Фанфик

[Ugarnaya_uno]

Автор: Ugarnaya_uno
Бета:  _bitch
Название: Запомни мое имя
Пейринг: Бякуя /Гриммджо
Рейтинг: R
Жанр: немного ангста
Статус: в процессе
Размещение: Нет, не разрешаю.
Отказ от прав: Я просто шалю=)
Предупреждения: AU, постканон, некоторый ООС.
Спасибо:  _belko и  _bitch за их поддержку и веру в меня=))
От автора: написано по заявке  Ран-чан, которая хотела Бьякуя/Гриммджо. спасибо тебе за идею, солнышко=)))

Начало здесь


Шаг третий.

Подчинение…
Он так и сказал.
- Мое условие – это полное и безоговорочное подчинение.
Одно слово, но самое ненавистное.
То, что незнакомо. То, чего никогда не знал.
Даже Айзен, даже этот сукин сын, не смог заставить Гриммджо играть по своим правилам, преклонить колено.
А Кучики Бьякуя, эта самодовольная сволочь, эта надменная, высокомерная свинья, имеет наглость требовать невозможного.
Гриммджо мечется по своей клетке, обуреваемый ненавистью и злостью.
Хочется крушить все, что попадется под руку. Разгромить к черту эту комнату, эту опостылевшую клетку. Так, чтобы следа не осталось…
Стереть с лица земли все поместье Кучики… и его хозяина… В особенности – его хозяина!
Джаггерджак останавливается у окна, смотрит на бледную луну в ночном небе. И ему кажется, что даже она смеется над ним…
Король? Ха-ха…
Ты не король, Гриммджо Джаггерджак, ты раб… раб шинигами…
- Да пошла ты! – в бешенстве орет он и становится легче.
Немного, но легче.
Интересно, если он пошлет следом за ней Кучики Бьякую, то успокоится полностью?
Исчезнет это непонятное буханье в груди? Перестанут дрожать пальцы от едва сдерживаемой злости?
- Ненавижу…
Он произносит это слово… сам не знает, в который раз.
Он настолько уже к нему привык, что оно стало частью его самого.
Как и само чувство… слишком сильное… никогда оно не было настолько сильным…
И это раздражает еще больше, поднимает новую волну гнева…
Я ненавижу тебя, Кучики Бьякуя…
Ненавижу…
И когда открывается дверь, когда в голове вновь звенит от колебания знакомой рейацу, у Гриммджо окончательно срывает тормоза.
Он забывает о данном себе слове сдерживаться.
Подчинение…
Плевать, на все плевать!
Джаггерджак налетает на шинигами, замахивается.
Но Бьякуе даже не приходится уворачиваться. Он просто перехватывает занесенную для удара руку, и в следующую секунду Гриммджо падает навзничь.
Как сегодня утром, на том злосчастном холме.
- Подчинение, - напоминает Кучики, удерживая запястья Гриммджо всего лишь одной рукой.
- Пошел ты в задницу! – выплевывает арранкар почти с удовольствием.
Бьякуя вскидывает бровь.
- Ты хочешь? Что ж…
Сначала Гриммджо не понимает значение этих слов, но потом…
Потом, когда Бьякуя свободной рукой берется за оби на его хакама… когда проворные пальцы начинают неторопливо распутывать узел…
Гриммджо словно кипятком ошпаривают.
- Какого черта? Не смей! – орет Джаггерджак.
Он пытается освободиться, скинуть с себя ненавистного шинигами, но Бьякуя сильнее. Намного сильнее.
Он почти играючи стаскивает с Гриммджо хакама, смотрит на обнаженное тело совершенно равнодушно, может, только слегка оценивающе, медленно проводит указательным пальцем вниз от живота к паху…
Джаггерджак снова дергается, делает очередную, бессмысленную попытку вырваться.
- Пока ты будешь мешать, ничего не получится, арранкар, - говорит Бьякуя, а потом тихо, почти неслышно произносит что-то про связывающий путь.
Гриммджо понимает значение этих слов и бесится еще сильнее.
- Ненавижу…
Бьякуя поднимает голову, холодные фиолетовые глаза встречаются со злыми синими.
- Ненависть - удел слабых, арранкар. Ты слаб и беспомощен. А еще неразумен.
- Да пошел ты… придурок…
Шинигами осторожен, его пальцы – аккуратны.
Прикосновения почти невесомы, но Джаггерджак чувствует их лучше, чем самый мощный удар.
Непривычно. Остро. Сильно.
И тело… да, тело реагирует. Предает. В который раз…
И вынужденная неподвижность вместо того, чтобы раздражать, распаляет еще больше.
Подчинение…
Это очередной ход. Кучики просто снова доказывает свое превосходство.
Гриммджо знает. Где-то на периферии сознания проносится точное понимание происходящего, но слабая плоть плавится под неспешными ласками шинигами, не хочет принимать доводы разума…
Бьякуя почти не тратит времени на подготовку, входит медленными, уверенными толчками, и Гриммджо накрывает новой волной гнева пополам с удовольствием.
- Убью, - выдавливает из себя арранкар, сдерживая порыв зажмуриться, отдаться обжигающей боли внутри тела.
Шинигами двигается неторопливо, почти неохотно. Не теряя контроля. Не спуская взгляда с напряженного лица Джаггерджака. С каждым разом глубже и глубже погружаясь в ставшую податливой плоть…
Гриммджо стискивает зубы, старается дышать ровно и размеренно, не поддаваться бухающему внутри наслаждению. Он умеет терпеть боль, он давно привык к боли, но только не к этому тягучему, непонятному ощущению, что медленно, но неотвратимо растет, наваливается, вытесняет гнев и ненависть, заставляет сильнее сжать зубы, чтобы сдержать рвущиеся из глотки звуки…
Нельзя. Нельзя стонать. Показывать своей слабости. Своего поражения…
Подчинения…
Последний толчок, оргазм рвет тонкую нить выдержки и Гриммджо со свистом втягивает в себя воздух…
Остро. Сильно.
Чтоб ты сдох, Кучики Бьякуя…
Ненавижу. Никогда не прощу…
Гриммджо приходит в себя. Неохотно стряхивает липкую паутину истомы, смотрит на своего врага.
Потемневший взгляд. Слегка приоткрытые губы. Едва заметный румянец на щеках.
И до Джаггерджака внезапно, с каким-то злорадным удовлетворением доходит, что случившееся не только его не оставило равнодушным.
- Похоже, есть способы заставить тебя быть послушным, арранкар, - спокойно, без насмешки. Бьякуя просто констатирует факт.
И в этот раз возразить ему нечем. Если только…
- Тогда тебе придется трахать меня двадцать четыре часа в сутки, - ухмыляется Гриммджо.
- Не льсти себе, арранкар, - спокойно парирует Бьякуя и поднимается на ноги.
Гриммджо смотрит на него, не отрываясь, но Кучики это, похоже, ничуть не смущает.
С невозмутимым видом он поправляет одежду, завязывает оби, поднимает с пола катану. Неторопливо направляется к двери. И все с таким королевским достоинством, будто только что не трахался, а церемонию чаепития проводил.
Скотина самовлюбленная…
У самой двери Бьякуя оборачивается.
- В следующий раз тебе придется попросить, арранкар, - говорит он, и Джаггерджаку кажется, будто в его голосе проскальзывают насмешливые нотки.
- Да пошел ты…
Получается вяло, но и этого достаточно, чтобы сказать все, что он думает по поводу предложения шинигами.
Тот выходит из комнаты, прикрыв за собой дверь. Как всегда.
Гриммджо смотрит в окно, на ухмыляющуюся луну.
- И тебя туда же, идиотка…
То, что заклинание его уже давно не держит, Гриммджо понимает позже.
Когда вспоминает собственные пальцы, впивающиеся в бедра Кучики…

Промежуточный итог.

Когда тухнешь от скуки, то приходится придумывать себе развлечения из того, что имеется под рукой.
В клетке Гриммджо есть окно, и он все чаще развлекается тем, что смотрит в него. Очень часто смотрит. Это не те забавы, к которым он привык, но за неимением большего, довольствуешься и малым.
Окно выходит в сад. Вернее, на его небольшую часть, все остальное визуальное пространство занимают пристройки, возле которых постоянно кто-то копошится. Садовники, слуги, даже дети. Бывший Секста Эспада наблюдает за ними. Изучает.
Он многого не понимает в их поведении, но от того еще интересней.
Иногда они даже забавляют, вызывая на лице Гриммджо ухмылку. Особенно в моменты, когда нечаянно натыкаются взглядом на торчащего в окне арранкара. Тогда на их лицах появляется выражение панического страха, почти отвращения. Они его боятся, и это нравится Джаггерджаку.
Единственный в этом доме, кто не страшится бывшего Сексту Эспады – это сам хозяин поместья.
Кучики Бьякуя довольно часто появляется у пристроек, контролируя новые посадки цветов и кустарников, наблюдая за процессом их роста. Оказывается, ледяной шинигами любит цветочки.
Очуметь просто.
Это недоступно пониманию Гриммджо. Как недоступно многое в поведении обитателей этого поместья.
Но самой большой загадкой является сам хозяин. Вернее, те эмоции, что он вызывает у Джаггерджака. Это какая-то непонятная смесь ненависти, гнева и… восхищения.
Именно так.
Арранкара раздражает надменный взгляд и сквозящее в голосе превосходство, но железная воля, царственная осанка и манера держаться вызывают невольное уважение.
Он достойный противник, сильный противник. Возможно, самый сильный из всех, что встречал Гриммджо, но его презрительное, почти снисходительное «арранкар» зажигает пламя ненависти.
Гриммджо до сих пор открыто огрызается на всякое появление Бьякуи в клетке, но вместе с тем понимает, что каждый раз почти с нетерпением ждет, когда распахнется дверь и воздух дернет знакомой рейацу.
Его бесит высокомерие и невозмутимость ответов Кучики на открытое хамство, но эти перепалки доставляют какое-то непонятное удовольствие.
Джаггерджак его ненавидит, искренне ненавидит и мечтает убить.
Но он не может сопротивляться этому незнакомому, постоянно бухающему внутри собственного тела ощущению жажды.
Он борется до последнего. До самого конца, но построенная на инстинктах натура отчаянно требует удовлетворения самых низменных и примитивных из них. Убийство и похоть… и если не дано первого, пока не дано, то…
Гриммджо просит.
Слова с трудом выталкиваются из глотки, но все же звучат вслух.
- Сделай… я прошу…
Бьякуя не торжествует. Он просто дает то, о чем его просят.
И дает на высшем уровне.
Гриммджо уже даже не пытается сдерживаться, отдаваясь шинигами с какой-то лихорадочной жадностью. Он торопит, подгоняет, получает желаемое… и понимает, что делает ошибку. Тело, распробовав удовольствие, требует еще. Больше. Всегда.
И этому невозможно сопротивляться.
И вновь приходится смотреть в холодные глаза и просить…
Он ненавидит. Ненавидит Бьякую за то, что тот сумел поймать его на этой слабости. Что сумел найти ниточку, за которую можно дергать, добиваясь подчинения…
День за днем, неделя за неделей - и Гриммджо понимает, что Кучики Бьякуя становится смыслом жизни…
Он его ненавидит. Он его хочет. Он без него не может.
Слишком сильно. Слишком остро и ново.
Джаггерджак стоит у окна и не отрывает глаз от спины в капитанском хаори.
Смесь глухого раздражения и желания ворочаются в груди, вырываются наружу прерывистым дыханием. А в паху ноет от напряжения…
Посмотри на меня…
Бьякуя словно слышит. Словно Гриммджо не думает, а кричит во весь голос.
Медленно поворачивается, смотрит на стоящего в окне бывшего Сексту.
Холодный фиолетовый взгляд схлестывается с горящим синим.
Будто нет разделяющего их расстояния. Будто не существует защищающего окно заклинания. Будто он рядом и уже готов к…
- Тебе нужно просто попросить…
- Я прошу…
Бьякуя отворачивается, что-то говорит слугам. Те слушают внимательно, почтительно склонив головы. С капитаном Готея все всегда почтительны.
А Гриммджо ждет. Ждет, когда откроется дверь и воздух дернет его рейацу.
Характерный знакомый звук выводит из состояния прострации.
Слишком знакомый. И совсем не тот, что Джаггерджак ожидает услышать здесь, в Сейретее, в этой комнате.
Звук открывающейся Гарганты…
Гриммджо медленно поворачивается. И на долю секунды застывает, пораженный.
Так и есть. Открытый проход, а в нем…
В груди снова бухает, только теперь это…
Сожаление?
- Улькиорра, мать твою, - скалится Джаггерджак. - Жив, ублюдок…
Шиффер смотрит привычным равнодушным взглядом. Знакомым взглядом. Почти таким же, как добыча с аметистовыми глазами…
Хотя нет. Если подумать, Шиффер просто хорошая подделка.
- Айзен-сама хочет видеть тебя, Гриммджо.
Разумеется. И Джаггерджак даже знает, зачем.
- Соуске снизошел до бывшего Эспады? Как лестно, мать твою, - ухмыляется он.
Айзен тоже подделка. Они все, претендующие на звание великих, просто пустышки. Они никогда не станут…
Гриммджо кидает последний взгляд на удаляющуюся от пристроек фигуру в капитанском хаори.
Он знает, куда она направляется. Где будет буквально через пару минут.
Бьякуя слышал, видел просьбу и теперь…
Очень жаль, шинигами, но я тебя убить не смогу. Это сделает кто-то другой.
Чертовски жаль…
- Пойдем, Гриммджо, - голос Кватры спокоен, но в нем проскальзывают нетерпеливые интонации.
Бывшая Секста снова смотрит на Улькиорру и усмехается.
Просто фальшивка…
Джаггерджак делает шаг по направлению к Гарганте. Еще один…
Когда Бьякуя открывает дверь в комнату, она уже пуста…

@темы: Ангст, АУ, Улькиорра, Бьякуя, R, Гриммджо, Фанфики, Сейрейтей

---

Клип, Ичиго vs Гриммджо...

[~Джи~]

Не бог весть что, конечно, но... если никто не против, то пускай висит ^___^

Footage - Bleach
Music - Wild Soul by Suwabe Jun'ichi
Video - Grimmjaw vs Ichigo Tribute

смотреть

@темы: Ичиго, Уэко Мундо, Джен, Арранкары, Клипы, Гриммджо

---

[holy shell]

Доброго времени суток) Хотелось бы задать уважаемому сообществу вопрос, который лично меня мучает вторые сутки.

спойлер

В связи с последними событиями манги, а точнее появления вайзардов на поле сражения: знает ли Ямамото о том, что Урахара не виноват в том, что 8 капитанов и лейтенантов вынуждены скрываться в Генсее? Раз уж Айзен теперь - враг Готея-13, связали ли они тот инцидент с произошедшим ближе к последним событиям? Если нет, то со стороны нового Готея это выглядит так, будто 8 неизвестных прокрались на поле битвы и, размахивая мечами и что-то вопя, побежали на Айзена.)
Может, это где-то обсуждалось и обговаривалось, но лично мне резанул глаза тот факт, что Сой Фонг орала и шипела, требуя закрыть Урахару на месяц в амбаре.. эээ... в барьере.

Ну и чтобы не быть пустословным, фанарт. Для начала - Нелл (надеюсь, это соответствует правилам по арту? о_.)

картиночка

@темы: Вайзарды, Фанарт, Арранкары, Вопросы

---

*тук-тук* Можно?

[Хевель]

Автор: я
Название: зачем оно драбблу?
Бета: Ворд-лапушка
Жанр: драббл, размышлизмы, романтика, недоPWP.
Пейринг: Гриммджо/Ичиго ( а что ещё может написать ярый шиппер? )
Рейтинг: R
Дисклаймер: все у Кубо-сана, нашего главного поставщика травы...
Предупреждения: ООС, POV Ичиго.
От автора: Просьба по голове не бить и критиковать по делу. Писалось в приливе вдохновения.

вкурить

Все моё тело покрыто шрамами. Иногда по ночам мне снятся кошмары. Большую часть свободного времени я гоняюсь за пустыми. Но я не жалею. Это я решил для себя раз и навсегда. Не будь всего этого тебя бы не было со мной.
В тот день у меня было странное состояние. Весь мир казался серым. Я очень устал. С тех пор как я стал шинигами нормально отдохнуть и времени не было. Слишком много событий, битв, мыслей. И тогда я спросил себя, не хотел бы я все изменить. Вернутся к нормальной жизни.
Ты подошел неслышно, обнял меня, потеревшись щекой о плечо. А потом был поцелуй... Страстный, яростный и вместе с тем очень нежный. Желание накатило волной и путь до спальни я помню плохо. А потом, когда ты целовал меня, сдирая ставшие помехой тряпки... Когда жадно и почти жестоко ласкал... Когда оставлял засосы, означавшие "Мой и выгрызу горло любому, кто попробует отобрать"... Когда брал меня, впечатывал в кровать резкими толчками... Когда я кричал от наслаждения и услышал твой довольный рык... Когда мы лежали уставшие и довольные... Когда после тихого "Я люблю тебя" я получил нежный, почти целомудренный поцелуй в ответ... Я понял что не жалею. Не будь этой боли, потерь и кровью добытых побед, рядом со мной не было бы и тебя... Наглого, сильного, красивого хищника. Любимого и любящего.

@музыка: Слот-Пуля

@настроение: *боиццо*

@темы: Ичиго, Драбблы, R, Гриммджо, Романс, Фанфики

---

немного из прошлого...

