Если б я был султан, я б имел трёх жен и войсками США был бы окружен
Оригинал здесь
Авторы: incandescens, liralen, sophiap
Рейтинг: PG-13
Жанр: Angst, Drama, POV, Character study
Дисклеймер: Мир и герои - куботайтины. Утонченные издевательства над тем и другим - авторов. Перевод, каюсь, мой.
Предупреждения: AU, упоминания о смерти персонажей, одно неприличное слово
Действующие лица: Хинамори, Кон, Карин и обитатели Лавки Урахары
(Глава 9)
Момо: Не верь, не бойся, не просиМомо: Не верь, не бойся, не проси
Снежинки падали ей на затылок и кусались, словно осы. Момо надеялась хоть немного отдохнуть от порядком надоевшего ожога, но гигай унаследовал и ожог, и обгоревшие волосы.
А, чего уж там. У нее полно более серьезных поводов для беспокойства.
Она ждала, пока все остальные войдут в магазин, не желая никого оставлять у себя за спиной. Да, так они могут навалиться на нее все вместе, когда она окажется внутри, но, по крайней мере, она будет к этому готова, и у нее будет свободен путь к отступлению.
Не похоже, чтобы этих людей нужно было опасаться.
Только после того, как Тобиуме решилась подать голос, до Момо дошел смысл собственных действий. И их причина.
Полагаю, это влияние Мадараме-сана. Тобиуме была учтива, как всегда, ее потрескивающий шепот напоминал о ветре, треплющем ветки, или о небольшом костерке.
Помолчав немного, она мягко, но укоризненно добавила:
Он не особенно доверчив, не так ли?
Нет, Иккаку вовсе не доверчив. Как и сама Момо. С некоторых пор. Двое неожиданных визитеров казались безобидными, но она слишком хорошо усвоила, что "кажется" и "есть на самом деле" - совершенно разные вещи.
Вероятно, эти люди вполне надежны... или хотя бы достаточно надежны, подумала она. Тобиуме согласилась.
Кончилось тем, что Момо все равно опустила руку и поддела большим пальцем гарду Тобиуме, высвобождая ее из ножен. Так, на всякий случай.
Последняя мысль была слишком похожа на оправдание. Момо почти видела презрительную гримасу Широ-тяна в ответ на ее жалкий лепет. А потом она бы потребовала, чтобы он заткнулся, хотя он ничего не говорил. А потом он бы сказал что-то язвительное о ее пострадавших волосах, и они бы чуть не поссорились...
Голос – ее собственный – ядовито напомнил ей, что она, кажется, собиралась оставаться начеку.
Момо с сожалением оторвалась от невозможной, но такой желанной мысленной беседы – это оказалось непросто, но сейчас настоящее требовало ее внимания настойчивее, чем прошлое.
Джинта ввалился в магазин, едва не сбив с ног хмурую девочку, которая приглашала их внутрь. Момо была уверена, что он сделал это нарочно. Тут же завязалась склока (точнее, Джинта орал на свою товарку, что она путается у него под ногами, хотя она не двигалась с места). Пользуясь сумятицей, вторая девочка, которая представилась как Куросаки Карин, притормозила, пропуская своего спутника вперед, бросила на Момо испытующий взгляд через плечо, и молча нырнула в помещение.
Молча – но Момо и без слов понимала, что за вопрос мучает бедное дитя. Тот самый вопрос, который она сама до сих пор боялась себе задавать, даже в глубине души, где никто, кроме Тобиуме, не услышит.
Она шагнула в генкан* магазина и быстро оглянулась по сторонам, гадая, не начали ли события уже выходить из-под контроля.
Контроль - как и очень, очень многое другое – не более чем иллюзия, напомнила она себе. Напоминание не очень-то помогло, когда в следующую секунду ее сердце ухнуло в пятки, потому что кто-то появился невесть откуда и схватил ее за плечо.
- Стоп-стоп-стоп... - это оказался рыжий мальчик. Он попятился, подняв руки и чересчур широко улыбаясь. Голос его звенел от напряжения: – Поосторожнее с мечом, а, нээ-сан?
Тобиуме уже была на полпути из ножен. Момо вернула ее обратно, но не отпустила.
- Это было не очень-то умно с вашей стороны, знаете ли, - заметила она, удивляясь сама себе. Она давно отвыкла от собственной вежливости. В эти дни естественными и уместными казались куда более крепкие выражения...
Впрочем, и без этого было чему удивляться. Момо не представляла, что и думать об этом парне. Что-то в нем не давало ей покоя, но вот что? Он выглядел как обыкновенный – нарочито обыкновенный – смертный, но при взгляде на него в голове упорно всплывало слово "гигай". И вообще, как он мог возникнуть перед ней так быстро? Притом застать ее врасплох? Не похоже на шунпо... И как он мог спрыгнуть с высоты трех этажей и приземлиться на ноги, не переломав их и даже не споткнувшись?
- Я извиняюсь и все такое... – он нервно хихикнул, не отрывая взгляда от ее меча или еще от чего-то, расположенного чуть ниже уровня ее глаз. - Просто... ну, это, я так понял, вы, может быть, знаете, что случилось с братом Карин, верно?
На этот раз он встретился с ней взглядом. То, как он испытующе щурился, напомнило ей о чем-то – или о ком-то – виденном совсем недавно.
- Карин? Та маленькая девочка, которую ты нес на руках?
Он хмуро улыбнулся. Почему-то это смотрелось... неестественно.
- Да, только не вздумайте называть ее так. То есть "маленькой". То есть если не хотите получить от нее пяткой в голень – а у нее это выходит больно, - судя по гримасе, он знал об этом по собственному опыту.
Он беспокойно оглянулся через плечо, но там никого не было. Плотная занавесь – если приглядеться, старенький зеленый плед, тут и там прибитый гвоздями, чтобы его не откидывало сквозняком – отделяла генкан от основного помещения. Момо слышала неровные, приглушенные голоса с той стороны, перебиваемые к тому же чем-то вроде радиопомех, но слов было не разобрать.
- В общем, вы ведь расскажете, что случилось с Ичиго, верно? Неважно, насколько это плохо? Вы же не станете скрывать просто потому, что ей, может быть, это не понравится?
Момо в последний момент сдержала слова, которые уже почти сорвались с языка – она ожидала услышать просьбу смягчить краски или даже обойти молчанием эту тему.
- Поймите, она с ума сходит оттого, что не знает, что с ее братом, - взмолился он, видимо, приняв ее молчание за отказ. - Она в жизни не признается, но это так. Не знаю, уговаривает она себя, что все в порядке, или боится самого худшего, но в любом случае… - он нахохлился и снова опустил взгляд.
Момо лучше, чем ей самой хотелось бы, понимала, что он имел в виду. Жизнь во лжи, приятной или неприятной, разрушает исподволь, отъедая от тебя по кусочку.
Но потом она вспомнила, как после сообщения о судьбе Айясегавы-сана вытаскивала из комнаты Иккаку, чуть не скрученного в пружину от бешенства и отчаяния, и как ей на миг показалось, что он сейчас ударит ее, когда она коснулась его руки...
Истина тоже бывает не прочь тобой закусить.
Момо так и не успела ничего сказать, когда из-за занавески высунулась Карин:
- Ну где вы... Кон, придурок озабоченный, сколько раз тебе говорить! - она нырнула назад, не дожидаясь какого-либо ответа, и Момо почти услышала приглушенное господи...
Кон, если его и впрямь так звали, закатил глаза. Момо почувствовала, что начинает краснеть. Она машинально пригладила волосы и отдернула руку, задев ожог.
Она уже почти забыла, каково это – пытаться быть привлекательной для кого-то (и не просто для кого-то, а...), и с удовольствием забыла бы совсем.
Кон придержал для нее занавеску.
- Послушайте, - зашептал он, - у Карин есть семья - отец, сестра, - они рядом и они сильнее, чем ей кажется. То, что вы ей скажете, их тоже не порадует, но она не останется один на один с такими вестями.
Момо молча прошла мимо него, стараясь не замечать умоляющего взгляда и не подавать виду, каким подозрительным кажется ей этот малый. Что-то в его последних словах отдавало фальшью - или, может, он что-то недоговаривал? Она не могла с уверенностью сказать, что именно, но оно - в который уже раз – выбивалось из общего ряда, не давая впечатлениям сложиться в единую картину.
Все это было забыто в миг, когда она вошла в комнату. Тобиуме обескураженно зашипела, и Момо чуть не последовала ее примеру.
Она явилась сюда в расчете на то, что ее сразу же проведут к Урахаре Киске и, возможно, Сой Фон-тайчо. В обмен на известия о беглецах она рассчитывала получить совет, информацию и, может быть, даже заручиться помощью в дальнейшем.
Она не ожидала, что Урахары не окажется на месте.
Кроме того, она не ожидала других визитеров.
И уж конечно она не ожидала попасть на... чаепитие?!
Где-то на краю ее сознания во все горло расхохоталась Рангику, и почему-то отделаться от этого звука было неимоверно тяжело.
Комната была невелика, и котацу*, заставленное посудой, занимало почти все свободное место. Если бы там были только Джинта, Карин, Кон и вторая девочка, и то было бы уже слишком тесно – но у них обнаружилась компания.
Момо не знала всех этих людей. Она знала имена трех из них, и этого было недостаточно.
Одну сторону котацу целиком занял очень большой человек с очень большими усами. Он поднял голову, когда Момо вошла, но выражение его глаз (если оно было) надежно скрывалось за зеркальными очками. Момо – конечно, к Нанао и Михане это не относилось – остерегалась верить людям, которые носят очки. За ними всегда могло оказаться...
Сердце бешено заколотилось и дыхание перехватило – в дальнем углу настраивал приемник мужчина с белыми волосами.
В следующую секунду он повернулся, и наваждение ушло, а с ним и нелепый приступ паники. Да, у этого тоже были лицо с резкими чертами, но напоминало оно не лиса, а скорее добермана, да и телосложения он был никак не похожего на мешок с костями...
- Шинигами?
...и политесом он явно пренебрегал. Момо нерешительно кивнула, не зная, что говорить. С одной стороны, при первом взгляде ей показалось, что половина людей в комнате - шинигами, но чем дольше она присматривалась, тем меньше была в этом уверена. С другой - ее все равно бы никто не услышал, потому что незнакомая молодая женщина с ярко-зеленой шевелюрой радостно (и оглушительно) завопила "Кон-ичи!".
- Маширо! – Кон мигом расплылся в улыбке до ушей. - Как жисть?
Карин скривилась, но Кон, не обращая ни на кого внимания, протолкался в комнату и вызвался помочь этой Маширо приготовить еще чаю для новых гостей. Она, в свою очередь, гордо продемонстрировала ему свой новый браслет. Кон, казалось, пришел в восторг, хотя на вкус Момо вещицу никак нельзя было назвать красивой - просто полоса металла, замкнутая в кольцо и слишком массивная для такого тонкого запястья. Они вышли вдвоем, не переставая болтать, и время от времени звук их разговора доносился из-за закрытой двери.
- Я благодарна за приглашение, - сказала Момо, - но я должна как можно скорее увидеть Урахару Киске.
- Новости от сопротивления, что ли? - человек, который возился с радио, сдался, отчаявшись добиться хорошего сигнала. Он стукнул по приемнику кулаком для очистки совести и направился к котацу нетвердой походкой, как будто не был вполне уверен, что левая нога выдержит его вес. Карин прекратила наконец сверлить Момо взглядом и отвлеклась, чтобы помочь ему сесть. Джинта скорчил презрительную рожу.
- Я же сказала, я должна поговорить с Урахарой Киске, - она опустила очевидное "а не с вами".
- Кенсей свой! Он на нашей стороне! – возмутилась Карин, как будто Момо достаточно было ее слова.
Усатый великан отхлебнул из чашки и воздержался от комментариев.
Кенсей. Имя звучало знакомо, но человека она видела впервые (она предпочитала думать, что уж такой пирсинг не забыла бы). Белые волосы напоминали понятно о ком, но за исключением этого трудно было представить человека, меньше похожего на Гина. Может быть, если бы на нем было форменное косоде, а не фланелевая рубашка, или...
Точно. Несколько месяцев назад, инструктаж перед тем, как она присоединилась к отряду Иккаку. Да, теперь понятно, откуда это странное ощущение "не совсем шинигами".
- Кенсей? Мугурума Кенсей?
Укитаке-тайчо хотел, чтобы они знали о вайзардах - на всякий случай. Некоторые из них были союзниками, большинство пропали без вести. А теперь один вполне может быть врагом.
- Да, - проворчал он. - А вы, черт побери, кто?
Момо хотела представиться, но осеклась – до нее внезапно дошло, что этому человеку она подозрительна ничуть не менее, чем он – ей.
- Это Хинамори Момо, - раздался знакомый голос. - Хинамори-фукутайчо, вы можете говорить в присутствии всех этих людей. Ручаюсь вам в этом.
Почему-то первым, о чем подумала Момо при виде Сой Фон-тайчо, было "а ведь она совсем невысокая, ниже ростом даже меня". До сих пор это ей и в голову не приходило.
Возможно, дело было в одежде – развевающиеся капитанские хаори сами по себе символизировали власть и внушали трепет (и занимали больше места в пространстве), а на Сой Фон сейчас было только зеленое атласное платье, не доходящее и до колен. Момо было холодно даже смотреть на нее, но Сой Фон, казалось, чувствовала себя вполне неплохо.
Или она просто настолько упертая... Мысль показалась неожиданно язвительной.
Что подумала сама Сой Фон, увидев Момо, осталось неясным – она ограничилась вопросительно вскинутой бровью. Момо же, в свою очередь, изо всех сил старалась не слишком часто украдкой поглядывать на пустой рукав, свисающий с левого плеча Сой Фон.
В последнем она преуспела меньше, чем надеялась.
- Иногда я беру полноценный гигай. Просто не хочу однажды попасть впросак, привыкнув рассчитывать на руку, которой нет, - тон, которым это было сказано, был почти оскорбительным, но Момо смутило не это, а то, что Сой Фон вообще взяла на себя труд давать какие бы то ни было объяснения.
