Инцест, но зато красивый

[Yersinia Pestis]

Пост удален модератором. Yersinia Pestis получает moderatorial + за нарушение правил выкладки фанарта.

@темы: Рукия, Бьякуя, Фанарт

---

[sariku]

Автор: Sariku
Бета: Magier
Рейтинг: G
Персонажи: Бьякуя, Ренжи, мелькают остальные
Жанр: Стёб
Размер: мини
Дисклеймер: На лавры Кубо не претендую
Предупреждение: Издевательство над героями. Жесткое!

Прочитать

Несмотря на то, что Кучики Бьякуя всей душей ненавидел «устав о поведении в обществе», он не мог не признавать, что это весьма полезная вещь: устав помогал в жизни не ударить в грязь лицом, скрыть смущение и чувствовать себя немного выше остальных. В прочем, в последнее время Кучики вовсе не был уверен, что последнее такой уж плюс.
Чисто по жизни, проклятый устав только мешал. Когда ему хотелось подбодрить своих подчиненных, высказать все что подумалось, да и просто со злости пнуть стол, проклятый внутренний голос, начинал нашептывать о том, что это не подобает и в таких ситуациях принято вести себя так-то и так-то согласно такому-то параграфу. Кучики от всей души завидовал Шихоуин за то, что она может так просто плевать на все эти дурацкие правила. В детстве уроки этикета были его самыми нелюбимыми, но постепенно промывка мозгов брала свое, и вот, даже улыбнуться просто так, без видимой причины было все сложней…
А потом появилась Хисана, и Кучики понял, что он еще не превратился в живую куклу… Вот только счастье было слишком коротким, а потом, натягивая на лицо непроницаемую маску безразличия, он словно запирал все чувства внутри. И с каждым годом все больше и больше.
Но быть куклой с наружи и внутри – совсем разные вещи. Кучики искренне считал, что внутри он совсем не изменился.
Наверное по этому он и выбрал этого придурка, Абарая, к себе в лейтенанты… А ведь были и другие кандидатуры… Рыжий был ужасно шумный, ужасно громкий, яркий и несомненно, до безобразия живой. Это злило, раздражало и вызывало черную зависть и как, ни ужасно, чувство восхищения и желание понравится этому чучелу.
А еще лейтенант умудрялся разбудить в капитане, казалось бы, давно канувшего в лету проказливого мальчишку…
Бедняга Ренжи очень удивился, если б узнал, кто именно подсыпал ему чайную заварку в чернильницу, прятал неосмотрительно оставленные на столе отчеты, так что потом минут 20 приходилось перерывать весь стол, а уж того мерзавца, который подсыпал ему перец в сакэ он был готов удавить!
Кучики только мысленно посмеивался: реакция лейтенанта толкала его дальше. Рыжий словно взрывался! Так и чесались руки подойти и дернуть его за хвост!
С сакэ, капитан признавал, вышло жестоко, но нечего пить на рабочем месте в рабочее время! Капитану может быть завидно!
Но главное! Ренжи умел восхитительно ругаться! И делал это в слух, ярко, громко и с чувством!
Не раз и не два Кучики отрывался от бумажек и прислушивался к его ругани… И всегда находил время занести в коллекцию парочку речевых оборотов.
Ругань, особенно грубая и матерная, была тем, что вызывало у Бьякуи огромный интерес с самого детства. И отнюдь не с филологической точки зрения…
Но что бы произнести хоть что-то из своей коллекции вслух…Да устроить стриптиз на собрании женской ассоциации было б наверное и то проще, но явно не безопасней! Уж слишком яркими были воспоминания, как в детстве били по губам за каждое недостойное слово.
Но, если бы кто-нибудь сумел послушать какими словами Кучики мысленно комментирует самые разные жизненные ситуации, а особенно решения капитанского собрания, у него, помимо шока, уши могли свернуться в на редкость качественные трубочки.
Нет, естественно случались ситуации, когда слова вырывались, обычно, правда в гордом одиночестве, а малочисленные очевидцы списывали это на помутнение рассудка и галлюцинации, но однажды номер не прошел.
Как-то раз, когда Кучики перерывал библиотеку в поисках никому не нужного фолианта, на него обрушилась книжная полка. И судя по синхронным высказываниям с другой стороны стеллажа, не только на него. Услышав друг друга, голоса притихли. Стараясь не шуметь, Кучики тихонько обошел стеллаж, и нос к носу столкнулся с запачканной пылью не меньше него Исе Нанао. Шинигами удивленно охнули.
Но ненадолго.
«Хм.. какое интересное смешение... Позвольте узнать, Кучики-тайчо, а где вы услышали столь интересный оборот? Ах, от своего лейтенанта! Какая прелесть… Вот уж не думала, что Абарай-кун может составлять такие интересные пассажи… Я? Ну.. от капитана.. От Укитаке-тайчо.. Вот у меня в книге все записано. Это? Это Мацумото-фуктайчо ноготь сломала…Ну и на лейтенантских собраниях много чего слышно… А, это.. Ой.. Кажется от вашей сестры. А вы не знали?! … Это? А это от того рыжего риоки… Это.. Да нет.. Это мое творчество… Конечно берите, переписывайте! Только потом верните! И можно потом вашу коллекцию почитать? – Исе-фуктайчо была просто счастлива найти родственную душу, которой можно показать свой талмуд.

Ренжи всегда считал своего капитана немного отмороженным, но в разговорах всегда доказывал, что это не так. А кому же захочется признаваться, что хочешь походить на отморозка?! Постепенно он и впрямь стал понимать, что каменная маска на роже - всего лишь видимость и ему стало безумно интересно какой тайчо внутри, под ней?
Только вот капитан на все провокации не реагировал. Ну, точнее реагировал, но в рамках приличия. Только глазами сверкал. А потом Ренжи находил шишки на стуле или свою бандану завязанную таким количеством узлов, что хрен распутаешь! Даже мысли приходили, что пакостят по капитанскому приказу… Но, такие мысли Ренжи сразу отметал, уж больно не по аристократически… А ж подумать о том что Кучики самолично, втихаря ему опилки в чай подсыпает?! Да Ренжи скорей поверит, что Урахара его бескорыстно кормить будет! Нет, уж, аристократы себя так не ведут… А если б вели он бы наверное Кучики еще больше восхищаться стал. Ток вряд ли все это.
А между тем, вывести из себя капитана ужасно хотелось, хотя бы чтоб посмотреть какой он когда не прячется за маску… Вот только как это сделать?

Учитывая, что на все провокации Кучики не поддавался Ренжи и не думал, что все будет так просто… оказывается, чтоб довести Капитана до белого каления, надо было всего лишь случайно опрокинуть чайник.
В первый момент Кучики задохнулся от возмущения, нет не то, чтоб было горячо… Но шарф! Его семейная реликвия! Будь эта гиря из ткани тридцать раз неладна! Ее же можно только в химчистке чистить! А особенно его взбесила рожа лейтенанта, что и так в последнее время нарывался, как только мог…
Ренжи стоял и хлопал ресницами.. При всем ужасе произошедшего, Капитан в чаинках и цветочках выглядел ужасно смешно… «Может это нервное? - успел подумать Ренжи, прежде чем начать смеяться.

И тут Кучики не выдержал, было ужасно обидно! Так обидно как никогда в жизни! Даже сильней, чем когда Йоруичи ленточки из волос тырила… Он так старался… Так радовался, что этот болван считал его образцом для подражания… А еще, чего уж там, против всякого здравого смысл верил в сплетни, что рыжий к нему неровно дышит… А тут. Стоит и ржот!
- Ренжи! ****!! Какого ***** ты **** чай***!!! – Ренжи заткнулся. Выражение лица капитана было совершенно каменным, голос тихим и спокойным, но слова… Как только до Ренжи дошел смысл слов, его разум отказался верить в такую действительность..
Закончив тираду, уже с куда большим выражение чувств, Кучики подошел к лежащему в глубоком обмороке лейтенанту…
«Даже не дослушал!- с еще большей обидой подумал Кучики.

@темы: Ренджи, Стеб, Бьякуя, G, Фанфики

---

Кайен-доно

[soliton wave]

активно принимаются тапки

@темы: Фанарт

---

Мужчины Матсумото Рангику

[Мировега]

Название: Мужчины Матсумото Рангику
Автор: я, Мировега
Бета: силами Ворда
Фэндом: Блич
Жанр: виньетки
Рейтинг: G
Персонажи: Матсумото Рангику, Кёраку Шунсуй, Хитсугайя Тоширо, Кира Изуру, намеками Ичимару Гин
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклаймер: Кубо-сенсей, мои поклоны

С Кёраку-тайчо было легко и просто. Хороший собутыльник, прекрасный рассказчик и внимательный слушатель (что среди верхушки Готея встречается редко – высокопоставленные шинигами в большинстве своем предпочитают слышать только то, что хотят услышать), капитан восьмого отряда неизменно радушно встречал гостей и не позволял усомниться в своем гостеприимстве. Ему можно было пожаловаться на любую ерунду и точно знать, что тебе посочувствуют и утешат, а не посмотрят с недоумением и спросят, с чего бы тебя достают такие мелочи. Точно знать, что тебя поймут, и, главное, поймут правильно.
У Кёраку-тайчо это получалось великолепно – понимать, и иногда за это понимание его хотелось убить. Чтоб не чувствовать, что твоя неразрешимая проблема для него – давным-давно пройденный этап.
А иногда только это понимание спасало Рангику от самоубийства.
С Кёраку-тайчо было правильно и хорошо, но не так. Как должно быть «так» не зналось и самой, но смутно ощущалось где-то в глубине души. Расплывчато и смутно – но все же, все же…
Хотелось чего-то большего, чего здесь не было и быть не могло.


