[moondrop]

Название: Попили чаю.
Автор: moondrop
Бета: Rille
Рейтинг: G
Пара: Kuchiki Byakuya/Kuchiki Hisana, Senbonzakura
Жанр: юмор, повседневность, AU, джен.
Краткое содержание: Идя в госте к жене, оставляйте свой дзампакто дома.
Краткое пояснение: автор фанфика принимает как основополагающий факт, что Хисана переродилась в Мире живых и частично сохранила воспоминания. Позже восстановила их полностью. Великая сила любви -- не иначе.
Дисклеймер: Tito Kubo.
Предупреждение: все японские имена и японизмы транскрибированы согласно системы Поливанова.

Бьякуя усилием воли сохранил бесстрастное выражение лица. Делать это с каждым разом становилось все труднее и труднее, и он знал: не за Фудзи тот миг, когда хваленое хладнокровие двадцать восьмого главы клана Кутики изменит этому самому главе.

- Сядь, Сэмбондзакура, — тихо и спокойно сказал он. Так тихо и спокойно, что Хисана, делавшая вид, что все идет своим чередом, нервно улыбнулась. Отложила чайную ложечку на блюдце и потянулась к мужу через стол, кончиками пальцев поглаживая свое сокровище по руке.

- Ну что ты, милый, Сакура-сан просто старается быть хорошим гостем, — она снова улыбнулась, на этот раз мягко, как-то пытаясь сгладить ситуацию.

- Хозяин, не злитесь, пожалуйста! — меч резко вскочил со стула, поклонился на девяносто градусов, чуть не приложившись маской о стоящую на столе чашку, и вернулся на место.

Вернулся резко, со всем рвением, какое бывает только у верного, преданного и старательного слуги. Он чуть-чуть не рассчитал — самую малость — стол вздрогнул и подпрыгнул. Чашки дернулись, звякнули, чай плеснул на стол.

- Сумимасэн! Сумимасэн! Сумимасэн! — Сэмбондзакура уже снова стоял на ногах и отчаянно кланялся, отчего его длинные волосы то и дело — с каждым поклоном — взмывали вверх, а доспехи позвякивали металлическими пластинами да поскрипывали упругой кожей.

- Сэмбон... — раздалось тихое угрожающее шипение капитана, который чуть успокоился от улыбки обожаемой Хисаны, но вот снова готов был убивать.

- Все хорошо, милый, — ладошка жены тут же легла ему на руку и настойчиво нажала, призывая Бьякую сохранять хладнокровие и любить ближнего своего. — Это же всего лишь пролитый чай. Я сейчас все вытру.

Он не мог противостоять ее спокойной нежности и всепобеждающей умиротворенности. Бьякуя взглянул в эти сине-васильковые глаза и улыбнулся. Конечно. Ради нее он сделает что угодно. Даже не убьет Сэмбондзакуру. Пусть тот считает Хисану своим личным ангелом-хранителем.

- Нет, Хисана-сама! — Сакура уже кланялся девушке, отчего Бьякуе захотел прижать ладонь к лицу — и он прижал. — Негоже жене господина прибирать за недостойным! Позвольте мне вытереть стол!

Она робко взглянула на мужа, спрашивая совета. А меч так и стоял, согнувшись в низком поклоне, и ожидал решения. Признаться, Бьякуя не знал, что делать. С одной стороны, он бы предпочел, чтобы Сэмбондзакура заткнулся и убрался в ножны, с другой — тот прав: негоже Хисане убирать за ним. Искренне раскаивался он в своей глупости, из-за которой сегодня пришел к жене как синигами, а не в гигае. Был бы он в искусственном теле, дзампакто не смог бы материализоваться — и не портил бы вечер своей бешеной активностью и чрезмерной услужливостью. Вот сейчас, сейчас, глядя на гиперактивного Сэмбондзакуру, он уже почти был готов поверить, что НИИС разнес именно его меч, а никакой не Дзабимару.

Бьякуя кивнул жене.

- Конечно, Сэмбондзакура-сан, — тепло улыбнулась склонившемуся перед ней мужчине Хисана. Да, она видела в мече мужа мужчину — а как еще вы прикажете его воспринимать, когда он воплощается в человеческом обличье? — Тряпка у мойки.

- Аригато годзаимас, Хисана-сама! — самоотверженно поблагодарил Сэмбондзакура, наконец разогнулся и кинулся к мойке. Схватил тряпку и вернулся обратно, спеша исправить свою оплошность.

Бьякуя следил за ним с колоссальным внутренним напряжением. С чего бы? Ему было стыдно за свой меч? И это тоже. Но куда больше спокойного и выдержанного капитана Шестого отряда, капитана Ледышку убивал момент, что Сэмбондзакура напоминал Бьякуе самого себя в юности. Это сейчас Кутики был образцом для подражания — практически во всем. Даже тот факт, что две трети своей жизни он больше походил на надменную глыбу льда, не умалял его достоинств и не портил идеала. А тогда, много лет назад, еще до встречи с самой прекрасной женщиной двух миров, он был... Нет, ему было стыдно это вспоминать. А Сэмбондзакура сейчас как никто другой напоминал ему о промахах прошлого.

Тряпка упала в чайную лужу, рука в перчатке накрыла ее, прижала к столу и принялась тщательно размазывать чай по скатерти. Бьякуя нервно взглянул на жену, ощущая, как начинает дергаться правое веко.

- Сэмбондзакура-сан, позвольте я вам помогу, — со спокойной улыбкой сказала девушка и потянулась к тряпке.

- Нет, Хисана-сама! — меч резко выставил руку в останавливающем жесте и зацепил стоящую перед женой господина чашку. Та покачнулась и завалилась на бок. Чай потек по столу, дотек до края и полился Хисане на колени.

На мгновение повисла гробовая тишина, которую разорвал полный чувства вины голос Сэмбондзакуры.

- Сумимасэн, Хисана-сама! — он упал перед девушкой на колени и принялся вытирать ее тряпкой — растирать и втирать жидкость в юбку, протирать острые аккуратные коленки, промокать чай, который стекал по голеням.

- Хадо #33: Сокацуй, — раздалось полное холодной, едва сдерживаемой ярости, и голубая вспышка смела Сэмбондзакуру прочь. Вместе с половиной кухни Хисаны.

Казалось, не самый крупный на свете, капитан Шестого отряда занимал собою все помещение. Вокруг его фигуры появилось белое свечение рэяцу, отчего вдруг стало тяжело дышать.

- Милый! — ахнула Хисана.

Бьякуя опомнился. Свечение потухло.

- Не смей. прикасаться. к моей. жене, — процедил он, глядя на Сакуру. — В ножны. Быстро.

- Да, господин, — Сэмбондзакура потирал ушибленный зад. — Маску мне испортили, — недовольно проворчал он, но приказание исполнил.

Упав, катана звякнула о то, что еще пару десятков секунд назад было полом. Бьякуя подошел, поднял меч и убрал тот в ножны. Постоял секунду, глядя на разрушенную стену между кухней и гостиной.

- Извини, — обернулся он к Хисане и растерянно улыбнулся.

- Все хорошо, милый, — улыбнулась она. — Всегда мечтала увидеть Сэмбондзакуру. А кухню ты мне починишь. Правда?

@темы: АУ, Джен, Юмор, Каракура, Занпакто, Бьякуя, G, Фанфики

---

Помогите найти

[Чеширко]

Читала на фикбуке мини, не магическое АУ, с Гриммом девушкой. У нее точно была короткая стрижка и Секста, кажется, являлась кличкой. Миник, просто зарисовка их с Ичиго отношений, возможно, на заднем фоне еще мелькал Исида. Фанфик был очень вхарактерный. Кажется то ли Урахара, то ли Кенпачи советовали Ичиго не обижать девушку.
Очень хочется перечитать, заранее спасибо.

@темы: Ичиго, АУ, Гриммджо, Фанфики

---

Инвестиции в арбузы, глава 6 На камнях ничего не растёт.

[AscarD200]

Это фанфик.

Автор: AscarD200
Рейтинг: R
Персонажи: Труп Абараи, Капитаны, Рукия, Ичиго.
Жанр: Adult H, het Lime AU (в моей версии нет Хогёку).
Время 1 августа 2005 года.
Примечание автора: я поставил для синигами среднюю человеческую продолжительность жизни. На момент начала рассказа Ичиго – 15 лет, Бьякуя – 29.
Дисклеймер: Блич (с) Кубо Тайто
Реклама фанфика: от создателя мемов "бабушка Хитцугайи" и "Хисана управляла кланом Кучики".

Оставив позади труп Абараи, Бьякуя явился на холм Сокёку.
Секундная стрелка присоединилась к двум остальным, подтверждая наступление полудня, и тут же сделала новый шаг, говоря что уже больше двенадцати.
Пусть на секунду, но больше.
Казнь Рукии началась.
Почти сразу явился спаситель: рыжий придурок с покосившимися мозгами, не знающий о понятиях «честь» и «гордость» ровным счётом ничего.
Бьякуя обратился к генералу.
– Со-тайчо, позвольте?
Ямамото вздохнул и отдал приказ приостановить казнь, а всем капитанам покинуть Сокёку.
Куросаки, тем временем, встал на вершину эшафота.
Бьякуя рванулся вперёд и подставил свой меч под удар рёко.
Так они и стояли, сцепившись в клинче и баллансируя на узкой перекладине. Рукия безвольно висела буквально под мышкой у рёко.
Бьякуя первым нарушил молчание: – Уронишь Рукию - я тебя убью.
– А не ты ли собрался казнить её?
– Я. Но если ты её уронишь, казню и тебя. И вообще, что ты делаешь?
– Я же сказал, я разрушу эту плаху!
– Ты оскверняешь наши святыни! Поднимаешь меч на наши традиции!
– Плевать я хотел на такие традиции! В казни беззащитной девчонки нет ничего достойного!
– Беззащитной? Это ты пошутил. Весь клан Кучики выступит на её защиту в любой момент.
– А что же вы раньше не выступили?
– Ты, верно, шутишь. Я защищаю её.
– От кого же?
– От тебя!
Ичиго чуть усмехнулся. – Вот как? Ясно. Один вопрос: почему другие капитаны ушли?
– Я их попросил. Я сказал, что сам тебя убью. Вот что, давай мы сейчас спустимся на землю, и поставим Рукию на ноги. Я не хочу, чтобы она погибла случайно.
– А какая разница, как она погибнет, случайно или на этой плахе?
– Разница есть.
Бьякуя отошёл на шаг и спустился на холм.
Ичиго последовал его примеру и поставил Рукию на землю. Она тут же подбежала к брату и обняла его. – Прошу, не убивай Ичиго!
– Успокойся. Лучше, повернись к нему лицом и посмотри в его глаза. Ты видишь этот взгляд в последний раз.
Ичиго поднял меч. – Нет, Кучики Бьякуя. Умрёшь ты! Покажи мне свой банкай, и сразись со мной!
– А что я увижу взамен, Куросаки Ичиго? Ты покажешь мне свой банкай?
Лицо рыжего психа впервые подёрнулось трещиной сомнения, но тут же вновь стало монолитом.
– Откуда ты знаешь?
– Это мне сказал Ханаторо перед своей смертью.
– Что? Ханаторо мёртв?
Рукия отошла от него на шаг. – Брат? Ханаторо… мёртв?
– Наказание за измену – всегда одно.
– Со-тайчо обещал мне, что никто не пострадает!
Бьякуя схватил Рукию за плечо и прижал к себе. – Наказание за измену – всегда одно. Ямада предал нас. Так вот, Куросаки Ичиго. Ханаторо рассказал мне, что ты – Пустой. Ты пользуешься занпакто, и это единственное, что позволяет тебе внешне походить на синигами. Но по сути своей – ты Пустой. Перед своей смертью, Ханаторо просил меня только об одном.
Видя, что Бьякуя замолчал, Ичиго спросил:
– О чём же?
– Он просил, чтобы я спас тебя.
– Что это значит?
– Он сказал «Убейте его, прежде чем он станет чудовищем».
– Ханаторо не мог так сказать!
– Но он так сказал. Однако я не намерен так поступать. Ведь я обещал Рукии, что не буду убивать тебя. Я поступлю иначе. Куросаки Ичиго, насколько я знаю, у тебя есть две сестры?
– Ну и что с того?
– Их зовут Юзу и Карин. Я прав?
Ичиго явно надоел этот разговор.
– Причём тут они? Сражайся со мной!
– Хорошо. Выйди на уровень банкай и стань Пустым.
– Если Ханаторо просил, чтобы я не становился чудовищем, то я им не стану. Банкай!
Понаблюдав перевоплощение и прочие красивые вспышечки, Бьякуя терпеливо выслушал всё, что сказал ему Ичиго, и принялся объяснять:
– Куросаки, ты меня не дослушал. Так вот. Твоих сестёр зовут Карин и Юзу. Я не буду тебя убивать. Я оттащу тебя в Каракуру, и отравлю твоих сестёр. А тебе дам ампулу с противоядием и посмотрю, как ты мучаешься выбирая, кому сделать спасительный укол. Карин, или Юзу?
Лицу Ичиго окрасило бешенство. Он вскинул меч и угрожающе прокричал:
– Рыбья морда!
– Я повторяю свой вопрос: Карин, или Юзу?
Этого хватило. Ичиго, что называется, поплыл. Его глаза стали чёрными по всей склере, а на лице появилась маска.
Перед Бьякуей предстал первородный инстинкт.
Кучики сравнительно быстро понял, что сикая и кидо тут явно не хватит, и полностью высвободил занпакто.
Но и всей мощи банкая князя Кучики оказалось недостаточно для того, чтобы нанести сколь-нибудь существенный вред такому противнику.
Рукия смотрела во все глаза на происходящее.
Видя, что её друг впал в безумие и ничего не говорит, кроме этого противного смеха, она обратилась к Бьякуе.
– Брат… почему Ичиго стал… таким?
– Запомни, смерть – это не поражение, это всего лишь конец пути. Если мы отказываемся умирать, то заходим слишком далеко.
– Брат, я готова умереть….
– Рукия, я никогда, ни на секунду не сомневался в тебе. Мне, правда, жаль, что Сиба-доно пал. Ты ни в чём не виновата. Но закон потребовал твоей смерти. Наш закон. Твой и мой. Тот, который мы клялись защищать. У гроба жены… прости, я, кажется, начинаю заговариваться. – Ичиго оказался зажат очередным связывающим кидо прямо перед Кучики. – Кстати, ты заметила, что все атаки этого монстра направлены на тебя?
Рукия изогнула шею, чтобы посмотреть на лицо Бьякуи.
– Брат?
– Куросаки Ичиго стал Пустым. Всё, что нам остаётся, это убить его. Но раз уж он стал Пустым, то и голод теперь терзает его. Он не успокоится, пока не съест тебя, а после – сестёр. Но и тогда ему лишь на время станет легче.
В этот самый момент Куросаки перестал дёргаться.
Левой рукой он схватил маску и стал стаскивать её с себя, при этом раздался такой звук, какой обычно бывает, когда кузнец опускает раскалённую сталь в воду.
После минутной борьбы рёко удалось освободиться от маски, и перед Кучики вновь стоял Куросаки Ичиго.
– Бьякуя?! То, что ты сказал… это правда?
– А ты как думаешь?
Ичиго задрожал настолько ощутимо, что меч затрясся.
– Рукия… я не хотел тебя убивать!
– Это лишь потому, что я защищал её. Я сразу сказал, что защищаю её от тебя. Быть казнённой или съеденной Пустым - не одно и то же.
Ичиго упал на колени перед Рукией. – Я пришёл сюда, я старался получить силу, только для твоего спасения! Я не думал тебя убивать!
И снова ему ответил Бьякуя. – Дурак. В тебе всё это время говорил Пустой, у которого отняли добычу. Вот и всё.
Ичиго посмотрел на капитана. – Это не так!
– Куросаки, ты знаешь, что такое Пустой?
– Душа умершего…
– В первую очередь – это оголённые инстинкты. Ичиго, ты знаешь, что позволяет синигами оставаться синигами, а не становиться Пустыми?
– Что?
– Наши традиции. Всё то, что мы считаем нашей гордостью. Не важно, победил ты или погиб, если ты дрался достойно - ты не проиграл. Ичиго, пытаясь предотвратить казнь, ты не спасал Рукию. Нет, ты спасал её жизнь. Я с самого начала защищал её честь. В каждом бою наступает момент, когда необходимо выбрать – потерять жизнь, или потерять честь. Ты настолько презираешь Рукию что считаешь, что жизнь для неё - ценность?
Бьякуя перестал держать руки на плечах сестры.
– Иди, обними его, ему сейчас тяжело.
Рукия быстро преодолела разделяющие их полтора метра, и они обнялись.
– Глупый, глупый Ичиго. Зачем ты всё это сделал?
– Ты спасла мою сестру… и дала мне силы бороться с врагами…
Ичиго помолчал немного, и посмотрел на Бьякую.
– Тогда что мне теперь делать?
– Спасти честь Рукии. Но для начала, ты должен понять и принять, что смерть – это не катастрофа. Это вершина жизненного пути. Достойное завершение оного.
Бьякуя помолчал и добавил:
– Место, на котором мы сейчас находимся – священно. Здесь казнят только капитанов. Но не всяких, а лишь тех, кто согрешил достойно. Я упросил совет 46 казнить Рукию именно здесь. И все капитаны, что пришли на казнь, они пришли, чтобы отдать последний долг достойному воину. Это - уважение. Это то, что не даёт нам скатиться на уровень Пустых.
Бьякуя замолчал, давая им время обдумать его слова.
Ичиго закрыл глаза и просто обнимал Рукию, вдыхал запах её аромата.
Но вот молчание стало затягиваться, и Рукия сказала:
– Ичиго, прошу тебя. Спаси мою честь. Убей меня.
Этого Бьякуя уже не выдержал.
– Что?! Почему он?!
– Прости, брат, но я благодарна Куросаки за всё, что он для меня сделал. Позволь мне выразить эту благодарность.
Бьякуя отвернулся.
Рукия отошла от Ичиго.
– Брат, пожалуйста, дай мне нож.
Капитан Кучики резко повернулся к ней лицом. Из его глаз катились слёзы.
– Он не сможет отрубить голову одним ударом!
Рукия встала на середине расстояния между Кучики и Куросаки и опустилась на колени.
– Брат. Ичиго. Я люблю вас одинаково. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне.
Бьякуя сунул руку за пазуху и вытащил короткий меч в красивых ножнах. Князь кинул клинок перед сестрой и отвернулся.
Раздался шорох обнажаемого меча. Рукия заговорила.
– По ночам мне часто снится, что я бегу по цветущему полю к реке, а на том берегу возвышается дом из красного кирпича с водяной мельницей, и листья ивы кружатся на ветру, падая в воду. Я хочу жить в этом доме. Я верю, что после смерти я попаду туда. Брат, скажи что-нибудь.
Бьякуя ответил ей стихами.

Ну вот, опять
отпели дожди
И падает снег.

Ичиго лишь неопределённо сглотнул.
Секунду спустя Рукия сдавленно охнула, и Бьякуя отчётливо представил, как клинок подходит к животу…
Сознание отказалось рисовать продолжение.
Свист меча.

@темы: Ичиго, Рукия, АУ, Десфик, Бьякуя, Драма, Фанфики

---

Любопытное в Бличе

[Gilda]

Пересмотрела я недавно аниме и задумалась над некоторыми вещами.
1) Почему Ичиго со товарищи так легко прошли весь Готей, спасая Рукию? Сообщество душ - загробный мир только для японцев? Или для всего мира? Если для всего мира, там должно быть не менее 55-60 млн душ - среднее количество умирающих в мире. Плюс аристократы. Синигами в Готее должно быть пару миллионов для контроля, СД и отправки на дежурство в мир живых по всей планете. И территорию Готей должен занимать гигантскую. Если Готей только для Японии, значит такие СД и Готеи должны быть в каждой стране свои?
2) Факт: Ичиго считается самым сильным синигами в аниме\манге. А я вот не согласна. Объясняю.
Ичиго фактически сумел побить только одного капитана - великого, ужасного и сексуального Айзена. С Кенпачи была боевая ничья, и то - Ичиго упал первым. Бьякуя проиграл чисто психологически, согласившись с доводами о спасении сестры. И отступил сам. Более того, будучи раненым, Бьякуя незаметно для Айзена выхватил из его рук Рукию и остановил Шинсо Ичимару. Далее Ичиго дважды был нещадно бит Улькиоррой. А до этого бит Ноиторрой. То есть его нормальный предел - Гриммджо, да и то в маске пустого. Айзена Ичиго сумел победить только достигнув максимального предела своих возможностей на очень короткий срок. Даже получив финальной Гетсугой, Айзен остался жив и не особо потрепан. Не наложи Урахара печать, быть бы Ичиго трупом.
Мой рейтинг самых сильных синигами: 1 место у Ямамото - бой с Айзеном это подтвердил, да и сам Айзен признал, что проиграл бы сотайчо. 2 место у властителя хоугиоку. 3 место у Ичиго, Ичимару, Кучики, Иссина Куросаки, Урахары, Йоруичи. 4 место все остальные капитаны.
3) Меня удивляют разговоры о том, что Маюри Куротсучи самый слабый капитан. А Омаэда самый слабый лейтенант. Маюри - ученый и сражаться явно не любит, его скорее интересует возможность эксперимента над любым врагом. И потом, вспоминаем, как становятся капитанами. Бывшего капитана Маюри не убивал, рекомендации бывшему особо опасному заключенному, да еще и с такими причудами вряд ли бы дали. Остается экзамен. А чтобы сдать экзамен, нужно одинаково хорошо владеть занпакто и рукопашным боем, иметь банкай и высокий уровень реяцу.
Насчет Омаэды - он вообще-то командует отрядом задержания, как и Урахара в свое время. И выполняет те же функции. Слабак? Отнюдь. Просто лентяй, обжора и бездельник.
4) Я заметила забавный факт - Айзен ни разу не попытался напасть на Унохану. В здании совета 46 он тяжело ранил Хитсугайю и Хинамори, но Унохану не тронул, хотя понимал, что она тут же оповестит всех о его предательстве. Потом, когда все капитаны были повержены, он опять ушел не тронув Унохану. Знал, что она крута и решил не связываться?
5) Я не согласна с тем, что Айзен в легкую победил всех капитанов и вайзардов. Заметьте - он сначала натравил на них Эспаду, и только потом, когда все были ранены и измотаны, напал. То есть осознавал риски.
6) Вопрос - а где вайзарды 100 лет обитали? Почему не попыталить выйти на Ямамото и сдать Айзена? Тот же вопрос к Урахаре и Ко. Не знали, кому можно доверять? Вероятно, кроме Айзена, Ичимару и Тоусена, были еще предатели. Кого-то Айзен подсунул вместо себя Хирако. И как-то быстро совет 46 принял решение наказать Урахару. Даже разбираться не стали.
7) Где во время сражения с Айзеном были Исида Рюкен и Тессай? Это был последний рубеж для Айзена? Козырной туз в рукаве?
8) Когда Ичиго застает дома Цукишиму, Карин и Юзу называют его двоюродным братом и Ичиго не удивляется. То есть двоюродный брат и родственники у семьи Куросаки имеются. Явно не со стороны Иссина - он чистокровный синигами, все его родственники в СД. Значит, вся родня со стороны матери. А Масаки квинси, значит и вся родня квинси. Это все скрывалось от детей? Почему? Иссин не хотел втягивать их в разборки с пустыми? И где все родственники были во время войны с Айзеном? И где все они сейчас? Перешли на сторону Баха? Или вообще все проигнорировали и не лезут в войну?
9) Где синигами, дежурящие в реальном мире, обитают? Все просятся к Ичиго или Урахаре на постой. А до этого где жили?
10) И наконец вопрос, мучающий меня уже лет 7. Почему никто не понял, что Ичиго сын Иссина? Сын пользуется той же гетсугой, что и отец. Имена занпакто схожи. Неужели никто ничего не понял? И все поняли, но молчали? И Рукия ведь должна была сразу узнать его, придя в дом Ичиго. А в доме Ичиго еще целая толпа синигами побывала. Иссин от всех прятался? А семейные фотографии? В общем, загадка.

@темы: Матчасть

---

Мой обоснуй за Хисану.

[AscarD200]

Автор: AscarD200
Дисклеймер: Блич (с) Кубо Тайто

Отчёты и сплетни, интриги и сметы
Для работы всё надо держать в голове.
А хочется с мужем встречать рассветы
Душа!!! Разорвись на две!

Вообще, Кубо-с-ками-сама виляет в фактах, что твой косинус. Возьмём первую главу. Рукия говорит, что она старше Ичиго в 10 раз.
Допустим, Ичиго 14 лет. 14*10=140
Допустим, Ичиго 16 лет. 16*10=160
Легко и просто возраст Рукии скачет на двадцать лет.
Рукия не знала, сколько лет Куросаки, когда говорила так. Она просто примерно оценивала. А ещё маниакально улыбалась, осуществляя психологический прессинг.
Что мы с этого имеем?
Рукия давила и сознательно преувеличивала «Обычно я таких людей убиваю, но законы запрещают без приказа». Думаю, разница в возрасте в 10 раз тоже преувеличение. Это к вопросу о достоверности фактов манги.

Часть первая. Свист высокохудожественный.

Итак, есть три факта манги, опровергающие один другой.
Факт первый.
Глава семьдесят шесть. Все новоприбывшие, даже если они умерли с кем-то вместе, получают билеты в разные районы. Что сие значит?
Только то, что Хисана и Рукия ну никак не могли оказаться вместе в одном районе.
Факт второй.
Глава 179. Бьякуя говорит: «Хисана сказала мне, что после смерти вместе с родной сестрой попала в один район». Она не могла так сказать см главу 76.
Интересен ответ Бьякуи. Самый очевидный звучит примерно так: «Ты что свистишь, вас бы по разным районам раскидали».
Сказал ли князь так?
Думаю, это уже не имеет значения, очевидно, он уже привык к высокохудожественному свисту своей драгоценной.
Ведь, даже умирая, Хисана просила его самому лгать, да ещё весь клан заставлять. Ложь для Хисаны давно стала инструментом к выживанию, как для других Банкай, Сенбонсакура!
Факт третий. Дети рождаются только в Сейрейтее.
Рукия никак не могла быть дочерью Хисаны и родиться в Руконгае. Но и сестрой быть не могла. Тогда кто же Рукия? Чтобы не идти против бритвы товарища Окама, сделаю единственно возможный вывод.
Рукия родилась в Сейрейтее.
Урахара.
Он спрятал Хогёку в Рукию. Вопрос в том, когда? Или в первой глава манги (вместе с гигаем) или ранее. В главе 179 Айдзен подчеркивает, что Хогёку прятали в Рукии Кучики. Это весьма логично… но Рукия должна была затеряться в Мире Живых, следовательно, расчёта на защиту клана нет. На секундочку. Цель – спрятать. Рукию в гигае – прятали.
Кого проще спрятать, бродяжку из Руконгая, или сестру князя? Кого искать будут меньше? Смысл прятать Хогёку в Рукии, уже ставшей Кучики?
Очевидно, прятали в Руконгайской бродяжке. Я предполагаю, что после изгнания, но до ухода. В Маятнике об этом подробнее, но я хочу остановиться только на первой арке и только том, что есть там.
Итак, по каким-то, пока ещё не известным причинам, Урахару изгоняют. Сразу после этого он прячет Хогёку.
Куда?
В Рукию.
И тут самый главный вопрос: почему в неё? Почему сразу не в Хисану? Тогда, более 50 лет назад, Рукия была лишь младенцем.
Смысл прятать в младенце?
Моё предположение: Хисана забеременела, и в процессе беременности в неё был добавлен Хогёку.
Рукия такой уже родилась. В Сейрейтее. Три факта манги сошлись. Всё это есть в первой арке. Кубо уже придумал историю Хисаны на тот момент, слова Бьякуи «она мне так сказала» подтверждают мою гипотезу. Его слова это не факт, а личное мнение. С тем же успехом Бьякуя мог сказать «Она сказала мне, что Луна из сыра».
Хисана лгала всем и всегда, даже на смертном одре.

Часть вторая. Смерть.

