квинси застыло непонятное выражение – смесь злости, усталости и смирения, Садо… он лежал, отвернувшись от двери, и женщина не стала заходить в комнату, чтобы взглянуть на него.
Убедившись, что все спят, Йоруичи вышла на веранду. Небо над Каракурой в эту ночь было ясное, усыпанное множеством сияющих звёзд. Совсем как тогда, после битвы с предателями… когда бой закончился и те капитаны, что были ранены меньше всех, вернули город из Сообщества душ. Свежий воздух пьянил и дурманил, будто аристократке в её кошачьем обличье преподнесли целый бутылёк валерьянки. Неудивительно, шинигами провела несколько суток в одном помещении, для деятельной натуры страшное наказание – быть стеснённой четырьмя однообразными стенами. Сидевший на ступеньках Урахара немного повернул голову на почти бесшумные шаги и показал на место рядом с собой.
- Научился слышать меня? – усмехнулась Йоруичи, примостившись возле столба.
- Я всегда слышу, как идёт кошка, - лица бывшего капитана не было видно, но Богиня шунпо прекрасно знала, что тот улыбается в ответ, - даже когда она выглядит по-другому, - мужчина повертел в руках свою панамку и отложил её в сторону, к трости. – Они спят?
- Да. Если ты имеешь в виду, можем ли мы приступить, то сейчас самое лучшее время. Хочешь сделать всё сам?
Хоть Урахара и говорил вечером, что никто из них не сможет лишить Куросаки его воспоминаний, оба бывших тайчо знали, что этот приказ Кучики передавал лично им. Бьякуя осознавал, что ни его лейтенант, ни младшая сестра не решатся на такой поступок. Чувство долга перед Сообществом душ и привязанность к рыжему риоке у тех двоих были так сильны, что конфликт между ними мог спровоцировать и, своего рода, предательство. Никто не хотел рисковать после того, как последняя опасность для Готея была уничтожена.
- Ждать до утра может быть опасно, - продолжила Йоруичи, хмурясь. – А если ещё и кто-нибудь проснётся, тогда придётся силой отбивать у них Куросаки. Эта молодёжь не понимает, что делает только хуже, но попробуй им объяснить!.. – женщина тихо вздохнула. – Ты идёшь?
- Позже, - Киске посмотрел на тёмную, неосвещённую улочку и прищурился. - Кажется, у нас гость.
Через пару секунд смутный силуэт отделился от ближайшего дома, постепенно приближаясь. Человек шёл медленно, как будто оттягивал момент, когда нужно будет показаться перед хозяевами, но не скрывался и не таился. Обоим не потребовалось много времени, чтобы узнать подошедшего шинигами – слишком знакомой была его реяцу, несмотря на длительную разлуку.
- Йо, Куросаки-сама, - зрение не обмануло Шихоуин: Киске втянул голову в плечи, как только старшего Куросаки осветил маленький фонарик, подвешенный к углу веранды.– Давненько вы к нам не заглядывали.
- Не было повода, - глухо ответил Ишшин. От лучей фонаря на лице мужчины залегли тени, делавшие его ещё более мрачным; бывший капитан Готея 13 вообще казался призраком былого себя: тёмным, суровым, сдержанным. Резкий порыв ветра, который больше не сдерживал разрушенный лейтенантом шестого отряда забор, налетел на Куросаки и расправил обрывок капитанского хаори за его спиной; скосив на него глаза, шинигами нервно и с силой прижал ткань к плечу. – Как он?
- Без изменений. Его как будто нет в собственном теле шинигами, невозможно почувствовать даже малейшие признаки реяцу, - скорбно признался торговец. – Я посылал запросы тем, кто сейчас в Уэко, и в Сейрейтей, Ичиго нигде нет.
- Значит, он в собственном внутреннем мире, - произнёс Куросаки и закрыл глаза. – Ясно. Этого я и боялся больше всего.
- От Ямамото-сетайчо поступил приказ…
- Я в курсе. Если стереть все воспоминания с того момента, как Ичиго встретился с Рукией, это поможет запечатать его силу шинигами вместе с Пустым и вернуть моего сына. Хотел бы я знать, почему остальные вайзарды чувствуют себя прекрасно, а он нет, ведь ранены были все… - мужчина наклонил голову и после внутреннего колебания поинтересовался: - Когда ты собираешься начинать?
- Я хотел бы приступить в самое ближайшее время… с вашего разрешения, Куросаки-сама, - разговор трёх бывших тайчо в ночной тиши уснувшего города разносился далеко, и им приходилось понижать голос, чтобы случайно не разбудить подростков. – Мы и так прождали слишком долго, опасно долго. Если всё происходит так, как я полагаю, сейчас любая минута может оказаться критической. Сила его внутреннего Пустого постоянно росла, а Ичиго был ослаблен боем с Айзеном и мог не справиться со своей, так скажем, проблемой.
Урахара потянулся за тростью, чтобы встать, но Ишшин жестом остановил его и, поднявшись по ступенькам, и замер в дверях магазина.
- Ичиго мой сын. Если вы оба не против, я это сделаю сам, - не терпящим пререканий тоном сказал он и, не дожидаясь ответа, скрылся в комнатах.
- Нужно было сказать, что стирание памяти всё равно не стопроцентная защита от опасности, - заметила Шихоуин, когда шинигами, не посмевшие возразить, вновь остались вдвоём. – Хотя… он и так всё сам знает, - она давно привыкла видеть страдания, потери, смерть, однако, участь, которая могла ожидать рыжего риоку, намного хуже. Возможно, Ичиго Куросаки уже проиграл бой и через каких-нибудь несколько минут он станет Пустым, а тогда никакие заклинания не помогут, и им останется только его прикончить. Но так же может быть, что шинигами, выполнив указание из Сейрейтея, совершат ошибку и лишат Ичиго возможности вести ту жизнь, которая ему нравится; потеряют друга и верного, преданного соратника.
Что этот парень для Сообщества душ? Лишь камень, кирпичик в стене, никак не в основании… пусть у него огромная реяцу и столь же огромный потенциал, рядовой шинигами не стоит того, чтобы рисковать. Им, прошедшим через уроки Академии и службу в отрядах, видевшим битвы, войны, когда лишь редкий выживал, это было понятнее всего – та истина, за которой и кроется жизнь… смысл существования защитников, шинигами. Подвергать опасности множество душ ради одной, пусть у неё и есть великие заслуги, - слишком глупо и опрометчиво.
- Я буду скучать по нему, пожалуй, - чуточку грустно прошептал Урахара, глядя на луну. – И, готов поспорить, ты тоже. Ками-сама, я так говорю, будто мы его убивать будем, тебе не кажется?
- Всем его будет не хватать, даже Бья-чану, что бы он там ни говорил. Многим уже не обойтись без этого раздражающего фактора, и легко мы его не позабудем. Сейрейтей за сотни лет закостенел, как древний старик. Появление Ичиго заставило всех наконец-то ожить, - Йоруичи помолчала немного и улыбнулась. – Впрочем, это же не конец его пути? После смерти Куросаки определённо ждёт Академия шинигами и должность капитана одного из отрядов…
- Ты забываешь о Пустом, Йоруичи-сан, - поправил её торговец. – Если за годы плена в его душе ничего не изменится, они никогда не пустят вайзарда в Сообщество душ.
- Это ты забываешь, о ком говоришь. Если бы не приказ Главнокомандующего, я уверена, день-два, и Куросаки вернулся бы… даже более сильным, чем прежде.
Аристократка замолчала, когда блики лунного света, игравшие на крышах домов, исчезли. Каракура погрузилась в темноту, луну от взора двух бывших капитанов закрыла неизвестно откуда появившаяся тучка. Интересно, ночное светило тоже не хотело смотреть, как исчезает шинигами.
Глава 2. Время огонька.
Глава 3. Тройственность.
Глава 4. Остывшие чувства и Глава 3.5. Лёд снова в огне
Хронологически действие Главы 3.5 идут после Главы 3, но по смыслу она располагается так, как расположена - в Главе4
@темы: Урахара, Йоруичи, Укитаке, Ренджи, Ичиго, Рукия, Орихиме, Хичиго, Айзен, Ишшин, PG13, Приключения, Ишида, Хицугая, Кераку, Каракура, Занпакто, Бьякуя, Драма, Слэш, Фанфики, Сейрейтей
-
-
23.02.2010 в 23:44-
-
23.02.2010 в 23:57-
-
24.02.2010 в 07:36-
-
24.02.2010 в 11:29-
-
24.02.2010 в 14:45-Schakal-, возможно. Но я с такими фанфиками не сталкивалась, здесь только мои мысли.
AuTierr, если не затруднит, можно мне в личку про ошибки?
Nyaro~n,
Спасибо за отзывы))) С продолжением, обещаю, не затягивать.
-
-
24.02.2010 в 16:13Двери - это сёдзи)
-
-
24.02.2010 в 16:26-
-
25.02.2010 в 19:26спасибо большое,интригует!!!очень понравилось))
-
-
25.02.2010 в 19:45-
-
27.02.2010 в 15:59-
-
28.02.2010 в 02:07-
-
03.03.2010 в 21:11- У… Укитаке-тайчо…
Джууширо удивлённо обернулся на слабый и нерешительный голос, раздававшийся от двери. Из коридора последние четверть часа только и были слышны, что вопли и ругань его помощников, а также шум вызываемых ими разрушений, странно, как это робкий возглас младшей Кучики смог их перекрыть? Сообразив, что из-за стены уже несколько минут не раздаётся ни звука, (Неужели они, наконец, устали? Или просто переколотили всё, что могли?) Укитаке покровительственно улыбнулся испуганной девушке:
- Я слушаю тебя, Кучики-сан.
- Я прошу вас взять меня на миссию на грунт, - выпалила его подчинённая, низко и почтительно кланяясь.
- На грунт? – переспросил тот, размышляя, какое же у него было задание в Генсей и что в нём важного для Кучики, раз она так благоговеет капитаном и пришла просить об одолжении. – О… понятно.
Капитан за всеми заботами об отряде и, в особенности, отрядной документации почти забыл о поручении сетайчо. Неудивительно, его всегда выполнял Бьякуя Кучики, но на этой неделе из-за того, что у рокубантай тайчо возникли срочные дела, посещение Каракуры возложили на его коллегу. Что же, тогда становится предельно ясно, почему волнуется и переживает Рукия-чан: она хочет проведать Куросаки.