Хитсугайя-тайчо был бесконечно милым и кавайным ребенком, что признавали все, но не вслух – сам капитан себя кавайным отнюдь не считал. Более того, за такое неосторожное высказывание легко было схлопотать банкаем по морде, а то и по какой-нибудь другой части тела, что, впрочем, никак не влияло на большинство сплетников – джубантай-тайчо оставался милым и кавайным, просто… немного агрессивным. В самом деле, у каждого свои недостатки.
Рангику не была согласна с общественным мнением. Вернее, была, но не полностью. Окружающим за внешностью и возрастом легко не заметить всего остального, но она прекрасно видела и силу, и ум, и дисциплинированность своего тайчо; видела – и искренне за это уважала.
Порой она жалела, что у нее нет ребенка. Она хотела бы, чтобы он был похож на Хитсугайю-тайчо и она могла бы гордится им так же, как и своим капитаном, только открыто. Материнский инстинкт – сложная штука, которой не прикажешь почти так же, как и любви, но тайчо вряд ли ее бы понял, начни она высказывать его открыто. К сожалению.
Иногда же ей казалось, что ребенок у нее все-таки есть. Что бы там не думал по этому поводу сам тайчо и окружающие вдобавок.


У них не было ничего общего. Кира-фукутайчо был прилежным работником и образцовым шинигами, а Рангику если и можно было в чем упрекнуть, то только не в чрезмерном служебном рвении. Они никогда особо не общались на собрании лейтенантов, максимум – вежливое приветствие, несколько реплик по работе и такое же вежливое прощание. Кира практически не бывал на устраиваемых Рангику попойках, разве что его туда затаскивал рокубантай-фукутайчо, она же в свою очередь и близко не показывалась возле библиотеки, где часто проводил свой досуг лейтенант третьего отряда. Даже их отряды действовали в совершенно разных сферах и их интересы практически не пересекались. Не было ничего, что могло связать двоих настолько разных шинигами. Не было и быть не могло.
Так казалось на первый взгляд.
На самом деле у них было кое-что общее. Кое-кто.
Ичимару Гин.
И хотя они никогда не говорят об этом, но четко понимают, кому обязаны тем, что они стали любовниками.
А так же тем, что это стало вынужденной необходимостью, а не велением сердца, как могло бы быть в какой-нибудь другой ситуации.


В ее жизни было немного мужчин, которых она бы могла назвать своими. И злой иронией судьбы выглядит тот факт, что единственный, кого она бы действительно хотела так назвать, не будет принадлежать никому и никогда.

@темы: Рангику, Гет, Кира, Хицугая, Виньетка, Кераку, G, Фанфики

---

Пиар

[William T.Spears]

Давайте сотрудничать?

---

[Laforet]

FMA
Gurren Lagann
Baccano
Bleach
Soul Eater



остальное тут

@темы: Аватары

---

Рисунок)

[джу;]

Мне тут недавно хорошо так описывали Бьякую из душа... Ну дак вот - получите-распишитесь))) Арт на эту тему))
Автор я))) Cознаюсь, что я по прежнему не знаю анатомии и все ЭТО рисовала с учебником xD Потому прошу сильно тапками не кидаться

@темы: Бьякуя, Фанарт

---

Драбблик

[sariku]

Автор: Sariku
Бета: rony-robber
Рейтинг: невинный как слеза младенца
Персонажи: Гин, Бьякуя, Зараки и другие
Жанр: стёб
Дисклеймер: всех имеет куботайт
Предупреждение: хоть детям показывай))

читаем, говорим, что думаем.

По заявке:  Inserta
Пейринг: Гин/совесть

Гин перевернулся на другой бок, и накрыл голову подушкой. Но когда это помогало от голосов в голове? Тем более таких противных...
Кого-то донимали их зампакто, кого-то любовники, кого-то отчеты и начальство. Ну а Гин ненавидел ночи, потому что к нему являлась его совесть.
Она была похожа на вирус. Ею можно было не пользоваться, но избавится от неё было нельзя.
Даже Маюри не смог придумать, что же надо вырезать, чтобы удалить совесть. А резать себя наугад Ичимару не дал – инстинкт самосохранения у него все же присутствовал, пусть и весьма своеобразный…
Гин со стоном перевернулся на другой бок, но всё было бесполезно!
- У-у-у…
Проклятый голос продолжал разъедать душу и чем дальше, тем хуже. Ещё чуть-чуть и Гин испугался, что вот-вот он поверит голосу и начнет раскаиваться.
Ичимару резко встал, судорожно оделся и пошел в офис. Верный Кира еще должен был работать. А ничто так не помогало от приступов самокопания, как общение с реальным собеседником.
Спустя час, когда Кира дошел до состояния кипения чайника, довольный Гин спокойно пошел спать. В голове царила блаженная тишина, но стоило лечь и позволить сну увлечь себя в теплые и уютные дали, как вдруг над ухом раздалось: «Ну согласись, что ты поступил жестоко мучая снежка-фукутайчо – он же теперь переживает!.. Как тебе не стыдно, он же такой милый, такой хрупкий, а ты так над ним издеваешься! Ну он же тебе нравится!.. Ну зачем ты так?!»
- У-у-у!..- Гин взвыл в голос, перепугав идущий мимо патруль до полусмерти, - и подушка полетела в потолок.


По заявке:  Menedemos
Пейринг: Бьякуя/нечто

Кучики задумчиво обходил по кругу свой стол, не сводя глаз с нечто. Нечто было зеленое, покрытое странным пухом, с несуразным фиолетовым цветком на макушке. Более того, к нечту прилагалась записка, написанная корявым до полной неузнаваемости почерком: «Падарог»...
Вошедший Ренджи минут пять созерцал в тихом ужасе странные действия своего капитана, прежде чем решился спросить: «Тайчо, а что случилось?»
Кучики напряженно посмотрел на Ренджи, тот в свою очередь посмотрел на нечто. Нечто к этому перекрёстному досмотру осталось совершенно безучастным.
«Нет, вроде бы не он, - облегченно решил рокубантайчо,- Слишком уж заинтересовался».
- А откуда это взялось? - Ренджи опасливо вытянул вперёд руку и потрогал, - Пля!!! Колючий какой!!!
- Не знаю... Надеюсь, он не ядовитый... Похоже на новую разработку 12 отряда.
- Точно вам говорю - это Маюри! Выкинете его, тайчо! Нет, лучше я сам выкину!!! - и диковинная хрень полетела в окно.

***
- Пёрышко, как ты думаешь, а Кучики любит цветочки? - Ячиру подергала Юмичику за волосы, и тот понял, что отчёт дописать ему не судьба.
- Надеюсь, не розы с клумбы 8 отряда?
- Не-ет, ну что ты!! Помнишь ту зеленую хрень, которую Лысик с грунта привез, а Маюрик очень заполучить хотел? Я решила, что Маюрику и без нее весело! Тем более, что вчера она ещё и расцвела!


По заявке:  rony-robber
Пейринг: Зараки и его Бан-кай)))

Когда Зараки впервые попал в свой внутренний мир, он очень удивился. Не ожидал, что тут может быть так красиво... Прям как в саду у Кучики.
Когда Зараки впервые увидел свой зампакто, ему стало обидно за свою судьбу. Очень обидно. А ещё пришло не свойственное ему чувство на*бки. Причем очень большой такой на*бки!

- Слушай, мелкая, а ты ничего не путаешь?
- Нет, Кенпачик! Конечно не путаю, ведь это твой внутренний мир!
- Но я ж тебя нашёл, как такое может быть? - Кепачи задумчиво почесал нос, переваривая информацию.
- Конечно ты меня нашёл! Через год после меча! - Ячиру прыгала по перилам мостика и серьёзно смотрела на Зараки. Слишком серьезно. И это несоответствие действий и взгляда пугало посильней, чем улыбка Уноханы.
- Но... Как такое может быть?.. Ты всегда рядом была. А я сколько ни просил, но эта железяка так мне ничего и не сказала! - упомянутая железяка, жалобно звякнув, упала на дорожку.
Зараки устало сел. Ячиру подумала и села рядом.
- Понимаешь, Кепачик, просто ты всё никак не хотел знакомится, вот я и молчала. Но всегда была рядом. Какой смысл сидеть в железке, если с тобой так весело!.. А «Ячиру»… Ты же сам дал мне это имя! И оно и не могло не подойти!.. Забавно вышло, да, - та, кого он привык называть Ячиру, улыбнулась незнакомой, взрослой улыбкой, - Так во что будем играть Кенпачик?
- А почему у остальных зампакто так себя не ведут? И почему никто ничего не заметил?!
- Не знаю. Стесняются, может. Да и силы рейацу владельцев не всегда хватает на долгое воплощение... Кстати, а с чего ты взял что никто не замечает? Многим очень интересно, почему я не меняюсь и не расту… Так во что будем играть?
Зараки потряс головой – колокольчики зазвенели. Мысли разбегались, как шинигами других отрядов при виде его бойцов. « Так. Надо собраться. Вдох-выдох...»
- И во что же ты предлагаешь играть?
- В БАН-КАЙ естественно! Ты же так хотел в него поиграть! - зампакто снова становится прежней Ячиру и радостно подпрыгивает.
- Так-так, погоди, а как же шикай?
- А разве он тебе нужен?..


По заявке:  Мифранор
Пейринг: Кон/Йоруичи

Самой большой мечтой Кона было оказаться прижатым к большой женской груди! А ещё, чтобы его тискали, тормошили и мяли, в общем, выражали всю свою признательность. Поэтому когда в гости к этому болвану Куросаки пришла очередная посетительница, Кон, оценив размер бюста, заранее начал мечтать и пускать слюни.
К его удивлению, да и к удивлению Куросаки, дама тоже заметила Кона, и, ненавязчиво принюхиваясь, спросила мурлыкающим голосом: «Ичиго, это твоё?»
Куросаки-младший, не проявив должного уважения, пнул игрушку: «А чьё ж ещё. И никуда от этого придурка не денешься!»
- Хм... А хочешь я его заберу? – жёлтые глаза как-то странно сверкнули.
Ичиго насторожился: «Что, Урахра-сан попросил принести? Да забирайте! А то моя сестрёнка его совсем замучает!»
И всю дорогу его прижимали к такой груди! Кон пребывал в полуобморочном состоянии и не мог поверить свому счастью. Но, увы, оно было недолгим…

**
- Ложечку за маму, - противная девчонка настойчиво пихает ему ложку с чем-то жидким с отвратительным запахом, и жидкость проливается,- А теперь ложечку за братика! Ну, не упрямься, милая, скажи «А-а»!
«А-а»? Да с удовольствием!! Хотя внутри всё так и кипит от злости…
- Юзу, милая, папочка ищет валерьянку, ты её не брала?

