[джу;]

Собственное творчество.
Если оформлено не по каким-то правилам - уберу под кат. ><

Ukitake. Realistic by ~Juu-mad-scientist on deviantART

@темы: Укитаке, Фанарт

---

Фанарт

[HerbstRegen]

Это нечто на тему секты "не нравится, но смотрю".Так что, нажимаем только при крайнем любопытстве. В подарок любителю Oscuro azul. Типа, я здесь не при чем

И традиционная вещь - бьякурен

@темы: Ренджи, Улькиорра, Бьякуя, Гин, Слэш

---

Тоширо

[-Ame-]

Переделанный вариант.

@темы: Хицугая, Фанарт

---

Десять дней.

[Count Piter]

Автор: Isijima
Бета/Гамма: Eswet,
Название: Десять дней.
Дисклеймер: Персонажи и мир Блича принадлежат Кубо Тайто, буквы- азбуке, сюжет фанфика — мне.
Варнинг: ООС( наверное, по другому нельзя...)
Рейтинг: R
Пейринг: Гин/ Рукия, Ренджи/Рукия
Саммари: Война окончена. Айзен погиб из-за предательства Гина, вновь переметнувшегося на сторону Готей 13. Всё вернулось на круги своя, вот только в камере предварительного следствия третьего отряда поселился предатель, осуждённый на смертную казнь. Рукии понадобится всего десять дней, чтобы перестать его бояться, привыкнуть и забыть обо всём.
Жанр: Драма, местами Ангст.
Размер: миди
Статус: в процессе.
Глава пятая чёрт знает где...(извините, считать лень).
Пы. Зы- Я вернулся.

Читать

Глава 6.

Он войдет, никого не спросив,
Ты полюбишь его не сразу.
С первого взгляда он некрасив,
Со второго - безобразен.
Только речи его горячи,
Только прочь сомнения, прочь.
Самый звонкий крик - тишина,
Самый яркий свет - ночь.

Э. Шклярский.




Рукия молчала. Ему не надо было ничего объяснять, он и так всё слышал. Рядовой скрылся за дверью, оставив их в полной тишине. Казалось, что воздух обрёл вес и теперь давит со всех сторон, как вода, солёная морская вода.

Радуйся, Кучики! Наконец-то о тебе вспомнили, наконец-то бессонные ночи закончатся, и ты перестанешь ощущать его присутствие в полной, безоговорочной темноте камер и толстых каменных стен. Но что с тобой, Рукия? Неужели ты не счастлива? Неужели то, что было пять минут назад, так сильно повлияло на тебя? Неужели Гин – то, о чём ты мечтала всю свою жизнь? Бред собачий! Просто бред. И какая тебе разница, что этому ублюдку осталось жить всего четыре дня.

Глаза у Рукии защипало от жалости. Всего четыре дня. Вот только Кучики могла поспорить, что он не чувствовал того, что она испытывала весь тот злосчастный месяц по его же вине. Девушке захотелось стукнуть со всей силы кулаком по стене. То ли от злости, то ли от зависти, ведь там - за решёткой - легче, несказанно легче хоронить себя и избавляться от прошлого, зная, что будущего не будет. Не будет ни сожалений, ни воспоминаний, ни дурацких мыслей про "завтра".

Гин смотрел не отрываясь, а она не видела, сверлила глазами пустоту. Осознание радужного и светлого, после кончины предателя, померкло. Померкло, может быть, оттого, что никто и никогда не целовал её раньше. Только Орихиме в щёку, да Ренджи пытался, неуклюже так – по-детски. А Ичимару заставил её почувствовать, хотя бы на секунду, себя женщиной. Пусть глупо, как-то невесомо и почти нереально, но…

Гин вглядывался в недвижно-кукольное лицо. Большие, синие глаза казались стеклянными. В голове у мужчины вертелись обрывки фраз и ничего не значащие слова, но разорвать тишину было нереально. Такую: гнетущую, капающую секунда за секундой и разбивающуюся о каменные плиты под ногами. Даже неугасающая улыбка начала таять под её гнётом. Вопрос: « Что происходит?» не сходит с языка, но он не будет задан, не сейчас.


***


Шёл дождь. Сильный, проливной, он падал на землю и стекался в большие ручьи, которые смешивали отдельные капли и уносили их в своём журчащем потоке.
Ренджи глядел в окно. Завтра он покинет Каракуру и вернётся в Сообщество, чтобы отдать отчёт и после этого пробраться в камеры предварительного следствия третьего отряда.
Все эти дни пролетали, затуманенные пеленой, словно укрытые целлофаном. Абарай выполнял всю обязательную программу: огрызался на нелестное «нахлебник», истреблял появляющихся пустых, ссорился и дрался с Куросаки, но всё это происходило как-то рефлекторно. Тело его само разговаривало, вынимало Забимару из ножен, поглощало пищу и засыпало. В голове же не находилось ни одной мысли, как после долгой и упорной умственной работы. Ренджи готовился, ощущая страх, как что-то тяжёлое у себя в груди. Он опасался не только за Рукию, но почему-то и за себя тоже.
Юноша приложил пальцы к холодному стеклу и мысленно попросил время идти немного быстрей.
Ичиго прислонился к косяку. Было как-то странно наблюдать за недвижной фигурой человека, который вёл реактивный образ жизни. Вот уже полчаса Ренджи пялился в окно на дождь и не подавал почти никаких признаков жизни. Спрашивать, что случилось, не имело смысла. Абарай молчал как партизан и на все вопросы отвечал только односложно. Про Рукию он вообще не сказал ни слова, заставив временного шинигами глубоко задуматься, а не вернуться ли ему в Сейрейтей.
Куросаки быстро пересёк комнату и подошёл к окну. Абарай даже не шелохнулся. Ичиго запустил руку в рыжую копну волос и почесал затылок. Определённо нужно было что-то делать.
-Эй, Ренджи…
Ответа не последовало.
Разозлившись, Куросаки толкнул друга с такой силой, что тот чуть не свалился с подоконника.
- Ты что делаешь?- Абарай еле успел схватиться за раму, чтобы не упасть.
- Может быть, ты всё-таки объяснишь? – взорвался временный шинигами, - Ты приходишь ко мне домой, не отвечаешь на вопросы, тупо пялишься в окно и всё время молчишь. Что случилось? Первый раз в жизни вижу у тебя такую кислую морду. Вся эта фигня, которая происходит с тобой, как-то связана с Рукией? – выдал парень давно терзавшее его предположение.
По округлившимся глазам Абарая он понял, что попал прямо в точку, и в груди как-то болезненно защемило.
- Рассказывай!
Повелительные нотки в голосе Куросаки окончательно «прижали» Ренджи к стене. Другого выбора не было. Ичиго имел право знать, ведь Рукия была его подругой и наставницей. Где-то в душе шинигами ревниво понимал, что этих двоих связывает нечто большее. Ради этого мальчишки она готова была отдать жизнь, а вот ради него, Ренджи, - неизвестно.
Абарай уселся на кровать и, поставив руки за спиной, как опору, начал сверлить взглядом потолок.
-Ей присвоили звание десятого офицера, - начал молодой человек.
-Но это же здорово! – недоумённо воскликнул Куросаки, присаживаясь на пол. – Бьякуя всё-таки разрешил?
-Не в этом дело, - с усилием продолжил Абарай, - Ямамото-соотайчо решил, что Рукия самая подходящая кандидатура для того… - тут шинигами запнулся.

Вот зачем он начал всё это рассказывать? Она ни за что бы не одобрила.

-Для того чтобы что? – не понял замешательства своего товарища Ичиго.
Ренджи вздохнул.
- Чтобы стать личным охранником Ичимару, – выплюнул юноша.
В комнате повисла гнетущая тишина.
До Куросаки постепенно начал доходить смысл сказанного и вся его абсурдность. В Сейрейтее было чёрт знает сколько солдат, но по какой-то прихоти первого капитана этим мерзким делом должна была заниматься та, которая чуть не погибла от рук предателя.
-Я отправляюсь в Общество Душ! – Ичиго поднялся и решительно направился к столу, на котором лежало удостоверение временного шинигами.
-Осади! – Ренджи поймал его за руку и с силой опустил на кровать. – Сейчас уже ничего не изменить.
На лице временного шинигами появилась тень отвращения.
-Ты – унылое говно! Изменить можно что угодно и когда угодно! Неужели тебе наплевать на Рукию?
Куросаки с шумом втянул воздух сквозь сжатые зубы и с разворота врезал Ренджи по лицу.


***


Она знала, что сегодня останется здесь. Сегодня ей, как никогда, необходимо слышать мерное дыхание и пытаться разглядеть худую долговязую фигуру мужчины с серебристыми волосами. Это стало её привычкой, хобби. Если бы Рукию спросили, когда это началось, то девушка определённо задумалась бы. День, два, неделя, месяц или, может быть, вечность назад? Здесь время полностью теряло свою власть. Власть… в этом месте она была только у одного человека.
Кучики прошла сквозь барьер и сжала тонкими пальцами ледяные прутья.

-Нэ, Рукия-чан, ты плохо выглядишь? Неужели ты так расстроена, потому что нас разлучают?

Гин взялся за решётку чуть выше её пальчиков и немного наклонился, чтобы встретиться с девушкой взглядом. В глазах маленькой Кучики промелькнуло замешательство. Она быстро опустила их и начала с усердием рассматривать пол под ногами.
Гордая, неприступная, безумно исполнительная и серьёзная – сейчас она казалась себе маленьким ребёнком, которым никогда не была, даже в детстве. Ни годы, проведённые в Руконгае, ни значительное положение в клане Кучики не ломали её так, как ломал этот мужчина. Словно паук, он обвивал всё липкой паутиной слов, жестов и взглядов. И Рукия чувствовала, что попалась. Попалась не потому, что не пыталась сопротивляться и бороться против его сущности, дышащей каким-то демонизмом, а потому, что просто не хотела…
В Обществе не было ни одного проводника душ, у которого не было бы своего мнения на счёт Ичимару Гина. Кто-то боялся его, кто-то уважал, некоторые испытывали благоговейный трепет. Раньше Рукия, ни секунды не медля, сказала бы, что ненавидит его, ненавидит так, как никого и никогда. Теперь же она сомневалась… во всём: в своём отношении к этому странному человеку, в желании убежать, в вечно гложущем чувстве опасности и, самое главное, в своём рассудке.

Рука Ичимару скользнула вниз и накрыла маленькие тёплые пальчики.

@музыка: детские крики

@настроение: z-z-z-z-z-z-z...

@темы: Ренджи, Ичиго, Рукия, Ангст, Гет, Драма, Гин, R, Фанфики

---

Самоучитель

[TenKetsu]

Название: Самоучитель
Автор: Чародейка Фиона
Бета: нет
Пейринг: Тоширо/Рангику, Тоширо/Хинамори
Рейтинг: PG-15
Жанр: Романтика, немного юмор
Статус: закончено
Размер: Мини


-Капитан, вы чем-то загружены? – спросила Мацумото, проходя мимо своего сосредоточенного капитана.
-Да, у меня очень много работы, - кивнул Тоширо, сдвинув брови еще больше, хотя казалось, что некуда.
-Я не об этом. Последнее время вас что-то беспокоит! Будто гложет изнутри!
-Лейтенант Мацумото, вам не кажется, что это не ваше дело! – строго отрезал капитан, даже не поворачивая в ее сторону взгляд.
-Мне кажется, - как ни в чем не бывало продолжила Рангику, - что у вас какие-то проблемы в личной жизни. Точнее в ее отсутствии! Вам никакая девушка не нравится?
Тоширо начала закипать, одновременно краснея не хуже помидора. Попутно он сломал кисточку, которой подписывал бумаги. По этим симптомам лейтенант сразу поняла, что попала в точку. Она слишком хорошо знала своего капитана.
-Вы обращайтесь, если что! Я всегда рада помочь! – радушно предложила она. – У меня все-таки много опыта в подобных вопросах!
Неожиданно с капитана сошли все признаки дикой злости, кроме красного как помидор цвета лица. Рангику даже перестала заниматься бумагами, полностью сосредоточив внимание на Хитсугае. Он от этого, засмущался еще больше:
-В общем, мне нравится одна девушка… Но…
-Вы не знаете как к ней подойти! – обрадовалась Мацумото, приходя в дикую степень восторга о том что ее холодный капитан рассказывает ей о подобных вещах.
-Не в этом дело. Просто… я же… даже целоваться не умею! – на одном дыхании выпалил он и, отвернувшись от нее подальше, вжал в голову в плечи и покраснел новым слоем.
-В этом нет ничего сложного!
-Просто… я бы не хотел, чтобы ей что-то не понравилось… я ведь…
Тоширо договорить не успел, так как у него перед носом возникла мощная грудь Рангику. Капитан быстро вздернул голову и стал смотреть уже в лицо улыбающейся Мацумото, стараясь не опускать взгляд ниже.
-Хотите я вас научу?
-Мацумото…
-Да или нет?
Тоширо задумался, а потом решив, что он все-таки отважный капитан Готей-13, зажмурившись кивнул.
-Я буду вас целовать, а вы отвечайте. Потом я скажу, если что-то не так! – и не успел Тоширо опомниться, как губы его лейтенанта соприкоснулись с его собственными.
Первый раз в жизни он растерялся, но потом, понемногу понял принцип движения.
-Вы как будто замороженный! Не бойтесь! Постарайтесь взять инициативу в свои руки, девушки это любят!
Новый поцелуй был для Тощиро намного легче. Он уже сам свободно двигал языком, пробуя на вкус небо, язык своего лейтенанта. Даже, увлекшись, чуть прикусил ей нижнюю губу.
-А вы быстро учитесь, капитан Хитсугая! – пришла в восторг Мацумото. – Мне очень понравилось. Ну что, контрольный?
Он встал из-за стола, оказавшись с Мацумото на одном уровне. Да, теперь он вырос и больше не был вынужден кричать на нее снизу вверх. Не смело, но уверенно притянул женщину к себе и начала целовать, пытаясь, чтобы поцелуй ей понравился как можно больше.
И тут произошло непредвиденное: дверь кабинета отворила без стука, и картину целующихся капитана и лейтенанта десятого отряда увидела Хинамори.
-Ой! – сказал девушка и пулей вылетела из кабинета.
-Хинамори! – крикнул Тоширо, не понимая что ему сейчас делать. Ведь если Рангику догадается, кто ему нравится. О таком капитан десятого отряда старался даже не думать.
-Бегите, капитан, - услышал он за спиной голос не в меру догадливого лейтенанта. – Если она сейчас уйдет, вы можете ее больше не догнать.
Тоширо, не сказав ничего, побежал аз девушкой, ради которой все это и было затеяно. Черт бы все побрал, почему ей приспичило зайти к нему именно в этот момент?!
-Хинамори, подожди! – он догнал ее уже достаточно далеко от казарм, где-то на окраинах, где почти не было народу.
-Все в порядке, Тоширо, - отдышавшись и запинаясь сказала девушка, не оборачиваясь к нему лицом. – Ты ведь уже взрослый. У тебя должна быть своя личная жизнь.
-Хинамори, нет. Ты все не так поняла!
-Ты не должен передо мной оправдываться…
Он не выдержал, развернул ее к себе лицом, глядя в глаза, из которых вот-вот должны были политься слезы.
-Хинамори… Я… давно уже люблю тебя. Но ты же знаешь,.. у меня совершенно нет опыта в подобных делах… поэтому я и попросил Рангику… научить меня… чтобы тебе понравилось, - к концу монолога, состоящего в основе своей из пауз, уверенность Тоширо куда-то пропала, а сам он опустил глаза в пол, как можно ниже.
Девушка немного неуверенно смотрела на него, пытаясь понять, зачем он это делает. Судя по всему, выходило, что не врет. Он спокойно мог делать что хочет, не оправдываясь перед ней. Да и так, просто глядя на него, она понимала, что он говорит правду. Он усмехнулась, заставив его снова поднять на нее взгляд. Слезы уже не грозили пролиться, бушевавшая на сердце буря, была позади:
-Широ-чан, ты покажешь мне, чему ты научился?
Он неуверенно улыбнулся, притянув ее к себе, потом дотронулся до ее губ своими губами, чуть лизнув, чтобы попробовать их на вкус. Потом он углубил поцелуй, касаясь ее языка.
Они целовались долго, не в силах оторваться друг от друга. Но когда это все-таки произошло, Хинамори, улыбнувшись снова, попросила:
-Это, конечно, бесподобно! Но давай, в следующий раз мы все-таки будем учиться с тобой вместе, другу с другом?
Грозный капитан Хицугая, по уши влюбленный, взял свою девушку за руку и повел ее обратно, туда, где их ждала неутихающая работа.
***
Когда капитан десятого отряда вернулся в своей кабинет, Рангику, как и ожидалось, там не было. Он прошел к своему рабочему столу, нарушая тишину только своими шагами. Но столешнице, прямо по верх документов лежала книга, с обложки которой гордо красовалось: «Секс – все что вы хотели о нем знать. 1000 советов для начинающих и опытных ловеласов».
-Мацумото, - покачал головой капитан, жутко краснея в очередной раз за день. Но честно признавая, что выходной это лейтенант сегодня заслужила.

