с Однострочников

[[ Ice Bird ]]

Название: нет
Автор:  gaarik
Бета: нема беты
Пейринг: Гриммджо/Орихиме, и Бьякуя/Рукия
Жанр: драббл, ангст
Рейтинг: PG
Фендом: Bleach
Дисклеймер: отказ от прав
Примечание: возможен ООС

♦ Т18-90 Гриммджо/Орихиме. Лас Ночес. "У вас здесь слишком холодно..." NH!
333 слова; не очень точное попадание в заявку - в процессе автора занесло. И да, без Куросаки и тут не обошлось.
Она сидит у окна, почти не меняя позы - изо дня в день, и смотрит невидящим взглядом куда-то вверх, в окно, а оттуда выползают, расселяясь по углам, чёрные тени. Из ночи в ночь они приходят в её сон и в неё саму, превращая её жизнь в существование. Как отражение в пыльном, давно потрескавшемся зеркале.
Она знает, что Улькиорра должен заботиться о ней, но почему-то от этой его "заботы" ей только становится тошно - она слишком фальшива и навязчива, и не греет. Совсем.
Орихиме тускнеет на глазах, но до неё всем нет никакого дела. Ровно до тех пор, пока в её подобие жизни бесцеремонно не врывается Секста Эспада.
И он такой живой, такой, какой она сама быть давно перестала.
Девушка не понимает, зачем он вообще пришёл сюда. Почему не может оставить её в покое, как забили на неё все остальные. Зачем ему... тормошить её?
- Посмотри на меня! - зло рычит он, встряхивая её, как куклу, своими огромными ручищами, и её голова только болтается из стороны в сторону. Как у сломанной куклы.
Она не понимает, отчего в его голосе столько яростного отчаяния.
- Хочешь сгнить тут, да? Не выйдет!
- П-подождите...
- Чёрта с два! Почему?
- Что?..
Гриммджо скалится, сжимая пальцами её плечи - сильно, до боли.
- Почему ты сдаёшься?
Ей хочется протереть глаза, удостовериться, что она не ослышалась.
- У вас тут слишком холодно... Я всё время мёрзну.
Не успевает она и охнуть, как он заключает её в объятия, и сквозь тонкую ткань она чувствует тепло его тела - он горячий, по-настоящему горячий, почти обжигающий.
- Так борись! Если остановишься, спрячешься - чем ты лучше остальных жалких тварей? Чем ты лучше тех, кто доволен своим положением, и кому не нужна вершина?
- Мне не за кого бороться.
- Дура, - беззлобно подмечает Гриммджо, расцепляя руки. - Борись за себя. Борись для себя. Будь сильной! Как я. Или как он.
Осознание бьёт похлеще любой пощёчины. Как... Куросаки-кун?
- Ты же можешь!
Он уходит, оставляя её обдумывать ситуацию.
Лишь спустя несколько минут оцепенения Орихиме запоздало осознаёт, что ей больше не холодно.


♦ Т18-21 Бьякуя/Рукия "У меня нет причин тебе верить..." А+
404 слова.
Тишина. Мёртвая и пронизывающая. Такая бывает, когда стоишь на могиле близкого человека, понимая, что прошлое не вернуть. Или когда тебя поймали с поличным на том, что ты меньше всего хотел бы показывать кому-то. Предательская, обманчивая тишина.
Рукия стоит в странной, зажатой позе; она сейчас в святилище, между портретом сестры и названным братом, прижимая первый к груди.
- Посмотри на меня.
Она не решилась бы не то что посмотреть, но даже находиться рядом с ним - столько сейчас в его голосе льда. Куда больше, чем в её собственном занпакто, и несоизмеримо меньше, чем в опускающемся за седзи снеге. Но всё равно, его слишком много для неё одной.
- Посмотри, - повторяет Бьякуя, но Рукия лишь сильнее сжимает пальцами вставленную под стекло фотографию с похожей на неё саму женщиной с чуть более длинными волосами и усталыми глазами.
- Рукия.
Она не отвечает. Почему он пришёл именно сейчас, застав её здесь, и теперь не уходит? Почему именно сейчас ей хочется со всей силы швырнуть проклятый портрет на пол, и смотреть потом на осколки?
- Отойди.
В его голосе нет ничего, что могло бы указать на эмоции, и это выбешивает её ещё сильнее. чем сама ситуация. Как будто ему всё равно - было, есть и будет.
Тогда...
- Не... подходите. - девушка предостерегающе поднимет руку с зажатым портретом вверх. Замечает, как неуловимо меняется его лицо, когда Кучики делает шаг вперёд.
Всё равно? Чушь. Ему не всё равно, только когда дело касается её сестры, и никогда - её. Проклятье.
Бьякуя не успевает среагировать вовремя - и вот уже по дереву со звоном разлетаются стеклянные брызги.
Тишина. Давящая и неизбежная. Бьякуя молча приседает, подбирая с пола осколки и мятую, чуть порванную фотографию жены. Рукия стоит, сжимая и разжимая кулаки; её глаза сухи, в них нет слёз, нет раскаяния. Только ярость.
Стекло входит в кожу легко и беззвучно, и о том, что он поранился, напоминает лишь тонкая алая струйка, быстро закапавшая с ладони на пол. Несколько секунд девушка смотрит на неё, словно не видя, а затем приходит в себя. Опускается на колени, отрывая от косодэ полоску ткани с намерением перевязать царапину. Но Бьякуя не даёт ей помочь себе, вырывая свою руку.
- У меня больше нет причин тебе верить. - холодно произносит он, прежде чем подняться и, развернувшись, выйти - на улицу, под снег.
Рукия поджимает губы, но не произносит ни слова, провожая брата взглядом.
Зато теперь она снова одна, и не нужно мириться с сестрой, пусть даже та давно умерла.

@темы: Рукия, Уэко Мундо, Ангст, Орихиме, Гет, Драбблы, Бьякуя, PG, Гриммджо, Сейрейтей

---

Сколготили меня-таки на гинокиров...

[ДайСё]

Название: Хаори
Автор: ДайСё Odatti-Kodachi
Бета: самобеттинг
Жанр: юмор, бытовая зарисовка
Пейринг: Гин/Изуру
Рейтинг: PG-13
Размещение: только с оповещением и предоставлением ссылки на куда утырили
Предупреждение: лёгкий ООС Киры
Дисклеймер: Блич принадлежит Кубо, хаори - Гину. Трава - и та на земле выросла

В одно прекрасное утро в казармах третьего отряда за письменным столом сидел лейтенант Кира Изуру и вдумчиво изучал противоположную стену. Он занимался сиим нехитрым делом прямо с утра и успел уже много раз проклясть себя. Лейтенант третьего отряда имел глупость сделать вчера все нужные и не очень отчёты чуть ли не на месяц вперед. Этим вчерашним деянием Кира хотел проверить тезис четвёртого отряда о том, что профилактика – лучший метод лечения, а в роли заболевания выступала его сильная загруженность в последние дни. Результаты проверки не поддавались анализу, так как чистоту эксперимента нарушил его собственный капитан, неожиданно подключившийся к работе. Впервые за месяц. В итоге в отряде попросту не осталось ещё не сделанных отчётов, да и остальные дела куда-то рассосались. Что, бесспорно, удручало.
Не улучшал настроения также тот факт, что на любимом лейтенантском столе устроился вышеуказанный капитан и над чем-то размышлял уже минут пять. Нет, не подумайте дурного, Кире вовсе не было жалко стола. Он в глубине души уже успел смириться с некоторыми аспектами личности непосредственного начальства. Но вот то, что начальство думало… Одна из верных примет третьего отряда гласила: если капитан раздумывает над чем-то дольше минуты – жди беды. Ну, или хотя бы в меру мелкой каверзы.
- Скучно… - задумчиво протянул Ичимару, разглядывая лейтенанта. Кира внутренне напрягся. Что такое скучающий Ичимару, знали все. Поэтому неписаной, но важнейшей обязанностью лейтенанта третьего отряда было не давать капитану скучать. В меру своих сил, разумеется. К сожалению, в отряде никто не предусмотрел ситуации, при которой лейтенанту тоже было скучно…
- Скучно… Изуру, а давай сходим в десятый отряд? Принесём Хицугайе-тайчо конфет, а?
- Будет банкай, - Кира покачал головой. – Ну, или, по крайней мере, шикай.
- Так это же замечательно! – обрадовался Ичимару.
- Не думаю, Ичимару-тайчо.
- М-м-м… ну тогда в шестой. Там Кучики-тайчо, он нас с удовольствием примет. Можно его хурмой угостить.
- Будет банкай, - Кира снова покачал головой. – У Кучики-тайчо аллергия на хурму.
- Аканна~… ну, тогда в одиннадцатый? Уж там-то точно не будет банкая!
- Ну давайте, - неожиданно согласился Кира. Уж в одиннадцатом-то точно скучно не будет.
- Или нет… У меня есть идея получше! – триумфально провозгласил Гин. Кира слегка вздрогнул.
- Изуру, а надень-ка моё хаори!
- Не могу, - Кира покачал головой. – Мне не положено.
- Да ладно тебе, всё равно никто не увидит! – Гин уже скинул поименованный предмет одежды и держал его в руках. – А разве тебе не хочется почувствовать себя капитаном?
- Нет, Ичимару-тайчо, - честно сказал Кира.
- А надо, Изуру, надо… Это же такой полезный опыт! – Гин уже спрыгнул со стола и медленно приближался к Кире. Тот встал, отступил на шаг.
- Я уверен, оно тебе пойдёт, Изуру… - Гин подошёл ещё на шаг, Кира отступил, уткнувшись спиной в стену.
- Ичимару-тайчо!
- Я уже забыл сколько лет как Ичимару-тайчо, - капитан зловеще улыбался. – А надень хаори, Изуру. А то что ты всё в чёрном да в чёрном, тебе не надоело за столько лет?
- Нет, Ичимару-тайчо, - Кира вжался спиной в стену.
- Ну что ты такой скучный, Изуру. Ну уж померяй хотя бы!
- Это не по уставу… - тихо прошептал Кира.
- Да ну? – удивился Ичимару. – Неужели ты думаешь, что я донесу на тебя командующему? Как ты плохо обо мне думаешь, Изуру.
- Я вовсе так не думаю! – вяло отнекивался Кира.
- Тогда надень хаори. Ведь красиво же будет…
- Хаори должен носить капитан!
- Какой ты упрямый, Изуру. Я ведь и приказать могу…
- Такого рода приказы не предусмотрены уставом Готей-13! – предпринял Кира слабую попытку защититься.
- Но и не запрещены, нэ?
Кира молча попытался проломить стенку спиной.
- А что не запрещено, то разрешено… что ты молчишь, Изуру? – капитан подошёл уже почти вплотную. Аккуратно положив одну руку на плечо Киры, несильно вжал его в стенку. Чуть наклонился, так, чтобы оказаться лицом к лицу. И, жалобно протянув:
- Ну пожа~луйста… - медленно поднял ресницы, проникновенно заглядывая в глаза лейтенанту.
- Ик! – тихо произнёс Кира и сполз по стеночке.
- Аканна~, - слегка огорчился Гин, закрывая глаза обратно. – Ну и что мне с тобой делать?
Оглянулся, поискав взглядом какую-нибудь ёмкость с водой. Снял со стола вазу с цветами. Облил лейтенанта водой, подумав, сложил ему руки на груди и дал подержать букетик. Получилось красиво, но малоэффективно. Гин вспомнил про нашатырный спирт, поискал, не нашёл. За неимением спирта помахал у Киры перед носом сушёной хурмой. Не помогло.
- Что же ещё можно сделать? – Гин задумался. Что-то он про это читал, давным-давно …
- Вспомнил! – и, нагнувшись, нежно поцеловал лейтенанта в губы. Результаты превзошли все ожидания. Кира медленно открыл глаза, на лице у него появилось непередаваемое выражение, и он с воплем отпихнул Гина прочь, мимоходом заехав по морде букетом. Реакция Гину понравилась. «Надо бы запомнить…»
- Т-тайчо, почему вы меня целуете? – заикаясь, спросил Кира.
- Мне ску~чно… - протянул Гин. – Так наденешь хаори?
- Лучше уж хаори… - Кира не договорил, быстро надевая подсунутую деталь гардероба.
Гин с интересом оглядел своего лейтенанта. Выглядел тот в хаори донельзя несчастным.
- Э-э-э, Ичимару-тайчо, а можно я его сниму? – Кире было несколько неуютно.
- Ну что ты, Изуру, ты же в нём такой красивый, - улыбнулся Гин. – Изуру, а походи так сегодня!
- Нет, Ичимару-тайчо, это совершенно недопустимо!
- Изуру, ну я же тебя не на собрание капитанов идти заставляю, всего лишь в хаори денёк походить. Оно тебе очень идёт, правда-правда!
- Но я же не капитан!
- Ну побудешь денёк капитаном, делов-то.
- Это неправильно. – Кира чуть опустил голову.
- Ах вот ты о чём! Конечно, это неправильно, носить сразу и хаори, и шеврон. Но ничего страшного, я сейчас его у тебя заберу.
- Лучше заберите хаори, Ичимару-тайчо. – Кира как-то рефлекторно отступил на шаг, снова прижимаясь к стене.
- И не подумаю! – Гин подошёл, аккуратно припёр лейтенанта к стенке, кисть нырнула внутрь рукава хаори, на ощупь развязывая шеврон. Через секунду его руку перехватили, отвели.
- Пожалуйста, не нужно, Ичимару-тайчо, - Кира осторожно держал руку капитана на приличном расстоянии от себя.
- А по-моему, нужно, - улыбнулся Гин, легко перехватывая запястье лейтенанта и слегка выворачивая. На секунду, не дольше, так, чтобы его глаза слегка расширились от внезапной боли. Рука Гина снова скользнула к шеврону.
- Яре-яре, Изуру, ты его что, морским узлом завязываешь?
- Обычным… - едва слышно выдохнул Кира.
- Ну вот и замечательно, - Гин повертел в руках отобранный шеврон. – Вот, видишь, я его даже повяжу.
- Зачем? – слегка удивился Кира.
- Как зачем, чтобы не оставлять отряд без лейтенанта, конечно, - улыбнулся Гин. – Раз уж мы решили, что ты сегодня капитан.
- Мы? Решили?
- В любом случае, я пошёл, - Гин направился к выходу. – Хаори советую не снимать. Бай-бай!