**
Кон тихо агонизировал. Ну кто бы мог подумать, что у такой милоё барышни будут такие острые когти, зубы... да ещё и хвост в придачу!
А Урахара, посмеиваясь за веером, с неподдельным интересом наблюдал, как нанюхавшаяся валерьянки кошка валяет мягкую игрушку по двору.
Счёт Куросаки за издевательство над Йоруичи он ещё успеет выставить…

@темы: Урахара, Йоруичи, Ренджи, Ичиго, Стеб, Драбблы, Бьякуя, Гин, G

---

[Eneada]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Дд. 1-8, Бьякуя, Ханатаро, для Элары (окончание от 25.08.08)

[Самшит]

Автор: Самшит
Бета: Таэлле
Рейтинг: G в первых главах точно, может дойти до R (явно не моими молитвами)
Персонажи: Бьякуя, Ханатаро, Йоручи, Куукаку, Рукия, Ренджи, Исане, Сой Фонг
Жанр: gen (не совершенный, но по большей части)
Краткое содержание: Бьякуя выздоравливает после спасения Рукии. Все остальные просто мешаются под ногами.
Дисклеймер: не мое
Предупреждение: возможные просчеты в матчасти. И если будет нон-кон... то, собственно, будет нон-кон. Не с главными героями.
Примечания: фик писался на Фест редких фэндомов для Элары, которая хотела джен или преслеш с Ханатаро. Сейчас когда все это чудовище почти подошло к эпилогу, я все же рискую вынести его на всеобщее обозрение. Я могла кое-где, несмотря на все усилия Таэлле, намудрить с синтаксисом, поэтому, очевидно, открыта для замечаний =/

М... Продолжение? Чтобы уже совсем закрыть проект. Надеюсь, там нет больше опечаток.
Начало можно найти здесь: toshokan.diary.ru/p37393457.htm

Окончание

Честное слово, Исане давно пора было бы перестать удивляться. Прямо посередине ее комнаты лежало тельце маленького черного котенка, которого живым она отправила Сой Фонг еще утром. Котенок был мил, как и все котята – жаль, что ему сломали шею. Лейтенант рассеянно потрепала его по шерстке, ногтем подцепляя лежащую около записку.

«Я вызываю тебя на дуэль. На этот раз ты не уйдешь, Ребенок, - прочитала она. – Время и место тебе, полагаю, известны. P.S.: Мне жаль, что нам вообще пришлось встретиться».

Скомканная бумажка полетела в угол под аккомпанемент разъяренного шипения Исане.

- Да кем она себя считает? – с силой топнув ногой, потребовала та ответа у потолка. – Выскочка! Так и знай, Сой Фонг, так и знай, я принимаю твой вызов.

После выкрика Исане воздух в комнате, казалось, звенел. Лейтенант резко закрыла уши руками, ожесточенно мотая головой. Пульс в висках бился как дикий. Где-то внутри себя она уже понимала, что все это закончится катастрофой, но уже не могла ничего предотвратить. Ей оставалось лишь принять последствия своих действий, выстоять в надвигающемся шторме, выжить.

Ох, Унохана-тайчо, умоляю! Что же я натворила…. И вправду – ребенок.

Исане потерла горящие глаза, затем подняла и тщательно распрямила записку капитана Второго отряда.

«Может, не пойти? – спросила она саму себя, сомневаясь. – Но все уже, все: решение принято».

Ей хотелось оказаться подальше отсюда, подальше от проблем, на свободу. Глупое желание, конечно: это бы ничего не решило.

- Я не хочу, чтобы солнце сегодня садилось, - пробормотала она, подхватывая котенка за живот: бедное животное нуждалось в погребении. Остаток дня прошел на автопилоте.

Сой Фонг ждала ее на их обычном месте с выражением крайней скуки на лице. Руки капитана Второго отряда были скрещены на груди, костяшки почти белые от крепкой болезненной хватки, будто она пыталась физически удержать себя от необдуманных действий. Поднявшийся навстречу Исане взгляд был темным и тяжелым.

-Надо же. Пришла, - поприветствовала ее Сой Фонг с очевидным пренебрежением, отворачивая лицо, и скривила губы.
- Я… Да, - Исане потерянно оглянулась вокруг: она не знала, что еще сказать.
- Тогда начнем, - просто ответила капитан Второго отряда, ударяя ее под дых. Исане едва успела увернуться, принимая защитную стойку.

«Не нападать. Не нападать», - билось у нее в голове, пока Сой Фонг обходила ее кругом, глядя, как хищник на добычу.

- Я знаю, что ты сейчас думаешь, Ребенок, - внезапно заговорила капитан Второго отряда. Исане напряглась. – Извини, это не переждешь. Как глупо, - добавила она, удивляясь самой себе, прежде чем метнуться вперед и повалить лейтенанта на спину. Исане попыталась вырваться, но хватка Сой Фонг на ее запястьях была крепкой. Иного выхода не оставалось: чувствуя себя добычей, Исане ударила. Капитан Второго отряда все еще не отпускала, и они покатились по нагретой за день земле, царапаясь и пихаясь локтями, кусаясь, хрипло дыша. Исане не терпела тяжелое, теплое тело Сой Фонг наверху, заставлявшее чувствовать себя странно уязвимой; Сой Фонг отказывалась видеть над собой раскрасневшееся, в мелких царапинах лицо Исане, которое плыло перед глазами, трепеща, как нагретый полуденный воздух в середине засушливого лета.

Отыграться. Сделать больно. Подчинить. Не подчиниться. Это всего лишь игра, в конце концов, и все здесь происходит понарошку. Не всерьез.

Не всерьез – и Сой Фонг больно кусает губы Исане, давит на ее плечи, безжалостно прижимает к земле, пока та не сдается, обмякая под жесткими, железными пальцами. Она такая бледная, выцветшая на фоне земли, думает Сой Фонг – пытается думать, пытается решить, что делать с грубой тканью косоде под пальцами – моль, мышка, ребенок. Идеальная жертва для идеального хищника. От нее пахнет страхом, и потом, и слезами, и кровью и совсем чуть-чуть – душистой, пряной землей и полынью. У нее светлые волосы, в которые можно вцепиться, зажать тонкую косичку в ладони, ее тихое «не надо» - прохладный ветерок на коже Сой Фонг, ее «не надо» - и в ответ собственное, горячечное «О, но ты же сама этого хотела». Хотела – хотела Ребенок, не оправдывайся, - как хочет сейчас Сой Фонг ее вскриков, мокрых ресниц, тепла ее лона, той единственной мысли, что сейчас отражается на пылающем от стыда, слез и поцелуев лице: «Это не происходит со мной, это просто не может происходить со мной»…

И пальцы Сой Фонг продолжают мучить ее соски, беспорядочно скользить под снятой наполовину одеждой, вниз по ребрам, по линии позвоночника, до изгиба поясницы, потом дальше, дальше, внутрь, и повторять эти движения вновь и вновь – до безумия, чувствуя, как невольно отзывается тело, еще раз доказывая Ребенку: «Ты этого сама хотела»…

..И конечно, все заканчивается, потому что сколько можно точить когти о безжизненное тело? «Пусть Исане лежит здесь, как сломанная кукла, - думает капитан Второго отряда, - хоть до скончания веков, пусть смотрит, как я ухожу от нее победительницей, пусть никогда, никогда больше не появляется на этой блаженной, проклятой, нашей поляне, с нашим небом над головой, нашей землей под ногами, нашим деревом, нашим всем, пусть всегда опускает глаза при встрече – и я буду довольна».

..И Сой Фонг почти уходит, конечно же, уходит, но к ночи холодает, небо высокое и пустое, все вокруг задержало дыхание, и это как ведро воды на голову. Она не чувствует себя виноватой, но сердце тяжело ухает вниз и в голову закрадывается робкая мысль о том, что, может быть, что-то все-таки не так.

Даже тишайший из всхлипов слышался ей отчетливо и ясно.

***
Все было как в тумане. Исане, чувствуя, как скатились к вискам последние слезы, закрыла глаза, приветствуя вечернюю прохладу на своем лице. Она казалось себе самой пришпиленной к земле, не способной подняться, и то и дело впадала в короткую, неспокойную дрему, просыпаясь при каждом шорохе. Мысли ее были обрывочными и беспорядочными, и Исане не могла успокоиться, сосредоточившись надолго хотя бы на одной.

Когда ее подняли на руки, встряхивая, чтобы поудобнее устроилась в чужой хватке, лейтенанту Четвертого отряда казалось что она все еще спит, спит, спит.

Ведь не мог же знакомый охрипший голос произнести: «Какая же ты иногда глупая, Ребенок»?
_____________________________________________________

P.S.: Доброй ночи.

- Просыпайся, - что-то ледяное прикоснулось к ней– это Йоруичи потерлась носом о ее щеку, - беда.

Унохана приподнялась на локте, встретившись взглядом с мерцающими в сумраке золотистыми глазами кошки, запрыгнувшей ей на грудь.

- ..Ты слышишь шаги по коридору? – продолжила Йоруичи, мягко ступая на пол, и, не оборачиваясь, направилась к двери. – От твоего лейтенанта несет кровью.

Вздохнув, Унохана потянулась за капитанским плащом, небрежно накидывая его на плечи поверх легкой полотняной юкаты. Расплетенные волосы рассыпались по спине и широким рукавам беспорядочными волнами.