@темы: Рангику, Гет, Хицугая, PG, Романс, Фанфики

---

Фанарт

[Ирчиэль]

Рангику и Рукия

hayaku, Gin by ~Irchiel on deviantART

Kuchiki Rukia by ~Irchiel on deviantART

@темы: Рукия, Рангику, PG13, Фанарт

---

Прятки без водящего

[greenmusik]

рылась в журнале, нашла пару июльских фиков, которые забыла вывесить сюда.
это - два

Название: Прятки без водящего.
Автор: greenmusik
Рейтинг: PG
Персонажи: Нанао, Тецу, Шунсуй, Сайджин, Джууширо.
Жанр: романс
Аннотация: о глубоких взаимных чувствах.
Дисклеймер: мир и персонажи © Kubo Tite
Предупреждение: открытый финал.
Комментарий: написано в подарок для  lauriel_anarwen

заценить и ужаснуться

Раз.

Кёраку не так уж и часто заходил в расположение седьмого отряда. Можно даже сказать, что там он бывал значительно реже, чем во любом другом. Если честно, то за то время, что прошло с назначения Комамуры Сайджина на пост капитана, Шунсуй вообще ни разу там не был. Всё дело было в аллергии, дающей о себе знать сразу после посещения седьмого отряда. Нет, не пытайтесь представить себе чихающего и чешущегося Кёраку - аллергией страдал его любимый Джуу-тян. Одно это стало достаточным предлогом, чтобы по делам любой важности и секретности посылать в расположение седьмого отряда и без того загруженную по самую макушку работой Нанао. Вот и сегодня, поставив размашистую подпись на очередном листке, Кёраку махнул рукой в сторону ворот, отсылая девушку общаться с Комамурой самостоятельно.
"Ох, Кёраку-тайчо," - думала Нанао, прижимая к груди папку, - "ну совсем Вы меня не жалеете."
Огромный и страшный до дрожи в коленях капитан седьмого отряда, лишившись своего знаменитого "ведра", оказался не менее страшным волком, со злыми жёлтыми глазами. Поэтому Исе предпочитала посещать расположение седьмого отряда в отсутствие тамошнего капитана, если только важность задания не требовала обратного. Но и тогда девушка старалась сократить общение до минимума.
Совсем другая ситуация была с лейтенантом Комамуры - Ибой Тецудзаемоном. Суровый мужчина, покрытый боевыми шрамами и скрывающий свои мысли за тёмными очками вызывал у Нанао по-детски озорное любопытство. Больше всего её интересовало, как он умудрился остаться таким серьёзным и деловым после долгой службы в одиннадцатом отряде, славящемся поголовным раздолбайством и высокой смертностью. Вторым по степени любопытности был цвет глаз. Когда бы девушка ни заявилась в седьмой отряд, сколько бы ни присматривалась на лейтенантских собраниях, взгляд Ибы всегда оставался скрыт за тёмными стёклами. Однажды, нарушив все личные правила и пододвинув в сторону тщательно лелеемые принципы, Нанао пробралась на территорию одиннадцатого отряда, но даже сидя в компании старых товарищей и бутылей сакэ, лейтенант седьмого оставался в очках, терпеливо снося все придирки и шуточки.
По мнению Кёраку, была и третья причина столь необычно высокого для Нанао интереса к чему-либо, помимо дел восьмого отряда, но даже он опасался высказывать вслух свои мысли по этому поводу.


Два.

Так повелось, что в одиннадцатом отряде кидошников не любили и не уважали. И впрямь, ну что это за боец, который боится подойти к противнику, и что это за противник, который прячется по кустам и подло швыряется заклятьями, вместо того, чтобы сойтись в честном бою. Тецу, вполне неплохо владеющий кидо, поначалу старался не обращать внимания на подобное предубеждение, потом застеснялся тренировать заклятья, а незадолго до перевода в седьмой отряд и вовсе проникся неприязнью к боевой магии. И так бы и остался предубеждённым идиотом, если бы не Исе Нанао.
Эта серьёзная девушка одним движением руки способна была нагнать страху не только на понадеявшихся на лёгкую жизнь в восьмом отряде новичков, но и на тёртых вояк, приносящих сакэ на лейтенантские собрания. Именно так впервые скрестились их взгяды. Иба только вступил в должность и проставился в новом коллективе соответственно важности события, и даже не успел удивиться громкому шёпоту "спрячь сейчас же", как обе далеко не лёгкие бутыли перекочевали к лейтенанту восьмого отряда, а строгий взгляд поверх прозрачных стёкол пообещал ему адские муки. На протяжении всего собрания глинянные бока привлекали жадные взгляды, но тоненький пальчик, нетерпеливо постукивающий по столешнице в опасной близости от драгоценных сосудов, производил на редкость пугающее впечатление. Принимая бутыли после собрания обратно, Тецу почувствовал себя студентом, внезапно забывшим, как пишется его имя.
Тайну своего капитана Иба уважал едва ли не больше, чем самого себя, и эта тайна ничуть не мешала ему восхищаться характером и поведением начальника. Незаметно для себя, лейтенант старался оберегать уединение и душевное спокойствие Комамуры, взваливая на себя всё больше работы, связанной с общением с посторонними шинигами. Одной из таких обязанностей стало обсуждение почти всех вопросов, касающихся совместной работы с другими отрядами. Мимо него в кабинет Комамуры тепеть проходили только другие капитаны и маленькая фукутайчо восьмого отряда, старавшаяся не задерживаться ни одной лишней минуты, чем снискала на свою аккуратную головку ещё больше уважения.
Уже много позже, когда весь состав седьмого отряда прятал умильные улыбки при взгляде на самого пушистого капитана Готей-13, Тецудзаемон убил немало минут, безуспешно пытаясь доказать Исе-сан, что Комамура Сайджин не только абсолютно безобиден, но и очень мил. Только через некоторое время после ухода девушки, он понял, что в течение всего разговора держал её за руку. И тут Тецу совершенно всерьёз принял решение всеми силами бороться против столь несвоевременно возникшего чувства.


Три

"Страдающий аллергией" капитан тринадцатого отряда наслаждался обществом Шунсуя и того самого Комамуры, на которого у него эта аллергия якобы была. В отличие от Кёраку, способного едва ли не с закрытыми глазами найти нужную книгу в библиотеке Укитаке, капитан седьмого отряда явно нуждался в проводнике по этому царству пахнущей чернилами пыли.
- И если можно, что-нибудь ещё о женщинах-лисицах, - рокочущим шёпотом попросил гость.
Кроме любви к чтению, с давним другом хозяина библиотеки Комамуру роднило отсутствие смущённого румянца. Но если у Кёраку это обосновывалось лёгкостью характера, то Сайджина спасал густой мех. Зато выдавали прижатые в стороны уши и подёргивающийся хвост.
- Я помню, где лежит, - тут же отозвался Шунсуй. - Всё романы читаешь, Сайджин?
- Чтение - наиболее привлекательное из доступных мне развлечений, - скрытый капитанским хаори хвост гулко стукнул о стеллаж.
- А я только хотел предложить сходить поглядеть, как там продвигается реальный любовный роман, - не удержался Кёраку.
- И получить по шее от собственного лейтенанта?
- Ну что ты, Джуу-тян, я предполагал сделать это тайно.
- Я недостаточно хорошо скрываю реяцу, чтобы остаться незаметным для Исе-сан, - сказал Комамура.
- Ладно-ладно, я понял. Пусть воркуют без свидетелей.
Шунсуй развернулся и махнул рукой, призывая следовать за собой, и вдруг застыл на месте.
- Знаете, Кёраку-тайчо, я больше никогда не поверю ни единой вашей отговорке!
В наступившей тишине пощёчина прозвучала особенно звонко.

@темы: PG, Романс, Фанфики

---

Салочки

[greenmusik]

рылась в журнале, нашла пару июльских фиков, которые забыла вывесить сюда.
это - раз.

Название: Салочки
Автор: greenmusik
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Бьякуя, Кенпачи. Ичиго, Ренджи, Рукия
Жанр: полный бред, стёб, фансервис
Аннотация: Можно подумать, они тут в любви признаются.
Дисклеймер: мир и персонажи © Kubo Tite
Предупреждение: преслэш, недояой и прочие извращения. автор вынес мозг себе, окружающим и подопытным персонажам. логики нет. целых два матерных слова.

вынести мозга остатки себе

Раз.
Подумать
Два.
Подумать еще раз.
Три.
Заказать веники, похоронный лимузин и приглашения сослуживцам.
Четыре.
Посмотреть на пункт три и подумать еще раз.
Пять.
Заверить завещание в Первом отряде.
© [KpLt] Schu von Reineke

Цветами Кёраку обещал обеспечить. Вместо лимузина вполне подойдёт паланкин, который Ёруйчи когда-то оставила на территории второго отряда. Хотя, то, что останется при неблагоприятном исходе, вряд ли можно будет положить в паланкин. Замоют пару пятен и всё.
Последний взгляд на свиток с завещанием, подпись недрогнувшей рукой, и можно идти к сотайчо - визировать.

- Собрался, наконец?
Старик даже не спрашивает, чего мне от него надо. Зачем спрашивать, когда и без того всем давно понятно? И все дружно делают вид, что ничего такого не замечают. Кучики один из первых в рядах незамечающих.
- Это просто, на всякий случай, - теперь главное сделать морду кирпичом или обратить всё в шутку. Или не надо?
- Эх, молодость-молодость, - Ямамото едва касается пальцем пергамента, ставя личную печать, и мечтательно жмурится.
- Спасибо, - кажется, сотайчо даже не слышит, погрузившись в какие-то свои воспоминания. Интересно, когда была его молодость? И где он хранит всю эту память о молодости?
Сасакибе вежливо кивает, выпроваживая задерживающегося дольше положенных двух минут визитёра.


У главной арки сидит Ячиру и гадает на одуванчиках. Всё вокруг засыпано жёлтыми лепестками. Она так погружена в себя, что кажется, что она не обратит внимания даже на вылезающего из-под ног меноса. Эх, девочка, знала бы ты... Впрочем, она, наверное, тоже знает. Кому же знать, как не ей.

Только что казалось, что до расположения шестого отряда ещё идти и идти, и вот уже под ногами расстилается идеально вылизанный плац. Кажется, у них здесь каждая песчинка находится на строго определённом месте, как и дежурные, едва заметно дрожащие от давления чужой силы, но стоящие прямо. Кивок дежурным, и мягкий прыжок вниз.
- Я к Кучики. По важному делу.
С каких это пор приходится отчитываться перед всякой мелочью? Может, ну его нафиг? Повернуть назад, или пронестись мимо и скрыться вдали, разворотив стену. И пусть потом сам приходит и ругается так, как только он умеет. Чтобы мурашки по всему телу от этой обжигающей высокомерности и ледяного презрения. Чтобы смотреть ему в глаза и ловить мельчайшие оттенки гнева и раздражения, и с вызовом ждать малейшей ошибки, которая даст повод.
Дверь в кабинет распахивается прямо перед носом, и на пороге возникает красный хвост.
- Кенпачи, чего под дверью торчишь, как не родной? - Абараи кажется необоснованно весёлым. - Это ты вовремя зашёл. Капитан минут десять как срочно умотал на грунт, а у меня как раз бутыль припрятана, да всё никак времени не было.
А вот и обоснование. После долгого топтания на месте, мучительных размышлений и выведения линии поведения с этим проклятым аристократом, он просто так уходит буквально из-под носа.
- И знаешь, что странно. Он вдруг встал, даже бумажку не дописал, и сказал, что ему срочно надо на грунт, и вышел прямо через окно. - Ренджи уже достал откуда-то бутылку и теперь терзал пробку. - А через минуту я почувствовал, как ты приближаешься, и даже загадал, что если ты сейчас к нам завернёшь, то это будет повод, чтобы...
Кажется, Абараи теперь обидится. Потому что нельзя не обидеться на того, кто вырвал из рук только что открытую бутыль, выхлебал всё содержимое одним глотком и свалил через окно в сторону врат.

Это главе дома Кучики не нужно разрешение, чтобы покинуть Сейрейтей через врата, а любому другому капитану требуется специальная бумажка. Или вовремя появившаяся на лице улыбка, от одного вида которой стража прыснула из-под дверей, уподобившись мышам.
- Стоять! Кучики давно прошёл?
- М-минут д-де-десять.
- Свободен.
Если правильно пнуть врата, то они откроются ровно туда, куда открывались последний раз. Главное - не сомневаться, что хочешь последовать за прошедшим ранее. И кто сказал, что соединяющий миры тоннель длинный? Шага четыре, не больше. Кто сказал шунпо? Даже самому распоследнему новичку известно, что Зараки Кенпачи шунпо не владеет, и весь Готей благословляет это знание. Осталась самая малость - найти в Каракуре владеющего этим самым шунпо капитана шестого отряда и... нет, не стоит пока об этом. Сначала надо найти.

Куросаки нет дома. Вообще никого из них. Только под подушкой обречённо дрожит плюшевый лев, который точно знает, что у него будут выпытывать нынешнее местанахождение семьи. А мать у Ичиго красивая. Такую грех не помянуть.
Вот только по дороге к кладбищу за углом вдруг мелькает кончик знакомого шарфа, и Куросаки тут же забыт. Как и неизвестно каким чудом передвигающийся на плюшевых лапах Кон, болтающийся на другом конце привязанной к поясу ленты.
- Кучики! - и жёсткий асфальт проминается под отталкивающимися от него ногами.
И прозрачно-сиреневый взгляд останавливает разогнавшегося носорога, а тонкие брови удивлённо приподнимаются на долю миллиметра.
- Капитан Зараки?
Плюшевая игрушка растекается рыжей лужицей за широкими хакама, пытаясь слиться с асфальтом и шепча в благоговейном ужасе имена обоих капитанов.