Самое распространённое мнение, что болезнь Хисаны была связана с половой жизнью. То винят беременность, то оргазмы Бьякуи, во время которых он раз за разом осыпал своих голых подружек лепестками Сенбосакуры, а потом сломя голову мчался в 4 отряд… версий много, все они идиотские по сути своей.
Теории о том, что Бьякуя в момент оргазма может причинить партнеру вред, так же смешны. Способность контролировать ряцу – обязательное умение, предполагать, что у Кучики Бьякуи до Хисаны никого не было – вообще сюр. То есть, предполагается, что он даже не онанировал?
Итак, в манге говорится, что родственники Бьякуи были против свадьбы.
Я уточню. Здесь следует понимать, что в качестве жены были кандидатуры получше. Первое, что должна делать жена – рожать наследников. Второе – династический союз и всякие плюшки, из него выходящие.
Бьякуя приводит бродяжку с улицы. Плюшки династического брака отпадают. Думаю, родственники были против именно этого.
Первое, что должна делать жена – рожать наследников.
Так что будущую жену внимательно осмотрели.
Я представляю себе это так:
Бьякуя и Хисана вошли в просторный зал, где собралась вся семья, это человек 20 ближайших родственников подходящего возраста.
Далее (Спасибо Таэлле за формулировку) Бьякуе предложили сходить погулять. Где-нибудь в районе Зараки.
Когда Бьякуя ушел, Хисане вежливо приказали раздеться, и внимательно осмотрели с позиции наличия болезней и вообще способности выполнить задачу жены номер один: родить от мужа здорового ребёнка.
Так что половые проблемы как источник болезни – отменяются.
Но вернёмся в то просторное помещение, где будущую жену Бьякуи осматривали ближайшие родственники.
Во-первых, Бьякуя был уверен, что Хисана осмотр пройдёт, иначе свадьбу играли бы где-нибудь в районе Зараки.
Во-вторых, Хисана этот осмотр прошла.
А первый ли это был смотр в её жизни?
До этого её, как объект хранения Хогёку, выбрал Урахара по своим критериям.
Я не верю, что к выбору не приложила свою лапку Ёруичи. Со своими критериями.
Хисана прошла все эти осмотры. Она получила доверие Урахары, Ёруичи, Бьякуи, его родственников.
Не слабо, да?
Но мы опять возвращаемся в то светлое помещение с мягкими стенами сёдзи.
Есть такое понятие: социально значимые связи, их всего семь плюс-минус два. У хороших людей – девять, у плохих – пять. Ближайшие, самые важные люди, чьё мнение бывает дороже собственного.
Допустим, у нас есть молодой парень, будущий глава клана, хули. Ему родственники выберут любовниц и секретаршу, что уж говорить о такой мелочи, как жена? (Это сарказм).
Тут дело в том, что и любовница, и секретарша (потенциальная любовница) это всё социально значимые связи. Те, у кого человек будет искать совета по управлению своим кланом. И для клана жизненно необходимо посадить на эти места тех, кто может дать компетентный совет. Иначе клан – умрёт.
Для клана критично, чтобы с князем была умная баба. Если бы Хисана не была такой, или клан посчитал, что она не такова, то было бы следующее: Хисана пойдёт на ручей стирать бельё, и случайно порежет себе шею от уха до уха. Два раза. Родственники будут горько плакать…
Хисана прошла эту проверку. Доказала, что может родить и может управлять.
Остаётся вопрос: почему молодая здоровая женщина заболела и умерла? Хисана – жена главы клана, в Сейрейтее отличная медицина, почему её не вылечили? Болезнь убер-сложная?
Думаю, дело в следующем.
Хисана познакомилась с Сихоин Ёруичи. Та гарантировала ей сносное существование в Руконгае. И тут бах! и Ёруичи изгоняется из Сообщества. Поток денег от Сихоин к Хисане прервался, обрекая последнюю на бродяжничество и отказ от дочери.
Став женой Бьякуи, Хисана принялась мстить клану Сихоин. Тем, кто поднялся на отравлениях. Хисану отравили, но так, чтобы подстроить под болезнь. Медленную, чтоб помучалась. И следов было поменьше. Естественно, у Хисаны был лечащий врач. Очевидно, кто-то из 4 отряда. Или капитан, или в худшем случае лейтенант.
Куда там брат Ханаторо делся? (Это сарказм).

Часть третья. Рукия.

Хисана лгала всем и всегда, это был способ выживания.
Факт манги – срок обучения в Академии – шесть лет. Хисана прожила с Бьякуя пять лет. Через год после её смерти Бьякуя нашёл Рукию в Академии. На тот момент Рензи сдавал экзамены. Т.е. или Рензи выпускался досрочно… или прошло шесть лет после их вступления в академию.
Хисана, такая идиотка, не могла предположить, что Рукия уже поступила в Готей-13 и успела умереть на задании? или продолжает службу? Или вот прямо сейчас учится в академии?
Думаю, Хисана это проверила.
И узнала, что Рукия учится в академии.
И пять лет свистела Бьякуе, что ищет Рукию.
Подозревал ли князь? Думаю, догадывался.
Тут самое время сказать, что в русском фандоме (не знаю, как в других) распространён вопрос: если Хисана рожала (или была проститукой(или просто уже имела опыт)) то почему Бьякуя этого не заметил?
Честное слово, более идиотского вопроса представить сложно.
Самое простое, что лезет в голову – саке, ночь любви, а утром Бьякуя видит на кровати пятно крови, а тут в комнату входит Хисана и говорит, что на завтрак будет курица. Которую только сегодня утром зарезали. (Я намекаю, что на кровати куриная кровь).
Но повторюсь, это самое простое, что лезет в голову
А в действительности все было гораздо сложнее.
Бьякуя всё отлично понял. Он – простил.
Если смотреть на Блич в целом, основная идея Блича – защита. Не важно кого кем, тут как в сексе – главное процесс, а не результат.
Из всех персонажей Блича из общей схемы выбивается Орихиме, которая «не рождена для войны» и Юзу, которая вообще не вылезает с кухни.
Но даже эти девочки в страшном комаре не представят того, что они кого-то отказались защищать. Иноуэ «тоже будет сражаться».
Хисана отказалась защищать сестру (не официально – дочь).
Это – предательство.
Бьякуя – простил. Худший грех.
Все рассуждения на тему того, что Бьякуя просто не понял, что у Хисаны уже кто-то был, полный бред. Те, кто так думают, идите пить ряженку.
Князь сам сказал, что жизнь в Инзури была не сахар. Он знал, что Хисана или воровка, или проститука. И платье с плеч ползёт само. А на плече горит – клеймо… ой, простите, не та книжка.
Иными словами всякий раз, когда Хисана прокручивала очередную интригу, встречалась тайно с капитанами и аристократами, Бьякуя верил, что она просто ищет сестру. И вопрос «Бьякуя в это время что, погулять вышел» просто смешон.
Однако если поисков не было, то что было? Рукия училась в Академии. Души в Руконгае живут 60 лет, не больше. Если даже предположить, что Рукии 150 лет, и в Академию она попала 55 лет назад, то получается что ей около 90, что противоречит фактам манги. В моей теории, где она рождается после изгнания Урахары, ей максимум 41 год (цифры из мятника, но тут, думаю, уместно сделать исключение).
Теперь нужно рассказать о четырёхчастном делении общества. Не вдаваясь в подробности, скажу, что классов строго четыре: духовенство, аристократия, торговцы, крестьяне.
Все руконгайцы суть крестьяне. Они выходят из общей массы и становятся аристократами, поступив в Академию синигами.
Внимание, факт: Хисана не поступала в Академию. Она не аристократ, не воин.
Следовательно ей, уже вышедшей из крестьянства, остаются два пути:
Духовенство.
Торговля.
Допустим, в Рукогае она занималась проституцией т.е. торговлей своим телом. Или воровством, что заставляет ей торговать краденным. Она не потенциальный аристократ, как Рензи и Рукия, значит, воровать исключительно еду для выживания не станет.
С этого мы имеем очень простой вывод: Хисана боялась Рукию. Зная, что та учится в Академии, видела в ней аристократа.
Любой аристократ мечтает о ручном торговце, который будет приносить деньги для военных кампаний.
Любой торговец мечтает о ручном аристократе, который станет защищать бизнес.
В паре аристократ-торговец один обязательно будет подчинённым, а другой – лидером. И в большинстве случаев лидером оказывается аристократ как более энергичный, готовый прессовать и сопротивляться прессингу, готовый налаживать отношения, а не рассматривать их как придаток к делу.
Хисана могла управлять аристократами дома Кучики ровно до тех пор, пока не стеснялась в средствах. У мужа можно просить всё, что угодно, он любит, пользуясь статусом жены князя прессовать любого вассала.
На Рукию рычагов влияния нет! Это Хисана должна Рукии, а не наоборот. Хисана знала, что Рукия в Академии. И старательно запутывала поиски, уводя их в Руконгай. Она, правда, хотела, чтобы сестру приняли в клан. Но ни в коем случае не говорили о родстве (глава 179 там она и просит «так много» и «ничем не может отплатить»… типичный торговец, всё через деньги, через баланс, сразу чувствуется полосатая шляпа).

@темы: Бьякуя, Вопросы

---

Принцип отражения. Часть 12

[Daewen]

Название: Принцип отражения
Автор: Daewen
Фэндом: Bleach
Персонажи: Куросаки Ичиго, Улькиорра Шиффер, Гриммджоу Джагерджак, Готей-13, остальная Эспада.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш, Юмор, AU
Аннотация: Посмотрев на бардак, царящий в Уэко Мундо после проигрыша Айзена, Улькиорра решил найти эспаде нового Владыку. И его выбор пал на...
Пишется по заявке: После победы над Айзеном Ичиго теряет свои силы и два года живет как обычный человек. Все это время его не оставляет ощущение, что за ним кто-то следит. И как оказалось позже, не напрасно - за ним следит Улькиорра, выживший после сражения с временным шинигами. Что-то (на усмотрение автора) у него в голове щелкнуло и теперь Шиффер считает Куросаки своим Владыкой. Он искренне верит в то, что когда-нибудь у Ичиго восстановятся силы, а пока он его охраняет от голодных Пустых, гопников и еще чего-нибудь на усмотрение автора, попутно фапая на рыжика. Однажды Шиффера засекает кто-то из друзей Ичиго из Готея решивших навестить его. Завязывается сражение и пока Улькиорра занят рыжика затягивают во всю эту историю с фуллбрингерами.
В это время в Уэко Мундо. После того, как капитаны вместе с Ичиго и его друзьями покинули Уэко Мундо, арранкары были предоставлены сами себе. Эспада зализывает раны, потихоньку восстанавливает дворец Владыки и через какое-то время перед ними встает вполне закономерный вопрос "а что дальше?". На всеобщем собрании Гриммджо решил прикольнуться и предложить сделать Куросаки новым Владыкой. К его удивлению остальной Эспаде идея понравилась...
Как Ичиго будет из всего этого выкарабкиваться на усмотрение автора)) Но хочу хеппи-энда, хочу арранкаров хвостом ходящих за Ичиго и упрашивающих его отправиться с ними в Уэко Мундо.
Предупреждения: OOC
Размер: планируется макси

Часть 12

Часть 12

Вероятность встретить приятелей возрастает, если вы идете с персоной,
знакомство с которой вам не хотелось бы афишировать.
Закон Мерфи

В трубке что-то говорил Гинджоу. О том, что они рассчитывают на него, что нужно ответственно относиться к тренировкам… и что Ичиго тратит понапрасну время, вместо того, чтобы возвращать себе силу шинигами. Возможно, Куросаки только казалось, но Куго начинал повторяться и откровенно давить. Ведь на взгляд Ичиго, не так уж сила и мешала подчинителям.
Впрочем… не ему их судить.
– Завтра, – устало повторил Куросаки, сворачивая к дому. – Сейчас я на нуле. Даже игрушечный заяц мне напинает.
В трубке хмыкнули.
– И правильно сделает, – уже спокойнее согласился Гинджоу. – Давай, приходи. Рирука подготовила отличную тренировочную площадку и чуть не разнесла все, когда узнала, что ты не придешь. И на этот раз никаких мягких игрушек. Тебе понравится.
Ичиго пожалел, что Куго не может увидеть выражение скептицизма на его лице.
– И никаких отговорок и девчонок! – рассмеялся Гинджоу.
– Посмотрим, – Куросаки отключился, останавливаясь у небольшой семейной лечебницы.
Дом выглядел как-то странно. Непривычно. Ичиго, приученный жизнью искать подвохи везде, нахмурился, пытаясь сообразить, что же его смутило в совершенно будничной картине.
Свет.
Его было слишком много.
Обычно, если сестренки оставались вечером одни, они зажигали один светильник на кухне, так что с улицы были заметны лишь приглушенные отблески. И еще один – у себя в комнате. Сейчас же кухня сияла так, что квадрантное пятно света вызолачивало траву под окнами. Это могло означать только одно: у них гости. С вероятностью в девяносто процентов – какие-нибудь подружки Юзу напросились поиграть в приставку и остаться на ночь, а сейчас просто ужинали. Волноваться не о чем.
И все-таки…
Поправив сумку на плече, чтобы ремень не сползал, Куросаки решительно толкнул входную дверь. Не забыть потом от души вломить отцу за то, что шляется не пойми где. И даже если стоит мировые заговоры с Урахарой – пусть не забывает следить за девчонками. Кто из них крутой шинигами?
Теперь-то уж точно не Ичиго.
Хоть и есть призрачный шанс, что силы к нему вернутся.
Из кухни доносился слегка натянутый смех Иноуэ, будто она только что рассказала шутку, понятную только ей. Он почти заглушал тонкий голосок Юзу, которая, кажется, пыталась что-то уточнить. Ичиго переступил с ноги на ногу, скинул сумку у двери и, разлохматив волосы, понял, насколько был напряжен несколько последних секунд.
Всего лишь Иноуэ, зашедшая к нему и разговорившаяся с мелкими.
А он-то навоображал ужасов.
– Что так долго?! – раздался недовольный окрик Карин, предвещая ее скорое появление в коридоре.
Удивиться и сообразить, что последнее время он приходил гораздо позже, а потому обвинения в опоздании беспочвенны, Куросаки не успел.
– Скоро Ичиго вернет… – Карин, наконец, выглянула с кухни, увидела самого Ичиго, порядком сбитого с толку, и неловко попятилась назад. – Ой! Братик…
Смех Орихиме испугано смолк.
Ничего не понимающий, но подсознательно ощущающий, что в данный момент происходит нечто неординарное, парень шагнул из темной прихожей на яркую кухню, вдыхая терпкий аромат карри и сладкий, с нотой ванили – выпечки, которую последнее время притаскивала Иноуэ.
Она стояла рядом с Юзу у плиты, нервно и резко помешивая аппетитно булькающий ужин. Сестренка, до того мирно нарезающая овощи, сейчас неловко отложила нож и сжимала край цветастого передника. На стуле у окна обнаружился бледный и перебинтованный мумией Исида. Карин нервно вцепилась в руку Ичиго, словно надеялась, что сможет удержать его на месте.
–Добрый вечер, – невозмутимо поздоровался Улькиорра Шиффер, отставил чашку и поднялся из-за стола. – Мы ожидали, что ваша тренировка, Куросаки-сама, продлится чуть дольше…
После чего Кватра эспады вежливо наклонил голову.
В абсолютной тишине, наступившей на кухне, было слышно, как снова открылась входная дверь, паркет протяжно скрипнул, а затем Ичиго бесцеремонно подвинули в сторону.
– Куросаки, ты занимаешь слишком много места, – прозвучал знакомый грубо-насмешливый голос Гриммджо.
Джаггерджак с размаху опустил на стол пакет, из которого с любопытством высунулся край банки с газировкой.
– Ну-у и?..

***

Вдох-выдох.
Тишина достигла своего абсолюта. Не было слышно даже отчаянного стука сердца. Хотя самому Ичиго казалось, что его удары должны оглушать – настолько рвано и мощно оно билось о ребра, словно мечтало сломать костяную клеть. А сам он стал тонкой нитью… волосом, натянутым до предела. На крошечный миг – между судорожным вдохом и попыткой вытолкнуть раскалившийся от напряжения воздух из легких, Ичиго поверил, что ладонь сейчас ощутит привычную тяжесть старика Зангетсу.
Но мгновение заканчивалось, а чудо опаздывало к основному действию.
Куросаки заставил себя захватить сведенными, словно в спазме, губами еще одну порцию воздуха, и с трудом начал анализировать… Ничего другого ему не оставалось. Там, где раньше хватало черного росчерка Гетсуги, теперь приходилось думать.
Он беззащитен.
Его сестры – тоже.
Исида даже в лучшие свои дни уступал Эспаде.
Иноуэ – тем более. И уж точно она не стала бы шутить, если ей и ее друзьям угрожала опасность. Хотя… это же Иноуэ.
На столе перед Шиффером полупустая кружка – он находится в их доме достаточно времени. Разрушений нет, как и попыток напасть. Появление Джаггерджака намекает на то, что его использовали, как посыльного.
Выводы?
Ичиго следует немедленно отправиться на прием к психиатру.
Но для начала он просто закрыл глаза и сосчитал до десяти. За этот не столь длинный промежуток времени на него так никто и не напал. Зато тишина, наконец, перестала давить, разбавившись шуршанием пакета, из которого не оставляла попыток выкатиться крайняя банка с газировкой, аппетитным шкварчанием ужина, поскрипыванием старой сливы за окном и странными, не поддающимися расшифровке звуками, с той стороны, куда отошел Гриммджо, будто бы Секста из последних стремительно тающих сил сдерживал громкое ржание.
Куросаки снова открыл глаза, но арранкары никуда не делись. Более того, Ичиго заметил, что во взгляде Улькиорры, который ранее можно было окрестить как вежливо-отстраненный, появилась нота задумчивого интереса. Сам Кватра, надо заметить, выглядел несколько… нестандартно.
Слишком человечно.
Как и Джаггерджак, который уже указательный палец прикусил, чтобы сдержать смех и хоть относительно сохранить достойный вид.
– Так… – Ичиго проглотил следующее слово, пытаясь «настроить» голос – внутри холодными кольцами продолжал скручиваться страх за сестер и друзей, – Это вы были в кафе?
Улькиорра моргнул. Гриммджо перестал жевать собственный палец.
– А говорил: «Неадекватные поведенческие реакции…», – фыркнул Секста и, более не обращая внимания на бывшего шинигами, принялся вытаскивать из пакета свою добычу. Одну банку он тут же перекинул Исиде: – Оно?
Квинси с некоторым затруднением перехватил здоровой рукой презент.
– Благодарю, Гриммджо-кун.
– Все верно, Куросаки-сама, – на этом обращении Ичиго заметно передернуло, но после быстрого совещания со здравым рассудком, было решено оставить уточнения подобного рода, и заняться ими после решения основных вопросов. – Но в тот момент мы посчитали встречу нерациональным разрешением ситуации. Впрочем, на сегодня мы также не планировали подобного. Это случайность.
То есть Ичиго бы спокойно тренировался с Гинджоу и так и не узнал, с кем общаются сестры и друзья, и кто у них теперь завсегдатаи на ужинах? Просто отлично! При следующей встрече с Лили, для девчонки следуют в обязательном порядке организовать огромный мешок разных сладостей.
И мешок поменьше – для ее брата.
– Куросаки, – Исида открыл банку, наблюдая, как газировка гневно пенится, – все действительно серьезно. Поверь, что мы не для развлечения собрались таким составом у тебя дома, – квинси бледно улыбнулся, выдав, что его самочувствие далеко от удовлетворительного.
– Я спокоен, – это прозвучало чуть более раздражительно и нервно, чем хотелось Ичиго. Но для того, кто никак не мог повлиять на ситуацию, он действительно держался молодцом. Хотя при каждом взгляде на Улькиорру в груди – как раз около сердца – начинало тонко, надрывно ныть, словно понемногу заново открывалась дыра пустого, некогда оставленная точным ударом Шиффера.
– Но мне действительно интересно, что же заставило вас собираться за моей спиной…
Куросаки на деревянных ногах прошел к столу и сел напротив Кватры, невольно еще раз подивившись его очеловеченному виду. Выцветшие, почти незаметные дорожки эстигм, отсутствие обломка маски наравне с привычной для глаза одеждой старшеклассника, словно бы стремились внушить несведущему, что перед ним совершенно неопасный подросток. Пустота около сердца, которая колола Ичиго изнутри, напоминала, насколько ошибочными могут быть такие суждения и попытка оценить противника по одному лишь внешнему виду.
Ичиго, сообразив, что неприлично долго пялится на Шиффера, перевел взгляд.
И, тем не менее, гигаи.
Значит, Урахара тоже в курсе. Может ли быть, что Куго пытался предупредить именно об этом? Но ведь тогда получается, что и друзья, и семья…
– Нет, Куросаки, – словно прочитав его мысли, поморщился Исида, взявший на себя роль переговорщика.
Как-то незаметно Юзу и Иноуэ снова занялись ужином, Карин пересела на табурет, смотря на окно и, словно бы не обращая на их разговор никакого внимания, Гриммджо листал невесть откуда взявшийся томик манги, а Шиффер смотрел…
Странно, пронизывающе, будто ожидая чего-то или оценивая.
Ичиго поежился под неподдающимся классификации взглядом Кватры.
– Не выворачивай все наизнанку, пожалуйста, – это прозвучало как требование, и Ичиго послушно замер, ожидая объяснений. – Все достаточно просто. На этот раз, ради разнообразия, мы пытаемся спасти твой зад.
– Что?!
– Подчинители, – сухо пояснил, ничего не поясняя, Шиффер и снова замолчал.
– Все в курсе, что ты пытаешься вернуть свои способности, связавшись с группой, которая называет себя «Экзекуцией».
– И что в этом плохого? Что угрожает моему, как ты выразился, заду?
– Ничего, кроме того, что при передаче информации, эти люди нарушили причинно-следственные связи, – Исида попробовал напиток, чему-то кивнул и продолжил, – было сказано, что способности к подчинению тяготят их. Поэтому они и помогут тебе снова стать шинигами: чтобы избавиться от своих сил. Верно? Реальность выглядит несколько иначе. Подчинители хотят вернуть тебе способности, чтобы забрать их… поэтому, как только ты получишь доступ к духовной энергии, почти сразу ее лишишься. Вероятно, уже навсегда.
Слова Урю, обстоятельно объясняющего, во что именно вляпался Куросаки, резали не хуже лезвий Сенбонзакуры. А может быть, даже больнее. Исиду ранил Гинджоу? Резкий, наглый… почти ставший за эти дни ему другом. Если бы не вмешательство арранкаров, памятью Иноуэ сейчас бы управлял кто-то другой? И он же решал, кого Орихиме должна любить и кому верить? А следующими могли стать сестры Ичиго?
Кстати, они обязательно станут.
Можно не сомневаться…
И Чад. Конечно же, про Чада Экзекуция тоже не забудет.
Главное, успеть во время обратить подчинение Цукишимы.
Куросаки казалось, что если он сожмет кулаки еще сильнее, просто сломает кости. Он не знал, куда ему деть взгляд, о чем думать, и что делать. А для начала – верить ли услышанному. Ведь не зря же так сильно ноет в груди, словно пустота уже поглотила его сердце и спустя мгновение знакомое безумие затопит сознание, замещая его инстинктами пустого.
– Просто подумай, Ичиго, – устало попросил Исида, будто бы бывший шинигами кричал, обвиняя их во лжи, и кидался с кулаками на арранкаров. – Урахара-сан на нашей стороне. Если бы относительно нас сомнения были оправданы, то он бы точно не уступил эспаде, что уже неоднократно доказывал.
Ичиго неопределенно повел головой. Все звучало логично. Но… бывшие враги просто так не становятся друзьями. И если бы не его бессилие, он вряд ли бы стал слушать Урю, решив, что тому просто промыли мозги.
Зеркальным отражением его мыслей зазвучал тонкий голосок Иноуэ.
– Кенпачи тоже не сразу стал твоим другом, Ичиго… – девушка смешно задумалась, едва не почесав лоб лопаточкой, которой она только что перемешивала карри. – Да и остальные капитаны…
Исида скептично хмыкнул и поправил.
– Можно поименно перечислить весь Готей, исключив из списка Рукию и Ханатаро.
– Спокойно, Куросаки, – Гриммджо нагло оскалился, – у нас свои интересы, но твоих не тронем.
Вот это прозвучало куда убедительнее. Хотя и более подробно развернуть тему с интересами не помешало бы. Исключительно для достижения полного взаимопонимания и гармонии. Обсуждение проблемы доверия пришлось прервать в тот момент, когда Юзу с громким стуком поставила перед Ичиго тарелку. Еще одну девочка протянула Карин. Затем вернулась к столу за порциями для себя и Исиды. Орихиме уточнила, будет ли ужинать эспада, на что Джаггерджак, отложив комикс, сцапал всю сковородку.
Все это выглядело настолько обыденно и спокойно, что Ичиго захотелось подковырнуть край реальности, чтобы содрать происходящее, как наклейку. Но вместо этого, он наблюдал, интуитивно понимая, что еще будет возможность все обсудить и решить. Пока же стоит привыкнуть к происходящему. Попробовать убедить самого себя, что и такое случается.
Ведь у всего есть причина. И ему сего лишь необходимо ее узнать.
Иноуэ погрозила лопаточкой Сексте.
– А как же Улькиорра-сан?
– Этот? – с набитым ртом фыркнуть Гриммджо не то чтобы не удалось, но получилось не совсем этично. Из-за карри. Теперь оно оказалось на квинси. – Шиффер не будет.
Действительно. За прошедшее время Улькиорра едва ли пару раз вспоминал, что гигаям необходим воздух, а уж про такую замечательную вещь – моргание – вообще забыл. Он просто смотрел. Да, именно на Ичиго. Сообразив, что говорят о нем, арранкар с трудом перевел взгляд от Куросаки, сфокусировав его на Иноуэ.
– Я не голоден.
И снова все свое внимание сосредоточил на бывшем шинигами. Почему у наблюдавшей за этой сценой Карин слегка покраснели щеки, заиграла коварная улыбка, а сама сестренка многозначительно переглянулась с Юзу, Ичиго не понял. И даже не пообещал себе подумать позже. Просто, втянув умопомрачительный аромат ужина, он понял, что ныло вовсе не сердце, а всего лишь пустой желудок напоминал о том, что растущему юношескому организму требовалась энергия.
И не духовная, а вполне себе материальная и очень вкусная.

....

Глубокий вдох перед погружением.
В понедельник (2-го) первый гос.
В пятницу (6-го) - второй.

Если не сложно - пожелайте мне удачи.))

@темы: Ичиго, АУ, Улькиорра, Юмор, Арранкары, Гриммджо, Слэш, Фанфики

---

экс-владыку с ДР!

[Cher Ro]

Изоляция

Kyoka Suigetsu

Мечта

@темы: Уэко Мундо, Айзен, Джен, Фанарт, Драма, Гин, R

---

А выложу-ка и сюда...

[Gin no Hana aka Arisu-saan]

Автор: Gin no Hana ака Арису-саан
Бета: ворд
Название: Она забрала его…
Жанр: агнст, десфик
Персонажи: Ичиго, Рукия, Орихиме, намек на Ичиго/Рукия
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: все кубово
Разрешение на размещение: нельзя без моего согласия.

- Куросаки-кун! – испуганно восклицала Орихиме, прижимая к груди маленькие ладошки. – Куросаки-кун! Почему это случилось с тобой, Куросаки-кун?!! Ты же… ты же сильный! – в глазах Иноуэ блестели слёзы. – Ты… самый сильный! Почему ты ушел, Куросаки-кун?!!! – кричала девушка. Слезы все же хлынули из глаз, голос срывался. Волосы растрепались. Иноуэ упала на колени и начала трясти Ичиго за плечи, все еще надеясь на то, что он жив.
«Нет! Куросаки-кун не мог умереть! Это ведь Куросаки-кун! Он самый сильный и самый смелый! Он всегда всех защищал, но почему именно так?! Почему именно сейчас?!! Как самого сильного в мире синигами смог ранить жалкий пустой?! – мелькали в голове мысли.» Соленые слёзы падали на бледнеющее лицо парня. Глаза уже мертвого тела были полуприкрыты, на лице застала тень удивления. Иноуэ схватила мертвого Ичиго за руку и продолжила тихо повторять «Куросаки-кун» словно заклинание. Казалось, девушка надеялась, что это вернет его.
Дул соленый ветер, сказывалась близость моря. Гора Осоракан стояла стеной, на первый взгляд, возможно, неприступной. Подумать только! Еще неделю назад они со школьными друзьями Кейго, Мизуиро и Тацки собирались в поход, упаковывали спальники, покупали еду, обсуждали, какой маршрут выберут, готовили веревки и каробины… А затем долгая дорога, разговоры, песни под гитару, восхождение и сама вершина. Орихиме тогда показалось, что тогда они стали ближе друг к другу… И спуск. Вроде бы, ничего сложного, но совершенно внезапно Ичиго согнулся пополам, словно от боли. Краем глаза Иноуэ заметила когтистую лапу.
Мальчики быстро спустили друга к подножию, сразу же начали оказывать парню первую помощь. Но все безрезультатно: даже сила Орихиме оказалась бесполезной.
- Куросаки-кун! – закричала она во весь голос. Почему именно ее оставили с ним, пока Тацки обустраивает лагерь, а Кейго и Мизуиро отправились за помощью? И почему помощи так долго нет?!! – Куросаки-кун, прошу, очнись!
- Он не очнется, - раздался справа чей-то тихий и до боли знакомый голос. – Бесполезно звать его.
Девушка подняла заплаканные глаза и…
- Кучики-сан! – вырвался удивленный возглас. – Почему вы…
Синигами не ответила – ответ и так слишком очевиден. Иноуэ впервые видела Рукию такой: волшебной, потусторонней и… опасной и смертоносной. Словно ледяная дева, Кучики стояла у тела Ичиго и сжимала в руке белый клинок. Глаза были холодны, отсросшие волосы вились на ветру. Прекрасное, завораживающее зрелище.
- Давно не виделись, Рукия! – послышался голос слева. Орихиме повернулась и увидела… Ичиго! Странно, но призрачной цепи не было и…. почему Куросаки-кун в форме синигами?!! – Как видишь, моя сила вернулась! – довольно усмехнулся парень.
- Видимо, с ударом пустого… - прошептала Кучики. – Ты вновь стал синигами. И все же, Ичиго…. – Рукия поднялся меч. – Прости, но мне велели забрать тебя в Общество Душ. Ты уже мертв.
Куросаки усмехнулся.
- Мертв, значит. Ну, бывает. И почему так рано… Несильно-то и хочется мне уходить, но раз ты оказала мне такую честь…
Рукия молчала.
- Пять лет… - протянул рыжий синигами. – Пять лет ты не приходила, а теперь заявилась, что забрать меня в Общество Душ?
Она опять не проронила ни слова.
- Хм… Иноуэ! – Ичиго повернулся к девушке, стоящей на коленях.
- Да, Куросаки-кун?
- Ты не могла бы сказать всем, что…. Духи этой горы забрали меня к себе?
Кучики усмехнулась.
- Знаешь, - начала она. – Я думала, что мне придется вести тебя туда силой.
- Если бы пришел за мной кто-то другой, то возможно. Но раз ты нашла хоть один повод навестить меня…

Иноуэ вскочила и побежала в палатку за телефоном. Все происходящее казалось страшным сном. Девушка с трудом набрала номер Куросаки-сана и сквозь слёзы произнесла:
- Она… она забрала его.