- Конечно, возьму, - ещё одна ободряющая улыбка девушке не помешала, так рассудил Джууширо, однако Кучики её не увидела, по-прежнему склоняясь перед командиром. – Одному мне бы было гораздо скуч… сложнее, а с Кийоне и Сентаро всегда столько шума, что они могут побеспокоить риоку.
- Б-большое спасибо, Укитаке-тайчо!
- Ну что ты, Рукия-чан, перестань, - капитан искренне беспокоился за младшую сестру Бьякуи – как будто она была его собственной родственницей или даже ещё ближе - ребёнком. Рукия заметно сдала с того момента, как лишилась временного шинигами; поговаривали даже, что девушка практически перестала общаться со своими прежними друзьями из Готея и с самим Кучики-тайчо. Верно ли было это, Джууширо не знал и мог только с тревогой констатировать, как изменилась девушка за месяц, прошедший с эпохальной битвы в Каракуре.
- Лучше вставай, нам надо выйти поскорее, - Укитаке поднялся и сам, придерживая катану. – Надеюсь, врата подготовили, мне не хотелось бы ждать.
Дверь из кабинета капитан открыл с некоторой опаской: ему не хотелось обнаружить за стеной своих помощников, а потом спасаться бегством от их чрезмерной опеки. В таком возрасте прятаться от двух простых офицеров, да ещё и в присутствии Рукии – стыдно! Будь рядом Шунсуй, так бы просто засмеял своего друга. Однако, на счастье Джууширо, коридор оказался пуст, и маленькая шинигами покорно засеменила за своим командиром на расстоянии двух-трёх шагов. Даже не оборачиваясь, Укитаке знал, что она сейчас опускает голову, чтобы проходившим мимо сослуживцам не было видно волнения и тревоги на прекрасном личике. Представительнице клана Кучики не пристало так сильно переживать из-за того, кто находился в мире живых, и столь ярко проявлять свои эмоции. Рукия старалась подавить страх и реяцу, чтобы не тревожить начальника, но слабые всплески духовной силы всё равно ощущались.
- А… а могу я поинтересоваться, почему ты попросилась пойти именно со мной? – негромко спросил мужчина, когда они оказались перед вратами в Генсей. На веранде, кроме них, больше никого не было, и Кучики могла не опасаться, что её слова услышит тот, кому они не предназначались. – С возвращения в Сейрейтей ты ведь ни разу не была в Каракуре?
Как и ожидал Джууширо, она опустила голову ещё ниже и долго молчала. Ответ капитан услышал лишь перед тем, как делегация из тринадцатого отряда ступила в Генсей.
- Прежде всегда ходил нии-сама, - глухо произнесла Кучики. Укитаке, пропустивший подчинённую вперёд, неожиданно чётко увидел, как сильно дрожат её плечи, как в бессилии и немой ярости сжимаются кулаки, хоть она и старается сдерживаться. Неужели, слухи, принесённые его офицерами, что брат и сестра больше не разговаривают друг с другом, правдивы?! – Я… я не могла прийти к нему с подобной просьбой.
- Понимаю.
Шагнув в ослепительно-яркий портал, длинноволосый капитан по привычке зажмурился, а, оказавшись в небе Каракуры, заслонил глаза ладонью от солнечного света. Ясный, прекрасный день, какое счастье! В Сообществе душ последнюю неделю лил страшный ливень, и Джууширо вовсе перестал выходить на улицу из-за отвратительного самочувствия. Кашель Укитаке давно не мучил, но из-за постоянной сырости разнылись недавние раны, полученные в бою с Айзеном и арранкарами, и (тайчо знал это совершенно точно) страдал не только он. По крайней мере, Кьёраку – его Рецу-чан только-только выпустила после очередного обследования – и Хицугая, ещё не оправившийся после тяжёлых ранений, тоже испытывали серьёзные проблемы со здоровьем. Здесь же, когда его охватило сладостное тепло, а глаза ослепили солнечные блики на крышах, Укитаке на несколько секунд позорно забыл о том, зачем двое шинигами явились в этот маленький городок.
- Укитаке-тайчо, - негромко позвала его Кучики, и Джууширо вернулся в реальность. Капитан тринадцатого отряда, оказывается, уже стоял в небе один; повертев немного головой, мужчина обнаружил свою подчинённую на углу ближайшего к ним здания. Девушка стояла к командиру спиной, склонив голову, и смотрела на улочку внизу.
Он догадался, в чём дело, ещё до того, как оказался рядом. Взгляд тут же выхватил из людского потока яркие рыжие волосы риоки, шагавшего куда-то по своим делам и даже не подозревавшего, что за ним наблюдают. На фоне других бывший шинигами выделялся, разве что, цветом волос, в остальном он выглядел, как и любой обычный подросток. Кажется, Рукия как-то рассказывала, что эта серая одежда – своего рода аналог униформы шинигами, только носят её ученики школ; сумка, перекинутая через плечо… и ни следа реяцу, ничего. Куросаки не почувствовал их появления, иначе бы давно уже обернулся и поприветствовал.
Джууширо позволил себе тихо выдохнуть, успокаиваясь. Яма-джи, конечно, не подавал вида, но он серьёзно беспокоился за этого паренька, воспоминания которого шинигами пришлось стереть, а духовную силу запечатать. Чем же ещё можно было объяснить тот факт, что раз в неделю одному из капитанов (делал это постоянно Бьякуя) необходимо было посетить Каракуру и проследить за состоянием риоки? Отчёты от Урахары в Готей 13 получали регулярно, однако их почему-то сетайчо казалось мало, требовался личный присмотр. Или старик Яма боялся, что Киске мог фальсифицировать информацию?
- Не уходи далеко, - запыхавшись, бросил мужчина, перескочив на соседнюю крышу. Отвлёкшись на размышления о судьбе недавнего вторженца, ставшего их верным соратником, Укитаке не заметил, что Рукия опять отошла, следя за парнем.
Девушка не отрывала от него глаз и, наверное, сама не замечала, что невольно задерживает дыхание, надеется и ждёт чего-то… чуда? Что сейчас Куросаки вдруг обернётся, помашет ей рукой и крикнёт, что он их видел, чтобы они спускались? Столько ожидания, столько предвкушения и, действительно, надежды, тут по-другому никак не скажешь! И все они напрасны... Джууширо мог понять чувства младшей Кучики: давным-давно он тоже переживал нечто подобное, а эта шинигами была ещё слишком молода, в её возрасте такие чувства вполне простительны. Только умудрённый годами и опытом человек может быстро понять и смириться с подобным исходом для близкого ему человека, позабыть столь сильные чувства. Несомненно, Рукия в глубине души винила и главнокомандующего, и старшего брата, что сейчас риока живёт обычной жизнью; её хватало только на то, чтобы не показывать открыто свои чувства. И так же ясно то, что бывший лейтенант тринадцатого всё это прекрасно знал, но, помня его характер, Укитаке не мог надеяться, что конфликт в клане Кучики разрешится быстро. Рукия и Бьякуя стоили друг друга.
- Укитаке-тайчо, - длинноволосый капитан слегка наклонил голову, вновь услышав, что его зовут. - Расскажите, как всё случилось.
Куросаки свернул на другую улицу, и шинигами пришлось сменить наблюдательную позицию. Тайчо выбрал более высокое здание, откуда было прекрасно видно окрестности, в том числе, и магазинчик Урахары, который вот-вот должен был оказаться в поле зрения риоки, и поведение парня встревожило Укитаке. Почему Ичиго пошёл именно этой дорогой? Неужели начал вспоминать?
- О, ведь ты же вернулась позже? – мягко переспросил тот, раздумывая, как бы оттянуть ему самому неприятный момент. Джууширо, перевидавшему за долгую жизнь многое, тяжело было вспоминать события того боя, одного из самых страшных боёв за всю историю заградительных отрядов Готей 13.
Воздух, казалось, насквозь пропитался кровью… повсюду клочья капитанских хаори, осколки клинков, тела друзей, коллег: разорванные, изломанные, изувеченные. Стоило лишь прикрыть глаза, и Укитаке снова оказался на поле битвы, судорожно сжимая Согьё но Котовари. Все, что в небе, - ещё не испытали свою участь; всех, что на земле, - вот-вот заберёт или уже забрала смерть. На груде обломков хрипящий Хирако, которому пробило лёгкие, ещё пытается схватиться за зампакто; вайзард умирает, но на его лице внутренний Пустой уже ткёт свою маску, чтобы вырваться на волю. Окровавленный Хицугая (его грудь Айзен практически разрубил пополам) что-то шепчет помертвелыми губами, маленькая детская ладошка тянется к руке подруги. Мальчишка теряет сознание, так и не успев увидеть безжизненно закатившиеся глаза Хинамори. И падает, медленно кружась в воздухе, заколка Кьёраку, сорванная мощной волной реяцу… Сам капитан восьмого лежит вдавленный в асфальт, Джууширо видит, что он улыбается, хоть и не в силах больше подняться, и душу заполняет какое-то предательское облегчение. Изранен… но жив… жив!
-
-
03.03.2010 в 21:14Рукия не обернулась, когда её командир замолчал, внимание шинигами было полностью сосредоточено на том парне, что шаг за шагом приближался к магазину.
Ками-сама, неужели он всё же помнит? Девушка столько раз видела это во сне: она бежит за Куросаки, бежит и никак не может догнать, уже теряя последнюю надежду; вдруг Ичиго оборачивается и улыбается ей своей самой тёплой улыбкой! Ведь не могло быть так, что он сдался! Победив стольких капитанов Готей 13, арранкаров Эспады и самого Айзена, этот бака не смог одолеть какое-то заклинание?!
Кучики вздрогнула, поняв, что забыла о самом важном: воспоминания Ичиго не были спрятаны в его душе за заклятиями, их просто уничтожили.
За прошедшее время девушка смогла немного привыкнуть к мысли, что это сделали во благо самого Куросаки, но просто так выбросить такую часть его души, как память о Сейрейтее… как же можно на такое решиться? Как можно с этим согласиться? Потому-то ей было ужасно сложно простить брата, хотя он всего лишь передал приказ главнокомандующего.