[darth strike]

фэндом : все тот же...
название : not over... just change.
автор : я
бета : снова я и ворд
жанр : немного экшна, побольше драмы
персонажи : Зараки, Ячиру, Иккаку, Юмичика, Бьякуя, Ренджи
предупреждения : АУ
дисклеймер : персонажи - Кубо-сенсей, мир - мой
от автора, оно же саммари : сайд стори к фику full speed! история Зараки и его "банды"... как одна нелепая случайность может перевернуть всю жизнь человека...
спасибо :  Ugarnaya_uno за веру и поддержку=)

прочесть?

-И первым финишную черту пересекает… Зараки Кенпачи! Несомненный лидер последней серии ГрандМото и фаворит этого сезона! Вторым, с отрывом всего в четыре десятых секунды, приходит Кучики Бьякуя – и, воистину, это была битва настоящих титанов трека!..
Тяжесть вожделенного кубка в руках, ослепительные вспышки бесчисленных фотокамер, сладковатый запах шампанского, струями хлещущего во все стороны, улыбающиеся лица товарищей по команде, поклонников – нельзя сказать, что Зараки был к этому равнодушен.
Нельзя оставаться равнодушным к собственной славе и всему, что составляет ее, если ты, конечно, не убитый наглухо фанатик своего дела. А таковым Кенпачи себя не считал никогда.
Просто гонки были его жизнью – вот так просто, безо всяких напыщенных преувеличений и ненужного пафоса.
Оглушительный вой двигателей, исполосованное следами покрышек кольцо трека – и нереальный, зашкаливающий адреналин. Нестись к победе, оставляя далеко за задним колесом сильнейших соперников – ничего лучше этого не было. И просто не могло быть.
А все остальное, включая известность, уважение в определенных кругах и прочее, было лишь приятным приложением к этой жизни.
-Кенпачииик!!!- Ячиру, улизнувшая таки из-под бдительного присмотра Юмичики – Аясегава в сегодняшнем этапе не участвовал и вызвался на роль добровольной няньки маленькой непоседы, пока ее опекун рвал соперников на треке – вынырнула из толпы окруживших троих победителей журналистов и тут же повисла на шее Зараки, радостно хохоча. Победы ее ненаглядного «Кенпачика» доставляли девочке еще больше удовольствия, чем ему самому.- Ты такой молодец, Кенпачик!!!
-Ячиру-тян!- Юмичике, в отличие от юркой девочки, потребовалось несколько больше времени и усилий, чтобы пробраться следом.- Будь добра, не убегай так больше. Зараки-сан, поздравляю,- парень повернулся к старшему товарищу по команде и лучезарно улыбнулся.- Это было великолепно.
Кенпачи, которого чрезмерно изысканная манера Юмичики выражать самые, казалось бы, простые мысли несколько забавляла, кивнул. Искреннее восхищение нимало не льстило – просто было приятным.
-Эй, а больше ты никого поздравить не хочешь?!- раздался совсем рядом грубоватый голос.
-Я думал, ты слишком занят, раздавая автографы,- усмехнулся Аясегава, поворачиваясь к обладателю голоса.
-Ну, уж для того, чтобы послушать, как ты будешь мной восторгаться, я время всяко найду!- ухмыльнулся в ответ Иккаку.

Эти двое были друзьями, что называется, не разлей вода чуть ли не с детства. Даже в команду пришли вместе. Кое-кто, правда, пошушукивался на предмет того, что связывает их нечто большее, чем просто дружба – одной из причин подобных слухов была холеная, несколько даже женственная красота Юмичики. Правда, после того, как Иккаку прижал парочку особо рьяных болтунов к стеночке в гараже команды, да потолковал по душам, сплетни прекратились.
К всеобщему удивлению, новички быстро сошлись с Зараки – нелюдимость лучшего гонщика команды была чем-то вроде местной байки, которой как раз новеньких и принято было пугать.
Иккаку оную байку выслушал вместе с предупреждением не лезть лишний раз к мрачному высоченному парню, общаться с которым без риска быть отправленной куда подальше могла только Ячиру – не то младшая сестра, не то приемная дочь Зараки, не расстающаяся с ним даже в поездках на соревнования и с очаровательной фамильярностью именующая покровителя Кенпачиком. После чего подошел к как раз осматривавшему свой мотоцикл Кенпачи и без лишних предисловий предложил «погоняться, раз уж ты, как тут все твердят, такой крутой».
Ответом наглецу была широкая усмешка и последовавшее за ней разгромное поражение на треке. Но потенциал молодого гонщика, равно как и его необходимый, по мнению Зараки, в таких делах, как соревнования, боевой задор были оценены по достоинству. Сближению также немало поспособствовал жуткий разнос, устроенный обоим гонщикам менеджером команды – Кенпачи, при всей своей многоопытности, ухитрился спалить новехонькую выхлопную систему на своем байке, а Мадараме и вовсе раскурочил свежепоставленный пластик на своем – и закаченная тем же вечером грандиозная попойка. Проснулись все трое – не исключая даже сдержанного Юмичику – мучимые чудовищным похмельем, но если и не лучшими друзьями, то уж точно твердо встав на путь к этому.
В общем с тех пор так и повелось – Зараки взял обоих новичков под свое негласное покровительство, охотно помогая советами на тренировках. Парни, в свою очередь, отвечали ему неподдельным уважением и никогда не отказывались «присмотреть» за Ячиру, пока Кенпачи участвовал в заездах. Правда, последнее удавалось далеко не всегда – маленькая, не по годам бойкая девица вертела обоими, как хотела, не забыв до кучи наградить прозвищами. Но через это прошли все члены команды, а доказать некорректность подобного поведения по отношению к старшим не брался даже сам Зараки, так что приходилось терпеть.

-Да, павлинчик!- подхватила Ячиру, ловко вскарабкиваясь на плечо Зараки.- Похвали бильярдный шарик – он очень старался!
Аясегава подавил вздох вместе с желанием шлепнуть нахалку пониже спины и повернулся к Иккаку:
-Ты молодец. Третье место при таких соперниках, как в сегодняшнем этапе – это замечательный результат.
-Спасибо, дружище!- Мадараме хлопнул приятеля по плечу.- Ты только завтра, да?
Речь шла об участии в соревнованиях самого Юмичики.
-Да,- кивнул Аясегава.- О, Кучики-сан. Доброго дня.
Подошедший к неразлучной четверке Бьякуя ответил на приветствие сдержанным кивком и повернулся к Кенпачи:
-Мои поздравления, Зараки-сан.
-Спасибо,- кивнул Зараки. Кучики, неоднократного победителя многочисленных соревнований, он уважал, хоть и считал излишне церемонным. Но, как поговаривали, Бьякуя был родом из какой-то чертовски знатной семьи, так что всегдашнюю вежливость, граничившую с холодностью, вполне можно было понять.- Всего-то ничего вышло, верно?
-Да, четыре десятых,- на красивом лице не дрогнул ни единый мускул, но только дураку было бы непонятно, что думает Кучики об этих «четырех десятых», стоивших ему поражения.- Все решится послезавтра, Зараки-сан.
-Да, послезавтра финал,- Кенпачи только что не облизнулся при мысли о предстоящей гонке. В финал вышли лучшие в этом сезоне – будет, с кем потягаться.
-Ой, Бьякуши! Ты тоже прошел?- обрадовано взвизгнула со своего места Ячиру.- Класс! Поздравляю!
-Спасибо,- по лицу Бьякуи скользнула легкая тень улыбки. Фамильярное обращение он пропустил мимо ушей – как, впрочем, и всегда.
-Только Кенпачика тебе все равно не обогнать!- заявило милое создание, болтая ногами.- Кенпачик самый быстрый! Эй, бильярдный шарик, что это ты делаешь? Пусти…
Иккаку состроил угрожающую гримасу не в меру разболтавшемуся младшему поколению, но за ногу дергать перестал.
-Что ж, послезавтра узнаем,- невозмутимо ответил Кучики.- Удачи, Зараки-сан.
-Тебе того же,- усмехнулся Кенпачи.
Да, послезавтра решится многое. Очень многое. Кубок ГрандМото был одной из самых значимых наград, и получить его мечтали многие. Но далеко не многим удавалось эту мечту осуществить…
Загадывать считалось дурной приметой, но Зараки и не загадывал – просто был уверен в своих силах. Всегда.
-Ох, чувствую, будет на что посмотреть,- Иккаку более чем разделял настроения старшего товарища. И даже некоторое разочарование – сам он в финал не прошел, не добрав всего двух необходимых очков – не слишком омрачало радость предвкушения. А от него финал никуда не денется – кто знает, как может измениться расстановка сил к следующему чемпионату ГрандМото.
-Да, соперники подобрались сильные,- задумчиво протянул Юмичика, глядя вслед Бьякуе.
-Ну, Кучики, конечно, крут,- со знанием дела кивнул Мадараме.- Но Зараки-сан его сделает! Верно, Зараки-сан?
-Не говори гоп,- хмыкнул Кенпачи. Все ж таки суеверия иногда брали свое. Во всяком случае, он точно знал – шумной похвальбы капризная удача гонщика не терпит.- Там посмотрим… Так! Долго вы еще тут намерены трепаться? Я лично жрать хочу!
-Ура!- встрепенулась успевшая заскучать Ячиру.- Пойдемте, поедим!
Возражений предложение перекусить не вызвало – денек выдался долгий и куда как напряженный. А после такого расслабиться за вкусным ужином в каком-нибудь уютном ресторанчике, да в компании друзей – самое оно.
Для начала, правда, пришлось заехать в гостиницу – принять душ и переодеться. Там же встретили Абараи Ренджи, приятеля Иккаку и Юмичики еще со времен старшей школы, и великодушно решили прихватить с собой мающегося бездельем в полупустом гостиничном холле парня.
То, что Ренджи был одним из членов команды Бьякуи и, следовательно, соперником, никого не смущало. По неписаным правилам все соперничество оставалось на треке – а за столом ему совсем не место. Так что подобные явления наблюдались сплошь и рядом.
Ресторанчик выбрали прямо-таки замечательный – не забегаловка, что было бы с их гонорарами просто неприлично, но и без излишнего пафоса. Наевшись до отвала – кто-то там говорил о каком-то режиме? – разговорились, обсуждая результаты сегодняшних соревнований и перспективы последующих. Ячиру с аппетитом уплетала третью порцию десерта, парни неторопливо прихлебывали кофе – а вот тут уже режим, исключающий алкоголь!
Перемывая косточки предполагаемым и явным уже соперникам – а вы думали, мотогонщики не сплетничают? а вот фигушки! сплетничают, да еще как! – упомянули Кучики. О чем тут же пожалели, вынужденные выслушивать пятнадцатиминутный восторженный монолог Ренджи – красноволосый гонщик на своего лидера только что не молился, умудряясь сочетать ярое почитание со столь же пламенным желанием обойти Бьякую на треке.
Юмичика, ценитель всего прекрасного, не преминул восхититься красотой Хисаны – жены Кучики. Абараи заметно поскучнел, за что тут же был злостно обстёбан Иккаку – мол, не ревнует ли Ренджи своего кумира к его жене? Абараи немедля ощетинился – какого черта несешь, Мадараме?! Вот не посмотрю, что приятели, и так наваляю!
Завязалась полушутливая перебранка. Аясегава время от времени вставлял ехидные реплики, подзуживая то одну сторону, то другую. Зараки с усмешкой наблюдал за спорщиками. Ячиру, разомлевшая от сытости и потому в словесных баталиях не участвовавшая, уютно прикорнула у его бока.
В общем, хороший выдался вечерок. Из тех, о которых приятно вспоминать еще очень долгое время – а помните, как… И который очень хочется повторить – вот так же, в компании друзей, объединенных еще и одним делом. Одной жизнью.
Вот только…

Громкий стук в дверь гостиничного номера разбудил Зараки. Гонщик сначала решил проигнорировать непрошеного визитера – нет меня, сплю, в общем, идите все куда подальше – но уж больно тот был настойчив. А за такую настойчивость и «награда» полагалась соответствующая. Чтоб впредь неповадно было с утра пораньше в двери ломиться.
-Зараки-сан!
По лицу стоявшего на пороге Иккаку сразу было видно – стряслось что-то. И что-то серьезное, иначе не стал бы дергать.
-Что там такое еще?
-Простите, что разбудил, Зараки-сан. Ямада-сан просил вас срочно придти.
Кенпачи покосился на хмурящегося парня и кивнул:
-Пойди, передай – сейчас буду.
Ямада был тренером команды Зараки и прочих. И никогда не было у него дурной привычки дергать своих гонщиков по пустякам.
Где-то в глубине души противно царапнуло острым коготком предчувствие – не к добру.
Но подвести команду Кенпачи не мог – попросту не умел.
-Итак, гонщики занимают места на старте,- подрагивал от сдерживаемого возбуждения голос комментатора в динамиках.- До начала гонки остаются считанные минуты и…
Десятки объективов были направлены на расчерченный черно-белыми квадратами старт. Оглушительно взрыкивали вхолостую, «на пробу» прокручивающиеся движки закованных в металл и пластик молний. Суетились механики, проверяя все еще раз – в десятый, как не больше. Сами гонщики хранили спокойствие – но только видимое.
Уже покалывало в кончиках затянутых в перчатки пальцев. Простреливало вдоль хребта нетерпение – ну, скоро там уже этот чертов сигнал на старт? Задницы в коже защитных комбинезонов ерзали по жестким сиденьям, тут и там неслышно в окружившем гаме постукивали по нагретому покрытию трека носы высоких ботинок.
Вот-вот взвоет первая, предупреждающая пока, сирена. Разбегутся суетливые разноцветные стайки механиков, освобождая трек. Нетерпеливо рычащие мотоциклы займут распределенные строгими судьями места. Короткий отсчет – и сорвутся, оглушая тысячи пар ушей пронзительным воем, полетят над гладким покрытием, вычерчивая повороты угольно-черными следами покрышек, соревнуясь в запредельных скоростях.
Всего несколько минут осталось.
-Как там?- Зараки наклонился к сосредоточенному парнишке-механику.
Обычно он механиков не трогал, справедливо полагая, что не след мешать другим выполнять свою часть работы. Но сегодня все было… не так как-то. И кольнувшее еще с утра предчувствие упорно не желало отступать, глухо ворочаясь где-то глубоко внутри.
С самого утра. Если бы Зараки верил в некие высшие силы и тому подобную чушь, то решил бы, что кто-то из этих самых «сил» встал не с той ноги и решил отыграться на их команде за свое дурное настроение.
Началось все с того, что Юмичика – джентльмен хренов! – решил помочь какой-то барышне донести тяжелую сумку по гостиничной лестнице. Чего ради эта барышня не воспользовалась лифтом, и каким невероятным образом Аясегава умудрился загреметь с проклятой лестницы, сломав руку аж в двух местах, оставалось загадкой.
Но случилось то, что случилось – и перед тренером Ямадой встал вопрос замены угодившего вместо трека в травматологическое отделение местной больницы гонщика. Мадараме, как выбывший из чемпионата, не имел права участвовать в заезде. Остальные трое уже были заявлены в сегодняшнем этапе, и Ямада попросту не мог выдернуть кого-нибудь из них – два настолько напряженных заезда не выдержал бы даже самый опытный гонщик.
-Готово, Зараки-сан,- механик оглядел мотоцикл и отошел.
Тут же пронзительно загудела сирена.
-Удачи вам, Зараки-сан,- мальчишка поклонился и дернул следом за остальными.
Удача – это хорошо.
Кенпачи натянул подшлемник, заправил под него длинные, заплетенные в косу волосы.
Удача никогда не помешает.
Опущенный щиток приглушил слишком яркий солнечный свет.
А сегодня – особенно.

Потом, в сотый и тысячный даже раз прокручивая в памяти тот злосчастный заезд, он так и не смог припомнить момент, с которого все пошло совсем не так, как должно.
Помнил только, как заложил безупречный, как показалось сначала, вираж, входя в поворот. И мгновенно пронзившее самое нутро понимание – не вышло.
Руль рвануло из рук, и еще пытался выровнять байк, но уже осознавал – бесполезно. Не десятая даже – сотая доля секунды – и смазанная скоростью реальность завертелась за треснувшим от жуткой силы удара щитком.
Боли не было – только какое-то отстраненное понимание того, что это его тело кувыркается по земле изломанной куклой и замирает, в конце концов, распластавшись безжизненно рядом с полыхающими останками того, что всего несколько секунд назад было красавцем-байком.
Почему же все-таки не больно? Странно. Швырнуло-то его неслабо. Но не больно – только тело почему-то отказывается повиноваться. И не видно ничего. Только какая-то красно-черная муть перед глазами. И не пошевелиться… Неужели шею сломал? Плохо. Очень плохо.
Кажется, шевельнуться ему все же удалось – чей-то голос приказал не двигаться, лежать смирно. Парамедики, что ли? Быстро они. Молодцы, ребята. Хорошо работают. Оперативно.
К первому голосу присоединились еще несколько, едва слышные за истошным ревом проносящихся мимо мотоциклов. Все правильно, усмехнулся Зараки немеющими под шлемом губами. Когда это останавливали гонку из-за одной аварии на треке…
-Уберите ребенка!- рявкнул над головой тот, первый голос.- Немедленно! Нет, снимать нельзя – в больнице разрежем! Мать вашу, да уберите вы ее! Нечего ей на это смотреть!
Ее? Кого?
-Кенпачик!- в девчачьем голоске звенел страх.
И ему самому вдруг стало страшно – не за себя. За Ячиру. Если с ним что-то случится, кто позаботится о ней?
Он хотел что-то сказать, но из затиснутого спазмом горла вырвался только глухой стон.
-Кенпачик!
Ячиру пробилась-таки сквозь окруживших Зараки парамедиков. Да так и застыла – сознание отказывалось видеть в этом страшно изломанном теле ее большого, сильного Кенпачика. Нет-нет, вы что-то путаете! Это не он! Это показалось! Это…
Затянутая в перчатку командных цветов рука приподнялась неимоверным усилием.
Девочка ринулась к этой огромной руке, из которой жуткая, нелепая случайность вдруг разом выдернула всю ее силу. Обхватила маленькими, дрожащими ладошками.
Все будет хорошо, Ячиру. Он очень хотел сказать это. Больше всего на свете хотел – может, даже больше, чем выжить…
Багровая пелена по-прежнему колыхалась перед глазами. Не давала увидеть ни плачущую девочку, ни замершего в нескольких метрах, не смеющего подойти – потому что подойдешь, и придется окончательно поверить в то, что случилось, а не хочется, вот как есть не хочется, и страшно, очень! – младшего товарища по команде. Почти ученика и даже, пожалуй, что и друга.
-Господин, пожалуйста, уберите девочку!
Иккаку на негнущихся ногах подошел, обнял Ячиру за плечи.
-Пойдем, Ячиру-тян. Им нельзя мешать…- чужой какой-то голос, совсем не того «бильярдного шарика», к которому она привыкла. Страшный голос.
Но она послушалась и позволила Иккаку отвести ее в сторону.
Выпущенная детскими ладошками рука беспомощно упала на пожухлую траву газона.
И вот тогда пришла боль.
Искалеченное тело выгнулось дугой, забилось под навалившимися сверху – а иначе не удержать! – медиками.
Рот наполнился густой кровью из прокушенной насквозь нижней губы – только не заорать в голос! Нельзя, нельзя еще больше напугать Ячиру. Выдержать эту пытку, выворачивающую каждый сустав, каждую мышцу рвущую десятками раскаленных крючьев. Перетерпеть невозможную боль.
Как угодно – но перетерпеть.
Ради нее…
-Он теряет сознание!- голос медика доносился откуда-то издалека.
Плещущая перед глазами завеса захлестнула слабеющий разум, приглушая звуки, смиряя неистовствующую боль.
Плохо. Нельзя…
Темнота милосердно сомкнулась вокруг отключившегося сознания.
-Это шок! Да где машина?! Твою мать!..