@темы: Ичиго, Рукия, Ангст, Гет, PG13, Виньетка, Десфик, Романс

---

Принцип отражения. Часть 11

[Daewen]

Название: Принцип отражения
Автор: Daewen
Фэндом: Bleach
Персонажи: Куросаки Ичиго, Улькиорра Шиффер, Гриммджоу Джагерджак, Готей-13, остальная Эспада.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш, Юмор, AU
Аннотация: Посмотрев на бардак, царящий в Уэко Мундо после проигрыша Айзена, Улькиорра решил найти эспаде нового Владыку. И его выбор пал на...
Пишется по заявке: После победы над Айзеном Ичиго теряет свои силы и два года живет как обычный человек. Все это время его не оставляет ощущение, что за ним кто-то следит. И как оказалось позже, не напрасно - за ним следит Улькиорра, выживший после сражения с временным шинигами. Что-то (на усмотрение автора) у него в голове щелкнуло и теперь Шиффер считает Куросаки своим Владыкой. Он искренне верит в то, что когда-нибудь у Ичиго восстановятся силы, а пока он его охраняет от голодных Пустых, гопников и еще чего-нибудь на усмотрение автора, попутно фапая на рыжика. Однажды Шиффера засекает кто-то из друзей Ичиго из Готея решивших навестить его. Завязывается сражение и пока Улькиорра занят рыжика затягивают во всю эту историю с фуллбрингерами.
В это время в Уэко Мундо. После того, как капитаны вместе с Ичиго и его друзьями покинули Уэко Мундо, арранкары были предоставлены сами себе. Эспада зализывает раны, потихоньку восстанавливает дворец Владыки и через какое-то время перед ними встает вполне закономерный вопрос "а что дальше?". На всеобщем собрании Гриммджо решил прикольнуться и предложить сделать Куросаки новым Владыкой. К его удивлению остальной Эспаде идея понравилась...
Как Ичиго будет из всего этого выкарабкиваться на усмотрение автора)) Но хочу хеппи-энда, хочу арранкаров хвостом ходящих за Ичиго и упрашивающих его отправиться с ними в Уэко Мундо.
Предупреждения: OOC
Размер: планируется макси

Части 1-2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7
Часть 8
Часть 9
Часть 10

Часть 11

Часть 11

Решение сложной задачи поручайте ленивому сотруднику –
он найдет более легкий путь.
Закон Мерфи

Йороуичи сидела на ступенях лавки, подставив лицо первым лучам солнца, которые смогли пробраться в закуток между домами, и лениво размышляла о превратностях судьбы. На эти мысли ее наводила ссутуленная спина Премьеро эспады, молчаливо вопиющая о несправедливости мира. Сам же Старк, отчаянно мечтая схалтурить и смыться в комнату, подметал небольшой дворик. Руки совершали монотонные движения метлой, глаза слипались, а голова медленно, но верно клонилась на грудь.
– Эй, нахлебник! Хватит халтурить! Кто не работает – тот не ест! – Джинта, с трудом поднявшийся в школу, широко зевнул.
– Я и так не ем, – резонно возразил Премьеро, даже не собираясь изображать бурную деятельность.
– Активнее, Эспада-сан. Труд сделал из пустого арранкара! – из-за приоткрывшихся седзи показалась панамка Урахары. – Вы еще обещали помочь Тессаю провести инвентаризацию…
– Арранкара из пустого сделал Айзен, – все тем же убито-сонным голосом сообщил Старк. Однако вспомнив про инвентаризацию, все-таки заработал метлой чуть быстрее.
– А кто создал хогёку, которое и помогло ему в этом? – Киске сел рядом с Йороуичи и, сняв панамку, тоже подставил лицо солнцу. – И прошу заметить, Эспада-сан, труда я в хогёку вложил предостаточно. Так что вопрос, кто же сделал арранкара из пустого, предлагаю считать закрытым.
Старк возражать не стал. Только обреченно вздохнул, оценив поле деятельности.
Шихоуин, наклонившись к Урахаре, весело прошептала:
– Теперь я уже не уверена, кому Шиффер подложил свинью: тебе или Койоту.
Наблюдающая за этой сценой Лилинет злобно пнула седзи. Ей хотелось гулять, прыгать, веселиться, посмотреть на что-нибудь кроме дома торговца… но пока она только изредка играла с Уруру, когда та возвращалась из школы. И больше ничего.
Это было так обидно!
Джинджербэк насупилась, пообещав себе обязательно отомстить Старку чуть позднее. Сейчас, когда большая часть обитателей магазина сосредоточилась в маленьком дворике, а Тессай оживленно перетаскивал в подсобке какие-то громоздкие ящики, Лилинет следовало приступить к выполнению небольшого, но очень коварного плана.
Вчера, когда дядя Улькиорра и дядя Гриммджо поздно вернулись домой и недобро окружили Киске, спеша высказать ему некоторые претензии, девочка проследила за ними, и увидела, что в мастерской Урахары лежали еще несколько готовых для арранкар гигаев. Вот на один из них Лилинет и нацелилась.
Ее немного смущал размер искусственных тел – Киске явно делал их для кого-то гораздо крупнее. Однако попробовать стоило. Слишком уж хотелось девочке выбраться из пыльной, пропахшей какими-то странными настоями и веществами лавки и погулять по городу.
Мышкой прошмыгнув мимо кладовки, в которой возился Тессай, немелодично что-то напевая, Джинджербэк подкралась к неприметной двери мастерской. Если бы не разгневанные Секста и Кватра, весь вчерашний вечер доказывающие торговцу, что ограничить реяцу и совсем ее заблокировать – разные вещи, Лилинет бы так и не узнала, где бывший капитан проводит свои исследования.
Подумаешь, маленький чуланчик?
Задерживаться в мастерской было делом глупым и гиблым, поэтому заметив, что все гигаи одинаково безлики и бесполы, Джинджербэк подхватила под мышки крайнее тело и осторожно потащила его со стола. Следовало сначала выбраться из дома, а уже потом примеривать свою добычу. Пусть девочка и выглядела мелкой и слабой, все-таки оставалась частью Премьеро, а потому с грехом пополам и парой подслушанных у дяди Гриммджо ругательств, но она протащила гигай до черного входа. Затем Лилинет оглянулась на пустой коридор, прислушалась к надоедливой песенке Тессая и, торжествующе улыбнувшись, была такова.
Главное, влезть в тело, а дальше она уже найдет, чем и как себя развлечь.
Отволочь довольно-таки тяжелый гигай удалось не очень далеко – вверх по улице, до ближайшего угла и там быстренько спрятать его за мусорными бачками. И без того, какой-то мужчина с мутным взглядом, шатающийся из стороны в сторону, от которого отвратительно пахло, при виде плывущего по воздуху тела сел на асфальт и забормотал молитву. Сгрузив гигай и придирчиво оглядев свой приз, Лилинет ненадолго задумалась. Память о воплях Сексты, пока его в четыре руки пытались пропихнуть в тело, была еще свежа и не особенно ободряла.
Но приключений все равно хотелось больше. Поэтому девочка, мысленно пожелала себе удачи и начала осторожно надевать гигай.
Удивительно, но ей удалось это сделать с первого раза. Более того, попрыгав на месте, Лилинет с изумлением и радостью поняла, что творение Урахары полностью подстроилось под нее. Стало ниже, меньше, тоньше. Подергав себя за короткие растрепанные волосы, малышка убедилась, что обломка маски больше нет. Потом оттянула тонкую майку, чтобы проверить, исчезла ли дыра пустого. Да. И это было замечательно. Кроме вышеупомянутой майки на гигае из одежды появились короткие шортики и тяжелые кроссовки. Последние понравились Джинджербэк особенно. Покрутившись еще немного на месте и признав свой план гениальным, она, гордо задрав подбородок, направилась навстречу приключениям.
С первой проблемой девочка столкнулась спустя пару часов.
До этого Лилинет абсолютно бессистемно бродила по улицам Каракуры, разглядывала прохожих и автомобили, с интересом поглядывала в сторону детских площадок, не совсем понимая, чем занимается малышня и почему процесс съезжания с горки вызывает столько радости и визга. И вот, наконец, ноги вывели девочку к небольшому домику. Другие люди подходили к нему, давали улыбающейся женщине, которая сидела внутри, какие-то бумажки и получали взамен кульки с разными сладостями. Очень скоро, наблюдая за домиком, Лилинет вывела нехитрую закономерность: без бумажек сладостей не давали.
Кажется, что-то похожее Урахара называл деньгами и, спустя час стенаний о том, что эспада окончательно разорит бедного и несчастного торговца, выдал аккуратную стопку таких бумажек дяде Улькиорре. Лилинет даже запомнила, откуда он их достал. Но не сообразила, что такие-то маленькие, разрисованные клочки окажутся настолько важными для людей. Возвращаться в магазин Киске не имело смысла. Ее тут же поймают, и о прогулке можно будет забыть.
Разочарованно проводив взглядом пухлого щекастого малыша, которому родители купили сладостей, девочка развернулась и, громко шаркая, направилась прочь от яркого домика.
Лилинет очень надеялась, что эти дурацкие бумажки требовались не везде.
Спустя еще пару часов, когда солнце поднялось в зенит и начало ощутимо припекать, Джинджербэк поняла: именно бумажки решали все и даже больше.
К моменту осознания сей нехитрой истины, она устала, проголодалась и была зла на весь человеческий мир. Лилинет с завистью смотрела на своих сверстников, которые стайками потянулись из школ и что-то весело обсуждали; на малышню, заботливо опекаемую взрослыми; на некоторых подростков, которые хоть и шли одни, но выглядели вполне довольными жизнью. Попинав банку газировки, которую какой-то криворукий идиот не докинул до мусорки, девочка мрачно посмотрела на яркую вывеску магазина.
Она привыкла, что в Уэко Мундо, вопрос пропитания полностью лежал на плечах Старка. А тот, хоть и был ленивой задницей, но о Лилинет заботился. Пока же они жили у Урахары, Джинджербэк занимался Тессай, подойдя к вопросу правильного питания маленького арранкара со всей ответственностью. Пару раз вкусненькое притаскивал контрабандой дядя Гриммджо.
Сейчас заботу о собственном комфорте нужно было брать в свои руки.
Лилинет посмотрел сквозь стекло витрины.
Стоило рискнуть.

***

– Попалась, воровка!
Охранник схватил ее, когда Лилинет уже почти вышла из магазина. Больно стиснув тонкую руку девочки, он потащил ее к кассам, приговаривая, что сейчас позвонит, кому надо, чтобы малолетнюю уголовницу забрали в тюрьму.
– Пустите! – Джинджербэк несколько раз стукнула охранника кроссовкой по коленке, отчаянно пытаясь вывернуться из прочного захвата. – Я все верну!
– Чтобы потом еще где-нибудь своровать?
Конечно, можно было выпрыгнуть из гигая и поспешить за помощью к Старку, но Лилинет ужасно боялась, что после такой выходки ее отправят в Уэко Мундо, и приключения на этом закончатся. И пусть сейчас ей было больно, голодно и обидно, одновременно, никогда ранее девочка не испытывала такого интереса и радости. Не зная, что можно еще придумать, Джинджербэк вцепилась в держащую ее руку крепкими зубами.
– Ах ты! – охранник замахнулся.
Однако за мгновение до того, девочку ударили, занесенную для оплеухи конечность кто-то перехватил.
– Не смейте бить ребенка. Я оплачу, – спокойно, но с явной угрозой в голосе потребовал высокий ослепительно рыжий парень. И так сдавил руку охранника, что тот взвыл и моментально выпустил Лилинет из захвата.
Под внимательным взглядом карих глаз Джинджербэк почему-то покраснела и вытащила из оттопыренного кармана онигири в странной упаковке, а затем достала из-за пазухи пару длинных конфет.
– Всего-то, – парень покачал головой, подождал, пока девушка за кассой заодно пробьет его пакет с овощами и упаковку риса и расплатился.
Из магазина они вышли вместе.
– И оно того стоило?
Девочка пожала худыми плечиками, но пояснила.
– Очень есть хотелось.
Лицо ее спасителя изменилось. Вместо неодобрения во взгляде парня появилось нечто другое, названия чему Лилинет не знала.
– Родители тебя не ищут?
Наверное, не стоило говорить, что родителей у нее нет. Теплые глаза парня заметно потемнели.
– Ты сбежала из дома?
– Не совсем… просто погулять на время, – Джинджербэк переступила с ноги на ногу, размышляя, как бы обозвать Старка, чтобы человек понял. – Мой… брат либо спит, либо работает. А мне скучно одной все время сидеть. Поэтому и решила ненадолго уйти. Просто забыла, что везде требуют эти дурацкие деньги.
Рыжий потер лоб.
– Кажется, мне пара открывать агентство по вправлению мозгов старшим братьям, – хмыкнул он, затем, видимо, что-то для себя решив, кивнул на онигири, который Лилинет держала в руке. – Этого тебе вряд ли хватит. Такие мелкие девчонки, конечно, едят немного. Хотя, если вспомнить моих сестер… М-да. Пойдем, добудем что-нибудь посущественнее.
Лилинет подозрительно прищурилась.
– Ты не похож на бездельника, чтобы тратить время на всех встречных девчонок.
Ее спаситель звонко рассмеялся.
– В планах была тренировка, но ее легко отменить. А как ответственный старший брат я не могу протий мимо такой несправедливости. Не доверяешь?
– Вот еще! – нагло заявила Джинджербэк думая, что это человеку надо бояться хоть и маленького, но арранкара. – Пойдем!
– Ичиго, – представился ее спаситель.
– Лили, – почему-то сократила имя девочка.
На счастье Куросаки, Секста и Кватра называли его либо владыкой, либо Куросаки-сама, но почти никогда по имени. Так что ни девочка, ни бывший временный шинигами, который ранее встречался со Старком, но не с его мелким дополнением, даже не подозревали, с кем свела их судьба в этот солнечный, погожий день.
Заглянув в ближайшее кафе, они попросили упаковать два обеда, и уверено направились в сторону парка.
– Значит, ты первый раз вышла в город? – поразился Ичиго, наблюдая, как Лилинет приканчивает и его порцию. – На дому учишься, получается. Уверен, это и вправду ужасно скучно.
После некоторых размышлений, сытая и довольная жизнью девочка, пришла к выводу, что будет правильно и логично немного рассказать о себе. Конечно, слегка подправив… иначе бы человек вряд ли смог хоть что-то понять.
Они сидели в парке, выбрав одну из дальних лавочек, укрытых ажурной тенью. Лилинет весело болтала ногами, вертела головой по сторонам, разглядывая гуляющих людей, и изредка кидала голубям кусочки булки. Ичиго расслабленно откинулся на спинку лавочки и наблюдал за новой знакомой. Девчонка напоминала ему дичащегося волчонка из зоопарка, куда он совсем недавно ходил с сестрами. Пока его мать отдыхала в искусственном логове, скрытом от любопытных глаз посетителей, детеныш самостоятельно выбрался наружу. У него был такой же удивленный и любопытный вид. Казалось, волчонок не понимает, кто стоит за стеклом. Но в тоже время во взгляде изредка мелькало что-то такое… настороженное, словно инстинкты подсказывали – вокруг враги, нужно оскалиться, зарычать и напасть, пока не напали на него. Но рычать и скалиться малыш пока не умел, а потому неуверенно переминался на лапах, упрямо рассматривая людей.
Так и на лице девочки, когда она слишком отвлекалась на какой-нибудь пустяк, появлялась эта звериная осторожность.
– А подруги у тебя есть? – продолжил спрашивать Ичиго.
Конечно, не его дело, кто и как растит своих сестер, если больше заняться ими некому. Еще неизвестно, до чего бы докатился сам Куросаки, если бы ему пришлось тянуть Карин и Юзу в одиночку. Но когда девчонка не знает, что такое мобильный и как открывать банку газировки…
Хотел бы он посмотреть на брата Лили и, может, сказать ему пару «приятных» слов. Пусть даже глупо совать нос, куда не просят.
– Ну-у… – девочка отвела взгляд от детской площадки и заглянула в пакет из-под обеда, то ли пытаясь потянуть паузу, то ли правда, не помня, что уже давно все слопала. – У брата есть знакомые…
– Понятно, – Куросаки помассировал лоб.
Кулаки чесались просто-таки нестерпимо.
– А что это такое?
Последив взглядом, Ичиго увидел, как какой-то мелкий парень, раскачавшись посильнее, прыгает на песок.
– Ты про качели?
Лилинет кивнула.
– Зачем они нужны?
Куросаки попытался собраться с мыслями.
– Это весело, здорово. Детям нравится… – подумав, Ичиго добавил, – и не только детям.
– Не понимаю, – Лилинет нахмурилась и понаблюдала, как еще минуту качели по инерции подлетали в воздух, позвякивая цепями, а после замерли.
Решение проблемы оказалось очевидным.
– Пойдем! – скомкав пакеты, Куросаки уверенным пасом отправил их прямиком в урну, после чего поднялся с лавочки. – Покажу тебе, как это делается.
Выгуливающие своих чад молодые мамочки косились на них с подозрением. Сначала Ичиго не решался толкать качели сильно, боясь, что с непривычки Лили упадет. Но та, держалась уверенно, совсем чуть-чуть привыкала к необычным ощущениям и, наконец, громко и счастливо засмеялась.
– Сильнее!
Ичиго улыбнулся.
… Вечерело. Мамочки давно разобрали чад по домам. Гуляющие компании, помня о том, что завтра – очередной, скучный рабочий день тоже разбрелись кто куда. Изредка мимо площадки быстро проходит кто-нибудь, не смотря по сторонам и не обращая внимания на Ичиго и Лилинет.
Джинджербэк лениво раскачивалась, приноровившись к сему нехитрому, но бесконечно увлекательному делу. Изредка она подцепляла носком кроссовки песок и наблюдала, как золотые крупицы разлетаются в разные стороны, вспыхивая в лучах заходящего солнца яркими искрами. Куросаки сидел на соседних качелях и думал, что потренироваться и вернуть силу шинигами он еще обязательно успеет… Гинджоу, конечно, поорал в трубку, что нельзя быть таким добрым, но потом остыл и попросил завтра никаких девочек не спасать. Лили, наблюдая, как Ичиго морщится и отодвигает трубку от уха, только похихикала.
В парк они вернулись совсем недавно, успев заглянуть в торговый центр и зависнуть у игральных автоматов, сделать круг по Каракуре на автобусе, объесться мороженым и даже нарваться на каких-то хулиганов, которые расписывали из баллончиков чужой забор. Под одобрительное улюлюканье девчонки Ичиго, красуясь, выбил наглым парням с десяток зубов и вывихнул пару рук. Подобное насаждение справедливости Лили одобрила более чем полностью и еще долго вспоминала: «Как ты их отделал!».
Сейчас они уставшие, но довольные, просто отдыхали.
– Идиот твой брат, вот кто, – недовольно буркнул Куросаки.
Лилинет почти согласилась с ним, даже открыла рот, чтобы повторить слова своего рыжего спасителя, как неожиданно заступилась за Старка.
– Он хороший!
Ичиго скептично хмыкнул. Джинджербэк снова поддела носком песок и пояснила.
– Он защищает меня… без него меня вообще не было бы.
Куросаки улыбнулся. Не безнадежен, значит. Хоть что-то.
– Давай, я тебя со своими сестрами познакомлю? Вы в кино сходите, по магазинам… девчонки это любят. Они будут рады, даже не сомневайся.
Лилинет перестала раскачиваться и повернулась к нему. Детское личико было непривычно серьезным.
– А с тобой нельзя?
Неуверенно разлохматив волосы, Ичиго пожал плечами. Ответить он не успел. У входа в парк показался высокий, худой мужчина. Приглядевшись к нему. Лилинет встрепенулась. Потертые джинсы, клетчатая рубашка, стилизованная под волчьи зубы подвеска на шее. Старк еще не заметил их, растерянно оглядываясь по сторонам.
– Ой! – Лилинет спрыгнула с качелей, и те протяжно скрипнули. – Меня нашли!
– Будут проблемы? Может, мне поговорить с ним? – Ичиго тоже оглянулся.
К счастью, в этот момент Премьеро повернулся боком, чувствуя, что часть его души где-то поблизости, но, не зная, где конкретно: площадку очень удачно обрамляли кусты.
– Даже не думай! Сама разберусь. А ты лучше тут останься, – Лилинет улыбнулась своему спасителю и быстрым шагом направилась к выходу.
Растерянный Куросаки не сразу сообразил, что девчонка так и не назвала ни полного имени, ни адреса, даже контактов не оставила. Он смотрел, как Лили подбегает к своему брату, виновато останавливается за пару шагов, а тот, ничего не сказав, просто разворачивается и уходит. В этот момент девочка обернулась и помахала Ичиго. Тот на прощанье также поднял руку, после чего его случайная знакомая, исчезла за массивным забором.

…Старк медленно брел в сторону магазина Урахары. По сторонам он не смотрел, будто бы ничего в мире живых не вызывало у него интереса. Лилинет прыгала вокруг, с восторгом рассказывая, как прошел ее день.
– Развлекалась, значит? – Койот ее радости не разделял. – А я тебя полдня искал, вместо того, чтобы спокойно отдыхать. Этот рыжий точно тебя не обижал? Хотя бы показала мне его, чтобы если что – знать, кого убить.
– Только посмей! Я тебе башку оторву! – совершенно искренне возмутилась Джинджербэк. – Он замечательный! С тобой разобраться хотел… что ты плохой старший брат.
Старк насмешливо фыркнул, особо не вслушиваясь в восторженные восклицания Лилинет о том, какой ее спаситель смелый, добрый и сильный. Когда подскочив к нему, девочка уверенно вцепилась в руку, словно отчаянно хотела почувствовать, что Премьеро рядом и действительно искал ее половину дня, Койот удивился, но чуть сжал пальцы на маленькой ладошке в ответ.
Словно бы обещал, что постарается стать хорошим старшим братом.
Лилинет тихо, довольно вздохнула.
– Вот бы наш владыка был таким, как Ичиго…

@темы: Ичиго, АУ, Улькиорра, PG13, Юмор, Арранкары, Гриммджо, Слэш, Фанфики

---

серафита | От полудня до рассвета

[серафита]

Название: От полудня до рассвета
Автор:  серафита
Тема: романс/флафф
Пейринг/Персонажи: Урахара/Ичиго
Размер: мини
Жанр: романс, пре-слэш
Рейтинг: PG
Дисклеймер: не претендую
Размещение: можно
Примечание: писано на Битву пейрингов
Саммари: в течение года Ичиго ходит к Урахаре. Каждый день

В тени волосы Урахары кажутся пепельными, почти серыми, как некрашеное полотно, но сейчас, подцвеченные солнцем, выглядят ярче. Шляпа пристроилась на остром колене; другую ногу Урахара вытянул вперёд, время от времени принимаясь возить босой пяткой по дворовой пыли. Ичиго то и дело незаметно скашивает глаза, пытаясь подглядеть сквозь полусомкнутые ресницы: картинка размывается, и кажется, будто вокруг головы Урахары парит светящееся облако.
– Куросаки-са-аааан… – Урахара вертит головой, задирает подбородок, щуря на полуденное солнце непрозрачные глаза.
Ичиго знает эти интонации: Урахаре лениво и скучно, и он изводит окружающих, отпуская двусмысленные шутки и понятные одному ему каламбуры. Джинта в такие дни сбегает во двор, к местной ребятне. Уруру терпит. А сегодня вот не повезло Ичиго.
Школьная сумка валяется на крыльце. Прогретые за день доски настила греют даже сквозь плотную ткань штанов. Лето в этом году ласковое, солнечное, но не жаркое.
– Куросаки-с-а-аан…
Ичиго смотрит на длинный ироничный рот, на костлявые щиколотки под задранными штанинами. Отворачивается.
– Чего тебе? – спрашивает нарочито грубо.
– …у тебя есть подружка?
– Чего? – давится воздухом Ичиго и после секундной заминки выпаливает: – Не твое дело!
– Не моё, – легко соглашается Урахара. – Но у старшеклассника вроде тебя должна быть девочка. Такая, в крошечной юбке и с волосами.
Урахара выразительно вертит кистью, раздувает щёки, видимо, обрисовывая, какая именно «такая». Ичиго смотрит на это и вдруг чувствует, как вспыхивает лицо.
– Дурак, – тихо и зло говорит он. – Недоумок.
Никакие серьёзные и взрослые ругательства не вспоминаются, хоть убей.
Ичиго дёргает к себе сумку за ремень и рывком поднимается на ноги.
Урахара не пытается его остановить.

Каракуру второй день заливает по-осеннему холодный дождь. Узкие улочки вдали от центра превращаются в стремительные ручьи: водостоки не справляются с работой, на месте канализационных решеток вода бурлит и закручивается небольшими водоворотами. Кое-где она поднимается по щиколотку, и кроссовки можно в прямом смысле слова выкручивать, когда Ичиго всё-таки добирается до места.
Хозяин магазинчика выходит на крыльцо. Прикрывает нижнюю половину лица веером, надвигает поглубже шляпу жестом мафиози из старого американского фильма и смотрит на Ичиго сверху вниз нечитаемым взглядом. Ичиго мёрзнет и злится, переступает ногами в луже. Потом Урахара вздыхает:
– Не стой под дождём, Куросаки-сан. Простудишься. Уруру! Чаю!
Когда Урахара разворачивается, чтобы войти в дом, становится видно, что плечи он чуть сутулит – ёжится, а шея под завитками волос покрыта «гусиной кожей».
Ичиго ужасно хочется дышать на неё теплом.

Закат нынче апельсиновый и акварельно-синий, прозрачный, как витражное стекло, и кажется, будто его нарисовали специально для «вида с крыльца» урахаровой лавки. Такая эксклюзивная заставка, авторский дизайн. Ичиго, в общем-то, не слишком бы удивился, окажись это правдой. Он нигде не видел закатов красивее.
Поясница ноет, от забившейся в нос и глотку пыли постоянно хочется чихать. Ичиго совершенно не понимает, почему при способностях Урахары уборку в доме до сих пор не делает какая-нибудь искусственно созданная горничная или там ручной арранкар.
Он в последний раз выкручивает тряпку над тазом с грязной водой и потягивается, разминая плечи. Интересно, почему это выматывает не хуже, чем полноценная тренировка в подвале…
Первый месяц зимы, традиционная уборка, сказал Урахара. Причём тут Ичиго – не сказал, но почему-то выдал тряпку и метёлочку для пыли. Козёл.
Перед глазами появляется пара ног в гэта.
– Работаешь, Куросаки-сан? Ну, молодец, Джинта тебя хвалит… Ах, Куросаки-сан, ну зачем же такое страшное лицо!.. Зачем такие глаза! Разве не правильно, когда почтительные молодые люди помогают по дому старикам! А такие взгляды пугают, сразу думается о чём-нибудь не том…
– О горничных-арранкарах, – буркает Ичиго. И это, хвала небесам, заставляет Урахару замолчать.

Весна в этом году выдалась ранняя. Ночь душная, не спасают даже окна нараспашку. Половинка луны болтается над городом, как надкусанное яблоко: Ичиго видно её со своего футона. Закрыть окно нельзя – дышать нечем, но призрачный белый свет мучает глаза, не даёт уснуть.
Урахара дал позвонить домой со своего телефона; удивительно, но в магазине был установлен допотопный пластмассовый аппарат, Ичиго такие только в фильмах видел. От Урахары он скорее ожидал бы чего-нибудь в стиле «Звёздных войн».
Ишшин долго вопил в своей обычной манере (Ичиго морщился, отводил трубку от уха), громко сетовал, что чудесный ужин Юзу теперь пропадёт, что не следует так сильно задерживаться на тренировке, потом попросил позвать к телефону хозяина. Ичиго пожал плечами и отдал трубку.
Урахара слушал его отца, глядя в побеленную стену напротив. Ичиго не слышал слов – только голос, из которого напрочь исчезли громогласность и жизнерадостность. После его отправили в гостевую комнату и выделили этот футон под открытым окном.
За час Ичиго извертелся на твёрдом неудобном матраце. Под веки будто песка насыпали.
Скрип.
Кто-то ходит по коридору за сдвинутыми сёдзи, почти беззвучно, но полы в старом доме не предназначены для тишины. Рука сама дёргается к поясу, потом к груде одежды в углу, потом разум – не инстинкт – вспоминает, что для того, чтобы вызвать Зангецу, одежда не нужна.
Тот-кто-снаружи останавливается у входа. Замирает, медлит уходить…
Ичиго вжимается влажным виском в подушку. Закусывает губу, всматриваясь в темноту до рези в глазах. У него мёрзнут плечи над краем одеяла.
…Ушёл.