Утром четвёртого дня после боя, когда её несносный рыжий, наконец, очнулся, Кучики была готова благодарить всех богов за его исцеление … пока её железной рукой не остановила Йоруичи, сказавшая, что ни ей, ни Ренджи к Куросаки нельзя. С того момента видеть его могли только Орихиме, Ишида и Чад, но не она. Почему?.. Ведь он всех их спас, почему так несправедливо?.. Рукия в последний момент сообразила, что плачет, и утёрла слёзинки кулаком. Перед нии-сама нельзя плакать, перед Укитаке-тайчо тоже, хоть он и заботится о ней, и прощает многое.
«Что же он сделал тогда?» Этого Укитаке никак не мог понять, да что там он, сам Ямамото-сетайчо не понимал. Все, кто тогда уцелел в горниле сражения, видели произошедшее: рыжий парень, с яростью кинувшийся на Айзена, не успел и клинка опустить после смертельного удара. Душа новоявленного Ками-сама только-только разлетелась по ветру, а Куросаки уже лежал на земле, выронив зампакто, и не дышал.
Кьёка Суйгецу Айзена обладал способностью полного гипноза. Мог ли он оставить своим убийцам такой прощальный подарок, как риока, восставший против своих союзников?
До входа в магазинчик Урахары Ичиго оставалась пара метров, когда из-за забора на улицу с криками и руганью выкатился какой-то клубок. Из облачка пыли вылетел плюшевый львёнок (ускорение ему придал, видимо, чей-то пинок), и Рукия невольно улыбнулась, когда Кон, мужественно сдержав крик, очертил в воздухе головокружительный кульбит и плюхнулся прямо под ноги своему бывшему хозяину. После того, как Куросаки лишили воспоминаний, душе+ некуда больше было идти, кроме торговца. Наверное, после нескольких дней в том бедламе, комната Ичиго показалась бы ему райскими кущами… но, как и его друзьям-шинигами, Кону уже нельзя вернуться.
- Я тебе покажу! – заорал Джинта (а с Коном дрался именно он), потрясая кулаками. – Вот только попробуй мне ещё раз, я тебя в отбеливатель суну! – над ним нависла чья-то тень, и мальчишка, удивлённо открыв рот, обернулся. – А? Тебе чего, рыжий?!
- Джинта-кун, не надо, - испуганно пискнула из-за забора Уруру, приподнявшись на цыпочки, но не рискнула выйти к нему.
Укитаке нахмурился, на всякий случай положил ладонь на рукоять катаны. Нельзя угадать, что может оказаться последней каплей. Простой разговор с некогда знакомым ему человеком может заставить риоку начать вспоминать. Хотя капитан знал, что все воспоминания Куросаки уничтожили, он понимал также, что этот парнишка обладал чудовищной силой и боевым духом. Ичиго Куросаки мог пройти через то, где бы все погибли; он был не таким, как другие шинигами, и ожидать от него слепого подчинения приказам Сообщества душ нельзя.
- Лучше не разбрасывай свои игрушки… малыш, - на лице бывшего проводника душ появилась язвительная ухмылка, с превосходством которой старшеклассники обычно смотрят на малышню. Джинта судорожно сглотнул, когда рыжий верзила подошёл к нему ещё ближе и нагло потрепал по голове. – А то потом расплачешься, когда не найдёшь!
Парень пинком отправил львёнка в обратный полёт и, поправив сумку, отправился дальше, как ни в чем ни бывало. Кон, впечатавшийся в стену магазинчика, с плачем сполз на землю, а Джинта и Уруру так и остались стоять, растерянно моргая. «Ты совсем не изменился, Ичиго», - с нежностью и теплотой подумала Рукия, невольно улыбаясь.
- Постой, - Кучики бросилась, было, вслед за ним, но почувствовала, как её ухватили за руку. – Дальше мы не пойдём.
- Почему, Укитаке-тайчо? – вопрос с самого начала был бессмысленным, он вырвался до того, как девушка смогла сообразить, что говорит. Капитан и так добр к ней, позволил сопровождать на этой миссии; его слова и действия успокоили Кучики, подарили счастливое ощущение, что сейчас ей можно, наконец, подойти и обнять своего потерянного Ичи… Её мечтания оказались мыльным пузырём, раскрашенным в яркие краски, и вот он лопнул, оставив после себя ужасное ощущение пустоты.
- Тебе следует отпустить его, Рукия-чан, - грустно улыбаясь, сказал Джууширо. – Долго ты так не продержишься.
- Я… я должна. Я не могу так отплатить Ичиго за всё, что он сделал для меня.
Твёрдость и решительность в её голосе поражали. За то время, что младшая Кучики была в тринадцатом отряде, она крайне редко демонстрировала такие качества, девушку смущали постоянная опека брата и других офицеров, самого Укитаке. Когда в жизни Рукии появился Куросаки, капитан заметил, как возросла её уверенность в собственных силах, ответственность, маленькая шинигами, наконец, нашла свою команду. Это не могло не радовать, но только временного проводника душ превратили в обычного человека, Кучики вновь стала робкой и нерешительной, как прежде.
- Не думаю, что он именно это хотел получить в ответ. Рукия-чан, твоя душа в смятении, потому что сильно привязана к нему, и не может найти верное решение. Ты должна его отпустить, - повторил мужчина. Укитаке никак не мог отделаться от ощущения, что он объясняет самую простую истину маленькому ребёнку. В сущности, оно так и было: по сравнению с ним, Кучики – слабое и неразумное дитя, которое нужно наставить на правильный путь. – Ведь риока принадлежит совсем другому миру, этому миру, но никак не нашему.
- Я не понимаю, - тихо ответила девушка. Ей ужасно хотелось отвернуться или вообще уйти, не продолжать больше этот разговор, потому что капитан говорил, что Ичиго следует забыть, бросить…
Каждый как будто счёл своим долгом «помочь» бедной Рукии, которая, по их мнению, слишком привязалась к временному шинигами. Но почему же они, такие благородные, только говорили свои умные слова и уходили?! Конечно, им легко, им плевать, что без Ичиго не было бы победы, им плевать, что Сообщество душ, получается, просто воспользовалось силой Куросаки, а потом вышвырнуло, когда шинигами начали сами со всем справляться! Оставить Ичиго? Предать, как они?! Почему?! С каких пор предательство в Сейрейтее стали прятать за возвышенными словами и скрытыми обвинениями в эгоизме?!
- Тогда позволь я тебе объясню, - Джууширо деликатно кашлянул и обвёл рукой Каракуру. - Любое существо жаждет прожить отмеренное ему время в спокойствии и мире, жаждет стабильности и благополучия. В такое время все существа едины, равны… и в какой-то степени неотличимы друг от друга. Когда возникает конфликт, начинается война, их души стоят на перепутье между жизнью и смертью, - Рукия внимательно следила за его речью, жадно ловля каждое слово. Давненько капитана не слушали с таким желанием! Укитаке почувствовал прилив сил и продолжил гораздо более вдохновенно: – Но раз они равны, то могут биться хоть сотни, тысячи лет и всё равно не решат конфликта. Они – это мы: ты, я, Бьякуя-кун и Ренджи-сан, Ямамото-сетайчо и Урахара Киске… в какой-то степени, несмотря на различие в силе и качествах, мы одинаковы.
Да, именно так. Есть то, что сводит все души к одному уровню, несмотря на уровень реяцу или ещё что-либо. Этот фактор нельзя назвать словами, сложно выразить и подчас определить, но отрицать его наличие – безумие.
Поймёт ли такую философию девушка, любовь которой вместе с воспоминаниями возлюбленного обречена на гибель? Вряд ли, но Укитаке должен попытаться: приняв Рукию в свой отряд, капитан возложил на себя часть ответственности за её будущее, а сейчас оно, возможно, висело на волоске. Кучики не замечала, что не контролировала свою реяцу, и духовная сила маленькой шинигами напоминала чёрный, бездонный пульсар, жадно поглощавший всё, что оказывалось рядом. Злость, обида, недопонимание… если ничего не сделать, они породят ненависть.
- В такие моменты, когда силы равны, и появляются существа подобные ему, риоке Куросаки Ичиго, - тайчо уже не видел парня, но чувствовал, что тот находится недалеко. Велика сила рыжеволосого мальчишки, если мысль о нём придавала уверенности даже капитану! – Яркие, безрассудные, пламенные… Среди других они подобны огню, вспышке, который обжигает, едва ты попробуешь дотронуться до него; они приносят разрушение, но вместе с тем и порядок. Их главная задача – решить этот конфликт, который их и породил. Понимаешь, Рукия-чан? Ичиго и есть такой огонь.
Кучики медленно кивнула. До этого девушка не сводила глаз с того места, за которым скрылся бывший шинигами, теперь же перевела взгляд на своего тайчо, и мужчина позволил себе улыбнуться уголком губ. Кажется, она начала понимать.
-
-
03.03.2010 в 21:15- Однако больше всего на него походит… - дрожащим голосом выдавила Кучики. Её словно парализовало, тело не хотело слушаться свою хозяйку, и представительница аристократического семейства могла вот-вот расплакаться прямо перед своим командиром.
Неужели это действительно конец? Конец их с Ичиго общей истории, битв на одной стороне, дружбы, которой не хватило времени, чтобы перерасти в настоящую любовь…
- Вовсе нет! – убеждённо воскликнул Джууширо и ласково потрепал девушку по волосам. – Вы всего лишь говорите друг другу «До свидания»! Его время ещё придёт, может быть, не единожды, - заметив, как часто-часто заморгала шинигами, тайчо, несколько секунд поразмыслив, притянул к себе шинигами, укрывая от жестокого мира широкими рукавами своей капитанской накидки.
«А к тому времени твои чувства утихнут достаточно, и ты сможешь понять, как опасно и бесполезно любить такой огонёк».
От того, что хоть кто-то сжалился над ней, Рукия была готова разрыдаться. Весь этот месяц ей пришлось одной справляться с навалившейся бедой, и никто не предложил руку помощи, а тут – капитан, который, в общем-то, совершенно чужой человек… Слабость продлилась лишь несколько секунд: Кучики вспомнила, что она шинигами и на такое проявление чувств в присутствии вышестоящего начальства не имеет права.