- А я Вас искал, Кучики, - так искал, что напугал чужого лейтенанта, силой прорвался в генсей и привязал к себе клок искусственного меха.
- Да? - губы сжал, глазищи прикрыл, будто и неинтересно ему вовсе. А, не, чуть склонил говоу набок, выражая вежливый интерес. Фигня всё это - ажно отсюда слышно, как у тебя сердце колотится. Всё ты знаешь, потому и бегаешь как от чумы.
- Это превр.. привер.. в общем, не на улице. Отойдём куда-нибудь.
Городской парк кажется безлюдным. Оно и к лучшему.
- Я так понимаю, вы желаете спарринг прямо сейчас? - слово-то какое подобрал!
Интересно, нетерпеливый кивок считается достаточным ответом?
- Прямо здесь?
Видимо, недостаточным. Тонкий стон вынимаемого из ножен меча ответом всё же признан.
- Цвети, Сенбонзакура.
Невозможно парировать все лезвия сразу, но такая мелочь и не возьмёт шкуру самого сильного шинигами поколения. Несколько стальных лепестков застревают в одежде и перестают слушаться хозяйских приказов.
- Может, сразу банкай, Кучики?
- Хн!
Шунпо, будь оно неладно. А ведь почти ухватил за волосы, даже почувствовал, как они проскальзывают меж пальцами.
Если вдруг кто сюда завернёт и увидит - сам себя в четвёртый отряд сдаст. Потому что нельзя такое в рассудке увидеть - чтобы Зараки Кенпачи, растопырив руки и изредка отмахиваясь от шлейфа розовых лепестков, гонялся по детской площадке за легко ускользающим от него Кучики Бьякуей.
- Кенпачи?
- Нии-сама?
Накликал.
- Не стойте на месте, капитан Зараки, - лёгкий толчок рукой в грудь, и снова вокруг одни лишь лепестки.
- Стоять, зараза! Всё равно поймаю!
- БАНКАЙ!
- БАНКАЙ!
Эхо?
- Ичиго, не вмешивайся!
Два прыжка до вертящего головой Куросаки, замах мечом и лёгкое касание пальцем.
- Куросаки водит!
- Ичиго, идиот!!! - нафига же так орать-то, а?
Шшух.
Ну кто сказал, что меч нельзя парировать ладонью, а ладонь - мечом? Но рыжий тоже быстрый, как чёртова кошка. Успел извернуться и отвести руку. И тут же скрылся за кучиковскими клинками.
- Нии-сама!!! Ичиго!!! Зараки-тайчо!! Хватит!!!
- Бьякуя водит!

* * *

Уставший, но довольный Кучики Бьякуя поплотнее запахнулся в юката и принялся вытирать пахнущие шампунем волосы. Сидящий за соседним столом Абараи старательно не замечал неофициального вида капитана и пытался игнорировать выпущенную чуть ранее в окно бабочку.
- Ренджи, обещай мне больше никогда не ругаться нецензурными словами.
- Есть, тайчо!
- Нет, ты просто по-человечески обещай, что не будешь ругаться, что бы ни случилось.
- Простите тайчо! Оно само тогда вырвалось.. Обещаю, что никогда больше...
Чёрная бабочка впорхнула в окно, ненамного опережая ведомого гостя.
- Принеси чай.
В окно влез Зараки, так и не успевший сменить истерзанную форму, и всё ещё пахнущий потом. Ренджи покосился на него, перевёл взгляд обратно на капитана.
- А?
- Чай...
- Ой! Сейчас, тайчо!
- Чего звал? - спросил Кенпачи, придвигая себе стул.
- Мне бы хотелось ещё раз поспорить.
- Чё, выволочку сделал, или предупредил?
- Сделал. И предупредил.
- Ну, значит, нечего спорить. Не будет он ругаться.
- Спорим на желание?
- Погодь. Опять сакэ переводить, как в прошлый раз?
- Нет. Я не разрешаю больше ничего бить в моём кабинете.
- Тогда ладно. Парень - кремень. Раз обещал, то не будет.
Бьякуя улыбнулся, поднялся со стула и шагнул к нему.
- Ёб твою мать, это ж охуеть можно! - возопил вошедший мгновение спустя Абараи.

@темы: Ренджи, АУ, Зараки, Стеб, PG13, Бьякуя, Фанфики

---

Глупые вопросы праБлич.

[L_e_D]

1) В бою с Ичиго - чем Бьякуя напоследок располосовал тому плечо (да так что кровь полоснула)? Если его меч рассыпался до того - при соприкосновении с ичиговским. Гм.. ногтями?

2) Если на траектории между точкой старта и точкой финиша шунпящего поместить меч - прибудут ли в точку финиша уже две половинки его тушки?

3) Какой шикай у Комамуры? Он у него вообще есть? И если нет - то почему? А если есть - почему не показывает/не использует?
Уже понятно, есть. Шикайная атака похожа на обычную гецугу ичиговскую.

4) Где Йоруичи прячет/как носит занпакто?

5) Можно ли на куполе Лас-Ночес вместо неба с облаками и солнышком показывать.. ну вот мультики хотя бы?
Походу, общее мнение сошлось на: теоретиццки можно, практицки некому и незачем.

6) Брат Орихиме ломал себе маску. Не вмешайся шинигами - получился бы арранкар?

7) Сколько раз чинили купол Лас-Ночес - прежде чем запретили старшим эспадам релизиться внутри него?

@темы: Вопросы

---

немного из прошлого...

[darth strike]

фэндом : все тот же...
название : love, friendship, choice...
автор : я
бета : снова я и ворд
жанр : немного романса, немного драмы
персонажи : Йоруичи, Урахара, Сой Фонг
предупреждения : АУ
дисклеймер : персонажи - Кубо-сенсей, мир - мой
от автора, оно же саммари : сайд стори к фику full speed!... история "господина распорядителя" нелегальных гонок и его подруги...
спасибо :  Ugarnaya_uno за веру, поддержку и помощь!

-Доброе утро, госпожа вице-президент.
Шихоуин Йоруичи, наследница и вице-президент крупнейшего в Японии автомобильного концерна «Шихоуин Моторс», отмахнулась от подобострастного секретаря и стремительным шагом прошла в свой кабинет.
И только за его плотно закрытыми дверями, наконец, позволила бурлящей в груди ярости выплеснуться наружу.
Тяжелое пресс-папье со стуком полетело на пол, документы с негодующим шелестом разлетелись по всему кабинету.
-Госпожа вице-президент, у вас все в порядке?
Расплавленное золото глаз обожгло такой яростью, что секретарь пулей выскочил из кабинета, куда по неосторожности сунулся, встревоженный шумом.
Как?.. Как он мог так с ней поступить?! Зная о ее чувствах к…

-Таким образом, завершился громкий скандал, взволновавший мир большого спорта. Хотя, конец ли это, или же мы усл…
Президент «Шихоуин Моторс» нажал кнопку на пульте. Экран за его спиной погас. Президент положил пульт на сияющую идеальной полировкой крышку стола и, сцепив руки перед собой, посмотрел на дочь.
Йоруичи не подняла головы. Все время, пока по телевизору шел получасовой репортаж, посвященный разгоревшемуся еще на прошлой неделе скандалу, она сидела, вперив неподвижный взгляд в пол, покрытый дорогим ковром. Так чтобы отец не увидел ее глаз, в глубине которых водоворотом закручивалась боль. Боль и разочарование.
Как же так, Киске?.. Этот вопрос терзал ее все то время, пока телеканалы трубили о президенте японской ассоциации мотоспорта, оказавшемся нечистым на руку. И хуже всего была невозможность посмотреть в серые глаза и спросить.
Как же так, Киске? Почему?
Он бы сказал ей правду. Ведь он совсем не умел врать…
Но…
-Йоруичи,- приглушенный голос отца отозвался мучительным колотьем чуть ниже сердца. Она догадывалась, что услышит сейчас.- Его выпускают сегодня. Под залог.
-Разве это возможно?- девушка вскинула взгляд.- Ведь суд уже состоялся и Киске…
-И его признали виновным,- жестко закончил за нее отец.- Но ты должна понимать, что так просто его не отпустят, Йоруичи. В мире большого спорта свои законы. Он слишком многих подставил своей жадностью…
-Киске не такой!- запальчиво выкрикнула девушка и тут же осеклась под тяжелым взглядом золотистых глаз. Таких же, как ее собственные.- Не такой…- упрямо повторила она, но уверенности в ее голосе уже не было.
Как, в самом деле, она могла избавиться от сомнений?
Только спросить у него самого, но это-то как раз и было невозможно – Урахара Киске, теперь уже бывший президент Ассоциации Мотоспорта Японии, вторую неделю содержался под арестом, обвиненный в крупной афере с нелегальным тотализатором. Визиты к нему были строжайше запрещены решением суда – и дело было не только в том, что полиция опасалась сговора Урахары с его подельниками. Как раз таки наоборот. Боялись, что именно подельники и возжаждут избавиться от угрозы оказаться там же, где и Урахара.
-Папа…
Смотреть в растерянные глаза дочери, обманутой, раздавленной предательством любимого человека – они с Урахарой должны были пожениться этим летом, и Йоруичи считала дни до радостной даты, вычеркивая дни в календаре под добродушные насмешки отца – было выше его сил, и Шихоуин отвернулся. Стиснул побелевшими пальцами подлокотники массивного кресла. О, только попадись мне, негодяй! Только попадись…
-Йоруичи,- говорить было трудно, но он должен был это сказать. Должен оградить единственную дочь, наследницу от неминуемого позора.- Ты не должна более искать с ним встречи.
Девушка застыла, словно не в силах поверить в услышанное. Нет! Так не должно быть! Отец не мог так поступить – она рассчитывала на его помощь, на заступничество за Киске. Но не на это…
-Ты хочешь сказать,- сузились потемневшие глаза.- Что мы будем сидеть, сложа руки, пока он… пока его…
Сказать оказалось слишком страшно.
Убьют. Или искалечат – но это в лучшем случае.
Как наследница многомиллионной корпорации, Йоруичи знала, чем могут закончиться опасные игры с чужими деньгами. Несколько раз она своими глазами видела представителей клана Якудза, с которым вел дела ее отец. И каждый раз бесстрашная девушка с трудом подавляла дрожь, охватывающую ее при виде их глаз.
Холодных, равнодушных глаз. Такие глаза могут быть только у убийц…
И теперь… Теперь люди с такими глазами придут за Киске. За ее Киске!
Только лишь потому, что кому-то показались неугодными принципы честного президента ассоциации.
Конечно! В этом все дело!
-Отец, это не может быть правдой,- главное, спокойно, уговаривала себя Йоруичи. Отец, бизнесмен до мозга костей, никогда не прислушивался к чувствам, даже и чувствам собственной дочери. Значит, нужны разумные доводы. Факты. Вот только где их взять?
-Почему ты так в этом уверена?
-Я знаю его, отец.
Темные брови Шихоуина сошлись над переносицей. Черт, не то! Но что еще она может сказать? Разве только…
-Отец, Киске подставили. Обещаю, я разберусь в этом, и ты сможешь убедиться…
-Нет!- резкий окрик перебил ее.
Йоруичи сжала кулаки. Почему он так упорно противится?
-Отец…
-Я сказал – нет,- спокойствие вернулось к Шихоуину, и девушке стало страшно. По-настоящему страшно.- Я запрещаю тебе видеться с ним, Йоруичи. Ты немедленно вернешься к работе, а вечером поедешь домой.
Каждое слово тяжелым камнем падало в душную тишину кабинета. На мгновение Йоруичи показалось, что просторное помещение сужается, грозя раздавить ее своими стенами. А она ничего не может с этим поделать, слишком маленькая, слишком беспомощная…
-Я поняла, отец…- спорить было бесполезно. Слишком хорошо она знала отца и его характер. Сама ведь такая же – вся в него.
Йоруичи и не стала. Попросила разрешения вернуться к работе и, не оглядываясь, покинула кабинет главы корпорации.
И не видела печали, затопившей отцовские глаза.
Но, как бы то ни было…
Президент снял трубку внутреннего телефона. Секретарша ответила мгновенно.
-Тамаки-сан, свяжите меня с главой службы безопасности… Сой Фонг? Будьте любезны, зайдите ко мне. Хочу вам кое-что поручить.

Охватившая ее ярость понемногу улеглась. Оглядев учиненный собственными руками разгром, Йоруичи вздохнула и принялась собирать разбросанные бумаги. Незачем подчиненным знать о том, что вице-президента что-то терзает.
Нужно что-то делать. Обязательно!
Но что?
Руки машинально складывали страницы распечаток – аккуратно, листок к листку – а разум лихорадочно искал решение вставшей перед ней дилеммы.
Разумеется, Шихоуин Йоруичи, наследница огромной корпорации, не имеет права пойти против воли отца. Если, конечно, не хочет потерять все, что у нее есть – пост вице-президента успешной компании, деньги, положение в обществе и прочая, и прочая… Вот только для этого ей придется вычеркнуть из своей жизни Урахару Киске. Из жизни, из воспоминаний, из самого сердца…
Но это… Это невозможно. Просто невозможно. И она не собирается этого делать – ни за какие прибыли, пусть и миллиардные. Ни за какие материальные блага.
Нет – не такова Шихоуин Йоруичи, чтобы променять любовь на деньги.
Но с другой стороны…
С другой стороны, сделать то, что она действительно хочет – а хочет она разобраться во всем этом деле – означает пойти против воли отца. А президент Шихоуин вполне способен лишить непокорную дочь не только права наследования и руководящего поста в его компании. Провести остаток жизни заточенной в стенах фамильного особняка – вот чем грозит строптивице ее замысел.
Значит, остается только одно.
Смуглые пальцы смяли пачку документов.
Прости, отец. Но иначе я не могу…
Звук открывающейся двери оторвал от мыслей чернее тучи.
-А, Сой Фонг!- Йоруичи поспешно поднялась с колен, отряхивая дорогие брюки.- Заходи! Я как раз собиралась тебе позвонить.
-Добрый вечер, Йоруичи-сама,- миниатюрная китаянка проскользнула в приоткрытую дверь, плотно затворила ее за собой и вежливо поклонилась.
-Боже мой, Сой Фонг,- Шихоуин досадливо поморщилась.- Ну сколько раз можно тебя просить – не называй меня так. По крайней мере, пока мы наедине.
-Извините… - Сой Фонг выпрямилась и чуть смущенно улыбнулась.- То есть, я хотела сказать, извини.
-Ничего,- отмахнулась Йоруичи и улыбнулась в ответ. Улыбка вышла несколько натянутой, что не укрылось от проницательного взгляда Сой.
-Что-то случилось?
Шихоуин молча прошла к своему столу. Задержалась на несколько мгновений, словно не решаясь занять принадлежащее по праву место. Да ведь и не принадлежало оно ей уже. Не после того, как она сама отказалась от него.
Тонкие пальцы скользнули по высокой спинке кресла. А может, не стоит, промелькнуло сомнение. Ведь отца тоже можно понять… или, хотя бы, попытаться…
-Йоруичи,- не дождавшись ответа, заговорила Сой Фонг.- Твой отец… в общем, он приказал следить за тобой.
Черная кожа обивки кресла скрипнула под вцепившейся в нее рукой.
-Что?- глухо переспросила Йоруичи, обернувшись. Перед глазами все так и поплыло, встревоженное лицо Сой Фонг показалось до невозможности далеким и размытым, словно в тумане.
Китаянка вздохнула. То, что она только что сказала, шло вразрез с приказом президента Шихоуина – его дочь ни в коем случае не должна была знать об этом.
Но не только Йоруичи в этот проклятый богом день металась по замкнутому кругу в попытке сделать правильный выбор. Между долгом и любовью. Между долгом и дружбой. И они обе его сделали – но долг проиграл. Так уж вышло – они ведь живые люди. Просто люди.
-Я не могла не сказать тебе об этом. Извини…
-Вот как…- Йоруичи отошла от стола. Опустилась в одно из предназначенных для посетителей кресел – собственное сейчас вызывало едва ли не отвращение.- Что ж, тогда я попрошу тебя только об одном. Мне нужны сутки, Сой Фонг. Всего сутки – а потом ты можешь делать все, что велел президент Шихоуин.
Сой Фонг нахмурилась. За те пять лет, прошедшие с момента их знакомства – время, за которое вице-президент компании и девушка-телохранитель, ставшая впоследствии главой службы безопасности, стали подругами – она успела достаточно хорошо узнать своевольный характер Йоруичи. И сейчас не так уж и сложно догадаться, для чего ей нужна эта отсрочка.
-Зачем?- прямо спросила Сой Фонг.- Я должна знать, зачем тебе эти сутки.
Йоруичи усмехнулась – жестко, горько.
-Ты спрашиваешь, как глава службы безопасности компании?
-Я спрашиваю, как твоя подруга.
А подруге ты можешь довериться без опасений. Разве нет, Шихоуин Йоруичи?
Тень прежней улыбки скользнула по губам Йоруичи, блеснули на мгновение золотые глаза озорными искрами. Блеснули – и погасли.
Ведь сбежать, перечеркнув все, что было, всю свою прежнюю жизнь оставить позади – это совсем не то, что улизнуть из надоевшего офиса, заручившись поддержкой неодобрительно хмыкнувшей, но все же не сумевшей отказать подруге Сой Фонг.
Вот и сейчас китаянка выслушала ее. Хмыкнула, по обыкновению, покачала головой. Но все поняла. И только одно спросила:
-Ты уверена?
И так надеялась услышать в ответ хоть толику мелькнувшего в голосе Йоруичи сомнения – пусть жалкий, но все же шанс отговорить, переубедить – но знала, что не услышит.
-Хорошо. Ты можешь на меня рассчитывать. Я помогу.
Теплая ладонь крепко сжала ее плечо. Сой Фонг накрыла ее своей, чуть заметно вздрогнувшей рукой.
Я не хочу тебя отпускать, Йоруичи. Но это единственное, что я могу сделать для нашей дружбы.