- Ладно, - сказал Мугурума, наградив Сой Фон ядовитым взглядом. - Хватит церемоний. Вы обе друг друга знаете, и девицу Куросаки - тоже. Мелких зовут Уруру и Джинта, а это - Цукабиши Тессай...
Великан вежливо кивнул. Момо смотрела на него во все глаза. Если бы только он удостоил ее минутки внимания и оказал ей честь, выслушав кое-какие ее идеи с кидо... Она отвлеклась и чуть не пропустила конец фразы:
- Обо мне, как я понял, вы слыхали, - тут он изобразил что-то похожее на улыбку... достаточно похожее для того, чтобы Момо решилась наконец отпустить Тобиуме.
Она поклонилась и села, натягивая одеяло котацу на ноги и радуясь долгожданной возможности согреться (радость не омрачал даже источаемый одеялом вовсе не мимолетный аромат несвежего карри):
- Да, вы совершенно правы. Я слышала и о том, как Айзен-тай... Айзен Соуске поступил с вами и вашими друзьями.
Сила привычки, подумала она. Где-то на краю сознания Рангику глядела на нее со странной смесью сочувствия и неодобрения.
Она решила не говорить Мугуруме-сану, что могла бы, вероятно, поведать ему о поступках Айзена не меньше, чем он ей. Представляться как "гобантай-фукутайчо" она тоже не стала.
- Мне начинать? – спросила она Сой Фон. Та осталась стоять, подпирая спиной стену и являя собой живое воплощение презрения к такой ерунде, как физический комфорт. - Я могу, но мне придется потом пересказывать все то же самое снова, когда вернется Урахара-сан.
- Погодите, - вмешалась Карин прежде, чем Сой Фон могла ответить. - Если они охотятся за Пустыми, которых видели я и Кон, то они еще не скоро вернутся. А вы говорили что-то про Айзена, что он – тот тип, который, эээ... – она покосилась на Кенсея. Тот не обращал на нее внимания – весьма тщательно. - ...с которым сражается мой брат, так? Который похитил Орихиме-сан?
- Совершенно верно, Куросаки-кун, - это Тессай, наконец, вступил в разговор.
Говоря, он глядел на Момо, и она – может быть, без всякого на то основания – немедленно вспомнила, что бывает, если поторопиться верить людям просто потому, что они – сама доброта с виду. Она попыталась подобраться так, чтобы в любой момент можно было вскочить, но только запуталась одной ногой в одеяле.
- Должно быть, случилось нечто из ряда вон выходящее, раз наши друзья в Сообществе душ направили с посланием в мир живых офицера вашего ранга? Вы что-то узнали об Айзене, так ведь?
Руки Карин комкали одеяло, но сама она не отрывала взгляда от Момо. Момо повернулась к Сой Фон, которая так и не проронила ни слова и тоже выжидательно уставилась на нее.
Из-за кухонной двери доносились голоса – Кон разливался соловьем, Маширо смеялась в ответ. Как будто в мире никогда не случалось ничего плохого.
Как будто это она сама перешучивается с Кирой или Широ-тяном, как когда-то.
Гриммджо не принес вестей о них – хоть он и упомянул довольно много народу, но ничего, что указывало бы именно на них, не говорил. Казалось, он чуть ли не гордился и своими "почем я знаю" в ответ на каждый конкретный вопрос, и тем, до чего он довел Иккаку.
Подумалось вдруг – а как бы Иккаку вел себя, окажись он сейчас на ее месте? Что бы он говорил? Рука машинально потянулась к затылку, но вместо того, чтобы ощутить под пальцами все еще чувствительную до боли кожу, Момо отчетливо представила подзатыльник и вежливую просьбу "прекратить телиться и рожать уже".
- Пока Урахара не вернулся, я могу хотя бы рассказать то немногое, что я знаю о вашем брате, Куросаки-сан, - начала Момо, надеясь только, что ее слова звучат не слишком бестактно или, не приведи небо, снисходительно.
Она заметила, что Сой Фон, вопреки сказанному ею же, энергичным жестом выпроводила Уруру и Джинту вон. Уруру послушно направилась в кухню, Джинте потребовалось дополнительное внушение.
- Мы получили подтверждение – убедительное подтверждение из первых рук – что он жив.
Видно было, как Карин старается сохранять спокойствие, без сомнения, готовясь услышать "но...", которое должно было за этим следовать. Сой Фон и Мугурума, в свою очередь, в два голоса потребовали разъяснить, что за " подтверждение", что значит "из первых рук", что к нему прилагалось... Момо игнорировала их и продолжала говорить, обращаясь только к Карин, хотя ей приходилось чуть ли не кричать.
Чего уж там, все равно есть только два хороших способа сообщить плохую новость - и никто их не знает.
- Вы знаете о шинигами, верно? И о том, что ваш брат - один из них? - Карин кивнула. - И о том, что такое Пустые?
- Карин в курсе, что такое вайзард, если вы к этому клоните, - сказал Мугурума. Дружелюбия в его манере не добавилось, но, похоже, он счел-таки ее достойной доверия – пока что. Он чуть поерзал, морщась и шипя сквозь зубы. Карин посмотрела на него с некоторым беспокойством. - Ичиго один из нас, но Айзен тут ни при чем.
Насмешливое фырканье Сой Фон, похоже, намекало на очень долгую историю, скрытую за этими словами.
Из кухни донесся всплеск, возмущенные возгласы и новый взрыв смеха. Эти звуки принадлежали другому месту и времени. Другой жизни. Но они отвлекли Карин, и она пропустила реплику Мугурумы о вайзардах, услышав только окончание:
- Вы хотите сказать, что Айзен спровоцировал Ичиго на потерю контроля над внутренним Пустым? – Мугуруме явно было неуютно, но не предмет обсуждения был тому причиной. Во всяком случае, не только он.
- Что? "Внутренний Пустой"? О чем вы? – недоумение Карин быстро сменилось гневом. - Вы имеете в виду, что Ичи-нии такой же, как вы и Маширо? И вы мне не сказали?
- Он не вправе был об этом говорить, - заявила Сой Фон, как будто это что-то объясняло.
- Это одна из версий, - теперь Момо обращалась в основном к Мугуруме. - Мы знаем только, что у него постоянная маска и он находится на положении... ну, ему доверяют. По-видимому.
Последняя оговорка была более чем необходима там, где речь шла об Айзене Соуске.
- То есть, Ичи-нии загипнотизировали? - голос Карин почти потонул в оглушительном шипении радио.
- Кто-нибудь, уймите чертову штуковину, а? – проворчал Мугурума. – Ни один канал не принимает как следует! Тессай, ну хоть вы-то можете что-нибудь сделать, чтобы избавиться от помех?
- Разумеется, - с этими словами магистр кидо протянул руку и выключил приемник. – С телевидением еще хуже, - добавил он, как будто кого-то это волновало.
- Я не много могу добавить к уже сказанному, - продолжила Момо. – Но точно известно, что по крайней мере еще один шинигами был превращен в вайзарда.
- Или во что-то иное, - Сой Фон придвинулась ближе. – У Кенсея и остальных процесс холлоуфикации был прерван Урахарой, так что в этом случае результаты вряд ли будут полностью идентичными. Кто это был? Вам известно?
- Айясегава Юмичика.
Сой Фон помолчала секунду-другую, взвешивая информацию, потом равнодушно пожала плечами. А Момо снова слышала яростную брань Иккаку и жуткий грохот, когда он ударил кулаком в стену.
- Но как же Ичи-нии? – а здесь и сейчас Карин стучала кулаком по котацу так, что посуда гремела и подпрыгивала. - Кенсей и Маширо могут быть нормальными, верно?
- Как правило, - пробормотал Мугурума и покосился в сторону кухни.
- Значит, даже если Ичи-нии... эээ... - она посмотрела на Мугуруму и быстро отвела глаза, хмурясь. Что-то в ее мимике казалось знакомым. - Он может превращаться обратно в человека, правда? Правда же?
- Мы не знаем наверняка, хотя вполне возможно, - в совсем другом времени, в совсем другом месте Момо попыталась бы обнять девочку, утешить, подбодрить, сказать, что все будет хорошо, что очень скоро ее брат вернется к своей семье целым и невредимым. - Все, что я точно знаю - он жив, и значит...
Ее рука снова легла на эфес Тобиуме, но на этот раз вовсе не для готовности к атаке.
- Если удастся доставить его сюда, я уверен, мы сможем что-нибудь придумать, - прогудел Тессай. Момо поняла вдруг, что и сама не прочь ему поверить - и не только потому, что он – легендарный магистр кидо.
Карин кивнула и некоторое время сидела молча, глядя в стол - только на миг вскинулась, когда из кухни донесся новый взрыв смеха. Вид у нее был совершенно жалкий. Тессай ждал терпеливо, Сой Фон – не особенно. Мугурума продолжал ерзать, пытаясь устроиться поудобнее.
- Вы... - Карин говорила в основном в воротник своей кофты, но не только поэтому ее голос звучал глухо. Она откашлялась и подняла наконец голову, глядя теперь на Момо в упор. - Вы собираетесь это сделать? Попробовать вернуть его сюда?
Голос ее был хриплым, взгляд – неприятно немигающим, и Момо поняла, что Карин вот-вот заплачет.
Какая-то часть ее хотела бы сейчас прижать девочку к себе, гладить ее по спине и уговаривать не сдерживаться и дать горю выйти наружу...
Карин все-таки не заплакала, - видимо, она была из тех детей, которые скорее умрут, чем будут плакать при посторонних или при ком бы то ни было вообще, - но она все сильнее и явственнее искрила силой. Выбросы были неуправляемыми – вряд ли она вообще осознавала, что делает. Момо почувствовала, как что-то с хрустом проворачивается в груди – она вспомнила, что случилось с Широ-тяном после того, как она уехала в Академию...
- Нападение на Уэко Мундо? Вы явились сюда затем, чтобы предложить нам это? - Мугурума снова улыбнулся – на этот раз почти угрожающе. - Должен сказать, девушка, что мне нравится ход ваших мыслей.
- Нам нужно дождаться возвращения Йоруичи-самы и Урахары, - напомнила Сой Фон и снова переключилась на Момо. - Вы ведь пришли не только затем, чтобы сообщить нам, что Куросаки все еще жив. Мы и раньше учитывали возможность того, что Айзен захватил пленных.
- Возможно, двое наших капитанов в их числе, - Момо нашла в себе силы насладиться зрелищем того, как у Сой Фон отвисает челюсть.
- Черт возьми, откуда вы узнали? - Мугурума резко подался вперед, нависая над серединой стола. - Вы хотите сказать, что сумели отправить кого-то в Уэко Мундо?
Момо покачала головой.
- Не туда. Оттуда.
Грех было бы жаловаться на то, что ее слова не встретили должной реакции. Даже в кухне кто-то вскрикнул, хотя это могло быть и случайным совпадением.
- Это не совсем наша заслуга, - уточнила Момо. - Им помогли изнутри - и я не уверена, с чистыми ли намерениями, - она подняла руки, предупреждая град вопросов о том, кто такие "они" и кто был этот таинственный помощник.
- Это долгая история, - сказала она, - а я не хочу упустить ничего важного, тем более что не знаю сама, что может оказаться важным. Беглецы утверждают, что Хисаги Шухэй помог им выбраться, но, думаю, вы понимаете, почему мы не уверены, что можем принять это за чистую монету.
- Двойной агент? Хммм... - Тессай задумался, гудя что-то себе под нос, как будто разгадывал заковыристый ребус.
Момо же вспомнила со всей ясностью те жуткие первые дни, когда Иба не находил себе места от злости и отчаяния, и срывался на всех подряд, пока, наконец, Иккаку это не надоело. Последовавшая драка вывела их обоих из строя на несколько дней.
- Похоже на то, - ответила она. От внимания Сой Фон явно не ускользнуло, как она выделила слово "похоже", и Момо кивнула. – Мы не можем просто взять и поверить этому.
Ее старым товарищам было, знаете ли, вовсе не просто снова поверить ей – после предательства Хисаги, после исчезновения Киры, после того, как по-идиотски она сама вела себя поначалу...
Временами Момо – та Момо, которая откликалась на дурацкого "Персичка" так же охотно, как на собственное имя - хотела вернуться назад во времени и отвесить себе хорошего пинка.
Чшшшш... тише, тише...
Увещевания Тобиуме пропали втуне.
- Что насчет беглецов? - спросила Сой Фон. - Кто они? Они надежны?
Момо слышала в ее словах другой, невысказанный вопрос, и видела его же во взгляде Мугурумы.
"Мы их знаем? Кто-нибудь из наших спасся?"
- Первый - Садо Ясутора, - Тессай понимающе кивнул, Карин радостно ахнула. – Его все время держали под стражей и он немногое смог нам сообщить, но одно он подтверждает безоговорочно - именно Хисаги Шухэй помог ему бежать.
- Мальчишка проводил много времени с Хисаги Шухэем, когда задержался в Сообществе душ после отбытия Айзена, - пояснила Сой Фон, в основном для Кенсея. Момо даже не удивилась, что Сой Фон откуда-то знает такие вещи. - Общие интересы в музыке, надо полагать. И это означает, что Хисаги, возможно, намеренно выбрал пленника, который к нему расположен и поэтому скорее поверит его словам.
- Так он в порядке, да? - спросила Карин. - Почему вы не взяли его с собой? Он не может вернуться домой?
- Транспортировать живого через сенкаймон означало бы рисковать быть обнаруженными, - объяснение было, мягко говоря, лаконичным, но Момо опять поймала себя на мысли, что не привыкла слышать от Сой Фон вообще какие бы то ни было объяснения.
- В первую очередь, ему нужен отдых, - добавила Момо, так как Сой Фон ответила не на все вопросы Карин. - Второй беглец... ну, он охотно шел на контакт, но он - бывший Эспада, поэтому информация, которой он поделился, может оказаться очень полезной...
