эго, которое сворачивает миры (с)
Начиталась хокку, родилась виньетка) На дневнике не отругали, поэтому вывешиваю здесь.
Название: Старая библиотека
Автор: Sabira
Фэндом: Блич
Жанр: не умею их определять. Джен?
Рейтинг: G
Пейринг: пейринги еще разглядеть нужно)
Дисклеймер: я не я, и лошадь не моя.
Предупреждения: 1. бессюжетно) 2. не бечено совсем и никак) 3. неоригинально. Увы(
читать?Библиотека в этом доме огромна – ровные полки, бесконечная вереница книг, темные корешки, пропитанные специфичным запахом кожи, пыли, давно высохшей туши и старой бумаги. Сюда редко кто-нибудь приходит. Огромные двери, тяжелые, мрачные, нехотя впускают нежданных визитеров, нарушающих застывшую тишину библиотеки шорохом одежд, гулким звуком шагов, тихоньким покашливанием. Впрочем, не так уж и много кто сюда приходит. Иногда появляется маленькая темноглазая девочка, хрупкая, невысокая. Эта упрямо забирается даже на самые высокие полки, балансируя на краешке нижних, и вытягивает нужную книгу. Почтение к древнему знанию в ней смешивается с внутренней практичностью, заставляющей воспринимать книги в первую очередь как носителя информации. И она не сходит с ума от восторга, разбирая аккуратную вязь иероглифов – хотя ей и доставляет эстетическое удовольствие красивое оформление. Но все самое главное – это содержание, а не форма. Поэтому юркая, подвижная даже в статике гостья, никогда не читает в самой библиотеке, предпочитая утаскивать тяжелые томики в свою комнату, где непочтительно раскладывает книги на футоне и читает сразу несколько одновременно, делает пометки, что-то выписывает, а иногда замирает над текстом и долго смотрит в сад, пробуя слова на языке – чтобы потом резко тряхнуть головой, заправить за ухо выбившуюся прядь, и продолжить чтение. И только перед сном, когда на душе тревожно, а в теле неясное томление, она вновь вспоминает тронувшие ее днем строки.
О, цикада, не плачь!
Нет любви без разлуки
Даже для звезд в небесах.
Но цикады упрямо заливаются саду, не зная что их крики предсмертны, и она не выдерживает, собирает книги, откладывает их подальше и плотно запирает окна. Завтра она не будет читать. А в большой просторной комнате становится неуютно, ей помнится другая, маленькая, с кучей хлама, с прислоненной к стене поцарапанной гитарой и старым платяным шкафом.
Второй посетитель - частый гость библиотеки. Он ходит бесшумно, юката лежит аккуратными складками, волосы привычно сколоты – в каждом движении завершенность, каждое движение продуманно и экономно. Этот задерживается в библиотеке часами, читает неторопливо, медленно переворачивая страницы, поглаживая шероховатую бумагу, обводит кончиками пальцев иероглифы, неторопливо вдыхает аромат книг. Он даже не всегда именно читает, он приходит разговаривать с книгами. Ведь это давно знакомые собеседники, с ними не страшно – ничего нового и неожиданного они не скажут, на страницах раз и навсегда запечатлены одни и те же слова. И это успокаивает, приносит покой и отдых. Этому неинтересны верхние полки, там хранятся книги редкие, крамольные, а порой и довольно опасные. Они уже прочитаны давным-давно, просто потому что их прочитать следовало, но возвращаться к ним снова он не хочет – зачем? Он сюда приходит за умиротворением. А те книги его не несут, они будоражат кровь, они заставляют сомневаться, уговаривают на битву, на сопротивление, на протест. Но нарушать сложившуюся гармонию, ломать привычный мир совсем не хочется, и изящная кисть в полуперчатке тянется за давно знакомым томиком.
Книга легко раскрывается на одном из самых любимых хокку, которое все чаще вспоминается в последнее время, не дает спать по ночам и оседает горчинкой на языке.
Не из обычных людей
Тот, которого манит
Дерево без цветов.