Кира сидел у себя в кабинете и тихо скучал. Выйти на улицу в хаори с чужого плеча ему представлялось недопустимым, а дома никаких дел не было. Кира уже подмёл и помыл пол, полил кадку с хурмой и разложил все отчёты в хронологическом порядке. Теперь делать было окончательно нечего, и Кира тихо зверел со скуки. В очередной раз он проклял себя за то, что сделал вчера все отчёты. Сейчас бы сидел спокойненько, работал…
«Видимо, это хаори притягивает скуку, - понял Кира. – Теперь ясно, почему капитан постоянно за наш счёт веселится. Никогда не стану капитаном».
В дверь кто-то постучал. Кира вздрогнул. «Меня тут нет» - подумал он.
- Кира-фукутайчо?
«Меня тут нет. Я ушёл по важному делу. Меня тут нет и никогда не было»
- Кира-фукутайчо? – В дверь заглянул третий офицер. Лицо его слегка вытянулось.
- Да? – Кира постарался придать лицу максимальную невозмутимость. Мешала ощутимо дёргающаяся левая бровь. Из-за этого всю невозмутимость слегка перекосило по диагонали.
- Э-э-э, я по поводу распределения заданий… - слегка нервно произнёс офицер. Быстро зажмурился и снова открыл глаза, с надеждой, что глюк в хаори сгинет к Меносам.
- Да. Вот список, - кивнул Кира, подавая листок. Когда офицер исчез, он задумался. С одной стороны, отсиживаться в комнате уже не имело смысла – его всё равно увидели. С другой стороны, показываться в таком виде на глаза знакомым не очень хотелось. А с третьей, его уже достало ничегонеделание.
«Но я не могу показаться в таком виде, - размышлял Кира. – Ведь все знают, что капитан третьего отряда – Ичимару Гин… Ичимару Гин… - Киру слегка заклинило. – А в хаори сейчас я… а если мне притвориться Ичимару-тайчо?»
Мысль была новой и настолько бредовой, что Кира сам в неё не сразу поверил. «Но если я приглажу волосы, как капитан, и попробую улыбаться… этого никто не увидит, по крайней мере, здесь и сейчас».
Уже доставая гель для волос, Кира решил на всякий случай зайти вечером в четвёртый и проверить, не пора ли ему брать оздоровительный отпуск. А то мало ли.
Переправить причёску на нечто а ля Ичимару-тайчо удалось не сразу. Сначала на голове Киры гордо восседало что-то спрутообразное и слегка колышущееся. Он и сам не понял, как у него это получилось. Затем пошло лучше, хотя для должной причёски пришлось слегка подстричься. Недостаток был только один – цвет. Его собственный светло-желтый, ну ничем не напоминающий благородную платину капитана. Кира решительно полез в аптечку, не нашёл ничего подходящего и вспомнил, с чем отстирывает своё хаори капитан…
Подозрительный порошок с надписью «Bleach» удалось удачно смешать с остывшим чаем. Посмотрев с сомнением на мыльный раствор, Кира добавил ещё импровизированной краски и геля для волос – для консистенции. И решительно отправился краситься.
В результате отбелились не только волосы, брови и ресницы, но и даже кожа. Кира решил, что это не страшно – в конце концов, Ичимару-тайчо достаточно бледный. «В случае чего сойдёт за последствия сильного переутомления» - подумал он. Далее шли глаза. Походив на пробу по кабинету, Кира, трижды чуть не свалившись и четырежды вмазавшись в стену, решил, что веки у Ичимару-тайчо с односторонней прозрачностью. Пришлось слегка начесать волосы на глаза и щуриться в пределах допустимого. Следующим пунктом значилась улыбка. Где-то около получаса ушло у несчастного Киры, чтобы понять: ТАК он никогда не улыбнётся! Не хватало даже ширины рта. Кира был уже близок к мысли расширить его чем-нибудь острым, как увидел на рабочем столе катушку со скотчем.
Обычно скотч использовался в третьем отряде для подклейки пострадавших в неравном бою со скучающим капитаном отчётов. При наклейке на нужные места он дал более или менее удовлетворительный эффект, растягивая улыбку до необходимой длины и, главное, делая её непроизвольной. Хотя и несколько натянутой. Во всех смыслах. Ещё около получаса ушло на то, чтобы наловчиться с такой мордой говорить. Да ещё и с кансайским акцентом. И с должными интонациями. В результате Кира, старательно лыбясь, прочитал вслух все отчёты за последнюю неделю. Тембр голоса не подходил. Приходилось изрядно напрягать связки, что неуловимо напоминало занятия вокалом. Наконец он остался более-менее удовлетворён результатом и решился на контрольную проверку. Заглянул в зеркало – и чуть не отпрыгнул: на него, немного болезненно улыбаясь, смотрел Ичимару-тайчо. «А ведь похоже получилось, - тихо пробормотал Кира, изумлённо разглядывая словно бы одолженное отражение. – Вот только если я от собственного отражения шарахаться буду, ничего не выйдет. Нужно подготовиться».
Какое-то время он провёл перед зеркалом. «Я – Ичимару Гин, - внушал он себе. – Я – капитан третьего отряда Ичимару Гин. И я уже много лет Ичимару Гин… а не Кира Изуру… это мой лейтенант, и я над ним иногда издеваюсь… зачем-то… я – Ичимару Гин, и мне скучно… поэтому я сейчас пойду и буду развлекаться… а все остальные – это способы развлечения… а вовсе не воины моего отряда… и их мнение по этому поводу мне не интересно… потому что я – Ичимару Гин… Ичимару Гин… Ичимару Гин…»
Медитация не особенно помогла. Пришлось подкрепить её более приземлёнными средствами. «Кажется, придётся снова заказывать валерьянку в четвёртом. Ик, - подумал Кира, потроша аптечку. – Ой, её же вроде на спирту настаивают… ну и ладно. Всё равно обратно я её уже не достану при всём желании».
Валерьянка помогла сильнее. Настолько, что наружу Кира вышел уже в не свойственном ему приподнятом настроении. Неуловимо хотелось сделать что-нибудь хорошее. Правда, его несколько удивило то, что никто из отряда ничего по этому поводу не сказал, только слегка подрагивая при его приближении. Но потом Кира вспомнил, что он, в сущности, этого и добивался. Проводя тренировку, он старался припомнить те занятия, которые иногда лично вёл Ичимару-тайчо, и, судя по лицам отряда, у него вполне получалось. В ещё лучшее расположение духа его привела подслушанная фраза кого-то из офицеров: «Что-то капитан сегодня как с цепи сорвался». Значит – не узнали! Значит – поверили! Кира на радостях решил провернуть ещё один фокус. Отпустив всех с тренировки, он подождал какое-то время и, подойдя к ближайшей группе офицеров, проникновенно произнёс:
- Мне ску-учно…
Офицеры слегка побледнели.
- Кто-нибудь знает, где Изуру? – улыбка на лице Киры каким-то чудом расползлась ещё шире.
- До тренировки он был у себя, - нашёлся наконец кто-то.
- Да~? Ну ладно, поищу его там…
Уходя, Кира услышал за спиной тихий шёпот: «Бедный Кира-фукутайчо…»
Где-то полчаса Кира вдохновенно гонял отряд в поисках себя самого. Никого, разумеется, не нашёл, повторил, что ему скучно и отправился в кабинет Ичимару-тайчо. По дороге чуть не свернул в свой, но вовремя вспомнил, кто он.
«Что бы ещё сделал капитан? – раздумывал он, сидя за столом. – Капитан, прежде всего, сидел бы на столе, - он быстро перелез повыше, - а затем устроил бы что-нибудь издевательски весёлое… что бы такого сделать?»
Кира в задумчивости допил валерьянку, и его тут же осенила идея. «А что, вполне в духе капитана… и весело будет». Он решительно слез со стола и отправился наружу.
Через какое-то время отряд обрадовали вестью, что сегодня вечером они будут учиться танцевать.
- Это улучшает координацию, умение концентрировать реяцу и моё настроение! – радостно объяснил всем Кира. – Кто у нас музыку любит? Ты? Твоя задача обеспечить музыкальное сопровождение. Твои соседи… да-да, ты и во-он ты, тебе в помощь. Кто у нас танцевать умеет? Никто? Ну так научим!
Вскоре в отряде были два барабана, гитара и здоровенная труба. Кира слабо представлял себе, как на этом можно сыграть вальс, но решил положиться на вдохновение. Вальс он выбрал, руководствуясь всё тем же вдохновением и общей бредовостью происходящего. Оставив отряд разучивать нехитрую мелодию, Кира отправился погулять по Сейрейтею, рассуждая о том, что Ичимару-тайчо никогда бы не стал сидеть в отряде в такую замечательную погоду. Он жизнерадостно шёл по белым улицам и думал о том, как, в сущности, хорошо быть Ичимару-тайчо.
Через какое-то время он увидел впереди знакомый ярко-красный хвост. Мысли сразу потекли в другом направлении. Увидев рядом с хвостом ещё и тёмную шевелюру Хисаги, он совсем обрадовался. Свернул в ближайший переулок, нашёл параллельную улицу и со всех ног метнулся обгонять собеседников.Через несколько минут лейтенанты увидели впереди печально известного капитана третьего отряда и синхронно вздрогнули.
- Абарай-фукутайчо, Хисаги-фукутайчо, - старательно заулыбался Кира. – Чудесная погода, нэ?
Лейтенанты так же синхронно кивнули.
- Просто замечательная, Ичимару-тайчо, - первым нашёлся Ренджи.
- Вот и я так думаю. А вы, кстати, лейтенанта моего не видели?
Ренджи и Шухей всё так же синхронно покачали головами.
- Аканна~… ну, тогда передавайте Изуру, что я по нему очень, очень соскучился! – жизнерадостно протянул Кира, уходя.
- Бедный Кира… - донеслось сзади.
Кира пролетел через все отряды, подцепил в десятом Мацумото и отправился с ней в собственный отряд, по дороге убеждая её, что никто не справится лучше с обучением отряда танцам. Рангику слегка удивилась, но протестовать не стала.
А вечером он вдохновенно кружил в вальсе Рангику под аккомпанемент жутковатой гремящей музычки и собственного «это надо делать вот так!» А вокруг танцевал отряд, и светили звёзды, и Кира был счастлив.

- Гин, почему ты не говорил мне, что ты так здорово танцуешь? – задумчиво спросила Рангику уже почти ночью.
- Ано… - слегка растерялся Гин. – Но я вообще не танцую.
- Да? А кто устроил всему отряду мастер-класс по танцам и целый час кружил меня в вальсе? Кира? – Рангику насмешливо сощурилась.
- Вообще-то я на него отряд оставил, - удивился Гин.
- Ой, темнишь ты что-то, Гин…

Ичимару тихонько, на цыпочках зашёл в собственную комнату. И слегка остолбенел, увидев раскинувшегося на футоне самого себя – с растрепавшимися волосами, помятым хаори и сумасшедшей улыбкой. Скотч отклеился, и Кира улыбался уже самостоятельно, немного безумно, немного мечтательно и немного грустно. «Чудо ты моё золотистое, - растроганно подумал Гин, присаживаясь рядышком. – Впрочем, нет, уже отбеленное… чем же ты волосы перекрасил? Ну кто же думал, что у мальчика такие задатки… его ж не изводить надо было, а мастерство передавать! Ну ничего, раз так всех в одиночку провёл, значит, ещё не всё потеряно. Я уйду не раньше, чем научу тебя всему, что знаю сам, и пусть всему Сейрейтею будет весело!»
Он, хмыкнув, скинул косоде и заполз под бочок к Изуру. Чтоб ему просыпаться веселее было.

@темы: PG13, Кира, Юмор, Гин, PG, Слэш, Фанфики, Сейрейтей

---

А они нас видят?

[Ichigo K.]

Название: А они нас видят?
Автор:  Ichigo K.
Бета:  Shirosaki Hichigo
Рейтинг: PG.
Персонажи: маленький Ичиго, маленькая Тацки.
Жанр: слегка ангст, джен.
Размер: зарисовка или драббл.
Краткое содержание: Ичиго и Тацки беседуют о призраках.
Дисклеймер: Персонажи принадлежат Кубо Тайто.
Предупреждение: возможен ООС.
Размещение: Без разрешения автора запрещено.


Маленький Ичиго сидит на лужайке около реки. Прошло уже 3 месяца с момента смерти его матери, и он уже немного пришел в себя после трагедии. Тем не менее, раз в неделю после школы Ичиго приходит на место смерти его матери. Ребенок долго сидит на берегу реки, смотря не по-детски серьезным взглядом в темные воды. Он словно все еще надеется увидеть здесь Масаки, хотя подсознательно понимает, что это невозможно.
- Ичиго, они снова сказали, что ты видишь призраков, – голос подруги-одноклассницы заставляет его вздрогнуть и обернуться. В нескольких шагах от него стоит Тацки, на плечах девочки портфель. По всей видимости, она возвращалась из школы.
- Нет, я же уже говорил… – отвечает ребенок, сердито нахмурившись, и, отвернувшись, снова устремляет свой взгляд на речку.
- А они нас видят, – вдруг серьезно отвечает Тацки
- Э? – мальчик вздрагивает и опять оборачивается к подруге, смотря на нее непонимающим взглядом.
- Это не мои слова. Так сказал один из тех парней, которые ходят с нами на карате. Айяно его, кажется, звали, – Тацки говорит уверенно, хотя на счет имени у нее явные сомнения.
– Он еще сказал, что иногда духи приходят попрощаться. Вот ведь бред, правда?
На миг рыжеволосый ребенок широко распахивает и без того большие карие глаза, и в них появляется надежда… А вдруг это правда? Но разве такое возможно? Если только в сказках.
- Да, это чушь… - Ичиго хочет улыбнуться, как обычно он раньше делал в подобных случаях, но не выходит.
«- Я знаю…»
Там впереди, прямо на воде, парню все еще мерещится силуэт мамы, машущей ему рукой. Она счастливо улыбается, как при жизни. Ребенок усердно трет кулачком глаза, потому что невольно набегают слезы. Он не хочет сейчас выглядеть плаксой, не хочет показать свою слабость при Тацки, не хочет вмешивать в свои проблемы кого-то еще. Тем более, слезами не вернуть чью-то жизнь…

@темы: Ичиго, Ангст, Джен, Драбблы, PG, Фанфики

---

"Половина от половины"

[Solerno]

Название: Половина от половины
Персонажи: Шиба Куукаку, Шиба Кайен
Рейтинг: G
Автор:  HtonS
Бета: Solerno

текст

Куукаку отодвинулась от пробивавшихся в окно красноватых снопов света и раздражённо поковыряла отсыревшую золу в очаге. Вообще-то, она должна была прибраться в доме, пока брата нет, но чёрта с два она собиралась делать это одна. Она только насобирала по дому кое-какие уцелевшие вещи и сбросила их в одну кучу. Рядом на горке из тряпья тихо посапывал мелкий.
Солнце уже почти село, а брата всё не было.
Куукаку проголодалась, ей надоело сидеть одной и присматривать за младшим. Ей хотелось домой, к отцу, пусть даже пришлось бы мириться с надоедливыми няньками.
Она потёрла глаза - их снова защипало.
Ну уж нет, хватит реветь. Решительно шмыгнув носом, девчонка прижала колени к груди и уставилась на дверь.
Прошло всего два дня с той ночи, когда Кайен разбудил её и, сонную, потащил прочь из дома. Куукаку еле переставляла ноги, но брат держал крепко и шёл очень быстро, так что ей вскоре пришлось проснуться окончательно.
Спину Кайена оттягивали два узла - маленький поверх большого. В большом было немного вещей, что он успел прихватить с собой, - одежда, деньги, минимум припасов. Во втором узле спокойно спал, ничего не подозревая, закутанный в дорогой шёлк младенец - их младший брат.
Куукаку, хоть и была сопливой девчонкой, не была глупой. Она понимала: произошло что-то плохое.
Утром два дня назад к отцу приходили какие-то люди; вечером, когда Куукаку ложилась спать, отец позвал к себе Кайена. А ночью брат увёл их из дома.
Куукаку понимала, что это был побег.
Они протискивались между жмущимися друг к другу руконгайскими домишками, потом неслись через поле с колючей травой, потом пробирались по сырому дну оврага. Сначала Кайен плакал - Куукаку не видела его лица, но слышала всхлипы. Ей хотелось пнуть его и обозвать размазнёй, только бы не слышать этих звуков, но брат стискивал её руку и ничего не говорил.
Сама Куукаку не плакала, вот ещё. Не при брате. Она разрыдалась позже, когда он не видел. И немножко сегодня, когда он ушёл в Руконгай за едой. Ведь она не была дурой - она понимала, что папы больше нет.
Они нашли этот заброшенный дом в стороне от Руконгая и решили остаться здесь. Всё равно им больше некуда было идти.
Припасы кончились на следующий день, но кое-какие деньги ещё были. И сегодня Кайен отправился в Руконгай, чтобы купить еды и воды.
У Куукаку живот прилип к спине, да и пить очень хотелось.
Спящий ребёнок пошевелился, издав плачущий звук. Девочка нехотя поднялась и достала из тени небольшой бамбуковый сосуд с водой. Опустившись рядом с "колыбелью", она осторожно, стараясь не пролить, напоила младенца.
Вытерев рот Гандзю ладонью, Куукаку украдкой слизнула капли и убрала сосуд обратно в тень. С каким бы вожделением она ни смотрела на единственную оставшуюся у них воду, она знала: это - для мелкого.
Ребёнок нуждался только в воде, и уж эту малость они должны были ему обеспечить.

Когда на подходах к дому зашуршала трава, были уже сумерки.
Куукаку мгновенно вскочила.
- Это ты? - громко спросила она.
- Я, я... - раздался в ответ голос Кайена, какой-то слабый и полузадушенный, и в следующий момент он ввалился в комнату, держась за стену, как будто еле стоял на ногах.
Выглядел брат как после хорошей драки: бровь разбита, со лба и уголка губ стекает кровь, распущенные волосы в пыли и листьях, костяшки на руках содраны, измятая и порванная юката кое-как держится на худых плечах.
Кайен устало присел на пол.
- Прости, я не принёс еды.
- Подрался? - Куукаку потянула его за руку, заставляя наклониться, и ладонью убрала волосы со лба, чтобы разглядеть разбитую бровь. Кайен только вздохнул в ответ и поморщился, когда сестра стала зализывать ранку языком.
- Деньги отобрали?
Кайен кивнул. Словно вспомнив что-то, он подошёл к узлу, в котором хранились все их пожитки. Порылся, выудив оттуда нож, намотал волосы на кулак и одним быстрым движением отрезал свой длинный хвост - Куукаку даже не успела опомниться.
- Ты чего это? - удивилась она, глядя на пригоршню чёрных прядей, упавших в очаг.
- С этим во мне сразу видно сейретейского.
- Откуда знаешь?
- Они сказали. Типа, длинные волосы и дорогая одежда - сразу понятно, что богатенький сынок, - Кайен взъерошил волосы. - Теперь как?
- Вылитый голодранец! - почти восхитилась Куукаку.

Спать легли, как были, голодными, завидуя Гандзю, которому не надо было ничего, кроме воды.
- Я хочу пить, - пожаловалась Куукаку. В животе громко заурчало. - И есть.
- Ты мелкого напоила?
- Угу.
- Там ещё осталось?
- Угу.
- Можешь выпить половину. В лесу должен быть ручей, завтра поищем.
- А ты?
- Я... не хочу, - Кайен заёрзал рядом, - пей.
- Нет, хочешь. Давай тогда по половине от половины.
Куукаку не была дурой и понимала, что теперь, когда папы нет, они с братьями остались одни. Не как тогда, когда умерла мама. Теперь совсем одни. Она, её глупый старший брат и мелкий, который даже не умел говорить.

@темы: Джен, G, Фанфики

---

Четвертый, да?