Тишина. Вязкая, липкая, она обволакивает не только сознание – все тело. И единственный звук, который она не может заглушить – мерное попискивание приборов, опутавших паутиной тонких проводков к беспомощно распростертому на кровати телу.
Обрывки мыслей тонут в густой каше заторможенного сильными анальгетиками рассудка.
Но если бы не они… Свихнулся бы. Врачи буквально по кускам, как какой-то паззл, собирали раскуроченное бесчисленными переломами тело. Удивлялись, как вообще выжил после такой аварии.
А вот поди ж ты – выжил. Выжил и медленно, но верно шел на поправку. Начали срастаться и сломанные кости, и располосовавшие тело внутри и снаружи послеоперационные шрамы. Только правым глазом ему уже не видеть никогда – осколок разбитого щитка шлема, спасшего таки хозяину жизнь.
Жизнь, но и только…
О том, что будет дальше, Зараки пока не думал – сил не было. Перенеся неполный десяток операций, трудно строить планы на будущее.
Частенько заглядывали Юмичика и Иккаку – по очереди, или вдвоем, выкраивая время между тренировками. Приходили не столько к старшему товарищу, почти все время погруженному в искусственный сон, сколько к Ячиру.
Девочка в прямом смысле поселилась в палате Кенпачи, наотрез отказавшись жить в гостинице – не помогли ни уговоры, ни неловкие попытки парней пристрожить.
Неловкие – потому, что, хоть и понимали, что нет их вины в том, что случилось с Зараки, но избавиться от горечи этой самой вины не мог ни один, ни второй.
Хуже, казалось, и быть не могло… Куда там… У зловредной тетки по имени Судьба было другое мнение.

В коридоре, под самой дверью палаты кто-то шумно пререкался. Слов было толком не разобрать, но возмущение в одном из голосов улавливалось вполне отчетливо. Второй голос что-то отвечал – устало и как-то неохотно, словно его обладатель уже не первый час доказывал оппоненту некую истину, против которой и сам бы рад пойти, но обстоятельства вынуждают поступить иначе.
Ячиру нахмурилась – Зараки, которого снова обкололи болеутоляющим, только уснул, и спорщики могли его ненароком разбудить. Надо вызвать медсестру, чтобы утихомирила нарушителей больничного покоя… Или самой выйти – голоса-то, вроде, знакомые. Один точно принадлежал Иккаку, а вот второй… Ямада-сенсей?
За прошедший с момента аварии месяц тренер появился в больнице раза три – остальные члены команды продолжали выступать уже на других чемпионатах, и времени на более частые визиты у Ямады попросту не было. Ну, хорошо, что пришел. Не вовремя, правда…
Дверь палаты приоткрылась, впуская тренера. За его спиной девочка успела разглядеть краснющего, как вареный рак, Мадараме и Юмичику, старательно прячущего лицо за густой завесой волос. Что же там такое произошло? Ячиру эту привычку Аясегавы знала хорошо – прячет лицо, значит, что-то случилось. Что-то плохое, чего исправить он не может…
-Здравствуй, Ячиру-тян,- Ямада натянуто улыбнулся и отвел глаза.
Почему-то все так делали в последнее время. И бильярдный шарик, и даже павлинчик… Как будто боялись посмотреть ей в глаза, как раньше.
На самом деле, так оно и было – боялись. Нельзя спокойно смотреть на ребенка, которому пришлось повзрослеть намного раньше положенного срока. Страшно это.
Это самой Ячиру казалось единственно правильным все, что она делала – как же она может оставить своего Кенпачика, когда ему так плохо? Он ведь заботился о ней, когда девочка подхватила ангину – сидел рядом с кроватью, ни на минуту не отходя, держал за руку. Она просто делает то же самое.
Но взрослые – ох уж эти взрослые – не знали, как вести себя с этой малышкой, оказавшейся мужественнее их самих. А незнакомое – оно пугает. Независимо от возраста.
-Здравствуйте, Ямада-сенсей,- Ячиру встала, вежливо поклонилась. Тренер был для нее следующим после Зараки авторитетом.- Очень хорошо, что вы пришли. Кенпачик сейчас спит, но если вы подождете…
-Спит, да?- перебил девочку Ямада.- Что ж, я тогда… попозже зайду…
В голосе тренера прозвучало одновременно и облегчение, и разочарование. Так, будто он пришел сообщить какую-то совсем не радостную новость, обнаружил, что неприятный разговор откладывается – но начинать его все равно придется, хоть и позже.
-Не сплю я…- раздался хриплый голос Зараки.- Ямада-сенсей, это вы?
-Да, Зараки-сан,- тренер откашлялся.
Слова, которые нужно было произнести, застряли в горле. Как прикажете справляться о самочувствии у человека, которому должен сказать, что…
-Случилось что?- Кенпачи приподнялся на подушках, пристально вгляделся в бледное лицо Ямады.
Случилось. Он и одним глазом видел лучше, чем некоторые – двумя. И уж точно достаточно давно знал своего тренера, чтобы понять, что гложет что-то его, сгорбившегося под возложенным грузом. Гадким грузом. Из тех, что нести мерзко, а бросить ну никак нельзя.
-Выкладывайте, сенсей.
Ямада вздрогнул, словно не ожидая такой проницательности. Хотя, причем тут проницательность, когда у него на лице все написано…
-Ячиру-тян,- повернулся тренер к настороженно замершей девочке.- Ты не выйдешь на минутку?
-Она останется,- жестко отрезал Зараки.
-Но…- попытался возразить Ямада.
-Говорите, Ямада-сенсей.
Тренер судорожно сглотнул мучительно пересохшим горлом. Как же – при ребенке, такое… Но с Зараки разве поспоришь…
И видит бог, не хотел он этого говорить – предлагал хотя бы дождаться, пока гонщик поправится окончательно, чтобы хоть немного легче было перенести чуть ли не самое худшее, что может услышать спортсмен. Но руководство команды было непреклонно – так же, как и в том, что сообщить все должен тренер. Сами побоялись, решил Ямада.
Но напрасно.
Говорил тренер долго. Путано объяснял, почему. Просил прощения. Снова пускался в какие-то разглагольствования – вы же понимаете, Зараки-сан… Мы не имеем права. Комиссии не позволят. Безопасность на треке, и прочее, и прочее…
-Вы принесли документы?- глухо спросил Кенпачи, перебив сбивчивый монолог.
-Что? Ах, да… принес…- Ямада выглядел так, словно ему собственными руками пришлось убить близкого человека.
Да, по сути, так оно и было…
Может, не стоило медикам его спасать?
-Кенпачик…- Ячиру, за все время, пока говорил Ямада, не проронившая ни слова, сползла со своего кресла.
Медленно подошла к кровати Зараки, осторожно обхватила ладошками оплетенную проводами датчиков руку чуть выше запястья.
Единственное, что теперь держало его в этом мире, отбросившем искалеченного гонщика за ненадобностью…
Только эти маленькие теплые ручки.
-Оставьте на столе. Я отправлю их по почте, как только подпишу,- в равнодушном голосе не проскользнуло и тени бушующего внутри отчаяния.
Вот так. Всего одна нелепая случайность.
Такова жизнь – и ничего тут не попишешь.
Ямада медленно подошел к столу. Конверт с документами о расторжении контракта команды **** с Зараки Кенпачи выпал из дрогнувших рук, шлепнулся на гладкую столешницу с чересчур громким в тяжелой тишине звуком.
-До свидания, Зараки-сан…
-Прощайте, сенсей.
Все правильно. Прощайте.
Тренер вздрогнул, как от удара, и вышел из палаты, позабыв прикрыть за собой дверь.
А от встретивших его взглядов двоих учеников стало еще хуже – хотя, казалось бы, куда дальше…
-Простите меня…- глухо произнес Ямада, закрывая лицо руками.- Вы тоже… Простите…
И ушел, пошатываясь, по длинному, сверкающему стерильной чистотой коридору.
А Иккаку и Юмичика еще долго стояли под дверью палаты.
Внутрь они зайти так и не смогли…

Спустя месяц.

-Ячиру, что это?- Зараки с сомнением воззрился на цветастую тряпку, выуженную из пакета.
-Как что?- искренне удивилась девочка.- Рубашка!
-Что-то я не помню, чтобы у меня такие были…- проворчал Кенпачи, мрачно глядя на собирающую вещи Ячиру.
Сегодня его, наконец, выписывали. Переломы срослись, операционные швы были благополучно сняты еще в прошлом месяце, и причин торчать в опостылевшей больнице дальше ни у кого из них, слава богу, не было.
Ячиру привезла одежду взамен той, в которой его привезли. Разрезанный врачами гоночный костюм девочка по молчаливой просьбе Зараки выбросила. А вот то, в чем ему предстояло снова увидеть белый свет…
-Так где ты ее взяла?
-Купила,- беззаботно откликнулась Ячиру, застегивая «молнию» на сумке.- Тебе не нравится? Мы с бильярдным шариком вместе выбирали.
-Тогда ясно,- буркнул Кенпачи, облачаясь в кошмарную шмотку. Не пугать же народ исполосованным шрамами телом.
А шрамов у него теперь предостаточно. И не только на коже.
До сих пор Зараки не задавался вопросом, что же будет дальше. Не потому, что боялся – страх ему знаком не был никогда. Все дело было в полнейшем, отупляющем равнодушии, которое овладело им в тот день, когда тренер принес документы о расторжении контракта с командой. Вернее, команды – с ним.
Но теперь… Теперь надо было что-то делать. Думать – о том, как жить, как обеспечивать достойное существование и себе и, самое главное, Ячиру.
Это-то и было самым сложным – кроме гонок, он не умел ничего. Ну, разве что в мотоциклах разбирался – получше некоторых механиков, кстати.
Пожалуй, это мысль, усмехнулся Зараки, поправляя черную повязку, теперь закрывающую правый глаз. На то, чтобы открыть мастерскую, его личных сбережений должно хватить. А там – проживем как-нибудь.
Как-нибудь…
-Да шевелись ты уже!- раздался в коридоре чей-то голос. Знакомый, надо сказать, голос.- Вот не дай бог, они уже уехали!
Следом послышалось какое-то шуршание, и кто-то другой певуче возмутился:
-Все из-за того, что кое-кому надо было быстрее копаться с утра!
-А не из-за того ли,- ответил первый с некоторой степенью ехидства.- Что кое-кто другой решил облазить все цветочные магазины в округе? Зачем ты их вообще купил? Для Зараки-сан?
-Нет, конечно! Это для Ячиру – она любит красивые цветы. Не мог же я те веники страшенные покупать!
Дверь палаты распахнулась.
-А вы двое, что тут делаете?- удивился Зараки, глядя на вошедших.
-Мы за вами приехали, Зараки-сан!- объявил Мадараме, радостно блестя гладкой макушкой.
Юмичика протянул Ячиру пышный букет – самое настоящее произведение флористского искусства – и улыбнулся:
-Вы же не знаете, куда ехать. Кстати, с выздоровлением вас, Зараки-сан.
-Что значит – не знаем, куда ехать?- настороженно поинтересовался Кенпачи, пропуская поздравления мимо ушей.
Ответом ему была еще одна лучезарная улыбка:
-Значит, Ячиру-тян все-таки ничего вам не сказала? Молодец,- похвалил Аясегава. Девочка кивнула ему и озорно улыбнулась.- Видите ли, Зараки-сан, мы с Иккаку немного поразмыслили и решили – раз уж в гонках вы участвовать больше не сможете, может быть, вам стоит открыть мастерскую по ремонту мотоциклов? Или, если вам это неинтересно…
-Мне интересно,- перебил его Зараки, глядя на довольно ухмыляющихся парней.- Когда это вы двое научились читать мысли?
-Ну, нам кое-кто в этом помог,- Юмичика тепло глянул на сидящую на краю заправленной уже постели Ячиру.- Так что особого труда не было. Мы взяли на себя смелость приглядеть несколько подходящих помещений – вы сможете их осмотреть в любое удобное для вас время. Инструменты и прочее уже закуплены и ждут, когда мы сможем их забрать. Объявление об открытии я дам сразу же, как только вы решите, где мы…
-Погоди-ка!- снова перебил Кенпачи и подозрительно нахмурился.- А как же команда? Соревнования?
-А мы ушли из команды!- заявил Иккаку, зло усмехнувшись.
-Что вы сделали?- новость заставила Зараки ни много, ни мало опешить.
-Именно так, Зараки-сан,- подтвердил Аясегава.
От воспоминаний, чего им обоим это стоило, его передернуло. С профессиональным мотоспортом пришлось распрощаться навсегда. Но лучше уж так, чем знать, что и их могут предать так же, как и Зараки!
-Да вы… Вы охренели, что ли?!- взревел Кенпачи.
От злости на этих повернутых идеалистов его аж затрясло. Нет, ну надо ж было до такого додуматься! Бросить все, добровольно поставить крест на блестящей карьере спортсменов – и чего ради?!
Ради… Ради него, получается?!
-Идиоты,- как-то почти тоскливо отмахнулся Зараки от упрямо сжавших губы «идеалистов».
-Зараки-сан, знаете…- тихо, но твердо произнес Юмичика, решительно глядя прямо ему в глаза.- Мы не такие скоты, чтобы вот так просто вас бросить и забыть только потому, что вы больше не в команде. И снисходительно навещать вас в перерывах между чемпионатами мы тоже не собирались.
-Так что вы, если хотите,- подхватил Иккаку, становясь рядом с другом.- Можете с нас хоть семь шкур спустить, как на тренировках. А только мы от вас никуда не денемся. Даже если гнать будете.
Кенпачи только головой покачал, глядя на стоящих перед ним приятелей. Ну, вот что с ними прикажете делать? Не гнать же, в самом деле.
Потому что не поступают так с друзьями.
Забеспокоившаяся Ячиру спрыгнула с кровати, подбежала с сумрачно стоящему посреди палаты Зараки.
-Кенпачик!- вцепившись в его руку, попросила девочка.- Не прогоняй их! Они же помочь нам хотят!
Зараки тяжело вздохнул, потрепал Ячиру по голове.
-Прогонишь их, как же,- проворчал он почти благодушно.- Сама ведь слышала – не уйдут. Ладно,- кивнул Кенпачи обрадовано встрепенувшимся парням.- Поехали, посмотрим на эти ваши помещения.
-Зараки-сан, а вам можно разве?- усомнился Иккаку.- Вас же только выписывают. Может, вам отдохнуть сначала?
-Мадараме, а ты думаешь, я тут не наотдыхался?- Зараки грозно сдвинул брови, и Иккаку предпочел не спорить.- Поехали!

Пациенты и медсестры с равным интересом провожали глазами довольно необычную компанию, шествующую по коридору – высокий мужчина, чья угрожающая внешность мало сочеталась с обтягивающей его широкие плечи пестрой рубашкой, держал за руку радостно подпрыгивающую в предвкушении скорого расставания с надоевшими больничными стенами девчушку. Рядом с ними шли двое парней помоложе – и если вслед одному косились с любопытством, вызванным его довольно экзотичным видом, то взгляды, обращенные на второго, прямо-таки лучились восхищением увиденной красотой.
-Кстати, Зараки-сан,- вдохновенно вещал бритоголовый парень, небрежно помахивая сумкой, которую нес.- Насчет гонок. Мне тут знакомый телефончик одного типа дал – Урахарой, вроде, звать, ну, типа этого – так вот, он какие-то гонки организовывает, вроде.
-Уличные, что ль?- с некоторой неприязнью, присущей обыкновенно профессионалу, заслышавшему о развлечениях любителей, уточнил высокий мужчина, поправляя скрывающую его правый глаз повязку.
-А мне кажется, это может быть довольно интересно,- заметил красавчик, встряхивая гладко причесанными волосами изумительно аметистового оттенка.- Я пару раз был на подобных мероприятиях. Забавно.
-Когда это ты был?- подозрительно осведомился бритоголовый.
-Кенпачик, а давай съездим, а?- звонкий голос девочки заглушил невразумительный ответ.
-Съездим, съездим,- покладисто кивнул мужчина.- Как-нибудь.
-Здорово! А еще…
Блестящие двери лифта с шорохом закрылись за странной четверкой. Загорелось табло, отсчитывая этажи в обратном порядке.