- Она меня вряд ли поблагодарит, - сообщила капитан Четвертого отряда путавшейся в ногах кошке, тихо кладя ладонь на панель сёдзи. – Может быть, в конце это будет не важно.
- Тебя ведь это совершенно не волнует, - заметила ей ее темная тень, проскользнувшая вперед по сонному общему коридору на мягких лапах. – Ты просто хочешь заставить себя почувствовать хоть что-нибудь.
- Много дел и мало сна, - Унохана рассеянно потерла запястье, чувствуя ладонью его мягкий изгиб, и принялась методично разминать пальцы. – Я уже смирилась с тем, что моя девочка будет попадать в неприятности, но дуть на каждую ранку – значит задеть лейтенантскую гордость и поступить вопреки здравому смыслу. Не так ли?

Йоруичи не ответила, и вопрос повис в тишине. Это, пожалуй, было столь же важным, как и тот факт, что они достигли места своего назначения. Под легкой рукой капитана дверь открылась без малейшего сопротивления. После темноты коридора здесь, казалось, было светлее, но все так же серо, совсем не день, дневная картина – ночь, которая традиционно выпадает из всех исторических хроник. Исане лежала на футоне лицом вниз, спрятав под собой руки, но внимание вошедших оказалось приковано к сидевшей между Исане и дверью Сой Фонг.

- Ну, доигрались, - сказанные мрачным, низким голосом Йоруичи слова разом разбудили дремавшие в комнате ночные шорохи, и кошка с места бросилась на капитана Второго отряда, быстро, как на крыльях – легкое грациозное тело только на миг мелькнуло в воздухе – и принцесса Шихоин крепко прижала Сой Фонг к полу – человеческими руками. Йоруичи сжимала чужие запястья жестко, до синяков – как и намеревалась – зная про себя, что захоти, сломала бы руку своего бывшего лейтенанта без труда. Но и милосердие в ней было еще живо.

- Да, именно, - Сой Фонг закашлялась посередине фразы, но упрямо продолжила хриплым, сорванным голосом, неприятным уху после мягких низких тонов Йоруичи. – Я это сделала. Письменного свидетельства при двух очевидцах теперь, кажется, не требуется?

Принцесса Шихоин коленом надавила на диафрагму Сой Фонг, прошипев злое «Дура», и обернулась к белеющей в темноте фигуре капитана Четвертого отряда, бросив нетерпеливо и резко:
- Сделай же что-нибудь! Не стой там, как… как!…

Унохана машинально вытерла ледяными пальцами щеки, как во сне, опускаясь на колени у футона, и осторожно предложила руку своему лейтенанту. Исане вздохнула всем телом, ухватилась за протянутый белый рукав хищно согнутыми одеревеневшими пальцами, подползая к ее коленям. Свободной рукой Унохана подхватила свои волосы, рассыпая их тяжелым душным покровом вокруг Исане, и сама склонилась следом, ниже, ниже, так низко, что, казалось, уткнулась носом в светловолосую макушку. Йоруичи не могла разглядеть лица капитана Четвертого отряда: для нее все слилось в одно непонятное темное пятно.

Принцесса Шихоин оторвалась от своих наблюдений и повернулась к Сой Фонг.
- Ничего не хочешь сказать? – она с трудом заставила себя улыбнуться.

Нынешний капитан Второго отряда равнодушно смотрела на потолок, но, как подозревала Йоруичи, не видела даже его.

- Убивай быстрее, - бросила та с наигранным презрением.

Йоруичи скривилась, скатываясь на пол.
- Поосторожнее с пафосом, девочка, - сказала она, лежа бок о бок с Сой Фонг и со сдержанной яростью пытаясь расчесать спутанные волосы, - а то ведь я могу и поверить. Не заставляй меня принимать такой дар.

- Лучше бы ведь было, - Сой Фонг перекатилась на бок, чтобы увидеть профиль Йоруичи. Та лениво посмотрела на капитана Второго отряда, и этот косой взгляд из под ресниц в сочетании со смягченными сумраком линиями упругого обнаженного тела придавали Йоруичи вид почти чувственный. – Я же не такая. У меня же есть честь.
- Была, - поправила Йоруичи меланхолично. Пальцы Сой Фонг осторожно дотронулись до ее плеча, потерянно скользнули вниз по руке. Обе женщины молчали, прислушиваясь к тому, что происходило за их спинами.

- Вот что, - начала принцесса Шихоин и замолчала. – Иди отсюда и не оглядывайся. Убей какую-нибудь пропащую белку или пни дерево – мне все равно, но главное, девочка, иди отсюда и не мешайся под ногами. Все. Вперед.

- Когда Унохана-тайчо решит, что делать.. - глухо сказала Сой Фонг от порога, схватившись за стену, чтобы унять нервную дрожь.
- Ты с ней спишь? – с прорезавшейся злостью выплюнула вслед капитану Второго отряда Йоруичи, резко приподнимаясь на руках.
- Я поняла, - оборвала ее Сой Фонг, в голосе которой мешались обиженная гордость и нервический холод. С этим она ушла, четко чеканя шаг. Принцесса Шихоин морщилась от каждого намеренно громкого стука ее сандалий.

Обессиленная, Йоруичи опять упала на жесткий пол, мало заботясь о том, чтобы смягчить боль от удара.

***
Исане зарылась еще глубже в колени своего капитана, нещадно сминая белое хаори.

- Все уже, все, - прошептала Унохана, медленно смежив веки, чтобы дать отдых болящим глазам, и успокаивающе погладила Исане по шее под мокрыми от пота волосами. – Уснула, - и просяще протянула Йоруичи ладонь. Ее запястье, терявшееся в беспорядочных складках широкого рукава выглядело особенно хрупким.

«Крыло сломанное. Такая беззащитная», - Йоруичи стряхнула с себя остатки полночного бреда – паутинные нити сонливости и равнодушия только и ждали тишины, чтобы заманить в свои сети. Подошла осторожно ступая, глянула на Унохану сверху вниз. Та ответила на взгляд Йоруичи, и им оставалось только стоять так, находя в этом странное равновесие, и пытаться оправдать себя друг перед другом. Не было даже удивления: они знали, чувствовали, предрекали, что именно так случится, и – ничего не сделали. В конце, что им оставалось? Теперь лучше всего было промолчать.

Принцесса Шихоин коротко прикоснулась к раскрытой ладони кончиками пальцев, усаживаясь рядом, неловко похлопала чутко дремлющую Исане по плечу.

- Останешься с ней до утра? – Унохана задумчиво склонила голову к плечу, но взгляд, скрытый ресницами и тяжелыми темными волосами был прям и честен – наконец-то честен. – Обе, в конце концов, ожидают твоего решения, - договорив, Йоруичи криво усмехнулась, что придавало ей вид весьма дикий.
- Смешные, правда? – капитан Четвертого отряда тоже безрадостно улыбнулась. – Кровь так и кипит.
- Да уж, дети, ничего не скажешь, - Йоруичи вскинула голову в своевольном жесте, капризно повела плечом. – Сделай мне одолжение, не решай за них ничего на этот раз.

Унохана опустила глаза на свою раскрытую ладонь, лежащую на краю футона, потом снова взглянула на принцессу Шихоин.

«Вот она я, без масок и без щитов, вся перед тобой, - читала Йоруичи в ее слабой, спокойной улыбке. – И мне все равно, что ты подумаешь, потому что за моей спиной - века».

Лебединые рукава. Принцесса в башне, вечно юная и вечно одинокая, мудрость, которая уходит в пустоту. Запад-запад, зачем ты приплыл в Осаку со своими христианскими сказочками?

- Я полагаю, так мы и попрощаемся, - пробормотала завороженная Йоруичи, - застыв на полуслове… - и ее глаза на миг засияли прежним весельем. – Мне это по душе.

«Я так многое хотела бы сказать, теперь, когда можно, - желала вымолвить Йоруичи, не размыкая губ. – О том, как я ненавижу себя, это – нас – нас, за то, что мы не замрем от ужаса и не заплачем самозабвенно даже перед лицом смерти, что ожидаем худшего наперед (и, ками, неужели правы и в этом?) и сердимся, яримся, позволяя гневу вести нашу руку в бою. Что хотела бы уйти отсюда любовницей этой ночью, в чужой одежде, на рассвете, когда даже травы еще спят, победительницей с гордо поднятой головой – но ты все это знаешь и без моих напоминаний, не так ли, Ёнбантай-тайчо?»

- Иди, - ответила ей Унохана, мягко прикасаясь губами к гладкому лбу.

Д.8.: Хватит. Не нужно больше. День Восьмой.

Утром портал в мир людей был уже установлен. Унохана поблагодарила посланца, величественно кивнув головой, прежде чем удалиться по делам госпиталя, мурлыкая себе под нос детскую считалочку. Хороший день выдался для прощаний – с небом, покрытым синей глазурью, скрытый ото всех прошедших штормов и житейских бурь. Витало в воздухе что-то такое… какой-то лукавый утренний намек на то, что в гостях хорошо, а дома лучше, но беготня и всполошные сборы миновали эту часть Готей-13.

Капитан Четвертого отряда зашла в палату Кучики-тайчо, из вежливости постучав, перед тем, как войти, и застала его задумчиво стоящим у окна.

- До их отбытия еще есть время. Не напрягайтесь понапрасну, Кучики-тайчо, - мягко пожурила Бьякую Унохана, аккуратно присаживаясь на гостевой стул. – Все-таки вы все еще выздоравливаете.
- Несомненно, - коротко отозвался капитан Шестого отряда, незаметно для Уноханы льнущий к стене для опоры.
- Вы всегда были не по годам благоразумны, - с намеком улыбнулась Енбантай тайчо, и Бьякуя свел брови в попытке загнать поднявшееся в душе чувство вины вглубь себя.
- Они интересные молодые люди, не правда ли? – легко спросила Унохана, тоже глядя в окно поверх скрытого капитанским хаори плеча Бьякуи. – Это поколение… Оно когда-нибудь займет наше место, уже занимает. Мы даже не учили их уму разуму… - Унохана вздохнула, на миг отводя глаза, и предпочла не заканчивать своей мысли.
- Следовало бы, - сухо отозвался капитан шестого отряда, и она без удивления оглядела его строгий бледный профиль. – Их непокорность хороша в меру.