Слова ничуть не меняются со времени последнего перечитывания, и гость удовлетворенно выдыхает. Он помнит все правильно. Но вот заложенный смысл привычно не дает покоя. Наверное потому, что он хорошо знает, о ком можно было бы так сказать. И начинает думать, что возможно когда-нибудь на дереве все же появятся цветы.
Третий визитер совсем не вписывается в утонченно-изысканную атмосферу библиотеки. Двери, впуская его, натужно скрипят, половицы прогибаются под уверенным шагом, он громко чихает от пыли и невнятно бормочет, разглядывая корешки. Выбирает он всегда наугад, читать садится прямо на полу, под полкой, скрестив ноги и уткнувшись носом в книгу. Иногда он может замереть так на час-другой, а порой его что-то словно жжет изнутри, он перебирает томик за томиком, никак не может определиться, мается и продолжает вытягивать книги, пролистывать и ставить на место. Системности в этом никакой нет, он ориентируется на чутье. Впрочем, оно редко его подводит. И однажды он натыкается на книгу, которая выглядит чуть потрепаннее, зачитаннее других. Действительно, страницы в ней не склеены временем, как в остальных, они приглашающе рассыпаются, стоит ему распахнуть томик, и он устраивается поудобнее, заметив на полях пометку знакомым почерком.
Оскалив белые зубы
Обезьяна хрипло кричит…
Луна встает над горой.
Суеверие заставляет почти отбросить книгу – откуда древние знают, как все было на самом деле? Он долго смотрит на строчки, перечитывает, а потом закрывает глаза и снова видит свое прошлое. Хриплые крики, оскаленные клыки, луна над горой – да, так оно все и было.
Страницы жалобно шелестят под торопливыми пальцами, глаза пробегают строчку за строчкой, пока рядом не возникает – внезапно, будто из пустоты, тот, второй, который знает эту книгу наизусть. Холодные пальцы накрывают другие, теплые, и тишину разрезает глуховатый голос.
Весна уходит,
Но в нерешимости медлят
Поздние вишни.
Карие глаза удивленно моргают, а потрескавшиеся губы расплываются в улыбке. У поздних вишен самый насыщенный аромат и самый завершенный вкус, кисловато-сладкий, пряный, от которого покалывает язык, но ими все равно никак не наестся. И неважно, что брызгающий с них сок красными, неотмываемыми пятнами остается на одежде. В поздних вишнях своя прелесть. А уходящая весна приведет за собой жаркое лето. Осталось только найти подходящее хокку, чтобы тот, другой, тоже в это поверил. А оно найдется обязательно – ведь в огромной библиотеке можно отыскать даже ненаписанное.
***
авторы хокку последовательно: Кобаяси Исса, Камидзима Оницура, Такараи Кикаку (на годовщину смерти Басе), Есано Буссон.
Название: Старая библиотека
Автор: Sabira
Фэндом: Блич
Жанр: не умею их определять. Джен?
Рейтинг: G
Пейринг: пейринги еще разглядеть нужно)
Дисклеймер: я не я, и лошадь не моя.
Предупреждения: 1. бессюжетно) 2. не бечено совсем и никак) 3. неоригинально. Увы(
Каждую книгу нужно уметь читать.