Жизнь не закончилась.
Просто изменилась.

@темы: Иккаку, Ренджи, АУ, Зараки, Бьякуя, Драма, Юмичика, Фанфики

---

[Chibi_Raito]

Название: Хими-тсу. (секрет)
Жанр: драббл,стеб, небольшой ООС.
Рейтинг:G
Бета: Meroko.
Дисклеймер: Кубо Тайто.

Ичиго любит рисовать, но он сердцем чует: выйдут его творения в свет и тогда Рукия по сравнению с ним прославится как лучший художник общества душ. После этого возможно уже никто не остановит красочные иллюстрации боевых планов шинигами. Поэтому Куросаки со вздохом прятал странные рисунки в стол, оглядываясь по сторонам. Он никого и ничего не боялся. Наоборот, ему было наплевать.Однако посмотрев на них единожды, можно было посмеяться, но забыть уже ни-ког-да.
Может быть из-за этого Кучики не просилась спать на полу рядом с Ичиго, а пряталась подальше в шкаф ,хотя бы там чувствуя себя под защитой?....

@темы: Драбблы, Фанфики

---

by TenKetsu

[TenKetsu]

Bleach - 17

@темы: Аватары

---

Побочный эффект

[Quicksilver_Fox]

Название: Побочный эффект
Автор:  Quicksilver_Fox
Бета: Microsoft Office Word 2007
Персонажи: Ичимару Гин, Ноитора Джируга
Рейтинг: G
Жанр: стеб
Краткое содержание: Мне всегда было интересно, почему у Ноиторы рога несимметричные.
Предупреждение: Это совсем стеб, любители Ноиторы, не обижайтесь, ладно?
Статус: закончен
Дисклаймер: Персонажи фика принадлежат их создателям. Автор фика не извлекает материальной выгоды от их использования. Размещение фика на других ресурсах – только поставьте меня в известность. Ссылки на фик - приветствуются.
- Ну и где моя обещанная сила? Посмотри в кого ты превратил меня, гребаный шинигами! Че я буду теперь делать с этим жалким телом? Сука, да ты!..
- Немедленно замолчи, арранкар! Как ты смеешь оскорблять своего Владыку?
- Тише-тише, не нужно волноваться, Тоусен! Бедняжка в таком непривычном для себя положении оказался … Будет справедливо пожалеть его, а не кричать…
- Я тебя урою, выродок!.. Хххх…
- Не смей повышать голос в моем присутствии. Я дал тебе силу, превосходящую все, о чем ты мог мечтать раньше, Ноитора Джируга. Но высвобожденная, она способна нанести сильный ущерб Лас-Ночес. К тому же, постоянно испускать такое количество рейацу абсолютно непрактично. Поэтому, основная часть ее запечатана и будет выпускаться только для битвы. Ты понял меня, Ноитора Джируга?
- Хххх…
- Владыка, ты давление рейацу понизил бы, а? А то получится неудо~бно: создавал-создавал нового арранкара, старался, а потом взял и случайно раздавил…
- Ты можешь испытать полученные силы, Ноитора. На специальном полигоне, предназначенном для тренировок. Либо вне пределов Лас-Ночес. Гин, раз тебе так понравился этот арранкар, то проводи его. И объясни ему, на что он теперь способен.
- Но Владыка! Этим Тоусен заниматься должен, а совсем не я!
- Гин.
- Ой, как страшно. Боюсь-боюсь. Ла~дно, пошли за мной, насекомое…

- Эй, шинигами!
- Для тебя – «Ичимару-сама», насекомое!
- Да пошел ты!.. Хххх…
- Да, у нас не только Владыка такой крутой! И еще, знаешь, если ты будешь меня обижать, то я тебе ничего-ничего не стану рассказывать!
- Хххх…
- Ну, вижу, тебе понятно. Так, чего ж такого рассказывать-то? О! Ну, начнем, пожалуй, вот с этой штуки! Это – твой духовный меч. Он очень-очень важная для тебя штука! Поэтому, не теряй его. Прицепи на брелок и не отцепляй, например… А нужен он для того, чтобы…

- Эт-та че за хрень у меня на башке?!!
- Ой, ну это же твой релиз, мне откуда знать-то? А прикольная фенька, кстати! В далекой-далекой стране, о которой ты, насекомое, скорее всего, не знаешь, такое бы назвали нимбом…
- Ты, урод, где мои рога?!!
- И правда… А ведь были, я помню... Какой забавный эффект!
- Шшшшшинигами!!!
- Кстати, насчет нимба, а я придумал твоему мечу имя!

- Ну, и зачем ты с собой такое сотворил, насекомое?
- Да чтоб ты понимал, гребаный шинигами! Хххх…
- Эй, я уже говорил! Ты должен звать меня «Ичимару-сама»! Ладно, пользуйся моей добротой. Давай сюда свое достоинство, я тебе их подпилю и заострю, что ли… А то на эти обломки просто смотреть жалко!
- Хххх! Хххх!!!
- Да не вертись ты!
…
- Ну во~т… Уже лучше. Конечно, немножко несимметрично получилось… Но не так плохо, как могло бы быть! Все-таки, это мой первый опыт…

@темы: Уэко Мундо, Айзен, Стеб, Арранкары, Гин, G, Фанфики

---

Фанфик

[Ugarnaya_uno]

Автор: Ugarnaya_uno
Бета:  _bitch
Название: Запомни мое имя
Пейринг: Бякуя /Гриммджо
Рейтинг: R
Жанр: немного ангста
Статус: в процессе
Размещение: Нет, не разрешаю.
Отказ от прав: Я просто шалю=)
Предупреждения: AU, постканон, некоторый ООС.
Примечание: на данный момент написано пять глав. выкладываю для начала три с вопросом: выкладывать остальное?
Спасибо:  _belko и  _bitch за их поддержку и веру в меня=))
От автора: написано по заявке  Ран-чан, которая хотела Бьякуя/Гриммджо. спасибо тебе за идею, солнышко=))))

читать?

Точка отсчета.

- Нет, Гриммджо, тебе нельзя покидать эту комнату!
- Куросаки, мать твою, отвали!
Джаггерджак в бешенстве. В реальном бешенстве.
Как никогда в жизни ему хочется крушить все подряд.
- Ты придурок, ты что, совсем ничего не понимаешь?
- Я понимаю только то, что они Пантеру забрали! – рычит арранкар, пытаясь прорваться к двери. – А это недопустимо!
- А ты думал, что тебе катану оставят? – недоуменно говорит Ичиго, удерживая подступы к выходу. - Да ты рехнулся!
- Да пошел ты!
- Сам пошел. Обратно в комнату!
Гриммджо внезапно останавливается, смотрит на шинигами злым взглядом.
- Куросаки, ты приставлен за мной присматривать?
- Да, но…
- Раз так, то скажи им, чтобы вернули Пантеру! Иначе никакой сделки не будет!
- Тогда они тебя просто убьют. Ты этого хочешь? Будь ты хоть раз в жизни благоразумен!
- Что это такое, и с чем его едят, Куросаки? – ехидно скалится Гриммджо.
Ичиго пытается сохранить спокойствие. Этого следовало ожидать, думает он, в этом нет ничего удивительного. Это же Гриммджо Джаггерджак. Бешеный, свихнутый арранкар.
И ты сам за него просил, помнишь? Зачем ты это делал?
- Гриммджо, послушай, давай поговорим, - пытается образумить арранкара Ичиго. – Ты помнишь условия договора? Твоя жизнь в обмен на информацию. Помнишь?
- Я все помню, Куросаки, нечего из меня дебила делать, - огрызается Гриммджо. – Но когда мы договаривались, и речи не было о том, что у меня заберут Пантеру! Это я тоже помню! Если бы хоть кто-то заикнулся об этом, я бы просто послал!
- Гриммджо…
Как ему объяснить, что это само собой разумеющееся. То, что у него оружие отберут. Он же сдался. В этой ситуации условия не он диктует, а Сейретей. И если хоть что-то не по ним будет, то его убьют. Или в 12 отряд отправят, Маюри на опыты.
- Ну, что застыл, придурок? Ты скажешь им, или мне самому сходить?
- Что здесь происходит? – вмешивается в их диалог кто-то третий.
Ичиго застывает.
Гриммджо поворачивается на звук голоса и натыкается на ледяной взгляд фиолетовых глаз.
- Ты кто такой? – с ходу наезжает на незваного гостя Джаггерджак.- Тебе что нужно?
Выражение глаз напротив не меняется ни на йоту, на красивом лице не дергается ни один мускул.
- Куросаки Ичиго, это тот самый арранкар? – спрашивает их обладатель и в его голосе тот же арктический лед, что и во взгляде.
Куросаки словно выходит из ступора.
- Да, - кивает он.
- Не очень-то любезен для того, кому даровали жизнь.
Аметистовые глаза оглядывают Гриммджо с ног до головы. Теперь в них сквозит не только лед, но и презрение.
Джаггерджака захлестывает чувство дежа-вю. Именно таким взглядом смотрел Улькиорра, бросая свое «мусор…».
Ясно, еще одна высокомерная свинья. Теперь только в рядах шинигами.
Да еще и капитан к тому же.
Подумать только!
- У нас взаимовыгодные условия, - говорит Гриммджо, оскалившись. – Или в Обществе Душ это уже забыли?
Бьякуя меряет его надменным взглядом.
- Знай свое место, арранкар. Ты никогда не будешь на равных с шинигами. Ты жив только потому, что это нужно Сейретею. И только.
Каждое слово падает ледяным обломком на растоптанную гордость.
Вызывает новый приступ бешенства. Заставляет совершать глупости.
Да что этот чертов шинигами о себе думает?
- Гриммджо, нет!
Куросаки успевает его остановить. Успевает. Чертов мальчишка, вечно не в свое дело лезет.
- Пусти, Куросаки, мать твою, - рычит Джаггерджак, пытаясь вырваться из захвата.
Ну, почему… почему он сейчас так слаб? И почему под рукой нет катаны? Он бы показал этому надменному ублюдку, где раки зимуют.
Черт!
- Гриммджо, не надо! – шипит Ичиго, сдерживая беснующегося Джаггерджака.
Кучики смотрит на происходящее безразличным взглядом, выражая всем своим видом холодное презрение.
- Сдается мне, Куросаки Ичиго, что ты не способен держать его в узде, - говорит капитан слегка задумчиво. – Не так ли?
- Я не лошадь, чтобы меня в узде держали, - рычит разъяренный арранкар. - Пусти, Куросаки, мать твою!
Рыжий шинигами держит крепко. Слишком крепко – не вырваться.
Ему бы просто добраться до этого капитана. Только бы чуть приблизиться. Заехать кулаком по холеной физиономии, стереть с нее это высокомерную маску, увидеть струйку крови, вытекающую из разбитой губы... это ведь так просто... совсем просто…
Гриммджо совершает очередной рывок, но Ичиго не позволяет сделать то, чего он так отчаянно жаждет...
Чеееерт!
- Я буду настаивать на смене опекуна, Куросаки Ичиго. Ты не подходишь на эту должность, - говорит Бьякуя и покидает комнату.
Ичиго отпускает Гриммджо только тогда, когда спина в белом хаори полностью исчезает из вида. С грохотом захлопывает дверь.
И с размаху впечатывает кулак в подбородок арранкара.
Тот летит к стене, с грохотом падает на пол.
Ичиго грозно нависает над ним.
Это неожиданно.
- К-куросаки, ты чего? – удивленно спрашивает Джаггерджак, поднимаясь на ноги.
- Ты какого хрена творишь, Гриммджо? Жить надоело? Ты знаешь, кто это?
Арранкар снова взвивается.
- Очередная высокомерная свинья, с которой спесь сбить надо. А если ты еще раз прикоснешься ко мне, Куросаки, я…
- Ты ничего не сделаешь, Гриммджо. Ты еще не понял? Это война. Ты пленник Сейретея. Ты не можешь ставить условия. Ты можешь только подчиняться правилам. И оружие тебе не вернут ни в коем случае. Когда до тебя это дойдет, а?
Джаггерджак смотрит на орущего Ичиго и думает, что снова попал. Круто попал.
Правила, условия, приказы. Все это он проходил, когда был в Эспаде.
Все возвращается на круги своя. Так стоит ли ради этого оставаться в живых? Легче сдохнуть…
Арранкар стряхивает непривычные для него мысли. Ну, уж нет, он еще поборется. Он еще оставит с носом и Айзена, и Сейретей. Нужно просто время. Немного времени.
- Что это за урод приходил? – спрашивает Гриммджо, отворачиваясь.
Ичиго какое-то время молчит, внимательно смотрит. Потом вроде убеждается, что Джаггерджак и правда остыл, и отвечает:
- Кучики Бьякуя, капитан шестого отряда Готей. И… зря ты с ним так.
- Да неужели? Он что, Господь Бог? – усмехается арранкар.
- Нет. Но он глава одного из могущественных кланов Общества Душ. И к его мнению прислушивается командир. И если он сказал, что будет настаивать на смене опекуна, то…
Куросаки не договаривает, но Гриммджо и так все понимает.
Что ж, пусть будет так, думает он. Пока.
Кучики Бьякуя… с тебя-то мы и начнем, скотина надменная. Ты обязательно запомнишь и меня, и мое имя. Обязательно.

* * *

- Приказываю: пленного арранкара Гриммджо Джаггерджака перевести под наблюдение капитана шестого отряда Кучики Бьякуи. На самого арранкара наложить домашний арест. Место содержания обеспечить двойной защитой.
Голос командира разлетается по всему залу, эхом отдаваясь в каждом уголке.
Ичиго ни разу не присутствовал на собрании капитанов. Не та должность. Его и сейчас-то позвали только потому, что Гриммджо – его подопечный. Вернее, был.
Куросаки незаметно вздыхает, услышав приказ Ямамото.
Что ж, теперь Гриммджо действительно в надежных руках Кучики умеет ставить на место. Без жалости. Без сожалений. Без колебаний.
Он не будет возиться с Джаггерджаком, как сам Ичиго. Не тот характер.
У Бьякуи все сурово, но…
Это лучше, чем двенадцатый отряд.

Шаг первый.

Он лежит в белых песках пустыни и медленно подыхает.
Ему совсем не страшно. И даже не больно.
Ему просто неохота умирать. Тем более, так глупо.
Чертов Ноитора, чтоб его. Умеет только исподтишка.
- Гриммджо, ты готов сотрудничать?
Голос Куросаки раздается неожиданно. И рядом.
Чего этому паршивому мальчишке еще нужно?
Подраться? Так не в том он сейчас состоянии.
- Гриммджо, ты меня слышишь?
- Да пошел ты…
- Гриммджо, они спасут тебя, если ты готов с ними сотрудничать.
- Да пошли они…
- Гриммджо! Ты что, хочешь сдохнуть?
Вот с этого надо было начинать.
Нет, умирать неохота. Пока.
- Что делать-то надо?

* * *
Да, все было именно так.
Он согласился. Его спасли. Сохранили чертову жизнь.
Надели сдерживающий рейацу браслет. И заперли в клетку.
Гриммджо ненавидит клетки. С тех пор как сидит в одной из них. Вот уже целый месяц.
Его тюрьма просторная, красивая, изысканная. Но это все равно тюрьма.
Не привыкшая к четырем стенам натура арранкара отчаянно бунтует. Ей отвратительно происходящее. Она жаждет сражений, крови, убийства. Бешеного адреналина схватки.
Гриммджо бесит. Все бесит.
Допрашивающие его шинигами, глухое одиночество комнаты, отсутствие катаны и… Кучики Бьякуя.
Этот ублюдок раздражает больше всего.
Тогда, в их самую первую встречу. И теперь, всякий раз, когда он входит в комнату.
Его взгляд, обдающий холодом. Его надменность. Его пренебрежительное «арранкар…»
- Меня зовут Гриммджо Джаггерджак! – рычит тот в бешенстве, но получает в ответ лишь очередной взгляд, в котором сквозит невысказанное «мусор».
Эти взгляды застилают собственные глаза красной пеленой ненависти.
Однажды Гриммджо не сдерживается. Вся накопленная ярость, все гнев и ненависть выплескиваются в одном ударе.
Хотя нет, удара не получается. Это всего лишь короткий замах, проваливающаяся с треском попытка.
- Если хочешь жить, не стоит давать повод тебя убивать. Знай свое место, арранкар.
- Высокомерная свинья…
- Тебе нравится преклонять колено? Я готов предоставить такую возможность.
Хватка становится крепче, выкручивает запястья, посылает импульс боли. Гриммджо умеет терпеть боль, но предает тело…
Стоять на коленях перед шинигами, почти касаясь головой пола. Чувствовать себя беспомощным, как никогда в жизни.
Это унизительно.
Подавление. Подчинение.
То, что претит своевольной натуре.
Надменный шинигами с аметистовыми глазами.
Тот, кого он ненавидит больше всего.
- Однажды, я убью тебя, - говорит Джаггерджак на удивление спокойным тоном. – Я, Гриммджо Джаггерджак. Запомни мое имя, шинигами.
Кучики даже не удостаивает его ответом. Просто выходит из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Гриммджо остается только с беспомощной яростью смотреть в его спину.
Злится, ненавидеть, но молча.
С того дня он сдерживает свои эмоции.
Это трудно, это выматывает, но у него получается.
Он не боится. Он просто снова не хочет стоять на коленях.
И умирать. Да.
Он не может умереть, пока жив Кучики Бьякуя. Он должен дожить до того момента, когда перед ним преклонит колено этот высокомерный ублюдок.
Именно поэтому он терпит.
Клетку. Допросы. Презрительные взгляды.
Весь мир, все мысли концентрируются на ненависти к одному шинигами. На диком, животном желании унизить, растоптать, победить.
Собственными руками вырвать сердце из его груди.
Увидеть, как из фиолетовых глаз исчезает гордыня. Как лишенное всяких эмоций лицо исказит судорога боли и страдания…
Да, ради этого стоит жить.
- Ты запомнишь мое имя, шинигами…
Гриммджо не понимает, что начинает думать об этом слишком много.
Он не может осознать, насколько опасными могут быть подобные мысли. К чему они могут привести.
Потому, что он не знает, что творится в голове предмета его ненависти. Не знает, что Бьякуя всегда разыгрывает партии по своим правилам. И навязывает эти правила своему сопернику.
Ослепленный ненавистью и гневом, Гриммджо не может это знать…

Шаг второй.