- П-простите, Укитаке-тайчо, - раздалось откуда-то из капитанских объятий, и девушка, подняв голову, сделала крохотный шажок назад, освобождаясь.
Джууширо внимательно (даже, скорее, испытующе) посмотрел на Рукию, сомневаясь, следует ли послушаться её просьбы. Губы дрожат, щёки покраснели, яркие глаза заволокло пеленой сдерживаемых слёз… и что же с ней делать? Но девушка неожиданно собралась с духом и выпрямилась, видимо, догадавшись, как можно убедить капитана.
- Идём, - это всё и решило, и тайчо кивнул в сторону Врат, через которые они и пришли в Генсей. – Мы уже закончили, пора вернуться. Да и Кучики-тайчо будет за тебя волноваться, пойдём.
Мужчина словно специально оставил её, понимая, как важно Кучики остаться наедине со своими мыслями. Сердце ещё питалось слабой надеждой, но его начало томить тёмное предчувствие: Рукия поняла, в конце концов, что их расставание неизбежно. Взглянуть бы на Ичиго хоть разок! А он ушёл… ушёл.
- До свиданья, Ичиго… - ветер сорвал с губ девушки эти слова, унося их в далёкую вышину неба, но, идя вслед за капитаном, Рукия была уверена, что Куросаки их обязательно услышит. И когда-нибудь… они снова встретятся.
Некоторые (а именно неугомонные Сентаро и Кийоне) утверждали, что у их тайчо был особый дар предвидения. Сам Укитаке так не считал: ну какой из него пророк? Просто за такую долгую жизнь можно с лихвой научиться читать некоторые приметы, знаки, делать логические выводы, в конце концов. Но тут Джууширо, как будто действительно предвидел, кто встретит их в расположении отряда.
- О, Бьякуя, - тайчо расплылся в благожелательной улыбке, а сам подумал о том, что ему, возможно, прямо сейчас придётся мирить свою нынешнюю подчинённую и бывшего лейтенанта. Вряд ли младшая Кучики даже после беседы с ним поймёт, что поступок Бьякуи был единственно верным. – А мы как раз говорили о вас. Я решил, что Рукии-чан не помешает прогулка на свежем воздухе, и взял её с собой на грунт, прошу прощения, если её отсутствие доставило вам беспокойство.
В некоторых вещах 28-й глава клана Кучики был не лучше своей приёмной сестры, и с ним приходилось обращаться, как с ребёнком. Бьякуя ни за что ни показал бы, как переживает из-за проблем Рукии, причём, и самому себе. Сколько бы они ещё не разговаривали друг с другом в таком случае – неизвестно.
- Благодарю вас, Укитаке-тайчо, - сдержанно произнёс тот, и даже тень эмоций не омрачила утончённое лицо. – Если у вас больше нет поручений к Рукии, я бы хотел, чтобы она отправилась домой.
- Да, конечно, разумеется, - Джууширо тщетно выискивал предлог, чтобы задержать их обоих, но упрямая причина не нашлась, и капитану пришлось отпустить свою подчинённую.
Сама девушка ничего не сказала, как будто речь шла вообще не о ней или её просто не было сейчас с ними. Но когда Кучики распахнул перед ней двери, чтобы маленькая шинигами смогла пройти, Рукия внезапно тихо произнесла:
- Спасибо, нии-сама.
Её старший брат застыл на месте, как будто громом поражённым. На это было слишком забавно смотреть со стороны, и Укитаке с трудом удержался, чтобы не усмехнуться. Позволь он себе такую слабость, и оба Кучики на века запишут его в списки своих заклятых врагов!
- Благодарю, - капитан шестого отряда низко склонил голову перед своим бывшим командиром. Конечно, Бьякуя не мог просто так сказать «спасибо», но и глупцу бы понятно, за что аристократ был так признателен.
Как только его коллега скрылся вслед за своей приёмной сестрой, беловолосый тайчо позволил себе улыбнуться. Слава Ками, наверное, с этого момента отношения между ними начнут налаживаться, иначе бы, сколько ещё нервов потратил Джууширо и остальные капитаны, наблюдая кислое лицо Бьякуи каждый раз, когда кто-то упоминал о риоке или Рукии?
Джууширо хотел бы ещё немного поразмышлять над тем, какой толчок дало застывшему во времени Сейрейтею появление Куросаки, однако появление адской бабочки возвестило, что капитана с докладом хотел видеть Главнокомандующий. Ямамото-сетайчо не терпел отлагательств, когда дело касалось наблюдения за бывшим и.о. шинигами, и это была ещё одна причина, по которой Укитаке всё чаще и чаще задумывался, что победа Готея 13 над предателями была не полной… а, может, даже и не победой. Айзен легко использовал способности своего зампакто в сражении, заставив капитанов, атаковать друг друга. Кто знает, вдруг шинигами до сих пор пребывают под гипнозом?
Хотя нет, это глупо, зампакто и его действие исчезают при гибели владельца.
- А ты сегодня на удивление заботлив и красноречив, Джу-чан, - раздался за спиной Укитаке до боли знакомый голос, когда тайчо шёл по резиденции первого отряда, возвращаясь к себе, и мужчина подскочил от неожиданности, умудрившись в прыжке развернуться. - Слушал бы ещё и слушал…
- Шунсуй! – Джууширо, задохнувшись от негодования, ухватил старого приятеля за ворот розовой накидки и стащил его с подоконника, позабыв о недавней рекомендации Уноханы (им обоим, кстати!) избегать физических нагрузок. – Что ты здесь делаешь? И в таком виде, тебя же только-только выпустили из госпиталя!
Кьёраку покорно спустился на пол, поправил своё розовое кимоно и заложил перебинтованную правую руку в вырез косоде. Проследив за этим его движением, беловолосый капитан нахмурился и приготовился хорошенько отчитать приятеля за безответственное отношение к собственному здоровью. Шунсуй, что, до сих пор не понял, что шутки закончились и больше ему не светит целыми днями глушить саке, по крайней мере, в ближайшие несколько недель? Рецу-чан столько раз говорила, что силы капитанов будут восстанавливаться крайне медленно, раны тяжелы; Кьёраку всё ещё не до конца владел своей правой рукой, и боли часто его мучили, иногда капитан не мог выпрямить руку и просто держал её так, как будто она была сломана.
- Не сердись, Джу-чан, у тебя морщинки появляются…
- Ещё заберись на Сокиоку и всем это прокричи, подхалим! – не сдержался Укитаке и отвернулся, не заметив коварного блеска в глазах коллеги.
- Отличная идея, - ухмыльнулся тот и, прежде чем капитан тринадцатого успел сообразить, что происходит, его уже нагло обхватили за талию и утянули в шунпо. Сопротивляться – Шунсуй, несмотря на раны, всё равно сильнее – бесполезно, и Джууширо от безысходности подчинился, решив припомнить всё любовнику потом. – Ну вот, мы на Сокиоку… - болезного тайчо очень бережно поставили на землю, как драгоценную фарфоровую куклу, и Кьёраку улыбнулся чуть виновато:
- По крайней мере, здесь никто не помешает нормально поговорить, а?
Джусанбантай тайчо тут же высвободился и отошёл в сторону, с деланным раздражением стряхивая с хаори невидимую пыль в том месте, где её коснулась рука друга. Коллега из восьмого отряда смотрел на это показное равнодушие с кроткой улыбкой умиления – как же он соскучился по такому Джу-чану! А то постоянно одни упрёки: следи за собой, не пей много, ты так себя совсем угробишь…
- О чём это таком важном ты собрался говорить? – наконец, удостоил его своим вниманием «Белоснежка».
- Например, о твоей сегодняшней прогулке в Каракуру, - прямо произнёс Кьёраку, и из его голоса исчезли нотки игривости и флирта. – С Бьякуей, сам знаешь, - как будто с айсбергом говоришь, ничего не вызнать… Вот и пришлось самому наведаться в тихий спокойный городок.
- С-самому?! – Укитаке, наконец, понял, чем на самом деле были те странные всплески реяцу, которые он чувствовал в Каракуре, но списал на волнение своей подчинённой. – Это был ты, Шунсуй?
- Джу-чан, зачем же так холодно? – залебезил хачибантай тайчо, молитвенно складывая руки. – Я беспокоился о тебе, вот и решил подстраховать, да и посмотреть на всё своими глазами.
- Подстраховать? Ясно, - Джууширо кашлянул и выпрямился, поразив любовника уничижительным взглядом. - Если ты уже позабыл, из капитанов я меньше всех нуждаюсь в медицинской помощи. Выполнять приказы Яма-джи я в состоянии самостоятельно, не нужно за мной приглядывать, как за ребёнком! – нет, на него действительно смотрели, как на малыша, за которым нужен глаз да глаз! И кто? Шунсуй, который лучше всех (кроме самого Укитаке), знал своего д-друга! «Так тебе и надо, Джууширо, только что думал о других, как о детях, побудь и сам в этой шкуре».
-
-
03.03.2010 в 21:16- По-твоему, не заметил?! – беловолосый мужчина уже не был настолько рассержен, как в самом начале их глупой беседы, только это не помешало ему продолжить строить из себя недотрогу. – Он не доверяет отчётам Киске, каждую неделю посылает шинигами рангом не ниже капитана, чтобы проверить, соответствуют ли описанные Урахарой события действительности. Практически всегда это задание выполняет Бьякуя, потому что он… - Укитаке запнулся, поняв, что в этой своей экспромтной речи ненароком подобрался очень близко к истине, - единственный, кто без колебаний сможет уничтожить риоку в случае опасности.
- Ну, с последним утверждением я бы поспорил. По-твоему, мы для этой роли не годимся? Тебе, Джууширо, даже не пришлось бы выпускать свой шикай, хватило бы одного удара. Куросаки же теперь обычный подросток, с ним и лейтенант справится!
- Тогда почему Кучики-тайчо? – капитан тринадцатого, тяжело вздохнув и позабыв о собственном здоровье, присел на большой камень. Кьёраку с тревогой наблюдал, как его Джу-чан аккуратно обмахивает ладошкой поверхность, убирая воду. Вот Укитаке… столько разглагольствует о здоровье, а сам преспокойно садится на холодное! Между прочим, дождь закончился только недавно, воздух полон сырости, он же!.. – Что-то делает Бьякую таким особенным в глазах Главнокомандующего… или какой-то опыт даёт ему преимущества… Да, верно! – воскликнул беловолосый шинигами, и Шунсуй, который собирался обнять партнёра, накинув ему на плечи своё кимоно, удивлённо отшатнулся. – Из всех капитанов Готей 13 Бьякуя-кун единственный видел Пустого Куросаки!