- Или, с таким же успехом, липовой, - закончил Мугурума. Он не смог скрыть разочарования, когда Момо сказала, что второй был из Эспады, но быстро овладел собой.
- Да, но у Гриммджо, мне кажется, достаточно причин сотрудничать с нами, - он больше не Пустой и не в восторге от этого. Он помогает нам в расчете на то, что мы найдем способ вернуть ему его силу.
- Больше не Пустой? – Мугурума, казалось, начинал раздражаться. – А кто, черт возьми?
- Имеет ли Иноуэ-сан к этому отношение? - вопрос Тессая был менее настойчив, но зато требовал ответа.
- То есть, с Орихиме тоже все в порядке? – известие о том, что еще кто-то из друзей ее брата жив, не вызвало в Карин и половины ожидаемой радости. Когда Момо подтвердила, что да, Иноуэ Орихиме, насколько можно судить, жива и находится в плену, Карин снова втянула голову в воротник и надвинула кепку на лоб, отгораживаясь от окружающих. Она не сказала вслух ни слова о том, что Орихиме могла бы вылечить Ичиго.
- С его слов выходит, что так, но это был несчастный случай. Нет ни остатков маски, ни дыры, никаких следов того, что он когда-либо был Пустым. Его рейацу больше напоминает шинигами, чем у Мугурумы-сана.
- Позвольте мне угадать, что еще было сказано, - взгляд Сой Фон блуждал над головами собеседников, словно следя за актерами в невидимой пьесе. В голосе сквозил неприкрытый сарказм: - Хисаги как раз проходил мимо, когда этот "несчастный случай" несчастно случился, и, проявив неизменное присутствие духа, решил тайно переправить этого Гриммджо из Уэко Мундо вместе с еще одним "случайным" пленником в качестве доказательства его добрых намерений. И через них он передал просьбу направить ударный отряд в определенное место и в определенное время, поскольку он как раз нашел способ сокрушить Айзена.
Момо кивнула, сглатывая внезапный комок в горле. Выводы Сой Фон в точности повторяли ее собственные, и все же одно дело мучиться подозрениями самой, и совсем другое – услышать подтверждение со стороны. Второе оказалось куда больнее.
Хисаги был ее другом. А у нее не так уж много осталось друзей.
- Подождите... – Карин слушала внимательней, чем показалось Момо. - Кон и я видели каких-то Пустых - они были с виду почти как люди, не помню, как он их назвал – и они ломились в квартиру Чада. То есть, Садо. Это Ичи-нии называет его "Чад", - пояснила она для Момо. - Они что-то искали.
Сой Фон постукивала костяшками пальцев по губам, размышляя.
- Сложно. Слишком сложно. Они не могли знать заранее, как Гриммджо отреагирует на изменение... Кстати, он не называл имен наших пленных?
Момо покачала головой.
- Он вообще не называл имен, если его специально не спрашивали.
Она пересказала то, что им удалось выяснить об Унохане-тайчо и о женщине по имени Лиза.
Мугурума треснул ладонью по столу и отвернулся, бормоча ругательства.
- Вы знаете, на каком положении она там находится? - спросила Сой Фон, потому что от Мугурумы этого ждать не приходилось.
- Насколько он смог – или пожелал – сообщить, она пользуется свободой передвижений и располагает большими привилегиями, чем пленные.
Мугурума невесело рассмеялся при этих словах.
- Повезло ей, - сказал он, лишив на минуту дара речи всех присутствующих. Он криво улыбнулся и продолжил: - Похоже, она в форме. Это хорошо. Действительно хорошо. Зная Лизу, если только Айзен не закусил ее мозгами, она наверняка играет свою игру. Она умна. И терпелива как дьявол. И я знаю, что она не предаст нас, - это прозвучало как простая констатация общеизвестного факта, не больше и не меньше. - Я могу ручаться за своих людей.
И Сой Фон, и Момо предпочли обойти последнюю ремарку молчанием.
- Но если Лиза в порядке, то почему Ичи-нии - нет? Что с ним такое? - руки Карин все комкали и комкали одеяло. – Все так плохо, да? Очень плохо, Чад его лучший друг, и Орихиме... я знаю, она тоже для него много значит. Четыре месяца? Он там уже четыре месяца и ничего не сделал, чтобы их выручить?
Она вся сжалась и с силой стискивала кулаки, словно пытаясь не кричать. Это не очень-то помогало – вместо крика ее голос срывался на писк.
- Что насчет остальных членов вашей команды? - Сой Фон поспешно переключилась на Мугуруму. – Если кто-то из них оказался в плену у Айзена, станет ли Лиза спокойно на это смотреть и бездействовать?
- Сколько угодно, если того требует ее план по их спасению, - парировал он, - но я...
Что бы он ни собирался сказать, его прервал грохот и вопль из кухни.
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Уруру.
- Прошу прощения, но у нас проблема.
По ее тону трудно было понять, что за проблема – забилась раковина или началось светопреставление. Слышно было, как что-то глухо стучится об пол и кто-то пыхтит и ойкает, но кто его знает, что это должно было значить...
Никто, кроме Момо, не удивился.
- Проклятье, опять... – Мугурума с видимым трудом начал подниматься, Сой Фон неуловимым движением встала в боевую стойку, Тессай же только хмыкнул и поправил очки.
Прежде, чем Момо могла что-то спросить, кухонная дверь разлетелась на куски.
Уруру взвизгнула и нырнула куда-то в темноту, и обломок дерева ударил Мугуруму по затылку. Он потерял равновесие и с размаху впечатался лицом в стол, когда в комнату влетела Маширо.
Тут же стало ясно, почему Сой Фон держалась подальше от котацу - когда Момо попыталась вскочить, ноги мигом запутались в одеяле и она шлепнулась на пятую точку. Сой Фон ринулась наперерез Маширо, но та оказалась сильнее и проворнее. В следующий миг Сой Фон врезалась всем телом в противоположную стену.
- Она сказала, что вы починили эту штуку! – Кон ввалился, шатаясь и вытирая кровь со лба.
Тессай почти закончил с заклинанием, но отвлекся, едва увернувшись от пинка:
- Мы думали, на этот раз у нас получилось.
Он сформировал печать Бакудо 99, но прежде, чем она начала наполняться светом, Маширо повалила его на пол. Сой Фон уже была там и оттаскивала ее – насколько могла сделать это одной рукой. Маширо кричала и кричала без конца, и даже в царящей суматохе Момо разглядела, как следы костяного панциря растекаются по ее лицу и спине и снова съеживаются.
Формула пронеслась в сознании со скоростью молнии, и Момо вытянула руку ладонью вперед:
- Бакудо шестьдесят три – Связующее вервие!
Золотые светящиеся цепи слетели с ладони и опутали Маширо, прижимая ее руки к бокам, но она все равно отчаянно вырывалась и билась об стол, словно рыба в сетях.
Мугурума пытался удержать ее и в благодарность получил удар в бок. Лицо у него было окровавлено после столкновения со столом.
- Возьмите себя в руки, фукутайчо! - рявкнул он, но Маширо приказу не вняла. Она тоненько заскулила, и фрагменты маски начали все быстрее покрывать ее лицо и шею, делая ее похожей на фантастическое насекомое.
- Это не удержит ее надолго! – у Тессая на шее красовалось несколько порезов, по фартуку неумолимо расползалось темное пятно, и разбитые очки норовили сползти.
- Лучшее, на что я способна – восемьдесят первый номер, но он здесь не годится! - Момо высматривала возможность для повторной атаки, но вокруг был слишком мало места и слишком много народу. Сой Фон почти сшибла ее с ног, опять проиграв Маширо в массе и скорости. В ту же секунду путы треснули, Маширо подпрыгнула до потолка и повисла там, цепляясь всеми четырьмя конечностями, словно геккон. Она тяжело дышала и продолжала поскуливать.
Мугурума вскочил только для того, чтобы его нога все-таки подломилась в колене и он, рыча от боли, грохнулся на пол вместе с Карин, которая пыталась его поймать. Тессай все еще собирался с силами. Момо прекрасно понимала, что кидо уровня выше девяностого требует концентрации, каким бы мастером вы ни были.
- Связующее вервие! - цепи взвились к потолку. Может быть, удастся выиграть еще немного времени и Тессай успеет...
Маширо с визгом свалилась с потолка. Кон был тут как тут и ловко подхватил ее на руки, но она металась так, что свела на нет все его усилия - он зашатался, споткнулся о Кенсея и Карин (Карин запищала), и вместе с Маширо повалился на стол, тут же откатываясь от нее и прижимая к груди поврежденное запястье. Цепи снова лопнули, но Тессай все-таки завершил заклинание. Меньше чем за секунду Маширо туго спеленало полосами темной ткани, в концы которых вонзились железные скобы, надежно удерживая ее на месте.
- Ай-ай-ай. Я что-то пропустил?
Теперь, когда хаос, наконец, поулегся (только Кон громко жаловался на свой вывих, а Карин и Мугурума все еще пытались встать, по возможности порознь), Момо увидела, что зеленый плед отодвинут в сторону и в дверном проеме кто-то стоит.
Сой Фон, кажется, тоже только сейчас его заметила – во всяком случае, она разразилась такой бранью, что Момо на миг почувствовала себя как дома... то есть как в отряде.
Новоприбывший – неопрятный с виду блондин в черном – был здорово облеплен снегом. На плече у него восседал, как будто так и надо, черный кот и тщательно умывался, счищая снег с ушек и усов.
- Ну и погодка на улице, спасибо, Уруру, - девочка возникла невесть откуда и протянула мужчине зелено-белую полосатую шляпу. Он встряхнулся по-собачьи, чтобы избавиться от снега, и водрузил шляпу на голову. Кот мягко спрыгнул с его плеча и направился к Сой Фон, победно задрав хвост. - Я вижу, новый браслет Маширо не работает?
Он шагнул к остаткам стола (три скобы развалили его на две аккуратных половинки, из разбитого нагревательного элемента сыпались искры), присел на корточки рядом с Маширо и осторожно сдвинул часть пут в сторону, шипя и тряся пальцами, когда контур заклинания сопротивлялся вмешательству.
Мугурума, наконец, встал на ноги, опираясь на потрепанную и недовольную Карин.
- Поначалу работал, потом взял и перестал, - он сделал шаг вперед и чуть не рухнул снова. - Черт!
Сой Фон закатила глаза и подхватила кота на руки.
- Мы вернемся, как только здесь наведут порядок. Хинамори-фукутайчо, этот болван и есть Урахара Киске собственной персоной, - сказала она, кивая на блондина. - Вы можете изложить ему то, что рассказали мне и Кенсей-сану.
Кот высунулся из-за ее плеча.
- Кон, тебя нужно перевязать, - проговорил он низким, густым голосом, который невесть как помещался в крошечном кошачьем теле. – И поторопитесь - мы столкнулись с ситуацией, которая требует немедленных действий. Боюсь, это именно то, что называют "свистать всех наверх". Сой Фон, я хочу сначала услышать, что ты об этом думаешь...
Уже в который раз все вокруг вели себя так, будто ничего особенного не происходит. И верно, ну что особенного в говорящем коте? Тессай куда-то повел Кона – тот оглядывался на каждом шагу, и отвернулся только после окрика Карин, что ему следовало бы лучше обращаться с телом ее брата.
Одно из двух, подумала Момо – или все здесь сумасшедшие, или я сама спятила.
- Что тут все-таки случилось? - она не собиралась никого атаковать, но рука снова сама легла на эфес Тобиуме.
- Ебучий Барраган случился, - Мугурума сидел на полу и разминал левое бедро. Видно было, что он с удовольствием развил бы мысль, но не хочет выражаться при дамах.
- Я думала, Барраган провоцировал разложение, - Момо до сих пор иногда видела во сне Омаэду, как он бежал со всех ног к ней и Кире, и распадался на ходу, осыпаясь прахом и обломками костей...
- Ну да, и это тоже, - зло проворчал Мугурума. Он оставил свои усилия и с размаху врезал по многострадальной ноге кулаком, как раз чуть выше колена, даже не изменившись при этом в лице.
- Собственно говоря, это и есть одна из форм разложения. Духовного, в отличие от физического, - Урахара возился с уродливым металлическим браслетом, который он снял с Маширо. Фиолетовый светящийся кристалл, казалось, занимал большую часть его внимания. Пара уколов иглой, и свечение стало синим: - Ага, пошло дело! Так вот, жертвы Баррагана держали своих внутренних Пустых на привязи... где же этот провод... и эта привязь каким-то образом "состарилась"… этот контур придется полностью заменить... примерно так, как это происходит с ветхой резиной - вместо того, чтобы растягиваться и сжиматься, она хлоп! просто рвется, - он лихо щелкнул пальцами для наглядности.
- Понятно, - Момо украдкой бросила взгляд на Мугуруму и успела заметить, как тот стиснул зубы. Ему наверняка не составило труда домыслить недосказанное Урахарой вслух – если он проживет достаточно долго, однажды его постигнет такая же судьба, как и Маширо. – Можно ли это исправить хотя бы до такой степени, чтобы в бою она не атаковала своих?
Да, то, что она только что видела, было ужасно, но иметь такого союзника...
Если бы только группа вайзардов была там, если бы они участвовали в сражении над фальшивой Каракурой, все могло бы сложиться совсем, совсем иначе.
Урахара бледно улыбнулся вместо ответа. Он снял шляпу и некоторое время рылся за подкладкой, пока не выудил крошечный кусочек металла. Находка отправилась внутрь браслета:
- На какое-то время этого хватит. Жаль, но поиск того, что решит проблему капитально, требует все того же времени, которого у нас как раз и нет. А пока что... Хинамори, верно?.. вы можете сказать мне, зачем вы здесь. После этого вы, возможно, соблаговолите помочь нам с весьма неприятной стаей Пустых.
Ее задача состояла в том, чтобы обратиться за помощью, а не оказывать ее, но в то же время не похоже было, что она может - или должна, если уж на то пошло - отказаться. Но об этом она подумает чуть позже.