– Ну что ты маешься, – скучным тоном произносит Урахара, глядя в сторону.
Рассвет дрожит над Каракурой, рассыпает по двору горсти бликов: по скособоченному деревцу у ворот, по зарослям лопухов и одуванчиков у колодца, по перилам и гравиевой дорожке – везде, где побрызгало с ночи смешным весенним дождём. Справа горбатый мостик-радуга перекинулся от крыши лавки до здания муниципалитета – дальше Ичиго не видно.
Скоро лето, но тепла ещё ждать и ждать.
– Почти год уже. Не надоело?
Ичиго стискивает зубы. Главное тут – не вспылить, не сорваться с места. Не дать Урахаре повод и дальше со спокойной душой считать его ребёнком.
Не отступать, как будто за спиной Рукия, Орихиме, Каракура в огне.
Ичиго посещает истерическая мысль, насколько применимо выражение «со спокойной душой» в отношении шинигами.
– Ты же можешь со мной, – упорно повторяет он то, что случайно брякнул пять минут назад. Теперь-то уж – только до конца.
– Ишшин меня кастрирует, – Урахара обмахивается веером. – Отрежет яйца и заспиртует в банке. Так что не смогу.
– Банку тогда... отдай.
Урахара вздыхает. С щелчком раскрывает-складывает веер.
– Какой ты болван бесчувственный, – говорит укоризненно.
Ичиго чувствует, как теплеют уши. Опускает голову пониже, подносит к губам чашку с чаем, пытаясь утаить улыбку, расплывающуюся на лице против воли.
Если он сейчас начнёт подпрыгивать и орать – это уж точно не убедит Урахару, что он достаточно взрослый.
– Могу, – наконец, сердито говорит Урахара. – Но это ничего не значит, имей в виду. Я вон, может, и с кошкой могу. И вообще – что за манера такая ухаживать, а? Берёшь измором?
– Звучит, как название какого-нибудь крутого кидо, – гордо соглашается Ичиго.
Урахара привстаёт, ловит ладонью апельсиново-рыжий затылок, сильно тянет за вихры, треплет, как щенка.
– Ай!
Но Ичиго терпит, не отворачивается, подаётся вслед за рукой, неудобно выгибая спину. Даже губу умудряется не закусить. Урахара минуту рассматривает его лицо вблизи, поворачивая из стороны в сторону, беззвучно бормочет себе под нос.
– Бусидо по тебе плачет, – неожиданно раздражённо заключает он. – «Путь меча», Менос тебя дери! Чего тебе в школе не сиделось? Приходи вечером. Эй! Руки прочь! При себе держи, говорю! Вечером, что непонятного.
Ичиго выдыхает от облегчения.
Рассвет над Каракурой сияет радугой, пьяный от весны.

@темы: Урахара, Ичиго, Флафф, PG, Романс, Слэш, Фанфики

---

Принцип отражения. Часть 10

[Daewen]

Название: Принцип отражения
Автор: Daewen
Фэндом: Bleach
Персонажи: Куросаки Ичиго, Улькиорра Шиффер, Гриммджоу Джагерджак, Готей-13, остальная Эспада.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш, Юмор, AU
Аннотация: Посмотрев на бардак, царящий в Уэко Мундо после проигрыша Айзена, Улькиорра решил найти эспаде нового Владыку. И его выбор пал на...
Пишется по заявке: После победы над Айзеном Ичиго теряет свои силы и два года живет как обычный человек. Все это время его не оставляет ощущение, что за ним кто-то следит. И как оказалось позже, не напрасно - за ним следит Улькиорра, выживший после сражения с временным шинигами. Что-то (на усмотрение автора) у него в голове щелкнуло и теперь Шиффер считает Куросаки своим Владыкой. Он искренне верит в то, что когда-нибудь у Ичиго восстановятся силы, а пока он его охраняет от голодных Пустых, гопников и еще чего-нибудь на усмотрение автора, попутно фапая на рыжика. Однажды Шиффера засекает кто-то из друзей Ичиго из Готея решивших навестить его. Завязывается сражение и пока Улькиорра занят рыжика затягивают во всю эту историю с фуллбрингерами.
В это время в Уэко Мундо. После того, как капитаны вместе с Ичиго и его друзьями покинули Уэко Мундо, арранкары были предоставлены сами себе. Эспада зализывает раны, потихоньку восстанавливает дворец Владыки и через какое-то время перед ними встает вполне закономерный вопрос "а что дальше?". На всеобщем собрании Гриммджо решил прикольнуться и предложить сделать Куросаки новым Владыкой. К его удивлению остальной Эспаде идея понравилась...
Как Ичиго будет из всего этого выкарабкиваться на усмотрение автора)) Но хочу хеппи-энда, хочу арранкаров хвостом ходящих за Ичиго и упрашивающих его отправиться с ними в Уэко Мундо.
Предупреждения: OOC
Размер: планируется макси


Части 1-2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7
Часть 8
Часть 9

Часть 10

Часть 10

Есть два вида лейкопластыря: тот, который невозможно приклеить,
и тот, который никак не удается снять.
Закон Мерфи

Выбежав на узкое пространство перед квартирами, Улькиорра быстро оценил обстановку. Секста замер в нескольких метрах от противника. Незнакомый мусор, по уровню реяцу едва ли отличающийся от пакетика сока, угрожающе сжал кулаки, преграждая путь к Цукишиме и Иноуэ. Высокий тонкий юноша с наигранным недоумением и скукой повернулся к ним, резким движением выдернув лезвие меча из груди Орихиме.
Иноуэ осела на холодные доски, вскинув руки к несуществующей ране.
Жива. Хорошо.
– Вы не вовремя, – заметил Цукишима и улыбнулся по-змеиному многообещающе.
– Что ты с ней сделал? – Улькиорра положил руку на плечо Гриммджо, чтобы напомнить: сегодня они не ввязываются в драки.
Иноуэ узнала его голос сразу же. Резко оглянулась, сфокусировала взгляд и побледнела. Того, кто несколько минут назад ранил ее, она уже не боялась. Ничто на свете не могло вызвать у Орихиме большего ужаса – ослепляющего, ирреального, проникающего в душу и раздирающего когтями сердце – кроме слишком знакомых ядовито-зеленых глаз.
Пусть когда-то давно она и пыталась убедить – в первую очередь себя – что не боится.
– Что-то сделал. Но это неважно, – покачал головой Цукишима.
– Вы, как… – взгляд Иноуэ метнулся в сторону Гриммджо, а ее руки медленно… слишком медленно потянулись к заколкам, – беги…
Кажется, последнее относилось к Цукишиме.
Нет, серьезно. Кварта мог поручиться, или же, используя лексикон Джаггерджака – поспорить – эта глупая женщина действительно собралась защищать своего недавнего обидчика и его слугу от двух страшных арранкар.
К счастью, сам Цукишима этого не понял.
– Не переживай, твои друзья меня не интересуют, – с тихим хлопком меч в руках юноши превратился в истрепанную закладку. Цукишима легко вскочил на тонкий бортик ограждения.
– Ты! Урод! – Сексту, кажется, немного заело.
Его продолжал придерживать за плечо Шиффер, как бы намекая, что еще шаг, и он схлопочет сначала от Кватры, а потом от Урахары – за порчу гигая. Но и повозить нового врага лицом по асфальту тоже хотелось. Вывернувшись из захвата, Джаггерджак сделал шаг вперед.
– Ты ответишь за то, что сделал с Иноуэ! – прорычал он.
Иноуэ вздрогнула и втянула голову в плечи. Но приступ паники уже прошел, и теперь на арранкар она посмотрела с некоторым сомнением и интересом.
– Как-нибудь в следующий раз, – согласился Цукишима и спрыгнул на воздух.
Его слуга, покосившись сначала на Орихиме, потом на странных парней, которые никак не отреагировали на «чудо», также поспешил скрыться с места преступления. Судя по снова переменившемуся выражению лица женщины – ей тоже хотелось каким-нибудь замечательным образом исчезнуть с площадки дома.
Когда Улькиорра быстрым шагом начал преодолевать разделяющее их расстояние, Иноуэ обреченно зажмурилась, даже не попытавшись воспользоваться своей силой. Видимо, помнила, что отрицание против четвертого из эспады бессильно.
– Ты не ранена? Больно? Гриммджо, проверь: они точно ушли…
– Думаешь, на крыше засели – подслушивать будут? Хэй, тихо! Уже проверяю. Хотя бы дал гигай снять, садист.
Перебранка звучала настолько обыденно и спокойно, что, проиграв любопытству, Орихиме осторожно открыла глаза. Поморгала, но видение не исчезло. Перед ней на корточках сидел Улькиорра Шиффер и внимательно рассматривал ее грудь… Спустя один когнитивный диссонанс Иноуэ поняла, что не совсем грудь, а то место, куда Цукишима вонзил меч.
– Шиффер, кажись, Урахара точно что-то с гигаями напутал! Ты куда пялишься? – доски протяжно скрипнули, когда Джаггерджак спрыгнул вниз, кажется, действительно успев проверить верхние этажи. – Все чисто. Как она? Я точно видел, что эта сволочь ее проткнула мечом!
Улькиорра скосил глаза на подошедшего Сексту.
– Еще не пришла в себя. Надо отнести в дом.
Орихиме беспомощно таращила на эспаду свои глазищи, в которых застыли крупные слезы. Но когда Джаггерджак потянулся, чтобы сгрести ее в охапку, отшатнулась и испуганно, как маленькая мышка, пискнула.
– Не бойся, – Улькиорра не был уверен, что это прозвучит в должной мере убедительно, но попробовать стоило, – мы не причиним тебе вреда, – подумав, добавил: – и твоим друзьям тоже. Клянемся. Можно ли нам помочь тебе?
Пока бдительность Орихиме, усыпленная голосом Улькиорры, дала сбой, Гриммджо бесцеремонно сцапал девушку и поднял ее вверх.
– Не такие уж мы и страшные. Видишь? – фыркнул он, наблюдая, как Иноуэ, оказавшись на руках Гриммджо, стремительно пунцовеет, но не требует, чтобы ее немедленно отпустили.
– Ключи.
Шиффер, дождавшись, когда ему кинут колечко с искомым, уже открыл дверь и сделал шаг вперед, но тут на первом этаже раздался грохот. Кто-то бежал наверх, по пути выкрикивая имя Иноуэ.
Судя по стремительно приближающемуся топоту, владыка со своим огромным другом должны были оказаться у квартиры Орихиме с минуты на минуту.
И тут же столкнуться носами с Улькиоррой и Гриммждо.
Бежать… разве что на крышу. Иначе придется объясняться с владыкой прямо сейчас, находясь в весьма компрометирующем положении. И доказать Куросаки-сама, что не они причинили вред его подруге, будет затруднительно. Напряженная работа мысли отразилась на лицах Сексты и Кватры одновременно. Особые сомнения вызывал тот факт, что женщина вряд ли промолчит и не расскажет другу о том, кто вдруг решил вернуться с того света.
Улькиорра и Гриммджо переглянулись.
– Иноуэ!
Владыка был совсем близко.
– В квартиру, пожалуйста, – прошептала Орихиме, кажется, сама не до конца веря, что она собирается сделать.
Зато арранкары поняли моментально. Джаггерджак осторожно опустил свою ношу (кстати, не такую уж и легкую) обратно на пол и следом за Шиффером проскользнул в темную квартиру.
Дверь закрылась.
Прислонившись к холодной шершавой поверхности, Улькиорра прислушался к взволнованным вопросам Куросаки-сама, нелепым ответам женщины и ее натянутому смеху. Владыка находился всего в нескольких шагах. Почему-то от этой мысли дыхание у гигая сбивалось. Ведь сейчас он мог увидеть Кватру. Выслушать его. Узнать, насколько важным стал для эспады… для всего Уэко Мундо. Но особенно – для Улькиорры. Он чувствовал – даже теми жалкими крохами реяцу, оставшимися после блокировки – что Ичиго изменился. Совсем чуть-чуть, пока еще недостаточно. Но все-таки.
Тренировка экзекуции принесла свои плоды.
Сила начала возвращаться к Куросаки-сама.
Еще немного и мир пустых, наконец, обретет своего владыку.
– Слышишь? – Гриммджо невнятно выругался. – Иноуэ назвала Цукишиму другом. Он уже поместил себя в ее воспоминания?
– Да, – согласился Улькиорра, поражаясь, как владыка и его друг поверили той чуши, которую им рассказала Орихиме, и послушно попрощались. – Он точно ее ранил, но крови не было. Даже одежда не повреждена.
– Тогда необходим второй удар, чтобы отменить действие его подчинения.
Ручка двери чуть повернулась, словно Иноуэ боялась зайти в свой собственный дом. Замешкавшись, она потянула еще немного времени, кажется, прижавшись к двери с той стороны и напряженно прислушиваясь к наступившей тишине.
Когда Орихиме, наконец, решилась и вошла в квартиру, арранкар за дверью не нашлось. Девушка непонимающе моргнула, на секунду подумав, что те могли ей привидеться, но тут с кухни послышался шум, будто бы кто-то случайно задел стул. Орихиме, все-таки вызвав щит, бросилась на звук так, как обычно воин врывается в крепость, захваченную врагами.
Увы, Улькиорра и Гриммджо не обратили на нее никакого внимания. Два голодных арранкара, которым не дали спокойно перекусить в кафе, сидели за столом и внимательнейшим образом разглядывали холодильник, подозревая, что там должно отыскаться что-нибудь съедобное.
Иноуэ посмотрела на своих неожиданных гостей, проследила за их взглядами, снова вернулась к эспаде и... убрала щит.
– Кхм... – со второй попытки ей удалось привлечь внимание арранкар. – Вы же не живые? Этого же не может быть? – как-то жалобно уточнила она, решив, что без масок и дыр, в качестве старшеклассников, которые гоняют всяких подозрительных личностей с маниями тыкать острыми мечами, куда не надо, недавние враги нравятся ей гораздо больше.
– Нет. Это гигаи, – согласился Улькиорра и снова посмотрел на холодильник. От пары съеденных клубник давно остались одни воспоминания, и Кватра плохо понимал, кому принадлежит испытываемый им сейчас голод: арранкару или же искусственному телу.
– И вы точно не причините никому вреда?
– Нет.
Орихиме вздрогнула и сделала крошечный шажок назад.
Секста совершенно бесцеремонно толкнул Улькиорру и фыркнул:
– Правильно формулируй вопросы, женщина. «Никому» – слишком... м-ммм, слово такое было...
– Абстрактно. Я не причиню вреда тебе и твоим друзьям, – подсказал Шиффер и, перестав гипнотизировать холодильник, перевел взгляд на Иноуэ.
Как по ее мнению, лучше бы и дальше в сторону таращился: равнодушные зеленые глаза слишком остро напоминали Орихиме о чувстве беспомощности и бесполезности, с которым она боролась последние семнадцать месяцев. А теперь, вместе со столь бесцеремонно снова вторгшимися в ее жизнь арранкарами, вернулись и те, почти забытые, ощущения.
– И Куросаки-куну? – подозрительно уточнила Иноуэ.
Улькиорра кивнул.
– Ему особенно.
Орихиме расцвела улыбкой.
– Тогда, может, вы есть хотите? Я сейчас что-нибудь приготовлю!
Эспада переглянулась и синхронно кивнула.

***

Неизвестно, кому повезло больше: Иноуэ или Гриммджо с Улькиоррой. Первая, наконец, нашла благодарных едоков, которые не падали в обморок от одного вида приготовленных блюд. Вторые, в силу того, что были арранкарами и особого внимания человеческой кулинарии до сего момента не уделяли, просто не подозревали, что большая часть перемешанных ингредиентов были мало, а то и вовсе не совместимы. А потому спокойно съели то, что приготовила им женщина, и даже, помня наставления Урахары, сказали спасибо.
За едой и разговор потек спокойный. Иноуэ перестала дергаться от каждого косого взгляда Шиффера и резкого движения Джаггерджака.
– Значит, Цукишима-сан все-таки ранил меня? – удивилась Орихиме, после того, как Улькиорра вкратце обрисовал способность этого человека.
– Только не в физическом плане, – подтвердил Кватра и с подозрением посмотрел на чашку с горячим чаем.
– Поэтому я решила, что он мой друг.
– Именно, – все-таки роль чая в жизни человека Улькиорра не мог понять. – Это только начало. При желании Цукишима заставит поверить, что ты обязана ему жизнью. Что он был рядом каждую минуту, помогал, и, что он – самый дорогой для тебя человек. А потом ему нужно будет лишь попросить: и тогда ты сама причинишь вред своим друзьям.
Женщина слушала его, нервно комкая в руках салфетку. И смотрела снова, широко распахнув глаза, с тревогой и испугом. Хорошо, что хоть боялась она теперь не Шиффера.
– Ага, – внес свою лепту Гриммджо, – и на тебе он не остановится. Как там звать ваш мексиканский шкаф?
– Садо…
– Он будет следующим.
– И не только он, – решившись, Улькиорра сделал один небольшой глоток.
– И даже Ичиго? – почему-то эта мысль особенно ужаснула Иноуэ.
Кватра поморщился. Джаггерджак грубо хохотнул.
– Нет. Наоборот. Все это только, чтобы подтолкнуть Куросаки к… определенным действиям. Подчинителям нужна его сила, которую он сейчас так старательно пытается вернуть, чтобы опять всех защитить.
– И вы хотите помочь?
– Да.
– Но почему, Улькиорра-сан?
Шиффер оставил чашку и внимательно вгляделся в Орихиме, словно изменения, затронувшие память, можно было действительно увидеть. В их плане, который недавно Секста согласовал с Халибел, Иноуэ отводилась не последняя роль. Каждый из друзей владыки занимал важное место на игральном поле, в которое сейчас превратилась вся Каракура. Ход Цукишимы, хоть и был ожидаемым, все равно требовал некоторых корректировок.
– Необходимо устранить последствия подчинения. Потом мы расскажем, почему эспада заинтересована в том, чтобы помочь вам.
Естественно, любопытство Орихиме победило.
В Каракуре давно ночь, домашнее задание на завтра не сделано, несколько часов назад на нее напали и ранили. А сейчас на кухне небольшой квартиры Иноуэ спокойно сидят два арранкара, допивают чай и предлагают помощь.
Как можно сказать нет?
Секста повернулся к Шифферу.
– Ты говорил, чтобы отменить это подчинение, нужно еще раз ранить человека? Предлагаешь забрать меч этого урода?
– В чужих руках он может снова стать обычной закладкой.
– Значит, урода надо забирать вместе с мечом.
– Как это соотносится с тем, что о нас не должны узнать раньше времени?
– Шиффер, о нас уже и так знает большая часть города.
– В таком случае, пусть хотя бы меньшая какое-то время останется в неведенье.
От спора эспаду отвлек смешок Иноуэ. Она поспешно зажала рот ладонью, но глаза Орихиме сияли. Улькиорра вернул себе скорбно-равнодушное выражение лица и подумал, что глупая женщина права – человеческий мир изменил их.
– Хорошо. Она не может сама себя исцелить? – Гриммджо скептично посмотрел на детские заколки и покачал головой: – Хотя это же не рана в обычном понимании… Давай, Шиффер, что еще Киске рассказывал про этих ребят?
– Матери каждого из них во время беременности подверглись нападениям пустых. Во всех членах экзекуции остался осколок той силы, и они смогли преобразовать ее в подчинение.
Пустые…
Говорят, клин клином выбивают.
Эспада, недобро прищурившись, уставилась на Иноуэ.
– Предлагаешь, проткнуть ее Пантерой или Мурсьелаго и посмотреть, что получится? – кровожадно оскалился Джаггерджак.
Орихиме прикинула расстояния до двери и поняла, что бежать не имеет смысла.
– Обойдемся без радикальный мер.
От предложения Сексты Улькиорра отказался некоторым сожалением. По непонятным причинам Иноуэ вызывала у него странное царапающее ощущение внутри гигая в том месте, где обычно располагалась дыра пустого. Особенно, при мысли, насколько эта женщина важна для владыки.
– Подумай о Цукишиме. Что ты чувствуешь?
Орихиме послушно зажмурилась, восстанавливая в памяти образ тонкого высокого юноши. И почему его Гриммджо-сан уродом называет? Вполне симпатичный… И хороший! Почему? Не понятно. Но, что хороший – точно!
– Цукишима-сан… мой друг… он дорог мне? – неуверенно пробормотала Иноуэ, пытаясь разобраться в том сумбуре, который начинался у нее в душе, стоило только подумать об этом человека.
– Хорошо, – шепот Улькиорры раздался совсем близко, будто бы он приблизился на расстояние пары сантиметров… – Сосредоточься на этой мысли. Не упускай ее. Думай, как Цукишима тебе дорог. И не отвлекайся.
Раздался приглушенный удар и тихое ругательство Сексты. Орихиме зажмурилась еще сильнее, старательно удерживая в мыслях улыбающееся лицо Цукишимы.
А в следующий момент ее насквозь пробила волна чужой реяцу. Иноуэ даже вскрикнуть не успела. Казалось, всю свою силу Кватра эспады превратил в тонкую иглу и направил ее в Орихиме. Это было больно. Гораздо больнее, чем быстрый удар Цукишимы. Мощь арранкара захлестнула ее, сковывая тело, проникая в душу и утягивая в черную пустоту.
Все прекратилось также резко, как и началось, все прекратилось.
Девушка с трудом выдохнула, смахнула со лба липкие капли пота и открыла глаза. Гриммджо по-прежнему сидел за столом, придерживая за плечи гигай Улькиорры. Сам Шиффер спокойно стоял напротив Иноуэ. Если бы в этот момент на кухне оказались Ренджи или Исида, они бы сравнили пытливый взгляд Кватры с маниакальным интересом в глазах Заельапорро.
– Подумай о Цукишиме еще раз, – потребовал он, как только Иноуэ смогла отдышаться и немного придти в себя.
Орихиме нахмурилась, подойдя к выполнению задания со всем усердием.
– Он… – думать все еще было сложно. – Враг. Да, теперь я понимаю, что он – враг. Спасибо, Улькиорра-сан!
Шиффер, никак не отреагировав на благодарность, поспешил вернуться в гигай, пока его не засекли. Все-таки вспышка реяцу была весьма заметной. Оставалось надеяться, что это действительно сработало, и теперь они смогут при необходимости отменить крайне неприятное подчинение Цукишимы, на ком бы он ни решил его использовать.
– Может быть, еще немного бобов с медом? Или я могу приготовить рыбу с шоколадной пастой? – вполне довольная жизнью Иноуэ засуетилась на кухне. – Вы же теперь расскажите мне, да?
Улькиорра украдкой вздохнул. Теперь ни он, ни Джаггерджак не вызывали у женщины ни капли былого страха. И было непонятно, к лучшему ли это или к худшему.
– Гриммджо-сан?
– М-м? – вероятно Сексту одолевали такие же мысли и опасения.
– Давно хотела спросить: вы уверены, что именно Пантера? А то когда вы дрались с Ичиго-куном, так на тушканчика похожи были!

@темы: Ичиго, АУ, Улькиорра, PG13, Юмор, Арранкары, Гриммджо, Слэш, Фанфики

---

[Веселый Далек-пацифист предсказывающий будущее]

В свете пересмотра блича, потянуло пофанартить.

Фулрес

@темы: Занпакто, Фанарт

---

Принцип отражения. Часть 9

[Daewen]

Название: Принцип отражения
Автор: Daewen
Фэндом: Bleach
Персонажи: Куросаки Ичиго, Улькиорра Шиффер, Гриммджоу Джагерджак, Готей-13, остальная Эспада.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш, Юмор, AU
Аннотация: Посмотрев на бардак, царящий в Уэко Мундо после проигрыша Айзена, Улькиорра решил найти эспаде нового Владыку. И его выбор пал на...
Пишется по заявке: После победы над Айзеном Ичиго теряет свои силы и два года живет как обычный человек. Все это время его не оставляет ощущение, что за ним кто-то следит. И как оказалось позже, не напрасно - за ним следит Улькиорра, выживший после сражения с временным шинигами. Что-то (на усмотрение автора) у него в голове щелкнуло и теперь Шиффер считает Куросаки своим Владыкой. Он искренне верит в то, что когда-нибудь у Ичиго восстановятся силы, а пока он его охраняет от голодных Пустых, гопников и еще чего-нибудь на усмотрение автора, попутно фапая на рыжика. Однажды Шиффера засекает кто-то из друзей Ичиго из Готея решивших навестить его. Завязывается сражение и пока Улькиорра занят рыжика затягивают во всю эту историю с фуллбрингерами.
В это время в Уэко Мундо. После того, как капитаны вместе с Ичиго и его друзьями покинули Уэко Мундо, арранкары были предоставлены сами себе. Эспада зализывает раны, потихоньку восстанавливает дворец Владыки и через какое-то время перед ними встает вполне закономерный вопрос "а что дальше?". На всеобщем собрании Гриммджо решил прикольнуться и предложить сделать Куросаки новым Владыкой. К его удивлению остальной Эспаде идея понравилась...
Как Ичиго будет из всего этого выкарабкиваться на усмотрение автора)) Но хочу хеппи-энда, хочу арранкаров хвостом ходящих за Ичиго и упрашивающих его отправиться с ними в Уэко Мундо.
Предупреждения: OOC
Размер: планируется макси


Части 1-2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7
Часть 8

Часть 9

Часть 9

Если рассмотреть проблему достаточно внимательно,
то вы увидите себя как часть этой проблемы.
Закон Мерфи

Ичиго недоверчиво потер глаза.
Не помогло.
Тогда он сильно-сильно зажмурился и постарался подумать о чем-нибудь отвлеченном. О море, о деревьях, о бабочках… черных таких, из Сообщества. Нет, не то! Не думать ни о шинигами, ни о пустых. А то уже галлюцинации начинаются.
Учебник, парта, контрольная, огромное домашнее задание, работа… экзекуция. Именно туда сейчас и шел Ичиго – на первую тренировку. Более-менее очистив сознание от лишних ассоциаций и посторонних личностей, Куросаки осторожно открыл глаза и уставился на другую сторону улицы, где располагалась небольшая пекарня. Юзу и Карин очень любили покупать здесь крошечные, очень вкусные пирожные с кремом. А в теплую – такую, как сейчас – погоду хозяин распоряжался выносить на улицу несколько столиков, открывать над ними широкие пляжные зонтики и устраивать уютное кафе, где к свежей выпечке можно было заказать горячий напиток, сок или свежие ягоды.
Сейчас за одним из столиков сидели два парня, судя по форме – старшеклассники. Самое ужасное заключалось в том, что они до неприличия походили на Кватру и Сексту эспады, коим полагалось давным-давно, словно дурным кошмарам, развеяться с песками Уэко Мундо.
А если каким-то чудом этим двоим и удалось выжить, то они уж точно должны были найти более интересное занятие, чем сидеть в кафе…
Парень с ярко-голубыми волосами что-то ответил подошедшей с подносом официантке – естественно, с такого расстояния, что именно услышать было нереально – и молоденькая девушка, кокетливо улыбнувшись, поспешил исполнять заказ. Но ведь люди не могут видеть арранкар! И Ичиго не может. Он перевел взгляд на старшеклассника, который напоминал Улькиорру, и нервно сглотнул, рефлекторно отступив назад. Мало того, что галлюцинации вообще начались, так они еще и какими-то совсем неправильными оказались! Точная копия Кватры задумчиво рассматривал сочную и крупную ягоду клубники. Куросаки заворожено смотрел, как старшеклассник медленно подносит ее ко рту и чуть надкусывает… пробует, смакует так, будто бы в жизни ничего вкуснее не ел, а потом облизывает с губ клубничный сок.
На этом моменте Ичиго еще раз потер глаза и осознал, что стремительно сходит с ума. Эспада не может вот так просто – видимая для обычных людей – сидеть в кафе и есть нормальную пищу! А если после поражения Айзена они окончательно свихнулись и воспылали неожиданным гастрономическим интересом к каракурским булочкам, исследовательский центр уже должен был засечь гарганту и поднять на ноги весь Готей!
Тонкая рука старшеклассника потянулась к следующей ягоде, и Ичиго, отринув сомнения, решил просто перейти дорогу и пройти мимо кафе. Возможно, как только он увидит парней вблизи, вся похожесть тут же исчезнет, и Куросаки посмеется над собственной одержимостью, которая заставляет его в каждом встречном видеть врага.
В следующую секунду случились сразу две вещи: Ичиго сделал шаг в сторону перехода, а голубоволосый, словно почувствовав чужой взгляд, поднял голову, безошибочно уставившись на Куросаки. И тут же, неопрятный грузовик, притормозив на светофоре, закрыл старшеклассников своей неповоротливой, разукрашенной яркой рекламой тушей. Расталкивая людей, Ичиго кинулся на ту сторону.
Вслед ему понеслась ругань.
Парни исчезли из поля его зрения всего на несколько мгновений. Но когда, обогнув грузовик, Куросаки подбежал к кафе, столик был уже пуст: только пара банкнот, придавленных тарелкой с недоеденной клубникой, лениво шелестели на ветру.
Ичиго задумчиво почесал в затылке и огляделся по сторонам. Обычные люди, ничем не напоминающие эспаду, спешили по своим делам, недовольно огибая замершего на одном месте парня. Мысленно махнув рукой, Куросаки взял кофе с собой и побрел на тренировку.