[Кин Ри]

Название: Мертвый сезон: Истории из нежизни. Байка четвертая, альтернативная
Автор: Томо-доно а.к.а. [Чин]
Рейтинг: дженерал
Персонажи: Аясегава Юмитика, Айдзен Соске, Кутики Бьякуя в окружении статистов
Жанр: соответственно, джен
Синопсис: Альтернативное окончание. Хо Гёку™ - исполнит Ваше самое заветное желание....
Дисклеймер: Кубе-Кубово. Рак - Тэффи
Предупреждение: АУ. Вероятно ООС

текст

- Бан-кай! Руриирокудзяку-но о*! - отчаянно крикнул Аясегава Юмитика.
Быть может, хоть это удержит бывшего гобантай-тайте, а ныне... Как назвать то, во что превратился Айдзен, самый красивый шинигами не знал. Возможно, верным вариантом было бы "бакэ-бабочка", но он был не в том состоянии, чтобы это сообразить.
Айдзен Соске, свежевылупившееся ками, тоже был не в том состоянии, в каком рассуждают о всяческих философских забавностях.
Потому, что невзирая на более чем заметную разницу в уровне реяцу его оппонент не то, чтобы побеждал, но... но бан-кай офицера Аясегавы пил энергию, словно изможденный жаждой путник - ключевую воду. Скоро, конечно, его лимит переполнится, но до тех пор он успеет изрядно ослабить великого Ками.
А соратников он себе сам постарался не оставить... Короче,и архизлодею было не до отвлеченных раздумий.
Но был некто - или нечто - которому как раз сейчас ничто не мешало философствовать. Это нечто было добрым. Очень добрым.
Оно, это нечто, очень хотело, чтоб всем было хорошо. Но оно было необразованное - не знало, что исполнение желаний - худшая кара. А потому, не чинясь и никому не отказывая, исполняло любое.
Говорят, первое Хо Гёку создали в России в конце XIX века и оно выглядело, как свистящий рак. С уверенностью этого утверждать нельзя, однако критерии отбора желаний наводят на мысль.
Вот и сейчас Хо Гёку уловило два острых, искренних и пламенных желания:
- Как я ... как мы хотим наконец помириться, прекратить скрываться и идти в бой открыто, перестать бояться и ненавидеть друг друга....Наконец стать одним целым, найти общий язык....
- Ками-сама, зачем, зачем я в это полез?! Сидеть бы в у себя, в пятом, грызть гинову хурму, слушать болтовню Хинамори... И никаких арранкар, никаких заговоров....
Первое желание было давним, а оттого - чуть ослабленным. Оно было больше похоже на недавно заросший перелом, чем на свежий ожог - ныло, а не болело. Зато второе... Ну как можно было отказать любимому хозяину?!

Добрый капитан Айдзен Соске потер намятую очками переносицу и покачал головой.
Приснится же! В следующий раз не стоит пить заваренный малышкой Момо чай.
Она, конечно же, от всей души, но даже ее душа не стоит подобных кошмаров.
А впереди еще обсуждения "дела Кутики" - из самоволки раздули неподобающе грандиозный скандал, тоже мне "преступление века"... Гобантай-тайтё нашарил на прикроватном столике очки, водрузил их на нос и улыбнулся новому дню. Может, от улыбки он посветлеет?
А на другом краю Сэйретей молодой человек меланхолично любовался облетающей сакурой и думал о том, что осталось совсем немного - и в его руках будет ключ к невероятному могуществу, ключ к ... ключу - он усмехнулся про себя (как-то иначе он не смеялся последние лет семьдесят) и поправил на шее белый шарф.
Уговорить Укитаке и Кёраку не составило труда - ведь он так хорошо знал обоих, да и в искусстве уговоров практиковался не менее, чем в искусстве зандзюцу. Отправить на тот свет Совет Сорока шести... Чуть сложнее, но тоже в пределах выполнимого.
Теперь оставалось самое сложное.
- Жаль, мой занпакто не владеет силой иллюзий... Но мы что-нибудь непременно придумаем, Сенбондзакура!
Куросаки Ичиго уже шел на помощь Рукии.

Природа не терпит пустоты. История - часть природы.
_________________________
* банально "Хвост Лазурного Павлина"

@темы: АУ, Айзен, Джен, Драбблы, Юмор, Бьякуя, Юмичика, G, Сейрейтей

---

[Диспойна]

Название: Перед боем
Автор: Эль-фирЭ
Бета: Microsoft Word
Персонажи: Ичиго, Тенса, Хичиго, упоминается Айзен
Жанр: претензия на стеб
Размер: зарисовка
Рэйтинг: G
Статус: закончен
Дисклаймер: всё принадлежит дяде Кубо

читать

-Хорошо... нет ,чуть пониже голову наклони и еще немного бровки нахмурь, Ичиго.
- Так? - рыжий тут же выполнил указания меча.
Тенса с тайной гордостью любовался хозяином, который в позе стоял перед одним из зеркал внутреннего мира. Все разногласия были улажены – Ичиго пообещал таки притащить во внутренний мир не только флору и фауну, но что-нибудь пожрать. Решив, что три головы лучше, чем одна, личность Куросаки Ичиго в количестве трех штук решила разработать план действий.

Подойдя к неподвижному Куросаки, Зангетсу одернул белый воротничок банкайного плаща и поправил цепь на плече.
«Эх, - мысленно вздохнул занпакто, - хозяин стал совсем взрослым».

Хичиго, которого уже мутило от этой идиллии – как это никто никого уже не убивает? День упущен! – решил внести свою лепту в подготовку Короля:
- Ты, главное, не спотыкайся, не роняй меч, не ори бессмысленных фраз и не дай убить себя хотя бы первые десять минут. - И, скрепя сердце, Хичиго добавил, - Если уж совсем припечет – мы со стариком – звук подзатыльника - в смысле с Тенсой-тяном – еще одного – блин, ну просто вместе, поможем!
Когда Ичиго исчез из вновь ставшим бесконечным и зеркальным мира, Хичиго вытащил из тайника пульт и направил на зеркало.

Внизу экрана надпись: Трансляция по всем мирам при поддержке «Лаборатория Маюри».
Экран потемнел, потом появилось изображение и звук:
- Я пришел убить тебя, Айзен. – пафосный голос и взгляд из-под нахмуренных бровей.
- Король, придурок, говорил же в профиль тебе не идет! – плевался Хичиго.

@темы: Ичиго, Хичиго, Айзен, Стеб, Занпакто, Фанфики

---

[Диспойна]

Название: Секрет достижения бан-кая
Автор: Эль-фирЭ
Бета: Microsoft Word
Персонажи: Шинигами и их мечи
Жанр: претензия на стеб
Рэйтинг: G
Статус: закончен
Дисклаймер: всё принадлежит дяде Кубо
Размещение: *грозит пальцем* рискни здоровьем, брат-бличман (сестра по отсутствию разума, кому как удобней)!

- Давай! Ложечку за Йоруичи-сама, ложечку за Урахару, чтоб ты сдох, продажная собака. Ложечку за меня…
На пеньке во внутреннем мире Сой Фонг раскинув руки-ноги, лежала её занпакто. Животик маленькой пчелки давил на грудь и дышать было тяжело. Сузуме Батчи уже прокляла тот момент, когда попросила хозяйку лакомства из внешнего мира. Теперь та притащилась с огромным бочонком меда и насилие над ней продолжалось второй час.
- Ну же, ложечку за меня! – потрясла половником девица.
- Бэ-э-э …
- Что? Слушай сюда: или еще три ложки за меня с Йоруичи-сама или бан-кай!
Оглядев мутным взглядом наполовину полный бочонок, занпакто неопределенно мотнула головой.
- Хорошая девочка. Ну … тогда еще ложечку за мой бан-кай!

* * * * * *

-Рюджинн Джакка, подумай сам: шикай – это 10 хрустящих тонкой зажаристой корочкой пирожков …
Пламя во внутреннем мире Генрюсая даже поутихло – занпакто размышлял
-… а банкай это не просто 10 каких то пирожков. Это 3-4 килограмма отборного мяса в тесте, которые мы можем приготовим вместе.
Прикинув, сколько адского труда ему предстоит, огонь несогласно полыхнул.
- Ты уверен? А если я «случайно» половину мяса уроню? Мы пенсионеры такие неловкие - закряхтел престарелый дед.
… пламя мигнуло.
- Вот и славно. Бан-кай!

* * * * * *

- Нэ, Шинсо – тян. Нас запалят.
Лисичка посмотрела на хозяина. На морде зверушки отчетливо читалось удивление.
- Айзен - сама высоко сидит, далеко глядит. Или Тоусен – он повсюду. Нас поймают и сожгут на Соукиоку
Теперь лиса сомневалась в душевном равновесии хозяина
- Нужно совсем чуть-чуть. В шикае я не достану.
Необычного окраса лиса села на хвост и выдала:
- Километр
- Пять
- Ну, … два, не больше
- Десять
- Три, …. что?
- Пятнадцать
- Нет…
- Сама суди. Кто догадается, что это я за пятнадцать километров собью очки с Айзен-сама!?
- Одиннадцать.
- Так, Шинсо или гипс или бан-кай?
- Двенадцать. Все, предел
- Тринадцать – мое последнее предложение. Хм … нет? Тогда давай подстрижем хвостик, и ты будешь еще красивее. Можно еще шерстку покрасить?
- НЕТ! Я СОГЛАСНА, ТРИНАДЦАТЬ!

* * * * * *

- Унохана, где тебя носит? Нужно опробовать новую партию лекарств от рвоты и поноса
- Иду, тайчо.

-Так, Минадзуки. Это – девица ткнула пальцем – от рвоты. Давай, пробуй.
Деловито запихав в большой рот ската медикаменты и прикрыв рукой для верности, засекла время. Когда занпакто, после непродолжительных конвульсий затих, Ретсу отметила в отчете «Реакция положительная. Препарат годен»
- У меня еще партия с пометкой «от поноса»….
Распластавшийся на полу скат в ужасе вытаращил то, что у него было вместо глаз
- … но сегодня лаборатория свободна и её я могу проверить экспертизой сама ….
Скат ощутимо расслабился и растекся умиротворенной лужицей у ног хозяйки.
- … жаль, что идти так далеко. Выбирай еще партия таблеток или бан-кай?
Занпакто понял, что это конец. Проверяя лекарства на годность уже пятые сутки подряд, он узнал о своем организме много нового. То, что от него осталась, сейчас просто хотело в тишине и покое отдыхать в море внутреннего мира хозяйки
- Рада, что мы поняли друг друга.

* * * * * *

- Сегодня днем, в библиотеке я обнаружил рецепт изумительного варенья. Такого я еще не готовил. Вместе с моим печеньем это будет редкостное лакомство. Бьякуя сел поудобнее, держа тарелку с вышеупомянутым хлебобулочным изделием.
Сенбон Сакура кивнул на слова хозяина. Кулинарные таланты хозяина вызывали восхищение. Жаль, что об этом знал только он. Кому еще оценить этот прекрасный вкус и тонкий аромат?
- Но, видишь ли – продолжал Кучики – это варенье готовится из лепестков.
Самурай оторвал взгляд от вкусно пахнущих печенек и вопросительно посмотрел на хозяина.
- Лепестков розовой сакуры, что расцветает в мае при полной луне под звуки серебряных колокольчиков.
Отвлеченно кивая в знак согласия, занпакто снял маску и протянул руку к горке хрустящих вкусняшек на блюде.
- Я был уверен, что ты не откажешь мне – Бьякуя позволил себе слегка улыбнуться.
- В чем … попробовать варенье?
- Не беспокойся, играть на серебряных колокольчиках буду я. Вчера отослал приглашения всем капитанам, шестому отряду полностью и тайчо лично. Нам никто не посмеет помешать, точнее тебе.
- Что? Нет, я отказываюсь!
- Ты – самурай, значит это вопрос чести. На килограмм варенья необходимо две тысячи идеальных лепестков.
- Но, Бьякуя …
- Ровно две тысячи, помни об этом, Сенбон Сакура, и работай без брака.
- Может, есть другой выход? – занпакто просящее смотрел на хозяина.
Тот откусил печеньки, задумчиво оглядел свой внутренний мир и, с явной неохотой сказал:
- Честь или бан-кай?
Решая дилемму, занпакто пришел к выводу, что в бан-кае можно выторговать целых ДВЕ тарелки с печеньем, и сдался.
- Ты … кушай, кушай, я еще сделал с ванилью в виде звездочек.

Два дня спустя в полнолуние, когда шинигами и капитаны, хрустя печеньем, собрались в казармах шестого отряда, им был представлен бан-кай Бъякуи-фукатайчо.

* * * * * *

- Сдаю две
- Беру. И налей мне еще сакэ
- Эта бутыль уже закончилась, - Киораку печально заглянул в пустой сосуд.
- Я так не играю, иди еще за одной – его партнер по игре и собутыльник, вернее, собутыльница разочарованно бросила карты на стол.
- Но Лиза-тян спрятала последнюю партию подпольного сакэ для капитана. Хитрая-хитрая Лиза-тян, красивая-красивая Лиза-тян.
- Мне это не интересно. Или еще по пятьсот или никакой новой атаки. К тому же ты проиграл – Занпакто, довольно улыбнувшись, посмотрела на Шунсуя.
Потерев колючий подбородок, Киораку задумался.
-Хм, ты знаешь, сегодня днем тайчо приказал найти в новых поставках винных лавок Сейретея бутыль сакэ из лепестков сакуры. Говорят это контрабанда со склада Кучики. Якобы сам малыш Бьякуя гонит сакэ из фамильного древа клана. Мягкий вкус и ароматное послевкусие, доказывают, какая это роскошь. Парень далеко пойдет.
- Ты все равно слишком ленив, что бы идти куда – то на трезвую голову. Катен сгребла карты со стола и начала перетасовывать. - Уж скорее ты достигнешь бан-кай, чем притащишь в свой внутренний мир достойное моего внимания сакэ.
Хитро усмехнувшись, Киораку медленно, начал вытаскивать небольшую бутыль, следя за реакцией занпакто.
- Это та самая, эксклюзивная бутыль сакэ. Мне удалось найти её лишь в единственном экземпляре. Конечно, капитан снова будет ругать меня за недосдачу спиртного, но …. для любимого занпакто мне не жалко.
Девица требовательно протянула ему ладонь:
- Давай сюда и продолжим игру
- Нет, это же раритет! Катен Кьёкотсу лучшее в Сейретее сакэ … или бан-кай?
На лице занпакто отчетливо читалась жажда выпить эту прелесть и нежелание работать на этого лентяя. Но победило первое, ведь она всегда сможет вытребовать еще одну такую же, а искать нового хозяина влом.
- Ну ладно, но с тебя еще бутылка - нас же две.
- Сдавай по новой

* * * * * *

- Прости меня, Тенса. Я не знал, что банкай так повлияет на тебя. Как мне тебе помочь? …
- Ты не получишь финальную гетсугу теншо
- … что же мне делать? Может попросить Сенбон Сакуру? …
- Ты не знаешь, что я хочу защитить!
- … нет, тебе не пойдет. Но посмотри на это с другой стороны …
- Я Тенса Зангетсу!
- … да, это не круто. Иметь такой прикид но без очков. Но хотя бы у тебя есть стильный капюшон. Теперь ты можешь не только глаза, но и все лицо спрятать …
- Ты меня вообще слышишь?
- … а еще тебе теперь нужен не зонт, а, скорее, акваланг …

***

- Ты всё запомнил, хозяин Хитсугая Тоширо?

«Блин, он каждый раз называет меня полным именем - раздраженно подумал беловолосый лейтенант – или это намек звать его «занпакто Хиоринмару»?
С того момента пять лет назад, когда пацан узнал имя своего занпакто, они перепробовали всё: и кислое, и сладкое, и горькое, и соленое, маленькое, большое. Со временем маленький дракончик слегка набрал в весе, размахе крыльев и аппетите. Но все, же последнее увлечение занпакто двойного характера – и большое, и сладкое – изрядно озадачило его хозяина.

«Где, - напряженно размышлял шинигами», - где же в Обществе душ найти такого … монстра? Как он там сказал «Не менее двадцати кэгэ, ведь я же часть тебя, жалко?» Не придя к решению, Хитсугая отправился в Мир Живых на задание.
Уничтожив парочку Пустых, шинигами заметил внизу, в городе, большое скопление людей - рынок. Побродив в толпе, Тоширо с замеревшим сердцем увидел ЭТО, понимая, что нашел искомое.

Лоснясь на жарком солнце, маня полосатыми боками и притягивая одуряющим ароматом, на прилавке лежал арбуз. Нет, Арбуз с большой буквы.
«То, что надо», - подумал Хитсугая и фруктовый монстр был бессовестно утащен и успешно доставлен во внутренний мир.

***

Вот уже, неделю как с лейтенантом десятого отряда происходило что-то странное.
«Я даже шикай вызвать не могу, не говоря уже о кидо. Да и Хиоринмару молчит в последнее время. Выслушав не утешительные выводы Ретсу, мол, он здоров, Тоширо решительно направился в свой внутренний мир.
Увиденная картина его шокировала. Среди ледяных глыб и остатков арбуза лежал дракончик. Отчасти икающий, с белой в красную полоску шкурой, ожесточенно чешущий пузо, дух меча выглядел сюрреалистически. У Тоширо мелькнула мысль, что он, наверное, ошибся внутренним миром.
Но тут занпакто поднял грустные глаза на хозяина и жалобно выдавил из себя :
- За пачку антиаллергена, хозяин Хитсугая Тоширо, получишь и новую атаку и бан-кай. Всё что захочешь, хозяин.

@темы: Йоруичи, Стеб, Хицугая, Кераку, Каракура, Занпакто, Бьякуя, Фанфики, Сейрейтей

---

прошу помочь

[Skata]

господа, подскажите, пожалуйста, из какой главы скан? )

вопрос решен, спасибо )

источник

@темы: Вопросы, Гин

---

Джинта

[demon Ailen]

С этим пацаном так мало арта. Решила эту несправедливость исправить )))

@темы: Каракура, Фанарт

---

[Я Фосса]

По какой-то странной причине автору очень симпатичны Меносы Гранде.
В итоге собралась небольшая коллекция:

"Меносы полосатые"

смотреть дальше

"Компромат"

смотреть дальше

"Невезучий"

смотреть дальше

И картинка по заявке  Все печеньки стырил я на однострочниках

Т18-16. Менос-альбинос, нелегкая жизнь среди собратьев.

смотреть дальше

@темы: Уэко Мундо, Юмор, Фанарт, G

---

Реклама сообщества

[Tinuviel-f]

Открылось новое сообщество!

Академия Шинигами - это сообщество для тех, кто пишет или собирается писать фанфик по вселенной Bleach.