Пока Урахара продолжал возиться с починкой, Момо повторила для него все, что знала - об Ичиго, и Айясегаве Юмичике, и о возможной роли Хисаги Шухэя, и о том, как Сой Фон почти дословно вычислила содержание сообщения Хисаги, и обо всех тех вещах, о которых оставалось только строить догадки (а таких вещей было непозволительно много). Урахара только кивал тут и там, скорее браслету, чем ей. Казалось, он и вовсе не слушает, хотя он издал негромкое "хха!", когда Карин вмешалась и рассказала о том, что они с Коном видели возле дома Садо Ясуторы.
- Понятно, - с браслета посыпались искры, и в воздухе запахло озоном. Маширо оставила попытки вырваться и только сопела с присвистом сквозь маску. Урахара улыбнулся и потрепал ее по макушке.
- Сейчас-сейчас, уже почти все. Должен признать, я бы очень хотел бы взглянуть на этого Гриммджо и попробовать выяснить, что с ним проделали и можем ли мы это воспроизвести. Надо сказать, это могло бы нам очень пригодиться...
Он вернул браслет на запястье Маширо. Момо не могла бы в этом поклясться, конечно, но она была почти уверена, что браслет мерно загудел, как только щелкнула застежка.
- ...Но боюсь, что на данный момент это представляется совершенно невозможным.
- Как это "невозможным"? Какого черта?! - Мугурума кричал, Момо – тоже:
- Вы отказываетесь нам помочь? Хотите сказать, что я пришла сюда напрасно? – это ведь именно она говорила, что Урахара – человек, которому, казалось, все до единого остерегались доверять полностью – остался верен своему долгу шинигами. Момо думала, что уже привыкла разочаровываться в таких вещах, и все равно это оказалось обиднее, чем она ожидала. – Если бы вы согласились, вы могли бы помочь Айясегаве-сану, и брату Карин, и...
- И Маширо. И... - Мугурума резко отвернулся и замолчал, как и она, не продолжая список.
- Почему оно не работает? - спросила Карин. Она не сводила глаз с Маширо, словно и не слыша, о чем говорят вокруг нее. – Вы вроде сказали, что браслет ей поможет?
- Это займет минуту-другую, - Урахара был сама беззаботность. И действительно, маска Маширо начала распадаться как по команде. - Хинамори-фукутайчо, ваш бывший Пустой упоминал о том, сколько времени ушло на его преобразование?
Момо покачала головой.
- Нет, но, насколько я могла судить, это произошло мгновенно, - что ему до этого теперь, после того, как он отказался помогать? – Я же говорю, если бы вы только посмотрели на него сами, то могли бы...
- Ну что, все в норме? - а это еще кто?..
Момо обернулась на голос. Сой Фон и Кон вернулись - Сой Фон в своей старой форме (минус хаори, разумеется), Кон с импровизированной шиной на запястье. Вместе с ними вошла темнокожая женщина, которая не торопясь - и не утруждаясь изображать стеснение – натягивала на ходу нечто черное и облегающее.
- В какой еще норме? - огрызнулась Карин. Она насупилась, увидев, что Кон склонился над Маширо и озабоченно нахмурился... в точности копируя выражение Карин. Внезапно Момо поняла, что же не давало ей покоя все это время:
- Погоди, ты - искусственная душа, верно?
Казалось, все внимание Кона было сосредоточено на Маширо (ее лицо, освобожденное от маски, было бледным и липким от пота, и она вяло мотала головой в ответ на какие-то его слова), но он застыл, услышав вопрос.
- Ему было поручено присматривать за телом моего брата, - мнение Карин о том, хорошо ли он выполняет это поручение, было очевидно без слов.
- А еще за тобой и Юзу, - бросил он почти грубо.
Момо откровенно вытаращилась на него. В каком-то смысле она смотрела сейчас на мальчика, который поставил Сообщество душ с ног на голову меньше года назад.
Он не выглядел и вполовину таким грозным, как она ожидала после всего, что слышала о нем. Хотя, если сейчас в этом теле всего лишь конфетка-гикон...
"Всего лишь" существо, которое из кожи вон лезло, чтобы маленькая девочка все-таки получила известие о судьбе своего пропавшего брата.
Ремни, спеленавшие Маширо, понемногу расползались дымом и искрами. Кенсей кое-как поднялся на ноги, хромая, и помогал временно однорукому Кону извлечь ее из-под обломков стола и остатков кидо.
- На этот раз ей хватило суток, чтобы вывести механизм из строя. И здесь у нас дела все хуже и хуже, Киске, - проговорила темнокожая женщина.
Урахара кивнул, но тут его внимание привлек выключенный приемник:
- Да-да, именно так... По-моему, твои "Ханшинские Карпы" должны были играть сегодня? Первый матч сезона?
- Ханшинские Тигры, - сердито поправил Кенсей. - И сезон еще не начался.
Кон поспешно сделал вид, что закашлялся. Кашель звучал весьма похоже на слово "лузеры".
- Неужели опять помехи в эфире? – похоже, это обеспокоило Урахару намного больше, чем неуправляемый Пустой прямо посреди его гостиной.
- И не спрашивай даже. Не знаю, почему я до сих пор не плюнул на все это. Ну что, Кон, ты там ее держишь?
- Ага, - Кон чуть подался назад, принимая основной вес Маширо на себя. – А вы?
- Не хочу показаться невежливой, - Момо с большим трудом боролась с искушением "быть невежливой" в выражениях, которые обычно так шокировали Хошибану, - но мы немного отклонились от предмета нашей беседы. Я рисковала жизнью, пробираясь в мир живых, не ради... вот этого, – она обвела жестом разгромленную комнату.
Разумеется, Уруру выбрала именно этот момент, чтобы появиться снова:
- Прошу прощения, почтенные покупатели, но чай готов.
Момо сосчитала до десяти про себя.
- Я рассказала Йоруичи-саме обо всем, что вы сообщили мне, - сказала Сой Фон.
Момо кивнула, подтвердив, что проинформировала и Урахару. Значит, темнокожая дама и есть пресловутая Шихоин Йоруичи (о небо, сегодня положительно день знакомств со знаменитостями), которая отсутствовала, потому что охотилась вместе с Урахарой, а Урахара вернулся с маленьким черным котом, и кот удалился вместе с Сой Фон... ой.
Будет чем позабавить Иккаку, Хошибану, Михане, Маки-Маки и остальных, когда она вернется в отряд. Но веселье пока подождет.
- Ну и что скажете? - Момо обратилась к опальной наследнице Шихоин, махнув рукой на этикет и протоколы. Этот разговор должен был закончиться давным-давно, и она должна была быть уже на полпути назад, с новой информацией и заручившись обещанием помощи.
Йоруичи пожала плечами.
- Это возможность, которую мы не упустим.
- То есть вы все-таки считаете, что нужно взглянуть на Гриммджо и посмотреть, что удастся выяснить?
Сой Фон медленно покачала головой еще до того, как Момо договорила:
- Нет. Она хочет сказать, что мы принимаем предложение Хисаги Шухэя.
Ни слова обо всех ловушках, которые могут крыться за этим, ни следа прежних возражений и оговорок. То, что в мире существует человек, мнению которого Сой Фон доверяет настолько безоглядно, никак не укладывалось у Момо в голове.
- Ты издеваешься? – взорвался Мугурума. – Вот так просто взять и поверить этой скотине?
Сой Фон посмотрела на него как на... как на Омаэду.
- Разумеется, нет. Мы отправим Тессая наблюдать из укрытия за арранкарами, которые разыскивают Садо и учтем то, что он так или иначе разузнает. В идеале, неплохо было бы навязать им короткий бой и послушать, не сболтнут ли они "случайно" что-нибудь подозрительное, но, боюсь, для этого у нас недостаточно живой силы.
Момо поспешила обрадоваться, что все вернулось в норму, но Мугурума и не думал успокаиваться.
- Кенсей, давайте-ка отведем ее вниз, - Кон уже поддерживал Маширо в одиночку, потому как Мугуруме явно самому не помешала бы помощь.
Попытка разрядить обстановку провалилась с треском.
- Маширо становится все хуже, Роуз чудом до сих пор жив, а вы трое собираетесь просто так наплевать на реальную возможность хоть чем-то им помочь? И вместо этого хотите строем промаршировать прямо в ловушку, которая очевидна и ребенку?! - Мугурума был красным, как рак, и Момо вместе с ним чувствовала, как горят щеки, бьется пульс в рукояти меча и в обожженном затылке...
- Чай стынет, - горестно провозгласила Уруру.
- Хоть кто-нибудь скажет мне, что происходит?!
Вопль Карин застиг врасплох всех присутствующих.
- Я устала от всего этого, мне надоело стоять и слушать, как все переговариваются через мою голову, а я стою и ничего не понимаю, я устала, я хочу только, чтобы мой брат вернулся, и все – это – прекратилось! – судя по тому, как она размахивала руками, "все это" могло с успехом простираться до горизонта и дальше.
Маширо что-то пробормотала.
- Я здесь, здесь, все хорошо... Прошу нас извинить, - Кон отступил назад и потянул Маширо за собой к выходу. Мугурума неохотно отпустил своего лейтенанта, сжав ее руку на прощание. – Ну вот, сейчас мы доставим тебя в твою норку, и ты сможешь славно вздремнуть, и будешь умничкой, ладно, Широ-тян?
Момо закрыла глаза и изо всех сил сосредоточилась на боли в затылке. Подчас боль была единственным якорем, который удерживал ее в "действовать сейчас" и не давал затеряться в безбрежном море "если бы только мы тогда...".
Вскоре после того, как Кон и Маширо удалились, донесся звук открывающейся двери и затем приглушенный расстоянием протяжный вой. Потом дверь закрылась и все стихло.
Момо знала, что Карин опять борется со слезами. Знала и то, какова ярость Мугурумы на вкус, и что под ней скрывается.
Она слишком часто, непозволительно часто забывала о том, за что они сражаются в этой войне – по сути, вовсе не за то, чтобы уничтожить Айзена. Она уже почти забыла, каково это, когда хочется плакать над чужим горем.
Тобиуме тихо зашелестела, и Момо сжала ее рукоять в знак признательности за напоминание о том, что она чуть было не упустила:
- Погодите. Урахара-сан, вы сказали, что не сможете заняться Гриммджо "в данный момент"?..
Наградой за ее сообразительность стала чересчур веселая улыбка:
- Точно! Я бы с радостью, но проблема в том, что у нас нет ни минуты лишнего времени. Карин-тян, ты ведь только на днях жаловалась, что в городе толпы привидений, даже больше, чем живых людей, не так ли?
Карин озадаченно кивнула.
- И самоубийств больше, чем должно быть, я имею в виду, статистически, - продолжил Урахара. - Кроме того, привидения становятся Пустыми быстрее, чем обычно, но, должен сказать, я не уверен, что это намного хуже, чем отправиться прямо в ласковые руки Ичимару.
- И Пустые тоже совсем озверели, - Йоруичи картинно передернула плечами. - Еще до того, как мы наскочили на группу у дома Садо, нам пришлось попотеть.
- Ах, да. И ты чуть не свалилась с крыши, - радостно подхватил Урахара. Момо невольно задалась двумя вопросами - всегда ли эти двое так себя ведут и не сотрет ли Сой Фон-тайчо зубы до корней?
- Посмотрела бы я, как бы ты не соскользнул с той крыши в такую-то погоду. Кстати о погоде - думаю, твой матч отменили из-за снегопада, Кенсей, - сказала Йоруичи.
- Не то, чтобы он смог его послушать – радио забито помехами на всех частотах. И телевидение тоже. И с телефонной связью неладно. Все хуже и хуже с каждым днем. По всем направлениям.
- "Распалась связь времен...", - начала Йоруичи нараспев.
- "Век вывихнул сустав"*. Или, другими словами, - бодро подытожил он, - время стало недоступной роскошью для нас. Мы едва можем позволить себе дождаться доклада Тессая. Баланс между мирами уходит все дальше от точки равновесия, и последствия для этого конкретного мира... В общем, дела плохи и само собой это не рассосется.
Картинка всплыла в сознании сама собой: хрупкое блюдце еле заметно сползает с края неровной полки, миллиметр за миллиметром, пока между двумя ударами сердца вдруг не падает, разлетаясь в осколки и пыль.
- Я по-прежнему собираюсь исходить из того, что это может быть провокацией, и строить наши планы соответствующим образом, - сказала Сой Фон, - но если то, что говорит Йоруичи-сама, верно, в следующий раз, когда у нас может появиться шанс выступить против Айзена, уже некому будет им воспользоваться. Если бы нам не подвернулась эта возможность, следовало бы создать ее самим.
- Таким образом, Хинамори-фукутайчо... – Урахара все еще улыбался, но в его взгляде из-под тени, отбрасываемой полями дурацкой шляпы, были лед и сталь. – Если только у вас нет других предложений, как попасть в Уэко Мундо и уничтожить Айзена, скажем, в течение ближайшей недели, единственный выход - довериться Хисаги Шухэю. Как по-вашему, вы готовы пойти на это?
Момо недолго колебалась с ответом.
- Да, - солгала она.
--------------------------
Примечания:
*Генкан - в традиционном японском доме место, утопленное чуть ниже пола, где входящие оставляют уличную обувь. Может быть как отдельным помещением, так и частью большой прихожей.
*Котацу - традиционная японская мебель, состоит из собственно столика, заправленного под крышку столика большого одеяла и нагревательного элемента под крышкой (изначально это был очаг с еще горячими углями, сейчас - электрические обогреватели).
*В оригинале Йоруичи и Урахара цитировали две строчки из стихотворения У. Йейтса "The Second Coming" ("Второе пришествие"): "Things fall apart; The center cannot hold". Но Йейтс, к сожалению, очень тяжел для перевода, и все существующие варианты не ложились в стиль текста, поэтому в итоге герои цитируют строку из финала первого акта "Гамлета" (Тhe time is out of joint, в разных переводах)
Авторы: incandescens, liralen, sophiap
Рейтинг: PG-13
Жанр: Angst, Drama, POV, Character study
Дисклеймер: Мир и герои - куботайтины. Утонченные издевательства над тем и другим - авторов. Перевод, каюсь, мой.