***

Идея заглянуть в кафе принадлежала одновременно и Улькиорре, и Гриммджо. Либо Киске действительно сильно поторопился и не доделал гигаи, либо с непривычки сказывалось ограничение реяцу, либо же бывший капитан двенадцатого отряда решил умолчать о каких-то деталях. Иначе объяснить вернувшееся спустя час невыносимое давление тел на духовные сущности арранкар не получалось. Дыхание Сексты стало учащенным и тяжелым, Улькиорре было чуть проще, но и он изредка позволял себе морщиться от не самых приятных ощущений.
– Как-то не верится, что дальше будет лучше, – заприметив хоть что-то похожее на кафе, Джаггерджак и буквально рухнул за столик. – Помнится, у Куросаки вообще никаких проблем не возникало…
Стайку мелких мальчишек, на которых он хмуро посмотрел, сдуло, чуть ли не в буквальном смысле, только раздалась парочка испуганных воплей. Это немного приподняло Гриммджо настроение. Вообще, шарахающиеся в стороны люди весьма радовали Сексту эспады. Виной тому был его внешний вид, ибо выглядел Джаггерджак, как самый настоящий хулиган и бандит. И форма старшей школы – вполне известной и благонадежной – не убеждала мирных жителей в неопасности данного субъекта. Даже без обломка маски он все равно голодно скалился, а не улыбался. Высокий, громкий, с яркими растрепанными волосами и наглыми подведенными бирюзовым глазами. Брюки измяты, рубашка навыпуск и застегнута всего на пару пуговиц, рукава форменной куртки привычно подвернуты.
– У владыки не гигай, а собственное тело, – напомнил Шиффер, внимательно рассматривая меню.
Рядом с Секстой он оказался почти незаметен. Особенно, без своей ужасающей реяцу. И выглядел Улькиорра примерным и тихим учеником, непонятно как оказавшимся в дурной компании: куртка строго застегнута под горло, эстигмы в отличие от меток Сексты, почти не заметны. Разве что взгляд – по-прежнему равнодушный и пугающий – кого угодно мог заставить перейти на другую сторону улицы, подальше от такого странного молодого человека.
Подошедшей официантке Улькиорра указал на тарелку с ягодами. Голода он не испытывал, но благодаря Ухарахе имел некоторые представления о поведении в таких местах: если зашли в кафе, необходимо что-нибудь заказать.
– А у других шинигами? – не унимался Гриммджо, борясь с искушением потребовать сразу весь список.
– Не спрашивал, – больше мусора Шиффер ненавидел только дурацкие вопросы. – Нужно решить, как мы расскажем владыке о Гинджоу Куго и его истинных планах.
Конечно, Куросаки-сама, даже если бы Секста и Кватра просто пришли к нему домой, ничего не смог бы сделать. Без сил шинигами единственное, на что был способен Ичиго – выбить им зубы и наставить синяки.
И то сомнительно.
Но Улькиорре хотелось найти более приемлемый и не грозящий никому травмами вариант.
– Как ни планируй – все равно придется сначала его связать, а уже потом объяснять, что мы не сражаться пришли, и вообще на стороне Куросаки, – фыркнул Джаггерджак, продолжая неравный бой с собственной жадностью. – И не факт, что сработает. Мы для него враги. А если уж всякие гадости начнем говорить про новых друзей…
На этом им пришлось замолчать: официантка принесла заказ Улькиорры, уточнив, не хотят ли они что-нибудь еще, с намеком смотря на Гриммджо.
– Чуть позже, – скрипнул зубами Секста, вместо того, чтобы послать настырную девицу. Шиффер пригрозил, что если «выход в люди» провалится из-за Гриммджо – Улькиорра отправит его на исправительные работы в Лас Ночес, а сюда позовет Нел. – Что ты предлагаешь?
– Можно через его сестру. Или через квинси. К ним владыка должен прислушаться, – Кватра повертел в пальцах крупную клубнику.
– Или решит, что мы их заставили.
Шиффер укусил ягоду, задумчиво пожевал и вынуждено согласился:
– Тоже верно.
В этот момент Гриммджо почувствовал внимательный взгляд, который буквально впивался в него. Это было странно. Теперь, когда они с Улькиоррой находились в гигаях, люди смотрели на них постоянно: с любопытством, неодобрением, случайно зацепив в толпе. Это же ощущение было настолько ярким и острым, словно лезвие под ребра. Секста поднял голову, спеша отыскать наглеца и…
– Валим! – прошептал он, встретившись взглядом с напряженным и растерянным Куросаки, – а то без плана придется действовать.
Шиффер, скосив глаза в сторону перехода, на секунду замер с зеленым хвостиком клубники в зубах, а затем, вспомнив, что даже в экстренных ситуациях необходимо помнить о правилах, быстро вытащил пару бумажек, выданных ему Киске, и положил под блюдце с ягодами.
К счастью их очень удачно и вовремя закрыл притормозивший фургон.
– Быстрее!
Завернув за угол улицы, Джаггерджак громко расхохотался, испугав двух подружек – младшеклассниц. Сама ситуация – дурацкая и абсурдная – вызвала у него приступ эйфории, а уж возможность запечатлеть в памяти выражение лица Кватры в тот момент, вообще выходила за рамки представлений Гриммджо об удачных днях. Улькиорра, прислонившись к стене дома, осторожно выглянул, чтобы понять: продолжил ли владыка поиск арранкар.
Но нет, покрутив головой по сторонам, Куросаки-сама перестал выискивать в толпе призраков прошлого. Кватра пристально всмотрелся в лицо своего владыки, пытаясь понять, какие эмоции и мысли владеют им сейчас. Но увидел только растерянность и непонимание: ни страха, ни гнева, ни злости, которые были бы логичным откликом.
Возможно, все не так плохо, как кажется.
– Мы не пойдем за ним? – Гриммджо тоже выглянул из-за дома, чтобы посмотреть, как Ичиго, осторожно дуя на горячий кофе, возвращается на свой маршрут. Правда, периодически останавливается и озирается, будто бы ожидает, что эспада снова непонятным образом окажется за столиком кафе.
– Нет. Не нужно. Пусть тренируется, – Улькиорра поправил молнию на куртке и направился строго в другую сторону. – За один раз владыка точно не восстановит силы шинигами – значит, они не тронут его. Нам нужно согласовать дальнейшие действия.
Секста, ссутулившись, побрел следом за Шиффером.
– Клубника хоть вкусная была?
Улькиорра задумался, не зная, с чем ее можно сравнить – пустыми или чаем Айзена.
– Весьма.

***

То, что после наглого квинси целью экзекуции станут остальные друзья Куросаки-сама, Улькиорра предположил с самого начала. Не понятным оставалось только, кто окажется следующим: женщина с уникальной способностью отрицать или молчаливый парень с изменяющейся кожей.
Теперь этот вопрос разрешился.
Реяцу Иноуэ Орихиме ярко и тревожно полыхнула над городом, когда по соображениям Шиффера первая тренировка владыки должна была подойти к концу. Значит, совсем скоро Куросаки-сама узнает о нависшей над ней опасности от своего друга.
– Женщина.
Реяцу Джаггерджака из-за ограничения гигая была почти на нуле, поэтому он не почувствовал изменившегося фона.
– Да что ты все о бабах, Шиффер?! – сначала возмутился он, потом сообразил. – А-ааа, точно!
И тоже замер, настроившись на чужую духовную силу. Спустя несколько мгновений ему все-таки удалось отследить колебания реяцу.
– Пойдем спасать, – то ли уточнил, то ли констатировал Гриммджо.
– Нет, не совсем.
И даже совсем нет.
Заметив непонимание и сомнение, выраженное в напряженной работе мысли озарившей лицо Сексты, Улькиорра пояснил.
– Если мы вмешаемся сейчас и поможем женщине – экзекуция узнает о том, что кроме Сообщества есть еще одна заинтересованная в Куросаки-сама сторона. Мы не потеряем преимущество, но эффекта неожиданности на нашей стороне уже не будет. И в тоже время, нельзя допустить, чтобы воспоминания Иноуэ заменили.
– Шиффер, если ты думаешь, что хоть что-то сейчас прояснил, то сожалею – гигай, кажется, повредил твои мозги. Мы либо спасаем ее, либо нет.
Кватра, наградив Гриммджо характерным взглядом, ничего не ответил. Быстрый шаг сменился бегом, и Джаггерджаку ничего не оставалось, кроме как бросится следом за Улькиоррой. Быстрое перемещение в пространстве в гигае тоже оказалось тоже не самой простой наукой. Сонидо сейчас было им не доступно, поэтому оставалось только подобно самым обычным людям петлять по улицам, отслеживая реяцу Иноуэ. Судя по тому, что ее духовная сила абсолютно дестабилизировалась, выбрасывая в небо Каракуры снопы ярко-золотистых искр, Улькиорра и Гриммджо имели все шансы не успеть.
На самой границе и без того ограниченного гигаем восприятия Шиффер чувствовал Ясутору, который также сообразив, что с подругой беда, спешил к ее дому. Вместе с ним бежал владыка.
Но они были еще дальше, чем эспада.
Джаггерджак, вырвавшись вперед, бросился к лестнице типового, весьма скромного и неказистого дома. Перепрыгивая за раз по десять ступеней, он лишь один раз обернулся на Кватру. Но разрешения выйти из гигая так и не получил. Помощник и воспитанник Гинджоу – Цукишима – не должен был узнать, кто они такие.
Друзья по школе или просто парни, которые проходили мимо и решили вступиться за девушку – только и всего.
– Отойди он нее, урод! – яростное рычание Гриммджо даже в искусственном теле, ограничивающем его силы, все равно сочилось мощью и угрозой. Казалось, его было слышно на нескольких соседних улицах.
Всего на мгновение, преодолевая последние метры, отделяющие Улькиорру от площадки перед квартирами, он подумал, что ошибся: экзекуции могла понадобиться и смерть Иноуэ, а не только ее вспоминания. Хороший ход, чтобы еще сильнее надавить на владыку и вынудить его тренироваться на пределе возможностей.
Ведь мотивации лучше, чем смерть подруги, придумать сложно.

@темы: Ичиго, АУ, Улькиорра, PG13, Юмор, Арранкары, Гриммджо, Слэш, Фанфики

---

Принцип отражения. Часть 8

[Daewen]

Название: Принцип отражения
Автор: Daewen
Фэндом: Bleach
Персонажи: Куросаки Ичиго, Улькиорра Шиффер, Гриммджоу Джагерджак, Готей-13, остальная Эспада.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш, Юмор, AU
Аннотация: Посмотрев на бардак, царящий в Уэко Мундо после проигрыша Айзена, Улькиорра решил найти эспаде нового Владыку. И его выбор пал на...
Пишется по заявке: После победы над Айзеном Ичиго теряет свои силы и два года живет как обычный человек. Все это время его не оставляет ощущение, что за ним кто-то следит. И как оказалось позже, не напрасно - за ним следит Улькиорра, выживший после сражения с временным шинигами. Что-то (на усмотрение автора) у него в голове щелкнуло и теперь Шиффер считает Куросаки своим Владыкой. Он искренне верит в то, что когда-нибудь у Ичиго восстановятся силы, а пока он его охраняет от голодных Пустых, гопников и еще чего-нибудь на усмотрение автора, попутно фапая на рыжика. Однажды Шиффера засекает кто-то из друзей Ичиго из Готея решивших навестить его. Завязывается сражение и пока Улькиорра занят рыжика затягивают во всю эту историю с фуллбрингерами.
В это время в Уэко Мундо. После того, как капитаны вместе с Ичиго и его друзьями покинули Уэко Мундо, арранкары были предоставлены сами себе. Эспада зализывает раны, потихоньку восстанавливает дворец Владыки и через какое-то время перед ними встает вполне закономерный вопрос "а что дальше?". На всеобщем собрании Гриммджо решил прикольнуться и предложить сделать Куросаки новым Владыкой. К его удивлению остальной Эспаде идея понравилась...
Как Ичиго будет из всего этого выкарабкиваться на усмотрение автора)) Но хочу хеппи-энда, хочу арранкаров хвостом ходящих за Ичиго и упрашивающих его отправиться с ними в Уэко Мундо.
Предупреждения: OOC
Размер: планируется макси

Части 1-2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7

Часть 8

Часть 8

Даже если ваше объяснение настолько ясно, что исключает всякое ложное толкование,
все равно найдется человек, который поймет вас неправильно.
Закон Мерфи

Первой из гарганты выскочила маленькая девочка и тут же мячиком запрыгала по комнате. Выглянула в окно, стукнула кулаком по стене, распахнула седзи и попыталась сорвать панамку с Урахары. А когда последнее у нее не получилось, снова скрылась в черном разрезе реальности с громким воплем: «Ста-арк, ну-у шевелись уже!»
Киске растерянно переступил с ноги на ногу и потер подбородок.
– Кажется, Шиффер вместо арранкара подложил тебе свинью, Киске! – посмеиваясь, прокомментировала увиденное Йороуичи.
Урахара только развел руками, ожидая продолжения и не спеша делать выводы. Спустя десять минут, когда Шихоуин откровенно заскучала и сама начала подумывать над тем, чтобы сорвать панамку с друга, края миниатюрной гарганты, наконец, сильнее раздались в стороны, почти полностью закрыв стену комнаты. Из них черным потоком хлынула чудовищная реяцу. Сидящая в соседней комнате Уруру закашлялась, а Джинта с удивлением вытер кровь, закапавшую из носа. Если бы в этот момент поблизости от лавки проходил человек, он был, наверняка, умер на месте. Даже два пусть и бывших, но все-таки капитана, не потерявшие ни в силе, ни в сноровке, пережили несколько не самых приятных секунд.
Премьеро лениво остановился на краю разреза, сцедил в кулак зевок и прищурился от яркого света – окно выходило на солнечную сторону. Затем сообразил, почему все такие бледные, и легко, будто бы только что не было потока силы, свернул свою реяцу.
Его белоснежная одежда в беспорядке была перепачкана синей и зеленой краской, на обломке маски виднелись кляксы желтого цвета, а сам Старк выглядел так, будто бы его пожевал и выплюнул гиллиан.
Сказать Премьеро ничего не успел.
– Быстро исчез с прохода! – раздался недовольный окрик, и эспада, получив мотивацию в виде пинка под зад, вылетел из гарганты, чуть не рухнув под ноги Урахаре. Следом появилась уже знакомая маленькая девочка. Один из небольших рожек на шлеме, оставшемся от маски пустого, обломан, короткие волосы растрепанны, а на личике огромными буквами читается желание скорее познакомиться с миром живых. Малышка также оказалась перемазана красками, начиная с высоких сапожек и заканчивая острым носиком.
Разрез реальности с громким бульканьем исчез.
Старк осмотрел Киске, потом – Йороуичи, задумался, видимо, решая, к кому же его точно отправили, но все-таки остановил недобрый взгляд на торговце.
– Где?
От такого вопроса растерялся не только Ухараха но и Шихоуин, у которой, казалось бы, ответы и комментарии были заготовлены на все случаи жизни. Мелкая девчонка к этому времени уже успела выглянуть в коридор, дернуть Йороуичи за неопрятно подвязанный хвост, и вытащить из кармана Киске веер.
– Кто, простите? – очень осторожно уточнил торговец.
– Моя комната, – ровным тоном, как маленькому ребенку, пояснил Старк.
– Здесь, – Киске указал на угол, где загодя приготовленный уже лежал футон, а в комплект ему был накидан пяток подушек.
Премьеро удовлетворенно кивнул и, не сказав более ни слова, дошел до угла и рухнул на подушки, словно ему подрубили ноги. Буквально через минуту комнату огласило равное сопение арранкара.
Урахара и Йороуичи переглянулись и с немым вопросом посмотрели на девочку, которая уже перестала скакать по комнате и устроилась под боком Премьеро.
– Старк устал! Поэтому и силу плохо контролировал! – непреклонно сообщила она, будто бы Киске уже собирался будить эспаду и загружать работой. – Халибел-сама напоследок заставила нас красить зал совещаний, – девочка немного подумала, подергала себя за прядь волос и доверительно сообщила: – Мы солнышко на потолке нарисовали! И облака. Как думаете, владыке понравится?
– Конечно, понравится, детка! – промурлыкала Йороуичи и потянула Киске за рукав из комнаты, – отдыхайте!
До Лилинет донесся из коридора сдавленный смех, будто бы красивая женщина из последних сил пыталась сдержаться и закрывала себе рот, но девочке уже было все равно. Свернувшись маленьким клубочком рядом со своим Старком, она сладко спала, предвкушая все радости мира живых и кучу вкусных конфет.
…Йороуичи сидела на столе, пождав ноги, и с интересом наблюдала, как Киске работает над заготовками, которые совсем скоро должны были стать первыми гигаями, пригодными для арранкар. В такие минуты Ухараха преображался: движения становились скупыми, лицо – чужим, совершенно незнакомым. Казалось, его черты менялись в этот момент: становились жестче, тоньше. Он откладывал в сторону панамку, накидывал на плечи тонкий белый халат, иногда, в минуты тоски напоминающий капитанское хаори. Убирал от лица, вечно лезущие в глаза сухие волосы, и снова становился главой исследовательского центра… пусть от былого в магазинчике оставалась лишь небольшая каморка мастерской, да жажда создавать и проникать в саму суть вещей. Только в эти моменты можно было осознать, насколько действительно опасен Урахара. Даже в сражении он никогда не бывал сосредоточен так же, как в своей лаборатории.
Также абсолютно и ненормально счастлив.
– Ты серьезно собираешься им помогать, Киске?
С минуту он никак не реагировал на вопрос, словно не услышал его, но затем, отложив в сторону шприц с тонкой и длинной иглой, повернулся к Йороуичи.
– Собираюсь. А почему нет? Ты против?
– Вот еще! Я бы хвост отдала, чтобы понаблюдать, как эспада будет таскаться за Куросаки и упрашивать, чтобы он стал их владыкой… и еще уши бы заложила кому-нибудь, хоть краем глаза посмотреть, как он потом их в Лас Ночес строить будет.
Шихоуин громко расхохоталась, видимо, нарисовав себе в воображении картинку.
– Когда в Готее узнают… а что узнаю – точно, все-таки там не одни идиоты, нам по такому сроку влепят, что Айзен со смеху сдохнет.
– Это плюс, – пожал плечами Киске и снова вернулся к работе над гигаями.
Он наклонился над заготовками так, что непослушные волосы скрыли его лицо, но Йороуичи могла бы повторно заложить свои уши, что друг в этот момент довольно улыбается.
– Зная Ичиго, можно утверждать, что если он согласится стать владыкой Уэко Мундо, то изменит его основы и перестроит весь мир пустых заново. Он ведь такой. Не может пройти мимо какой-нибудь несправедливости.
– Действительно, – тоже улыбнулась кошка, – Там, где мы стучимся лбами о стены законов и замшелых устоев, которые должны оставаться незыблемыми только из-за ворчания стариков: «Потому что так было всегда, и не нам изменять порядки и правила, завещанные предками» – Куросаки просто разносит по камешку все, что не вписывается в рамки его морали. Но тебе ведь наплевать на правила и изменения. Просто интересно, что из этого получится, Киске? Да?
Урахара с минуту изображал молчаливое возмущение. Потом со смешком сдался.
– Только подумай – иметь в друзьях владыку Уэко Мундо…

***

– Осторожней!
– Гриммждо-сан, не вырывайтесь, пожалуйста, иначе больнее будет.
– Тогда медленнее запихивай! Ме-дле-нне-ее, сволочь!
– Это только в первый раз так, дальше будет легче. Подвигаетесь – привыкнете.
– Успокоил!
– Еще чуть-чуть… Попробуйте расслабиться.
– Ксо, как же тесно!
– Ты не мог бы не так громко кричать?
– Заткнись, Шиффер.
– Да, Улькиорра-сан, вы не могли бы помочь?
– Ох…
– Что вы здесь делаете?! – кажется, впервые в жизни Йороуичи заглядывала в помещение осторожно, искренне опасаясь своих подозрений.
– Запихиваем арранкара в гигай, – ответ показался Урахаре настолько очевидным, что он даже обернулся к седзи, не понимая, что так удивило Шихоуин.
– Ага, – согласилась женщина, – в гигай. Пойду, успокою остальных, что ли. Старк и тот проснулся! А Тессай не знает, кому уши зажимать: Джинте, Уруру, Лилинет или себе… Вы бы потише как-нибудь, а-а?
Урахара с Улькиоррой обменялись одинаково недоуменными взглядами, не понимая, что вдруг приключилось с Йороуичи и остальными обитателями дома. И почему всех резко взволновала примерка арранкарами искусственных тел. Да, Киске спешил. Да, возможно где-то что-то не доработал. Но это не повод заглядывать в комнату с таким видом, как будто бы они тут демонов вызывают!
Обидно, знаете ли!
Из их троицы один только Гриммджо быстро сообразил, на что намекала кошка, и сейчас цветом лица напоминал шевелюру небезызвестного Ренджи Абараи. Пробормотав под нос: «Извращенцы! Вокруг меня одни извращенцы!» – он с ненавистью уставился на гигай, в который никак не мог влезть даже с помощью Киске и Шиффера. Кое-как они смогли запихнуть с искусственное тело нижнюю часть Джаггерджака. Ноги тут же сдавило, словно в тисках, как и то, что находилось чуть выше. Впрочем, все это было бы еще терпимо, если бы затем Секста просто и тривиально не застрял бы.
И уже час он не мог ни выйти из тела обратно, ни продвинуться дальше.
У Кватры тоже поначалу возникли некоторые затруднения, но серьезных масштабов они так и не достигли. Провозившись минут двадцать, Улькиорра вполне успешно был помещен Урахарой в гигай. И сейчас уже уверенно перемещался по комнате, привыкая к тяжести тела, ограниченной реяцу и с интересом поглядывая в большое овальное зеркало, которое размазывало отражение, делая его чуточку кособоким, но все-таки годным. А вот Джаггерджаку хотелось кого-нибудь убить. Или, что более вероятно, умереть от стыда, ибо в том положении, в котором он сейчас находился, дотянуться до шеи торговца было затруднительно.
– Давайте, попробуем еще раз. Сначала левую руку, Гриммджо-сан, – Киске заботливо надавил ему на плечи, погружая духовную сущность арранкара в тесный и вязкий гигай. Ощущение были настолько отвратительны и болезненны, что Секста, не выдержав, взвыл, умудрившись между двумя короткими, но выразительными «У-у!» вставить пару непечатных выражений.
Шиффер, наблюдая за мучениями Гриммджо, обозначил улыбку, чуть дрогнувшими уголками губ, словно бы в какой-то момент решил засмеяться, но затем вспомнил, что не умеет. Мысль, насколько же жалко и комично он выглядит, что пробил на эмоции даже эту зеленоглазую пародию на глыбу льда, в конец достала несчастного Сексту. Со звериным рыком он дернулся вперед, врываясь в искусственное тело, как в толщу воды, захлебываясь, не понимая, где верх, где низ, ничего не видя, будто бы глаза стянули плотной черной повязкой. Вмиг ему стало невыносимо жарко, будто бы его запихнули в узкую, раскаленную печь, стенки которой к тому же еще и сжимались, стремясь раздавить Гриммджо.
– Глаза уже можно открыть, – раздалось у самого уха, оглушающе-громко, будто Шиффер наклонился и кричал во всю мощь легких. – Вроде все получилось.
– Удивительно, что может сотворить одна только ваша улыбка, Улькиорра-сан! – голос Киске звучал как обычно: немного рассеянно, с высокими нотами насмешки и интереса. Торговцу не терпелось поставить Джаггерджака на ноги и убедиться, что тот действительно нормально вошел в гигай, а не окончательно и бесповоротно в нем застрял…
Гриммджо удивленно заморгал. Действительно, ужасная тяжесть и теснота постепенно отступали и смазывались. Опираясь о теплые доски пола, он неловко, словно бы в первый раз, поднялся. Тело слушалось неохотно: тянуло, будто все мышцы стали резиновыми. Перед глазами еще мелькали черные точки.
Урахара быстро обошел вокруг Сексты, внимательно осматривая арранкара, а потом неожиданно ударил тростью по колену. Точнее – попытался ударить, задев только воздух. Рефлексы сработали вне зависимости от состояния Джаггерджака: гигай моментально взмыл вверх, уклоняясь. И, развернувшись в прыжке, Гриммджо по старой привычке со всей силы двинул ногой в лицо Киске. Тоже мимо – бывший капитан успел спасти свой нос за долю секунды до того, как он чуть не познакомился с пяткой Сексты.
Улькиорра, безучастно наблюдавший за этим, снова повернулся к зеркалу и задумчиво потер ключицы, где совсем недавно была дыра пустого, пытаясь привыкнуть к изменениям.
– Неплохо, Гриммджо-сан! – обрадовался торговец, выйдя из шунпо и придержав чуть не летевшую с него панамку. – Дискомфорт прошел?
– Сойдет! – отмахнулся Джаггерджак, хотя ощущения все равно оставались далеки от нормальных.
Со стороны казалось, что носить гигай – дело простое и незамысловатое. Взгляд на проблему «изнутри» показал, насколько ошибочными могут некоторые суждения.
Гриммджо неуверенно потер щеку. Он прекрасно знал, что не найдет обломка маски, но рука сама потянулась к лицу, еще до того, как Секста отдал отчет в своих действиях. Щека была ровной, теплой и гладкой – никаких костяных обломков и зубов. Абсолютно непривычно и даже дико. Джаггерджак задумчиво разлохматил волосы, мысленно пообещав себе, что обязательно привыкнет к этому, но не сразу и не сейчас. Затем Секста предсказуемо опустил взгляд на свой живот. Похлопал ладонью по тому месту, где привык видеть черный провал, словно думал, что иллюзия спадет, явив миру привычную дыру. Но, нет. Ощущалась все та же теплая кожа, будто бы Киске нашел способ сделать Гриммджо живым.
В комнату снова заглянула любопытная Йороуичи, на этот раз вполне уверенно распахнув тонкие створки.
– Отлично выглядите, парни! – ободрила женщина. Правда, смотрела она со вполне понятным интересом не на обоих арранкар, а исключительно на Гриммджо… еще точнее, на его живот, оценивая пресс. – Теперь пойдете выгуливать гигаи?
«Адаптироваться» – перевел в понятную формулировку Шиффер и кивнул. Действительно, им нужно было научиться находится среди людей, не вызывая повышенного интереса. И если в своей сдержанности и способности приспосабливаться Улькиорра был уверен, то Гриммджо запросто мог наброситься на человека, если бы тот случайно задел его в толпе или наступил на ногу.
– Стоп-стоп! – послав Джаггерджаку укоризненный взгляд, чтобы тот застегнул на гигае рубашку, засуетился Урахара. – Сперва нужно понять, сможете ли вы оставить тела по первой необходимости, а затем вернуться в них без таких… затруднений.
Шифферу не особенно понравилась идея впустую потратить одну из попыток. Впрочем, повод был весомый, а день клонился к вечеру, и за оставшееся время вряд ли могло произойти что-то критическое. Кивнув Гриммджо, Кватра закрыл глаза, вспоминая данные Урахарой инструкции. Сосредоточившись, он отделил сущность арранкара от искусственного тела и, когда почувствовал привычную силу, а не оставшиеся после блокировки жалкие крохи, резко вытолкнул себя из гигая.
Киске, Йороуичи и Секста проводили взглядами рухнувшее на пол тело.
– Отлично, Улькиорра-сан! – обрадовался торговец, словно это было какое-то невероятное достижение, а не обычная проверка работоспособности искусственного тела. – Гриммджо-сан?
– Идите вы… – тоскливо отозвался арранкар, – Шиффер, за одну только идею запихнуть нас в эти штуки тебе стоит надрать зад.
Улькиорра несколько раз моргнул, словно что-то быстро подсчитывая в уме, после чего спокойно сообщил.
– За последние тридцать спаррингов тебе удалось победить только один раз. Когда меня отвлек менос, появившийся у дома владыки. Логика подсказывает, что если расстановка сил не изменится, то, выражаясь твоими же словами, из нас двоих «надерут зад» точно не мне.
Джаггерджак показал Шифферу средний палец и резко вышел из гигая.
Еще одно тело стукнулось о доски пола.
– Киске, – хитро улыбнулась Йороуичи, – когда мальчики соберутся – не забудь им дать на карманные расходы. Уверена, так будет спокойнее всем.