Унохана-тайчо согласилась с ним из вежливости – жестом, взглядом, взмахом ресниц, - почти улыбнувшись. Нет, Бьякуя никогда не был слушателем и не мог посочувствовать ее словам всей душой. «Он так молод, - с близким к родительской снисходительности чувством отметила про себя капитан Четвертого отряда. – Он еще не понял, что тоже находится там, за чертой, отделяющей два поколения». Йоруичи называла Бьякую малышом, сама едва ли старше. Унохана почувствовала, как смыкается вокруг нее кольцо страшного одиночества и тишины – для тех, новых, ее слова уже не были пророческими. Ей оставалось только слушать и ждать.
_______________________________________

Само прощание не было прощанием, лишь послесловием к уже сказанному и сделанному. Ренджи нетерпеливо переступил, повел плечами, все это время не сводя хмурого сосредоточенного взгляда с тоненькой фигурки Рукии, потерянной за кольцом отбывающих рёка. Ему не давало покоя ни присутствие здесь капитана, ни меланхолическая, но счастливая улыбка Рукии.

Глупо, глупо, глупо! Ренджи чуть не зарычал от нетерпения: казалось, сам воздух раздражал его тем сильнее, чем дольше звенели в кругу друзей повторяющиеся слова прощания. Лейтенант Шестого отряда инстинктивно поправил висящий на боку занпакто, и отвернулся в сторону, яростно уставившись на Кучики-тайчо, но не выдержал, и опять перенес свое внимание на выставленный капитаном Тринадцатого портал.

Укитаке-тайчо бросил мимолетный, невидящий взгляд в его сторону, и Ренджи понял: среагировал на реяцу, тлеющую обещанием драки. «Вот же черт, - пожаловался лейтенант сам себе, затанцевав на месте, - ни минуты покоя». Чувствуя смутный стыд, Ренджи сориентировался на Укитаке, постепенно успокаиваясь. Если смотреть на кого-нибудь слишком долго, реальность размывается и искажается, белизна волос роднится с облаками, и накатившая волна шепчет о чувстве сродни влюбленному восхищению – но Ренджи не женщина, с него все как с гуся вода. Лейтенант встряхнулся, возвращаясь в реальность, и продолжил (теперь бессовестно) разглядывать капитана Тринадцатого отряда: для него прощания были по-прежнему несущественны.

«Это все чертов Ичиго виноват… Надо же было припереться…». Облака всё также тащились по небу в ожидании полудня. Ренджи подавил очередной зевок.
_____________________________________

- Так много… На площади их так много… - Ханатаро потерянно повернулся на знакомый голос. – Знаешь почему, Ханатаро-кун? – Теплая рука легко потрепала его по плечу. Странно: медик и не заметил, что замерз. Унохана-тайчо поймала его взгляд, кивнув в такт каким-то своим мыслям. – Потому что даже шинигами иногда сложно оставаться в одиночестве, проводив дорого гостя за порог, - пояснила она сразу же, не давая тишине продлиться. – Совсем не обязательно прятаться в тени, - Унохана сокрушенно вздохнула.

Ханатаро сморгнул случайную слезинку и кивнул, соглашаясь. Все виделось резче к полудню; тень от складского навеса, где они сейчас стояли вдвоем, кончалась прямо у ног медика, и сразу за этой границей начиналась пыльная каменная кладка. Ханатаро бросил робкий взгляд исподлобья на расходившихся шинигами, уже готовясь ответить хоть что-нибудь, защититься, оправдаться, когда на миг всякое движение остановилось. Это было так: взгляд медика скользнул от серости камней на синеву неба, мимолетно зацепившись за ленивые очертание очередного перистого облака, и – тихий смех капитана Четвертого отряда, случайный шорох ткани…

- Как насчет чашки чая, Ханатаро-кун? Это тоже не стоит одиночества.

Ханатаро послушался ее мягкой улыбки, робко улыбнувшись в ответ. Весь день сегодня ему казалось, что он стоит на пороге чего-то нового, но, бессильный перед глупым предчувствием, он мог только дрожать и нервничать.

Широкие рукава капитанского хаори скользнули по предплечью Ханатаро, когда Унохана-тайчо проходила мимо, заставив его очнуться от внезапного транса, и он поспешил вслед за ней.

***
Унохана-тайчо, как повествовала сплетня столетней давности, была увлечена искусством чаепития до одержимости. В те редкие моменты, когда шинигами Четвертого отряда оказывались на грунте, не имея у себя руках пару-тройку тяжелораненых, начинался традиционный забег за ритуальным подношением тайчо. Чаи, чаи, чаи…. Из которых потом умелые руки при неярком огне вечерней лампы творили свое, особое волшебство.

..Впрочем, по всему Сейретею день только вступал в свои права.

Ханатаро заворожено наблюдал за перетеканием золотистых оттенков, чувствуя в ладонях шероховатую поверхность глиняной кружки. Его колени уже начинали болеть от в спешке принятой неудобной позы, но медик отказывался двигаться с места, испуганный и любопытствующий одновременно.

- Скажи, Ханатаро-кун, - капитан Четвертого отряда бросила на него оценивающий взгляд, - как ты относишься к тому, чтобы отправиться на грунт? Могу я поручить тебе это задание? – на мгновение даже ее пальцы остановились, оставив в покое пушистый кончик косы, этим подчеркивая установившуюся паузу.

Ленивый августовский ветер и ленивое полуденное солнце: тени на чисто выскобленных досках веранды медленно качались из стороны в сторону, составляя странный узор из остающихся между светлых пятен.
- Я?.. Грунт?.. – растерянное бормотание Ханатаро прозвучало неожиданно громко. – Задание?! – от его резких движений кружка едва не опрокинулась, но чай было уже не спасти. Тоненький ручеек ушел в щель между досками.

Унохана-тайчо аккуратно отодвинула многострадальную кружку, задерживая ладонь медика между своими теплыми, тонко пахнущими жасмином руками.

- Все не так страшно, Ханатаро-кун, - капитан Четвертого отряда встряхнула запястьями, поправляя сбившиеся края рукавов. – Я никогда не предлагаю невозможного. Ты, наверное, хочешь там побывать после всего случившегося, верно?

- Но… - где не вскочил сам Ханатаро – мальчик, на самом деле! – там подпрыгнул его голос. Унохана тихо хихикнула, соглашаясь со своим внутренним наблюдателем, и схватила гладкую от влаги губу зубами в попытке удержать улыбку в секрете.

«Ведь ты же уже заранее согласен, - отметила она про себя. – Тебе не терпится убежать в новый, незнакомый мир и изучить его от и до». Хорошим бы капитаном она была, ничего не зная о самом отряде! Унохана-тайчо благосклонно ждала дальнейших возражений.

- Кучики-тайчо, - медик понурился. Подсознательно его пальцы напряглись. – Я ведь все еще нужен ему, так? – он осторожно поднял глаза.

Ответом Ханатаро послужил легкий смешок.

- Какой же ты все-таки хороший, - сказала ему Унохана-тайчо совсем непонятно. – Но и Кучики-тайчо нужно когда-нибудь выписывать из госпиталя. Хотя, признаться, ему еще рано, рано, рано.
- Так, рано? – схватился Ханатаро за спасительную соломинку, но –
- Извини, Ханатаро-кун. Кучики-тайчо завтра возвращается в свой отряд.

Теперь, когда даже эта призрачная опора ускользнула от него, медик действительно почувствовал, что тонет. У него не было причин отказываться, и желание хоть ненадолго побыть большим и смелым, шагнув за родной порог, согревало его изнутри.

- И я… - проговорил он для себя, рассеянно растирая проступивший на скуле румянец, - смогу?

Унохана кивнула ему одобрительно.

***
Позже – тем же вечером, на самом деле - капитан Четвертого отряда вспомнит этот разговор. Аккуратно оставив кисть на краю тушечницы, она подопрет щеку ладонью и, остро ощущая отсутствие собеседника, признается собой себе:
- Иногда ребенку нужно убежать из дома, чтобы вырасти.
- Какая светлая грусть, - прошепчет кто-то в ответ.

На бумаге скорым почерком будет набросано:

«Госпоже Шибе,
Приветствия.
Седьмой офицер Четвертого отряда Ямада Ханатаро направлен наблюдателем в Каракуру. Не соизволит ли госпожа Шиба?...
Передай привет Йоруичи. Надеюсь, твой младший брат за ним приглядит.
Унохана Рецу».

- Эта Унохана… - рассмеется Куукаку, сминая записку в кулаке. – Будто одной драной кошки мне было мало. Эй, кто-нибудь, притащите сюда Гандзю!

25.08.08

Конец.



От автора: после такого окончания неизбежно остались несколько хвостов, но, по правде, я не вижу, как их можно гармонично вместить. Да и нужно ли? Если после прочтения у кого-нибудь из достопочтимых читателей возникнут вопросы, сбрасывайте в тему, я с удовольствием объясню. Хоть так, но дорассказать! Если есть пожелания на дописывание некоторых сцен... Ну, сначала посмотрим, верно?

Вот и все. Спасибо за внимание.

@темы: Йоруичи, Ренджи, Рукия, Бьякуя, R, G, Фанфики

---

[Mana-sama]

Только что получила свою додзю, что заказывала на е-бее.
Вот и спешу поделиться несколькими сканами из нее.

@темы: Ренджи, Бьякуя

---

[William Milligan]

Снова мой арт, нарисован за заказ, сюжет - заказчика. Пусть и неоргинально, но может понравится.