Урахара Киске вышел из машины, привезшей его к дому. Захлопнул дверцу, прищурился на солнце, светившее по-весеннему ярко. Надо же, а ведь он целую неделю не видел дневного света. И только сейчас понял, как соскучился по нему.
По солнцу. И по Йоруичи.
Йоруичи… Вкус любимого имени осел на языке неожиданной горечью.
Всю неделю, прошедшую с момента его ареста по явно сфабрикованному обвинению, и до сегодняшнего дня только мысли о ней помогали ему. И одновременно давили почти невыносимой тяжестью осознания того, что он потерял ее.
Навсегда потерял. Киске слишком хорошо знал президента «Шихоуин Моторс», чтобы питать какие-то иллюзии относительно того, что им позволят видеться и дальше. Роман дочери и наследницы с аферистом, не говоря уже о браке, несмываемым пятном ляжет на репутацию компании. Следовательно…
Следовательно, ему придется забыть о Йоруичи. Как ни тяжело будет это сделать…
Но если бы он только смог доказать свою невиновность!
Нужно хотя бы попытаться. Обязательно.
За спиной хлопнула дверца автомобиля.
-Урахара-сан,- голос полицейского напомнил о том, что он все еще находится под присмотром бдительного ока закона.- У вас есть полчаса, чтобы взять все необходимое.
-Да, да…- рассеянно отозвался Киске.- Уже иду.
Выпустили под залог, вот как. С одним лишь условием – он будет выступать на следующем суде в качестве свидетеля. Правосудие собиралось устроить глобальную чистку в руководстве Ассоциации Мотоспорта. Вопрос только в том, в чью пользу будут освобождены места в сверкающих суперсовременной обстановкой кабинетах.
Это интересовало его больше всего.
Но пока его свобода носит столь условный характер, сделать Урахара ничего не сможет. Программа защиты важных свидетелей совершенно не предполагает вольности действий этих самых свидетелей. Тюремная камера всего лишь сменится на прекрасно охраняемый номер в отеле. И далеко не факт, что из этого номера он когда-нибудь выйдет… живым.
Полицейский негромко кашлянул. Да, действительно. Время поджимает. Но как же не хочется…
Мысленно пожелав служителю правопорядка всех благ, Киске двинулся к парадному входу. Полицейский, разумеется, последовал за ним. Урахара хотел, было, воспротивиться, но счел за лучшее просто не обращать внимания на его присутствие – раз избавиться все равно не удастся.
Пустая квартира-студия встретила тишиной и – что немало удивило Урахару – идеальным порядком. Ни следа недавнего обыска – даже странно. С каких это пор полиция стала относиться к квартирам подозреваемых с таким бережным тщанием?
Даже все, без исключения, вещи остались на своих местах. Вплоть до небрежно выгруженной из кармана мелочи на столе в комнате. И мобильный… Погодите-ка!
Урахара замер, не донеся руки до невзрачного черного телефона. Этот аппарат не мог принадлежать ему – оба его сотовых были конфискованы полицией в качестве приобщенных к делу улик. Разумеется, сегодня их вернули, так что этот… Откуда же он взялся? Может, прислуга забыла? Тоже вряд ли… У приходящей горничной была совершенно другая модель – на память Киске не жаловался никогда.
Тогда чей? И что это под ним? Записка?
Осторожно, стараясь не привлекать внимания мающегося в прихожей полицейского, Урахара развернул крохотный листок. Несколько иероглифов выстроились аккуратным столбиком – и сердце радостно встрепенулось.
«Урахара-сан, пожалуйста, сохраните мой телефон до встречи со мной. Йоко.»
Йоко – так звали его горничную. Но почерк…
-Урахара-сан, поторопитесь, пожалуйста,- донесся из прихожей голос его персонального цербера.
Киске поспешно присел, делая вид, что роется в ящике стола и незаметно сунул телефон в карман. Воровато оглянулся – но страж порядка ничего не заметил, слишком занятый рассматриванием дорогой обстановки.
Вот и хорошо…
Остается только позвонить. И объяснить все. Или, хотя бы, попытаться…
«Киске, ты совершенно не умеешь врать, знаешь?»
Знаю, улыбнулся он, вынимая из ящика стола фотографию в простой стальной рамке. И надеюсь, в этот раз ты тоже поверишь мне.

Ожидание.
Оно и раньше казалось ей, деятельной, привыкшей все держать в своих уверенных руках, чем-то сродни пытке. Но сейчас, отягощенное беспорядочно мечущимися в голове мыслями и опасениями, ожидание становилось совершенно невыносимым.
Но пока это было единственным, что ей оставалось.
Только ждать.
Иначе нельзя.
Йоруичи поднялась с дивана, прошлась по номеру, разминая затекшие от долгого сидения на продавленных подушках ноги. Зацепилась носком кроссовки за отогнувшийся угол ковролина – протертого мало не до дыр в тех местах, где его не закрывала мебель – и чуть не упала, больно ударившись коленом о расшатанный журнальный столик.
Отвратительно. И в таких номерах доблестная полиция Японии держит своих важных свидетелей? Могли бы уж и на отель получше раскошелиться.
Девушка брезгливо оглядела откровенно убогую обстановку. Прожженная сигаретами обивка дивана, выцветшие несвежие занавески – да, к такому она точно не привыкла. На кровать и посмотреть-то было противно, не то, что лечь или, хотя бы, сесть – даже несмотря на то, что от проклятого дивана уже все тело ломит.
В мотель, расположенный на самой окраине города ее привез один из помощников Сой Фонг. Проводил до самой двери и ушел, передав распоряжение главы службы безопасности – ждать.
Ждать и ничего не предпринимать.
Это-то и было хуже всего. Сидеть взаперти, лишенной всяческой связи с внешним миром – если не считать простенького мобильника, оставленного помощником Сой. Но и по нему звонить было нельзя – ни в коем случае не занимать линию. Только ждать, когда он зазвонит сам.
Ждать. Ждать. Ждать.
Сколько же?
Если бы она сама могла хоть что-то сделать. Но все, что требовалось лично от Шихоуин Йоруичи, она уже сделала – отданы распоряжения, и шестеренки запущенного ею плана уже крутятся вовсю. А она может только…
Ждать.
Проклятье.
Йоруичи глянула на часы. Время близилось к шести вечера. Отец, должно быть, скоро поедет домой. Если, конечно, не задержится на работе, как частенько делает. Что ж, так даже и лучше – чем позже он заметит исчезновение дочери, тем больше времени будет у них с Киске, чтобы…
Пронзительный писк сотового разорвал душную тишину номера. Девушка бросилась к столу, снова запнулась об идиотский ковролин.
-Киске?- сердце заколотилось где-то у самого горла. Ей и спрашивать-то было не нужно – только один человек мог позвонить по этому номеру.
-Йоруичи, это ты?
-Да, Киске, это я,- как же хочется сказать ему – сказать все. Что верит ему, что любит, что… Но времени нет. Все потом. А сейчас – только дело.- Киске, послушай,- почти жестко, не давая ему и слова сказать о том же, что так хотела сказать, а еще больше – услышать, начала девушка.- Я знаю, что ты не виноват. Но у нас нет времени выяснять, кто стоит за этим.
-Что ты хочешь сказать?- удивился он. Больше для вида удивился – сам знал, о чем пойдет речь. Но волновать лишний раз не хотел.
-Киске, на тебя, скорее всего, уже охотятся. Полиция ничего сделать не сможет, да и не станет. Поэтому мы должны…
-Нет, Йоруичи,- перебил ее Урахара. Разве может он позволить ей? Не может. Права не имеет искалечить ее жизнь. Даже если она сама думает иначе.- Никаких «мы». Я влип в это дело, мне и разбираться. Ты не должна вмешиваться.
От ее ответа как морозом вдоль хребта стегнуло.
-Поздно, Киске. Я уже все решила. Мои люди готовят нам побег – нам, слышишь?- она говорила, а он совсем не узнавал ее голоса, жестко звякающего непреклонной сталью. Совсем не похожего на голос той девушки, которую он знал. Но даже если и так…- В полночь сменится охрана твоего номера – это будут люди Сой Фонг. Нас проводят за черту города. Машина уже готова.
-Йоруичи…- охрипло выдохнул Урахара.- Ты…
Она усмехнулась в трубку. И всего на секунду потеплел ее голос, когда произнесла – тихо-тихо, почти неслышно:
-Просто я люблю тебя, Урахара Киске. И не хочу, чтобы тебя убили.
Две коротеньких фразы. Ради них, ради этих ее слов он мог бы…
Но имел ли на это право?
Нет. Не имел.
Разрушить всю ее жизнь – не мог и не смел.
-Киске?- ожил умолкнувший, было, динамик настойчивым голосом.- Ты меня слышишь?
А еще он не мог и не смел отвергнуть ее выбор. Выбор, сделанный ради него.
-Хорошо,- просто ответил Урахара.- Я все понял. В полночь.

Неприметная коричневая «тойота» с заляпанными грязью номерами ехала по шоссе – не слишком быстро, чтобы не привлекать внимания полиции, но и не так, чтобы очень медленно. Чем скорее она окажется как можно дальше от города, ставшего слишком опасным для ее водителя и единственного пассажира, тем лучше…
Женщина, сидящая за рулем, сосредоточенно вглядывалась в разрезанную светом фар темноту за лобовым стеклом. Щурила золотистые глаза, под которыми минувший день проложил глубокие тени, да изредка встряхивала головой, отбрасывая падающую на лицо непослушную длинную челку.
И молчала.
На пассажирском сиденье задремал мужчина, откинув светловолосую взлохмаченную голову на спинку. Или же только делал вид, что спит – внимательные серые глаза то и дело соскальзывали встревоженным взглядом из-под полуопущенных ресниц на усталое смуглое лицо его спутницы.
И он тоже не проронил ни слова с тех пор, как в зеркале заднего вида погасли фары машины, проводившей беглецов за черту города.

Огромный черный джип стоит на обочине, лаково блестя полировкой мощных обводов. И по сравнению с ним хрупкая невысокая девушка, замершая у приоткрытой передней дверцы, кажется еще меньше.
В темноте не разглядеть – но Йоруичи и не нужно видеть, чтобы знать, какое выражение застыло сейчас в светлых глазах Сой Фонг.
-Позвони, как доберетесь,- негромко просит она.
Шихоуин кивает и спрашивает невпопад:
-Отец… еще не знает?
-Нет,- качает головой китаянка.- Я же обещала тебе сутки…
Невысказанное «но не больше» повисает в прохладе ночного воздуха.
Но беглецы благодарны и за эту отсрочку.
Подходит Урахара, молча кладет руку на плечо Йоруичи. Пора.
-Спасибо вам еще раз Сой Фонг-сан,- в голосе мужчины звучит благодарность и – совсем немного, иначе покажется оскорблением – сожаление. Ведь именно он – причина этого прощания.- До свидания.
Киске намеренно не говорит сакраментального «прощай». Зачем еще больше растравливать совсем свежую рану расставания?
И отходит к небольшой коричневой «тойоте», припаркованной перед джипом охраны.
-Я позвоню,- твердо обещает Йоруичи и обнимает подругу.- Спасибо тебе. За все!
С прерывистым, почти болезненным вздохом Сой Фонг прячет лицо на ее плече. И так не хочется – но нужно разжать руки и отпустить.
Навсегда?
Как же больно ранит это слово…
-Эй, а ну, не киснуть!- треплет девушку по волосам Йоруичи. В темноте на мгновение высверкивает ободряющая белозубая усмешка.- Не на всю же жизнь расстаемся!
И Сой Фонг благодарно улыбается в ответ и кивает, обнадеженная.
-Увидимся!
Йоруичи еще раз улыбается и, повернувшись, бежит к своей машине. Машет напоследок из открытого окна.
Сой Фонг поднимает руку в ответном прощании.
Обязательно увидимся, Шихоуин Йоруичи.
«Тойота» глухо кашляет старым двигателем и срывается вдоль шоссе.
Обязательно…

Тихонько пискнул GPS-навигатор – единственная современная вещь в потертом салоне машины – напоминая о приближающейся развилке шоссе.
-Куда дальше?- чуть охрипшим от долгого молчания голосом спросила Йоруичи.- Эй, Киске, ты там уснул, что ли?
-Почти,- соврал Урахара, потягиваясь и правдоподобно зевая.- Что там?
Девушка покосилась на него, но ничего не сказала – знает она этого Киске. Начнешь уличать в обмане – только сделает честные глаза и улыбнется в ответ.
-Развилка,- сообщила Йоруичи, хмыкнув.- Если на север, то попадем в соседнюю префектуру. Но там у отца деловые партнеры – из Якудза. Так что я туда ехать не хочу.
-А на юг?
-Ммм…- девушка задумчиво наморщила лоб, припоминая карту, которую дала ей Сой Фонг.- Если на юг – там километров через сто тоже другая префектура. Но все равно, по-моему, слишком близко к нашей.
Урахара хмыкнул и ненадолго замолчал, обдумывая что-то.
Навигатор снова напомнил о своем существовании настойчивым писком.
-А давай-ка на юг, через ту префектуру, о которой ты говорила, и дальше,- распорядился Киске и, отвернувшись к окну, завертел ручку стеклоподъемника.
-А потом?- нахмурилась Йоруичи.
Ворвавшийся в открытое окно ветер окончательно растрепал светло-русую шевелюру Урахары. Он с наслаждением – действительно с наслаждением! – вдохнул пахнущий пылью воздух и снова повернулся к спутнице:
-А потом нужно будет кое-кому позвонить. Как ты смотришь на то, чтобы открыть маленький магазинчик? По-моему, неплохая перспектива на старость лет.
-Магазинчик?- удивилась девушка.- А…
-Погоди-ка,- прервал ее Киске и заговорщицки усмехнулся.
Перегнувшись назад, мужчина вытянул из-под заднего сиденья небольшую сумку. Расстегнул «молнию», небрежно вытряхнул все содержимое прямо на пол. Повернулся и…
-Киске, откуда это?!
Йоруичи даже за дорогой следить забыла, изумленно глядя на падающие между сиденьями пухлые пачки крупных купюр.
Урахара пожал плечами:
-Ну, должен же был алчный букмекер урвать свою долю от прибылей.
Отвратительное сомнение на минуту всколыхнулось в душе Йоруичи.
-Так это…
-Не то, что ты думаешь,- с улыбкой, не вяжущейся с заледеневшим мгновенно взглядом серых глаз, успокоил ее Киске.- Просто они имели неосторожность спрятать весь свой выигрыш в моей квартире. А полиция, к сожалению, нашла только его часть.
Вот оно как… Йоруичи покосилась на рассыпанные по салону деньги. От желания остановить машину и повыбрасывать к чертовой матери тугие хрусткие пачки противно зачесались ладони.
Теплая ладонь Урахары накрыла стиснувшую руль руку девушки.
К черту, решила Йоруичи.
Главное – они вместе. И вместе смогут… смогут все – вот так, не больше и не меньше!
А деньги…
Ну, надо же будет на что-то открывать этот самый магазинчик.

@темы: Урахара, Йоруичи, АУ, Фанфики

---

"Ичи спит и видит сны..."