Предупреждения: AU, упоминания о смерти персонажей, одно неприличное слово
Действующие лица: Хинамори, Кон, Карин и обитатели Лавки Урахары
(Глава 9)
Момо: Не верь, не бойся, не просиМомо: Не верь, не бойся, не проси
Снежинки падали ей на затылок и кусались, словно осы. Момо надеялась хоть немного отдохнуть от порядком надоевшего ожога, но гигай унаследовал и ожог, и обгоревшие волосы.
А, чего уж там. У нее полно более серьезных поводов для беспокойства.
Она ждала, пока все остальные войдут в магазин, не желая никого оставлять у себя за спиной. Да, так они могут навалиться на нее все вместе, когда она окажется внутри, но, по крайней мере, она будет к этому готова, и у нее будет свободен путь к отступлению.
Не похоже, чтобы этих людей нужно было опасаться.
Только после того, как Тобиуме решилась подать голос, до Момо дошел смысл собственных действий. И их причина.
Полагаю, это влияние Мадараме-сана. Тобиуме была учтива, как всегда, ее потрескивающий шепот напоминал о ветре, треплющем ветки, или о небольшом костерке.
Помолчав немного, она мягко, но укоризненно добавила:
Он не особенно доверчив, не так ли?
Нет, Иккаку вовсе не доверчив. Как и сама Момо. С некоторых пор. Двое неожиданных визитеров казались безобидными, но она слишком хорошо усвоила, что "кажется" и "есть на самом деле" - совершенно разные вещи.
Вероятно, эти люди вполне надежны... или хотя бы достаточно надежны, подумала она. Тобиуме согласилась.
Кончилось тем, что Момо все равно опустила руку и поддела большим пальцем гарду Тобиуме, высвобождая ее из ножен. Так, на всякий случай.
Последняя мысль была слишком похожа на оправдание. Момо почти видела презрительную гримасу Широ-тяна в ответ на ее жалкий лепет. А потом она бы потребовала, чтобы он заткнулся, хотя он ничего не говорил. А потом он бы сказал что-то язвительное о ее пострадавших волосах, и они бы чуть не поссорились...
Голос – ее собственный – ядовито напомнил ей, что она, кажется, собиралась оставаться начеку.
Момо с сожалением оторвалась от невозможной, но такой желанной мысленной беседы – это оказалось непросто, но сейчас настоящее требовало ее внимания настойчивее, чем прошлое.
Джинта ввалился в магазин, едва не сбив с ног хмурую девочку, которая приглашала их внутрь. Момо была уверена, что он сделал это нарочно. Тут же завязалась склока (точнее, Джинта орал на свою товарку, что она путается у него под ногами, хотя она не двигалась с места). Пользуясь сумятицей, вторая девочка, которая представилась как Куросаки Карин, притормозила, пропуская своего спутника вперед, бросила на Момо испытующий взгляд через плечо, и молча нырнула в помещение.
Молча – но Момо и без слов понимала, что за вопрос мучает бедное дитя. Тот самый вопрос, который она сама до сих пор боялась себе задавать, даже в глубине души, где никто, кроме Тобиуме, не услышит.
Она шагнула в генкан* магазина и быстро оглянулась по сторонам, гадая, не начали ли события уже выходить из-под контроля.
Контроль - как и очень, очень многое другое – не более чем иллюзия, напомнила она себе. Напоминание не очень-то помогло, когда в следующую секунду ее сердце ухнуло в пятки, потому что кто-то появился невесть откуда и схватил ее за плечо.
- Стоп-стоп-стоп... - это оказался рыжий мальчик. Он попятился, подняв руки и чересчур широко улыбаясь. Голос его звенел от напряжения: – Поосторожнее с мечом, а, нээ-сан?
Тобиуме уже была на полпути из ножен. Момо вернула ее обратно, но не отпустила.
- Это было не очень-то умно с вашей стороны, знаете ли, - заметила она, удивляясь сама себе. Она давно отвыкла от собственной вежливости. В эти дни естественными и уместными казались куда более крепкие выражения...
Впрочем, и без этого было чему удивляться. Момо не представляла, что и думать об этом парне. Что-то в нем не давало ей покоя, но вот что? Он выглядел как обыкновенный – нарочито обыкновенный – смертный, но при взгляде на него в голове упорно всплывало слово "гигай". И вообще, как он мог возникнуть перед ней так быстро? Притом застать ее врасплох? Не похоже на шунпо... И как он мог спрыгнуть с высоты трех этажей и приземлиться на ноги, не переломав их и даже не споткнувшись?
- Я извиняюсь и все такое... – он нервно хихикнул, не отрывая взгляда от ее меча или еще от чего-то, расположенного чуть ниже уровня ее глаз. - Просто... ну, это, я так понял, вы, может быть, знаете, что случилось с братом Карин, верно?
На этот раз он встретился с ней взглядом. То, как он испытующе щурился, напомнило ей о чем-то – или о ком-то – виденном совсем недавно.
- Карин? Та маленькая девочка, которую ты нес на руках?
Он хмуро улыбнулся. Почему-то это смотрелось... неестественно.
- Да, только не вздумайте называть ее так. То есть "маленькой". То есть если не хотите получить от нее пяткой в голень – а у нее это выходит больно, - судя по гримасе, он знал об этом по собственному опыту.
Он беспокойно оглянулся через плечо, но там никого не было. Плотная занавесь – если приглядеться, старенький зеленый плед, тут и там прибитый гвоздями, чтобы его не откидывало сквозняком – отделяла генкан от основного помещения. Момо слышала неровные, приглушенные голоса с той стороны, перебиваемые к тому же чем-то вроде радиопомех, но слов было не разобрать.
- В общем, вы ведь расскажете, что случилось с Ичиго, верно? Неважно, насколько это плохо? Вы же не станете скрывать просто потому, что ей, может быть, это не понравится?
Момо в последний момент сдержала слова, которые уже почти сорвались с языка – она ожидала услышать просьбу смягчить краски или даже обойти молчанием эту тему.
- Поймите, она с ума сходит оттого, что не знает, что с ее братом, - взмолился он, видимо, приняв ее молчание за отказ. - Она в жизни не признается, но это так. Не знаю, уговаривает она себя, что все в порядке, или боится самого худшего, но в любом случае… - он нахохлился и снова опустил взгляд.
Момо лучше, чем ей самой хотелось бы, понимала, что он имел в виду. Жизнь во лжи, приятной или неприятной, разрушает исподволь, отъедая от тебя по кусочку.
Но потом она вспомнила, как после сообщения о судьбе Айясегавы-сана вытаскивала из комнаты Иккаку, чуть не скрученного в пружину от бешенства и отчаяния, и как ей на миг показалось, что он сейчас ударит ее, когда она коснулась его руки...
Истина тоже бывает не прочь тобой закусить.
Момо так и не успела ничего сказать, когда из-за занавески высунулась Карин:
- Ну где вы... Кон, придурок озабоченный, сколько раз тебе говорить! - она нырнула назад, не дожидаясь какого-либо ответа, и Момо почти услышала приглушенное господи...
Кон, если его и впрямь так звали, закатил глаза. Момо почувствовала, что начинает краснеть. Она машинально пригладила волосы и отдернула руку, задев ожог.
Она уже почти забыла, каково это – пытаться быть привлекательной для кого-то (и не просто для кого-то, а...), и с удовольствием забыла бы совсем.
Кон придержал для нее занавеску.
- Послушайте, - зашептал он, - у Карин есть семья - отец, сестра, - они рядом и они сильнее, чем ей кажется. То, что вы ей скажете, их тоже не порадует, но она не останется один на один с такими вестями.
Момо молча прошла мимо него, стараясь не замечать умоляющего взгляда и не подавать виду, каким подозрительным кажется ей этот малый. Что-то в его последних словах отдавало фальшью - или, может, он что-то недоговаривал? Она не могла с уверенностью сказать, что именно, но оно - в который уже раз – выбивалось из общего ряда, не давая впечатлениям сложиться в единую картину.
Все это было забыто в миг, когда она вошла в комнату. Тобиуме обескураженно зашипела, и Момо чуть не последовала ее примеру.
Она явилась сюда в расчете на то, что ее сразу же проведут к Урахаре Киске и, возможно, Сой Фон-тайчо. В обмен на известия о беглецах она рассчитывала получить совет, информацию и, может быть, даже заручиться помощью в дальнейшем.
Она не ожидала, что Урахары не окажется на месте.
Кроме того, она не ожидала других визитеров.
И уж конечно она не ожидала попасть на... чаепитие?!
Где-то на краю ее сознания во все горло расхохоталась Рангику, и почему-то отделаться от этого звука было неимоверно тяжело.
Комната была невелика, и котацу*, заставленное посудой, занимало почти все свободное место. Если бы там были только Джинта, Карин, Кон и вторая девочка, и то было бы уже слишком тесно – но у них обнаружилась компания.
Момо не знала всех этих людей. Она знала имена трех из них, и этого было недостаточно.
Одну сторону котацу целиком занял очень большой человек с очень большими усами. Он поднял голову, когда Момо вошла, но выражение его глаз (если оно было) надежно скрывалось за зеркальными очками. Момо – конечно, к Нанао и Михане это не относилось – остерегалась верить людям, которые носят очки. За ними всегда могло оказаться...
Сердце бешено заколотилось и дыхание перехватило – в дальнем углу настраивал приемник мужчина с белыми волосами.
В следующую секунду он повернулся, и наваждение ушло, а с ним и нелепый приступ паники. Да, у этого тоже были лицо с резкими чертами, но напоминало оно не лиса, а скорее добермана, да и телосложения он был никак не похожего на мешок с костями...
- Шинигами?
...и политесом он явно пренебрегал. Момо нерешительно кивнула, не зная, что говорить. С одной стороны, при первом взгляде ей показалось, что половина людей в комнате - шинигами, но чем дольше она присматривалась, тем меньше была в этом уверена. С другой - ее все равно бы никто не услышал, потому что незнакомая молодая женщина с ярко-зеленой шевелюрой радостно (и оглушительно) завопила "Кон-ичи!".
- Маширо! – Кон мигом расплылся в улыбке до ушей. - Как жисть?
Карин скривилась, но Кон, не обращая ни на кого внимания, протолкался в комнату и вызвался помочь этой Маширо приготовить еще чаю для новых гостей. Она, в свою очередь, гордо продемонстрировала ему свой новый браслет. Кон, казалось, пришел в восторг, хотя на вкус Момо вещицу никак нельзя было назвать красивой - просто полоса металла, замкнутая в кольцо и слишком массивная для такого тонкого запястья. Они вышли вдвоем, не переставая болтать, и время от времени звук их разговора доносился из-за закрытой двери.
- Я благодарна за приглашение, - сказала Момо, - но я должна как можно скорее увидеть Урахару Киске.
- Новости от сопротивления, что ли? - человек, который возился с радио, сдался, отчаявшись добиться хорошего сигнала. Он стукнул по приемнику кулаком для очистки совести и направился к котацу нетвердой походкой, как будто не был вполне уверен, что левая нога выдержит его вес. Карин прекратила наконец сверлить Момо взглядом и отвлеклась, чтобы помочь ему сесть. Джинта скорчил презрительную рожу.
- Я же сказала, я должна поговорить с Урахарой Киске, - она опустила очевидное "а не с вами".
- Кенсей свой! Он на нашей стороне! – возмутилась Карин, как будто Момо достаточно было ее слова.
Усатый великан отхлебнул из чашки и воздержался от комментариев.
Кенсей. Имя звучало знакомо, но человека она видела впервые (она предпочитала думать, что уж такой пирсинг не забыла бы). Белые волосы напоминали понятно о ком, но за исключением этого трудно было представить человека, меньше похожего на Гина. Может быть, если бы на нем было форменное косоде, а не фланелевая рубашка, или...
Точно. Несколько месяцев назад, инструктаж перед тем, как она присоединилась к отряду Иккаку. Да, теперь понятно, откуда это странное ощущение "не совсем шинигами".
- Кенсей? Мугурума Кенсей?
Укитаке-тайчо хотел, чтобы они знали о вайзардах - на всякий случай. Некоторые из них были союзниками, большинство пропали без вести. А теперь один вполне может быть врагом.
- Да, - проворчал он. - А вы, черт побери, кто?
Момо хотела представиться, но осеклась – до нее внезапно дошло, что этому человеку она подозрительна ничуть не менее, чем он – ей.
- Это Хинамори Момо, - раздался знакомый голос. - Хинамори-фукутайчо, вы можете говорить в присутствии всех этих людей. Ручаюсь вам в этом.
Почему-то первым, о чем подумала Момо при виде Сой Фон-тайчо, было "а ведь она совсем невысокая, ниже ростом даже меня". До сих пор это ей и в голову не приходило.
Возможно, дело было в одежде – развевающиеся капитанские хаори сами по себе символизировали власть и внушали трепет (и занимали больше места в пространстве), а на Сой Фон сейчас было только зеленое атласное платье, не доходящее и до колен. Момо было холодно даже смотреть на нее, но Сой Фон, казалось, чувствовала себя вполне неплохо.
Или она просто настолько упертая... Мысль показалась неожиданно язвительной.
Что подумала сама Сой Фон, увидев Момо, осталось неясным – она ограничилась вопросительно вскинутой бровью. Момо же, в свою очередь, изо всех сил старалась не слишком часто украдкой поглядывать на пустой рукав, свисающий с левого плеча Сой Фон.
В последнем она преуспела меньше, чем надеялась.
- Иногда я беру полноценный гигай. Просто не хочу однажды попасть впросак, привыкнув рассчитывать на руку, которой нет, - тон, которым это было сказано, был почти оскорбительным, но Момо смутило не это, а то, что Сой Фон вообще взяла на себя труд давать какие бы то ни было объяснения.