@темы: Ичиго, АУ, Улькиорра, PG13, Юмор, Арранкары, Гриммджо, Слэш, Фанфики

---

Принцип отражения. Часть 7

[Daewen]

Название: Принцип отражения
Автор: Daewen
Фэндом: Bleach
Персонажи: Куросаки Ичиго, Улькиорра Шиффер, Гриммджоу Джагерджак, Готей-13, остальная Эспада.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш, Юмор, AU
Аннотация: Посмотрев на бардак, царящий в Уэко Мундо после проигрыша Айзена, Улькиорра решил найти эспаде нового Владыку. И его выбор пал на...
Пишется по заявке: После победы над Айзеном Ичиго теряет свои силы и два года живет как обычный человек. Все это время его не оставляет ощущение, что за ним кто-то следит. И как оказалось позже, не напрасно - за ним следит Улькиорра, выживший после сражения с временным шинигами. Что-то (на усмотрение автора) у него в голове щелкнуло и теперь Шиффер считает Куросаки своим Владыкой. Он искренне верит в то, что когда-нибудь у Ичиго восстановятся силы, а пока он его охраняет от голодных Пустых, гопников и еще чего-нибудь на усмотрение автора, попутно фапая на рыжика. Однажды Шиффера засекает кто-то из друзей Ичиго из Готея решивших навестить его. Завязывается сражение и пока Улькиорра занят рыжика затягивают во всю эту историю с фуллбрингерами.
В это время в Уэко Мундо. После того, как капитаны вместе с Ичиго и его друзьями покинули Уэко Мундо, арранкары были предоставлены сами себе. Эспада зализывает раны, потихоньку восстанавливает дворец Владыки и через какое-то время перед ними встает вполне закономерный вопрос "а что дальше?". На всеобщем собрании Гриммджо решил прикольнуться и предложить сделать Куросаки новым Владыкой. К его удивлению остальной Эспаде идея понравилась...
Как Ичиго будет из всего этого выкарабкиваться на усмотрение автора)) Но хочу хеппи-энда, хочу арранкаров хвостом ходящих за Ичиго и упрашивающих его отправиться с ними в Уэко Мундо.
Предупреждения: OOC
Размер: планируется макси

Части 1-2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6

Часть 7

Часть 7

Если вам кажется, что ситуация улучшается,
значит, вы чего-то не заметили.
Закон Мерфи

– Значит, гигаи, – Киске оставил в сторону пустую чашку.
Седьмую по счету.
За то время, которое они с Улькиоррой обсуждали будущее сотрудничество, он, кажется, успел выпить несколько литров напитка, который также был горячо любим Айзеном. У Шиффера его вид вызывал какой-то смутный дискомфорт, похожий на отвращение, и с некоторым удовлетворением он вспомнил, что Куросаки-сама, конечно, тоже не обходился без чая, но все-таки по возможности предпочитал ему сок или газировку.
Еще один неоспоримый плюс нового владыки.
Улькиорра посмотрел на чашку, стоящую перед ним – то ли дань вежливости, которую он не мог ни понять, ни оценить, то ли тонкая ирония над тем, что все равно в данный момент Кватра не насладился бы вкусом напитка.
По нескольким пунктам согласия они уже достигли.
Например, Урахара брал на себя заботу о Куросаки Ишшине, которого тоже следовало ввести в курс дела. Осторожно, помня о его взрывном характере и совершенно непредсказуемой реакции. Шиффер же, в свою очередь, согласился на несколько тестов, которые не терпелось провести над арранкаром бывшему главе и основателю исследовательского центра. Не сказать, чтобы Кварту совсем не волновал странный огонек одержимости в глазах Киске, когда он говорил про исследования, по словам Урахары – абсолютно безопасные и безболезненные – но ради владыки Улькиорра был готов вытерпеть многое.
Также он получил развернутую информацию о первом временном шинигами Гинджоу Куго, его исчезновении и планах Готей-13. Откровением это не стало, но Улькиорра все-таки задумался, раскладывая в уме новые факты.
Ичиго тоже должен был это узнать. Как можно быстрее.
– Пока необходимы два гигая, – уточнил Шиффер.
– «Пока» для вас и Сексты, полагаю? А затем? Остальная эспада также планирует посетить Каракуру?
– Не исключено.
Киске фальшиво огорчился.
– Придется провести дополнительные тесты. Не думаю, что стандартные заготовки для шинигами подойдут арранкарам. И… Улькиорра-сан, надеюсь, вы понимаете, что, несмотря на все доводы, у меня нет оснований полностью доверять вам?
Логично. И вполне ожидаемо.
Кватра тоже не собирался верить каждому слову Киске.
– Ваши условия?
Урахара задумался, спрятав лицо за веером. Либо он не ждал, что Улькиорра сразу согласится, не раздумывая, либо в последний момент решил дополнить список требований.
– Я установлю в гигаях ограничители ряцу.
Предсказуемо.
– Если ограничение будет разумным, а не полностью лишит нас сил, не вижу никаких сложностей.
Даже, наоборот, это уберет проблему постоянного контроля, на который, собственно, и тратилась большая часть сил, а кроме того страдали концентрация и внимание. – Что-то еще?
– Конечно, Улькиорра-сан, – теперь Киске изобразил удивление, – Иначе было бы слишком просто! – Вероятно, ему просто хотелось узнать до какого предела может дойти Кватра, и на какие еще условия согласится ради Куросаки.
Он бы удивился, если бы узнал, что переделов не существовало.
Даже если Улькиорра с Гриммджо лишатся своих способностей и будут вынуждены выйти из игры, ничего страшного не произойдет. Ведь кроме Кватры и Сексты останутся Квинта, Премьеро, две Трес и Зеро, не считая нескольких десятков нумеросов – естественно, проигрывающих по силе эспаде, но не особенно уступающих шинигами.
Владыка никогда не останется без защиты.
– Также я поставлю ограничение на выход из гигая. Не больше двух раз за день. Если попытаетесь покинуть тело в третий – вас запечатает внутри.
В сумме для них с Гриммджо – четыре выхода за двадцать четыре часа. Если установить шестичасовые дежурства, то все должно получиться. Улькиорра нахмурился, чувствуя на каком-то интуитивном уровне, что в условии есть подвох.
– Печать, в случае затруднений, сможете снять только вы?
– Все верно.
– Значит, в случае вашей смерти, Урахара-сан, мы останемся навсегда в искусственных телах с ограниченной реяцу?
– Я не планировал умирать в ближайшее время… да и не в ближайшее – тоже, – невероятно, но в голосе Киске послышались ноты опасения и неуверенности, словно торговец не смог понять, был ли вопрос Кватры безобидным уточнением или же завуалированной угрозой.
Выражение лица Улькиорры осталось таким же беспристрастно-спокойным, и Урахара честно пояснил.
– Будем считать это условие гарантией, что с теми, кто мне дорог, ничего не случится. Со своей же стороны я обещаю полную поддержку и помощь.
И это тоже было логично.
Улькиорра даже подумал, что Киске оказался слишком логичен и предсказуем, для бывшего капитана и исследователя, который, к тому же, до двенадцатого отряда служил во втором. Шиффер пусть и не в полной мере, но представлял, что в подобном месте простак не достиг бы таких высот, и уж тем более, не смог даже выжить, после подставы Айзена, не то, что с комфортом устроиться в мире живых.
Словно наперед просчитав самого арранкара, торговец говорил лишь то, что тот ожидал услышать. А истинные мотивы…
Кватра медленно моргнул, просчитывая варианты.
– Безусловно, вы правы, Урахара-сан. Ваша жизнь и безопасность в наших интересах, – уголки тонкого рта Шиффера слегка обозначили улыбку.
Серые глаза обеспокоенно взглянули на арранкара поверх веера.
Было еще кое-что, чему Улькиорра научился за прошедшие семнадцать месяцев. Если люди не могли отказать или возразить напрямую, они старались повернуть ситуацию таким образом, чтобы условия обернулись против оппонента. Сначала Улькиорра не понимал, как это у них получается. Потом заметил, что в стрессовых ситуациях смертные могли с невероятной скоростью находить в требованиях мелкие логические нестыковки и использовать их, как оружие.
Киске беспокоит реакция Готея-13, если там узнают о его сговоре с эспадой? Хорошо. Он получит гарантии. Более того, эспада будет настолько любезна, что специально для близких бывшего капитана выделит защитника.
И даже не одного, а с небольшим, но очень вредным довеском.
– Урахара-сан, у вас найдется свободная комната и пара подушек?
В конце концов, Старку всегда было все равно, где спать.
Лишь бы никто не заставлял работать.

***

Рукия и Ренджи округлившимися глазами смотрели, как Гриммджо в релизе и с придушенным минусом в зубах, ничуть не стесняясь их присутствия, опускает на крышу лечебницы Куросаки.
– Ф-фто? – невнятно спросил он, не выпуская из зубов упитанную добычу, чем-то напоминающую гигантскую мутировавшую мышь.
Пустой приоткрыл один глаз, пытаясь оценить обстановку, увидел двух шинигами с нечитаемыми лицами и предпочел изобразить глубокий обморок. Убедившись, что побег не входит в ближайшие планы минуса, ибо тот уже понял, что все тщетно, Гриммджо спокойно снял ресуррексион, убрал Пантеру в ножны и отряхнулся.
– Зачем ты притащил сюда это?! – снежинка брезгливо скривилась.
– Это мой ужин. Пришлось взять, так сказать, с собой, – фыркнул Джаггерджак. – Последние месяцы в городе и так с пропитанием туго, а теперь еще и вы приперлись – последних минусов распугали. Или предпочитаете, чтобы я на обычные души переключился?
– Только посмей! – сжала маленькие кулачки снежинка.
Ее друг согласно наклонил голову.
– Если захочу – посмею, – нахально оскалился Гриммджо, не собираясь уступать шинигами. А про себя подумал, что если он только он попробует облизнуться в сторону какого-нибудь плюса, Улькиорра ему хвост оторвет и бантиком вокруг шеи завяжет.
Рукия, заглянув в смеющиеся глаза Сексты, немного успокоилась. Хорошо хоть он не собирался употреблять пойманного пустого в пищу у них на глазах.
– Мне казалось, что хогёку избавило вас от возможной регрессии… – неуверенно уточнила девушка.
– Ага, – согласился Гриммджо и, сообразив, что шинигами все еще не спешат в Сообщество, сел прямо на свою добычу, словно оная была мягким и удобным диваном. Пустой сдавленно пискнул, за что тут же получил по ушам. – Избавила. Если что – гиллианом я уже не стану.
– Тогда зачем? – это уже ананас подключился к обсуждению правильного питания арранкар. Видимо, пока Гриммджо охотился (специально дав этим двум убедиться, что с Ичиго все в порядке, у его семьи тоже дела супер, и вообще, в Каракуре тишь да гладь), они так и не смогли решить, что же им делать.
– Жрать-то все равно хочется. Или вы хотите сказать, что у себя в Готее воздухом питаетесь?
Судя по взглядам шинигами, питались они отнюдь не воздухом и уже осознали всю идиотичность своего вопроса.
– Так что? Деремся, разбегаемся? Или вы теперь вместе со мной Куросаки сторожить будете? Не-е, вы оставайтесь, так даже веселее будет.
Уточнять, что веселее будет исключительно Гриммджо, а никак не Рукии и Ренджи, никто не стал.
Это и так очевидно.
– Нам нужно доложить об этом… о тебе, – снежинка, наконец, смирилась с тем, что сейчас ссориться арранкаром нерационально и даже глупо.
А чтобы следить за Джаггерджаком, на него пришлось бы надеть ошейник и поводок. И то это смог бы сделать лишь сотый по счету «счастливчик», который бы пробрался через груду своих мертвых предшественников, разорванных на мелкие клочки, Секстой. Ведь крайне сомнительно, что тому понравились бы шинигами, контролирующие каждый его шаг.
– Бай-бай! – согласился Гриммджо, искренне радуясь, что ананас и снежинка, наконец, свалят и не будут портить ему аппетит. – Если что – вы знаете, где меня найти, – и уже обращаясь к пойманному минусу, – устроим ужин при свечах? Или ограничимся быстрым перекусом? Да, мне тоже больше нравится второй вариант.
… Шинигами уже несколько часов, как ушли, а Секста все еще игрался с пойманным пустым и сам себе удивлялся, что не прикончил эту мелочь в первые две минуты. Он позволял минусу немного прийти в себя. Так, чтобы тот начинал думать, будто побег возможен. А потом, в миг, когда пустой уже верил, что свобода близка, снова прижимал его к крыше и довольно нависал над трясущейся добычей. Чтобы там ни говорила Ту Одершванк – инстинкты так просто не исчезали. Рожденный хищником не мог стать травоядным даже при очень большом желании.
Особенно, когда это самое желание принадлежит кому-то другому, а не самому хищнику.
Уже давно вернулись домой сестры Куросаки. Самая маленькая впорхнула домой весело и беззаботно, а вот черноволосая хмурилась сильнее обычного и как-то подозрительно оглядела дом, словно подозревала, что совсем близко притаился злой арранкар. Пару раз где-то невдалеке мелькала реяцу Ишшина, будто бы тот, проветривая голову, накручивал по району, стараясь держаться поближе к лечебнице.
Минус, окончательно уверившись, что жизнь – боль, а все – тлен, перестал сопротивляться и покорно сложил лапки на пузе, страдальчески зажмурившись. Джаггерджак угрожающий зашипел, призывая добычу посопротивляться еще немного, но пустой, уже попрощавшись с белым светом, продолжил изображать коврик.
– Как хочешь, – пожал плечами Секста и зажег в ладони небольшой серо – такое, чтобы степень прожарки была средней, а блюдо не превратилось в горстку пепла.
Этот момент выбрал Куросаки, чтобы вернуться домой. Он появился из вечерних сумерек, скрипнул калиткой и остановился перед домом, с улыбкой смотря на свет из окна гостиной. Немного рассеянный и даже расфокусированный взгляд, казалось, светился каким-то тихим счастьем и умиротворением. Такого Ичиго Гриммджо не видел… пожалуй, никогда. Когда арранкар первый раз пришел в Каракуру у рыжего были проблемы по всем фронтам. Начиная с личного пустого в душе, который страстно хотел быть главным, и заканчивая страшным врагом, мечтающим стереть в пыль родной город. Затем знакомство продолжилось в Уэко Мундо, где Куросаки тоже было как-то не до счастья. Ну и потом, когда Джаггерджак увидел Ичиго в следующий раз, он уже был без реяцу и как бы ни храбрился, все равно ни каким боком не подходил под определение довольного жизнью школьника.
Чтобы ни происходило – во взгляде оставался след тоски.
Сейчас же рыжий улыбался, будто бы с него разом сняли тяжкий груз, который он тянул за собой все это время, и вдруг стало легко и правильно.
Не нужно было обладать выдающимся умом, чтобы сообразить: у Ичиго не столь давно состоялась встреча с Экзекуцией, где ему пообещали вернуть силы шинигами. Естественно, для того, чтобы он очередной раз смог всех защитить. И, Куросаки, почему-то еще не разучившийся доверять людям, был доволен и уверен в том, что теперь-то все обязательно наладится.
Гриммждо смотрел, как уверенно расправились плечи Ичиго, хотя еще совсем недавно он ходил устало ссутуленным, спрятав руки в карманы и наклонив голову. Как улыбка изменила привычные черты лица.
Наверное, таким и должен был быть новый владыка Уэко Мундо.
Постояв еще немного, рыжий поежился от вечерней прохлады и скрылся в доме.
А Секста с удивлением понял, что больше не чувствует голода. Совсем. И желание убить минуса, который даже не попытался бежать, исчезло. Более того, Гриммждо вдруг осознал, что тоже улыбается.
Сплюнув, он с чувством выматерился.
– Куросаки! И почему я не убил его, когда была возможность?!
Совсем близко короткой зеленой вспышкой, словно молнией, сверкнула реяцу Улькиорры. Он возвращался домой. И явно с новостями, иначе бы не стал предупреждать заранее. Гриммджо сначала подобрался, потом вспомнил про пустого. И, отвесив пинок минусу, который особо и не возмутился такому обращению, Секста за шкирку вышвырнул недавнюю добычу с крыши.
– Вали отсюда. Я что-то слишком добрый, чтобы таких слабаков убивать…

@темы: Ичиго, АУ, Улькиорра, PG13, Юмор, Арранкары, Гриммджо, Слэш, Фанфики

---

Принцип отражения. Часть 6

[Daewen]

Название: Принцип отражения
Автор: Daewen
Фэндом: Bleach
Персонажи: Куросаки Ичиго, Улькиорра Шиффер, Гриммджоу Джагерджак, Готей-13, остальная Эспада.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш, Юмор, AU
Аннотация: Посмотрев на бардак, царящий в Уэко Мундо после проигрыша Айзена, Улькиорра решил найти эспаде нового Владыку. И его выбор пал на...
Пишется по заявке: После победы над Айзеном Ичиго теряет свои силы и два года живет как обычный человек. Все это время его не оставляет ощущение, что за ним кто-то следит. И как оказалось позже, не напрасно - за ним следит Улькиорра, выживший после сражения с временным шинигами. Что-то (на усмотрение автора) у него в голове щелкнуло и теперь Шиффер считает Куросаки своим Владыкой. Он искренне верит в то, что когда-нибудь у Ичиго восстановятся силы, а пока он его охраняет от голодных Пустых, гопников и еще чего-нибудь на усмотрение автора, попутно фапая на рыжика. Однажды Шиффера засекает кто-то из друзей Ичиго из Готея решивших навестить его. Завязывается сражение и пока Улькиорра занят рыжика затягивают во всю эту историю с фуллбрингерами.
В это время в Уэко Мундо. После того, как капитаны вместе с Ичиго и его друзьями покинули Уэко Мундо, арранкары были предоставлены сами себе. Эспада зализывает раны, потихоньку восстанавливает дворец Владыки и через какое-то время перед ними встает вполне закономерный вопрос "а что дальше?". На всеобщем собрании Гриммджо решил прикольнуться и предложить сделать Куросаки новым Владыкой. К его удивлению остальной Эспаде идея понравилась...
Как Ичиго будет из всего этого выкарабкиваться на усмотрение автора)) Но хочу хеппи-энда, хочу арранкаров хвостом ходящих за Ичиго и упрашивающих его отправиться с ними в Уэко Мундо.
Предупреждения: OOC
Размер: планируется мак-си

Части 1-2
Часть 3
Часть 4
Часть 5

Часть 6

Часть 6

Секрет успеха – в искренности.
Как только вы сможете ее изобразить, считайте, что дело в шляпе.
Закон Мерфи

Утро застало Улькиорру на заброшенном складе.
Солнце раскололось в мутных окнах, расписанных сложным орнаментом трещин. Пронзило острыми копьями прорехи в крыше. В ярком свете вспыхнула искрами пыль. Ее было насколько много, что весь склад казался заполненным сияющей, клубящейся дымкой. На полу в беспорядке лежал мусор, камни, арматура и желтые листья, припрятанные ветром еще с прошлой осени. Кое-где, пробившись через крошащийся бетон, росла тонкая бледная трава. Она отчаянно тянулась к лучам, в беспорядке рассыпавшимся по складу, словно бы вместо одного привычного солнца заброшенное здание окружило сразу несколько светил. И теперь они заглядывали через неровные дыры в стенах, желая отыскать Улькиорру.
Кватра сидел у обвалившейся лестницы в плотной холодной тени, недоступной для ажурного света. Рядом лежала измятая пластиковая бутылка с застывшими подтеками газировки. Сладко и ненавязчиво пахло гнилью, чуть сильнее железом и бетонной крошкой, а еще прелыми листьями и пылью.
Улькиорра, не мигая, смотрел перед собой, сосредоточившись на двух пульсирующих реяцу у дома владыки. Он не решился уходить далеко от маленькой лечебницы, понимая, что помощь может потребоваться в любой момент. Пока все было спокойно, и от того почему-то тревожно. Гриммджо ощущался фоном, на самом краю восприятия, бесспорно, живой и невредимый. Вполне вероятно, ему удалось договориться с шинигами, но что-либо утверждать Кватра бы не рискнул. Для детального анализа и обоснованного вывода не хватало информации.
Где-то наверху ветер хлопнул открытой створкой окна. Всю ночь он, словно пойманный в ловушку, боролся с рассохшейся рамой. И его резкие удары глухо отдавались в мыслях Улькиорры до сих пор.
Пока шинигами оставались рядом с владыкой, тому вряд ли что-то угрожало. Впрочем, решающую роль играл вопрос, знали ли в Готее об Экзекуции и ее планах на Куросаки-сама? Логика подсказывала, что были должны. Опыт напоминал, что самого Улькиорру не замечали до тех пор, пока он не раскрылся полностью перед квинси.
К тому же оставался вариант, что все шло согласно плану Сообщества душ. Там, где нашелся один предатель, рано или поздно отыщется новый. Особенно, если поставить вопрос немного иначе. Что именно следует считать предательством по отношению к смертному мальчишке, который большее мешал Готею, нарушая приказы и один фактом своего существования ломая привычное мироустройство? Улькиорра знал, что некоторые в Сообществе наверняка были бы рады, случись с Куросаки Ичиго какое-нибудь досадное недоразумение и попади он в дальние районы Руконгая обычной душой, без реяцу и надежды когда-либо ее вернуть.
Некоторые, но не все. Далеко не все. Только это и успокаивало.
Вполне вероятно, что так бы Кватра и просидел все время, ощущая спиной холодную шершавую стену с облупившейся краской. Спешить было некуда. Попытка открыть даже самую крошечную гарганту в Уэко Мундо оказалась бы равносильной белому флагу, вывешенному над складом с большим плакатом «тот арранкар, которого вы ищите, здесь». А мыслей у Улькиорры всегда хватало, чтобы не скучать наедине с собой. Как подозревали многие в эспаде, Шиффер вряд ли вообще догадывался о существовании такого явления как скука. Это Нойтора, если его оставляли в одиночестве хотя бы на десять минут, спустя одиннадцать шел искать себе компанию, вне зависимости от желания оной развлекать Квинту. Улькиорра же мог часами смотреть в одну точку, не испытывая какого-либо эмоционального дискомфорта.
Правда, последнюю пару месяцев, наблюдая за владыкой, иногда он ощущал что-то непонятное, давно забытое. Отголосками далекого прошлого звенели внутри тонкие струны интереса, раздражения, радости и беспокойства. И пустота, которую, казалось, Улькиорра олицетворял одним фактом своего существования, медленно наполнялась ослепительно-рыжим и солнечным.
Хорошо ли это или же плохо, Кватра пока не задумывался.
Как-то пока не до того было.
…Минус, появившийся в двух улицах от склада, поначалу ничем не заинтересовал Шиффера. Слабый, голодный, глупый – умный, ощутив реяцу шинигами, уже бы сбежал в другой город – пустой представлял опасность разве что для обычного духа. И то, судя по тому, насколько медленно минус перемещался вниз по улице, у его потенциальных жертв была возможность спастись тем же бегством.
Улькиорра едва слышно вздохнул и пообещал себе обязательно заняться пустым позже. Если, конечно, шинигами не вспомнят о своих обязанностях и сами с ним не разберутся. Даже такой ничтожный мусор мог затаиться в укромном уголке, накопить силы и стать опасной.
Наверху в который раз стукнула оконная створка, зашуршали листья, играясь с прокравшимся на склад сквозняком, но спустя несколько минут все снова затихло. Только где-то вдалеке, будто и не за стенами заброшенного склада, а в другом мире, шумел город. В котором, тем временем, нашелся неудачник, встретившийся с медлительным и хилым минусом и почему-то не сообразивший, что можно просто убежать, а не драться.
Кватра нахмурился. Слабая, но знакомая реяцу ярко вспыхивала, пытаясь уничтожить минуса. Пока безуспешно, к слову. А тот, видимо, сам опешив от неожиданной удачи, почему-то не спешил сожрать внеплановый обед. Шиффер покачал головой, не одобряя неоправданное геройство. Но все-таки, раз уж духовную силу он знал, просто наблюдать со стороны за нелепым сражением, было нельзя. И Улькиорра, убедившись, что шинигами продолжают, как приклеенные сидеть около лечебницы Куросаки, покинул уютную складскую тень.

***

Он почти не удивился, когда тем самым, почти употребленным в пищу, неудачником, оказалась младшая сестра владыки, с которой Шиффер уже имел возможность пообщаться. Девчонка забрасывала неповоротливую тушу пустого маленькими шариками, которые, не долетая до грубой болотно-зеленой шкуры, взрывались с громкими хлопками. Видимо, она решила, что этот экземпляр окажется удачным вариантом для первой победы… и прогадала. Пусть минус и был слабым, он все равно превосходил возможности простой девочки, не покинувшей телесную оболочку.
У нее даже занпакто не было.
Куда такое годится?
Это походило на волнение. Владыка ведь очень расстроится, если с его сестрой что-то случится.
Скажем, смерть.
– Дай мне съесть тебя, – требовал минус тонким женским голосом, наваливаясь вперед бесформенным комком, – ты, должно быть, очень вкусная…
Девчонка с побелевшим от слабости лицом неловко пятилась, продолжая кидать в пустого шарики, хотя их в небольшой сумке, перекинутой через острое подростковое плечо, становилось с каждым мгновением все меньше.
Улькиорре было бы достаточно просто спугнуть минуса, чтобы тот резко передумал вообще когда-либо в дальнейшем приставать к маленьким девочкам. Но на какую-то короткую секунду он словно посмотрел на пустого глазами своего владыки. На это отвратительное, желеобразное нечто, жадно тянущееся к маленькой сестре, которую он поклялся – и себе, и матери – защитить. И эта крошечная, но яркая вспышка, словно отражение солнечного луча в зеркале на мгновение ослепила Кватру омерзением и яростью.
Одним прикосновением он, даже не используя силу, пробил плоскую маску пустого.
Наваждение отступило. И Шиффер, вернув привычное равнодушие, понаблюдал, как минус, не успев сообразить, что теперь его уничтожили окончательно, распался духовными частицами.
– Снова ты? – благодарить девчонка даже не подумала.
Подошла близко. С неестественно прямой спиной, требовательным взглядом, сложенными на груди руками и серьезным взглядом.
– Со стороны мне показалось, что помощь не будет лишней, Куросаки-сан, – осторожно заметил Улькиорра, не желая обидеть сестру своего владыки.
– Я – Карин, договорились? – в голосе послышалось знакомое упрямство.
Только ее брат таким тоном отказывался добивать уже побежденного противника, а она пока только требовала называть себя по имени.
– Договорились, – согласиться было легко. – Улькиорра Шиффер, – о том, что он четвертый из эспады Кватра решил все-таки не уточнять. Конечно, вряд ли владыка рассказывал сестрам об иерархической системе Уэко Мундо, но и усложнять знакомство не следовало.
– Вот это имя! – бесхитростно заметила девчонка и обошла Улькиорру по кругу. – И что ты тут забыл? Меня, знаешь ли, сложно перепутать с Ичиго… а ты вроде как за ним следил. Или я ошибаюсь?
Оглядев Шиффера со всех сторон, она занялась изучением собственной сумки. Пересчитала странные шарики, нахмурилась, затем вытащила какую-то смятую бумажку и быстро пробежала глазами по тексту. Нахмурилась еще сильнее. Помянула какую-то панамку.
– Все верно. Я находился поблизости. У лечебницы мне сейчас не стоит появляться.
Улькиорра рисковал. Сестру владыки можно было назвать слабой, неопытной, но никак не глупой. Она вполне могла сложить в уме обломок его маски, нежелание светиться и шинигами у дома Куросаки-сама.
– Так ты не из них? – Карин подозрительно прищурилась.
Не отшатнулась, не испугалась. Всего лишь быстро прибавила к получившемуся уравнению их первую встречу и свое спасение от минуса, чтобы быстро подвести итог, не тратя время на лишние уточнения.
– Именно.
– И Ичиго тебе не друг?
Карин задумалась. Стояла рядом с Кватрой эспады, немного – совсем чуть-чуть – нервно отбивала разрисованным кедом какой-то ритм и явно пыталась понять, как на это все реагировать. Не так уж она и хорошо разбиралась в делах шинигами, Сообществе душ, сражениях и проблемах, но честно старалась выбрать что-то такое, что не навредило бы ее семье. И все-таки девочке было сложно однозначно записать в колонку врагов того, кто помогал ее брату не просыпать тесты и не выказывал никакой агрессии, хоть выглядел при этом странно и подозрительно.
Поэтому, еще немного помолчав, Карин решила начать с самого простого – мотивов.
– И зачем тебе это, Шиффер?
Как сообщить девочке, что ее брат обязательно станет владыкой мира пустых? И что именно Улькиорре принадлежит эта идея.
– Куросаки… – с некоторым трудом опустив «сама», Кватра честно попыталась подобрать объяснение попроще, которое с одной стороны не стало бы ложью, а с другой не выдало бы правды. – Он особенный. Я хочу защитить его.
Кажется, Улькиорра сказал что-то не то.
Совсем не то.
Потому как нормального объяснения тому, что Карин неловко отвела взгляд и покраснела, у Шиффера не нашлось.
– Кхм… бывает, – прокашлялась девочка, все еще почему-то не смотря на Кватру. – Так ты скрываешься от шинигами? Могу познакомить с одним… человеком. Как раз сейчас собираюсь к нему заглянуть. Поговорить о «чудесных бомбочках против пустых». Тут недалеко. Пойдешь со мной?
Улькиорра кивнул.
…Пожалуй, чего-то подобного он и ожидал – решил Улькиорра, когда у входа в лавку торговца на него налетел мальчишка с красными волосами и без лишних вступлений попытался ударить.
Карин, как ни странно, тоже не удивилась. Только сделала шаг в сторону, уходя с траектории прыжка. Улькиорра лениво вытянул вперед руку, сжав пальцы на горле мальчишки. Попытки достать Кватру ногами и разжать железную хватку арранкара также успехом не увенчались. Мальчишка изо всех сил дергался, но вырваться не мог, даже несмотря на то, что Шиффер просто его держал, возможно, причиняя некоторый дискомфорт и затрудняя процесс дыхания, но уж точно не собираясь убивать этот мусор.
– Арранкар-сан, вы не могли бы отпустить Джинту? – раздался рядом молодой и беззаботный голос. В нем не позвучало ни тени недовольства и или напряжения. Так мог говорить лишь тот, кто абсолютно уверен в своем превосходстве.
– Если он перестанет кидаться на меня, – Улькиорра вспомнил, как этот странный мужчина играючи отделал Ямми.
Бывший капитан двенадцатого отряда. Опасен и непредсказуем, но в качестве союзника – бесценен.
– Он обещает, арранкар-сан, – улыбнулся торговец, легко, словно бы невзначай помахивая своей тросточкой.
Намек Улькиорра понял и отпустил мальчишку. Тот показано закашлялся, схватившись за горло, на котором быстро наливались красным отпечатки пальцев Кватры. Впрочем, дальнейший обмен любезностями пришлось опустить. В сторону панамки бывшего капитана полетела миниатюрная бомбочка, пущенная хоть и девичьей, но отнюдь не слабой рукой. И, как и все предыдущие, взорвалась за мгновение до столкновения с полосатой панамкой. Следом сразу же отправилась еще один снаряд.
– Они должны были… по вашим словам!.. взрываться при столкновении с пустыми! А не забавлять их громкими хлопками! – девчонка грозно наступала на торговца, который беззащитно выставил вперед ладони и бормотал какие-то оправдания про просроченный товар и досадные оплошности.
Шиффер, уже сообразив, что на какое-то время бывший капитан будет занят и не сможет уделить ему время, повернулся к мальчишке. Тот злобно пялился на Улькиорру, наклонив голову, словно собирался с разбегу боднуть эспаду своим упрямым лбом. Из-за приоткрытой двери выглянула девочка – младше Карин и с огромными испуганными глазами. Встретилась с равнодушным взглядом Кватры, ойкнула и поспешно скрылась в лавке. Сестра владыки продолжала шуметь на бывшего капитана, а сам капитан, который даже в свои худшие годы мог легко скрутить девчонку и заставить ее замолчать, послушно отступал и продолжал извиняться.
Улькиорра стоял посреди этого сумасшествия и размышлял о людском безумии, которое поражало всех. И самих смертных, и шинигами, и, кажется, даже пустых. Ничем иным объяснить свою недавнюю вспышку ярости у Шиффера не получалось.
– Арранкар-сан, – впрочем, как и объяснить то, каким образом огромный мужчина в фартуке и очках смог абсолютно бесшумно подобраться к Кватре, и теперь стоял слишком близко, наклонившись почти вплотную к лицу Улькиорры. – Господин Урахара скоро освободится. Прошу в дом.
Сидя в просторной комнате и разглядывая чашку с дымящимся крепким чаем, Шиффер продолжил свои размышления о том, насколько на самом деле все странно у людей, и как сложно порой бывает понять их поступки и мотивы, толкнувшие сделать именно так, а не иначе. Впрочем, долго рассматривать чай в одиночестве (не считая притаившуюся по ту сторону сёдзе троицу) Улькиорре не пришлось. Буквально через несколько минут в комнате появился сам хозяин магазина, пряча довольную улыбку за веером.
– Рад видеть вас, в качестве гостя, а не врага, хотя и не представляю, что же могло привести четвертого из эспады к скромному торговцу.
Лжец.
Хитрый, умный лжец, который наверняка, в отличие от всего Готей-13, давно заметил подозрительную активность двух арранкар у дома Куросаки, и специально предложил девочке испорченный товар, чтобы вынудить показать себя.
– Урахара Киске, о котором даже Айзен говорил, осторожно подбирая слова, мало похож на скромного торговца, каким пытается выглядеть.
Мужчина звонко и довольно рассмеялся.
– А вы умеете льстить, арранка-сан!
– Улькиорра, пожалуйста. Мир живым многому учит и на многое заставляет смотреть иначе, – Кватра не видел смысла в том, чтобы быть нечестным с бывшим капитаном двенадцатого отряда или о чем-то недоговаривать. Он собирался сделать Киске своим союзником, а для этого требовалось посвятить его в самые мелкие детали плана. – Вы ведь уже поняли, что мы не собираемся причинять вред Куросаки и его семье, и что также мы заинтересованы в возвращении ему сил шинигами?
И, конечно, пустого. Но это очевидно.
Киске с готовностью закивал, неправдоподобно изображая болванчика.
– Да. И мне интересно, что в таком случае, вам нужно от мальчика. Ведь кроме всего прочего, я предположил, что кроме вас с Секстой в Ичиго заинтересована и оставшаяся эспада? Потешьте мое любопытство, Улькиорра-сан. Два сильнейших арранкара оберегают потерявшего сила врага, словно лучшего друга или величайшую для всего Уэко Мундо ценность. Сложно оставаться простым наблюдателем. Особенно, когда появляется четвертая сторона, также заинтересованная в способностях Куросаки.
– Охотно, Урахара-сан, – за прошедшее время Кватра, кроме всего прочего, также научился принимать правила игры. – Ичиго наш владыка.
Именно так. Не «возможно, станет в будущем, когда к нему вернутся силы», а уже, как свершившийся факт, который нельзя вычеркнуть из ткани времени.
Урахара молчал. Он отложил веер и спокойно смотрел на Улькиорру. Внимательный взгляд старика совсем не подходил лицу молодого мужчины. Кватра ждал. Сейчас все решала одна деталь… совершенно незначительная мелочь. Кого за прошедшие десятилетия осталось в Киске больше – капитана двенадцатого отряда или главы исследовательского центра?
Впрочем… Улькиорра не солгал, сказав, что Айзен осторожно выбирал слова, однако, не уточнил, что говорил Соске все равно много. Ведь, будучи в здравом уме, он не мог и предположить, что все услышанное верным и тихим Шиффером рано или поздно послужит для совсем иных целей. Так что сомнений у Улькиорры не было. Только едва ощутимо тянуло около дыры, будто бы внутри у Кватры кто-то легко трогал тонкие струны, и они тревожно и глухо звучали.
Наконец, растянувшись до предела, пауза оборвалась коротким, довольным смешком. Киске улыбнулся.
– Как интересно!