- Он? – недоумённо переспросил Кьёраку, почесав затылок. Возведя задумчивый взгляд к серому небу, заложенному тучами, тайчо поинтересовался: – Когда? Почему я не видел?
- Сейчас это неважно, - отмахнулся Джууширо, машинально подумав, что заядлый ловелас говорил о Пустом, как об очередной красотке.
Если и через два месяца после битвы у шинигами остаются сомнения, значит, их победа была не полной. Многие тогда пострадали из-за того, что были беззащитны перед Кьёка Суйгецу… Что, если смерть Айзена, триумф Готея – всё это было очередной иллюзией? Вдруг, они всё ещё пребывают в сладком неведении, пока убивают единственного, кто может сопротивляться? Да и какую угрозу мог представлять Куросаки после уничтожения капитанов-предателей - такую, что потребовалось непременно запечатать его силу шинигами? Заботу о будущем парня очень сложно счесть реальным обоснованием того приказа Ямамото-сетайчо; значит, возможно, опасность исходила из поединка между риокой и Айзеном…
- Выходит, что Кучики должен наблюдать за Куросаки. Поскольку он видел процесс превращения парня в Пустого, то среагирует быстрее, чем кто-либо другой, и не допустит катастрофы. Вот в чём дело.
- Ты меня просто поражаешь, Джу-чан, - с теплотой и нежностью пробормотал Кьёраку, наконец, прижав к себе беловолосого капитана. – Надо же, как на тебя повлияла хорошая погода: что ни мысль, то гениальна! А речь для Кучики-сан, я не преувеличиваю, превосходна… Ничего, кстати, что ты сидишь на холодном камне?
- Рукии-чан, нужен был кто-то, кто бы объяснил неправильность её поступков, - отрешённо произнёс Укитаке, уткнувшись в плечо партнёру. Настроение у мужчины резко упало, когда Кьёраку заговорил о девушке.
- И бесполезность…
- Да, и бесполезность тоже. Поскольку Бьякуя…
- Скорее съест свой шарф, чем сделает это, - услужливо подсказал тайчо восьмого отряда и довольно зажмурился от громкого укоризненного возгласа «Шунсуй!». – А что? Я всего лишь использовал более жизненные выражения, которые в ходу у народа.
«Самый народный капитан» Готея уткнулся лицом в роскошные белые волосы своего верного и преданного любовника и тоже замолчал. Как давно им удавалось побыть вот так, наедине, когда никто и ничто не мешало? До сих пор столько беготни и суеты, редко урвёшь минутку для встречи, а о том, чтобы заявиться к Джууширо вечерком и остаться у него на ночь, речи давно не шло…
Шунсуй поймал себя на мысли, что позорно забывает о настоящей цели похищения Джу-чана из казарм первого отряда, но послал её куда подальше.
- Знаешь, я подумываю над тем, чтобы назначить её лейтенантом, - негромко сказал Укитаке, решив поделиться с приятелем своими замыслами. – Кучики-сан хоть и не хватает сил, однако она очень ответственна и исполнительна; новые обязанности займут время, и тогда ей некогда будет страдать, и грустить по риоке. Хотя Бьякуя наверняка скажет, что его сестра к этому не готова и потребует отменить решение…
- Яре-яре, Джу-чан, ты знаешь, что разобьёшь сердца своим помощникам? – легко и беззаботно засмеялся Кьёраку. – Я понимаю. Ты переживаешь за Рукию, но, по-моему, есть дела и поважнее, посерьёзнее, чем безответная любовь молодой подчинённой... слава Ками, что не к командиру, - буркнул мужчина. На какой-то миг он представил себе конкуренцию со стороны Рукии (богатое воображение дорисовало ещё и Бьякую, вызывающего Шунсуя на дуэль за руку и сердце Укитаке для сестры) и ужаснулся. - Да, откуда такие отцовские чувства, а? Хицугая-тайчо снова отказался от конфет?
Джууширо, улыбавшийся словам друга, резко помрачнел и поднялся, отстраняясь:
- Что ты, Шун-чан, это жестоко! Тооширо-кун такого никому не простит, - капитан тринадцатого был абсолютно уверен, что предложи Хицугае сладости сам Главнокомандующий, он получил бы категоричный отказ... как минимум.
Джубантай тайчо замкнулся в себе, огрубел, озлобился… едва придя в себя в госпитале, Хицугая потребовал бумагу и написал прошение об отставке. Мальчишка тяжело переживал смерть давней подруги, которая, фактически, погибла от его рук, не мог простить себя и, кажется, собирался вовсе покинуть Сейрейтей (если не Сообщество душ). Наверняка, Тооширо так и не понял, почему его оставили в Готее. Легко убежать от прошлого, но по-настоящему справиться и сделать верные выводы можно, только если встретить свои ошибки – какими бы страшными они ни были! - лицом к лицу.
- Мне бы не хотелось нарываться на спарринг с ним…
Укитаке содрогнулся всем телом, судорожно сжимая пальцы, попытался ухватиться за что-то, чтобы переждать несколько мгновений слабости. Вырвавшийся из глубины тела кашель заставил его согнуться почти пополам, мышцы скрутило спазмом, и ладонь мужчины просто скользнула по белому хаори друга.
- Эй-эй, Джу-чан! – растерянный Кьёраку не успел сообразить, когда начался приступ. Опустившись рядом с другом на колени и отняв руку Джууширо от лица, капитан обнаружил, что и сползшее розовое кимоно, и полы капитанской накидки покрывают тёмно-красные пятна. Сколько крови… – Я же говорил, что тебе нельзя сидеть на холодных камнях!
Укитаке слабо застонал, протестуя против обвинений.
- И не вздумай сбежать! – предупредил своего коллегу хачибантай тайчо. – Рецу мне сказала, что давно собирается пообщаться с тобой и уложить на полное обследование. Так что не мешай!
Капитан тринадцатого отряда замолчал – его сначала грубо перекинули через плечо, но потом Кьёраку сообразил, что так только навредит, и аккуратно поднял партнёра на руки. Кашель прошёл, но отвратительное ощущение слабости осталось вместе с привкусом крови на языке. В самом деле, Шун-чан прав, Джууширо слишком расслабился, решив, что проклятая болезнь, наконец, отступила.
- Ты становишься совершенно безответственным, - вздохнул Кьёраку и ушёл в шунпо. Следующей его остановкой была резиденция капитана четвёртого отряда, Уноханы Рецу.
Конец главы 2.
-
-
10.03.2010 в 19:04-
-
10.03.2010 в 22:47Прода будет в ближайшие 2-3 дня, надеюсь)
-
-
13.03.2010 в 17:25Глава 3. Тройственность.
- Аккуратнее, Куросаки! – бывший шинигами, за которым пришлось идти Ишиде, неожиданно резко затормозил, а отвлёкшийся квинси врезался в него, едва не сбив с ног. – Не можешь ходить нормально?!
- Я не могу?! – обернувшись, Ичиго тут же понёсся в атаку и ухватил одноклассника за воротник рубашки. – Нарываешься на пару тумаков… Погоди-ка. Откуда ты меня знаешь, очкарик? – озадаченно произнёс рыжий, хмуря брови. – Что-то я не помню, чтобы мы с тобой были знакомы.
- Куросаки-кун! – как по мановению волшебной палочки между ними появилась Орихиме, поспешив предотвратить конфликт. – Это же Ишида-кун, он учится в нашем классе!
Иноуэ оказалась практически притиснутой к Куросаки, и уже одного этого для него стало достаточно, чтобы выпустить одноклассника и поскорее отодвинуться.
Странно, что-то он не мог припомнить в классе брюнета… такого ботанического вида. Хотя парень не обращал особого внимания на тех, с кем учился, предпочитая общаться с очень тесным кругом знакомых ему ребят. Ичиго исподлобья изучал лицо, стоявшего за спиной Орихиме, подростка, какое-то непонятное у него было выражение: одновременно гордое, заносчивое и слегка испуганное.
Ха, конечно, этот горе-одноклассник сейчас испугался, что ему дадут по шее! Вот уж чего Куросаки не переносил – трусливых слабаков!..
- Хе, никогда не замечал, - насмешливо фыркнул Ичиго. Вспылил он совершенно по идиотской причине, которой, если внимательно посмотреть, может и не было; а после вчерашней ссоры с бандой из соседней школы парню не хотелось нарываться на очередную драку, тем более, со своим одноклассником. – Ладно, Иноуэ, Чад, всем пока, я домой.
Подняв руку в знак прощания, рыжий парень повернулся к ним спиной, как будто не замечая, что те трое хотят ему что-то сказать.
- А, Куросаки… - квинси, возмущённый произошедшим, рванулся за ним следом, но остановился, понимая, что его в который раз проигнорировали. – Ксо, опять сбежал, чёртов шинигами! – прошипел Урью, поправляя очки, и испепеляя уходящего одноклассника таким взглядом, как будто желал убить.
- Но Ишида-кун, Куросаки-кун уже давно не шинигами, - пробормотала расстроенная и испуганная его поведением Иноуэ, прижав ладони к груди. Девушка переглянулась с Чадом и снова взглянула на лестницу, где шёл их одноклассник; Ичиго резким движение ноги пнул дверь скрылся за ней, а они так и остались в коридоре. – Как же так, мы ведь надеялись, что сегодня у нас точно получиться поговорить с ним нормально! – дрогнувшим голосом, воскликнула Орихиме и тихо всхлипнула.
Сообразив, что, психуя, он только напугает девушку ещё сильней, Ишида глубоко вдохнул. Куда делась его гордость квинси? А спокойствие и размеренность, которые не покидали парня даже, тогда казалось, в безнадёжных боях с арранкарами? Нет, во всём виноват этот придурок Куросаки, который хоть и выиграет, но при этом столько неприятностей доставит своим соратникам, что чувствуешь себя побеждённой стороной!