- Ладно, - сказал Мугурума, наградив Сой Фон ядовитым взглядом. - Хватит церемоний. Вы обе друг друга знаете, и девицу Куросаки - тоже. Мелких зовут Уруру и Джинта, а это - Цукабиши Тессай...
Великан вежливо кивнул. Момо смотрела на него во все глаза. Если бы только он удостоил ее минутки внимания и оказал ей честь, выслушав кое-какие ее идеи с кидо... Она отвлеклась и чуть не пропустила конец фразы:
- Обо мне, как я понял, вы слыхали, - тут он изобразил что-то похожее на улыбку... достаточно похожее для того, чтобы Момо решилась наконец отпустить Тобиуме.
Она поклонилась и села, натягивая одеяло котацу на ноги и радуясь долгожданной возможности согреться (радость не омрачал даже источаемый одеялом вовсе не мимолетный аромат несвежего карри):
- Да, вы совершенно правы. Я слышала и о том, как Айзен-тай... Айзен Соуске поступил с вами и вашими друзьями.
Сила привычки, подумала она. Где-то на краю сознания Рангику глядела на нее со странной смесью сочувствия и неодобрения.
Она решила не говорить Мугуруме-сану, что могла бы, вероятно, поведать ему о поступках Айзена не меньше, чем он ей. Представляться как "гобантай-фукутайчо" она тоже не стала.
- Мне начинать? – спросила она Сой Фон. Та осталась стоять, подпирая спиной стену и являя собой живое воплощение презрения к такой ерунде, как физический комфорт. - Я могу, но мне придется потом пересказывать все то же самое снова, когда вернется Урахара-сан.
- Погодите, - вмешалась Карин прежде, чем Сой Фон могла ответить. - Если они охотятся за Пустыми, которых видели я и Кон, то они еще не скоро вернутся. А вы говорили что-то про Айзена, что он – тот тип, который, эээ... – она покосилась на Кенсея. Тот не обращал на нее внимания – весьма тщательно. - ...с которым сражается мой брат, так? Который похитил Орихиме-сан?
- Совершенно верно, Куросаки-кун, - это Тессай, наконец, вступил в разговор.
Говоря, он глядел на Момо, и она – может быть, без всякого на то основания – немедленно вспомнила, что бывает, если поторопиться верить людям просто потому, что они – сама доброта с виду. Она попыталась подобраться так, чтобы в любой момент можно было вскочить, но только запуталась одной ногой в одеяле.
- Должно быть, случилось нечто из ряда вон выходящее, раз наши друзья в Сообществе душ направили с посланием в мир живых офицера вашего ранга? Вы что-то узнали об Айзене, так ведь?
Руки Карин комкали одеяло, но сама она не отрывала взгляда от Момо. Момо повернулась к Сой Фон, которая так и не проронила ни слова и тоже выжидательно уставилась на нее.
Из-за кухонной двери доносились голоса – Кон разливался соловьем, Маширо смеялась в ответ. Как будто в мире никогда не случалось ничего плохого.
Как будто это она сама перешучивается с Кирой или Широ-тяном, как когда-то.
Гриммджо не принес вестей о них – хоть он и упомянул довольно много народу, но ничего, что указывало бы именно на них, не говорил. Казалось, он чуть ли не гордился и своими "почем я знаю" в ответ на каждый конкретный вопрос, и тем, до чего он довел Иккаку.
Подумалось вдруг – а как бы Иккаку вел себя, окажись он сейчас на ее месте? Что бы он говорил? Рука машинально потянулась к затылку, но вместо того, чтобы ощутить под пальцами все еще чувствительную до боли кожу, Момо отчетливо представила подзатыльник и вежливую просьбу "прекратить телиться и рожать уже".
- Пока Урахара не вернулся, я могу хотя бы рассказать то немногое, что я знаю о вашем брате, Куросаки-сан, - начала Момо, надеясь только, что ее слова звучат не слишком бестактно или, не приведи небо, снисходительно.
Она заметила, что Сой Фон, вопреки сказанному ею же, энергичным жестом выпроводила Уруру и Джинту вон. Уруру послушно направилась в кухню, Джинте потребовалось дополнительное внушение.
- Мы получили подтверждение – убедительное подтверждение из первых рук – что он жив.
Видно было, как Карин старается сохранять спокойствие, без сомнения, готовясь услышать "но...", которое должно было за этим следовать. Сой Фон и Мугурума, в свою очередь, в два голоса потребовали разъяснить, что за " подтверждение", что значит "из первых рук", что к нему прилагалось... Момо игнорировала их и продолжала говорить, обращаясь только к Карин, хотя ей приходилось чуть ли не кричать.
Чего уж там, все равно есть только два хороших способа сообщить плохую новость - и никто их не знает.
- Вы знаете о шинигами, верно? И о том, что ваш брат - один из них? - Карин кивнула. - И о том, что такое Пустые?
- Карин в курсе, что такое вайзард, если вы к этому клоните, - сказал Мугурума. Дружелюбия в его манере не добавилось, но, похоже, он счел-таки ее достойной доверия – пока что. Он чуть поерзал, морщась и шипя сквозь зубы. Карин посмотрела на него с некоторым беспокойством. - Ичиго один из нас, но Айзен тут ни при чем.
Насмешливое фырканье Сой Фон, похоже, намекало на очень долгую историю, скрытую за этими словами.
Из кухни донесся всплеск, возмущенные возгласы и новый взрыв смеха. Эти звуки принадлежали другому месту и времени. Другой жизни. Но они отвлекли Карин, и она пропустила реплику Мугурумы о вайзардах, услышав только окончание:
- Вы хотите сказать, что Айзен спровоцировал Ичиго на потерю контроля над внутренним Пустым? – Мугуруме явно было неуютно, но не предмет обсуждения был тому причиной. Во всяком случае, не только он.
- Что? "Внутренний Пустой"? О чем вы? – недоумение Карин быстро сменилось гневом. - Вы имеете в виду, что Ичи-нии такой же, как вы и Маширо? И вы мне не сказали?
- Он не вправе был об этом говорить, - заявила Сой Фон, как будто это что-то объясняло.
- Это одна из версий, - теперь Момо обращалась в основном к Мугуруме. - Мы знаем только, что у него постоянная маска и он находится на положении... ну, ему доверяют. По-видимому.
Последняя оговорка была более чем необходима там, где речь шла об Айзене Соуске.
- То есть, Ичи-нии загипнотизировали? - голос Карин почти потонул в оглушительном шипении радио.
- Кто-нибудь, уймите чертову штуковину, а? – проворчал Мугурума. – Ни один канал не принимает как следует! Тессай, ну хоть вы-то можете что-нибудь сделать, чтобы избавиться от помех?
- Разумеется, - с этими словами магистр кидо протянул руку и выключил приемник. – С телевидением еще хуже, - добавил он, как будто кого-то это волновало.
- Я не много могу добавить к уже сказанному, - продолжила Момо. – Но точно известно, что по крайней мере еще один шинигами был превращен в вайзарда.
- Или во что-то иное, - Сой Фон придвинулась ближе. – У Кенсея и остальных процесс холлоуфикации был прерван Урахарой, так что в этом случае результаты вряд ли будут полностью идентичными. Кто это был? Вам известно?
- Айясегава Юмичика.
Сой Фон помолчала секунду-другую, взвешивая информацию, потом равнодушно пожала плечами. А Момо снова слышала яростную брань Иккаку и жуткий грохот, когда он ударил кулаком в стену.
- Но как же Ичи-нии? – а здесь и сейчас Карин стучала кулаком по котацу так, что посуда гремела и подпрыгивала. - Кенсей и Маширо могут быть нормальными, верно?
- Как правило, - пробормотал Мугурума и покосился в сторону кухни.
- Значит, даже если Ичи-нии... эээ... - она посмотрела на Мугуруму и быстро отвела глаза, хмурясь. Что-то в ее мимике казалось знакомым. - Он может превращаться обратно в человека, правда? Правда же?
- Мы не знаем наверняка, хотя вполне возможно, - в совсем другом времени, в совсем другом месте Момо попыталась бы обнять девочку, утешить, подбодрить, сказать, что все будет хорошо, что очень скоро ее брат вернется к своей семье целым и невредимым. - Все, что я точно знаю - он жив, и значит...
Ее рука снова легла на эфес Тобиуме, но на этот раз вовсе не для готовности к атаке.
- Если удастся доставить его сюда, я уверен, мы сможем что-нибудь придумать, - прогудел Тессай. Момо поняла вдруг, что и сама не прочь ему поверить - и не только потому, что он – легендарный магистр кидо.
Карин кивнула и некоторое время сидела молча, глядя в стол - только на миг вскинулась, когда из кухни донесся новый взрыв смеха. Вид у нее был совершенно жалкий. Тессай ждал терпеливо, Сой Фон – не особенно. Мугурума продолжал ерзать, пытаясь устроиться поудобнее.
- Вы... - Карин говорила в основном в воротник своей кофты, но не только поэтому ее голос звучал глухо. Она откашлялась и подняла наконец голову, глядя теперь на Момо в упор. - Вы собираетесь это сделать? Попробовать вернуть его сюда?
Голос ее был хриплым, взгляд – неприятно немигающим, и Момо поняла, что Карин вот-вот заплачет.
Какая-то часть ее хотела бы сейчас прижать девочку к себе, гладить ее по спине и уговаривать не сдерживаться и дать горю выйти наружу...
Карин все-таки не заплакала, - видимо, она была из тех детей, которые скорее умрут, чем будут плакать при посторонних или при ком бы то ни было вообще, - но она все сильнее и явственнее искрила силой. Выбросы были неуправляемыми – вряд ли она вообще осознавала, что делает. Момо почувствовала, как что-то с хрустом проворачивается в груди – она вспомнила, что случилось с Широ-тяном после того, как она уехала в Академию...
- Нападение на Уэко Мундо? Вы явились сюда затем, чтобы предложить нам это? - Мугурума снова улыбнулся – на этот раз почти угрожающе. - Должен сказать, девушка, что мне нравится ход ваших мыслей.
- Нам нужно дождаться возвращения Йоруичи-самы и Урахары, - напомнила Сой Фон и снова переключилась на Момо. - Вы ведь пришли не только затем, чтобы сообщить нам, что Куросаки все еще жив. Мы и раньше учитывали возможность того, что Айзен захватил пленных.
- Возможно, двое наших капитанов в их числе, - Момо нашла в себе силы насладиться зрелищем того, как у Сой Фон отвисает челюсть.
- Черт возьми, откуда вы узнали? - Мугурума резко подался вперед, нависая над серединой стола. - Вы хотите сказать, что сумели отправить кого-то в Уэко Мундо?
Момо покачала головой.
- Не туда. Оттуда.
Грех было бы жаловаться на то, что ее слова не встретили должной реакции. Даже в кухне кто-то вскрикнул, хотя это могло быть и случайным совпадением.
- Это не совсем наша заслуга, - уточнила Момо. - Им помогли изнутри - и я не уверена, с чистыми ли намерениями, - она подняла руки, предупреждая град вопросов о том, кто такие "они" и кто был этот таинственный помощник.
- Это долгая история, - сказала она, - а я не хочу упустить ничего важного, тем более что не знаю сама, что может оказаться важным. Беглецы утверждают, что Хисаги Шухэй помог им выбраться, но, думаю, вы понимаете, почему мы не уверены, что можем принять это за чистую монету.
- Двойной агент? Хммм... - Тессай задумался, гудя что-то себе под нос, как будто разгадывал заковыристый ребус.
Момо же вспомнила со всей ясностью те жуткие первые дни, когда Иба не находил себе места от злости и отчаяния, и срывался на всех подряд, пока, наконец, Иккаку это не надоело. Последовавшая драка вывела их обоих из строя на несколько дней.
- Похоже на то, - ответила она. От внимания Сой Фон явно не ускользнуло, как она выделила слово "похоже", и Момо кивнула. – Мы не можем просто взять и поверить этому.
Ее старым товарищам было, знаете ли, вовсе не просто снова поверить ей – после предательства Хисаги, после исчезновения Киры, после того, как по-идиотски она сама вела себя поначалу...
Временами Момо – та Момо, которая откликалась на дурацкого "Персичка" так же охотно, как на собственное имя - хотела вернуться назад во времени и отвесить себе хорошего пинка.
Чшшшш... тише, тише...
Увещевания Тобиуме пропали втуне.
- Что насчет беглецов? - спросила Сой Фон. - Кто они? Они надежны?
Момо слышала в ее словах другой, невысказанный вопрос, и видела его же во взгляде Мугурумы.
"Мы их знаем? Кто-нибудь из наших спасся?"
- Первый - Садо Ясутора, - Тессай понимающе кивнул, Карин радостно ахнула. – Его все время держали под стражей и он немногое смог нам сообщить, но одно он подтверждает безоговорочно - именно Хисаги Шухэй помог ему бежать.
- Мальчишка проводил много времени с Хисаги Шухэем, когда задержался в Сообществе душ после отбытия Айзена, - пояснила Сой Фон, в основном для Кенсея. Момо даже не удивилась, что Сой Фон откуда-то знает такие вещи. - Общие интересы в музыке, надо полагать. И это означает, что Хисаги, возможно, намеренно выбрал пленника, который к нему расположен и поэтому скорее поверит его словам.
- Так он в порядке, да? - спросила Карин. - Почему вы не взяли его с собой? Он не может вернуться домой?
- Транспортировать живого через сенкаймон означало бы рисковать быть обнаруженными, - объяснение было, мягко говоря, лаконичным, но Момо опять поймала себя на мысли, что не привыкла слышать от Сой Фон вообще какие бы то ни было объяснения.
- В первую очередь, ему нужен отдых, - добавила Момо, так как Сой Фон ответила не на все вопросы Карин. - Второй беглец... ну, он охотно шел на контакт, но он - бывший Эспада, поэтому информация, которой он поделился, может оказаться очень полезной...
- Или, с таким же успехом, липовой, - закончил Мугурума. Он не смог скрыть разочарования, когда Момо сказала, что второй был из Эспады, но быстро овладел собой.