Если Вы начинающий автор и хотите расти и совершенствоваться, то мы поможем получить обоснованные отзывы, заслуженную похвалу или критику, поможем исправить ошибки.
Если Вы уже давно в фандоме, мы предложим Вам узнать мнение читателей без прикрас, без влияния личной приязни или неприязни.
Если Вы уже состоялись как автор или бета, то сможете поделиться своими знаниями и опытом с начинающими.

Цель Академии - помочь начинающим авторам фандома Bleach разобраться в тонкостях такого дела, как фанфикшен.

Сообщество ориентировано на то, чтобы любой пришедший в него автор смог получить подробный отзыв на своё произведение, увидеть преимущества своей работы и возможные ошибки.

Мы будем предоставлять нужную при написании фанфика информацию, помогать решать возникающие вопросы. Беты, участники сообщества, помогут авторам с редактированием и будут делиться знаниями о том, какие ошибки встречаются чаще всего, на что особенно следует обратить внимание. Состоявшиеся авторы расскажут, как пишут они, и дадут советы, как лучше работать.

@темы: Ссылки, Фанфики

---

Гиф-анимация Кьёраку\Укитаке

[Tarun Tao]

Рисовала не я, это кусочек из флешки автора Go-Devil-Dante.
Я лишь взяла несколько кадров)))

@темы: Укитаке, Кераку, Фанарт, Слэш, G

---

"Однажды много лет спустя", постканон

[Serenada]

Фик давний, но все же.)

Название: Однажды много лет спустя
Автор:  Serenada
Герои: Ичиго/Ренджи, Рукия, Бьякуя
Жанр: романс с налетом ангста, UST
Рейтинг: PG-13
Категория: слэш, гет (фоном)
Предупреждения: 1. Упоминание смерти второстепенных героев.
2. Постканонное AU
Примечание: к фику есть иллюстрации - Ичиго от  Shizochka, два ИчиРена от  kora1975, ИчиРен от  Viviena.

***
- Я настаиваю на том, чтобы разобраться с ними незамедлительно! Чего кота тянуть за… - мужчина кашлянул, не договорив, тряхнул рыжей гривой. – Куроцучи же представил материалы исследований!..
- Капитан Куроцучи, - проскрипел ученый, недовольно сверкнув на него глазами.
Ичиго сделал вид, что не услышал, и понесся дальше:
- От той группы седьмого отряда осталось меньше половины шинигами. Мы уже поняли, что это не просто Пустые, и нельзя позволять им уйти еще дальше. Может, они еще со времен экспериментов Айзена остались?! Мы до сих пор иногда натыкаемся на неприятные сюрпризы.
- Маловероятно, - заметил Хитсугая, поморщившись при имени предателя, о котором со времени той войны не любили вспоминать. Особенно не любили потому, что Ичиго был прав: Айзен, даже мертвый, все еще давал о себе знать. А про Хинамори Хитсугае до сих пор было слишком больно думать, несмотря на все эти годы. – Все его модифицированные Пустые давно погибли.
- Или мутировали и продолжали развиваться в Уэко, - твердо возразил Ичиго.
- До арранкаров им далеко, - неохотно заметил Маюри, - они просто посильнее обычных Пустых, и природа рейацу несколько отличается. Впрочем, я, пожалуй, возьму себе пару образчиков. Вдруг пригодятся.
- Их еще поймать надо, - Ичиго хмыкнул и снова повернулся к по обыкновению молчаливому Ямамото: - Я бы мог прямо сейчас отправиться в семьдесят первый район Руконгая с небольшим отрядом и покончить с этим, не откладывая в долгий ящик. Не стоит рисковать людьми просто так, лучше вмешаться сразу и наверняка.
- Поддерживаю, - сказал Ренджи, качнувшись чуть вперед, повернув голову якобы к Ямамото и выхватив взглядом точеный профиль друга.
Бьякуя, стоящий как раз между ними, почти беззвучно хмыкнул и вполголоса обронил:
- Кто бы сомневался.
И Ренджи знал, что его бывший капитан сейчас улыбается, даже если лицо у него остается неподвижным, как камень.
Ямамото стоял, сгорбленный и монументальный, и Ичиго уже начало казаться, что он вообще не слушал, что говорят на собрании, хотя это, конечно, было не так.
- Капитан Куросаки, - наконец заговорил главнокомандующий. – Разве у вас не было другого задания? Инспектирование Генсея…
- Решено начать завтра, - быстро вставил Ичиго, и сразу несколько пар глаз уставились на него с неодобрением: перебивать Ямамото-сотайчо, что за грубость!
Ичиго и сам спохватился, но это было выше его сил: с годами его несдержанность уменьшилась, но совсем исчезать и не думала. Старик Ямамото к этому даже почти привык, кажется: вот сейчас он не высказал ничего «дерзкому юнцу», а только глянул строго, как плетью огрел. Но это ничего, это и не считается почти.
Главнокомандующий продолжал молчать, и Ичиго понял, что от него ждут пояснений, раз уж он так торопливо влез с заявлением:
- Понимаете, там завтра будет праздник, большая часть населения Каракуры соберется на главной площади, так что это нам на руку: можно будет учет душ сделать в два счета. Заодно проверить активность пространства между мирами, найти…
- Довольно, - на этот раз уже перебил Ямамото, и Ичиго покраснел, как школьник, которого уличили во вранье. Но старик только пристукнул тростью по полу и добавил: - Решено. Куросаки, если ему так не терпится, лично может заняться беспорядками в Руконгае. Если больше никто не желает высказаться, собрание закончено.
Никто высказываться не пожелал.
Ичиго чуть замешкался в зале (Шухей окликнул его, чтобы напомнить о намечающейся пьянке в честь дня рождения Киры), а когда вышел, безошибочно нашел подпирающего стену Ренджи. Тот, конечно, его ждал.
- Ну и что там у тебя на самом деле?
- Где? – Ичиго изо всех сил постарался сдержать улыбку, но не смог.
- Ты это Яма-джи лапшу на уши вешай, - доверительно посоветовал Ренджи, смеясь темными глазами. - Какой еще, к черту, праздник?
Ичиго проводил взглядом Куроцучи, который прошел мимо с весьма заинтересованным видом, и признался:
- Карин в Токио сейчас, только завтра утром вернется.
- Как она?
- Ну… держится. Она же сильная, моя сестра, как-никак, - он тепло улыбнулся, хотя между бровей залегла морщинка. – Только скучает, конечно.
Ренджи вздохнул и решил с расспросами подождать. Когда Карин потеряла старшего внука, сбитого машиной, она сильно сдала, пусть и знала, что с ним все в порядке, насколько это вообще возможно после смерти. Ичиго, как узнал, лично помчался в Генсей, отшугнул от мальчонки дежурного шинигами, забрал его с собой, уладил все вопросы, подергав за ниточки, которыми он тут был плотно опутан, так что сложностей не возникло. У пацана была сильная рейацу, и это все упрощало. Конечно, он пока не мог поступить в академию, поэтому Ичиго договорился, что мальчика будут воспитывать в поместье Кучики, пока не подрастет. Карин об этом знала, и Ичико, мать парнишки, тоже знала, что «дядя Ичиго» его опекает, как сына, но менее тяжелой разлука от этого не становилась.
- Ладно, - Ичиго встряхнулся, сбрасывая так не идущее ему оцепенение, отвлекаясь от мыслей о семье, - Каракура будет завтра, а пока надо с этими Пустыми по-быстрому покончить. – Он хитро посмотрел на Ренджи и спросил скорее для проформы: - Ты со мной?
Тот фыркнул и даже отвечать не стал. В конце концов, у него никаких приказов от Ямамото не было, вольный, так сказать, капитан, и почему он не может помочь другу? Да и скучал за бумажками Ренджи не меньше Ичиго, чего уж там.
- Пошли, - позвал Ичиго и договорил уже на ходу: - Размяться охота.
Ренджи несколько секунд как завороженный смотрел ему в спину. Иероглиф «пять» прятался под огненной лавиной волос. Было почти забавно, что именно человек, прикончивший бывшего капитана пятого отряда, занял в итоге, пусть и много лет спустя, его место. Только если с Айзеном в пору его капитанства у Ренджи были простые отношения, то с Ичиго… ох, черт же тебя возьми, Ичиго…
- Кстати, - Ренджи наконец отмер, быстро догнал его и пошел рядом, косясь на спокойное лицо, чтобы увидеть, как по ровной глади пойдут круги от брошенного камешка, - ты придешь сегодня?
Никто другой и не заметил бы, конечно. Это раньше ему скажи что – и читай эмоции, как в открытой книге. Теперь капитан Куросаки владел собой куда как лучше, но ноздри дрогнули, двинулись брови, губы сжались плотнее. На одну секунду, которой Ренджи все-таки хватило – непонятно чему порадоваться и горько улыбнуться про себя: будто он что-то дурное спросил. Ведь нет же… Нет?
А Ичиго уже усмехался и говорил, не сбивая шага:
- Конечно. Рукия на это их заседание женской ассоциации срулит, мелкий отпросился к Укитаке в гости. Нет, правда, Укитаке - просто идеальная нянька, к нему дети так и липнут.
Он засмеялся, и Ренджи сделал вид, что не слышит натянутых ноток в его смехе. Главное, что он придет, с остальным на месте разберутся. Если будет, с чем разбираться, конечно.
- А Кучики-тайчо? – спросил, скорее чтобы просто спросить, почти не задумываясь.
Ичиго пожал плечами:
- Бьякуя? Ну, я не думаю, что он будет расстроен моим отсутствием.
- Вы что, до сих пор не ладите? – Ренджи все-таки вернулся в разговор не только телом, но и всем остальным. – Слушай, ну ты же муж его сестры!
- Вот в этом-то и загвоздка, - полусерьезно, полушутя вздохнул Ичиго. – Да как сказать, не то чтобы мы не ладили, но ты-то его знаешь, как никто другой. Я устал об него биться, как об утес. Не хочет себя по-человечески вести – пускай. Может, когда-нибудь ему надоест морду воротить. Так, - он остановился посреди улицы. Дорога в одну сторону вела к баракам пятого отряда, по другой можно было быстро добраться до третьего. – Ты с собой кого-то брать будешь?
Ренджи махнул рукой, зевнул:
- Не, чего ребят трогать лишний раз. Они только дежурство сдали, пускай прохлаждаются. А ты что, будешь?
Ичиго посмотрел с сомнением.
- Ну… я вроде старику сказал, что с отрядом пойду. – Он задумчиво покусал нижнюю губу, на которой, и Ренджи знал это слишком хорошо, был небольшой шрам, крохотное, незаметное на глаз уплотнение. – Хотя…
Видя, как мучительно друг придумывает оправдание для нарушения приказа, Ренджи нетерпеливо подсказал:
- Ты – сказал, а он – нет.
- Ну да, - с облегчением выдохнул Ичиго. – Я же могу «лично заняться беспорядками».
- Как в старые добрые времена? – подзадорил Ренджи, предвкушая отличное времяпрепровождение. – Вдвоем?
- Точно, - отозвался Ичиго и рванул в шунпо, только его и видали.
Ренджи припустил за ним, отмечая, что рыжий засранец опять бахвалится скоростью, и чувствуя себя странно счастливым и почти пьяным.