Сколько раз они вот так пытались наладить «контакт» с бывшим другом? Урью сначала вел счёт их попыткам, а потом перестал, поняв, что это бесполезно. Куросаки вместе со своей силой проводника душ и памятью о шинигами потерял воспоминания о друзьях и, сам того не зная, сильно дистанцировался от них. Он вернулся в то время, когда ещё не был знаком с Ишидой, когда с Орихиме и Чадом общался не так тесно. Рыжий, наверное, обладал каким-то особенным защитным механизмом, что ли, который не позволял им восстановить отношения; что бы подростки ни предпринимали, то случай, то какая-нибудь непредусмотренная помеха, то сам Ичиго мешали замыслу осуществиться.
Последний план Урью разрабатывал собственноручно, потратив на него три вечера (несмотря на кажущуюся лёгкость, нужно было проработать все возможные варианты и придумать, как сопроводить Куросаки в… э… нужную позицию), но и его гениальная идея провалилась с таким же треском, как и предыдущие.
- Чёртов Куросаки! Мы уже два месяца над тобой бьёмся! – продолжал негодовать Ишида, которого независимость давнего друга-соперника злила едва ли не больше, чем такое жалкое положение Ичиго. Квинси так часто кричал о том, что теряет всяческое самоуважение, пытаясь вновь подружиться с шинигами, что должен был давно уже потерять голос. Узнай обо всём этом отец…
Отсутствие друга особенно остро ощущалось в самые первые дни, когда им троим, пришлось привыкать к мысли, что с Ичиго нельзя общаться, как прежде. Урью решил тогда, что, наконец-то, освободится от этой «дружбы» с шинигами, которая дискредитировала его, как квинси. Ладно, Куросаки считался вроде бы вайзардом, но Урахара-сан и остальные соратники рыжего! Но, ксо, без Куросаки стало как-то скучно, а потом и Орихиме начала изводить парня грустными взглядами, присказкой «А вот Куросаки-кун бы...», и Ишида позорно сдался. Помочь женщине – долг любого мужчины, так что Урью участвовал в сумасбродстве чисто по этой причине, а не потому, что он соскучился по тому идиоту!
- Мы пойдём сегодня с ним? – Иноуэ, уже успокоившаяся, поспешила к окну: из него было отлично видно, что их старый друг вышел за пределы школьной территории, и если они собирались проводить Куросаки до дома, то придётся поторопиться. Сердце девушки сжигало противоречие: Орихиме всегда тревожилась и волновалась за одноклассника, боясь, что однажды их не окажется вовремя рядом, и Куросаки-кун пострадает... но вместе с тем она порой страстно желала, чтобы на пути парня действительно появился какой-нибудь Пустой, только слабенький, ведь тогда бы она могла вместе с Чадом и Ишидой-куном... быть рядом с Куросаки и помогла бы его защитить.
- Я не знаю, Иноуэ-сан, - вздохнул Ишида. – В последнее время Пустых появляется мало, к тому же у Куросаки больше нет реяцу, он их не интересует в качестве жертвы. Не думаю, что нам всем следует сопровождать его, хватит кого-то одного или можно вообще попробовать ему пройти одному. Не будем же мы бегать за ним до конца жизни!
Тайком провожать бывшего шинигами им предложил Урахара. Торговец опасался, что Куросаки, не видя Пустых, по-прежнему будет для них лакомой добычей – и очень доступной. Поначалу, вроде бы, так оно и происходило: весь первый месяц раз в несколько дней то Ишида, то Чад уничтожали Холлоу, который пытался покуситься на их друга. Этот ожидаемый факт, как ни странно, Урахару поверг в глубокую задумчивость, а потом заставил прочитать квинси, имевшему несчастье поинтересоваться, целую лекцию о том, почему раз реяцу у Ичиго нет, на него всё равно летят Пустые. Через несколько недель нападения прекратились: Сейрейтей в полной мере восстановил охрану городов, в Каракуре вновь появился постоянный шинигами, и в Уэко Мундо проводники душ навели относительный порядок.
- А… Садо-кун, Ишида-кун, - робко произнесла Орихиме, замирая от волнения. - Можно пойду я?
Урью внимательно посмотрел на девушку:
- Нет, Иноуэ-сан, пусть он сегодня побудет один. А завтра… завтра пойдёшь тогда ты.
***
Один из тех редких дней, когда Ичиго чувствовал себя спокойнее. Ему часто казалось, что кто-то постоянно ходит за ним следом, но, оборачиваясь, парень не видел ничего и никого подозрительного. Такое обычно происходило, когда он шёл из дома в школу и обратно, и это его ужасно нервировало. Куросаки докатился до того, что старался сокращать дорогу, выбирал самый короткий путь; иногда и в собственной комнате Ичиго ощущал, что находится под чьим-то надзором. А сегодня… сегодня ничего такого не было, и поэтому он не торопился к себе, на встречу с сумасшедшим папочкой, продолжавшим преподавать сыну «уроки жизни». От вчерашнего «нравоучения» ещё поднывало плечо, пришлось даже сумку нести по-другому…
Кажется, Куросаки слишком многое стало раздражать. Почему так? Сегодняшнее столкновение с Ишидой, которого почему-то знали Иноуэ и Чад, а сам Ичиго совершенно не помнил, тоже вошло в длинный список непонятных событий. Иногда на ум взбредала совершенно глупая мысль, что парень целую кучу всего не помнит или не понимает, но Куросаки её отбрасывал, несмотря на то, что идея возвращалась с завидной регулярностью. Всё он помнил… вроде бы всё. С чего бы это Ичиго вдруг забывать, он, что, старик какой-нибудь?! Тогда почему порой его так тянуло побродить по Каракуре, причём, не как всем людям – по улице, а по крышам домов? И откуда уверенность, что так быстрее и удобнее перемещаться? А дурацкая привычка стучать по дверце шкафа перед тем, как достать оттуда нужные вещи?!
Всё очень походило на то, что Ичиго действительно что-то забыл.
Ноги, пока голова была занята размышлениями, сами по себе повернули на другую улицу, и парень остановился, заметив вдали уже знакомое строение и пока что едва читаемую вывеску «Магазинчик Урахары». Вот ещё одна странная вещь. Кто такой Урахара, и почему маршруты прогулок подростка часто вели в эту сторону, он тоже не представлял, однако узнавать правду почему-то не хотелось. Не то, чтобы страшно, нет, было какое-то иное, не совсем понятное чувство, наверное, вдруг начинал работать инстинкт самосохранения, который у Ичиго включался только во встречах с отцом.
Постояв немного и посверлив несчастную улочку хмурым взглядом, парень повернул обратно, собираясь уйти. Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь проходил мимо и увидел его с таким глупым выражением лица… Весь имидж полетит к чёрту!
***
- Эй, старик! – Пустой снова уселся на корточках возле неподвижной фигуры шинигами и двумя пальцами брезгливо приподнял прядь рыжих волос. – Долго Король ещё здесь разлёживаться будет?
Зангецу, занимавший своё неизменное место на шесте, приоткрыл глаза, но с места не двинулся.
- Я говорю, сколько ему осталось валяться? – нетерпеливо повторил тот. – Мне надоело! Ни подраться, ни поругаться… - Пустой обратил внимание, что зампакто не смотрит на него, и с силой потянул хозяина внутреннего мира за волосы. Любитель деструкции и хорошей бойни скучал целых два месяца, потому что его вместе с соперником просто заперли в этом мире, но, увы, Куросаки не был способен ни на что, кроме как на роль куклы. А использовать его по такому назначению мешал как раз всемогущий Зангецу.
- Перестань, Уцуро, - приказал меч.
-
-
13.03.2010 в 17:26С каждой неделей плена ничего не менялось, только рыжие лохмы, которые ужасно раздражали Пустого, становились всё длиннее, и желание подёргать их или потоптаться только усиливалось. Да, а ещё лучше – отрезать, желательно, полностью. Очнись Король лысым, это была бы потрясающая драка!
- Я тебя спрашиваю, когда он очухается, а ты молчишь. И не надо делать вид, что не в курсе, всё ты прекрасно знаешь! – или отрезать Куросаки волосы вместе с головой! Да, именно!
- Он очнётся, когда придёт время, - скупо ответил Зангецу, наконец, соизволив спуститься.
Ветер, который оба обитателя внутреннего мира совершенно не чувствовали, заставлял полы его плаща развеваться; когда зампакто находился на любимом шесте, то казался из-за этого очень… устрашающим. Прежде Уцуро такой вид Зангецу пугал, и потому он не рисковал трогать своего «сокамерника». Теперь меч стал чаще спускаться и подходить к хозяину, позволив тем самым Пустому разгадать нехитрый трюк. Превосходство зампакто практически растаяло, а Зангецу, кажется, до этого совсем не было дела.
Вот и сейчас подросток довольно осклабился, когда тот приблизился
- Ага, конечно, - вызывающе фыркнул он, нарочно, продолжая тянуть хозяина за волосы.
Можно, конечно, повозить Куросаки лицом по стеклу небоскрёба, но ведь этот скучный старик так и нависнет над плечом и будет давить своей силой, испортив всё удовольствие! И что Зангецу нашёл в Короле? Ичиго, пребывавший уже второй месяц в «сладком сне», жутко походил на глупого ребёнка! Он перестал хмуриться, щеголял то блаженной улыбкой, то зверски перекошенной рожей… Да в нём и силы-то никакой нет! Только за счёт своего внутреннего Пустого, да и Зангецу побеждал, но уж мнил о себе!.. А старик носился со своим хозяином, дрожал над ним, как над последним глотком воздуха, все справедливые замечания пропускал мимо ушей и делал морду кирпичом, когда Уцуро напрямую говорил, что Куросаки ничего не поймёт, даже если сказать ему всё в лоб.
- Через год? Или через два? Давай, старик, признавайся! Ты же сам отправил его смотреть воспоминания! – так что меч, тихо вздыхающий при взгляде на свою рыжую любовь, Пустого порядком достал. Но увы, у него пока не было того самого козыря в рукаве, который бы сделал Зангецу более сговорчивым.
- И что?
- Как что?! – Холлоу, наконец, выпрямился и нахально улыбнулся: - Сам нормально не живёшь и мне мешаешь! Вот и сидим здесь, как два идиота, третий под ногами валяется!.. Тебе спотыкаться не надоело?! А я, между прочим, уже мог бы быть в его теле и в Уэко Мундо!