@темы: Ренджи, Бьякуя, Фанарт

---

Фанфик

[Redricus]

Название: Один раз Персил - всегда Персил (почему - неизвестно)
Авторы: Ведьма2102 и General Cross
Жанр: стеб
Пейринг: уххх. много. Ичируки, бьякурен, Юмичика/Иккаку, Гин/Рангику, Кенсей/Шухей и так далее...
Рейтинг: детский. пожалуй ПГ-13.

Сияющее светило заливало своим ярким светом ночные окрестности заднего двора магазина Урахары. Сие светило было искусственным, его Киске-чан изобрел специально для Йоруичи много лет назад. Под ним Шихоин проводила многие часы своей трудной жизни. Конечно, трудной, ведь загар от этого солнца ложился неровно и с завидной регулярностью облазил. Но сейчас это никого не смущало, ибо многие литры сакэ, принятые на внушительные груди посетительниц этого импровизированного "солярия" давали о себе знать.
Шиба переводила сосредоточенный взгляд с Рангику на Нелл. С Нелл на Рангику… С Рангику на Нелл. С Нелл на Рангику. Йоруичи тоже переводила взгляд, но этого не было заметно, недаром она звалась Богиней скорости. Орихиме старательно хлопала ресницами, силясь понять что же вокруг нее происходит. В ее рыжей голове зрел гениальный способ измерения бюста, коим уже в течение часа мерились Рангику и Нелл. Шиба в этой дуэли взяла самоотвод, Унохана стала сторонним наблюдателем, а весьма нетрезвая Йоруичи не прошла по конкурсу. Определить на взгляд и на ощупь не представлялась возможным, поэтому в данный момент искался тот самый альтернативный способ, который благополучно зрел в голове Иноуэ. Над ее головой зажглась гипотетическая лампочка накаливания, ознаменовавшая появление мысли, которую Орихиме и озвучила, надо заметить, с умным видом:
- Объем груди можно вычислить по количеству вытесняемой жидкости!
- Эврика! - совсем не бодро заметила Йоруичи, выходя из шунпо.
- Необходимый набор инструментов можно найти в госпитале четвертого отряда, - меланхолично медовым голоском проворковала Уноханна.
- Вперед, барышни! - Рангику пошатываясь, поднялась. Резко села, потом поднялась еще раз. Приняв положение хотя бы близко похожее на вертикальное, лейтенант десятого отряда двинулась в неизвестном направлении. Что поделать, для Рангику это был вопрос если не чести, то как минимум принципиальный. Остальные, не задаваясь особо такими мелочами, как направление, пошли следом за ней. Нестройная цепочка двигалась по улицам Каракуры, неровным темпом, медленным шагом - робким зигзагом, заполняя упомянутые улицы заливистым смехом и громким гоготом. Две главные соперницы шли впереди этой колоны, обсуждая превратности судьбы, ибо носить с такими размерами было категорически нечего.
Однако, громкие голоса раздававшиеся невдалеке, заставили процессию остановится.


К сожалению, а может к счастью, детскую площадку искусственное солнце не освещало. За то было три фонаря, в рабочем состоянии из которых был только один. Под его неярким светом и занималась художествами Рукия Кучики. Хотя назвать художествами яойный бьякуреновский додзинси…Нему, которая в данный момент читала книгу, на пару с Урью (который усердно пытался бороться с гормонами посредством вышивания крестиком) ей стоически позировали. Вокруг всего этого безобразия бегала Ячиру, комментируя происходящее и истребляя очередную тонну конфет. Одновременно. Свет неровно мерцал, цикады исполняли свою незатейливую музыку…
Небеса разверзлись, и среди ночной, уснувшей Каракуры появляется его величество ками-сама товарищ Айзен Соске. Латентный любитель яойных додзинси ищет на просторах города автора его любимых работ, и заодно лучшего портного. Что поделать, если в руки Вандервайса попадают ножницы, даже одеяние повелителя не застраховано от мелкого (а то и крупного) вандализма.
Последний работающий фонарь с щелчком перегорает (видимо не выдержав харизмы бывшего капитана пятого отряда). Над детской площадкой раздается звонкий мат гражданки Кучики.
Именно он и привлекает внимание женской братии, двигающейся в поисках казарм четвертого отряда.
Затаившись за ближайшим углом, девушки наблюдали следующую картину.
В одной руке Айзена бился в праведной истерике Ишида Урью, тыкая владыку иголками в филейную часть, в другой Рукия Кучики, старательно зарисовывающая внезапно пришедшую в голову идею, исключительно для профилактики барышня злобно материлась. В ногу Айзена вцепилась Ячиру, с воплем: " Нехороший дяденька Айзен, ну возьми меня с собой, ну пожалста-а-а-а-а-а". Цепкие детские пальчики не давали решительно никакой возможности отцепить девочку от себя без очередей дырки. А нитки в Лас - Ночес ой как ценятся. Завершала эту скромную процессию Нему, покорно идущая за повелителем, лепечущая что-то вроде "мы же не дорисовали сцену в саду".

- Менос Гранде - моя мама!!! - Рангику икнула, шок на ее лице сменился на выражение более осмысленное. - Куда мы там шли???
- В казармы четвертого отряда, - мягко напомнила Уноханна.
- Какие казармы, девочки? У нас тут похищение! - с умным видом заявила Куккаку.
Девушки попытались начать думать, однако гематоэнцефалический барьер пропустил-таки воздействие многих литров алкоголя на хрупкий женский мозг (который в отдельных случаях весил меньше, чем грудь), и вследствие всего этого думать плодотворно не получалось.
Случайно пришедшая связная мысль в гордом одиночестве исступленно билась в пределах черепной коробки Шибы Куккаку.
- Их надо спасать! - героически воскликнула наследница благородного клана. Для полного патетизма данной ситуации ей не хватало черного плаща и лепестков сакуры, которые по закону жанра должны были сопровождать ее пламенную реплику.
- Жалко, что рядом нет малыша Бьякуи, - вздохнула Йоруичи. - Он бы организовал тебе хороший и эффектный видеоряд.
- Так давайте за ним сходим! - пробороздила воздух указательным пальцем Нелл и нетрезво пошатнулась. При ее достоинствах ретикулярная формация не справлялась в управлением вестибулярным аппаратом. Особенно в состоянии алкогольного опьянения.
- Пшли! - согласилась Рангику.
И нестройная колонна вновь двинулась в сторону магазина Урахары. Ночные улицы Каракуры отличались высоким уровнем преступности, так что Йоруичи как один из лучших стратегов Готея 13 взяла на себя сложную миссию по совершению диверсионного марш-броска в исходную точку их путешествия. И повела их по темным безлюдным дворам.
Через полтора часа они героически ворвались в обитель филиала ценителей истинной красоты. Ценители представляли собой группу из четырех человек, весьма нетрезвых, ибо сок, который выдал им Киске-чан с мииилой улыбочкой, оказался на поверку далеко не соком, а шестидесятиградусной настойкой, по вкусу, однако, не отличавшейся от свежевыжатого апельсинового сока. Что ни говори, Урахара все же был гением.
И наблюдали девочки следующее.

- Мне кажется, я его не удовлетворяю, - Юмичика эротично тряхнул своими прекрасными, похожими на шелк волосами. - Или он меня.
- Так не надо напиваться перед сексом, - мудро изрек Рюкен, оторвав голову от шахматной доски. Только по этому рудиментарному признаку можно было догадаться, что Бьякуя и Джуширо сегодня играли в го.
- Мы не всегда напиваемся. Иногда мы нажираемся в хлам. - Юмичика чуть было не потерял равновесие.
- Что за манеры, Юми - чан? - подал голос из-под стола Бьякуя. - Раздавайте!
- Но мне не на что больше играть, - с обидой в голосе проговорил Рюкен, который уже полчаса гордо восседал (это ему давалось нелегко, но он старался. Во имя гордости квинси!) на полу в одних семейных трусах с вышитыми на них символами квинси.
- Нагота - не препятствие для настоящего мужчины, - Джуширо славился своей философией.
- Особенно когда рядом с ним есть не менее настоящий и не более одетый мужчина, - Юмичика томно скинул халатик с плеча.
- Ты это на кого намекаешь? - оскорбился Рюкен. - Один раз не ковбой!
- Один раз Персил - всегда Персил, - тихо подпела из-за двери Рангику. Хвала богам, ее никто не услышал.
- Не один, а четыре. И все это за вчерашний вечер, - признался Рюкен, случайно спалившись.
- Да вы половой гигант, сударь, - Бьякуя опустил свои прекрасные глазки в пол (авторы не помнят цвета сих глаз. Главное, что они прекрасные. Глаза. И авторы тоже), завистливо вздохнул. - Ренджи то у меня тормоз. Я ему и так намекал, и сяк. И на день Святого Валентина цветы дарил… А он мне: "Я… я…", а тут Куросаки (Рюкен тяжело вздохнул)… Так и не признался. Всегда нам что-то мешает. То Куросаки (еще один тяжелый вздох квинси). То Иноуе. То… то Куросаки (очередной тяжких вздох). То Куросаки (четвертый вздох) с Рукией, когда гостят у меня. В особняке. Они там сидят… историю шинигами якобы учат. А мы… а мы чай пьем…
- Плюшечка ты мой, иди ко мне, я тебя пожалею, - умилился и разжалобился Юмичика, начиная тискать капитана шестого отряда.
Джуширо мягко улыбался, слегка пошатываясь. Волны сока в его руке меланхолично соударялись о стенки бокала.
- Все еще будет, - напевно проворковал он. - Вот вначале он тормозить будет, а потом…
Укитаке мечтательно заулыбался. Амплитуды волн сока стали выше.
- Да лучше б он был тормозом, чем шинигами, - изрек Рюкен.
- У кого что болит… - не менее мудро высказался Юмичика, ущипнув Бьякую за филейную часть.
- Ну неужели я ему не нравлюсь? Я же красивый… умный…
- Да, ты такой, - умильно проговорил Юмичика, гладя Кучики то по голове, то по спине, то ниже.
- Малыш Бьяку! - Йоруичи не выдержала передоза кавая и ворвалась в комнату, мигом оказавшись рядом с Бьякуей. - Ты такой хороший. Давай я тебя пожалею.
Подобно бифштексу в гамбургере, Бьякуя оказался зажат двумя телами в пространстве. Его изящная спина имела близкий тактильный контакт с выдающимися округлостями Йоруичи, а еще ниже с лапками пятого офицера одиннадцатого отряда. Бьякуе стало страшно.
- Не надо меня жалеть! Знаю я как ты жалеешь. Изнасилуешь и бросишь.
- Я?! Насиловать? Все полюбовно, малыш Бьяку, - промырлыкала Йору на ухо Кучики.
- Я тогда был маленьким и ничего не соображал, - отмазался Бьякуя.
- Педофилия это статья, - Рюкен отвлекся от своих горестных размышлений.
- Кстати, вашего сына похитили, - тактично высказалась Йоруичи, вспоминая о первоначальной цели их визита.
- Это флэшмоб, - в комнату вошла Куккаку, а за ней и все остальные дамы.
- Их надо спасти! - вдохновенно проворковала Орихиме.
- Обратитесь с Куросаки-младшему, - хмыкнул Юмичика.
- Резонно, - заметила Унохана.
- А где он? - поинтересовалась Нелл.
- У себя дома, - мрачно изрек квинси.
- Пошли! - воскликнула Рангику.
- Вы, девушки, идите, - напутственно завещал Юмичика. - У нас еще сок недопитый. Допьем и придем.
И дамы прошествовали дальше.