***
Весенний вечер лег на улицы Сейретея полупрозрачными зыбкими сумерками. Зажигать лампу было лень, и Ренджи, стоя у окна, старательно вчитывался в очередную никому не нужную бумажонку и еще более старательно не думал о том, что Ичиго задерживается. Впрочем, о времени они не договаривались, а вечер – понятие растяжимое. Наверняка он сейчас отчетность заполнял, чтобы потом не париться. Да и некогда будет: утром он отправится на грунт.
Заварушка с Пустыми в Руконгае получилась небольшая, но веселая. К Айзену они едва ли имели отношение, однако все же доставили хлопот своей скоростью. Немудрено, что предыдущая группа шинигами не справилась: как ни прискорбно, а шунпо из них владели человека два, и этого оказалось недостаточно. Вот двух капитанов хватило в самый раз, даже с избытком, хотя за одной тварюгой Ренджи в пылу беготни не уследил, за что и поплатился аккуратно распоротым вдоль бедром.
Совсем перестав вникать в написанное мелким аккуратным почерком Киры, Ренджи мыслями вернулся на несколько часов ранее, когда от нарушителей покоя Общества не осталось следа, и можно было обратить внимание на рану. Кровь хлестала, Ичиго орал, притом орал с таким энтузиазмом, что Ренджи не мог не смеяться, хоть и кривясь слегка от боли. Закончив короткую, но емкую (и громкую) отповедь, капитан Куросаки взялся лечить раненого товарища, и вот тут уже стало не до смеха, потому что Ичиго в умении применять лечебное кидо едва ли перещеголял Ренджи. А у того в учебные годы никогда не было выше «тройки», да и потом стало не лучше. После кратких препирательств сошлись на том, что кровь остановили, рану прочистили и подлечили, но продолжать это мучение Ренджи отказался наотрез и предпочел навестить владения капитана Уноханы.
В итоге до Сейретея они добирались раза в два дольше, чем могли бы, потому что Ренджи приходилось останавливаться, чтобы дать ноге отдых. Только он не показывал виду, что останавливаться можно было бы и пореже: несмотря на физический дискомфорт, прогулка приносила удовольствие. Пусть даже Ичиго хмурился и сердился на «невнимательного придурка». Зато спокойно шел рядом, плечом к плечу, и здесь, вдалеке от белых стен, среди глядящих на них кто с любопытством, кто со страхом душ между ними ничего не стояло. И никого.
Колебание долгожданной рейацу отвлекло от мыслей, улетевших уже куда-то совсем далеко. За годы службы Ичиго научился контролировать духовную силу, даже скрывать ее, что сейчас и делал. Не то чтобы ему не хотелось светить свое местонахождение, он ведь просто к другу в гости пришел… хотя да, пожалуй, не хотелось. Не потому, что что-то будет. Не будет ничего. Но это только их, его и Ренджи, «ничего».
Впрочем, как бы Ичиго ни шифровался, Ренджи почувствовал и оказался у седзи раньше, чем раздался стук. Открыл молча, посторонился, пропуская.
Ичиго бесшумно скользнул внутрь, с усмешкой покосился на руки Ренджи:
- Работа на дом так запарила?
Тот с ужасом понял, что успел смять дурацкую важную бумажку. Завтра придется переделывать. Ну да и черт с ней.
- А ты со своей тоже засиделся? – машинально пытаясь расправить изувеченный листок, спросил Ренджи. И даже ненавязчиво, не в лоб. Кажется.
Ичиго поморщился, как от зубной боли:
- Ага. Дело на десять минут, а отчетности – на пару часов, и лейтенанту сгружать как-то совестно, она до сих пор на должности не совсем освоилась. Пытался сбагрить Рукии, даже обещал ей все в красках живописать, но не прокатило: Бьякуя ее без работы тоже не оставляет, даром что сестра.
Ренджи усмехнулся и ничего не сказал. Он очень любил подругу, правда. Но говорить о ней с Ичиго в такие вечера не хотелось. Даже если в этих вечерах не было ничего особенного.
Ичиго, кажется, понял: сделал пару шагов, отмеряя паузу, и кивнул на ногу Ренджи:
- Залечил?
- Жить буду. Прямо в лапы… то есть руки капитана Уноханы попал.
- Отчитывала? – с плохо скрываемым злорадством поинтересовался Ичиго.
- Ну, до тебя ей далеко, - покачал головой Ренджи и, помолчав, добавил: - В плане выражений. А вот интонации и взгляд пробирающие, аж жуть.
- Мои, значит, не пробирающие? – возмутился Ичиго, блестя глазами.
Взгляд Ренджи сместился на губы, минуя его волю. «Пробирающие, Ичиго. Даже слишком». Он вовремя удержал язык за зубами и сказал совсем другое:
- А чего мы все у двери топчемся?
- Ты хозяин, - развел руками Ичиго.
- Да уж, - пробормотал Ренджи и прошел в комнату, где на полу стояла зажженная лампа и были приготовлены две чашечки, сакэ и легкий перекус. Ренджи прикинул, что если Рукия ушла на собрание лейтенантов, а мелкий ускакал к Укитаке, то Ичиго вряд ли стал ужинать в обществе Бьякуи, скорее в работу закопался.
Расчет оказался верен: больше не прикидываясь скромным гостем, Ичиго уселся возле столика, сцапал тайяки и уплел его в два счета, только хвостик и мелькнул.
- Где ваши манеры, капитан? – смеясь, спросил Ренджи и плюхнулся по другую сторону от него. На безопасном расстоянии.
- Дома оставил, - облизнувшись, ответил Ичиго. – Сдал дорогому шурину на хранение.
Плеснуло сакэ, Ренджи протянул Ичиго его чашечку:
- За это стоит выпить.
Ичиго не возражал. Он никогда не жаловался, но клан Кучики (в лице его главы в основном) порядком попортил ему нервы. Ренджи вообще долго не мог представить взрывного друга родственником Бьякуи, хотя Рукию-то тоже не мог когда-то. А теперь вот они были одной относительно дружной семьей, к которой Ренджи имел весьма условное отношение. И дело даже не в статусе, который теперь позволял им общаться на равных, а просто клан – это клан. Великий дом Кучики.
Он и сейчас был здесь, напоминая о себе кенсейканом. Ичиго пришел без хаори, как обычно, но эти штуки на голове он всегда носил. Как напоминание, как замок, от которого нет ключа. Этот кенсейкан был не таким, как у Бьякуи, Ичиго использовал его одновременно и как своего рода заколки, которые крепились с двух сторон, не давая волосам падать на лицо. Да, совсем не как у Бьякуи. И Ичиго это шло, если бы… если бы не. Всегда найдется что-то, что все испортит, а эти заколочки были слишком уж дорогими.
- Я, кстати, с Куроцучи успел встретиться, - сказал Ичиго, и это было правда кстати, как и все, о чем они говорили. То есть почти все, конечно. Некоторые темы не затрагивались с маниакальной аккуратностью.
- Случайно? – хмыкнул Ренджи, для которого лишняя встреча с Маюри была сродни строгому выговору от Ямамото.
- Да уж случайно, как же. Спрашивал, где его образцы.
- Где его что? – не понял Ренджи, а потом хлопнул себя по колену и расхохотался: - Пустые! На… на поводочке!.. Как же это мы с тобой?..
- Забыли, - Ичиго фыркнул и развел руками. – Он мне полчаса мозг прессовал тем, как важны были те Пустые для его исследований, хотя сам ведь на собрании сказал, что они ему нахрен не сдались. Ну, немного в другой формулировке.
- А ты что? – отсмеявшись, уже спокойнее спросил Ренджи.
- Посоветовал сгонять в Руконгай и поискать, может, еще парочка где завалялась.
- Представляю, что он тебе сказал.
- Ой, лучше не надо. Он свои манеры тоже кому-то сдал на хранение. На бессрочное, - Ичиго выпил сакэ, по лицу его растеклось блаженство, хотя морщинка между бровей так до конца и не разгладилась. Она вообще редко когда совсем исчезала, так всегда было, сколько Ренджи помнил. Еще с тех времен, когда Куросаки Ичиго был шестнадцатилетним пацаном с рыжим ежиком на голове. Впрочем, рыжим он и сейчас оставался, конечно, а вот выглядел старше.
Ему было двадцать семь, когда это случилось. Ичиго поехал в Токио на съезд молодых врачей, взял там мотоцикл на прокат и направлялся в клинику, где должно было проходить заседание. Пустой, учуяв душу шинигами, появился так неожиданно, что у Ичиго просто не было времени сделать хоть что-то, чтобы обезопасить себя. Он, конечно, убил тварь, но тело безнадежно пострадало, а главное, кругом была куча свидетелей, журналисты выскочили, как из-под земли, и в дневных новостях прозвучало сообщение о трагически погибшем молодом человеке, который «не справился с управлением транспортного средства, в результате чего получил травмы, не совместимые с жизнью». Потом были слезы сестер, нервная активность Ишшина, который за пару дней будто постарел лет на десять, обсуждение судьбы Ичиго на совете капитанов, споры, решения… Ичиго воспринимал все то с раздражением, то обреченно, и радовался только, что в этом несчастном случае больше никто не пострадал.
Теперь-то это все быльем поросло, и теперь каждая собака в Сейретее знала четко, как таблицу умножения, что Куросаки – один из самых молодых, самых сильных, самых безрассудных, самых-и-так-далее капитанов Готей-13. И, разумеется, муж Кучики Рукии.
Они начали встречаться примерно через год после того, как Ичиго попал в Общество. Он проходил ускоренный курс обучения в академии, в основном кидо учился, и это был сложный и тайный, как они думали, роман. Потом Ичиго поступил в Готей, семимильными шагами сделал карьеру, дослужившись до лейтенанта, и необходимость прятаться у них отпала. Все тогда вздохнули с облегчением, потому что можно было наконец-то обсуждать парочку открыто и не бояться, что Куросаки придет их убивать. А хотя нет, бояться все-таки стоило: Ичиго никогда не любил перемывания костей и попыток влезть в чужую личную жизнь.
Ну а после было повышение до звания капитана, официальная беседа с главой клана Кучики, куча церемоний, красивая невеста, сияющий жених… Они были счастливы, и Ренджи был счастлив за них. Это время осталось в памяти как самое спокойное, согретое ровным теплом любви и дружбы, которые горели двумя отдельными огоньками и не соединялись. Ренджи до сих пор пытался и не мог понять, где в прошлом затерялась та точка, когда все пошло не так. То, что казалось незыблемым, как крепость, разлетелось карточным домиком. Словно однажды снежок пустили с горы: минуты стали наматываться на часы, часы на дни, дни на месяцы… Сейчас эта снежная гора давила на грудь, мешая дышать, замораживала мысли о Рукии, о долге, о дружбе, зато другие неслись вскачь, подогретые сакэ.
А Ичиго продолжал что-то рассказывать, и Ренджи с ужасом понял, что не слушает его, потому что думает о глупостях и рассматривает лицо друга – по-мужски красивое, породистое, вызолоченное светом лампы.
Он с усилием сморгнул, словно настраивая четкость зрения. Словно оно у него и так не было обострено до предела. Налил еще сакэ, просто чтобы руки занять.
- Ты случайно не залез в запасы ко дню рождения Киры? – проницательно спросил Ичиго, принимая из его рук свою порцию.
- На его долю хватит, - ответил Ренджи и, случайно коснувшись его пальцев, чуть не выронил сакадзуки, как полный кретин. Объяснил себе тем, что чужая рейацу пробила, словно удар тока, полегчало. – На нашу тоже, не переживай. Хисаги еще притащить обещал, плюс Рангику-сан.
- Ладно, верю. Уж они-то позаботятся, чтобы всем хватило, - в зрачках у Ичиго плясали огоньки. Темнота за окном сгущалась. – Ты подарок-то придумал?
Они заговорили про подарки приличные, неприличные и такие, которые ввергнут Киру в состояние священного ужаса. Потом вдруг вспомнили, как Ренджи помогал Ичиго выбрать первый подарок Бьякуе и как они потом старались ему на глаза не попадаться пару недель. Потом заговорили зачем-то об их первой встрече, которая закончилась так печально для Ичиго, потом еще о чем-то… Еда на столе убавлялась, сакэ в бутылке – тоже, Ичиго пару раз вставал размять ноги, а потом опять садился, каждый раз немного ближе, и, когда он, потянувшись, заявил, что устал сидеть, совсем не вина Ренджи, что его бедро оказалось самой удобной подушкой.
Тяжесть его головы на ноге умиротворяла, будто так и надо. Мысли стали заторможенные и всё стопорились на мелочах, на ключице в вырезе косодэ, на глазах со зрачками-пропастями, на губах в трещинках. Ренджи мысленно плюнул на все и запустил пальцы в тяжелые рыжие волосы, то и дело касаясь кенсейкана, который белел, точно маяк для отчаявшегося моряка во время бури. Только моряку свет давал надежду, а у Ренджи – забирал.
В задумчивости он погладил Ичиго по щеке – и тут же об этом пожалел. Граница была очень зыбкая, это точно, но он все-таки умудрился ее переступить. Расслабленный Ичиго, может, и позволил себе вот так лежать на нем, позволил им обоим несколько минут близости, но забываться было опасно.
Он блеснул взглядом снизу вверх, замолк на полуслове и выговорил совсем другим, чужим безжизненным тоном:
- Мы вроде решили к этому не возвращаться.
Как ни избегай некоторых тем, а они, бывает, сами тебя находят. И вероломно всаживают клинок в живот, наматывают кишки на лезвие, когда этого ждешь меньше всего. Ренджи беззвучно вздохнул и как можно спокойнее отозвался:
- Ты решил. Не я.
Он должен был ответить по-другому, но не смог. Снежный ком давил слишком тяжело. Сил бороться с ним у Ренджи больше не осталось.
- Но ты согласился, - Ичиго пока лежал, но тело у него все напряглось, как перед прыжком в драке.
- А у меня выбор был?
- Ренджи… - не упреком, а горькой просьбой. Он все-таки сел, резко, выпутавшись из рук, которые попытались его удержать – скорее машинально, чем всерьез.
- Да я знаю, - с нажимом, будто боясь, что он не понимает, сказал Ренджи и повторил гораздо тише: - Я же знаю все. За кого ты меня принимаешь?
Ичиго поднялся пружинисто, словно не было разлитой в нем истомы минуту назад. Собранный, до звона трезвый. И напуганный. Расскажи кому из его подчиненных – не поверят ведь. В жизни не поверят.
Он отошел к окну, оперся о подоконник.
- Мы… даже так ее предаем, - Ичиго говорил через силу, слова будто не могли найти дорогу через его горло. - Мою жену. Твою подругу. Даже просто мыслями…
Оставаться неподвижным Ренджи тоже уже не мог. Вскочил, подошел к нему, сжимая кулаки, не в силах из тучи слов, роящихся на кончике языка, выхватить самые точные, причиняющие самую большую боль. Их хотелось вытащить из себя, как застрявшее жало пчелы.
- Ну прости… - надтреснуто выдохнул он, и Ичиго повернул к нему голову, показывая маску, исказившую черты лица. - Я могу держаться от тебя подальше. Нет, правда могу. Не привыкать. Но не думать… Как ты себе это представляешь? Просто взять и отключить мозги? А у тебя получается? Скажи... – Он твердо взял его за плечи, развернул лицом к себе и не отпустил, не нашел сил. Слегка встряхнул, почти требовательно: - Скажи мне, Ичиго.
Ренджи смотрел на него и неожиданно почувствовал, что огонь, вспыхнувший в его глазах, - это желание причинить боль, хлестнуть словами изо всех сил, чтобы до ожога, чтобы стало не плохо, а совсем хреново, но он сдержался. Выдохнул, мягко, но настойчиво освободился, отошел. Помотал головой, будто дурман разгоняя. И взглянул просто устало.
Это чувство Ренджи было хорошо знакомо. Уже не думая ни о чем, он сказал потухшим голосом:
- Вы самые дорогие для меня люди. И что нам делать, Ичиго? Что мне делать?
Ему уже начало казаться, что ответа не будет, но Ичиго все-таки отозвался.
- Поспать. Нам обоим надо выспаться и проветрить мозги.
Ренджи бы рассмеялся, если б мог. Они сделали еще один круг.
- Мне уже пора. Не провожай, - сказал Ичиго то, что должен был сказать. Манеры, черт возьми. Все-таки кое-что Бьякуя в него вбил. Уже от дверей он ломко, из последних сил пожелал: - Спокойной ночи.
Ренджи даже не стал вымучивать из себя ненужный ответ. Он снова сел к столу, поборол желание швырнуть бутылку в стену и поступил намного разумнее. Залпом допил все, что в ней оставалось.