Дверь открывается как всегда почти бесшумно
Гриммджо не столько слышит, сколько чувствует рейацу вошедшего. Знакомую рейацу. Она почти не выветривается из этой комнаты и лишь усиливает колебания, когда шинигами переступает порог комнаты.
Гриммджо поворачивается к Кучики, оскаливается.
- В чем дело, шинигами? Опять допрашивать пришел? – спрашивает он, сдерживая желание напасть, схватить, перегрызть горло. Почувствовать во рту соленый привкус крови. Соленый, но вместе с тем такой сладкий и желанный… его крови…
Бьякуя освобождает проем, шире раскрывает дверь.
- На выход, - коротко говорит тюремщик.
Это неожиданно.
В груди Гриммджо что-то бухает. Что-то непонятное…
- В чем дело, шинигами?
Вопрос вырывается сам собой, не спрашивая у арранкара разрешения.
Непонятное бухает сильнее.
Неужели все?
Неужели он не увидит сломленного, побежденного Кучики Бьякую?
- На выход, арранкар, - повторяет тот бесстрастно.
Джаггерджак неохотно, неторопливо направляется к двери, чувствуя, как с каждым шагом внутри стучит все сильнее и сильнее.
Они выходят из комнаты, идут длинными коридорами и лестницами, пока не оказываются на улице.
Гриммджо щурится от бьющего в глаза непривычного солнечного света, прикрывает глаза рукой, и пропускает момент, когда Бьякуя кладет ладонь на его плечо. И прежде чем Джаггерджак успевает сообразить, что происходит, шинигами срывается в сюнпо.
Всего несколько секунд полета и они снова стоят на земле.
Вокруг камни, песок и ветер. И ни единой души.
- Это что? – спрашивает Гриммджо, оглядываясь. – И какого хрена мы здесь забыли?
- Это холм Сокиоку, арранкар, - спокойно поясняет Бьякуя. – А это…
Только сейчас Джаггерджак замечает в его руках катану.
Свою катану… Пантеру…
Бухать начинает с удвоенной силой…
- Что это значит? – спрашивает Гриммджо настороженно.
- Я даю тебе шанс, арранкар, - говорит Бьякуя, протягивая ему Пантеру. - Шанс сделать то, чего ты хочешь.
- Убить тебя? – недоверчиво уточняет Джаггерджак, после паузы.
- Именно.
Гриммджо не дурак. Да, он психованный, сдвинутый на всю голову, не поддающийся контролю, но… не дурак.
Поэтому он не хватается за этот шанс обеими руками и ногами сразу, а просто интересуется, в чем подвох.
- Я не верю в уступки, шинигами, - ухмыляется арранкар.
Бьякуя медленно приближается.
Сильная ладонь хватает Гриммджо за запястье, берется за браслет на его руке.
Щелкает застежка, и арранкар почти физически ощущает, как рейацу снова струится по венам, будоража кровь.
Это искушает…
- Один шанс, арранкар, - повторяет Бьякуя. – Либо используй его, либо возвращаемся обратно.
Он бесит.
Бесит его хладнокровие. Высокомерие.
Его ладонь на запястье. Холодные аметистовые глаза.
И если действительно есть шанс избавиться от всего этого, то тогда он воспользуется им.
И плевать, что потом, возможно, его самого убьют.
В конце концов, он однажды уже почти сдох. И это не было страшно.
- Отлично, - с вызовом бросает Гриммджо, отбирая свою катану. – Порву на кусочки, шинигами.
Бьякуя слегка опускает голову, принимая вызов, отступает на шаг.
Рукоять занпакто приятно греет ладонь. Знакомое, но почти забытое ощущение…
Ощущения восторга…
- Разорви его в клочья, Пантера!
Ощущение бешеной схватки. Это круто, это заводит.
Он не знает, что творится в голове предмета его ненависти…
Удар, снова удар.
Увернуться от выпада, почти достать противника своим…
Он не понимает, что Бьякуя просто разыгрывает партию…
Адреналин захлестывает, азарт берет верх над разумом…
Он не осознает навязанных ему правил…
Злость, гнев, ненависть. Они застилают глаза, не позволяя видеть даже малого…
И если ему что-то позволили…
Что это малое – суть того, что происходит…
То только потому, что это очередной ход конем…
Гриммджо делает замах, Бьякуя непринужденно уходит от него, перехватывает инициативу.
Подсечка, и Джаггерджак падает на землю. В спину впиваются острые камни, сверху прижимается сильное тело, клинок Сенбонзакуры замирает у самого горла.
- Ублюдок, - выдыхает Гриммджо, сглатывая.
Понимание приходит лишь тогда, когда на запястье снова щелкает браслет, перекрывая доступ рейацу… кислорода…
Релиз рассыпается на голубые чешуйки… ветер подхватывает их, уносит прочь…
Он снова слаб и беспомощен…
Очередной ход конем…
Гриммджо понимает. Теперь понимает, что это было бесполезно. Что он проиграл не просто так. Он проиграл потому, что так захотел этот шинигами.
Теперь он может это понять.
Только вот уже поздно.
Фиолетовые глаза смотрят знакомо холодно, но в них нет и тени торжества.
И это бесит еще больше. Сильнее разжигает злость. Ярость. Гнев. Ненависть.
Уж лучше бы он злорадствовал…
- Ненавижу…
- Слушай меня внимательно, арранкар, - говорит Бьякуя, и лезвие его катаны вдавливается в кожу на горле Гриммджо. – слушай и запоминай. Дважды я повторять не собираюсь.
У него спокойный, тихий голос, но каждое слово впечатывается как удар…
- Я могу забрать твою жизнь в любой момент. Даже прямо сейчас. Но тебе повезло, что меня это не интересует. И дышишь ты до сих пор лишь по этой причине. Сейретею ты больше неинтересен, но они помнят свое обещание. И по приказу командира с сегодняшнего дня ты переходишь в мое полное подчинение. Что с тобой делать – решать мне. Я готов предоставить тебе выбор. Вариант первый: Двенадцатый отряд в качестве подопытного кролика. Капитан Куротсучи с удовольствием примет тебя.
Гриммджо вспоминает сумасшедшего раскрашенного ученого - шинигами, то, что он сделал с Заэлем, и едва сдерживает дрожь отвращения.
- Вариант номер два, – продолжает Бьякуя, заметив реакцию арранкара. – Ты остаешься в своей прежней тюрьме на моих условиях. Вернее, всего на одном условии…

@темы: Ичиго, Ангст, АУ, Бьякуя, R, Гриммджо, Слэш, Фанфики, Сейрейтей

---

Менос

[rony-robber]

Эта плюшка — подарок для моего хорошего друга. Надеюсь, этот светлый образ заставит вас немного улыбнуться

Фас:


В три четверти:


В естестенной среде обитания (заяц Бо покупной, коробка тоже)

@темы: Уэко Мундо, Стеб, Юмор

---

[[ Ice Bird ]]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[гуселюб Хаято]

Bleach - 12



Здесь.

@темы: Аватары

---

сабы, однако)))

[Sen *Hisuiiro*]

В общем, полный русский перевод Банкаев от нас с Frei ~Seigyoku~:
Rock Musical Bleach-Bankai Show Code001
Rock Musical Bleach-Bankai Show Code002
Как видно, пока что только к первым двум
Enjoy!

@темы: Переводы, Музыка

---

"Шинигами-но-дзюцу"

[Александр7507]

Автор: Александр7507
Название: "Шинигами-но-дзюцу"
Фендом: Блич/Наруто
Персонажи: много, разные
Категория: гет
Жанр: юмор, стёб
Предупреждение: полный ООС и AU (на всякий случай)
От автора: Альтернативный вариант битвы в Каракуре. Как обычно, просьба не бросать в терновый куст))))
Дисклеймер: всё у Кубо; моя - только трава.
Деятельный мозг Старка напряжённо искал выход из пренеприятнейшей ситуации с битвой, в которую он угодил, и которая ему абсолютно не нравилась, и кажется нашёл.
-Лилинет! - позвал он, извинившись перед Шунсуем, что отвлекается от сражения - Иди сюда на минуточку!- Мелкое и вредное существо, в данный момент занятоё перепалкой с Укитаке с неохотой подошло.
-Чего надо?- спросила она у Старка.Тот подозвал её поближе и чего-то вполголоса стал пояснять. Заинтересованный Киораку напряг слух, но расслышал лишь отдельные слова, типа "та фигня, что у Заэля спёрла", "надо","тот мир" "приведи его". Девочка -арранкарша кивнула и умчалась куда-то, а Старк сказал Шунсую:
-Я, кажется придумал, как решить нашу проблему!
-И как? - спросил капитан восьмого отряда
-Сейчас увидишь!-улыбнулся Старк
Минут через десять Лилинет примчалась, и не одна а с каким-то парнем, с взъерошенными, как у Ичиго волосами соломенного цвета,перевязанными банданой с металлической пластиной, на которой было выгравировано стилизованное изображение листа. Одет он был в оранжево-чёрный комбинезон. Поздоровавшись с Старком, парень сразу перешёл к делу.
-Что, опять, как в тот раз?
-Ага! - ответил Старк.- На троих..нет, четверых- поправился он, видя подошедшего Укитаке.
-По три рамена....с каждого! -ответил парень
-А чего так дорого? - спросил Старк- В тот раз дешевле было!
-Так кризис же, расценки растут!- ответил парень - Ну так что? Будете или нет?
-Будем, будем- быстро ответил Старк- Господа, достаём кошельки, рассчитываемся, сейчас нашу проблему решат.
Недоумевая, Киораку и Укитаке достали кошельки, отсчитали требуемые суммы, причём Укитаке великодушно заплатил и за Лиллинет. Парень взял деньги, тщательно пересчитал и спрятал в кошелёк в форме лягушки. Пока он пересчитывал, Шунсуй вполголоса спросил у Старка:
-А это кто такой вообще?
-Это Узумаки Наруто, он нас уже не раз выручал, когда надо втихаря от Айзена из Лас-Ночес смыться. Сейчас увидите!
Тем временем Наруто развил бурную деятельность.Сначала обошёл всю компанию, внимательно осмотрев каждого, затем, скрестив пальцы по особому, выкрикнул: "Каге буншин но джицу!" Хлопок, клубы дыма, и вот уже возле парня стоят четыре его абсолютно идентичные копии, которые в свою очередь выкрикнув "Хенге!" превратились в копии Старка, Кьераку, Укитаке и Лилинет. Копии отправились сражаться, а довольный Старк поблагодарил Наруто, мигом извлёк откуда-то кучу подушек, саке и с комфортом расположился на крыше одного дома. Рядом с ним устроился Шунсуй, а позже и Укитаке, всё-таки всучивший Лилинет коробку шоколадок, поеданием которых она незамедлительно и занялась. Но если они все думали, что их хитрость осталась незамеченной, то глубоко ошибались. С воплем: "Наруууутооооо!!! Подождииии!!!" мимо них пронеслись фрасьонши Халлибел вместе с Мацумото, самой Халибел и Тоширо Хицугайей, которого девушки тащили за руки. Тоширо отчаянно упирался, но это было бесполезно. Окружив Наруто, девушки наперебой загалдели, как бы невзначай демонстрируя свои, мягко говоря, выдаюшиеся "достоинства". Видно было, что они явно хотят сбить цену, а лучше вообще на халяву заменить себя копиями. Наруто краснел, бледнел, но не сдавался. Наконец, они уговорились, Тоширо угрюмо глядя, рассчитался за всех, что-то недовольно бурча, копии отправились имитировать сражение, а девушки дружно проявили по отношению к Тоширо материнский инстинкт. Бедного маленького капитана тискали, расчёсывали, пытались заплести косички, кормили вареньем с ложечки...в общем он очередной раз пал жертвой собственной кавайности.
Глядя на всё это безобразие Старк возмущённо посмотрел на Лилинет, но та его взгляд гордо проигнорировала. Тяжело вздохнув, арранкар вернулся к прерванной партии в шоги с неизвестно откуда появившимся и присоединившимся к их компании Шикамару, и к выпиванию саке с Кьераку и Укитаке....
...Прошло полчаса...
Постепенно все дерущиеся заменили себя теневыми клонами Наруто, принявшими их облик и занялись другими, более приятными и интересными делами. К тёплой компании на крыше присоединился Джирайя, принеся ещё саке, купленного на отобранные у Наруто деньги. а потом и Мацумото с Цунаде в компании с Кирой и Шухеем. Айзен увлечённо беседовал о чём-то с Орочимару,Наруто, Ренджи, Чоджи и Омаэда устроили соревнование на тему: "кто больше сожрёт рамена", но все разом выбыли, потому что к готовке приложила руку Орихиме. Ичимару Гин находился сразу везде и мешал сразу всем, попутно уча Сая искусству."как достать всех, оставаясь при этом вроде бы в стороне" . Шизуне вместе с Исе Нанао рыскали по городу в поисках своего начальства с целью надавать по башке и заставить работать. Рок Ли познакомился с Иккаку и отметил это дело дружеской дракой. Орихиме подружилась с Хинатой и учила её готовить. Бьякуя и Неджи, как два аристократа чинно-благородно беседовали о роли аристократии в развитии общества, понемногу отхлёбывая чай и цедя слова по одному в минуту. Киба и Акамару обсуждали с капитаном Комамурой рецепты противоблошиных средств и методы ухода за шерстью. Сакура и Рукия тоже делились друг с другом своими фирменными приёмами и методами избиения назойливых поклонников. Ямамото просто спал. Тен-Тен мило о чём-то болтала с сёстрами Котетсу, а так же попутно обменивалась с Сой Фонг секретами тайных техник. Канкуро понтовался среди девушек на пару с Ибой Тетутсамоном. Фрасьонши Халибел и их начальница, от которых Тоширо всё же удрал, отправились с Мацумото по магазинам нижнего белья. Джирайя, естественно за ними подглядывал, но был засечён и теперь Куукаку Шиба на пару с Цунаде гоняли его по всей Каракуре, отмечая свой путь разрушениями. Устав играть в шоги, Шикамару и Старк спали, а Лилинет и Темари активно им это делать мешали, всячески их доставая. Гай-сенсей пришёл искать своего ученика, но встретил Кенпачи, и теперь неподалёку бушевала ещё одна дружеская драка, только разрушения от неё были побольше, чем от первой. Лиза Ядомару щедро поделилась своей "литературой" с Хатаке Какаши и теперь, сидя рядом, они вместе её увлечённо читали, а очнувшийся Наруто и присоединившийся к нему Ичиго пытались узнать, как же у Какаши-сенсея выглядит лицо под маской. Ишида мрачно смотрел на Саске. Саске мрачно смотрел на Ишиду. Гаара, скрестив руки, мрачно смотрел на них обоих. Рюукен общался с Итачи, а Маюри уговаривал Кабуто и Сасори перейти к нему в отряд, обещая обширное поле деятельности и много материала для экспериментов. Конохамару и компания обьединились с Карин, Джинтой и Уруру, а Ячиру была в этой банде улюлюйцев атаманшей.Догнавшая и отдубасившая вместе с Цунаде Джирайю Куукаку Шиба беседовала с Митараши Анко, а наболтавшаяся с Тен-Тен Сой Фонг с Морино Ибики на профессиональные темы. Дон Канонджи вместе с Ишшином ходили и всех смешили, точнее всех доставали. Периодически за неудачные шутки их лупили все по очереди, кроме Шикамару, которому было всё пофиг и Старку, который спал.
И тут кто-то спросил: "А зачем мы вообще тут собирались?"Все сразу как-то странно примолкли, и, почёсывая в затылке, пожали плечами
-А фиг его знает! - ответила Сакура, в данный момент дубасившая Ишшина за попытку заглянуть ей под юбку. - Зато неплохо повеселились!

@темы: Кроссовер, АУ, Гет, Стеб, Юмор, Фанфики

---

"Притяжение", глава 10.

[[ Ice Bird ]]

Медленно, но верно продвигаемся к завершению)

Название: «Притяжение»
Автор:  gaarik
Бета: бечено совместными усилиями мозга и совести аффтора
Персонажи: Улькиорра, Орихиме, Гриммджоу, Гин, Айзен, + упоминается Ичиго, Исида, Рукия, Ренджи и Чад.
Пейринг: Улькиорра/Орихиме (основной), намёк на Гримм/Химе
Жанр: romance, ангст, хентай, AU
Рейтинг: PG-15
Фендом: Bleach
Дисклеймер: от прав отказываюсь
Статус: в процессе
Примечание: возможен некоторый ООС, но я старалась не отходить
Действие происходит после ухода Ичиго из Хуэко Мундо, последние события в манге не учитываются.
Размещение: запрещено
От автора: главы писались задолго до того, как мы наконец уяснили про тему "сердца" у арранкаров, поэтому в фике подразумевается его отсутствие.