На кухне витал, точнее злобно бродил уже практически материализовавшийся дух перегара. Чьим именно воплощением занпакто был перегар, доподлинно известно не было. Но Урахара предполагал, что это была сублимация коллективного бессознательного данной компании.
- А давайте изобретем машину времени из стиральной машинки, - предложил Ишшин, опрокинув очередную рюмку спирта со вкусом клубники со сливками. - Моя все равно сломалась.
- А что с ней случилось? - спросил Кераку. - Вздрогнем!
И все вздрогнули так, что Старк, свернувшийся калачиком и спавший на столе, проснулся.
- Кто пил? Я пил?! Я не пил! - вскочил он. Вследствие угасающего торможения в ЦНС он до сих ощущал ментальное присутствие Айзена. Но увидев такие прекрасные пьяные лица и еще более прекрасный стакан спирта, который сиял в ореоле эстетизма пред его взором, арранкар пришел в себя и вздрогнул вместе со всеми.
И Ишшин начал задвигать теорию, придуманную им, когда Ичиго ударил его головой об эту самую стиральную машинку. В результате этого драматического акта соприкосновения последняя сломалась. Теория представляла собой восемь этажей брутального научного мата, из которого непосвященным были известны лишь предлоги "в" и "на".
- Куда ты меня послал??? - восхитился Старк. Изображая свое обычное лицевырожение. А еще он старательно конспектировал данную теорию.
- А ваша логика ….ик….неверна…и в ко-о-о-о-орне антинаучна, - Урахара покачал головой, в результате чего свалился с табуретки.
Шунсуй заржал и тоже упал с табуретки прямо на Урахару. Старк решил хихикать тихо, чтоб не е*нуться (авторы искренне верят, что он именно этим словом и подумал), но не удержал равновесия и свалился-таки рядом. А точнее на них. И тут кухня сотряслась от смеха Ишшина. Оконное стекло было близко к своей трагичной гибели. До этой памятной минуты Куросаки - старший старательно посыпал столько раскаленную сковороду, пробило шинигами на хавчик, что поделать. Однако, вид трех единовременно сотрясающихся мужских задниц странным образом привлек его внимание, и заставил оставить столь важное занятие.
-ЕПТ! Я чувствую себя Алисой в стране чудес, - заметил Ишшин, хихикнув. - Снизу у нас чеширский кот. Правда зачем ему веер? И чё это он в панамке? Дальше шляпник… А завершает композицию "Вавилонская башня" мышка Соня.
И действительно. Старк уже спал. Он мелодично храпел, отчего оконному стеклу пришлось пережить еще одну душевную травму. В конце концов он сполз на пол, забился в уголок и, накрывшись табуреткой как одеялом, захрапел потише. Ишшин вернулся к своему занятию готовкой, а Шунсуй и Киске чинно и благородно уселись на табуретки, делая вид, что это не они только что валялись друг на друге.
Эту картину и застали вошедшие на кухню дамы.
- Киске-чааан! - не успел Урахара опомниться, как на нем гордо восседала страстная женщина-кошка всея Сейретея.
Рангику, заприметив залежи алкоголя на столе и почувствовав блаженный аромат алкоголя в холодильнике, ринулась навстречу своему счастью, но запнулась о Старка, жавшегося в уголке в обнимку с табуреткой, и, пролетев над столом (здравствуй, Нео!), бухнулась прямо в объятья Ишшина, в одной руке которого была соль, а в другой бутылка текилы.
- А я как раз лимончик прихватила! - обрадовалась лейтенант десятого отряда и достала сокровенный цитрусовый плод из своего необъятного декольте.
- Пьем! - прошептал Ишшин, чтоб никто не услышал. Алкоголя оставалось мало.
- Чем обязаны вашему визиту, прекрасные дамы? Вас так много… Тринадцать с половиной… Откуда такое ровное число?
- А мы… мы… - Куккаку попыталась свои извилины третьего порядка, но у нее не получилось.
- Вспомнила! - просияла Орихиме. - Мы шли в казармы четвертого отряда спасать Ишиду-куна, Ячиру-чан, Кучики-сан и Куротсучи-сан от измерителя для груди, который похитил Айзен-сан, чтоб нарисовать яойные додзинси по пейрингу Кейго/БаваБаба.
Мозг всех присутствующих был убит данным откровением.
- Кто наливал ребенку? - возмутились хором Йоруичи, Нелл и Куккаку. Рангику бы тоже возмутилась, но сейчас она была занята важным делом: распитием бутылки текилы с родителем героя.
Унохана стыдливо отвела глаза и, отвернувшись, гнусно ухмыльнулась (здравствуй,Горлум!).
- Идите к Куросаки-малдшему. Он всех отмаморит и спасет.
- Точно! - просияли девушки.
- А мы позже подойдем, - развел руками Кераку. - Вздрогнем!
- Я не пил! - снова проснулся Старк. - Я уже с утра не пил. Я вообще не пью!
Снова поняв, что Айзена рядом нет, он рухнул обратно в сон.
Девочки одна за другой вышли из тесной кухни и двинулись в сторону светлого и просторного дома известного олигарха города Каракуры Ишшина Куросаки, от которого с трудом отодрали пьяную в усмерть Рангику (которая кричала, что -то в духе: "Ичимару, мерзавец, я изменю тебе, с первым встречным изменю, морда ты наглая, подлец!"). Нелл, тащившая Рангику, сочувственно вздыхала.