@темы: Ичиго, АУ, Улькиорра, PG13, Юмор, Арранкары, Гриммджо, Слэш, Фанфики

---

Spirits Are Forever With You (RAW)

[Puhospinka]

Spirits Are Forever With You - новелла авторства Кубо и Нариты Рёго (Durarara!!, Baccano!) в двух томах. Вышла в 2012 году.
Почти 800 страниц, из них часть - иллюстрации. Язык - японский, сканы нечищеные. Файлы лежат на sendspace.

Обложки:

Немного иллюстраций в превью:

Смотреть, + 8

1 том: стр. 1-25 (157.88MB) | стр. 26-58 (150.55MB) | стр. 59-116 (265.13MB) | стр. 117-180 (292.64MB) | стр. 181-230 (228.29MB) | стр. 231-292 (283.26MB)

2 том: стр. 1-149 (248.31MB) | стр. 150-299 (177.22MB) | стр. 300-500 (234.76MB)

Только арт: 38 стр. (219.84MB)

P.S. Откуда скачивала сама - не помню.

@темы: Матчасть

---

[Тэрадо-сан]

Название: Рождение
Автор:  Тэрадо-сан
Бета:  avisnewt
Гамма: ti-san
Рейтинг: PG
Персонажи: Зангецу-квинси, Зангецу-шинигами, монах проницательности (член нулевого отряда), упоминаются Ичиго и король квинси
Жанр: джен
Краткое содержание: Пустой внутри Ичиго слился с его силами шинигами, после чего рождается зампакто
Дисклеймер: мой только сюжет, герои и мир «Bleach» принадлежат Кубо
Статус: закончен
Примечание 1: использованы сведенья из последних глав манги
Примечание 2: (содержит спойлер) поскольку Кубо обозначил, что Зангецу-ос-сан - не зампакто, а сила квинси внутри Ичиго в главе 540, то до рождения Зангецу, имя которого ос-сан присвоил, я называю его "дух-квинси"

«В этом мотиве есть какая-то фальшь
Но где найти тех, кто услышит ее.
Подросший ребенок, увидевший солнце,
Иди к нему смело, возьми же своё».
В.Цой, «Безъядерная зона»

В бессильной ярости дух-квинси чувствовал, как рядом рождается новое существо. То, что было Пустым, теперь становилось душой, очищаясь и наполняясь силой шинигами, которая неизбежно обрекала своих носителей на участие в сражениях, на боль и страдания - на всё то, от чего он хотел защитить Ичиго. Но маленькая жизнь уже зародилась и упала рядом, точно пугливая капелька ненавидимого им дождя, принимая форму занпакто. И теперь сила связала их так, что было не разорвать, не разлить слитого.

Оставалось только принять неизбежное, хотя до этого дня он мог всё, даже отбить притязания короля квинси на Ичиго во время священного отбора.

Новорождённый занпакто кривил сморщенное личико и кричал так, точно в нём собрались все боли мира. Дух-квинси с отвращением отвёл взгляд от его желтых глаз, по-животному блестевших в черноте и увидел причину - под светлой тканью косоде темнел край Дыры, заставляющей страдать каждого Пустого. В остальном он выглядел, как обычный младенец, только очень слабый - наверняка из-за недавнего слияния. Для духа-квинси это было единственной улыбкой фортуны, однако лежащий перед ним являлся не только ребенком во всех смыслах этого слова. Сконцентрировавшись, он старательно наложил заслоны-барьеры на силу занпакто. И только потом подошел ближе, намереваясь швырнуть мелкое отродье подальше, а лучше всего - вниз с небоскрёба, раз уж нет возможности уничтожить. Занпакто непонимающе таращился на него, не переставая кричать. Наиболее поразительное заключалось в том, что он имел такой же невозможно невинный вид, как все младенцы. Дух-квинси страшно удивился, в следующую минуту обнаружив себя склонившимся над ним, но еще большей неожиданностью оказались собственные действия: он взял зампакто на руки и начал мягко укачивать, тихо напевая что-то убаюкивающее, как поступали обыкновенные люди со своими детьми. В результате тот немного расслабился, вцепившись крохотными ручками в ткань его плаща.

Вдруг небо стало темным и низким, поднялся сильный ветер. Не рискуя забираться на раскачивающийся флагшток, дух-квинси присел под отвесной стеной, прижав зампакто покрепче. Вблизи черты детского лица казались копией Ичиго, но самым удивительным было не это. Благодаря своей природе, дух-квинси теперь видел его истинную сущность шинигами и агонию в лабораториях Сейретея, где предатели-капитаны создавали Пустых. Такое было хуже смерти, хуже всего на свете, ведь никакая телесная боль не могла сравниться со страданиями души, превращаемой в безвольного монстра.

Продолжая покачивать пригревшегося под плащом зампакто, дух-квинси злорадно подумал, что с такими капитанами Сейретею и врагов не надо. И при этом искренне сожалел о судьбе погибшего шинигами, постепенно смиряясь с двойственностью собственных чувств. Ведь смысл жизни - в постоянном течении, и горе тому, кто останется неизменным и негибким.

Зато теперь больше не возникало сомнений, как следует поступить. А уж с помощью многовекового опыта не составит труда выдрессировать из зампакто существо, которое способно пережить любое посягательство на свою свободу от обитателей Сейретея и Ванденрейха. Дух-квинси коснулся его мокрых щёк, стирая слёзы - и после провел влажными пальцами уже по своим векам.

– Ну вот, мы плачем вместе. Сам не помню, как давно я не лил слёз, - и тут же прибавил строго, смутившись после невольно вырвавшегося признания: – это был первый и последний раз, когда я потакаю твоим слабостям.

Сверху громыхнуло сильнее, и штормовые небеса развернулись, впуская чужую реяцу - мощную настолько, что могла принадлежать только члену нулевого отряда.

Дух-квинси вскочил на ноги и укрыл зампакто тенью, пряча от незваного гостя в самой дальней глубине своей рейши. Теперь он ощущал внутри себя пустоту, догоревшие угольки той страстной ненависти, которые заставили его на секунду задуматься, а не рвануть ли во внешний мир, чтобы перебить всех шинигами голыми руками. За предсмертные хрипы, кровь и боль каждого убитого квинси. Пришлось напомнить себе, что единственный, кто сейчас важен - Ичиго, и всё, что имеет значение - это защитить его. А месть никак не вписывалась в этот расклад. Уж тем более не ради воспоминаний короля квинси, которыми тот генетически наделил даже своих потомков-полукровок, и сумел ими манипулировать даже из могилы. После чего свёл их в эту могилу ради собственного воскрешения.

Не так давно Эмма-о прошёл совсем рядом и с Ичиго, чтобы забрать в Страну Мрака. Скрепя сердце, дух-квинси признавал, что спас его почти чудом, частью которого, вероятнее всего, стал Пустой.

Постепенно давление чужой реяцу уменьшилось, давая возможность разглядеть встрёпанного толстяка с четками на шее, тут же заоравшего зычным басом:

– Любопытная встреча, квинси-доно! Но начнем с самого важного. В какую сторону направился занпакто? Судя по колебаниям реяцу, он где-то рядом.

Отрицать очевидное было бы нелепо и дух-квинси уточнил с издевательским поклоном:

– Он во мне. И любой, у кого возникнут с этим проблемы, может считать себя очень невезучим.

Толстяк странно перекривил лицо, будто пытался не заплакать, отчего дух-квинси мысленно рассмеялся. В нулевой отряд призывали тех, кто сумел не только дать что-то новое Сейретею, но и подняться до вершин власти с самого низа. Такие выражать чувства наверняка давно уже разучились. Впрочем, даже если умели бы - перед квинси вряд ли бы стали.

Они долго стояли молча, как изготовившиеся к схватке враги, и состязались в молчании; дух-квинси не видел причин уступать. В итоге толстяк заговорил первым:

– Как монах проницательности, я могу видеть многое. Этот зампакто... Сейчас его суть представляет собой нечто неоформившееся. Всегда трудно понять природу нового создания, когда она только ещё зарождается. Но помните: рыба ищет, где глубже, птица - где выше, а Пустой - везде, где рейши.

Дух-квинси промолчал, не видя смысла обсуждать нечто такое, что и так споров не вызывает. По его мнению, разговор получился бестолковее некуда. Ведь он так и не услышал имени новорождённого зампакто, которое именно монаху проницательности полагалось назвать. Иначе зачем вообще сюда заявился? Уж явно не для боя, который следовало начать сразу, пользуясь эффектом неожиданности. А ставленник Короля Душ не мог быть плохим стратегом по определению. И следующая фраза подтвердила, что он умеет планировать не только бои:

– Вы, квинси-доно, наверняка сами уже поняли, насколько уникальная ситуация у Ичиго: как наполовину квинси и наполовину шинигами, он идеально подходит, чтобы исправить... Впрочем, не вижу смысла загадывать наперёд. Всё равно сила дана ему по праву рождения, которое невозможно отнять или отвергнуть. Ещё никто не переспорил судьбы.

Не торопясь отвечать, дух-квинси нехорошо прищурился. Ему не было дела ни до назиданий, ни до предопределений, сакральных истин и прочей мистики. Он знал одно: любой, кто посмеет посягнуть на право Ичиго распоряжаться собственной жизнью, должен умереть. А необычная природа новорождённого зампакто тут поможет, станет их общим плевком в Сейретей.

Откровения монаха проницательности поражали своей сумбурностью. Это наводило на мысль, что тот произносил фразы, надеясь зацепиться за что-нибудь и потом уловить реакцию. Значит, воплощения сил Ичиго для него остались загадкой, которую следовало сделать ещё более недоступной для чужого понимания. В то же время появилось странное нежелание врать и изворачиваться - напротив, хотелось заорать, выплёскивая всё накипевшее. Прямо как Ичиго... Дух-квинси потянулся поправить очки, остановил себя на середине движения и наконец ответил:

– Нет той судьбы, кроме той, что творим мы сами. Тот, кто знает себе истинную цену, никогда не уподобится ни зверю без души, ни ангелу без плоти. Это слова Шекспира, любимого поэта Ичиго, - пояснил он бесстрастным тоном школьного учителя, наслаждаясь замешательством собеседника. Пусть теперь поломает голову, выискивая смысл и скрытый подтекст. Но навряд ли догадается, даже если Шекспира прочтёт, ведь всё сказанное послужило лишь набором удобных фраз к ситуации.

От удивления монах проницательности сумел оправиться быстро. Теперь его присутствие уже не вызывало агрессии, хотя ощущалось по-прежнему остро. Неожиданно мягко он сказал, благожелательно улыбаясь при этом:

– Спасибо, квинси-доно. За то, что именно вы защищаете. Поверьте, никто из нулевого отряда не станет насильно тащить Ичиго в Сейретей или отдавать такой приказ другим шинигами. Но рядом рыскают прихвостни Айзена Соуске, которые следят за ним с самого рождения, команда Гинджоу и многие другие, которым чужая сила не даёт спокойно спать. Поэтому вам с занпакто не следует терять бдительности. Его имя Зангецу. Прощайте, мы больше не увидимся, - и, не дожидаясь ответа, исчез.

– Ну и дела! - изумлённо выдохнул дух-квинси, подводя итог своим сумбурным размышлениям. – Хотел бы знать, с какой стати со мной поделились такими стратегическими сведениями.

Поймав себя на том, что говорит вслух, он невесело рассмеялся. Сейчас его некому было услышать, а звать занп... Зангецу ещё слишком рано. Пусть отдыхает в его рейши, которая понемногу затянет Дыру, а с ней заберёт и боль. Или Зангецу уже слышит его, раз они теперь вместе? И не обидится ли за невнимание, когда так беспомощен? Наверняка дух-квинси не знал, поэтому должен был довольствоваться одними словами, которые теперь щедро лил из неисчерпаемых источников своей памяти.

Так совпало, что начало его рассказа о мире духов и зампакто сопроводил далёкий раскат грома.

The end

Вопрос: Понравилось?

1. да		7	(100%)
Всего:		7

@темы: Ичиго, Квинси, Хичиго, Джен, Занпакто, PG, Фанфики

---

It's never too late. Часть 1.

[Старый змейсс]

Название: It's never too late
Автор: Старый змейсс (Halissa)
Фэндом: Bleach
Персонажи: Куросаки Ичиго, Широсаки Хичиго, Кучики Бьякуя, Абарай Ренджи, кучики Рукия, Готей-13 (как группа персонажей)
Рейтинг: планируется NC-17 (пока даже до поцелуев не дошло)
Жанры: Слэш, AU
Аннотация: Давайте представим, что Куросаки Ичиго умер сразу после того, как пообщался с Гинджоу Кугой. То есть он, конечно, не очень поверил и не повернулся против друзей, но что-то внутри осталось. Тем более, что он и сам о чем-то таком размышлял ни один раз. Да и где они были дпочти два года?
Предупреждения: OOC, Смерть персонажа
Размер: планируется миди или макси

Этого никто не мог предусмотреть. Кроме, разве что Куросаки Ишшина, но тот молчал до самого последнего момента - а после уж и говорить было нечего. Возможно, можно было бы как-то иначе. Даже наверняка. В конце концов, это было всего лишь отвлечение от главного, отвлечение - не больше. И не меньше. Уловка, примененная против врага, считается хитростью и тактическим маневром, а не подлостью. Причем считается она таковой даже по отношению к собственным союзникам.

Как говорится, на войне...
И что с того, что приманка получила тяжелые ранения? Покалечена? Без сил? Не умер же, в самом деле. Значит, прорвется и выживет, а там уже можно будет и подумать как следует, не торопясь, нужен ли такой союзник, что поопаснее иного врага. Ну а без сил - он что волк беззубый: даже и бросится, так разве что слегка подерет старыми, почти стертыми когтями. Так можно и оставить как есть.
Все, что не делается, оно все к лучшему.

Мягкая кисточка скользит по рисовой бумаге, прорисовывая четкую вязь изящных иероглифов - небольшой свиток с мыслями хозяина кисти вскоре отправится в личное хранилище, где навсегда останется лежать непрочтенным никем, кроме владельца. Оно и к лучшему. А пока что размерено появляются на листе слова, стрекочут в саду за раздвинутыми сёдзи нахальные цикады, да доносится тихий перестук сиси-одоси. Покой. Тишина, что наступает после прошедшей бури. Мир.
В одной из комнат лежит подросток с рыжими волосами. В той комнате, где фусума с рисунком взлетающих в закатное солнце журавлей, что так любила покойная ныне супруга хозяина дома. Супруга ушла, а комната - комната осталась не тронутой, правда, заходили в нее разве что слуги, убираясь в очередной раз. Да изредка можно было увидеть самого хозяина, замершего под растущей рядом розовой сакурой.
Подросток не приходит в себя уже неделю. Только дышит тихонько, да вздрагивает иногда от чего-то. Рядом с ним почти всегда находится кто-то из друзей или даже просто знакомых. Все они, кроме таких же риок, как этот рыжий парень, воины. Закаленные столетиями боев, привыкшие к потерям, гордые и сильные. Шинигами. Боги смерти.
Что может быть смешнее?
Тихо и редко бьется сердце под белой больничной юкатой. Разметались по подушке рыжие волосы, чуть длиннее обычного. Спокойствие на вечно хмуром, таком беспокойно-подвижном лице. Спокойствие и неподвижность в позе. Тишина.
Непривычное состояние рыжего мальчишки внушает иррациональную тревогу, прочно угнездившуюся в самой глубине почти ледяного сердца. Болезненно хрупкий. Беззащитный. Слабый, словно волчонок, потерявший сразу и клыки, и когти, и что-то еще, безмерно важное. Словно заматеревший волк, потерявший собственную стаю. Словно...
Хозяин поместья вздыхает, откладывая в сторону кисть, осторожно присыпает свиток песком, придерживая рукава домашней юкаты, и оставляет сохнуть. Ему нечего писать, хотя обычно это хорошо помогает упорядочить мысли, что вьются сейчас в голове тысячами лепестков Сенбонзакуры. И ранят столь же безжалостно.
Когда же это началось? Он не смог бы ответить даже самому себе, а себе еще и не хотелось отвечать. Когда же глаза невольно стали обращаться к рыжей макушке, что с завидной регулярностью появлялась здесь, каждым своим приходом переворачивая мир с ног на голову? Причем так, что в какой-то момент окружающие понимали, что на самом деле они стояли на голове, а не на ногах, и вот теперь все наконец-то правильно - и спасибо большое, Куросаки, а не пора ли тебе домой уже? - и теперь все будет хорошо и спокойно. А потом рыжий появлялся снова - и мир менялся в очередной раз. Там, где остальные видели непреодолимое препятствие, стену, которую разве что Кемпачи мог головой прошибить, Куросаки видел лишь ступеньку вверх, к намеченной им же самим и абсолютно сумасшедшей, непонятной и чудовищно глупой цели. Становился на нее. Потом на следующую. И снова. И опять. И казалось, что он легко и непринужденно шагает по намеченному пути.
Казалось.
И ему, Кучики Бьякуе, в том числе.
До тех пор, пока после какого очередной абсолютно сумасшедшей и кровавой бойни (сражением это назвать не поворачивался язык даже у аристократа Кучики и очень интеллигентного Укитакэ Джуиширо) рокубантай-тайчо, отошедший умыться к ручью, не заметил сгорбленную фигуру в самой тени. Риока просто сидел и смотрел на воду без тени эмоций, и кровь - своя и чужая - делала его рыжие волосы такими же красными, как у Абарая-фукутайчо. Бьякуя тогда еще подумал, что с мальчишкой что-то не так и не стоит ли подойти, но решил оставить парня в покое. Тот сам через пару часов вернулся, и был совершенно самим собой - нахальным, невоспитанным, наглым рыжим недоразумением. Но что-то внутри тогда кольнуло предчувствием.
Не подвело.
Нет, рыжий не сорвался, как стоило ожидать от ребенка, едва достигшего относительной самостоятельности. Даже по меркам мира живых Куросаки Ичиго был невероятно, чудовищно молод, что уж о шинигами говорить. Долгоживущие, почти не стареющие Проводники Душ в шестнадцать лет обычно счастливо агукали в пеленках на женской половине дома, а не встревали с занпакто наперевес куда надо и куда не надо. А этот - поди ж ты. И ведь не оставишь позади - тактические решения и необходимость тяжелой артелерии еще никто не отменял, Зараки их покусай. Они нуждались в этой чудовищной силе, и с каждым прошедшим днем нуждались все больше и больше.
Нельзя сказать, что Куросаки рассматривали исключительно как оружие. Нет. Он был другом, союзником, раздражителем... Он никого не оставлял равнодушным. И как же часто можно было заметить грусть в мягком взгляде капитана Тринадцатого отряда или в прячущихся под шляпой карих глазах хачибантай-тайчо. Ребенок.
Возможно, был иной выход, но все по умолчанию пошли по пути наименьшего сопротивления.
Он тоже был таким. Как просто было ненавидеть, презирать и держаться на расстоянии. Только - не получалось. Как всегда, наглый мальчишка легко и незаметно для всех менял картину мира, растапливая ледяную корку в душе. Когда на смену презрению пришло - восхищение, а на смену ненависти - привязанность? Бьякуя не знал, упорно продолжая игнорировать то маленькое и теплое, что прочно засело где-то внутри солнечного сплетения и грело, грело, грело - маленькое, огненно-рыжее солнышко.
То самое, что лежало сейчас в одной из любимых комнат Хисаны, по кусочкам теряя оставшиеся силы.
Два года войны, чудовищной по своей жестокости. Два года почти непрерывных боев, крови, смерти... Война - это не то, что описывают в героических балладах, когда все красиво и высокопарно, словно парадный выход принцессы императорской семьи. Война - это грязно, муторно, больно и очень страшно, если ты не перестал хоть что-то чувствовать. Или не превратился в Зараки Кемпачи с Кусаджиши Ячиру. Война - это смерть, чужая и своя, это грязная работа по извлечению информации из пленных, сожженные деревеньки как в Руконгае, так и в Генсее, к которым просто не успели, это трупы детей, наполовину сожранных заживо оголодавшими пустыми из армии противника, это... Война - это не романтика, это - работа. Жесткая и слишком часто жестокая. И детям там не место.
Вот и пришлось одному рыжему мальчишке срочно взрослеть.
А одному высокому лорду кое-что осознать.
Быть может, это было глупо, ибо понимание, однажды вдруг пронзившее Кучики-тайчо, было похоже на белую молнию бьякурана. Понимание, осознание, принятие и грусть - все слилось в единую вспышку. Это потом он, раскладывая по полочкам причины и следствия, - привычка, появившаяся уже после знакомства с рыжим, - осознавал моменты, когда в его душе пробуждалось то или иное чувство. Это потом, глядя, на устало прислонившуюся к плечу рыжего головку сестры, он в который раз клялся себе оставаться бесстрастным и невозмутимым, но сбегал, заслышав лишь ставшее до боли привычным и желанным "Йо, Бьякуя!". А если не получалось сбежать подальше, выстраивал ледяную стену, отталкивая как можно дальше. Хотя куда уж дальше-то?
И каждый раз напоминал себе о том, насколько рыжий риока молод - совсем ребенок. Каждый раз напоминал себе о чести, которую невозможно опозорить даже намеком, даже случайным взглядом. Молодой, такой молодой... И видел в глазах окружающих отражение своих мыслей, даже в глазах сестры. Быть может, именно поэтому он и не возражал против ее встреч со своим взбалмошным и чересчур порывистым лейтенантом. Война на всех налагала свои отпечатки и каждый по-своему ускользал от сумасшествия. Напивалась Мацумото, сбежав в который раз от разгневанного и топящего себя в работе Хицугаи-тайчо. До изнеможения тренировались бойцы Одиннадцатого к радости своего давно сумасшедшего капитана. Сам Бьякуя именно тогда впервые начал выливать на бумагу то, что не в силах был оставить за ледяной равнодушной маской.
А с мальчишки все сходило, как с гуся вода. Маленькое рыжее солнышко. И всем становилось как-то легче, совсем чуть-чуть, но - легче.
Словно наркотик. Словно воздух, вода и духовные частицы - сама жизнь.
А теперь, когда закончилась война, и зализаны были самые страшные раны, подкрадывалось потихоньку осознание, что вот этого-то наркотика они и лишились. И пусть мальчишка жив, да только не для них. И он придет в себя, и уйдет в свой Генсей, ради которого прошел через ад и вернулся обратно, и каждый из них пойдет своей собственной дорогой. А потом... а что потом? Потом все известно, просчитано и взвешено. Круговорот душ еще никто не отменял.
Глава Великого Дома поднялся с места и тихо вышел в ночную прохладу. Скоро, совсем скоро уже. На оттаявшей зачем-то душе было муторно и тревожно, но жизнь на этом не заканчивалась ни здесь, ни в Генсее. У Бьякуи оставалась Рукия и Абарай, который по нахальности и невоспитанности при некотором усилии и толике желания вполне мог соперничать с рыжим риока - какой же он риока? Но все же... все же... А еще у Бьякуи оставалась возможность смотреть - издалека и изредка, но все равно присматривать за неугомонным мальчишкой стало одной из его обязанностей. Не самой обременительной.
Когда так случилось? Давно... очень давно.
- Нии-сама, - тихий голос, склоненная в почтении голова.
- Рукия, - спокойный голос и немного мягкости во взгляде, совсем чуть-чуть. Заметит ли? Улыбнулась слабо. Заметила.
- Нии-сама, уже поздно. Почему вы не спите?
- Не хочется. Ты пришла к Куросаки Ичиго?
- Да, нии-сама. Сегодня моя очередь быть с ним, - сжатые губы, тихий и рваный выдох.
Они знали, что Куросаки не умрет - им это очень хорошо объяснили Куросаки Ишшин и Урахара Киске. А Унохана-тайчо подтвердила, что опасности для жизни нет. Но это отчего-то не делало ситуацию легче. Ни для кого.
- Оставь, я побуду с ним.
- Вы...? Но... - растерянность, граничащая с пораженным вздохом. Широко распахнутые в удивлении синие глаза, похожие на бездонные озера.
- Иди, - немного твердой стали в голосе творят чудеса. Поклон - и его сестра исчезает также тихо, как появилась, а Бьякуя направляется к той самой комнате, где устроили мальчика. Он остается с ним до самого утра, недвижимой статуей застыв рядом с футоном. Он не думает ни о чем, ничего не хочет, ни о чем не сожалеет. Он просто сидит, храня покой спящего молодого соратника, за время этой воны ставшего... кем-то.
И, быть может, прощаясь.

Сколько времени прошло с тех пор? В Сейрейтее время течет иначе - более неспешно и размеренно, чем в суматошном, жадном до жизни и движения Генсее. Или бег его воспринимается иначе, превращая часы людей в неторопливые, незаметные минуты. Время - столь относительное понятие для долгоживущих...и какое же проклятие для них считать часы и года, облетающие, словно шелуха лука со стола нерадивой домохозяйки!

Кучики Бьякуя, глава одного из трех Великих Домов Сейрейтея и рокубантай-тайчо давно уже понял, сколь мучительным может быть ход времени. Нет, ничто не менялось. По-прежнему правил Совет Сорока Шести, по-прежнему сотайчо еженедельно собирал на плановые совещания капитанов, зачастую напоминавшие больше собрания клуба по интересам, нежели собственно совещания командующего состава Готей-13, по-прежнему исправно проводились тренировки, учения и патрулирование местности. Общество Душ постепенно оправлялось от ран. Затягивались раны, оставляя уродливые шрамы на телах и душах. Гремели на весь Готей пятничные попойки лейтенанта Мацумото, а сама она, сверкая неуставным вырезом косоде и белозубой улыбкой, подбивала клинья к очередному неустойчивому против ее потрясающей харизмы шинигами... И только иногда можно было поймать ее пустой взгляд в никуда и увидеть, как что-то тихо шепчут, словно зовут кого, губы. Но спустя уже пару минут как чертик из табакерки появлялся рядом хмурый, вечно озабоченный Хицугая-тайчо, шлепая ей на колени или голову очередную кипу отчетов, и во взгляде первой красавицы Готея вновь появлялась жизнь. Сам он заботился о медленно оправляющейся от ран Хинамори, которая была признана непригодной к дальнейшей службе, как по физическим, так и по психическим показателям, что оставляло Пятый отряд не только без капитана, но и без лейтенанта даже в теории. Девчонка никогда не оправится до конца от ран, нанесенных самым дорогим и любимым, без которого ни света, ни жизни, но она оставалась в этом мире. Что ее держало? Быть может, упрямый, усталый и хмурый взгляд глаз цвета морской волны, бдительно следящий за девушкой из-под седой челки? Или что-то еще, совсем другое? Вряд ли даже она сама знала ответ на этот вопрос. Но она оставалась, а там... быть может, поможет время.