Часть первая
Ссылки на предыдущие главы первой части тут

Часть вторая
Глава 8
Глава 9

Глава 10.

Лежать было на редкость уютно – настолько, что арранкар даже предположил, что мёртв – ну не мог же песок и в самом деле быть настолько мягким? Он словно парил в укутавшей его безмятежной невесомости, не чувствуя ничего – и тела в том числе, как если бы его сознание и разум больше не были заключены в тесную физическую оболочку, получив долгожданную свободу. Неужели… это действительно конец? Даже не верится. Вся его жизнь, вечная борьба, стремления... Всё ушло в небытие, оставив его покачиваться где-то в обволакивающих душу волнах долгожданного тепла, и Гриммджоу закрыл глаза, позволяя течению подхватить себя, унося далеко за пределы сознания.
Следующее пробуждение оказалось не столь приятным. Перед глазами то и дело вспыхивали жёлто-алые пятна и блики, и арранкар попытался открыть их – естественная реакция на внешний раздражитель, но радужку словно ожгло огнём – настолько нестерпимой была резь. Когда он, в попытке сдержать непрошенный стон, с силой выдохнул сквозь зубы, то понял, что дышит, а значит, не мёртв. И плевать, что каждый вдох отзывался слева в груди, под рёбрами колющими вспышками боли – он дышал, а значит, был жив. Так, лёжа и прислушиваясь к своим ощущениям, он заметил, что мрак, до этого окутывавший его своим вязким покрывалом, начал потихоньку рассеиваться. И первым лучом, ворвавшимся в его внутренний мир, был голос. Однажды, когда он так же лежал, стараясь пошевелить пальцами рук, где-то недалеко раздались голоса. Слов было не разобрать, но одного он узнал сразу. Узнал и ощерился – на большее ослабленный ранами организм был пока неспособен. Это бесило, дико – ему, Сексте Эспада, приходилось чувствовать себя немощным! Затем к шуму прибавился приближающийся топот ног, и скрип отъехавшей створки сёдзе. И к тому времени, когда Джаггерджек осознал, что жив, так и, более того, находится где-то недалеко от Ичиго, и что вряд ли это Хуэко Мундо, шаги, наконец, достигли назначения, и их обладатель появился на пороге. Первое, что Гриммджоу почувствовал, стоило Куросаки ворваться в комнату, была обида и какая-то отчаянная радость. И лишь потом к ним примешалась дикая, неконтролируемая ярость и гнев. Но это было потом, а сейчас… ему просто хотелось пить ту силу, которая плескалась рядом, так заманчиво притягивая своей густотой и живым теплом, что он едва сдерживался, чтобы не наброситься на шинигами и не впиться клыками в податливую плоть, разрывая мышцы и связки, и насыщаясь дарующей жизнь чужой реяцу. Той самой, давно желанной и недоступной, которая одна могла утолить его вечный голод – голод ненасытного, дикого зверя, а Куросаки никогда не умел скрывать свою реяцу. Вот и сейчас она буквально лилась через край, сводя с ума и без того несдержанного арранкара своей близостью и доступностью. Но дотянуться, испить, хоть глоток, не получалось, и это раздражало. Не отомстить, нет – ещё рано – раз уж Куросаки приволок его в свой мир, убить он его ещё успеет, но отхватить частичку чужой силы… Гриммджоу зарычал, в бессильной злобе кусая губу, до крови, до солоновато-сладкого привкуса во рту. Как же он жалел, что не может увидеть своего врага! Чувствовать себя беспомощным котёнком, когда не можешь даже пошевелиться, и когда вот он – стоит рядом, такой весь из себя гордый, прямо-таки переполненный силой, а ты сам не в состоянии даже урвать себе крупицу. Отвратительно! Поражение – казалось, что может быть хуже? Только то, что тебя вырывают из лап смерти, причём не кто-нибудь, а твой же противник, и – абсурдно – пытается вылечить раны! Возвращают из вечного забвения, и ради чего? Чтобы притащить в свой мир, где ты чужак всем, и в первую очередь – самому себе. Арранкар скрипнул зубами – чёртов ублюдок, слабак – раз не смог добить, бросить там, на песке – умирать, но свободным! А теперь он ему ещё и должен, тьфу!
- Куросаки, — хрипло выдохнул Джаггерджек, игнорируя боль под сломанными рёбрами, — какого хрена? – И подавился воздухом, когда тёплые, чуть шершавые руки осторожно приподняли его голову, когда шинигами поднёс к его губам чашку, от которой исходил ароматный пар.
- Я рад, что ты очнулся, Гриммджоу, — негромко ответил Ичиго, — а теперь пей.
- Я сам, — отмахнулся арранкар, тут же скривившись от боли, но всё-таки взял чашку.
То ли запах сделал своё дело, то ли сказано это было как-то иначе, но Гриммджоу, удивляясь самому себе, пригубил напиток. Жидкость оказалась тянуще-терпкой, но оставляющей на языке едва ощутимую горечь. Уже допивая, он почувствовал, как тяжелеет голова и смыкаются веки, а по телу разливается приятная лёгкость – в отвар было явно что-то подмешено, и не только снотворное. Чашка выскользнула из ослабевших пальцев, и Гриммджоу погрузился в глубокий, восстанавливающий сон.
Прошло ещё некоторое время – он затруднялся определить, сколько именно дней он так пролежал – без сознания и почти не двигаясь, но, когда бы он не открывал глаза, рядом всегда кто-нибудь был – или Ичиго, или Орихиме. Он научился узнавать их даже не по запаху, хотя без труда мог учуять чьё-либо присутствие в комнате, и даже не по реяцу. Это было что-то… другое. Незнакомое, но волнующее – он словно видел исходящий от них свет – свет их силы, чувств… или души? Он не знал ответа. Ичиго, чья сила буквально лилась через край, подобно лаве – такая же обжигающая и густая, отчего казалось, что ещё немного – и она захлестнёт всё вокруг, утягивая его на самое дно пьянящего водоворота, в который так хотелось нырнуть, каждой клеточкой своего тела поглощая драгоценный огонь. И робкий, светящийся заботой лучик Иноэ арранкар узнавал мгновенно – по обволакивающему его золотистому теплу, когда она ставила над ним щит. И пока он лежал под куполом, чувствуя приятное покалывание восстанавливающегося организма, девушка сидела рядом, осторожно обтирая его лоб влажным полотенцем, и он всем своим существом чувствовал всё, что происходило в её душе – все сомнения, невысказанные слова, пережитые эмоции. Свет девушки был чистым и свежим, с горьковатым оттенком отчаяния и боли. Наверное, он лучше всех знал, что она чувствует, буквально выдернутая из Лас Ночес. Такого и врагу не пожелаешь.
Был ещё один человек, чьё присутствие вызывало у Сексты явную неприязнь. Он глушил свою реяцу так, что от неё оставалось только слабое, непостоянное «мерцание», каким оно представлялось в подсознании арранкара. Очевидно, что незнакомец намного более силён, чем старался показаться. Он поддерживал дистанцию, в то же время давая понять, что достаточно опасен, но скрывая свои намерения за весёлостью и добродушием. Но звериное чутьё не обманешь, и Гриммджоу чувствовал, что тот прячет за напускной весёлостью и радушием угрозу – хоть и не прямую, но предупреждающую. Но хуже всего был именно Куросаки – стоило ему приблизиться, как зверь чувствовал, что начинает задыхаться от исходящего от парня сочувствия и невыносимой, невозможной… нежности? Не жалости, нет – этого он бы никогда не позволил, но… нежности? Невероятно. Это ещё больнее – знать, что за тебя беспокоятся, и не кто-то там, а твой недавний враг. И если девушку он мог понять – в конце концов, они успели сдружиться ещё во время её заточения, то Ичиго был готов убить. Так хотелось ударить как можно сильнее, разбивая костяшки пальцев в кровь, и своих, и чужих, чтобы выбить из головы шинигами всю эту сентиментальную дурь! Всё, что угодно – лишь бы не чувствовать на себе постоянный, полный немого укора взгляд карих глаз.

* * *
Гриммджоу проснулся оттого, что кто-то гладил его по волосам. Прикосновения были мягкими и лёгкими, и, потянувшись, он приоткрыл глаза, ожидая увидеть тёмную пустоту… но вместо этого прямо перед ним вспыхнули медью ярко-рыжие волосы. Неужели он, наконец, выздоровел?! И ладно, что всё, что дальше, похоже на одно неясное, расплывчатое пятно, главное, что к нему вернулось зрение! Рассеянно поглаживающая арранкара девушка вздрогнула, очнувшись от своих мыслей. Увидев, что он проснулся и, щурясь, смотрит на неё – яркий солнечный свет бил через окно прямо в лицо Шестому, Орихиме радостно улыбнулась, и тут, не думая, что делает, поцеловала Гриммджоу в веки. Затем вспыхнула от смущения и, вскочив на ноги, выбежала из комнаты. Откуда-то из коридора донёсся её звонкий голос: «Гриммджоу-кун может видеть!» Спустя пару минут к Гриммджоу ворвался радостный и глупо улыбающийся Ичиго, а за ним, прикрывая лицо веером, человек в зелёном кимоно и полосатой шляпе. Впрочем, улыбка быстро сползла с лица шинигами, стоило ему увидеть хмурый, не предвещавший ничего хорошего взгляд пронзительно-синих глаз. Вошедший в комнату следом за рыжим Урахара наткнулся на великолепную картину: их недавний «больной» держал на вытянутой руке прижатого к стене парня, который, в свою очередь, не переставая ругался сквозь зубы, силясь вырваться из захвата, но безуспешно.
- Яре-яре, арранкар-сан, не стоит так увлекаться, а то вдруг ещё сломаете нашему временно исполняющему обязанности шинигами шею. А он нам ещё нужен, причём желательно живым.
Побагровевший от напряжения Ичиго обиженно покосился на торговца.
- Ну спасибо, Урахара-сан, утешили, — просипел он.
- Оуу, всегда пожалуйста, Куросаки-кун.
- А ты вообще, кто такой? – Прорычал Джаггерджек, поворачиваясь к шляпнику, но Куросаки всё же отпустил.
- Ой, да у Вас никаких манер… Урахара Киске, скромный хозяин этого магазина, к Вашим услугам. – Говоря так, блондин слегка поклонился, правда, не спуская с «гостя» внимательных глаз. – А… Вы?
- Гриммджоу Джаггерджек, Секста Эспада, — последовал неохотный ответ.
- Рад знакомству, Гриммджоу-сан.
На этом арранкар посчитал разговор с шляпником оконченным, и, смерив Урахару ещё одним подозрительным взглядом, вновь повернулся к уже отдышавшемуся Ичиго, прошипев, но так, что это услышали все:
- Куросаки. Я. Тебя. Убью.
- Ага, — неожиданно легко согласился рыжий.
- Хочешь проверить? – Недобро ухмыляясь, спросил Джаггерджек, придвигаясь ещё ближе.
- И всё-таки, Гриммджоу-сан, я бы на Вашем месте повременил чуток, — встрял Киске.
- Это ещё почему? – И, предупреждая возможное возражение, добавил, — я прекрасно себя чувствую. – Сказав это, он расправил плечи, продемонстрировав торговцу упруго перекатившиеся под кожей волны мышц.
- О, я вижу. Ну что ж, раз Вам так не терпится размяться, то я вынужден согласиться. Однако, — заметил он, немного повышая голос, чтобы перекрыть заклокотавшее в груди Сексты рычание, — хочу добавить, что «разминаться» Вы будете не здесь… Если, конечно, не хотите потом ходить сюда на общественно-полезные работы по восстановлению магазина из руин.
- А где? – Не обращая внимания на понурившегося Куросаки, нетерпеливо перебил арранкар.
Урахара заговорчески улыбнулся, ткнув Ичиго тростью:
- Я думаю, Куросаки-кун с готовностью Вам всё покажет, не так ли?
Тот только вздохнул – со всех сторон обложили, никуда от них не деться!
- Превосходно, — буквально пропел Киске, открывая сёдзе и пропуская обоих «недругов» вперёд.
Уже будучи в коридоре, Гриммджоу положил руку на плечо шинигами, зашептав тому в ухо:
- Пошли, Куросаки. Показывай дорогу, а то у меня уже руки чешутся надрать тебе задницу.
- За что? – Негодующе возмутился парень, чувствуя, как горячая, чуть шершавая ладонь арранкара соскользнула с плеча, хотя и знал ответ.
Гриммджоу промолчал, подождав, пока они спустятся в пещеру, и лишь потом, ступив наконец на твёрдую почву тренировочной площадки, отрывисто бросил:
- За то, чтобы больше никогда не смел ничего решать за других. Начали!
- П-подожди, Гриммджоу, я ещё не… Ох, чёрт… Бан-кай!..

- Не хотите ли ещё чаю, Иноэ-сан? – Учтиво осведомился торговец, краем уха прислушиваясь к доносящемуся из-под земли грохоту.
Девушка подняла на него пустой, ничего не выражающий взгляд. Нет, конечно, она была рада выздоровлению арранкара, но сейчас эта радость куда-то делась, вытесненная новым приступом смертельной тоски. Ведь Гриммджоу был живым свидетелем её заточения в Лас Ночес, и он одним своим присутствием напоминал ей о том, кто остался далеко позади, по ту сторону вечности.
Слишком ярки воспоминания, слишком мало прошло времени, слишком больно было видеть перед собой любимое лицо. Дурочка, на что же она надеялась, полюбив его? Знала же, что у них нет будущего, и всё равно… Иноэ всхлипнула, чувствуя, как встаёт в горле ком.
- Н-нет, спасибо, Урахара-сан, — едва сдерживая подступающие к глазам слёзы, тихо ответила девушка, не замечая, как побелели сжавшиеся вокруг ребристой поверхности чашки костяшки пальцев, – я, пожалуй, пойду…
- Понимаю, Иноэ-сан. Тогда, до встречи?
- Спасибо… за чай, — поднявшись, сказала Орихиме, направляясь к двери. Уже у самого выхода, когда после особо сильной встряски в доме задребезжали стёкла, она остановилась. – А как же?..
- Не волнуйтесь, Иноэ-сан, — промурлыкал в веер блондин, — я позабочусь о том, чтобы наши друзья не разорвали друг друга на множество своих копий.
Иноэ неуверенно улыбнулась на шутку попытавшегося её подбодрить блондина – сейчас она не могла точно сказать, за кого волновалась больше – за Гриммджоу или за Ичиго. Наверное, за обоих. И, поблагодарив его ещё раз, тихонько выскользнула за дверь. Проводив взглядом удаляющуюся девушку, Урахара вернулся обратно и, пройдя вглубь дома, начал спускаться в пещеру – разнимать зарвавшихся драчунов.

Конечно же, одного раза им было мало, и на следующий день всё повторилось снова. Как и на второй, третий… Пока не вошло в привычку, традицию, так сказать. Ярость давно утихла, оставляя после себя простую необходимость к разрядке, к выплёскиванию накопившихся чувств и эмоций. Как тренировочные бои, где главное – не победа или поражение, а поддержание формы. И азарт, адреналин – когда с царапающим слух лязгом скрещиваются клинки, и расцветает искрами противостояния сталь. Способ доказать всем, и в первую очередь самому себе, что ты жив, и не собираешься сдаваться. То раннее желание убить исчезло под натиском соперничества, да и к тому же, сделай арранкар что-то с Ичиго, то больше всего пострадала бы Орихиме, а он не хотел причинять ей боль. Хватало и того, что она и так почти каждый вечер залечивала последствия этих тренировок. Он слишком долго добивался её доверия, чтобы всё потерять.