- Обойдёшься, - равнодушно заметил мужчина, даже не посмотрев в опасные чёрные глаза. – Ты там уже был.
- Ну да, конечно! – Пустой издевательски хохотнул, и понизил голос. – Сначала ты дал Куросаки силу, приручил его, а потом послал смотреть прошлое без всяких объяснений: мало ли, вдруг рыжий сам поймёт! Ха, да такими темпами ты будешь ждать ещё жизней тридцать! - практически во всю глотку выкрикнул он, чтобы посильнее разозлить зампакто. Самоубийственный поступок, но на что ни пойдёшь ради драки? Уцуро надеялся, что Зангецу, в конце концов, схватится за меч, и они подерутся, наконец, разрешив молчаливый спор о том, кто сильнее. Ну, подумаешь, развалят пару небоскрёбов в отсутствие хозяина! Тому параллельно.
- Я всё слышу, Пустой! - прогрохотал почему-то сверху голос меча.
- А я всё понимаю, - передразнил его тот.
Он на самом деле знал намного больше, чем думал старик, точнее, о многом догадался, наблюдая за поведением зампакто. Когда Куросаки появился в своём внутреннем мире и сразу же провалился в глубокую спячку, Зангецу проявил необычную обеспокоенность за его состояние. Мужчина, как статуя, часами простаивал возле неподвижного шинигами, думал о чём-то своём, иногда наклонялся, чтобы проверить дыхание. В такие минуты – когда старик касался Короля – в его глазах вспыхивало что-то… короче, Пустой это не мог нормально описать, потому что каждый раз длинные патлы Зангецу скрывали от стороннего наблюдателя его лицо.
Единственное, чего Холлоу никак не мог осмыслить, так это почему зампакто всё равно отправил Короля смотреть вообще все воспоминания? Что, статус крутого мужика в чёрном пальто и солнечных очках, который всё знает, но хрен тебе просто так объяснит, не позволяет признаться в симпатии? Как ему это уже надоело...
- Ладно, мне нельзя трогать Куросаки, - недовольно пробурчал парень, щёлкая хозяина внутреннего мира по лбу. - Но ты объясни, что здесь делает этот?
Бледная рука с чёрными ногтями вытянулась в другую сторону и указала мечу на ещё одно тело, такое же неподвижное и, на первый взгляд, безжизненное. Непонятный мужик появился во внутреннем мире вместе с Королём, и сначала Уцуро решил, что он тоже шинигами, но одет незваный гость был в другие цвета – цвета Пустых. Значит, для Куросаки он враг. Тогда какого Король его притащил сюда, и почему Зангецу не разрешает побить его?!
Зампакто немного помолчал, рассматривая второго шинигами, на лице которого застыла надменная улыбка. Иногда он понимал Пустого, которому очень хотелось набить этому второму морду, однако позволить ему подобным образом выпустить пар, меч не мог. В конце концов, с бывшим проводником душ они ещё не закончили, и Ичиго придётся сразиться с ним снова, когда он всё вспомнит. Такова его обязанность.
- Он хотел уничтожить Короля, - наконец, негромко ответил мужчина, и Холлоу удивлённо приподнял брови: правды на этот вопрос он добивался целых два месяца, а тут на тебе, с бухты-барахты!.. С чего это вдруг Зангецу так разоткровенничался?
- Короля? – переспросил подросток и ухмыльнулся. – Так чего он здесь делает? Куросаки его практически…
- Короля не в твоём понимании этого слова, - нехотя пояснил тот.
- О… так значит, нас всех?
Мрачный Зангецу (гораздо более мрачный, чем обычно) нехотя кивнул и зашагал назад, оставив Пустого сидеть между двумя шинигами. Уцуро сейчас испытывал смутное желание испепелить хоть кого-нибудь с помощью Серо, но опять же из-за того, что зампакто, который пока был главнее, велел никого не трогать, приходилось сдерживаться. Парень попытался определиться, кто его бесил сильнее: Зангецу, его Ичиго или этот шинигами, маскирующийся под Пустого. Вышло, что последний. Хорошо бы, конечно, вытереть об него варадзи, но тут вставали две проблемы: во внутреннем мире Куросаки, где были заточены все четверо, увы, грязь не предусмотрена; а если бы она и имелась, старик бы всё равно не позволил. Холлоу поднял голову, посмотрел на проплывающие облака, и вздохнул. Вот что за жизнь! Куросаки даже сдохнуть нормально не может, лежит здесь, труп трупом, но так не и не убить, и не обозвать, опять же!
- Эй, старик! – снова позвал того подросток. – Давай всё-таки признавайся: сколько ещё?
После того, как его справедливое возмущение в очередной раз проигнорировали, Холлоу поднялся, вскинул на плечо свой белый тесак и высоко подпрыгнул. Какого Меноса: он, Король Пустых, должен сидеть за барьером в душе шинигами, который сейчас вёл жизнь самого обычного ч-человека?! Чёртов кеккай с печатями находился на расстоянии трёх-четырёх метров от поверхности небоскрёбов, однако парень путём длительной практики убедился, что барьер под его атаками немного смещается. Если Куросаки бесполезен (впрочем, как и всегда), придётся брать всё в свои руки!
Звоны ударов клинка о печати, перемежаемые яростным рыком Пустого, наполнили воздух, разорвав привычную и любимую Зангецу тишину. Уцуро, безбашенный и слишком неопытный, ещё надеялся, что сможет разорвать заклинание, если повредит кеккай; самому же зампакто хватило только одного взгляда на смутные очертания иероглифов, чтобы понять всю бесполезность попыток выбраться.
Те, кто наложили заклятие, должно быть, плохо осознавали, к каким последствиям это могло привести, и явно не знали о настоящей силе Куросаки Ичиго. Кеккай, как и стирание памяти, в конечном итоге окажутся бесполезны, но остаётся нерешённым вопрос времени. Зангецу не рассчитывал, что всё так затянется. Сила мальчика продолжала очень быстро расти даже в запечатанном состоянии, скоро ей станет тесно внутри такого маленького барьера. Удары Пустого резонировали в воздухе, переполненном духовными частицами, которые из-за кеккая недополучали остальные миры. Как бы ни было слишком поздно… предел вот-вот может быть достигнут.
***
«Ч-что? Где это я?»
Перед ним только мутная пелена, в которой ничего не понять, и никак не двинуться, чтобы протереть глаза.
Неизвестно, сколько прошло времени, но туман рассеивается, всё приобретает более чёткие очертания. Повсюду, сколько видит взгляд, лишь жалкие лачуги: со стен у них с треском падает глина, а даже слабенький ветерок поднимает с крыш солому. По иссушенной земле катится, подпрыгивая, комок сухой травы, в воздухе плывёт марево, и бедняки прячутся в своих домах от безжалостного, испепеляющего солнца.
В его руках в маленьком глиняном кувшине весело плещется вода. Её немного, только около трети, и всего-то хватит на несколько глотков, но в Кусаджиши она – бесценное сокровище, за которое могут и жизни лишить. Он торопится… не потому, что босыми ногами больно идти по раскалённой дороге, а потому что ужасно боится опоздать, и, не задумываясь, срезает путь, пробираясь задворками домов. Мальчишка проделывал это сотню раз, и всё время у него получалось убежать… но сегодня выход загородили тёмные рослые фигуры. Грубая вонючая ладонь зажала ему рот, кто-то другой вырвал из рук драгоценный сосуд, а чтобы жертва не начала кричать, ей полоснули ножом по горлу.
Бросив агонизирующего подростка на землю, преступники мощными скачками скрылись из вида. Тёмная кровь, булькая, полилась из глубокой раны, и глаза начал застилать предсмертный туман, но мальчик ещё силится подняться и догнать убежавших грабителей.
Его мир меркнет, заменившись страшной темнотой.
«Кто он? Почему я видел всё его глазами?! Это что, я?..»
Яркая вспышка возвращает его на землю. Не в жалкий и страшный в своей бедности Руконгай Сообщества душ, а в богатейший район Киото, где в каждом доме живёт знатная семья с десятками слуг и собственной маленькой армией.
-
-
13.03.2010 в 17:27«Кучики? Я не могу ошибиться! Это опять я?! Да что происходит?!»
Воспоминания летят, как кадры в фильме. Он цепляется за очередной обрывок, но всё становится только хуже, потому что перед мысленным взором встают белые барханы и чёрное небо Уэко Мундо. Он Пустой, кажется, адьюкас… бродит по пустыне, выискивая себе очередную жертву, которой оказывается какой-то нерасторопный гиллиан.
«Не может быть…»
Его сознание заполоняют новые образы, их бессчётное множество. Сколько времени Ичиго уже здесь? Часы? Дни? Или целые недели и месяцы?! Хуже всего то, что от этих картинок из прошлого не спрятаться, и даже глаза не закрыть. Всю информацию трудно осознать, во многое сложно поверить, и под конец Куросаки уже практически готов был сдаться.
В который раз парень видит одно и тоже: бедный Руконгай, голод, который мучает его беспрестанно, Академия шинигами, но, наконец, знакомые лица, и Ичиго вспыхивает надеждой, видя среди капитанов Готея Бьякую, Укитаке-сана, Кьёраку-сана и остальных. Однако, это снова не он – то есть, не такой он, каким был сейчас. На его руке – лейтенантский шеврон с символом одного из отрядов и татуировка, которая вроде бы знакома, но где Ичиго прежде её видел? У него есть жена, которая служит в том же отряде, и, кажется, он всецело предан ей… Наверное, всё же хорошо, что вместе с воспоминаниями парень не ощущал тогдашних чувств, потому что как только в поле зрения «того» появилась маленькая робкая шинигами, Куросаки едва не закричал «Рукия»!
А потом – новая смерть, куда более ужасная, чем прошлые. Гибель жены и огромные напуганные глаза Рукии, её руки сжимали катану, которая пронзила его грудь. Перед взором умирающего лейтенанта лица его родных, и Ичиго, если бы мог, закусил губу, узнав в них Гандзю и Куукаку Шиба.
Как всегда, не дав ему опомниться, воспоминания полились ровной чередой, заставив Куросаки заволноваться ещё больше. После миллионов событий и поступков он, в конце концов, увидел свою жизнь.