Паскаль Блез
Паскаль Блез
читать?Библиотека в этом доме огромна – ровные полки, бесконечная вереница книг, темные корешки, пропитанные специфичным запахом кожи, пыли, давно высохшей туши и старой бумаги. Сюда редко кто-нибудь приходит. Огромные двери, тяжелые, мрачные, нехотя впускают нежданных визитеров, нарушающих застывшую тишину библиотеки шорохом одежд, гулким звуком шагов, тихоньким покашливанием. Впрочем, не так уж и много кто сюда приходит. Иногда появляется маленькая темноглазая девочка, хрупкая, невысокая. Эта упрямо забирается даже на самые высокие полки, балансируя на краешке нижних, и вытягивает нужную книгу. Почтение к древнему знанию в ней смешивается с внутренней практичностью, заставляющей воспринимать книги в первую очередь как носителя информации. И она не сходит с ума от восторга, разбирая аккуратную вязь иероглифов – хотя ей и доставляет эстетическое удовольствие красивое оформление. Но все самое главное – это содержание, а не форма. Поэтому юркая, подвижная даже в статике гостья, никогда не читает в самой библиотеке, предпочитая утаскивать тяжелые томики в свою комнату, где непочтительно раскладывает книги на футоне и читает сразу несколько одновременно, делает пометки, что-то выписывает, а иногда замирает над текстом и долго смотрит в сад, пробуя слова на языке – чтобы потом резко тряхнуть головой, заправить за ухо выбившуюся прядь, и продолжить чтение. И только перед сном, когда на душе тревожно, а в теле неясное томление, она вновь вспоминает тронувшие ее днем строки.
О, цикада, не плачь!
Нет любви без разлуки
Даже для звезд в небесах.
Но цикады упрямо заливаются саду, не зная что их крики предсмертны, и она не выдерживает, собирает книги, откладывает их подальше и плотно запирает окна. Завтра она не будет читать. А в большой просторной комнате становится неуютно, ей помнится другая, маленькая, с кучей хлама, с прислоненной к стене поцарапанной гитарой и старым платяным шкафом.
Второй посетитель - частый гость библиотеки. Он ходит бесшумно, юката лежит аккуратными складками, волосы привычно сколоты – в каждом движении завершенность, каждое движение продуманно и экономно. Этот задерживается в библиотеке часами, читает неторопливо, медленно переворачивая страницы, поглаживая шероховатую бумагу, обводит кончиками пальцев иероглифы, неторопливо вдыхает аромат книг. Он даже не всегда именно читает, он приходит разговаривать с книгами. Ведь это давно знакомые собеседники, с ними не страшно – ничего нового и неожиданного они не скажут, на страницах раз и навсегда запечатлены одни и те же слова. И это успокаивает, приносит покой и отдых. Этому неинтересны верхние полки, там хранятся книги редкие, крамольные, а порой и довольно опасные. Они уже прочитаны давным-давно, просто потому что их прочитать следовало, но возвращаться к ним снова он не хочет – зачем? Он сюда приходит за умиротворением. А те книги его не несут, они будоражат кровь, они заставляют сомневаться, уговаривают на битву, на сопротивление, на протест. Но нарушать сложившуюся гармонию, ломать привычный мир совсем не хочется, и изящная кисть в полуперчатке тянется за давно знакомым томиком.
Книга легко раскрывается на одном из самых любимых хокку, которое все чаще вспоминается в последнее время, не дает спать по ночам и оседает горчинкой на языке.
Не из обычных людей
Тот, которого манит
Дерево без цветов.
Слова ничуть не меняются со времени последнего перечитывания, и гость удовлетворенно выдыхает. Он помнит все правильно. Но вот заложенный смысл привычно не дает покоя. Наверное потому, что он хорошо знает, о ком можно было бы так сказать. И начинает думать, что возможно когда-нибудь на дереве все же появятся цветы.
Третий визитер совсем не вписывается в утонченно-изысканную атмосферу библиотеки. Двери, впуская его, натужно скрипят, половицы прогибаются под уверенным шагом, он громко чихает от пыли и невнятно бормочет, разглядывая корешки. Выбирает он всегда наугад, читать садится прямо на полу, под полкой, скрестив ноги и уткнувшись носом в книгу. Иногда он может замереть так на час-другой, а порой его что-то словно жжет изнутри, он перебирает томик за томиком, никак не может определиться, мается и продолжает вытягивать книги, пролистывать и ставить на место. Системности в этом никакой нет, он ориентируется на чутье. Впрочем, оно редко его подводит. И однажды он натыкается на книгу, которая выглядит чуть потрепаннее, зачитаннее других. Действительно, страницы в ней не склеены временем, как в остальных, они приглашающе рассыпаются, стоит ему распахнуть томик, и он устраивается поудобнее, заметив на полях пометку знакомым почерком.