- Да, но у Гриммджо, мне кажется, достаточно причин сотрудничать с нами, - он больше не Пустой и не в восторге от этого. Он помогает нам в расчете на то, что мы найдем способ вернуть ему его силу.
- Больше не Пустой? – Мугурума, казалось, начинал раздражаться. – А кто, черт возьми?
- Имеет ли Иноуэ-сан к этому отношение? - вопрос Тессая был менее настойчив, но зато требовал ответа.
- То есть, с Орихиме тоже все в порядке? – известие о том, что еще кто-то из друзей ее брата жив, не вызвало в Карин и половины ожидаемой радости. Когда Момо подтвердила, что да, Иноуэ Орихиме, насколько можно судить, жива и находится в плену, Карин снова втянула голову в воротник и надвинула кепку на лоб, отгораживаясь от окружающих. Она не сказала вслух ни слова о том, что Орихиме могла бы вылечить Ичиго.
- С его слов выходит, что так, но это был несчастный случай. Нет ни остатков маски, ни дыры, никаких следов того, что он когда-либо был Пустым. Его рейацу больше напоминает шинигами, чем у Мугурумы-сана.
- Позвольте мне угадать, что еще было сказано, - взгляд Сой Фон блуждал над головами собеседников, словно следя за актерами в невидимой пьесе. В голосе сквозил неприкрытый сарказм: - Хисаги как раз проходил мимо, когда этот "несчастный случай" несчастно случился, и, проявив неизменное присутствие духа, решил тайно переправить этого Гриммджо из Уэко Мундо вместе с еще одним "случайным" пленником в качестве доказательства его добрых намерений. И через них он передал просьбу направить ударный отряд в определенное место и в определенное время, поскольку он как раз нашел способ сокрушить Айзена.
Момо кивнула, сглатывая внезапный комок в горле. Выводы Сой Фон в точности повторяли ее собственные, и все же одно дело мучиться подозрениями самой, и совсем другое – услышать подтверждение со стороны. Второе оказалось куда больнее.
Хисаги был ее другом. А у нее не так уж много осталось друзей.
- Подождите... – Карин слушала внимательней, чем показалось Момо. - Кон и я видели каких-то Пустых - они были с виду почти как люди, не помню, как он их назвал – и они ломились в квартиру Чада. То есть, Садо. Это Ичи-нии называет его "Чад", - пояснила она для Момо. - Они что-то искали.
Сой Фон постукивала костяшками пальцев по губам, размышляя.
- Сложно. Слишком сложно. Они не могли знать заранее, как Гриммджо отреагирует на изменение... Кстати, он не называл имен наших пленных?
Момо покачала головой.
- Он вообще не называл имен, если его специально не спрашивали.
Она пересказала то, что им удалось выяснить об Унохане-тайчо и о женщине по имени Лиза.
Мугурума треснул ладонью по столу и отвернулся, бормоча ругательства.
- Вы знаете, на каком положении она там находится? - спросила Сой Фон, потому что от Мугурумы этого ждать не приходилось.
- Насколько он смог – или пожелал – сообщить, она пользуется свободой передвижений и располагает большими привилегиями, чем пленные.
Мугурума невесело рассмеялся при этих словах.
- Повезло ей, - сказал он, лишив на минуту дара речи всех присутствующих. Он криво улыбнулся и продолжил: - Похоже, она в форме. Это хорошо. Действительно хорошо. Зная Лизу, если только Айзен не закусил ее мозгами, она наверняка играет свою игру. Она умна. И терпелива как дьявол. И я знаю, что она не предаст нас, - это прозвучало как простая констатация общеизвестного факта, не больше и не меньше. - Я могу ручаться за своих людей.
И Сой Фон, и Момо предпочли обойти последнюю ремарку молчанием.
- Но если Лиза в порядке, то почему Ичи-нии - нет? Что с ним такое? - руки Карин все комкали и комкали одеяло. – Все так плохо, да? Очень плохо, Чад его лучший друг, и Орихиме... я знаю, она тоже для него много значит. Четыре месяца? Он там уже четыре месяца и ничего не сделал, чтобы их выручить?
Она вся сжалась и с силой стискивала кулаки, словно пытаясь не кричать. Это не очень-то помогало – вместо крика ее голос срывался на писк.
- Что насчет остальных членов вашей команды? - Сой Фон поспешно переключилась на Мугуруму. – Если кто-то из них оказался в плену у Айзена, станет ли Лиза спокойно на это смотреть и бездействовать?
- Сколько угодно, если того требует ее план по их спасению, - парировал он, - но я...
Что бы он ни собирался сказать, его прервал грохот и вопль из кухни.
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Уруру.
- Прошу прощения, но у нас проблема.
По ее тону трудно было понять, что за проблема – забилась раковина или началось светопреставление. Слышно было, как что-то глухо стучится об пол и кто-то пыхтит и ойкает, но кто его знает, что это должно было значить...
Никто, кроме Момо, не удивился.
- Проклятье, опять... – Мугурума с видимым трудом начал подниматься, Сой Фон неуловимым движением встала в боевую стойку, Тессай же только хмыкнул и поправил очки.
Прежде, чем Момо могла что-то спросить, кухонная дверь разлетелась на куски.
Уруру взвизгнула и нырнула куда-то в темноту, и обломок дерева ударил Мугуруму по затылку. Он потерял равновесие и с размаху впечатался лицом в стол, когда в комнату влетела Маширо.
Тут же стало ясно, почему Сой Фон держалась подальше от котацу - когда Момо попыталась вскочить, ноги мигом запутались в одеяле и она шлепнулась на пятую точку. Сой Фон ринулась наперерез Маширо, но та оказалась сильнее и проворнее. В следующий миг Сой Фон врезалась всем телом в противоположную стену.
- Она сказала, что вы починили эту штуку! – Кон ввалился, шатаясь и вытирая кровь со лба.
Тессай почти закончил с заклинанием, но отвлекся, едва увернувшись от пинка:
- Мы думали, на этот раз у нас получилось.
Он сформировал печать Бакудо 99, но прежде, чем она начала наполняться светом, Маширо повалила его на пол. Сой Фон уже была там и оттаскивала ее – насколько могла сделать это одной рукой. Маширо кричала и кричала без конца, и даже в царящей суматохе Момо разглядела, как следы костяного панциря растекаются по ее лицу и спине и снова съеживаются.
Формула пронеслась в сознании со скоростью молнии, и Момо вытянула руку ладонью вперед:
- Бакудо шестьдесят три – Связующее вервие!
Золотые светящиеся цепи слетели с ладони и опутали Маширо, прижимая ее руки к бокам, но она все равно отчаянно вырывалась и билась об стол, словно рыба в сетях.
Мугурума пытался удержать ее и в благодарность получил удар в бок. Лицо у него было окровавлено после столкновения со столом.
- Возьмите себя в руки, фукутайчо! - рявкнул он, но Маширо приказу не вняла. Она тоненько заскулила, и фрагменты маски начали все быстрее покрывать ее лицо и шею, делая ее похожей на фантастическое насекомое.
- Это не удержит ее надолго! – у Тессая на шее красовалось несколько порезов, по фартуку неумолимо расползалось темное пятно, и разбитые очки норовили сползти.
- Лучшее, на что я способна – восемьдесят первый номер, но он здесь не годится! - Момо высматривала возможность для повторной атаки, но вокруг был слишком мало места и слишком много народу. Сой Фон почти сшибла ее с ног, опять проиграв Маширо в массе и скорости. В ту же секунду путы треснули, Маширо подпрыгнула до потолка и повисла там, цепляясь всеми четырьмя конечностями, словно геккон. Она тяжело дышала и продолжала поскуливать.
Мугурума вскочил только для того, чтобы его нога все-таки подломилась в колене и он, рыча от боли, грохнулся на пол вместе с Карин, которая пыталась его поймать. Тессай все еще собирался с силами. Момо прекрасно понимала, что кидо уровня выше девяностого требует концентрации, каким бы мастером вы ни были.
- Связующее вервие! - цепи взвились к потолку. Может быть, удастся выиграть еще немного времени и Тессай успеет...
Маширо с визгом свалилась с потолка. Кон был тут как тут и ловко подхватил ее на руки, но она металась так, что свела на нет все его усилия - он зашатался, споткнулся о Кенсея и Карин (Карин запищала), и вместе с Маширо повалился на стол, тут же откатываясь от нее и прижимая к груди поврежденное запястье. Цепи снова лопнули, но Тессай все-таки завершил заклинание. Меньше чем за секунду Маширо туго спеленало полосами темной ткани, в концы которых вонзились железные скобы, надежно удерживая ее на месте.
- Ай-ай-ай. Я что-то пропустил?
Теперь, когда хаос, наконец, поулегся (только Кон громко жаловался на свой вывих, а Карин и Мугурума все еще пытались встать, по возможности порознь), Момо увидела, что зеленый плед отодвинут в сторону и в дверном проеме кто-то стоит.
Сой Фон, кажется, тоже только сейчас его заметила – во всяком случае, она разразилась такой бранью, что Момо на миг почувствовала себя как дома... то есть как в отряде.
Новоприбывший – неопрятный с виду блондин в черном – был здорово облеплен снегом. На плече у него восседал, как будто так и надо, черный кот и тщательно умывался, счищая снег с ушек и усов.
- Ну и погодка на улице, спасибо, Уруру, - девочка возникла невесть откуда и протянула мужчине зелено-белую полосатую шляпу. Он встряхнулся по-собачьи, чтобы избавиться от снега, и водрузил шляпу на голову. Кот мягко спрыгнул с его плеча и направился к Сой Фон, победно задрав хвост. - Я вижу, новый браслет Маширо не работает?
Он шагнул к остаткам стола (три скобы развалили его на две аккуратных половинки, из разбитого нагревательного элемента сыпались искры), присел на корточки рядом с Маширо и осторожно сдвинул часть пут в сторону, шипя и тряся пальцами, когда контур заклинания сопротивлялся вмешательству.
Мугурума, наконец, встал на ноги, опираясь на потрепанную и недовольную Карин.
- Поначалу работал, потом взял и перестал, - он сделал шаг вперед и чуть не рухнул снова. - Черт!
Сой Фон закатила глаза и подхватила кота на руки.
- Мы вернемся, как только здесь наведут порядок. Хинамори-фукутайчо, этот болван и есть Урахара Киске собственной персоной, - сказала она, кивая на блондина. - Вы можете изложить ему то, что рассказали мне и Кенсей-сану.
Кот высунулся из-за ее плеча.
- Кон, тебя нужно перевязать, - проговорил он низким, густым голосом, который невесть как помещался в крошечном кошачьем теле. – И поторопитесь - мы столкнулись с ситуацией, которая требует немедленных действий. Боюсь, это именно то, что называют "свистать всех наверх". Сой Фон, я хочу сначала услышать, что ты об этом думаешь...
Уже в который раз все вокруг вели себя так, будто ничего особенного не происходит. И верно, ну что особенного в говорящем коте? Тессай куда-то повел Кона – тот оглядывался на каждом шагу, и отвернулся только после окрика Карин, что ему следовало бы лучше обращаться с телом ее брата.
Одно из двух, подумала Момо – или все здесь сумасшедшие, или я сама спятила.
- Что тут все-таки случилось? - она не собиралась никого атаковать, но рука снова сама легла на эфес Тобиуме.
- Ебучий Барраган случился, - Мугурума сидел на полу и разминал левое бедро. Видно было, что он с удовольствием развил бы мысль, но не хочет выражаться при дамах.
- Я думала, Барраган провоцировал разложение, - Момо до сих пор иногда видела во сне Омаэду, как он бежал со всех ног к ней и Кире, и распадался на ходу, осыпаясь прахом и обломками костей...
- Ну да, и это тоже, - зло проворчал Мугурума. Он оставил свои усилия и с размаху врезал по многострадальной ноге кулаком, как раз чуть выше колена, даже не изменившись при этом в лице.
- Собственно говоря, это и есть одна из форм разложения. Духовного, в отличие от физического, - Урахара возился с уродливым металлическим браслетом, который он снял с Маширо. Фиолетовый светящийся кристалл, казалось, занимал большую часть его внимания. Пара уколов иглой, и свечение стало синим: - Ага, пошло дело! Так вот, жертвы Баррагана держали своих внутренних Пустых на привязи... где же этот провод... и эта привязь каким-то образом "состарилась"… этот контур придется полностью заменить... примерно так, как это происходит с ветхой резиной - вместо того, чтобы растягиваться и сжиматься, она хлоп! просто рвется, - он лихо щелкнул пальцами для наглядности.
- Понятно, - Момо украдкой бросила взгляд на Мугуруму и успела заметить, как тот стиснул зубы. Ему наверняка не составило труда домыслить недосказанное Урахарой вслух – если он проживет достаточно долго, однажды его постигнет такая же судьба, как и Маширо. – Можно ли это исправить хотя бы до такой степени, чтобы в бою она не атаковала своих?
Да, то, что она только что видела, было ужасно, но иметь такого союзника...
Если бы только группа вайзардов была там, если бы они участвовали в сражении над фальшивой Каракурой, все могло бы сложиться совсем, совсем иначе.
Урахара бледно улыбнулся вместо ответа. Он снял шляпу и некоторое время рылся за подкладкой, пока не выудил крошечный кусочек металла. Находка отправилась внутрь браслета:
- На какое-то время этого хватит. Жаль, но поиск того, что решит проблему капитально, требует все того же времени, которого у нас как раз и нет. А пока что... Хинамори, верно?.. вы можете сказать мне, зачем вы здесь. После этого вы, возможно, соблаговолите помочь нам с весьма неприятной стаей Пустых.
Ее задача состояла в том, чтобы обратиться за помощью, а не оказывать ее, но в то же время не похоже было, что она может - или должна, если уж на то пошло - отказаться. Но об этом она подумает чуть позже.