Его сестра по-прежнему встречалась с его лейтенантом, и Бьякуя по-прежнему закрывал глаза на это безобразие, не смотря на поголовное возмущение членов Совета клана. Он знал, что дело даже не в чувствах - просто для его сестры кроме Абарая не было ближе человека в Обществе Душ. Ну а в других местах? Что толку тешится пустыми мечтами. Рокубантай-фукутайчо на удивление все понимал, но не возмущался - просто заботился. Иногда Бьякуя видел, как они гуляют вместе или сидят вечером в саду фамильной усадьбы, и Ренджи бережно укутывает хрупкие плечики принцессы клана Кучики предусмотрительно захваченной в доме накидкой, а та благодарно и чуточку виновато улыбается в ответ. Тогда Бьякуя разворачивался и уходил - слишком уж живо напоминало ему это о его покойной жене, и внутри оседало пеплом прогоревшего пожара горькое осознание, что красноволосый лейтенант в своем стремлении быть похожим на своего тайчо, сам того не желая, подобрался слишком близко. Но ни ему, ни сестре Бьякуя помочь был не в состоянии.

Сам он словно выгорел изнутри, и пепелище его души даже спустя полтора года чернело, словно свежее. Это не было похоже на ледяную корку, за которой раньше пряталась буря эмоций, желаний и стремлений. Этих эмоций уже просто не было, они рассыпались пеплом в тот момент, когда за рыжей бедовой головушкой захлопнулись врата сенкаймона - в последний раз. Нет, Бьякуя не являлся остовом себя самого или статуей, его оттаявшее сердце не превратилось снова в камень, но у него внутри не было надежды, не было света. Иногда он ходил в Генсей, в город Каракуру, и тогда пил с давно прощенным Урахарой Киске его странный чай, перебрасывался колкостями с Йоруичи и провожал до школы или из нее рыжего бандита - такого знакомого, такого живого. Близкого и далекого одновременно.

Иногда после таких визитов, уже отчитавшись перед сотайчо Ямамото о том, что с бывшим временным шинигами все прекрасно, он позволял себе мечтать о том, что будет, когда Ичиго умрет там, у себя, и окажется в Обществе Душ. Его найдут, обязательно найдут, даже без реяцу - потому что да, без реяцу будет сложно, но скрыть вторую самую яркую отметку рыжий будет не в состоянии. И когда его найдут, даже и без памяти, Кучики вытребует, выцарапает, зубами выгрызет себе право заботится о Куросаки. И тогда, может быть, со временем, тот снова полюбит Рукию, и он, Бьякуя, отдаст свою названную сестру в жены и постарается сделать так, чтобы оставшаяся вечность для Ичиго была полна лишь тепла и счастья. А Абарай... он поймет. Или нет, но это будут проблемы Абарая, которые тот же Кучики может легко разрешить в два простых слова. Во избежание.

Нет, Бьякуя прекрасно отдавал себе отчет в том, насколько он жалок с этими вот мечтами, но думать о другом у него просто не хватало сил. Слишком много стояло на пути, слишком горько было думать о возможном и слишком болела открытая рана на месте ненадолго ожившего сердца. Потому усилием воли прогонял ненужные мечты и возвращался к делам, топя себя в них и ловя порою сочувственные взгляды коллег-капитанов.

Война на всех оставила свой след...

А в Генсее Ичиго учился, планировал поступать на медицинский и пытался вернуть себе силу. Неугомонный мальчишка связался с Подчинителями и бывшим временным шинигами, о чем Готей-13 был информирован немедленно. В Каракуру были высланы отряды омницукидо для отслеживания перемещений и готовности взять под контроль ситуацию в любой момент. Ловушка, подготовленная давным-давно, готова была захлопнуться, капитаны и лейтенанты были приведены в боевую готовность. Приказ Ямамото был четок и ясен: любой ценой нужно было помешать повторится ситуации с проникновением на территорию Сейрейтея зависимых Карии. Любой ценой, включая жизнь бывшего временного шинигами. А рыжий... рыжий поймет. Он ведь тоже солдат. Но когда Урахара, преклонив колени, просил о помощи, даже сотайчо не смог отказать. Тактика тактикой, но если был шанс спасти бойца и обойтись без жертв со стороны шинигами, Ямамото Генрюсай не мог его отбросить. Генерал Ямамото всегда был хорошим командиром.

Наверное, глядя, как чуть не передрались капитаны за право отправится в Генсей на битву с фулбрингерами, можно было бы посмеяться. Каждый считал, что именно он сможет лучше всего вписаться в битву, именно он сможет оказать лучшую помощь Куросаки Ичиго. Каждый полагал, что именно он сумеет вытащить из ловушки одного наглого "рыжего придурка с шилом в заднице", по меткому выражению капитана Зараки. Единственным, выбивавшимся из этой идиллии существом был капитан Двенадцатого отряда, горевший прямо-таки фанатичным желанием заполучить в загребущие лапки кого-нибудь из Подчинителей, а лучше всех и живыми. А заодно и обоих временных шинигами. Впрочем, эту его тягу к познанию быстро пресекла Унохана-тайчо, одна из немногих капитанов, которым Куроцучи Маюри не рисковал возражать даже находясь в предвкушении научных открытий.

Бьякуя молча слушал эти споры, а в груди потихоньку разгорался маленький огонек надежды. Ведь если Урахара прав и все получится, то рыжий шинигами сможет вернуться, снова, как и прежде, каждым своим визитом с ног на голову и обратно переворачивая их мир. Снова будет смеяться Рукия, снова появится тепло и снова Бьякуя сможет просто перебрасываться с ним парой ничего не значащих слов и слышать привычное и такое родное "Йо, Бьякуя!", отчитывать его за фамильярность и чувствовать желание защитить это чудо рыжее от всего мира, стереть с его тела каждый шрам, каждую царапину, коснуться...

Нет, вот не надо этого. Он же ребенок совсем. Нет. Но можно будет начинать убеждать совет одобрить его женитьбу на Рукии, в конце концов, помолвка еще никому не вредила, притрутся друг к другу - счастливее будут. В груди кололо тупой болью, очень привычно и очень знакомой. Бьякуя внутренне усмехнулся. Он давно уже притерпелся к ней. Это сначала она рвала на части, в кровавые ошметки, а теперь, спустя столько времени, было уже почти не больно.

Кого вы обманываете, хозяин?

В голосе Сенбонзакуры проскальзывали ехидство и печаль. Будучи частью души, занпакто многое знал о своем хозяине. Знал он и это. Но помочь духовный меч не мог ничем - он мог убивать, мог защищать, но даже ему не было под силу заставить любить или подарить счастье.

- В Генсей отправляются капитаны Хицугая, Кенпачи и Кучики, - глухой удар посохом прервал спорщиков на полуслове. Да, хороший выбор. Жадный до битвы Зараки, которого хлебом не корми, дай куда-нибудь ввязаться, и который - чтобы он там не ворчал - привязан к мальчишке настолько, что порвет любого на мелкие тряпочки. Сколько раз они прикрывали друг другу спины? Сколько раз умирали друг за друга? Во время войны с Айзеном именно Кенпачи первым обнаружил горе и боль мальчишки. Именно он и вытащил парня из того ада, в котором тот медленно и незаметно для всех сходил с ума. Тогда, во время очередной перебранки Ичиго и Рукии (к вящему удовольствию и солнечным улыбкам окружающих) Кенпачи просто подошел, сгреб рыжего в охапку и утащил в казармы Одиннадцатого отряда, рыкнув на попытавшихся вмешаться так, что те пригнулись. Их потом дня три не было не видно и не слышно. Что уж они там делали, неизвестно, но на четвертый день Куросаки вернулся чуть осунувшимся, с кругами под глазами, повзрослевшим и каким-то собранным и спокойным. Нет, он остался самим собой, но натужной веселости в нем больше не было, ее место занял ровный, теплый свет.

Хицугая тоже разумный выбор. Маленький капитан, с одной стороны, весьма привязан к Куросаки и пойдет за ним в огонь и в воду, а уж то, что тот победил Айзена, которого сам Тоширо даже поцарапать не смог... да, рыжий был для Хицугаи своим. Вот только дзюбантай-тайчо одновременно был слишком дисциплинированным, чтобы нарушить прямой приказ сотайчо. Если будет надо, он убьет Куросаки - сам убьет и так, чтобы парень не мучился, а желательно, и не понял даже, что умирает. Быстро и чисто, словно снег в горах. Холод давал парнишке слишком большую власть, которой тот еще только учился пользоваться, но его клинок был достаточно острым и смертоносным. да, потом это истерзает не такую уж и ледяную душу, но Хицугая-тайчо выполнит свой долг, прекрасно понимая, что, зачем и почему происходит.

Но вот он сам... Зачем?

Глаза сотайчо проницательно и чуть печально смотрели из-под густых бровей и не было в его взгляде ничего старого - острый взгляд клинком взрезал душу, и невольно Кучики едва заметно сглотнул. Глупо было думать, что главнокомандующий не понимает ситуации. Понимает. Именно поэтому и отправляет туда его. И, похоже, не только.

- Также в Генсей отправляются лейтенанты Кучики и Абарай, а также третий офицер Мадараме. Выступаете как только будет получен сигнал о необходимости прямого вмешательства. -и уже обращаясь к Урахаре решительно и твердо произнес. - Я все понимаю. Давай свой меч, Урахара Киске. Куросаки Ичиго спас наши жизни. Теперь наш черед спасти Куросаки Ичиго. Мы идем против правил, но если мы не выплатим свой долг, то весь Готей-13 будет покрыт позором. Слушайте приказ командира. Все капитаны и лейтенанты Готей-13 должны поместить часть своей реяцу в этот меч. Поможем Куросаки Ичиго вернуть силу шинигами. Выполнять...

@темы: Ренджи, Ичиго, Рукия, АУ, NC17, Хичиго, Гинджо, Каракура, Бьякуя, Фуллбрингеры, Слэш, Фанфики, Сейрейтей

---

Принцип отражения. Часть 5

[Daewen]

Название: Принцип отражения
Автор: Daewen
Фэндом: Bleach
Персонажи: Куросаки Ичиго, Улькиорра Шиффер, Гриммджоу Джагерджак, Готей-13, остальная Эспада.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш, Юмор, AU
Аннотация: Посмотрев на бардак, царящий в Уэко Мундо после проигрыша Айзена, Улькиорра решил найти эспаде нового Владыку. И его выбор пал на...
Пишется по заявке: После победы над Айзеном Ичиго теряет свои силы и два года живет как обычный человек. Все это время его не оставляет ощущение, что за ним кто-то следит. И как оказалось позже, не напрасно - за ним следит Улькиорра, выживший после сражения с временным шинигами. Что-то (на усмотрение автора) у него в голове щелкнуло и теперь Шиффер считает Куросаки своим Владыкой. Он искренне верит в то, что когда-нибудь у Ичиго восстановятся силы, а пока он его охраняет от голодных Пустых, гопников и еще чего-нибудь на усмотрение автора, попутно фапая на рыжика. Однажды Шиффера засекает кто-то из друзей Ичиго из Готея решивших навестить его. Завязывается сражение и пока Улькиорра занят рыжика затягивают во всю эту историю с фуллбрингерами.
В это время в Уэко Мундо. После того, как капитаны вместе с Ичиго и его друзьями покинули Уэко Мундо, арранкары были предоставлены сами себе. Эспада зализывает раны, потихоньку восстанавливает дворец Владыки и через какое-то время перед ними встает вполне закономерный вопрос "а что дальше?". На всеобщем собрании Гриммджо решил прикольнуться и предложить сделать Куросаки новым Владыкой. К его удивлению остальной Эспаде идея понравилась...
Как Ичиго будет из всего этого выкарабкиваться на усмотрение автора)) Но хочу хеппи-энда, хочу арранкаров хвостом ходящих за Ичиго и упрашивающих его отправиться с ними в Уэко Мундо.
Предупреждения: OOC
Размер: планируется макси

Части 1-2
Часть 3
Часть 4

Часть 5

Часть 5

Неважно, что вам говорят –
вам говорят не всю правду.
Закон Мерфи

– Ты – идиот, – сообщил Улькиорре Гриммджо, когда тот, наконец, появился на крыше лечебницы.
– И что позволило тебе сделать такой вывод? – Шиффер сел на нагретую за день крышу, обхватил колени руками и бездумно уставился куда-то за линию горизонта. Обычно он сам называл идиотами всех вокруг себя, поэтому смена ролей немного сбивала с толку.
– Зачем ты раскрылся? Сюда же сейчас весь Готей прибежит, размахивая занпакто.
– Так было нужно, – Улькиорра уже собрался перейти к изложению новостей и выводов, которые он успел сделать, как Сексту унесло другие степи.
– Еще и ситуация – идиотичнее не придумаешь.
– Гриммджо…
– Ичиго следит за Карин, эта прилизанная сволочь за Ичиго, а я, значит, за всеми. Как подумаю, хочу убивать.
– Не думай.
– Было бы забавно, если бы выяснилось, что в этот момент за мной тоже кто-кто следил.
– …
– И имя у него дурацкое. Гинджоу Куго… жесть, а-а?
– Ты закончил? – в голосе Улькиорра проскользнуло нечто завуалированное, как бы намекающее: еще немного и Гриммджо не досчитается конечностей.
Тот понятливо заткнулся, приготовившись слушать. В этот самый момент в доме раздался шум. Спустя секунду, хлопнув дверью, из дома выбежал Куросаки. Джаггерджак по привычке дернулся было за ним, но заметив, что Улькиорра продолжает спокойно сидеть, даже не посмотрев в сторону владыки, тоже остался на месте.
– Куда он?
– В больницу. На квинси напали.
– Угадаю, кто.
Много времени сообщение не отняло. Улькиорра кратко пересказал услышанный разговор и изложил свои мысли. План Шиффера был максимально прост. Подождать, пока Экзекуция вернет Ичиго силы. Не позволить навредить Куросаки в процессе. И воспрепятствовать тому, чтобы возвращенные способности немедленно отняли. Затем уничтожить Экзекуцию, а владыку увести в Уэко Мундо, не слушая никаких возражений.
Гриммджо задумчиво потер обломок маски.
– Наши так обрадуются, что опять Лас Ночес развалят. На этот раз, не исключено, что окончательно, – метаться крысой между мирами ему не очень хотелось. Секста хвостом чувствовал, что стоит ему только появиться на пороге дома и передать послание Улькиорры, как Тиа немедленно приобщит его к какой-нибудь важной работе. – У кого бы узнать про Экзекуцию? Не могли же они из ниоткуда взяться? И еще знак шинигами у этого Куго… уверен, что пахнет большими проблемами.
Улькиорра кивнул.
– Нужно предупредить владыку. У него слабость – быстро привязываться к людям и называть их своими друзьями. Куросаки-сама должен как можно раньше узнать, что его собираются использовать.
– Предлагаешь, опять действовать через сестру?
– И не только.
Связываться с остальным мусором Улькиорре не хотелось категорически. Но не зря же он спас жизнь квинси, в конце концов. Владыке нужны друзья? Хорошо. Но тогда сами друзья должны быть на стороне арранкаров. Или хотя бы числиться у Шиффера в должниках. Хотя, признаться, одна только мысль о новой встрече с женщиной прождала внутри странные ощущения дискомфорта, чем-то похожие на беспокойство.
– Насколько было бы проще, если бы Куросаки мог нас видеть, – Гриммждо растянулся на крыше, раскинув конечности морской звездой, и как-то завороженно смотрел вверх, где крошечными искрами поочередно загорались созвездия. – Везет шинигами: надел тело, словно куртку, и вперед.
Улькиорра нахмурился. Идея витала совсем близко и дразнила своей очевидностью, но никак не давалась, отказываясь стучаться в сознание. Кватра зажмурился, пытаясь сосредоточиться. Больше ничего он сделать не успел, ибо открытие сенкаймона не являлось тем событием, которое можно было бы проигнорировать.
– Влипли! – сказал Гриммджо. Правда, использовал он для такой характеристики их положения определение, близкое по семантике, но совершенно нецензурное. – Шиффер, теперь ты быстро сваливаешь в туман и не отсвечиваешь. Я их отвлеку.
Джаггерджак грубо толкнул Улькиорру с крыши, а сам взмыл в воздух. Все было логично. Ведь, как бы это не прозвучало, сейчас жизнь Сексты для эспады значила меньше, чем Кватры. Проще пожертвовать одной фигурой, чем попытаться спасти всех, подставив под удар короля. Поэтому свои действия на случай появления шинигами уровня лейтенанта и выше Шиффер с Джаггерджаком обговорили заранее. Улькиорра свернул свою силу, небрежным кивком попрощался с Гриммджо, словно желал ему удачи, и ушел в сонидо.
Секста же, достав из ножен Пантеру, принялся ждать незваных гостей. Сначала ему следовало показаться шинигами на глаза. Затем хорошенько их раздразнить и шустро отогнать на другой конец города, чтобы оные не засекли следы реяцу Улькиорры. Звучало все достаточно просто, но оптимизма Гриммждо не прибавляло. Основная проблема заключалась в том, что убивать шинигами было нельзя категорически. Куросаки-сама успел перезнакомиться с большей частью всего Готея, а уж лейтенанты почти полным составом ходили у него в друзьях, как и многие капитаны.
За друзей, как известно, Ичиго убивал и мстил с такой же легкостью, с какой уплетал вкусную сестринскую стряпню.
Две яркие, яростные реяцу Секста узнал еще раньше, чем увидел их обладателей. И даже успел сделать «лицоладонь», чтобы выразить свои эмоции касательно таких подлостей со стороны мироздания. При этом он умудрился стукнуть себя по лбу рукоятью, зато хоть мысли внутри черепушки перетряхнулись, вытолкнув вперед любопытную идею.
Гриммджо ухмыльнулся и убрал Пантеру обратно.

***

Первым из сюнпо появился человек-ананас с криком: «Реви, Забимару!» – и тут же, увидев Сексту, споткнулся о воздух, едва не напоровшись на собственный занпакто. Следом над лечебницей Куросаки появилась мелкая черноволосая девчонка, сейчас похожая на мальчика даже больше обычного, с мечом-ледышкой. Видимо, она не рассчитывала, что друг замрет на месте, ибо со всего размаху врезалась ему в спину…
Гриммждо с недоумением оглядел получившийся клубок тел, который с громким матом рухнул на крышу, и титаническим усилием заставил себя не заржать – всего-то глаз задергался.
– Ты-ыы! – девчонка, наконец, выбралась из-под красного ананаса, пару раз пнула его, и взревела не хуже и не тише, чем оный не столь давно.
– Ага, – согласился Гриммджо, не вынимая рук из карманов и продолжая смотреть на шинигами сверху вниз.
– Как ты выжил?!
– Эй, эй! Кто тут выжил? – оскалился Секста наслаждаясь происходящим ни чуть не меньше, чем хорошей дракой. – Как был мертвым, так остался… дыру, что ли не видишь?
– Что ты с Ичиго сделал, сволочь?!
– Ты сейчас на перерождение отправишься! Реви…
– Я сейчас сам зареву, – Гриммджо играючи увернулся от удара и в несколько прыжков удалился от лечебницы на приличное расстояние, вынуждая шинигами последовать за ним. – Все в порядке с вашим Ичиго. Чего ему сделается-то?.. в таком-то состоянии.
– Второй танец!
– Я же сказал, что все…
– Хадо номер…
Гриммджо пришлось выпустить на встречу небольшое серо, чтобы не обзавестись еще одной дырой в теле. За прошедшие семнадцать месяцев эти двое хорошо натренировались, весьма прибавив в силе. Но на стороне Джаггерджака играли их эмоции и страх за друга. Девочка-снежинка и парень-ананас били на пределе способностей, разрешенных в мире людей, но абсолютно не слаженно, больше мешая друг другу, чем причиняя неудобства Сексте. Впрочем, ситуация могла перемениться в любой момент, ибо эти двое уже сами все сообразили. Поэтому отметив, что они, наконец, добрались до окраины, Гриммждо резко бросился вперед. Уйдя в сонидо, он перехватил растянувшееся лезвие Забимару и, удержавшись от соблазна порвать его на мелкие кусочки, вырвав меч у шинигами, а в следующий момент уже заломил руку девчонке. Не больно, но надежно.
– Придурки! – припечатал Секста. – Мозг включить слабо? Если бы я хотел причинить вред Куросаки, он бы уже обживался где-нибудь в Руконгае.
– Тогда, что тебе здесь нужно, Гриммджо? – что не удивительно, девчонка – Рукия, кажется, – одумалась первой. Видимо, вспомнила, как просто Сексте было убить ее в первый раз, и поняла, что сейчас он намеренно избегал сражения.
Умница.
А вот парень-ананас, мимикрировавший лицом под цвет своих волос, нарывался. Придуманный план нужно было приводить в действие немедленно, пока в махаче наметился перерыв. Гриммджо отпустил девчонку, отошел на несколько шагов, немного помолчал, словно бы собираясь с мыслями, а потом, опустив взгляд, тихо признался.
– Я его охраняю.
Как же Джаггерджак пожалел, что в этот момент у него не было с собой волшебного предмета – фотоаппарата, дабы запечатлеть выражение абсолютно одинакового охреневания на лицах шинигами. Мысленно Гриммджо потер лапы, поздравил себя с удачным актерским дебютом и продолжил.
– Ну-у, что не смеетесь? Ха-ха, – изобразил он, – Секста эспады в роли няньки. Оборжаться.
– Ты… что?! – еще тише переспросил красноволосый. Занпакто он опускать даже не думал, но зато хотя бы больше не кидался на Гриммджо. – С чего бы нам тебе верить, арранкар?
– Попробуй придумать другое логичное объяснение тому, что я больше года торчу здесь, как идиот, а засекли вы меня только сейчас, – про год Джаггерджак, конечно, наврал, присвоив себе заслуги Улькиорры. На самом деле, Секста ошивался в Каракуре от силы месяцев пять и то, не учитывая периодические перерывы и отлучки.
– Больше года, – эхом повторила снежинка и, заметив, что друг продолжает хмуриться, ничего не понимая, оформила ему затрещину. Для этого ей, правда, пришлось, забавно подпрыгнуть, но Секста сделал вид, что не нашел в этом ничего смешного. Снова затевать драку было не в его интересах, а то, что шинигами атакуют по малейшему поводу, понял бы даже Вандервайс.
– Ой! – возмутился красноволосый, – Не меня надо бить, а его!
– Ренджи, подумай! Год назад из исследовательского центра пришел первый отчет о резком снижении активности пустых в этом районе. Так это ты? – уточнила Рукия.
Не доверяла. Ненавидела. Боялась. Но спрашивала.
Гриммджо подумал, что это было слишком похоже на Куросаки – поверить даже врагу и попытаться понять его. Кажется, рыжий, сам того не зная, изменял всех, с кем только пересекался судьбами.
– Ты видишь здесь других арранкаров? Или считаешь, что эта пародия на шинигами с буйной растительностью на голове вдруг начал нормально выполнять свои обязанности? Я у него перед носом раз десять мелькал – он даже не почесался! – съехидничал Гриммджо и спокойно сел прямо на воздух.
Контакт, пусть и хрупкий явно наладился.
– Убивал пустых, защищая Ичиго? – снежинка выглядела так, будто бы ее прочный и незыблемый мир только что разлетелся бесполезными осколками. Даже парень-ананас притих и, кажется, задумался.
– Нет, ну почему же? – не стал изображать святого Секста, следуя простому правилу: в каждой правде должна быть доля правды. – Мне и кушать что-то… хм… кого-то надо было. Но в основном, да. Пусть у Куросаки теперь реяцу по нулям, всякую голодную дрянь продолжают приманивать его сестры – у них духовная сила стабильно растет. Ну и на рыжем это сказывается.
Они замолчали. Гриммджо спокойно наблюдал, как быстро сменяют друг друга эмоции на лицах шинигами. Те явно пытались сообразить, что же дальше делать и о чем спрашивать. Впрочем, главный вопрос уже повис с воздухе тонким напряжением и недоумением. Озвучила его снежинка:
– Зачем ты это делаешь?
Ответ у Сексты был готов давно.
– Я ему жизнь должен.
Именно с помощью сего нехитрого утверждения Гриммджо несколько месяцев пытался убедить себя, что здесь замешан исключительно долг. Еще может быть, скука и Улькиорра, исправно исполняющий свое обещание и не отлынивающий от приятных спаррингов. Но на первом месте, конечно, этот проклятый долг, который нужно обязательно вернуть.
Не убедил. Себя, во всяком случае, точно.
– И, что теперь так и будешь всю жизнь за ним таскаться, а потом в Сообщество переберешься на новое место жительства?
Что-то в словах красноволосого было неправильно. Гриммджо наклонил голову и сделал паузу, словно раздумывал над ответом. За прошедшее в мире живых время он узнал, что зачастую люди… шинигами, в принципе тоже, всегда стараются говорить о самом важном с излишней небрежностью. Видимо, не хотят показывать свои слабые места. И сейчас Ренджи говорил о жизни своего друга слишком уж просто. Куросаки многое значил для этих двоих. Это было также очевидно, как и то, что солнце каждый вечер садилось на западе, а не на севере или юге.
Поэтому за нарочной грубостью явно крылся какой-то смысл.
Улькиорра бы велел узнать, какой именно.
– Я верю, что к Куросаки вернутся силы. Не рано – так поздно, но обязательно. А жизнь пустого, если он не становится пищей кого-то более сильного, долга. Успею еще набегаться по барханам Уэко Мундо.
Судя по тому, как при упоминании силы Ичиго, шинигами коротко переглянулись, они точно что-то задумали или, как минимум, знали. Гриммджо поднялся, отряхнул ладони и зловеще оскалился. Снежинка и красноволосый синхронно сделали шаг назад, не понимая, что случилось со вполне мирным до сего момента арранкаром.
– А теперь я готов выслушать ваши оправдания, – Секста недвусмысленно потянул из ножен Пантеру.
– Что? – Рукия немедленно выставила перед собой занпакто, но сделала это как-то неуверенно.
Несколько мгновений назад бывший враг почти доказал им, что теперь они находятся на одной стороне и драться бессмысленно, и сразу же перешел в наступление.
– Знаете, – доверительным тоном сообщил Гриммджо, продолжая сокращать расстояние, – я же не зря сказал, сколько провел здесь времени. И вот что странно. За все прошедшие месяца я не видел никого из друзей Куросаки. Не говорю про гости и все такое. Вы ведь даже просто рядом с домом не появлялись. Только, как арранкара засекли – переполошились. Но пустой с таким уровнем реяцу в любом случае заставил бы Готей отправить сюда группу бойцов. Хреновые друзья, смотрю, у Куросаки. Если даже такая сволочь, как я, про долг помнит и минусов гоняет, а кого он спас просто так прийти не могут. Не вижу смысла оставлять вас в живых. Ичиго такие друзья не нужны.
– Как ты смеешь!
Как ни странно на этот раз уже красноволосому пришлось останавливать разозлившуюся подругу. Почувствовав на плече тяжелую руку Ренджи, снежинка закрыла глаза, успокаиваясь.
– Он прав, Рукия, – был бы Гриммджо не Гриммджо – уже бы удирал во все лопатки от тяжелого взгляда шинигами. – Но у нас есть причины.
– Поделитесь?
– Только один вопрос, – девочка, словно придя к согласию сама с собой, убрала занпакто и отбросила со лба короткие черные пряди. Смотрела она цепко, требовательно. Непонятно зачем ей меч – сама похожа на ледяной клинок. – Что ты сделаешь, когда к Ичиго вернутся силы? Снова захочешь драки с ним?
Джаггерджак презрительно сплюнул вниз, едва не попав на макушку какого-то припозднившегося прохожего.
– Я, конечно, не образец адекватности, но не держите меня за идиота. Впечатлений от нашего последнего боя хватит еще на пару столетий, к тому же, в Уэко Мундо сейчас куда больше интересных противников. Так что не парьтесь. Как только рыжий снова станет шинигами, меня и след простынет. Стоп! Понял, – Гриммджо озарило, – Вы сами ищите способ вернуть Куросаки силы. Но как? Может, помощь требуется?
Снежинка от такого предложения закашлялась. Красноволосый скривился. Секста пытался изобразить само участие и добродушие. Получалось, видимо, не очень. Зато новости того стоили.
– Так же, как Ичиго и в первый раз стал шинигами, – нехотя, отведя взгляд, призналась Рукия, – я передала ему свои силы…
Гриммджо задумался. Видимо, во второй раз провернуть фокус оказалось сложнее, или потребовалось больше доноров реяцу. Пауза затягивалась. Ни шинигами, ни сам арранкар не знали, что делать и говорить дальше. Все вопросы вроде выяснили, планы обсудили. И что теперь? Просто разойтись по домам добрыми друзьями? Снежинка с ананасом явно испытывали те же затруднения, размышляя, что скажет начальство, если они просто уйдут обратно в Сообщество, оставив Куросаки на попечение Секте эспады. С другой стороны за год же ничего не случилось?
Наконец, Ренджи «созрел».
– Ты это… если что… – изрек он.
– …то вы непременно и очень больно, – поддержал Гриммждо. И вдруг неожиданно предложил. – Слушайте, а подежурьте у лечебницы немного, а-а? А я на охоту сгоняю.

@темы: Ичиго, АУ, Улькиорра, PG13, Юмор, Арранкары, Гриммджо, Слэш, Фанфики