Оскалив белые зубы
Обезьяна хрипло кричит…
Луна встает над горой.
Суеверие заставляет почти отбросить книгу – откуда древние знают, как все было на самом деле? Он долго смотрит на строчки, перечитывает, а потом закрывает глаза и снова видит свое прошлое. Хриплые крики, оскаленные клыки, луна над горой – да, так оно все и было.
Страницы жалобно шелестят под торопливыми пальцами, глаза пробегают строчку за строчкой, пока рядом не возникает – внезапно, будто из пустоты, тот, второй, который знает эту книгу наизусть. Холодные пальцы накрывают другие, теплые, и тишину разрезает глуховатый голос.
Весна уходит,
Но в нерешимости медлят
Поздние вишни.
Карие глаза удивленно моргают, а потрескавшиеся губы расплываются в улыбке. У поздних вишен самый насыщенный аромат и самый завершенный вкус, кисловато-сладкий, пряный, от которого покалывает язык, но ими все равно никак не наестся. И неважно, что брызгающий с них сок красными, неотмываемыми пятнами остается на одежде. В поздних вишнях своя прелесть. А уходящая весна приведет за собой жаркое лето. Осталось только найти подходящее хокку, чтобы тот, другой, тоже в это поверил. А оно найдется обязательно – ведь в огромной библиотеке можно отыскать даже ненаписанное.
***
авторы хокку последовательно: Кобаяси Исса, Камидзима Оницура, Такараи Кикаку (на годовщину смерти Басе), Есано Буссон.
Бьякуя великолепен, да. Особенно вот это:
с ними не страшно – ничего нового и неожиданного они не скажут
Прямо видится. Спасибо.
вам спасибо)
Leyana
Прямо видится.
Очень приятно это слышать)
просто "юркая", на мой взгял, ни к той, ни к другой не подходит, а уж Рукия плакать точно не будет.
хокку прям под карактер
о, Рукия, конечно) А "юркая" - тут имха, мне кажется. Рукия маленькая, худенькая, движения порой именно такие - юркие. Особенно в руконгайском флешбеке)
Рукия плакать точно не будет.
Так она и не плакала - цикады только плакали)
хокку прям под карактер
Спасибо) Мне особенно про обезьяну нравится - в шоке была, когда наткнулась.
Пожалуйста ^^
Есть за что.
А у Вас нет, случаем, картинки, из которой Ваша аватарка сделана?
Мырр)
Есть) и можно не так официально - я очень люблю демократичное "ты")
картинка
Вы же не Бьякую имели в виду, я правильно поняла?
Ох... *падает* Спасибо.
Есть) и можно не так официально - я очень люблю демократичное "ты")
И за это спасибо ^^ Я сам никогда не предлагаю.
рада поделиться с шиппером) Тем более, что арт такой... нежный что ли? Трепетный.
Я сам никогда не предлагаю.
А меня все время сразу тянет перейти)
Там несколько словечек... "специфичный", "статика", "носитель информации"... не в стиле, выбивается. И немного стилистических погрешностей. Чуть-чуть причесать бы, и будет вообще замечательно...
^^
А я бы сказал - уютный. Теплый.
*готова плакать в платочек*
Они, с их Сенбонсакурой, очень весенние персонажи))
я боюсь, что Ренджи будет против участия Сенбонсакуры в отношениях)))
Они, с их Сенбонсакурой, очень весенние персонажи))
Сенбонсакура - это понятно... *Главное лепестки на ханами не спутать* ))
Вот, что я хочу почитать, так это про весеннего Ренджи! Бывают мартовские коты... а мартовские обезьяны?... )))
Саатера
я боюсь, что Ренджи будет против участия Сенбонсакуры в отношениях
А по-моему, для Абарая любящего острые впечатления, опасность занпакто тайчо вполне афродозиак заменяет)))
Вот, что я хочу почитать, так это про весеннего Ренджи! Бывают мартовские коты... а мартовские обезьяны?... )))
Вот что вы все нападаете с идеями...