***
День, проведенный с семьей, – лучшее средство от сумбура в голове, даже если семья живая, а ты вроде как лет пятьдесят уже мертвый. Собственный статус мертвеца нисколько не мешал Ичиго получать удовольствие от посещений Каракуры, которые неизменно погружали его в воспоминания о беззаботной поре, когда он гонял за Пустыми, невзирая на время суток, недосыпал, уставал, зато и забот особых не знал, не то что теперь.
Карин встретила его объятиями и вопросами о внуке, потом деловито пощелкала кнопками на телефоне, и через пять минут все семейство Куросаки, разбросанное по Каракуре, знало, что Ичиго опять пожаловал с того света. Поначалу родственников, не связанных с Ичиго кровно и не обладающих способностью видеть духов, это пугало, но со временем все привыкли, да и командировочный гигай был очень кстати. По крайней мере, позволял уплетать все те вкусности, что Юзу всегда наготавливала к его визитам.
Первым, конечно, примчал отец, которого годы нисколько не меняли. Внешне, впрочем, он теперь выглядел немного по-другому: Урахара лет двадцать назад сделал ему новый гигай, когда у жителей Каракуры начали возникать резонные вопросы по поводу долгожительства главного врача небольшой клиники. В остальном Ишшин оставался слегка прибабахнутым, не в меру активным и очень любящим отцом.
Следом появились Ичико с мужем и младшей дочерью, которая тут же маленькой обезьянкой повисла на шее «братика», как она упорно называла Ичиго. Все дети вообще свободно общались со своим дедушкой, который на вид годился им максимум в отцы. Юзу работала в детском саду и смогла прийти только через пару часов, тогда же подошли и остальные члены семьи. Старый дом Куросаки ожил, заговорил множеством голосов, задышал, и Ичиго, рассказывая о делах Общества и расспрашивая о жизни Генсея, с наслаждением чувствовал, как уходит выматывающее напряжение прошлого вечера.
Вообще, конечно, у Ичиго был не выходной, а вполне себе командировка, подразумевающая задание, но времена, когда он рьяно выполнял приказы Ямамото, минули, да и, признаться честно, были они не слишком продолжительны. Он, конечно, мог отправить выполнять нудную работенку двух офицеров, которые пришли из Общества вместе с ним, но Ичиго старался полномочиями не злоупотреблять и лишний раз выше других себя не ставить. Он отдыхает – значит, и остальные могут отдыхать. Все по-честному. Потому его, собственно, отряд и обожал. Ребята сейчас наверняка где-нибудь в развлекательном центре расслаблялись, а Ичиго выдирал свои волосы из цепких ручонок племянников, уплетал вторую порцию карри, в подробностях расписывал распорядок дня Такеши, своего маленького воспитанника, и рассказывал, как дела у Рукии и Ренджи. Для последнего приходилось приложить усилие, но только чуть-чуть. Если и заметил кто, то разве что отец, но он никогда не вмешивался.
День прошел именно так, как он и должен был пройти: весело, шумно и беззаботно. В самый раз для истрепанных нервов. Уже прощаясь со всеми под вечер, Ичиго, который и думать забыл о делах службы, все-таки сообразил, что надо бы к Урахаре заглянуть, забрать какой-то «особый заказ». Торгаш после истории с Айзеном и продолжительного внутреннего расследования больше не значился лицом вне закона. Не то чтобы это сильно отразилось на его положении, разве что за помощью к нему Готей теперь обращался более открыто. Разумеется, только когда была надобность, хоть Куроцучи и скрипел зубами. Видимо, в этот раз надобность опять возникла, а второй директор исследовательского института опять уступил своему предшественнику в полосатой панамке.
Магазинчик выглядел немного обветшавшим, а в остальном здесь ничего не менялось. Даже Уруру и Дзинта так же ссорились на улице, не повзрослевшие ни на день. Урахара обнаружился внутри и, как выяснилось, он даже ждал Ичиго. В перерывах между дремой.
Хорошей новостью стало то, что неведомый заказ был готов и дожидался отправки в Общество, а плохой новости вроде как и не было, но у Ичиго внутри шевельнулось смутное предчувствие грядущих неприятностей, когда в его ладонь опустился увесистый шар из странного матового материала, напоминающего камень. Просто Ичиго еще со времен Хогиоку сохранил некоторую предубежденность к изделиям производства Урахары, помещающимся в руку и выглядящим вполне невинно. С той чертовой штуковиной они еще долго маялись, пытаясь ее уничтожить, прямо даже удивительно, что Урахара такую качественную продукцию выпустил, чтоб его. Теперь вот непонятный матовый шарик оттягивал руку и отчетливо пах проблемами.
Ичиго спросил, что это такое. Урахара махнул веером и заковыристо, путано соврал. Тогда Ичиго уточнил, что, не получив ответ, никуда ничего не потащит. Видимо, в его глазах Урахара прочитал подтверждение словам, потому что еще разок махнул веером и расписал технические характеристики устройства, которое Ичиго мгновенно поименовал про себя как «Прощай, частная жизнь».
Суть оказалась проста до примитивности, хотя сложности исполнения это не отменяло. Человек берет шарик в руку, настраивается на рейацу того, кто его интересует, и если искомый объект находится в радиусе трех миль, то его разговор становится достоянием интересующегося. «Жучок» расширенного действия, так сказать.
Наблюдая за вытянувшимся лицом Ичиго, Урахара успокаивающе улыбнулся:
- Это, конечно, крайняя мера, и я уверен, что капитан Сой Фон не будет злоупотреблять возможностями вторжения в личную жизнь шинигами. Мы с Йоруичи ей вполне доверяем.
- Она-то, может, и не будет, - возразил Ичиго, мысленно ставя жирный знак вопроса даже над этим утверждением, - а остальные? Опасную игрушку вы придумали… опять.
- О, другие воспользоваться устройством не смогут. Как только оно попадет к Сой Фон, она заблокирует его на себя с помощью вот этих инструкций, - Урахара протянул ему конверт. – Пока же устройством – ой, кстати, я даже названия ему не успел придумать – может воспользоваться кто угодно, потому я и хотел передать его в Общество с тобой. Для подстраховки. Мы же все-таки старые друзья, Куросаки-сан.
Ичиго посмотрел на эту лисицу и только усмехнулся. Ученые… сколько их Ичиго на своем веку перевидал – все были немного не в себе, только проявлялось это по-разному. Вот им в Готее не повезло… уж лучше бы Урахара согласился тогда вернуться, и то проще было бы. Но уж что есть то есть.
- Ладно, я отнесу его завтра.
- Завтра? – удивился Урахара. – Я думал, ты вернешься уже сегодня. Просто… как бы это сказать…
- Что, у капитана Сой Фон уже возникла потребность в этой самой «крайней мере»? – хмуро усмехнулся Ичиго, взвешивая в руке похожий на безобидный кусок камня шар.
Урахара развел руками с видом «что поделать, Куросаки-сан, мое дело – наука». Ичиго вздохнул, прикинул, чего ему хочется меньше – тащиться сейчас в Общество или получить завтра два прицельных удара Сузумебачи в лоб. Инстинкт самосохранения отключался и голосовал за второй вариант.
- Хорошо, - Ичиго, пожалуй, вздохнул бы еще раз, но из соображений приличия не стал. Ему показалось, что за спиной мелькнула тень с развевающимся на ветру шарфом. – Отправлюсь прямо сейчас, только своим ребятам распоряжения оставлю.
Урахара, сбагрив свое изобретение, радостно распрощался с гостем, а Ичиго по духовным телефонам вызвонил подчиненных, которые явились незамедлительно, хотя и выглядели слегка огорченными.
- Мне нужно ненадолго вернуться в Общество Душ. Ваших планов это не меняет: начинайте здесь без меня, все по стандартной схеме, вам не впервой. Я постараюсь не задерживаться, вернусь – отправимся в соседний город. Готею нужен полный отчет о несанкционированном перемещении душ, особенно о тех, кто в итоге пропал без вести. Всё, отдых кончился, за работу!
- Так точно, капитан! – один из офицеров вытянулся в струнку, демонстрируя готовность трудиться на благо Готея, которой минуту назад и в помине не было. Не удержавшись, он сбился с официального тона и спросил, покосившись на странный предмет в руках Ичиго: - А что это у вас такое?
- Кусок неприятностей, - проворчал он и махнул рукой, отпуская подчиненных.
Шарик нагрелся от тепла руки и матово светился в жидком лунном свете, разбавленном фонарями. Насчет законности использования такого устройства Ичиго еще собирался поговорить с Ямамото (попытаться, во всяком случае), а сейчас его все-таки надлежало передать по месту назначения – во второй отряд. И миссия эта Ичиго не сказать чтобы радовала. Капитан Сой Фон его недолюбливала по той простой причине, что Ичиго не посчастливилось быть одним из толпы людей, видевших ее драгоценную Йоруичи-сама в чем мать родила. Откуда она узнала – оставалось только догадываться, но Ичиго склонялся к версии, что Йоруичи сама прихвастнула своей верноподданной о том, как когда-то стала «первым женским телом» для юного Куросаки. Ей-то хорошо, повеселилась и забыла, а Ичиго теперь отдувайся: уж больно Сой Фон оказалась ревнивая и с хорошей памятью.
Впрочем, Ичиго на память тоже не жаловался. Или наоборот? Она в последнее время подкидывала ему неприятные сюрпризы, вдруг выхватывая из прошлого живые, яркие, как наяву, фрагменты и швыряя прямо в лицо. Все воспоминания крутились вокруг одного человека, и ничего с этим нельзя было сделать. Прямо сейчас то, от чего Ичиго успешно убегал весь день, опустилось на него, как какой-нибудь мультяшный рояль, выброшенный на голову персонажу из окна небоскреба. Тепло чужого бедра, осторожные пальцы в волосах. Срывающийся голос: «А у тебя получается? Скажи мне!»
Способ вырубать мысли? Да… был такой у Ичиго. И ему на мгновение правда хотелось так и сказать, вывалить из себя разбухшие слова, сделать больно им обоим. «Когда я прихожу от тебя, мы с Рукией трахаемся, как ее хреновы кролики. До изнеможения, до тех пор, пока все мысли не уходят, не проваливаются в пропасть, откуда они уже не могут причинить вреда. И вот так – да, у меня получается, Ренджи».
Но он, конечно, не сказал. Да и мог разве? Так оскорбить Рукию, так плюнуть Ренджи в лицо, самому вываляться в грязи? Хотя… когда он в последний раз чувствовал себя чистым?
Вчера Ичиго нашел в себе смелость признать, что он в тупике, притом уже давно. Вернувшись в поместье, он заглянул к Рукии, наплел, что ему вставать ни свет ни заря, что не хочет ее будить утром и, чмокнув жену в щеку, ушел в другую спальню. И так вроде было правильно и честно, но спокойствия от этого не прибавилось. Ичиго рухнул в сон, как в пропасть, – он давно уже научился отключаться в любом состоянии тела и духа, – а проснулся с тяжелой головой и в полном эмоциональном раздрае. Потом, конечно, удалось отвлечься – отрядные дела перед уходом в Генсей, встреча с семьей, поход к Урахаре… но теперь он опять остался в одиночестве, и сумбур возвращался.
Уже взявшись за меч, чтобы открыть Сенкай, Ичиго передумал. Уселся на бордюр, идущий вдоль дороги, в круге желтого фонарного света. Набрал полные легкие сырого воздуха, медленно выдохнул, собирая мысли в неопрятную, но все-таки кучку. Это, конечно, была не медитация или что-то вроде, но обычно помогало взять себя в руки. Особенно хорошо помогало в первые годы тесного общения с Бьякуей, когда любезному шурину хотелось оторвать голову или другие жизненно важные части тела. Впрочем, в тех временах было много и хорошего, например Рукия. Конечно же, Рукия, которая была, есть и будет одной из лучших составляющих его жизни. Только вот Ичиго силился понять, когда все пошло наперекосяк, и не мог. Когда дружба стала не просто дружбой, когда брак начал выхолаживаться, словно Соде но Сираюки танцевала с ним свои танцы. И главное, одновременно ли это случилось, или Ичиго виноват в том, что первое повлекло за собой второе.
День за днем… огромная мельница времени перемалывала его отношения с Ренджи во что-то другое, и Ичиго был не готов к этому, потому что не думал, что так вообще бывает. И уж конечно, все началось задолго до той памятной пьянки, когда все просто обязаны были упиться до беспамятства. Когда давно заготовленный снежок кто-то пустил со склона горы.
Если повод у «пикника» и был, то о нем мало кто знал, зато приглашенной оказалась добрая треть офицеров сразу нескольких отрядов. Ичиго с Ренджи тоже, разумеется, потому что капитанские хаори не мешали рядовым шинигами считать их «своими ребятами», во всяком случае в свободное время. Шестой отряд поднимал тосты за своего бывшего лейтенанта, третий – за нынешнего капитана, пятый отряд не отставал, сакэ лилось рекой, закусок было маловато. Всё предвещало сильное похмелье наутро, но, как оказалось, не только.
Свои ошибки Ичиго всегда признавал, и в этот раз он тоже понимал более чем хорошо, что виноват был сам. Началось с того, что кто-то крикнул заветную фразу:
- У нас кончается выпивка!
Ренджи ответственно собрался принести еще, раз уж стратегические запасы хранились в закромах третьего отряда, а Ичиго, справившись с заплетающимся языком, вызвался ему помочь. Вот и все.
В следующий очень долгий момент он осознал себя прижатым к холодному камню стены, цепляющимся за широкие Абараевы плечи и отвечающим на жадный поцелуй. Кажется, была плохо освещенная дорога. Кажется, кто-то из них споткнулся и ухватился за другого. Кажется, сил расцепиться уже не нашлось. Еще смутно вспоминалась назойливая мысль, твердившая, что если он сейчас, немедленно, сию же секунду не поцелует Ренджи, то просто сдохнет. Впрочем, кто кого начал целовать первым, так и осталось загадкой. Может быть, у Ренджи была та же самая мысль. Ичиго не спрашивал. Он вообще никогда ничего не спрашивал о том случае, не пытался обсудить, пояснить, оправдаться, просто зачеркнул его жирной красной линией. Но это потом, а тогда, в духоте летней ночи, все казалось простым, захватывающим, будоражащим, и в затопленном сакэ разуме мысль о том, что творится что-то неправильное, выглядела бледной и лишней.
Как ни странно, опомнился Ичиго от возбуждения. Верней сказать, от слишком сильного, болезненного возбуждения, жаром текущего по венам с кровью, какого он давно уже не испытывал. И все тело подалось навстречу ладони Ренджи, просунутой в прорезь хакама Ичиго, а мозги вдруг прояснились, не то от испуга, не то от оторопи, когда он все-таки понял, что распластан по стене барака, когда сквозь грохот сердца и шум крови в ушах расслышал загнанное дыхание Ренджи и его сбивчивый шепот. Вырваться тогда из его объятий оказалось чуть ли не сложнее, чем одолеть Айзена на хогиокуевой батарейке. И вовсе не потому, что Ренджи его силком держал.
Сакэ они все-таки притащили. И оба упились в итоге до того состояния, когда конкретно взятый шинигами превращается в безжизненное тело, не реагирующее на внешний мир.
Конечно, тогда было просто. Притвориться, что пьяная выходка никакой основы под собой не имела, изобразить тотальную амнезию и постараться на самом деле забыть. У них довольно долго получалось морочить голову себе и друг другу. И как всегда, всё похерил случай…
Они должны были пойти туда вчетвером. Вчетвером, черт возьми! Но Шухея внезапно отослали на грунт, Кире поручили заняться новичками, только-только распределенными после академии, и Ичиго с Ренджи отправились на любимый полигон Йоруичи и Урахараы вдвоем. Нет, тренировка прошла отлично, и все было бы совсем хорошо, не будь там горячих источников. Они оба посчитали, что ничего страшного не случится, они оба переоценили свои силы. И даже если это был только поцелуй, свалить его уже оказалось не на что.
С того дня все окончательно вошло в новую колею. С одной стороны, стало проще, а с другой – еще сложнее. Петля на шее затянулась намертво, и оставалось только делать вид, что это галстук.
Они решили оставить все как есть. Ну ладно, Ичиго решил, да. Но Ренджи и не стал бы настаивать, потому что все нити, все эмоции вели к Рукии, и сделать ей больно – об этом и помыслить было нельзя. Потому Ичиго старался быть просто хорошим мужем и просто хорошим другом, как раньше. Он правда старался. Очень.
Только вот почему-то теперь он сидел на обочине дороги в Каракуре, вспоминал тепло пальцев Ренджи и не вспоминал нежные поцелуи Рукии, думал о своем правильном счастливом браке и не думал о том, что где-то он допустил крупную ошибку.
Сощурившись на подмигнувший ему фонарь, Ичиго поднялся и расправил плечи. Привести мысли в порядок не получилось, а времени рассиживать тут у него не было. Постаравшись отбросить в сторону все лишние размышления, Ичиго открыл врата, предвкушая встречу с Сой Фон.

***
Выйдя из Сенкая, Ичиго отмахнулся от адской бабочки, мельтешащей перед глазами, и зябко повел плечами: тут было прохладнее, чем в Каракуре. Охранники, только-только заступившие на смену, вытянулись в струнку при появлении капитана, и Ичиго рассеянно махнул им рукой. За столько лет он так и не привык к подобному отношению, хотя понимал, что субординация не просто так придумана.
Для возвращения в Общество Душ Ичиго выбрал главные врата, потому что от них до второго отряда было поближе добираться, хотя в других случаях личный «парадный вход» в поместье Кучики оказывался удобнее. Сейчас у него мелькнула мысль, что можно было бы и тем путем пойти, заодно заскочить домой, но что-то многовато в этом желании обнаружилось чувства вины. Раздраженно фыркнув на самого себя, Ичиго пошел в сторону владений Сой Фон. Хитрая фиговина Урахары неприятно оттягивала руку, и от нее хотелось поскорей избавиться. Но вопреки собственному желанию Ичиго замедлил шаг, а потом вовсе остановился, покрутил шарик перед носом, постучал по нему ногтем. Идея еще даже не успела толком оформиться, а нужная нить рейацу уже очутилась перед мысленным взором, словно только того и дожидалась. Из-за большого расстояния она была слабой, но ровной и крепкой, как всегда. А еще по ней можно было сказать, что ее обладатель сейчас спокоен, и Ичиго стыдно было признаться, что на миг он почувствовал облегчение. А ведь говорил же себе… обещал даже…
Как будто мало всего остального, Ичиго довелось познакомиться с одним чувством, которое раньше обходило его стороной. Будучи во всех смыслах живым, он редко встречался с девушками и ни с одной так до конца и не сблизился. Так что когда они принимали решение расстаться, Ичиго шел дальше, не слишком заморачиваясь. Иными словами, он так легко отпускал их, что поводов для ревности просто не находилось. Потом Ичиго умер, и первое время думать о каких-то отношениях вообще не приходилось, ну а когда они с Рукией решили расширить рамки дружбы, все пошло очень быстро. Не сказать чтобы просто, но быстро – это точно. Хотя и здесь ревности места не нашлось, потому что Ичиго сам был честен с Рукией и в ней тоже не сомневался, никогда.
А вот что происходило сейчас – это ни в какие ворота не лезло. Ложь тянет за собой другую ложь, но кроме того у нее вырастает длинный хвост из разных неприятных бонусов, и чем дольше врешь, – себе или другим, – тем развесистее этот хвост.
Несколько месяцев назад Ичиго, урвав свободное время между отрядными делами разной степени срочности, решил смотаться к Ренджи – посмотреть, как тот дрессирует новичков. Тренировочный полигон третьего отряда напоминал Помпеи после извержения вулкана, наверняка Ренджи не упустил момент выгулять своего бабуинового короля, чтобы, так сказать, закрепить эффект, произведенный на недавних студентов, а ныне молодых бойцов Готей-13. Молодые бойцы старались держаться группками и выглядеть ко всему привычными, хотя получалось у них неважнецки, а появление еще одного капитана только усугубило выражение встревоженных оленей, которое читалось на большинстве лиц. Прихода капитана Куросаки не заметил только сам Ренджи, занятый беседой с какой-то девчонкой. Они стояли так, что Ичиго мог хорошо ее рассмотреть, и увиденное ему неожиданно не понравилось. На кого-кого, а на оленя девушка не походила. Она внимательно слушала то, что терпеливо втолковывал ей Ренджи, неуверенно улыбаясь и то и дело поправляя густые черные волосы жестом, который часто выдает желание понравиться. Ну а почему бы и нет? Абсолютно свободный капитан, привлекательный, сильный, частенько несдержанный – женщинам такие нравятся. А у Ичиго не было повода интересоваться, как Ренджи относится к подобным отношениям внутри отряда, да и вообще…
- Какие у нас гости! – Ичиго вздрогнул, выдернутый из водоворота мыслей, которых минуту назад и в помине не было. Ренджи помахал ему рукой и не без доли сожаления обратился к своим питомцам: - Ладно, хватит на сегодня. Располагайтесь, осматривайтесь, это теперь ваш дом.
Шинигами бодро поскакали знакомиться с прочими прелестями дружной отрядной жизни, а Ренджи подошел к Ичиго и, кивнув обернувшейся на него девушке, которая шла одной из последних, сказал:
- Симпатичная, да?
Ичиго все еще с недоумением то так, то эдак вертел странное ощущение, посетившее его при виде этой девицы, и просто промычал что-то утвердительное.
- Жалко, что не в моем вкусе.
Вторая реплика вывела Ичиго из ступора – чтобы ввести в другой. Он повернулся к Ренджи, посмотрел в его серьезное лицо и смеющиеся глаза… и до него дошло.
- Нет, я… Ты вообще о чем подумал? Я просто… это не мое дело, - Ичиго заикался, как мальчишка, и его это бесило.
- Само собой, - с прежней деланой серьезностью кивнул Ренджи, хотя Ичиго отчетливо видел, как угол рта у него на мгновение уехал вбок. – Ты только про рейацу все-таки не забывай, а то вон моих молодцев как пришибло. А ты и не заметил, да?
Ичиго в ответ на это промолчал. Конечно, он не заметил. Он же стоял и, как баран, ревновал Ренджи к этой смазливой девчонке, которая разве что в рот ему не заглядывала. И это чувство было таким несправедливым и нечестным по отношению к Ренджи, что Ичиго пообещал себе больше такого не допускать. Хотя, как выяснилось, это проще задумать, чем сделать…
И разве не потому он сейчас стоял посреди улицы, прислушиваясь к знакомой тяжелой рейацу? Оставалось радоваться, что офис третьего отряда находится отсюда достаточно далеко, чтобы Урахарово изобретение не сработало: Ичиго только слежки не хватало для успокоения совести. Давно подчиненное и обузданное второе «я» умудрилось шепнуть, что можно ведь и поближе подойти, но он быстро свернул с опасной тропинки подобных размышлений и, лишь бы отвлечься, выискал светящуюся, как чистый ледяной клинок, рейацу жены, сосредоточился на ней, с удивлением улавливая в привычной силе ноты тревоги. Она часто проводила вечера с братом и Такеши, и странно было чувствовать такие эмоции во всегда спокойной рейацу. Ичиго чуть не выронил из рук чертов шар, когда в ушах у него зазвучал голос Рукии, и если бы он знал ее чуть хуже, то решил бы, что у нее дрожит голос.
- …слишком далеко. Даже так мы… предаем его. Бьякуя…
Слышимость была удивительная, Урахара просто превзошел себя. Ичиго с тем же успехом мог находиться в той же комнате, и Рукия шептала бы ему на ухо, переводя дыхание, будто сдерживая слезы. Ичиго не слышал ее собеседника: может, прибор так не работал, а может, Бьякуя в своей фирменной манере молчал, только… Только что? Держал ее за руку? Обнимал? Гладил по голове, как настоящий брат настоящую сестру? Это даже было любопытно.
Концентрация разлетелась на куски, голос смолк, зато теперь в голове у Ичиго навязчиво свербело начало дурацкого анекдота. «Возвращается как-то раз муж из командировки»… Руку от Зангецу он на всякий случай убрал. И порыв метнуться в поместье подавил довольно быстро. Лет двадцать назад тут бы уже пол-Сейретея в руинах лежало, красиво усыпанное лезвиями Сенбонзакуры, но теперь время было не то, Ичиго был не тот… и чувства – не те. Понадобилось только честно это признать – наконец-то честно. Он не увидел чувств Рукии, сосредоточенный на борьбе с самим собой. А она не разглядела, что с ним творится, потому что сама находилась в том же положении. Просто комедия какая-то, хоть сейчас на экран. Зато теперь понятно становилось, почему Рукия иногда смотрела с такой затуманенной любовью в глазах, почему не возражала, когда они стали больше времени проводить порознь, якобы занятые служебными обязанностями… почему отдавалась так отчаянно и безоглядно – как когда-то на заре их отношений. И она ведь правда была, эта заря, и был полуденный зной, и послеобеденный нежный покой. Только сумерек они не заметили, глядя каждый в свою сторону и все же раздувая погасший очаг – друг ради друга. Они все четверо увязли в этом, как мухи в варенье, и верили, искренне верили, что так надо. Что там было про благие намерения?.. Кажется, именно их случай.
Ичиго по максимуму скрыл свою рейацу и как во сне добрался до второго отряда, где с облегчением всучил весело поблескивающий шарик Сой Фон вместе с инструкциями. Та собиралась то ли что-то сказать, то ли спросить, но в итоге не стала. Даже Сой Фон чувствовала, когда с капитаном пятого отряда лучше не связываться без особой необходимости.
Избавившись от своей посылки, Ичиго подумал, что теперь надо возвращаться в Генсей, - и отключил мозг, предоставив телу действовать самостоятельно.