Подходя к дому Куросаки девушки обнаружили следующее:
Воплощения брутальности - сильнейшие мужчины Сейрейтея (а местами и Уэко Мундо) смачно щелкали сЭмОчки и пили Жигуль на крыльце. От палящего света луны их буйные головы скрывали кЭпки. Так же местами. На Гримджо и Хицугаю, например, они просто не налезали в следствии большого количества геля для волос, которое они использовали (кстати, гель сперли у Айзена). А у Зараки так вообще его размноженные миниирокезы просто проделывали дырки в тонкой кЭпочной ткани. За то на Ичиго, Икакку, Кенсее и Шухее кЭпка сидела как родная. Ренджи ограничился повязкой.
Отработав за сегодняшний день норму по мобильникам (а откуда по-вашему в Готее телефоны?) мальчики занимались блаженным ничего неделанием. А точнее меряли у кого длиннее…занпакто. В финал вышли трое: Ренджи (Забимару в размахе составлял многа-многа-многа метров), Иккаку (ибо шест) и Ичиго (ибо бинтеГи). Кенсей, вылетевший из соревнования первым, самодовольно усмехаясь, комментировал данный вид спорта. Шухей с восхищением ловил каждое слово своего сенсея, а остальные не менее самодовольно хмыкали.
- У тебя вообще самый маленький занпакто! - фыркнул Гриммджо.
- Молчи, кошак облезлый! - огрызнулся Кенсей.
- Просто Кенсею не нужно компенсировать недостаток размера… в других местах, - со знанием дела заметил Шухей и погрузился в мечты. Однако глубоко погрузиться ему не удалось, ибо между в пространство между ним и Кенсеем вклинился Ренджи.
- Ребята! - Ренджи одним глотком осушил бутылку Жигуля, за что на него недобрым взглядом покосилась вся гоп - компания. - Вот у вас все хорошо так… Как это у вас получилось? Вот мой… тайчо никакого внимания на меня не обращает. А почему? Я рыжий что ли?!
Ичиго замотал головой:
- Кто рыжий?! Я рыжий? Сам ты рыжий!
- Я красный!
- Ты синий уже!
- Да не пил я совсем…а вот Бьякуя… - горестно вздохнул лейтенент шестого отряда, вспоминая объект своего желания. - А он…он тоже не пьет. Он умный….он красивый…
- Да, - глубокомысленно покивал Иккаку. - Он такооой…
- Че?! Дерзский что ли? Че это ты моему… будущей жене комплименты отвешиваешь?
- А мне Юмичика про него часто рассказывает. Они же… не-пьют вместе, - скривил ехидную рожу Иккаку и плюнул кожурой от сЭмки в сторону.
- Давайте подеремся, мужики? - подал голос Зараки-тайчо, закончив с зарядкой. Телефона.
Чад откровенно и громко молчал, стоя в сторонке на шухере. Шухер пришел неожиданно. Возглавляла сей крестный ход Унохана, лицо которой просветлело при виде капитана одиннадцатого отряда.
- Милый! Они украли нашу Ячиру.
- Сволочи! - взревел Зараки и наконец-то заулыбался. - Кому морду бить надо?! Мужики, подъем! Идем драться!
Мужики сконфузились и нехотя встали.
- Че идти? Куда идти? А может она сама потерялась - Ичиго стойко пытался отвертеться.
- Но…Он похитил Куротсучи-сан, Ишиду-куна и… Кучики-сан!
- Идем спасать, - моментально отозвался Ичиго. - Рукия, я спасу тебя! Я клянусь своей душей!
- Где-то я это уже слышал… - задумчиво произнес Ренджи, временно забывший на время о своей душевной травме.
Волосы Ичиго развевались на ветру, на его груди практически просияла английская буква "S". До полного патетизма ему не хватало только синих лосин, красных труселей и лепестков сакуры.
- Эх…был бы тут Бьякуя - "мой Бьякуя" мысленно добавил Ренджи, - он бы тебе такие декорации отгрохал.
- Ага,- согласилась Йоруичи, - шагом марш в Уэко Мундо. А я к Киске пойду. Пока он в состоянии.
И бравая спасательная команда в лице Зараки, под ручку с которым шла счастливая и пьяная (накидавшаяся эфиру) Унохана, Ичиго, чей чрезмерно целеустремленный взгляд выражал невыразимую решимость, Ренджи, который тупо плелся за другом, Чад (по той же причине, но еще и молчаливо), Орихиме (подожди, куросаки-кун….ах, куросаки-кун…а чего я там хотела сказать?..), Рангику, которая успела уцепить Иккаку под локоток и строила ему глазки. Мадараме недоуменно хлопал очами в ее сторону, не понимая, чего сия дама хочет. А у дамы было единственное желание -нагадить Гину. Разделяла эти ее стремления и Нелл. Вооружившись недопитой бутылкой Жигуля, она собралась бить морду Нойторе. Исключительно по любви и доброте душевной.
Многие также изъявили желание остаться. И у всех на то были свои причины.
В голове Гриммджо родился март (а может, и не только в голове) при виде Шибы Куккаку, поэтому он остался с ней. Сама Куккаку была изрядно пьяна, ей хотелось любви и ласки, а не файтинга и крови. Кенсей и Шухей остались сторожить дом. Особенно в охране нуждалась спальня. Тоширо как самый ответствнный вызвался им помочь, но дверь в эту самую спальню закрылась прямо перед его носом. Бедный ребенок так и не понял почему. А еще он боялся пьяной Рангику. В нетрезвом состоянии соприкосновение груди Рангику с инородными телами имело катастрофические последствия. Для инородных предметов.
Спасательная толпа двинулась в сторону Урахары, именно там их ждали врата в Уэко Мундо. Открыть их предстояло непосредственно Киске-чану, который за прошедшее время трезвее точно не стал. Он стоически пытался принять вертикальное положение, однако каждый раз это оканчивалось падением. Возможно, причиной этому была Йоруичи, у которой при виде Киске был один рефлекс. По этой же причине, видимо, время их валяния на полу регулярно увеличивалось.
- Под-держи-и-ите меня, - жалобно просил Урахара, пока Зараки не поднял их обоих за шкирки.
- Алай-махалай-рахат-лукум-трансмясгаз, ворота откройтесь!
- Э…мы ж ешще к воротам не подошли, - мудро заметила Унохана (она всегда рядом с Кенпачи).
- Дык…того…у меня везде ворота! И вертолеты и вертолеты….и вертолеты…- Урахара смотрел вверх и улыбался.
- Это я к тебе пришла, твоя белочка! - проворковал Иккаку.
- Ты моя белочка! - Юмичика грозно потряс бутылкой с шестидесятиградусным соком, появившийся из комнаты, когда услышал голос своего друга.
- А кто моя белочка??? - недоумевал Урахара, оставляя суть беседы не воспринятой своим мозгом.
- Это я твоя кошечка, - мурлыкнула Йоруичи, тоже не втыкая в суть.
- Зараки, неси этого панамчатого блондина-кошколюба в подвал. Ворота там! - пафосно и героично высказал Ичиго.
-Я НЕ ПЬЮ! - раздался жалобный бас из-за табуретки.
Все испугались и ретировались в подвал, где Урахара отправил-таки такой вот подарочек бывшему тайчо пятого отряда.
А дальше… Уэко Мундо…
И как с этим справится наш герой? Все на просмотр картины второй!

@темы: Урахара, Йоруичи, Хисаги, Укитаке, Ренджи, Ичиго, Рукия, Уэко Мундо, Вайзарды, Орихиме, Рангику, Зараки, Гет, Стеб, Ишида, Хицугая, Кераку, Каракура, Бьякуя, Гриммджо, Слэш, Фанфики

---

Конкурс баннеров

[seitoshokan]

По результатам голосования победитель в конкурсе баннеров - Eishi!
Поздравляем и желаем дальнейших творческих успехов.

@темы: Конкурс баннеров

---

фанфик

[Блудный Маршал]

Название: Чувство прекрасного Ичимару Гина
Автор:  Schu von Reineke
Бета(ы): MS Word
Категория/Рейтинг: G
Жанр: глум, зарисовка
Пары/Персонажи: Чувство прекрасного Ичимару Гина, сам Ичимару Гин и их жертвы.
Предупреждение: аффтар болен чаем...
Содержание: см. Название и Жанр.
Дисклеймер: Everything belongs to Kubo–kami–sama, мой только бред. Авторы упоминаемых канонов и трактатов указаны в тексте.
От автора: автор отдает себе отчет в том, что японцы выговаривают китайские слова по законам своей фонетики, но, тем не менее, использует именно китайские имена и названия как более знакомые читателю.
Текст несколько отличается от выложенного в собственном дневнике


У Ичимару Гина было необыкновенно развитое чувство прекрасного.
Именно оно во многом определяло его жизнь.
Что делаешь – делай хорошо, шептало оно на самом краю сознания.
…а что не можешь хорошо – не делай…

Именно поэтому всю документацию отряда вел Кира Изуру. Самбантай-тайчо прекрасно понимал, сколь ужасен его почерк, в то время, как его фукутайчо не только выводил идеальные иероглифы, но и до дыр зачитал даже Комментарии к конфуцианскому Пятикнижию, не говоря о занудном исходном трактате "Лунь Юй"… Хороший мальчик из хорошей семьи был к тому же верен до судорог, но… Дело было не в этом. В конце-то концов, какое Ичимару дело, кто будет костерить его каракули?
Ему просто нравилось смотреть на работающего Изуру…

По той же самой причине Ичимару не посещал различные зрелища. Он мог появиться разве что под последние залпы многокрасочных изобретений Шиба Куукаку, полюбоваться, как играют отблески на локонах Рангику.

Кроме того, Гин с опаской относился ко всем, кто давал понять окружающим, что пишет стихи. Сказывалось неоднократное вдумчивое чтение основных антологий. Но то, что на книжной полке лежат собственноручные выписки из "Кокинвакасю" и "Времени Цикад", ровным счетом никого не касалось.

Да и гобанатай-тайчо мог с чистой совестью… аканна~а, что такого смешного?.. благодарить все то же Гиново чувство прекрасного за то, чем поил его Ичимару долгие годы. Чай – подлинное Искусство, скрывалось в уголках знаменитой улыбки, чей владелец не только был осведомлен о существовании Лу Юя и Сэн-но Рикю, но и куда как неплохо представлял себе разницу в принципах "Ча Цзин" и Ча До… Потому и заливал кипятком горький Кудин в чайнике прозрачного стекла, и любовался сияющим изумрудным настоем…

А вот изумрудный цвет лиц некоторых шинигами поутру прекрасным назвать было решительно невозможно, да сам вкус сакэ напоминал… напоминал, одним словом. Но не пить в селекционном сейрейтейском серпентарии было решительно невозможно, и Ичимару-тайчо "использовал служебное положение в личных целях", коробками таская с грунта австралийские ширазы.

Каковые требовали уже обстановки, и в дальнюю – вторую – комнатушку служебной квартиры Гин не пускал даже Изуру. Стопки книг, на полях одной из которых ногтем было отчеркнуто "хотели странного", идеально дополняли тяжелый аромат сухого вина.

Чувство прекрасного его и подвело.

…в тот вечер он впервые услышал от тогда еще гобантай-тайчо "Лас Ночес".
И ночь напролет грезил над подарочными альбомами, ломкими пальцами листая страницы с древней гайдзинской архитектурой. С затаенной лаской читал по слогам "го–ти–ка"… Замирал с широко распахнутыми глазами над фотографиями храмов, рвущихся в Небеса – и рвуших небо в клочья.



Гин вздохнул и перекинул ноги на соседний мешок, с удовольствием слушая шорох НЗ под спиной. Из заблаговременной притащенной в это ублюдочное… строение хурмы вышло неплохое ложе в комнатенке с лучшим "видом" на Лас Ночес.
Он выудил из-под себя пару сухофруктов и старательно захрустел, мечтая отбить вновь вылезшее послевкусие того, гм, чая, которым владыка поил уже не только Эспаду. Память услужливо подсунула ощущения от так редко питого чая – Чая! - в канцелярии рокубантай, и рот наполнился слюной.
Взгляд в окно мира душе не принес.
Ичимару вздохнул и выудил засунутый к стенке альбом Гауди.
Чувство прекрасного трепыхнулось.

Подальше отсюда хотело не только оно.

@темы: Уэко Мундо, Джен, Юмор, Гин, Фанфики

---

[stuff]

@темы: Ссылки

---

Немного рекламки

[DirtyQuinta]

Bleach!

@темы: Ссылки

---

[Abi Hime]

@темы: Ссылки

---

Урахара

[Сыч!!!]

Рисованно в подарок. *^^*

@темы: Урахара, Фанарт

---

Кошмар Кучики Бьякуи или если бы Укитаке Джуширо был здоров

[RianoneL]

На самом деле, я очень уважаю и люблю Кучики-тайчо. Воть. Х))

@темы: Укитаке, АУ, Коллажи, Стеб, Юмор, Бьякуя, PG