[Xronos]

Название: «Ичи спит и видит сны…»
Автор:  Xronos
Рейтинг: G
Пейринг, Герои: слабое ИчиРуки, упоминание одноклассников Ичиго.
Жанр: ммм… укур. Не знаю, не сильна.
Дисклеймер: Я играюсь, пока возвращать и не думаю.
Предупреждение: стандартное. Нет, Ичи тут не ООС. Я вот вообще супер-героем становлюсь через раз.

Ичиго не спал уже три дня.
Точнее нет, спал, конечно же, но очень чутко, просыпаясь от каждого шороха, и подолгу потом глядел в потолок, не в силах заснуть или просто расслабиться.
А с утра он шел в школу. Хмуро брёл в это ничем не примечательное «штампованное» здание, потому что, как среднестатистический японский школьник, он был просто обязан посещать школьные занятия. И даже если бы он сломал себе ногу, а может быть даже и две, то добрый, но оттого не менее сумасшедший папаша всего лишь выдал бы ему одну из колясок, принадлежащих клинике, с оптимистичным пожеланием «хорошенько ее выгулять».
Вчера его выдергивали из постели три раза, сегодня уже пять – абсолютный рекорд.
К черту такие рекорды!
Нагретая парта, лучи солнца греют сквозь стекло. Он чувствовал, как тело становится то очень тяжелым, то безмерно легким, как будто бы какое-то южное море качало его на волнах. На гребень, мягкий перекат, падение, внезапный подхват, на гребень… Когда-то давно Ичиго частенько бывал на море. Они были там всей семьей: и мама и сестры и даже этот придурковатый старик, который тогда еще не казался таким идиотом. И море было теплым и ласковым, как мамина улыбка. Оно любило шалить и играть, а еще в нем жило столько красивых и забавных существ!

Вот Ишида – типичный краб. Безобидный, в общем-то, но может и цапнуть за пятку, сильно и больно, если попытаться с ним поиграть. Крабы играть не любят. Глупые крабы.

А вот чайка-Кейго. Мама рассказывала, что на пляже всегда нужно за собой все тщательно убирать, потому что чайки очень неразборчивы в еде: могут съесть целлофан, подавиться и умереть. А еще чайки частенько сталкиваются с дельтапланеристами, с аэропланами, залетают в турбины самолетов… Вот и Кейго, столкнувшись с дверью, камнем падает на пол. Ну, чем Кейго не Чайка?..

…Иноуэ точно не рыбка – таких обычно съедают первыми. Иноуэ не крабик, не устрица и даже не – а кто там еще остался-то? Орихиме, наверное, медузка. Медузок кушают только какие-то киты в северных морях. Вроде бы. Но если не брать в расчет эти далекие и колюче-шерстяные водяные просторы, то Иноуэ будет в безопасности. На всякий случай у нее будут небольшие, потому и красивые, щупальца. А еще медузы очень полезные – ими лечат людей. Вроде бы…

А вот Чад – рак-отшельник. Даже рачище. Очень похож.

Рукия – рыбка. Маленькая и юркая, блестит на солнце чешуёй. Интересно, у каких рыбок, кроме пираний, есть зубы? У Рукии-рыбки точно есть зубы. Просто обязаны быть!..

А себя, как он ни бился, Ичиго опознать не смог. Все было не то, причем абсолютно. Поэтому Ичиго решил быть человеком – все равно у рыб банкая не бывает. А у него он есть и придумать обратно, чтобы жить со всеми в водных просторах, его нельзя.

- …Нельзя, - от такого расстройства Ичиго даже проснулся.
- Вот именно, Куросаки. На уроке спать НЕЛЬЗЯ, - протрубил альбатросом сенсей под переливы звонка, возвещающего о долгожданном обеде.

Уже потом, на крыше школы, когда Рукия пыталась его разбудить, напоминая об уроке физики по расписанию, а он, бесцеремонно улегшись ей на колени и уткнувшись носом в плотный лен ее юбки, заявил, что физики сегодня для них не будет, Ичиго вспомнил свой давешний вопрос.
- Рукия, а у каких рыб есть зубы?

Рукия очень удивилась.

@темы: Ичиго, Рукия, Орихиме, Гет, Ишида, Драбблы, Юмор, Каракура, G, Фанфики

---

Тайна голубого цвета

[Hedgehog2008]

Автор: Alissa Bachelorette
Название: ТАЙНА ГОЛУБОГО ЦВЕТА
Disclaimer: права на персонажей принадлежат Тайто Кубо.
Никаких коммерческих целей я не преследую. Пишу для удовольствия.
Предупреждение: так как это моё первое творение по данному фэндому, возможно некоторое OOC
Рейтинг: в данный момент PG-13, в дальнейшем планируется R
Пейринг: Бьякуя Кучики/нжп (возможно, Мэри Сью, вы меня знаете?), Айзен/нжп, при участии Рукии, Орихиме и её друзей
Жанр: romance, angst
Описание: В далёком прошлом существовали Повелители Цветов, которые управляли их силой с помощью пыльцы.
В наше время их не существует. Или всё-таки существуют? Однажды главная героиня очнулась в Руконгае, совершенно не помня
свою прошлую жизнь. С этих самых пор и начинаются её приключения. Эта повесть о том, что будет, если ты окажешься в центре
жестокой игры, жестокой охоты, в которой каждая твоя ошибка может толкнуть тебя в пропасть. Тогда нельзя верить никому,
даже себе... Время происходящего – перед тем, как Орихиме отправилась в Уэко Мундо Написано под влиянием странной музыки Bjork "Play Dead"

Глава 1 «Провал в памяти»
Наши дни, 2007 год
Она очнулась где-то в пустоте. Не открывая глаз, она смогла почувствовать, что там, где она находилась было холодно. Очень холодно… Холод пронизывал её, будто шёл он не снаружи, а изнутри. «Бред! - подумала она, - такого не бывает!»
Наконец, она открыла глаза. Пространство оказалось не таким уж и пустым, как она себе представляла. Вокруг находились довольно симпатичные ухоженные домики. Холодно было, потому что ранним утром всегда холодно. Она посмотрела на небо. Оно было тёмно-синего цвета с примесью какого-то грязного оттенка. Редкие облака смотрелись на нём кляксами. Вдали небо окрасилось едва заметным фиолетовым оттенком, уже плавно переходящим в невнятный розовый.
Девушка встала с земли, на которой она обнаружила себя пять минут назад, отряхнулась от пыли, которой здесь было очень много, и побрела вдоль вереницы домов, сама не зная куда. Она не помнила ничего. Если она когда-либо и жила на свете, то от былой жизни не осталось ни малейших воспоминаний. Вскоре ей пришлось признаться себе, что она совершенно не помнит даже такого факта, как собственное имя. Почему-то она была уверена, что имя обязательно должно быть, раз она существует. Ведь если какая-то вещь существует на свете, значит, у неё должно быть имя!
С такими мыслями она прошла ещё два квартала. Остановилась, огляделась.
«Странно, - подумала она, - почему здесь так тихо? Может в мире всегда тихо?»
Она не знала ответ на этот вопрос, но почему-то ей казалось, что если в этом мире кто-то живёт, значит, он обязан издавать звуки! Но в этом странном месте стояла гробовая тишина…
Но вдруг эту тишину нарушили чьи-то шаги. Она вздрогнула, прислушалась. Кто-то приближался к ней. Шаги эти были настолько лёгкими, что казалось, будто это нечто не идёт по земле, а летит, едва касаясь её. Она пошла навстречу, сама не зная зачем.
Обладательница столь лёгкой походки оказалась одета в странную просторную одежду чёрного цвета. На ней резко выделялся белый пояс и странная штука, похожая на… меч! Да, она не сомневалась в этом. Девушка была маленького роста и скорее походила на девочку-подростка. У неё были большие тёмные глаза с едва заметным фиолетовым оттенком. Они казались ещё больше, потому что их обладательница была удивлена тем, что встретила человека в столь ранний час. Её изящные руки молниеносно метнулись к рукояти меча, но, так и не выхватив его, она осталась стоять и в удивлении смотреть на представшую перед ней. Наконец, она начала разговор:
- Кто ты такая? И что ты здесь делаешь?
- Я не знаю, кто я такая, и что я здесь делаю, - честно ответила она.
- Хм… Разве ты не знаешь, что в такой час здесь небезопасно?
- Я ничего не помню. Я очнулась полчаса назад в этом странном месте. Вы первый человек, которого я встретила.
- Ха! Человек! Да ты, я вижу, совсем не в курсе! Что ж это тебе память то так отшибло? Ну ладно, душа, раз ты не знаешь даже своего имени, то оставаться здесь тебе тем более небезопасно. Пойдём со мной! Руконгай не лучшее место для познания истины бытия…

Пока они шли по извилистым улочкам, девушка успела рассказать о многом: об Обществе Душ в целом, о том, как души попадают туда, и как это происходит. Девушка представилась Рукией. Она так увлекательно рассказывала о своей жизни, что они не заметили, как подошли к огромному дому, выделявшемуся своей богатой отделкой, красной крышей и представительным парадным входом. Это был явно необычный дом. По рассказам Рукии, она узнала, что её брат очень влиятельный «синигами». Так она называла себя и другие души, обитающие за воротами, которые отделяли Руконгай от Сейретея.
Девушки вошли в дом. Внутри он оказался даже более привлекательным, чем снаружи. Пол и стены были отделаны мягким и тёплым деревом. Свет утренней зари просачивался через неполностью занавешенные окна. От дома веяло ухоженностью, и казалось, что каждая вещь стоит на своём месте. Это была главная черта дома Кучики.
Рукия гостеприимно пригласила девушку на веранду. Это был наилучший способ насладиться утренней зарёй, мягко опускавшейся на зелёный садик, который оказался таким же ухоженным, как и весь дом вцелом. Они сели за столик, и тут только у неё возник вопрос:
- Зачем вы мне помогаете, Рукия? – тихо спросила она, надеясь получить честный ответ.
Рукия улыбнулась.
- Когда-то я тоже находилась в таком же положении, как и ты. Правда, я понимала, где находилась, но ведь ты и сама видишь, что это не слишком большое преимущество!
- и Рукия рассказала про своё детство в Руконгае. Надо было заметить, что она описывала эту жизнь в ярких красках, стараясь больше акцентировать внимание на радостях, чем на нелегкую долю повседневной жизни. Вдруг лицо доброй девушки омрачилось.
- Скоро придёт мой брат. Врядли он разрешит остаться тебе здесь, хотя я и попробую его уговорить. В любом случае мы это так не оставим! Твоё дело очень тёмное. Ты обязательно должна обратиться к моему капитану. Я думаю, он не откажет в помощи.
Она не стала медлить и сразу побежала к капитану Укитаке, как только часы пробили восемь утра. К счастью, это оказалось недалеко, и она не успела заблудиться. Капитана она застала за странным занятием. Он сидел и неподвижно созерцал цветок, росший на лугу перед домом. Укитаке оказался весьма доброжелательным человеком. Он сразу заинтересовался странным происшествием и обещал помочь.
Вскоре прибежала Рукия. Узнав от неё, что «потерявшейся душе» негде жить, он любезно предложил свой дом. Ей ничего не оставалось делать, как согласиться…

Она не помнила, сколько дней прошло с того момента, как она очнулась в Руконгае, просто потому, что ей было весело наблюдать за непостоянной жизнью синигами. Офицеры 13 отряда относились к ней хорошо, да и другие синигами не видели в ней угрозы, и поэтому каждый раз приветствовали её на улице. Рукия оказывала ей огромную поддержку на первых порах, за что она ей была очень благодарна. Девушка даже придумала ей очень красивое имя «Сачи», что означало «счастливая», и это ей нравилось больше всего.
Но однажды произошло то, чего Сачи совершенно не ожидала.

Прогуливаясь по вечернему Сейритею, она наткнулась на ярко-синие цветы. Ей отчего-то захотелось сорвать их и принести домой. Но как только она прикоснулась к благоухающим растениям, тело пронзило внезапная резкая боль. От неожиданности она закричала. Вероятно, крик разнёсся на весь Сейретей, потому что вскоре её обступили потревоженные шумом синигами. Многие из них сразу выхватили свои мечи, другие так и остались стоять с открытыми ртами. Тогда Сачи чувствовала странную силу, наполнившую её изнутри до краёв, будто она, выйдя из душного помещения, наконец глотнула свежего воздуха. Эта сила опьяняла, сводила с ума. Сачи больше не могла сдерживать энергию. Она просто выпустила её, расплескала, будто воду из ведра, утонула в ней. Затем она потеряла сознание. Ошеломлённые синигами стояли, раскрыв рты. Такого выплеска реяцу можно было ожидать только от капитана, поэтому данное происшествие было очень странным и подозрительным. Нарушил тишину капитан Маюри, прибиравшийся сквозь уже успевшую образоваться толпу. Он оглядел Сачи с головы до пят. Девушка выглядела не лучшим образом. Одежда, которую дала ей Рукия, оказалась разорвана от той неконтролируемой силы, что выплеснулась вокруг. Но при всех этих обстоятельствах, сорванные цветы остались целы и невредимы и продолжали маняще поблёскивать в лучах вечернего заката…

Сквозь непонятную пелену, которая вдруг застелила глаза, Сачи смогла разобрать разговор. Один голос говорил вкрадчиво и с явными корыстными намерениями. Другой – женский – взволнованно и категорично.
- Капитан Маюри! Даже при всём моём уважении к вам, я не могу допустить эту девочку к «полному обследованию», как вы извоМими выразиться! Прежде всего, она – повреждённая душа, которая требует ухода и покоя. Извините, но я не могу допустить, чтобы больная страдала в вашей лаборатории в таком ужасном состоянии! Я вообще против насилия! – возмущалась капитан Унохана.
- Уважаемая Ретсу, даже вы не можете отрицать того факта, что эта девчонка слишком опасна для Общества Душ, чтобы оставлять её без надлежащего присмотра! Если мы не примем меры сейчас же, то это может повести за собой тяжёлые последствия, которые, как вы понимаете, при нашем и так незавидном положении, могут оказаться фатальными! – угрожал капитан Маюри.
- Если вы не можете жить без пыток и расчленений душ, то это не повод к тому, чтобы эта девочка пострадала!
- А я вам говорю…
- Нет, это вы меня послушайте! – начала выходить из себя капитан 4 отряда.
- А я думаю, не стоит, Унохана-сан… - положил конец перепалки, появившийся из пустоты Кучики Бьякуя. – Я думаю, вам придётся отложить ваши дела, ибо наши, - он кивнул на стоявшего рядом дедушку в белом кимоно с яркой звездой на груди, - не терпят отлагательств…
Бьякуя и странный дедушка вошли в палату к Сачи, пользуясь минутной слабостью Уноханы.
Сачи тихонько простонала что-то невнятное и прикрыла глаза. «Да…, - подумала она, - теперь они так этого не оставят! Да я и сама чувствую, что со мной что-то не так. Вот и закончились мои спокойные дни в беспокойном Сейретее…»