*из-за странного бага весь текст не помещается, поэтому окончание - в комментариях*

@темы: Ренджи, Ичиго, Гет, PG13, Слэш, Фанфики

---

[Serenada]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Улькиорра и Орихиме

[Urahara-kun]

Несмотря на все проблемы -

мы их сделали! (с) Depo

@настроение: O__o

@темы: Орихиме, Улькиорра, Фанарт

---

Тем, кому пришлась не по вкусу первая часть - не понравится и эта.

[Кин Ри]

Название: О, она моя богиня!
Рейтинг: джен
Жанр: джен, с уклоном в юмор и философь; АУ (постканон)
Персонажи: Иноэ Орихиме, Готэй 13 (выжившие), арранкары (выжившие и не очень), Ичиго и Ко
Синопсис: написано как вольное продолжение-начало вот этого однострочника. Сюжет соответствующий
Предупреждение: автор честно пытался сделать из этого что-то обоснованное и/или ай-сишное.
Автор люто, бешено любит Поливанова. но без фанатизма: Итиго и Итимару тут не будет. А вот "тайтё" - вполне*)
Появление Орихиме. Спасибо за то, что я могу написать ее образ Корольковой Тайке. Вы и впрямь похожи, девочки!
По просьбе  Findor Carias,  Domino69
Первая часть. Очень прошу не начинат холивар по новой. Мне очень неохота закрывать комментарии и там.

Эпиграф:
О, она моя богиня!
Как зовут звезду в пустыне?
Мой закатный вечер, мой попутный ветер -
Как мне называть их отныне?
Имре Кальман. Принцесса цирка
(дуэт мистера Х и графини)

Сцена вторая
На это тысячелетие я - главнокомандующая. А умирать - обязательно?

- Вот такая вот история, Иноэ-сан. Так что мне поручено забрать Вас в Сэйретей.
- Пока Куросаки-сан лежит пластом и не может устроить скандал.
- Не волнуйтесь: ему будет оказана вся необходимая помощь...
- Силами двенадцатого отряда - подытожил с легким злорадством сбивчивую речь своих приятелей лейтенант Хисаги.
Иноэ вспомнила расписную рожу психопата по фамилии Куроцути и страшилки, рассказанные Исидой и побледнела, готовясь защищать своего Куросаки до последнего.
- Хисаги-фукутайтё, жестоко же! - протолкался вперед Ханатаро - Не надо волноваться, Иноэ-сан, это шутка была. Вот. О Куросаки-саме поручено позаботиться мне, раз уж у меня повышение.
- Повышение? - Орихиме постаралась улыбнуться как можно искреннее - Рада за Вас, Ханатаро-сан. Что ж, уверена, в Ваших руках он будет в безопасности. Хисаги-сан, Мадараме-сан, Кира-сан, мне прямо сейчас надо идти?- почему-то вспомнилось: меньше года назад она вот так же готовилась оставить всех своих друзей. Только вместо господ шинигами над душой стоял арранкар с холодными, рассчетливыми и бесстрастными глазами.
Глаза...
Когда-то давно Тацки, помнится, высмеивала девичьи рассказы о любви: "Глаза, глаза, везде глаза... А разве ты на самом деле можешь сказать, какого цвета глаза у твоего друга Куросаки, например? Или прочитать по глазам, что я думаю?" Тогда - ничего не поделать - ответ был "нет".
А вот глядя на Улькиорру было сложно не заметить его глаз.
То ли потому, что он всегда смотрел прямо и не отводил взгляд, то ли потому, что на безжизненном лице...
Нечестно и нехорошо думать о враге, когда лучший, самый дорогой друг и человек лежит раненый, а Сэйретей, судя по всему, срочно в ней нуждается...нечестно и нехорошо. Да и зачем? Мертвых не вернуть: это она поняла после той истории с братом.
- Так что? Я могу собраться? Что можно взять? И... и мне надо будет умереть, да?
- С чего Вы взяли, Иноэ-сама? Вовсе нет!
- В любом случае все решит Кутики-тайтё. Он Вам все расскажет.
- И соберите вещи: не все, только самые дорогие и нужные, одежду и тому подобное Вам дадут на месте, Иноэ-сама. - добавил Аясегава.
Девушка благодарно кивнула. Хорошо, что можно взять... взять...а что - взять-то?
Странное дело - таких вещей, которые бы стоило брать с собой уходя насовсем - у нее не было.
Она поправила заколки, выпрямилась, набрала воздуха в грудь, вызвав у парней вздох восхищения - и кивнула в знак готовности.
Ханатаро, поправляя свеженачищенный шеврон, прошел мимо нее в комнату к больному, приготовившись начать лечение, Хисаги подхватил девушку под руку - и они покинули дом.

В Сэйретей было... тихо. Да, пожалуй, именно это удивило Иноэ: она привыкла к шуму, беготне, порой панике даже но никак не к тишине и покою.
Тем паче, покой был какой-то... Малость кладбищенский.
- Много... погибло? - осторожно спрашивает она у своих провожатых.
Лейтенант Кира кивает:
- Большей частью, младший командный состав, но мы недосчитались и нескольких лейтенантов. По счастью, капитаны целы - кроме ... предавших.
- Это ведь хорошо, да? - неуверенно спрашивает Орихиме.
- Это неплохо - нейтрально поводит плечами Хисаги. Какое уж тут хорошо! - Ну, вот и казармы шестого, прошу Вас, Иноэ-сама.
Девушка кивает и идет ко входу. Лейтенанты и офицеры, выполнив работу, расходятся кто куда, и девушке становится немного страшно и странно: словно только что рассыпался ее барьер, и она вдруг оказалась совсем одна и беззащита на холодном ветру.
Капитан Кутики ждал ее в офисе.
- Иноэ-сама... Рад Вас видеть. - сухо приветствовал он, и по нему было заметно, что совсем он ничему не рад, но noblesse, как известно, oblige. А в том, что noblesse у капитана была, можно было не сомневаться.
Уж что-что, а уж это-то!
- Здравствуйте, Кутики-сама! - поклонилась Орихиме. - Мне сказали, что у Вас есть для меня какие-то важные сведения...
- Да, Иноэ-сама. Вас, должно быть, уже проинформировали, что Вам оказана честь стать главнокомандующей Готэй дзюсан?
- Да. Лейтенант Хисаги объяснил, что таково решение совета капитанов, но право...
- Вы думаете, что слишком слабы, чтоб занимать этот пост? Что Вы слишком молоды и нерешительны? Слишком мало знаете? - холодно поинтересовался капитан.
Она кивнула.
- Вы неправы. У Вас есть то, что превыше силы. Многим здесь только предстоит это понять - но они поймут. Непременно - потому что достаточно умны, иначе не бы своего звания им не видать. У Вас есть свежий взгляд и еще не утратившее способность любить сердце. Это немало...а в данной ситуации - это много, Иноэ-сотайтё.
- Много? Вы, должно быть, смеетесь, капитан! Кому это помогло на войне, кому может помочь теперь? Я слаба, а моя доброта делала меня идеальной жертвой и легкой игрушкой в руках врага. Что я умею, кроме как смотреть и ждать, чем кончится бой?
- А что, от Вас кто-то требует бежать на врага с Рюдзиндзякка наперевес? - чуть приподнял бровь Кутики - Сейчас - время мира. С внешним врагом - холлоу - мы справимся сами. Мы справлялись много лет. А вот с внутренним напряжением, равнодушием, неурядицами и усталостью... с этим не справиться путем повторения устава Синсэнгуми. Можно добиться того, чтоб не предавали соратников - под угрозой сэппуку. Но разве так можно добиться того, чтоб не предавали - себя? - он помолчал, давая ей переварить сказанное, и добавил - Такие речи больше пристали капитану Укитаке, но Вам придется смириться и выслушать эту неприятную истину из моих уст. Вы выбраны именно потому, что Вы не представляете собой какой-то воистину великой силы, потому что Вы робки, сдержанны и несамостоятельны. Только такой человек способен как-то переломить сложившуюся ситуацию. Поэтому соберитесь и приготовьтесь. Сейчас придет Ваш лейтенант. Вы отправитесь в расположение Итибантай. Там Вы переоденетесь в подобающие Вашему званию одежды, соберетесь и проследуете на собрание капитанов. Вам понятно?
- Да. - Орихиме кивнула. Хорошо, что Кутики такой холодильник. Иногда нужен именно холод - он..отрезвляет. Придает сил, пусть и временно.
Она села на стул, смотревшийся здесь как крыло у коровы - особенно на фоне какого-то очень нездешнего и несегодняшнего капитана - и, сложив на коленях руки, уставилась на дверь.
Интересно, кем он окажется? Хорошо бы, красивым молоодм человеком... Настоящим бисёненом... Она одернула было себя - уж больно нехорошо было так думать, когда Куросаки-кун так тяжело ранен - но мысли о возможном лейтенанте были слишком соблазнительны, и она уже нарисовала в своем воображении портрет этого прекрасного, воспитанного, с черными - вот как у Чад-куна - волосами...
- Простите за задержку, из гобантай только сейчас сообщили, что я переведен в первый отряд на должность лейтенанта. - в дверях с поклоном возник Кира...теперь уже Кира-фукутайтё. - Иноэ-тайтё... Идемте?
- Погодите секундочку, пожалуйста, Кира-...фукутайтё. Кутики-тайтё! А я... меня... мне...
- Вы вполне устраиваете Готэй дзюсан в нынешнем живом состоянии. Таким образом у нас есть гарантия, что даже в случае Вашей смерти Вы нас не покинете.
- Спасибо! - она хотела было поклониться, но вспомнила, что теперь ее звание - выше, и вместо поклона вышел нелепый кивок.
- Странно - думала она по дороге - Обычно лейтенант идет за капитаном... А тут - наоборот...
Но хотя бы капитанское хаори, вопреки ее опасениям, не было ей несоразмерно велико.
Видимо, успели сшить новое - по мерке. Интересно, когда? И кто?
Почему-то представился Исида-кун, ожесточенно (иначе и не скажешь) шьющий новое хаори.
А потом его папа, и Орихиме с трудом сдержала смешок - не подобает сейчас смеяться.
Нельзя. Нехорошо. Некрасиво.
Она подошла к зеркалу - и почти ужаснулась. Лицо не то, чтоб было незнакомым... Просто оно было очень усталым.
Вокруг лица - короткие выбившиеся из строгой прически пряди.
Форма. Хаори на плечах.
- Наверное - сказала она зеркалу - мне стоит научиться заплетать косу на груди. Тогда совсем буду не-я. А сотайтё Иноэ. И не скажешь, что это сотайте - девочка шестнадцати лет без малого, правда?
Было немного страшно, как тогда, когда осталась одна на подходе к штабу шестого отряда. А еще она снова чувствовала какую-то почти болезненную ответственность за этих людей - словно ошибись она, случится что-то страшное и непоправимое.
- Ну, и на что я похожа? - снова -заговорила она с отражением, надеясь подбодрить себя перед первым публичным выступлением.
- На чучело, женщина-капитан - сообщил ей холодный голос, и Орихиме вздрогнула.
- Я Ваш третий офицер, шинигами Сифер Улькиорра - спокойно добавил тот же голос, и девушка заметила наконец стоявшего у раздвинутых сёдзи молодого человека.
Даже одетый в форму, лишенный маски и странного грима он ухитрялся сохранять что-то от того нечеловека, которым он был.
Может, дело было в голосе, может - в манере речи... Впрочем, Иноэ обрадовалась ему как родному: хоть что-то знакомое в этом чужом для нее мире!
- Улькиорра-сан, я... я рада Вас видеть! А что...как...
- Возродившись в Руконгай я был немедленно замечен Оммицукидо, и, после необходимой проверки на лояльность, получил место третьего офицера в Вашем отряде. С сегодняшнего дня приступаю к выполнению обязанностей - он коротко кивнул, что, должно быть, заменяло поклон.
- Нам.. пора идти?
- Да. Ваш лейтенант сейчас подойдет. Я пришел посмотреть на своего капитана. Это называют...любопытство?
- Да, наверное - она улыбнулась - Вы немного изменились, Улькиорра-сан.
- Это вполне естественно - пожал тот плечами - Лед и газ отличаются от жидкости. Также, арранкар и человек отличаются от шинигами - в том числе и строением души и разума. Это элементарная логика.
- Вы как всегда - очень логичны. Это радует - значит что-то всегда остается прежним.
- Сердце. Это именно то, что не меняется, женщина..-капитан. Сердце.
- Наверное... Вам виднее. Вы ведь, должно быть, много об этом думали и знаете!
- Достаточно, чтоб судить - кивнул тот. - Кира-фукутайтё идет. Вам пора.
И только заняв свое место в кругу она поняла, о чем говорил Кутики-тайтё.
Потому что она впервые видела не страшных "капитанов" - а просто людей.
Очень несчастных людей.
Такие лица она видела только раз: фильм, примерно года два назад им в школе показывали фильм про Вторую мировую.
Такие лица были у тех несчастных, кто не успел сделать сэппуку и попал-таки в плен. Лица тех, кто не должен жить.
Аж мороз по коже прошел!
- Здравствуйте... господа капитаны! - неуверенно сказала она. На нее недовольно покосились, но стерпели: видимо, решили покамест спускать с рук мелкие огрехи... или просто не подобало указывать сотайтё на ошибки?
Ей подали бумаги - повестка дня, характеристики отрядов и кандидатов.
Пора была назначать троих новых капитанов. Заместо ушедших.
Понятно было только с девятым отрядом: его бесспорно получал Хисаги-сан, тут "за" высказалось большинство и с этим не поспоришь.
Да и не так хорошо она знает Хисаги-сана, чтоб судить.
Пятый отряд...третий...
Отчаяние, ведущее в бой? Она помнила того, кто воплощал отчаяние, и ей не хотелось бы, чтоб кто-то подобный стал под ее начало.
Но кто сможет встать во главе этих людей? Кто-то схожий с покойным Ичимару-саном. Кто-до достаточно сильный, чтоб принять отчаяние как данность, но не покориться ему.
И достаточно...нет, не добрый, добрая - Унохана...достаточно мягкий и спокойный, чтоб переплавить его ... так, как надо.
- Простите... я считаю, на должность капитана третьего отряда лучший претендент - господин Аясегава - тихо сказала она.
Да, наверное, это было предательством. Но это же и впрямь лучший вариант!
- Аясегава-госэки? - удивленно переспросил Кёраку.
- Как это Аясегава? С чего это вы вообще решили, что Аясегаву я вам отдам? Ему место в моем отряде. Ему хорошо в моем отряде. И он сам не пожелает уходить из моего отряда. - Зараки скрестил на груди руки.
Но это не важно. Орихиме очень хорошо понимала: Аясегава должен занять пост капитана третьего отряда.
Значит, займет. И пусть сперва ему будет, наверное, тяжело - потом он поймет, что так лучше и ему тоже.
Что ж, время задуматься о пятом отряде... Интересно, а можно ли выдвинуть кандидатуру кого-то из бывших арранкар?
Совет продолжался.