Пока Урахара продолжал возиться с починкой, Момо повторила для него все, что знала - об Ичиго, и Айясегаве Юмичике, и о возможной роли Хисаги Шухэя, и о том, как Сой Фон почти дословно вычислила содержание сообщения Хисаги, и обо всех тех вещах, о которых оставалось только строить догадки (а таких вещей было непозволительно много). Урахара только кивал тут и там, скорее браслету, чем ей. Казалось, он и вовсе не слушает, хотя он издал негромкое "хха!", когда Карин вмешалась и рассказала о том, что они с Коном видели возле дома Садо Ясуторы.
- Понятно, - с браслета посыпались искры, и в воздухе запахло озоном. Маширо оставила попытки вырваться и только сопела с присвистом сквозь маску. Урахара улыбнулся и потрепал ее по макушке.
- Сейчас-сейчас, уже почти все. Должен признать, я бы очень хотел бы взглянуть на этого Гриммджо и попробовать выяснить, что с ним проделали и можем ли мы это воспроизвести. Надо сказать, это могло бы нам очень пригодиться...
Он вернул браслет на запястье Маширо. Момо не могла бы в этом поклясться, конечно, но она была почти уверена, что браслет мерно загудел, как только щелкнула застежка.
- ...Но боюсь, что на данный момент это представляется совершенно невозможным.
- Как это "невозможным"? Какого черта?! - Мугурума кричал, Момо – тоже:
- Вы отказываетесь нам помочь? Хотите сказать, что я пришла сюда напрасно? – это ведь именно она говорила, что Урахара – человек, которому, казалось, все до единого остерегались доверять полностью – остался верен своему долгу шинигами. Момо думала, что уже привыкла разочаровываться в таких вещах, и все равно это оказалось обиднее, чем она ожидала. – Если бы вы согласились, вы могли бы помочь Айясегаве-сану, и брату Карин, и...
- И Маширо. И... - Мугурума резко отвернулся и замолчал, как и она, не продолжая список.
- Почему оно не работает? - спросила Карин. Она не сводила глаз с Маширо, словно и не слыша, о чем говорят вокруг нее. – Вы вроде сказали, что браслет ей поможет?
- Это займет минуту-другую, - Урахара был сама беззаботность. И действительно, маска Маширо начала распадаться как по команде. - Хинамори-фукутайчо, ваш бывший Пустой упоминал о том, сколько времени ушло на его преобразование?
Момо покачала головой.
- Нет, но, насколько я могла судить, это произошло мгновенно, - что ему до этого теперь, после того, как он отказался помогать? – Я же говорю, если бы вы только посмотрели на него сами, то могли бы...
- Ну что, все в норме? - а это еще кто?..
Момо обернулась на голос. Сой Фон и Кон вернулись - Сой Фон в своей старой форме (минус хаори, разумеется), Кон с импровизированной шиной на запястье. Вместе с ними вошла темнокожая женщина, которая не торопясь - и не утруждаясь изображать стеснение – натягивала на ходу нечто черное и облегающее.
- В какой еще норме? - огрызнулась Карин. Она насупилась, увидев, что Кон склонился над Маширо и озабоченно нахмурился... в точности копируя выражение Карин. Внезапно Момо поняла, что же не давало ей покоя все это время:
- Погоди, ты - искусственная душа, верно?
Казалось, все внимание Кона было сосредоточено на Маширо (ее лицо, освобожденное от маски, было бледным и липким от пота, и она вяло мотала головой в ответ на какие-то его слова), но он застыл, услышав вопрос.
- Ему было поручено присматривать за телом моего брата, - мнение Карин о том, хорошо ли он выполняет это поручение, было очевидно без слов.
- А еще за тобой и Юзу, - бросил он почти грубо.
Момо откровенно вытаращилась на него. В каком-то смысле она смотрела сейчас на мальчика, который поставил Сообщество душ с ног на голову меньше года назад.
Он не выглядел и вполовину таким грозным, как она ожидала после всего, что слышала о нем. Хотя, если сейчас в этом теле всего лишь конфетка-гикон...
"Всего лишь" существо, которое из кожи вон лезло, чтобы маленькая девочка все-таки получила известие о судьбе своего пропавшего брата.
Ремни, спеленавшие Маширо, понемногу расползались дымом и искрами. Кенсей кое-как поднялся на ноги, хромая, и помогал временно однорукому Кону извлечь ее из-под обломков стола и остатков кидо.
- На этот раз ей хватило суток, чтобы вывести механизм из строя. И здесь у нас дела все хуже и хуже, Киске, - проговорила темнокожая женщина.
Урахара кивнул, но тут его внимание привлек выключенный приемник:
- Да-да, именно так... По-моему, твои "Ханшинские Карпы" должны были играть сегодня? Первый матч сезона?
- Ханшинские Тигры, - сердито поправил Кенсей. - И сезон еще не начался.
Кон поспешно сделал вид, что закашлялся. Кашель звучал весьма похоже на слово "лузеры".
- Неужели опять помехи в эфире? – похоже, это обеспокоило Урахару намного больше, чем неуправляемый Пустой прямо посреди его гостиной.
- И не спрашивай даже. Не знаю, почему я до сих пор не плюнул на все это. Ну что, Кон, ты там ее держишь?
- Ага, - Кон чуть подался назад, принимая основной вес Маширо на себя. – А вы?
- Не хочу показаться невежливой, - Момо с большим трудом боролась с искушением "быть невежливой" в выражениях, которые обычно так шокировали Хошибану, - но мы немного отклонились от предмета нашей беседы. Я рисковала жизнью, пробираясь в мир живых, не ради... вот этого, – она обвела жестом разгромленную комнату.
Разумеется, Уруру выбрала именно этот момент, чтобы появиться снова:
- Прошу прощения, почтенные покупатели, но чай готов.
Момо сосчитала до десяти про себя.
- Я рассказала Йоруичи-саме обо всем, что вы сообщили мне, - сказала Сой Фон.
Момо кивнула, подтвердив, что проинформировала и Урахару. Значит, темнокожая дама и есть пресловутая Шихоин Йоруичи (о небо, сегодня положительно день знакомств со знаменитостями), которая отсутствовала, потому что охотилась вместе с Урахарой, а Урахара вернулся с маленьким черным котом, и кот удалился вместе с Сой Фон... ой.
Будет чем позабавить Иккаку, Хошибану, Михане, Маки-Маки и остальных, когда она вернется в отряд. Но веселье пока подождет.
- Ну и что скажете? - Момо обратилась к опальной наследнице Шихоин, махнув рукой на этикет и протоколы. Этот разговор должен был закончиться давным-давно, и она должна была быть уже на полпути назад, с новой информацией и заручившись обещанием помощи.
Йоруичи пожала плечами.
- Это возможность, которую мы не упустим.
- То есть вы все-таки считаете, что нужно взглянуть на Гриммджо и посмотреть, что удастся выяснить?
Сой Фон медленно покачала головой еще до того, как Момо договорила:
- Нет. Она хочет сказать, что мы принимаем предложение Хисаги Шухэя.
Ни слова обо всех ловушках, которые могут крыться за этим, ни следа прежних возражений и оговорок. То, что в мире существует человек, мнению которого Сой Фон доверяет настолько безоглядно, никак не укладывалось у Момо в голове.
- Ты издеваешься? – взорвался Мугурума. – Вот так просто взять и поверить этой скотине?
Сой Фон посмотрела на него как на... как на Омаэду.
- Разумеется, нет. Мы отправим Тессая наблюдать из укрытия за арранкарами, которые разыскивают Садо и учтем то, что он так или иначе разузнает. В идеале, неплохо было бы навязать им короткий бой и послушать, не сболтнут ли они "случайно" что-нибудь подозрительное, но, боюсь, для этого у нас недостаточно живой силы.
Момо поспешила обрадоваться, что все вернулось в норму, но Мугурума и не думал успокаиваться.
- Кенсей, давайте-ка отведем ее вниз, - Кон уже поддерживал Маширо в одиночку, потому как Мугуруме явно самому не помешала бы помощь.
Попытка разрядить обстановку провалилась с треском.
- Маширо становится все хуже, Роуз чудом до сих пор жив, а вы трое собираетесь просто так наплевать на реальную возможность хоть чем-то им помочь? И вместо этого хотите строем промаршировать прямо в ловушку, которая очевидна и ребенку?! - Мугурума был красным, как рак, и Момо вместе с ним чувствовала, как горят щеки, бьется пульс в рукояти меча и в обожженном затылке...
- Чай стынет, - горестно провозгласила Уруру.
- Хоть кто-нибудь скажет мне, что происходит?!
Вопль Карин застиг врасплох всех присутствующих.
- Я устала от всего этого, мне надоело стоять и слушать, как все переговариваются через мою голову, а я стою и ничего не понимаю, я устала, я хочу только, чтобы мой брат вернулся, и все – это – прекратилось! – судя по тому, как она размахивала руками, "все это" могло с успехом простираться до горизонта и дальше.
Маширо что-то пробормотала.
- Я здесь, здесь, все хорошо... Прошу нас извинить, - Кон отступил назад и потянул Маширо за собой к выходу. Мугурума неохотно отпустил своего лейтенанта, сжав ее руку на прощание. – Ну вот, сейчас мы доставим тебя в твою норку, и ты сможешь славно вздремнуть, и будешь умничкой, ладно, Широ-тян?
Момо закрыла глаза и изо всех сил сосредоточилась на боли в затылке. Подчас боль была единственным якорем, который удерживал ее в "действовать сейчас" и не давал затеряться в безбрежном море "если бы только мы тогда...".
Вскоре после того, как Кон и Маширо удалились, донесся звук открывающейся двери и затем приглушенный расстоянием протяжный вой. Потом дверь закрылась и все стихло.
Момо знала, что Карин опять борется со слезами. Знала и то, какова ярость Мугурумы на вкус, и что под ней скрывается.
Она слишком часто, непозволительно часто забывала о том, за что они сражаются в этой войне – по сути, вовсе не за то, чтобы уничтожить Айзена. Она уже почти забыла, каково это, когда хочется плакать над чужим горем.
Тобиуме тихо зашелестела, и Момо сжала ее рукоять в знак признательности за напоминание о том, что она чуть было не упустила:
- Погодите. Урахара-сан, вы сказали, что не сможете заняться Гриммджо "в данный момент"?..
Наградой за ее сообразительность стала чересчур веселая улыбка:
- Точно! Я бы с радостью, но проблема в том, что у нас нет ни минуты лишнего времени. Карин-тян, ты ведь только на днях жаловалась, что в городе толпы привидений, даже больше, чем живых людей, не так ли?
Карин озадаченно кивнула.
- И самоубийств больше, чем должно быть, я имею в виду, статистически, - продолжил Урахара. - Кроме того, привидения становятся Пустыми быстрее, чем обычно, но, должен сказать, я не уверен, что это намного хуже, чем отправиться прямо в ласковые руки Ичимару.
- И Пустые тоже совсем озверели, - Йоруичи картинно передернула плечами. - Еще до того, как мы наскочили на группу у дома Садо, нам пришлось попотеть.
- Ах, да. И ты чуть не свалилась с крыши, - радостно подхватил Урахара. Момо невольно задалась двумя вопросами - всегда ли эти двое так себя ведут и не сотрет ли Сой Фон-тайчо зубы до корней?
- Посмотрела бы я, как бы ты не соскользнул с той крыши в такую-то погоду. Кстати о погоде - думаю, твой матч отменили из-за снегопада, Кенсей, - сказала Йоруичи.
- Не то, чтобы он смог его послушать – радио забито помехами на всех частотах. И телевидение тоже. И с телефонной связью неладно. Все хуже и хуже с каждым днем. По всем направлениям.
- "Распалась связь времен...", - начала Йоруичи нараспев.
- "Век вывихнул сустав"*. Или, другими словами, - бодро подытожил он, - время стало недоступной роскошью для нас. Мы едва можем позволить себе дождаться доклада Тессая. Баланс между мирами уходит все дальше от точки равновесия, и последствия для этого конкретного мира... В общем, дела плохи и само собой это не рассосется.
Картинка всплыла в сознании сама собой: хрупкое блюдце еле заметно сползает с края неровной полки, миллиметр за миллиметром, пока между двумя ударами сердца вдруг не падает, разлетаясь в осколки и пыль.
- Я по-прежнему собираюсь исходить из того, что это может быть провокацией, и строить наши планы соответствующим образом, - сказала Сой Фон, - но если то, что говорит Йоруичи-сама, верно, в следующий раз, когда у нас может появиться шанс выступить против Айзена, уже некому будет им воспользоваться. Если бы нам не подвернулась эта возможность, следовало бы создать ее самим.
- Таким образом, Хинамори-фукутайчо... – Урахара все еще улыбался, но в его взгляде из-под тени, отбрасываемой полями дурацкой шляпы, были лед и сталь. – Если только у вас нет других предложений, как попасть в Уэко Мундо и уничтожить Айзена, скажем, в течение ближайшей недели, единственный выход - довериться Хисаги Шухэю. Как по-вашему, вы готовы пойти на это?
Момо недолго колебалась с ответом.
- Да, - солгала она.
--------------------------
Примечания:
*Генкан - в традиционном японском доме место, утопленное чуть ниже пола, где входящие оставляют уличную обувь. Может быть как отдельным помещением, так и частью большой прихожей.
*Котацу - традиционная японская мебель, состоит из собственно столика, заправленного под крышку столика большого одеяла и нагревательного элемента под крышкой (изначально это был очаг с еще горячими углями, сейчас - электрические обогреватели).
*В оригинале Йоруичи и Урахара цитировали две строчки из стихотворения У. Йейтса "The Second Coming" ("Второе пришествие"): "Things fall apart; The center cannot hold". Но Йейтс, к сожалению, очень тяжел для перевода, и все существующие варианты не ложились в стиль текста, поэтому в итоге герои цитируют строку из финала первого акта "Гамлета" (Тhe time is out of joint, в разных переводах)
-
-
29.06.2010 в 00:56И за выбор текста, и за высочайшее качество перевода.
Спасибо.
-
-
29.06.2010 в 22:55-
-
30.06.2010 в 03:56