*жалобно* Я и так столько повесил на свою голову... Но мартовские обезьяны - это сильно. Это придется написать)))
я боюсь, что Ренджи будет против участия Сенбонсакуры в отношениях)))
Да кто его спросит?))
не, ну мера то должна быть, а то можно и без чего-нибудь важного остаться)))
Да кто его спросит?))
вот-вот, Ренджи как всегда крайний))
Вай! Х) Буду с нетерпением ждать! Ренджи и его весенняя лихорадка... мууур!!! Так и представляю бедного Бьякую неторопливо и гордо хромающего на совет капитанов с невозмутимым лицом, мол, типа -"мозоль это" )))
Саатера
не, ну мера то должна быть, а то можно и без чего-нибудь важного остаться)))
Бьякуя это "важное" ценит. В тайне от всех)))
он это очень скрывает)))
"мозоль это" )))
Это шЫдеврально.
Вай! Х) Буду с нетерпением ждать! Ренджи и его весенняя лихорадка... мууур!!!
Ха! *облизывается* Уже представляю, как это будет...
Только вот у Ренджи относительно капитана, кажется, круглогодично оная лихорадка...
Ха! *облизывается* Уже представляю, как это будет...
Я тут платочек мокреньким сделала слюньки вытирая в предвкушении))) Мне даже все равно кто будет сверху... Но пусть Бьякуя для приличия помучается, а то все время от него страдания терпят.
...Вишневый вкус… нет, все-таки эта «библиотечная история» произвела впечатление. Но она голод не утоляет, а провоцирует новый приступ аппетита к бьякуренам. Х)
Да, на данный момент пара Бьякуя/Ренджи печет больше остальных
что лично меня не может не радовать)))
спасибо большое за комментарий) Очень ценно для меня)
Безусловно, причесывать буду))) стилистику почистить никогда не грех)
~Liss~
Спасибо)
*готова плакать в платочек*
О_О ну зачем же плакать? У меня все хорошо в фике) Дерево зацветет, вишни будут)
RianoneL
Это, наверное, весна так действует!
Наверное) Хотя в Питере натуральная зима - я сегодня как раз с занпакто Хитцугаи знакомилась - долго и плодотворно)))
спасибо большое))) очень приятно.
Аринна
Автору большое спасибо за фик, получила удовольствие.
Автор очень рад)))
RianoneL
эта «библиотечная история» произвела впечатление. Но она голод не утоляет, а провоцирует новый приступ аппетита к бьякуренам.
Что самое смешное - библиотечная история писалась чтобы отвлечься от ангста, который прет в другом бьякурене) А голод - товарищи, пишем, пишем)
Даешь бьякуренов много и вкусно!
ничего, дойдем и до романса)))
куда денемся)))
А у нас в Евпатории на некоторых вишневых деревьях цветы распустились... Вот и хочется, что-бы и Бьякуя... распустился... как цветок вишни)))
*Распустился - это звучит. А распущенный Кучика звучит лучше!!!*))
Кста, про распущенность... я лично только один фик читала, где наша "отмороженная принцесса" зажигал на полную... Эх. А так хочется
*верю я - он делает вид что "отморожен", а на самом деле - ух, огонь-пламя*
..или я такая наивная?...
А у нас в Евпатории на некоторых вишневых деревьях цветы распустились...
Хочу к вам. У нас сегодня выпало сантиметров 15-20 снега, во дворе сугроб, и я сегодня видела самочку снежного человека - аж два раза, в зеркале)
я лично только один фик читала, где наша "отмороженная принцесса" зажигал на полную...
это где такое вкусное лежит?
..или я такая наивная?...
нет, я глубоко убеждена, что Бьякуя человек сильных страстей)
я лично только один фик читала, где наша "отмороженная принцесса" зажигал на полную...
Это Уля у нас "отмороженная принцесса".
А Кучики нормальный человек. Вон ему для гигаев какие костюмчики подбирают... Только типа гордый - убейся веником. Вот и
еб..мучает мозг своего лейтенанта.