Глава 2 «Повелительница голубых цветов»
Когда-то давным-давно…
Женщина бежала по оживлённому вечернему городу. Прохожие в недоумении оглядывались на неё. Некоторые покачивали головами. Ей было всё равно. Ведь именно в то самое мгновение решалась её судьба!
«Что, если я не успею? Что если они убьют меня и мою девочку? В любом случае, я просто обязана успеть спрятать мою маленькую Мими!» - проносилось у неё в голове. Женщина остановилась, чтобы отдышаться. Она всё ещё не пришла в себя от последней битвы. Ей не хватило совсем немного пыльцы. Если б не это, они бы с Мими были бы в безопасности. Женщина не стала долго задерживаться и побежала через дворы, чтобы сократить путь. Вскоре она очутилась на окраине города. Там она уже смогла вдали различить силуэт родного дома, где оставалась маленькая Мими. «Скорей! – подгоняла она себя, - ещё немного… Мими должна выжить! Она не должна знать, какой плохой матерью я оказалась…»
Ей пришлось сделать очень важное решение. Наверное, самое важное в её недолгой, но насыщенной событиями жизни. Она знала, что Сейси и его сподвижники так просто её не оставят, и была права. Вскоре, после её предательства, они начали на неё охоту. Женщине оставалось хорошо спрятать маленькую дочку, а самой вступить в решающий бой.
Она быстро вбежала по ступеням крыльца, ведущего в дом, и отворила дверь, как вдруг она услышала знакомый голос:
- Куда-то торопимся, Беатриче? – у женщины душа ушла в пятки. «Я не успела… Что же они теперь сделают с Мими?»
- Где Мими? – срывающимся голосом ответила вопросом на вопрос Беатриче.
- Я вижу, ты сильно беспокоишься за плод твоей измены, а Беатриче? – мужчина подошёл вплотную к стоявшей около двери, растягивая звуки в её имени.
- Сейси, я спрашиваю, где наша дочь? Что ты с ней сделал? – закричала Беатриче.
- Наша? Неужели ты не поняла, Беа, что твой обман раскрыт? – мужчина продолжал говорить невозмутимым тоном.
- Сейси, - женщина заплакала, - Сейси, но…. Мими – наш ребёнок! Поверь мне… - она протянула руку к своему мужу. Но тот больно схватил Беатриче за запястье и сказал в ответ:
- Хватит лгать! Ты предала нас в пользу Общества Душ. Теперь из-за тебя мы понесли большие убытки. Из-за тебя многих из нас больше нет в живых! Ты – предательница, Беа!
- Предательница? Сейси, да о чём ты говоришь? Я знаю всех женщин, с которыми ты каждую ночь обращал хваленую преданность в прах. Разве не так? – голос женщины дрожал.
- Не смей мне об этом говорить! – закричал мужчина и ударил Беатриче по лицу со всей силы. Женщина упала на пол. Беа беззвучно зарыдала. Она чувствовала, как отчаяние постепенно опутывает её изнутри липкой паутиной. Беззвучный страх затягивал Беатриче в глубокую зловонную яму. Она уже могла различить дыхание конца… В тот момент женщина поняла, что скоро она исчезнет навсегда… Надо было думать, как спасти дочку. Но разум всё ещё отказывался принять неизбежное, цепляясь за глупую надежду и веря в чудесное спасение. Беатриче знала, что её муж либо убьет их дочь, либо воспитает в ней ту злость, которую он пытался проповедовать и ей. Каждый вздох, каждый стук сердца приближал её к краю пропасти, а она, а она… Вдруг мелькнула яркая вспышка. Озарение! Так обычно начинается конец. Звонкий голос выдернул женщину в реальность, которая уже подёрнулась для неё пеленой отчаяния.
- Мама! Мамочка, что с тобой? Ты плачешь? – маленькая девочка вбежала в прихожую и направилась к матери. Беатриче подняла голову, и её лицо мгновенно озарила улыбка. Мими подбежала обнять женщину.
- Мими, что они с тобой сделали? – сквозь слёзы спросила Беа. Но тут сильные руки отстранили девочку от матери.
- Что вы делаете? Вы не можете отнять её у меня! Я не отдам вам мою девочку!
- А что ты теперь сделаешь? А, Беа? Может, применишь свою технику рассеивания? – Сейси рассмеялся. И этот смех показался Беатриче страшным.
«Думай! Думай! Ты должна успеть!» – лихорадочно пыталась сосредоточиться Беатриче. И она успела. Идея пришла неожиданно быстро. И женщина, хватаясь за соломинку, прочитала про себя известные только ей слова. У неё ещё оставался один голубой спасительный цветок. Беатриче незаметно провела над ним рукой и быстро рассеяла образовавшуюся пыльцу. Неужели она успела? Да! Успела…
Тем временем Сейси продолжал:
- Давай закончим всё прямо сейчас. Я хочу, чтобы она, - он указал на Мими, - тоже видела твою ничтожную смерть. Я хочу, чтобы она тоже запомнила это на всю жизнь!
- Нет, Сейси, нет, ты не сделаешь этого! В чём она виновата? Зачем ты хочешь мучить невинного ребёнка? – Беатриче знала, что этого уже не произойдёт, но нужно было соблюсти условности. В ответ мужчина только расхохотался, направив свой меч на женщину. Секунду спустя, Беатриче, бледнея, осела на пол. Это был её последний вздох, последний удар сердца, последний порыв что-либо изменить. Смерть не была уже так страшна, потому что она успела спасти свою Мими, успела отвратить неизбежное. Да, это был действительно её отчаянно-торжествующий конец…

Наше время, 2007 год
- Я хочу, чтобы ты поняла, что то, что произошло с тобой не просто совпадение, - говорил дедушка Кане, как он сам изволил представиться.
- Я вас всё ещё не понимаю, Кане-сан, - тихо проговорила Сачи, лежа на кровати. После того, как капитан 6 отряда и странный дедушка вошли в палату, прошло уже два часа. Бьякуя Кучики смиренно стоял около двери. Казалось, что он полностью отрешён от внешнего мира, впрочем, как и всегда… Дедушка же наоборот запудривал ей и так затуманенные лекарствами мозги какой-то чушью про знатный род Кэрн, про огромное генеалогическое древо, необычность происхождения силы Сачи, и причастность самой Сачи к этому роду. Из этого совершенно бредового рассказа она смогла понять, что род Кэрн уходит корнями в глубокую древность и славится необычными способностями владеть цветочной энергией. На этом моменте Сачи вздрогнула. Кане-сан продолжал свой рассказ. Он поведал, что в наши дни в роду Кэрн больше не осталось Повелителей цветов, кроме него самого, и, что появление данной силы у девушки, могло означать причастность неё к роду и великую радость, потому что сам Кане-сан в силу своего возраста не мог помогать Обществу Душ.
- На тебя возложена надежда рода Кэрн! Подумай хорошенько. Ты, конечно, вправе отказаться, но твоя сила не даст тебе покоя до конца жизни. Подумай! Семья Кэрн всегда рада тебя приветствовать. Мы боремся с общим врагом. А на войне, как говорится, все средства и силы хороши! – на этом он закончил. Когда он был уже у двери, обернувшись, он ещё раз сказал:
- Подумай! – и переступил порог, захлопнув дверь палаты.
Сачи погрузилась в свои мысли и даже думать забыла про капитана 6 отряда, продолжавшего стоять возле двери.
- Я хотел бы сказать ещё кое-что тебе, Сачи… - промолвил Бьякуя, - то, что я тебе расскажу должно остаться между нами. Ты меня поняла? – синигами пронизывающе взглянул на Сачи, - в любом случае ты просто обязана помогать Обществу Душ. В твоём теперешнем положении другого пути у тебя просто нет.
Сачи сразу не понравился этот странный синигами. Это был единственный человек в Сейретее, которого не смогла понять Сачи. Она всегда сочувствовала Рукии. Девушка не любила брата своей подруги, потому что она его не понимала. Сачи считала, что если она не может понять человека, значит, он не может ей нравиться. А это условие, которое он поставил ей в палате, ещё больше укоренило её мнение.
- А с чего вы взяли, что я буду вам помогать? – ответила Сачи, подчеркнув слово «вам». В ответ ей была тишина. Наконец, синигами как бы очнулся:
- Глупо говорить о том, что уже давно решено за тебя. В жизни такое происходит очень часто. Ты должна к этому привыкнуть и смириться с этим…

@темы: Фанфики

---

Реклама

[драббл_хэлл]

Приглашаем вас в сообщество, которое создано для фанфикшена по фанарту, посвященному персонажам вселенной Bleach.

Ты всегда хотел, чтобы кто-нибудь написал фик, точно попав в настроение твоего любимого рисунка? Без проблем, приходи и заказывай!

---

Поиск

[Миррор]

Не уверена, что в сообществе можно создавать такие сообщения с криками о помощи, но ежели нет, то конечно же я его удалю. Прочла последние главы манги и теперь очень хоцца почитать фики с Хирако Шинджи. Пейринг как такой не важен. всё сойдёт. Помогите кто чем может. Кто знает где таковые можно найти, киньте, плиз, ссылки, а то я хоть вроде бы и обрыскала все сообщества, нашла от силы штучки две.

@темы: Вайзарды, Вопросы, Ссылки, Фанфики

---

[гуселюб Хаято]

Блич - 7 шт.;
Наруто - 5 шт.



Здесь.

@темы: Аватары

---

Моё тварьчество^^

[rotten|bastard]

Право слово, не спрашивайте, что случилось с Утюгом Ичиго
Боюсь, моё переглюченное сознание не может ответить на этот вопрос

@темы: Ичиго, Рукия, Фанарт

---

[Ugarnaya_uno]

Название: Запомни мое имя.
Автор: Ugarnaya_uno
Бета:  _bitch
Пейринг: Бьякуя/Гриммджо
Рейтинг: R
Жанр: ангст
Отказ от прав: просто шалю=)
Размещение: нет, запрещаю
От автора: спасибо  Ран-чан за идею и заявку, спасибо  _bitch за его веру в меня=)))
Предупреждения: постканон, некоторый ООС, местами AU


Начало
Продолжение

Окончание

Шаг четвертый.

Эта клетка не похожа на ту, в которой Гриммджо находился последние несколько месяцев. В ней холодно и сыро. В ней каменный пол. В ней нет окна в сад. Никаких удобств…
Гриммджо не сожалеет. Ему наплевать.
В конце концов, нет разницы, какая у тебя тюрьма. Нет просто потому, что цель у всех тюрем одна и та же – лишать свободы…
Джаггерджак лежит на полу и смотрит на ущербную луну Уэко Мундо.
У него сломано множество костей, он похож на покалеченную куклу. Браслет до сих пор болтается на запястье, перекрывая доступ рейацу, мешая телу регенерировать, восстанавливать клетки. Он слаб, беспомощен, но…
Ему не страшно. Ему даже почти не больно.
Ему просто неохота умирать. Как всегда.
А ведь придется. В этот раз придется…
Луна смеется и хохочет, подражая своей сестре из Сейретея.
Ха-ха, ты думаешь, он придет? Нет, Гриммджо Джаггерджак, неудавшийся Король, не придет твой шинигами…
Арранкар растягивает разбитые губы в кривой усмешке.
Дура, она просто дура.
Разумеется, он не придет. Он и не должен приходить.
Это глупо, это противоречит здравому смыслу.
А кто в Сейретее самый главный по здравому смыслу?
Именно.
Гриммджо бы точно не пришел…
Он с трудом поворачивается на бок, закрывает глаза, вспоминая встречу с Айзеном.
- Ты разочаровал меня, Гриммджо.
Голос Владыки сочится медом, но эта мягкость насквозь пропитана фальшью. Как и сам Соуске…
- А мне наплевать, - привычно скалится бывший Секста.
А потом он слышит хруст ломающихся костей, чувствует соленый привкус крови во рту и краем сознания понимает, что кости и кровь его собственные.
- Как неразумно… Ты всегда был неразумным, Гриммджо, но я дам тебе шанс исправиться…
И предлагает то, что предложил Сейретей пять месяцев назад. И дает время подумать. До рассвета.
Он думает, что благороден до чертиков. Что арранкар примет его условия.
Это смешно и Гриммджо смеется. Хохочет.
На несколько мгновений в нем просыпается прежний Гриммджо Джаггерджак. Свихнутый на всю голову, не умеющий никому подчиняться Секста Эспады.
- Айзен-сама, он не согласится, - говорит как всегда рассудительный Кватра, глядя на обезумевшего Гриммджо.
Но Айзен только качает головой.
- Пусть подумает, Улькиорра. А ты сделай так, чтобы он сумел принять правильное решение.
Идиоты. Неужели они не понимают, что ему неинтересно их предложение?
Зачем ему клетка, в которой не будет развлечений?
Хотя бы тех, к которым он привык за эти недолгие пять месяцев…
Тюремщики стараются на славу, получают максимум удовольствия от своей работы и тоже не понимают, что, сколько бы они не ломали его кости, не выдирали сухожилия, ему все равно.
Гриммджо не боится. И ему даже почти не больно.
Ему просто не хочется умирать вот такой, посредственной смертью
Это скучно. Это глупо. Это неинтересно.
Ему хочется взять в руки катану и посмотреть в аметистовые глаза, отливающие сталью. Снова ощутить сносящий крышу адреналин схватки. И почувствовать, как клинок Сенбонзакуры прошивает насквозь его слабую плоть… и одновременно разодрать в клочья тонкое, белое тело, что умеет дарить удовольствие…
Это упоительно. Это возбуждает. Это совсем не похоже на его нынешнее положение…
Гриммджо открывает глаза, скидывая путы наваждения.
Холодная клетка. Каменный пол.
Одиночество тюрьмы.
Ухмыляющаяся луна…
Я ненавижу тебя, Кучики Бьякуя. Я ненавижу то, что ты заставляешь меня чувствовать себя слабым. Беспомощным.
Я ненавижу тебя за твой здравый смысл…
Где-то на краю воспаленного сознания проносится унизительная мысль о сожалении. Сожалении о том, что добыча с фиолетовым взглядом достанется кому-то другому. Что его ненависть пропадет даром. Что он не сможет сполна ощутить ее вкус.
Сожаление. Ненависть.
Ненависть – удел слабых…
К черту тебя, шинигами. Все к черту. Ведь именно ты заставляешь меня чувствовать себя таким. Чувствовать…
Ненавижу…
За дверью внезапно раздаются встревоженные голоса, чьи-то крики и ругань.
Что-то происходит. Что-то, выбивающееся из привычного течения жизни Лас Ночес. Что-то непонятное…
Гриммджо прислушивается, собирает оставшиеся силы, пытаясь уловить, почувствовать. А потом колебание знакомой рейацу продирает насквозь.
Это невозможно.
Это противоречит здравому смыслу.
Дверь слетает с петель, комнату заполняют лепестки сакуры, и Гриммджо почти хохочет. Смешно. И нереально.
Тонкая фигура в капитанском хаори. Надменный взгляд.
- Вставай, арранкар.
Холодный голос.
Все привычно. Все знакомо.
- Пришел, - хрипит он, усмехнувшись. – Ты разочаровал меня, шинигами.
- Меня не интересует твое мнение. Вставай. Я не намерен ждать вечно.
Надо встать, пока он еще здесь. Пока не ушел.
Встать.
Успеть напоследок двинуть ему по челюсти. Оставить прощальный подарок.
Вставай, Гриммджо, вставай!
Он делает усилие. Еще одно.
Вставай!
Тело слушается плохо, сломанные ребра полыхают огнем, но Гриммджо встает.
Аметистовые глаза совсем близко. Очень близко.
- Ты хотел убить меня, помнишь? – говорит Бьякуя. - Как ты это сделаешь, если умрешь сейчас?
Ненавижу…
- Черта с два, сначала сдохнешь ты, мать твою…
Он привычно заносит руку для удара. Всего лишь удар. Один удар, но…
Перед глазами плывет, тело бунтует и сил не остается.
Джаггерджак теряет равновесие и падает прямо в руки Бьякуи.
Тот держит крепко, почти грубо… надежно…
- Ненавижу, - хрипит арранкар, обессилено утыкаясь лбом в его плечо. – Как же я тебя ненавижу…
- Пора уходить.
Это последнее, что слышит Гриммджо перед тем, как отключиться.

Конечная.