* * *
Прошло несколько недель после их возвращения из Хуэко Мундо. Первое время, пока Гриммджоу был без сознания, Орихиме ещё как-то держалась, но после того, как он полностью выздоровел, переключив всё своё внимание на Ичиго, сильно сдала. В ней словно сломался тот невидимый стержень, что заставлял её притворяться перед друзьями. Как если бы ничего не случилось – нет, конечно же, она никуда не пропадала, просто уехала на время из Каракуры. Сгибаясь под тяжестью лжи, которой она опутала себя из-за своего пленения и всего, что было связано с похищением, он наконец не выдержал и с треском лопнул, разлетевшись на острые осколки глубоко вонзившихся в сердце воспоминаний. Она стала сама не своя – всё валилось из рук, не хотелось ничего делать, никого видеть. Даже с Тацки она не могла быть откровенной, и та немного обижалась на это. Ичиго же, не особо вникая в подробности, с лёгкой руки списал её состояние на пережитый шок. Девушка вяло бродила по дому, задевая углы и роняя предметы, спотыкалась о них и падала, словно незрячая. На нежной коже один за другим вспыхивали синяки и ссадины, но она не замечала боли, кроме той, что терзала её изнутри. Приходила в школу с забинтованными руками, на все вопросы отвечая одинаково – оступилась, запнулась, наткнулась на острый угол и т.п. Что, в общем-то, так и было. Первой не на шутку забеспокоилась Тацки – она никогда не видела подругу в таком состоянии. Чтобы Орихиме, всегда такая жизнерадостная, беззаботно щебечущая о чём-то, ходила, замкнувшись в себе и была тише воды, ниже травы? И эти синяки – казалось, она даже не обращала на них внимания. Девушка пыталась узнать причину такого поведения, но Иноэ отмалчивалась или переводила разговор на другую тему, а иногда, после особо настойчивых вопросов, когда из её глаз начинали градом катиться слёзы – хватала сумку и, не попрощавшись, убегала, оставляя подругу в полном недоумении. Да, она по-прежнему встречалась с Ичиго, Чадом, Исидой и, изредка, Рукией, бывала в магазинчике Урахары – зачастую для того, чтобы подлечить излишне увлёкшихся друг дружкой шинигами и арранкара. Но что-то изменилось, и она начала отдаляться от них. Ходила в школу, пытаясь сделать вид, что ничего не произошло, и она всё та же Иноэ Орихиме, какой была раньше, но обмануть окружающих оказалось не так-то просто – они видели, что с ней что-то не так, но не могли найти этому объяснение. И никто, кроме Джаггерджека, не знал, почему она стала другой – такой, словно из неё вытащили душу, а вместе с ней – и волю к жизни, но Орихиме избегала встреч с арранкаром. Может быть, потому, что он нашёл с Ичиго общий язык, а про неё, как ей почему-то хотелось в последнее время думать, забыл? Девушка могла часами бродить по городу или гулять в парке, выбирая при этом самые глухие места. Она перестала видеть сны – просто проваливалась по ночам в чёрную пустоту, в оглушающе-бездонную пропасть одиночества. И часто по вечерам, вместо того, чтобы ложиться спать, подолгу сидела у раскрытого окна или же поднималась на крышу, без устали вглядываясь в окутавшую город бархатно-синюю ночь с искорками звёзд.
Пока однажды, в одну из таких бессонных ночей, за её спиной не раздался знакомый голос:
- Йо.
Иноэ вздрогнула и оглянулась – на коньке крыши на корточках сидел Гриммджоу. Теперь, в гигае, он был больше похож на человека – исчезли маска и дыра в животе, и о его прошлом напоминала лишь цифра «6», которую арранкар оставил. Синие волосы, наглая ухмылка и грубость остались прежними. Как и его сущность – сущность дикого зверя, волею случая заключённая в оболочку человеческого тела.
- Гриммджоу-кун? Что ты здесь делаешь?
- А что, не видно? Гуляю, — Джаггерджек небрежно развалился на скате, подперев рукой голову. – А ты?
- Не могу заснуть… — тихо ответила девушка.
- А ты пробовала?
- Что?
- Пробовала уснуть?
- ….
- Прежде чем говорить, что не можешь что-то сделать, сначала попытайся сделать это, — глубокомысленно изрёк зверь. Иноэ едва сдержалась, чтобы не прыснуть в кулачок.
- А может… я и не хочу спать. Мне и здесь… хорошо… – И, не успела она оглянуться, как Гриммджоу уже оказался рядом и положил голову ей на колени.
- Ну?
Орихиме смутилась – она уже и забыла, как они проводили вместе время в Лас Ночес. Джаггерджек довольно заурчал, прикрыв глаза, когда почувствовал зарывшиеся в волосы тонкие пальчики – ни дать, ни взять кот, пригревшийся на коленях. Точно – большой кот. Девушка улыбнулась – хоть что-то между ними осталось прежним, и она была рада этому.
- Мне тоже… хорошо… — добавил он спустя несколько минут, подставляя шею под ласкающие прикосновения.
И тогда она, наконец, не выдержала. Давясь рыданиями и глотая слёзы, Орихиме поведала ему всё – о своих чувствах, сомнениях, переживаниях. Тёплые капли падали на загорелую кожу арранкара, оставляя на ней солёные полоски, пока он, слегка растерявшись, слушал плачущую девушку. Спустя несколько минут, когда всхлипы стали звучать реже, он приподнялся и посадил её к себе на колени, пока она плакала, спрятав лицо у него на груди. И тогда он впервые понял, что её доверие к нему – бесценно, раз она рассказала об этом только ему и никому больше. Сильные руки обняли за талию, прижимая хрупкое тело к себе, пока он гладил её по голове, успокаивая и делясь тем, что однажды подарила ему она – теплом человеческих чувств.

@темы: Урахара, Йоруичи, Ичиго, Уэко Мундо, Ангст, АУ, Орихиме, Улькиорра, Айзен, Гет, PG13, Каракура, Арранкары, Гин, Гриммджо, Романс, Фанфики

---

Владыка и арранкарчики**

[tuch]

Добрый день господа. И снова со своим выжиганием по дереву.^___^
Прекраснй Владыка на сей раз заказ  Лилльян

Aizen-sama by ~tuchka251 on deviantART

и парочка Нойтора х Нелл

Отправится к уважаемому гражданину  Кицунэ-сан

Quinta and Tercera Espada by ~tuchka251 on deviantART

@темы: Уэко Мундо, Айзен, Гет, Арранкары, Сейрейтей

---

Серия драбблов.

[FanOldie-kun]

Авторы:  .:Verba:.,  Alex Scorpio,  FanOldie-kun
Фендом: Bleach и несколько добавочных.
Рейтинг: не выше PG-15 - за намеки.
Персонажи: все, кого вспомнили.
Жанр: стеб, кроссоверы
Дисклеймер: все герои принадлежат их создателям, мы только шалим
Предупреждение: бред, ООС, местами АУ, иногда штампы и ненормативная лексика, сомнительный юмор и все вытекающие.

Ознакомиться можно по ссылкам:
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5

Надеюсь, чтение доставит вам некоторое удовольствие. Обоснованная критика нас только порадует. Комментарии тоже

@темы: Кроссовер, Уэко Мундо, Стеб, Драбблы, PG, Ссылки, Сейрейтей

---

[darth strike]

фэндом : хлорррко! да, опять=Р
название : full speed!
глава номер : три.
автор : я
бета : опять я, ворд и  Ugarnaya_uno
жанр : всего понемногу, густо сдобренное экшном
персонажи : Ичиго, Ренджи, Бьякуя, Рукия, Кайен, Орихиме, Маюри.
предупреждения : это АУ... вообще АУ... совсем АУ! как следствие, возможен некоторый ООС чтоб его...
дисклеймер : персонажи всецело принадлежат Кубо-сенсей, а вот миром правлю я =))
от автора, оно же саммари : мир мотогонок... оглушительный рев мощных двигателей, запредельные скорости, нереальный адреналин!.. Куросаки Ичиго живет этим... он звезда нелегальных гонок, с легкостью обставляющий на шоссе даже тех, кто занимался этим профессионально... и вот однажды в тусовке уличных гонщиков объявляется заносчивый прорайдер одной из ведущих команд - Абараи Ренджи, в сопровождении очаровательной Кучики Рукии, сестры бывшего гонщика, а ныне тренера Кучики Бьякуи... чем обернется соперничество?.. быть может, дружбой?.. но этим все только начинается!
спасибо : моим друзьям  Ugarnaya_uno и  _belko за веру и поддержку! и душевой кабинке за то, что лучшие идеи посещают меня именно в ней=)

глава первая

глава вторая

продолжить общение с миром мотогонок?

Непривычно.
Это первое, что приходит в голову.
Слишком гладкое покрытие трека, слишком яркий солнечный свет, бьющий сквозь прозрачный щиток шлема. Сложные повороты, каких не бывает на шоссе.
Но кроме этого - ознобная дрожь восторга вдоль напряженной спины. Он здесь, он на треке такого уровня, о котором раньше разве что мечтать мог! И не просто прокатиться пустили по дружбе – нет! Дали шанс сделать шаг к чему-то большему!
Ичиго наклоняет байк, плавно входя в поворот. И тут же – следующий!
Только бы не ошибиться! Стрелка спидометра уверенно ползет к отметке 250 км/ч. Цепляется за деление всего на секунду – и продолжает двигаться вправо. Конечно, для Куросаки и его байка это далеко не предел – но все его личные рекорды самому же кажутся такими смехотворными сейчас.
Здесь все совсем не так, как на уличных гонках. Хотя и там он всегда стремился к победе, просто не умея проигрывать. Но здесь…
Сосредоточься, Куросаки Ичиго! Ты должен, ты просто обязан доказать, что достоин!
Достоин той судьбы, что буквально вчера подъехала прямо к твоему дому!

-Ичиго, ты еще помнишь тот наш разговор?
Куросаки вопросительно вздернул брови, глянул на Ренджи.
-Насчет места в нашей команде,- Абараи смотрел серьезно. Не шутил и даже, похоже, не собирался.
Нихрена себе, поворот событий! Ичиго, если честно, и не вспоминал ни разу о брошенных наполовину в прикол словах красноволосого. А вот теперь – на тебе!
-И?- от нахлынувшего волнения пересохло в горле. Только и смог, что выдавить из себя это охрипшее «и?»…
Ренджи вытянул из кармана пачку сигарет, закурил. Выпустил тонкую струйку дыма, почти сразу растворившуюся в прохладном вечернем воздухе. Интересно, а когда это он курить начал?
Абараи проследил направление удивленного взгляда Ичиго, дернул уголком рта в каком-то подобии усмешки.
-Я так… иногда,- словно оправдываясь, произнес он, выкидывая сигарету. Яркий фонтанчик искр рассыпался по тротуару перед домом Куросаки.- Так что? Не против?
-Слушай, да ты можешь, в конце концов, толком все объяснить?- недовольно поинтересовался рыжий, зябко передергивая плечами.
Ренджи позвонил ему с полчаса назад, сказал, что подъедет для какого-то важного разговора. И вот теперь изволит какими-то дурацкими полунамеками изъясняться, как будто не может нормально сказать все и сразу. А Ичиго трясется не то от холода – выскочил из дома в одной футболке и тонких домашних «трениках» - не то от волнения, и догадываясь уже, зачем приехал приятель, и одновременно боясь поверить этой самой догадке.
-А ты не понял еще? Блин, ну, ты дерево, Куросаки! Я тебя нормальным языком спрашиваю – пойдешь в нашу команду?
Сердце взлетело, затрепыхалось где-то в горле. Сразу стало не то, что тепло – жарко. И все же переспросил, глядя жадно горящими глазами:
-В вашу команду? Ты это серьезно?
-Куда серьезнее-то?- уже совершенно обычным образом осклабился Ренджи. В карих глазах блеснула насмешка.- Или ты хотел, чтоб я тебе сразу контракт привез? Нет, дружище – Кучики-сенсей на тебя сначала посмотрит, а потом видно будет, контракт, или нет. Только ты сразу мне скажи, хочешь или нет. Чтоб зазря не мотаться.
-Хочу, конечно!- поспешно выпалил Ичиго и тут же смутился под взглядом старшего друга.- Когда и куда приехать?- пришлось едва ли не уговаривать себя спокойствию – хотя бы внешнему.
Ренджи усмехнулся – а сам он разве иначе среагировал, когда несколько лет назад к нему, совсем молодому, хоть и весьма перспективному, гонщику подошел тренер команды, за которую гонял сам Кучики Бьякуя, и точно так же предложил «приехать, посмотреть»?
Точно так же силился смирить ударившее в голову волнение, прорывающееся наружу дрожью голоса и шальным блеском в глазах – точь в точь, как сейчас Ичиго сжимает кулаки, сам того не замечая, и светятся в полумраке широко распахнутые, недоверчивые глаза.
-Завтра, к трем часам. Вот сюда,- Абараи протянул визитку, на обороте которой Куросаки тут же ухитрился разглядеть написанный от руки адрес.
-Так это же…- недоверчивая, удивленная радость перехватила дыхание.
-Ну, да,- хмыкнул Ренджи.- Мы там тренируемся. Так ты точно приедешь?
-Шутишь?- возмутился Ичиго.
Красноволосый ухмыльнулся, хлопнул обалдевшего парня по плечу:
-Давай, надежда команды! Поехал я. Ты только не опаздывай завтра, о’кей?
Да куда там опоздать! Когда такое!.. Его приглашает не кто-нибудь – живая легенда мотогонок! На трек мирового уровня – Ичиго о том, чтобы хоть раз прокатиться по такому, разве только мечтать мог. А теперь… Ух, просто слов нет!
-Спасибо, Ренджи,- от души поблагодарил Куросаки, стискивая заветную визитку в кулаке.
-Да мне-то за что?- усмехнулся Абараи.- И пока вообще рано – завтра посмотрим. Но с тебя простава. Если что.
Рыжий кивнул. Да без проблем – уже за одни такие новости он готов Ренджи хоть каждый день по ресторанам водить!
-Ладно, пока! Завтра увидимся!
-Увидимся,- рассеянно произнес Куросаки, глядя вслед удаляющимся вниз по улице габаритным огням Забимару.
Вот красный огонек подмигнул – на прощание, и как будто подбадривая – и скрылся за поворотом. Ичиго постоял еще немного перед домом, зачем-то посмотрел в тусклое от уличных фонарей небо.
Завтра.
Совершенно не весенний холод напомнил о себе противным ветерком. Куросаки поежился и торопливо зашагал к черному ходу.
Завтра!

На лекции он не пошел – все равно не смог бы сосредоточиться даже на великолепной физике Матсумото-сенсей. Все мысли вертелись только вокруг предстоящего просмотра.
Боже, ну надо же так! Ему, Куросаки Ичиго, обычному уличному гонщику, предложили место в команде! Да еще – ни много, ни мало, а вот так сразу! – в полулегендарном «Готей» Кучики Бьякуи! В команде, чьи прорайдеры неизменно занимали места на пьедестале практически во всех чемпионатах!
И невыносимо почти зудело в постоянно потеющих от волнения ладонях, и стрелки ползли уже совершенно невыносимо медленно.
Зангетсу, намытый и отполированный до зеркального блеска еще с утра, терпеливо дожидался в гараже. Его всегдашней стальной невозмутимости – как и положено машине, пусть и практически наделенной если не душой, то чем-то на это очень похожим – Ичиго успел позавидовать не раз и не два.
Наконец, стрелки кухонных часов подползли к цифрам 2 и 12. И время, словно взбесившись, сорвалось в какой-то дикий штопор.
Перчатки, шлем, рюкзак. Так, главное, ничего не забыть! Мобильник, ключи… Дверь закрыть! Визитку с уже намертво впечатавшимся в память адресом – в карман. Так, на всякий случай.
Все. Поехали!
На трек Куросаки приехал на пятнадцать минут раньше назначенного времени.
-Эй, Ичиго!
Ренджи, в защитных штанах и ботинках, но без куртки, стоял возле ворот, через которые на трек привозили мотоциклы – в специально оборудованных фургонах, как породистых лошадей на скачки.
-Молодец, не опоздал,- ухмыльнулся Абараи, усаживаясь позади.- Давай прямо туда. Все ждут уже.
Все? Что это еще за «все»?
Бьякую Ичиго узнал сразу – слишком хорошо знакомо было красивое, словно из холодного мрамора высеченное лицо. Еще по старым записям с чемпионатов, в которых Кучики участвовал.
Да и в больнице, в тот самый вечер, когда разбилась Рукия, Куросаки имел возможность куда как хорошо разглядеть бывшего гонщика.
И тут же непрошено замелькали в памяти картины, словно кадры видеозаписи – уже не такие четкие, чуть смазанные под ярким солнцем дня сегодняшнего.