***
- Эй, старик! – звенящие металлические нотки голоса Пустого ещё долго отзывались в воздухе. – Наш Король очнулся!
Уцуро напоследок хорошенько потоптался на белом хаори безымянного шинигами и направился к рыжему парню, остановившись от него в паре шагов. Ближе подходить опасно: Куросаки, сидя на одном из окон, озирался с самым глупым видом и тёр ладонью глаза, соображая, где находится. Ичиго и так умом не блистал, а с непонятков вообще мог врезать со всей немаленькой силы.
- Привет, Король! – небрежно поздоровался Холлоу, свысока глядя на шинигами. – Давненько ты не баловал нас своим осмысленным присутствием. Что, отдохнул, а?
Всё прекратилось настолько неожиданно, что Ичиго сразу и не понял, продолжает ли он смотреть чьё-то прошлое или уже вернулся… в нормальное состояние. Кажется, в воспоминаниях он дошёл до того момента, как нанёс Айзену смертельный удар, потом провалился в свой собственный внутренний мир, потом… Сфокусировавшись на белой фигуре, возвышавшейся над ним в полный рост, Куросаки с облегчением понял, что это Пустой.
- С возвращением, говорю! – фыркнул тот, наклонившись, и едва не получил кулаком в нос. Холлоу спасло то, что рыжий, уже собравшийся врезать ему, отвлёкся.
- А… это что? – парень внезапно обратил внимание, что возле его ладони лежит прядь длинных волос (как раз той самой длины, которую Ичиго ненавидел), и не нашёл ничего лучше, как дёрнуть за них. Резкая боль подтвердила худшее подозрение – лохмы принадлежали ему самому. – Ксо, что за… - мысли Куросаки снова перескочили на другое, и он поспешно обернулся: - Эй, старик Зангецу! Я вернулся!
Зампакто, который, как оказалось, давно пристально смотрел на подростка, медленно спустился с шеста, пройдя по воздуху, как по невидимой лестнице, тяжело зашагал к хозяину. Улыбка Ичиго начала меркнуть по мере приближения мужчины; когда же меч подошёл вплотную и остановился, нависая уже над обоими парнями, рыжий шинигами заметно поёжился.
- Слишком поздно, - констатировал Зангецу в такт очередному порыву несуществующего ветра.
- Что значит «Слишком поздно»? – тут же нахмурился Куросаки и, наконец, поднялся. Ну конечно, как он и думал, волосы отросли так сильно, что доходили до пояса – как раз, как в форме Пустого. Ичиго передёрнуло при воспоминании о том превращении в бою с Улькиоррой: эта мысль потянула за собой картинку, где он был адьюкасом в Уэко. Окинув взглядом своего внутреннего Холлоу, который заметно стушевался в присутствии рядом зампакто, Куросаки пожалел о том, что вместо того во внутреннем мире не было, ну, хотя бы ножниц! А то, ведь если пожаловаться, можно нарваться на предложение обрезать волосы с помощью Зангецу... - Зангецу, что… что это вообще было?! – спохватившись, задал самый волнующий его вопрос шинигами, обернувшись к своему мечу.
- Что, неужели ты так до сих пор ничего и не понял? – раздался за его спиной насмешливый голос Пустого, и бледная копия Куросаки засмеялась своим противным, неестественным смехом. – Провалялся три месяца, смотрел свои воспоминания и ничего не вспомнил?
- Три месяца?! – выкрикнул парень, подпрыгнув на месте и, полуразвернувшись к тому. Растерявшись, Ичиго переводил взгляд с зампакто на Холлоу и обратно, открывая рот, как рыба, но в последний момент не находя слов, чтобы сформулировать свои мысли. – Погодите, это… - в голове, и так полной беспорядка, всё перемешалось окончательно. Куросаки силился сообразить, откуда Пустой узнал, что парень видел, и почему он думал, что это воспоминания Ичиго. Ага, вот более-менее связная идея. – Почему это мои воспоминания?! – скороговоркой выпалил шинигами, пока мысль не ушла.
- О! Старик, да он, похоже, соображает ещё хуже, чем ты думал, - Зангецу проигнорировал издевку Уцуро, только полы его плаща и волосы взметнулись выше, как будто и сам ветер стал сильнее. – Расскажи ему, иначе кеккай так и простоит ещё лет двести или триста!
- Какой кеккай? Зангецу, я… я ничего не понимаю! – признался рыжий парень, почесав затылок. – Я видел столько всего, но какое я к этому имею отношение?
- То были все твои воспоминания, Ичиго, все за прошлые жизни, - наконец, произнёс его зампакто, смотря куда-то поверх головы хозяина. – Каждый раз, когда душа возрождается после смерти, она теряет свои воспоминания о прошлой жизни, это закон. Но ты обязан помнить их все.
- Я обязан? – просипел Ичиго, пытаясь осмыслить услышанное и увязать с увиденным.
Всё эти люди – это он? Все судьбы, жизни – его? То есть, когда-то он был главой клана Кучики, лейтенантом Укитаке и начальником Рукии?! Тогда почему он обязан всё это помнить? Нет, правильно, что душа всё забывает, от такого объёма информации и свихнуться недолго! Парень плюхнулся обратно на стеклянную стену небоскрёба и обхватил колени руками, уткнулся в них лицом. Слишком много…
- Да. Это такая же обязанность Короля Сообщества душ, как и сохранять жизнь в мирах живых, Пустых и шинигами, - прогремел над ним голос Зангецу. – Король Сообщества душ не может долго находиться вне миров, без его присутствия Генсей, Уэко Мундо и Соул Сосаити начнут гибнуть, и чем дольше будет отсутствовать Король, тем быстрее пойдёт разрушение, - Куросаки, подняв голову, растерянно моргал глазами. – Чтобы вспомнить своё прошлое, тебе понадобилось гораздо больше времени, Ичиго, но барьер мы ещё не сможем одолеть.
- Кеккай? Барьер? – отстранённо спросил тот.
- Именно, - мужчина поднял руку над головой и коснулся пальцами яркого барьера с печатями; реяцу отозвалась громким напряжённым звоном. – Твои силы шинигами были запечатаны, потому что в Сейрейтее боялись тебя. Они не знали о возможных последствиях, но опасались… верно опасались.
Парня как будто что-то кольнуло и, обернувшись, он увидел за спиной Пустого неподвижно лежащее тело.
- Айзен?! Что он здесь…
- Он хотел попасть во Дворец Короля, - осклабился Холлоу, поясняя. - И попал. Только вот здесь ему ничего не сделать!
- Во Дворец Короля? – медленно переспросил Ичиго, ощущая, что от переизбытка новостей у него голова сейчас пойдёт кругом. Он прекрасно слышал слова, но осознать, что они значили, было гораздо сложнее.
- Верно! Это, - Пустой как будто из воздуха вытащил свой тесак и обвёл им всё вокруг. - И есть Дворец Короля, а его обитатели – Король.
- Невозможно… - пробормотал шинигами и, сделав шаг назад, врезался в Зангецу. – Эй, старик, что он несёт?! Ведь это же невоз… - на лице зампакто отразились, кажется, все мысли по поводу умственных способностей его хозяина, и Ичиго сменил тон, перейдя от категоричного отрицания к громкому недоумению. – Укитаке-сан говорил, что Король Сообщества душ, он!..
- И ты поверил?! – Пустой продолжал над ним насмехаться, а зампакто почему-то совершенно ему не мешал. – Все эти сказки о Короле Сообщества душ были придуманы для таких дураков, как ты! Конечно, гораздо проще управлять другими, если они думают, что есть особое измерение, целый Дворец, чем, если бы они знали такую жалкую правду!
- Но… постойте! – Ичиго ухватился за спасительную соломинку. – Ведь я видел себя, как одного из клана Шиба, того лейтенанта! Рукия же дралась с ним в Уэко и его душу поглотил Пустой, как я могу быть им? А?
-
-
13.03.2010 в 17:28- Король один, но его душа тройственна, - тихо пояснил меч, приняв эстафету по объяснению Королю основ мироздания. – Шинигами, зампакто и Пустые – неизменные её части. Король шинигами, Король Пустых и Король зампакто – и есть Король Сообщества душ, - видя, что Ичиго с трудом понимает его слова, мужчина добавил: - Ведь Соул Сосаити – всего лишь часть Сообщества душ… настоящего Сообщества. И без Короля все миры, включая Генсей, обречены на гибель… теперь.
- Почему?!
- Потому что нам пока не выбраться отсюда, - в глазах Зангецу появилась мрачная серьёзность. – А к тому моменту, разрушение может распространиться слишком далеко.
Конец 3 главы
-
-
13.03.2010 в 17:58Очень понравилось!
-
-
13.03.2010 в 18:01-
-
13.03.2010 в 18:21Жду проду ^^
-
-
13.03.2010 в 21:05Отлично. Всё, буду ждать продолжение. Вещь!
-
-
13.03.2010 в 22:38-
-
14.03.2010 в 12:25Не ожидала, что так понравится, честно.-
-
14.03.2010 в 12:40Хотя — мне тут вчера подсказали, что тот факт, что Ичиго и есть Король, с успехом использовался в "Сейлормун". Там тоже искали какую-то Королеву, а оказалось, что это ГГ. Но я Сейлормун смотрел в детстве, поэтому просто не помню. А вот триединство шинигами, пустых и занпакто — это мне понравилось)))
-
-
14.03.2010 в 12:54Я изначально предполагала, что Король - либо Ичиго, либо Зангецу, причём больше склонялась к последней версии. Однако потом поразмыслила и пришла к выводу, что все миры, упоминавшиеся в Бличе - Сообщество душ, Уэко, Генсей и внутренние миры шинигами - можно объединить под одно понятие "Сообщество душ", души ведь везде, хоть и в разной форме. И как-то бы странно получалось, что Король есть только у мира добрых духов, а остальные - сами по себе. Кто-то должен был создать эти миры, отвечать за них... единство трёх составляющих вполне логично, они же встречаются везде, но в разных сочетаниях
-
-
14.03.2010 в 13:00И как-то бы странно получалось, что Король есть только у мира добрых духов, а остальные - сами по себе.
Нууу, в Уэко один Король уже имеется. Гриммджоушка, сокол ясный))
Вы пишите, пишите! Тут народ продолжения жаждет. И кстати.