@темы: АУ, Орихиме, Джен, Приключения, G, Фанфики, Сейрейтей

---

[No face girl]

Автор: Coddle
Рейтинг: PG-13
Пейринг: УлькиХиме
Жанр: Романс, гет
Фендом: Блич
Дисклеймер: Полный отказ от прав. Денег не беру, все персонажи принадлежат автору манги и заодно аниме.
Комментарии: разрешены и приветствуются
Статус: закончен
Размер: мини, 5 листов
Саммари: ну, какое тут саммари… будем считать, что здесь есть то, что в аниме осталось за кадром.
Размещение: только с шапкой



Зря ты, Улькиорра, решил сыграть в игру «давай оскорбим твоих друзей». Орихиме чувствовала, как горит его щека после удара. Она знала, чем может обернуться для неё такое выражение чувств. Этот арранкар мог ударить её в ответ, мог задушить её… собственно, он мог сделать с ней все, что угодно, не боясь наказания. Но она не думала о себе, защищая честь своих товарищей. Без колебаний она сделала эти два шага и влепила пощечину любимчику Айзена-сама. Нет… просто Айзена. Она стояла теперь, и смотрела на Улькиорру, как загнанный в угол зверь, который знает, что ничего не сможет сделать перед лицом высшей силы, но все-таки, прижав уши от страха, сопротивляется и скалит клыки, потому что ему нечего больше терять. Она даже немного сжалась, потому что чувствовала, что сейчас что-то будет.
Но ничего не было. Улькиорра покосился на место, куда пришелся удар. Право, он не ожидал такого. Эта женщина его слегка удивила, и это чувство породило мгновенную слабость, застав его врасплох. Он повернулся спиной к Орихиме, зная, что нужно хоть как-то спасать свое положение. Единственное, что он смог придумать, это с наиважнейшим видом произнести:
- Я вернусь через час. Что бы к этому моменту все было съедено.
Орихиме осталась одна. Она покосилась на столик с едой, а потом посмотрела на руку. Как же так? Она просто так смогла ударить бесчувственного арранкара, члена Эспады и своего надсмотрщика. Теперь, когда она поняла, что сделала, ей стало страшно. Но, видимо, у Улькиорры были и свои принципы. Или он счел этот жест капризом заключенной принцессы, или же просто понял её положение и её мораль… Вряд ли. Он был уверен, что все чужаки погибнут раньше или позже, это сказал ему Айзен, это было тем, во что он верил. А девушка знала - просто знала, что с Куросаки-куном и остальными ничего не случится. Он не может проиграть. Ведь он пришел сюда, что бы забрать её домой...
Она забралась на диван и свернулась на нем клубочком. Когда она думала о том, что Куросаки-кун пришел сюда только для того, что бы её спасти, у неё захватывало дух. Она закрывала глаза и мысленно смеялась от счастья. Он здесь, он придет за ней. Иначе просто не может быть.
Мысли Орихиме прервало чувство ноющей тоски в желудке. И вправду, она была голодна, хоть и старалась не показывать этого. Девушка покосилась на столик с едой. Содержимое тарелок было закрыто, но запах вселял надежду. Орихиме не знала, как ей поступить. С одной стороны, она слишком упорно сопротивлялась, чтобы сдавать свои позиции. С другой – зачем вообще упрямиться? Она сама пришла сюда, сама стала им помогать – что же случилось теперь? Зачем создавать проблемы? Более того, угрозы арранкара внушали в неё ужас.
«…не заставляй меня делать это насильно. Или ты хочешь, что бы я связал тебя и кормил с ложечки?»
Нет, она не хотела. Поэтому и придвинула столик к дивану и послушно стала есть.
Вообще-то она сделала правильно. Помимо всего прочего, надо идти на компромисс. Ведь в одном Улькиорра уже проиграл – причем совершенно позорно, получив по мордам от «зверушки». Не придумав ничего лучшего, как пробормотать что-то отвлеченное, якобы показав женщине свое место, он, сконфузившись, сбежал.
Орихиме сидела и уплетала ужин за обе щеки. Еда оказалась необыкновенно вкусной. «Интересно, кто здесь готовит?» И тут же, в отместку за все, она представила себе Улькиорру у плиты в фартучке и с поварешкой в руках.

«Я вхожу».
Улькиорра вернулся через час, как и обещал. Он не знал зачем, но в свете последних событий он даже не знал, чего ждать от «зверюшки». Честно говоря, ему не нравилось её так называть. Она ведь, действительно, больше походила на принцессу.
Перед входом в комнату он замер на несколько секунд, медленно подняв руку и коснувшись ею своего лица. Щека уже давно не была горячая, но, казалось, что с этим ударом Орихиме удалось что-то вбить в его голову. Только вот что? Никто не знал в полной мере, что творилось у него там.
В следующий момент он отдернул руку, потряс головой, чтобы прогнать надоедливые мысли и вошел.
Принцесса, как обычно, стояла у окна спиной к двери. Она вздрогнула, услышав шаги, но не обернулась. Еда была съедена, посуда аккуратно составлена на столике. Теперь надо было оправдать свое присутствие. Ему хотелось сказать что-нибудь важное, что-нибудь серьезное и однозначное, но он не находил слов. Такое вообще случалось редко с Улькиоррой. Крайне редко.
Орихиме стояла у окна. Она снова вспомнила неприятный момент с пощечиной и почувствовала колющее чувство вины. Что теперь? Она вздрогнула. Почему Улькиорра заходит к ней так часто? Если даже ему и было приказано следить за ней, вряд ли приказ подразумевал то, что арранкар будет носиться вокруг неё, как нянька. Какая-то мимолетная мысль заставила её вздрогнуть. А может, он просто пытается хоть как-то разбавить её одиночество? Почему-то это казалось таким забавным… и приятным. Она обернулась. Он все ещё стоял у закрытой двери, не произнося ни слова, с ничего не выражающим взглядом. А вот и неправда… Улькиорра слегка вздрогнул, когда она обернулась. Орихиме вдруг поняла, что впервые видит его так близко. Она внимательно изучала его черты лица, эти глаза, эти полоски, скользящие по щекам до самых губ… Верхняя – черная, нижняя – белая. Забавно. Интересно, он правда ничего не чувствует? Ничего-ничего? Не похоже. Пусть Улькиорра и напустил на себя густую тень безразличия, пусть он и не человек, но он живой, он материальный. Только вот не чувствует ни эмоций, ни переживаний. Холодный, как лед.
И тут у Орихиме сработало чувство противоречия. Или ей просто стало его жалко? Естественно, не без этого. Но… Она прогнала эту мысль прочь. Появилась другая. Её смущало то, что он стоит так близко. Когда что-то находится так близко, до этого хочется докоснуться. Она ведь опять не знала, что делает. Не думала о реакции, не думала о последствиях. Такая она была, Орихиме. Просто протянула руку и коснулась его лица, провела пальцами по щеке. Ведь вовсе не холодный!
Улькиорра был подавлен. Он входил, ожидая сюрпризов, но теперь его опять застали врасплох. Он слегка нахмурился, и своей рукой взял руку Орихиме, отводя её в сторону. Но девушка, именно в этот момент осознавшая, видимо, как ей одиноко, вцепилась в неё и обняла, сама соскальзывая на диван. Улькиорра был ошарашен. Он вообще не знал, как это понимать. Зачем? Что она делает? Вот сидит сейчас на диване, грустно улыбаясь, и держит его руку. В любом случае, он совершенно не собирался этому потакать.
Она начала что-то говорить. Какие-то глупости о друзьях, об Ичиго. Говорила и улыбалась – так грустно. Кажется, ей действительно одиноко. Понятно.
- Что ты делаешь, женщина?
Орихиме замолчала. Она сидела, радуясь тому, что рядом находится хоть какое-то живое существо. Хоть этот бесчувственный арранкар, и то ладно. Может, хоть теперь он поймет, как ей тяжело и изменит свое отношение? Нет. С легким шорохом ткани рука мягко выскользнула, послышались удаляющиеся шаги. Когда он был уже у самой двери, девушка подняла голову.
- Орихиме.
Он остановился.
- Меня зовут Орихиме, - будто он не знает, как её зовут.
В следующий момент дверь закрылась. Орихиме снова осталась одна.
Через несколько минут вошел какой-то мелкий арранкар и увез столик. Девушке показалось, что он тоже не захочет поболтать, но она и не пыталась заговорить с ним. Она сидела и переваривала противоречивые чувства. Этим своим холодом, своим безразличием Улькиорра задел её. Он ведь не такой бесчувственный, каким кажется, ведь верно? Нет, не верно. Но в глубине души явно что-то есть. Она вздрогнула. Души? А есть ли у него душа? Или есть только эта дырка посередине горла, обозначающая её отсутствие? В любом случае, ей мучительно хотелось растопить этот кусок льда, оккупировавший то место, где у людей находится сердце. И узнать, умеет ли он что-либо чувствовать. Научить его чувствовать.
Почему-то её так привлекли эти губы. Не растянутые в усмешке, не сжатые от злости, спокойные ровные губы. Щеки слегка покрылись розовым румянцем. Интересно, каковы эти губы на вкус? Она покачала головой, отгоняя непрошеные мысли. Но ведь если он был так близко к ней сейчас, он может быть и ещё ближе, верно? Ужас, о чем она только думает. Это все от скуки и одиночества. Вот и все.
Найдя себе оправдание, Орихиме свернулась калачиком на диване. В Хуэко Мундо нет чувства времени. Нет дня, есть только вечная ночь. А разве под светом этой ночи не бывает так мучительно одиноко?
…разве Улькиорре не бывает одиноко?
Разогнать это одиночество, научить доверять – вот, чего хотелось.
Когда Орихиме проснулась, она была накрыта мягким белоснежным одеялом. Сначала удивилась, а потом улыбнулась. Мягко, добродушно… нежно?

В следующий раз она увидела его не скоро. Орихиме не знала, сколько прошло времени. Он пришел, что бы проводить её к Айзену, и в его душе опять царило то холодное безразличие. Правда, оно уже не пугало девушку. Она улыбалась, вспоминая события у себя в комнате, и знала, что с этим можно бороться. К Айзену ей, правда, не хотелось. Его дружелюбие и любезность всегда были притворны. Когда он показал ей Хоугиоку, она сначала даже поверила в эту иллюзию. «…Это символ моей веры в тебя…» Ненастоящий камень, символ ненастоящей веры. Как это противно. А еще он называл её солнцем Хуэко Мундо. Это тоже вызывало определенные сомнения. Но приказы не оспаривались, а это был именно приказ.
Темные коридоры Лас Ночес. Удивительно, как Улькиорра в них так хорошо разбирается. Орихиме шла следом, стараясь нарочно замедлить шаг – как же не хотелось видеть Айзена!
«Хоть бы мы заблудились!»
Но арранкар уверенно шел вперед, снова с выражением абсолютного безразличия на лице. Орихиме отвернулась. Даже как-то обидно.
Вдруг он резко остановился. Тогда ещё Орихиме не знала, что все коридоры управляются, исчезают и перемещаются. Видимо, кто-то решил поиграться с чужаками в прятки, а про своих и забыли. Орихиме не знала всего этого. Но, тем не менее, перед ними внезапно вырос тупик. Улькиорра мгновение стоял, соображая, что следует делать, а потом резко развернулся.
Зря.
Орихиме еле успела остановиться, чтобы не врезаться в его спину. Тем не менее, сработавший рефлекс самосохранения заставил её выбросить вперед согнутые руки, как если бы она защищалась от удара об стену. Резко развернувшийся Улькиорра лишь усугубил ситуацию. И почему в последнее время ему так не везет? Девушка слегка покраснела и отвела взгляд. Арранкар смотрел на неё так, словно хотел уничтожить.
- Ты дашь мне пройти, женщина?
Она снова была к нему слишком близко. Почему, почему… ей это нравилось? Почему она забывала о Куросаки-куне и мучительно хотела хоть что-то сделать с этим безразличием? Такое ощущение, что Улькиорра медленно умирал, погружаясь целиком в волну безропотной преданности Айзену. Она хотела остановить его, сделать из него хоть что-то человеческое… Научить его чувствовать, научить любить, научить верить. Что она думает? За последнее время она слишком много думала, и это привело к чему-то совершенно непонятному. Ей просто хотелось быть с ним рядом. Особенно сейчас, когда её рука лежала примерно на том месте, где у Улькиорры находилась дыра. Как жестоко…
- Я спрошу еще раз, ты дашь мне пройти?
- Зачем мы пришли сюда?
- Тебе это знать необязательно.
Она подняла голову и снова посмотрела на эти губы. Они не давали ей покоя.
- А…
- Что «А…»?
Неловкая пауза.
-…А арранкары умеют чувствовать? – она вдруг неожиданно это произнесла и тут же дала себе мысленно за это подзатыльник. Сорвалось с языка, совершенно некстати.
А вот Улькиорра слегка удивился. Он уже решил не думать том, что творится в голове у этой женщины. Впрочем, для него все казалось предельно ясным. Даже скучно как-то. Но только вот он не понимал всего.
- Что вы, люди, называете чувством?
Орихиме смутил этот вопрос. Она в упор не знала, что на него ответить. Позже, при их беседе перед его битвой с Ичиго, она сможет ответить на него. Но не сейчас, не сходу. Она молчала. Может быть, если она сейчас… Сумрак коридора не давал разглядеть её премило раскрасневшееся лицо. Она слегка подалась вперед и вверх, но Улькиорра не заметил этого. В этот момент он – впрочем, не так грубо, как следовало бы – отстранил её, отодвинув в сторону, и направился вперед. Девушка осталась стоять примерно так, как стояла до этого, слегка ошарашенная не то собственной идеей, не то таким резким движением. Потом повернулась и покорно пошла за ним.
Когда они, возвращаясь, приближались к её комнате, она, имея весьма бунтовского характера мысли после разговора с Айзеном, немного сердилась за происшедшее с полчаса назад. Ей было немного обидно, помимо всего прочего. Она шла, сверля Улькиорру взглядом, все еще движимая своей безумной идеей. Ей и самой эта мысль не нравилась, но какое-то внутреннее «я» решило действовать, наплевав на её мнение.
Дверь открылась, но Орихиме на мгновенье задержалась у входа, уже внутри комнаты. Улькиорра уже собрался разворачиваться, чтобы уйти, но она вдруг отчаянно схватила его за рукав. Он остановился – вероятно, сам не зная, зачем. Ему совсем не хотелось знать, что принцесса задумала на этот раз. А она, повернувшись к нему, встала на носочки и слегка потянулась вверх, что бы достать до его губ и коснуться их своими. Он вздрогнул, но почему-то остался стоять. Ему было интересно. Такой выходки он точно не ожидал. И… не сказать, что неприятно…
- Что ты делаешь, женщина?
Она вздрогнула и отошла, отвернувшись. Явно ответить была не готова. Собственно, этот вопрос с самого начала больше был похож на риторический. И еще… Его голос, который предательски дрогнул, когда он его задавал. Так ничего не поняв, Улькиорра вышел из комнаты и закрыл дверь.
Ему было несколько досадно, что сегодня Орихиме не ответила ни на один из его вопросов, но чувства – не то, что должно властвовать над разумом. Чувства… Он – слишком быстро, рывком – поднял руку и коснулся уголка губ.
«Зачем?»

Орихиме вновь осталась одна. В этот раз она совсем не понимала собственных действий. Губы… Ну вот. Этому даже нет названия. Только когда он придет в следующий раз, она уже не сможет так спокойно смотреть ему в глаза. Что это было? Как это называется? И… что будет теперь? Только вот она отдала бы многое, лишь бы еще раз коснуться этих губ. Смущенно улыбнулась. Пожалуй, её воображение слишком разыгралось. Зачем так откровенно вешаться на Улькиорру? Да и даже, если подумать… Разве он ей нравится, разве она его любит?
И тут она мысленно призаткнулась, приложив руку ко рту, будто сказала что-то лишнее. Мысли, не осознанные и не сформированные, шквалом обрушивались на неё, пульс мгновенно застучал в ушах от осознания того, что так долго вертелось где-то рядом.
Нравится ведь… любит…

Опять старая сцена. Подавленная Орихиме у окна, со слезами на глазах смотрящая на немую луну. Улькиорра, который только что вошел. Девушка больше не вела себя странно, но арранкар чувствовал, что от него что-то ждут. Собственно, это ощущение было таким слабым, что не вызывало раздражения.
А он все время думал и не мог понять. Не мог понять, что произошло в тот момент. А хотел ведь, так хотел… И почему-то ловил себя на мысли, что ему нравится быть с ней рядом, нравится ревностно охранять от издевок Нойторы, лап Гриммджоу и язвительных насмешек фракционов. Особенно этих двух девок, что приходили пару раз поиздеваться над его принцессой. Их имена даже необязательно было знать. Но вот только этот мусор заставлял её плакать. Нет, не сразу. Но когда они уходили, а Орихиме оставалась одна с избитым лицом и порванной одеждой, она не могла сдержать слез.
Так было и на этот раз. С помощью своих сил она могла залечить следы от ударов, могла починить порванную ткань. Но все равно Улькиорра понял с первого взгляда, что здесь произошло. И с удивлением – а, к черту удивление! – ясно ощущал закипающую в нем злость. Он разберется с ними позже. Давно бы уже уничтожил, вот только общение с Орихиме делает его мягкосердечным.
- Айзен-сама хочет поговорить с тобой.
Она обернулась, сделала пару шагов, но вдруг, взглянув в его каменное лицо, отвернулась, пряча слезы. Никакой поддержки. А они ведь еще и издевались над ней.
Странно. Сердце дрогнуло. Неужели ему стало жаль её? Стоп. Сердце. Сердце?!?
Якобы случайно, Улькиорра коснулся её руки, стараясь успокоить. Она подняла глаза и вдруг, не выдержав, разрыдалась у него на плече. Нельзя сказать, что бы арранкар был тронут этим, но стоял, не шевелясь, и смотрел на неё. Распущенные волосы разметались в беспорядке. Он аккуратно поправил их рукой. Такие мягкие… Не хотелось отпускать. Он все не мог понять, почему она так к нему относится. Неужели не считает за врага? Ему очень хотелось понять, что она чувствует. Возможно, самому почувствовать…
Он слегка коснулся её головы. Орихиме подняла её и удивленно посмотрела на него, чуть смутившись. Тогда Улькиорра наклонился и уверенно поцеловал её. Распахнутые от удивления глаза, колотящееся сердце… Вот уж чего не ожидала. Но в следующее мгновение Орихиме успокоилась, сжав в руке складку на его одежде и отвечая на поцелуй.
Порозовевшие щеки, смущенные взгляды, несказанные, ненужные больше слова. Да какой там Куросаки-кун… Улькиорра аккуратно стер её слезы, и Орихиме еще больше зарделась, чувствуя прикосновения рук на щеках.
- Идем. Айзен-сама не настроен ждать.
Принцесса улыбнулась. Отданная ему на попечительство, только его принцесса. Чувство собственности? Нет, оно здесь не причем. Кажется, он что-то понял за эти несколько дней.
Улькиорра.

@темы: Уэко Мундо, Орихиме, Улькиорра, Гет, PG13, Арранкары, Романс, Фанфики

---

[pink-pink]

Любимый пейринг дес!



Остальные мои работы здесь

@темы: Рукия, Орихиме, Фанарт, Романс

---

Tia Halibel

[Осенняя хандра]

Придирки по типу "маленькая грудь" не принимаются.

@темы: Коллажи, Фанарт, Арранкары

---

[miletu]

Лилинет, мой фанарт=)

@темы: Фанарт, Арранкары