Первое, что видит Гриммджо, просыпаясь - лежащего рядом Бьякую.
Шинигами еще спит. Руки закинуты за голову, грудная клетка размеренно поднимается и опускается в такт дыханию. Простыня сползла, обнажая худощавое, тренированное тело.
Иллюзия беззащитности… всего лишь иллюзия. Хотя…
Джаггерджак обводит взглядом белое тело. Довольно ухмыляется, заметив свежие царапины на груди. Он знает, что такие же есть на спине, бедрах. Почти везде.
Его метки. Его шинигами.
Именно.
Никто больше не смеет прикасаться. Ранить. Убить. Только он.
Бывший Секста переводит взгляд выше, на беззащитное горло.
Оно близко. Очень близко.
Достаточно одного движения, чтобы убить. Сделать то, чего так долго хочется…
Гриммджо даже тянется, кладет ладонь поверх кадыка, вдавливает ногти в светлую кожу… и замирает.
- И чего же ты ждешь? – раздается холодный голос.
Джаггерджак ухмыляется, смотрит в глаза своего заклятого врага. Тюремщика. Любовника…
Кучики спокоен, в фиолетовом взгляде ни капли сонливости.
- Это слишком легко, - фыркает арранкар. – Я предпочитаю настоящий бой.
Тонкая, четко очерченная бровь едва заметно дергается.
- Ты думаешь, я предоставлю тебе такую возможность?
Гриммджо разжимает пальцы, скользит ладонью вниз, дотрагивается до одной из меток на гладкой груди.
- Конечно, - скалится он. - Тебе ведь интересно, шинигами? Приручать дикую кошку? Ты ведь поэтому притащился за мной в Уэко Мундо?
Он спрашивает не просто так.
Ему нужно знать причину. Причину, по которой этот шинигами поступился своими железными принципами и здравым смыслом. Причину, по которой не дал ему подохнуть на холодном и грязном полу клетки Лас Ночес.
Почему?
Этот вопрос мучает неопределенностью. Этот вопрос оседает в груди странным чувством… непривычным чувством…
- Ты, как всегда, льстишь себе, - невозмутимо отвечает Кучики.
Не прошибешь тебя, да, Бьякуя?
- Вот как значит…
А если так?
Ладонь арранкара перемещается на живот Кучики, почти ложится на пах, но…
Сильные пальцы перехватывают руку, сжимают. Не больно, но ощутимо. Напоминая, кто здесь диктует правила.
- Мои условия, - говорит Бьякуя, отводя его руку.
Как удар поддых. Почти подло. Но…
Это никогда не было игрой на равных.
Гриммджо смотрит на Кучики. Смотрит серьезно, без тени привычной насмешки.
Впервые жизни не хочется язвить и ухмыляться.
Осознание…
Я не могу без него.
Именно так.
Ненависть жива. До сих пор. Но она больше не руководит, не застилает глаза глупостью и самодурством…
Приручил? Нет, просто изменил.
Подчинил? Никогда. Просто показал, кто сильнее…
Ты готов это признать, Гриммджо Джаггерджак?
Готов признать, что все было решено с самого начала?
И готов к тому, что так будет всегда?
- Тешить собственное самолюбие – это так ничтожно, - выдавливает из себя Гриммджо, сглатывая непонятный ком в горле.
- Даже дикая кошка должна знать свое место.
Одно молниеносное движение и Джаггерджак оказывается прижатым к футону гибким сильным телом.
- Твое место здесь, арранкар, - говорит Бьякуя, дотрагиваясь до браслета на запястье Гриммджо. – Даже если ты сам этого не хочешь.
Ты – моя собственность. Ты – моя игрушка. Вещь, которая интересна. Пока интересна. И именно поэтому ты здесь. Именно поэтому я тебя вернул…
Все это Гриммджо читает в аметистовом взгляде.
Он ненавидит Бьякую за это. Но эта ненависть – смысл жизни. То, без чего он не сможет жить.
Без ненависти. Без тягучего ощущения внутри тела. Без этого надменного шинигами…
- Однажды, я убью тебя…
- Возможно, я предоставлю тебе такой шанс…
Сегодня Кучики не ждет просьбы. Сегодня он просто берет то, что ему нужно. Им нужно.
Гриммджо послушно и охотно подставляется, выгибается. Ногти до крови раздирают свежие царапины на теле шинигами.
Бьякуя никогда не бывает нежным и внимательным. Его цель – получить желаемое. А то, что это нравится Гриммджо – просто совпадение.
Не приручить, но изменить.
Не подчинить, но доказать превосходство.
Он оба понимают это.
Уже оба…
Четыре шага до цели.
Это конечная. То, что устраивает обоих.
- Запомни мое имя, шинигами…
- Полное подчинение…
И если это произойдет, они станут неинтересны друг другу…

Конец

@темы: Уэко Мундо, Ангст, АУ, Улькиорра, Айзен, Бьякуя, R, Гриммджо, Фанфики, Сейрейтей

---

"Притяжение", глава 11.

[[ Ice Bird ]]

почти конец) *наконец-то!*

Название: «Притяжение»
Автор:  gaarik
Бета: бечено совместными усилиями мозга и совести аффтора
Персонажи: Улькиорра, Орихиме, Гриммджоу, Гин, Айзен, Заэль, Ноитора, Урахара и Йоруичи, Ичиго и "компашка".
Пейринг: Улькиорра/Орихиме (основной), намёк на Гримм/Химе
Жанр: romance, ангст, хентай, AU
Рейтинг: PG-15
Фендом: Bleach
Дисклеймер: от прав отказываюсь
Статус: в процессе
Примечание: возможен некоторый ООС, но я старалась не отходить
Действие происходит после ухода Ичиго из Хуэко Мундо, последние события в манге не учитываются.
Размещение: запрещено
От автора: главы писались задолго до того, как мы наконец уяснили про тему "сердца" у арранкаров, поэтому в фике подразумевается его отсутствие.

Часть первая
Ссылки на главы лежат тут

Часть вторая

Глава 8.
Глава 9.
Глава 10.

Глава 11.

Месяц висел высоко над головой, вонзаясь во тьму неба остриями серпа. Его слабый, мёртвый отсвет играл на пористой поверхности камня, из-за чего казалось, что строение само фосфорицирует. И ни звука, ни ветерка, только луна и ночь, неизменные спутники этого мира. Здесь даже время текло иначе, по крупинкам засыпая окружающие «норы», и оставляя там, где когда-то были «дома», лишь похожие на скелеты остовы. Где почти ничего не осталось, а тускло-серый губчатый камень со временем почти полностью обесцветился, выжженный вечностью до сияющей белизны. И тем неприятнее выделялись на его фоне чёрные провалы входов и выходов древнего лабиринта – города Пустых. Кое-где стены ссохлись и обрушились, открывая вид на хаотичные развалины, постепенно уступающие натиску пустыни. Огромные плиты покрывались сетью трещин и ссыпались, превращаясь в песок – как и миллионы Пустых, живших задолго до того, как в Хуэко Мундо появились арранкары. Пустыня жила своей жизнью, не останавливаясь, ни на секунду не прекращая вечный танец песчинок.

Улькиорра сидел у округлого отверстия в стене, которое вполне могло бы сойти за окно, и невидяще смотрел куда-то, но будущее было по-прежнему туманным. Они поменялись ролями – если раньше, во время своего заточения, она часами могла смотреть в окно, то теперь он занял это место, отстранённо глядя вдаль, словно ожидая увидеть там, за бесконечными дюнами что-то, предназначенное только ему. Сухой воздух царапал лёгкие, забиваясь в трахею мельчайшей пылью, отчего в горле, там, где была дыра, постоянно «першило». Хотелось пить, чтобы смыть кварц, избавиться от постоянного привкуса во рту, но воды не было. Ничего не было. Только луна, чёрное небо и тускло мерцающие в блёклом свете барханы с редкими голубоватыми деревцами. И ещё холод. Пробирающий до костей, до одеревенения мышц холод, к которому он уже успел привыкнуть. Казалось, прошла целая вечность, а может, и всего несколько дней – в этом мире время непредсказуемо – когда хочется побыстрее забыть, всё, наоборот, проплывает перед глазами, а стоит лишь прикрыть веки и подумать о чём-то другом, как соседние развалины уже утонули в бездонной толще кварца. Порой он впадал в странное, оцепенелое забытье, целиком погружаясь в свои мысли, вглубь себя, не реагируя ни на что. Тогда он снова видел её, слышал голос и смех, почти ощущая исходящее от неё тепло, к которому он так бессознательно стремился. И он тянулся вперёд, стараясь дотронуться, почувствовать ещё раз, ещё хотя бы раз… но пальцы натыкались на холод выщербленного столетьями камня, непреодолимой преградой вставшего на пути между Жизнью и Смертью. Крупная дрожь прошивала тело судорогой, заставляя очнуться, чтобы понять, что это всего лишь сон, иллюзия, не более. От осознания беспомощности скручивало так, что, казалось, ещё немного – и лопнут, не выдержав напряжения, связки и мышцы, а собственные кости с хрустом вонзятся в мягкую, тёплую плоть, обнажая распоротую грудную клетку и кровавые дуги рёбер… Чтобы найти, наконец, то, что было давно утрачено в прошлом – человеческое сердце. В такие моменты, когда он, полуобезумев, метался между болезненной тоской и истомой, когда периоды отстранённой апатии сменялись неконтролируемыми вспышками гнева, пустыня на много миль вокруг озарялась призрачным, зеленоватым свечением.
Он не мог забыть, как отпустил её в Мир Живых, раз за разом прокручивая в голове события того злополучного дня, когда в Лас Ночес вновь пришёл Куросаки. Пришёл, чтобы вернуть её в Генсей. Вернуть силой, с боем, пролив кровь. Но он отпустил их, позволил врагам уйти. Почему он разрешил ей уйти? Самовольно, игнорируя приказ. Но… после того, что она сказала ему, внутри что-то оборвалось, и долго тлеющее чувство вспыхнуло, перед тем, как исчезнуть, так же, как разгорается от порыва ветра, прежде чем потухнуть, огонёк свечи. Эти слова больно отпечатались в памяти, оставляя глубокий, незаживающий след. Арранкар вспоминал, как на него обрушилась целая буря чувств, пока они шли обратно. «Не уходи», – но слова так и не слетели с губ, когда её силуэт растаял в чёрной пасти прохода. Он знал – у них не могло быть будущего, и всё равно хотел, чтобы она осталась с ним. Но она выбрала дом. Оно и понятно – они из разных миров, и никакой дворец не заменит тебе то место, где ты родился и вырос так же, как никто не заменит тебе друзей. Так он считал, но ошибался, ведь её чувства к нему помогли ей выжить в Хуэко Мундо, не отступиться и не сломаться под постоянным давлением Айзена, обрести веру в себя. А он… Смог бы он уйти с ней? Он не знал. Теперь, когда его ничто не держит. Теперь, когда он вновь одинок. И хотя он всегда был один, сейчас это чувствовалось острее, как если бы с её уходом потерял что-то важное, то, что связывало их тонкой, едва заметной ниточкой, тянущейся от неё к нему, и оборвавшейся, стоило Иноэ покинуть Хуэко Мундо. Он потерял то, что стало дорого ему – он потерял её. И что теперь? Жить дальше – бессмысленно. У него больше нет цели. Раньше, он служил Айзену, но Владыка даровал ему эту пресловутую свободу; соперничал, если это можно так назвать, с Гриммджоу – но тот, вновь поверженный шинигами, ушёл с Ичиго. Предатель. Улькиорра усмехнулся самому себе – а он-то сам чем лучше? Отпустил вверенную ему пленницу с врагами, даже не попытавшись остановить их всерьёз. Почему? Ведь хотел быть с ней – но она вернулась в свой мир, едва завидев рыжего риока. Мелькнула мысль, что теперь-то Джаггерджек своего не упустит. Ладони сжались в кулак, но спустя мгновение мышцы расслабились, и арранкар выдохнул сквозь зубы, подавляя раздражение. И когда он стал таким? Другим. Стал поддаваться эмоциям? Орихиме изменила его. Незаметно для себя, научила чувствовать, переживать, ощущать. И новое, светлое чувство, имя которому – любовь, теперь согревало его изнутри. Но вместе с этим теплом появилось и кое-что другое – ощущение холодной, разъедающей его пустоты, отчаяния и безысходности, вскоре захвативших целиком, оставив лишь воспоминания, глубокой раной вонзившиеся в душу. Они были сладостны, эти воспоминания, они заставляли его думать о ней, отчего, тоска, терзавшая его изнутри, только усиливалась. Он не мог не вспоминать её – её лицо, её руки, гладящие его по спине, когда они были вдвоём той ночью, её губы на своих губах… Её сбивчивый шёпот, когда она называла его по имени, аромат и мягкость её волос, в которые так и хотелось зарыться, перебирая пальцами их текучую густоту, нежность и тепло её тела, когда они лежали вдвоём на диване, прижавшись друг к другу. Когда он вновь почувствовал то, что, казалось, уже давно умерло. Но она оживила в нём это, согрела своим теплом, откликнулась на его порыв, заполнив собой пустоту в душе. И сейчас, осознавая всю тяжесть потери любимого – в чём он уже не сомневался, ставшего близким существа, он понял, чего лишился. Это невозможно, невыносимо больно – знать, что им не быть вместе, но всё равно, постоянно, каждой клеточкой желать большего. Больнее, чем выжженный номер и снисходительная «благосклонность» Айзена. Больнее, чем участь изгнанника. Страшнее, чем его обычное одиночество. Быть одному, когда знаешь, что кому-то нужен, и что этот кто-то нужен тебе, и понимая, что этому желанию не суждено сбыться. Никогда. Наверное, стоило умереть ещё тогда, в Главном зале. Но это было бы слишком просто, и ему оставили жизнь. Хотя нет, скорее обрекли на медленную и неминуемую гибель. И если он сейчас опустит руки, сдастся, отдаваясь в корявые лапы смерти – окончательной, без возможности переродиться – он предаст себя. И её веру в него. Проклятье, он ещё никогда не был настолько неуверен в себе!
Улькиорра дёрнулся, впечатывая кулак в стену, тут же покрывшуюся алой сеткой трещин. Не сдержался. Боль немного отрезвила, и сейчас, глядя на стекающие с костяшек пальцев струйки, он понял, что нужно что-то сделать. Хоть что-то, иначе он окончательно сойдёт с ума в этом пустом безмолвии, со всех сторон окружённый видениями их прошлого. Пол под ногами успел окропиться багряным узором разбившихся об камень капель, когда в голову пришла одна мысль. Не тратя времени на раздумья, Шиффер щёлкнул пальцами, и тьма расступилась, открывая проход в её мир...

Солнце почти скрылось за горизонтом, когда он шагнул в небо вечерней Каракуры. Было тепло, и в воздухе почти ощущалась окутавшая город сытая безмятежность – люди неспешно гуляли по улицам, а откуда-то со стороны парка доносились голоса и приглушённый листвой смех. Мельком взглянув вниз, арранкар сорвался с места – туда, где чувствовался знакомый огонёк реяцу.

Она была на крыше одна. Просто сидела, обхватив себя руками, и смотрела вдаль, на заходящее солнце. Шиффер медленно выдохнул, расслабляясь, но тут же напрягся снова – к ним приближались гости. Он узнал эту удушающе-горячую волну. Гриммджоу. Орихиме тоже заметила его приближение, обернувшись как раз в тот момент, когда зверь бесшумно опустился на крышу. Улькиорра ожидал чего угодно, но только не того, что Джаггерджек, подойдя к девушке, развалится на скате, положив голову ей на колени, а Иноэ, улыбнувшись, начнёт его гладить. Так прошло достаточно много времени – закат давно померк, и на синем небе высыпали первые звёзды, а Орихиме с арранкаром всё ещё сидели на крыше, явно не собираясь расходиться. Улькиорра стоял невдалеке, скрытый тьмой и тщательно глушащий своё присутствие, разрываясь между желанием разорвать соперника на куски и в то же время не причинить боли Орихиме. Внезапно невдалеке полыхнула ещё одна волна реяцу, и Улькиорра с трудом заставил себя отвернуться от крыши – туда, откуда чувствовалось приближение Куросаки. Шинигами не заставил себя долго ждать, вынырнув из тени прямо у дома Иноэ. Кватра не слышал, о чём они говорили – его внимание было приковано только к ней. Вот рыжий что-то сказал, и девушка звонко рассмеялась, затем к разговору подключился Гриммджоу – и вот уже они яростно спорили друг с другом, а стоящая рядом Орихиме хихикала в кулачок, но Улькиорра смотрел прямо на неё, отсекая бессмысленное окружающее. Казалось, весь мир сузился только до них двоих, и он жадно ловил взглядом каждое её движение, улыбки, смех… Предназначавшиеся не ему, а Сексте и шинигами. Она была весела и выглядела счастливой. Если бы она испытывала к нему что-то, то не вела бы себя так, как сейчас – не смеялась бы, а грустила. И её глаза не горели бы так при виде них. Значит, она не думала о нём, раз ей хорошо с ними. Всё ясно. Он получил ответ на свой вопрос…

* * *
- Ладно, Гриммджоу, хватит, а то уже поздно, – махнул рукой уставший спорить Ичиго. – Я верю, что Иноэ готовит отличные онигири.
- С кремом, – вставила девушка, – это очень вкусно!
- Ладно, тогда завтра же ты их попробуешь! – Довольно рыкнул кошак. Парень только вздохнул – и когда это они успели так сдружиться, раз теперь он горой стоял за её кулинарные эксперименты? Хотя нет, скорее – чем она умудрилась его накормить, чтобы Секста проникся к её блюдам такой любовью?
- Обязательно, – с самым серьёзным видом подтвердил Ичиго, хотя, увидев, как загорелись глаза Иноэ, внутренне сжался над данным обещанием, но деваться было уже некуда.
- Ловлю на слове, – осклабился Джаггерджек, и, развернувшись к девушке, добавил: – Если он только попробует отвертеться, скажи мне, и я…
- Хорошо-хорошо, не волнуйся, Гриммджоу-кун, я думаю, Куросаки-кун с радостью попробует моё новое блюдо! – Затараторила Орихиме.
«Да уж», – с грустью подумал пойманный врасплох Ичиго, но вслух, разумеется, ничего не сказал.
- Тогда, спокойной ночи? – И, попрощавшись, оба парня двинулись в сторону дома Куросаки, где с недавних пор обосновался арранкар, оставив Иноэ на крыше. Подождав, пока их голоса не стихнут вдали, Орихиме украдкой смахнула слезу и начала спускаться по пожарной лестнице вниз. И только оказавшись одна в комнате, она смогла наконец дать волю своим чувствам, пока солёные слёзы текли по щекам, падая на скрещенные на груди руки.