Полупустой приемный покой, где понуро сидит вся компания, дожидаясь, пока врачи осмотрят Рукию. Только Ренджи мечется взад-вперед по коридору, не находя себе места. И срывается навстречу вошедшему мужчине, в котором Ичиго с каким-то совершенно неуместным восторгом узнает Кучики Бьякую.
-Где она?- только и спрашивает Кучики, глядя прямо на Ренджи.
А тот не смеет поднять головы, избегая встречаться взглядом с темными глазами. Потому что видеть застывшую на самом их дне боль – это слишком. Слишком тяжело. Хватает видеть тонкие пальцы, побелевшие, вцепившиеся в набалдашник черной трости.
-Ее осматривают врачи,- голос у Абараи глухой, словно что-то стискивает ему горло, не давая говорить нормально.- Вроде бы, обычный перелом – без смещения. Пластины ставить не будут.
Бьякуя кивает, как-то отстраненно. Как будто да конца не осознавая, что все, в общем-то, в порядке. В относительном, конечно. Но перелом – это не…
Тяжело опираясь на трость, идет к дивану. И видно, что каждый шаг дается ему с трудом – искалеченное бедро дает о себе знать, как всегда в плохую погоду.
А Ренджи снова дергается следом – помочь, поддержать. И снова застывает на месте, даже глаз не смея поднять на Кучики.
С грохотом распахивается дверь приемного покоя.
Орихиме испуганно вздрагивает и смотрит на высокого черноволосого парня, ворвавшегося в сразу ставшее меньше помещение. Приемный покой заполняется тревогой, плещущей через край взгляда серо-зеленых глаз, и остальным уже нет места здесь.
-Где Рукия?!
Бьякуя едва заметно морщится при звуке слишком громкого голоса.
-У врачей,- Абараи намеренно избегает слов вроде «операционная» или «перевязочная».
И почти дословно повторяет то, что только что говорил Кучики.
-Ты… какого?!
Невысказанный вопрос больно хлещет Ренджи. Он вздрагивает, и еще больше ссутуливаются широкие плечи.
Не уследил. Должен был, но не уследил.
Черноволосый шумно выдыхает, сжимая кулаки. Ичиго, догадываясь, что сейчас может произойти, догадываясь уже почти обо всем, поднимается с дивана. Рядом испуганно ойкает Орихиме.
-Кайен!- резкий окрик Бьякуи опережает Куросаки.
Зеленоглазый Кайен отшатывается от Ренджи. И тут же кладет руку ему на плечо:
-Извини… Я…
-Забей,- отмахивается Абараи.
Ичиго садится обратно, но на всякий случай еще косится некоторое время на двоих парней. Потом переводит взгляд на Кучики – украдкой, чтобы не подумал еще чего. Но смотрит не из любопытства, не из этого полускотского какого-то интереса – потаращиться на знаменитость, и все равно, что знаменитость тоже человек, и ох, как сейчас этому человеку несладко. Из беспокойства, вызванного пониманием именно этого.
Бьякуя сидит на диване – прямая спина, глаза прикрыты. Только видно, как ходят желваки на бледном лице, да руки стискивают трость – вот-вот переломится. И, словно почувствовав этот его взгляд, вскидывает ресницы. Темные глаза чем-то напоминают глаза Рукии – только во взгляде девушки грозовая туча отливает густой синевой, а у ее брата просвечена угасшим закатом.
Боль мелькает в холодных небесах этих глаз. Но лишь на секунду – не дает даже толком осознать желание хоть чем-то помочь, хоть словом, хоть жестом – и скрывается за толстым слоем льда, под который нет хода чужим.
Да и своим – не всегда есть.
Ренджи о чем-то вполголоса переговаривается с Кайеном. Решают, кажется, что делать с мотоциклом Рукии – Йоруичи уехала еще полчаса назад, почти сразу, как привезли младшую Кучики на «скорой».
В больницу Кайен и Бьякуя приехали на такси, так что проблем с «доставкой» Содэ но Сираюки не будет. Кайен сам отгонит его в гараж.
-Маюри удар хватит,- через силу усмехается черноволосый.- Пластик только на той неделе поставили.
-А ты его видел уже, что ли?- удивляется Абараи.- Когда успел-то?
-На стоянке, пока сюда шли,- отмахивается Кайен.- Нормально так пропахала. Расстроится, небось. Она о Содэ больше, чем о себе иногда заботится.
Это уже о Рукии, догадывается Ичиго.
-Ладно, сама хоть жива осталась,- качает головой Кайен.
И хмурится – но уже глядя на Бьякую. Трогает Ренджи за плечо, кивая на каменно неподвижного Кучики. Красноволосый смотрит на друга – отчаянно, затравленно как-то. Кайен выразительно мотает головой – мол, кому, как не тебе.
-Эй, ребята,- черноволосый гонщик машет Ичиго и Орихиме.- Пошли, в кафешку сходим.
Куросаки, недовольный фамильярным обращением, хочет что-то возразить, но его перебивает Иноуэ:
-Да, конечно! Мы тут уже проголодались, если честно,- голос у девушки преувеличенно жизнерадостный, а глаза красноречиво предупреждают не спорить.- А вы жених Рукии-сан, да?
Орихиме тащит за собой мрачного Ичиго в открытую Кайеном дверь.
-Ну, что-то вроде того,- немного смущенно улыбается парень, пропуская их вперед.- Вы ведь ее друзья?- интересуется в ответ.
-Я только сегодня с ней познакомилась,- честно признается Иноуэ.- Но очень надеюсь, что мы подружимся! Рукия-сан такая замечательная!
-Это да,- улыбка Кайена становится теплой, ласковой, и Ичиго окончательно понимает правильность догадки Орихиме.
И, черт знает, зачем оборачивается уже в коридоре.
Бьякуя все так же сидит на диване, а Ренджи стоит рядом с ним. Может, говорит, что-то – не слышно из-за болтовни Орихиме. Но рука красноволосого гонщика лежит на плече тренера, и почему-то Куросаки чувствует, что увидел что-то, запретное для взглядов чужих…

-Эй, Ичиго! О чем замечтался?- веселый голос Ренджи вернул Куросаки в настоящее.
Здесь снова было ослепительное весеннее солнце, нагретый его лучами трек… и недовольно нахмуренные брови Кучики Бьякуи.
-Извините,- смущенно пробормотал рыжий.
Тренер неодобрительно качнул головой, и Ичиго мысленно обругал себя – не успел приехать, а уже накосячил.
Ладно, с кем не бывает.
-Куда дальше?- лучшая защита – это нападение. Ну, или решительность, по крайней мере.
Кучики указал на стоящий неподалеку мотоцикл – весьма, кстати, неплохой, прикинул про себя Куросаки, оглядывая легкую гоночную модель.
-Поедешь на этом,- тон Бьякуи возражений не подразумевал. Но променять Зангетсу на другой байк? Вот уж дудки!
-Нет,- решительно отказался Ичиго.- Я на Зангетсу.
А интересно, Кучики все свои эмоции движением бровей показывает? Ну, даже если и так, то теперь Куросаки знает, что они, брови эти, могут не только хмуриться, но еще и взлетать от изумления беспримерной наглостью почти до края гладко причесанной шевелюры тренера.
-Кучики-сенсей,- голос Ренджи прозвучал весьма кстати – судя по выражению лица, Бьякуя вполне серьезно собрался отказать наглецу в просмотре.- Может, правда, пусть на своем пока? Трасса незнакомая, ему и так сложно будет.
Аметистовый взгляд недовольно скользнул в сторону заступника, вернулся к насупившемуся Куросаки.
-Хорошо,- кивнул Кучики.- Ренджи, позвони Маюри-сан. Пусть придет, посмотрит.
Абараи ободряюще подмигнул хмурому Ичиго, достал мобильник из валяющейся на сиденье Забимару куртки.
-Маюри-сан? Это Ренджи. Не подойдете к треку ненадолго? Да, тут один байк надо посмотреть. Хорошо. Сейчас придет,- сообщил красноволосый, убирая телефон.
Бьякуя молча кивнул и отошел к стоящему под растянутым тентом креслу. Глядя, как он с явным усилием опускается на невысокое сиденье, добросердечный Куросаки ощутил укол жалости.
-Не вздумай,- голос Ренджи прозвучал совсем рядом, тихий и какой-то до невозможности печальный.- Он не выносит, когда на него так смотрят.
-Извини,- вполголоса ответил Ичиго, отводя взгляд от Бьякуи.
-Да ничего… Ты ж не знал. Просто такой человек наш сенсей – ненавидит, когда его жалеют. Особенно из-за этого…
Абараи умолк. Ичиго покосился на приятеля – и сразу отчего-то вспомнилось увиденное тем вечером в больнице. Стоящий возле дивана Ренджи, и его рука на плече Бьякуи… Не жалость, нет. Поддержка и участие – но ни в коем случае не жалость. И – но это просто показалось, наверняка показалось – что-то…
Додумать не дал радостный голос Рукии:
-Привет, Ичиго!
Куросаки обернулся, чтобы улыбнуться идущей к ним девушке:
-Привет. Как твоя рука?
-С позавчерашнего дня без изменений,- насмешливо прищурилась Рукия. Как раз позавчера она уже слышала этот вопрос от Ичиго, позвонившего ей.- Хотя я была бы рада. До жути надоело быть инвалидом.
-Вот прямо так и надоело,- рассмеялся подошедший следом Кайен.- Уж врать-то необязательно.
-Эксплуатирует?- с ухмылкой догадался Куросаки. Зеленоглазый гонщик ему искренне нравился. Жаль, не так часто удавалось пообщаться.
-Еще как!- хмыкнул Шиба, за что тут же схлопотал маленьким кулачком в бок.- Эй!
Рукия в ответ состроила совершенно невинную мордашку – кто, мол? Я? Да ни в жизнь!
Кайен бережно сграбастал девушку в охапку и потрепал по черноволосой макушке, вызвав бурю шутливого негодования. Еще бы – прическу попортил, негодник!
Наблюдая за влюбленными, Ренджи и Ичиго не скрывали улыбок – ну как тут можно не улыбаться, когда одного взгляда достаточно, чтобы все понять. И даже немножко позавидовать усмешливому парню – но только совсем чуть-чуть и исключительно белой завистью.
-А чего ждете-то?- спросила Кучики, мягко высвобождаясь из объятий Кайена.
-Маюри ждем,- пояснил Ренджи.- Ичиго отказался на командном ехать – так что нужно одобрение нашего технического гения.
-Отказался?- в глазах Рукии трепыхнулось изумление. Спорить с нии-сама? И даже добиться уступки?
-Ну, ты даешь!- искренне восхитился Шиба.- У нас слово сенсея – закон непререкаемый.
-А ты хоть байк Ичиго видел?- перебил друга Ренджи. Кайен покачал головой – случая как-то не было.- Ну, глянь тогда.
Шиба глянул. Одним взглядом дело, понятно, не ограничилось. Следующие минут десять все четверо, включая Рукию, со всех сторон осматривали Зангетсу, живо обсуждая установленные на него «примочки».
-Охренеть!- присвистывал то и дело Кайен.- Я таких штук и не видел.
-Так их еще и нет… ну, почти,- гордо усмехался Ичиго. А по глазам было видно, как приятна ему похвала знающего человека.
-А где достал?- тут же наседал Шиба.- Блин, Рукия, ты глянь только! Ренджи!
-А я видел уже,- тянул ухмылку во всю физиономию тот.- Ты вот сюда лучше посмотри. Как оно, а?
-Охренеть!
-И что же, позвольте полюбопытствовать, вы нашли такого интересного в этом ведре с шурупами?- осведомился скрипучий мужской голос из-за спин гонщиков.
Все четверо обернулись, как по команде.
Если бы Ичиго не был так зол – еще бы, обозвать Зангетсу ведром, да еще и с шурупами! – то не преминул бы малость обалдеть от вида старшего механика «Готей». Нет, на уличных гонках он насмотрелся на весьма и весьма колоритных персонажей – один Зараки со своей «бандой» чего стоили. Но Куротсучи Маюри, не напрягаясь, выделился бы даже среди тамошней пестрой публики. Выкрашенные в синий цвет волосы, огромные серьги-«тоннели» в ушах и жутковатого вида татуировка, обвившаяся вокруг правой руки – дикая помесь гигантской гусеницы и золотого младенца. «Ашисоги Джизо», прочитал рыжий замысловатую вязь иероглифов. Ну и имечко, блин!
-Так что тут у вас такого интересного, что вы оторвали меня от дел?- недовольно переиначил вопрос Маюри, не обращая внимания на адресованный ему испепеляющий взгляд Куросаки.
-Маюри-сан,- Абараи предусмотрительно пихнул Ичиго локтем.- Кучики-сенсей хотел, чтобы вы посмотрели этот мотоцикл.
-Кучики-сенсей?- переспросил Куротсучи.- Что ж, посмотрим-посмотрим.
Бесцеремонно отодвинув кипящего праведным гневом Куросаки, технический гений команды присел рядом с Зангетсу. Коротко хмыкнул, снял солнцезащитные очки и, небрежно кинув их прямо на землю, принялся снимать с байка пластик.
Ичиго вознамерился возмутиться подобным обращением с его стальным конем, но только зашипел от боли, когда Ренджи со всей дури наступил ему на ногу. Да еще и головой так покачал – не мешай, мол, мастеру – когда Куросаки к нему повернулся.
-Что скажете, Маюри-сан?- поинтересовался подошедший Бьякуя.
-Интересно, интересно,- пробормотал вместо ответа Куротсучи, увлеченно копаясь в хромированных внутренностях Зангетсу.- Это весьма…
Пришлось ждать завершения осмотра – даже Кучики больше не делал попыток дозваться полностью отрешившегося от всего мира механика.
Наконец, Маюри приладил пластик на место и, вытирая перепачканные смазкой руки о штанины комбинезона, повернулся к Ичиго.
-И где ты все это купил?- вкрадчиво осведомился механик. В янтарных глазах светился нездоровый интерес.
-У знакомого,- неохотно буркнул Куросаки.
-Вот как,- протянул Куротсучи.- Хороший у тебя знакомый. Я о таких штучках только слышал, разве что. А ты купил уже. Интересно…
-Маюри-сан,- перебил механика Бьякуя.- Мы можем допустить его до участия в соревнованиях на этом мотоцикле?
Куротсучи с нескрываемым разочарованием отвернулся от Ичиго и его байка.
-Если говорить официально, то по техническому регламенту к этому агрегату претензий возникнуть не должно. Укомплектован он по самое некуда – получше, чем некоторые из наших, между прочим.
-Благодарю вас. Это все, что мне необходимо было знать,- поспешно произнес Бьякуя. Знал он эту чудную привычку Маюри – только дай волю, и будешь до конца дня слушать о технических характеристиках мотоциклов.
-То есть, я могу вернуться к своим делам?- язвительно спросил Куротсучи, до глубины души оскорбленный тем, что его подрезали в любимом полете мысли.
-Да,- кивнул Кучики.- Благодарю вас.
-Всегда пожалуйста,- фыркнул Маюри.
Нацепив очки обратно на нос, механик удалился. Причем все присутствующие могли слышать, как он продолжает рассуждать себе под нос – за неимением слушателей и по привычке всех гениев – о навороченном обвесе Зангетсу.
И вот этот фрик будет копаться в его мотоцикле на правах механика команды, безрадостно констатировал Ичиго. Да он его по винтику разберет – чисто из любопытства. М-да, вот свезло, так свезло…
Впрочем, для этого нужно еще сначала в команду попасть.
Чем Куросаки сейчас и займется – вплотную.
-Готов?- спросил Бьякуя.
Конечно же, он готов! Причем со вчерашнего дня еще!
Ичиго энергично кивнул.
-Тогда к старту.

И вот взрыкивает нетерпеливо двигатель Зангетсу. Переднее колесо вжимается в отметку старта – не намалеванную кое-как полосу поперек шоссе. Настоящую отметку на настоящем треке.
И все не верится, что это происходит с ним – извилистое кольцо трека, внимательный взгляд профессионально тренера, хозяина команды. Всерьез готового взять его, Куросаки Ичиго, если он окажется достоин.
Окажется! Обязательно окажется – вот увидите, Кучики-сенсей!
-Ты не гони особо,- голос Ренджи, дающего последние наставления, едва слышен за урчанием Зангетсу.- Трасса не из легких.
Ичиго отстраненно кивает. Абараи хлопает по напряженному под курткой плечу – на удачу – и отходит в сторону. Становится рядом с Бьякуей и поднимает большие пальцы рук вверх.
У тебя все получится!
Кучики дает отмашку – пошел! И черный байк стремительно срывается с места, прочертив жирную полосу по покрытию.
И мчится по треку, плавно минуя даже самые сложные повороты.
Нет, ошибки, конечно, есть. Но это вполне естественно для новичка, привыкшего к гонкам по прямой, но не к изощренным изгибам профессиональной трассы.
-Что скажете, Кучики-сенсей?- в голосе Ренджи слышится гордость. Не зря он два дня ходил за Бьякуей, уговаривая того посмотреть на Ичиго.
Кучики неопределенно хмыкает, но в темных глазах, неотрывно следящих за Ичиго, притаился интерес.
Да, пожалуй, Ренджи был прав.
Конечно, ошибки есть – неправильный угол наклона в повороте, мотоцикл вихляется из стороны в сторону, что не так страшно, когда на треке один гонщик, но совершенно недопустимо в заездах.
Но исправить это – дело тренировок. Другой вопрос, не окажется ли строптивый нрав мальчишки помехой – ведь работа предстоит немалая. Но талантлив, несомненно талантлив этот Куросаки Ичиго. А упрямство может сыграть и противоположную роль – взять хоть того же Абараи, тоже ведь не подарок, но это не мешает быть ему одним из лучших в команде.
Что ж… Время покажет. Время и тренировки.
-Считай, ты меня уговорил,- роняет через плечо Кучики, и Ренджи расплывается в довольной ухмылке.
Интересно, и чего ради все это затевается? Ведь чистой воды авантюра – чуть больше чем за месяц до соревнований брать в команду совершенно не обученного новичка?
Впрочем, вот он, ответ на вопрос – топчется рядом, а вид при этом такой, словно у старателя на золотом прииске, раскопавшего богатую жилу.
Ну, посмотрим, не подвело ли тебя чутье на этот раз, Ренджи. Посмотрим…
Черный мотоцикл с ревом проносится мимо.
-Ренджи, тормози его.
Абараи кивает и бросается к треку – ловить дорвавшегося до счастья мальчишку.
Наездится еще.

-Что ж…
Если бы Ичиго хоть мельком глянул на своих друзей, то наверняка все понял по их улыбкам. Но плещущий взволнованным ожиданием взгляд был прикован к холодно спокойному лицу того, от чьего слова – всего от одного слова! – зависела даже не судьба, вся дальнейшая жизнь уличного гонщика.
-Не могу сказать, что все было настолько хорошо, как бы мне хотелось,- неторопливо ронял слова Бьякуя.
Господи, да что он, издевается, что ли?! Уж если хочет отказать, так сразу бы и говорил!
-Но, в целом, трассу ты держишь неплохо,- интересно, это за похвалу прикажете считать? Или просто вежливость не позволяет сразу послать куда подальше? Мол, иди, мальчик, подрастай пока… Не место тебе в профессиональной…
Глубокий ровный голос произнес еще несколько слов, и до почти успевшего свыкнуться с мыслью, что ему откажут, Ичиго не сразу дошел их смысл. А когда дошел…
Да, вид у него, похоже, был самый что ни есть идиотский – Рукия, глядя на обалдевшую от свалившегося счастья физиономию Куросаки, улыбнулась, а Кайен с Ренджи так и вовсе откровенно покатывались со смеху.
-Так вы… берете меня?- враз охрипшим голосом переспросил рыжий, недоверчиво таращась на Кучики.
Тот недовольно дернул плечом, но все же снизошел до повторного:
-Да, мы берем тебя, Куросаки Ичиго.

@темы: Ренджи, Ичиго, Рукия, АУ, Орихиме, Маюри, Бьякуя, Фанфики

---

Рукия и её меч?Оо

[Orangette]

Здравствуйте^^
А я с артомХ)

смотрим-с

@темы: Рукия, Фанарт

---

HoneyCanon

[Alstroemeria]

Конничива, софэндомцы! У меня вопрос, можно сказать, жизни и смерти: существует ли в природе перевод додзь HoneyCanon "Strange Globe" и "NON" если не на русский, то хотя бы на английский язык? У меня найти не получается T.T

@темы: Додзинси, Вопросы