* * *
Сон не шёл. Орихиме ворочалась с боку на бок, пытаясь устроиться поудобнее, но уснуть не могла. Высоко в небе ярким пятном висела луна, её серебристый свет лился сквозь лёгкие шторы в комнату, переливаясь на мебели и вычерчивая острые углы. Как и тогда, в Хуэко Мундо. Но тогда с ней был он, а сейчас она совсем одна, и никого нет рядом – настолько же близкого, кому она могла доверить свои переживания и страхи. Даже Тацки. А Гриммджоу… он стал ей другом, но и с ним она не могла поделиться. Тем более с ним. В носу защипало, и, всхлипнув, Иноэ вцепилась в подушку, заглушившую сотрясающие девушку рыдания. Глаза жгло как огнём, а от слёз ресницы слиплись, и она не заметила, как погрузилась в глубокий, тревожный сон.
* * *

Холод, совершенно жуткий холод едко обжигал кожу, стекая под одежду противными струйками. И тьма, обступающая со всех сторон, и пугающе-белые стены, но не как во дворце, а другие – искривлённые, низкие коридоры, больше походящие на норы, с множеством ходов и выходов. Они были повсюду, куда ни глянь – везде чёрные провалы и ниши, скалистые выступы и пористые перегородки лабиринта, где, в одном из строений, и находился он. Страшно, жутко. Но ещё хуже то, что она была одна, совсем одна в этом огромном логове и лишь где-то вдалеке всё ещё горел, трепыхаясь, слабый огонёк. Не раздумывая, она бросилась туда; тени позади наступали, переговариваясь царапающим шорохом, пугали, опутывая её скользкой паутиной ужасного предчувствия. Она шла вперёд, влекомая странным, необъяснимым чувством тревоги, но не за себя – за него. Она чувствовала, что та ниточка, что связывала их, слабеет и истончается с каждым днём, прожитым ими врознь. Что ещё немного – и она исчезнет, оборвав навсегда всё – и его жизнь вместе с собой.
Вы когда-нибудь просыпались от леденящего ужаса, сковавшего сердце, когда забываешь, как дышать, и пульс тяжело отдаёт во всём теле? От страха за близкого человека. Именно это и почувствовала Орихиме, увидев во сне умирающего арранкара. Тогда ей показалось, что её сердце остановилось, а потом бешено застучало в груди, болезненными толчками отдаваясь в висках. Вскрикнув, она дёрнулась на кровати и открыла глаза, судорожно сжимая пальцами простыню. Несколько секунд лежала неподвижно, выравнивая дыхание, затем взглянула на часы – тускло горевшие в темноте цифры показывали начало третьего. Нельзя было терять ни секунды. Быстро одевшись и накинув кофту, Иноэ выскочила за дверь, навстречу бархатной прохладе летней ночи.

…Урахара, похоже, нисколько не удивился, увидев её ночью на пороге магазина, запыхавшуюся, заплаканную, но с уверенностью смотрящую вперёд. Впрочем, его вообще сложно было удивить. Но всё же спросил для приличия:
- Что случилось, Иноэ-сан? Вы неважно выглядите.
С трудом выровняв дыхание и внутренне опасаясь его реакции, Иноэ спросила:
- Вы можете открыть Гарганту?
Киске спрятал улыбку за веером:
- Конечно могу. – По его тону нельзя было определить, как он отнёсся к её словам. Собравшись с духом, Орихиме выпалила:
- Откройте её для меня, Урахара-сан! Пожалуйста!
- Яре-яре, Иноэ-сан, неужели Вы хотите пойти туда одна?
Девушка растерянно замолчала, а торговец тем временем продолжил:
- Там ведь полно пустых, от мелких и средних до опасных адьюкасов.
Вот об этом-то она и не подумала.
- Но не стоит расстраиваться, раз Иноэ-сан так уверена в своём решении, не так ли? – Говоря так, Урахара отодвинул створку сёдзе, пропуская её внутрь. – Особенно, если вы пойдёте вдвоём.
- В-вдвоём?
- Конечно же вдвоём, – раздался голос снизу, и в полоске света появился чёрный силуэт, – неужели ты думала, что мы отпустим тебе в Хуэко Мундо одну?
- Йоруичи-сан? – Иноэ замялась, – так вы знали…
Кошка фыркнула:
- После вашего возвращения ты была сама не своя, вот мы и предположили, что… – но она не договорила, т.к. они дошли до люка и нужно было спускаться вниз по крутой лестнице. Когда спустя пару минут они ступили наконец на твёрдую почву, Киске отошёл к двум скалам, и Иноэ с удивлением увидела, что всё уже готово. Заметив её недоумение, Йоруичи негромко сказала, предупреждая возможные расспросы:
- Мы тебя ждали. – И, кивнув на закончившего произносить заклинание шляпника, подтолкнула засмотревшуюся Орихиме вперёд, – давай, у нас мало времени.
Тем временем под действием заклинания пространство исказилось и начало покрываться чёрными трещинами. Иноэ, не отрываясь, наблюдала, как, словно бы нехотя, разрывается напополам, образуя похожую на пасть щель стена пещеры. Как и тогда, в Коридоре Миров, когда Улькиорра впервые пришёл за ней. Стало не по себе, но Иноэ быстро отогнала это ощущение. Сейчас некогда думать об этом – она сделала свой выбор.
- Удачи, – послышалось сзади. Она обернулась – Урахара улыбался.
- Спасибо, – и с этими словами девушка шагнула в чёрную пустоту тут же захлопнувшегося за ними прохода. Теперь вперёд, быстрее. Только бы успеть!

Она бежала, по колено проваливаясь в песок, бежала вперёд, влекомая чувством, связавшим их вместе, которое, подобно лучику света, разгоняющему мрак, освещало путь, согревая её надеждой. В нескольких метрах от неё по песку вилась цепочка кошачьих следов – это Йоруичи обследовала местность, периодически останавливаясь и прислушиваясь к малейшему шороху. Но им несказанно повезло – за всю дорогу до пещер не попался ни один Пустой, да и вся пустыня, казалось, вымерла. Вскоре однообразный пейзаж нарушился тёмным пятном на горизонте. И чем ближе они подходили, тем отчётливее впереди вырисовывалось что-то, напоминающее каменистую гряду, только её стены были сглажены явно не только стихией и временем. При ближайшем рассмотрении там же обнаружились округлые отверстия-норы, уходящие вглубь скалы. Стены соединялись дугообразными перемычками, их неровные линии причудливо изгибались, вызывая ассоциации со скелетом какого-то огромного животного, а белый пористый камень ещё больше усиливал сходство. Затем они долго бродили по руинам, ориентируясь на слабую, иногда пропадавшую реяцу. В такие моменты девушка холодела от ужаса, но через некоторое время пульсация возобновлялась, и тогда она с удвоенной силой кидалась вперёд…
Наконец, когда за очередными развалинами показалась ровная площадка, а после – более-менее сохранившееся строение с чёрными провалами входов и выходов, Иноэ поняла, что они пришли… в место из её сна. Тщательно принюхавшаяся Йоруичи кивком головы указала на противоположную сторону, где чернели выдолбленные в породе глазницы ходов, и ощущалось едва заметное биение силы. Всё было ясно без слов. Выбрав один из уступов, кошка одним прыжком взмахнула на него, и, устроившись поудобнее, свернулась клубочком, подмигнув Орихиме. Поёжившись – всё-таки место было пугающим, девушка быстрым шагом пересекла полосу песка, направляясь к зияющему входу в лабиринт.
Она нашла его почти сразу, в третьем же помещении, лежащим на холодном камне не двигаясь. На секунду ей показалось, что он не дышит. Внутри всё оборвалось, а сердце ухнуло куда-то вниз, тело оцепенело. Она хотела вскрикнуть, до слова застряли в горле, царапая отчаянием. Через несколько мгновений, показавшихся вечностью, ей удалось совладать с собой и броситься к нему. Слёзы застилали глаза зыбкой, жгучей пеленой, но она всё же увидела, что его грудь едва заметно вздымалась. Осторожно опустившись рядом на колени, Орихиме наклонилась, коснувшись ладонью его щеки. И вздрогнула, когда кожу обожгло холодом. Нужно было срочно что-то сделать, чтобы согреть, вернуть волю к жизни.
- Ульки-ор-ра… – Тихий вздох сорвался с губ, и арранкар открыл глаза. С минуту, не мигая, смотрел на неё. «Это она? Нет. Невозможно. Это сон, всего лишь сон». И, медленно выдохнув, отвернулся к стене. Всколыхнувшийся было огонёк реяцу начал таять. Угасающая жизнь...
Резкий звук пощёчины разорвал оглушающую тишину; голова дёрнулась вбок. Веки распахнулись, во рту появился солоноватый привкус. Что-то лёгкое и яркое заслонило обзор. Арранкар машинально поднял руку, чтобы избавиться от щекочущего ощущения. И замер, почувствовав тёплую, скользнувшую между пальцами мягкость. Не может быть… Рыжие пряди упали ему на лицо. Она рядом и… это не сон? Сфокусировал взгляд – да, это она. Запыхавшаяся, заплаканная.
- Женщина? – Слабое удивление мелькнуло в голосе, чтобы тут же исчезнуть. – Что ты здесь делаешь? Это не твой мир. Уходи. Отпусти меня.
- Нет!
Орихиме всхлипнула, с силой сжав его пальцы.
- Ты снова плачешь? Тебе больно. Почему?
- Не уходи! Не оставляй меня… одну…
- Почему? У меня больше ничего нет.
- Это не так! – Запальчиво воскликнула Иноэ, ещё крепче стискивая его руку; ногти впились в кожу, оставляя розоватые следы.
- Почему нет?
- Потому что… – её голос сорвался.
Улькиорра приподнялся на локте, взглянул ей в глаза – внимательно, долго.
- Скажи мне.
- Потому что… я… люблю тебя.
Он отвернулся.
- Не лги. Ты любишь Куросаки.
- Нет. Я люблю тебя.
- С чего ты взяла, что это… любовь? – Последнее слово далось с трудом, но он заставил себя произнести его. Она не боялась. Но чего же тогда боялся он? Что она… отвергнет его?
- Я чувствую… Разве ты тоже не чувствуешь?
- У меня нет сердца, – отрезал арранкар.
- Это не сердце.
Тонкая бровь изогнулась в недоумении:
- А что же тогда? Откуда ты знаешь?
- Я чувствую это… душой, разумом… и телом.
- Чувствуешь? Как?
- Я… – Орихиме нахмурилась, думая, как бы объяснить ему так, чтобы он понял. – Это когда тебя влечёт к этому человеку, когда ты чувствуешь, как его тепло греет тебя изнутри, и на душе становится совсем легко и радостно. Когда ты хочешь быть с ним рядом, держаться за руки, чувствовать его дыхание… Быть рядом и никогда, никогда не расставаться!..
- И ты… – еле слышно произнёс арранкар, – хочешь?
Всхлипнув, девушка придвинулась ближе, и зашептала, уткнувшись носом ему в ключицу:
- Я хочу остаться с тобой, хочу быть с тобой, хочу… – Она не договорила, и новые слёзы заструились по щекам.
Арранкар понял всё, о чём она говорила, чувствуя то же, что и она. Он думал об этом всё это время. Тёплые капли упали ему на лицо. Улькиорра подался вперёд, коснулся кончиками пальцев влажного следа на её щеке, задержав руку, прежде чем взять её за подбородок и повернуть к себе, мягко коснувшись её губ своими. И задохнуться, когда она ответила на его поцелуй, ненасытно, жадно. Её губы были солёными и влажными от слёз, и он пил с них эту боль, смывая её поцелуями. Осторожное, бережное движение – убрать мешающие, прилипшие к коже пряди, зарыться в волосы, наклоняя голову. Ощутить прерывистое дыхание, тепло тела напротив своего… и ответное, нежное прикосновение. Чувствовать её дрожь, подрагивающие плечи, когда он прижимал её к себе, так крепко, как только мог. Слышать тихий, сбивчивый шёпот, когда она чуть отстранялась, чтобы вдохнуть, чтобы затем вновь отдаться ему. «Не уходи, только не уходи… Прошу… Не исчезай…» и чувствовать, как от её слов разливается по венам долгожданное тепло.
- И что теперь? – Спросил он, когда она сидела в его объятиях, всё ещё всхлипывая, только теперь – от радости, и чувствуя кожей её дыхание.
- Пойдём со мной… В мой мир. – Орихиме подняла голову, ловя его взгляд. – Пойдём вместе? Урахара даст тебе гигай.
При упоминании шляпника перед глазами промелькнуло неприятное воспоминание – человек в зелёном кимоно и с занпакто, из которого полыхнул алым луч техники. Арранкар сидел, прикрыв глаза и думая над её предложением. Здесь его дом, но он пуст и мёртв. Всё, что удерживало его здесь, исчезло. И он тоже исчезнет, сольётся с песком, развеется с пылью, стоит ему остаться. А если же пойдёт с ней… Вернётся в её мир и, возможно, получит шанс начать свою жизнь заново, свободным от чужого гнёта. И тогда он всегда будет с ней.
- Хорошо, – тонкие губы едва заметно дрогнули, когда он услышал её радостный смех.

@темы: Урахара, Йоруичи, Ичиго, Уэко Мундо, Ангст, АУ, Орихиме, Улькиорра, Айзен, Гет, PG13, Каракура, Арранкары, Гин, Гриммджо, Романс, Фанфики

---

аватары

[Kawaii_Mokona]

Code Geass [8]
Dragonaut - The Resonance [10]
Maria Holic [9]
Vampire Knight [22]
Shinshi Doumei Cross [14]
ef - a Tale of Memories [12]
Bleach [25]
-----------
Total [100]
here

1	2	3

@темы: Аватары

---

Покуривая матчасть...

[Арджи Линсе]

Мне тут в голову пришла интересная мысль.
В ответ на вопрос Айзена, когда Шинджи начал подозревать его во всяких гадостях, Хирако отвечает: "Ещё с того момента, когда ты был в утробе матери". Почему не с момента, когда Айзен попал в Руконгай или Сэйрэйтэй, начал служить в Готэй-13 или в пятом отряде?
Получается, что Айзен принадлежит к какой-то аристократии? И получается, что Шинджи знает его чуть ли не с рождения?

@темы: Матчасть, Айзен, Вопросы